Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Исследования вооружения населения Лесостепного Алтая раннего железного века 12
1.1. История изучения памятников 12
1.2. Историография 25
Глава II. Оружие дальнего и среднего боя 40
2.1. Лук и стрелы 40
2.2. Копья 79
Глава III. Оружие ближнего боя и доспех 92
3.1. Клинковое оружие 92
3.2. Древковое оружие 128
3.3. Доспех 152
Глава IV. Комплексы боевых средств и их тактическое применение у населения Лесостепного Алтая в I тыс. до н.э 170
4.1. Комплекс вооружения племен большереченской культуры 170
4.2. Комплекс вооружения племен каменской культуры 176
4.3. Комплекс вооружения племен староалейской культуры 196
4.4. Комплекс вооружения быстрянской культуры 207
Заключение 217
Список использованных источников и литературы 225
Список сокращений
Введение к работе
Актуальность темы. Военное дело и вооружение, как его материальная часть являются важной и неотъемлемой областью человеческой культуры. В них достаточно быстро отражаются передовые технические достижения, которые тесно взаимодействуют с политическими, социальными и экономическими факторами (Горелик, 2003, с. 3). В связи с этим вопросы ору-жиеведения и военного искусства различных культурно-исторических и хронологических периодов всегда привлекали к себе внимание исследователей. В середине XX в. оружиеведение выделяется в самостоятельное направление военной истории. Наиболее активно оно развивается на материалах, полученных археологией, что позволяет специалистам говорить о становлении самостоятельной области знаний - военной археологии (Кирпичников, 1998, с. 10-12; Горбунов, 2006, с. 3). Именно в рамках данного актуального направления выполнена настоящая работа.
Проведенное исследование посвящено рассмотрению вооружения и военного дела населения Лесостепного Алтая в I тыс. до н.э. Данный период является весьма значимым в жизни народов, населявших пространства Евразии, поскольку знаменует собой новую ступень в развитии боевых средств и тактики их применения. Произошло освоение ранее не использовавшегося материала - железа, превосходящего бронзу по ряду показателей: доступность сырья, прочность изделий и их меньший вес (Горелик, 2003, с. 27, 107). Стали распространяться до этого неизвестные виды и типы вооружения, изменившие тактику ведения боя. Данный процесс совпал с освоением верховой езды на лошади и появлением нового рода войска - конницы. Все это отразилось на структуре военной организации и способствовало изменению социального состава многих скотоводческих обществ. Любые нововведения весьма быстро перенимались за счет масштабных передвижений кочевых племен (Иванов, 1999, с. 57; Горелик, 2003, с. 6; Горбунов, 2006, с. 4). В рассматриваемую эпоху предметы вооружения становятся более значимыми социальными маркерами, и по наличию их в погребениях возможно выделение групп, из которых складывалось древнее общество (Иванов, 1999, с. 56-60, табл. 1; Тишкин, Дашковский, 2003, с. 216-218).
Проблемы, связанные с изучением развития вооружения в раннем железном веке, детально разрабатывались для Восточной Европы (Смирнов, 1961; Мелюкова, 1964; Тереножкин, 1976; Савченко, 2004; Хазанов, 2008; Симоненко, 2010; Клочко, 2006). В меньшей степени остается изученным азиатский регион. На настоящий момент специализированные исследования вышли лишь по территории юга Средней Азии и Монголии (Литвин-ский, 2001; Худяков, Эрдэнэ-Очир, 2011).
Значительное отставание уровня анализа материала от накопления источников свойственно и при изучении памятников Лесостепного Алтая. В то же время, указанные выше тенденции в эволюции комплекса воору-
жения характерны и для данной области. Важным является и то, что этот регион представлял собой контактную зону на стыке крупных культурно-исторических областей. Выявление в оружии и доспехе традиций, повлиявших на их формирование, поможет установить направление взаимодействия между племенами, населявшими смежные территории. Построение же эволюции предметов вооружения должно уточнить датировку памятников, хронологические позиции которых на настоящий момент остаются неясными. Обозначенные моменты делают изучение заявленной темы особенно значимой.
Цель и задачи исследования. Цель работы - системный анализ видов вооружения и реконструкция основных аспектов военного дела племен Лесостепного Алтая в VIII—I вв. до н.э. Для ее достижения поставлены следующие задачи:
-
Проследить историю изучения памятников рассматриваемого периода, содержащих защитное и наступательное вооружение и охарактеризовать круг имеющихся источников.
-
Провести обзор оружиеведческих работ по раннему железному веку, установить степень изученности темы и выявить основные проблемы, требующие решения.
3. Представить морфологическое и классификационное описание
предметов вооружения для систематизации материала.
-
Осуществить типологический анализ всех зафиксированных видов вооружения, выявив динамику их внутренней эволюции и хронологические рамки бытования.
-
Выделить комплексы боевых средств и на их основе определить возможные рода войск и воссоздать тактические приемы, применяемые населением Лесостепного Алтая на протяжении рассматриваемого периода.
6. Сравнить уровень вооруженности населения различных культур
Лесостепного Алтая и оценить их роль в развитии военного дела региона в
раннем железном веке.
Объектом исследования выступает военное дело населения Лесостепного Алтая в I тыс. до н.э.
Предметом исследования являются конкретные виды оружия и до-спеха, а также комплексы боевых средств.
Территориальные рамки работы включают в себя Лесостепной Алтай, где расположены рассматриваемые археологические памятники. Под термином «Лесостепной Алтай» понимается область на юге Западно-Сибирской равнины, ограниченная с юга Алтайской горной системой, переходящей в Предалтаискую равнину. Данная территория прорезана широкой долиной верхнего течения р. Оби, на левобережье которой находятся Приобское плато и Кулундинская равнина, а на правобережье - Бий-ско-Чумышская возвышенность и Предсалаирская равнина (Алтайский край: Атлас, 1978; Тишкин, Горбунов, Казаков, 2002, с. 4).
Хронологические границы работы охватывают большую часть периода поздней древности и включают переходное время от бронзового к раннему железному веку - VIII-VI вв. до н.э. (Шамшин, 1986, с. 10; Папин, Шамшин, 2005, с. 9-10), скифо-сакское время - VI—III вв. до н.э. и начало хун-нуского времени - II—I вв. до н.э. (Тишкин, 2007, с. 158). Границы исследования определяются датировкой памятников, из которых происходят предметы вооружения, объединенных в четыре археологические культуры: болынереченскую (Шамшин, 1980, с. 116-129), каменскую (Могильников, 1980, с. 45-46; 1986, с. 30-31), староалейскую (Абдулганеев, Кунгуров, Фролов, 1994, с. 52-55) ибыстрянскую (Суразаков, 1988, с. 131-135).
Методология и методы исследования. В качестве основного методологического принципа представленного исследования выступает системный подход, в рамках которого объекты окружающего мира рассматриваются и исследуются как система, главной линией является ориентация на выявление многообразных типов связей внутри системы и сведение их в целостную теоретическую картину (Рузавин, 1999). При изучении археологического материала это отражается в том, что отдельные предметы и комплексы рассматриваются как целое, состоящее из отдельных элементов, которые способны развиваться, но характеристики системы в тоже время сохраняются (Каган, 1991). Помимо системного подхода, как основного, в работе учитывались положения диффузионизма (заимствование, перенос) и эволюционизма (изменчивость и наследственность).
При работе с источниками выбор методов определялся задачами исследования. На этапе анализа материала использовались методы, традиционные для археологии. Морфологическое описание способствовало выявлению конструктивных элементов в предметах вооружения и обозначить их строго определенными терминами, которые использовались при дальнейшем анализе. Сравнительно-описательный метод помог разграничить близкие по морфологии и назначению виды вооружения. Классификация позволила упорядочить однородные материалы и выделить типы каждого вида вооружения. Типологический метод дал возможность раскрыть развитие и эволюцию типов боевых средств во времени и пространстве. Кроме того, он помог выявить военные традиции, повлиявшие на формирование типов, наборов и комплексов вооружения. Для уточнения датировок рассматриваемых изделий также использовались метод датированных аналогий и корреляции полученных результатов.
На этапе интерпретации применялся сравнительно-исторический метод, позволивший выявить общее и особенное в развитии военного дела населения Лесостепного Алтая и сопредельных территорий. Использовался метод реконструкции для воссоздания родов войск и тактики, а также для наглядного представления выявленных наборов и комплексов вооружения. Все процедуры в нашем исследовании были разделены и выполнены поэтапно, как того требует системный подход.
Источниковая база исследования включает археологические данные, которые представлены 360 вещественными и семью изобразительными находками. Они происходят из 37 погребальных (216 экз.) и девяти поселенческих комплексов (55 экз.). Также учтено 89 случайных находок. Нами рассмотрены и проанализированы: два комплекта накладок от луков (всего семь изделий), 222 наконечника стрел, пять копий, два дротика, девять мечей, 57 кинжалов, четыре топора, пять кельтов, 20 чеканов, 28 панцирных пластин от 13 панцирей и один шлем. Большинство указанных материалов изучено автором при работе с 46 археологическими коллекциями (225 предметов), хранящимися в фондах и экспозициях шести музеев: Государственного Эрмитажа (шесть коллекций), Алтайского государственного краеведческого музея (15 коллекций), Музея археологии и этнографии Алтая Алтайского государственного университета (14 коллекций), Бийского краеведческого музея им. В.В. Бианки (шесть коллекций), Историко-краеведческого музея Алтайской государственной педагогической академии (4 коллекции) и Верхозернинского школьного музея (одна коллекция).
Изобразительные источники представлены бронзовой моделью лука «скифского» типа из могильника Староалейка-2, четырьмя деревянными фигурками воинов из памятника Бугры, а также золотой пластиной с кавалькадой всадников и золотой фигуркой конного лучника из Сибирской коллекции Петра I.
При работе над темой учитывались опубликованные специалистами материалы по Лесостепному Алтаю за период изучения памятников раннего железного века. Часть из них представлена в монографиях (Грязнов, 1956; Суразаков, 1988; Могильников, 1997; Иванов, 2000; Шульга, 2003; Уман-ский, Шамшин, Шульга, 2005; Шульга, Уманский, Могильников, 2009), статьях (Завитухина, 1961; 1966; Иванов, Медникова, 1982; Тишкин, Тишкина, 1995; Абдулганеев, 1992; 1996; Иванов, 1993а-б; 1998; Абдулганеев, Кунгу-ров, 1996; Ведянин, Кунгуров, 1996 и др.). Другая часть материалов содержится в диссертациях (Иванов, 1995; Папин, 2004) и научных отчетах (Могильников, 1976; Удодов, 1990; Мамадаков, 2000; Тишкин, 2008; 2009; 2010). Кроме того, автор принимал участие в полевых исследованиях памятников раннего железного века в 2009-2014 гг., а также вел разведочные работы по собственному Открытому листу.
Научная новизна работы заключается в том, что она является первым обобщающим исследованием, в котором специально был проведен всесторонний анализ вооружения VIII-I вв. до н.э. с территории Лесостепного Алтая. Автором представлено полное морфологическое описание для каждого вида наступательного и защитного вооружения, с учетом характеристик, важных с точки зрения боевой специализации. В ходе этой работы упорядочен терминологический аппарат, отражающий морфо-функциональные параметры изделий. На основе анализа обозначенных признаков определена их иерархия и созданы древовидные классификационные схемы. Прослеже-
на эволюция типов оружия и доспеха во времени и пространстве, определены хронологические рамки их бытования на рассматриваемой территории. На основании этого выделены этапы в развитии комплекса вооружения для каждой из рассматриваемых археологических культур и комплекты вооружения, характерные для данных этапов. Реконструированы рода войск, имевшиеся в то время у племен Лесостепного Алтая, а также возможные тактические приемы, которые они использовали.
Практическая значимость работы. Представленные наработки могут быть востребованы исследователями для сравнительного анализа с вооружением других регионов и периодов, и, следовательно, служить для написания работ по археологии и оружиеведению. Значимы они и при разработке учебных и учебно-методических пособий. Морфологическое и классификационное описание предметов вооружения можно привлекать для атрибуции новых коллекций, а графические реконструкции - для оформления музейных экспозиций и печатных изданий, посвященных комплексам боевых средств культур раннего железного века Лесостепного Алтая.
Исследования по теме представленной диссертации поддерживались Программой стратегического развития ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет» на 2012-2016 годы «Развитие Алтайского государственного университета в целях модернизации экономики и социальной сферы Алтайского края и регионов Сибири, мероприятие «Академическая мобильность» (№2013.311.1.55); грантом Министерства образования и науки РФ (постановление N220), полученного ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет», проект №2013-220-04-129 «Древнейшее заселение Сибири: формирование и динамика культур на территории Северной Азии»; базовой частью государственного задания Министерства образования и науки Российской Федерации в сфере научной деятельности ФГБОУ ВПО «Алтайский государственный университет», код проекта: 1006.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на научных конференциях различного уровня: XLVIII Региональной (IV Всероссийской с международным участием) археолого-этнографической студенческой конференции (Барнаул, 2008); XLIX Региональной археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых (Кемерово, 2009); L Российской (с международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых (Иркутск, 2010); LI Региональной (VII Всероссийской) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых (Красноярск, 2011); LII Региональной (VIII Всероссийской с международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых (Новосибирск, 2012); XXXIV, XXXV, XXXVI, XXXVII, XXXVIII, XXXIX Научных конференциях студентов, магистрантов, аспирантов и молодых
ученых (Барнаул, 2007-2014); IX и X Краевой молодежной научно-практической конференции «Молодежь в XXI веке» (Рубцовск, 2008, 2009); Пятых научных чтениях памяти Ю.С. Булыгина (Барнаул, 2008); XLVI, XLVII, XLVIII, XLIXI и L Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс» (Новосибирск, 2009-2013); XVII, XVIII, XIX и XX научно-практической конференции «Сохранение и изучение культурного наследия Алтая» (Барнаул, 2011-2014); Международной конференции «Роль войны и военного дела в развитии древних и средневековых обществ» (Москва, 2012); Третьей, Четвертой, Пятой и Шестой Международной научно-практической конференции «Война и оружие. Новые исследования и материалы» (Санкт-Петербург, 2012-2015); международной научной конференции «Война и военное дело в скифо-сарматском мире» (Ростов-на-Дону, 2014); Международной конференции «Древние и средневековые изваяния Центральной Азии» (Барнаул, 2014). Разработки по теме исследования были также представлены на конференциях, проводившихся в рамках проекта «Сибирская полевая археологическая школа»: «Историко-культурное наследие: изучение, сохранение и интерпретация» и «Историко-культурное наследие Азии: изучение, сохранение и интерпретация» (Новосибирск, 2009, 2010).
Помимо этого основные аспекты работы изложены в 3 3 публикациях автора общим объемом 15,8 п.л. (Горбунов, Кирюшин, Лихачева, 2013; Кирюшин, Кирюшин, Лихачева, 2014; Лихачева, 2007, 2010а-б, 2011а-в, 2012а-ж, 2013а-ж, 2014а-е, 2015а-б; Лихачева, Тишкин, 2013; Неверов, Лихачева, 2013; Тишкин, Кунгуров, Лихачева, 2014).
Историография
Первый памятник может быть соотнесен с Новотроицким некрополем, второй с могильником Масляха-1. Краевед СИ. Гуляев в своих очерках упоминает две курганные группы в районе Локтевского завода. Первая располагалась на север от него на высоком увале и состояла из семи объектов, которые именовалась местными жителями «Злыдыри». Вторая - в 20 верстах на северо-восток близ урочища Черный Камень. Расположение этих памятников близко с курганным могильником Бугры. В дальнейшем при изучении указанных объектов, было получено достаточно представительное количество оружия разных видов: железные наконечники стрел, железные кинжал и чекан (Тишкин, Горбунов, Серегин, Тишкина, 2011, с. 392). Также Н.С Гуляевым в 1903 г. была собрана археологическая коллекция в урочище Ближние Елбаны, куда, в том числе, вошел боевой топор (Фролов, Папин, 1995, рис. 1.-3).
Следующий этап в накоплении источников по вооружению раннего железного века Лесостепного Алтая связан с исследованием археологических памятников в 20-50-е гг. XX века. Он характеризуется более детальным обследованием фиксируемых памятников и началом их раскопок. Работы в этот период ведутся местными краеведами, а также исследователями из Москвы и Ленинграда.
В 1925 г. СМ. Сергеевым на памятнике Бийск-1, находящемся на Бийско-Чумышской возвышенности, было раскопано 13 курганов. Среди полученных материалов были железный кинжал и железный чекан с бронзовым втоком. В 1929 г. на этом же памятнике было раскопано два кургана. Из к. 1 происходили два кинжала и панцирная платина (Завитухина, 1961, с. 89-90; Абдулганеев, Кунгуров, 1996, с. 143-144). Кроме СМ. Сергеева раскопки в этом районе велись СИ. Руденко. Так, в 1925 г. им исследовался могильник Бийск-П, откуда были получены железный кинжал и железный чекан со втоком (Иванов, 1987, с. 15-17). Также в 1925 г. М.Д. Копытовым на разрушенной песчаной гриве в пойме р. Оби зафиксирован и обследован памятник Клепиково-I. В 1928 г. им же совместно с СМ. Сергеевым здесь обнаружено два полуразрушенных погребения. В ходе работ было получено шесть бронзовых наконечников стрел и кинжал с зооморфным навершием (Фролов, 1996, с. 135).
Наиболее представительная серия предметов оружия дальнего и ближнего боя была получена из могильника Быстрянский, который локализуется на надпойменной террасе правого берега Катуни, вблизи одноименного села, и исследовался СМ. Сергеевым в 1930 г. (раскопано 14 курганов). Из к.8 происходит 11 бронзовых наконечников стрел, железный кинжал и железный чекан со втоком, а из к.4 - бронзовый наконечник стрелы (Завитухина, 1966, с. 61-69).
Крупномасштабные работы с 1946 по 1949 гг. были проведены М.П. Грязновым на комплексе памятников Ближние Елбаны (далее БЕ). Данный комплекс расположен на Бийско-Чумышской возвышенности. В течение этого времени было исследовано два поселения (БЕ-І, БЕ-XV) и четыре могильника (БЕ-Ш, БЕ-VII, БЕ-ХП, БЕ-XIV), относящиеся к раннему железному веку. С памятников БЕ-І, землянка 1, БЕ-VII, м.Ю, м.61 и БЕ-XIV м.П происходит две панцирных пластины - первое свидетельство того, что населением Лесостепного Алтая использовались средства защиты в данный период, два бронзовых наконечника копий и два бронзовых наконечника стрел (Грязнов, 1956, с. 5, 47, 58, 60-61, 65, табл. IX.-l; XVIII.-1-2, 4; XXI.-25). С объектов БЕ-І, землянка 5, и БЕ-XV происходит три бронзовых наконечника стрел. С могильников БЕ-Ш, м.13 и с БЕ-ХП, м.З - две панцирные пластины. Итогом данных исследований стала монография автора раскопок «История древних племен Верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Речка», вышедшая в 1956 г. Благодаря публикации полученных сведений, она стала важной вехой в пополнении источниковой базы и осмыслении материала (Грязнов, 1956, с. 36, 92-95). Качественно новый этап в формировании источниковой базы приходится на 1960-е - нач. 1990-х гг. Он характеризуется изучением крупных погребальных памятников, давших значительное количество оружия ближнего и дальнего боя из закрытых комплексов. Исследования ведутся как местными археологами из вузовских центров, так и представителями Института археологии АН СССР.
В 1965 г. экспедицией БГПИ под руководством А.П. Уманского (1998, с. 145) исследован могильник Раздумье-VI, к.З, расположенном на Приобском плато, из которого происходит железный кинжал.
В 1968 г. Э.М. Медниковой началось исследование поселения Обские Плесы-1 и перекрытого им Бобровского грунтового могильника. Оба эти памятника локализуются в Барнаульском Приобье и были открыты еще во второй половине 1950-х гг. А.Д. Сергеевым. Впоследствии на площади, занимаемой памятниками, проводились сборы разными исследователями: в 1969, 1973, 1977 гг. - Э.М. Медниковой, с 1978 по 1995 гг. Ю.Ф. Кирюшиным, В.Б. Бородаевым, А.Л. Кунгуровым, А.Б. Шамшиным, С.Д. Ведянниным, Я.В. Фроловым. Всего было исследовано 54 могилы. В культурном слое поселения был зафиксирован бронзовый наконечники стрелы. Из м.ЗО происходит четыре бронзовых наконечника, которыми были убиты погребенные (Шамшин, Фролов, Медникова, 1996, с. 70).
В 1970-х гг. активные работы проводились В.А. Могильниковым на памятнике Гилево-IX, расположенном на Предалтайской равнине, где было исследовано всего 20 курганов, 10 из которых относились к раннему железному веку. Редким материалом являются роговые накладки на лук, происходящие из к.З, из него же были получены 11 наконечников стрел позднего облика и фрагмент меча (Могильников, 2001, с. 115). Им также был открыт и обследован памятник Гилево-Х, в к.1 которого обнаружен меч плохой сохранности (Могильников, 1990, с. 79). Памятники локализуются на Предалтайской равнине.
Копья
Длинновтульчатые экземпляры (раздел II) с рубежа III-II тыс. до н.э. были известны в Иране. В XIX в. до н.э. они применялись на территории Малой Азии. В Сирии и Палестине такие изделия бытовали в XVIII-XVII вв. до н.э. На Кавказе наконечники копий с этим признаком встречаются в материалах XVI-XII вв. до н.э. (Горелик, 2003, табл. XXXIII.-117, 132; XXXIV.-1-2, 21, 91, 102, 104). Также длинная втулка встречается у копий из Средней Азии, которые датируются исследователями XII-VIII вв. до н.э. (Кузьмина, 1966, табл. VI.-58).
Изделия с ромбическим (отдел II) сечением пера известны в XVIII-XVII вв. до н.э. в Сирии и Палестине и на Кавказе в XII в. до н.э. (Горелик, 2003, ХХХШ.-117; XXXIV.-91).
Тип 3 имеет вытянутолистовидный абрис. На территории Лесостепного Алтая наконечник типа 3 известен по материалам болыпереченской культуры VIII-VI вв. до н.э. (Лихачева, 2014г, с. 144-145). Близкое ему изделие происходит из Средней Азии и датируется кон. VI-V вв. до н.э. (Иванов, 2007, рис. 2.-1). Общая датировка типа 3 определяется VIII-V вв. до н.э. Наиболее ранняя находка наконечника копья из метеоритного железа происходит из Египта и относится к XX-XIX вв. до н.э. (Горелик, 2003, табл. XXXIII.-72). В целом железные изделия (группа II) фиксируются в XI-X вв. до н.э. на Переднем Востоке, в Малой Азии и Греции (Литвинский, 2001, с. 167, 171, 187). В VIII-VII вв. до н.э. они начинают применяться ассирийцами, скифами, а также в Урарту (Мелюкова, 1964, табл. 2.-1-4; Горелик, 2003, табл. XXXV.-8-11, 48). У савроматов такие образцы известны с VI в. до н.э. (Смирнов, 1961, рис. 41.-14-16). На территории Лесостепного Алтая первые железные наконечники копий фиксируются с IV в. до н.э. в памятниках каменской культуры и впоследствии применяются вплоть до позднего средневековья (Горбунов, 2006, с. 49; Шульга, Уманский, Могильников, 2009, рис. 88.-11-12).
Все железные наконечники, начиная с самого раннего, имели втульчатый (разряд I) способ насада (Смирнов, 1961, рис. 41; Мелюкова, 1964, табл. 12-13; Горелик, 2003, табл. ХХХШ.-72; XXXV.-8-11, 25, 34, 42-49; Шульга, Уманский, Могильников, 2009, рис. 88.- 11-12).
Короткая втулка (раздел I) широко известна у скифских изделий VII—III вв. до н.э. и сарматских образцов IV в. до н.э. - I в. н.э. (Мелюкова, 1964, табл. 12.-9 -13; 13; 14.-2-10; Хазанов, 2008, с. 110-113, 116, рис. 27.-1-4; 29.-5-6).
У экземпляра, относимого к типу 4, сохранилась только втулка с небольшими фрагментами пера. Но, судя по характеру перехода от втулки к перу, наконечник из могильника Новотроицкий-2 имел перо вытянутолистовидного абриса. Как отмечает А. И. Мелюкова, отношение между длиной втулки и длиной пера у подобных копий выражается как 1:1,2, а ширина пера меньше его длины в 6-12 раз (Мелюкова, 1964, с. 64). Исходя из сохранившихся параметров, можно установить, что длина пера была около 18,2 см, а максимальная ширина - 3 см. Сохранившимся признакам данного изделия имеется ряд аналогий. Трапециевидная втулка с шейкой встречается у скифских наконечников копий VI-V вв. до н.э. из Северного Причерноморья (Мелюкова, 1964, с. 64). Такие втулки в сочетании с вытянутолистовидным пером бытуют у скифов Среднего Дона в кон. V—III вв. до н.э., с той лишь разницей, что втулка и ее шейка плавно соединяются и не разграничиваются друг от друга (Савченко, 2004, с. 151-277). Совокупность признаков позволяет датировать тип 4 VI—III вв. до н.э. Памятник, с которого происходит экземпляр типа 4, датируется IV—III вв. до н.э. и относится к каменской культуре (Лихачева, 20116, с. 65).
Перо наконечника, происходящего из могильника Масляха-1 и относимого к типу 5, также не сохранилось полностью. Судя по прямым плечикам и параллельно расположенным лезвиям, оно было килевидной формы. Такой признак, как цилиндрическая втулка с небольшим расширением в нижней четверти встречается в материалах Северного Кавказа в VIII-VII вв. до н.э. и сохраняется там до рубежа эр. В сочетании с узким пером килевидной формы она известна в меотских материалах IV-I вв. до н.э. (Хазанов, 2008, с. 294). Общая датировка типа 5 определяется IV-I вв. до н.э. На рассматриваемой территории данное изделие встречено в памятнике II—I вв. до н.э. каменской культуры (Лихачева, 20116, с. 65-66).
Типологический анализ позволяет выделить три хронологические серии наконечников копий, применявшихся населением Лесостепного Алтая в I тыс. до н.э.
Первая относится к VII-VI вв. до н.э. и включает бронзовые наконечники копий втульчатого способа насада. У большей части из них (типы 1а, 2а) втулка короче пера, хотя встречаются и длиновтульчатые экземпляры (тип За). Они имеют двухлопастное (типы 1а, 2а) или ромбическое (тип За) сечение, листовидный (тип 1а) или вытянутолистовидный (типы 2а, За) абрис. Облик данных изделий складывался посредством постепенного вытеснения местных сейминско-турбинских образцов восточноевропейскими традициями эпохи поздней бронзы, которые проникали на данную территорию, по всей вероятности, через посредничество племен Средней Азии. Все, относящиеся к этому времени экземпляры, происходят из материалов болыпереченской культуры.
Древковое оружие
Отдельно рассмотрим эволюцию втоков. Наиболее распространенными являются бронзовые экземпляры (группа I). Самые ранние встречаются со 2-й пол. VII в. до н.э. в Центральной Анатолии. В Средней Азии они известны с 1-й пол. VI до IV в. до н.э. (Горелик, 2003, табл. XXVIII.-114; Яблонский, 2007, с. 140, рис. 5.-2). Широко представлены бронзовые втоки у чеканов Минусинской котловины и Тувы V—III вв. до н.э. (Мандельштам, 1992, с. 179, 186, табл. 74.-7-9, 25; Членова, 1992, табл. 84.-35). На территории Лесостепного Алтая они происходят из памятников быстрянской культуры кон. VI-IV вв. до н.э. Группа I включает два раздела два отдела и два типа (Лихачева, 20136, с. 68).
Округлый венчик (раздел I) известен у втоков Тувы и Минусинской котловины V—III вв. до н.э. (Мандельштам, 1992, с. 179, 186, табл. 74.-7-9, 25; Членова, 1992, табл. 84.-35). Данные экземпляры обладают и подтреугольным сечением профиля (отдел I). Отдел I представлен одним типом, дополненным одним вариантом. Раздел I представлен одним отделом и одним типом.
Тип 1 имеет треугольный абрис, по которому аналогичен изделию из могильника V в. до н.э. на Енисее (Горелик, 2003, табл. XXVIII.-109). На уровне варианта аналогии этому изделию пока не известны. Совокупность признаков позволяет датировать тип 1 V—III вв. до н.э. Изделие типа 1 происходит из памятника быстрянской культуры кон. VI в. до н.э. (Лихачева, 20136, с. 68-70).
Овальный венчик (раздел II) имеет большинство втоков, поскольку он обеспечивает более плотное крепление и предотвращает вращение этой детали на древке. Подобные изделия встречаются в Средней Азии в 1-й половине VI-IV вв. до н.э., а также в Туве, где они бытовали в V—III вв. до н.э. (Мандельштам, 1992, табл. 74.-7, 9; Яблонский, 2007, с. 140, рис. 5.-2). Овальный венчик встречается у изделия, происходящего из памятника быстрянской культуры IV в. до н.э. Раздел II представлен одним отделом и одним типом, дополненным одним вариантом.
Тип 2 имеет овально-трапециевидный абрис. Этот признак встречается у втоков Средней Азии V-IV вв. до н.э. и Тувы V—III вв. до н.э. (Мандельштам, 1992, табл. 74.-7, 9; Горелик, 2003, табл. XXVIII.-72). Отверстие в стенке втока для крепления его к древку (тип 2а) есть у среднеазиатского экземпляра 1-й пол. VI в. до н.э. (Яблонский, 2007, с. 140, рис. 5.-2). Встречается оно и у всех известных изделий из Тувы и Минусинской котловины V—III вв. до н.э. (Мандельштам, 1992, табл. 74.-7-9, 25; Членова, 1992, табл. 84.-35). Общая датировка типа 2а определяется V—III вв. до н.э. На территории Лесостепного Алтая вток типа 2а происходит из памятника быстрянской культуры IV в. до н.э. (Лихачева, 20136, с. 68-70).
Железные втоки (группа II) известны в Горном Алтае и датируются VI-V вв. до н.э., а в Средней Азии они бытовали в V—III вв. до н.э. (Заднепровский, 1992, табл. 32.-11; Кубарев Шульга, 2007, рис. 67.-1). На территории Лесостепного Алтая железные экземпляры встречаются в памятниках быстрянской и каменской культур VI-IV вв. до н.э. Группа II включает два раздела, два отдела и два типа.
Округлый венчик (раздел I) и подтоеугольным поперечным сечением (отдел I) не известен у железных образцов с других территорий.
Тип 3 трапециевидно-ромбического абриса не имеет точных аналогий. Время его изготовления и использования может определяться VI—III вв. до н.э. Изделия типа 3 происходит из памятника каменской культуры IV—III вв. до н.э. (Лихачева, 20136, с. 68-70).
Овальный абрис паза (раздел II) присущ упомянутым выше втокам из Горного Алтая и Средней Азии. Эти же изделия, как и рассматриваемый экземпляр, обладают подтреугольным сечением (отдел I) и трапециевидно 149 овальным абрисом (тип 4). Изделие без дополнительных деталей (тип 4а) происходит из Средней Азии и датируется V—III вв. до н.э. Экземпляру с валиком на венчике (тип 46) полной аналогией является вток из могильника VI-V вв. до н.э. пазырыкской культуры Боротал-1 (Заднепровский, 1992, табл. 32.-11; Кубарев Шульга, 2007, рис. 67.-1).
Изделию с отверстием и валиком на венчике (тип 4в) аналогий пока не известно. Совокупнсоть признаков позволяет датировать тип 4а, в - V—III в. до н.э., а тип 46 - в рамках VI-V вв. до н.э. Тип 4а известен по памятнику быстрянской культуры VI-V вв. до н.э., а типы 4б-в встречены в комплексе каменской культуры IV—III вв. до н.э. (Лихачева, 20136, с. 68-70).
Проведенный анализ позволяет проследить эволюцию чеканов, применявшихся в раннем железном веке, и их бытование на территории Лесостепного Алтая.
Наиболее раннюю серию составляют изделия VII-VI вв. до н.э. Это бронзовые чеканы втульчатого способа насада, с прямыми обухом и бойком, с ударной частью стержневидной или килевидной формы у всех экземпляров имеется отверстие на втулке для крепления к древку (типы 2-3). У двух экземпляров имеется декоративный элемент между бойком (клинком) и втулкой (типы 2а, За), а одно также прорезь на обухе (тип 26). Стоит отметить, что изделия типов 2а и За имеют более узкую датировку, чем обозначенная серия. Тип 2а бытовал в VII в. до н.э., а тип За в VI в. до н.э. В данный период чеканы формируются под влиянием китайских и тагарских военных традиций. Изделия типа 2а-б применялись носителями болыпереченской культуры, а типа 3 - племенами каменской культуры (рис. 61).
Следующая серия чеканов относится к VI-V вв. до н.э. В нее входят бронзовые (тип 1а-б) и железные (тип 10а) изделия. Первые втульчатого способа насада, с наклонными обухом и бойком, скругленным торцом обуха и стержневидным бойком (тип 1а-б). Некоторые имеют декоративный элемент между бойком и втулкой в виде стилизованной головы грифона (тип 16). Железный экземпляр имеет проушной способ насада, прямые обух и боек, спрямленный торец обуха и стержневидный боек с ромбовидным расширением (тип 10а). С чеканом данного типа применялся железный вток трапециевидно-овального абриса. Бронзовые изделия формируются в этот период под влиянием раннесакских традиций, а железные - скифских. Чеканы указанных типов применяются в это время племенами быстрянской культуры (рис. 61).
Позднюю хронологическую серию составляют изделия IV—II вв. до н.э. В целом стоит отметить, что все чеканы данной серии железные. Преобладающим способом насада является втульчатый - четыре типа из шести. Также большинство экземпляров в этот период имеют ударную часть, усиленную ромбическим расширением. На протяжении всего этого времени применяются железные чеканы, с прямыми обухом и бойком, проушного способа насада, со скругленным торцом и бойком, усиленным ромбовидным расширением (тип 9). Кроме того выделяется ряд типов, имеющих более узкую датировку. К IV—III вв. до н.э. относятся железные чеканы с наклонными обухом и бойком, втульчатого способа насада (типы 4, 5, 7), со скругленным (тип 4), прямым (тип 5) или ажурным (тип 7) торцом обуха. Ударная часть стержневидная (типы 4-5) или стержневидная с ромбическим расширением (тип 7). Некоторые изделия имеют орнамент (тип 7а), орнитоморфное (тип 5а) или антропоморфное (тип 46) изображение. Часть изделий имеет колпачки и втоки. Последние в это время изготавливаются из железа и имеют трапециевидно-овальный (тип 4б-в) или прямоугольно ромбический абрис (тип За). К III-II вв. до н.э. относится железный чекан, втульчатого способа насада, с наклонными обухом и бойком, приостренным торцом обуха и ударной часть с ромбическим расширением (тип 8). С ним также применялся вток, форма которого не определяется из-за плохой сохранности. Наиболее поздно - II в. до н.э. - датируется железный чекан, втульчатого способа насада, с наклонными обухом и бойком, спрямленным торцом обуха и ударной частью с ромбовидным расширением (тип 6).
Данное изделие применялось с колпачком. Все рассмотренные чеканы, с одной стороны, несут на себе влияние ряда военных традиций: сакской, гороховской и пазырыкской. В тоже время, данные изделия уникальны и не находят точных аналогий на других территориях, что говорит о глубокой местной переработке всех заимствований. Использовались рассмотренные типы чеканов племенами каменской культуры (рис. 61).
Комплекс вооружения племен каменской культуры
Анализ погребальных объектов с предметами вооружения помог обозначить наборы боевых средств характерные для родов войск. Так, основу военных формирований носителей большереченской культуры составляла легкая пехота, а с VII в. до н.э. в их составе появляются первые средневооруженные воины. Комплект легкого пехотинца включал лук и стрелы, копье, а также мог дополняться дротиками, кинжалом, топором либо кельтом или чеканом. Средний пехотинец помимо аналогичного оружия имел панцирь. У племен каменской культуры войско комплектовалось преимущественно из легкой конницы. Но уже на начальном этапе (VI-V вв. до н.э.) в его составе присутствовали средневооруженные всадники, количество которых со временем постепенно увеличивалось. Оружие легкого и среднего всадников было практически одинаковым и включало стрелковый набор, чекан или меч, и кинжал. Кроме того средневооруженный конник был защищен шлемом и панцирем, а с IV в. до н.э. его наступательный арсенал пополняется копьем. Основу войска населения староалейской культуры составляла легкая пехота, среди которой находились отдельные средневооруженные воины. Комплект легковооруженного бойца мог включать стрелковый набор, дополнявшийся топором или кинжалом. У средних воинов в него также входил панцирь. Войско племен быстрянской культуры формировали легковооруженные всадники, комплект которых был представлен стрелковым оружием, чеканом и кинжалом. С IV в. до н.э. здесь появляются и средневооруженные всадники. Набор их паноплии включал панцирь и чекан, но в него могли входить лук со стрелами и кинжал.
Функциональное назначение наборов вооружения позволило воссоздать тактические приемы, характерные для каждого из выделенных родов войск. Ведущую роль в тактике легкой пехоты играл бой на дальней дистанции из луков со стрелами. По всей вероятности, такая пехота не использовала плотных порядков. Подобная тактика могла применяться племенами болыпереченской и староалейской культур. Носители болыпереченской культуры могли вести бой и на средней дистанции при помощи дротиков и копий, а также на ближней с применением топоров, кельтов, чеканов и кинжалов. Наиболее активную роль в таких формах боя играли имевшиеся у болыпереченцев средневооруженные пехотинцы. Оружие воинов староалейской культуры позволяло вступать только в ближний бой с использованием топоров и кинжалов. Для него также были лучше подготовлены бойцы, защищенные панцирями.
Основной тактической задачей легкой конницы являлся обстрел врага на дальней дистанции стрелковым оружием. В бою ей должно было использоваться рассыпное построение. Данная тактика применялась племенами каменской и быстрянской культур. При необходимости легковооруженные всадники могли переходить к конному бою на ближней дистанции чеканами и мечами, или спешенному рукопашному бою при помощи кинжалов. На этой фазе наиболее активную роль видимо играли средневооруженные всадники, возглавлявшие легкие отряды. Такая ситуация характерна для носителей каменской культуры в VI-V вв. до н.э. и для племен быстрянской культуры в IV—III вв. до н.э.
С IV в. до н.э. в войске каменской культуры наблюдается постепенное разделение тактических задач. За легкой конницей остается главным образом дальний бой, а за средней - конный бой на средней и ближней дистанции. Его вели копьями, мечами и чеканами. При этом первой в бой должна была вступать легкая конница, которая обстреливала врага, а затем его атаку возглавляла средняя конница. Со II в. до н.э. она получает копья, способные наносить таранный удар, и железный доспех. Это сделало средних всадников более эффективными. Усилить их воздействие могло и плотное построение боевых порядков.
Сравнение уровня вооруженности различных культур Лесостепного Алтая I тыс. до н.э. показало, что наиболее развитым было военное дело каменской культуры. Это выражается, прежде всего, в видовом разнообразии средств защиты и нападения, а также динамике их обновления.
Комплекс вооружения носителей болыпереченской культуры по сравнению с соседними племенами имел определенное преимущество в использовании доспеха, который не получил еще в «раннескифское» время широкого распространения на сопредельных территориях, а также в разнообразном древковом оружии (топоры, чеканы, кельты, копья и дротики). В тоже время, отсутствие конницы и железного оружия у племен болыпереченской культуры значительно снижало их военный потенциал. Это могло стать причиной завоевания части ареала данной культуры кочевниками.
Болыпереченские традиции в значительной степени были унаследованы населением староалейской культуры, что нашло отражение в наличии пехоты. Несмотря на освоение железного оружия (кинжалы) и использование панцирей, видовой состав староалейского комплекса по сравнению с соседними выглядел скудным и архаичным. В нем отсутствовали копья, мечи, чеканы. Видимо слабое развитие военного дела было одним из факторов обусловивших поглощение староалейской культуры каменской.
Комплекс вооружения быстрянской культуры демонстрирует свою близость к военному делу южно-сибирского региона. Это выражается в видовом и типовом составе оружия (чеканы и кинжалы), наличии легких и средних всадников. Вместе с тем, быстрянская конница так и не перешла на передовые виды вооружения: луки «хуннского» типа, копья, мечи и панцири из железных пластин. Данный факт мог сыграть решающую роль при поглащении ареала быстрянской культуры мигрантами из Горного Алтая, вероятно, населением булан-кобинской культуры.
Вооружение каменской культуры обнаруживает самые тесные связи с более западными регионами, что выражается в применении схожих типов наконечников стрел, копий, мечей, кинжалов, чеканов, шлемов и панцирей. Каменский комплекс являлся одним из наиболее развитых на территории Западной Сибири, уступая лишь немного саргатскому. На последнем этапе своего развития каменский комплекс вооружения по-прежнему сохранял свою мобильность, что отразилось в достаточно быстром заимствовании таких новинок как луки «хуннского» типа и стрелы к ним, бронебойные копья и железный доспех. Тем не менее, к рубежу эр каменская культура прекращает свое существование и значительную часть ее ареала занимают северные таежные племена, носители кулайской культуры. Их вооружение по видовому составу не уступало каменскому, но и не имело над ним очевидного превосходства. На степных пространствах каменская конница была сильнее кулайской пехоты, а в лесных массивах ситуация менялась наоборот. По всей видимости, причины исчезновения каменской культуры не связаны с уровнем развития военного дела ее населения, а вызваны другими факторами, например климатического характера.
В целом, можно отметить, что регион Лесостепного Алтая в I тыс. до н.э. являлся местом смешения западных и восточных военных традиций. Наиболее передовые достижения в области военного дела не только весьма быстро и успешно заимствовались местным населением, но также активно совершенствовались и преобразовывались, что приводило к появлению своеобразных форм оружия, неизвестных на других территориях: железные мечи с сердцевидным перекрестием и дуговидным навершием; бронзовые кинжалы с бабочковидным перекрестием и сегментовидным навершием; железные кинжалы с перевернутым почковидным перекрестием и бронзовым подовальным навершием; железные чеканы со скругленным торцом, стержневидным бойком и антропоморфным изображением на обухе, а также с фигурным или приостренным торцом и стержневижным бойком, имеющим ромбическое расширение. Наиболее значимую роль в этом сыграли носители каменской культуры, чье объединение являлось весьма влиятельной политической силой. Многие достижения в области вооружения кочевых племен передавались через ареал каменской культуры северным таежным народам.