Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Китайская миграция в глобальном контексте: теоретические аспекты 21
1.1. Теоретические подходы к китайской миграции в условиях глобализации 21
1.2. Тенденции китайской миграции в XXI веке в глобальном контексте 33
1.3. Теоретико-методологические подходы к адаптации и интеграции китайских мигрантов в принимающих странах 51
Глава 2. Тренды китайской миграции в страны Центральной Азии 68
2.1. Экономические отношения Китая со странами Центральной Азии как предпосылки миграции 68
2.2. Формы и тенденции китайской миграции в регионе 86
2.3. Занятость и предпринимательская деятельность китайских мигрантов в странах Центральной Азии 103
Глава 3. Последствия и подходы к регулированию китайской миграции в странах Центральной Азии 112
3.1. Влияние китайской миграции на социально-экономическое и демографическое развитие стран Центральной Азии 112
3.2. Регулирование китайской миграции в странах Центральной Азии 116
3.3. Основные направления совершенствования миграционной политики стран Центральной Азии в контексте китайской миграции 122
Заключение 125
Библиография 130
Приложения 141
- Теоретические подходы к китайской миграции в условиях глобализации
- Экономические отношения Китая со странами Центральной Азии как предпосылки миграции
- Занятость и предпринимательская деятельность китайских мигрантов в странах Центральной Азии
- Основные направления совершенствования миграционной политики стран Центральной Азии в контексте китайской миграции
Теоретические подходы к китайской миграции в условиях глобализации
Необходимо отметить, что анализируя положения теории общественного капитала, можно обнаружить, что она составляет синтез теории миграционных сетей и институционального подхода. Это объясняется тем, что явление международной миграции развивается не только с учетом макроэкономических показателей (конъюнктуры рынка труда, уровня жизни населения и т.д.), но и под значительным влиянием формальных и неформальных институтов, а потому абстрагироваться от учета факторов формирования миграционных потоков на других уровнях является недопустимым. В этой связи Дуглас С. Мейси разработал комплексную структуру, которая включила в себя пять особенностей международной миграции: 1) структурные силы в странах происхождения (in sending nations), которые обусловливают склонность мобильного населения к миграции; 2) структурные силы в странах назначения (receiving nations), которые создают постоянный спрос на рабочих-мигрантов; 3) побуждения людей, которые реагируют на эти структурные силы, к перемещению через границы; 4) социальные структуры и организации, которые возникают в процессе глобализации, чтобы упрочить потоки людей во времени и пространстве; 5) политики, осуществляющиеся правительствами в ответ на указанные структурные силы, и механизм их функционирования на практике по формированию численности и характеристик входных и выходных мигрантов53.
По мнению автора, такой подход наиболее оправдан, исходя из того, что он учитывает конъюнктурные особенности развития страны происхождения и страны назначения, действия формальных (политики правительств) и неформальных институтов (социальные структуры) и ментальный уровень развития явления международной миграции (формирование внутренних мотивов лиц, потенциально мобильных, которые учитывают внешние факторы при принятии решения о внешней миграции).
Усиление интеграционных процессов обусловило интенсификацию миграционных процессов, которые в настоящее время в условиях осложнения социально-экономических условий жизни населения, постконфликтного состояния отдельных стран и регионов, многочисленных гуманитарных проблем является одним из путей физического спасения людей, обеспечения повышение уровня жизни населения и получения домохозяйствами доходов в условиях финансовых проблем в стране происхождения. Так, согласно данным отчета ООН «Международная миграция в 2021 г.: основные показатели» (International Migration Report 2021: Highlights), количество международных мигрантов во всем мире продолжает расти быстрыми темпами и в течение последних пятнадцати лет достигло 281 млн. чел. в 2020 г., по сравнению с 222 млн. чел. в 2010 г. и 173 млн. чел. в 2000 г. (рис. 1.1.).
Как указано в отчете ООН «Перспективы глобального развития 2017 г.: Международная миграция в изменяющемся мире» (Perspectives on Global Development 2019: International Migration In A Shifting World), доля людей, живущих за пределами своих стран рождения увеличилось в последние 20 лет – с 2,7% мирового населения в 1995 г. до 3,3% в 2015 г. В то время как общий процент мигрантов из развивающихся стран в мире вырос всего с 79% до 80% в течение последних двух десятилетий, доля мигрантов в страны с высоким уровнем доходов увеличилась с 36% до 51%54.
Если рост этого показателя продолжится с той же скоростью, то к 2050 г. он достигнет значения 405 млн. чел. Численность международных мигрантов в настоящее время почти втрое превышает их количество периода 50-х годов XX в. Кроме этого, в современном мире международного звучание часто приобретают и внутренние миграционные перемещения. Их интенсивность, по экспертным оценкам ООН, возросла, начиная с 80-х годов прошлого столетия, от 750 млн до 1 млрд чел. Иными словами, мигрировал почти каждый шестой житель планеты55.
В 2020 г. гендерная структура международных мигрантов сложилось следующим образом - 52% - мужчины, 48% - женщины. Большинство из них (около 74%) были трудоспособного возраста (от 20 до 64 лет), с небольшим сокращением (с 16,4% до 14%) в возрасте до 20 лет с 2000 по 2019 гг. и с 2000 года стабильной долей (около 12%) в возрасте 65 лет и старше (рис.2).
Под влиянием глобализации наблюдается трансформация миграционных процессов, которые приобретают новые черты, усиливают свое влияние на политическую, социально-экономическую и духовную сферы жизни общества. Основными последствиями этого процесса является распределение труда, миграция в масштабах всей планеты человеческих и производственных ресурсов, стандартизация законодательства, экономических и технико-технологических процессов, а также сближение культур разных стран. В результате глобализации мир становится теснее и взаимозависимым от всех его субъектов. Происходит увеличение как количества совместных для государств проблем, так и количества и типов субъектов, которые интегрируются.
Таким образом, бурные глобализационные преобразования и региональная экономическая интеграция, которые происходят в мире в течение последнего столетия, оказывают определяющее влияние и на развитие международных экономических отношений, в частности, усиливая значение международных миграций человеческих ресурсов как инструмента их перераспределения в мировом хозяйстве.
McKinsey Global Institute, изучающий процессы развития глобальной экономики, в своем отчете «Влияние и возможности глобальной миграции» (Global migration s impact and opportunity, 2016) сделал выводы, что мигранты увеличивают глобальную производительность труда, оказывают положительное влияние на экономики обеих стран – и той, что принимает, и страны-донора трудовых мигрантов, – а значит, положительно влияют на мировую экономику в целом. В большинстве профессий уровень заработной платы мигрантов на 20-30% ниже, чем у местных работников. McKinsey Global Institute предполагает, что если сократить разрыв в зарплате до 5-10%, то ежегодный вклад в глобальную экономику мог бы увеличиться на 800 млн. – 1 млрд. долл.56.
Британский ученый Гай Абель (Guy J. Abel), профессор Шанхайского университета, который занимается социальной статистикой и исследованием населения, разработал уникальные диаграммы миграционных потоков 57. Одна из них представлена на рис. 1.2. Диаграмма наглядно демонстрирует, как мигрировало около 250 млн. чел. за период 2010 – 2015 гг. Основное количество мигрантов перемещалось внутри своих регионов. Крупнейшие трансконтинентальные переселения наблюдались в Северную Америку и Европу. По цифрам вне круга можно примерно определить количество мигрантов и беженцев в млн. чел. В своих исследованиях Гай Абель руководствовался статистикой ООН, которая возобновляет данные по миграции каждые 2 года. Его разработки значительно облегчают визуальное восприятие и анализ глобальных или локальных миграционных потоков в разных временных промежутках, что является существенным научным достижением.
Экономические отношения Китая со странами Центральной Азии как предпосылки миграции
Отправной точкой при рассмотрении темы политических и экономических приоритетов Китая в Центральной Азии, по мнению автора, могут стать тезисы Председателя Китайской Народной Республики Си Цзиньпина, выступившего в казахстанском ВУЗе «Назарбаев Университет». Во время своего турне по странам Центральной Азии в сентябре 2013 года он отметил, что развитие сотрудничества со странами Центральной Азии является одним из приоритетных направлений китайской дипломатии.98. Объединив усилия со странами Центральной Азии, Китай стремится достичь процветания и общего процветания на основе принципов взаимного доверия, дружбы и сотрудничества. Во время своего выступления Си Цзиньпин поднял вопрос о концепции совместного построения «экономического пояса Шелкового пути»99.
Выступая в Астане в Назарбаев Университете, Председатель Китайской Народной Республики предложил совместными усилиями создать экономический коридор вдоль исторического Шелкового пути, который начнется от восточного китайского портового города Ляньюньган (провинция Цзянсу) через страны Центральный Китай. Из Азии на европейские рынки100.
В октябре 2013 г. в КНР было проведено совещание по вопросу политики дипломатии в отношениях с соседними странами. Такого рода совещания высшее партийное руководство КНР не проводило с момента создания Китайской Народной Республики. Тезис о том, что «близкий сосед роднее дальнего родственника» (Ш т F Р yuanqin buru jinlin) произнесенный председателем КНР во время его поездки в центральноазиатские страны в сентябре 2013 г., превращаются в новую специфику китайской дипломатии в отношениях с соседями. Китай применяет модель сотрудничества с государствами Центральной Азии, которую можно назвать «моделью трансграничной кооперации», в которой «центр» ( zhongxin) – это С У А Р ( г. У р у м ч и, КНР), «периферия» ( zhoubian) – страны ЦА 101 . Следовательно, можно констатировать формирование качественно новой модели сотрудничества КНР с государствами региона102.
На саммите Глав правительств государств-участников Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в г. Ташкенте (28 – 29 ноября 2013 г.) Председатель Госсовета КНР Ли Кэцян призвал страны Центральной Азии (ЦА) приобщиться к этому экономическому проекту103. Регион ЦА имеет важное стратегическое географическое положение и поэтому является важным звеном во внешней политике Китая в отношении сопредельных стран и реализации собственной стратегии продвижения на Запад.
Среди направлений взаимодействия Китая в ЦА основными являются энергетика, торговля, создание транспортно-логистической инфраструктуры, формирование в регионах ЦА зон свободной торговли, кредитования экономик центральноазиатских государств. Только при посредничестве ШОС Китай предоставил центральноазиатским странам 20,9 млрд. долл. в виде кредитов 104 . Среди основных элементов экономической политики – обеспечение доступа к энергоресурсам стран региона путем сооружения трубопроводной системы, которая связывает регион с КНР; вхождение Китая в стратегически важные сектора экономик стран региона; предоставление со стороны КНР странам региона финансово-экономической помощи 105 . Как отмечает киргизский исследователь И.В. Халанский, Китай проводит наступательную экономическую политику, превращающую регион в объект сотрудничества во внешней торговле и один из источников импорта энергоносителей106.
Целесообразно отметить, что связи Центральной Азии с Китаем имеют глубокие исторические корни. Начали формироваться они с 60 г. до н.э. при династии Хань, когда регион современной Центральной Азии был известен в Китае под названием «западных земель»107. В узком смысле это название охватывало территории к западу от крепостей юйменьгвань и янгвань, дунхвана и области к востоку от Памира; в широком смысле под описание «западных земель» подпадают территории к западу от Памира108. Начиная с тех времен, Китай в течение двух тысячелетий поддерживал политические, экономические, культурные и исторические связи з Центральной Азией. После включения Центральной Азии в состав Российской империи в XIX в. традиционная сеть исторических связей региона с Китаем была разрушена.
Но традиция таких связей вновь возродилась после распада СССР и обретения центральноазиатскими постсоветскими республиками независимости. Именно эта традиция способствовала возвращению Китая в Центральную Азию, которое началось с решения проблемы демаркации границ. После распада СССР южные части советско-китайской границы стали границами между Китаем и тремя бывшими советскими республиками – Таджикистаном, Казахстаном и Кыргызстаном.
Успешное решение вопроса о демаркации границ способствовало формированию «Шанхайской пятерки» в составе Китая, Кыргызстана, Казахстана, России и Таджикистана, а затем и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), к которой вместе со странами-участницами «Пятерки» вошли Пакистан, Индия и Узбекистан. Именно ШОС стала важным инструментом утверждения Китая в регионе109. Расширение круга вопросов, которые рассматривались «Шанхайской пятеркой» и растущее сотрудничество Китая со странами Центральной Азии привели к постепенному закреплению присутствия Китая и его влияния в регионе. Переформатированная «пятерка» в лице ШОС стала залогом безопасности Центральной Азии и механизмом, который позволяло Китаю участвовать в делах региона. Кроме того, создание ШОС стало показателем достижения компромисса между КНР и Россией: были признаны взаимные интересы в регионе и сформирован курс на стратегическое сотрудничество.
Важной формой реставрации китайско-центральноазиатских отношений после распада СССР стала торговля. Пионером экономических связей среди стран Центральной Азии выступил Казахстан, чьи экономические отношения с Китаем начались еще до получения этой республикой независимости. В 1986 г. были восстановлены торговые связи между СССР и Синьцзян-Уйгурским автономным районом, ключевую роль в которых с того времени играла Казахская ССР. Таким образом, до 1991 г. экономические отношения с Китаем у Казахстана уже были достаточно развитыми. Китай стал главным торговым партнером Казахстана, а 52% его экспорта в страны «дальнего зарубежья» приходилось на Китай. В 1993 г. были определены основные перспективные области сотрудничества, ими стали: тяжелая промышленность, сельское хозяйство, биотехника, энергоресурсы, космические исследования110.
Занятость и предпринимательская деятельность китайских мигрантов в странах Центральной Азии
В последнее десятилетие китайские мигранты развили серьезную предпринимательскую деятельность в Таджикистане. Ей предшествовало подписание Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между КНР и РТ в 2007 г., после чего китайским компаниям доверили строительство в республике дорог, тоннелей, высоковольтных линий электропередачи (ЛЭП), заводов, разведку месторождений, добычу полезных ископаемых.
На таджикистанском рынке функционирует более 70 предприятий с китайским капиталом и порядка 200 китайских кампании 130 . Для коммерческой деятельности Таджикистана Китай — один из самых перспективных рынков. Китайские компании реализуют различные проекты в Таджикистане. Китайская дорожно-мостовая корпорация реконструировала, в частности, автомагистраль Душанбе–Кульма-Карасу, которая соединяет столицу с контрольно-пропускным пунктом на таджикско-китайской границе. «Синогидро» перестроил автомагистраль из Душанбе к границе с Кыргызстаном и профинансировал исследования предлагаемых гидроэлектростанций в Таджикистане. Развитие интернационального автотранспортного коридора между столицей г. Душанбе и Кашгаром считается очевидным сигналом об истоке развития интеграционного транспортно-экономического диапазона Западных регионов РТ. Автомобильная дорога является взаимовыгодной, в частности, для Китая имеется выход в Афганистан и Иран, а для РТ - в КНР, Индию и Пакистан.
Коммуникационные компании, такие как Huawei Technologies и ZTE, принимают активное участие в модернизации таджикского сектора связи. Как и в других соседних странах Центральной Азии, китайские компании нанимают местный персонал. Они также реализуют различные социальные и образовательные программы, например, Huawei оборудовала четыре средние-общеобразовательные школы с компьютерами. Huawei совместно с МВД Таджикистан в целях контроля общественного порядка и безопасности участников дорожного движения на дорогах г. Душанбе, сдали в эксплантацию Центр автоматизированного управления (ЦАУ) дорожного движения «Безопасный город», который функционирует при УГАИ МВД РТ и фиксирует факты правонарушения специальными техническими средствами (СТС), система контроля светофоров, регулирования дорожного движения, поиска транспортных средств и видеонаблюдения131.
По данным Министерства финансов Таджикистана, на 2017 г. общий размер внешнего долга Таджикистана превысил 2,3 млрд. долл.
Задолженность перед Китаем составила в 2016 г. больше половины этой суммы — более 1,2 млрд. долл. (табл. 2.10).
Таджикистан слишком зависит от Китая, и сложившиеся отношения, хоть и считаются дружественными, но не являются равноправными. По мнению автора, китайские инвестиции могут обернуться для Республики Таджикистан серьезными долгами.
Долговые обязательства стран ЦА ставят их в уязвимое положение перед Китаем. Ведь, чтобы покрыть долг некоторые государства уже развиваются в убыток себе. Так, Таджикистан в 2013 г. в счет списания внешнего долга уступил часть своей территории в Горно-Бадахшанской автономной области. Естественно, подобные уступки не могут остаться незамеченными со стороны населения, в связи с чем и возрастают опасения по вопросу китайской экспансии.
Факторы конкурентоспособности Республики Таджикистан, графическое представление приведено на нижеследующей лепестковой диаграмме (рис. 2.13.).
Наиболее проблемными факторами для ведения бизнеса в Таджикистане респонденты определили регулирование иностранной валюты (21,4%), инфляцию (17,9%), ставки налогов (15,7%), доступ к финансированию (14,4%), налоговое регулирование (11,1%), (рис. 2.14).
Согласно Индексу ведения бизнеса (Doing Business, DB), составленному экспертами Всемирного Банка и специалистами Международной Финансовой Корпорации, Таджикистан занимает в 2019 г. 126-е место 132 . Наиболее острыми проблемами для иностранных инвесторов в Таджикистане являются кредитование, получение разрешения на строительство, регистрация собственности, налогообложение (табл. 2.12).
Важным фактором снижения зависимости от китайских мигрантов в Республике Таджикистан является также привлечение в производство и строительство инфраструктурных объектов высококвалифицированных специалистов, включая, возможный возврат из-за рубежа таджикских мигрантов.
Основные направления совершенствования миграционной политики стран Центральной Азии в контексте китайской миграции
Ключевым фактором перспектив китайской миграции в регионе Центральной Азии является миграционная политика.
Для достижения положительного социально-экономического эффекта от увеличения миграционных процессов в целом и мобильности рабочей силы в частности, государственная политика стран Центральной Азии должна быть направлена на получение преимуществ от китайской миграции за счет эффективной интеграции мигрантов на рынок труда. Данная успешная интеграция может обеспечить не только решение определенных экономических вопросов (увеличение доходов государства за счет мигрантов), но и обеспечить прогрессивное инновационное развитие.
Существующая миграционная политика стран Центральной Азии нуждается в модернизации, совершенствовании миграционного законодательства. В частности: проведение глубокого анализа пространственной структуры миграционных потоков, выявление регионов, где миграция грозит этнокультурной и социальной стабильности; постоянный мониторинг миграционных процессов для своевременного реагирования на угрозы экономической безопасности; разработка рекомендаций по усилению сотрудничества в образовательной отрасли для увеличения численности китайских студентов в странах Центральной Азии; активизация участия в международных организациях по противодействию нелегальной миграции, прежде всего миграционных потоков из Китая; создание благоприятных условий для легальной и контролируемой миграции из КНР; использование зарубежного опыта организации миграционной политики, прежде всего в сотрудничестве с диаспорой; установление связей с китайской диаспорой в странах Центральной Азии для дальнейшего культурного развития и содействия углублению экономически целесообразных отношений.
Автором предлагается усовершенствовать процедуру разработки и реализации миграционной политики стран Центральной Азии, которая состоит из четырех этапов (рис. 3.3).
Рассмотрим подробнее каждый из этапов. На первом этапе для проведения эффективной оценки перспектив китайской миграции в странах Центральной Азии необходимо провести следующие действия:
1) сбор и анализ статистических данных за определенный период времени по следующим позициям: анализ объемов иммиграционных потоков, полового состава, возраста, уровня квалификации китайских мигрантов; анализ ситуации на национальном рынке труда и выявление причин иммиграции;
2) анализ влияния китайской миграции на национальный рынок труда;
3) анализ эффективности работы государственных органов по регулированию миграции;
4) анализ мировых тенденций миграционных процессов.
Второй этап заключается в разработке или корректировке существующей миграционной политики государства, которая должна иметь рекомендации по:
законодательному регулированию;
разработке эффективных мер регулирования национального рынка труда;
совершенствованию финансовых инструментов денежных переводов мигрантов;
совершенствованию административных инструментов контроля за миграцией.
Третий этап: реализация миграционной политики. Чтобы понимать потенциальные возможности и угрозы в долгосрочном плане от китайской миграции, специалисты по миграции должны прежде всего контролировать и анализировать основные тенденции китайской миграции в мировой экономике. Они включают демографические, экономические, политико-правовые и социокультурные изменения. Ситуация в мировой экономике не является статичной, а может сильно меняться со временем. Поэтому необходимо исследовать динамику мирового рынка труда, уделяя особое внимание тенденциям миграции рабочей силы из Китая.
И наконец, необходимо решить, как внедрять миграционную политику с целью получения выгоды государством от китайской миграции, и в то же время с целью поддержки и контроля прав мигрантов. Ключевой фактор успеха политики – это способность государства эффективно ее реализовать. А это зависит от того, согласовывается ли стратегия с ресурсами, органами государственного управления, системами координации и контроля. Целесообразно разработать стратегию, которая бы соответствовала существующим ресурсам, знаниям и процедурам или пытаться создать новые структуры и системы, которые соответствовали бы выбранной политике. Например, попытка разработать и реализовать миграционную стратегию государства без учета международных норм и стандартов не будет успешной.
Четвертый этап: контроль миграционной политики. Задача завершающего этапа процесса заключается в оценке эффективности реализации политики и корректировке этой программы в случае, когда результаты не соответствуют целевым показателям. Этот процесс оценки и контроля обеспечивает обратную связь и служит основой для анализа рыночных возможностей в следующем плановом периоде.
Неэффективной миграционную политику можно считать при следующих условиях: если она не выполняет поставленные цели или цели политики не соответствуют современным реалиям мирового и национального рынкам труда. С практической точки зрения, миграционные процессы зависят от построения эффективной миграционной политики стран Центральной Азии, а также внедрения двусторонних программ с Китаем. Миграционная политика этих стран должна соответствовать современным тенденциям международной миграции и составлять часть государственной экономической стратегии.
В средне- и долгосрочной перспективе экономическое проникновение Китая и миграция в Республику Таджикистан продолжится, так как в каждой стране имеется комплекс привлекательных факторов, в первую очередь, природных ресурсов, земли, возможностей для приложения труда и развития бизнеса.
Крупные инфраструктурные проекты будут способствовать росту китайской трудовой иммиграции в Центральной Азии.
Дефицит квалифицированных кадров и рабочих в Центральной Азии будет одним из решающих факторов китайской трудовой иммиграции.
Крупные проекты будут определять характер и направления миграций, отраслевую и региональную структуру иммиграции, профессиональный и квалификационный уровень рабочей силы из КНР.