Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История изучения памятников с пористой и асбестовой керамикой в восточной части Финского залива 13
1.1. Источниковая база исследования. Коллекции керамики эпохи раннего металла памятни ков восточной части Финского залива 26
Глава 2. Типология керамики эпохи раннего металла в регионе восточной части Финского за лива и на сопредельных территориях 31
2.1. Поздняя гребенчато-ямочная керамика 33
2.2. Керамика типа Пюхеенсилта 35
2.3. Керамика типа Киукайнен 36
2.4. Асбестовая керамика (Пёлья, Киерикки, Юсмя) 37
2.5. Поздняя гребенчато-ямочная керамика Эстонии 39
2.6. Ранняя текстильная керамика 40
2.7. Культура шнуровой керамики 41
2.8. Пористая и асбестовая керамика Карелии 44
2.9. Соотношение типологических разработок для керамики эпохи раннего металла отдельных
территорий 46
Глава 3. Методика изучения древней керамики 49
3.1. Обзор истории формирования методики изучения древней керамики Восточной Балтики и сопредельных территорий 49
3.2. Методика выделения керамических традиций 52
3.2.1.Состав формовочной массы 55
3.2.2. Способы лепки сосудов 57
3.2.3. Способы «технологической» обработки поверхности 58
3.2.4. Особенности морфологии сосудов 58
3.2.5. Методика описания орнаментации 59
Глава 4. Технология изготовления, морфология и орнаментация сосудов эпохи раннего метал ла в восточной части Финского залива 61
4.1 Состав формовочной массы 61
4.2 Способы лепки сосудов 67
4.3 «Технологическая» обработка поверхности
4.4. Морфология 73
4.5. Орнаментация сосудов 75
Глава 5. Керамические комплексы эпохи раннего металла в восточной части Финского залива: хронология и территория 80
5.1. Культурная атрибуция керамических комплексов 80
5.2. Хронология 87
5.3. Территория распространения 94
Глава 6. Керамика эпохи раннего металла восточной части Финского залива: традиции и вари анты ... 97
6.1. Поздняя гребенчато-ямочная керамика 97
6.2. Шнуровая керамика 106
Заключение 111
Список использованной литературы 118
Список использованных электронных ресурсов
- Источниковая база исследования. Коллекции керамики эпохи раннего металла памятни ков восточной части Финского залива
- Поздняя гребенчато-ямочная керамика Эстонии
- Способы «технологической» обработки поверхности
- Культурная атрибуция керамических комплексов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Эпоха раннего металла - это период почти в полторы тысячи лет (кон. IV—III тыс. до н. э.), когда в культуре древнего населения лесной полосы Восточной Европы происходит ряд существенных изменений: распространяются новые технологии, включая зачатки металлопроизводства; появляются новые типы каменных орудий и керамики, увеличивается количество импортных изделий, меняются типы жилищ и структура поселений; появляется производящее хозяйство.
В последние десятилетия на рассматриваемой территории был открыт ряд замкнутых археологических комплексов, а на Карельском перешейке -многослойных стратифицированных археологических памятников, содержащих, в том числе, материалы эпохи раннего металла [Герасимов и др., 2013; Гусенцова и др., 2014а; 20146; Герасимов, Холкина, 2015]. Залегание культурных остатков в слоях, разделенных археологически стерильными прослойками, позволило уверенно выделить на памятниках разновременные комплексы, а результаты естественнонаучных анализов - установить их абсолютную хронологию. Эти комплексы могут использоваться в качестве основы для разработки относительной и абсолютной хронологии материалов эпохи раннего металла в Восточной Балтике и на сопредельных территориях. Также в последние десятилетия всё чаще применяется прямое радиоуглеродное датирование фрагментов керамики и нагара на них из хранящихся в музеях коллекций, на материалах которых разрабатывались существующие классификации.
Введенные в научный оборот новые данные дают возможность провести ревизию многочисленных коллекций пористой и асбестовой керамики открытых ранее памятников и выполнить или уточнить их культурную и хронологическую атрибуцию, а также соотнести между собой хронологические разработки для керамики рассматриваемого периода с разных территорий восточной части Финского залива.
Степень разработанности темы. В настоящее время в восточной части Финского залива и на сопредельных территориях выделено не менее 15 различных типов керамики эпохи раннего металла. Эти типы керамики были выделены на материалах памятников отдельных регионов с использованием разных методических критериев. Зачастую, исследователи относили керамику со схожими характеристиками к разным типам. Такая ситуация затруднила соотнесение между собой узкорегиональных классификаций и хронологических систем - а, следовательно, и попытки реконструкции социокультурных процессов в рассматриваемый период на межрегиональном уровне. Поэтому представляется актуальным соотнесение между собой существующих типологических разработок.
Целью исследования является характеристика керамических традиций населения восточной части Финского залива в контексте культурно-исторических процессов эпохи раннего металла.
Достижение поставленной цели потребовало выполнения следующих задач:
-
Критический анализ существующих типологических разработок для керамики эпохи раннего металла в Восточной Балтике и на ряде сопредельных территорий;
-
Выделение комплексов, содержащих керамику эпохи раннего металла, на памятниках восточной части Финского залива;
-
Определение методических критериев анализа древней керамики;
-
Анализ особенностей технологии, форм и орнаментации сосудов эпохи раннего металла восточной части Финского залива;
-
Выделение и характеристика керамических традиций населения региона восточной части Финского залива;
-
Определение хронологических рамок бытования и границ распространения выделенных керамических традиций;
-
Сопоставление выделенных керамических традиций и их вариан-тов с существующими типологическими разработками по кера-мике рассматриваемого периода;
-
Рассмотрение описанных керамических традиций в контексте культурно-исторических процессов эпохи раннего металла.
Научная новизна работы. Исследования последних десятилетий позволили на основании методики сопряженного анализа определить хронологическое соотношение разновременных керамических традиций, представленных на памятниках восточной части Финского залива. Керамические комплексы эпохи раннего металла в восточной части Финского залива изуча-лись ранее, как правило, в совокупности с другими категориями артефактов и материалами иных периодов и эпох, а их культурная и хронологическая ат-рибуция проводилась, по большей части, в рамках имеющихся типологических разработок для ряда соседних регионов: Финляндии, Карелии, Эстонии. В ходе выполнения исследования были критически проанализированы и систематизированы данные о группах и типах керамики эпохи раннего металла, выделенных за полтора века исследований в регионе Финского залива; на основании проведенного по единой методике анализа основного объема известного к настоящему времени керамического материала по исследуемой проблематике выявлены керамические традиции и их варианты; введены в научный оборот результаты исследований коллекций керамики, полученных в результате полевых работ 2000-2010-х гг.
Теоретическая и практическая значимость работы. При проведении исследования было обработано, описано и подготовлено для включения в Музейный фонд РФ более 54 тыс. фрагментов керамики разных эпох и типов, которые были разделены на условные сосуды и атрибутированы с точки зрения хронологии и культурной принадлежности. Систематизированы типологические разработки пористой и асбестовой керамики Восточной Балтики и сопредельных территорий. Представлена характеристика керамических тра-диций эпохи раннего металла региона восточной части Финского залива.
Предложенные характеристики керамических традиций определяют критерии для культурно-хронологической атрибуции вновь выявляемых археологических материалов, а также неидентифицированных материалов, представленных в музейных коллекциях. Полученные результаты составляют основу для реконструкции историко-культурных процессов, происходивших в лесной зоне Восточной Европы на рубеже среднего и позднего голоцена; могут быть использованы при написании научных работ и подготовке лекционных курсов по археологии и древней истории.
Методология и методы исследования.
Методология исследования основана на использовании общеисторических методов анализа и синтеза и сравнительно-историческом. Для исследования керамического материала была использована комплексная методика, включая анализ особенностей технологии, форм и орнаментации древних глиняных сосудов, с использованием методов микроскопии, микротомографии, петрографии. Выполнялись эксперименты по моделированию древних технологий изготовления керамики. Предложенная относительная и абсолютная хронология основана на анализе археологических контекстов, в том числе стратиграфическом анализе материалов многослойных памятников, результатах радиоуглеродного датирования, палеогеографических данных и методе археологической типологии. Анализ типологического, хронологического и территориального соотношения сходных керамических комплексов позволил выделить керамические традиции и их варианты.
Положения, выносимые на защиту.
1. Во второй половине IV тыс. до н. э. в регионе восточной части Финского залива распространены два варианта поздней гребенчато-ямочной керамики: с примесью раковины и с неидентифицированной примесью (известняком?). Оба их можно относить к одной керамической традиции на основании ряда признаков. Эти варианты возникли в разных регионах на основе типичной гребенчато-ямочной традиции и имеют с ней много общего.
-
Добавление в керамику примеси асбеста и связанные с ней особенности морфологии и орнаментации в эпоху раннего металла можно рассматривать в качестве компонента традиции поздней гребенчато-ямочной керамики.
-
На рубеже IV и III тыс. до н. э. гладкостенная ямочная керамика с неидентифицированной примесью (известняком?), вероятно, прекращает бытование.
-
Одновременно с асбестовой керамикой в регионе распространяется традиция изготовления керамики с примесью птичьего пера. Источником этого элемента традиции мог быть район верхнего Поволжья,.
-
В результате описанных процессов в восточной части Финского залива распространяется керамика со смешанным составом формовочной массы, в который входит примесь раковины, асбеста и пера в различных сочетаниях. Распространение множества смешанных составов формовочной массы, как и смешение элементов традиций в других навыках, например, в орнаментации, является, вероятно, следствием интенсификации в рассматриваемый период культурных контактов между разными группами населения
-
В III тыс. до н. э. в восточную часть Финского залива проникает традиция шнуровой керамики, резко отличающаяся от других, представленных в регионе, технологией лепки, морфологией и особенностями орнаментации.
-
В конце эпохи раннего металла возникают гибридные сосуды, где основу составляет традиция шнуровой керамики, заимствующая отдельные элементы у местной традиции.
-
В эпоху раннего металла местная традиция изготовления поздней гребенчато-ямочной керамики испытала на себе ряд культурных импульсов со стороны соседних культур, так и со стороны пришлых групп населения. Это можно рассматривать как одно из следствий глобальной перестройки природных обстановок, повлёкших масштабные подвижки населения в конце IV - нач. III тыс. до н. э.
9. Если в период развитого неолита (IV тыс. до и. э.) можно говорить об
определенной интеграции населения в регионе Восточной Балтики, отразив
шейся в распространении типичной гребенчато-ямочной керамики, то в эпо
ху раннего металла эта традиция распадается на локальные варианты, что
может свидетельствовать об усилении роли малых социокультурных образо
ваний.
10. В то же время, вероятно, интенсифицируются и контакты с сосед
ними регионами. Продолжает существовать и развиваться система внутри- и
межрегиональных связей, о чем свидетельствуют не только аналогии в кера
мическом материале, но и многочисленные предметы импорта из других ма
териалов.
Степень достоверности исследования определяется представительностью выборки проанализированного материала и привлекаемого сравнительного материала относительно хронологических и территориальных рамок исследования; а также полной воспроизводимостью исследования с использованием применявшихся методов и возможностью применения выработанного подхода к новым археологическим материалам с получением сравнимых результатов.
Хронологические рамки исследования ограничены кон. IV - III тыс. до н.э. - эпохой раннего металла. Этот термин рассматривается здесь в понимании Н. Н. Гуриной - как период знакомства населения с изготовлением изделий из металла (но до появления типологических рядов медных и бронзовых орудий) и распространения в его среде новых групп керамики и каменного инвентаря.
Территориальные рамки исследования охватывают Карельский перешеек, расположенный между Финским заливом и Ладожским озером и юго-восточное побережье Финского залива. Рассматриваемые в работе археологические памятники располагаются в Выборгском, Приозерском, Всеволожском, и Кингисеппском районах Ленинградской области, в черте г. Санкт-Петербурга и в северо-восточной Эстонии [Kriiska et al., 2016]. Для
анализа также привлекались материалы из южного Приладожья [Gusentzova et al., 2014; Гусенцова, Холкина, 2015; Холкина, 2015а; Холкина, Гусенцова, 2015] и южной Финляндии.
Основными источниками исследования послужили коллекции керамики 45 археологических памятников восточной части Финского залива. Детальный анализ по выбранному перечню признаков, включая микроскопический анализ состава формовочной массы, был проведен для материалов 40 памятников, хранящихся в МАЭ РАН - не менее 210 сосудов в 2,5 тыс. фрагментах. Материалы пяти памятников, хранящихся в Национальном музее Финляндии в г. Хельсинки, были проанализированы по сокращенному перечню визуально читаемых признаков без разделения фрагментов по сосудам - эти материалы использовались, в основном, как дополнительный источник для проведения сопоставлений. С той же целью в Национальном музее Финляндии автором был обработан и материал ряда памятников с территории Финляндии (Хаухо Перкиё, Йоутса Кяля Миесконмяки, Оутокумпу Сятёс, Сало Синивуори), а в АНО НИИ Культурного и Природного Наследия - материалы памятника Подолье-1 (около двух тысяч крупных фрагментов от 95 сосудов).
Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на 20 различных конференциях, в том числе, на международных конференциях в г. Пярну, Эстония (2012 г.), Пльзень, Чехия (2013 г.), г. Стамбул, Турция (2014 г.), г. Хельсинки, Финляндия (2014 г.); на всероссийских конференциях в г. Санкт-Петербург (2013-2016 гг.), г. Тверь (2011-2016 гг.); на конференциях молодых ученых в г. Архангельск (2010 г.) и г. Москва (2015 г.). Основные результаты работы также опубликованы в 23 научных публикациях, в том числе, три статьи - в рецензируемых научных изданиях из списка ВАК.
Структура работы. Работа состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованной литературы, списка сокращений, списка таблиц,
Источниковая база исследования. Коллекции керамики эпохи раннего металла памятни ков восточной части Финского залива
История изучения памятников, содержащих материалы эпохи раннего металла, в восточной части Финского залива насчитывает более 100 лет. В этот период пористая и асбестовая керамика была зафиксирована здесь, по крайней мере, в 91 пункте (рис. 1).
С течением времени методика проведения полевых работ значительно изменялась – поэтому коллекции керамики различаются как объему, так и по степени информативности. В ходе изучения ряда памятников в первой половине XX в. в распоряжение исследователей поступили многочисленные коллекции материала, но их хронологическая атрибуция затруднена, так как они представлены, по большей части, смешанными комплексами.
За последние десятилетия как на Карельском перешейке, так и на южном берегу Финского залива были проведены систематические разведочные и раскопочные работы, имевшие целью поиск новых и локализацию ранее известных памятников и получение новых сведений о них. В результате работ за 2000–2010-е гг. годы были открыты десятки новых памятников с пористой и асбестовой керамикой (рис. 2). Эти работы, проводившиеся в рамках совместных исследовательских проектов рядом российских и зарубежных научных организаций (МАЭ РАН; ИИМК РАН; СПбГУ; Университет Хельсинки (Финляндия); Музейное ведомство Финляндии; Тартуский университет (Эстония) и др.), предпринимались с использованием современной методики фиксации находок и с широким привлечением естественнонаучных методов, в том числе для датирования выявленных комплексов.
Коллекции керамического материала, собранные на этих памятниках, за немногими исключениями, сравнительно невелики (таб. 1). Однако их четкая связь с определенными археологическими контекстами, датируемыми в относительно узком временном интервале рядом независимых методов, по зволяет рассматривать эти коллекции в качестве основы для разработки хронологии керамических традиций. В северной части Карельского перешейка коллекции, включающие материалы каменного века и эпохи раннего металла, начали формироваться уже в сер. XIX века. В 1870 г. было основано Финское общество любителей древностей, задачей которого был сбор и защита историко-культурного наследия восточной Карелии [Nordqvist, Seitsonen, 2008, p. 30]. Первые раскопки археологических памятников на Карельском перешейке проведены во второй половине XIX века. Инициатива в их организации принадлежала студенческим археологическим обществам Выборга и Хельсинки, из которых впоследствии вышли такие выдающиеся археологи, как Теодор Швиндт, Иоганн Рейнгольд Аспелин и др. В 1876 году была проведена первая экспедиция выборгского общества в районе поселка Ряйсяля (Risl), совр. Мельниково (здесь и далее транскрипция имен и названий с финского языка приводится в соответствии с Инструкцией ... ГУГК, 1982). В 1885–1892 гг. под руководством Теодора Швиндта проводились раскопки памятника Мельниково-2 (Risl 27 Hovi Kalmistomki) [Nordqvist, Seitsonen, 2008, p. 322].
Крупнейшими исследователями памятников каменного века и эпохи раннего металла на Карельском перешейке в начале XX века стали Юлиус Айлио и Сакари Пяльси. Их совместными усилиями в 1908–1909 на севере Карельского перешейка были проведены раскопки на многих памятниках с пористой и асбестовой керамикой, таких как Роккала Мутала (Johannes Rokkala Mutala) и Кайяла Мюллюкангас (Johannes Kaijala Myllynkangas) в районе совр. пос. Советский (Johannes), Канкаанмяки (Kaukola Kankaanmki), Лавамяки (Kaukola Lavamki), Невское-4 (Kaukola Tiitunmki Varpa), Нёкё-пельто (Kaukola Nkpelto) и Киёстялянхарью (Kaukola Kystlnharju) в районе пос. Севастьяново (Kaukola) и озера Узловое (Riukjrvi) [Ailio, 1909; Plsi, 1915; Uino, 1997, p. 32; Lavento, 2001, p. 244].
Впоследствии в том же 1909 году Ю. Айлио совместно с К. Сойккели провели раскопки памятника Хяурюнмяки под Выборгом. В общей сложности за несколько лет здесь была вскрыта площадь более 8 тыс. кв. м, на которой было выявлено несколько горизонтов заселения, приуроченных к древним морским террасам разного возраста. Этот памятник, наряду с другими, послужил впоследствии основой для создания относительной хронологии эпохи неолита для Южной Финляндии и Карелии [Europaeus-yrp, 1930a, p. 168]. В 1912 г. недалеко от г. Выборг К. Сойккели были также проведены раскопки памятника Керстила Селянкангас (Viipuri Selnkangas) [по: Герасимов и др., 2003, с. 10; Uino, 2003, p. 156].
Новый всплеск активности археологических работ на Карельском пе решейке пришелся на кон. 1920-х – 30-е гг., когда совместными усилиями А. Европеуса-Эуряпяа и С. Пяльси был открыт целый ряд крупных многослой ных стоянок, среди которых Кайяла Вянтси (Johannes Kaijala Vntsi), Камен ка-1 (Kaukjrvi Kelonen), Климово-1 (Muolaa Kannilanjoki), Торфяное (Pyhjrvi Konnitsa ij, Antti ij), Питкяйярви (Risl 18 Virtola Pitkjrvi), Skkijrvi Meijerimki (Kirkonkylan osuuskauppa) и Mttnjrvi. В 1922 г. А Европеус-Эуряпяа произвел раскопки памятника Сяккийярви Рави (Skkijrvi Ravi-1, 2) – вероятно, единственного на настоящее время достоверного погребального памятника культуры шнуровой керамики на Карельском перешейке [по: Nordqvist et al., 2009].
В ряде случаев материалы эпохи раннего металла были зафиксированы на памятниках более позднего времени – таков, к примеру, комплекс Куркиё-ки-52 Калмистомяки Кууппала (Kurkijoki 52 Kuuppala Kalmistomki Rkklinen), известный, в первую очередь, как могильник раннего железного века и эпохи средневековья, неоднократно раскапывавшийся целым рядом исследователей [Lavento, 2001, p. 253; Nordqvist et al., 2008, p. 316].
Поздняя гребенчато-ямочная керамика Эстонии
Шнуровая керамика Финляндии представлена плоскодонными и сла-бопрофилированными сосудами, как правило, с примесью песка или шамота [Edgren, 1970; Korkeakoski-Visnen, 1993]. Орнаментация не отличается от вышеописанной: это отпечатки шнура, горизонтальные линии, мелкие ямки, елочка [Edgren, 1970; Edgren, 1984, p. 10]. Ряд исследователей отмечает, что для сосудов культуры шнуровой керамики на территории Финляндии характерны «сплюснутые» формы с большим округлым туловом и короткой шейкой – здесь практически отсутствуют характерные для восточной Прибалтики кубки и амфоры [Янитс, 1959; Лозе, 1979; Nordqvist, 2016].
На территории Финляндии культура шнуровой керамики датируется временем примерно 2900–2000 л. до н. э. [Mkknen, 2011, p. 17; Nordqvist, Hkl, 2014, p. 22; Nordqvist, 2016, p. 53]. Однако наиболее ранние датировки памятников культуры шнуровой керамики в Финляндии соответствуют 3200 л. до н. э. [Carpelan, 2004, p. 60]. Сходные данные получены и для Прибалтики [Loze, 1992, p. 316].
Большая часть работ, посвященных культуре шнуровой керамики, фокусируется вокруг двух важнейших вопросов: о наличии и степени развития у носителей этой культуры производящего хозяйства и об их происхождении, распространении и возможных миграциях. А. Европеус-Эуряпяа первым сформировал концепцию о культуре шнуровой керамики как о культуре носителей производящего хозяйства, которые мигрировали с юга через Финский залив юго-западнее линии Выборг – Тампере [Europaeus, 1915, p. 12; yrp, 1933, p. 108]. Высказывались и точки зрения о большой роли местного населения в сложении культуры шнуровой керамики Восточной Балтики [Lugas et al., 2007, p. 22] и даже о самостоятельном возникновении этой культуры на базе носителей гребенчато-ямочной керамики [Asplund, 1995; Bgenholm, 1995, p. 22; Nordqvist, 2016]. В то же время новейшие исследования генетиков показали, что население культуры шнуровой керамики имеет высокую степень сходства с населением ямной культуры, равно как и значительный местный компонент, особенно на севере Восточной Европы [Allentoft et al., 2015].
Помимо описанных выше типов пористой и асбестовой керамики, ареал распространения которых включает в себя регион восточной части Финского залива, исследователи неоднократно указывали на сходство отдельных сосудов с типами керамики, выделенными на материалах Карелии: Войнаво-лок-XXVII, Оровнаволок-XVI, Залавруга-I и Палайгуба-II [см., например, Сорокин и др., 2009а; 2009б].
Основные черты пористой и асбестовой керамики Карелии были впервые описаны Н. Н. Гуриной [Гурина, 1961]. Впоследствии значительное внимание этим материалам, их происхождению и хронологии, уделял Г. А. Пан-крушев [Панкрушев, 1964; 1978], а Ю. В. Титов представил картину развития культуры племен с асбестовой керамикой [Титов, 1974]. Детальная типология керамики с примесью асбеста и со следами органической примеси для территории Карелии была разработана А. М. Жульниковым [Жульников, 1999, 2005].
Наиболее ранние типы керамики эпохи раннего металла – это Войнаво-лок-XXVII, распространенный в бассейне Онежского и Ладожского озер (рис. 8), и Залавруга-I (рис. 4), распространенный в северной Карелии. Эти два типа керамики хронологически следуют за ромбоямочной керамикой и датируются второй половиной IV – сер. III тыс. до н. э. Первый из них, Войнаво-лок-XXVII, отличается асбестовой примесью и геометрической орнаментацией, напоминающей гребенчато-ямочную керамику. Его ближайшей аналогией является тип Киерикки на территории Финляндии [Жульников, 1999, с. 46; Zhulnikov et al., 2012, p. 81]. Керамика типа Залавруга-I отличается от керамики предыдущего типа отсутствием примеси асбеста и пористой структурой. Примесь раковины и гребенчато-ямочная орнаментация делает ее похожей на прибалтийскую позднюю гребенчато-ямочную керамику [Жульников, 1999, с. 48]. Ближайшей аналогией служит пористая керамика бассейна реки Онеги, а также соседней Финляндии; связи между этими территориями подтверждаются находками в Прибеломорье импортного кремня.
Второй этап энеолита Карелии датируется второй половиной IV – началом III тыс. до н. э. [Zhulnikov et al., 2012, p. 81] и характеризуется повсеместным распространением керамики типа Оровнаволок-XVI (рис. 7). Появление этого типа керамики связано, вероятно, с проникновением в северную Карелию керамики типа Войнаволок-XXVII – их сближает, в первую очередь, наличие примеси асбеста. Керамика типа Оровнаволок-XVI имеет скудную орнаментацию, в которой преобладает гребенчатый штамп, что делает ее похожей, с одной стороны, на керамику типа Пёлья, а с другой – на позднюю волосовскую [Жульников, 1999, с. 51].
Наконец, последний этап энеолита (кон. III – сер. II тыс. до н. э.) связан с бытованием на территории всей Карелии керамики типа Палайгуба-II [Жульников, 2005, с. 30]. В отличие от керамики типа Оровнаволок-XVI, асбестовая керамика Палайгуба-II (рис. 6) характеризуется богатой орнаментацией. Ряд черт свидетельствует о возможном влиянии со стороны культуры шнуровой керамики – это появление сосудов с S-образной профилировкой и орнаментации горизонтальными линиями. Существование этого типа прерывается с распространением текстильной (сетчатой) керамики, которая, по мнению А. М. Жульникова, для территории Карелии является инновацией [Жульников, 1999, с. 54].
Способы «технологической» обработки поверхности
Состав формовочной массы и выявление примесей производилось по свежим сломам фрагментов как визуально, так и с помощью лупы с увеличением в 8 раз. От выделенных таким образом сосудов с различным составом формовочной массы (разным набором примесей) отбиралось по 1–2 фрагмента для анализа с помощью микроскопа c увеличением в 35 и 70 раз в ресурсном центре СПбГУ «Геомодель» (53 образца). Микрофотографии керамики также выполнены с помощью микроскопа Leica DVM 5000. Кроме того, М. А. Кульковой (РГПУ им. Герцена) было проведено пилотное петрографическое исследование шлифов 13 фрагментов керамики эпохи раннего металла с трех памятников восточной части Финского залива – Гвардейское-1, Гусиное-6, Комсомольское-3 (Прил. 2, таб. 6, 7). Количество исследованных на настоящее время образцов не позволяет сделать обоснованных выводов, однако полученные данные представляют несомненный интерес для интерпретации результатов анализа основной массы материала [Холкина, 2013а].
Определение вида примесей в составе формовочной массы проводилось как в соответствии с приведенными в литературе описаниями [Europaeus-yrp, 1930a; Shepard, 1956; Бобринский, 1978; Hulthn, 1985; Kriiska, 1995; Бобринский, 1999; Цетлин, 1999], так и при сопоставлении с эталонами в лаборатории ПГСГА во время Самарской экспериментальной экспедиции и в лаборатории группы «Истории керамики» Отдела теории и методики ИА РАН.
Специфика в определении типа добавок, используемых в составе формовочной массы керамики эпохи раннего металла восточной части Финского залива, заключается в том, что они имеют преимущественно органическое происхождение, а в готовом изделии после обжига сохраняются в виде пустот. Кроме того, керамика при сушке и обжиге претерпевает усадку, что сказывается на размерах и конфигурации пор, которые могут при этом сильно деформироваться. Поэтому для полноты информации проводился осмотр сломов и поверхностей всех фрагментов от всех рассмотренных сосудов. При выяснении отдельных спорных моментов в определении типа примеси проводились эксперименты по моделированию составов формовочной массы с изготовлением и обжигом эталонных образцов.
Способ лепки определялся на основании особенностей в конфигурации сломов фрагментов: в случаях, когда в изломе сохранялся участок соединения – заглаженного края структурного элемента: ленты, лоскута и др. (рис. 17–24). Такие наблюдения без проведения специального технологического анализа и проверки его результатов экспериментальным моделированием позволили собрать предварительные данные о технологии конструирования и получить общие представления о приемах лепки. Дополнительными критериями в ряде случаев могли служить конфигурация пор, особенности течения глиняной массы на свежих сломах фрагментов [Бобринский, 1978, с. 131], параллельные утолщения стенок. В случаях, когда позволяла сохранность фрагментов, фиксировались также размер структурных элементов, форма и размер их стыков, способы их специальной обработки [Холкина, 2016б; 2016г].
Говорить об использовании для лепки сосудов уплощенных лент, а не округлых в сечении жгутов, можно на основании как собственно их удлиненных очертаний, так и того, что ширина стыка, как правило, не превышает ширину самой ленты.
Традиционно выделяют два основных способа крепления лент. Первый, «U-образный» (когда «ленты налепляются друг на друга, соприкасаясь лишь по горизонтали» [Гурина, 1967, с. 34]), иначе обозначается как крепление «встык». Второй тип – «N-образный» – обозначает крепление лент «внахлест», одну поверх другой. На материалах памятников низовий р. Нарва был выделен и третий – смешанный или промежуточный способ крепления – с таким же широким перекрыванием, но со скругленными, а не заостренными краями лент [Kriiska, 1996, p. 380] (рис. 25: 1). 3.2.3. Способы «технологической» обработки поверхности
Под «технологической» или «механической» обработкой поверхности понимаются фиксируемые на сосудах следы операций по сглаживанию поверхности стенок и приданию им дополнительной прочности. «Механическая обработка» поверхности, таким образом, по своей функции противопоставляется декору. В то же время есть такие следы как, к примеру, «текстильные» отпечатки, которые сложно однозначно определить как декор или «технологическую» обработку поверхности.
Анализ «технологической» обработки поверхности, включающей в себя заглаживание, нанесение расчесов или «текстильных» отпечатков, проводился визуально и под увеличением. Ставилась задача выявить технологию нанесения тех или иных следов и закономерности в их расположении на внешней или внутренней поверхности отдельных частей сосуда, конфигурации и направлении самих следов. Все эти данные в совокупности позволяют делать выводы о технологической или декоративной роли тех или иных отпечатков.
Культурная атрибуция керамических комплексов
Различия между двумя первыми группами поздней гребенчато-ямочной керамики видны не только на уровне состава формовочной массы, но и на уровне обработки поверхности. Сосуды с примесью раковины, как правило, имеют на внутренней поверхности следы расчесов гребенчатым штампом или пучком травы. Обработка поверхности сосудов расчесами в рассматриваемом регионе впервые отмечена на нарвской керамике раннего неолита Эстонии. Здесь расчесы гребенчатым штампом или пучком травы почти полностью покрывают внутреннюю и внешнюю поверхности сосудов и «создают впечатление узора» [Гурина, 1967, с. 32]. Затем этот признак вновь распространяется уже на пористой и асбестовой керамике эпохи раннего металла. Расчесы в большей или меньшей степени характерны как для поздней гребенчато-ямочной и шнуровой, так и для разных типов асбестовой керамики [Siiriinen, 1984, p. 30; Kriiska, 1995, p. 103; Жульников, 1999, с. 46–50 и др.].
Керамика с неидентифицированной примесью (известняком), напротив, практически всегда имеет гладкую, почти глянцевую, или заглаженную внутреннюю и внешнюю поверхность.
Некоторые различия фиксируются и в элементах и мотивах орнаментации. Прежде всего, у этой группы керамики несколько реже, чем на памятниках южного берега Финского залива и юга Карельского перешейка, встречаются геометрические мотивы. Орнаментация такой керамики нередко характеризуется преобладанием ямок, что согласуется с предложенным А. Европе-усом-Эуряпяа описанием керамики типа Ускела, в которой традиционная гребенчато-ямочная орнаментация «деградирует» до редких рядов ямок [Europaeus-yrp, 1930а, p. 186].
Если неидентифицированная примесь (известняк?) как добавка к глине имеет ограниченные территориальные и хронологические рамки распространения, то раковина постепенно становится основным компонентом состава формовочной массы поздней гребенчато-ямочной керамики. Существует множество примеров смешанного состава формовочной массы, включающего в себя раковину, а также асбест и перо.
Примесь асбеста с начала неолита фиксируется на сопредельной территории Финляндии и Карелии [Carpelan, 1979; Pesonen, 1996; Жульников, 1999]. Наличие смешанных составов формовочной массы, включающих в себя асбест и органику (раковину, перо) говорит о том, что добавление асбеста в формовочную массу стало компонентом местной керамической традиции.
Асбест в качестве примеси к керамике, так же как, например, слюда или спикулы губок [Shepard, 1956, p. 27], обладает своими специфическими свойствами. Длинные и тонкие волокна асбеста в глиняной массе ложатся параллельно и значительно укрепляют стенки сосуда, позволяя делать их тоньше и, одновременно, прочнее, а сами сосуды – легче. Такие качества асбеста как примеси, вероятно, ценились древним населением, заставляя его импортировать асбест из Финляндии и Карелии на большие расстояния [Lavento, Hornytzkij, 1995, p. 52; Lavento, 2001, p. 49; Кулькова, Гусенцова, 2012, с. 207]. По результатам исследования 1995 г. [Lavento, Hornytzkij, 1995; 1996], большая часть асбестовой керамики в Финляндии содержит антофиллит-асбест, источником которого является район озера Сайма. В то же время для керамики памятника Охта-1 «асбест был привезен из разных регионов Карелии или Финляндии» [Сорокин и др., 2009б, с. 322].
Бытование в эпоху раннего металла импорта асбеста как сырья, а не асбестовой керамики в готовом виде подтверждается находками волокон и кусков минерала на памятниках Ленинградской области [Гусенцова и др., 2014а, с. 195].
С асбестовой керамикой связаны и особые приемы орнаментации. Вероятно, специфика примеси обусловила ее преимущественно поверхностный характер с преобладанием неглубоких отпечатков гребенчатого штампа и оставлением значительного пустого пространства [Гурина, 1961, с. 50; Жуль-ников, 1999 с. 41].
В главе 5 описана группа асбестовой керамики с памятников Сестро-рецкого разлива, напоминающая раннюю асбестовую керамику Финляндии. Здесь эта керамика сочетается с пористыми сосудами, орнаментированными в стиле ранненеолитической керамики Сперрингс. В отсутствии дополнительных данных можно лишь предполагать, что здесь, в регионе Сестрорец-кого разлива ранненеолитический стиль орнаментации мог сохраниться вплоть до эпохи раннего металла.
Широкое распространение асбеста в качестве примеси в регионе восточной части Финского залива происходит, вероятно, в кон. IV–III тыс. до н. э. Есть точка зрения, что асбестовая керамика с орнаментацией крупными коническими ямками (тип Киерикки) возникла раньше и продолжает традицию типичной гребенчато-ямочной [Siiriinen, 1967; 1984]. Можно говорить о том, что этой, вероятно, более ранней асбестовой керамике, ещё не были присущи типичные черты, свойственные керамике с примесью асбеста – тон-костенность и поверхностная орнаментация.
Однако стоит отметить, что ранненеолитическая асбестовая керамика в Финляндии уже имела практически исключительно поверхностную орнаментацию [Pesonen, 1996]. Вместе с тем, по крайней мере, на памятнике Новоселки-5, асбестовый сосуд, орнаментированный ямками, имеет смешанный состав формовочной массы, включающий в себя помимо асбеста также перо. Т. е. этот сосуд, вероятнее всего, не был результатом импорта, но демонстрирует результат смешения разных керамических традиций.
Асбест в качестве примеси в регионе восточной части Финского залива встречается как в чистом виде, так и вместе с раковиной и/или пером. На памятнике Подолье-1 найдено десять сосудов с примесью асбеста и раковины и с примесью раковины и пера, идентичных в исполнении орнаментации вплоть до образов. В данном случае, для сопоставления намеренно был выбран такой наиболее сложный и редкий мотив как перпендикулярно пересекающиеся вертикальные и горизонтальные линии из отпечатков гребенчатого штампа, оконтуренные с двух сторон рядами коротких косопоставленных отпечатков того же штампа (рис. 79). Представляется, что такая сложная схема декора, идентичная вплоть до самых устойчивых приемов орнаментации, могла возникнуть только в рамках единой керамической традиции