Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Традиции «государственности» и «негосударственности» в книжном деле России 24
1.1. Возникновение негосударственной традиции в системе государственного книжного дела 24
1.2. Развитие негосударственного книгоиздания в дореволюционной России 34
1.3. Развитие книгоиздания СССР в условиях государственной системы книжного дела 44
1.4. Становление негосударственного сектора в отечественном книжном деле в конце XX в 60
ГЛАВА 2. Динамика книгопотребления в условиях государственной и негосударственной системы книжного дела России 76
2.1. Развитие книгопотребления в дореволюционной России 76
2.2. Динамика книгопотребления в условиях государственной системы книжного дела СССР 95
2.3. Состояние книгопотребления в период демократизации книжного дела России 116
ГЛАВА 3. Развитие российского негосударственного книгоиздания в переходный период( 1987-1995 г.) 127
3.1. Возникновение негосударственного издательского дела в постперестроечной России 127
3.2. Создание системы российских негосударственных издательств в 1991-1993 г. 139
3.3. Негосударственное книгоиздание — ведущая составляющая системы российского книжного дела в 1994-1995 г 165
Заключение 179
Библиографический список 191
Приложение
- Возникновение негосударственной традиции в системе государственного книжного дела
- Развитие негосударственного книгоиздания в дореволюционной России
- Развитие книгопотребления в дореволюционной России
- Возникновение негосударственного издательского дела в постперестроечной России
Введение к работе
В России со времени появления печатной книги прошло четыре с половиной столетия, в течение которых почти три века книгоиздание было сосредоточено в руках государства и только сто пятьдесят лет, включая современный этап, существовало негосударственное книгоиздание.
Книга как «способ отражения и средство формирования сознания»1 является важным инструментом управления общественным сознанием, и долгое время этот инструмент находился в руках государства. Оставаясь монополистом в книгоиздании, опираясь на мощные институты церкви и аппарата управления, государство закрепляло в общественном сознании определенные религиозные, идеологические, культурные стереотипы. За всю историю развития книжного дела в нашей стране неоднократно происходила смена организационных форм и идейно-политических установок в книгоиздании. Последний этап перехода к негосударственной системе организации книгоиздания конца -XX в. связан с демократическими преобразованиями в области средств массовой информации, в результате чего была разрушена монополия государства в этой области и граждане получили возможность реализовать в полной мере свое право на информацию.
В последней четверти XX столетия мир стоял на пороге глобальных перемен в области информационного обеспечения, что было очевидным для западных ученых, предрекавших, что «информация - ключ к будущему человечества»2. Смена парадигмы информационной коммуникации, спровоцированная компьютерными технологиями, не могла не учитываться развитыми странами, и стратегия России, вступившей в конце 1980-х г. на путь демократизации всех сторон общественной жизни, была ориентирована на интеграцию с мировым сообществом.
1 Беловицкая А.А. Общее книговедение. М., 2007. С. 181.
~ Цит. по: Ленский Б.В. Книжное дело в информационном обществе // Книга.
Исследования и материалы. 2006. Сб. 85. С. 60.
Особенно очевидным нарастание новых тенденций стало в 1993 г., когда в США прошла конференция американского Национального научного фонда, на которой прозвучала идея информационного общества. Почти одновременно в России проходил Международный конгресс в защиту книги, в целом давший верную оценку ситуации на книжном рынке страны. Вместе с тем в выступлениях участников конгресса прозвучала резкая критика в адрес «коммерсантов», заполонивших рынок низкопробным «чтивом» в целях извлечения прибыли. При этом игнорировались и законы экономики, и, что самое важное, исторический опыт, однозначно свидетельствующий о том, что издавать высококачественные книги можно при наличии первоначального капитала, который всегда складывается на изданиях массового спроса. О том, что успех издателю приносит массовый читатель, знали и издатели-практики, и ученый-теоретик Н.А. Рубакин . Если оценивать тот книжный форум с современных позиций, то можно полагать, что это была попытка защититься от наступления новых сил и набиравших обороты перемен, грозивших потерей всеобъемлющего контроля над информационным пространством. Иначе трудно объяснить тот факт, что проблемы информатизации книжно-культурного пространства на этом форуме были обозначены, но не обсуждались. Книга в России по-прежнему была доминирующим средством информационной коммуникации.
Информационные технологии, активно внедрявшиеся в нашей стране, повлекли за собой динамичные преобразования всех сфер книжного дела и самым положительным образом отразились на читателях, которые почти сразу обрели массу преференций в освоении пространства «культурной памяти» . Технический прогресс, стремительно развивавшийся в последующие годы, в корне изменил информационно-коммуникативную среду, где книга продолжала
3 Рубакин Н.А. Книжный поток // Русская мысль. 1909. № 3. С. 21.
43имина Л.В. Современные издательские стратегии. От традиционного
книгоиздания до сетевых технологий культурной памяти. М.: Наука, 2004. 273
с.
сохранять свои позиции, в основном за счет низкой компьютерной оснащенности основной массы населения. Но по мере того как нарастает процесс компьютеризации, книга утрачивает свой исключительный статус в процессе межличностного общения. Однако, несмотря на развитие электронных технологий и масштабное наступление мультимедиа, печатная книга останется главным источником активной информации, стимулирующим, прежде всего, процессы мыслительной деятельности человека на уровне понимания, а не только усвоения информации. Во многих западных странах проблема чтения как способа потребления книги возведена в ранг государственных задач, на решение которых выделяются огромные ассигнования. Убедительным подтверждением приоритета книги является низкая капитализация "Apple", сделавшей ставку на планшет "i-pad", который, в отличие от очень высоких котировок на рынке, когда выпускались "i-phone" и "i-pod", успеха не имел. Экранная культура чтения не вызывает доверия у современного бизнеса.
Глубокое понимание значимости книги. в освоении ценностей цивилизации, приверженность традициям не позволили издателям первой волны, работавшим в негосударственном секторе, поддаться эйфории новых веяний и отдать предпочтение электронной коммуникации. Вместе с тем технический прогресс должен встать на службу книжной отрасли, где электронные технологии применимы не только в книгоиздании, но и в книжной торговле, остро нуждающейся в централизации баз данных, оперативном предоставлении информационных услуг и стимулировании книгопотребления. Разрушение оптового звена книжной торговли в 1990-е г., повлекшее распад мощных каналов продвижения книги и преобладание «лоточной» продажи, обернулось серьезными последствиями для книгопотребителя, оказавшегося на «информационном пайке», сродни книжному дефициту советского времени.
Негосударственное книгоиздание с каждым годом заявляло о себе количественным ростом независимых издательств. По состоянию на 1999 г.
объем выпуска изданий в негосударственном секторе по числу названий увеличился в 1,5 раза, по тиражам уменьшился в 1,6 раза, в то время как государственные издательства сократили выпуск в 1,3 раза по названиям и в 9,7 раза по тиражам . Однако, несмотря на сокращение объемов книгоиздания, негосударственный сектор отстоял свой системообразующий статус в структуре книжного дела России конца XX столетия. Государство, лишившись традиционных административно-управленческих функций, практически устранилось от участия в издательской деятельности, но победа бизнеса не снимает ответственности за духовно-нравственное состояние нации, и роль государства и частника в равной степени заключается в формировании гармонично развитого гражданского общества.
В разные исторические периоды в России преобладало либо государственное, либо негосударственное книжное дело. Каждому из этих направлений соответствовала определенная книжно-культурная матрица, особенности которой заключаются не только в формах собственности, организационно-правовых основаниях деятельности, но. и в социокультурных параметрах, к которым относится степень удовлетворения разнообразных потребностей в книге. Это зависит как от внешних факторов экономического, правового, идеологического, культурно-образовательного порядка, так и от внутренних факторов, основополагающим из которых является издательская политика.
На современном этапе, когда негосударственное книгоиздание закрепило свой доминирующий статус на рынке, встает вопрос о роли государства. Оно должно перенести центр тяжести своей деятельности в плоскость книгопотребления, задействовать мощный потенциал электронных технологий в активизации этой сферы книжного дела, осуществить экспансию в массы идеологии культуры потребления книги и пропаганды чтения. В этой связи историко-книговедческое изучение опыта прошлого и настоящего
5 Ленский Б.В. Книгоиздательская система современной России. М.: Наука, 2001. С. 101.
негосударственного книгоиздания, сопряженного с решением принципиальных задач удовлетворения спроса населения на книгу, приобретает не только научное, но и социальное звучание.
Актуальность предпринятого исследования усиливается пониманием негосударственного книгоиздания как эффективно действующего участника книжно-информационного обеспечения на протяжении всей истории развития книжного дела России. От эффективности издательской поли гики зависит культура нации, ее интеллектуальный багаж, место и роль в глобальном информационном пространстве.
Объект исследования - модель негосударственного книгоиздания в дискурсе традиций и коренных преобразований отечественного книжного дела.
Предмет исследования - соотношение государственного и негосударственного сектора книгоиздания в исторической системе координат «книгопроизводство»- «книгоиотребление».
Цель исследования - обоснование закономерностей генезиса негосударственного книгоиздания как структурного объекта системы книжного дела России и выявление параметров эффективности его действия в сопоставительной характеристике с государственным направлением развития.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:
— провести системно-хронологический анализ развития государственных
и негосударственных форм книгоиздания в России;
— выявить основные этапы становления негосударственного
книгоиздания; -обосновать критерии периодизации и определения
хронологических рамок исследования;
— проанализировать содержательное наполнение исторических этапов
становления негосударственного книгоиздания;
— аргументировать устойчивость традиции законодательной инициативы
властных структур в формировании негосударственного направления
книгоиздания;
7.
— обосновать значимость негосударственного книгоиздания как
института социализации личности и активизации спроса книгопотребителей;
провести сопоставительный анализ соответствия объемов книгоиздания масштабам и номенклатуре запросов сферы книгопогребления;
определиі ь степень влияния издательской доктрины на эффективность действия системы «книгопроизводсгво — книгопотребление»;
Во все исторические эпохи процессы производства книги и ее потребления развивались параллельно, были тесно связаны между собой, хотя не всегда пропорционально когерентны. Функциональную зависимость производства и потребления подчеркивал Н.А. Рубакин6, понимавший под потреблением книги чтение. Эту точку зрения разделяет Б.В. Ленский считающий, что интересы издателей в современных условиях переместились «из области книгопроизводства в сферу книгопотребления, то есть чтения» . Безусловно, чтение является необходимым условием динамичного развития общества, средством наращивания интеллектуального потенциала нации. Однако ограниченная .познавательная ценность изучения только субъекта читательской деятельности в рамках научного направления «читателеведение» и отсутствие специальной научной дисциплины, комплексно изучающей творческий процесс освоения социальной информации, не позволяют нам свести проблему функционирования книги в человеческом сообществе только к категории чтения. Наши представления созвучны мнению исследователя проблем чтения Ю.П. Мелентьевой , признающей, что в современном социуме фигура человека, обратившегося к книге, «композитна» — это читатель-потребитель-пользователь. Подобное видение отражает имманентность современных явлений не только в библиотековедении, но и в книговедении.
6 Рубакин Н.А. Психология читателя и книги. М., 1977. С. 16. Ленский Б.В. Книжное дело в информационном обществе // Книга. Исследования и материалы. 2006. Сб. 86. С. 86.
Мелснтьева Ю.П. Чтение в современном мире//Библиотека в школе. 2008. № 11.
В тезаурус книговедения прочно вошел термин «книгопроизводство», в отличие от термина «книгопотребление». Его редко можно встретить как у книговедов-практиков, так и ученых (употребляли термин А.А. Говоров, А.Ю. Самарин, Б.В. Ленский). На наш взгляд, термин «книгопотребление» не равнозначен ни понятию «читатель», ни понятию «покупатель». Роже Шартье вывел простую истину, и мы обратимся к ней - «далеко не всякая прочитанная книга является собственностью читателя» . К этому следует добавить, что не всякая книга, которая куплена или приобретена иным способом, прочитана. Например, социологи давно обратили внимание на проблему мотивации формирования домашних библиотек в послевоенное время, когда довлели общественные стереотипы, связывающие наличие книг на полках с «респектабельной интеллигентностью»10. На сегодняшний день книговедение не дает исчерпывающего ответа на вопрос, что есть книгопотребление, и это побуждает нас обратиться к классической формуле: производство-обращение-потребление, согласно которой «книгопотребление» вмещает в себя все способы реализации имеющихся в книге свойств и качеств, удовлетворяющих разнообразные потребности человека в освоении пространства межличностной коммуникации. Мы допускаем некоторую условность предложенного понимания, так как ни одно определение не покроет весь смысл, который заложен в процесс общения человека с книгой. Отсюда проистекают трудности, связанные с изучением проблемы книгопотребления.
Наука располагает немногими методами, позволяющими определить параметры книгопотребления, и среди них — методы статистики и социологии, применяющиеся в книговедении. Статистические методы используются для получения количественных характеристик с целью
9 Шартье Р. Письменная культура и общество. М .: Новое издательство, 2006. С.
139.
10 Бестужев-Лада И.В. Некоторые перспективы развития книжного дела в
проблематике социального прогнозирования//Книга. Исследования и
материалы. 1987. Сб. 55. С. 29.
интерпретации и обобщения качественных показателей. Статистические методы позволяют установить тиражи изданий как показатель доступности книги в обществе, а также количество названий, свидетельствующее о диверсификации издательского репертуара и книготоргового ассортимента. Статистика привлекается при изучении состава фондов домашних библиотек, определении круга чтения среди разных слоев населения. Особенно активно этот метод используется в исторической реконструкции библиотек прошлого. Статистические данные об объемах книгоиздания, при отсутствии централизованных данных о динамике продаж и количестве библиотечных запросов, могут быть экстраполированы на сферу книгопотребления.
Статистические данные Российской книжной палаты, на которые мы
опирались при изучении переходного периода развития книгоиздания конца
XX столетия, являются наиболее достоверными источниками,
свидетельствующими о динамике развития книгоиздания. Нами были
привлечены данные статистических сборников Книжной палаты, а также
статистические сведения, приводившиеся в исследованиях ученых..
Государственная статистика представляет собой наиболее полный и
регулярный источник сведений, за редким исключением, когда
опубликованные данные вызывают сомнение. Примером могут являться
показатели выпуска 1993 г., оспариваемые книговедами—статистиками печати,
считавшими, что в этом году в Российскую книжную палату не поступило
примерно 30—40% выпущенных в стране книг. Меньшей степенью
достоверности отличаются статистические данные о количестве действующих
негосударственных издательств. Сложившееся положение связано с тем, что
число официально зарегистрированных и реально действующих издательств
может расходиться, и не только по причине того, что данные о выходе изданий
не попадали в официальную статистику, но и по причине того, что далеко не
все структуры, имевшие право вести издательскую деятельность,
действительно выпускали печатные издания. Однако этот недостаток не может
оказать существенного влияния на полученные выводы, так как учет всех показателей негосударственных структур, которые ведут издательскую деятельность, повлечет за собой рост показателей этого направления книгоиздания, а следовательно, даст повод к еще более убедительной аргументации полученных результатов исследования.
Вопрос достоверности статистических материалов вызывает оживленную дискуссию как на страницах отраслевой периодики, так и в Интернете. Высказываются различные точки зрения, но общим знаменателем мнений является убеждение участников обсуждения данной проблемы в необходимости учета вышедших изданий буквально поэкземплярно, особенно если это касается отдельных тематических разделов литературы. Представляется, что предложенный подход, несмотря на его видимую утопичность на данном этапе, может быть обеспечен современными компьютерными технологиями, такими как, например, учет в каталоге Российской книжной палаты «Книги в наличии и печати», где сейчас сосредоточено 670 тыс. названий книг. Для дальнейшей работы необходимо, по признанию специалистов, сформировать соответствующую законодательную базу.
Относительно статистических данных, которые были привлечены в нашем исследовании, следует сказать, что они показывают динамику развития книгоиздания в Российской Федерации и позволяют сделать обоснованные выводы. На их основе были построены графики, отражающие основные тенденции развития книгоиздания в перестроечный период государственной системы книгоиздания. При этом нами были приняты во внимание такие показатели, как число названий, тираж и количество листов-оттисков. Анализ соотношения этих трех показателей позволяет сделать выводы о соответствии темпов роста числа названий темпам роста тиражей, а следовательно, о состоянии издательского предложения различных структур системы книгоиздания. На основе данных государственной статистики удалось выявить стадии переходного периода в конце XX столетия, сопоставить долю каждого
из направлений книгоиздания - государственного, негосударственного, ведомственного, министерского и проч. Также статистика дает основания для выводов о динамике развития книгоиздания в целом по стране. В отдельных случаях нами использовались статистические данные по отдельным видам литературы, на которые приходится большой процент в издательском репертуаре. Это художественная и детская литература, издания учебной литературы, производственной и деловой и др. Учет всех перечисленных показателей дает наиболее четкое представление о степени удовлетворения спроса книгопотребителей. Так, например, издательские структуры ведомств, общественных и иных издающих организаций ежегодно выпускают, причем стабильно, около 30% числа названий. Однако при этом тиражи и объемы печати не превышают 5—6% от общего объема выпуска, что свидетельствует об узкой целевой аудитории и ограниченном читательском адресе этих изданий. В некоторых случаях, опираясь на данные статистики, были произведены расчеты, позволяющие, например, выявить в процентном выражении объем книгоиздания за период 1991—1998 г. различных направлений - государственного, негосударственного сектора и других издающих структур.
Гораздо сложнее обстоит дело со статистикой первой половины XIX в. Отсутствие в то время государственного статистического учета изданий затрудняет поиск и использование этих материалов. Тем не менее нам удалось извлечь разрозненные сведения из трудов М.Н. Куфаева, Р.Н. Клейменовой, Е.А. Динерштейна . Для изучения динамики развития кнш оиздания во второй половине XIX в. наиболее достоверные сведения представлены в коллективной монографии по истории книги12, так как они были составлены на основе
11 Куфаев М.Н. История русской книги в XIX веке. М., 2003. С. 186; Малыхин
Н.Г. Очерки по истории книгоиздательского дела в СССР. М., 1965;
Клейменова Р.Н. Книжная Москва первой половины XIX в.. М., 1991. С. 11;
Динерштейн Е.А. Иван Дмитриевич Сытин и его дело. М., 2003. С. 211. Книга
в России / под ред. И.И.Фроловой. Т.1—3. М., 1988—1997.
12 Книга в России / под ред. ИЛФроловой. Т.1—3. М., 1988—1997.
архивной картотеки Государственной Публичной библиотеки, им. М.Е. Салтыкова-Щедрина (ныне Российской национальной библиотеки). Сопоставительный анализ с данными, приведенными Е.А. Динерштейном в его монографии, посвященной И.Д. Сытину, показывает существенные расхождения, обусловленные тем, что автор заимствовал их из советского отраслевого журнала «Красная печать», где объемы выпуска дореволюционных издательств сильно занижены.
Статистические данные, относящиеся к советскому периоду развития книжного дела, напротив, зачастую завышаются. Так, например, в ходе историографического анализа удалось установить, что в публикациях, относящихся к 1920-м г., сведения о количестве выпущенных Госиздатом изданий существенно завышены. Также завышены и показатели наличия пунктов продажи в сельской местности13. В целях сопоставления нами привлекались данные, помещенные в обобщающих работах отечественных книговедов-историков Н.Г. Малыхина, А.А. Говорова14. Следует отметить, что приводимые статистические данные за одни и . те же годы, имеющие существенные расхождения, сведены в соответствующую табличную форму, помещенную в приложении.
Источниковедческая база исследования включает законодательные документы, постановления Совета Министров СССР и правительства Российской Федерации, опубликованные в сборнике «Перестройка в книгоиздании. Сборник документов и материалов»15. Также привлекались постановления и решения коллегии Госкомиздата СССР. Принципиально важным для темы исследования является Закон «О печати и других средствах
Сбитников С, Удинцев Б. Характеристика книгоиздательской продукции РСФСР в'1927 году// Хозяйство печати. 1928. № 12. С. 23—29.
14 Малыхин Н.Г. Очерки по истории книгоиздательского дела в СССР. М.,
1965. С. 227, 398, 410; Говоров А.А. История книжной торговли в СССР. М.,
1976. С. 273,296,299.
15 Перестройка в книгоиздании: сборник документов и материалов (1986—
1987). М., 1987. 128 с.
массовой информации» (1990 г.) и Закон «О средствах массовой информации» (1991 г.)16.
Отдавая отчет в недостаточности статистической базы для полноценного изучения проблемы развития негосударственного книгоиздания в период перестройки, мы обратились к материалам социологических исследований. Анализ итогов социологических опросов, проводившихся в нашей стране, позволяет воссоздать не только картину наличия книг у населения, но и полную палитру читательских предпочтений. По оценке социологов-книговедов, к концу 1980-х г. у населения находилось 14 млрд. томов, 7,7 экз. (по данным Б. Ленского - 12 экз.) приходилось на душу населения. Это внушительные показатели, по которым СССР занимал одну из ведущих позиций в мире. Данные социологов вносят ясность в вопрос, насколько этот огромный книжный фонд осваивался населением, в каких пропорциях книга потреблялась путем прочтения, а в каких использовалась в других целях. Основой изучения качественных характеристик сферы книгопотребления послужили материалы социологических опросов, проведенных в середине 1980-х годов Всесоюзной государственной библиотекой им. В.И. Ленина и Всесоюзным обществом книголюбов. Состав фондов домашних библиотек показал преобладание произведений русской советской литературы и наличие высокого процентного содержания изданий политической тематики в домашних книжных собраниях17. По данным Института книги Всесоюзной книжной палаты, в 1987 году в личном пользовании советских граждан находилось 14 млрд. экземпляров книг. Из них 90% книжных собраний было сосредоточено у 35% населения, остальные 2/3 населения располагали только 10% книг . Данные социологического исследования, проведенного Фондом чтения им. Н.А. Рубакина в 1991 и 1992 г., показывают, что в этот период
Печать и другие средства массовой информации: сборник нормативных документов. М., 1991. С. 15—21. 17 Чтение в вашей жизни. М., 1988. Анализ-прогноз//Информационно-аналитический бюллетень "Книга". 1990.
№4.
; ' и
опережающими темпами рос интерес к приключениям и детективам, наблюдается устойчивый интерес к фантастике с динамикой роста в 5—7% за период. Резко вырос, более чем в 3 раза, интерес к современной художественной литературе. Медленно, но неуклонно поднимается рейтинг исторической прозы . Такая же структура предпочтений выявлена и в 1995 г. Сопоставление данных социологических исследований за десять лет показывает, что предпочтения книгопотребитслей смещаются в сторону массовых жанров литературы, а также в сторону справочной и производственной литературы, то есть в сторону литературы прагматической, необходимой для профессиональной деятельности и для чтения на досуге.
Метод диалектики, конкретизированный до частных задач изучения
истории становления и развития негосударственного книгоиздания, а также
сравнительно-исторический анализ позволили рассмотреть проблему
эффективности оптимального соотношения государственных и негосударственных форм организации издательской системы в процессе удовлетворения интеллектуальных потребностей в книге в . исторической ретроспективе. Необходимость изучения книжного влияния на социум в динамике исторического развития подчеркивал М.Н. Куфаев. Ученый отмечал, что методы изучения данной проблемы «применительно к небольшому числу читателей одного времени и одних приблизительно условий жизни» " являются односторонними. Между тем, в историографии истории книги не так много исследований широкого временного охвата, освещающих проблемы производства книги и ее потребления во взаимодействии. Отчасти таковыми являются учебники по истории книги, структура которых базируется на принципах исторической полноты и исчерпывающей проблематики. Этим объясняется широкое использование в нашем исследовании учебников,
19 Плотников С.Н. Чтение в России (1991—1992) // Книжное обозрение. 1993. №40. С. 12—13.
~ Куфаев М.Н. Проблемы философии книги. Книга в процессе общения. М.: Наука, 2004. С. 98.
послуживших основой для более детального и углубленного изучения данной проблемы в серьезных монографических трудах, как правило, посвященных определенным историческим периодам развития книги. Следует признать, что наиболее разработанными являются отдаленные от современности эпохи. Особенно репрезентативно представлены XVII—XVIII вв. Исследования, посвященные истории книги XX столетия, с современных позиций информативно неполноценны и излишне идеологизированны. Кроме того, имеются слабо исследованные периоды, например 1940—1980-х г. Исключением можно считать многотомный труд сибирских ученых-книговедов21 и исследования О.В.Андреевой22, в которых исторические процессы получили взвешенную оценку. Особо ценным для нас в этих работах является высокая степень оснащенности источниками, впервые введенными в научный оборот. Этот материал позволил сформулировать четкую концепцию взаимосвязи книгопроизводства и книгопотребления в советском обществе.
Важной методологической задачей исследования является определение критериев периодизации и хронологических рамок исследования книжного дела во время перестройки. Периодизация истории книжного дела — одна из нерешенных проблем историко-книговедческой науки. Критерии периодизации, на которые опираются ученые, зависят от аспектов и целей исследования.
" Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Т. 1—5. Новосибирск, 2000—2006.
22 Андреева О.В. Книга в России 1917—1941 г. (источники изучения). М., 2004. 378 с; Ее же. История книжного дела в изобразительных аудиовизуальных и вещественных источниках., М., 2008. 170 с.
Авторы* коллективной монографии, посвященной истории книжной
культуры Сибири и Дальнего Востока23, в основу периодизации положили
культурологический критерий, вскрывающий противоречие между
официальной «консервативно-охранительной» культурой государства и
демократической культурой передовых представителей образованной части
общества. Такой подход позволил ученым выделить период 1963—1991 г., в
рамках которого определены границы этапов: 1963—1971 г.; 1971—1985 г.;
1985—1991 г. Примерно аналогичную периодизацию разработал В.И.
Васильев24 применительно к академическому книгоизданию, выделив период
1970-х - конец 1980-х г. Ученый положил в основу периодизации
количественные и качественные изменения в организационно-экономических
отношениях и материально-техническом обеспечении. О значении данных
критериев говорил в свое время В.И. Харламов" и несколько ранее — А.Я.
Черняк" . С учетом развития экономических отношений к вопросу
периодизации истории книжного дела подходил Ю.А. Горшков, посвятивший
ряд исследований обоснованию цикличности переходных периодов
формирования социально-экономической структуры малого
предпринимательства в книгоиздании и экономико-правовых отношений государства и частных издателей27. В предлагаемой ученым периодизации трансформационных процессов в книгоиздании конца XX столетия выделено два этапа: первый этап (1985—1988 г.) — стадия генерирования,, второй
Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Т. 5. Новосрібирск, 2006. С. 5.
24 Васильев В.И. К вопросу о периодизации истории отечественного академического книгоиздания // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. 2000. № 1—2. С. 149—158. " История книги в СССР. Двадцатые годы: методические рекомендации историкам советской книги / сост. В.И. Харламов. М.: ГБЛ им. В.И. Ленина. 1988. С. 8.
" Черняк А.Я. Еще раз о периодизации истории книжного дела в СССР // Советское библиотековедение. 1974. № 5. С. 103—105.
Горшков Ю.А. Экономическая модернизация книжного дела в России XVIII — первой половины XIX в. М. : Пашков дом, 2009. 237 с.
(1989—1991 г.) - стадия внедрения . В одной из своих работ автор" выделяет последний этап, который завершается 2001 г., что вполне закономерно для экономического обоснования модернизации системы книгоиздания. Между тем в одной из ранних работ ученый выделил переходный период 1988—1996 г.3 , с чем можно вполне согласиться, с условием некоторой корректировки.
Основой определения хронологических границ переходного периода в книгоиздании, принятой в нашем исследовании, выступают показатели объема книгоиздания как в государственном, так и негосударственном секторе. Выделенный нами переходный период 1987—1995 г. практически совпадает с периодизациями современных ученых-книговедов. Так, С.А. Карайченцева приходит к аналогичной периодизации на основе анализа издательской политики и массива изданий художественной и детской литературы. Особо ценным наблюдением в ее работе, принятым и нами на вооружение, является акцент на разрушении официальных приоритетов в структуре чтения. Ценным подтверждением адекватности выделенных периодов является мнение известного ученого-книговеда А.А. Пречихина ", считавшего, что к середине 1990-х г. в обществе достигается совпадение «реального и желаемого чтения». На примере книжной ярмарочной деятельности авторы исследования Н.Ф.
28 Горшков Ю.А. Анализ развития малого предпринимательства в советском книгоиздании // Известия высших учебных заведений. Проблемы полиграфии и издательского дела. 2005. № 1. С. 210.
Горшков Ю.А. Политэкономические системы трансформации государственного книгоиздания России: стадии, стратегии и порядки (1985— 2001 г.) // Книга в пространстве культуры. Сб. статей. Вып. 1. М., 2005. С. 129—157.
Горшков Ю.А. Переход к регулируемой рыночной экономике в книгоиздательском деле России (опыт XIX и XX вв.) : автореф. дис. д-ра экон. наук. М., 1997. С. 8.
31 Карайченцева С.А. Книговедение: Литературно-художественная и детская книга. Издания по филологии и искусству. М.: Изд-во МГУП, 2004. 421 с.
" Гречихин А.А. Социология и психология чтения. М.: Р1зд-во МГУП, 2004. 381 с.
'I'l
Овсянников и В.К. Солоненко прослеживают этапы формирования и наполнения новым содержанием традиционных книжных форумов советского и постсоветского периодов, которые не противоречат нашему представлению о динамике происходивших преобразований в книжном деле. В одной из работ В.К. Солоненко подводит итог 20-летнему этапу развития новой системы книжного дела, обозначив точой отсчета именно 1995 г. . Большинство аналитиков книжного рынка также склонны считать середину 1990-х г. временем утверждения новой издательской системы России в рыночном формате. Особенно авторитетно исследование Б.В. Ленского , обозначившего равноправный характер субъектов государственного и негосударственного книгоиздания с наделением различными полномочиями и функциями в системе рыночных отношений, начавших полноценно действовать с принятием в декабре 1995 г. Закона «О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации».
Динамика развития книжного дела в этот период характеризовалась ладением тиражей государственного книгоиздания, достигшего критической точки в 1995 г. и параллельно ростом объемов книгоиздания в негосударственном секторе, что является одним из свидетельств его стабилизации в рамках действующей системы.
В качестве аргумента в обосновании хронологических рамок исследования можно выдвинугь официальную программу развития тогда еще советского книгоиздания, концепция которой разрабатывалась Книжной палатой. В ней были выделены следующие этапы — первый приходился на 1988—1990 г., в течение которого предполагалось устранить проблему
33Овсянников Н.Ф., Солоненко В.К. Развитие книгоиздания в контексте
ярмарочной деятельности. М.: Наука, 2008. 268 с.
34 Солоненко В.К. 20 лет, изменившие книжный мир России, http: // obraz.
OCT
Ленский Б.В. Основные факторы становления и развития книгоиздательской системы современной России: книговедческие аспекты: автореф. д-ра филол. наук. М., 2001. 90 с; Его же. Российское книгоиздание в начале нового века // Грани книжной культуры: сб. науч. тр. М.: Наука, 2007. С. 103—118.
книжного дефицита. Второй этап включал 1990—1995 г., в ходе которого планировалось осуществить ряд целевых программ по обеспечению литературой категорий населения с низким уровнем потребления, в основном в сельской местности и в республиках. К 2000 г. ставилась задача полного удовле творения спроса населения.
Узкие хронологические рамки выделенного нами периода 1987—1995 г. подтверждают стремительность и динамичность протекавших процессов демократизации книжной отрасли в стране, повлекшей за собой изменение структуры издательского репертуара. В целях преодоления книжного дефицита издатели в этот период сделали основной упор на выпуск массовых изданий.
Перестройка книжного дела, о которой идет речь в нашей работе, затронула не только практическую деятельность, но и науку о книге. Предстояло осознать на теоретическом уровне происходившие перемены, выработать современные подходы к изучению роли книги, концептуальный взгляд на проблемы науки о книге с позиций динамичного развития информационно-коммуникативных процессов.
Методологической базой исследования послужили принципы историзма, объективности, системности, на которые опираются труды ученых-книговедов. После некоторого «застоя», вызванного необходимостью осмысления новых условий хозяйствования, в которых развивалась практическая деятельность после преодоления адаптационного этапа, начинается подъем, как бы «третье рождение» книговедения (следует отметить, что всякий раз книговедение возрождается в переломные для страны времена). На современном витке развития науки о книге разрабатываются общие вопросы теории книги36, проблемы чтения и читателя37, чтения в гипертекстовой среде38, книжной
36 Беловицкая А.А. Общее книговедение. М.: Изд-во МГУП, 2007; Ельников М.П. Теоретические проблемы методологии книги: автореф. дисс. д-ра филол. наук. М., 1999.
Гречихин А.А. Социология и психология чтения. М.: Изд-во МГУП, 2007; Мелентьева Ю.П. Чтение, читатель, библиотека в изменяющемся мире. М.: Наука, 2007. 355 с.
культуры , вопросы сисгемной интеграции книжного дела и информационного общества . Основные теоретические положения, изложенные в этих работах, отражены в нашем исследовании.
Корпус историко-книговедческих рабо г в последние годы существенно обогатился фактологическим материалом41, позволяющим рассматривать негосударственное книгоиздание как важный структурный объект книжного дела в его исторической эволюции. Достаточно обширный материал, накопленный историко-книговедческой наукой, позволяет проанализировать и осмыслить исторический опыт приобщения масс к книжной культуре в системе координат государственного и негосударственного направления развития книжного дела.
Исходными материалами для темы нашего исследования послужили публикации, подразделяющиеся на научные и практические. Наибольший
Зимина Л.В. Современные издательские стратегии: От традиционного книгоиздания до сетевых технологий культурной памяти. М.: Наука, 2004. 273 с.
39 Васильев В.PL История книжной культуры: Теоретико-методологические
аспекты. М.: Наука, 2004.—107 с; Его же. Книга и книжная культура на
переломных этапах истории России: Теория. История. Современность. М.:
Наука, 2005. 270 с.
40 Баренбаум И.Е. Информационно-коммуникативные науки в свете эволюции
средств массовой коммуникации // Книга. Исследования и материалы. 1990. Сб.
61. С. 31—47; Ленский Б.В. Книгоиздательская система современной России.
М.: Наука, 2001; Гиляревский Р.С. Информационный менеджмент: управление
информационным знанием, технологией. СПб.: Профессия, 2009.
41 Андреева О.В. Книга в России 1917—1941 г. (источники изучения). М.: Изд-
во МГУП, 2004; Куприянова Т.Г. Гражданская книга в России в первой
четверти XVUJ в.. М.: Изд-во МГУП, 2001; Рейтблат А.И. От Бовы к
Бальмонту. М.: Изд-во МПИ, 1991; Динерштейн Е.А. А.С. Суворин. Человек,
сделавший карьеру. М.: РОССПЭН, 1998; Его же. Иван Дмитриевич Сытин и
его дело. М.: АО "Московские учебники", 2003; Куприянова Т.Г. Гражданская
книга в России в первой четверти XVI11 в.. М.: Изд-во МГУП, 2001; Лютов
С.Н., Панченко A.M. Военные библиотеки в России (XIX—начало XX в.).
Новосибирск, 2007; Поздесва И.В., Пушков В.П., Дадыкин А.В. Московский
печатный двор - факг и фактор русской культуры : 1618—1652. М., 2001;
Самарин А.Ю. Читатель в России во второй половине XVIII в. М.: Изд-во
МГУП, 2000.
объем научно-практических сведений был извлечен из продолжающегося сборника «Книга. Исследования и материалы», а также сборников материалов международных и всероссийских научных конференций и межведомственных сборников научных статей. Практико-ориентированные издания, такие как журналы «Книжное дело», «Книжный бизнес», газета «Книжное обозрение» позволили составить представление о проблемах отрасли, возникшие в период перестройки. Для этой же цели привлекались публикации в центральной прессе - в газетах «Известия», «Неделя», «Советская культура», в журналах «Иностранная литература», «Журналист» и др. Широкий спектр периодики, где публиковались полемические заметки, статьи-прогнозы, аналитические материалы свидетельствует об интересе, который вызывала перестройка системы книгоиздания. Историческая ценность этих материалов определяется тем, что это был отклик в режиме реального времени, адекватно отражающий реакцию на происходившие перемены не только со стороны специалистов, но и широкой общественности.
Новизна исследования заключается в том, что постановка проблемы развития негосударственного книгоиздания, рассматриваемая с точки зрения взаимосвязи книгопроизводства и книгопотребления, стала определяться недавно, а ее исследование в историческом ракурсе — в книговедении впервые. Методологически важным является исследование проблемы на всем историческом материале, раскрывающем общие и особенные проявления этой взаимосвязи в системе координат государственного и негосударственного книгоиздания. Избранный подход обеспечивает достоверность и надежность полученных результатов.
Значимость проведенного исследования усиливается новизной исследовательских подходов, позволивших выявить перспективы изучения проблематики современного состояния книгоиздания: роль государства в повышении эффективности книгоиздания в сложившихся условиях информатизации общества, диалектика взаимосвязи между ростом объемов
9?
книгоиздания и расширением емкости книжного рынка, ответственность государства и книжного бизнеса перед обществом.
Возникновение негосударственной традиции в системе государственного книжного дела
Со времен рукописной книги книжное дело осознавалось и долгое время существовало в России (примерно до середины XVIII в.) как государственное. Создание древнерусского государства, христианизация Руси, борьба на протяжении многих веков за сохранение и развитие российской государственности и православной веры во многом определили отношение светских и церковных властей к книге и книжному делу. Авторы обобщающих трудов по истории книги Древней Руси42, а также специальные исследования прямо указывают на то, что именно княжеские дворы и монастыри были центрами по производству и распространению русской рукописной книги вплоть до XVII в. включительно. В соответствии с основными этапами развития Древней Руси развивалась и «древнерусская книжность». Книжность Киевской Руси (примерно IX — XII вв.) создавала и укрепляла, в известной мере, единый культурный и информационный базис нового государственного образования. Книжность эпохи феодальной раздробленности и татаро-монгольского ига (XIII — XIV вв.) способствовала, в первую очередь, сохранению единого информационного и культурного пространства, созданию духовных предпосылок освобождения и объединения русских земель. Книжность Московской Руси (XV — XVII вв.) использовалась великокняжеским и патриаршим двором как важнейшее средство идеологического воздействия в борьбе за централизацию государственной и церковной власти.
Возникновение «негосударственной» книжности на Руси относится, видимо, к XVI в. И.Е. Баренбаум связывает это с появлением в середине XVI в. «площадных» писцов, т. е. писцов-профессионалов, работавших на городских площадях. Они переписывали книги на заказ и для продажи на рынке и получали за свою работу вознаграждение («писчее», «магарыч») . Современная исследовательница Л.Д. Столярова45 на основании записей на полях древнерусских книжных памятников приходит к заключению, что сведения о переписывании книг на продажу относятся к ХШ в. Встречаются упоминания о случаях продажи книг нелегально с рук, в обход организованных форм книжной торговли, относящихся к более раннему периоду. Первые достоверные сведения о продаже книг относятся к 1120 г. В Житии печерского инока Григория, который как истинный «блаженный» не имел никакого имущества кроме книг, говорится, как однажды явились «татие», т. е. воры. чтобы книги украсть и, продав их. на торгу, деньги разделить между собой4 .. Появление устойчивой книжной торговли А.А. Говоров относит к XV в., когда книгами торговали в Москве возле Красной площади на «торжище» в иконном, бумажном и овощном рядах. Специальные книжные ряды появились в Москве только в XVII веке у Спасских ворот Кремля. Вместе с тем исследователь отмечает наличие достаточно жесткого контроля со стороны великокняжеского двора и церкви за тем, какие книги изготовляли «площадные» писцы и какие продавались на «торжищах». «Ярыжки (полицейские) сновали в толпе и, обнаружив, что кто-нибудь продал или купил "отреченну" или еретическую книгу, тащили виновного в приказ на допрос и пытки» .
Указанные выше обстоятельства во многом определили и репертуар древнерусской рукописной книги. Его состав по тематике характеризуется следующим образом: религиозная книга (жития святых, сказания об иконах, церквях, монастырях, библейские повести и т. п.) — 75%; светская книга (светские повести, хроники и летописи, азбуковники, грамматики и словари) — 25% . По подсчетам Б.В. Сапунова, в Древней Руси с XI по ХИТ в. обращалось не менее 90 тыс. наименований рукописных книг в количестве 130 тыс. экземпляров. В XI—XVIII вв., по данным картотеки Н.К. Никольского, в обращении находилось более 174 тыс. рукописей, а по предположению А.А. Говорова — 4—5 млн. экземпляров книг. Только от XVI в. до нашего времени сохранилось 13 тыс. рукописных памятников49.
К сожалению, невозможно с достаточной степенью достоверности определить среди них долю книг, созданных вне стен монастырей и храмовых церквей. Вместе с тем именно быстрый рост производства и распространения этих книг и их слабая подконтрольность государственно-церковной власти были одной из причин введения и развития книгопечатания на Руси. В дальнейшем именно рукописная книга, сосуществуя с печатной на частных основаниях, становится прибежищем и источником свободо- и инакомыслия в России вплоть до появления «самиздата» советского периода.
В отличие от Западной Европы, где появление книгопечатания было результатом частнопредпринимательской по преимуществу инициативы, в России возникновение книгопечатания прямо связано с государственной политикой, проводимой правительством Ивана Грозного. На это различие обратил внимание И.Е. Баренбаум50. Неслучайно для обозначения этого периода историки книги используют термин «введение (выделено мной — С.К.) книгопечатания в Московском государстве». Именно здесь лежат корни государственной традиции в российском книжном деле. В дальнейшем мы неоднократно встретимся с государственными «введениями» в этой области, которые зачастую, как и в данном случае, играли прогрессивную роль и способствовали развитию самого книжного дела. Причем многие из государственных нововведений имели социально-культурные последствия, значительно отличающиеся от тех конкретно-исторических задач, которые послужили толчком к их появлению.
О причинах введения книгопечатания неоднократно писалось в трудах российских историков книги51, и мы на них подробно останавливаться не будем. Отметим только то, что одной из основных причин этого события были совпадающие стремления русской православной церкви и московского государя к упорядочению духовной жизни страны. И для этого как нельзя лучше подходило книгопечатание, которое позволяло установить жесткий контроль правильности печатаемых священных текстов и размножать эти выверенные единообразные тексты в количестве, необходимом для бурно растущего Московского государства. О государственном («казенном») характере первопечатного дела, его церковном содержании свидетельствует и послесловие к «Апостолу» — первой русской печатной датированной книге, где говорится, что царь Иван IV по благословлению патриарха Макария «повеле устроити дом от своея царской казны, идеже печатному делу строитися и нещадно даяше от своих царских сокровищ делателем: Николы чюдотворца Гостунского диакону Ивану Федорову, да Петру Тимофееву Мстиславцу на составление печатному делу... PI первее начаша печатати сии святые книги...» . Достойна внимания и настойчивость, с которой Иван Грозный проводил в жизнь решение о введении книгопечатания. Неудачные попытки привлечь западных печатников, недостаточно, видимо, качественная работа Анонимной типографии, отъезд в Литву Ивана Федорова, уничтожение первой русской типографии во время пожара Москвы в 1571 г. — ничто не останавливает царя: Московский печатный двор упорно восстанавливается, открывается типография в Александровской слободе.
Всего в XVI в. в Московском государстве было издано 19 (по Л.И. Владимирову — 18) печатных книг, все они были религиозного содержания, тираж каждой из них не превышал 1000 экз. При весьма скромных, по сравнению с производством рукописной книги, масштабах печатная книга в большей степени соответствовала решению животрепещущих идеологических задач, стоящих перед Московским государством того времени.
Развитие негосударственного книгоиздания в дореволюционной России
Кардинальные изменения в российском книжном деле происходят в конце XVIII в. В первую очередь это связано с активным развитием негосударственного книгоиздательского сектора. Решающую роль сыграл указ Екатерины II «О вольных типографиях» 1783 г., позволивший открывать частные типографии, не испрашивая для этого специального дозволения правительства и местных органов управления. Указом повелевалось «не различать типографий для печатания книг от прочих фабрик и рукоделий». Приходится констатировать, что вновь в переломный момент для российского книжного дела наблюдается государственная инициатива «сверху», как это было во времена Ивана Грозного и Петра Великого. Справедливости ради следует отметить положительный результат действия указа, выразившийся в значительном увеличении количества выпускаемых книг: 1762 г. — 159 изданий, 1785 г. — 269, 1786 г. — 326, 1787 — 43567. Расширяется география издательского дела - открываются провинциальные типографии. Резко меняется издательский репертуар, приобретающий все более светский, европейский характер, появляется много переводных изданий. Обновленный и расширенный издательский репертуар распространяется на те области, где ранее господствовала рукописная и лубочная книга. Более активно развивается книжная торговля: в 1790 г. насчитывалось 15 книжных лавок в Петербурге, 20 — в Москве и 17 — в провинциальных городах. Во многом положительные сдвиги стали возможны за счет появления частных издателей и арендаторов казенных типографий. В конце столетия создаются издательские объединения на паях - «Крылов с товарищи», объединение титулярного советника B.C. Кряжева, купца И.И. Готье, коллежского асессора И.И. Мея. В редких случаях в провинции имело место создание паевых объединений с участием частных лиц и местных органов управления. Наиболее ярким примером может служить деятельность тобольских купцов Корнильевых. Этому уникальному явлению посвящена статья И.Ф. Мартынова68, к сожалению, редко используемая исследователями. В советской историографии это едва ли не единственная работа, в которой освещается данный аспект деятельности Тобольской типографии. Более пристальное внимание этому вопросу было уделено современными исследователями в многотомном труде, подготовленном коллективом ученых Сибирского отделения РАН «Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока»69.
Особо следует отметить создание в 1784 г. Н.И. Новиковым «Типографической компании» — первой российской акционерной книгоиздательской фирмы, куда в качестве пайщиков вошли богатейшие московские дворяне. Примечательно, что начало этому было положено арендой Н.И. Новиковым в 1779 г. государственной типографии Московского университета. В соответствии с договором ему на десять лет передавалась не только типография, но и словолитня, и книжная лавка, а также издание газеты «Московские ведомости». Менее чем за три года Новиков превратил эту типографию из убыточного предприятия в самую прибыльную и лучшую (по оборудованию и качеству печати) типографию России. Созданная на этой основе компания отличалась не только образцово налаженным для того времени издательским и типографским делом, но и активно занималась книжной торговлей. Во второй половине 80-х г. «Типографическая компания» выпускала 30—40% всей книжной продукции России , кроме того, она контролировала и значительную часть «культурной» книжной торговли. Компания Н.И. Новикова имела не только свои книжные лавки и киоски, причем и в провинции, но и сдавала свои книги на комиссию «патриархальным» русским книготорговцам, «отбивая» покупателей у продавцов старопечатной и лубочной книги. Почти все из 52 действовавших в 1790 г. в России книжных лавок получали книги от Н.И. Новикова . Из работников «Типографической компании» вышли представители нового «негосударственного» поколения российских книжников, открывшие в дальнейшем, часто с помощью Н.И. Новикова, свое дело (Н.Н. Кольчугин, И.И. Переплетчиков и др.).
С этого времени в российском книжном деле начинает развиваться негосударственное книгоиздание, укрепившееся в XIX в. Это вовсе не означает, что государство перестало проводить свою политику в этой области. За ним остался мощнейший рычаг воздействия — цензура. Уже в указе «О вольных типографиях» говорилось о том, что все книги должны быть освидетельствованы Управой благочиния, с правом запрета, а в случае самовольного печатания подлежали конфискации или судебным преследованиям ". Еще большее развитие цензура получает в XIX - начале XX в. В 1804 г. обнародован первый в России цензурный устав, который, хотя и вводил предварительную цензуру, в целом был довольно мягким. В последующем цензурные уставы изменялись вместе с изменениями государственной политики: от «чугунного» устава 1826 г. и деятельности «Бутурлинского комитета», своеобразной цензуры над цензурой, до устава 1865 года, в котором предварительная цензура заменялась карательной и который с небольшими изменениями просуществовал до 1905 г. Исследователи выявили прямую связь между ужесточением цензуры и снижением темпов развития книжного дела. Так в годы «цензурного террора» отмечается снижение количества ежегодного выпуска книг с 1147 названий в 1837 г. до 995 в 1850 г. Зато последующее некоторое ослабление цензуры приводит к росту, и в 1855 г. было выпущено 1275 названий (Приложение 1). Справедливости ради нужно добавить, что падение книгопроизводства в середине XIX в. было связано не только с ужесточением цензуры, но и со значительным падением покупательского спроса на книгу, вызванным общим кризисом российской экономики и общественных настроений. В определенных объемах сохраняется и государственное книгоиздание, которое осуществляется Академией наук, университетами, государственными учреждениями и ведомствами. Продолжает существовать и церковное книгоиздание. В ведении государства сохраняется довольно значительное количество ведомственных, министерских, губернских и т.п. типографий.
Крайне редки случаи прямой государственной финансовой помощи частным книгоиздателям. Наиболее известна неудачная попытка правительства спасти от разорения фирму А.Ф. Смирдина, предпринятая в 40-е г. XIX в. Ему была предоставлена правительственная субсидия — 30 тыс. рублей серебром и разрешено провести две книжные лотереи, на которых распродавались товарные остатки с книжных складов на сумму 700 тыс. рублей ассигнациями. Сохранить издательско-книготорговое дело А.Ф. Смирдина правительству не удалось, но за счет прибыли от лотерей государственная субсидия была погашена . Третью книжную лотерею правительство проводить не разрешило.
Этот этап развития российского негосударственного книжного дела правомерно связывается, по меткому замечанию В.Г. Белинского, со «смирдинским периодом» в русской словесности74. Известный критик писал об А.Ф. Смирдине буквально следующее: «Он произвел решительный переворот в русской книжной торговле и вследствие этого в русской литературе»75. С именем А.Ф. Смирдина связано создание частной издательско-книготорговой фирмы, которая отражала все особенности негосударственного книжного дела. Для него характерен поиск и привлечение новых групп потребителей книги, изменение издательского репертуара в соответствии с их запросами, профессионализация писательского труда, активное развитие каналов реализации книжной продукции.
Развитие книгопотребления в дореволюционной России
Как мы установили ранее, книжное дело страны существовало в этот период, как в условиях господства государственности, так и в условиях преобладания негосударственности. Для каждой из этих моделей характерны свои специфические черты развития, в том числе и для сферы книгопотребления. Для первой модели был характерен диктат и активное воздействие государственного книгоиздания на все основные группы потребителей книги, вплоть до создания в ходе государственных преобразований новых групп потребителей, включенных в государственную систему отношений, в том числе и книжных. Для второй — диктат и активное воздействие сферы книгопотребления на книгоиздание, вплоть до создания новых разделов издательского репертуара, удовлетворяющих интересы новых потребительских групп, которые ранее не были включены в процесс книжного общения.
Общими необходимыми условиями для существования сферы книгопотребления являются грамотность достаточно широких слоев населения (как база распространения чтения в обществе) и уровень образованности той части общества, которая по характеру своей деятельности тесно связана с книгой. Эти категории включены в процесс книжного общения и образуют устойчивые группы людей, владеющих частными книжными собраниями (библиотеками), постоянно пользующихся, обращающихся по разным причинам и с разными целями к книге.
Эти условия существовали на Руси еще на этапе рукописной книжности, которая, как мы показали в исследовании ранее, развивалась при доминировании государственности. Распространение грамотности и развитие
книжности были тесно связаны с задачами государственного развития страны. По мнению историков, Древняя Русь к XI в. была одной из наиболее грамотных стран Европы. В летописи под 988 г. указывается, что князь Владимир после крещения киевлян среди прочих нововведений начал «учение книжное», которое достигло особого размаха в самом начале XI в. при Ярославе Мудром. В XII—XIII вв. школы открывались не только в Киеве и Новгороде, но и во многих княжествах — Смоленском, Галицком. Владимирском и др. По подсчетам Б.В.Сапунова в начале XIII в. грамотное население Руси составляло около 1% " . А.А. Говоров утверждает, что грамотность в Древней Руси имела более широкое распространение126. По мнению Л.И. Владимирова уровень грамотности на Руси XI—XV вв. был достаточно высок, что исследователь напрямую связывает с потребностями русского государства, которое нуждалось в хорошо образованном духовенстве и грамотных людях для аппарата управления127. Причем грамотность не была исключительной привилегией феодальной верхушки и духовенства, но была довольно распространена и среди городских ремесленников, купцов, и в редких случаях — крестьян.
Основными потребителями рукописной книги в это время были слои населения, составлявшие основу древнерусской государственности: духовенство, феодальная интеллигенция, в руках которой были сосредоточены идеология и просвещение, феодалы и служилые дворяне — опора государственной власти и аппараіа управления. Важным фактором, ограничтшающим круг потребиіелей рукописной книги, была ее высокая цена, которая делала книгу недоступной для малообеспеченных слоев грамотного населения Руси — городского ремесленного люда и крестьян. Средняя по качеству исполнения рукописная книга в XIII-XIV вв. стоила несколько гривен, что равнялось приблизительно стоимости коня, а за 5 гривен можно было купить холопа . Основная масса рукописных книжных собраний и библиотек Древней Руси находилась в монастырях, при великокняжеских и удельных княжеских дворах. По мере развития русской государственности, создания централизованного феодального государства и образования общерусского рынка происходит расширение и круга потребителей книги. В XV в. среди владельцев библиотек встречаются бояре и купцы129. С появлением книгопечатания и до второй половины XVIII в. развитие российского потребителя печатной книги происходило под влиянием продолжавшей господствовать в книжном деле России государственной традиции. Соответственно и развитие сферы книгопотребления происходило в рамках этой направленности.
В XVII в. в процессе восстановления русской і осударствешюсти после разорения, нанесенного польско-шведской интервенцией, происходит рост культурных потребностей страны, в том числе и книжных. Они тесно были связаны с укреплением и развитием государственного аппарата, церковной. (никоновской) реформой, более интенсивными связями с заграницей. Значительно увеличилось количество школ в городах, было открыто первое московское высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская академия. Выпускники этих учебных заведений поступали на государственную службу. Распространилась грамотность, правда, в значительно меньших объемах и среди крестьян, в том числе в восточных районах России .
При преобладании «казенного» и церковного кнш оиздательского дела основными потребителями печатной книги на протяжении XVI-XVII вв. оставались крупные феодалы, духовенство, «служилые люди» (дьяки, подьячие, приказные и пр.) Торговые и посадские люди, а также крестьяне покупали «казенные» печатные книги значительно реже. О фактах массовой покупки крестьянами Азбук сообщила И.В. Поздеева в коллективной монографии , посвященной Московскому печатному двору. Еще ранее СП. Луппов установил, что Азбуки в типографии приобретались оптом для перепродажи.
Подавляющее большинство русских печатных книг XVII в. были религиозно-служебного характера. Первая русская печатная книга «для повседневного чтения» — «Пролог» (собрание житийных и нравоучительных статей) была выпущена Московским печатным двором только в 1641 г. m Поэтому эти слои населения удовлетворяли свои книжные потребности в основном за счет рукописной книги и лубка, которые были значительно разнообразней по тематике, носили более светский, «развлекательный», а, следовательно, и более массовый характер.
Достаточно высокий процент покупок крестьянами книг, выпущенных в это время печатным двором, по мнению историков книги, объясняется тем, что крестьяне выступали временными владельцами книги. В те времена они обязаны были за свой счет приобретать для церквей иконы, утварь и книги. Достаточно часто печатная книга становилась и общинной собственностью. Эта «принудительность» при покупке книг является одной из характерных черт книгопотребления при господстве государственности в книжном деле. Так, в период тотальной государственности книжного дела в СССР для широких слоев работающего населения, поголовно включенного в систему марксистко-ленинского образования, было обязательным приобретение изданий трудов классиков марксизма-ленинизма и литературы для системы политического образования.
Возникновение негосударственного издательского дела в постперестроечной России
Возникновение и развитие негосударственных издательств и книжной торговли в период 1987—1995 г. носило разрешительный харакгер, инициированный государством и реализованный в ряде постановлений. В этом разделе исследования нам представляется необходимым более подробно рассмотреть процесс формирования негосударственного книгоиздания и его репертуара. При этом мы сознательно исключаем из сферы исследования анализ общеэкономического состояния постперестроечной России, ее финансов, динамики платежеспособности населения, экономические и финансовые вопросы книгоиздания, которые, безусловно, играли роль внешних факторов воздействия на структуру и сложившиеся связи действующей системы. В то же время, нам представляется, более целесообразно оценивать результат воздействия этих факторов в контексте проходивших преобразований книгоиздательского дела России.
Серьезные трудности возникают с изучением раннего периода (1987— 1990 г.) развития негосударственного книгоиздания в России. Они обусловлены отсутствием в го время какого-либо систематического учета количества новых издательств, объемов их издательской деятельности, направленности их репертуара. Только с введением в 1991 г. государственного лицензирования издательской деятельности появляются основания для регулярной статистики негосударственного сектора книгоиздательского дела.
Основа негосударственного книгоиздания формировалась в течение 1987-1990 г. несколькими путями. Прежде всего, это отделившиеся от государственных издательств малые предприятия и кооперативы. Не меньшую роль в этом процессе сыграли вновь созданные издательства в виде совместных предприятий (СП) и товариществ с ограниченной ответственностью (ТОО). Третий путь - специализация негосударственных предприятий широкого профиля на книгоиздании с последующим образованием самостоятельных издательств. В дальнейшем их ряды пополняются, как за счет новых издательств различного вида негосударственной собственности, так и за счет «вторжения» в издательскую сферу негосударственных книготорговых предприятий, приватизации и акционирования бывших государственных издательств. Этот же период характеризуется и притоком в книгоиздательское дело в качестве владельцев и совладельцев, а, следовательно, и руководителей большого количества непрофессионалов, то есть людей, которые ранее не были связаны с книжным делом и пришли в него, чтобы реализовать здесь свою частнопредпринимательскую активность и финансовые возможности.
Первые попытки создания негосударственных издательств в СССР относятся к 1987 г. и связаны с развитием частнопредпринимательской деятельности на основе Закона СССР «О кооперации», повлекшим массовое появление малых и совместных предприятий широкого профиля, в том числе и издательского. Этот процесс был продолжен в 1988—1989 г. созданием ряда «независимых» издательств в качестве «совместных предприятий» и под прикрытием ряда других разрешенных в то время форм негосударственной собственности. Многие из создававшихся в это время малых предприятий (МП), кооперативов, совместных предприятий (СП), товариществ с ограниченной ответственностью (ТОО) и других организаций универсального характера закладывали в свои уставы, наряду с различными видами деятельности, и возможность заниматься книгоизданием и книгораспространенисм. Однако наиболее активно процесс создания негосударственных издательств и издающих организаций происходит в 1990 году. Именно этот год является годом основания многих действующих и поныне издательств, именно в этом году появилась на книжном рынке печатная продукция издательств, созданных в 1989 году. В дальнейшем многие из них меняют свой юридический статус в соответствии с новыми законодательными актами, регламентирующими формы негосударственной собственности, но, что для нас наиболее важно, сохраняют свою издательскую направленность. Восстанавливая последовательность становления негосударственного книгоиздания, мы будем основываться на деятельности издательств, которые внесли наибольшую лепту в этот процесс и наиболее стабильно присутствуют на книжном рынке. На примере их деятельности мы проследим динамику развития негосударственного книгоиздательского сектора.
На основе Закона «О государственном предприятии», принятом в 1987 г. во всех сферах экономической деятельности начинает активно внедряться хозрасчет, нацеленный на повышение эффективности производства. В книжной торговле разрешалось внедрение арендных отношений"" . в книгоиздании, помимо производственной и хозяйственно-финансовой самостоятельности, был взят курс на развитие творческой инициативы. Тогда же был поднят вопрос о кооперативных издательствах. Идея создания кооперативных издательств обсуждалась на съездах писателей в Москве, республиканских, областных издательских организациях, проводились организационные мероприятия по созданию устава и учредительных документов.
