Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПОНЯТИЕ ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ (ТРАСТА). ПРАВО, ПРИМЕНИМОЕ К СОДЕРЖАНИЮ ОТНОШЕНИЙ ПО ТРАСТУ, В СТРАНАХ РОМАНО-ГЕРМАНСКОГО ПРАВА.
1.1. Понятие и виды английских трастов. Классификация трастов.
1.1.1. Краткий исторический очерк возникновения и развития трастов.
1.1.2. Трасты в современном английском праве.
1.1.3. Классификация трастов по критериям способа учреждения и цели-создания.
1.1.4. Условия признания трастов в английском праве.
1.2. Проблемы признания трастов в странах романо-германской системы права.
1.2.1. Использование договорной конструкции траста в праве Франции и Швейцарии.
1.2.2. Применение закона места нахождения вещи к отношениям из траста в судебной практике Франции и Швейцарии.
1.2.3. Подчинение семейных трастов статуту семейных отношений и договорному статуту в судах Франции и Швейцарии.
1.3. Влияние Гаагской Конвенции «О праве, применимом к трастам и их признании» от 1 июля 1985 года на восприятие трастов в законодательстве и судебной практике Франции и Швейцарии.
ГЛАВА II. ЗАВЕЩАТЕЛЬНЫЕ ТРАСТЫ ВО ФРАНЦИИ И ШВЕЙЦАРИИ. СООТНОШЕНИЕ ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ОГРАНИЧИТЕЛЬНЫХ НОРМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О НАСЛЕДОВАНИИ.
2. 1. Соотношение завещания и траста в английском праве.
2.2. Проблемы сужения сферы применения трастов ограничительными нормами в сфере наследственных правоотношений во Франции и Швейцарии.
2.2.1. Прижизненные трасты в странах романо-германской системы права.
2.2.2. Завещательные трасты и последствия их учреждения в случае смерти учредителя (завещателя).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. БИБЛИОГРАФИЯ.
- Понятие и виды английских трастов. Классификация трастов.
- Проблемы признания трастов в странах романо-германской системы права.
- Соотношение завещания и траста в английском праве.
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Начало третьего тысячелетия знаменуется усилением взаимозависимости национальных экономик, международной экономической, политической и культурной интеграцией. Следствием процессов глобализации стало все более углубляющееся международное разделение труда, миграция капиталов в масштабах всей планеты, сближение культур разных стран и унификация национальных законодательств. Современное состояние международного частного права отражает фактическое сближение национальных законодательств различных государств, что служит основой сотрудничества в области защиты прав и интересов участников международного гражданского и торгового оборота.
При этом в эпоху интенсивного международного движения лиц и капиталов различные правовые системы сохраняют присущие им особенности, порождая тем самым разнообразные трудности в регулировании правоотношений, осложненных иностранным элементом.
Одной из таких исторических особенностей английского права был и остается институт доверительной собственности, именуемый также трастом. В настоящее время термин «траст» (trust) стал общеупотребительным не только в странах англо-американской системы права, но и в литературе, посвященной институту доверительной собственности, и в нормативных актах, регулирующих рассматриваемый правовой институт, в странах романо-германского права. По-видимому, начало широкому употреблению термина «траст» для обозначения соответствующего правового института в странах континентальной Европы было положено Гаагской Конвенцией «О праве, применимом к трастам, и их признании» от 1 июля 1985 года. В тексте Конвенции и на английском, и на французском языках употреблен термин «траст». Во французской и швейцарской юридической литературе доверительная собственность обозначается также термином «la fiducie». Однако, правовая категория- «fiducie» по своему содержанию существенно отличается от английского института траста, поэтому романо-германские правоведы не отождествляют эти понятия и не употребляют
5 их как синонимы. В Федеральном Законе «О Международном частном праве» Швейцарии в редакции от 21 декабря 2006 года также используется термин «траст» (trust). В статье 149d Закона речь идет о признании на территории Швейцарии именно английского траста, в соответствии с положениями Гаагской Конвенции. В российской правовой литературе термин «траст» употребляется наряду с понятием «доверительной собственности», однако, в обоих случаях применительно к англо-американскому правовому институту. В частности, в Главе X первого тома учебника «Гражданское и торговое право зарубежных государств», посвященной проблематике доверительной собственности в гражданском праве Англии и США. В настоящем диссертационном исследовании автор употребляет термины «доверительная собственность» и «траст» как равнозначные понятия.
В странах романо-германской системы права на протяжении последнего столетия проявляется стремление приспособить юридическую конструкцию доверительной собственности к своему внутреннему праву, урегулировать отношения; связанные с передачей имущества в траст, с помощью смежных институтов континентального права. При этом, как правило, упускается из виду основополагающая особенность траста, а именно - расщепление права собственности на передаваемое в траст имущество на титул по общему праву (legal title) и титул по праву справедливости (equitable title). Романо-германскому праву не известно такое «расщепление» права собственности.
Траст, представляющий собой правоотношение, в силу которого доверительный собственник (трасти), являющийся носителем титула по общему праву на переданное в траст имущество, осуществляет управление и распоряжение таким имуществом в интересах бенефициаров - носителей титула по праву справедливости, - зачастую искаженно трактуется цивилистами в романо-германском праве. Наиболее сложно воспринимаемым элементом правоотношения является то, что и доверительные собственники, и бенефициары обладают вещным правом, которое может быть противопоставлено всем третьим лицам. Траст не является простым аналогом ограниченного вещного права, известного романо-германской системе (такого, как, например, узуфрукт). Траст не является договором, более того, правоотношение может возникать из различных оснований, в том числе из одностороннего волеизъявления учредителя траста, который наделяет одно лицо правом распоряжения и управления имуществом (legal title), а другое лицо - правом на получение выгод от управления имуществом (equitable title).
Траст не является и торговым товариществом, хотя и обладает такими признаками юридического лица, как обособленность переданного в траст имущества и недопустимость обращения на него взыскания по обязательствам доверительного собственника. По общему правилу, бенефициар вправе потребовать возврата неправомерно отчужденного имущества, переданного в траст.
Трудности, возникающие при осуществлении попыток научного исследования доверительной собственности с позиции романо-германского права, связаны с богатством и многообразием рассматриваемого правоотношения.
Многофункциональность конструкции достигается в англо-американском праве за счет разнообразных правовых средств, неизвестных континентальному праву. Прежде всего, континентальному праву неизвестно само «расщепление» права собственности, в результате которого доверительному собственнику принадлежат правомочия владения и распоряжения имуществом, а бенефициару - право на получение доходов от эксплуатации переданного в доверительную собственность имущества. Таким образом, доверительный собственник является носителем титула по общему праву, а титул по праву справедливости, признаваемый и подлежащий защите в странах англо-американского права, принадлежит бенефициару. Как обладатель части правомочий собственника, бенефициар может принудить трасти, который не обязывался непосредственно перед бенефициаром, к исполнению обязанностей, возложенных на него в акте об учреждении траста или в силу закона. На том же основании бенефициар может потребовать возврата переданного в траст имущества из незаконного владения третьих лиц.
Другой отличительной чертой траста является фидуциарный (доверительный) характер отношений, складьшающихся между его участниками. Доверительный характер отношений в основном затрагивает статус трасти по отношению к учредителю траста и к бенефициарам. Трасти должен избегать любого конфликта его личных интересов с интересами доверительной собственности. Он не вправе приобретать в свою собственность трастовое имущество, использовать в своих
7 интересах или удерживать в своих целях имущество, переданное ему в доверительную собственность.
Наконец, траст является очень гибкой конструкцией, в правовом регулировании которой велика роль судебных органов. Суд вправе, по своему усмотрению, возложить на доверительного собственника полномочия по распоряжению трастовым имуществом, не предусмотренные в акте об учреждении траста. Суд может разрешить перемещение на территорию другого государства органа управления доверительного собственника, или санкционировать реорганизацию структуры уже созданного траста с целью получения более благоприятного режима налогообложения доверительной собственности. Обширные полномочия суда по определению юридической судьбы трастов представляются вполне оправданными, поскольку английская доверительная собственность является институтом многообразным, и существование каждого отдельного траста во времени исчисляется десятками лет.
Институт траста служит для достижения разнообразных целей, от сохранения и передачи имущества из поколения в поколение внутри семьи, до построения сложных финансовых схем. По мнению госпожи С. Годешо, которая является одним из самых убежденных приверженцев признания трастов в романо-германской правовой системе, «цели, к достижению которых ведет траст, настолько же безграничны, насколько богатым может быть воображение юристов»1.
Вышеизложенное свидетельствует о том, что исследование сущности и основных черт английского правового института доверительной собственности, а также возможностей его практического использования в странах романо-германской правовой группы, является своевременным и отвечающим потребностям науки гражданского права и практики.
Степень разработанности темы в научной литературе. В российской ; юридической литературе до настоящего времени написана лишь одна монография на тему доверительной собственности в праве Англии и США - это труд Риммы "L'articulation du trust et du droit des successions", Sara Godechot, These, Universite Pantheon-Assas (Paris II), 2001, p. 31.
8 Леонидовны Нарышкиной, опубликованный Университетом дружбы народов им. Патриса Лумумбы в 1965 году. Монография содержит подробный анализ истории возникновения института и его правовой сущности, основанный на фактическом материале английской судебной практики, который был в распоряжении автора на момент написания работы. Вопросы использования трастов в практике стран романо-германской правовой группы в работе Р.Л. Нарышкиной не затрагивались.
Из более поздних по времени написания работ на тему доверительной собственности следует отметить Главу X учебника «Гражданское и торговое право зарубежных государств» под редакцией профессора Е.А. Васильева и профессора А.С. Комарова. В учебнике, выпущенном в свет в 2006 году, воспроизведены основные положения главы о доверительной собственности, написанной Р.Л.Нарышкиной для учебника «Гражданское и торговое право капиталистических государств» 1983 года. Вместе с тем, О.М. Козырь - автор новой редакции главы об англо-американской доверительной собственности, анализирует этот правовой институт и основные сферы его применения на современном этапе развития. Кроме того, глава X содержит раздел, посвященный международно-договорной унификации норм, регулирующих отношения доверительной собственности.
Тематика доверительной собственности затрагивалась В.А. Дозорцевым в Комментарии к части второй Гражданского кодекса, изданном после введения в действие норм о доверительном управлении имуществом. По мнению В.А.Дозорцева доверительная собственность, являясь порождением и элементом «права справедливости», то есть особой ветви английского права, неработоспособна вне соответствующей правовой системы. Сходной позиции придерживается Л.Ю.Михеева - автор монографии «Доверительное управление имуществом в Российской Федерации. Комментарий законодательства». В своей работе Л.Ю.Михеева признавала, что идеи доверительной собственности (траста) в той или иной степени воспринимаются правопорядком стран романо-германской правовой группы. При этом она отмечала, что законодательства стран
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель/ Под ред. О.М. Козырь, А.Л.Маковского, С.А.Хохлова. М.: 1996. С.532.
9 континентальной правовой системы не прибегают к «расщеплению» неделимого права собственности. А раз не происходит «расщепления» права собственности, то не может возникнуть конструкция траста в том виде, в каком она существует в английской правовой системе.
В отличие от российских цивилистов, западноевропейские авторы концентрируют основное внимание на возможности использования английского института доверительной собственности в странах романо-германского права. Большинство исследований западноевропейских юристов сводятся к поиску ответа на вопрос о том, является ли траст «мостом» или «пропастью» между английской и континентальной правовыми системами.4 Большое внимание уделяется вопросу совместимости траста и романо-германской правовой системы, которой неизвестно «расщепление» права собственности. В работах западноевропейских авторов на первое место выходит практический аспект указанной проблемы, анализируются возможности и перспективы использования правовой модели траста в различных областях, в том числе в обязательственных, семейных, наследственных отношениях.
В процессе исследования доверительной собственности автором были использованы труды таких крупных зарубежных специалистов в данной области, как А. Андерхилл (A. Underbill), Д. Хайтон, Шеридан, Китон, Ж.-П. Беродо, Ж.-М. Тирард, Ж. Перрэн, Г. Дроз, И. Гаярд, Д. Траутман, Л. Тевеноз, Ж.-Б. Бредэн, С. Годешо, М. Ревиярд, П. Леполь, Ф. Пети.
Цели и задачи исследования. Целью настоящего исследования является комплексный сравнительно-правовой анализ модели доверительной собственности в английском праве на современном этапе его развития, а также определение перспектив использования правовой модели траста в наследственном праве в странах континентальной Европы, на примере законодательства и судебной практики Франции и Швейцарии. Автором будет исследован вопрос о
Л.Ю. Михеева «Доверительное управление имуществом в Российской Федерации. Комментарий законодательства», «Юристъ», Москва, 1999, стр. 27. F. Sonneveldt, H.L. van Mens "The Trust. Bridge or abyss between Common and Civil Law Jurisdictions?", Kluwer Law and Taxation Publishers, Deventer, Boston, 1992.
10 необходимости и целесообразности передачи наследственного имущества в доверительную собственность в странах романо-германского права, с учетом существующих в наследственном праве этих стран конструкций, направленных на достижение аналогичных результатов.
Франция рассматривается автором как классический образец романо-германской традиции, законодательство и судебная практика которой отражают наиболее типичные черты и концепции континентальной системы права. Законодательство и судебная практика Швейцарии, напротив, развиваются по своеобразному пути, в том числе в отношении признания трастов и использования их модели во внутренней практике.
В настоящем исследовании будут рассмотрены общие принципы английского и романо-германского права, иллюстрирующие, насколько совместимы (или несовместимы) эти две правовые системы в вопросах права собственности и наследования.
Для достижения цели исследования автором поставлены следующие конкретные задачи: анализ отношения, именуемого трастом, в странах общего права. Понятие трастов будет исследовано на основе английского траста, поскольку Англия является родиной этого правового института. В ряде других юрисдикции (таких как Индия, Израиль, Япония, Шри-Ланка, Египет, Южная Африка, Аргентина, Панама, Венесуэла, Пуэрто-Рико и некоторые другие) траст развивался с определенными отклонениями от его английской концепции, но принципиально такие отклонения не затронули сути рассматриваемого института; описание существующих в английском праве видов трастов и их классификация по способу учреждения и цели создания; исследование условий признания трастов в английском праве; изучение вопроса о праве, применимом к содержанию отношений, складывающихся при передаче имущества в доверительную собственность, в коллизионной системе Франции и Швейцарии; правовой анализ положений Гаагской Конвенции «О праве, применимом к трастам, и их признании» от Іиюля 1985 года и их влияния на признание трастов в странах романо-германской системы права;
11 изучение отличительных черт наследственного законодательства Франции и Швейцарии, непосредственно влияющих на возможность учреждения трастов, связанных с правопорядком этих стран.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются отношения, возникающие в связи с передачей имущества в доверительную собственность (траст).
Предметом исследования являются правовые нормы, регулирующие доверительную собственность в Англии; нормы наследственного права Англии, Франции и Швейцарии; международные соглашения, касающиеся вопросов доверительной собственности (траста) и принятые на их основе внутренние законодательные акты рассматриваемых в диссертационном исследовании государств; судебные решения, вынесенные судами Англии, Франции и Швейцарии по вопросам доверительной собственности; теоретические взгляды, затрагивающие различные гражданско-правовые аспекты трастов.
В работе не затрагивается целый ряд аспектов, хотя и связанных с проблематикой английских трастов, но не являющихся при этом непосредственным предметом исследования. Так, автор не рассматривает налогообложение трастов, несмотря на то, что оно является производным от сущности трастов, заключающейся в расщеплении собственности на имущество. Этот аспект не играет принципиальной роли в решении вопроса о совместимости трастов с нормами наследственного законодательства в рассматриваемых странах. Кроме того, налогообложение не относится к сфере регулирования нормами гражданского права.
В работе не затрагиваются американские трасты, поскольку, в силу их многообразия и специфики регулирования, американские трасты, безусловно, заслуживают быть объектом отдельного исследования. С другой стороны, по своей юридической природе они аналогичны английским трастам, и в целях настоящего юридического анализа могут быть объединены с ними в понятие «англоамериканского траста».
Научная новизна диссертации состоит в том, что автором проведено сравнительно-правовое исследование института траста в английском праве и схожих юридических конструкций в праве Франции и Швейцарии. Автором
12 проанализированы причины и пути проникновения правовой концепции траста в страны континентальной системы права и влияния этой концепции на развитие судебной практики во Франции и Швейцарии. Для выяснения причин распространения доверительной собственности в странах романо-германской правовой группы автором проведено комплексное исследование самого понятия английского траста на современном этапе его развития.
Особое внимание в диссертации уделено проблеме возможности и целесообразности использования завещательных трастов в наследственном планировании, когда наследование так или иначе связано с правовыми системами стран континентальной Европы. Этот аспект диссертации является ее отличительной особенностью по отношению к другим работам российских цивилистов на тему английской доверительной собственности. Кроме того, дан анализ основных положений Гаагской Конвенции «О праве, применимом к трастам, и их признании» от 1 июля 1985 года. Оценка положений Конвенции дана с точки зрения перспективы признания доверительной собственности как самостоятельного института в странах континентальной системы права. В настоящее время в российской литературе практически отсутствуют какие-либо труды по данной проблематике.
Теоретическая и методологическая основа исследования. В ходе диссертационного исследования применялись методы анализа, используемые в отечественной и зарубежной правовой науке: исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, системно-правовой. Комплексное использование указанных методов было направлено на максимально объективное и обстоятельное исследование проблематики доверительной собственности.
Исследование проведено на основе общетеоретических и специальных научных трудов как российских ученых-цивилистов (в первую очередь, P.M. Нарышкиной), так и зарубежных специалистов в области траста, таких, как A.Underhill, D. Hayton, E.Gaillard, J.-P. Beraudo, J.-M. Tirard, S. Godechot и других. В работе использованы материалы судебной практики французских и швейцарских судов, опубликованные в специальных изданиях по тематике международного частного права, таких как «La semaine juridique», «Journal des Notaires et des Avocats», «Revue Suisse de droit international et de droit europeen», «Revue de droit international et de droit compare».
13 Кроме того, в работе использованы материалы работы Гаагской Конференции по международному частному праву, в первую очередь, ее XV сессии, одобрившей Конвенцию «О праве, применимом к трастам, и их признании».
Проведенное исследование позволило сформулировать и обосновать следующие основные положения и выводы, выносимые на защиту:
1. Английская правовая модель траста, или ее отдельные элементы могут использоваться в отношениях, регулируемых нормами континентального права. На практике такие ситуации возникают, как правило, в двух основных случаях: - когда личным законом учредителя или бенефициаров траста является закон государства, принадлежащего к романо-германской правовой группе, или, когда движимое или недвижимое имущество, являющееся предметом траста, находится на территории такого государства или имеет правовую связь с его юрисдикцией.
Поскольку внутреннее право континентальных стран не знает института траста и не признает «расщепления» права собственности, то признание действительности траста судами этих стран может осуществляться двумя основными путями: во-первых, путем квалификации отношений, порождаемых трастом, по аналогии со смежными институтами внутреннего права страны суда, как это происходит во Франции; во-вторых, путем применения к отношениям, складывающимся в рамках траста, норм английского права на основании Гаагской Конвенции «О праве, применимом к трасту, и о признании трастов» от 1 июля 1985 года, и признания трастов на основании положений абзаца 1 статьи 11 Конвенции. По такому пути пошла Швейцария и ряд других континентальных стран (Италия, Люксембург, Нидерланды и другие страны, ратифицировавшие Конвенцию).
Независимо от того, каким образом суд того или иного государства континентальной системы права подходит к оценке складывающихся в трасте отношений, при рассмотрении завещательных трастов судьи будут руководствоваться нормами наследственного права страны суда, если этому праву подчинено завещательное распоряжение учредителя траста. Нормы наследственного права не влияют на признание или непризнание действительности траста, но ограничивают возможность передачи имущества в доверительную собственность, если это наносит ущерб родственникам наследодателя, интересы которых защищены ограничительными нормами. Ограничительные нормы наследственного законодательства континентальных стран препятствуют недобросовестному использованию траста, направленному на ущемление интересов обязательных наследников. Но они не препятствуют использованию самой модели завещательного траста в отношениях, отдельные элементы которых связаны с романо-германским правом.
2. Анализ судебной практики Франции и Швейцарии позволяет автору сделать вывод о том, что ограничительные нормы наследственного законодательства используются судами стран континентальной системы права, в том числе и для того, чтобы не допустить признания действительности так называемых «мошеннических» завещательных трастов. Такими трастами называют трасты, заведомо созданные с целью причинения ущерба обязательным наследникам учредителя траста. Чтобы не допустить признания таких трастов на территории своих государств, суды активно используют нормы наследственного законодательства, возведенные в ранг правил публичного порядка (как, например, запрет на заключение соглашений в отношении будущего наследства, установленный в законодательстве Франции) и концепцию «обхода закона».
Нарушение учредителем траста в завещательном распоряжении норм публичного порядка служит безусловным основанием для признания созданного траста «мошенническим».
Концепция «обхода закона» применяется судами, в основном, в двух случаях: когда все или часть имущества умышленно исключается наследодателем из наследственной массы путем учреждения траста, прямо подчиненного английскому или американскому праву. При этом вывод о наличии умысла у учредителя траста делается на основании оценки судом фактических обстоятельств дела. Такая судебная оценка зачастую носит субъективный характер; во втором случае происходит умышленная искусственная подмена одной коллизионной привязки другой, отсылающей к правопорядку, применение которого позволяет «обойти» наследственное законодательство страны суда.
3. На основании проведенного анализа положений Гаагской Конвенции «О праве, применимом к трасту и о признании трастов» от 1 июля 1985 года автор пришел к выводу о том, что Конвенция, не имея цели имплементировать институт траста во
15 внутреннее законодательство континентальных стран, тем не менее создает основу для обобщенного понимания трастов и, в дальнейшем, для материально-правовой унификации в сфере доверительной собственности.
Конвенция содержит характеристику основных черт английского института траста, что избавляет суды стран романо-германской системы права, ратифицировавших Конвенцию, от необходимости квалифицировать складывающиеся в рамках траста отношения применительно к конкретным обстоятельствам рассматриваемых дел. Тем самым постепенно отпадает необходимость в применении судами к соответствующим отношениям обязательственного статута, закона места нахождения имущества, статута семейных отношений и иных коллизионных норм, до настоящего времени применяемых в странах романо-германского права к доверительной собственности.
Соответствие рассматриваемого отношения приведенным в Конвенции критериям становится достаточным для определения такого отношения как «траста». Единообразное применение положений Конвенции судами стран, ее ратифицировавших, а также восприятие международным частным правом таких стран института траста создает основу для дальнейшей материально-правовой унификации в сфере траста.
4. Анализ положений Конвенции «О праве, применимом к трасту и о признании трастов», в частности ее статьи 13, дает автору основание для вывода о том, что одной из целей Конвенции является предотвращение злоупотребления трастом в случаях, когда привязка к праву, которому известен институт траста, носит искусственный характер. Государства вправе не признавать трасты, подчиненные иностранному праву, если существенные элементы такого траста имеют более тесную связь с государством, внутреннему праву которого траст не известен. Тем самым в Конвенции заложена основа для отказа судами в признании «мошеннических» трастов. Таким образом, Конвенция создает основы и для решения проблемы «мошеннических» трастов, которая серьезно затрагивает суды стран романо-германской правовой группы.
5. Автором был исследован вопрос о практической необходимости правовой конструкции траста в юрисдикциях, которым известны институты, выполняющие аналогичную трастам роль. Так, например; существующему в английском праве институту «конструктивного» траста по своим экономическим последствиям соответствует институт неосновательного обогащения в романо-германском праве, с присущими ему. средствами восстановления справедливости. .Однако, автор пришел к выводу, основанному на сравнительном анализе, трастов и смежных правовых институтов романо-германского права, что такого рода аналогии существуют, в основном, применительно к трастам, возникающим в силу закона или на основании решения суда. Что же касается прижизненных и завещательных трастов, относящихся к категории прямо выраженных трастов, то есть трастов, возникших в силу волеизъявления учредителя, то они предоставляют юридические и экономические возможности именно для передачи наследственного имущества в большем объеме, чем традиционные институты романо-германского наследственного права. В этом причина частого обращения субъектов романо-германского права к английскому институту доверительной собственности.
Научная значимость диссертационного исследования заключается в том, что проведенный научный анализ понятия доверительной собственности в английском праве, а также судебных решений по тематике признания рассматриваемого института в странах романо-германского права, сформулированные на основе такого анализа выводы могут внести вклад в науку гражданского и международного частного права. Работа носит в значительной степени научно-теоретический характер, уделяя основное внимание исследованию сущности отношений, в совокупности составляющих конструкцию доверительной собственности (траста), и возможности их сосуществования с нормами континентального права, в том числе в сфере наследования. Сравнительное исследование английской правовой категории траста и смежных институтов романо-германского права до настоящего времени в российской юридической литературе никем не проводилось.
Практическая значимость диссертации обусловлена тем, что в работе содержится обзор и анализ новейших решений французских и швейцарских судебных органов по вопросам правовой квалификации трастов и их признания в этих странах. С этой точки зрения работа представляет практический интерес как для юристов - специалистов в области сравнительного законодательства и международного частного права, так и для лиц, заинтересованных в
17 использовании модели доверительной собственности, в том числе в целях передачи наследственного имущества.
Содержащиеся в диссертации положения могут быть использованы в качестве вспомогательного научного и практического материала для юристов, занимающихся теоретическими проблемами доверительной собственности, а также сравнительным правоведением; в качестве фактического материала для юристов, практикующих в сфере наследственного права; в научно-исследовательской деятельности и учебном процессе в высших учебных заведениях, готовящих юристов — специалистов в области международного частного права; а также в практике российских судов в случае возникновения вопросов о толковании и признании завещательных трастов, учрежденных российскими гражданами, или затрагивающими имущество на территории Российской Федерации.
Структура работы отражает логику исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих пять параграфов, заключения и библиографии.
Понятие и виды английских трастов. Классификация трастов
В трактате «О духе законов» Монтескье утверждал, что именно в области права особенно ярко проявляются особенности, присущие той или иной нации. Это утверждение великого философа имеет самое непосредственное отношение к трастам - правовой категории, берущей свои истоки в английской системе права, развивавшейся и изменявшейся вместе с цивилизацией и историей Англии.
Траст основан на расщеплении права собственности, не известном континентальной системе права. Чтобы понять источник расщепления права собственности в конструкции, известной как «траст», необходимо обратиться к истории возникновения и развития этого института в праве Англии. История трастов связана с историей формирования и развития права справедливости (equity). «Из всех деяний права справедливости наиболее громким и важным является изобретение и развитие траста», - полагал крупнейший исследователь истории английского права Фредерик Вильям Мэйтленд.5
Институт траста, первоначально известный как «use», появился в Англии спустя некоторое время после ее завоевания Вильгельмом Нормандским в 1066 году. Нормандское завоевание сопровождалось установлением на всей территории Англии общего права («common law»), которое стало единым для всей Англии, в отличие от ранее действовавших местных правил и обычаев. Нормы общего права отличались жесткостью, отсутствием гибкости, и возникновение «uses» явилось естественной реакцией на нормы общего права, регулировавшие владение, пользование и распоряжение землей. Собственность на землю облагалась многочисленными обременениями в пользу сюзерена: так, пошлины взимались при вступлении сюзерена в наследство; при его женитьбе, а также, когда старшая дочь сюзерена выходила замуж или сын сюзерена проходил посвящение в рьщари, или когда требовалось заплатить выкуп за освобождение рыцаря из плена.
В соответствии с нормами общего права собственник земельного надела был не вправе распорядиться своей землей на будущее время. Не имел он и права завещать принадлежащий ему земельный участок.
Во избежание подобного рода неудобств и санкций за нарушение норм, регулировавших земельные отношения, собственник земельного участка передавал свою собственность, используя способ передачи, признаваемый общим правом, другому лицу, которое принимало на себя обязательство владеть землей за счет и в пользу («to the use») третьего лица. Таким образом, лицо, которое передавало земельный участок, получило наименование feoffor, что в переводе означало «даритель недвижимости»; бенефициар, то есть лицо, для выгоды которого вся комбинация создавалась, и которым мог выступать как сам feoffor, так и третье лицо, например, его наследник, стал называться cestui que use. . И, наконец, посредник, которому передавалась земля во владение от feoffor на счет и в пользу cestui que use, получил наименование feoffee to use, что в переводе означало «закрепощенный в пользу» (подразумевалось - третьего лица).
Институт "uses" получил широкое распространение в средневековой Англии. Зачастую он использовался с целью осуществления владения землей в пользу лиц, которые в принципе были не вправе иметь в собственности недвижимое имущество, например, в пользу монашеских орденов. Крестовые походы дали новый импульс развитию «use». Рьщари, уходя в походы на Святую Землю, имели обыкновение передавать титул на принадлежащие им земли доверенным лицам, которые осуществляли управление земельными наделами в интересах жены или детей рыцаря-цедента.
Именно в период крестовых походов юридическая конструкция use, до того лишенная правовой защиты, обретает легальный статус. Feoffor, действовавший на свой страх и риск по отношению к feoffee, зачастую не отличавшемуся честностью и порядочностью, получил возможность обратиться за защитой к Лорду Канцлеру, который в то время являлся своего рода юридическим советником Короля. Обещание, данное feoffee to use землевладельцу заботиться об имуществе последнего, не могло быть принудительно исполнено через суды общего права. Лорд Канцлер посредством издания специального приказа (writ) мог, под угрозой уплаты штрафа в сто ливров, дать указание предстать перед ним feoffee to use, обвиняемому в недобросовестности. Таким образом, в суде Лорда Канцлера зародилась и получила развитие судебная практика, специализированная на отношениях, связанных с use, и был определен правовой статус всех участников соответствующего отношения. Такая судебная практика легла в основу сформировавшегося впоследствии права справедливости. Основываясь на принципах справедливости, Лорд Канцлер признал, что владельцем земельного участка являлся feoffee to use, но добавил, что feoffee to use должен осуществлять владение в интересах cestui que use, бенефициара. В обоснование такой позиции был положен принцип, в соответствии с которым люди обязаны выполнять данные ими обещания, а если они не исполняют их добровольно, то их следует принудить к исполнению данного слова.
Проблемы признания трастов в странах романо-германской системы права
В условиях интенсивного международного передвижения лиц и капиталов судебным системам разных стран все чаще приходится сталкиваться с правовыми институтами, не известными одной правовой системе, но свойственными другой правовой системе. Английская доверительная собственность как раз является наиболее типичным примером такой правовой конструкции, порожденной английской системой права и не воспринятой правом стран континентальной Европы в силу своей специфики.
При этом многообразие целей использования конструкции доверительной собственности повлекло широкое распространение трастов по всему миру и, как следствие, появление в судах стран романо-германской системы права споров, связанных с отношениями, возникающими в рамках траста. Такие отношения могут стать предметом рассмотрения в судах стран континентальной системы права в ряде случаев, например, когда трастовое имущество оказьшается на территории таких стран; когда учредителями или бенефициарами траста являются лица -граждане таких стран, или лица, постоянно проживающие на их территории. Тогда перед судьями неизбежно встает вопрос о квалификации соответствующих отношений. Поэтому на протяжении последних двухсот лет континентальные юристы уделяют большое внимание вопросу определения правовой сущности траста с позиции своей правовой системы. Такие попытки сводятся, как правило, к поиску в континентальной системе права институтов, схожих с доверительной собственностью по своему функциональному назначению и призванных достичь той же цели, что и трасты в английском праве.
Изначально континентальные юристы были склонны рассматривать траст как договорную конструкцию, приравнивая его к различным видам договоров, известных романо-германскому праву и позволяющих в той или иной форме достичь той же цели, что и траст.
Примерно с середины ХГХ века во французских судах стали возникать споры, объектом которых являлись трасты. Как правило, судьи соглашались признать действительность таких трастов, при условии, что соответствующее отношение было подчинено иностранному праву. При этом суды тщательно обходили проблему квалификации трастов.40 Они просто признавали действительность трастов, основываясь на нормах иностранного права, существование и содержание которых было доказано заинтересованной стороной.
Для французской судебной практики характерны решения, в которых основное внимание уделяется вопросу совместимости некоторых последствий учреждения траста с французской правовой системой, но не делается попыток дать какую-либо четкую квалификацию трастов.41 Тем не менее, в некоторых решениях даются попытки квалификации трастов и их адаптации к смежным институтам французского права. Так, в ряде принципиально важных решений траст рассматривается как разновидность договора. В других решениях траст квалифицируется как институт наследственного права. В некоторых случаях французские судьи пытаются подойти к вопросу анализа траста с позиции вещных прав, ставя во главу угла ответ на вопрос о том, кто из участников правоотношения должен рассматриваться французскими административными органами как лицо, обладающее вещным правом на имущество, переданное в траст. И хотя все эти попытки адаптации траста к институтам континентального права нельзя признать успешными, поскольку они выхолащивают самую суть траста, то есть расщепление собственности на переданное в траст имущество, их нельзя оставить без внимания. Постепенно они привели самих французских цивилистов к пониманию того, что траст представляет собой особую правовую конструкцию, и оптимальным вариантом является разработка специальной правовой категории и признание трастов в рамках международного договора.
Итак, французские суды вынесли ряд решений, в которых траст рассматривался как договорная конструкция. Наиболее интересными и, как следствие, известными являются два нижеприводимых дела, в которых основное внимание судьи уделили принципу автономии воли сторон, являющихся участниками доверительной собственности.
Первое из упомянутых судебных дел известно как Дело Ганэй (L affaire de Ganay), по имени учредителя траста, ставшего объектом судебного рассмотрения, -госпожи де Ганэй. Решение по данному делу было вынесено Апелляционным судом Парижа 10 января 1970 года.
Соотношение завещания и траста в английском праве
Анализ норм английского наследственного права не входит в цели настоящего исследования. Автор затронет лишь некоторые вопросы, непосредственно связанные с завещательными трастами в странах общего права, представляющих собой обособленную юридическую конструкцию. Завещательные трасты учреждаются с целью распоряжения имуществом завещателя на случай его смерти таким образом, чтобы оптимально защитить интересы всех лиц, назначаемых бенефициарами, и, вместе с тем, избежать применения ограничительных норм наследственного законодательства.
Указанные цели учреждения завещательных трастов являются наиболее общими, поскольку траст как исключительно гибкий правовой институт позволяет создать множество различных конструкций, в рамках которых объем прав бенефициаров и момент их возникновения могут варьироваться в зависимости от поставленных завещателем задач. Именно в силу такой гибкости не представляется возможным описать все виды завещательных трастов, к которым прибегают в англо-американской правовой системе. Однако, автор считает необходимым охарактеризовать некоторые основные схемы завещательных трастов. Это позволит дать наглядное представление об использовании трастовой схемы в наследственном праве и продемонстрировать, каким образом трасты позволяют обойти ограничительные нормы законодательства, регулирующего наследственные правоотношения.
Прежде всего, следует отметить, что законодательство в сфере наследственных правоотношений в странах общего права отличается большим либерализмом по сравнению с наследственным законодательством стран континентальной Европы. Вплоть до 30-х годов XX века правовой системе Англии были не известны так называемые «ограничительные нормы» в сфере наследственного права, то есть нормы, ограничивающие свободу завещателя по распоряжению принадлежащим ему имуществом в пользу определенного круга лиц, относящихся к числу его ближайших родственников. Лишь с вступлением в силу Закона о наследовании (обеспечении семьи) 1938 года и более позднего Закона о наследовании (обеспечении семьи и иждивенцев) 1975 года в английском законодательстве был обозначен круг лиц, имеющих право на обязательную долю в наследственном имуществе.
Однако, поскольку в английской правовой системе существует институт доверительной собственности, то он дает возможность распорядиться имуществом на случай смерти таким образом, чтобы передать его тем лицам, которым сам завещатель сочтет нужным. Причем с этой целью используются конструкции как завещательного траста (testamentary trust), так и прижизненного траста (trust inter vivos). В последнем случае учредитель траста может предусмотреть получение доходов от использования трастового имущества для себя, на протяжении всей жизни, и определить правовую судьбу имущества на случай своей смерти, назначив бенефициаров. Даже если учредитель траста назначает себя бенефициаром до момента собственной смерти, имущество, переданное в траст, не может учитываться в составе наследственной массы наследодателя. Права на такое имущество после смерти наследодателя переходят к третьим лицам в соответствии с условиями документа об учреждении траста, или в соответствии с распоряжениями, полученными трасти.
Траст позволяет наследодателю не передавать бенефициарам всю полноту прав на наследственное имущество. Разделение прав на legal и equitable title дает возможность наследодателю не допустить использования и распоряжения наследственным имуществом каким-либо образом, не угодным наследодателю. По своей правовой сути траст в данном случае схож с институтом фидеикомиссарной субституции (substitution ndeicommissaire), известной, например, праву Швейцарии.
Завещательный траст позволяет защитить интересы несовершеннолетних или ограниченно дееспособных бенефициаров, поскольку управление имущественной массой осуществляется профессиональным доверительным собственником. Доверительный собственник управляет и распоряжается имуществом в соответствии с условиями траста в интересах бенефициаров, которые не смогли бы сами эффективно распорядиться наследственным имуществом. В равной степени траст обеспечивает сохранность имущества в случае чрезмерной расточительности бенефициаров, поскольку расщепление собственности на трастовое имущество не дает возможности бенефициарам распоряжаться этим имуществом самостоятельно.
В то время как английское наследственное право предусматривает ряд формальных требований в отношении составления завещания (will), в том числе обязательную письменную форму и удостоверение завещания свидетелями, право справедливости признает трасты, условия которых не были включены в завещательные распоряжения. Это так называемые «секретные трасты» (secret trusts). Такая правовая конструкция позволяет наследодателю возложить на кого-либо из наследников (по завещанию или по закону) обязательство удерживать часть или все наследственное имущество в трасте в интересах третьего лица (или нескольких лиц). Как правило, конструкция «секретного траста» используется с целью вознаграждения лиц, о существовании которых наследодатель не хочет ставить в известность свое окружение.
Английскому наследственному праву известен также институт «взаимных завещаний» (mutual wills), когда два лица составляют взаимосвязанные завещательные распоряжения. До смерти одного из завещателей такие распоряжения могут быть отозваны; однако, с момента смерти одного из завещателей возникает «подразумеваемый» траст, ограничивающий полномочия пережившего завещателя отозвать как сами распоряжения, так и распорядиться всем или частью имущества, охватываемого взаимным завещанием, вопреки сделанным завещательным распоряжениям.
