Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Библиографическая информация в Библии 22
1.1. Библиографическая информация в текстах Ветхого Завета (ТаНаХ) 22
1.1.1. Пятикнижие Моисеево, «девтерономическая» история и история Хрониста 23
1.1.2. Пророческие книги Ветхого Завета 37
1.1.3. Поэтические книги и литература Премудрости 44
1.2. Библиографическая информация в текстах Септуагинты (LXX) и второканонических книгах 65
1.3. Библиографическая информация в текстах Нового Завета 86
1.3.1. Предисловия 90
1.3.2. Цитаты в тексте 93
1.3.3. Греко-римские эпистолярные условности и сведения об авторах в новозаветных посланиях 97
1.3.4. Особенности представления библиографической информации в Откровении Иоанна 103
Глава 2. Списки канонических («признанных») книг и история формирования библейского канона 108
2.1. Списки канонических книг в раннем иудаизме 109
2.1.1. Первые свидетельства существования канона еврейских Писаний 109
2.1.2. Литература Кумранской общины 115
2.1.3. Филон Александрийский 124
2.1.4. Иосиф Флавий 125
2.1.5. Талмуд 129
2.2. Списки канонических книг у раннехристианских авторов 142
2.2.1. Эволюция христианского канона в I - III в 142
2.2.2. Фрагмент Муратори 164
2.2.3. Евсевий Кесарийский 171
2.2.4. Афанасий 175
Глава 3. Библиографический аппарат древнейших комментариев к Библии 179
3.1. Кумранские комментарии 180
3.2. Комментарии Филона Александрийского и их каталогизация 183
3.3. Элементы библейской критики в раннем христианстве и их библиографический аспект 196
3.4. Библиографическая деятельность библиотеки в Кесарии и «Евангельские каноны» Евсевия 207
Заключение 216
Приложения 225
Источники и литература
- Пророческие книги Ветхого Завета
- Библиографическая информация в текстах Нового Завета
- Литература Кумранской общины
- Элементы библейской критики в раннем христианстве и их библиографический аспект
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одной из характерных черт современных историко-библиографических исследований является повышенное внимание специалистов к культуре древних цивилизаций. Считается, что библиография возникла в эллинистическом Египте и в Китае, где были созданы самые ранние образцы библиографических списков, такие, как «Таблицы» Каллимаха (ок. 240 г. до н. э.) и «Семь резюме» («С» л/оэ», I в. до н. э.). Однако недавние исследования (в частности, проведенные Б. А. Семеновкером ) доказывают более раннее происхождение библиографии. Большинство дошедших до нас египетских и месопотамских «Поучений», например, Хети, Аменомопе или Шуруппака, имеют библиографические введения, включавшие название произведения, имя (предполагаемого) автора, а также сведения о лице, для которого было написано данное поучение. Старейшее из таких библиографических введений (в «Поучении Джедефгора», IV династия) датируется примерно 2600 г. до н. э. В древней Греции «Дидаскалии» Аристотеля (325-323 г. до н. э.) явились первым значительным произведением, где крупный массив библиографических сведений (список пьес, исполнявшихся во время ежегодных состязаний в Афинах) был дан отдельно от текста самих пьес. Дальнейшее развитие библиографии (и литературы) было связано с ростом грамотности в эллинистическом мире и возникновением крупных библиотек (в частности, Александрийской). Огромное влияние на организацию библиотечного дела и библиотечных каталогов оказал также переход от свитка к кодексу, осуществлявшийся постепенно на протяжении II - VI в. н. э.
1 Семеновкер, Б. А. Библиографическая культура Древней Месопотамии / Б. А. Семеновкер // Книга
: исслед. и материалы : сборник : издается с 1959 г. - M. : «ТЕРРА» - «TERRA», 1999. - Вып. 76. - С. 80 -
111. Его же. Библиографические памятники Византии / Б. А. Семеновкер ; [Рос. гос. архив древних актов ;
Археогр. центр]. - М. : Археогр. центр, 1995. - 222, [2] с. Его же. Древнеегипетские библиографические
тексты / Б. А. Семеновкер // Восток : Афро-азиатские общества : история и современность. - М. : Наука,
1994.-J63.-C. 110-126. .,
Библия - важнейший исторический и богословский источник, окончательное оформление и канонизация которого пришлись именно на эпоху эллинизма. Уже в процессе формирования Библия постоянно комментировалась и истолковывалась, а ее исключительная роль в религиозной жизни общества породила проблему каноничности (т. е. нормативности и/или авторитетности) тех или иных книг, имевших хождение в иудейской, а затем и в христианской среде в разные исторические периоды. Автор исходит из того, что именно необходимость идентификации сакральной литературы обусловливала потребность во вторичной (библиографической) информации2, что вполне укладывается в единую общецивилизационную линию появления и развития библиографии на определенном этапе эволюции информационной деятельности.
Гипотеза, выдвинутая в ходе исследования, заключается в том, что как Библия, так и древнейшие комментарии на нее, в том числе тексты Кумрана, труды Филона Александрийского, Иосифа Флавия, а также ранних отцов и учителей христианской церкви содержат обширный библиографический материал, который может быть выявлен и проанализирован с библиографоведческой, исторической и текстологической точек зрения. Помимо списков канонических книг в собственном смысле слова, специалисты, занимающиеся проблемой канона, обращают самое серьезное внимание на ссылки, цитаты и аллюзии, аннотации и комментарии, а также другие при- и внутритекстовые материалы различного характера, прямо или косвенно свидетельствующие о степени авторитетности отдельно взятых авторов и/или книг - иными словами, на элементы, непосредственно связанные с библиографической информацией (т. н. латентная и аффинная библиографическая информация). Следует подчеркнуть, что в рассматриваемый исторический период еще нельзя говорить о библиографической деятельности в современном смысле слова, т. е. о
" Под библиографической информацией понимается любая «информация о документах, необходимая для их идентификации и использования» (ГОСТ 7.0 - 99) в самом широком смысле этого слова.
5 «целенаправленной активности» в сфере библиографирования и библиографического обслуживания (по определению М. Г. Вохрышевой ). Даже явившиеся результатом намеренного отбора списки канонических книг не создавались специально как источники библиографической информации, служа совершенно иным целям - богословским и/или апологетическим. Однако возникновение и развитие первых христианских библиотек (самой известной из которых была библиотека в Кесарии) породило потребность в каталогизации их фондов, а также составлении списков литературы, рекомендуемой для чтения - что является важной частью библиографической деятельности в профессиональной среде. Данный материал важен не только для изучения процесса текстуализации и канонизации Библии, но и для истории библиографии в целом.
Есть и другой аспект проблемы. С развитием современных технологий и появлением гипертекста основными элементами становятся ключевые слова, призванные максимально полно описать содержание текста. Иными словами, согласно Б. А. Семеновкеру, единицей описания снова становится сам текст, как это уже имело место в эпоху до появления книгопечатания, а не только его выходные сведения4. И это одна из важнейших причин, по которой опыт библиографирования в рассматриваемый период имеет не только теоретическую, но и практическую значимость для современных библиографов.
Историография вопроса. Несмотря на то, что в последние годы появился целый ряд публикаций на русском языке (в основном переводных), освещающих на современном научном уровне проблемы формирования библейского канона, авторства отдельных книг Библии и т. д. (в частности,
Вохрышева, М. Г. Библиографическая деятельность: структура и эффективность / М. Г. Вохрышева.-М.: Кн. палата, 1989.-С. 12.
См.: Семеновкер, Б. А. Эволюция библиографии как литературного феномена / Б. Л. Семеновкер // Книга : исслед. и материалы : сборник : издается с 1959 г. - М.: «TEPPA» - «TERRA», 1995. - Вып. 70. - С. 69-70.
работы Д. Ауни5, Дж. Данна6, Б. Мецгера7, Л. Шиффмана8 и других видных зарубежных библеистов), библиографический аспект этих вопросов до настоящего времени не рассматривался. Автор вышедшего в 1963 г. фундаментального труда по истории иностранной библиографии К. Р. Симон, исходя из данного им определения библиографии как явления, отрицает само существование хотя бы зачатков библиографии в государствах Древнего Востока (к которым относился и древний Израиль), а также в Греции классического периода, а рассмотрение истории библиографии в раннехристианской среде начинает с произведения Иеронима «О знаменитых мужах» (De viris illustribus, ок. 392 г. н. э) . Статьи Ю. Н. Столярова, опубликованные в вып. 75 и 76 сборника «Книга: исследования и материалы» за 1998 и 1999 год соответственно , представляют собой, по словам автора, первый систематический опыт изучения Библии именно как документоведческого источника. Однако, при всей бесспорной важности этого опыта, Ю. Н. Столяров, придерживаясь выбранной им методологии и поставленных целей, ограничивается в своем анализе исключительно текстом Синодального перевода Библии. Что касается канонических списков и их роли в процессе формирования библейского канона, то, в отличие от западной библеистики, не только библиографический, но и исторический аспект данной темы в дореволюционной российской науке не получил должного освещения. Можно отметить лишь специально посвященные
5 Ауни, Дэвид Е. Новый Завет и его литературное окружение / Дэвид Ауни. - СПб.: Рос. Библ. О-во,
2000.-271,(1] с.
6 Данн, Джеймс Д. Единство и многообразие в Новом Завете : Исследование природы
первоначального христианства : [Пер. с англ.] / Джеймс Д. Данн. - М. : Библейско-богослов. ин-т св.
апостола Андрея, 1997.-531 с.
7 Мецгер, Брюс М. Канон Нового Завета ^происхождение, развитие, значение / Брюс М. Мсцгер. -
M. : Библейско-богослов. ин-т св. апостола Андрея, сор. 1998. - 331, [1] с. Его же: Текстология Нового
Завета : рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала : / Брюс М. Мецгер. -
M.: Библейско-богослов. ин-т св. апостола Андрея, 1996. - XV, [ I [, 325, [ 11 ] с.: ил., факс.
8 Шиффман, Лоуренс. От текста к традиции : история иудаизма в эпоху Второго Храма и период
Мишны и Талмуда / Лоуренс Шиффман. - М.: Мосты культуры, 2002 ; Иерусалим : Гешарим, 5762 [2002]. -
275, [29] с. : ил.
9 Симон, К. Р. История иностранной библиографии / К. Р. Симон ; Акад. наук СССР; Фундам. б-ка
обществ, наук.-М., Изд-во Всесоюзной Книжной палаты, 1963.-С. 31, 34-35.
10 Столяров, Ю. Н. Тема документа в Библии / Ю. H. Столяров // Книга : исслед. и материалы :
сборник: издается с 1959 г. -М.: «ТЕРРА», 1998.-Вып. 75.-С. 27-45. Его же. Тема книги в Библии/Ю.
H. Столяров // Книга : исслед. и материалы : сборник : издается с 1959 г. - М.: «ТЕРРА» - «TERRA», 1999.
-Вып. 76.-С. 44-68.
7 канону статьи еп. Михаила (Лузина)" и П. А. Юнгерова", которые с открытием и вводом в научный оборот новых документов и целых массивов документов (как, например, Кумранской библиотеки в 1947 г.), а также появлением новых методов работы с текстом (например, сравнительный анализ с использованием компьютерных технологий) в настоящее время в значительной степени утратили свою актуальность. Б. А. Семеновкер в опубликованной в 1994 г. монографии, посвященной библиографическим памятникам Византии, в разделе «Греческие списки истинных и ложных книг и их рецепция на Руси» рассматривает, в частности, списки Афанасия Александрийского и Амфилохия Иконийского13. Вместе с тем данная монография не ставит своей задачей рассмотрение истории библейского канона в целом и потому не затрагивает обширный круг раннехристианской литературы на греческом языке (также содержащей важную библиографическую информацию), своеобразный «компендиум» которой дошел до нас в «Церковной истории», написанной около 326 г. н. э. епископом Евсевием Кесарийским.
Настоящее исследование призвано восполнить этот пробел, рассматривая весь корпус первоисточников, связанных с библейской традицией на ранних стадиях ее развития, и анализируя их с библиографической точки зрения.
Хронологические рамки исследования охватывают период от зарождения письменной традиции в Палестине (XIII - XII в. до н. э.) до Никейского собора 325 г., ознаменовавшего собой поворот в истории раннехристианской церкви. Исключение составляет история библейского канона, которая доведена в нем до 39-го праздничного (пасхального) послания Афанасия Александрийского (367 г. н.э.), ознаменовавшего собой переход от частных мнений отдельных авторитетных богословов к канону,
" Михаил (Лузин, Матвей Иванович ; еп. Курский и Белоградскпй). Библейская письменность каноническая, неканоническая и апокрифическая / Епископ Михаил // Чтения в О-ве любителей духовного просвещения.-Сергиев Посад, 1872.-Кн. 1.-С.22- 104.
12 Юнгеров, П. А. История канона Священных Ветхозаветных книг в Новозаветной Церкви / П. А.
Юнгеров//Православный Собеседник.-Казань, 1900.-Ч. 1.-C.22I -239,329-343,486-503,645-663.
13 Семеновкер, Б. А. Библиографические памятники Византии. С. 135 - 137.
8 позднее официально зафиксированному на церковных соборах (Лаодикийском поместном 343 -381 г. и Карфагенском поместном 419 г.) и в 85-м апостольском правиле (ок. IV в.).
Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования являются древнееврейские и раннехристианские тексты, обнаруживаемые в Библии и в древнейших комментариях к ней, а также списки канонических книг, определяющие ее состав. Предметом исследования служит содержащаяся в этих текстах библиографическая информация различных форм и видов.
Цель исследования. Основная цель работы - сбор, систематизация и обобщение библиографического материала, восходящего к самым ранним слоям иудео-христианской традиции, на основе анализа Библии, древнейших комментариев к ней, а также списков, определяющих ее состав.
Задачи исследования.
1) Выявить объективные причины появления библиографической
информации в рассматриваемом корпусе текстов;
Охарактеризовать формы и виды этой информации;
Определить ее целевое назначение;
Выявить особенности ее представления в зависимости от жанровой принадлежности сочинения и историко-культурного контекста;
5) Сопоставить практику библиографирования в иудейской и
раннехристианской среде с аналогичными явлениями в других цивилизациях
древности (Египет, Месопотамия, Греция, Рим).
Источниковая база исследования. Среди изученных источников следует прежде всего выделить авторитетные академические издания Ветхого Завета или еврейской Библии (ТаНаХа), Септуагинты (LXX) и Нового Завета, изданные Немецким Библейским обществом (Deutsche Bibelgesellschaft, Штутгарт). Оригинальные тексты Библии (на древнееврейском и древнегреческом языке соответственно) приводятся по этим изданиям. Русский текст Ветхого Завета везде, где это не оговорено
9 особо, цитируется в Синодальном переводе, послужившем основой для единственного на данный момент на русском языке 12-томного комментария под ред. А. П. Лопухина и его преемников; Нового Завета - в переводе под ред. епископа Кассиана. При необходимости автор обращалась также и к новейшим переводам книг Библии, выпущенным Российским Библейским обществом, таким, как перевод В. Н. Кузнецовой «Радостная Весть». Применительно к кумранским текстам, принимались во внимание как editio princeps14 данных текстов, так и существующие переводы на английский и русский языки. К числу важнейших источников относятся также апокрифические сочинения междузаветной и раннехристианской эпохи, труды Филона Александрийского, Иосифа Флавия, а также отцов и учителей церкви, в том числе Иринея Лионского, Климента Александрийского, Тертуллиана и Евсевия Кесарийского. Раввинистическая традиция представлена классическим изданием Талмуда Soncino, содержащим оригинальный текст на иврите и его английский перевод. В работе широко использовались одна из лучших компьютерных программ для специалистов в области библейских исследований Bible Works 6, дополнительные модули которой содержат сочинения Иосифа Флавия и произведения из библиотеки Кумранской общины (везде, где это возможно, сверявшиеся с editio princeps), а также основанная в 1972 г. база данных греческой литературы Thesaurus Linguae Graecae (TLG) исследовательского центра Университета штата Калифорния (г. Ирвин, США), откуда были заимствованы большинство оригинальных текстов иудейских и раннехристианских писателей на древнегреческом языке.
Методологическая основа исследования. Методологическую основу исследования составили концепции и подходы, выработанные в трудах отечественных библиографоведов О. П. Коршунова15 (библиографическая
14 Первое (печатное) издание (лат).
" Коршунов, О. П. Библиография: теория, методология, методика / О. П. Коршунов. - М. : Книга, 1986. -285,[2]с.: ил.
10 информация как научное понятие), Б. А. Семеновкера16 (методология историко-библиографических исследований применительно к обществам древности), Н. А. Слядневой17 (подход к библиографированию как междисциплинарному многоуровневому процессу; понятие латентной библиографической информации), Д. Ю. Теплова18 (концепция аффинной библиографической информации), В. А. Фокеева (представление о библиографическом знании, его роли в выявлении и идентификации текстов). Кроме того, использовались методологические подходы отечественных и зарубежных ученых к таким вопросам, как: зарождение историографии на Ближнем Востоке (И. Вейнберг20, У. Шнидевинд21); возникновение и развитие концепции авторства в древнем мире, ее влияние на формирование канона в иудейской, эллинистической и христианской традициях (С. С. Аверинцев22, Дж. Уайрик23); формирование канона в иудейской, эллинистической и христианской традициях (С. Лейман24, Л. Макдональдь); библиотеки древнего мира в целом; организация фондов в архивах и библиотеках древнего Израиля, а также первых христианских библиотеках
16 Семеновкер, Б. А. Эволюция библиографии как литературного феномена. С. 52 - 70.
17 Сляднева, Н. А. Библиография в системе Универсума человеческой деятельности: опыт спстемно-
деятельностного анализа: (Монография) / Н. А. Сляднева. -М.: Изд-во МГИК, 1993.-226,[1]с.
18 Теплов, Д. Ю. Типизация в книговедении и библиографии / Д. Ю. Теплое. - М. : Книга, 1977. -
190 с.
19 Фокеев, В. А. Природа библиографического знания : монография / В. А. Фокеев; Рос. гос. б-ка,
Сектор истории кн., библ. дела и библиогр. - М. : РГБ, 1995. - 350,[ 1 ] с.
20 Вейнберг, И. П. Рождение истории : Историческая мысль на Ближнем Востоке середины I
тысячелетня до н. э. / И. П. Вейнберг. ~ М. : Наука, Издат. фирма «Восточная лит.» : Евр. Ун-т в Москве,
1993.-350, [2] с.
21 Schniedewind, William М. How the Bible became a book : the textualization of ancient Israel I William
M. Schniedewind. -Cambridge (UK); New York: Cambridge University Press, 2004. - XIII, 257 p.: ill.
22 Аверинцев, С. С. Авторство и авторитет // Аверинцев, С. С. Риторика и истоки европейской
литературной традиции : [сб. ст.] / Сергей Аверинцев. - М. : Школа «Языки рус. культуры», 1996. - С. 76 -
100. Его же. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» : противостояние и встреча двух
творческих принципов // Аверинцев, С. С. Образ античности / Сергей Аверинцев. - СПб. : Изд-во «Азбука-
классика», 2004. - С. 40 - 105.
23 Wyrick, Jed. The ascension of authorship : attribution and canon formation in Jewish, Hellenistic, and
Christian traditions I Jed Wyrick. - Cambridge (MA) : Harvard University, Dept. of Comparative Literature :
Distributed by Harvard University Press, 2004. -XV, 508 p.
24 Leiman, Sid Z. The canonization of Hebrew scripture : the Talmudic and Midrashic evidence / Sid Z.
Leiman. - Hamden (CT) : Published for the Academy by Archon Books, 1976. - 234 p. - (Transactions - The
Connecticut Academy of Arts and Sciences; vol. 47).
25 McDonald, Lee M. The formation of the Christian biblical canon. Rev. and expanded ed. / Lee M.
McDonald. - Peabody (MA): Hendrickson Publishers, cop. 1995. - XXVU, 340 p.
11 (Э. Каррикер26, Л. Кассой27, Н. Сарна28, М. Харан29); тексты Кумрана (И. Д. Амусин30, И. Р. Тантлевский31, Г. Вермеш32, Л. Шиффман33) и др.
В, данной работе применялись как методы, характерные для исторической науки и библейских исследований в целом (напр., эмпирическое наблюдение, количественное измерение и сравнение), так и чисто библиографические (напр., анализ библиографических ссылок и цитат).
Научная новизна исследования:
Впервые в отечественной библиографической науке проведено систематическое изучение широкого круга древнееврейской и раннехристианской литературы с целью выявления и анализа содержащейся в ней библиографической информации.
Исследованы списки книг Библии и других произведений древнееврейских и раннехристианских авторов, относящиеся к периоду, предшествовавшему официальной фиксации канона (вторая половина IV в. н. э.); их состав, структура, целевое назначение и другие библиографические характеристики.
26 Carriker, Andrew. The library of Eusebius of Caesarea I Andrew Carriker. - Leiden ; Boston : Brill.
2003. - XV, 358 p. -(Supplements to Vigillae Christianae : vol. LXVII).
27 Casson, Lionel. Libraries in the ancient world I Lionel Casson. - London ; New Haven: Yale Nota bene ;
Yale Univ. Press, 2002. -XII, 177 p.: ill.
2" Sarna, Nahum M. Ancient libraries and the ordering of the biblical books : a lecture presented at the Library of Congress, March 6, 1989 I by Nahum M. Sarna. - Washington : Library of Congress, 1989. - 22, [2] с Его же. The order of the books I Nahum M. Sarna II Studies in Jewish bibliography, history, and literature in honor of I. Edward Kiev I ed. by Charles Berlin. - New York: Ktav Pub. House, 1971. - P. 407 - 413.
29 Haran, Menahem. Archives, libraries and the order of the biblical books I Menahem Haran II The Journal
of the Ancient Near Eastern Society.- 1993.-Vol. 22.-P. 51 -61.
30 Тексты Кумрана : [в 2 вып.]. Вып. 1 / пер. с древнеевр. и арам., ввел, и коммент. И. Д. Амусина. -
М.: Изд-во «Наука», Гл. редакция восточной литературы, 1971. -495, [1]с.: факс.
31 Тантлевский, И. Р. История и идеология Кумранской общины = The History and Ideology of the
Qumran Community [по материалам рукописей Мертвого моря] /И. Р. Тантлевский ; Рос. Академия наук,
Ин-т востоковедения, Санкт-Петербургский филиал. - СПб. : [Центр «Петербургское Востоковедение»],
1994.-366, [ 18] с: ил., факс.
32 Vermes, Geza. Bible interpretation at Qumran I Geza Vermes II Eretz Israel. - 1989. - № 20. - P. 184-
191.
33 Schiffman, Lawrence H. The place of 4QMMT in the corpus of Qumran manuscripts I Lawrence H.
Schiffman II Reading 4QMMT : new perspectives on Qumran law and history I ed. John Kampen, Moshe J.
Bernstein. - Atlanta (GA): Scholars Press, cop. 1996. - P. 81 - 98. Его же. The Sadducean origin of the Dead Sea
scroll sect I Laurence H. Schiffman II Understanding the Dead Sea Scrolls: a Reader from the Biblical Archeology
Review I ed. by Hershel Shanks. - [London]: SPCK (Society for Promoting Christian Knowledge), cop. 1992. - P.
35-49.
3) Освещена деятельность христианских библиотек и отдельных
лиц по исследованию и комментированию Библии в общем контексте истории библиографии в античную эпоху.
Теоретическая значимость исследования выражается в следующем:
Автором реконструирована картина возникновения и развития библиографической информации в древнееврейской и раннехристианской среде, определены ее характерные особенности, очерчены культурные взаимосвязи и тенденции развития.
Дана классификация видов библиографической информации, встречающейся в Библии и связанном с нею корпусе литературы.
Проведен сравнительный анализ списков канонических книг.
Прослежено развитие терминологии, имеющей отношение к библиографированию и библиотечному делу в античном мире.
Практическая значимость исследования. Исследование
представляет практический интерес как с точки зрения библиографоведения, так и с точки зрения истории религии, библеистики, источниковедения и ряда смежных дисциплин. Полученный теоретический и эмпирический материал может быть полезен в особенности для библиотекарей и библиографов, работающих с религиозной литературой, давая им возможность в доступной форме ознакомиться с современным уровнем знаний по данному предмету. Кроме того, он может быть использован при преподавании соответствующих курсов в учебных заведениях, а также служить отправной базой для дальнейших научных изысканий.
Результаты проведенного исследования выражаются в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
I) Большинство книг Библии, а также других связанных с нею текстов на древнееврейском, арамейском и древнегреческом языках содержат библиографическую информацию, в частности, библиографические введения, включающие в себя более или менее детальные сведения об авторе, дате, обстоятельствах и месте создания данного сочинения, его целевом
13 назначении и т. д., а также ссылки (в том числе перекрестные) и цитаты, оформленные в соответствии с определенными стандартными образцами. К текстам, содержащим библиографическую информацию, относятся также колофоны и предисловия; для произведений эллинистической эпохи можно говорить о наличии элементов аннотирования и реферирования.
Библиография в раннехристианскую эпоху развивалась под сильным влиянием иудейской традиции, с одной стороны, и греко-римской учености -с другой. Это выразилось, во-первых, в преемственности способов цитирования и структуры цитат, а во-вторых, в появлении зачатков текстуальной критики (прежде всего при решении вопроса об авторстве и подлинности произведений) и переходе от канона как «правила веры» к канону как фиксированному списку книг, считавшихся нормативными и авторитетными для всех верующих. Если первый из этих двух аспектов был напрямую связан с практикой иудаизма, то второй - с развитием библиотечной и библиографической деятельности в античном (греко-римском) мире.
Изучение наиболее ранних библейских комментариев, появившихся еще в античную эпоху (до IV в. н. э.) показало, что помимо первых попыток создания справочного аппарата к Библии (таких, как «Евангельские каноны» Евсевия), можно говорить о появлении особой разновидности текстов -списков литературных произведений, которые сами по себе являлись комментариями к библейскому тексту, содержали библиографическую информацию и использовались при создании новых литературных произведений. К числу таких списков можно отнести, в частности, списки Филона, Климента Александрийского и Евсевия.
Апробация материалов исследования. Основные результаты исследования нашли отражение в 5 публикациях. Кроме того, некоторые из его аспектов были вынесены автором на обсуждение в ходе выступлений на международной конференции «Румянцевские чтения - 2006», в секции книги Центрального дома ученых РАН (2007 г.), а также международной научной
14 конференции «Книжная культура: опыт прошлого и проблемы современности» (2008) и XII международной научной конференции по проблемам книговедения «Наука о книге: традиции и инновации» (2009 г.).
Достоверность исследования обусловливается широкой источниковой базой, обращением к оригинальным текстам и авторитетным переводам, использованием последних достижений в области библейских исследований, в т. ч. трудов ведущих зарубежных ученых.
Структура диссертации определяется поставленными автором задачами исследования. Текст диссертации состоит из введения, 3 глав и заключения.
Пророческие книги Ветхого Завета
По мнению большинства ученых, именно Второзаконие было той самой «книгой закона», которую «нашел» в Иерусалимском Храме первосвященник Хелкия, и которую он затем читал перед царем Иосией: «И сказал Хелкия первосвященник Шафану писцу: книгу закона (ггп ЛЛ "150 seper hattora1) я нашел в доме Господнем (ГПП? YHWH). И подал Хелкия книгу Шафану, и он читал ее» (4 Цар 22:8). Как отмечает У. Шнидевинд, то, что именно первосвященник «нашел» свиток в Храме, крайне важно для понимания того нового положения, которое письменность заняла в обществе - а именно, в среде священников Храма. Это является в некотором роде отходом от традиционного контроля государства над письменными текстами. Письменность всегда играла в Храме свою роль, однако теперь священники использовали письменное слово для продвижения программы религиозной реформы, определенного религиозного мировоззрения, как среди народа, так и среди монархической элиты (241, с. 111 - 112). А в основу повествования о древнееврейских государствах положены летописи own пз? "i?9 {seper dibere hayyamim) иудейских и израильских царей, различные списки, документы дипломатической деятельности и т. д. Можно сказать, что данный текст содержит нечто вроде примечаний, отсылающих интересующегося читателя в библиотеку, чтобы свериться с надежными и предположительно беспристрастными историческими источниками, предшествовавшими их богословской интерпретации:
Эти три ссылки указывают на три основных источника, которые, по-видимому, были доступны в царской библиотеке, хотя, разумеется, ни один из этих источников не сохранился (126, с. 146). Более того, ссылка на источник часто сопровождается своего рода «ключевыми словами», кратко характеризующими правление того или иного царя (выделены в приведенных выше цитатах курсивом) и, вероятно, призванными облегчить поиск соответствующего материала в массиве документов. Среди других, представляющих интерес документов, упоминаемых Девтерономистом - т. н. «Права царства», Гр фЛ изфа (mispat hammeluka 1 Цар 10:25). Изложение этих прав перед народом и тот факт, что они были положены «пред Господом» (т. е. в святилище) свидетельствует об их авторитетном (каноническом) статусе13.
В новой исторической реальности VI - IV в. до н. э., когда в Палестине вместо прежних независимых древнееврейских царств существовала обладающая автономией, но зависимая гражданско-храмовая община в составе мировой державы Ахеменидов, возникла потребность в переоценке и новом прочтении «своей» истории, осуществленная «Книгой (свитком) повременных слов-деяний (,а Л "ИЗ? "i?9, seper ditfre hayydmim)»14. В LXX и в Синодальном переводе она названа «Книгой Паралипоменон», napaA,si7rouVov, т. е. «Дополнений» (к 3 и 4 Цар), однако более точное ее название - «Книга
Хроник»15. Согласно устоявшейся, но в настоящее время оспариваемой теории, сходство между 2 Пар 36:22-23 и Езд 1:1-3 указывает на то, что книги Паралипоменон, Ездры и Неемии (см. ниже) первоначально были написаны одним и тем же автором или группой лиц и были разделены лишь после их включения в канон. Однако даже в тех случаях, где тексты этих книг пересекаются, их язык и содержание существенно отличаются друг от друга. Так, Хронист проявляет интерес ко всему Израилю (а не только к Иудее, хотя последней явно отдается предпочтение), и не возражает прямо против смешанных браков. Книги Ездры и Неемии отстаивают противоположные мнения, проявляя мало интереса к дому Давида, пророческому движению или доктрине воздаяния, при отчетливо выраженной враждебности к самаритянам. Такого рода различия не могут быть объяснены просто несходством тематики 1 и 2 Пар с одной стороны, и книг Ездры и Неемии - с другой. Последние две книги, по-видимому, были написаны как приложение к Книгам Царств, окончание которых по разным причинам не выглядело удовлетворительным (186, с. 16-17).
«Источниковедческая база» Хрониста включает как девтерономическое сочинение, так и большие блоки «собственного материала», в основе которых лежат аутентичные и достоверные генеалогии, списки и др. (54, с. 26 - 27)16. Также дается обширная информация относительно священнических и левитских кланов и их расселения (94, с. 54). Кроме упомянутых Девтерономистом произведений Хронист указывает на такие источники, как Книга царей Израильских X )ty] 151?Q 1ГО {seper malke yisra el, 1 Пар 9:1 и 2 Пар 20:34), Книга царей Иудейских и Израильских Vxnty?) гтп4?. и Ъщ ИЭО {seper hamrnlakim lihuddh W"yisra el, 2 Пар 16:11; ср. также 2 Пар 35:26), Летопись
царя Давида Т)Ч "flft1? ,,а П",137 "i?0 (seper dibere hayyamim lammelek dawid, 1 Пар 27:24; sv рЧ(Шсо Xoycov xcov тцлєрюу xox (ЗааіАіах; Даш5, «в книгу слов и дней» царя Давида, согласно LXX), равно как и на письменно фиксированные собрания речений Самуила (Шемуэла) (1 Пар 29:29), Нафана (Натана) (1 Пар 29:29 и 2 Пар 9:29), Гада (1 Пар 29:29), Ахии (2 Пар 9:29), Самея (2 Пар 12:15) и других пророков (1 Пар 29:29; 2 Пар 9:29, 12:15, 13:32 и др.). Эти фиксированные собрания носили разные названия: «записи» пз? (dibere, ед. ч. dabar; 1 Пар 29:29 и др.), «видения» ЛІЩ (hdzot]1; 2 Пар 9:29), «сказания» 12Л72 (mia ras; 2 Пар 13:22, 24:27), и др. Иногда заглавие может быть развернутым, например, во 2 Пар 9:29: «Видения прозорливца Иоиля18 о Иеровоаме, сыне Наватовом». Следующий пример свидетельствует о многочисленности и разнообразии использованных Хронистом источников:
Библиографическая информация в текстах Нового Завета
Особое внимание обращает на себя как будто случайная ремарка в Притч 25:1, где сказано: «И это притчи Соломона, которые собрали мужи Езекии (Хизкийяху), царя Иудейского». Как отмечает по этому поводу У. Шнидевинд, «цель приведенного выше наблюдения в самом первом стихе главы 25 (о том, что «мужи Езекии» скопировали некоторые из притч Соломона) состоит в том, что сами эти притчи принадлежат Соломону. То, что они были записаны людьми Езекии, кажется не имеющим отношения к делу... Это случайное замечание, однако, содержит важный ключ к вопросу о том, когда именно Библия начала обретать письменную форму... Их (т. е. притчей. - С. Г.) престиж зависел от их атрибуции Соломону, а не от того факта, что они были собраны во времена Езекии. Езекия жил почти два столетия спустя после смерти Соломона. В действительности, Езекия не играет никакой роли в литературных темах Книги Притчей, тогда как почитаемый всеми Соломон предположительно выступает в них как мудрый царь, отец и наставник (Притч 1:1, 8; 2:1; 3:1, 21; 4:1-11 и т.д.). Езекия, по контрасту, является не более чем его последователем. Это тот самый тип беспристрастного заявления, который может стать ключом для исторического исследования. У нас нет никаких причин отвергать a priori утверждение, что эти притчи были записаны именно писцами Езекии» (241, с. 74, 75 - 76)69.
Среди атрибутов любого царя одно из важнейших мест занимали собственный писец и царская библиотека. Далее претенденты на царскую власть, такие как Абди-Хиба, правитель Иерусалима в XIV в. до н. э., или
Меша, моавитский вождь IX в. до н. э., имели своих писцов. Новоассирийские цари той эпохи также создавали архивы и библиотеки (см.: 116, с. 2197 - 2209; 224, с. 158 - 164). Количество архивов и библиотек на Ближнем Востоке резко возросло в начале VIII в., и достигло своего апогея в VII в. до н. э. Не случайно Набу, вавилонский бог писцов, был принят в качестве одного из ассирийских божеств в VII в. до н. э. Почти каждый крупный город Новоассирийской империи сохранил свидетельства существования библиотек и архивов. Самой знаменитой из этих библиотек была большая библиотека в Ниневии, основанная в правление ассирийского монарха Сеннахериба (современника и противника Езекии), который сделал Ниневию столицей Ассирии. Постройка библиотек была особенной страстью ассирийского царя Ашшурбанапала (правил 668 - 627 г. до н. э.). Аналогичный феномен имел место и в Египте. Так, например, фараон Шабака (правил 716 - 702 г. до н. э.) открывает «книги Храма» (199, с. 127). Можно утверждать, что собирание и издание текстов, предпринятое Езекией с целью воссоздания «золотого века» Давида и Соломона, имело параллели как среди ассирийцев, так и среди египтян (241, с. 74 - 75).
Книга Иова (евр. ni K iyyob) благодаря высоким художественным достоинствам, а также философской и психологической глубине, занимает среди литературы Премудрости особое место. Талмудическая традиция (Ь. В. Bat, 15а; см. Приложение 7) относит ее ко времени жизни Моисея, причисляя ее, таким образом, к древнейшим книгам Библии. Однако, как отмечает один из переводчиков Книги Иова на русский язык С. С. Аверинцев, действительное время ее возникновения может быть определено лишь гипотетически. «Острота чувства и отчетливость мысли, характеризующие этот шедевр древнееврейской литературы, бескомпромиссность, с которой в ней поставлен «проклятый вопрос» о разладе между умственной доктриной и жизненной реальностью, заставляют думать о «послепленной» эпохе, скорее всего, о IV веке до н. э.» (44, с. 448). С библиографической точки зрения заслуживает внимания добавление к книге в версии LXX71 отсутствующих в еврейском (масоретском) оригинале биографических данных о самом Иове и о его друзьях, сходных с теми, которые встречаются в оригинальном окончании Книги Премудрости Иисуса, сына Сирахова (160, с. 51 - 52), со ссылкой на некую «Сирскую» (сирийскую) книгу (єк тг ; Еиршклс; рЧр?іои) - т. е., возможно, написанную на сирийском (арамейском) языке, или даже один из древних арамейских переводов (Таргумов) Книги Иова72: уєуратгссп 5є CXUXOV nahv avaaxfasa0av дє9 cov о icupioq avioTnaiv omoq єрц.гуєіЗєхаі єк xr\q Evpiaicfji; pipXou sv цєу ул, KCXXOIKCOV щ Аиоітібі єлі тоц оріоїд хщ Ібоишаіад каї Арсфіас; 7tpol57ifjpxev 5є сшхсо ovou.a IcopaP XaPcov 5є yuvauca ApaPirjcrav yewa VJIOV со ovoua Ewcov T)v 5Є auxo ; тіахрод uev Zaps xcov Haau uicov гное; цт]трод 5є Boaoppac; еоахє eivai auxov ЛБЦЛХОУ ало Арраац... oi бє eXQovzEq npoq auxov ірШп Ekvpaq xcov Haau uicov aiuavcov РаагІєїЗі; Ва баб о SaDxaicov xupavvoc; Scocpap о Mivaicov рааЛєис;
Написано, что он (Иов. - С. Г.) опять восстанет с теми, коих воскресит Господь. О нем толкуется в Сирской книге, что жил он в земле Авситидийской на пределах Идумеи и Аравии: прежде же было имя ему Иовав (ср. Быт 36:33, 34. - С. Г.). Взяв жену аравитянку, родил сына, имя которому имя Еннон. Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама... Пришедшие же к нему друзья, Елифаз (сын Софана) от сынов Исавовых, царь Феманский, Валдад (сын Амнона Ховарского) савхейский властитель, Софар минейский царь (Иов 42:17а.е, LXX; курсив добавлен).
Книгу Екклесиаста (евр. ГГЛЗ Р qohelet, приблизительный перевод -«проповедник»; греч. Екк отаатпд) традиция приписывает царю Соломону, с которым обычно отождествляют предполагаемого автора, указанного в библиографическом введении к этому произведению: п. фгра rf?D і)У]$ Л П і? Л}? dibere qohelet ben-ddwTd melek birusdldim - «Слова Проповедника, сына Давидова, царя в Иерусалиме» (Екк 1:1; ср. Екк 1:12 и ел.). Однако в действительности книга сравнительно позднего происхождения, имя Соломона было дано ей с тем, чтобы обеспечить ей авторитет глубокой древности - о чем свидетельствуют, в частности, многочисленные арамейские и персидские заимствования. Известно, что фрагменты Екклесиаста, найденные в 4 Кумранской пещере , палеографически датируются временем около середины II в. до н. э.; следовательно, книга должна была войти в обиход до этой даты -скорее всего, в IV или III в. до н. э. (см.: 216, с. 1038, 1088). В основе своей книга должна рассматриваться как произведение одного автора; стихи Екк 12:9-14 были добавлены к ней позднее как подобие колофона благочестивого содержания с включением биографических элементов (ср. также вымышленные «мемуары» автора, Екк 1:12 - 2:26)
Литература Кумранской общины
Хотя Филон не ставит целью очертить рамки канона, очевидно, что важнейшим документальным авторитетом для него является Закон. Он также приводит цитаты из книг, содержащихся в двух других разделах палестинского канона, за исключением Книг пророка Иезекииля, Песни Песней, Руфи, Плача, Екклесиаста, Есфири и Даниила. Впрочем, эти пропуски вполне могут оказаться случайными. Следует отметить, что Книги Иезекииля, Песнь Песней, Екклесиаста и Есфири относились к числу тех книг, канонический статус которых вызывал сомнения, и более того, сами по себе греческие добавления к Книгам Есфири и Даниила могут указывать на несколько небрежное отношение к их содержанию в эллинистической диаспоре. В любом случае создается впечатление, что Филон ни разу не цитирует какую-либо апокрифическую книгу в качестве Священного Писания. Очевидно, что сам Филон ставил Закон превыше всего. С. Лейман отмечает, что у Филона имеется около 2000 ссылок на Тору, и лишь 50 - на остальные еврейские Писания. Позже, в Мишне, это соотношение между цитатами из Торы и других книг изменилось, образуя пропорцию 2 к 1 (196, с. 31; с. 151, сноска 146). Отсюда следует вывод, что если Филон и имел в виду некий канон, отличающийся от принятого в Палестине, то канон этот был более узким, а не более широким (98, с. 148).
Иосиф Флавий (Иосеф бен Маттитьяху; ок. 38 г. - после 100 г. н. э.). Самое раннее четкое определение «закрытого» еврейского канона можно найти в апологетическом произведении еврейского историка Иосифа Флавия «Contra Apionem» («Против Апиона»), 1:37-43, написанном в Риме в последнее десятилетие I в. н. э. (см. Приложение 6). Он утверждал, что существовало твердо установленное и неизменное число книг, которые «по справедливости почитаются боговдохновенными», а именно 22. Канон Иосифа исключает произведения, написанные в эллинистический период, а также (косвенным образом) книги, приписанные жившим до Моисея патриархам (139, с. 151 - 152). Хотя Иосиф не уточняет, какие именно книги он имел в виду, говоря о трехчастном каноне, некоторые предположения на этот счет высказать можно - а именно, книги от Бытия до Второзакония, от Иисуса Навина до Царств, а также Псалтирь, или, по крайней мере, часть Псалтири (203, с. 56).
В Вавилонском Талмуде приводится изречение рабби Иуды га-Наси (Князя): «Нам представили копию (свитков) Торы, Пророков и Писаний, переплетенных вместе, и мы объявили их пригодными к употреблению»16. На первый взгляд естественно предположить, что тот же самый порядок предполагается в утверждении Иосифа Флавия о том, что общее число Писаний равно 22, а именно: пять книг Моисеевых, тринадцать книг пророков и еще четыре книги, содержащие «песнопения Богу и житейские правила людям»17. Действительно, книги поделены здесь на три группы, однако проблемы возникают из-за их общего количества (22, а не 24), а также из-за количества книг во втором и третьем разделах. Отсюда был сделан вывод, что четыре книги, которые Иосиф относит к третьему разделу - это Псалмы, Притчи, Песнь Песней и Екклесиаст. В этом случае второй раздел, которые он описывает как пророческие истории со времени смерти Моисея до царствования Артаксеркса, должен предположительно состоять из оставшихся книг Писаний («Агиографов») вместе с Ранними и Поздними Пророками. Однако для того, чтобы получить в итоге число 13, обычно полагают, что Книга Руфь рассматривается Иосифом как часть Книги Судей, естественным продолжением которой она является; что книга Плач Иеремии таким же образом связана с Книгой пророка Иеремии и, наконец, что как и в системе нумерации, принятой в еврейской Библии, книги Самуила, Царей, Ездры-Неемии, Хроник (Паралипоменон) и двенадцати Малых Пророков принимаются каждая за одну книгу. Если эти выводы верны, то тогда содержание предполагаемого «канона Иосифа» должно быть идентично канону еврейской Библии в том виде, в каком мы его знаем, и каким он, судя по всему, был закреплен в период синедриона в Ямний (Явне). Но, хотя Иосиф и представляет нам некую трехчастную структуру, порядок книг Пророков и Писаний у него заметно отличается от общепринятого, однако обладает определенным сходством с той моделью, которую можно обнаружить в LXX. Вместе с тем LXX содержит дополнительные книги, которые Иосиф во внимание не принимает, и, кроме того, отличается от него некоторыми деталями нумерации книг (98, с. 135 — 136).
Если даже (как предполагалось выше). общее число 22 может быть объяснено пропуском двух спорных книг, остается достаточно очевидным, что Иосиф пишет о содержании палестинского канона. Это тем более важно, что в языке и тематике «Иудейских Древностей» есть много указаний на то, что Иосиф был знаком с LXX, включая 1 Езд и написанные на греческом-языке Дополнения к Книге Есфири. Его знакомство с более широким кругом литературы не сопровождается признанием существования более широкого канонического корпуса (там же, с. 147 - 148).
С. Лейман утверждает, что замечание Иосифа о том, что «никто не посмел ни прибавить, ни изъять, ни изменить что-либо» в этих книгах, просто не имеет под собой оснований, так как невозможно себе представить, чтобы Иосиф не был знаком с широким кругом текстуальных различий, которые характеризовали еврейские, арамейские и греческие версии Писания, циркулировавшие в Палестине (197, с. 51). Но как тогда можно объяснить столь недвусмысленное заявление относительно содержания и нерушимости еврейских Писаний у Иосифа? Лейман полагает, что такого рода риторика имеет ряд параллелей в классической историографии, и потому Иосифа не следует понимать буквально. Он отмечает, что Маймонид (ум. 1204) и Иосиф Альбо (XV в.) делают подобные же заявления в апологетическом контексте (там же, с. 52).
Элементы библейской критики в раннем христианстве и их библиографический аспект
Первое свидетельство существования библиотеки в Кесарии содержится в синодальном послании, составленном примерно в 190 г. н. э. в Палестине во время споров относительно даты празднования Пасхи, которое Евсевий цитирует в ЦИ V.25 (131, с. 2 - 3). Такие документы, как записи решений синода, а также переписка епископа с другими церквями, вероятно, хранились в специальном архиве, который мог, в дополнение к этому, содержать также копии Писания и другие книги, употреблявшиеся в литургических целях. Г. Гэмбл назвал подобные собрания «церковными библиотеками» (157, с. 189 - 195). Однако термин «архив» может быть здесь приемлем постольку, поскольку он подчеркивает, что церкоОвные записи и епископская корреспонденция, по всей видимости, сохранялись в Кесарии с конца II в. н. э. - а, возможно, даже и раньше, так как христианство достигло этого города еще в апостольские времена45.
Можно сказать, что библиотека в собственном смысле слова, включавшая как литературные произведения, так и ученые труды, появилась в Кесарии, когда великий александрийский исследователь Библии Ориген поселился там во время епископства Феоктиста (ок. 220 - 260 г. н. э.). В 230 г. Ориген оказался вовлеченным в конфликт со своим епископом, Деметрием, и часто покидал Александрию, а в 232 г. он был рукоположен в пресвитеры в Кесарии, которая и стала его домом на последующие 20 лет. Предположительно Ориген значительно расширил свою библиотеку, когда вскоре после своего возвращения из путешествия в Рим (ок. 215 г.) ограничил свою преподавательскую деятельность в катехизаторском училище «более совершенными» слушателями ЩИ VI. 14.10 - VI. 15). «пятую» версию еврейских Писаний ЩИУ1Л6.2). Тогда же Оригену удалось обратить человека по имени Амвросий, ранее бывшего последователем Валентина ЩИ VI. 18.1). Вскоре этот Амвросий стал его наиболее влиятельным покровителем, который не только поощрял Оригена писать на те или иные темы, но и содействовал его литературным занятиям, предоставив в его распоряжение «более семи скорописцев», которые «писали под его диктовку, сменяясь по очереди через определенное время; не меньше было переписчиков и красиво писавших девушек» ЩИ VI.23) - уникальное в своем роде упоминание о» женщинах-каллиграфах в античном мире. Покровительство Амвросия продолжалось в Кесарии и длилось почти до самого конца жизни Оригена46; и можно предположить, что помимо переписчиков, писавших под диктовку Оригена, Амвросий также использовал свои средства для приобретения тех книг, с которыми хотел бы свериться Ориген, работая над своими собственными произведениями (131, с. 3).
Очевидно, те книги, которые Ориген имел в своем распоряжении к моменту переезда на постоянное жительство в Кесарию (ок. 232 т.), были привезены им с собой. Одной из таких книг мог быть, например, комментарий Гераклеона на Евангелие от Иоанна, так как Ориген использовал труд Гераклеона на всем протяжении работы над своим собственным «Комментарием на Евангелие от Иоанна», который он начал в Александрии (ок. 232 г.) и продолжил работу над ним в Кесарии (234 г. и позже) (213, с. 427, 433). Возможно, тогда же Ориген взял с собой и свое собрание трудов Филона Александрийского (131, с. 5). Детальный анализ произведений из библиотеки Евсевия, проведенный Э. Каррикером, указывает на вероятность того, что собственная библиотека Оригена включала труды Александра Полихистора, Аристобула, Херемона, Хрисиппа, Гераклеона, Гермы, Игнатия Антиохийского, Иосифа Флавия,
Мелитона Сардийского, Нумения, Эномая, Филона Александрийского, Филона Библского, Платона, Плутарха и, возможно, Зенона, а также ветхозаветные псевдоэпиграфы и новозаветные апокрифы (там же).
Ориген, естественно, оставил после себя множество собственных трудов, прежде всего те из них, которые были завершены в Кесарии. Многие из этих трудов были посвящены установлению точного греческого текста Писаний («Тетраплы» и «Гекзаплы»), а также его детальной интерпретации. Ж. Де Геллинк подчеркивает, что усилия Оригена по созданию кесарийского собрания библейских рукописей, в особенности открытие им греческих версий еврейских Писаний в таких местах, как Никополис и расположенный поблизости от него Иерихон ЩИ VI. 16.2-3) указывает на то, насколько бедным было собрание Кесарийской библиотеки, даже в том, что касалось текстов Писания, до тех пор, пока Ориген не поселился в этом городе (161, т. 2, с. 266). В дополнение к собственным произведениям и приобретенным им библейским манускриптам, Ориген мог также оставить после себя различные лексиконы и словари, которые он использовал при изучении Писания.
Подобно Оригену, или, как это точнее выразил Иероним {Поел. 34.1)47, подобно Писистрату и Деметрию из Фалерона, Памфил усердно собирал книги для библиотеки в Кесарии. Особое место среди них занимали труды христианских авторов, включая Пиерия и, возможно, Дионисия Александрийского, но в первую очередь самого Оригена, многие из произведений которого Памфил переписал собственноручно ЩИ VI.32.3; Иероним, «О знаменитых мужах», 75)