Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Интегративная антропология в изучении стоматологического здоровья молодых женщин (обзор литературы) 10
1.1 Типология головы и лица в контексте анатомических и клинико-диагностических исследований: история вопроса и перспективы развития 10
1.2 Стоматологическое здоровье молодежи в XXI веке 20
Глава 2 Материалы и методы исследования 27
2.1 Характеристика обследованного контингента 27
2.2 Кефалометрическое и антропометрическое обследование 28
2.3 Стоматологическое обследование и одонтометрия 30
2.4 Статистические методы 35
Глава 3 Этнические и конституциональные особенности кефалометрических и одонтометрических показателей женщин 38
3.1 Кефалометрические и одонтометрические показатели женщин 16–20 лет тувинской национальности 38
3.2 Кефалометрические и одонтометрические показатели женщин 16–20 лет русской национальности 43
3.3 Этнические особенности кефалометрических и одонтометрических показателей женщин 16–20 лет 49
3.4 Особенности одонтометрических показателей женщин 16–20 лет с учетом формы головы и типа лица 61
3.5 Особенности кефалометрических и одонтометрических признаков с учетом типа полового диморфизма 75
Глава 4 Этнические особенности стоматологического здоровья женщин 86
4.1 Этническая характеристика стоматологического здоровья женщин 16–20 лет 86
4.2 Кефалометрические и одонтометрические показатели женщин с заболеваниями пародонта 94
4.3 Прогнозирование степени риска развития заболеваний пародонта с учетом этноконституционального компонента 102
Заключение 109
Выводы 120
Практические рекомендации 123
Список сокращений и условных обозначений 124
Список литературы 127
Приложения 152
- Типология головы и лица в контексте анатомических и клинико-диагностических исследований: история вопроса и перспективы развития
- Этнические особенности кефалометрических и одонтометрических показателей женщин 16–20 лет
- Особенности кефалометрических и одонтометрических признаков с учетом типа полового диморфизма
- Прогнозирование степени риска развития заболеваний пародонта с учетом этноконституционального компонента
Типология головы и лица в контексте анатомических и клинико-диагностических исследований: история вопроса и перспективы развития
Изучение этнических особенностей, возрастной динамики, полового диморфизма, симметрии в строении мозгового, лицевого отделов черепа и мягких тканей головы уже не первое десятилетие представляет значительный интерес для анатомов, стоматологов, нейрохирургов, судебных медиков и исследователей в других смежных областях [13, 15, 65, 165, 209]. Многочисленные исследования в данной области базируются на краниометрических и кефалометрических методах, подходы в которых пересматриваются и совершенствуются вплоть до настоящего времени [27, 52, 141, 184, 193].
В медицинской краниологии существует четкое разграничение между терминами «краниометрия» и «кефалометрия». Под краниометрией понимается определение размерных характеристик черепа при отсутствии на нем мягких тканей, либо прижизненное измерение черепа по данным рентгенографии, магнитно-резонансной томографии, компьютерной томографии и т.п. Кефалометрия – это измерение параметров головы с учетом наличия мягких тканей. Следует отметить, что большинство краниометрических и кефалометрических точек совпадают. На основании проводимых измерений, как правило, рассчитываются различные индексы, позволяющие оценить индивидуально-типологические особенности черепа, головы в целом, лица и зубочелюстной системы [98, 123]. Кефалометрические и краниометрические параметры, а также формы головы и типы лица являются частными элементами в структуре общей конституции, учение о которой берет начало еще со времен Гиппократа. По мнению Б. А. Никитюка (1988) [87], конституция – есть целостность морфологических и функциональных признаков (унаследованных и приобретенных), ассоциируемых с реактивностью организма и темпами онтогенеза. Именно Б. А. Никитюк (1988), ввел в современную конституциологию понятия частной и локальной конституций, на основе которых проведены многочисленные научные исследования, касающиеся особенностей строения органов и систем человека в зависимости от конституциональных признаков [29, 125, 138].
Годом рождения научной кранио- и кефалометрии считается 1842 год, когда шведский анатом А. Ретциус опубликовал работу о формах головы жителей Северной Европы, где впервые применил типологический подход в данной области знаний на основе вычисления черепного (у живых – головного) указателя. Он же предложил классификационную терминологию, актуальную по сей день, именно ему принадлежат термины «брахикефалия» и «долихокефалия» [5]. Промежуточного варианта формы головы в виде мезокефалии А. Ретциус не выделял.
Позже основатель Парижского антропологического общества P. Broca опубликовал «Антропологические инструкции» (1875), которые в мировой научной литературе были расценены как первое руководство по антропометрии и краниометрии. Опираясь на наработки своих предшественников, P. Broca предложил ряд точек, используемых в кранио- и кефалометрии по сей день. Несмотря на все достоинства краниометрической техники, ряд моментов данной методики подверглись справедливой критике, и всеобщего признания она не получила [5].
В 1882 году, когда необходимость унификации методологических принципов в краниологии назрела наиболее остро, было принято «Франкфуртское соглашение», предусматривающее единый подход в краниометрии и даже некоторые взаимные уступки между немецкими и французскими исследователями, чьи подходы по данным вопросам существенно разнились. При этом P. Broca категорически отстаивал свои позиции в этом вопросе и отказался принять программу «Франкфуртского соглашения». Тем не менее, многие точки, линии и плоскости, применяемые сегодня в медицинской краниологии, используются именно со времен конгресса антропологов во Франкфурте-на-Майне [124].
Типовая анатомия головы подразумевает анализ различных ее форм. Индивидуальные особенности в строении черепа и головы зависят от влияния целого комплекса формообразующих факторов, таких как развитие головного мозга, функционирование мышц головы, состояние зубочелюстной системы, наличие врожденных аномалий развития [11, 130, 163, 173]. В результате формируется сложнейшая конструкция, представляющая собой совокупность множества как коррелирующих друг с другом, так и независимых признаков, которые в конечном итоге и определяют форму головы в целом [124].
Со времен А. Ретциуса и до наших дней самым популярным индексом в медицинской краниологии остается черепной (головной) указатель, градация которого подразумевает наличие трех форм черепа (головы) – брахикефалической, мезокефалической и долихокефалической. Именно эти формы предпочтительны для исследований в области вариантной анатомии зубочелюстной системы, ангиоархитектоники головы, особенностей топографии нервных стволов данной области [22, 23, 147, 182, 197]. Иные классификационные категории черепа применяются в научных исследованиях значительно реже. В то же время в работах С. В. Остапец и Л. В. Литвинова (2013), Р. М. Карепова (2017) показана медико-биологическая роль высотных характеристик головы, а именно гипсикефалии, платикефалии и ортокефалии, как коррелирующих с особенностями строения зубов человека [21, 94].
Успешные попытки разработки новой типологии в анатомии черепа не прекратились и в XXI веке. Изучая вариантную анатомию базилярного угла в зависимости от его величины, О.Ю. Алешкина (2015) выделила три краниотипа – флексибазилярный, медиобазилярный и платибазилярный, сопоставив их с формами мозгового черепа и типами лица [7, 57]. Базилярный угол можно измерить непосредственно на черепе, а также прижизненно на основе анализа рентгенограмм. Прикладное значение таких исследований автор типологии видит в разработке доступов к внутричерепным образованиям в нейрохирургии, офтальмологии, оториноларингологии, челюстно-лицевой хирургии.
Традиционные кефалометрические программы включают не только исследования мозгового отдела черепа. С позиций интеграции структурных элементов головы обязательно учитываются особенности строения лица человека, размеры, формы и пропорции которого имеют возрастные, половые, этнические и конституциональные особенности [ 55, 57, 157, 172].
Еще в 1913 году И. Вильямс предложил антропоскопическую классификацию типов лица без проведения измерений и расчета индексов [43]. Данная типология включала четыре формы лица: овальную, овоидную, треугольную и квадратную.
Интересный способ оценки архитектоники лица разработан В. Ю. Курляндским (1973) [67]. Три типа лица – квадратный, конический и обратно конический – определяются путем прикладывания линеек с двух сторон по линии между углом нижней челюсти и козелком. В случае квадратного лица линейки оказываются параллельными, при коническом типе линейки сходятся под углом книзу и при обратно коническом – под углом кверху. Данная методика была в свое время внедрена и успешно применялась в судебно-медицинской практике.
И. А. Скляров и Д. В. Жерехов (2004), ссылаясь на работы Ли (1970), приводят классификацию четырех форм лица: овоидную, квадратную, суживающуюся и квадратно-суживающуюся [118]. Определение таких форм лица является антропоскопической. Лицо изначально принимается за квадрат и проводятся три условные линии: над бровями, между скуловыми дугами и между углами нижней челюсти, после чего визуально оценивается отклонение этих линий от квадратной формы. В монографии «Медицинская эстетика» В. А. Переверзев (1987) наряду с визуальной оценкой формы лица предлагает также использовать метрические характеристики, где в качестве основных рассматриваются широтно-высотные взаимоотношения с последующим вычислением лицевого индекса, предложенного еще в XIX веке А. Ретциусом [99]. На сегодняшний день, как среди российских исследователей, так и за рубежом, характеристика лица по величине данного индекса является самой востребованной [78, 106, 196, 213].
Большинство ученых, занимающихся типологией черепа и головы, отмечают, что форма лица имеет значимые корреляционные связи с параметрами мозгового черепа [25, 59, 188]. Волгоградские анатомы и стоматологи в своих работах применяют термин «краниофациальный комплекс», показывая тем самым наличие значимых корреляционных связей между отдельными анатомическими структурами черепа, мягких тканей головы, жевательно-речевого аппарата [26, 36, 96]. Однако есть и противоположные мнения. Например С. В. Федоров (2016) не выявил зависимости между головным указателем и формой лица у мужского населения юношеского возраста г. Волгограда [134].
Кроме того, тип лица и форма мозгового черепа являются весьма варьирующими признаками в зависимости от климато-географических особенностей того или иного региона. По данным О .А. Каплуновой, на юге России среди европеоидов, независимо от пола, преобладает брахикефалия в сочетании с широкой лицевой частью черепа (эурипрозопия и даже гиперэурипрозопия) [111]. В работе Р. Д. Юсупова показано преобладание долихокефалии у русских женщин Восточной-Сибири, в то время как среди монголоидного населения данного региона частота встречаемости данной формы головы не превышает 2 % [150]. В. Б. Мандриков и соавт. (2016) установили, что среди жителей Поволжья соотношение долихо- и мезокефалии практически равное [77, 80].
Этнические особенности кефалометрических и одонтометрических показателей женщин 16–20 лет
Известно, что особенности формирования кефалометрических и одонтометрических показателей, как признаков с непрерывным типом изменчивости, являются результатом воздействия многочисленных генов при участии факторов внешней среды. Именно поэтому вариабельность этих количественных признаков очень высока, а средние значения их существенно разнятся у жителей различных климато-географических регионов. В данном разделе представлена сравнительная характеристика параметров головы, лица и зубов тувинских и русских женщин, как представителей двух фенотипически различных больших рас – монголоидной и европеоидной.
В таблице 10 представлены результаты кефалометрии двух обследованных групп.
По всем изученным параметрам, кроме продольного диаметра головы, выявлены статистически значимые отличия между тувинскими и русскими девушками. Медиана морфологической высоты лица у представительниц тувинского этноса составила 11,5 [11,0; 11,7] см, а у русских женщин была значимо больше – 12,0 [11,5; 12,4] см. Остальные показатели – поперечный диаметр головы, все высотные и широтные размеры лица у русских были представлены значимо меньшими значениями (Таблица 10).
Существенные различия кефалометрических параметров с учетом этнической принадлежности определяют частоту встречаемости разных типов головы и лица в группах тувинских и русских женщин. Анализ полученных результатов показал, что величина головного указателя тувинок составляет 82,7 [78,9; 83,9], что соответствует брахикефалии. Аналогичный параметр в группе европеоидных женщин составил 73,2 [70,2; 78,1], что соответствует долихокефалии. Анализ распространенности различных форм головы в двух этнически разнородных группах подтвердил, что среди тувинок преобладает брахикефалическая форма головы (Рисунок 5).
Указанная форма выявлена у 72,1 ± 3,4 (здесь и далее на 100 обследованных представителей каждого этноса) женщин тувинского этноса, в то время как в группе русских брахикефалия зарегистрирована лишь у 12,4 ± 2,3 обследованных.
У русских женщин преобладает долихокефалия – она выявлена у 60,7 ± 3,1 % обследованных. При этом для тувинок данный тип головы не является характерным (1,7 ± 0,9 %). Что касается мезокефалического типа, то его распространенность в разных этнических группах была практически равной (26,2 ± 3,4 у тувинок и 26,9 ± 3,2 у русских).
По распространенности типов лица также зарегистрированы значимые этнические различия (Рисунок 6). У тувинок преобладала эурипрозопия, которая была выявлена у 64,5 ± 3,8 женщин. Среди русских женщин эурипрозопов было выявлено лишь 6,2 ± 1,9. Напротив, у русских женщин преобладает лептопрозопия, выявленная в 76,2 ± 3,2 наблюдений, тогда как среди тувинок данный тип лица зарегистрирован лишь у 18,1±1,9. Мезопрозопия распространена практически одинаково как среди тувинок, так и среди русских (17,4 ± 1,9 и 17,6 ± 2,0 соответственно).
Анализ одонтометрических показателей женщин с учетом этнической принадлежности выявил ряд существенных особенностей (Таблицы 11–14).
Сравнительная характеристика размеров больших коренных зубов показала, что высота коронок верхних первых моляров, как на правой, так и на левой верхних челюстях у тувинских женщин была значимо ниже по сравнению с русскими (Таблица 11). Если у тувинок высота коронки правого верхнего первого моляра составила 5,7 [5,3; 6,1] мм, то у русских женщин – 5,9 [5,5; 6,4] мм. Аналогичный параметр зуба-антимера был равен 5,9 [5,5; 6,4] мм и 6,1 [5,7; 6,8] мм соответственно.
Мезио-дистальный размер коронок верхних первых моляров, напротив, значимо большими значениями был представлен в группе тувинских женщин. На правой верхней челюсти указанный размер был равен 10,7 [10,3; 10,9] мм у тувинок и 10,3 [9,9; 10,8] мм у русских. На левой верхней челюсти этнические различия по мезио-дистальному диаметру первого большого коренного зуба были аналогичными. Также следует отметить, что по медиане вестибуло-орального размера коронки верхнего первого моляра, независимо от латерализации зуба, значимых отличий между этническими группами не выявлено. Высота коронки второго правого верхнего моляра в группе тувинских женщин составила 5,0 [4,6; 5,5] мм, что значимо меньше, чем у русских – 5,5 [5,1; 6,0] мм. Однако на левой верхней челюсти аналогичный параметр зуба-антимера не имел значимых этнических различий.
Анализ мезио-дистального размера коронок вторых верхних моляров показал наличие двусторонних значимых различий между этническими группами. Как на правой, так и на левой верхних челюстях, указанный параметр у тувинок был больше, чем у русских женщин.
В то же время по вестибуло-оральному размеру коронок вторых верхних моляров выявленные различия носили односторонний характер. Указанный параметр на правой верхней челюсти тувинских женщин составил 10,4 [10,1; 11,0] мм, что статистически значимо меньше, чем у русских (10,7 [10,3; 11,2] мм; p 0,001). На левой верхней челюсти аналогичные различия между этническими группами зарегистрированы не были.
Оценка размерных характеристик моляров нижней челюсти также показала наличие ряда статистически значимых различий в зависимости от этнической принадлежности. При том, что высота коронок первых нижних моляров, независимо от латерализации зубов, у русских и тувинок была практически одинаковой, мезио-дистальный размер коронки у тувинок был представлен большими значениями по сравнению с русскими. Так на левой половине нижней челюсти данный параметр у женщин тувинского этноса составил 10,9 [10,5; 11,4] мм, а у русских 10,7 [10,3; 11,2] мм (p 0,019). На правой половине выявлена аналогичная картина – 10,9 [10,4; 11,2] мм и 10,7 [10,2; 11,0] мм соответственно, при p 0,002. По вестибуло-оральному размеру коронки первых нижних моляров различия между тувинками и русскими были выявлены только на левой половине нижней челюсти.
Высота коронок вторых нижних моляров как слева, так и справа, у тувинок характеризовалась меньшими значениями – 5,9 [5,3; 6,4] мм и 5,9 [5,5; 6,5] мм соответственно, в то время как у русских женщин аналогичные размеры данного зуба слева и справа составил соответственно 6,2 [5,9; 6,7] мм и 6,2 [5,7; 6,5] мм. Мезио-дистальный диаметр коронок вторых нижних моляров, напротив, у тувинских женщин был значимо больше. Особенно отчетливо этнические различия по мезио-дистальному размеру коронки указанных зубов проявляются на правой половине нижней челюсти – если у тувинок он составил 10,8 [10,3; 10,9] мм, то у русских его медиана была равна 10,2 [9,8; 10,6] мм (p 0,001).
По вестибуло-оральному размеру коронок вторых нижних моляров различия между этническими группами лучше выражены слева: у тувинок – 10,4 [9,9; 10,9] мм, у русских – 10,0 [9,7; 10,4] мм. При этом на правой половине нижней челюсти значимых различий по данному показателю между представительницами тувинской и русской группами обследования не зарегистрировано.
Изучение размеров коронок премоляров выявило меньшее количество значимых различий между этническими группами (Таблица 12).
Особенности кефалометрических и одонтометрических признаков с учетом типа полового диморфизма
Оценка конституциональных особенностей строения головы, лица и зубов проведена на примере русских женщин, как более гетерогенной по конституциональной принадлежности группе (среди тувинских женщин не встречался андроморфный соматотип, а случаи мезоморфии были единичными). Изучены особенности кефалометрических и одонтометрических признаков у женщин, относящихся к различным типам полового диморфизма. По величине индекса полового диморфизма обследованные женщины распределились следующим образом: 53,1 ± 2,3 % составили гинекоморфы, 17,2 ± 1,8 % – мезоморфы, 29,7 ± 2,0 % – андроморфы. По ряду кефалометрических показателей в зависимости от типа полового диморфизма выявлены значимые различия (Таблица 23). Выявлено, что у женщин андроморфного типа медиана поперечного диаметра головы равна 14,8 [14,5; 15,4] см, что значимо выше, чем у мезоморфного и, особенно, гинекоморфного типов. При этом статистически значимых различий по продольному размеру головы у представительниц различных конституциональных типов выявлено не было.
Анализ параметров лицевого черепа показал, что физиономическая высота лица наибольшими значениями представлена у женщин – андроморфов – 18,5 [17,9; 19,2] см, в то время как у гинекоморфов аналогичный показатель был равен 17,5 [17,2; 17,7] см. Представительницы мезоморфного типа занимали промежуточное положение между андроморфным и гинекоморфным, значимо не отличаясь ни от первых, ни от вторых. В то же время морфологическая высота лица была практически одинаковой вне зависимости от величины индекса полового диморфизма.
Медиана верхней высоты лица у гинекоморфов и мезоморфов была представлена практически равными значениями – 6,1 [5,6; 6,4] см и 6,2 [5,9; 7,9] см соответственно, в то время как у андроморфов указанный показатель существенно выше – 8,4 [8,2; 8,8] см. Аналогичный характер различий выявлен по величине средней высоты лица. Менее значимые различия зарегистрированы у представительниц разных типов полового диморфизма по медиане нижней высоты лица – если между гинекоморфами и андроморфами эти различия можно признать статистически значимыми (p=0,003), то между парами «андроморфы – мезоморфы» и «гинекоморфы – мезоморфы» уровень значимости по величине указанного признака был низким.
Скуловой диаметр является важным кефалометрическим признаком, от которого зависит тип лица. Установлено, что женщины андроморфного типа имеют более высокие значения указанного признака 14,0 [13,8; 14,5] см, в то время как медиана скулового диаметра у представительниц гинекоморфного типа составила 12,8 [12,6; 13,2] см, а у мезоморфного – 13,0 [12,5; 13,9] см.
Если по большинству изученных кефалометрических признаков женщины мезоморфного типа были приближены к гинекоморфному типу, то по медиане бигониального диаметра, напротив, отмечается большее их сходство с андроморфным типом.
Головной указатель у женщин гинекоморфного типа составил 66.6 [62,6; 70,2], что соответствует долихокефалии. Тенденция к более высоким значениям, по сравнению с гинекоморфами, и более низким, по сравнению с андроморфами, выявлена у представительниц мезоморфного типа – 71,3 [62,9; 83,2], p = 0,087. Андроморфные женщины характеризовались самыми высокими значениями головного указателя – 81,4 [80,1; 82,7]. Такая величина головного указателя соответствует брахикефалическому строению головы. Значение верхнелицевого индекса также различалось в зависимости от типа полового диморфизма. У женщин андроморфного типа величина его равнялась 59.7 [56,1; 63,8], что значимо выше, чем у представительниц гинекоморфного типа, у которых аналогичный параметр составил 42,9 [41,9; 44,7], p 0,001.
Медиана верхнелицевого индекса у женщин-мезоморфов был равен 49,9 [44,3; 54,9], что значимо больше в сравнении с гинекоморфным типом (p=0,015) и значимо меньше в сравнении с андроморфным (p = 0,025). Полученные значения медианы верхнелицевого индекса у гинекоморфов находятся в диапазоне значений признака, присущих эурипрозопам (широкому лицу), у мезоморфов – мезопрозопам (среднеширокому лицу), а у андроморфов – лептопрозопам (узкому лицу). На основании проведенных измерений и полученных величин головного указателя и верхнелицевого индекса можно констатировать, что для андроморфного телосложения женщин характерна брахикефалия в сочетании с узким типом лица (лептопрозопия). Гинекоморфное телосложение у женщин ассоциируется с долихокефалией и широким лицом (эурипрозопия). Для мезоморфного телосложения характерным признаком является также долихокефалия, но в сочетании со среднешироким лицом (мезопрозопия).
По ряду одонтометрических показателей также были выявлены различия между представительницами разных типов полового диморфизма. Выявлено, что высота коронки и вестибуло-оральный размер коронки первого верхнего правого моляра не имели связей с типом полового диморфизма (Таблица 24). Однако по мезио-дистальному размеру коронки данного зуба выявлены статистически значимые различия. У андроморфных женщин указанный размер составил 10,7 [10,3; 11,3] мм, что значимо больше, чем у гинекоморфов и мезоморфов. При этом размеры зуба-антимера имели иные связи с типом полового диморфизма. Первый верхний левый моляр отличался наибольшей высотой коронки у женщин гинекоморфного типа – 6,5 [5,8; 6,9] мм, в то время как у мезоморфного и андроморфного типов аналогичный размер составил 5,9 [5,6; 6,0] мм и 6,0 [5,5; 6,5] мм соответственно. По мезио-дистальному и вестибуло-оральному размерам первого верхнего левого моляра женщины не различались.
Медиана высоты коронки второго верхнего правого моляра гинекоморфов составила 5,7 [5,3; 6,0] мм, что имеет тенденцию к более высоким значениям по сравнению с мезоморфами и значимо отличается от аналогичного размера данного зуба у андроморфов, у которых медиана была равна 5,2 [4,6; 5,6] мм (p=0,01). Вестибуло-оральный размер коронки второго верхнего правого моляра у мезоморфов и андроморфов имел равные значения медианы 10,4 [10,3;10,6] мм и 10,4 [10,3; 10,9] мм соответственно. У женщин гинекоморфного типа обнаружены значимо большие размеры указанного параметра – 10,8 [10,3; 10,9] мм (p = 0,004).
Анализ размеров второго верхнего левого моляра позволил обнаружить иные различия параметров коронки в зависимости от типа полового диморфизма. В отличие от зуба-антимера правой верхней челюсти, слева не обнаружены особенности вестибуло-орального размера коронки у представительниц разных типов полового диморфизма.
Максимальные значения высоты коронки второго верхнего левого моляра были выявлены у женщин гинекоморфного типа – 5,9 [5,3; 6,1] мм. Мезио-дистальный размер коронки наибольшим был у женщин-андроморфов – 10,5 [10,1; 10,8]. По вестибуло-оральному размеру коронки данного зуба различий в зависимости от типа полового диморфизма выявлено не было.
Статистически значимых различий размеров коронок моляров нижней челюсти у представительниц разных типов полового диморфизма было выявлено меньше, чем на верхней челюсти. Так на левой половине нижней челюсти зарегистрировано лишь одно значимое различие – по высоте коронки второго моляра, которая у гинекоморфов имела максимальные значения – 6,5 [5,8; 6,8] мм, а у андроморфов – минимальные – 5,6 [5,3; 6,4] мм. Женщины мезоморфного типа высоте коронки указанного зуба были близки к гинекоморфному типу. Аналогичная закономерность выявлена при оценке высоты коронки второго правого моляра.
Вестибуло-оральный и мезио-дистальный размеры коронок моляров нижней челюсти не имели особенностей в зависимости от типа полового диморфизма, за исключением мезио-дистального размера коронки второго правого нижнего моляра, который у гинекоморфов по сравнению с андроморфами был значимо меньше.
Оценка одонтометрических показателей премоляров верхней челюсти в зависимости от типа полового диморфизма не выявила ни одного статистически значимого различия по высоте и мезио-дистальному размеру коронки как на правой, так и на левой верхних челюстях (Таблица 25).
Прогнозирование степени риска развития заболеваний пародонта с учетом этноконституционального компонента
В работе предпринята попытка математически обосновать возможность прогнозирования заболеваний пародонта на основе выявленных статистически значимых различий между девушками с интактным пародонтом и с заболеваниями пародонта. При том, что ряд статистически значимых различий связаны с этнической принадлежностью обследованных, данный раздел работы проделан отдельно для представительниц русской и тувинской национальностей.
Применяя методику экспертной оценки на первом этапе произведен отбор прогнастических признаков с указанием их градации. С помощью метода главных компонент удалось выделить шесть наиболее значимых признаков (компонентов с наибольшим расчетным весом, описывающим до 80 % изменчивости исходного набора признаков), которые, кроме того, имели значимые различия между группами женщин со здоровым пародонтом и с признаками его поражения. Эти признаки планируется использовать в качестве прогностических. Следует отметить, что для европеоидной и монголоидной групп прогностические признаки оказались разными (Таблица 35).
Следующий этап заключался в построении прогностической таблицы, куда внесены прогностические коэффициенты, имеющие положительный или отрицательный знак в зависимости от того, свидетельствует ли та или иная градация признака в пользу развития заболеваний пародонта. Технология расчета прогностических коэффициентов была описана ранее в главе «Материалы и методы исследования».
Все прогностические признаки были градированы на прогностические интервалы. Центральный интервал для каждого признака, кроме индекса гигиены полости рта, составили значения признака, соответствующие медиане, первому и третьему квартилю. В крайние интервалы вошли значения признаков ниже первого и выше третьего квартилей. Для индекса гигиены полости рта использованы общепринятые градации его значений. Результаты представлены в таблицах 36 и 37.
Применение суммарных прогностических коэффициентов на практике подразумевает следующее: чем выше суммарный коэффициент, тем выше риск развития заболеваний пародонта. Однако в данном случае следует учитывать еще и прогностические пороги, которые, согласно методике, как для русских, так и для тувинок составили от –13 до +13. Если суммарный коэффициент оказывается равным +13 и выше, то риск развития заболеваний пародонта расценивается как высокий, если –13 и менее, то риск последних считается низким. В случаях, если прогностический порог не достигнут и суммарный коэффициент находится в пределах от –13 до +13, прогноз считается неопределенным.
Наиболее значимыми прогностическими критериями для определения степени риска развития заболеваний пародонта у тувинских женщин являются индекс гигиены полости рта, скуловой диаметр, мезио-дистальный размер первого нижнего правого премоляра, мезио-дистальный размер первого нижнего левого премоляра, верхняя высота лица, бигониальный диаметр. У русских женщин прогностически значимыми параметрами признаны индекс гигиены полости рта, поперечный диаметр головы, верхняя высота лица, бигониальный диаметр, мезио-дистальный размер второго верхнего правого моляра, мезио-дистальный размер второго верхнего левого моляра. На основе комплексного клинического, кефалометрического и одонтометрического обследований можно построить систему прогноза возникновения заболеваний пародонта, и тем самым повысить эффективность их профилактики.
На третьем этапе с целью проверки состоятельности предложенного способа прогнозирования была обследована контрольная группа из 53 пациентов женского пола юношеского возраста с установленным фактом наличия воспалительных заболеваний пародонта. В таблице 38 представлены результаты оценки эффективности способа по каждому обследованному.
Достоверный прогноз был установлен у 47 пациенток (88,7 %). Случаев ошибочного прогнозирования оказалось 6 (11,3 %), из них у 4 пациенток с установленным диагнозом пародонтита оказался неопределенный прогноз, а у 2 – низкий.
Таким образом, высокий уровень совпадений прогноза развития воспалительных заболеваний пародонта подтверждает высокую прогностическую ценность не только клинических признаков, но и морфологических параметров и позволяет рекомендовать данный способ прогнозирования для применения в клинической практике.