Содержание к диссертации
Введение
1. Теоретические основы развития социальной инфраструктуры в регионах 12
1.1. Социальная инфраструктура: сущность, системные признаки, функции, объекты 12
1.2. Современные подходы к развитию социальной инфраструктуры 29
1.3. Факторы развития региональной социальной инфраструктуры 43
2. Исследование практики развития социальной инфраструктуры в регионах России 66
2.1. Анализ тенденций развития инфраструктурного обслуживания потребностей жизнеобеспечения населения России 66
2.2. Оценка динамики инфраструктурного обеспечения потребностей развития населения России 90
2.3. Идентификация проблем развития социальной инфраструктуры в регионах Центрального федерального округа 114
3. Авторское видение условий развития социальной инфраструктуры регионов 139
3.1. Концептуальный подход к развитию социальной инфраструктуры территории на основе организации общественно-частного партнерства 139
3.2. Методика рейтинговой оценки регионов по динамике комплексного развития социальной инфраструктуры 166
3.3. Региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций 186
Заключение 212
Список использованных источников 227
Приложение 253
- Современные подходы к развитию социальной инфраструктуры
- Анализ тенденций развития инфраструктурного обслуживания потребностей жизнеобеспечения населения России
- Концептуальный подход к развитию социальной инфраструктуры территории на основе организации общественно-частного партнерства
- Региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций
Современные подходы к развитию социальной инфраструктуры
По аналогии с социальной инфраструктурой как таковой, не имеющей однозначного определения сущности и содержания, подходы к развитию социальной инфраструктуры также характеризуются множественностью и содержательным разнообразием.
Во многих литературных источниках приводятся аргументы в пользу «оптимальности» использования того или иного подхода, однако их содержание раскрывается применительно к самому явлению, т.е. социальной инфраструктуре, но не к процессу ее развития. Это позволяет познать природу феномена социальной инфраструктуры в разных аспектах (1.1 работы), но не природу развития.
Вместе с тем, очевидно, что выбор подхода к развитию социальной инфраструктуры, осуществляемый, как правило, органами региональной исполнительной власти, не только определяет приоритеты развития, но и во многом обусловливает его результативность.
Данное положение исследователями не оспаривается, однако, как установлено нами по итогам ознакомления с работами в области теоретического обоснования подходов к развитию социальной инфраструктуры, их составы существенно различаются. К примеру, по мнению Роя О.М., основными подходами к развитию социальной инфраструктуры территории являются институциональный, функциональный, поведенческий (субъект поведения - город), административный, нормативный и ресурсный (на основе разработки балансов) подходы [68, с. 32-49]. С таким составом подходов к развитию социальной инфраструктуры, по нашему мнению, в целом можно согласиться. Однако следует заметить, что определение города «субъектом поведения» придает поведенческому подходу абстрактность, а ограничение пространственного местоположения объектов социальной инфраструктуры территорией города нивелирует значение социальной инфраструктуры для иных территориально-административных образований и важность существующих межтерриториальных связей.
В нашем исследовании масштаб «территории» определяется идентичным региональному масштабу, а, следовательно, необходимо обратиться к понятию «регион».
«Регион (область, губерния, край, республика, субъект Федерации) -территориальное поселение, статус которого в качестве самостоятельного субъекта определен действующей Конституцией Российской Федерации, и наделенное широкими экономическими и политическими правами. Выделяется как по этническому (республика), так и по территориальному признаку (область, край). Регион является ретранслятором государственной политики с учетом местных интересов и традиций» [68, с. 105].
Приведенное определение указывает на широкие экономические права региона, из чего, применительно к предмету нашего исследования, следует правовая легитимность региона в самостоятельном определении направлений развития экономики как таковой, включая такую ее специфическую составляющую, как социальная инфраструктура.
Кроме того, в этом же определении региона содержится указание на его ретранслирующую роль в продвижении государственной политики, из чего следует, что региону делегируются полномочия в реализации социальной политики государства как концептуальной основы развития социальной инфраструктуры.
Еще один важный для нашего исследования момент, явно прослеживаемый в процитированном определении, связан с акцентом на учет местных интересов и традиций в ретрансляции государственной политики на региональном уровне. Местные интересы и традиции, по определению, имеют такого же «местного» субъекта их формирования (постоянно проживающее на территории население) и «местного» объекта реализации (социальная инфраструктура).
Это известное положение выступило базисным для выделения подходов к развитию социальной инфраструктуры в определении Воронина А.Г., обосновывающего общий «концептуальный подход к местному развитию», состоящий из планового, стратегического, кластерного, социологического подходов. Выделение этих подходов основывается на разграничении сущности терминов «местное развитие» и «муниципальное развитие» [Воронин, с. 50-75].
«Рассуждая о местном развитии, - считает Воронин А.Г., - мы говорим о развитии данной населенной территории («места»). Понятие «муниципальное развитие» связано прежде всего со словом «муниципия» (в переводе - берущий бремя), которая в большей степени ориентирована на развитие территории в рамках тех или иных полномочий, определенных законодательством для данного уровня власти» [17, с. 50].
Из приведенной цитаты следует, что муниципальное развитие, в состав объектов которого входит и социальная инфраструктура, имеет ограничительные пределы, связанные с уровнем возлагаемых на муниципалитеты государственных обязанностей по удовлетворению потребностей населения в услугах, имеющих социальную природу. Но по содержанию интересы органов муниципального управления, как, впрочем, и любого другого уровня органов власти, объективно более «узкие» в сравнении с интересами населения. Объясняется это положение, в том числе, ограниченностью муниципальных бюджетов, из средств которых производится финансирование развития социальной инфраструктуры.
Следовательно, ограничение подходов к процессу ее развития только плановым, стратегическим, кластерным и социологическим подходами не в полной мере отражает перспективы процесса развития. Приведенные примеры составов подходов к развитию социальной инфраструктуры актуализируют задачу установления их содержательных различий и дают нам основание для формирования более широкого, обобщенного представления подходов, с условным разделением их на «используемые» и «перспективные» по критерию адекватности современным тенденциям регионального социально-экономического развития (рис. 4).
Первым из подходов в категории «используемых» мы выделяем системный подход, определяющий социальную инфраструктуру целостным объектом, состоящим их совокупности различных элементов, находящихся во взаимосвязи друг с другом. Согласно системному подходу развитие каждого из элементов социальной инфраструктуры происходит не изолированно, с учетом присущих ему системных взаимосвязей с другими элементами, а также с элементами внешней среды, непосредственно не относящимися к социальной структуре, но взаимодействующими с ней.
Акцент на системность взаимосвязей элементов социальной инфраструктуры является сущностной характеристикой системного подхода к ее развитию, позволяющей реализовать в данном процессе методы диалектики -общую философскую основу познания процесса развития как такового. Речь идет об использовании для определения перспектив и направлений развития социальной инфраструктуры региона особых, биполярных методов: общего и частного, абстрактного и конкретного, главного и второстепенного, анализа и синтеза, необходимого и случайного, статики и динамики, количества и качества.
Использование методов диалектики обеспечивает эволюционность социальной инфраструктуры, описываемую логической последовательностью стадий формирования, функционирования, развития.
Суть программного подхода сводится к разработке и реализации целевых программ разного уровня иерархии (федеральных, региональных, муниципальных), предметом которых выступает развитие социальной инфраструктуры в целом или ее отдельных «подотраслей»: культуры, образования, здравоохранения, рекреации, жилищно-коммунального хозяйства, спорта и пр.
Анализ тенденций развития инфраструктурного обслуживания потребностей жизнеобеспечения населения России
Логика наших аналитических исследований практики развития социальной инфраструктуры основывается на ее авторском толковании, согласно которому миссией социальной инфраструктуры определяется создание условий для удовлетворения потребностей жизнеобеспечения и развития человека посредством оказания ему разнообразных социальных услуг непроизводственного характера (1.1 диссертационной работы).
Такое понимание миссии социальной инфраструктуры идентифицирует предмет исследования (социальные услуги непроизводственного характера) и определяет его направленность по двум сферам анализа инфраструктурного обеспечения потребностей населения: жизнеобеспечения и развития.
К социальным услугам, предоставляемым социальной инфраструктурой в сфере потребностей жизнеобеспечения населения, мы относим жилищные, коммунальные, бытовые, транспортные, медицинские, коммуникационные (связь), образовательные (дошкольного, среднего общего, среднего образования).
Услуги дополнительного и высшего образования, исходя из того, что они не носят обязательного характера для всего населения, мы относим к сфере потребностей развития человека, наряду с услугами в сфере туризма (включая услуги средств размещения - коллективных, специализированных, гостиниц и аналогичных средств размещения, а также услуги объектов экологического туризма), услугами физической культуры и спорта, услугами культуры (профессиональных театров, музеев, парков культуры и отдыха, цирков).
Результаты анализа услуг, удовлетворяющих потребности развития населения, мы изложим в 2.2 работы. Здесь же подчеркнем, что анализ динамики социальных услуг, связанных с функционированием социальной инфраструктуры, имеет задачей исследование именно инфраструктурной обеспеченности, но не удовлетворенности населения услугами, строго индивидуальной для каждого человека.
Абстрагирование от фактора индивидуального восприятия услуг позволяет нам провести анализ инфраструктурного обслуживания потребностей жизнеобеспечения и развития населения в целом по России. Региональный аспект исследования, на примере регионов Центрального федерального округа, мы раскроем в 2.3 работы посредством сравнительного анализа развития социальной инфраструктуры в регионах.
Итак, задачей данного параграфа работы является анализ тенденций развития инфраструктурного обслуживания потребностей жизнеобеспечения населения, для проведения которого мы используем официальные данные Рос-стата за 2010-2016 гг., представленные в аналитических сборниках «Платное обслуживание населения в России» [53, 54].
Нами выявлено, что удельные показатели платных услуг, приходящихся на одного человека, как в целом по услугам, так и в разрезе их основных видов (за исключением туристских услуг (2014г.) и услуг правового характера (2012г., 2016г.), характеризуются устойчиво положительной динамикой на протяжении всего периода исследования.
Лидерами по темпу роста являются услуги физической культуры и спорта (227,01% к 2010г.) и медицинские услуги (222,65%), в то время как прирост объема услуг правового характера составил лишь 10,64% при среднем темпе прироста по всем платным услугам 70,15% (табл. 2).
Аналогичную тенденцию - устойчивого поступательного роста демонстрирует стоимостной показатель расходов домашних хозяйств на оплату услуг, приходящихся на одного члена домохозяйства (с 32486,6 руб. в 2010 году до 52664,1 руб. в 2016 году), чего нельзя сказать о структурном показателе - удельном весе расходов на услуги в потребительских расходах, варьирующем на протяжении периода исследования как в сторону роста, так и снижения (рис. 6).
К концу периода исследования (2016г.) структурный показатель возрос до 27,3% от общих потребительских расходов домашних хозяйств. Это обстоятельство, на наш взгляд, связано как с ростом объема «потребленных» услуг, так и с влиянием ценового фактора.
Наиболее ярко влияние этого фактора, как известно, проявляется в сфере услуг, предоставляемых объектами жилищно-коммунального хозяйства, и обуславливается главным образом ростом тарифов на коммунальные услуги.
Доказательством этому является рост стоимости коммунальных услуг, приходящихся на человека в месяц, почти в 4,5 раза (447,49%), тогда как аналогичный показатель по жилищным услугам возрос лишь на 128,01% к 2010 году.
При этом, если уровень возмещения населением затрат по предоставлению жилищных услуг в 2016 году составил 99%, то затрат по представлению коммунальных услуг - 93%, что позволяет нам ожидать дальнейшего роста затрат на оплату услуг инфраструктурных объектов жилищно-коммунального хозяйства. Подтверждением этого предположения можно считать отрицательную динамику показателей числа семей, получающих субсидии на оплату жилого помещения и коммунальных услуг (на 0,5 млн. за 2010-2016 гг.), а также численности граждан, пользующихся социальной поддержкой по оплате жилого помещения и коммунальных услуг (на 147,9 тыс. человек) (табл. 3).
По аналогии с жилищно-коммунальными услугами, бытовые услуги также характеризуются ростом, причем он более существенен по величине -185,66% против 170,15% по жилищно-коммунальным услугам.
Наиболее «дорогостоящими» бытовыми услугами для населения на протяжении 2010-2011 гг. являлись услуги по ремонту и строительству жилья и других построек; с 2012г. по 2016г. - услуги по техническому обслуживанию и ремонту транспортных средств, машин и оборудования. Причем последний из названных видов услуг, наряду с парикмахерскими и косметическими услугами, выступает лидером по темпу динамики стоимостного показателя в расчете на одного человека: темпы роста за период исследования составили, соответственно, 214,51% и 250,00%.
В то же время практически невостребованными, если судить по величине показателя годового объема услуг в расчете на одного человека, являются услуги прачечных: 12 руб. в 2010 году и 18 руб. в 2016 году (табл. 4).
Несмотря на указанные различия абсолютных и относительных измерителей объема платных бытовых услуг в видовом разрезе, совпадающей тенденцией, как уже отмечалось выше, является положительная динамика показателей.
Концептуальный подход к развитию социальной инфраструктуры территории на основе организации общественно-частного партнерства
В теоретической главе диссертационной работы, по итогам идентификации детерминирующих, обеспечивающих и катализирующих факторов регионального развития социальной инфраструктуры, мы аргументировали положение о том, что каждая группа факторов требует разработки специальных методов, посредством которых обеспечивается развитие. Соответственно этому, в порядке постановки исследовательской задачи, мы выделили три метода: организации общественно-частного партнерства (детерминирующие факторы); использования инфраструктурных преимуществ территории (обеспечивающие факторы); межтерриториального распространения нововведений (катализирующие факторы).
Для реализации этих методов на практике в данной главе работы мы предложим три инструмента: концепцию развития социальной инфраструктуры территории на основе организации общественно-частного партнерства, методику рейтинговой оценки регионов по динамике комплексного развития социальной инфраструктуры, региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций.
Актуальность разработки первого из инструментов - концепции развития социальной инфраструктуры территории на основе организации общественно-частного партнерства - определяется следующими объективными обстоятельствами.
За последние годы в социально-экономической системе возникли два новых феномена, к функционалу которых согласно действующему законодательству отнесено развитие социальной инфраструктуры: государственно частное партнерство и территориальное общественное самоуправление. Однако короткий временной период становления этих институтов и множество проблем, накопившихся в сфере социальной инфраструктуры, обусловливают низкую эффективность реализации государственно-частного партнерства и территориального общественного самоуправления в их решении.
Главная причина этого в сфере государственно-частного партнерства, на наш взгляд, находится в «субъектной плоскости». Предпринимательское сообщество в государственно-частном партнерстве представлено государственными корпорациями и крупными предприятиями (за редким исключением), на которые государство в лице публичных органов власти (федеральных, региональных, муниципальных) может оказывать влияние посредством административного ресурса, вовлекая их в решение проблем социальной инфраструктуры. Представители среднего и малого предпринимательства, как правило, не участвуют в реализации инфраструктурных проектов из-за низких инвестиционных возможностей, длительности конкурсной процедуры определения состава участников реализации проектов, высоких рисков невозврата или неокупаемости вложенных в инфраструктурные проекты средств и прочих причин.
В государственно-частном партнерстве интересы населения представлены опосредовано, в лице муниципальных образований. Однако практика показывает, что зачастую их интересы расходятся с интересами населения, управленческий аппарат муниципального образования самостоятельно определяет приоритетные направления развития социальной инфраструктуры, не учитывая мнение населения территории.
Территориальное общественное самоуправление, организуемое с целью привлечения населения к решению проблем местного значения, учитывает его интересы и потребности. Но в силу известных законодательных и ресурсных ограничений органы территориального общественного самоуправления не могут самостоятельно решать задачи развития социальной инфраструктуры. Кроме того, институт территориального общественного самоуправления не входит в перечень субъектов государственно-частного партнерства, а, следовательно, реальные интересы населения в сфере социальной инфраструктуры «не доходят» до исполнителей проектов ее развития.
Из изложенного вытекает необходимость формирования нового концептуального подхода к партнерству в сфере развития социальной инфраструктуры, в частности, усиления его «общественной» компоненты, в организационном аспекте. Это дало нам основание для разработки альтернативной концепции развития социальной инфраструктуры территории (под ней подразумевается регион (субъект Федерации) и входящие в него муниципальные образования) на основе организации общественно-частного партнерства, структура которой приведена на рисунке 14.
Предпосылки разработки концепции (правовые, институциональные, практические) и ее методологическая основа (государственно-частное партнерство в социальной сфере) нами вынесены за пределы структуры концепции, поскольку они по отношению к концепции являются «надсистемными».
Первая категория выделяемых предпосылок к организации общественно-частного партнерства - правовые, отражающие разработку законодательной основы партнерства. Подчеркнем, что в данном случае речь идет именно о государственном участии в партнерстве, получившем законодательное закрепление в России, в отличие от многих стран, использующих термин «публичное-частное партнерство». Различие в трактовках этих терминов мы раскроем ниже по тексту изложения концепции. Здесь же заметим, что в международной практике правовые регламенты регулирования публично-частного партнерства, с оговоркой о разной степени их разработанности, принимаются с начала 2000-х гг., в частности, в США, Великобритании, Японии, странах Западной, Восточной, Центральной Европы, Африки и Латинской Америки.
В подавляющем большинстве стран правовое регулирование отношений публично-частного партнерства производится по нормам общего законодательства. Разработка специальных законов, является, скорее, исключением, нежели правилом, и характерна лишь некоторым странам: Германии. Японии, Украине, Молдове, Хорватии и некоторым другим. В США законы о публично-частном партнерстве приняты в отдельных штатах, тогда как единого федерального закона не существует.
Следуя международным тенденциям, в отечественной законодательной практике также появился ряд законов, регулирующих партнерские отношения государства и частного сектора. Причем, по аналогии с США, изначально законы разрабатывались на региональном уровне.
В настоящее время наиболее важными федеральными законами, на наш взгляд, являются «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации» от 13.07.2015г., № 224-ФЗ, с изменениями в редакции федерального закона от 03.04.2017г., № 62-ФЗ [1]; «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» от 05.04.2013г., № 44-ФЗ [2]; «О концессионных соглашениях» от 21.07.2015г., № Ц5-ФЗ [3].Можно ожидать, что по мере развития феномена государственно-частного партнерства его законодательное обеспечение также получит свое дальнейшее развитие.
Институциональные предпосылки организации общественно-частного партнерства характеризуются появлением новых институтов в системе государственного управления на федеральном и региональном уровнях, а также в предпринимательском секторе, определяющих своим функционалом развитие государственно-частного партнерства. Примером нового института федерального уровня является Инвестиционный фонд Российской Федерации, в деятельности которого участвуют одновременно несколько федеральных министерств: экономического развития, транспорта, культуры, промышленности и торговли, энергетики и др., что обеспечивает «надфункциональную» координацию их решений и действий.
Еще в 2009 году было образовано Некоммерческое партнерство «Центр развития ГЧП», определяющее своей главной задачей консолидацию участников рынка инфраструктурных проектов для внедрения в России механизмов государственно-частного партнерства. В июне 2017 года по инициативе Агентства стратегических инициатив и при поддержке Минэкономразвития России и Торгово-промышленной палаты Российской Федерации некоммерческое партнерство было реорганизовано в автономную некоммерческую организацию «Национальный Центр ГЧП». В рамках его информационного сотрудничества с Минэкономразвития России создана Единая информационная система государственно-частного партнерства в Российской Федерации (www.PPPI.ru) - портал, на котором представлена федеральная база инфраструктурных проектов России. При поддержке Центра развития ГЧП и Торгово-промышленной палаты РФ издается единственное в России федеральное СМИ в сфере развития инфраструктуры и государственно-частного партнерства - ГЧП Журнал (www.DDDioumal.ru). Разработаны региональный ГЧП-стандарт (версия 2.0) и модельный план развития государственно-частного партнерства в субъекте Российской Федерации (прил. 17) [7].
На региональном уровне создаются Центры по государственно-частному партнерству, уже функционирующие, например, в Красноярском крае, г. Санкт-Петербурге, Республике Саха (Якутия), Калужской, Владимирской, Ульяновской, Белгородской областях и многих других регионах.
Аналогичные институциональные структуры формируются и в предпринимательском секторе экономики, где «пионерами» в создании центров по государственно-частному партнерству выступили Российский союз промышленников и предпринимателей и Внешэкономбанк. Уместно оговориться, что термин «центр» в данном случае является обобщающим понятием; включает в себя альтернативные институциональные образования в формах комитетов, рабочих групп, комиссий, экспертных советов и т.д.
Региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций
Согласно новой государственной политике фундаментальным условием для обеспечения национальной экономической безопасности и повышения качества жизни населения определено построение инновационной экономики на основе разработки и внедрения новых продуктов и технологий во всех сферах жизнедеятельности общества. Решение этой стратегической задачи невозможно без активизации инновационного развития регионов, причем не только в экономической, но и социальной сфере, базисом для которой выступает социальная инфраструктура, представленная различными видами экономической деятельности, объединенными общей миссией - созданием условий для удовлетворения потребностей жизнеобеспечения и развития человека посредством оказания разнообразных социальных услуг непроизводственного характера.
Практика показывает, что инновационное развитие социальной инфраструктуры в регионах отстает по темпам динамики от аналогичного процесса в экономической сфере.
На наш взгляд, это обстоятельство обусловлено двумя основными причинами. Первая из причин заключается в том, что строгое исполнение государством своих социальных обязательств перед населением (несмотря на предоставленные регионам широкие полномочия в решении местных социальных проблем) создает у региональных органов управления уверенность в сохранении федеральной поддержки финансирования социально-инфраструктурных объектов, что снижает мотивацию к их инновационному развитию. Но федеральная поддержка социальной инфраструктуры, как известно, имеет бюджетные ограничения, а, следовательно, регионам необходимо пересмотреть концепцию отношения к развитию социальной инфраструктуры: от пассивного получателя ограниченных федеральных средств на реализацию отдельных инновационных проектов к активному участнику системной инновационной деятельности в сфере социальной инфраструктуры.
Вторая причина отставания темпов динамики инновационного развития социальной инфраструктуры от темпов развития региональной экономики обусловливается спецификой объекта, характеризуемой его системными признаками (1.1 работы). В данном случае имеется в виду абсолютная нетранспортабельность социально-инфраструктурных объектов, их тесная «привязка» к месту дислокации, обусловливающая невозможность пространственного «передвижения» инновационно-ориентированных объектов по территории.
Однако в части инновационного продукта социальной инфраструктуры - новой услуги или технологии ее производства проблема территориального распространения инноваций не предстает столько острой.
Главным в этом аспекте является продвижение инновационного продукта, как межрегиональное, так и внутрирегиональное для выравнивания асинхронности обеспеченности населения услугами социальной инфраструктуры. Но поскольку инновационное развитие социальной инфраструктуры принято относить к проблемам «местного» значения, продвижение инновационного продукта зачастую остается за пределами внимания органов региональной власти, более того, они нередко не осведомлены о существовании этого продукта, а, следовательно, не могут заниматься его продвижением.
Как правило, продвижение социально-инфраструктурных инноваций осуществляется теми объектами, на которых они были разработаны, которые, преследуя цель сохранения своих конкурентных преимуществ на рынке инфраструктурных услуг, не раскрывают новые технологии, способы, методы, представляя рынку лишь готовый инновационный продукт. Это не только не способствует территориальному распространению социально-инфраструктурных инноваций, но и, главное, оказывает отрицательное влияние на обеспеченность населения региона инновационными услугами социальной инфраструктуры.
Основываясь на изложенных обстоятельствах, мы сочли необходимым разработать региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций (рис. 18) для реализации метода межтерриториального распространения нововведений, отвечающий обоснованным в 1.3 работы факторам катализирующего влияния на развитие социальной инфраструктуры - гуманизации экономического пространства, научно-техническому прогрессу, технологии и цифровизации экономики. Из рисунка следует, что региональный механизм продвижения социально-инфраструктурных инноваций структурирован тремя блоками, последовательно взаимосвязанными друг с другом: целе-полагающим, организационным, реализационным. Изложение сути механизма представляется целесообразным начать с предпосылок инновационного развития социальной инфраструктуры в регионах.
Как известно, импульсом для развития социальной инфраструктуры на инновационной основе послужило начатое в 2012 году реформирование отрасли социальных услуг, целью которого определена передача ряда государственных функций предпринимательскому сектору для повышения качества социальных услуг и оптимизации бюджетных расходов.
За период реформирования были разработаны и приняты правовые регламенты, программы, произошел ряд «знаковых» событий, сформировавших предпосылки инновационного развития социальной сферы в целом и социальной инфраструктуры, в частности. Наиболее значимые из них обобщены нами в таблице 42.
Кроме того, до 2020 года отменен налог на прибыль для организаций, работающих в сфере социального обслуживания населения; внесены изменения в Налоговый кодекс Российской Федерации в части субсидирования процентной ставки по кредиту на строительство или реконструкцию учреждений социального обслуживания; Министерством экономического развития Российской Федерации выделяются безвозмездные субсидии на реализацию социальных проектов в размере до 1,5 млн. руб.; проводится федеральный конкурс проектов «Социальный предприниматель»; создаются специализированные организации инфраструктуры поддержки социального предпринимательства в регионах и т.д.
Если абстрагироваться от ресурсного обеспечения инновационного развития социальной сферы, очевидно, что в сравнении с Федерацией, регионы располагают более широкими возможностями инновационного развития социальной инфраструктуры, поскольку разрабатываемые и внедряемые инновации ориентированы на решение конкретных (вплоть до адресных) социальных проблем территории; более мобильны в части их разработки, внедрения и продвижения; осуществляются на основе регионального законодательства; создают стимулирующие условия для инновационного развития субъектов, функционирующих в сфере социальной инфраструктуры.
По некоторым оценкам [212], к 2019 году удельный вес негосударственного сектора в социальном обслуживании населения должен возрасти до 10% против 1,2% в 2015 году, а удельный вес заказа у социально-ориентированных некоммерческих организаций и социальных предпринимателей должен составлять, согласно действующему законодательству о государственных закупках, не менее 15%.
Формирование предпосылок инновационного развития социальной инфраструктуры в регионах обусловило появление новых факторов, которые с позиций влияния на процесс развития можно разделить на две укрупненные группы: катализаторы и ограничители (табл. 43).
В порядке комментария к содержанию таблицы заметим, что каждый фактор, независимо от того, является он «катализатором» или «ограничителем» инновационного развития социальной инфраструктуры, сущностно взаимосвязан с продвижением социально-инфраструктурных инноваций.