Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения мезолита и неолита на территории Северного Казахстана 9
1.1. К вопросу о терминах «мезолит» и «неолит» 9
1.2. История исследования памятников мезолита и неолита Северного Казахстана с 1960-1970-х гг. до наших дней 18
Глава 2. Физико-географическая характеристика Кустанайского Притоболья 28
2.1. Современные физико-географические условия 28
2.2. Палеоклиматические условия в первой половине голоцена 32
Глава 3. Общая характеристика каменных индустрий памятников Кустанайского Притоболья 47
3.1. Основные принципы обработки каменной индустрии 47
3.2. Описание памятников 53
3.3. Технико-типологический анализ каменного инвентаря 76
Глава 4. Периодизация и корреляция мезолитических и неолитических памятников Кустанайского Притоболья 120
Заключение 145
Список литературы 154
Список сокращений 169
Приложение 1. Тип-листы 170
- История исследования памятников мезолита и неолита Северного Казахстана с 1960-1970-х гг. до наших дней
- Палеоклиматические условия в первой половине голоцена
- Технико-типологический анализ каменного инвентаря
- Периодизация и корреляция мезолитических и неолитических памятников Кустанайского Притоболья
Введение к работе
В диссертации представлена характеристика мезолитических и неолитических индустрий, выделенных в смешанных комплексах каменного века на территории Кустанайского Притоболья (Тургайского прогиба), и определено их место среди синхронных памятников сопредельных территорий.
Природно-климатическая особенность Кустанайского Притоболья такова, что накопление почвенного слоя в регионе проходит медленно. В свою очередь, медленное накопление почвенного слоя обусловило плохую сохранность культурного слоя на большинстве памятников. Кроме того, в регионе следует отметить: отсутствие многослойных стратифицированных памятников каменного века, на которых культурные слои разделены стерильными прослойками; культурный слой большинства стоянок полностью или частично разрушен; отсутствие радиоуглеродных дат для исследованных археологических объектов (таковые имеются только для терсекских памятников); отложения большинства стоянок содержат смешанный разновременный материал (от мезолита до археологической современности).
На палеолитических памятниках с поверхностным залеганием артефактов в аридной зоне Центральной Азии наблюдается аналогичная с территорией Тургайского прогиба ситуация, где поверхностный горизонт включает в себя разновременные накопления, разделённые во времени десятками тысячелетий. Для разделения коллекций, собранных с поверхности и давших смешанный комплекс применялись действенные приёмы корреляции: 1. коллекции распределялись по исходному сырью; 2. проводился учёт сохранности поверхности артефактов [Деревянко, Петрин, Таймагамбетов, 1998, с. 165-166]. Первый приём работы с палеолитическими коллекциями из аридной зоны Центральной Азии, давшими смешанный материал, применялся и в отношении смешанных комплексов, полученных с территории Тургайского прогиба, когда учитывался характер используемого сырья как самостоятельный показатель. Учёт сохранности поверхности артефактов, являющийся рабочим приёмом при анализе комплексов с палеолитических памятников открытого залегания из аридной зоны, не явился действенным при обработке коллекций мезолита и неолита с памятников Тургайского прогиба, поскольку здесь каменный инвентарь со следами дефляции встречается крайне редко. Только на поселении Бестамак в коллекции содержатся латинизированные каменные изделия, составляющие всего 0,2 %.
Ввиду этих особенностей изучение памятников Тургайского прогиба возможно только на основе поэтапного технико-типологического анализа каменной индустрии. Такие исследователи, как B.C. Мосин [2006], Ю.Б. Сериков [2000], Ж.К. Таймагамбетов и Т.И. Нохрина [1998], Ю.Ф. Кирюшин и К.Ю. Кирюшин [2008] придерживаются методики технико-типологического анализа, предложенной Г.Ф. Коробковой [1975]. Каменную индустрию, по мнению Г.Ф. Коробковой, следует рассматривать в трёх аспектах: техника расщепления, техника ретуширования, набор типов орудий. Поскольку у Г.Ф. Коробковой позиции, по которым должен проводиться технико- типологический анализ, были немногочисленными и соответствовали инду- стриям с территории Средней Азии, в дальнейшем, по мере накопления материалов, возникла необходимость дополнения их новыми параметрами. Автор диссертации при проведении технико-типологического анализа учитывал параметры, которые указывались в работах В.Н. Логвина [1991], B.C. Мосина [2006], Ю.Б. Серикова [2000], Ж.К. Таймагамбетова и Т.И. Нохриной [1998], Ю.Ф. Кирюшина и К.Ю. Кирюшина [2008]. За пределами их исследований остались морфологические признаки пластин и процентное соотношение заготовок и орудий из пластин и отщепов.
Некоторые технико-типологические показатели как маркирующие позволяют дифференцировать смешанные комплексы на разновременные группы. К этим показателям относятся: продукты первичного расщепления; морфологические характеристики пластин (типы площадок, типы дистальных частей, формы медиальных частей); размеры пластин и орудий на пластинах (основное внимание уделяется ширине заготовки); процентное соотношение заготовок и орудий из пластин и отщепов; признаки, отражающие приёмы вторичной обработки; типологический состав орудийного набора.
Как самостоятельный показатель учитывается характер используемого сырья.
Актуальность темы. Представление о каменном веке эпохи голоцена на территории Кустанайского Притоболья к настоящему времени в целом сформировалось. Однако некоторые вопросы культурно-исторического характера требуют более детального рассмотрения, в частности, о взаимосвязи и преемственности между представителями эпох мезолита и неолита, населявшими Тургайский прогиб, а также взаимоотношения между ними и обитателями сопредельных территорий, прежде всего Зауралья и Средней Азии. По сути неразработана периодизация неолита Тургайского прогиба. Изыскания в этом направлении предполагают проведение технико-типологического анализа и пересмотр некоторых положений (истоки неолита и хронологические рамки маханджарской культуры).
Цель и задачи исследования. На основе анализа археологических материалов смешанных комплексов каменного века предполагается определить специфику мезолитических и неолитических индустрий на территории Тургайского прогиба.
Ставятся задачи: рассмотреть историю исследования раннеголоценовых комплексов Северного Казахстана; дать характеристику физико-географическим особенностям территории Тургайского прогиба в настоящее время и раннем голоцене; провести технико-типологический анализ и составить представление о каменной индустрии памятников Тургайского прогиба; выделить по технико-типологическим показателям специфические особенности каменных индустрий мезолита и неолита и сопоставить их между собой; провести корреляцию мезолитических и неолитических комплексов с энеолитическими комплексами исследуемого региона и материалами сопредельных территорий; уточнить хронологические рамки комплексов Тургайского прогиба, сопоставив их с материалами сопредельных территорий.
Территориальные рамки исследования. Район исследования определяется границами Кустанайского Притоболья. В административно- территориальном отношении Кустанайское Притоболье — это территория Костанайской обл. Республики Казахстан. В геоморфологическом отношении Кустанайское Притоболье связано с территорией Тургайского прогиба. Географически северная часть Тургайского прогиба (Северо-Тургайская равнина) по существу является южной окраиной Западно-Сибирской низменности. На юге прогиб плавно переходит в Туранскую равнину. С запада прогиб ограничен Зауральским плато, а с востока - Казахским мелкосопочником и отрогами гор Улутау. В центральной части прогиба (Тургайское плато) проходит Арало-Иртышский водораздел. Территорию прогиба с севера на юг прорезает Тургайская ложбина, являющаяся его яркой достопримечательностью. Она имеет плоское дно шириной от 15 до 50 км и находится на высоте 200 м от уровня моря [Бобоедова, 1971, с. 22-23]. В Тургайской ложбине обнаружено и изучено большинство археологических объектов, известных на территории Тургайского прогиба.
Хронологические рамки исследования. Рассматриваются материалы эпохи мезолита и неолита. В отдельных случаях — комплексы, выходящие за эти временные рамки.
Методика исследования. Основным методом исследования является сравнительный анализ. Изучение индустрий проводилось на базе технико- типологического, морфологического и статистического анализа. Привлекались стратиграфический метод и данные относительной хронологии. Использовались результаты естественнонаучных методов - петрографического, минералогического, спорово-пыльцевого, почвоведческого, радиоуглеродного.
Научная новизна работы. Расширена источниковая база для исследуемого региона, так как в научный оборот в полном объеме вводятся материалы памятников Узынагаш-1, Каражар-2, Карасор-5, Карасор-6, Урочище Ку- шек-4, Бестамак-4. Разработаны тип-листы орудийных наборов мезолитических и неолитических индустрий. Рассмотрена история исследования мезолита и неолита Северного Казахстана за последние 50 лет. Обоснован вывод о единой мезолитической индустрии в исследуемом регионе. Уточнены хронологические границы мезолита и неолита на территории Тургайского прогиба.
Практическая ценность работы. Результаты исследования могут найти применение при создании обобщающих научных трудов по древней истории Казахстана, Западной Сибири и сопредельных регионов, а также при разработке лекционных курсов или спецкурсов для студентов исторических факультетов в вузах. Материалы и основные положения диссертации использованы в археологической экспозиции областного историко-краеведческого музея г. Костаная, Казахстан. На основе выводов могут быть разработаны мероприятия по сохранению историко-культурного наследия Северного Казахстана.
Источниковая база. В основу диссертационной работы положены археологические материалы 41 памятника, полученные за последние 35 лет в ходе изысканий коллективом Костанайской археологической лаборатории при Костанайском государственном университете им. А. Байтурсынова (В.Н. Логвин, В.И. Гребенюков, А.П. Мазниченко, Г.В. Колбин, A.C. Суслов, C.B. Сергеенко, A.B. Логвин, С.С. Калиева, Г.А. Базарбаева, Е.В. Подзюбан). Автор диссертации являлся сотрудником Костанайской археологической лаборатории с 1991 по 2004 г. В диссертацию вошли материалы, исследованные автором при раскопках памятников Кара-Мурза-6, Карасор-5, Карасор-6, Бестамак-4. Проанализированы коллекции, включающие более 35 тыс. каменных артефактов. Рассмотрены также опубликованные материалы и полевые отчеты о раскопках археологических объектов каменного века эпохи голоцена за 1970-1980-х гг. Изучены также коллекции артефактов и отчеты по исследованию памятников раннего голоцена, хранящиеся в фондах Коста- найского областного историко-краеведческого музея и его филиалов.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации представлены в 10 научных публикациях и семи отчетах о полевых исследованиях, хранящихся в архиве Костанайской археологической лаборатории. Среди публикаций - статьи в научных сборниках и тезисы докладов конференций, опубликованные в Казахстане и России. Основные положения диссертации изложены в докладах, прочитанных на региональных конференциях в Казахстане и на международных конференциях и семинарах в городах Костанай (1999-2000 гг.), Павлодар (2005 г.), Астана (2006 г.), Алматы (2006-2007 гг.), Тюмень (2001-2003 гг.), Иркутск (2009 г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка литературы и приложения, которое включает тип- лист, описание памятников, таблицы, иллюстрации.
Благодарности. Автор благодарен сотрудникам Костанайской археологической лаборатории за помощь и поддержку в сборе представленного в диссертации археологического материала. Особая благодарность директору и коллективу Костанайского областного историко-краеведческого музея за предоставленную возможность поработать с необходимыми для диссертации археологическими коллекциями и апробировать свои идеи в создании археологической экспозиции.
История исследования памятников мезолита и неолита Северного Казахстана с 1960-1970-х гг. до наших дней
Планомерное выявление раннеголоценовых памятников в Северном Казахстане (территория Тоболо-Иртышского междуречья в пределах 50-55 с. ш. и 62-77 в. д.) происходило в 1960-1970 гг., хотя первые памятники каменного века голоценового времени в пределах Кустанайского Притоболья были открыты еще в нач. XX в., а в Петропавловском Приишимье - в середине XX в. [Зайберт, 1979, с. 89]. Археологические открытия в Кустапайском Притоболье в первые десятилетия XX в. подробно рассмотрены С.С. Калиевой и В.Н. Логвиным [1997, с. 6-16], автор акцентирует внимание на истории исследования мезолита и неолита Северного Казахстана с 1960-1970-х гг. до наших дней. Благодаря систематическим изысканиям В.Ф. Зайберта, Т.М. Потемкиной, Г.Б. Здановича, В.Н. Логвина в указанном регионе были обнаружены десятки памятников каменного века голоценового периода.
По сведениям В.Ф. Зайберта, в долине Ишима за 1967—1968 гг. было открыто и частично исследовано более 30 стоянок и местонахождений от эпохи позднего мезолита до энеолита включительно (Явленка TI—VIT, Боголюбове I-VI, Бишкуль II, Мичуринская I и др.). Им публикуется частично исследованный материал, полученный на 32 памятниках Петропавловского Приишимья. Новые памятники каменного века появились на карте указанного региона в результате обследования Североказахстанской археологической экспедицией обширной территории северной части Казахстана (СевероКазахстанская, Кокчетавская, Целиноградская области) [Зайберт, 1979, с. 108]. В этой статье автором подводятся предварительные итоги исследований и на основании ряда факторов (характера сырья, технологии и типологии каменного инвентаря) выделяются четыре группы памятников с условно намеченной периодизацией. Первую группу памятников (Явленка II, Мичуринская I, Бишкуль II, Боголюбово I) В.Ф. Зайберт относит к позднему мезолиту. Ближайшие аналогии этой группе памятников исследователь находит на стоянках Кокчетавской (Виноградовка XII) и Целиноградской (Тельмана IX а) области. Вторая группа стоянок (Явленка VI, Явленка VII) предположительно относится В.Ф. Зайбертом к началу неолита. Памятники Виноградовка X, Тельмана I, X сходны и по инвентарю, и по форме углублений котлована наземных жилищ с явленскими стоянками второй группы. Третья группа памятников (Явленка III, Явленка IV, Явленка V), по его мнению, наиболее близка стоянкам развитого неолита Тюменского Приишимья и СевероВосточного Казахстана. Четвертая группа стоянок (Мичуринская I, поздний комплекс и др.) отнесена В.Ф. Зайбертом к финальному неолиту-энеолиту. Аналогичный материал этой группе памятников обнаружен там же на р. Ишим (Вишневка II, Пестрое I, БишкульУ).
В лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья в 1970-х гг. было выявлено около 10 памятников раннего голоцена. Все они располагались к югу от г. Кургана и половина из них была сосредоточена на границе с Казахстаном в устье р. Убаган (Убаганский микрорайон) [Зайберт, Потемкина, 1981, с. 107-108]. Единственная стоянка, где культурный слой не был разрушен ветровой эрозией - Убаган III. Памятник исследовался в 1977—1978 гг. двумя раскопами. Собственно мезолитический слой был обнаружен только в раскопе II. С ним связывают выявленные следы наземного жилища подпря- моугольной формы с коридорообразным выходом, столбовые и хозяйственные ямки, концентрирующиеся в центре и вдоль стенок жилища и кострище. Собранная коллекция каменных изделий небольшая (50 экз.). Раскопками исследовалась и стоянка Камышное I, расположенная на 50 км севернее Убага- на III. Памятник многослойный, с четкой планиграфией и стратиграфией, сильно разрушен песчаным карьером. Мезолитический материал обнаружен под слоем темно-серой супеси, который связывают с алакульским поселением, на границе с подстилающим стерильным песком. Собранная коллекция каменных предметов (120 экз.) близка материалу Убагана III. Другие стоянки Притоболья (Убаган I, Убаган V, Убаган VII, Убаган VIII, Звериноголовская
VI, Верхняя Алабуга) изучены по сборам с поверхности [Зайберт, Потемкина, 1981, с. 111-113].
Судя по выводам этих авторов, мезолитический материал, полученный на памятниках Убаганского микрорайона, характеризуется ярко выраженной микролитической вкладышевой индустрией. На Убагане III преобладающая ширина пластин до 0,5 см (58 %). Основным сырьем служила зеленая и сургучная яшма, а также светло-коричневые яшмокварциты. Исходя из орудийного набора, полученного на стоянках лесостепного Притоболья, исследователи предварительно выделяют две группы стоянок, различающихся хронологически. Первая группа стоянок (Убаган III, Убаган VIII, Звериноголовская VI, Верхняя Алабуга, Камышное I) наиболее ранняя. Для нее характерна выраженная микролитоидность и такие типы орудий, как пластинки с притуплённым краем, боковые и угловые резцы. В орудийном наборе второй группы стоянок (Убаган I, Убаган V, Убаган VII) отмечены симметричные трапеции, параллелограммы, скошенные острия, изготовленные на широких (до 1,2 см) пластинах. Этот набор орудий, по мнению исследователей, ближе ранненеолитическим типам [Зайберт, Потемкина, 1981, с. 124].
Палеоклиматические условия в первой половине голоцена
Составить представление о климатических условиях первой половины голоцена на территории Тургайского прогиба можно, опираясь на результаты спорово-пыльцевого анализа торфяников в Костанайской обл. и последние реконструкции климата и природной среды эпохи голоцена на сопредельных территориях.
Одно торфяное месторождение, Наурзумское, расположено в 12 км к северу от Наурзумского бора. Второй торфяник, Сухое займище, обнаружен в 3 км к востоку от с. Боровского, на равнинном водоразделе рек Тобола и Убагана. Третье месторождение, Шайтомар, находится в 25 км к юго-западу от г. Кустаная.
Пыльцевые диаграммы отложений торфяников Сухое займище и Шайтомар за небольшим исключением (на Шайтомаре пыльца липы в нижних слоях доходит до 4 %) идентичны. Это, несомненно, свидетельствует об их синхронности [Нейштадт, 1957, с. 205]. Торфяники Шайтомар и Сухое Займище в 1948 г. были исследованы В.В. Лавровым. Он интерпретировал их . как молодые образования, возраст которых определяется примерно двумя тысячелетиями [1945, с.24]. В качестве доказательств подобного вывода В.В. Лавров ссылается на небольшую мощность отложений и неустойчивость водного режима степных торфяников. Аналогичная ситуация характерна, по его мнению, для большинства разрезов торфяников Северо-Тургайской равнины.
Не однозначно интерпретировал пыльцевые диаграммы отложений Сухого Займища и Шайтомар М.И. Нейштадт. Присоединяясь к мнению В.В. Лаврова о незначительном возрасте разрезов, он одновременно придает этому вопросу иное толкование, которое требует, по его мнению, дальнейшего исследования. При полной аналогии диаграммы отложений Сухого Займища с диаграммой верхней части Гуськовского ряма (торфяник ЗападноСибирской лесостепной провинции) М.И. Нейштадт отмечает, что пыльцы липы нет в верхних слоях Гуськовского ряма, а пыльца ели там или отсутствует, или ее количество не превышает 2%. Указания В.В. Лаврова па встречаемые тонкие углистые прослойки в профиле торфяника [1945, с. 26], свидетельствующие об их периодическом выгорании, позволяют М.И. Нейштад- ту по иному определять возраст Сухого Займища. Он предполагает, что этот торфяник имел большую мощность и вскрытые разрезом слои представляют собой древние отложения торфяника, которые должны соответствовать нижней части диаграммы разреза Гуськовского ряма. При соотношении диаграмм этих разрезов необходимо отметить, что кривая ели в Гуськовском ря- ме образует максимум (10 %), в Сухом Займище (8 %). Если рассматривать нижние слои других рямов, то здесь встречается пыльца липы и вяза, что и на Сухом Займище (пыльца липы в нижнем слое).
Любопытно, что при анализе диаграммы отложений торфяника Березовое (Средне-Донская провинция) М.И. Нейштадт прямо указывает, что наличие угольных прослоек говорит о довольно древнем возрасте разреза. Несмотря на малую мощность разреза торфяника Березовое (2 м), исследователь определяет его возраст древним голоценом, учитывая ряд фактов, в том числе и угольные прослойки [Нейштадт, 1957, с. 196-197].
Отмечает М.И. Нейштадт сходство диаграммы отложений Сухого Займища с более близкими торфяниками, расположенными к северо-западу от него. Это оз. Змеиное и Малое Миассово (Челябинская область). Слои этих разрезов на глубине 3-4,5 м аналогичны спектрам торфяников Сухое Займище и Шайтомар [Нейштадт, 1957, с. 205].
Таким образом, исследуя Сухое Займище и Шайтомар, М.И. Нейштадт проводит аналогии с торфяниками Западно-Сибирской провинции. Учитывая сходные условия образования всех этих торфяников, он допускает возможность отнести слои Сухого Займища к древним, более мощным торфяным месторождениям типа Гуськовского ряма. Именно Гуськовский и Мошнин- ский рямы М.И. Нейштадт считает наиболее древними торфяниками Западно-Сибирской провинции. Пытаясь продатировать древнейшие торфяники этой провинции, он указывает две даты 6-5 тыс. лет (начало среднего голоцена) и 9 тыс. лет (ранний голоцен) [Нейштадт, 1957, с. 188-189]. Более ранняя дата происходит из сопоставления самых нижних спектров Гуськовского и Мошнинского рямов с нижними слоями болот Васюганья. Не исключая возраст в 9 тыс. лет для Гуськовского ряма надо уточнить, что придонные слои торфяника на первой надпойменной террасе датируются 5 720 л.н. [Зыкин, Зыкина, Орлова, 2000, с. 217]. Согласно предположению М.И. Нейштад- та, возраст торфяников Шайтомар и Сухое Займище можно определить началом атлантического периода.
Пыльцевая диаграмма отложений Наурзумского торфяного месторождения, впервые исследованного И.А. Крупениковым, кардинально отличается от двух предыдущих по ряду признаков [Крупеников, 1941]: — абсолютное доминирование кривых пыльцы ивы и березы (причем ива господствует в трех верхних спектрах, а береза - в трех нижних); — малое количество пыльцы сосны особенно в нижних спектрах (1-4 %); — почти постоянная кривая ольхи.
Первый исследователь этого разреза относил нижние слои торфяника к бореальному периоду, с которым связывал некоторое увлажнение климата и определял торф по данным ботанического состава как «древесно- тростниково-осоковый» [Там же, с. 664]. По мнению И.А. Крупеникова, существовало еще два периода увлажненности, чередовавшиеся с сухими ксе- ротермическими этапами. В столь ранней датировке этого разреза усомнился В.В. Лавров. Принимая во внимание засушливость Зауралья в сравнении с Восточно-Европейской равниной, где несмотря на большую увлажненность нижнеголоценовые отложения на торфяниках не сохранились, он относил торфяники Северо-Тургайской равнины к образованиям второй половины голоцена (конец атлантического - начало суббореального времени) [Лавров, 1948, с. 93]. Вообще, при детальном анализе стратиграфии торфяников Северо-Тургайской равнины, В.В. Лавров считает, что невозможно полностью восстановить голоценовую истории этого региона. Для этого, по его мнению, недостает опорного разреза, в котором сохранилась бы вся серия озерно- болотных осадков голоцена [Лавров, 1948, с. 94].
Технико-типологический анализ каменного инвентаря
В основу исследования специфики каменного инвентаря Тургайского прогиба положены материалы 41 археологического объекта, изучавшиеся в 1970-2007 гг.
Количественный состав коллекций каменных изделий этих объектов различен - от 85 экз. (Сор-1) до 12 034 экз. (Бестамак-1-1982 г.). Наименее представительные коллекции (несколько сотен единиц) были получены на объектах Карасор-5; Карасор-6; Туз-1; Светлый Джаркуль-3; Маханджар; Сор-2; Дузбай-3-1979 г., котловина А, сектор 3; Дузбай-4; Дузбай-7; Дузбай- 10; Узынагаш-1; Каражар-2; Урочище Кушек-4. Наиболее многочисленны (4 000-12 000 экз.) комплексы с поселения Бестамак. Коллекции с большинства исследовавшихся памятников состоят из 500-3 000 экз.
Различия в количественном составе коллекций каменных изделий объясняется характером изучения памятников. Такие объекты, как Маханджар [Логвин В.Н., Махмутова, 1979г]; Сор-1, Сор-2, Мазар [Логвин В.Н., 19796]; Дузбай-4, Дузбай-7, Дузбай-10 [Логвин В.Н., Зайдулин, 1980г]; Туз-1 [Логвин В.Н., Гребенюков, 1986]; Узынагаш-1; Каражар-2; Урочище Кушек-4, исследовались в ходе разведывательных работ.
Памятники Екидин-24 [Логвин В.Н., 1990] (рис. 18); Дузбай-6 [Логвин В.Н., 19816] (рис. 19); Солёное Озеро-2 [Логвин В.Н., 1979в] (рис. 20-22); Амангельды [Логвин В.Н., 1973] (рис. 23-27); Светлый Джаркуль-1, Светлый Джаркуль-2, Светлый Джаркуль-3 [Логвин В.Н., 1979а] (рис. 29-30); Дузбай- 1-1979 [Логвин В.Н., 19806], Дузбай-1-1984 [Логвин В.Н., Гребенюков, 1985]; Дузбай-2 [Логвин В.Н., Махмутова, 1980д] (рис. 31-32); Дузбай-3- 1979 [Логвин В.Н., 1980в] (рис. 33); Дузбай-3-1980 [Логвин В.Н., Каляева, Зайдулин, 1981 в] (рис. 34); Дузбай-9 [Калиева, Мазниченко, 1985]; Дачная [Логвин В.Н., 1980а]; Кара-Мурза-6 [Логвин В.Н., Колбин, 1992; Подзюбан, 2001] (рис. 35-38); Алкау-2 [Логвин В.Н., 1981а]; Надеждинка-2 [Калиева, Логвин В.Н., 1991]; Буруктал-1 [Гребенюков, Крец, 1984]; Бестамак-1 [Логвин В.Н, Зайдулин, Калиева, 1982; Логвин В.Н., Калиева, Гребенюков, 1983;
Логвин В.Н., Гребенюков, 1984] (рис. 39-58); Бестамак-2 [Логвин В.Н., Зай- дулин, Калиева, 1982]; Бестамак-3 [Логвин В.Н., Гребенюков, 1984]; Беста- мак-4 [Подзюбан, Логвин A.B., 2002] изучались при проведении стационарных работ.
На остальных объектах (Евгеньевка-1 [Логвин В.Н., 1977, с. 270-275] (рис. 59); Карасор-5; Карасор-6; Светлый Джаркуль [Логвин В.Н., 1979а] (рис. 60); Дузбай-3-1979 г., котловина А, В, Г [Логвин В.Н., 1980в] проводились сборы с поверхности без учета планиграфии залегания находок.
Из конструктивных элементов на раскопанных памятниках чаще всего встречались хозяйственные и столбовые ямы. Лишь на Дузбае-1-1979 удалось зафиксировать часть котлована неолитического жилища. На раскопанных археологических объектах выявлены преимущественно разновременные материалы — от раннего голоцена до эпохи бронзы. На памятниках Дузбай-6, Солёное Озеро-2 и Екидин-24 представлены «чистые» и эталонные комплексы [Логвин В.Н., 1991, с. 7-26; Логвин A.B., 2002, с. 20-22].
Технико-типологический анализ каменного инвентаря исследованных памятников проведён с учётом следующих показателей: — продукты первичного расщепления; — морфологические параметры пластин (типы площадок, типы дис- тальных частей, формы медиальных частей); — размеры пластин и орудий на пластинах (основное внимание уделяется ширине заготовки); — процентное соотношение заготовок и орудий из пластин и отщепов; — следы приём вторичной обработки; — типологический состав орудийного набора.
Как самостоятельный показатель учитывается характер используемого сырья. В результате минералогического, петрографического и, частично, ли- тологического анализа, проведенного начальником Каратомарской партии Л.Н. Попковой и начальником Минералогического отдела АООТ «КГЭЭ» О.В. Карзановой, установлено, что древнейшее население Тургайского прогиба в качестве сырья использовало силицитовые породы халцедоно- кварцевого состава, в том числе яшмы, фтаниты, кварцитопесаники [письменное заключение Л.Н. Попковой, О.В. Казановой].
Яшмы представляют твёрдые породы зелёного и красного цвета с раковистым изломом. Текстура в них часто тонкослоистая или однородная. Породы от тонко до криптокристаллических, в них преобладает кристалломорф- ная микротекстура. Редко отмечается примесь карбонатного вещества. Представленные образцы яшмы (бескарбонатные) условно относятся к палеозойским формациям. Отмечены некоторые особенности, отличающие яшмы от фтанитов. В яшмах железо представлено окисной формой (гематит, гётит), углерод и фосфор отсутствует. У всех исследованных образцов яшмы твёрдость больше 7.
Фтаниты - тёмные твёрдые кремнистые породы с блестящим или матовым раковистым изломом, состоящие на 95-98 % из кварца и халцедона [Паффенгольц, Боровиков, Жамойда и др., 1978, с. 394]. Текстура как однородная, так и тонкослоистая, что связано с неравномерным распределением минеральных примесей и органических остатков. Породы тонко раскристал- лизованы и обладают субкристалломорфной и агрегатно-кристалломорфной микроструктурой. Фтаниты связаны с палеозойскими эвиосинклинальными толщами. У всех исследованных образцов фтанитов твёрдость больше 7.
Кварцитопесчаники - серые, красно-коричневые имеют скрытокри- сталлическое строение. По минеральному составу основная масса породы криптозернистая, с участками пойнилитового строения. Пойнилитовые вро- стки представлены кварцем, реже окремнённым полевым шпатом. Твёрдость породы больше 7. Аналогичные кварцитопесчаники отмечены в терсекской свите неогена.
Кроме того, широко применялся кремнистый алевролит, микрокварцит, кварц, кремнистый туф, кремнистый сланец, опал, крупно- и мелкозернистый песчаник.
На большинстве памятников Тургайского прогиба основным сырьём для изготовления каменного инвентаря служили кварцит и кварцитопесча- ник. Минимальный показатель — 22,8 % кварцита и кварцитопесчаника выявлен на стоянке Светлый Джаркуль, максимальный показатель — 96 % получен на стоянке Солёное Озеро-2. В среднем на памятниках Тургайского прогиба из кварцита и кварцитопесчаника изготовлено от 60 % до 90 % каменных изделий (табл. 1; рис. 62).
Только на памятниках (Евгеньевка-1, Дузбай-6, Карасор-5, Карасор-6, Туз-1, Узынагаш-1, Каражар-2) каменный инвентарь преимущественно изготовлен из фтанита, халцедонолита и кремнистого алевролита. На Евгеньевке- 1 пропорции между этими породами распределяются следующим образом: изделия из халцедонолита - 15,3 %; из фтанита - 20,5 %; из кремнистого алевролита - 36 %. На Дузбае-6 доля каменных предметов из халцедонолита - 36 %, фтанита - 12,8 %, кремнистого алевролита - 32,5 %. Каменный инвентарь Карасора-5, 6 изготовлен преимущественно из халцедонолита (81 % и 83 % соответственно). На стоянке Туз-1 так же в качестве основного сырья использовался халцедонолит - 63 %, но высок процент изделий и из кремнистого алевролита - 33 %. Каменные изделия на памятниках Узынагаш-1 и Каражар-2 изготовлены в основном из фтанита (79 % и 88 % соответственно). Каменных изделий из кварцита и кварцитопесчаника на этих памятниках менее 10 %. На стоянке Карасор-6 каменные предметы из этих пород вообще отсутствуют. Каменные изделия из кварцита и кварцитопесчаника на стоянке Туз-1 составляют - 2,2 %, на Евгеньевке-1 - 8,5 % (табл.1; рис. 62).
Периодизация и корреляция мезолитических и неолитических памятников Кустанайского Притоболья
Для определения хронологической принадлежности каменных индуст- рий исследуемых памятников Кустанайского Притоболья изучаемый материал необходимо сопоставить с материалами стоянок сопредельных территорий, на которых имеются стратифицированные памятники и объекты с радиоуглеродными датами.
Необходимо учитывать, что определённая схема древнейшей истории Тургайского прогиба уже представлена [Логвпн В.I I., 2002]. Основываясь на типологической характеристике каменных индустрии и сопровождающей их керамике, а так же на выводах о памятниках, давших так называемые «чистые» комплексы, В.Н. Логвин выделяет мезолитические и неолитические памятники, связывая последние с маханджарской культурой. Так называемые «чистые» мезолитические комплексы первоначально были получены на стоянках Евгеньевка-1 и Дузбай-6. По мнению В.Н. Логвнна, каменный материал со стоянок Евгеньевка-1 и Дузбай-6 можно считать однородным по ряду признаков и не связанным с совместно залегающей алакульской керамикой на Евгеньевке-1 в западной части котлована, а на Дузбае-6 с найденным курантом и двумя фрагментами стенок сосудов. Признаками, указывающими на однородность материала, можно считать изготовление каменных изделий преимущественно из халцедонолита, яшмокварцита и кремнистого алевролита; доминирование пластинчатой индустрии; преобладающая ширина пластин и орудий из них до 6,9 мм и 7-10 мм. Исходя прежде всего из орудийного набора, полученного на памятниках Евгеньевка-1 и Дузбай-6, В.Н. Логвин выделил два типа мезолитических памятников: с геометрическими орудиями - Евгеньевка-1 и без них - Дузбай-6 [1991, с. 5-10]. Исследованные в конце 90-х гг. прошлого века каменные индустрии на памятниках Карасор-5 и Ка- расор-6 были увязаны с материалами памятника Дузбап-6 [Подзюбан, 2002, с. 173-177]. Хронологические границы маханджарской культуры (VII—IV тыс. до н.э.) определены B.Ii. Логвиным в рамках относительной хронологии. По его мнению, два памятника (Солёное Озеро-2 и Екидин-24) дали эталонный маханджарский материал, поэтому составляющие критерии каменной индустрии неолита Тургайского прогиба сформированы на их основе. К таким критериям относятся: изготовление до 90% каменных изделий из кварцита и кварцитопесчаника, доминирование пластинчатой индустрии, изготовление пластин и орудий из них шириной преимущественно 7-10 и 11—15 мм, более расширенный орудийный набор по сравнению с местным мезолитом [Логвин В.Н., 1991, с. 16-24]. Ранний энеолит слабее всего изучен в регионе. Материалы этого периода получены на памятниках со смешанным комплексом Алкау-2, Дузбай-1, Бестамак и выделены по типологическим признакам. Ранний энеолит Тургайского прогиба В.Н. Логвин связывает с кругом памятников боборыкинской культуры [2003, с. 98-105]. Только для позднего энеолита (III тыс. до н.э.) имеются чёткие маркирующие признаки: жилищные конструкции, терсекская круглодонная керамика, отщеповая каменная индустрия, радиоуглеродные даты, а на сегодняшний день и погребальные комплексы [Калиева, Логвин В.Н., 1997; Подзюбан, Колбина, 2007, с. 110-112].
Проведём технико-типологическое сопоставление каменной индустрии первой группы памятников (Карасор-5, Карасор-6, Дузбай-6, Евгеньевка-1, Туз-1, Узынагаш-1, Каражар-2, Дачная) Тургайского прогиба с каменной индустрией памятников сопредельных территорий. Основным сырьём для каменных индустрий мезолитических памятников степной зоны Южного Урала служили фтаниты, фтанитоиды и яшмы [Мосин, 2006, с. 33]. Из фтанита, халцедонолита и кремнистого алевролита изготовлены каменные изделия первой группы памятников Тургайского прогиба. Яшмокварцит и уральская яшма использовались в качестве сырья на мезолитических памятниках лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья [Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 123].
На памятниках первой группы нуклеусы представлены тремя основными типами: призматические, конусовидные, карандашевидные. Среди них преобладают конусовидные, которые присутствуют в коллекциях стоянок Дачная (6 экз.), Карасор-5 (3 экз.), Туз-1 (1 экз.). Аналогичные типы нуклеусов присутствуют в коллекциях мезолитических памятников лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья, Южного и Среднего Зауралья. При этом такие типы нуклеусов, как торцовые, которые типичны для мезолитических материалов Южного и Среднего Зауралья и клиновидные, которые характерны для мезолитических индустрий лесостепной части Тоболо- Иртышского междуречья, отсутствуют в коллекциях первой группы памятников Тургайского прогиба [Зайберт, 1979, с. 91-100; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127; Беспрозваиный, Мосип, 1996, с. 22, 38; Мосин, 2005, с. 18; Сериков, 2000, с. 98;].
Комплекс каменных изделий первой группы памятников Тургайского прогиба относится к пластинчатой микролитической индустрии. В качестве основной заготовки для орудий использовалась пластина шириной до 10 мм, толщиной 1-1,9 мм и длиной от 14 до 51 мм. На долю таких пластин приходится до 90 %. На Дузбае-6 ярко выражен микролитизм, поскольку большинство пластин без вторичной обработки (59 %) и орудия из пластин (66 %) имеют ширину до 6,9 мм и толщину 1 мм. На Карасоре-5 (69 %) и Карасоре-6 (60 %) подобная ситуация отмечена только у орудий из пластин. Пластины шириной до 10 мм и толщиной 1-2 мм в мезолитических коллекциях Южного и Среднего Зауралья, лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья составляют 80 - 90 % [Беспрозванный, Мосин, 1996, с. 36; Сериков, 2000, с. 100-101; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127].
Среди приёмов, используемых для оформления орудий первой группы памятников, применялось ретуширование, техника резцового скола или их комбинация, техника оббивки. Край заготовки отделывался, чаще всего, регулярной, плоской и полукрутой ретушыо на памятниках (Дузбай-6, Евгень- евка-1) или крутой и полукрутой ретушью на памятниках (Карасор-5, Кара- сор-6; Узынагаш-1). У пластинчатых заготовок обрабатывался преимущественно равнофасеточной краевой ретушыо один боковой край по всей длине с дорсала или с вентрала. Ближайшее сходство в технике вторичной обработки прослеживается с мезолитическими материалами из Южного Зауралья [Мо- син, 2005, с. 19].
В набор орудий первой группы памятников Тургайского прогиба входят асимметричные трапеции, пластины с притуплённым краем, с ретушью на торце, угловые резцы и один боковой, скребки из пластин, скребки из пластинчатых отщепов, скребки из отщепов, острия из пластин, пластины с ретушью по боковым краям, ретушёр из отщепа, отщепы с ретушью, абразивы и рубящее орудие. Среди орудий из пластин многочисленна категория пластин с ретушью по боковым краям. Наиболее представительны пластины, ретушированные по одному краю, с дорсала или вентрала в равном количестве. Аналогичная ситуация отмечена на памятниках Южного и Среднего Зауралья (Андреевка III и Сухрино I). Другие типы орудий этой группы (с противолежащей ретушью, с чередующейся, с выемками) количественно менее выразительны. Пластины с выемками (скобели) отмечены только на Карасо- ре-5 и Карасоре-б (табл. 8). Боковые резцы выявлены так же на стоянке Кара- сор-5 и характерны для памятников Среднего Зауралья и лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья [Мосин, 2000, с. 72,78; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 111, 120]. Асимметричные трапеции, представленные в коллекциях Евгеньевки-1 и Туза-1, встречаются практически на всех памятниках мезолита Южного Зауралья, но в разных количествах.