Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. История исследования, границы и топограф материалами исследований городского некрополя .
1.1. История исследования некрополя
1.1.1. Первый период исследований
1.1.2. Второй период исследований
1.2. Особенности исследования некрополя
1.3. Методика работы с материалами исследований
1.4. Границы некрополя
ГЛАВА 2. Погребальные сооружения
2.1. Ямные могилы
2.2 Плитовые погребальные конструкции
2.2.1. Гробница - кенотаф со ступенчатым основанием
2.2.2. Гробница с прямоугольным основанием
2.3. Склеп 1012
2.4. Надгробные памятники
2.5. Ограждения участков некрополя
ГЛАВА 3. Погребальный обряд
3.1. Ингумация
3.1.1. Погребения детей в амфорах
3.2. Кремация
3.3. Ориентировка и положение костяков
ГЛАВА 4. Погребальный инвентарь
4.1. Столовая керамика
4.1.1. Расписная и чернолаковая керамика
4.1.2. Простая столовая керамика
4.1.3. Сосуды для кормления младенцев 78
4.2. Сосуды для масла и косметики 79
4.3. Лепная керамика 86
4.4. Транспортные амфоры 88
4.5. Погребальные урны 92
4.6. Терракотовые статуэтки и протомы 95
4.7. Украшения, предметы туалета, вотивные изделия 96
4.8. Монеты 109
4.9. Оружие, орудия труда 109
ГЛАВА 5. Некоторые вопросы истории Херсонеса Таврического V-I вв. до н.э. (по материалам городского некрополя). 112
Заключение 118
Список литературы 120
Список архивных материалов 144
Список сокращений 150
Приложения
- Особенности исследования некрополя
- Гробница - кенотаф со ступенчатым основанием
- Сосуды для масла и косметики
- Украшения, предметы туалета, вотивные изделия
Введение к работе
Актуальность темы. Интерес к античным некрополям Северного Причерноморья возник на заре отечественного антиковедения. Следствием этого явились масштабные раскопки некрополей Ольвии, Херсонеса Таврического и греческих центров Боспора, проводившиеся во 2-й половине XIX- начале XX вв. Десятилетия спустя новые поколения исследователей обратились к проблемам античных некрополей. Пополнение источниковой базы происходило как в результате раскопок, так и за счёт введения в научный оборот материалов исследований предыдущих лет, хранящихся в музейных фондах. Работы В.Ф.Гайдукевича, Г.Д.Белова, Г.А. Цветаевой оставили заметный след в отечественной науке. Исследования Е.Г. Кастанаян, Л.Ф. Силантьевой, В.М. Скудновой, Ю.И. Козуб, Н.Л. Грач, М.Б. Па-рович-Пешикан, Н.П. Сорокиной, Т.М. Арсеньевой, Н.Л. Грач, В.М. Зубаря, Е.Я. Рогова, С.Л. Соловьёва, посвященные античным некрополям, составили основу для последующих научных разработок и вывели изучение этих памятников на качественно новый уровень.
Однако многие вопросы, связанные с античными некрополями, нельзя считать полностью решенными. До настоящего времени остаётся представительный массив необработанных материалов, происходящих из раскопок античных некрополей Северного Причерноморья, проводившихся в XIX - 1-й половине XX вв. Такая ситуация характеризует состояние материалов херсонесского некрополя V-I вв. до н.э. Основной массив данных, полученных в конце XIX - начале XX вв., не был использован полностью. Результаты раскопок, проводившихся в 1890-1914 гг. в основном остаются не введёнными в научный оборот, что во многом объясняется состоянием источника. Описания погребальных комплексов, открытых под руководством К.К. Косцюшко-Валюжинича, Р.Х. Лепера, Н.И. Репникова, зачастую не полны, а иногда просто отсутствуют. Многие комплексы оказались разрознен-
ными, а отдельные находки депаспортизированными. Не завершена работа по введению в научный оборот этих материалов начатая К.Э. Гриневичем (Гриневич. 1927) и продолженная Г.Д.Беловым (Белов. 1948; 1950; 1953; 1978). В последние десятилетия расширение источниковой базы по вопросам связанным с некрополем V-I вв. до н.э., происходило главным образом за счёт публикаций результатов раскопок отдельных участков некрополя (Белов. 1938; Белов, Стрже-лецкий, Якобсон. 1953; Стржелецкий. 1948; Щеглов. 1975; Зубарь, Ланцов. 1987; Зубарь, Шевченко, Липавский. 1989; Зедгенидзе. 1976; Махнева, Пуздровский. 1998). По этой причине заключения, касающиеся всего городского некрополя, делались в основном на материалах отдельных участков (Зедгенидзе, Савеля. 1981; 1989; Рогов. 1998,1999).
Таким образом, материалы, полученные в результате раскопок разных лет, не были систематизированы. Отсутствовал каталог погребений, который должен являться основой обобщающего исследования. Датировки погребальных комплексов, открытых в последние десятилетия, нуждаются в корректировке в связи с усовершенствованием датировочных схем отдельных категорий вещей.
Целью исследования является реконструкция, систематизация, обобщение и введение в научный оборот материалов погребальных комплексов херсонесского некрополя V-I вв. до н.э. Основными задачами исследования являются:
-анализ каждого погребального комплекса, его места в хронологической шкале некрополя.
- всесторонняя характеристика некрополя как источника по изучению истории материальной культуры населения города, а также определение его особенностей и места в системе античных некрополей Северного Причерноморья.
Источники. Основными источниками исследования являются погребальные комплексы, открытые в процессе раскопок городского некрополя V-I вв. до н.э. В диссертации использованы материалы, хранящиеся в архивах и фондах Института
6 истории материальной культуры РАН, Государственного Эрмитажа, Государственного Исторического музея, Национального заповедника «Херсонес Таврический», Института археологии НАНУ.
В процессе исследования были применены измерительно-описательные, типологические, статистические методы, а также методы аналогий. Выделение комплексов классического и эллинистического периодов из общего массива погребений, описанных в отчётах и полевых дневниках конца XIX- начала XX веков производилось на основе сравнительно-аналитических методов.
Хронологические и территориальные границы исследования. Нижняя хронологическая граница исследования определяется временем появления первых погребений в некрополе в 1-й трети V в. до н.э. Верхняя граница исследования обусловлена изменениями в погребальном обряде, появлением новых типов погребальных сооружений и категорий погребального инвентаря, что явилось следствием социально-экономических и политических изменений в Херсонесе Таври ческом во 2-й половине I в. до н.э. Хронологические границы совпадают с приня той в отечественной историографии исторической (Белов. 1948. С. 54) и археоло гической (Золотарёв. 2002. С. 69) периодизацией Херсонеса Таврического. Иссле дование в рамках одной работы комплексов классического и эллинистическог периодов позволяет выделить характерные особенности некрополя каждого пе риода, а также проследить изменения, происходившие на протяжении V-I вв. д н.э. Территориальные рамки исследования заданы границами участков раскопов на которых были открыты погребения V-I вв. до н.э.
Научная новизна и практическая значимость работы. Диссертация явля ется первым монографическим исследованием материалов некрополя Херсонес Таврического V-I вв. до н.э. В научный оборот вводится большая серия надёжн датированных комплексов. Определяется место этих комплексов в системе погре бальных памятников V-I вв. до н.э. в Северном Причерноморье. Городской некро
поль анализируется как источник по истории материальной культуры населения Херсонеса Таврического V-I вв. до н.э. Положения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по археологии и античной истории. Материалы, приведённые в работе, могут быть базовыми при разработке и уточнении хронологических схем различных типов вещей, а также при исследованиях погребальных комплексов античного периода.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в статьях и публикациях автора, неоднократно обсуждались на заседаниях Отдела истории античной культуры ИИМК РАН, Кафедры археологии и музееведения исторического факультета Киевского университета Тараса Шевченко, а также изложены в докладах и сообщениях на Международных и Республиканских научных конференциях в Санкт-Петербурге (1999, 2000, 2002), Киеве (1997, 1999, 2001), Харькове (2001), Одессе (2002), Судаке (2002).
Структура работы обусловлена поставленными целями и задачами. Работа состоит из вступления, пяти глав, заключения, четырёх приложений и альбома иллюстраций.
Особенности исследования некрополя
При работе с материалами городского некрополя необходимо учитывать ряд особенностей, формирующих специфику подхода к анализу данных, полученных за годы раскопок.
Большая часть территории некрополя V-IV вв. до н.э. (Рис. 1. IV; Табл.1. IV) была перекрыта позднейшей застройкой. При этом число перенесённых на другие участки пофебений вряд ли было значительным. В результате строительных работ большинство могил уничтожались, а части пофебальных конструкций использовались в качестве строительного материала. Часть эллинистического некрополя в Западном районе города (Рис.1 III. V; Табл.1. III, V) была разрушена при строительстве в римское время, либо остаётся не исследованной. В пользу последнего говорит открытие участка с погребениями конца IV- третьей четверти III вв. до н.э. в 1963г. (Рис.1. III), который, по мнению исследователей, составлял единый массив с участком раскопок 80-х г. (Щеглов. 1975. С. 116; Зубарь, Ланцов. 1987. С. 37). Часть погребений Южного участка была разрушена при работах проводимых тут Военным Инженерным ведомством в конце XIX в. (Рис.1. I; Табл.1. Спецификой городского некрополя Херсонеса является то, что на территории Западного, Южного и Восточного участков некрополя использовались на протяжении всего времени существования города. Практика использования древних могил под повторные захоронения была типична для погребального обряда херсо-неситов. К.К. Косцюшко-Валюжинич отмечал это, как одну из наиболее характерных особенностей городского некрополя (Косцюшко-Валюжинич, 1901, С. 16). С уверенностью относить к V-I вв.до н.э. можно только погребения сопровождав шиеся датируемым инвентарём. При этом следует учитывать, что немногочислен ность погребального инвентаря, а зачастую и полное его отсутствие были харак терны для погребального обряда херсонеситов на протяжении V-I вв. до н.э. Веро ятно, это отражало определенные взгляды на погребальный обряд, характерны для городской общины. Данные Северного участка свидетельствуют, что 77,8 / могил, открытых тут, были безынвентарными (Рогов. 1999. С. 125). Северный уча сток составляет своего рода исключение. Совершение захоронений здесь был прекращено в начале 3-й четверти IV в. до н.э. Иную картину дают другие районь некрополя. Среднее количество не датируемых погребальных комплексов на от дельных участках составляет 10-40%.
До настоящего времени не вскрыта вся доступная для исследований пло щадь городского некрополя. Раскопками 1913 г. в районе монастырских оранжерей и 1970, 1972 гг. в районе античного театра были открыты погребения IV в. до н.э. (Рис.1. VII, VI; Табл.1. VII, VI). Эти единичные могилы, скорее всего, являлись частью более обширных участков.
С сожалением приходится констатировать, что усилия исследователей руководивших раскопками херсонесского некрополя в 1890-1914 гг. были направлены главным образом на отыскание вещей, а не на исследование погребальных комплексов. Работы под руководством К.К. Косцюшко-Валюжинича производились плантажным методом. За один сезон раскапывались одновременно нескольких участков большой площади в разных частях городища. Такие темпы зачастую негативно сказывались на качестве производимых работ. Однако основным недостатком этих раскопок было отношение к учёту, сохранению и описанию находок. Поскольку вещи не шифровались, большинство находок в настоящее время не может быть связано с комплексами. Исключение составляют только отдельные предметы, изображения и описания которых приведены в отчётах исследователя. Р.Х. Лепер, в отличие от своего предшественника, шифровал находки. Однако он не оставил отчётов о раскопках. Сведения о проводившихся под его руководством работах содержится только в полевых дневниках, которые велись раскопщиками. В результате информация об открытых комплексах полностью отсутствовала или была малоинформативной. Как и в предыдущие годы, темпы раскопок снижали их качество. Критические замечания по поводу такой методики высказывал Н.И. Репников, отмечавший: "...при аккуратности исследования этого участка (раскопки 1908 г. у Карантинной бухты - Р.С.), возможно, было бы нанести на план расположение погребений, но при поспешности, с которой ведутся работы, немыслимо показать на плане порядок расположения погребений... описанные участки А, Б, В для правильного исследования погибли безвозвратно." (Репников. 1908. РА ИИМК РАН. №5. Л. 44).
Однако при всех недостатках в работе первых исследователей не стоит забывать, что многое им приходилось делать впервые. Как было отмечено К.Э.Гриневичем: "...трудно нам судить людей того века, так как наука живёт, развивается, а с нею вместе совершенствуется и точка зрения на предметы и метод разыскания предметов древности. Несомненно, также, что 100 лет спустя такой же критике будут подвергаться и наши методы работы, как бы совершенны они нам не казались."(Гриневич. 1927. С. И).
Гробница - кенотаф со ступенчатым основанием
Во время раскопок 1948 г. в XVIII квартале были открыты остатки стен со ставлявших, по мнению авторов раскопок, часть склепа (Белов, Стржелецкий, Якобсон. 1953. С. 160). Были открыто два отрезка образующие угол предполагав мого сооружения. Стена д (сохранено авторское обозначение стен - Р.С.) сохрани лась на трассе 9 м (Рис. 18. А). Южный конец стены оборван, северный образу прямой угол со стеной е. Кладки стен сложены в перевязь. Стена е сохранилась на трассе 2 м. Толщина обеих составляла 0,7-0,8 м. Кладки состояли из бутового камня, уложенного по однослойной, однорядной постелистой системе. Как отмечали авторы раскопок: "...стены этого сооружения отличаются от эллинистических стен по толщине и конструктивно с ними не связаны." (Белов, Стржелецкий. Якобсон. 1953. С. 162). На всём протяжении стен д и е с их внутренней стороны располагались овальные вырубы в материковой скале, которые интерпретировались, как могильные ямы. Расположение ям № 7, 8 на оси стены е, а ям № 8, 9 параллельно трассе стены д, позволило авторам раскопок высказать предположение о том, что данное сооружение было квадратным в плане (Рис. 18. А). В южном конце, разрушенная часть стены д, была перекрыта слоем конца IV-начала III в. до н.э., который маркирует terminus post quern её существования. С начала V до конца IV вв. до н.э. здесь располагался городской некрополь. Таким образом, тот факт, что сооружение было построено на некрополе в момент его функционирования, доказывают не только остатки могильных ям, но и стратиграфия участка.
Предложенная интерпретация сооружения, как "...погребального склепа состоятельной таврской семьи, жившей в Херсонесе во второй половине IV в. до н.э." (Белов, Стржелецкий. Якобсон. 1953. С. 162), не выдерживает критики. Не останавливаясь на определении этнической принадлежности погребённых в "склепе", установить которую на основании имеющихся материалов невозможно, замечу только, что все известные в настоящее время наземные склепы появляются в некрополе Херсонеса только в первые века н. э. (Зубарь. 1982. С. 21-22). К тому же, перекрытие склепа размерами, как минимум 10 х 3 м, должно было иметь кроме стен дополнительные опоры. Однако никаких следов стен или подпорных колонн внутри конструкции не было обнаружено. Важно подчеркнуть, что западная стена "склепа" реконструируется гипотетически, только по наличию углублений № 9, 10. А на существование южной стены вообще нет никаких указаний. Бесспорным остается только наличие двух стен, образующих угол, возведённых не позже конца IV в. до н. э на участке некрополя, а также связанных с ними углублений предположительно являвшихся могильными ямами. Аналогичные стены, являвшиеся оградами участков с погребениями были зафиксированы в разновременных некрополях Ольвии (Скуднова. 1988. С. 10), Танаиса (Шелов 1961. С. 24), Аполлонии Фракийской. (Панайотова. 1998. С. 21-22). Особенностью кладок таких стен было то, что все они, также как и стены открытые в Херсонесе, были сложены из плохо обработанного или совсем не обработанного камня разной величины. Общая ширина кладок составляла от 0,7 до 1,1 м при высоте от 0,25 до 0,5 м. Таким образом, наиболее вероятным предназначением херсонесских стен было ограждение территории с погребениями. Эти погребения были перемещены или уничтожены, а сама ограда разобрана во время застройки района в конце IV -начале III вв. до н.э.
В 1988 г. на участке некрополя, располагавшемся на восточном склоне Песочной балки, за пределами западных оборонительных стен города, были открыты остатки трёх стен. (Зубарь, Шевченко, Липавский. 1990. С. 17; Рис. 18. В). Стена № 3 (сохраняется авторская нумерация - Р.С.), толщиной 0,65-1,2 м, была прослежена на трассе 6,75 м. Кладка состояла из необработанных блоков известняка сарматского яруса, уложенных по однослойной постелистой системе на глинистом растворе с заполнением пространства между крупными блоками более мелкими камнями, толщина швов 0,05-0,07 м. Сохранился один ряд кладки. Стены №1,2 располагались на оси перпендикулярной трассе стены № 3. Следов соединения стен не зафиксировано. Ширина стен № 1, 2 от 0,7 до 0,75 м, длина сохранившегося отрезка стены №2 - 2,5 м, стены № 1-1,5 м. Техника кладки этих стен идентична кладке стены №3, отличаясь меньшими размерами и более тщательной обработкой камней. Толщина грунта между скалой и подошвами кладок стен от 0,3 до 0,6 м. Поверхность, на которой были сооружены стены, предварительно не нивелировалась (Зубарь, Дорофеев, Ушаков. 1988. Л. 17-18; Рис. 27,28, 30).
Как отмечали авторы раскопок, все три отрезка, представляют собой фундаменты стен сооружения разобранного не позже II в. до н.э. Единство техники кладок стен и стратиграфия участка указывали на принадлежность всех описанных стен к одному периоду (Там же. С. 19). Время их строительства можно уточнить на основании датировки погребений, могильные ямы которых перекрывали стену № 3 (погребения № 84, 88) и стену №2 (погребение № 88). Очевидно, что они были совершены после того, как сооружение, к которому принадлежали указанны стены, перестало функционировать. В могиле № 84 (Приложение А. 84) было со вершено три последовательных захоронения. При нижнем костяке были обнару жены фрагменты костей домашних животных, раковина мидии, вероятно, являв шиеся ритуальной пищей, а также раковина каури в районе плечевых костей. Вто рое захоронение было разрушено при совершении третьего детского захоронения которое датируется в пределах I-II вв. н.э. В могиле был найден свинцовый трили стник, являвшийся частью погребального венка, очевидно, принадлежавшего вто рому захоронению. Эта находка позволяет датировать его временем не позже кон ца II в. до н.э. При этом первое захоронение должно относится к ещё более ранне му времени, поскольку нет никаких указаний на то, что первое и второе погребе ние были совершены одновременно.
Авторы раскопок не указывают на функцию, которую выполняли стены н территории некрополя. Нельзя не отметить практически полное сходство их кон струкции с конструкцией стен, открытых в 1947 г. в XVII квартале. В обоих слу чаях в кладках были использованы блоки плохо обработанного известняка, чт обусловило значительную ширину стен. Ограды такой ширины широко известнь на территории херсонесской хоры. Например, ширина внутренних стен на участ ках клеров Гераклейского п-ова доходила до 2 м. Заметим, что единственным и предназначением было разделение территории внутри участка (Стржелецкий. 1961. С. 70-71). Ширина оградительных стен вдоль дорог между клерами Маячного п-ова равнялась 0,5-2,2 м (Жеребцов. 1985. С. 39; Николаенко. 1996. С. 28). Идентичность материала и техники кладок всех стен может объясняться только единством выполняемых функций. Таким образом, ограждение участка некрополя, является наиболее вероятным предназначением стен открытых в 1988 г. Наличие подобных сооружений свидетельствует о регламентированном характере городского некрополя этого времени.
Сосуды для масла и косметики
Необходимой стадией подготовки покойника к захоронению в греческом погребальном обряде было умащивание тела ароматическими маслами.
Лекифы (Рис. 36) представлены сосудами трёх типов. К первому относятся арибаллические лекифы. В зависимости от способа и характера оформления по верхности экземпляры из некрополя подразделяются на пять вариантов. К перво му относятся лекифы с сюжетными изображениями (Рис. 36. 1-2; Приложение Б. 124-126). Выпуск этих сосудов начинается во 2-й половине V в. до н.э. и продол жается до начала 2-й четверти IV в. до н.э. (Рогов. 1994. С. 45; Рогов, Тункина. 1998. С. 171). В погребении 2799/1908 (Приложение А) были найдены два лекиф этого варианта (Рис. 36. 1). На лицевой стороне одного было нанесено изображе ние лебедя. Лекиф относится к типу VII по классификации Т. Иванова (Иванов 1963. С. 351-352). Второй лекиф, украшен изображением женской головы. Трети" - лани, бегущей вправо (Рис. 36. 2). Сосуды этого варианта датируются в предел 2-й половины V- 1-й четверти IV вв. до н.э. (Рогов, Тункина. 1998. С. 171-172) Судя по аналогиям и сопутствующему инвентарю, херсонесские экземпляры да тируются 1-й четвертью IV в. до н.э. Ко второму варианту относятся сосуды ук рашенные полосой в цвете глины в верхней части тулова (Приложение А 675/1895, 656/1896; Рис. 36. 3; Приложение Б. 127). Этот вариант лекифов произ водился со 2-й половины V до начала 2-й четверти IV вв. до н.э. (Robinson. 1950 № 94; Рогов. 1994. С. 45; Рогов, Тункина. 1998. С. 173. Рис. 7. 14. № 116). Лекиф из некрополя относится к началу 2-й четверти IV в. до н.э. Третий вариант составляют чернолаковые лекифы с пальметтой на тулове (Рис. 36. 4; Приложение Б. 128). Херсонесский сосуд относится к типу VI (Вариант Ж) по классификации Т. Иванова (Иванов. 1963. С. 353) и датируется 3-й четвертью IV в. до н.э. В описаниях погребений 868/1897, 1357/1902 (Приложение А), упомянуты находки «кувшинчиков с розеткой». В настоящее время эти сосуды депаспортизиро-ваны. Время бытования этих лекифов ограничивается первыми тремя четвертями IV в. до н.э. (Козуб. 1974. С. 99, Рис. № 47. 1, 2; Рогов. 1994. С. 45). К четвёртому варианту относятся так называемые «сетчатые лекифы», производившиеся в то же время, что и лекифы с пальметтой (Рис. 36. 6-7; Приложение Б. 129-130). Такие сосуды широко представлены в материалах Причерноморских некрополей этого времени (Рогов, Тункина. 1998. № 119, 126. Рис. 7. № 19,26, 126; Иванов. 1963. Т. 54. № 143. С. 123; Козуб. 1974. Тип XIII. С. 99; Рогов. 1994. С. 45; Preda. 1961. Р. 279, 4; Viskers, Kakhidze. 2001. Fig. 31-32; Гинев. 2002. Обр. 4, 3). В отчётах упоминаются три «глиняных кувшинчика расписанных в клетку» (определение К.К. Косцюшко-Валюжинича, Р.Х. Лепера - Р.С.), найденные в погребениях 1302/1902, 1801/1905, 2379/1907 (Приложение А). В фондах НЗХТ удалось обнаружить один целый лекиф (НЗХТ Инв. № 3226) и один с отбитым горлом и ручкой (НЗХТ Инв. № 3219). Первый отличается тщательностью рисунка, а также имеет вертикальные белые полосы накладной краски на горле, что характерно для сосудов первых двух четвертей IV в. до H.3.(Almago. 1953. № 134; Рогов, Тункина. 1998. С. 173). Второй меньшего размера с небрежно выполненной росписью на тулове, был произведён в 3-й четверти IV в. до н.э. К пятому варианту относятся чернолаковые лекифы без росписи (Рис. 36. 8-Ю; Приложение Б. 131-132, 134). Сосуды этого типа производились в конце V-IV вв. до н.э. (Рогов. 1994. С. 45-46). Херсонесские экземпляры по аналогиям датируются 1-й половиной IV в. до н.э. (Рогов, Тункина. 1998. Рис .7, 26. №126; Robinson. 1950. № 527; Иванов. 1963. Тип. V). Сероглиняный сосуд с покрытием графитового оттенка (Приложение Б. 134), относится к концу IV в. до н.э. Поверхность лекифа из погребения 78(18)/1910 (Приложение А; Приложение Б. 133) полностью оббита, лаковое покрытие сохранилось только в нижней части тулова. Форма сосуда, качество лака и цвет глины позволяют отнести его к аттической продукции первых трёх четвертей IV в. до н.э. (Рис. 36. 5). Ко второму типу относятся массивные сосуды на кольцевой подставке (Bulbous squat lekyth; Приложение Б. 135; Рис. 36.11). Лекифы близкой формы лекифы известны по материалам комплексов конца V- начала III вв. до н.э. в Причерноморье и Средиземноморье (Иванов 1963. № 193; Парович-Пешикан. 1974. С. 107. Рис. 92, 4; Гинев. 2002. Обр. 2, 6; Carter. 1998. Р. 684-685). Херсонесский экземпляр сделан из слоистой глины с большим количеством слюды, характерной для керамики круга Самоса. Третий тип представлен двумя лекифами (Рис. 36. 12-13; Приложение Б. 136-137). Аналогий этим сосудам найти не удалось. Наиболее близкую форму имеет лекиф из погребения конца II в. до н.э. некрополя Куриона (МС. Fadden. PI. XLI, 50). Такие сосуды появляются в Средиземноморье ещё в V-IV вв. до н.э. Их относят к продукции центров производства круга Самоса (Иванов. 1963. № 190) или Коринфу (Carter. 1998. Т. 208-8). Однако херсонесские экземпляры относятся к более позднему времени. По сопутствующему инвентарю эти лекифы датируются в рамках 3-й четверти III- 1-й четверти II вв. до н.э.
Унгвентарий (Рис. 37-38) широко использовались в качестве погребального инвентаря с конца IV в. до н.э. В материалах раскопок херсонесского некрополя содержится представительная по численности группа этих сосудов шести типов. К первому принадлежит унгвентарий с шаровидным туловом (Рис. 37. 1). Верхние части сосудов этого типа часто украшалось горизонтальными полосами лака. По многочисленным аналогиям (Forti. 1963. Tipo III; Pemberton. 1950. C-30-03; Парович-Пешикан. 1974. Тип И) они датируются концом IV-1-й четвертью III вв. до н. э. Для унгвентариев второго типа характерны более вытянутые формы (Рис. 37. 2, 3; Приложение Б. 149, 153). Такие сосуды были распространены в конце IV-1-й половине III вв. до н.э. (Pemberton. 1950. 34; Almagro. 1953. S. 396, 174 Грач. 1999. А 136, 5; Парович-Пешикан. 1974. Тип III; Edwards. 1975. 584). К третьему типу относятся флаконы с туловом овальной формы (Рис. 37. 4-9; Приложение Б. 139-141,147-148, 151). Сосуды этого типа известны по материалам комплексов 2-й половины III в. до н.э. (Парович-Пешикан. 1974. Тип III; Forti. 1963. Tipo IV-V; Thompson. 1934. P. 335; Almagro. 1953. S. 397. 25-27). К этому типу принадлежит чрезвычайно интересный сосуд из погребения 173(62)/1910 (Приложение А; Рис. 37. 4; Приложение Б. 143), покрытый блестящим чёрным лаком, неровного обжига. Глина сосуда имеет ярко оранжевый цвет с включениями слюды. На горле и плечах нанесён орнамент, состоящий из схематических изображений лепестков пальметт чередующихся с овами. На тулове между пальметтами, белой краской нанесено изображение лебедя. Близкие характеристики покрытия и глины имеет продукция производственных центров круга Пергама. К четвёртому типу относится единственный сосуд с туловом ярко выраженной конической формы с заметным сужением к ножке (Рис. 37. 10). Унгвентарии этого типа датируются концом Ш-началом II вв. до н.э. (Forti. 1963. Тіро VII. 2; Парович-Пешикан. 1974. Тип IV). Унгвентарии пятого типа отличались характерной «веретенообразной формой» с тулова, плавно переходящего в высокую ножку с профилированным поддоном (Рис. 38. 1-5; Приложение Б. 143-144, 146, 150). Такие сосуды производились в различных греческих центрах на протяжении II в. до н.э. (Парович-Пешикан. 1974. Тип V; Грач. 1995. А 195. 13-15; Almagro. 1953. S. 397. 37-40; Adriani. 1936. Fig. 58, 23, 28; Максимова. 1979. С. 108-109. Рис. 46; Meyza, Papuci-Wladuka. 1997. Fig. 5. С-Е). К шестому типу относятся флаконы с грушевидным туловом и плоским дном без подставки (Приложение А. 174(14)/1910; 13/1983, 22/1983). В отечественной литературе сосуды этого типа традиционно именуются бальзамариями. Они сменяют веретенообразные унгвентарии в конце II в. до н.э. В начале I в. н.э. эти сосуды заменяются стеклянными бальзамариями. (Максимова. 1979. С. 131, Рис. 63; Гайдукевич. 1959. Рис. 83; Мс Fadden. 1946. 73, 74).
Украшения, предметы туалета, вотивные изделия
Украшения являлись неотъемлемой частью погребального инвентаря. К это" группе относятся предметы, связанные с погребальным обрядом (погребальны венки, нашивные пластины), а также изделия, использовавшиеся в быту и захоро ненные вместе с человеком их носившим (бусы, серьги, браслеты). Датировочны возможности различных типов украшений не одинаковы. Время изготовления от дельных предметов (главным образом сложных ювелирных изделий) можно установить в достаточно узких хронологических рамках. При этом форма многих типов бус, проволочных серёг, браслетов и колец, мало изменялась на протяжении античного периода. Время использования некоторых типов украшений до попадания их в могилу могло быть длительным, поэтому при датировке, как отдельных изделий, так и погребальных комплексов необходимо учитывать хронологические показатели других групп сопутствующего инвентаря.
Погребальные венки. В херсонесском некрополе части погребальных венков были обнаружены в погребальных комплексах, датирующихся не ранее 2-й половины IV в. до н.э. По данным раскопок некрополя известно о находках деталей погребальных венков в 25 погребальных комплексах. В зависимости от формы листьев венки разделяются на три типа. Первый тип имитировал лавровые венки. Лавр был символом Апполона, а также находился в связи с культами Диониса, Геракла, Диоскуров, Асклепия. Ему приписывались очистительные функции (Кага-ров. 1913. С. 129). Венок состоял из основы, сделанной из проволоки или органического материала на которой крепились бронзовые или медные с позолотой (Приложение Б. 241) или золотые (Приложение Б. 236. Приложение А. 1022/1900, 1549/1904) тонкие пластины в форме листов лавра с крючком для крепления (Рис. 60. 1), а также терракотовые шарики (плоды лавра), покрытые золотой фольгой или белой краской (Рис. 60. 2; Приложение Б. 241-242; Приложение А. 26, 34/1963). Ко второму типу относятся миртовые венки. В этом случае вместе с металлическими листьями были найдены позолоченные терракотовые украшения, имитирующие соцветия этого растения (Рис. 60. 4). Так же как и «плоды лавра» они крепились на основе венка при помощи проволоки. Венки третьего типа были выделены при работе с материалами некрополя (Стоянов. 2000; 2002; Приложение Б. 228-239). Основными элементами веков являлись т.н. «свинцовые трилистники» - тонкие свинцовые пластины прямоугольной или трапециевидной формы, разрезанные с одной стороны на три части (Рис. 60. 3). Разрезанные части слегка разведены в стороны, концы загнуты внутрь на 1-2 мм. Противоположный, свёрнутый в спираль конец пластины, использовался для крепления на основе венка. Размеры пластин колеблются от 0,05 до 0,012 м. На многих трилистниках сохранились следы красной краски (Белов. 1978. С. 53). Вероятно, они имитировали цветы каллы или арацеи. Эти растения изображались на деталях погребальных головных уборов в античное время (Ростовцев, Степанов. 1917. С. 79, Табл. VII-X). Аналогичные свинцовые изделия, были найдены в комплексах III в. до н. э. некрополя Аполлонии Фракийской (Младенова, 1963. С. 291-92. № 895). Погребальные комплексы со свинцовыми трилистниками имели общие черты. Большинство таких захоронений были совершены в могилах с черепичными конструкциями (18 случаев). Исключение составляла только могила 1947/1905 (Приложение А). Вс захоронения были совершены по обряду ингумации, покойники лежали в вытяну том положении с восточной ориентировкой. Погребальный инвентарь могил, со державших трилистники, свидетельствует о том, что в них были захоронены жен щины. На это указывают находки в могилах украшений и зеркал. Анализ комплек сов показывает, что все захоронения были совершены в период с конца III до кон ца II в.в. до н.э. Иногда в конструкции одного венка сочетались детали, имитиро вавшие различные растения. В одном случае (Приложение А. 1012/1899 (7)) вме сте с деталями миртового погребального венка были найдены терракотовые изде лия в виде кистей винограда и цикад, покрытые позолотой. При этом погребаль ный венок сочетался с головным убором типа полоса (Рогов. 2000. С. 95).
Типы погребальных венков из Херсонесского некрополя V-I в. в. до н.э. на ходят аналогии в материалах погребальных комплексов некрополей гречески центров Средиземноморья и Причерноморья. Это свидетельствует об универсаль ности эллинского погребального обряда рассматриваемого периода. Очевидно, чт все рассмотренные венки изготавливались на месте специально для отдельных погребений (Стоянов. 2000. С. 125; 2002. С. 194; 2002. С. 121).
Бусы и подвески (Рис. 61; Приложение Б. 244-274) различных типов встречались в комплексах городского некрополя на протяжении всего античного периода. Для большинства типов этой группы отсутствует узкая датировка. Это связано, прежде всего, с тем, что форма бус и подвесок мало изменялась со временем.
Бусы из стекла были найдены в погребениях, наиболее ранние из которых датируются около середины IV в. до н.э. и фиксируются в погребальных комплексах на протяжении всего античного периода. Самым ранним типом стеклянных бус, являлись так называемые "глазчатые" бусы (Алексеева. 1975. С. 51 ел.). Они представлены изделиями круглой (до 1.5 см в диаметре) и овальной в виде трубки формы. Бусы этого типа наиболее характерны для могил середины IV- 1-й половины III вв. до н.э. При этом отдельные бусины встречаются в погребениях вплоть до начала II в. до н.э. В эллинистический период наиболее распространены бусины округлой и овальной формы от 1 до 3 мм в диаметре из бесцветного, мутно белого стекла. Часто встречались также бусины из синего, зелёного и жёлтого стекла. В погребении 1029/1900 (Приложение А) было найдено 10 круглых бусин из синего стекла с рубчиками на поверхности (Приложение Б. 252). Этот тип бус встречен в погребениях херсонесского некрополя начиная с III в. до н.э. Две стеклянные подвески в виде стилизованных миниатюрных амфор были найдены в погребении 6/1983 (Приложение А). В описаниях эллинистических погребений 1029, 1031/1900 (Приложение А) упоминаются стеклянные подвески, без детализации формы. Стеклянная подвеска, изображающая лицо, была найдена в комплексе конца IV-начала III вв. до н.э. (Приложение А. 107(41 )/1910; Приложение Б. 246).
