Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические основы инструментальной методологии в цивилистическом исследовании 17
1. Проблемы методологии цивилистического исследования 17
2. Понятие и эвристический потенциал инструментальной методологии цивилистического исследования 65
3. Использование категории «правовая цель» в частноправовой науке 80
4. Исследование правовой деятельности субъектов частного права в инструментальной методологии 108
Глава 2. Применение инструментальной методологии в гражданско-правовых и семейно правовых исследованиях 199
1. Механизм и пределы использования инструментальной методологии в гражданско правовых и семейно-правовых исследованиях 199
3. Исследование договорного обязательства с позиций инструментальной методологии 229
4. Исследование соавторских правоотношений с позиции инструментальной методологии 288
5. Применение инструментальной методологии в науке семейного права 300
Глава 3. Применение инструментальной методологии в корпоративно-правовых исследованиях 323
1. Пределы использования инструментальной методологии в корпоративно-правовых исследованиях 323
2. Корпорация с позиций инструментальной методологии 328
3. Отношения по формированию уставного капитала 339
4 Правовые средства урегулирования корпоративного конфликта путем принятия корпоративных решений, утверждения устава и внутренних документов 368
5. Правовые средства прекращения корпоративного конфликта путем прекращения правовой связи участника и корпорации 393
Заключение 420
Список использованных источников
- Понятие и эвристический потенциал инструментальной методологии цивилистического исследования
- Исследование правовой деятельности субъектов частного права в инструментальной методологии
- Исследование договорного обязательства с позиций инструментальной методологии
- Правовые средства урегулирования корпоративного конфликта путем принятия корпоративных решений, утверждения устава и внутренних документов
Понятие и эвристический потенциал инструментальной методологии цивилистического исследования
Так, нам представляется совершенно справедливым изложенное в учебнике гражданского права мнение о том, что «сами методы познания должны отражать объективные закономерности реальной действительности. … научное правовое исследование должно базироваться не на абстрактных, догматических представлениях о действительности, а на анализе конкретных общественных отношений, исследовании реальной практики, оценке конкретной исторической обстановки»26. В литературе отмечается необходимость выхода за узкоотраслевые рамки чисто правового исследования и то обстоятельство, что без анализа экономической природы отношений невозможно совершенствование их правового оформления27. С.И. Аскназий также совершенно справедливо отмечал, что «в каждом понятии должно быть отражено как само типовое экономическое или иное отношение, регулируемое правом, так и специфические правовые элементы» 28 , и обосновывал отрицание «существования полностью самостоятельной правовой закономерности…: правовые институты не могут быть познаны в своей необходимости из каких-либо иных правовых же явлений»29.
К сожалению, несмотря на эти, несомненно, правильные утверждения ведущих ученых, фактически современные юридические исследования социальные основания права не исследуют, соответствующую методику не разрабатывают и не применяют.
Правильное определение состава каждой из отраслевых юридических наук, обоснование разделения её на части составляет прочный фундамент для самой этой науки. Одной из помех развития отечественной частноправовой науки, как видится, является дефект её структурирования, а именно – недостаточная обоснованность выделения существующих её частей, приводящая к фрагментарности научного знания, а, следовательно, отсутствия условия для достаточного уровня научного обобщения. В настоящее время традиционно построение науки гражданского, семейного и корпоративного права по институциональному критерию – вслед за структурированием Гражданского, Семейного кодекса и специального законодательства. Именно так построено большинство современных отраслевых наук, само же построение законодательства обусловлено традицией, субъективными предпочтениями и иными случайными факторами. Однако достаточно проследить структуру отечественных и зарубежных кодифицированных актов гражданского законодательства, чтобы можно было с уверенностью сделать вывод об отсутствии научно-обоснованной последовательности расположения отдельных частей (достаточно вспомнить миграцию раздела об акционерных обществах в отечественных и зарубежных кодексах, где соответствующие нормы помещаются то в разделы о лицах, то в разделы о вещных правах, то в разделы об обязательствах). В результате такого следования законодательству частноправовая наука представляет собой несогласованный набор знаний об основных институтах соответствующей отрасли законодательства. Остается не вполне ясным, почему этот набор знаний рассматривается в качестве цельной науки. Надо заметить, что вопрос о соотношении отрасли права и отраслевой науки поднимается в отечественных исследованиях методологии цивилистики нечасто. Этот вопрос поставил О.А. Красавчиков в одной из очень редких работ, посвященных исследованию, собственно, гражданско-правовой науки как феномена, отметив, что допускаются смешения отраслевой юридической науки с отраслью права, производится отождествление предмета правового регулирования с предметом познавательной деятельности 30 , он справедливо критиковал позицию, в частности, Л.И. Дембо, о том, что по своему предмету (объекту) отрасль права и наука должны совпадать и совпадают (применительно к колхозному праву)31, впадают (применительно к колхозному праву)правового регулирования с предметом познавательной деятельно32. впадают (применительно к колхозному праву)правового регулирования с предметом познавательной деятельностииграципозволяющий преодолеть это несоответствие, ученый не сделал. И по сей день общим местом является утверждение, что предметом науки гражданского права является отрасль гражданского права, а её целью – изучение этой отрасли.
Основным дефектом построения науки вслед за отраслью права состоит в сложности выявления закономерностей в правовом регулировании сходных общественных отношений.
Построение науки гражданского права вслед за отраслью гражданского законодательства приводит к эклектичности такой науки. То, что нормально для кодекса, задачей которого является понятное правовое регулирование и обеспечение удобства поиска материала для субъектов права, вовсе не является нормальным для науки – системы знаний.
В отрасль гражданского законодательства входят нормы, регулирующие самые разные отношения. Это и отношения субъектов, находящихся в состоянии формального равенства, и отношения, в которых один из субъектов наделен властными полномочиями (государственная регистрация субъектов права, объектов права, сделок, лицензирование и пр.); отношения свободных субъектов, на основании автономии воли участвующих в гражданских отношениях, а также отношения субъектов, навязывающих договорные условия и вынужденных заключать договор в силу особенностей их имущественного положения, состояния здоровья, экономического положения и пр. (договоры с участием потребителей, договоры ренты, договоры с торговыми сетями, естественными монополиями). Некоторые из таких субъектов нуждаются в применении особых мер защиты и охраны их прав и законных интересов со стороны государства, другие – нет. Для выявления закономерностей следует выделять сходные отношения, регулируемые отраслью гражданского права, и формировать на основании таких сходных отношений научные области.
Представляется, что проводить систематику частноправовой науки можно по двум измерениям: по содержательному, выделяя определенные частноправовые явления, и по уровням познания, которые придают исследованию разнопредметность и требуют применения системного анализа получаемых научных результатов.
Выделение элементов системы науки гражданского права по содержанию не должно иметь закрытого характера: динамичность частноправовой науки должна предполагать некоторый «каучуковый» характер выделяемых элементов, который, с одной стороны, должен полностью обнимать собой все мыслимые явления, но с другой, оставлять свободу обнаружения и исследования новых явлений.
Исследование правовой деятельности субъектов частного права в инструментальной методологии
Основной вывод, сделанный философом, звучит так: «Мы не можем считать истину целью познания. Задача познания - достигать согласия между людьми относительно того, что им следует делать, достигать консенсуса относительно тех целей, к которым следует стремиться, и тех средств, которыми следует пользоваться для достижения этих целей»106.
Как видим, концептуальными идеями инструментального подхода в философии являются следующие положения: 1) не нужно знание ради истины или ради знания, полезность - единственное мерило нового знания; 2) вырабатываемые наукой средства должны быть пригодны для достижения целей субъекта; 3) реализация инструментов, предлагаемых наукой, производится в поведенческих актах субъекта, они всегда имеют тесную связь с реальностью и индивидом; 4) научное знание должно служить ориентиром для субъектов, становясь своеобразным компромиссом их различных интересов.
Таким образом, инструментальный подход позволяет оценивать полезность, сопоставляя предлагаемое наукой решение с потребностями и целями человека. Обратим внимание, что идея о том, что научное знание, получаемое частноправовой наукой, должно быть полезно человеку, не высказывается в немногочисленных имеющихся научных работах по вопросам методологии частноправовой науки. Так, Е.А. Суханов, справедливо отмечая прикладной характер цивилистической науки, однако, выделяя лишь две сферы, чьи потребности должна она удовлетворять - правоприменительной и законотворческой практики
Долгое время в научном объяснении господствовала каузальная традиция, в соответствии с которой каждому явлению приписывалась непременная причина, и объяснение должно было показать непрерывный ряд причин, который неминуемо приводил бы к следствию. Каузальный подход к объяснению социальных явлений, экстраполированный из естественно-научного объяснения, полностью устраняет субъекта и его волю из научного объяснения. Так появляется идея о детерминированности социальных процессов, на которой базируется большая часть современных гуманитарных научных теорий. На идее объективной предопределенности, причинности основывается и правоведение, в котором рассматривается действие права как объективный неизбежный процесс108.
Инструментальный подход применяют к исследованию самых разных феноменов социальной жизни. Так, Н. Макиавелли применил его к изучению власти и политического конфликта, рассматривая политику как средство - как технологию захвата и удержания власти. Он писал: «О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату... Какие бы средства для этого ни употребить, их всегда сочтут достойными и одобрят, ибо чернь прельщается видимостью и успехом»109.
Именно для частноправовой науки - изначально в первую очередь утилитарного научного направления, инструментальный подход является наиболее перспективным. По справедливому замечанию Б.И. Пугинского, инструментальное учение представляется философски и методологически обоснованным и продуктивным110.
Г.Х фон Вригг заметил, что в науках о человеке детерминизм, связанный с идеей предсказуемости, заменяется детерминизмом, основанном на осмысленности 111 . Он предлагает телеологическое объяснение как основу научного объяснения в гуманитарных науках. Его модель объяснения включает указание на цель действия индивида и рассуждения, названные «практическим силлогизмом», схема которого следующая: 1) большая посылка, в которой формулируется содержание цели (желаемого результата); 2) меньшая посылка, указывающая на средства достижения этой цели; 3) заключение, состоящие в использовании указанного средства для достижения цели112. Телеологическое объяснение в наибольшей мере учитывает роль человека, его волю, нежели каузальное.
Инструментализм в частноправовом исследовании предполагает постановку конкретных задач - как именно может использоваться то или иное правовое решение, для достижения каких именно конкретных целей, и, наоборот, в подыскании наиболее эффективных средств достижения целей лица. Историзм инструментального подхода проявляется в том, что отдельные правовые решения могут по-разному оцениваться в различные исторические этапы, и то, что является средством достижения цели сегодня, вполне может перестать быть таковым завтра - либо в силу отпадения соответствующей цели, либо в связи с утратой правомерного характера определенного поведения в силу государственного установления.
Важнейшая черта инструментализма, проявляющаяся в том числе в инструментализме как подходе в юриспруденции, заключается в непременном постоянном анализе деятельности субъекта по достижению цели. Именно инициативность в применении тех или иных правовых решений - та черта, которую позволяет учитывать исключительно инструментальный подход, основанный на оценке человеческого выбора, внедрения решения в собственную деятельность, в рамках которой любое правовое явление только и способно работать. К сожалению, именно эта черта названного подхода была утеряна большинством ученых-правоведов при попытках его применения в своих изысканиях. Современным ученым-юристам очень трудно пустить в свои размышления человека, от воли, сознания, свободного выбора и поведения которого зависит реализация права.
Исследование договорного обязательства с позиций инструментальной методологии
Исследование правовой деятельности субъектов частного права в инструментальной методологии Применение инструментального подхода в науках гражданского, семейного и корпоративного права требует рассмотрения пригодности для достижения правовых целей субъекта определенных правовых средств166, воплощаемых в правовой деятельности, именно поэтому рассмотрение правовой деятельности входит в концепцию инструментализма одной из составляющих. Именно включение в предмет исследования самой правовой деятельности и её свойств позволяет более точно предвидеть выбор тех или иных правовых средств субъектами, их внедрение, достижение с их помощью собственных правовых целей, а значит достижение задач, стоящих перед государством в процессе правового регулирования.
Правовая деятельность, как правило, является групповой, соответственно, субъекты правовой деятельности — её активные элементы. Субъектами правовой деятельности выступают люди (в настоящее время все они обладают правосубъектностью по российскому праву), действующие в качестве физических лиц, либо группы людей, объединенные в организационные единства, признаваемые субъектами права. Помимо активных субъектов деятельности к её элементам относятся правовые цели, объединившие субъектов деятельности в группу, объект деятельности.
Между элементами правовой деятельности складываются внутренние связи, и поскольку движение «запускается» внутренними противоречиями в системе, то следует понять и проанализировать внутренне противоречивые связи в правовой деятельности, которые и позволяют ей существовать. Противоречия правовых целей субъектов, с одной стороны, и потребность получить желаемое благо — с другой порождают в правовой деятельности две противоположные силы, действующие на элементы системы и заставляющие её действовать. Это силы сотрудничества с одной стороны конфликта — с другой.
Использование правовых средств в процессе правовой деятельности основано на усилении или ослаблении той или иной силы, действующей в социальной группе, поскольку только эти силы и приводят её в движение, а значит, к планируемому результату.
По направленности различается правовая деятельность по организации правовых целей и по их достижению. Деятельность по организации правовых целей сторон в достаточной степени сложная: требуется привести в соответствие друг другу несколько различных правовых целей, обусловленных разными потребностями. Это требует от участников большой работы по взаимным уступкам и пониманию потребностей контрагента, без которой организация правовых целей состояться не может.
Когда эта работа завершена результативно — договор заключен, брак зарегистрирован, решение принято, — основным её последствием является кардинальное изменение отношений между лицами — участниками группы. Между ними складывается социальная связь: они становятся неким единым образованием, обладающим признаками системы. Это свойство групп лиц с организованными правовыми целями особенно заметно на устойчивых группах, возникающих для достижения правовых целей, требующих длительного периода времени реализации. Таковыми являются, в частности, торговые связи из долгосрочного договора, семья (основанная на браке, фактическом сожительстве, принятие на воспитание ребенка и пр.). Но и разовый договор, направленный на одну поставку, выполнение работ, оказание услуг и пр., также создает общность между контрагентами, устойчивый характер и системные свойства которых не так заметны и не успевают проявиться за относительно небольшой срок существования таких отношений, однако присутствуют и в этом случае. Организованность отношений, по справедливому замечанию С. Ю. Морозова, «представляет собой ценность потому, что посредством оптимального сочетания полезных усилий индивидов поставленная цель достигается наиболее эффективно», кроме того, она «дает участникам уверенность в возникновении и развитии имущественного отношения в будущем по заранее согласованным правилам».
Свойства группы лиц, возникающей при организации правовых целей, никогда не были предметом специальных юридических исследований, хотя, как было показано в 1,2 настоящей главы диссертации, эффективное правовое регулирование невозможно без понимания сути тех социальных связей, на которые право должно воздействовать. Вообще, если системный, организованный характер корпорации или семьи в литературе упоминается, то системный характер связи между контрагентами договора, в особенности долгосрочного, игнорируется и не изучается юридической литературой.
Исследование группы лиц с организованными правовыми целями как социальной системы требует применения современных знаний о развитии систем. Это позволяет выработать более эффективные способы воздействия на эти отношения, а также разработать рекомендации субъектам по использованию правовых средств достижения их целей, с учетом тех специфических свойств, которыми наделяется группа лиц после организации правовых целей.
Группа лиц с организованными правовыми целями — саморазвивающаяся система, обладающая достаточными внутренними возможностями для собственной регуляции. На стадии планомерного развития отношений по достижению организованных правовых целей основной тенденцией отношений является тенденция к сотрудничеству: именно посредством сотрудничества между сторонами группа лиц самоорганизуется, оптимизируя взаимодействие, направленное на достижение организованных правовых целей. Планомерное развитие социальной системы неизбежно рано или поздно приводит её в точку бифуркации, последствия которой для развития отношений непредсказуемы.
Правовые средства урегулирования корпоративного конфликта путем принятия корпоративных решений, утверждения устава и внутренних документов
Представляется, что ни любовь, ни уважение, к юридической квалификации социальной связи как семейной не могут иметь значения, что же касается «взаимной поддержки», то юридическое значение она может приобретать только если имеет имущественный характер и выражается в виде иждивения - предоставления средств к существованию одного из членов социальной общности другим членом той же общности, при условии, что предоставляемые средства являются единственным или основным источником средств для иждивенца. Никакие иные формы «взаимной поддержки» -эмоциональная, моральная, интеллектуальная, и пр. юридического значения не имеют. Взаимная поддержка в форме иждивения действительно, может являться одним из доказательств существования семейной связи между лицами. Как правило, в семье имеется один или несколько лиц, принятых на иждивение другими (трудоспособными или более обеспеченными) членами семьи. Однако если в конкретный момент времени все члены семьи являются трудоспособными и имеют самостоятельные средства к существованию, или напротив, все оказались нетрудоспособными и необеспеченными, то о принятии на иждивение одним членом семьи другого не приходится. Вместе с тем и в этом случает наличествует потенциальная готовность принять на иждивении другого члена семьи при возникновении потребности. Эта готовность вытекает из моральных норм, в тех же случаях, когда семейная связь попадает под действие семейного законодательства (основана на установленных в семейном законодательстве обстоятельствах), эта моральная обязанность предоставления иждивения находит и юридическое закрепление в виде алиментной обязанности супругов, бывших супругов, родителей, детей и иных родственников. В связи с изложенными обстоятельствами, именно готовность к взаимному содержанию должна включаться в договор о фактическом сожительстве для квалификации его в качестве основания создания семьи.
Несогласование существенного условия договора о фактическом сожительстве приводит к тому, что такой договор считается незаключенным и не порождает правовых последствий, в том числе, основного из них - признания существующими семейной связи между участниками договора.
Совместное проживание, сопровождаемое ведением общего хозяйства, связано с расходами на таковое, размер которых различается в зависимости от потребностей фактических сожителей. Порядок распределения этих расходов определяется договором о фактическом сожительстве, однако условие это не является существенным условием в договоре о фактическом сожительстве, кроме случаев, когда на включении соответствующих условий настаивает одна из сторон, хотя установить данное обстоятельство, с учетом преимущественного заключения договора в устной форме, в судебном порядке будет крайне затруднительно. Если такое условие не будет согласовано, между фактическими сожителями возникает режим общей долевой собственности. Это вытекает из того, что договор о фактическом сожительстве является разновидностью договора о совместной деятельности, для которого режим общей собственности специально установлен законом.
Диспозитивным правилом для общей долевой собственности устанавливается равенство долей сососбственников, таким образом, общее имущество сожителей считается принадлежащим им в равных долях постольку, поскольку иное не определено договором о фактическом сожительстве. Соответственно, расходы, связанные с ведением общего хозяйства, распределяются пропорционально долям в общем имуществе.
При возникновении необходимости раздела общего имущества фактических сожителей, возможно заключение соглашения о разделе общего имущества, в котором сожители или бывшие сожители определят порядок раздела общего имущества. К этому соглашению применяются соответствующие нормы Гражданского Кодекса.
Свобода установления условий договора для договора о фактическом сожительстве ограничивается императивными правилами в части возможности определения правовых последствий рождения детей. Условия договора о фактическом сожительстве не могут содержать запретов на рождение детей, заранее данных отказов от установления материнства или отцовства в отношении таких детей и пр. Это логично обосновывается естественно-правовой теорией права, но даже и в рамках нормативистской концепции права, исходя из буквального толкования содержания ст. 22 Гражданского Кодекса России, очевидна невозможность ограничения договором правоспособности субъектов.
Еще одно соглашение, являющееся гражданско-правовым средством регулирования семейных отношений - соглашение об уплате алиментов (о предоставлении добровольного содержания). Данное соглашение установлено нормами Семейного Кодекса России для определения порядка исполнения обязанности по содержанию родителями своих несовершеннолетних детей, а также иных, указанных в законе алиментообязанных лиц. Заключение такого соглашения возможно как в семьях, основанных на регистрации брака, так и семьях, образованных без регистрации брака.
Для определения обязанностей по содержанию сожителей «прямо» соответствующие нормы Семейного Кодекса применяться не могут. Как уже отмечалось, для семейного законодательства признается только зарегистрированный брак в качестве основания возникновения семейных отношений, но не фактическое сожительство. Вместе с тем возможность заключения подобных соглашений признается многими специалистами в области семейного права, исходя из действия принципа свободы договора. В науке гражданского права советского периода такие соглашения об алиментах между лицами, не обязанным и не имеющим право на получение алиментов относили к натуральным обязательствам, и считали не подлежащими судебной защите. В настоящее время не усматривается никаких препятствий для взыскания в судебном порядке долга по алиментному соглашению подобного рода, исходя из дозволительной направленности гражданско-правового регулирования, возможности заключения договоров, как предусмотренных, так и не предусмотренных законом, и необходимости беспрепятственного осуществления и защиты гражданских прав.