Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Корпоративный договор в российском гражданском праве: история законодательного закрепления и правовая природа 14
1.1. История и причины законодательного закрепления корпоративного договора в российском праве 14
1.2. Правовая природа корпоративного договора 34
1.3. Свобода договора и императивные ограничения применительно к регулированию корпоративного договора 73
Глава 2. Предмет, содержание и стороны корпоративного договора 91
2.1. Предмет корпоративного договора 91
2.2. Содержание корпоративного договора 107
2.3. Стороны корпоративного договора 182
Глава 3. Способы защиты и ответственность стороны за нарушение корпоративного договора 191
3.1. Способы защиты стороны корпоративного договора 200
3.2. Применение мер ответственности к стороне, нарушившей корпоративный договор 210
Заключение 218
Список сокращений 225
Список используемой литературы 2
- Правовая природа корпоративного договора
- Свобода договора и императивные ограничения применительно к регулированию корпоративного договора
- Содержание корпоративного договора
- Применение мер ответственности к стороне, нарушившей корпоративный договор
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
Реформирование гражданского законодательства Российской Федерации в последние годы привело к установлению правового регулирования новых видов договоров ранее неизвестных отечественному правопорядку. Одним из таких договоров является корпоративный договор.
Актуальность темы настоящего диссертационного исследования обуславливается возрастанием в российском праве роли корпоративного договора как формы установления обязательственных отношений между участниками хозяйственных обществ.
Заключая корпоративный договор, стороны преследуют цель урегулировать свои отношения по вопросам, связанным с участием в хозяйственном обществе и реализацией прав на долю (акции) в уставном капитале общества, экономически и управленчески наиболее эффективным для них образом. В этой связи возникновение соответствующих новых экономических связей является необходимым стимулом для развития права, как регулятора общественных отношений.
В отличие от российского права корпоративный договор (корпоративные соглашения) уже более ста лет известен развитым иностранным правопорядкам, входящим как в систему англо-саксонского, так и континентального права. При этом судебное и доктринальное признание данного рода соглашений состоялось не сразу. И в правоприменительной практике, и в науке корпоративные соглашения продолжительный период подвергались сомнению. Однако в настоящее время как в зарубежной доктрине, так и в судебных актах корпоративные соглашения признаются неотъемлемой составляющей регулирования отношений между участниками компаний.
В российском праве в условиях сложившейся многополярности взглядов ученых на природу, цели, задачи, предмет, содержание корпоративного договора, а также в отсутствие сформировавшейся судебной практики можно предположить, что данный вид соглашений в России вынужден пройти
4 аналогичный путь: от полного отрицания и сомнений в действительности и
исполнимости корпоративного договора до признания данного договора
эффективным регулятором внутрикорпоративных отношений. Поскольку
развитие отечественного корпоративного права, как и многих институтов и
подотраслей гражданского права, в годы советского правопорядка было
фактически прервано на десятилетия, что стало причиной отставания
российской теории корпоративного права от развитых иностранных
правопорядков, то эффективность применения корпоративного договора
находится в прямой зависимости от наличия концептуальных научных
наработок, в частности о правовой природе данного договора.
Необходимо отметить, что в корпоративном договоре стороны могут
закрепить условия, которые сочтут наиболее действенными и приемлемыми
для регулирования реализации своих прав по поводу участия в обществе, в
частности условия: об установлении преимущественного права приобретения
доли (акций) в уставном капитале общества; об опционе; о разрешении
тупиковой ситуации в обществе; об обеспечении исполнения обязательств из
корпоративного договора. Однако возможность использования
соответствующих условий в корпоративном договоре зависит от их надлежащей правовой квалификации.
На протяжении последних лет институт корпоративного договора
являлся предметом значительного законодательного реформирования,
оказавшего влияние на природу данного договора, его предмет, содержание и
меры принуждения, применимые к нарушителю корпоративного договора, что
предопределяет актуальность исследования гражданско-правового
регулирования корпоративного договора.
Степень научной разработанности темы исследования.
Проблематика корпоративного договора стала разрабатываться
отечественными авторами сравнительно недавно – со второй половины 2000-х годов и освещалась в работах В.К. Андреева, Ю.А. Доронина, Я.В. Карнакова,
5 А.Б. Костырко, П.В. Кузьмина, Е.Н. Левинского, В.В. Плеханова, Д.И.
Степанова, Е.Д. Суворова, Е.А. Суханова, С.И. Федорова, И.С. Шиткиной и др.
Определению правовой природы, предмета, содержания и субъектного
состава корпоративного договора посвящены кандидатские диссертации Н.С.
Каржавиной «Юридическая природа внутрикорпоративного договора»
(Москва, 2009); А.И. Масляева «Акционерное соглашение в международном
частном праве» (Москва, 2010); С.П. Степкина «Гражданско-правовое
регулирование акционерных соглашений» (Москва, 2011); Т.В. Грибковой
«Акционерные соглашения как средство правового регулирования
корпоративных отношений» (Москва, 2011); В.Н. Гурьева «Акционерные соглашения как группа корпоративных договоров» (Москва, 2012); М.С. Варюшина «Гражданско-правовое регулирование корпоративных договоров: сравнительный анализ» (Москва, 2015); К.О. Осипенко «Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве» (Москва, 2015).
Корпоративному соглашению как институту гражданского права посвящена монография С.П. Степкина «Гражданско-правовой институт акционерных соглашений» (Москва, 2011).
Исследование способов защиты участников хозяйственных обществ, а также способов защиты и мер ответственности за нарушение корпоративного договора помимо отмеченных выше диссертаций нашло отражение в работах В.И. Добровольского, А.Г. Гармаева, А.А. Глушецкого, О.В. Гутникова, В.А. Лаптева, Д.В. Ломакина, Л.А. Новоселовой, Ю.П. Праслова, Ю.С. Поворова, А. Ростовского, В.А. Русановой, И.С. Шиткиной.
В контексте темы исследования представляет научный интерес проблема реализации принципа свободы договора и его императивные ограничения, а также разработка природы корпоративных отношений в отечественной науке гражданского права.
По проблеме принципа свободы договора и его пределов следует отметить работы М.И. Брагинского, В.В. Витрянского, В.П. Грибанова, О.С.
6 Иоффе, А.Г. Карапетова, Н.И. Клейн, И.Б. Новицкого, И.А. Покровского, А.И.
Савельева, О.Н. Садикова, Д.И. Степанова, А.Н. Танаги, М.Ю. Челышева.
Разработкой природы корпоративных отношений в дореволюционный период занимались К.Д. Кавелин, А.И. Каминка, И.Т. Тарасов, Л.И. Петражицкий, П.П. Цитович. В советский период исследования по данной теме продолжили, в частности, М.М. Агарков, С.Н. Братусь, В.П. Мозолин, М.И. Кулагин. На современном этапе природа корпоративных отношений разрабатывается В.К. Андреевым, А.Б. Бабаевым, В.А. Беловым, О.В. Гутниковым, В.В. Долинской, М.А. Егоровой, А.А. Зурабян, Н.В. Козловой, Д.В. Ломакиным, С.Д. Могилевским, П.В. Степановым, Е.А. Сухановым, Р.Р. Ушницким, С.Ю. Филипповой.
Объектом исследования являются обязательственные правоотношения, возникающие из корпоративного договора с учетом их направленности на опосредованное регулирование корпоративных отношений.
Предмет исследования включает в себя нормы российского, английского, немецкого, швейцарского права, а также права США и его отдельных штатов (штат Нью-Йорк и штат Делавэр), составляющие институт корпоративного договора; положения российской и зарубежной доктрины корпоративного договора и правоприменительной практики.
Цель диссертационной работы заключается в определении гражданско-правового регулирования корпоративного договора, раскрытии правовой природы, предмета и содержания данного договора как категории гражданского права.
Для достижения сформулированной цели поставлены следующие взаимосвязанные исследовательские задачи:
- исследовать причины законодательного закрепления корпоративных
соглашений в российском праве и модернизации законодательства о
корпоративном договоре;
- исследовать природу корпоративного договора как института
гражданского права;
- исследовать диспозитивные и императивные начала в корпоративном и
гражданском праве с целью определения пределов диспозитивности в регулирования корпоративного договора;
- на основе решения вышеуказанных задач исследовать предмет,
содержание корпоративного договора и его субъектный состав;
- исследовать способы защиты и меры ответственности, применимые к
нарушителю корпоративного договора.
Методологическая основа исследования состоит в использовании общенаучных (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование, конкретизация) и частнонаучных (формально-юридический, правовое моделирование, анализ документов) методов.
Теоретическая основа исследования.
Диссертационная работа основывается на теоретических исследованиях
отечественных авторов специалистов в области гражданского,
предпринимательского и международного частного права: М.М. Агаркова, В.К. Андреева, С.А. Бабкина, В.А. Белова, М.И. Брагинского, М.С. Варюшина, В.В. Витрянского, А.В. Габова, В.П. Грибанова, Т.В. Грибковой, О.В. Гутникова, М.А. Егоровой, С.С. Занковского, Е.В. Кабатовой, А.Г. Карапетова, А.В. Кашанина, О.А. Красавчикова, А.А. Кузнецова, М.И. Кулагина, В.В. Кулакова, Д.В. Ломакина, С.Д. Могилевского, К.О. Осипенко, А.П. Сергеева, Д.И. Степанова, С.П. Степкина, Е.А. Суханова, И.С. Шиткиной и др.
Несмотря на то, что исследование посвящено гражданско-правовому регулированию корпоративного договора в российском праве, диссертация также основывается на работах зарубежных авторов, в частности A. Bssemaker, A. Baglioni, A. Bertrand, N. Bourne, G. Chemla, A. Coibion, P.L. Davies, S. FitzGerald, B. Grelon, M. Habib, A. Ljungqvist, R. Molano-Leon, G. Muth, C. Ryan, K.R. Thomas и др.
Нормативную основу исследования составили Конституция
Российской Федерации (с учетом поправок, внесенных Законом РФ о поправках к Конституции РФ от 21.07.2014 № 11-ФКЗ), Гражданский кодекс Российской
8 Федерации (в редакции от 13.07.2015), Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (в редакции от 29.06.2015), Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (в редакции от 29.06.2015), иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также законодательство Великобритании, Германии, США и других иностранных государств.
Эмпирическую основу исследования составили результаты изучения Определений Конституционного Суда Российской Федерации за 1999 – 2000 (3), Постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 2011 – 2014 (3), Информационных писем Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 1997 – 2009 (3), Постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 2005 – 2013 (7), Определений Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации за 2009 – 2010 (3), Постановления Верховного Суда Российской Федерации за 2015 (1), Определения Верховного Суда Российской Федерации за 2014 (1), Постановлений арбитражных кассационных судов за 2006 – 2015 (15), Постановлений арбитражных апелляционных судов за 2010 – 2015 (11), Решений арбитражных судов первой инстанции за 2010 – 2015 (7).
Научная новизна состоит в полученных результатах исследования корпоративного договора в российском праве как категории гражданского права, обладающего корпоративно-правовой спецификой, позволяющих сделать выводы о правовой природе корпоративного договора, влиянии на данный договор законодательных ограничений, предмете, содержании и субъектном составе корпоративного договора, а также о способах защиты и мерах ответственности, применимых за нарушение корпоративного договора.
Научная новизна исследования находит свое отражение в следующих
положениях, выносимых на защиту:
1. Обосновано, что корпоративный договор не является однородным договором и может быть выражен в трех договорных видах, каждый из которых обладает своим предметом:
1) соглашение, направленное на совместное осуществление или
воздержание от осуществления корпоративных прав, при котором стороны договора преследуют единую цель. Предмет такого договора совпадает с предметом договора простого товарищества;
-
соглашение, направленное на осуществление или воздержание от осуществления корпоративных прав, либо о воздержании от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств, при котором стороны договора преследуют различные цели. Данный договор является разновидностью организационного договора, и его предмет заключается в определении общих взаимосвязанных условий осуществления и (или) воздержания от осуществления корпоративных прав и в первую очередь установлении порядка голосования на общих собраниях участников общества;
-
соглашение о приобретении или отчуждении доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств, предмет которого совпадает с предметом договора купли-продажи и опциона.
-
Автором выявлен феномен корпоративно-правового эффекта, под которым предложено понимать результат опосредованного регулирования корпоративных отношений путем установления в корпоративном договоре прав и обязанностей его сторон, который распространяется на участников корпоративного договора в их отношениях с корпорацией (внутренний эффект) и при определенных условиях может распространяться на общество и третьих лиц (внешний корпоративно-правовой эффект).
-
Обосновано, что корпоративный договор имеет обязательственно-правовой характер, который за счет опосредованного регулирования корпоративных отношений создает внутренний корпоративно-правовой эффект, распространяющийся на его стороны в их отношениях с корпорацией.
4. Диссертантом доказано, что внешний корпоративно-правовой эффект
может наступить только при заключении корпоративного договора между
всеми участниками хозяйственного общества. Если таким корпоративным
10 договором изменяются положения устава общества, внешний корпоративно-правовой эффект наступает только при условии регистрации соответствующих изменений устава общества.
5. Обосновано, что положения ГК РФ о последствиях отказа от
осуществления права (п. 2 ст. 9 ГК РФ) и недействительности отказа от право-,
дееспособности (п. 3 ст. 22 ГК РФ) не могут ограничивать свободу заключения
корпоративного договора.
6. Диссертантом аргументировано, что при нарушении
преимущественного права покупки доли (акций), установленного
корпоративным договором, заключенным по модели договора простого
товарищества, при котором доля (акции) была отчуждена другому участнику
общества, и общество было уведомлено о факте заключения корпоративного
договора, риск незнания условий договора должен быть возложен на участника
общества, а требование стороны корпоративного договора о переводе прав и
обязанностей покупателя подлежит удовлетворению.
7. Обосновано, что в российском праве опционная премия не является
квалифицирующим и обязательным условием предоставления опциона при
заключении корпоративного договора, поскольку цель опциона заключается в
заблаговременном установлении сторонами порядка распоряжения долей
(акциями) в уставном капитале общества, а не в получении премии лицом,
предоставляющим опцион.
8. Установлено, что в корпоративном договоре могут содержаться
следующие условия, направленные на разрешение тупиковой ситуации: право
выкупа (продажи) доли (акций) в уставном капитале общества; исключение
участника из непубличного общества; ликвидация общества. При этом автором
обосновано, что исключение участника и ликвидация общества могут быть
предусмотрены в корпоративном договоре, заключенным между всеми
участниками общества, в связи с чем сделан вывод о том, что универсальным
механизмом разрешения тупиковой ситуации является право выкупа (продажи)
доли (акций).
9. В результате проведенного исследования автором выделены следующие
наиболее эффективные способы обеспечения исполнения обязательств из корпоративного договора: взаимный залог долей (акций); передача доли (акций) в залог третьему лицу, которому выразили доверие стороны корпоративного договора; предоставление безотзывной доверенности для голосования на общих собраниях участников в соответствии с условиями корпоративного договора; опционное соглашение, предусматривающее право покупки или продажи доли (акций) по заниженной или завышенной цене при нарушении обязательства стороной корпоративного договора.
-
Обосновано, что стороной корпоративного договора может выступать непубличное общество, в рамках которого заключен такой договор между всеми его участниками. При этом в целях ограничения возможных злоупотреблений со стороны мажоритарных участников общества предлагается ввести критерий допустимости обязательств, которые могут быть возложены договором на общество. Критерий допустимости обязательства заключается в определении интереса, на достижение или защиту которого направлено обязательство. Обязательство, возложенное на общество в интересах одного участника или группы участников общества, необходимо квалифицировать как недопустимое.
-
Определены формы понуждения к исполнению обязательства в натуре из корпоративного договора: понуждение к исполнению обязательства по продаже (покупки) доли (акций) в уставном капитале общества; понуждение к исполнению обязательства по голосованию определенным образом путем принятия обеспечительных мер, направленных на запрет голосовать на общем собрании участников иным образом, чем предусмотрено корпоративным договором; понуждение к исполнению обязательства по голосованию определенным образом путем признания недействительным решения общего собрания участников общества, принятого в нарушение корпоративного договора.
12. Сформировано авторское предложение по внесению изменений в
законодательство, которое состоит в необходимости предусмотреть в законе в
12 качестве способа защиты стороны корпоративного договора изменение
выраженного участником общества волеизъявления на общем собрании
участников общества, нарушающего корпоративный договор. Обосновано, что
применение указанного способа защиты является целесообразным, когда
решение органа управления общества принято в нарушение корпоративного
договора, заключенного между всеми участниками общества.
Теоретическая значимость диссертации заключается в обосновании положений, развивающих теорию о природе корпоративного договора, его соотношении с корпоративными отношениями и корпоративным актом, выявлении феномена корпоративно-правового эффекта и обосновании его значения для сторон корпоративного договора и общества в рамках которого заключен соответствующий договор, а также разработке теоретических положений о предмете, условиях, способах защиты и мерах ответственности сторон корпоративного договора.
Практическая значимость результатов диссертации состоит в
возможности использования полученных выводов и рекомендаций в процессе
правоприменительной деятельности судов, при составлении корпоративных
договоров, в учебных целях в процессе преподавания учебных курсов по
гражданскому праву о чем свидетельствуют акты о внедрении: Акт о внедрении
результатов диссертационного исследования Бородкина Вадима Геннадьевича
на тему «Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора» в
учебный процесс Федерального государственного бюджетного
образовательного учреждения высшего образования «Российский
государственный университет правосудия»; Акт о внедрении результатов
диссертационного исследования Бородкина Вадима Геннадьевича на тему
«Гражданско-правовое регулирование корпоративного договора» в
практическую деятельность Коллегии адвокатов «Инюрколлегия».
Апробация результатов исследования.
Основные результаты работы отражены в публикациях по теме диссертационного исследования (общий объем – 5,94 п.л.), а также положены в
13 основу научных сообщений на конференциях, включая: VI Международную
научно-практическую конференцию Кутафинские чтения «Гармонизация
российской правовой системы в условиях международной интеграции» (03 – 05
апреля 2014 год); V Всероссийская научно-практическая конференция
аспирантов, соискателей и молодых ученых «Конкретизация права: проблемы
теории и практики» (13 мая 2014 год); конференцию «Современное понимание
юридического лица» (09 апреля 2015 год); Международную конференцию
студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2015» (13 – 17 апреля
2015 год).
Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования и
состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и
списка использованной литературы.
Правовая природа корпоративного договора
С аналогичными трудностями столкнулся институт акционерных соглашений в праве Англии и США в первые десятилетия после начала применения их в английских и американских корпорациях c середины XIX – начала XX века.
Акционерные соглашения начинают упоминаться в актах английских судов в 40-е годы XIX века. Однако, по утверждению М.С. Варюшина, при схожести терминологии первые соглашения акционеров представляли собой учредительные договоры акционерных товариществ, в которых только устанавливался размер уставного капитала и ежегодно распределяемых дивидендов. Договоры, которые в настоящее время известны как акционерные
Companies Act 1856, в которых был закреплен принцип ограниченной ответственности, что и стало основанием выделения нового вида соглашения1. В США акционерные соглашения впервые были признаны в судебной практике приблизительно в то же время. Так, в деле «Brown v. Pacific Mail Steamship Co.» (1867) суд отметил, что «хотя и запрещается изменять императивные стандарты корпоративного управления, акционеры вправе заключать между собой соглашения в целях осуществления права голоса по принадлежащим им акциям, например, отдавать голоса за определенных кандидатов в совет директоров, либо образовать «voting trust» (голосующий траст), управляющие которого проголосуют на общем собрании за определенных кандидатов»2.
Однако в практике того времени отсутствовало единство по вопросу действительности акционерных соглашений. Более того, суды чаще склонялись к ничтожности такого рода сделок. Прошли годы, прежде чем ситуация в судах сменилась от крайне негативной до признания за акционерными соглашениями серьезной роли в регулировании корпоративных отношений на основе общих принципов контрактного права3.
Похожая ситуация сложилась и в Германии в начале XX века. Суды в своих первых решениях признавали корпоративные соглашения, в которых закреплялся порядок избрания членов наблюдательного совета и устанавливалось преимущество при отчуждении доли, ничтожными в силу их противоречия «добрым нравам» 4 . Однако прошли годы, и институт корпоративного договора получил признание как в германском праве, так и во многих иностранных правопорядках. гражданского права. 2012. № 2. С. 26. Учитывая то, что российское корпоративное право и законодательство не являлось продуктом многовекового, непрерывного развития, как это имело место в других странах, а возникло стихийно в начале 90-х годов, первые, кто осознал потребность в аналоге института shareholder s agreements, который одновременно являлся бы гибким инструментом построения внутрикорпоративных отношений участников хозяйственных обществ, и в то же время в действительности, а не декларативно защищал интересы сторон такого соглашения, стали юристы, практикующие в области корпоративного права и имеющие отношение с иностранными инвестициями. Отсутствие компаративистских правовых исследований в совокупности с отсутствием широкого обсуждения института корпоративных соглашений при его законодательном закреплении в российском праве в 2008 – 2009 годах породило серьезные проблемы, большинство из которых к настоящему времени успешно решены в зарубежной теории и правоприменительной практике, будь то соотношение императивных и диспозитивных норм в корпоративном праве или незначительность влияния принципа единогласия в корпорациях для установления корпоративного контроля1.
Для того, чтобы данный правовой институт начал работать, необходимо учитывать ряд аспектов и прежде всего цели, которые могут быть достигнуты при использовании корпоративного договора, место данного договора в системе права, определяемое при установлении его предмета, возможное содержание корпоративного договора с обязательным соблюдением баланса интересов участников гражданско-правовых отношений, на права и обязанности которых может повлиять институт корпоративного договора.
Необходимо констатировать, что с момента начала широкого обсуждения места и роли корпоративного договора в российском праве сложилось два основных противоборствующих круга специалистов, которые условно можно подразделить на консервативно настроенных и либерально настроенных. Первые обвиняют «либералов» в желании создать в российском праве корпоративный договор по модели англо-американского права, который будет устанавливать не только обязательственные отношения, но и иметь выход на общество, что, во первых, является потенциальным нарушением прав миноритариев и кредиторов общества, во-вторых, будет идти в разрез с императивным регулированием корпоративного законодательства. Для исключения нарушений и злоупотреблений консервативно настроенные ученые считают необходимым при построении модели корпоративного договора в отечественном законодательстве использовать конструкции «генетически» родственных правопорядков и отказаться от рецепции тех институтов, которые являются «чужеродными» нашей системе права1. Так, по мнению отдельных теоретиков, за российским гражданским правом признается генетическая связь с германским гражданским правом2. При этом данную связь, сознательно или нет, ученые пытаются распространить на все отрасли и подотрасли гражданского права, в том числе на случаи, когда данная связь отсутствует или не является однозначной.
Свобода договора и императивные ограничения применительно к регулированию корпоративного договора
Попытку отойти от традиционного понимания корпоративных отношений как правоотношений между управомоченным и обязанным субъектом предпринял А.Б. Бабаев, который в своей работе также указал на отсутствие у корпорации обязанности корреспондирующей праву участия. В то же время, по мнению автора, участник общества своими собственными действиями может реализовать принадлежащее ему право. В этой связи удовлетворение интереса участника достигается не за счет действий иного (обязанного) субъекта, а благодаря действиям самого управомоченного лица. Именно данный вывод, как указывает А.Б. Бабаев, является ключом к понимаю специфики корпоративного правоотношения, так как то обстоятельство, что корпоративное субъективное право реализуется действиями самого участника общества, делает очевидной разницу между обязательством и корпоративным правоотношением, хотя как одно, так и другое являются относительными правоотношениями. По мнению А.Б. Бабаева, если в обязательстве на стороне должника имеется обязанность совершить определенное действие, то в корпоративном правоотношении наблюдается лишь связанность действиями активного лица, и такие правоотношения являются секундарными2.
В юридической литературе высказано мнение о корпоративном субъективном праве как о праве, имеющем абсолютно-правовой характер. Так, Р.Р. Ушницкий в своей работе указал, что «возникновение корпорации как юридического лица, которое объявляется собственником закрепленного за ним имуществом, становится причиной возникновения субъективного права участия в корпорации, в которое перерождается вещное право на долю в общей собственности товарищей. Вещное право на долю в общей собственности товарищей, трансформируясь в право участия в корпорации, теряет свою вещно-правовую природу, так как непосредственным объектом нового права становится не имущество (оно принадлежит корпорации), а «участие в корпорации»... Для участников корпорации ее имущество становится чужой собственностью. Взамен участники корпорации приобретают право на новое благо – благо быть участником корпорации. На место абсолютного правоотношения собственности появляется абсолютное корпоративное правоотношение» права и разработанной в отечественной науке позиции, отрицающей гражданско правовую природу хозяйственных и субординационных отношений 2 , разработали концепцию «управленческого правоотношения». Суть данной концепции, как указывают ученые, заключается в том, что «в любых юридических лицах, вне зависимости от их отношения к имуществу, находящемуся в их собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, ведущее значение в оценке содержания корпоративного правоотношения должно придаваться не отношениям собственности, а управленческим отношениям, основу которых составляет феномен частноправовой власти корпоративного содержания» 3 . По мнению М.А. Егоровой, проблематика данной концепции выражается в поиске методологического обоснования возможности применения субординации как способа правового воздействия в гражданско-правовых отношениях. Однако концепция частноправовой природы управленческого отношения как считает указанный автор, может быть достаточно легко обоснована. Так, реализация частной власти в гражданских отношениях, определяется принципом свободы договора и имеет совершенно конкретные формы договорных обязательств, например, о совместной деятельности. При этом, с одной стороны, все процессы корпоративного управления в корпорациях определяются на основе основополагающих принципов гражданского права, включая принцип равенства участников общества. С другой стороны, корпоративное управление основывается на учредительных документах корпорации и иных корпоративных актах1.
Наиболее широкое понимание корпоративных отношений можно встретить в работе О.В. Гутникова, по мнению которого, под корпоративными отношениями понимаются отношения, связанные с управлением любыми юридическими лицами, а не только корпорациями 2 . Данный вывод сделан ученым на основании того, что отношения, связанные с управлением юридическим лицом, характерны как для корпоративных, так и для унитарных организаций3.
Таким образом, из приведенных теорий и концепций очевидна полярность во взглядах на природу и регулирование корпоративных отношений. В этой связи следует особо отметить, что с учетом включения в предмет гражданского законодательства корпоративных отношений в юридической литературе обоснованно подчеркивается, что в действующем правовом регулировании корпоративные отношения отделены от договорных, вещных и прочих отношений 4 . Данное обстоятельство невозможно оставить незамеченным, подводя корпоративные отношения порой без достаточной аргументации под одну из ранее известных правовых форм.
Содержание корпоративного договора
Одним из первых ученых, кто обратил внимание на наличие в отечественном гражданском праве группы отношений, не имеющих имущественный характер, являлся О.А. Красавчиков, который попытался описать организационные обязательственные отношения в своем фундаментальном труде1 . Так ученый отмечал, что в предмете гражданско-правового регулирования кроме имущественных и личных неимущественных отношений необходимо выделять «организационные» отношения. О.А. Красавчиков указывал, что «содержание организационного отношения складывается из действий организационных, направленных на упорядочение (нормализацию) «организуемых» отношений»2.
Об особом характере корпоративных отношений в современной юридической литературе указывает Е.А. Суханов, по мнению которого «в силу бурного развития законодательного регулирования статуса юридических лиц, регламентированного прежде всего гражданско-правовыми нормами, их совокупность все более отчетливо проявляет тенденцию к обособлению в виде корпоративного права, тем более, что и сами корпоративные отношения, складывающиеся внутри юридических лиц, безусловно, имеют гражданско-правовую (частноправовую) природу»3.
Данный вектор развития гражданского законодательства, а также исследование юридической природы внутренних отношений акционеров, позволило А.П. Сергееву сделать следующий вывод. Ученый указал, что «соглашения, регламентирующие взаимоотношения будущих акционеров на этапе создания либо существования общества, чаще всего носят организационный характер (т.е. служат упорядочению организационных отношений, складывающихся между субъектами гражданского права); реже – определяют имущественные отношения акционеров, например, по потенциальной продаже акций одним акционером другому. Указанные виды отношений акционеров (будущих акционеров) относятся к области гражданско-правового регулирования»1.
Применительно к указанному виду корпоративного договора, стоит привести мнение Т.Т. Алиева, который полагает, что объектом организационно-корпоративных правоотношений из корпоративных договоров являются действия участников в рамках организуемых правоотношений, например, возникающих в процессе голосования на общем собрании акционеров, реализации права преимущественного приобретения долей участия в уставном капитале общества2.
Таким образом, в силу очевидного отсутствия имущественного характера отношений, возникающих на основании указанного вида корпоративного договора, имеющего лишь опосредованную имущественную связь с правом стороны договора на долю в уставном капитале общества, можно сделать вывод, что второй вид корпоративного договора составляют обязательства осуществлять корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества. Такие обязательства не преследуют единую цель сторон корпоративного договора.
Предмет данного вида корпоративного договора, который является разновидностью организационного договора, выражается в определении общих взаимосвязанных условий осуществления и (или) воздержания от осуществления корпоративных прав и прежде всего в установлении порядка голосования на общих собраниях участников общества.
Третьим видом корпоративного договора, предусмотренным п. 1 ст. 67.2 ГК РФ, является соглашение о приобретении или отчуждении доли в его
Поскольку в данном договоре, который по своей природе является консенсуальным, имеется ярко выраженный встречный характер, а отношения, которые регулируются указанным договорным видом, связаны с распоряжением долей (акциями) в уставном капитале общества, по нашему мнению, такой корпоративный договор имеет предмет аналогичный предмету договора купли-продажи по заранее определенной цене и / или при наступления определенного обстоятельства с заблаговременным предоставлением одной стороны корпоративного договора другой опциона на покупку или опциона на продажу.
К данному виду договора, учитывая его предмет, подлежат применению нормы законодательства, регулирующие договор купли-продажи и опцион1.
Стоит отметить, что данный вид корпоративного договора скорее является дополнительным соглашением к выделенным выше видам корпоративного договора, поскольку упоминание в п. 1 ст. 67.2 ГК РФ соглашения о приобретении или отчуждении доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств является излишним. Во-первых, такое соглашение не направлено на достижение тех целей и задач, которые выделяются при анализе природы корпоративного договора как в отечественном, так и в иностранном корпоративном праве. Во-вторых, условие о распоряжении долей (акциями) по определенной цене или при наступлении определенного обстоятельства могли быть включены в корпоративный договор на основании ст. 421 ГК РФ и положений о договоре купле-продаже или опционе.
Следовательно, выделение единого предмета корпоративного договора в российском праве невозможно, поскольку корпоративный договор в законодательстве является собирательным договором и состоит из нескольких обязательств отличных друг от друга по своим целям. При этом стоит отметить, что из сделанного вывода не следует, что для признания корпоративного договора заключенным требуется согласование каждого предмета из выделенных в настоящем исследовании видов корпоративных соглашений, поскольку указанные соглашения являются самостоятельными договорами1. На основании изложенного можно резюмировать, что корпоративный договор не является однородным договором и имеет три договорных вида, каждый из которых обладает своим предметом: 1) соглашение, направленное на совместное осуществление или воздержание от осуществления корпоративных прав, при котором стороны договора преследуют единую цель. Предмет такого договора совпадает с предметом договора простого товарищества; соглашение, направленное на осуществление или воздержание от осуществления корпоративных прав, либо о воздержании от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств, при котором стороны договора преследуют различные цели. Данный договор является разновидностью организационного договора и его предмет заключается в определении общих взаимосвязанных условий осуществления и (или) воздержания от осуществления корпоративных прав и прежде всего в установлении порядка голосования на общих собраниях участников общества; соглашение о приобретении или отчуждении доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств, предмет которого совпадает с предметом договора купли-продажи и опциона.
Применение мер ответственности к стороне, нарушившей корпоративный договор
В результате внесенных изменений в гл. 4 ГК РФ в настоящее время предусмотрено общее для всех непубличных хозяйственных обществ правило, согласно которому участник хозяйственного общества наряду с правами, предусмотренными для участников корпораций, также вправе требовать исключения другого участника из общества в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительным документом общества. Отказ от этого права или его ограничение ничтожны (абз. 3 п. 1 ст. 67 ГК РФ).
Стоит отметить, что институт исключения участника из хозяйственного общества имеет цель разрешения тупиковой ситуации в судебном порядке по заявлению одного или нескольких участников общества, но только если исключаемый участник причинил существенный вред обществу, либо существенным образом затрудняет деятельность общества 1 . При этом по обоснованному замечанию О.В. Гутникова, в законодательстве не сказано, что заявителю, требующему исключение, необходимо доказать наступление и размер убытков, причиненных действиями исключаемого участника, так как для исключения достаточно самого факта грубого нарушения обязанностей, либо потенциальной возможности существенного затруднения деятельности общества1. Данный механизм разрешения тупиковой ситуации применяется только при наличии противоправности в поведении исключаемого участника и не может использоваться в ситуациях, когда противоправность отсутствует, и тупиковая ситуация связана с невозможностью участников достигнуть компромисса из-за разных взглядов на управление и развитие общества2. Исключение не может применяться при утрате участниками единой цели вне зависимости от соотношения долей исключаемого участника и участника (или участников), участвует (Левина Д., Хартель Е. Исключение участника корпорации как механизм разрешения корпоративных требования двух участников общества с равными долями об исключении своего бизнес-партнера из общества, пришла к выводу, что «действительной причиной обращения в суд с взаимными требованиями об исключении из общества является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности и желание за счет интересов другого участника разрешить внутрикорпоративный конфликт, а не действия (бездействия) последних по причинению вреда обществу. В ситуации когда уровень недоверия между участниками общества, владеющими равными его долями, достигает критической с их точки зрения отметки, при этом позиция ни одного из них не является заведомо неправомерной, целесообразно рассмотреть вопрос о возможности продолжения корпоративных отношений, результатом чего может стать принятие участниками решения о ликвидации общества либо принятие одним из участников решения о выходе из него с соответствующими правовыми последствиями, предусмотренными Законом об обществах с ограниченной ответственностью и учредительными документами общества». Тем самым суд прямо указал на приоритетное применение иных механизмов разрешения корпоративных конфликтов в ситуации, когда доли участников равны, и в действиях участников отсутствует противоправность. При этом экономическая коллегия ВС РФ не исключила полностью возможность использования механизма разрешения конфликта в виде исключения, отметив, что «при указанном соотношении долей названный механизм защиты может применяться только в исключительных случаях при доказанности грубого нарушения участником общества своих обязанностей либо поведения участника, делающего невозможной или затрудняющей деятельность общества. Из обстоятельств настоящего дела такого не следует». который заявляет об исключении. Данный вывод следует из смысла установленного законодательного регулирования института исключения как способа защиты интересов остальных участников и общества от недобросовестных участников, в действиях которых обязательно должна быть доказана противоправность.
В юридической литературе имеется позиция, согласно которой механизм исключения участника из общества как способ разрешения корпоративного конфликта несмотря на наличие в действиях исключаемого участника элемента противоправности, не может быть признан видом гражданско-правовой ответственности, так как при исключении данному лицу причитается выплата действительной стоимости доли
Согласно альтернативному мнению, высказанному О.В. Гутниковым, возможность исключения участника общества непосредственно поставлена в зависимость от противоправного поведения такого участника. Кроме того, обязательство выплатить действительную стоимость доли за лишение участника его корпоративных прав не может означать, что участник не несет никаких дополнительных потерь
Так, относительно выплаты действительной стоимости доли исключаемому участнику в юридической литературе по этому вопросу справедливо отмечается, что участник из общества будет исключен, но деньги за долю ему могут не выплачиваться на законном основании целый год, и в дальнейшем есть возможность препятствовать в получении выплаты, что признается негативной стороной данного механизма3. В этой связи заслуживает внимание предложение А.А. Кузнецова о необходимости внесения изменений в законодательство в части порядка выплаты стоимости доли исключенному участнику. Рекомендация автора состоит в том, чтобы установить правило, согласно которому суд, принимая решение об исключении участника, обязан