Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Наступательное вооружение 23
1.1. Клинковое оружие 23
1.2. Топоры 62
1.3. Наконечники копий 77
1.4. Метательное оружие 97
ГЛАВА II. Защитное вооружение 123
ГЛАВА III. Комплекс вооружения 137
Заключение 170
Список использованных источников и литературы 178
Список использованных сокращений 195
Подписи к рисункам 197
Приложение
Введение к работе
Актуальность темы. Военное дело занимало особое положение в жизни раннесредневекового населения. Любые изменения характера и содержания военного дела всегда находились в теснейшей связи с эволюцией самого социума, ибо вооруженный человек, сколько бы не говорилось о важности прочих аспектов жизни, безусловно, находился в центре «линий напряжения» той эпохи, являя собой единственную реальную силу, с которой приходилось считаться всем остальным членам общества. В эволюции оружия нашли отражение линии развития социально-экономической, политической и культурной жизни средневекового населения. Особенно важную роль военное дело стало играть в эпоху Великого переселения народов, так как в это время происходят масштабные этнические перемещения по всей территории Евразии. В движение приходят огромные массы различных племен. Подобные миграции не могли не привести к возникновению многочисленных вооруженных конфликтов. В этой связи многократно возрастает значение оружия в жизни раннесредневековых европейских племен. Происходит военизация самых широких слоев населения, даже женщины иногда принимали участие в боевых действиях. Вооружение, военное дело на протяжении многих столетий занимает важное место в системе общественных отношений, напрямую определяя особенности развития социальной истории.
Подобные миграции затронули и территорию Западного Поволжья. В письменных источниках данный период истории региона не нашел практически никакого отражения. Однако археологические памятники указанного района содержат богатый и разнообразный набор вооружения. Ярким примером служит здесь Андреевский могильник, погребальный инвентарь которого представлен исключительно полным набором боевых средств, а мужские захоронения носят ярко выраженный воинский характер. В этой связи изучение вооружения финских племен региона представляет значительный интерес для исследователей. В настоящий момент, важной задачей является систематизация накопленных материалов, значительная часть которых до сих пор не опубликована, то есть классификация предметов вооружения, разработка хронологии выделенных типов, выявление особенностей развития военного дела населения региона
Изучение предметов вооружения позволяет пролить свет на многие важнейшие вопросы раннесредневековой истории племен региона. Исследование планиграфии воинских погребений, набора вооружения в отдельных погребениях, распространенности оружия помогает определить характер военно-социальной организации древнего общества, а значит, и определить уровень общественных отношений в целом. Анализ отдельных видов вооружения, степень их популярности, территориального распространения, рассмотрение комплекса вооружения в целом позволяет проследить динамику культурного и военно-политического взаимодействия с окружающими народами и племенами.
Таким образом, оружие занимает исключительно важное место среди источников по раннесредневековой истории племен Западного Поволжья. Изучение вооружения, которое является своеобразным индикатором общественных отношений, дает возможность восстановить различные аспекты социального бытия поволжских финнов и составить представление об общем уровне развития населения региона. Накопленная к настоящему времени источниковая база позволяют с большой долей достоверности решить данные вопросы.
Историография. Вопросы вооружения и военного дела древнего населения лесной и степной полосы Евразии на археологических материалах рассматривались во многих работах отечественных исследователей. Это труды А.Н. Кирпичникова (Кирпичников А.Н., 1966а, 19666, 1971, 1973, 1976): А.Ф. Медведева (Медведев М.Ф.. 1966); И.Л. Измайлова (Измайлов И.Л., 1991, 1992, 1993); Н.Я. Мерперта (Мерперт Н.Я., 955); Л. Ковача (Ковач Л., 1981); A.M. Хазанова (Хазанов A.M., 1971); А.И. Соловьева (Соловьев А.И., 1987) и Ю.С. Худякова (Худяков Ю.С, 1986, 1990). Работы указанных исследователей заложили методологические основы изучения вооружения и военного дела по археологическим данным. Ряд отмеченных ученых явились авторами специальных статей, которые были посвящены тем или иным аспектам исследований предметов древнего вооружения (Соловьев А.И.,1985; Худяков Ю.С,1988). Вместе с тем, имеется ряд работ, посвященных проблемам военного дела населения регионов, сопредельных рассматриваемой территории. Это исследования, освещающие вооружение и военную организацию населения Приуралья (Васильев В.Н., 2001; Овсянников В.В.,1997), финно-угорских племен Прикамья (Иванов В.А.,1984; Волков СР., 1995). Подобные работы для нас особенно значимы, поскольку в них раскрывается динамика военного взаимодействия между соседними народами.
Проблемы военного дела финнов Западного Поволжья, и в первую очередь древнемордовских племен стали привлекать внимание специалистов уже сразу после появления первых материалов раскопок крупных могильников с рассматриваемой территории. Уже в 1950-60 гг. выходит несколько общих трудов по древней истории населения региона. Прежде всего, стоит выделить работу А.П. Смирнова о древней и средневековой истории Среднего Поволжья и Прикамья, вышедшую в 1952 г. (Смирнов А.П.,1952) и коллективную работу, посвященную происхождению и древней истории мордвы (Алихова А.Е., Жиганов М.Ф., Степанов П.Д.,1959). В данных трудах были представлены разделы, посвященные древнемордовскому вооружению первой половины II тыс. н.э. Активно используя материалы открытых мордовских могильников, исследователи существенно расширили представления о древнемордовском комплексе вооружения, уточнили типологию разных видов боевых средств. Авторы указанных работ отметили преобладание в арсенале мордовского вооружения универсальных видов оружия, отметили и способность перенимать воєнно технические новинки более развитых в военном отношении народов: сначала сармат, а затем хазар, половцев, волжских болгар и русских.
Следующим закономерным этапом в изучении военных древностей Западного Поволжья стало появление исследований, специально посвященных проблемам древнемордовского вооружения. Первой работой подобного рода явилась статья М.Р. Полесских, посвященная боевому оружию и снаряжению из могильников «армиевского» типа (Полесских М.Р.,1968). Прежде всего, объектом изучения стали образцы клинкового вооружения из Армиевского I грунтового могильника. М.Р. Полесских составил убедительную типологическую схему исследуемого оружия, четко выделил основные типы армиевского клинкового арсенала: мечей и палашей. Анализируя клинковое оружие из Армиевского могильника, исследователь пришел к выводу о южном происхождении данных предметов вооружения. Сравнивая материалы воинских погребений верхнесурской мордвы и аланские погребения Крыма и Северного Кавказа, М.Р. Полесских убедительно доказывает типологическое сходство образцов воинского снаряжения из захоронений обеих групп. Автор полагает, что клинковое оружие и элементы воинской экипировки из Армиевского могильника являлись импортными изделиями, происходящими из ремесленных центров Северного Кавказа и попавшими в мордовские земли благодаря тесному взаимодействию древнемордовского населения и степных кочевых племен.
Предметом исследования Н.В. Трубниковой стали женские погребения с оружием из Кошибеевского могильника (Трубникова Н.В.,1969). Автор детально описывает женские воинские захоронения, проводит классификацию найденных в них предметов вооружения: наконечников стрел, копий, дротиков, ножей. Н.В. Трубникова полагает, что данные погребения действительно оставлены женщинами-воинами, которые занимали видное место в родовом коллективе или же происходили из знатных и воинственных родов. Исследователь видит в данном явлении пережиток матриархата, что свидетельствует о неразвитости социальных отношений в древнемордовском обществе в середине I тыс. н.э.
В 1970-х гг. появляется серия работ саранского исследователя мордовских военных древностей В.Н. Шитова. В 1975 г. В.Н. Шитов предпринял попытку комплексного изучения вооружения и военного дела древней мордвы. Используя материалы воинских погребений Старокадомского и Шокшинского могильников, он обратился к изучению вооружения мордовских племен во второй половине I тыс. н.э. (Шитов В.Н.,1975). Автор выделил разнообразные типы мордовского оружия, привлекая широкий сравнительный материал, построил убедительную хронологическую схему рассматриваемого вооружения. Исследователь отмечает наличие многочисленных аналогов старокадомским и шокшинским образцам оружия в других мордовских могильниках изучаемой эпохи. На основании анализа взаимовстречаемости различных типов боевых средств В.Н. Шитов выделил устойчивые группы мордовских воинов, и таким образом, попытался реконструировать структуру мордовского войска и проследить динамику ее развития с середины I тыс. до начала II тыс. н.э.
Исследователь отмечает, что основную часть вооруженных людей представляли пешие копьеносцы, являвшиеся воинами народного ополчшия. Автор подчеркивает высокую степень военизации мордовского общества рассматриваемого периода, однако выявляет тенденцию к постепенному уменьшению количества погребений с оружием, что, по его мнению, свидетельствует о сокращении военной роли широких мхе. В.Н. Шитов отмечает, что в VII - первой половины VIII вв. происходит заметная смена вооружения, представленного в погребальных комплексах. Исследователь связывает данное явление с крупными изменениями социально-экономических отношений древнемордовских племен, но в первую очередь с распространением на население мордовских земель военно-политического и военно-культурного влияния племен салтовской культуры.
Продолжая исследования вооружения древнего населения региона, в 1977 г. В.Н. Шитов издает статью, посвященную наконечникам копий древнемордовских племен III - начала XI вв. (Шитов В.Н.,1977). Основой для ее написания послужили материалы различных музеев Среднего Поволжья. Автор попытался составить единую типологию мордовских копий, представить целостную хронологическую линию развития данного вида вооружения, однако выводы исследователя носили в целом предварительный характер. Тем не менее, работа В.Н. Шитова послужила основой для дальнейшего более углубленного изучения мордовских наконечников копий.
Исследование данной проблемы продолжил А.В. Циркин. Его работа 1984 г. целиком посвящена эволюции наконечников копий мордовских племен I - середины II тыс. н.э. Автор привлек большое количество до того времени неопубликованных архивных материалов, использовал отчеты раскопок почти всех известных мордовских могильников I — XIV вв. В результате была создана солидная источниковая база, опираясь на которую А.В. Циркин попытался всесторонне осветить развитие мордовских копий на протяжении почти 15 веков. Используя разработки своих предшественников, исследователь построил развернутую классификацию наконечников копий древней мордвы. На основе детального анализа инвентаря воинских захоронений были определены временные границы бытования тех или иных типов наконечников. Путем картографирования находок выявлены преобладающие в различных местностях виды древкового оружия. Наконец, на основе сравнительного изучения мордовских наконечников копий и военных древностей других народов Восточной Европы, исследователь определяет, какие наконечники появились у мордвы под воздействием культурного влияния соседей, а какие возникли на местной основе.
А.В. Циркин убедительно доказывает, что на протяжении всего изучаемого времени мордовские воины пользовались копьями с наконечниками преимущественно местных типов или типов, общераспространенных среди финно-угорских народов Поволжско Прикамского региона. Это демонстрирует, по мнению исследователя, значительную устойчивость мордвы к военно-культурному влиянию развитых в военном отношении народов, прежде всего степных племен. И в заключении, автор подчеркивает, что на всем протяжении исследуемого периода наконечники копий древней мордвы являлись универсальными, хозяйственно-боевыми по своей функциональной направленности.
В 1987 г. вышла очередная работа А.В. Циркина, в которой автор, продолжая изучение мордовских боевых средств, обращается к другим элементам комплекса вооружения древней мордвы: клинковому оружию и наконечникам стрел (Циркин А.В.,1987). А.В. Циркин предпринимает попытку рассмотреть эволюцию указанных боевых средств с I по XIV вв. н.э. На основе огромного фактического материала исследователь убедительно строит типологию и хронологию образцов клинкового оружия. Автор отмечает, что мордовское клинковое вооружение развивалось под мощным воздействием военного дела степных племен. По направленности данного воздействия исследователь выделяет два временных периода: алано-сарматский (С I по V вв.) и тюркский (с V по XIV вв.). А.В. Циркин прослеживает особенности развития однолезвийного клинкового оружия, отмечая, что в VII - VIII вв. палаш трансформируется в саблю, которая впоследствии вытесняет из широкого применения и палаш, и меч. Автор подчеркивает, что мордовские племена одними из первых в Восточной Европе взяли на вооружение новый вид клинкового оружия - саблю, а впоследствии выработали свой местный тип сабельного навершия. К местным образцам клинкового вооружения исследователь относит палаши с антенным навершием из Андреевского могильника. Как полагает А.В. Циркин, данная форма наверший родилась исключительно в среде местных финно-угорских племен. Исследованию также подверглись такие детали снаряжения мечей и палашей как ножны. Демонстрируя разнообразие форм мордовских ножен, А.В. Циркин подчеркивает, что многие типы ножен не имеют аналогов в мире кочевников, а наоборот весьма характерны для поволжских финнов.
Особенно тщательному изучению подверглись наконечники стрел из мордовских могильников I - первой половины II тыс. н.э. Используя хорошо датированные вещи из воинских погребений, АВ. Циркин определяет время бытования разных типов наконечников с точностью до полувека. На основе разработанных принципов классификации построена детализированная и развернутая типологическая схема. Автор отмечает широкое распространение трехлопастных стрел, употреблявшихся на протяжении всего изучаемого периода. Преобладание наконечников данного типа исследователь объясняет влиянием кочевых племен. С VII - VIII вв. это влияние возрастает, что выражается в значительном увеличении количества находимых наконечников стрел. В целом, как отмечает А.В. Циркин, комплекс наконечников стрел древней мордвы на всем протяжении изучаемой эпохи носил универсальный характер, с преобладанием наконечников широколезвийных форм и типов, распространенных по всему Восточноевропейскому региону. Между тем, автор выявляет местные типы наконечников стрел, характерных для финно-угров Поволжья. Как правило, это костяные наконечники стрел. Анализируя находки колчанов древней мордвы, А.В. Циркин показывает их своеобразие и отмечает, что в своей основе они имеют местное происхождение.
В 2001 г. выходит работа СМ. Святкина, посвященная военному делу и вооружению мордовских племен в первой половине II тыс. н.э. (Святкин С.М.,2001). Изучая данную тему, автор нередко обращается к военной истории мордвы середины — конца I тыс. н.э. Он подчеркивает неразрывное единство и преемственность мордовского вооружения и военного дела второй половины II тыс. и I тыс. н.э. СМ. Святкин отмечает, что структура войска осталась неизменной, что в комплексе вооружения преобладающими остаются топоры, копья и стрелы с наконечниками универсальных форм.
Помимо рассмотренных специальных работ по мордовскому вооружению, отдельные вопросы военной культуры финнов Западного Поволжья попутно затрагиваются в трудах, посвященных вооружению и военному делу Волжской Болгарии (Измайлов И.Л., 1991,1992,1993), Древней Руси (Кирпичников А.Н.,1966); посвященных средневековым метательным боевым средствам Восточной Европы (Медведев А.Ф.,1966). В этих же трудах неоднократно приводились отдельные предметы вооружения из мордовских могильников середины I - начала II тыс. н.э.
Возникновение работ, посвященных военным древностям региона, стало возможно в результате раскопок могильников поволжских финнов I тыс. н.э. Начиная с конца XIX в. и по сей день, проводятся планомерные исследования мордовских некрополей. Уже в 1892 г. А.А. Спицын исследовал Серповский, а в 1895 г. и Кошибеевский могильники. Материалы Серповского могильника не были изданы А.А. Спицыным и стали достоянием научной общественности гораздо позднее - в 1959 г. (Алихова А.Е.,1959). Результаты раскопок Кошибеевского могильника были опубликованы (Спицын А.А.,1901). Исследователь определил данный памятник как древнемордовскии могильник и датировал его первой половиной I тыс. н.э. А.А. Спицын попытался систематизировать найденные им предметы вооружения и сделать предварительные выводы. Им была разработана довольно точная типологическая схема кошибеевского оружия, указан ряд аналогий в известных военных древностях Восточной Европы, в том числе отмечена близость кошибеевских мечей к сарматским типам клинкового оружия.
После А.А. Спицына раскопки Кошибеевского могильника продолжил В.Н. Глазов. К сожалению, материалы его работ не были опубликованы при жизни исследователя. Лишь в 1988 г. были изданы отчеты раскопок (Шитов В.Н., 1988а). Также не были опубликованы В.Н. Глазовым результаты раскопок другого памятника поволжских финнов - Сергачского могильника (раскопки 1908 г.). Тем не менее, исследования русского археолога, безусловно, расширили источниковую основу изучения древней истории населения региона.
После Октябрьской революции в период между I и II мировыми войнами, изучение поволжских древностей было представлено работами П.С. Рыкова. Он начал раскопки одного из самых ярких древнемордовских памятников — Армиевского I грунтового могильника. В 1928 г. материалы раскопок были опубликованы (Рыков П.С.,1928). Это стало важной вехой не только в изучении древней истории мордвы, но и в изучении древнемордовского оружия. Большое количество найденных предметов вооружения было подвергнуто детальной классификации и серьезному анализу. П.С. Рыков выделил различные типы наконечников стрел и копий, связав их с финно-угорскими или степными воинскими традициями. Исследователь отметил значительное сходство армиевских ножей и кельтов с образцами вооружения из других мордовских могильников, и, прежде всего, из Кошибеевского некрополя. П.С. Рыков датировал Армиевский могильник IV-VI вв., с преобладанием погребений - V в.
Проблеме происхождения Кошибеевского могильника и этнической интерпретации населения, оставившего данный памятник была посвящена работа П.П. Ефименко «Рязанские могильники» (Ефименко П.П.,1926). Автор относит некрополь к группе рязано-окских памятников и датирует его III — V вв. Он отмечает значительное культурное своеобразие кошибеевских племен и выделяет три этнических компонента, принявших участие в сложении кошибеевского населения: местный, пьяноборский и западный, связанный с варварским миром Центральной Европы. Однако определяющими были компоненты, связанные с местными финно-угорскими племенами Поволжья и Прикамья. П.П.Ефименко подчеркивает, что указанное своеобразие погребального инвентаря некрополя было в немалой степени обусловлено волнами миграций из пьяноборского Прикамья.
Дальнейшее изучение вооружения древних племен Западного Поволжья стало проводиться уже в послевоенное время. Прежде всего, здесь стоит отметить работы таких исследователей как М.Ф. Жиганов и М.Р. Полесских. М.Ф. Жиганов в 1955 - 70 гг. ведет раскопки двух мордовских некрополей: Волчихинского (1959-70) и Старшего Кужендеевского (1955-56) могильников, а в 1971 - 75 гг. руководит раскопками еще одного крупного памятника — Абрамовского могильника. Большая часть полученных материалов исследований не была опубликована. В печати вышли лишь результаты раскопок Старшего Кужендеевского могильника (Жиганов М.Ф., 1959а, 19596). Исследователь относит могильник к примокшанской группе мордовских памятников. Он датирует некрополь VII-VIII вв., с основным временем погребений — VII в. Анализируя найденные предметы вооружения, он отмечает, что аналоги им (кельтам, наконечникам копий) можно найти во многих памятниках древней мордвы. Вместе с тем, автор указывает на значительное сходство форм и типов боевых средств из Старшего Кужендеевского могильника и могильников рязано-окской группы. Под руководством М.Р. Полесских производятся планомерные раскопки Шемышейского (1958,1971 гг.), Тезиковского (1958-63 гг.), Кривозерского (1966 г.), Селикса-Трофимовского (1967-68 гг.), Селиксенского (1952-58 гг.), Ражкинского (1956-57 гг.), Армиевского I грунтового (1960-69 гг.), Алферьевского (1973 г.), Степановского (1970, 1972, 1973, 1975 гг.) могильников, из них были опубликованы только материалы раскопок Тезиковского (Полесских М.Р.,1966), Армиевского (Полесских М.Р.,1973) и Ражкинского (Полесских М.Р.,1991) могильников. Автор определял данные могильники как памятники древнемокшанских племен III - VII вв. н.э. Проводя типологический анализ оружия из указанных могильников, исследователь отмечает его значительную близость к предметам вооружения из других известных мордовских памятников той же эпохи. М.Р. Полесских выделяет некоторые типы наконечников копий и топоры-кельты в качестве типичных боевых средств поволжских финнов. Вместе с тем, автор отмечает сильное степное влияние, особенно ярко проявляющееся в армиевском комплексе вооружения. Особое внимание М.Р. Полесских уделяет клинковому оружию из Армиевского могильника, в котором оно составляет значительную часть от общего комплекса вооружения. Он предполагает южное происхождение армиевских палашей и связывает их предположительно с аланским миром. Впоследствии исследователь в специальной работе, посвященной клинковым боевым средствам Армиевского некрополя, привел более развернутое и убедительное обоснование выдвинутых им предположений.
В 1963 - 64 гг. П.Д. Степанов производит раскопки Андреевского могильника, а затем публикует отчеты своих исследований (Степанов П.Д.,1980). Он датирует данный памятник рубежом нашей эры - первыми веками н.э. Исследователь показывает особый характер могильника (большое количество воинских погребений и насыщенность захоронений оружием). Автор полагает, что Андреевский некрополь — это некрополь воинов, являвшихся переселенцами. Исследователь выделяет три компонента, легших в основу материальной культуры «андреевцев»: местный, сарматский и пьяноборский. Придя в Цнинско-Окско-Сурское междуречье, мигранты быстро ассимилируются местными племенами, в результате чего, по мнению исследователя, закладываются основы древнемордовской народности.
Под руководством Н.В. Трубниковой и Р.Ф. Ворониной в 1969, 1970 и 1972 гг. проводятся раскопки Иваньковского (Ядринского) могильника в бассейне нижней Суры. Однако материалы исследований до сих пор не опубликованы. В начале появились лишь результаты первых раскопок этого памятника, сделанных в свое время П.П. Ефименко (Ефименко П.П.,1975). Исследователь датирует памятник IV - VII вв. и определяет его как некрополь древнемордовских племен. Автор подчеркивает значительную близость данного могильника синхронным древностям Оки, Мокши и Суры, особенно близость к нижнесурским памятникам армиевского типа.
В 1970-72 гг. В.Н. Шитовым был раскопан Старокадомский могильник, материалы которого впоследствии также были опубликованы (Шитов В.Н.,19886). Исследователь относит данный могильник к памятникам древнемордовских племен бассейна реки Мокши и датирует его V - VII вв. Автор разрабатывает общую типологию обнаруженных в погребениях могильника предметов вооружения. Он выделяет разные виды клинкового оружия (мечи, палаши), описывает наконечники стрел и копий. Исследователь предлагает датировку различных типов вооружения, отмечает наличие многочисленных аналогий старокадомским боевым средствам в военных древностях древней мордвы.
В 1985, 1987 гг. под руководством В.Н. Мартьянова произведены раскопки могильника Красное 3 (Арзамасский могильник). Материалы раскопок были опубликованы (Мартьянов В.Н.,1990). Автор датирует памятник VI-VII вв. и определяет его как древнемордовский. Исследователь указывает на то, что типы и формы вооружения из данного могильника являются традиционными для древнемордовских племен серединььвторой половины I тыс. н.э. Аналоги им встречаются в памятниках Примокшанья, нижней Суры и бассейна реки Теши.
Работы представленных археологов создали серьезную источниковую базу для изучения военного дела населения региона. Полученные результаты раскопок мордовских некрополей были использованы при написании указанных выше специальных работ. Однако материалы многих могильников остались не опубликованными, и не попали в поле зрения ученых. До сих пор не опубликованы результаты исследований Абрамовского, Алферьевского, Волчихинского, Иваньковского, Селиксенского, Селикса-Трофимовского и Шемышейского могильников. Это существенно обедняет картину развития военного дела древнемордовских племен. Кроме того, несмотря на то, что исследователи неоднократно обращались к изучению военных древностей Западного Поволжья I тыс. н.э., немало вопросов осталось за рамками их внимания. Предварительный характер или же неполная источниковая база некоторых работ не позволяли в полном объеме и с должной глубиной осветить такие аспекты проблемы как средства защитного снаряжения, топоры-кельты, комплекс вооружения, состав войска, его структурное членение и локальные особенности.
Указанные обстоятельства побуждают нас вновь обратиться к изучению военных древностей племен Окско-Сурско-Цнинского междуречья, используя неопубликованные материалы раскопок воинских погребений мордовских некрополей. Накопленная к настоящему моменту источниковая база позволяет с достаточной долей объективности изучить многие вопросы, не попавшие в поле зрения исследователей, заново рассмотреть особенности вооружения населения региона и военного дела I тыс. н.э. и их место в системе как древнемордовской военной культуры, так и военно-культурного развития Восточноевропейского региона в целом.
Объектом данного исследования являются предметы вооружения из воинских погребений финно-угорских могильников Цнинско-Окско-Сурского междуречья в рассматриваемую эпоху. Предмет исследования это сфера военных отношений финно-угорских племен региона I - VII вв. н.э.
Источниковую базу данного исследования составляют результаты полевых исследований финно-угорских могильников, раскопки которых производили в разное время А.А. Спицын, В.Н. Глазов, П.С. Рыков, М.Ф. Жиганов, В.Н. Мартьянов, М.Р. Полесских, П.Д. Степанов, Н.В. Трубникова, Р.Ф. Воронина, В.Н. Шитов. В работе использованы материалы 270 погребений с предметами вооружения из 17 могильников рассматриваемого периода. Это Абрамовский, Алферьевский, Андреевский, Армиевский I грунтовый, Волчихинский, Иваньковский, Красное 3, Кошибеевский, Ражкинский, Селиксенский, Селикса-Трофимовский, Сергачский "Святой ключ", Серповский, Старокадомский, Старший Кужендеевский, Тезиковский, Шемышейский могильники (Рис.1). Значительная часть исследуемых погребений еще не опубликована и продолжает относиться к категории архивных материалов.
Прежде всего, изучению подвергались воинские погребения тех некрополей, которые, по общепринятому среди исследователей мнению, относятся к древнемордовским памятникам. Это погребения с оружием II — VII вв. из мордовских могильников I тыс. н.э.: Абрамовского, Алферьевского, Армиевского I грунтового, Волчихинского, Иваньковского, Красного 3, Ражкинского, Селиксенского, Селикса-Трофимовского, Сергачского "Святой ключ", Серповского, Старшего Кужендеевского, Тезиковского, Шемышейского.
Вместе с тем, некоторые памятники, использованные в данной работе, не могут быть однозначно отнесены к древнемордовским. Это Андреевский, Кошибеевский и Старокадомский могильники. Старокадомский и Кошибеевский могильники в настоящее время принято относить к группе рязано-окских памятников. Однако их территориальная близость к рассматриваемым мордовским могильникам и значительное сходство комплекса вооружения с вооружением древней мордвы позволяют включить материалы воинских погребений указанных некрополей в рамки настоящего исследования.
Что же касается Андреевского могильника, то стоит отметить, он входит в особую группу памятников «андреевско-писеральского типа», появившихся на территории Западного Поволжья на рубеже — первых веках нашей эры. В эту группу исследователи включают, помимо Андреевского некрополя, также Климкинский, Писеральский и Староардатовский I могильники. А то, что в поле нашего интереса попал именно Андреевский могильник, объясняется выбранными территориальными рамками, которые накладывают определенные ограничения на материал, используемый в исследовании. Андреевский могильник является непосредственным предшественником мордовских древностей на рассматриваемой территории. Не подлежит сомнению, что Андреевский некрополь связан с последующими мордовскими могильниками. Некоторые исследователи напрямую рассматривают Андреевский могильник в качестве древнейшего пласта истории древнемордовских племен I тыс. н.э. (Святкин С.М.,2001; Циркин А.В.,19896; Шитов В.Н.,1975; Степанов П.Д.,1980). Это первый памятник древнего населения региона, содержащий погребальные комплексы, и в том числе с предметами вооружения. Не относя Андреевский некрополь напрямую к древнемордовским памятникам, все исследователи отмечают финно-угорский компонент «андреевцев». Данные обстоятельства и обусловили особенности названия настоящего исследования — «вооружение финнов» региона.
Информативность источниковой базы зависит с одной стороны от того, насколько полно отражены материалы раскопок в отчетах и публикациях памятников, а с другой стороны от степени сохранности самого погребального инвентаря. Большинство изучаемых погребений I тыс. н.э. раскопано на современном научном уровне. Материалы раскопок достаточно полно документированы. Тем не менее, некоторые детали инвентаря воинских погребений описаны не достаточно полно. В ряде случаев в отчетах, а особенно в публикациях пропущены некоторые предметы вооружения. Особенно это касается наконечников стрел. Нередко не указывается точно местоположение того или иного предмета в могильной яме.
Ограничивает информативность источниковой базы плохая сохранность некоторых образцов оружия. Определенное количество предметов вооружения дошло до нас в настолько плохом состоянии, что часто невозможно проследить их форму, подлинные параметры и конструктивные особенности. Иногда подобная ситуация приводит к затруднениям при отнесении боевых средств к тем или иным типам оружия. Описанные особенности характерны, прежде всего, для наконечников стрел, копий, защитного вооружения, некоторых категорий клинкового оружия. Однако, в целом представленная источниковая база репрезентативна для реконструкции вооружения и военного дела древних насельников рассматриваемого региона.
Как отмечалось, письменные источники непосредственно не освещают историю Западного Поволжья I тыс. н.э. В первой половине I тыс.
н.э. внимание римско-византийских историков было обращено к сарматским племенам Восточной Европы. В IV в. готский историк Иордан в связи с историей остготов вскользь упомянет о существовании мордовских племен (Иордан., 1997,с. 67). Более информативны средневековые источники: записки западноевропейских миссионеров и путешественников, посещавших и описывавших западно-поволжские земли в XIII — XVII вв.; древнерусские летописи XII - XVI вв., повествующие о русско-мордовских войнах. В них содержатся описание некоторых аспектов вооружения и военного дела поволжских финнов, прежде всего мордвы первой половины II тыс. н.э. Учитывая значительную степень консервативности военного дела мордвы, эти сведения можно привлекать при воссоздании военного облика древнемордовских племен рассматриваемого периода.
Ценная информация содержится в героическом мордовском эпосе (Масторава,1994). Героические песни, отражающие определенные стороны традиционной воинской культуры древней мордвы, несомненно, являются ценным источником. Данные свидетельства позволяют в целом шире взглянуть на вопросы военного дела населения региона; позволяют изучать поставленные проблемы не только при помощи археологических, но и этнографических и письменных источников.
Территориальные рамки настоящей работы включают в себя лесную полосу Западного Поволжья, ограниченную реками Цной, Окой и Сурой (Рис.1). Это территория Горьковской области, Республики Мордовия, Пензенской, части Рязанской и Тамбовской областей. Выбор данного региона обусловлен тем, что именно пространство Цнинско-Окско-Сурского междуречья являлось традиционной этнической территорией проживания мордовских племен в эпоху средневековья. На протяжении второй половины I - первой половины II тыс. н.э. этот ареал обитания мордвы существовал в указанных рамках почти без изменений. Западные границы этой территории очерчивались реками Цной и Окой, северные проходили по течению Волги до впадения в нее Суры, восточные - по течению Суры, южная граница проходила по водоразделу рек текущих на север (Цна, Выша, Вад, Мокша, Уза, Сура) и текущих на юг (Ворона, Хопер, Медведица).
Хронологические рамки исследования охватывают период с рубежа нашей эры по VII вв. н.э. (в дальнейшем условно I — VII вв. н.э.). Выбор данного периода обусловлен следующими причинами. Во-первых, на территории Западного Поволжья погребальные памятники до нашей эры не зафиксированы, но появляются, начиная сів. н.э. Вначале они были представлены курганными погребениями (Андреевский могильник). Затем погребальный обряд изменился, и вплоть до конца изучаемого периода могильники были грунтовыми. Таким образом, рубеж нашей эры можно считать отправной точкой и началом отдельного исторического периода. В первом тысячелетии нашей эры происходит формирование финно-угорских этнических групп Западного Поволжья, чья материальная культура окончательно приобретает свои характерные черты, которые выражены, прежде всего, в погребальном обряде.
Во-вторых, период I - VII вв. является единым цельным этапом развития военного дела племен региона. В рамках указанной эпохи бытуют категории оружия, тесно связанные между собой: палаши, мечи, кельты, костяные и железные трехперые наконечники стрел. В то же время, начиная с VIII в. облик всего комплекса вооружения существенно меняется, указанные типы оружия исчезают, им на смену приходят новые виды боевых средств: сабли, пики, чеканы, проушные топоры, бронебойные и широколезвийные наконечники стрел. Эти изменения были связаны с формированием в степи мощных племенных групп кочевых народов, под культурное влияние (а, возможно, и в военно-политическую зависимость) которых попадает население региона. Подобная особенность эволюции вооружения племен рассматриваемой территории была давно подмечена исследователями (Шитов В.Н.,1975,с.74; Циркин А.В.,1986,с.171). В VIII - IX вв. происходит формирование нового комплекса вооружения, который просуществует практически в неизменной форме вплоть до монгольского завоевания.
Следует отметить, что рассматриваемые в данной работе могильники по-разному были датированы различными авторами. В настоящей работе были использованы данные исследователей, которые специально занимались вопросами хронологии древностей поволжских финнов (Букина О.В., 1998; БогачевА.В.,1992).
Научная новизна работы заключается в использовании всей совокупности известных к настоящему времени источников: археологических, этнографических, письменных и привлечении результатов исследования к решению проблемы развития военного дела населения региона. Впервые были подвергнуты изучению такие аспекты истории военного дела древнемордовских племен как средства защитного снаряжения, топоры-кельты, комплекс вооружения и его развитие, состав войска, его структурное членение и локальные особенности. В научный оборот вводятся новые неопубликованные материалы воинских погребений из Алферьевского, Абрамовского, Волчихинского, Иваньковского, Селикса-Трофимовского, Шемышейского могильников.
Методологической основой диссертации являются принципы историзма, объективности и системности исторического процесса. При исследовании использовались как методы, присущие исторической науке в целом - сравнительный, системный, статистический, типологический, так и методы, характерные, в большей мере, для археологии - метод подбора аналогий, формализация исходных данных.
Целью данной работы является построение моделей комплекса вооружения и структуры войска финно-угорских племен Цнинско-Окско-Сурского междуречья в I — VII вв. н.э. Для достижения поставленной цели исследования необходима реализация следующих задач:
1. Классификация и типология предметов вооружения.
2. Определение хронологических и территориальных рамок бытования выделенных типов оружия.
3. Выявление и анализ комплекса вооружения и структуры войска.
4. Определение специфики оружейного комплекса и военно-социального развития населения региона в целом.
Научно-практическая значимость. Результаты исследований могут быть использованы при рассмотрении вопросов истории региона, создании сводов археологических источников, написании обобщающих трудов по военной археологии финно-угров Поволжья в целом, разработке лекционных курсов, оформлении музейных экспозиций.
Положения, выдвигаемые на защиту:
- эволюция вооружения региона тесно связана с особенностями этногенеза финно-угорских этнических групп рассматриваемых земель;
- комплекс вооружения населения региона сформировался на основе 3 компонентов: прикамского, западного и степного;
- военно-социальная структура финских племен Западного Поволжья базировалась на родоплеменной основе;
- дружинные отряды в изучаемое время не выявляются как устойчивые военные категории;
- отряды конницы как структурные группы мордовского войска в рассматриваемый период также не прослеживаются;
Клинковое оружие
Представлено мечами, палашами, боевыми ножами, кинжалами. Прежде всего, стоит четко определить значение терминов, обозначающих разные типы вооружения. В отечественном оружиеведении сложились следующие определения категорий клинкового оружия. Меч - это наступательное, рубяще-колющее холодное оружие с простым эфесом и прямым, обоюдоострым клинком длиной более 60 см. Однолезвийное оружие, имеющее длинный прямой клинок называется палаш (Соловьев А.И.,1985,с.153).
Оружие с прямым, однолезвийным и коротким клинком не получило в оружиеведческой литературе особого наименования. Иногда подобные виды вооружения вовсе не выделялись в самостоятельную группу, и смешивались, например, с палашами. Между тем, изучение представленных образцов клинкового вооружения убедительно показало необходимость выделения предметов вооружения указанных параметров в отдельный тип. В древности подобные боевые средства называли "боевыми ножами" (ср. нем. Langsax) (Бехайм В.,1995,с.178), "секачами" или "тесаками". Воспользуемся и мы термином "боевой нож" для обозначения данной категории клинкового оружия.
Были использованы материалы воинских погребений Абрамовского, Андреевского, Армиевского, Кошибеевского, Серповского, Селикса-Трофимовского и Старокадомского могильников. Всего выявлено 39 захоронений с клинковым оружием, в которых было обнаружено 37 пригодных для изучения образцов клинкового вооружения. К сожалению, часть из них оказалась депаспортизирована (один палаш и два ножа предположительно из Селикса - Трофимовского и Армиевского могильников). Обычно образцы клинкового оружия лежали возле левого бедра погребенных воинов, то есть, видимо, там же, где и носили данное оружие. В единичных случаях, когда меч или палаш находились в другом месте, это объясняется смещением оружия с места первоначального нахождения.
Проблема типологизации клинкового оружия получила в отечественной оружиеведческой литературе широкое освещение (Кирпичников А.Н., 1966а; Хазанов A.M., 1971; Худяков Ю.С., 1979,1988; Соловьев А.И.,1985; Мерперт Н.Я.,1955 и др.). На сегодняшний день можно условно выделить два основных принципа изучения предметов клинкового вооружения: морфологический и функциональный. Эти принципы различаются основой построения типологических матриц. В первом случае главным признаком, по которому проводится классификация оружия, признается форма навершия и перекрестья. Сторонники подобного подхода полагают, что данные детали оружия (особенно перекрестье) играют определяющую роль. Помимо прочего, они указывают на то, что подобная типологизация существенно облегчает работу с большими объемами материала (Васильев В.Н.,2001,с.27; Хазанов А.М.,1971,с.91).
Исследователи, применяющие методы функционального подхода напротив считают, что за основу классификации предметов клинкового вооружения следует брать особенности устройства боевой части оружия — клинка. Именно данная характеристика наиболее полно определяет специфику применения конкретного предмета вооружения, и, следовательно, выявляет особенности данного типа оружия в целом. Форма же рукояти, по мнению сторонников данного направления, играет второстепенную роль (Мерперт Н.Я.,1955,с.150; Соловьев А.И.,1985,с.148; Худяков Ю.С.,1988,с.П2).
Мы присоединяемся к исследователям, которые придерживаются функционального направления, и полагаем, что данный подход наиболее полно учитывает важнейшие характеристики предметов вооружения. Оружие делится на рабочую и несущую часть. С помощью первой производится непосредственное применение оружия, вторая же доносит оружие до точки поражения. Поэтому основанием типологических схем должна быть форма рабочей части оружия, то есть в данном случае форма полосы. Действительно, наиболее существенно то, что относится к самому оружию, а не к второстепенным элементам оформления несущей части - рукояти.
Исходя из вышесказанного, представленная в настоящей работе классификация предметов клинкового вооружения была основана на принципе функциональной значимости. В качестве главной характеристики оружия был взят критерий, предложенный Ю.С. Худяковым - сечение и форма рабочей части оружия (полосы) (Худяков Ю.С.,1988,с.111). В начале на основании формы клинка выделяются основные категории клинкового оружия: мечи, палаши, боевые ножи и кинжалы. При формировании категорий учитывались также и размеры оружия, прежде всего, длина. Так, например, кинжалы и мечи относятся к двулезвийному клинковому оружию, однако на основании различной длины они относятся к разным категориям. То же относится к палашам и боевым ножам. Категории делятся на группы, которые формируются путем определения сечения клинка. Все категории содержат по одной группе, за исключением палашей, которые были разделены на 2 группы, в одну из которых вошли палаши с клинком треугольного сечения. В другую группу вошли палаши, у которых клинок на большей части своей длины треугольного сечения, а в последней трети своей длины становится обоюдоострым. Единственным признаком, по которому можно классифицировать представленное клинковое оружие в рамках групп становится морфологический признак - оформление рукояти, в данном случае это наличие или отсутствие перекрестья. На основании этого выделяются типы. Соответственно, формы перекрестья формируют варианты. В случае, когда перекрестье отсутствовало, варианты были выделены по форме плечиков у основания рукояти. В результате была получена следующая классификационная схема.
Наконечники копий
Наконечники копий являются одной из наиболее частых находок в могильниках финно-угорских племен Западного Поволжья. Это неудивительно, поскольку копье было основным оружием в руках средневекового воина. Копье было просто в изготовлении и весьма эффективно в применении: им можно было атаковать противника уже на дальней дистанции. Это обусловило широкое распространение копий среди древнего населения региона: от рядовых воинов до старейшин и вождей племен.
Всего в могильниках рассматриваемого времени было выявлено 215 погребений с наконечниками копий, что составляет около 80 % от общего числа захоронений с оружием. К сожалению, часть наконечников была утеряна, другие же были сильно повреждены коррозией и не поддавались классификации. В результате было учтено 192 наконечника копий и дротиков из 14 могильников: Андреевского, Армиевского, Абрамовского, Алферьевского, Волчихинского, Иваньковского, Кошибеевского, Красного 3, Селиксенского, Серповского, Старокадомского, Старшего Кужендеевского, Сергачского, Селикса-Трофимовского, Тезиковского.
Вопрос классификации наконечников копий достаточно хорошо разработан в отечественном оружиеведении (Кирпичников А.Н., 19666; Хазанов А.М.,1971; Худяков Ю.С.,1986; Шитов В.Н.,1975; Циркин А.В.,1987 и др.). Большинство исследователей в качестве основы своих типологических построений используют такой критерий как форма пера наконечников. На данной основе они создают типы, в рамках которых в зависимости от особенностей строения наконечника выделяются подтипы и варианты. Основанием для выделения таких более мелких групп служат соотношение длины пера и втулки, положение плечиков некоторых типов наконечников копий, форма поперечного сечения пера, размеры наконечников. Однако следует признать, что единой структуры классификационных схем рассматриваемого вида вооружения на данный момент не существует. Исследователи по-разному определяют значимость тех или иных характеристик наконечников копий.
Ю.С. Худяков специально подверг рассмотрению принципы выделения единиц типологической классификации предметов вооружения, и в том числе наконечников копий. Он подчеркивает, что устройство рабочей части оружия является главным признаком исследуемых боевых средств. И здесь на первое место выходит не собственно форма, а сечение рабочей части оружия, поскольку именно сечение в первую очередь определяет специфику функционального применения каждого конкретного предмета вооружения, то есть особенности взаимодействия боевой части оружия с поражаемым телом (Худяков Ю.С.,1988,с.109). Данное утверждение, в отношении наконечников копий оказывается в высшей мере справедливым. Ведь главное различие в применении, например, граненых и плоских наконечников копий кроется именно в особенностях строения рабочей части, и, прежде всего, в сечении наконечника. Непосредственно от сечения зависит специфика проникновения боевой части оружия в поражаемую поверхность. Форма же пера наконечника играет второстепенную роль и обуславливает более конкретные особенности использования оружия.
Разработанные Ю.С. Худяковым принципы типологизации являются наиболее обоснованными и логически непротиворечивыми. В настоящей работе именно они были взяты за основу представленных типологических схем. Таким образом, классификация была построена на такой главной характеристике наконечника копья как сечение пера. Исходя из этого, были выделены 2 главные категории: наконечники с ребром жесткости и наконечники с ромбовидно-линзовидным сечением. Возможно, большинство наконечников копий имели ромбовидное сечение пера, поскольку зачастую кажущаяся линзовидность появляется после долгого нахождения в земле.
Граненый наконечник копья более прочен и эффективен при применении. Граненое перо при проникновении в поражаемую часть тела встречает меньшее сопротивление, чем перо наконечника с более плоским сечением. После сечения пера другим важным критерием характеристики наконечника копья является форма пера. Она определяет непосредственные особенности проникновения наконечника в поражаемое цель, то есть особенности применения оружия. Поэтому именно по форме пера выделяются типы. Менее важными характеристиками являются параметры наконечников копий: соотношение размеров пера и втулки, размеры самого наконечника. По этим признакам были выделены, соответственно, подтипы и варианты. Всего было выделено 4 типа, 6 подтипов и 2 варианта.
Все рассматриваемые наконечники копий железные, втульчатые. Некоторые наконечники имеют у основания втулки бронзовую или железную манжетку. Мы полагаем, что данный фактор не должен играть сколько-нибудь значительной роли при классификации наконечников копий. Манжетка сама по себе никаким образом не влияла на боевые (поражающие) качества наконечника копья и служила лишь для закрепления наконечника на древке. Поэтому в одни и те же типы нами включены наконечники, как с манжеткой, так и без нее.
Представлены 209 экземплярами (Абрамовский, Армиевский, Волчихинский, Иваньковский, Кошибеевский, Красное 3, Селиксенский, Старокадомский, Старший Кужендеевский могильники) - 97 % к общей массе наконечников.
Метательное оружие
Стороны пера слегка выпуклые. В сечении перо линзовидное, черешок плоский. Обычные размеры: общая длина 60-80 мм, длина пера 30-40 мм, ширина пера около 20 мм. Ширина черешка 5-7 мм. Наконечники найдены в погребении 13 Кошибеевского могильника, погребениях 2, 3 ,16, 21, 27, 28, 29, 32, 36, 50, 54 Андреевского могильника. Время бытования, таким образом, определяется I-(III)IV вв. Аналоги подобным наконечникам стрел можно указать, прежде всего, в Писеральских курганах (Халиков A.X.,1962,Ta6n.XXIV,pHc.l-5), на городищах городецкой культуры (Смирнов А.П., Трубникова Н.В.,1965,табл.15). Отдельные находки отмечены на городище Пичке-Сорче (Трубникова Н.В.,1964,с.180,рис.8). Стоит отметить, что наконечники данной формы не типичны для населения Западного Поволжья. Можно предположить, что появление в начале I тыс. н.э. наконечников стрел указанного типа на рассматриваемой территории связано с продвижением в регион групп населения западного происхождения. Как отмечают исследователи, наконечники с жальцами являются традиционным типом наконечников стрел у населения Центральной и Западной Европы, начиная с римской эпохи и кончая поздним средневековьем (Macdowall S.,1993, р.48).
Острие таких наконечников состоит из трех симметрично расположенных на продольной оси лопастей и в поперечном сечении имеет вид трехлучевой звезды. Это самая распространенная и популярная группа наконечников стрел у финно-угорских племен региона. Обнаружено 96 экземпляров данной группы, что составляет около 25 % к общей массе учтенных наконечников. Все трехлопастные наконечники стрел по форме боевой головки делятся на 6 типов.
Стороны пера слегка выпуклые, черешок без уступа, в сечении круглый. Общая длина 40 мм, длина пера 30 мм, ширина пера 18 мм. По мнению А.Ф. Медведева, наконечники этого типа появились в конце I тыс. до н.э. и употреблялись в Прикамье до VIII в. н.э. (Медведев А.Ф.,1966,с.58). В качестве аналога можно привести подобные наконечники стрел из Чегандинского могильника (Иванов В.А.,1984,рис.З-9).
Наконечник найден в погребении 18 Шемышейского могильника. На основании сопровождающего материала, погребение может быть датировано III-IV вв. Форма наконечника указывает на возможный промысловый характер его применения. Наконечники данного типа для рассматриваемого времени являются достаточно архаичными. Они были широко распространены в более ранний период.
Стороны пера и плечики наконечника прямые. Расширение пера в средней его части. Сечение острия ромбовидное, у черешка круглое. Размеры: общая длина 65 мм, длина пера 46 мм, ширина пера 15 мм. Наконечник найден в погребении 206 Армиевского могильника. Подобные наконечники стрел бытовали в Восточной Европе с середины первого тысячелетия н.э. до н.э., особенно в южной полосе (Медведев А.Ф., 1966,с.60). Судя по сопровождающему инвентарю (поясным пряжкам и поясным накладкам) данное погребение можно датировать V-VI в. н.э.
Они появились в Прикамье на рубеже нашей эры и применялись в Восточной Европе до начала X в. (Медведев А.Ф.,1966,с.61). Прямые аналоги представленным образцам мы находим в памятниках пьяноборской культуры (Иванов В.А.,1984,с.З-20). Характерная особенность данного типа это круглый в сечении черешок и сравнительно небольшие размеры. Подразделяются на 2 варианта по наличию упора для древка стрелы.
Вариант а. (9 экз.) (Рис. 13-13). С упором. Расширение пера почти у его середины, или чуть ниже (различие слабо отличимо). Средние размеры: общая длина 50-62 мм, длина пера 40-50 мм, ширина пера 12-15 мм.
Вариант б. (10 экз.) (Рис. 13-14). Без упора. Расширение пера у середины или в нижней трети острия. Размеры: общая длина 52-64 мм, длина пера 42-50 мм, ширина пера 12-16 мм. Наконечники найдены в погребениях 151, 177, 200, 206, 210, 234, 236 Армиевского могильника, погребении 30 Селикса-Трофимовского могильника, погребении 26 Серповского могильника, погребениях 41, 48, 65 Иваньковского могильника, погребении 18 Старшего Кужендеевского могильника. Судя по сопровождающему материалу погребения с наконечниками стрел данного типа можно датировать IV-VII вв.
Стороны пера прямые, плечики сильно вогнуты. Сечение черешка круглое. Размеры: общая длина 66-70 мм, длина пера 46-50 мм, ширина пера 11-13 мм. Подобные наконечники стрел были распространены у южных кочевников в период V-IX вв., а также в Прикамье и Поволжье (Медведев А.Ф., 1966,с.60). Данный экземпляр был найден в погребении 239 Армиевского могильника и погребении 36 Селиксенского могильника. Найденный в погребениях поясной набор позволяет датировать захоронения второй половиной VI в. н.э.
Стороны пера прямые, плечики же вогнуты. Черешок в сечении круглый. Наконечник качественно отделан и очень хорошо сохранился. Появляются такие наконечники стрел в середине I тыс. до н.э. и распространяются на территории от Вятки до Оки до VIII в. включительно (Медведев А.Ф., 1966,с.60). Размеры: общая длина 77 мм, длина пера 53 мм, ширина 18 мм. Наконечник найден в погребении 239 Армиевского могильника. Поэтому на основании сопровождающего материала (см. выше) он датируется второй половиной VI в. н.э.
Комплекс вооружения
На основе эволюции отдельных типов вооружения можно условно выделить хронологические этапы развития военной техники в целом в регионе.
Первый этап (I-II вв.) можно условно назвать домордовским. Эволюция боевых средств представлена вооружением Андреевского могильника. Распространены мечи типа I-A-la, I-A-2, палаши типа Н-А-1а, кинжалы, железные с шипами и костяные наконечники стрел, наконечники копий листовидной формы, доспехи (предположительно, кольчуги). Комплекс вооружения данного периода формируется на основе 3 компонентов: западного, прикамского и сарматского. Безусловно, главную роль играет западный компонент. Большинству видов оружия, особенно из грунтовых захоронений Андреевского некрополя, находятся аналоги в военных древностях Восточной и Центральной Европы, в ареалах провинциально-римских культур конца I тыс. до н.э. — начала I тыс. н.э. Прежде всего, это: наконечники стрел с жальцами, наконечники копий с ребром жесткости, дротики. Безусловно, к предметам западного вооружения следует отнести кольчуги, найденные в грунтовых погребениях некрополя. Как для римского, так и для варварского мира Западной и Центральной Европы рубежа н.э. кольчуга была наиболее характерным доспехом, именно в кольчуги были одеты римские легионеры, кельтские и германские воины (BarkerP.,1981,p.41).
Вероятно, в западных землях следует искать районы происхождения мечей и палашей с антенным навершием. В андреевских мечах проявляются сарматские традиции клинкового вооружения. Однако традиция эта опосредована, и мечи отличны от сарматских мечей, как по оформлению рукояти, так и по размерам. Ближайшие аналоги данным мечам находятся в боспорских склепах, что опять таки уводит нас в области Восточно-европейских провинциально-римских культур, где смешивались различные военные традиции: римская, кельтская, сарматская.
Присутствие западного компонента в культуре Андреевского могильника подтверждается и другими западными предметами, найденными в погребениях некрополя: деталями костюма (маркоманнские пряжки, фибулы «Авцисса» и др.), вещами хозяйственного назначения (сошником, ножами). Например, андреевские ножи с горбатой спинкой абсолютно идентичны англосаксонским ножам начала I тыс. н.э. (Macdowall S.,1993, р.50).
К сарматскому компоненту следует отнести кинжалы, трехлопастные наконечники стрел. Это типичное оружие сарматских племен рубежа н.э. В рассматриваемый период многие предметы сарматского вооружения имели распространение среди оседлых племен Восточных Европы, являясь престижным военным импортом. Однако не стоит преувеличивать значение сарматского влияния; в целом оно было незначительным, что подтверждает номенклатура сарматских предметов вооружения, обнаруженных в андреевских погребениях.
Пьяноборский компонент представлен, прежде всего, костяными наконечниками стрел, деталями портупей и ножен. Участие носителей пьяноборской культуры в формировании Андреевского могильника подтверждается многочисленными украшениями, элементами костюма. Исследователи объясняют это миграцией пьяноборского населения в начале I тыс. н.э. на территорию Западного Поволжья (Степанов П.Д.,1980, с.46-47).
Таким образом, при участии в формировании андреевского комплекса вооружения всех трех указанных компонентов, главную, решающую роль сыграл западный компонент. Представляется возможным связать появление вещей западного облика с проникновением на изученную территорию вооруженных мигрантов западного происхождения. Они приносят в регион совершенные, высококлассные образцы военной техники. Вместе с тем, они сталкиваются с группами пьяноборского населения, которые в свою очередь привносят свои традиционные типы стрел и приемы украшения оружия. Кроме того, определенный отпечаток накладывают сарматские военные традиции. Эти сложные процессы культурного смешения и взаимопроникновения в результате приводят к становлению своеобразного комплекса вооружения, представленного воинскими погребениями Андреевского некрополя.
Таким образом, в данный период комплекс вооружения носит смешанный характер, что обуславливается самим временем формирования местных форм оружия. Это было время вооруженных миграций, когда предметы вооружения, происходившие из разных по уровню развития регионов, проходили суровый отбор в многочисленных ожесточенных столкновениях; в результате чего выбирались наиболее оптимальные типы оружия. Показательно, что воинские погребения рассматриваемого периода изобилуют первоклассными «орудиями войны»: мечами, палашами, кинжалами.
Второй этап (III-IV вв.) - древнемордовский. Он представлен погребениями Кошибеевского, Ражкинского, Селиксенского, Селикса-Трофимовского, Сергачского, Отепановского, Тезиковского, Шемышейского могильников. Это первые собственно мордовские памятники. Таким образом, в эту эпоху закладываются основы мордовского этноса и одновременно закладываются основы традиционного мордовского вооружения.
Для этого этапа характерно прекращение применения многих типов оружия предыдущей эпохи и появление новых категорий вооружения. Прежде всего, исчезают палаши «андреевского типа» и кинжалы. Не прослеживается использование доспехов. В комплексе наконечников копий исчезают экземпляры с ребром жесткости. Исчезают стрелы с жальцами, резко сокращается количестве костяных наконечников стрел. Вместе с тем, появляются наконечники треугольно-удлиненной формы, в группе листовидных наконечников возникают образцы небольших размеров, по-видимому, применявшиеся в качестве дротиков.
