Содержание к диссертации
Введение
1 Теоретические аспекты разработки и реализации государственной политики регулирования зеленой экономики в контексте обеспечения устойчивого развития 14
1.1 Концепция устойчивого развития: сущность, целеполагание, ожидаемые результаты реализации 14
1.2 Теоретико-методический подход к согласованию целеполагания государственной политики в области устойчивого развития 25
1.3 Теоретико-терминологические основания разработки и реализации государственной политики регулирования зеленой экономики в контексте обеспечения устойчивого развития 38
1.4 Институциональная специфика государственной политики регулирования зеленой экономики и влияющих на нее факторов 50
2 Научно-методический аппарат обоснования мер государственной политики регулирования зеленой экономики 62
2.1 Приоритизация направлений государственной политики регулирования зеленой экономики 62
2.2 Подходы к разработке и реализации государственной политики регулирования зеленого строительства 84
2.3 Подходы к разработке и реализации государственной политики регулирования зеленой энергетики 97
2.4 Подходы к разработке и реализации государственной политики в сфере обращения отходов 107
3 Инструменты совершенствованию государственной политики регулирования зеленой экономики и ее организационного обеспечения 118
3.1 Предложения по оценке государственной политики регулирования зеленой экономики 118
3.2 Рекомендации по модернизации организационного обеспечения государственной политики регулирования зеленой экономики 135
Заключение 147
Список использованных источников 150
Приложения 168
- Теоретико-методический подход к согласованию целеполагания государственной политики в области устойчивого развития
- Приоритизация направлений государственной политики регулирования зеленой экономики
- Подходы к разработке и реализации государственной политики регулирования зеленой энергетики
- Рекомендации по модернизации организационного обеспечения государственной политики регулирования зеленой экономики
Теоретико-методический подход к согласованию целеполагания государственной политики в области устойчивого развития
Главную проблему в неэффективности попыток достижения ЦУР составляет то (по мнению автора), что в этой работе не соблюден один из основополагающих принципов результативного управления – принцип необходимого разнообразия Э.Р. Эшби. «По определению У.Р. Эшби, первый фундаментальный закон кибернетики заключается в том, что разнообразие сложной системы требует управления, которое само обладает некоторым разнообразием ... Если же такая адекватность в системе отсутствует, то это является следствием … недостаточного разнообразия элементов в организационном построении (структуре) частей. Ограничение разнообразия в поведении управляемого объекта достигается только за счет увеличения разнообразия органа управления ... Если его мощность ниже минимума, он не способен обеспечить полное управление» (цит. по: http://de.ifmo.ru/bk_netra/page.php?tutindex=3&index=16).
Несмотря на настойчивость ООН в реализации ЦУР, прогресс в их достижении пока еще не столь значителен, как представлялось при их принятии. И это во многом связано, с теоретических позиций, с невыполнением предложенного У.Р. Эшби ключевого принципа управления. Для большего соответствия ему, больший приоритет в практической управленческой деятельности следует отдавать мерам, реализуемым на национальном уровне, в рамках государственной политики регулирования устойчивого развития. Эти меры должны носить комплексный характер.
Для формирования такого рода комплексного управления, в первую очередь, следует выявить взаимное влияние отдельных ЦУР друг на друга, иначе, в отсутствие этой информации, политика, ориентированная на их достижение, может оказаться неэффективной (см. табл. 1.2.1).
В этой таблице использована построчная технология ее заполнения: в первом столбце (боковике) перечислены все имеющиеся ЦУР, упорядоченные по номерам от 1 до 17, а в первой строке (заголовке) представлена лишь их нумерация, без текстового описания. В ячейках таблицы проставлены знаки «+», если расположенная в соответствующей строке ЦУР положительно влияет на достижение ЦУР соответствующего столбца (при этом одна и та же ЦУР не сравнивается сама с собой), т.е. таблица заполняется построчно, путем простановки в столбцах строки соответствующих символьных обозначений.
В последней графе таблицы 1.2.1 сделан расчет коэффициента влияния (Квл), который лежит в диапазоне от 0 до 16 и представляет собой число знаков «+», проставленных в соответствующей строке таблицы, где указана та или иная ЦУР. ЦУР, упорядоченные по степени их влияния, приведены в таблице 1.2.2.
Сущность этой ранжировки состоит в том, что, в силу взаимосвязи между ЦУР, они де-факто обладают разной значимостью для учета в проводимой политике (де-юре их значимость одинаковая). Те ЦУР, которые обладают большим коэффициентом влияния, при их достижении «автоматически» повышают уровень достижения других целей, на которые они могут оказать, таким образом, положительное воздействие.
Следовательно, при разработке и реализации государственной политики устойчивого развития необходимо приоритизировать эти цели, с учетом их коэффициентов влияния.
В последней строке таблицы 1.2.1 сделан расчет коэффициента отклика (Коткл), который лежит в диапазоне от 0 до 16 и представляет собой число знаков «+», проставленных в соответствующем столбце таблицы, где указана та или иная ЦУР. ЦУР, упорядоченные по степени их отклика, приведены в таблице 1.2.3.
Сущность этой ранжировки состоит в том, что, в силу взаимосвязи между ЦУР, они по-разному реагируют на прогресс друг в отношении друга. Те ЦУР, которые обладают большим коэффициентом отклика, с большей вероятностью «автоматически» будут достигнуты в случае достижения других целей, от которых они зависят. Следовательно, при разработке и реализации государственной политики устойчивого развития необходимо учитывать эти эффекты, с учетом коэффициентов отклика отдельных ЦУР.
На рисунке 1.2.1 представлено матричное представление системы ЦУР в координатах «коэффициент влияния – коэффициент отклика». В ячейках этой матрицы указаны номера ЦУР в соответствии с их официальным упорядочением в документах ООН, приведенным в таблицах 1.2.1, 1.2.2, 1.2.3.
В представленной матрице условно можно выделить 4 квадранта, каждому из которых соответствуют собственные, индивидуальные рекомендации по разработке и реализации политики устойчивого развития:
I – низкое влияние / низкий отклик. Для этого квадранта выполняются условия: 1 Коткл 8, 1 Квл 8. Девять из 17 целей устойчивого развития попадают в этот квадрант. Для них характерна слабая взаимозависимость. Например, наименьшей связностью с системой целей обладает ЦУР 5 «обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек». Строго говоря, это «худшая» цель во всей системе, с позиций оптимизации по Парето (этим высказыванием автор нисколько не умаляет социальной и гуманитарной значимости данной цели, в данном рассуждении речь идет лишь о математической трактовке изучаемых управленческих категорий). Прогресс в отношении этой цели слабо связан с прогрессом в улучшении экологии, распределении богатства, увеличении темпов экономического роста и т.д. И, напротив, многие ЦУР практически не оказывают прогрессивного влияния на достижении ЦУР 5;
II – низкое влияние / высокий отклик. Для этого квадранта выполняются условия: 9 Коткл 16, 1 Квл 8. Три первые цели устойчивого развития попадают в этот квадрант. Это «повсеместная ликвидация нищеты во всех её формах»; «ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства»; «обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте». Все эти цели, по сути, связаны с достижением большей социальной справедливости, во многом за счет снижения присущего многим странам асимметричного распределения богатства и дохода, а также социальных благ1.
Приоритизация направлений государственной политики регулирования зеленой экономики
Как указывалось нами выше, устойчивое развитие (sustainable development) является одной из базовых концепций современной экономической политики. По мере роста масштабов хозяйственной деятельности и увеличения численности населения, возрастает антропогенная нагрузка на окружающую природную среду. Это требует адекватной реакции со стороны системы органов публичного управления, целенаправленного противодействия нарастающим и все более углубляющимся экологическим вызовам для человечества1.
Следует отметить двойственность политики регулирования устойчивого развития, под которым понимается такой тип развития, при котором достигается сбалансированность экономических, социальных и экологических подсистем, создание таких условия жизнедеятельность социума и ведения хозяйственной деятельности, которые не только благоприятны для ныне живущего поколения людей, но и создают предпосылки для воспроизводства и благоприятного существования будущих поколений. Эта двойственность состоит в том, что, с одной стороны, основные документы регулирования устойчивого развития приняты на международном уровне, под эгидой ООН, по этим вопросам регулярно проводятся представительные международные конференции. С другой стороны, без имплементации принципов устойчивого развития на национальном (и даже – региональном уровнях), успех в реализации этой концепции невозможен.
Таким образом, складывается определенное противоречие между глобальными и национальными (региональными) интересами в рассматриваемой предметной области. Это касается как устойчивого развития в целом, так и более детально рассматриваемого нами развития зеленой экономики, на которое, как мы указывали выше, существенно влияет специфика национальных институциональных сред и общий уровень развитости социально-экономической системы той или иной страны или независимой территории.
При этом, следует подчеркнуть, что политика устойчивого развития не сводится к экологической политике, проведению различных природоохранных мероприятий. Она гораздо шире. Хотя в ней обращается внимание на важность решения вопросов охраны окружающей среды, но основной акцент все же делается не на них, а на развитии в целях обеспечения будущего человечества (или какого-либо сообщества – населения страны, региона, коммуны и т.д.), т.е. на согласованность и сбалансированность мер регулирования в социальной, экономической и экологической областях. В этой связи, по нашему мнению, международные требования должны рассматриваться в качестве некоторых рамочных условий для реализации государственной политики регулирования устойчивого развития на национальном и региональном уровнях.
В рамках концепции устойчивого развития, как мы указывали ранее, развитие рассматривается в совокупности его социальных, экономических и экологических компонент. При этом, несмотря на многообразие и сложный характер взаимосвязей между ними, условно (упрощенно) эту систему взаимосвязей, по мнению автора, можно представить следующим образом (и именно в такой логической последовательности):
- во-первых, социальная компонента является исходным началом всего процесса развития. Количественное возрастание и структурное многообразие потребностей людей вызывают необходимость их удовлетворения. Именно социальные приоритеты, по нашему мнению, являются наивысшими, на их реализацию направлена государственная политика в любой стране. Например, ст. 2 Конституции Российской Федерации устанавливает, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью»;
- во-вторых, это удовлетворение потребностей осуществляется за счет наращивания объемов и структурного развития экономической компоненты. Она реализуется через воспроизводственный процесс, объединяющий закономерно следующие друг за другом стадии производства, распределения, обмена и потребления продукта. При этом, как справедливо принято считать в современной экономической науке, и корни этой концепции – во взглядах представителей классического направления экономической теории (А. Смит и др.), наиболее важной является стадия производства, которая, собственно, и инициирует воспроизводственный процесс, запускает его. Производство, в свою очередь, в общетеоретическом смысле, в современной экономической науке принято определять как «воздействие человека на вещество природы с целью получения экономических благ»1;
- в-третьих, мы приходим к выводу, что развитие экономической компоненты базируется, в конечном счете, на эксплуатации природных ресурсов, то есть на экологической компоненте, на ее возможностях, которые, в рамках естественно-природных процессов, возникают, развиваются и трансформируются без участия человека. В то же время, изъятие природных ресурсов и их нерациональное использование, а также побочное воздействие (экстерналии) хозяйственных процессов могут нарушить, изменить ход течения этих естественно-природных процессов. Подобные примеры представлены в Приложении А. По данным Счетной палаты РФ, «загрязненным воздухом в России дышат 56 млн человек в 143 городах, почти все реки отравлены неочищенными сточными водами, ежегодно страна теряет около 300 000 га леса (70% из-за пожаров) и даже коммунальный мусор уже через шесть лет негде будет размещать» (цит. по: https://www.nakanune.ru/news/2020/01/23/22563478/?utm_source=yxnews&utm_ medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews);
- в-четвертых, изменения в экологической компоненте, вызванные компонентой экономической, ее нарастающей негативной динамикой, могут оказывать отрицательное влияние на общество, т.е. на социальную компоненту, вызывая неблагоприятные изменения в ней (деградация ландшафтов, загрязнение атмосферного воздуха, шумовые и световые загрязнения, снижение качества питьевой воды и т.д. снижают качество жизни населения). Эти негативные эффекты требуют преодоления. Если этого не сделать, качество жизни людей может существенно снизиться, да и сам факт существования человека как биологического существа (по крайней мере, в некоторых регионах земного шара) может быть поставлен под угрозу.
Описанный цикл событий постоянно воспроизводится во всёвозрастающих масштабах. Закономерны в этой связи результаты одного из недавних (2019-2020 гг.) исследований «Левада-центра», по итогам которого социологами установлено следующее: «Россияне считают, что наиболее опасная из угроз, с которыми человечество сталкивается в XXI веке, – это загрязнение окружающей среды … Загрязнение окружающей среды считают глобальной угрозой 48% респондентов. Далее в списке – мировой терроризм, вооруженные конфликты и войны…» (цит. по: https://www.nakanune.ru/news/2020/01/23/22563478/?utm_source=yxnews&utm_ medium=desktop&utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2Fnews).
Для «разрыва» описанного выше цикла развития требуется внесение корректив на некоторых из его этапов. И, по большому счету, это может быть сделано двумя способами. Первый из них – разумное ограничение потребностей, отказ от т.н. «симулякров» в потреблении1. Следует отметить, что этот путь развития, связанный с изменением господствующих типов поведения человека, активно продвигается и постулируется в канонах ведущих мировых монотеистических религий, среди добродетелей которых называются нестяжательство, трудолюбие, разумность в потреблении и т.д.
В то же время, в сформированном в экономически развитых странах мира, являющихся светскими государствами, обществе потребления, этими канонами пренебрегают. В системе неформальных институтов этих обществ указанные ценности имеют маргинальное положение. Как указывает по этому поводу Ж. Бодрийяр, «масса перевела потребление в плоскость, где его уровень оказывается показателем статуса и престижа, где оно выходит за всякие разумные пределы или симулируется ... Обращенные к ней настойчивые призывы к правильному, рациональному потреблению раздаются со всех сторон … но все напрасно»2.
Подходы к разработке и реализации государственной политики регулирования зеленой энергетики
Развитие зеленой энергетики является одним из ключевых направлений государственной политики регулирования зеленой экономики1. Значимость именно энергетики состоит в том, что основная часть потребляемой ныне людьми энергии добывается путем сжигания органического топлива, следствием чего является загрязнение атмосферы продуктами сгорания: как парниковыми газами, вызывающими климатические изменения, так и различными другими газообразными веществами и мелкодисперсной пылью, негативно влияющими на здоровье людей.
Вопросам формирования зеленой энергетики уделяется значительное внимание. В частности, принятый на международном уровне Киотский протокол (2001 г.) направлен на сокращение выбросов парниковых газов, особенно углекислого газа. В таблице 2.3.1 приведены тенденции диверсификации источников энергии в ближайшем будущем, ориентированные на сокращения доли ископаемого топлива в мировом производстве энергии.
В различных странах, в силу исторических и институциональных причин, складываются свои особенности энергогенерации и энергопотребления. В частности, Палестина не имеет значительных собственных источников энергии. Во многом это связано с ограничениями, вводимыми израильскими оккупационными силами, речь, в частности, идет об эксплуатации газового бассейна в территориальных водах сектора Газа и месторождения нефти в районе села Рантис. Израильское оккупационное правительство препятствует попыткам изучения источников энергии на Западном берегу. Поэтому Палестина в значительной степени вынуждена удовлетворять свои потребности в энергии за счет Израиля: местные источники энергии (солнечная энергия, древесина и уголь), покрывают только 15,4% палестинской потребности, остальной объем импортируется. Это приводит к скромным показателям уровня развития палестинского энергетического сектора (см. табл. 2.3.2).
Общий объем импорта из Израиля в Палестину в 2017 году, по данным Palestinian Central Bureau of Statistics, составил около 3695 млн долларов, из которых доля энергетического импорта составила 43,5%, на сумму 1609,4 млн долларов. Энергия и энергоносители импортируются и из других стран.
Распределение потребляемой электроэнергии по источнику происхождения приведено в табл. 2.3.3.
Исходя из приведенных данных, поиск альтернативных источников энергии является актуальной проблемой социально-экономического развития в Палестине. С позиций обеспечения национальной экономической безопасности1, необходимо освободиться от полной энергозависимости от Израиля, который использует эту зависимость для политического шантажа.
Несмотря на важность вопросов развития энергетики и устойчивого энергообеспечения, импорт электроэнергии из Израиля регулируется не соглашением о покупке между Палестинской национальной администрацией и правительством Израиля, а двусторонними контрактами между местными властями и отдельными палестинскими компаниями по распределению электроэнергии, а также между Катар-Израильской электрической компанией1. Это позволяет израильтянам устанавливать высокие тарифы на импортируемую электроэнергию, которая является самой дорогостоящей в регионе.
Характер экономического и социального развития и условия израильской оккупации Западного берега и сектора Газа с 1967 года создают особую модель потребления энергии в Палестине экономическим и социальным секторами. В целом, промышленный и сельскохозяйственный секторы в Палестине слабы из-за доминирования Израиля в различных аспектах политической и экономической жизни. В палестинской экономике преобладает сектор услуг и потребления, что отражается в потреблении энергии в Палестине по секторам. Наиболее энергоемкими секторами являются секторы внутреннего потребления и транспортный, которые потребляют 83,3% от общего объема энергии. Если учесть еще потребление секторов общественного обслуживания и торговли, то для промышленного и сельскохозяйственного секторов останется лишь 6,9% от общего потребления энергии в Палестине, что наглядно отражает слабость этих двух производственных секторов.
В то же время, развитие производства невозможно без устойчивого энергообеспечения. В этой связи, в проводимой политике следует увеличить акцент на использование солнечной энергии и иных возобновляемых источников энергии для замещения ими потребления энергии, генерируемой из ископаемых видов топлива, импортируемых из-за рубежа. Следовательно, развитие зеленой энергетики – вопрос не только реализации концепции устойчивого развития, но и обеспечения политического и экономического суверенитета Государства Палестина.
По мнению автора, направлениями активизации усилий государства в энергетической сфере следует признать1:
1. Выявление альтернативных источников энергии в Палестине и диверсификация существующих источников;
2. Снижение тотальной зависимости от Израиля в энергообеспечении, что позволит, помимо экономических и социальных, достичь и сугубо политических целей: сократить шантаж со стороны Израиля и снизить эксплуатацию палестинцев в этом секторе;
3. Инвестирование в альтернативную и возобновляемую энергетику, сокращение выбросов парниковых газов, стимулирование развития экологически чистого транспорта, что, в совокупности, уменьшает зависимость от традиционной ископаемой энергии;
4. Развитие образования, в частности – энергетического образования, а также информационная поддержка энергетических и энергосберегающих проектов в промышленности, на транспорте, в сфере утилизации отходов, управлении водными ресурсами;
5. Поощрение частных инвестиций в возобновляемые источники энергии посредством оказания государственной политики и снижения налогов.
Исходя из природно-климатических условий в Палестине, где количество дней солнечного сияния в году на всей территории превышает 300, наиболее перспективным способом развития альтернативной (зеленой) энергетики нам представляется развитие солнечной генерации2. Это хорошо согласуется с мировой тенденцией увеличения доли солнечной генерации (см. табл. 2.3.4), что обусловлено не только реализацией концепции устойчивого развития на практике, но и сугубо экономическими соображениями.
Рекомендации по модернизации организационного обеспечения государственной политики регулирования зеленой экономики
Организационной основой разработки и реализации государственной политики во всех сферах, в том числе в сфере регулирования зеленой экономики и содействия устойчивому развитию, выступает соответствующая структура органов публичного управления. Через деятельность различных государственных министерств, комитетов, служб, агентств и т.д. осуществляется реализация государственной политики.
Заметим, что определяющая роль организационной структуры управления проявляется не только в публичном управлении, но и в менеджменте разнообразных организаций. Не случайно в этой связи, что авторы известного, ставшего классическим и выдержавшего множество переизданий в России, учебника «Основы менеджмента» – Мескон М., Альберт М. и Хедоури Ф. – указывают на то, что обязательным этапом менеджмента, непосредственно следующим после разработки стратегии развития организации, является корректировка ее организационной структуры. Если этот этап не отрабатывается с достаточной полнотой и тщательностью, то стратегические цели, скорее всего, достигнуты не будут. Этот теоретический вывод неоднократно подтверждался на практике.
В этой связи, с учетом недостаточной эффективности реализации государственной политики регулирования зеленой экономики в России, что было показано нами выше, следует изучить степень соответствия решаемым в ее рамках задачам и используемым при ее осуществлении инструментам (подробно описаны во второй главе диссертации) той структуры органов публичного управления, что сформировалась, в частности, в России.
Следует отметить, что в ходе разработки диссертационного исследования структура правительства России претерпела изменения, его современный состав, действующий с 21.01.2020 г., приведен на рисунке 3.2.1 (следует заметить, что принципиальных структурных изменений в нем, в сравнении с предыдущими вариантами оргструктуры, нами не выявлено).
Анализ данных, приведенных на рисунке, показывает, что организационная структура управления, посредством которой осуществляется реализация государственной политики в России, весьма «неканонична». Назовем некоторые, наиболее очевидные признаки этого:
1. Области ответственности отдельных подразделений существенно различаются. Например, у одного из вице-премьеров (М. Хуснуллин) в подчинении находится лишь одно министерство (строительства и ЖКХ), а у другого (Т. Голикова) – четыре (просвещения, науки и высшего образования, здравоохранения, труда и социальной защиты).
2. Длина цепи команд для различных министерств различна. Если в качестве вершины управленческой пирамиды рассматривать Президента Российской Федерации, то длина цепи команд, например, для МЧС составляет «1» (нет промежуточных управленческих инстанций), а, например, для Минспорта – «3» (в качестве промежуточных управленческих инстанций выступают председатель правительства и вице-премьер).
3. В состав правительства (по сути) входят ряд министерств, которые не подчинены председателю правительства, имея прямое подчинение президенту страны (выделены на схеме пунктиром). То есть, формально находясь на 4-м уровне управленческой иерархии (президент – председатель правительства – вице-премьеры – министры), возглавляющие их министры имеют равный с председателем правительства статус как управленцы. Но этот фактический статус не подкреплен некоторыми важными, например, распорядительными и финансовыми, полномочиями.
4. В состав правительства входит девять вице-премьеров (один из них – «первый»). Помимо существенно различающейся нагрузки и ответственности, возложенной на них (на схеме два вице-премьера не имеют подчиненных управленческих подразделений. На них возложены специфические функции. Первый из них (А. Оверчук) курирует взаимодействие российского правительства в рамках Евразийского экономического союза, а второй (Д. Григоренко) является руководителем аппарата правительства), их, с позиций нормы управляемости, чересчур много. Если бы речь шла о руководителе низового производственного подразделения компании, сотрудники которого выполняют однородные простые трудовые функции, то, как указывается в трудах приверженцев административной школы менеджмента, такое число подчиненных (9) являлось бы вполне приемлемым. Но с учетом существенного разнообразия функций вице-премьеров и курируемых ими министерств, нам представляется, что их количество чересчур высоко, что блокирует возможности для председателя правительства эффективно выполнять свои управленческие обязанности.
5. Достаточно произвольным (с позиций предназначения и решаемых задач) нам представляется распределение курируемых министерств между вице-премьерами.
6. Помимо приведенных на схеме органов исполнительной власти, на правительство непосредственно «замыкаются» ряд других органов управления (ФНС, Росимущество, Федеральное казначейство, Росавиация, Росавтодор, ФТС, Росздравнадзор, Роструд, ФМБА, Роскомнадзор, Роспечать, Россвязь, Росприроднадзор, Россельхознадзор, Росрыболовство, Росводресурсы, Росгидромет), а также учебные, научные и аналитические организации (МГУ им. М.В. Ломоносова, Высшая школа экономики, РАНХиГС, Финансовый университет, СПбГУ, Аналитический центр, Институт законодательства и сравнительного правоведения). Это еще более усложняет и запутывает процессы разработки и реализации государственной политики, в частности, связанной с обеспечением устойчивости развития и формированием зеленой экономики.
Мы не предполагаем обсуждать или оценивать политические решения, связанные с формированием структуры и состава ныне действующего российского правительства. Эти вопросы не входят в задачи нашего исследования. Вероятно, при решении этих задач (что естественно, с учетом важности и сложности управленческих задач, решаемых на национальном уровне, а также в целом соответствует международной практике) значительную роль сыграли субъективные факторы, деловые и личностные качества соответствующих специалистов. Но, по нашему мнению, организационное проектирование должно всё же в большей части учитывать формальные, научно проработанные аспекты и подходы, а не опираться на индивидуальные особенности отдельных лиц.
При реализации отстаиваемого нами подхода к реализации организационного проектирования на практике можно обеспечить необходимые организационные и технические предпосылки для эффективного менеджмента и избежать субъективизма и тенденциозности, нейтрализовать возможность появления систематических ошибок в управлении, обусловленных нерациональной организационной структурой управления.
Далее мы выполнили изучение функций и задач соответствующих органов публичного управления федерального уровня (на основе анализа сведений, представленных на их официальных интернет-сайтах), на предмет отражения в них необходимости реализации политики устойчивого развития и формирования в России зеленой экономики, ее поддержки и стимулирования. На основе этого мы пришли к выводу, что это направление госполитики – важнейшее, по нашему мнению, не имеет адекватного организационно-институционального закрепления.
В этой связи, представляется целесообразным создание на федеральном уровне специального органа с консультативным статусом (в формате комиссии при правительстве, межведомственной комиссии, совета при президенте и др.), ответственного за выработку рекомендаций по регулированию устойчивого развития и формированию зеленой экономики, а также осуществляющего информационно-аналитическое обеспечения принятия соответствующих решений. Как вариант, этот орган может быть создан на базе профильного министерства – Минприроды России, но в этом случае, по нашему мнению, более низкий статус этого органа может привести к никой результативности его деятельности вследствие фактического пренебрежения его решениями со стороны других министерств и ведомств1.
Далее мы рассмотрим этот вопрос более детально. При этом, мы полагаем, что на рассматриваемый вопрос следует смотреть более широко, не ограничиваясь лишь разработкой организационного обеспечения политики в области устойчивого развития и зеленой экономики.
Мы будем исходить из методологической позиции Ю.И. Грибанова, который полагает, что «организационно-институциональная среда страны в виде комплекса министерств является одним из определяющих факторов конкурентоспособности страны ... На уровне каждой страны эффективность государственного управления отражает важность системных механизмов для повышения производительности элементов инфраструктуры, что свидетельствует о фундаментальной роли министерств, которая заключается в установлении правильных стимулов и снижении неопределенности, с тем чтобы граждане могли быть уверены в участии в экономической деятельности. Ни одно государство не может иметь сильную рыночную экономику без адекватного участия органов государственного управления ... государства обеспечивают разумные рамки для формальных ограничений, их осуществление зависит от качества выполнения функций каждого отдельного министерства»2.