Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Материальные аспекты административной ответственности за нарушения антимонопольного законодательства 20
1.1. Особенности составов административных правонарушений в области антимонопольного законодательства 20
1.2. Злоупотребление доминирующим положением как специфический вид административного правонарушения 50
1.3. Административная ответственность за антиконкурентные соглашения и согласованные действия 69
1.4. Административная ответственность за недобросовестную конкуренцию 85
Глава 2. Процессуальные аспекты административной ответственности за нарушения антимонопольного законодательства 97
2.1. Специфика возбуждения дел об административных правонарушениях в области антимонопольного законодательства 97
2.2. Рассмотрение дел об административных правонарушениях в области антимонопольного законодательства 112
2.3. Пересмотр постановления (решения) антимонопольного органа 125
Заключение 136
Библиографический список 147
Приложения 174
Приложение 1. Анкета 174
Приложение 2. Проект федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О защите конкуренции” и в КоАП РФ» 181
- Особенности составов административных правонарушений в области антимонопольного законодательства
- Административная ответственность за антиконкурентные соглашения и согласованные действия
- Специфика возбуждения дел об административных правонарушениях в области антимонопольного законодательства
- Пересмотр постановления (решения) антимонопольного органа
Особенности составов административных правонарушений в области антимонопольного законодательства
Впервые в российском законодательстве административная ответственность за нарушения антимонопольного законодательства появилась в Законе РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»11, согласно нормам которого административная ответственность наступала не за само нарушение антимонопольного законодательства, а лишь за неисполнение предписания о прекращении допущенных нарушений12. Кроме того, размер штрафа устанавливался по усмотрению административного органа в широком диапазоне — от нуля до максимального размера — в отсутствие при этом каких-либо законодательных правил, влияющих на назначение наказания в заданных пределах.
С 29 мая 1995 г. размер административного штрафа переведен в новые единицы измерения — минимальные размеры оплаты труда (МРОТ); размер штрафа за неисполнение в срок предписания антимонопольного органа стал исчисляться за каждый день просрочки (Федеральный закон от 25.05.1995 № 83-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»13). В то же время дифференциация размера наказания по видам нарушений по-прежнему отсутствовала, однако появилась норма о том, что при определении размера штрафа учитывается экономическое состояние коммерческих и некоммерческих организаций. С 1 июля 2002 г. указанные нормы утратили силу в связи с введением в действие КоАП РФ. КоАП РФ установил общие положения и принципы законодательства об административных правонарушениях, однако административная ответственность в рассматриваемой сфере по-прежнему наступала лишь за неисполнение предписания. И лишь с 13 мая 2007 г. административная ответственность за различные нарушения антимонопольного законодательства обрела по-настоящему дифференцированный характер (Федеральный закон от 09.04.2007 № 45-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»14).
На сегодняшний день ст. 14.31 КоАП РФ установлена административная ответственность за злоупотребление хозяйствующим субъектом своим доминирующим положением на товарном рынке, ст. 14.32 КоАП РФ — за заключение ограничивающего конкуренцию соглашения или осуществление ограничивающих конкуренцию согласованных действий либо координацию экономической деятельности, ст. 14.33 КоАП РФ — за недобросовестную конкуренцию, а ст. 14.9 КоАП РФ — за ограничение конкуренции органами власти, органами местного самоуправления.
Следует сказать, что вышеназванные составы административных правонарушений имеют бланкетный характер: соответствующие деяния подробно описаны нормами антимонопольного законодательства.
В свою очередь, в соответствии с ч. 1 ст. 2 Закона о защите конкуренции антимонопольное законодательство РФ основывается на Конституции РФ15, Гражданском кодексе РФ16 (далее — ГК РФ) и состоит из указанного Закона, а также иных федеральных законов, регулирующих соответствующие правоотношения.
Сфера общественных отношений, регулируемая антимонопольным законодательством, определена в ч. 1 ст. 3 Закона.
Законодатель относит к объекту антимонопольного регулирования общественные отношения, которые связаны с защитой конкуренции, в том числе с предупреждением и пресечением монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции.
Таким образом, объектом составов административных правонарушений в сфере антимонопольного законодательства являются общественные отношения, связанные с защитой конкуренции и обеспечением свободы экономической деятельности.
Данный подход обусловлен не только положениями Закона, но также закреплением свободы экономической деятельности нормами Конституции РФ.
Следует отметить, что именно объект административных правонарушений, предусмотренных статьями 14.31, 14.32, 14.33 и 14.9 КоАП РФ, позволяет относить их к административным правонарушениям в области антимонопольного законодательства в отличие от иных административных правонарушений, рассмотрение которых отнесено к компетенции антимонопольных органов.
Так, в соответствии с ч. 1 ст. 23.48 КоАП РФ федеральный антимонопольный орган, его территориальные органы рассматривают дела об административных правонарушениях, предусмотренных статьями 7.32.4, 9.15, частью 6 и частью 12 (за исключением коллективных (общедомовых), индивидуальных и общих (для коммунальных квартир) приборов учета используемых энергетических ресурсов в многоквартирных домах, жилых домах) статьи 9.16, статьями 9.21, 14.3, частями 4 и 5 статьи 14.3.1, частью 1 статьи 14.9, статьей 14.9.1, частью 6 статьи 14.24, статьей 14.31 частью 1 статьи 14.31.2, статьями 14.32, 14.33, частями 1, 3 - 5 статьи 14.38, статьями 14.40 - 14.42, частями 2.1 - 2.7 статьи 19.5, статьей 19.8 (в пределах своих полномочий), частью 1 статьи 19.8.1 (в части административных правонарушений, совершенных должностными лицами органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации в области государственного регулирования цен (тарифов) либо должностными лицами органов местного самоуправления, осуществляющих регулирование цен (тарифов), статьей 19.31 КоАП РФ.
Следует отметить, что непосредственным объектом административных правонарушений предусмотренных статьями 7.32.4, 14.24 КоАП РФ (нарушения на торгах), 9.15, 9.16, 9.21, 14.31.2 (нарушения в сфере энергетики), 14.3, 14.3.1 (нарушения законодательства о рекламе), 14.9.1 (нарушение порядка осуществления процедур, включенных в исчерпывающие перечни процедур в сферах строительства), 14.39 (нарушение требований законодательства о предоставлении гостиничных услуг, услуг по временному размещению и (или) обеспечению временного проживания), 14.40-14.42 (нарушения в сфере торговой деятельности), 19.5, 19.8, 19.8.1 (нарушения в сфере порядка управления) не являются общественные отношения, связанные с защитой конкуренции и обеспечением свободы экономической деятельности, хотя соответствующие общественные отношения, по всей видимости, могут являться дополнительным объектом составов перечисленных административных правонарушений.
Наиболее ярко это проявляется в отношении нарушений в сфере обязательных торгов, продажи государственного и муниципального имущества, а также в сфере закупок (контрактной системы) для государственных и муниципальных нужд.
Несколько забегая вперед отметим, что привлечение к административной ответственности за нарушения на торгах может осуществляться как в соответствии с нормами статьи 18.1 Закона о защите конкуренции, так и в соответствии с нормами соответствующих нормативных правовых актов, посвященных регулированию конкретных видов торгов: Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»17, Федерального закона от 18 июля 2011 года № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц».18
Объективная сторона административных правонарушений в области антимонопольного законодательства во всех случаях описывается бланкетными нормами КоАП РФ и конкретизируется положениями Закона о защите конкуренции.
В отношении злоупотребления доминирующим положением, недобросовестной конкуренции и ограничивающих конкуренцию актов или действий (бездействий) органов публичной власти, иных органов или организаций, осуществляющих их функции, а также организаций, участвующих в предоставлении государственных или муниципальных услуг, дан примерный перечень возможных способов совершения указанных деяний.
В отношении же соглашений и согласованных действий хозяйствующих субъектов, соглашений и согласованных действий органов государственной и муниципальной власти, органов и организаций, осуществляющих функции указанных органов органов или организаций, организаций, участвующих в предоставлении государственных или муниципальных услуг, а также государственных внебюджетных фондов, Центрального банка Российской Федерации, а также координации экономической деятельности такой примерный перечень способов совершения противоправных деяний законодателем не предусмотрен -перечислены лишь возможные последствия в виде ограничения (недопущения) конкуренции.
Административная ответственность за антиконкурентные соглашения и согласованные действия
Запрет на картели, впервые сформулированный в принятом в 1890 г. в США Акте Шермана и перекочевавший в несколько измененном виде в Римский договор о создании ЕС (далее — Римский договор)77, предопределил важную роль концепции тайного сговора в развитии теории антимонопольного права как в США, так и в Европе.
Современные европейские исследователи проблем антимонопольного права отмечают, что положения ст. 81 Римского договора содержат явный отголосок положений Акта Шермана78.
Вместе с тем сформулированный в Акте Шермана запрет на тайный сговор (в те времена, когда большинство антиконкурентных норм было закреплено в обычных коммерческих контрактах между предприятиями) облегчил правоприменительную практику в последующие годы, когда антиконкурентные соглашения перестали носить публичный характер.
Более того, тайный сговор стал устанавливаться посредством доказывания согласованных действий хозяйствующих субъектов, направленных на достижение общей цели79.
В то же время подобное размытое определение ст. 81 Римского договора запрещенных деяний, по всей видимости, вело к расширению административной юрисдикции Европейской Комиссии.
В этой связи еще в 70-х гг. прошлого века интересы ученых были сосредоточены на поиске искусственного различия между картельными соглашениями и согласованными действиями в соответствии со ст. 81 Римского договора, тогда как намного более полезным представлялось решение проблемы разграничения антиконкурентных сговоров (включающих обе указанные формы) и антиконкурентного, но не противоправного поведения хозяйствующих субъектов («параллелизм»)80.
Однако нам представляется целесообразным и обоснованным использование научной концепции тайного сговора применительно к российской правовой действительности, поскольку сформулированные в Законе о защите конкуренции запреты на картели и осуществление согласованных действий, очевидно, основаны на заимствовании и развитии положений Римского договора.
Нетрудно заметить, что изначальная формулировка ст. 11 Закона о защите конкуренции во многом сходна с положениями ст. 81 Римского договора.
Вместе с тем российский законодатель пошел дальше своих европейских коллег, значительно детализировав и расширив в последние годы соответствующие положения, но необоснованно отклонившись, по нашему мнению, от доказавшей свою эффективность концепции тайного сговора.
Подчеркнем, что российское антимонопольное законодательство запрещает не любые соглашения и согласованные действия хозяйствующих субъектов, а только предусмотренные статьями 11 и 11.1 Закона о защите конкуренции, причем в правоприменительной практике зачастую возникают сложности с разграничением указанных деяний81.
Вместе с тем согласно п. 2 ранее упоминавшегося нами постановления Пленума ВАС РФ № 30 согласованность действий может быть установлена и при отсутствии документального подтверждения наличия договоренности об их совершении, если исходя из фактических обстоятельств их совершения может быть сделан вывод, что о совершении таких действий было заранее известно каждому из хозяйствующих субъектов 82.
Рассматриваемая проблема, по мнению руководства ФАС России, должна была найти свое разрешение в рамках третьего антимонопольного пакета, которым в качестве обязательного условия признания действий хозяйствующих субъектов согласованными установлено наличие публичное заявление одного из участников таких действий по поводу планируемого поведения на рынке83.
В то же время, несмотря на разрешение вопроса, связанного с разграничением картелей и антиконкурентных согласованных действий, в правоприменительной практике возникла другая сложность: теперь для квалификации действий хозяйствующих субъектов в качестве согласованных необходимо установить, что они были публично объявлены, в противном случае антимонопольным органам приходится доказывать наличие устного соглашения, что вызывает определенные сложности, так как суды предпочитают в таких случаях прямые доказательства.
Так, в решении Арбитражного суда Омской области от 27.01.2014 по делу № А46-11016/2013 судом в качестве обоснования для удовлетворения требований заявителей об отмене решения антимонопольного органа, установившего сговор участников торгов, указано, в частности, что несмотря на то, что доказанность факта заключения антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость от его заключения в письменной форме, это не освобождает антимонопольный орган от доказывания непосредственно самого факта достижения договоренности (в рассматриваемом случае антимонопольным органом установлено, что предложения о ценах делались разными участниками торгов с одного и того же IP-адреса)84.
Правовой пробел налицо: умышленные противоправные действия хозяйствующих субъектов, направленные на ограничение (устранение, недопущение) конкуренции, не влекут за собой привлечения к административной ответственности, если указанные субъекты не зафиксировали договоренность друг с другом и никто из них не объявил о планируемых противоправных действиях.
В целях подтверждения нашей позиции приведем статистические данные ФАС России (рис. 1 и 2).
Из приведенных данных видно, как существенно сократилось общее количество дел, связанных с нарушением запретов на заключение антиконкурентных соглашений, координацию экономической деятельности и совершение согласованных действий, после принятия третьего антимонопольного пакета (до вступления в силу Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон “О защите конкуренции” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» ст. 11 Закона о защите конкуренции устанавливала запрет как на антиконкурентные соглашения, так и на согласованные действия хозяйствующих субъектов). Динамика дел о согласованных действиях (ст. 11.1 Закона о защите конкуренции) в 20122013 гг. также резко отрицательная, что, однако, не является результатом пропорционального улучшения ситуации в рассматриваемой сфере, по нашему мнению. Количество же решений антимонопольных органов, которыми установлены факты совершения хозяйствующими субъектами согласованных действий, в последние годы и вовсе характеризуется значениями, близкими к уровню статистической погрешности (рис. 3 и 4).
Специфика возбуждения дел об административных правонарушениях в области антимонопольного законодательства
В действующем механизме привлечения к административной ответственности за нарушения норм антимонопольного законодательства существенная роль отводится рассмотрению комиссиями антимонопольных органов дел о нарушениях антимонопольного законодательства.
Такой специфичный порядок коллегиального установления наличия события нарушения антимонопольного законодательства связан, по-видимому, со сложностью антимонопольных споров, латентным характером соответствующих нарушений, широкой возможностью для усмотрения со стороны антимонопольных органов.
Действительно, объект составов административных правонарушений в области антимонопольного законодательства представляет собой весьма комплексные и многогранные правоотношения, субъекты соответствующих правоотношений зачастую далеко не равноправны, в связи с чем более сильный субъект зачастую может не только навязывать правила игры более слабому контрагенту, но и оказывать существенное влияние на целые отрасли экономики, отдельные институты общественной жизни.
В этой связи в процессе привлечения к административной ответственности антимонопольные органы сталкиваются со значительными трудностями со сбором доказательственной базы, неоднозначностью трактовок тех или иных юридических фактов, необходимостью проведения специальных исследований характера экономических отношений между контрагентами и на товарном рынке в целом.
Все эти обстоятельства на современном этапе развития отечественного законодательства повлияли на возникновение и существование указанной правовой конструкции.
Однако развитие общественных отношений не стоит на месте и соответствующие правовые институты и отрасли права, очевидно, должны развиваться и совершенствоваться вслед за развитием общества.
Для определения степени эффективности существующего механизма привлечения к административной ответственности в области антимонопольного законодательства важным представляется проведение сравнения общего порядка (закрепленное КоАП РФ производство по делу об административном правонарушении) и порядка частного (рассмотрение дела о нарушении антимонопольного законодательства) – на всех стадиях (этапах).
Основания для возбуждения и рассмотрения антимонопольным органом дела о нарушении антимонопольного законодательства установлены ч. 2 ст. 39 Закона о защите конкуренции. Буквальные формулировки установленных Законом о защите конкуренции оснований для возбуждения дела о нарушении антимонопольного законодательства очень близки поводам для возбуждения дел об административных правонарушениях, содержащимся в ч. 1 ст. 28.1 КоАП РФ. Вместе с тем законодателем установлен специальный повод для возбуждения дел об административных правонарушениях в области антимонопольного законодательства - принятие комиссией антимонопольного органа решения, которым установлен соответствующий факт. Резолютивная часть решения по делу о нарушении антимонопольного законодательства содержит выводы о наличии или об отсутствии нарушения антимонопольного законодательства в деяниях соответствующего субъекта.
Следовательно, возбуждение производства по делу об административном правонарушении в области антимонопольного законодательства без рассмотрения комиссией антимонопольного органа дела о нарушении антимонопольного законодательства в соответствии с процедурой, установленной Законом о защите конкуренции, и вынесения соответствующего решения на сегодняшний день невозможно.
Более того, комиссия антимонопольного органа, по сути, устанавливает субъект, объект и объективную сторону состава административного правонарушения в области антимонопольного законодательства до фактического возбуждения производства по делу об административном правонарушении (в рамках которого устанавливается в лучшем случае субъективная сторона)109.
В рамках последующего производства по делу об административном правонарушении в области антимонопольного законодательства центральным доказательством, как правило, является решение по делу о нарушении антимонопольного законодательства, прочие доказательства зачастую не исследуются, так как к моменту составления протокола об административном правонарушении все они уже были изучены в ходе рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства. То есть на практике самостоятельного доказывания антимонопольным органом в рамках производства по делу об административном правонарушении, очевидно, не происходит, чем нарушаются требования ст. 26.1, ч. 2 ст. 29.7 КоАП РФ.
Возможно именно в этой связи статистика количества нарушений, выявленных антимонопольными органами, а также количества возбужденных дел ведется, в первую очередь, в разрезе соответствующих статей Закона о защите конкуренции и применительно к делам о нарушениях антимонопольного законодательства (соответствующие статистические материалы ФАС России, изученные нами, представлены на рисунке 5).
Соответствующая практика территориальных антимонопольных органов и ФАС России поддерживается и судами.
Например, Пленумом ВАС РФ была выражена позиция о том, что отсутствие в протоколе по делу об административном правонарушении в области антимонопольного законодательства информации об обстоятельствах совершенного административного правонарушения не является существенным нарушением при производстве по делу об административном правонарушении, если соответствующая информация содержится в решении комиссии антимонопольного органа и при наличии в протоколе ссылки на это решение, а также обоснования вины нарушителя111.
Аналогичные выводы следуют из проведенного нами опроса сотрудников антимонопольных органов.
Так, на вопрос о том, в рамках какого административного процесса происходит установление наличия вины хозяйствующего субъекта в нарушении антимонопольного законодательства, 45,7 % респондентов ответили — «в рамках производства по делу об административном правонарушении», а 22,2 % указали, что установление наличия вины хозяйствующего субъекта в нарушении антимонопольного законодательства происходит как в рамках рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, так и в ходе производства по делу об административном правонарушении.
При ответе на вопрос о том, в рамках какого административного процесса происходит установление наличия вины должностного лица в нарушении антимонопольного законодательства, 97 из 153 (63,4 %) опрошенных выбрали ответ «в рамках производства по делу об административном правонарушении».
На вопрос о соответствии требованиям Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях ситуации, при которой установление вины хозяйствующего субъекта и соответствующего должностного лица происходит в рамках различных административных процедур, и вовсе затруднились с ответом более половины респондентов.
И. В. Цветков также обращает внимание на существование двух самостоятельных процедур, направленных на привлечение к административной ответственности за нарушение норм антимонопольного законодательства, но закрепленных в различных нормативных правовых актах112.
Пересмотр постановления (решения) антимонопольного органа
Предложенные изменения рассматриваемых процедур позволят одновременно разрешить и другие коллизии между нормами административного и антимонопольного законодательства.
Так, в соответствии с ч. 4 ст. 198 АПК РФ, ч. 1 ст. 52 Закона о защите конкуренции решение и (или) предписание антимонопольного органа могут быть обжалованы в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня принятия решения или выдачи предписания.
В свою очередь, КоАП РФ предусматривает, что жалоба на вынесенное антимонопольным органом постановление по делу об административном правонарушении может быть подана в течение десяти суток со дня вручения или получения копии постановления.
Налицо очевидный диссонанс между десятидневным сроком на обжалование постановления антимонопольного органа по делу об административном правонарушении и трехмесячным – на обжалование решения комиссии антимонопольного органа.
Более принципиальным и очевидным такое «несовпадение» становится при рассмотрении вопроса о пересмотре постановлений и решений территориальных антимонопольных органов вышестоящим ФАС России (его коллегиальными органами).
Согласно ч. 6 ст. 23, ч. 1 ст. 52 Закона о защите конкуренции решение и (или) предписание территориального антимонопольного органа могут быть также обжалованы в коллегиальный орган федерального антимонопольного органа в течение одного месяца со дня принятия решения или выдачи предписания.
То есть наряду с трехмесячным сроком обжалования ненормативных актов и десятидневным – для обжалования постановлений по делам об административных правонарушениях, законодателем введен некий дополнительный (промежуточный) срок.
Более того, так называемым «четвертым антимонопольным пакетом поправок» введено также некое отдельное производство, результаты которого (принятые процессуальные решения) непосредственно влияют на вопросы, связанные с привлечением к административной ответственности в области антимонопольного законодательства.
Так, по всей видимости, вступившее (по истечении установленного КоАП РФ десятидневного срока) в силу постановление по делу об административном правонарушении в области антимонопольного законодательства может быть отменено (изменено), если апелляционная коллегия (либо Президиум) ФАС России отменит решение по делу о нарушении антимонопольного законодательства, принятое территориальным органом в рамках производства, предусмотренного Законом о защите конкуренции (а не КоАП РФ).
Рассмотрим соответствующие положения Закона подробнее.
Во-первых, решение по жалобе принимается коллегиальным органом в течение двух месяцев со дня ее получения, причем указанный срок может быть продлен еще на один месяц.
Во-вторых, по итогам рассмотрения жалобы на решение и (или) предписание территориального антимонопольного органа коллегиальный орган вправе как оставить жалобу без удовлетворения, так и отменить либо изменить решение и (или) предписание территориального антимонопольного органа.
Основанием для изменения или отмены решения территориального антимонопольного органа является нарушение единообразия в применении антимонопольными органами норм антимонопольного законодательства.
Порядок работы коллегиальных органов Федеральной антимонопольной службы утвержден Приказом ФАС России от 07.04.2016 № 422/16152.
Следует отметить, что рядом исследователей рассматриваемые новеллы законодателя восприняты положительно.
Так, К. Подгузова указывает на оперативность новой процедуры обжалования, снижение нагрузки на судебную систему153.
Позволим себе не согласиться с доводами К. Подгузовой.
Во-первых, предложенная процедура, как следует из вышеприведенных положений Закона о защите конкуренции, может занимать до трех месяцев, что сопоставимо со сроками рассмотрения аналогичных дел арбитражными судами, который в соответствии с ч. 1 ст. 152 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации154 составляет не более трех месяцев со дня поступления заявления в арбитражный суд.
Во-вторых, об активном использовании введенного механизма не может быть речи в условиях существования единственного основания для пересмотра - нарушение единообразия в применении антимонопольными органами норм антимонопольного законодательства. Так, по данным самой касается разгрузки судов, да и принципа процессуальной экономии в целом, позволим себе отметить следующее.
Введение так называемой «ведомственной апелляции ФАС»156 создает опасную коллизию между обжалованием постановлений по делам об административных правонарушениях в порядке статей 30.1-30.8 КоАП РФ и обжалованием решений по делам о нарушении антимонопольного законодательства в порядке статьи 52 Закона о защите конкуренции.
Так, принятие комиссией антимонопольного органа решения по делу о нарушении антимонопольного законодательства является согласно ч. 1.2 ст. 28.1 КоАП РФ поводом к возбуждению производства по делу об административном правонарушении (в области антимонопольного законодательства) и влечет за собой вынесение должностным лицом антимонопольного органа постановления по делу об административном правонарушении.
Постановление по делу об административном правонарушении в области антимонопольного законодательства, как правило, выносится достаточно оперативно, поскольку (как это уже подробно освещалось нами выше) большая часть, подлежащих исследованию обстоятельств дела, к этому моменту уже изучена в рамках рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства, которое осуществляется в порядке, предусмотренном Законом о защите конкуренции.
В этой связи весьма вероятно возникновение ситуации, при которой к моменту поступления в коллегиальные органы ФАС России жалобы на решение по делу о нарушении антимонопольного законодательства постановление по делу о административном правонарушении уже вступило в силу.
Особого противоречия, очевидно, не возникает в случае, если коллегиальные органы ФАС России не согласились с доводами жалобы и решение антимонопольного органа осталось в силе.
Вместе с тем не совсем понятен порядок изменения (пересмотра) постановления по делу об административном правонарушении, если решение антимонопольного органа, послужившее поводов для возбуждения производства по делу об административном правонарушении отменено либо изменено коллегиальным органом ФАС России.
Какого будет основание для пересмотра постановления по делу об административном правонарушении в таком случае?
В первую очередь, бросается в глаза тот факт, что объектом обжалования (с учетом вышеописанной ситуации со сроками) будет являться вступившее в законную силу постановление по делу об административном правонарушении.
Однако для подачи жалобы в порядке статьи 30.16 КоАП РФ (т.е. в порядке надзора) обязательно требуется предварительное обжалование постановления по делу об административном правонарушении в порядке статей 30.1-30.10 КоАП РФ.