Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Полилингвизм как компонент экономической культуры Исмагилова Лилия Ренатовна

Полилингвизм как компонент экономической культуры
<
Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры Полилингвизм как компонент экономической культуры
>

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Исмагилова Лилия Ренатовна. Полилингвизм как компонент экономической культуры : Дис. ... канд. социол. наук : 22.00.03 Казань, 2005 189 с. РГБ ОД, 61:05-22/409

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования полилингвизма как социологической проблемы .

1.1 Социальные предпосылки актуализации полилингвизма 14

1.2 Проблема языка в современном мире: общественное и личностное в социальном познании 41

Глава 2. Социальный контекст формирования и развития полилингвизма как компонента экономической культуры .

2.1 Культура - общение - полилингвизм в организации 79

2.2 Когнитивно-лингвистическая карта региона как основа проектирования оптимизации общения в организациях 110

Заключение 163

Библиографический список использованной литературы 169

Приложение 1 182

Приложение 2

Введение к работе

Актуальность темы исследования определяется тремя взаимосвязанными процессами, происходящими в современном обществе.

Научно-техническая революция второй половины XX века ознаменовала собой наступление качественно нового этапа разделения общественного разделения труда.

Структурно-функциональная дифференциация социальных действий охватила сферу повседневной жизни людей, быт, домашнее хозяйство. Она определяет поведение человека на конкретном рабочем месте.

Новые структурно-функциональные системы взаимодействий определяют нормы, принципы, образцы поведения: всю социальную культуру общества, группы, индивида. Представления о смысле жизни и деятельности формируются в процессе многостороннего и равно необходимого участникам межсубъектного взаимодействия.

С одной стороны, чтобы представлять и защищать свои интересы, группа или индивид должны воспринимать себя как субъекта. Они презентуют себя в качестве самостоятельных социальных субъектов другим индивидам, общностям, обществу в целом.

С другой стороны, чтобы успешно представлять свои интересы, субъектам приходиться постоянно и все более осознанно, целенаправленно, соотносить не только свои действия, но и замыслы, представления с позициями других субъектов. Это возможно только на основе соотнесения смыслов поведения участников межсубъектных взаимодействий, обмена смыслами, дискурса.

Научно-техническая революция создала объективные предпосылки для дискурса, охватывающего все стороны жизнедеятельности общества и индивида в современных условиях.

Идеи Э.Дюркгейма об организационной солидарности соединяются с принципами понимающей социологии М.Вебера уже не только в промышленности, но и в быту, в повседневной, обыденной жизни.[40, 41, 143]

Обратившись к повседневности, этнометодология, прежде всего, занялась структурами общения, вербальными формами повседневного взаимодействия.

Действительно, если дифференциация функций субъектов ведет к оформлению субкультур и на уровне вербальных форм (профессиональные жаргоны и т.п.), то «органическая солидарность», интеграция и кооперация предполагают способность субъектов понимать друг друга. Последнее предполагает, конечно, и понимание языка, которым пользуется партнер.

Таким образом, владение разными языками становится условием успешной жизнедеятельности человека и общностей в современном мире.

Другим следствием научно-технической революции было наступление информационной эпохи.

Возрастающая интенсивность взаимодействий и их всеобъемлющий характер обусловил информационную революцию.

Речь идет не только о новых способах и объемах обмена информацией, но и о новых технологиях, проникающих во все сферы жизнедеятельности общества.

Люди в возрастающей степени становятся зависимыми от возможности получения качественной информации.

В то же время, расширение возможностей получения информации актуализирует проблему компетентного обзора наиболее важной информации, ее адекватного восприятия и интерпретации.

В конечном счете, мы сталкиваемся с вопросом об адекватном понимании адресатом источника информации, предполагающим взаимопонимание коммутантов, а, следовательно, владение ими языками друг друга.

Наконец, научно-техническая революция и революция информационная, как составная часть НТР, повлекли за собой глобализацию социальных отношений.

Глобализация предполагает в качестве своего элемента взаимопроникновение материальных и духовных компонентов различных социальных культур. Важнейшим условием освоения чужой культуры является овладение ее формами, и, прежде всего, языками.

Таким образом, действительное многоязычие (практическое владение многими языками), полилингвизм, становится необходимым условием успешной адаптации человека к современной социальной среде.

В первую очередь данные процессы проявляются в экономической деятельности.

Сегодня основные виды экономической деятельности (производство, распределение, обмен, потребление), а также их составляющие, такие как капитал, труд, сырье, управление и т.п., организуются в глобальном масштабе, непосредственно или с использованием сетей, связывающих экономических агентов.

Современная экономика — информационная экономика, так как производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят от способности производить, получать, обмениваться, обрабатывать и эффективно использовать информацию, не ограниченную ни социальными, ни политическими, ни географическими границами. Это значит, что полилингвизм становится неотъемлемым компонентом современной экономической культуры.

Тем самым, решение проблем полилингвизма оказывается одним из важнейших условий формирования эффективных моделей современного экономического поведения.

Полилингвизм - явление, необходимость которого обусловлена развитием полисубъектности в современном обществе. Поэтому важен именно социологический подход, предполагающий диагностику состояния объекта, интерпретацию механизмов его функционирования, выявление тенденций развития и формирование научнообоснованных рекомендаций для практического решения проблем оптимизации состояния объекта.

Степень разработанности темы. Социологическое исследование такого явления как полилингизм ставит вопрос о

мультидетерминированности процессов его становления и развития. Здесь не допустим редукционизм, сведение причинно-следственных связей и взаимозависимостей к изучению действия не многих социальных факторов.

Сложность, многогранность полилингвизма как социального явления проявляется, в частности, в том, что можно выделить ряд направлений в научной разработке данной тематики.

Первое направление определяется разработкой проблем состояния и развития общесоциального контекста современных языков.

В этом плане следует подчеркнуть значение работ Р.Барта (сетевая теория), И.Валлерстайна («конец знакомого мира»), М. Кастельса (теория информационного общества), А.Турена («возвращение человека действующего») и т.д. [11, 20, 53] Разработка общих вопросов динамики и прогнозирования развития современного общества дает возможность глубже понять социальные аспекты языковых проблем.

Второе направление можно определить как культурологический подход (Ж.Дюбуа, Л.Ионин, Ю. Лотман, Ф.Эдемин, Р.Якобсон). [46, 72, 73, 74, 86, 132, 133,134]

Язык - не только инструмент, носитель, но и важнейший содержательный компонент культуры. Он в значительной степени детерминирует восприятие человеком социальной реальности, его поведение.

В культурологическом направлении исключительно важные методологические аспекты данного исследования основываются на концепциях К.Манхейма (социология познания), феноменологических (Э.Гуссерль, А.Шюц) и этнометодологических (Г.Гарфинкель, А.Сикурел) теориях, современных теориях коммуникаций (Ж.Делез, В.Лидз-Харвиц, Р.Г. Пиотровский, Г.Г.Почепцов и др.). [97, 98,158]

Работы указанных авторов обеспечивают современное понимание динамики развития языковых отношений и их роли в формировании общества в целом, и различных типов и форм социального поведения людей, в частности.

Большой интерес представляют работы психологического направления (М.Лернер, В.Мясищев, Г.Олпорт, М.Селигмен, Д.Узнадзе). [82, 87, 116, 124, 160]

Роль языка в процессах формирования и функционирования социальных групп, в том числе и профессиональных, разрабатывалась И.Джанисом, Г.Джерардом, М.Дойч и др. [5, 155]

Проблемы значения языкового общения в развитии эмпатии исследованы А.Бодалевым, Г.Гавриловой, А Лазурским, Ж.Пиаже, Г.Сабриным. [16, 24, 67, 92, 167]

К психологическому же направлению примыкает структурная лингвистика Ф. де Соссюра, исследующего роль структур языка, их взаимодействия и функции в процессе общения как формы социализации.

Близкие вопросы разрабатываются в рамках когнитивной лингвистики (Н.Хомской) и психолингвистики (Р.Солсо). [106]

Проблема понимания людьми друг друга посредством овладения другим языком, языкового обмена, является одной из центральных проблем социологии языка.

Здесь, прежде всего, следует выделить исследования социолингвистов И.А. Бодуэн де Куртенэ, Г.Карри, А.Селищев и др., а также работы представителей лингвистической социологии (Л.Никольский). [17, 84, 142]

Социологический подход проявляется в исследованиях Г.Бейкера, П.Джонса и др., посвященных собственно вопросам билингвизма. [138]

Проблема взаимопонимания людей, принадлежащих к разным культурам, социальным и языковым группам, в методологическом аспекте отражена в теории коммуникативного действия Ю.Хабермаса, и, в частности, в его концепции дискурса, как процесса соотнесения и обмена смыслами, фиксированными преимущественно в вербальных формах. [97]

В практическом, прикладном отношении, огромный интерес представляет разработка метода когнитивной карты, дающего возможности комплексного анализа социокультурных особенностей групп и регионов (Ч.Лумис, М.Минский, В.Сергеев, Э.Томсен, Р.Шенк). [56, 77, 161]

В то же время, социологические работ, в которых бы исследовались проблемы би- или полилингвизма как компонента социальной, а, тем более, экономической культуры и поведения в современном обществе отсутствуют.

На этом основании можно констатировать, что уровень разработанности проблем полилингвизма под углом зрения темы данной диссертации, нельзя считать достаточно глубоким.

Этим определяются цель и задачи исследования.

Целью работы является исследование и определение роли и значения полилингвизма как компонента экономической культуры трансформирующегося общества.

Задачи диссертационного исследования заключаются в следующем:

- на основе сравнительного анализа различных подходов к проблемам языка определить и конкретизировать теоретико-методологические основы социологического исследования полилингвизма;

- выявить и обосновать структуру и значение социальных предпосылок актуализации полилингвизма;

- конкретизировать проблему соотнесения общественного и личностного в конструировании социальной реальности через призму языка;

- исследовать социальный контекст формирования и развития полилингвизма в современном обществе;

- определить основные направления микросоциологического, организационно-культурного подхода к изучению полилингвизма как фактора экономической культуры;

- раскрыть возможности когнитивно-лингвистического картографирования как основы оптимизации общения в организациях. Объектом исследования являются субъекты языкового взаимодействия в полиэтническом обществе, представляющие различные группы экономически активного населения.

Предметом исследования выступают механизмы и процессы формирования и развития реального полилингвизма (многоязычия) как фактора экономического поведения и определяющих это поведение социокультурных конструктов, наиболее концентрированно проявляющихся в языковых компонентах взаимодействия жизненных миров экономически активных граждан современного общества.

Методологической базой исследования полагается мультипарадигмальный подход.

Исследование структурных компонентов условий и процессов становления и развития полилингвизма проводилось преимущественно в парадигме социальных фактов.

Проблемы обоснования микросоциологических подходов к теме исследования, когнитивно-лингвистического картографирования решались в парадигме социальных дефиниций.

Вопросы, связанные с восприятием и оценкой, соотношением общественного и личностного в конструировании субъектами образа социального мира, изучались под углом зрения парадигмы социального поведения.

Наконец, социальные детерминанты формирования и развития полилингвизма исследовались через призму парадигмы социально-исторического детерминизма.

Эмпирическую базу исследования составили, во-первых, данные исследований отечественных и зарубежных авторов; во-вторых, данные статистики; в-третьих, эмпирический материал собственных исследований, проведенных в 2000-2004 годах на базе хозяйствующих субъектов различных форм собственности г. Казани.

Научная новизна работы заключается в следующем: - определена специфика социологического изучения проблемы, состоящая в исследовании полилингвизма под углом зрения причинно-следственных взаимосвязей социальных признаков субъектов языковых отношений;

- раскрыта взаимосвязь языкового поведения социальных субъектов с их статусно-ролевыми позициями;

- установлено, что сам процесс формирования инклюзивной картины ситуации социального действия происходит посредством соотнесения не совпадающих друг с другом смысловых значений, которые приписываются ситуации различными ее участниками;

- выявлена роль языковых взаимодействий в процессе конструирования обобщенного образа социальной реальности субъектами экономической деятельности как основной формы взаимообмена и соотнесения между собой присущих данным субъектам смысловых значений;

- доказано, что содержание и значение языковых взаимодействий в экономической сфере определяется преимущественно социально-историческим контекстом жизнедеятельности конкретной хозяйствующей организации;

обоснованы принципы и направления социологического программирования исследования полилингвизма как компонента организационной культуры хозяйствующего субъекта, фокусирующегося в проблеме изучения социального контекста экономической деятельности данной конкретной организации (предприятия, фирмы, коллектива);

- доказана эффективность метода составления когнитивно- лингвистических карт для разработки программы оптимизации организационного поведения как компонента программ развития персонала в хозяйствующих организациях.

Основная гипотеза: состояние и тенденции полилингвизма, как компонента экономической культуры хозяйствующих субъектов, детерминированы структурой и динамикой социально-исторического контекста деятельности данной конкретной организации. Основные положения, выносимые на защиту:

1. В современных полиэтнических обществах актуализируется социологический подход к решению проблем языка, направленный на изучение социальных детерминант формирования отношения субъектов к языкам как средству межсубъектного общения и взаимодействия, оптимизации воздействия данных детерминант на конкретную организационную культуру.

2. Процессы глобализации и информатизации, определяющие особенности современного общества, актуализируют проблему становления и развития реального полилингвизма, не сводимого к усвоению языка в объеме «словарного минимума»; действительный полилингвизм может сформироваться только в определенном социально-историческом контексте, представленном макроструктурами и процессами трансформирующейся России.

3. На микроуровне зачастую проявляется противоречие между детерминированными объективными процессами макроуровня: полиэтническим характером организации и детерминированной субъективным жизненным миром позицией работника по отношению к «чужому языку»; обусловленная полиэтничностью языковая толерантность и необходимый для нормального функционирования организации полилингвизм сталкиваются с этническими и языковыми предубеждениями работников.

4. Формирование организационной культуры хозяйствующих субъектов, определяющей их экономическое поведение, происходит под влиянием сложной совокупности внешних и внутренних факторов - от этнической политики государства и истории межэтнических отношений до особенностей биографий конкретных работников данной организации.

5. Эффективным средством многофакторного анализа полилингвизма как компонента экономической культуры общества, организации, отдельного работника, является когнитивно-лингвистическое картографирование объекта исследования, позволяющее выявить структуру и динамику социальных детерминант становления и развития изучаемого явления.

6. Когнитивно-лингвистическая карта Татарстана показывает наличие в регионе благоприятных условий для развития полилингвизма, что является важным фактором повышения уровня экономической культуры общества.

Методика исследования формировалась, исходя из цели и задач работы.

Сбор эмпирического материала осуществлялся методами анализа документов и опроса (анкетирование).

Выборка квотная. Контролировалась по виду деятельности, должности, образованию, возрасту, полу, этнической принадлежности - 2140 единиц.

Методика исследования основана на единстве теоретического и эмпирического в анализе темы, выраженного:

- в изучении и систематизации отечественных и зарубежных авторов по проблеме исследования;

- в разработке анкет, процедур проведения опросов, использование количественных методов обработки данных;

- в использовании сравнительно-исторического, ретроспективного, генетического и биографического методов интерпретации эмпирического материала.

Научно-практическая значимость работы вытекает из решения поставленных диссертантом задач.

Предложенные и обоснованные в диссертационном исследовании подходы к формированию программ диагностики и оптимизации состояния полилингвизма как компонента экономической и организационной культур, представляют интерес для руководителей предприятий и учреждений в практике управления персоналом, создании благоприятного климата в коллективе.

Результаты диссертационного исследования могут быть включены в курсы лекций по экономической социологии, социологии организаций, социологии управления, организационного поведения, корпоративной культуры, этнологии и культурологи.

Основные положения и выводы работы могут найти применение в дальнейших исследованиях и разработках по проблематике диссертации.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались на ежегодных научно-практических конференциях Казанского финансово-экономического института в 2001-2005 гг., на IX международной научно-практической конференции Казанского государственного педагогического университета 2002г. и республиканской научно-практической конференции Института государственной службы при Президенте Республики Татарстан в 2000г., а также отражены в семи публикациях автора.

Структура работы соответствует целям и задачам исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, приложений.

Социальные предпосылки актуализации полилингвизма

Современная экономика - это глобальная экономика. «Глобализм проявляется в том, что основные виды экономической деятельности, таких, как производство, потребление и циркуляция товаров и услуг, а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология рынки) организуются в глобальном масштабе, непосредственно либо с использованием расставленной сети, связывающей экономических аспектов.» [53, С.81]

В отличие от мировой экономики, развивающейся на Западе с XVI века, суть которой в том, что процесс накопления капитала происходит по всему миру, глобальная экономика способна «работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты.»[53, С. 105]

Но и в основе современной экономики лежит общественное разделение труда. Более того, глобализм выражает принципиально новый качественный уровень разделения труда в масштабе всего человеческого общества.

Процесс становления и развития этого этапа общественного разделения труда имеет две стороны: происходит углубление специализации социальных функций, их агентов и на этой основе - сегментация общества; в то же время усиливается необходимость взаимосвязи, координации и организации взаимодействий специализирующихся элементов глобальной системы.

Эти две стороны процесса глобализации находят выражение в становлении новой социальной субъективности: специализирующиеся социальные сегменты заявляют о себе не просто как о специфических агентах экономики, а как о социальных субъектах, обладающих своими собственными, отличными от других, представлениями о желаемом и возможном и т.п. Формируются новые системы обобщенного опыта, т.е. совокупности проявлений жизни, достижений и творчества определенной социальной общности. Такая система обобщенного опыта определяется понятием «культура». [60, С.229] Таким образом, процесс глобализации перерастает в процесс глобального изменения культуры: с одной стороны, формируются новые культуры, с другой стороны, возрастает необходимость конструктивного соотнесения культур как условия социального прогресса. Значение конструктивного соотнесения различных культур возрастает в информационном обществе.

Новые информационные технологии являются не просто инструментом для применения, но также процессами для развития, в силу чего исчезает различие между пользователями и владельцами. Таким образом, пользователи могут держать под контролем технологию, как, например, в случае с Интернетом. Отсюда следует новое соотношение между процессами создания и обработки символов (культура общества) и способностью производить и распределять товары и услуги (производительные силы).

Это своеобразие современной ситуации Кастельс М. выразил в понятии «информационная экономика».

Современная экономика - информационнальная система, «так как производительность и конкурентоспособность факторов или агентов в этой экономике (будь то фирма, регион или нация) зависят в первую очередь от их способности генерировать, обрабатывать и эффективно использовать информацию, основанную на знаниях». [53, С.81]

Глобальная сеть явилась результатом революции в области информационных технологий, создавшей материальную основу глобализации экономики, т.е. появление новой, отличной от ранее существовавшей экономической системы.

Экономист Г. Саймон отмечает, что информация является несомненным, благом лишь в мире, где ее мало, а в условиях, когда вокруг предлагается большое количество разнообразной информации, она зачастую начинает играть отрицательную роль, отвлекая нас от существенного, действительным благом, редким ресурсом становится не информация, а внимание (attention). Сложностью становится уже не факт получения информации, а возможность ее качественной обработки. Все это сопровождается существенным усложнением экономической жизни, причем в глобализованных масштабах. Возникает явление, получившее название информационный шум - ситуация, когда затрудняется принятие решения вследствии стремительного увеличения объема избыточной, неточной информации, что снижает потенциальный рост эффективности производства. На макроэкономическам уровне это выражается в сильной зависимости финансовых систем различных стран от состояния фондового рынка, подверженного сильным колебаниям. Происходит развитие транснациональных корпораций и транснациональных банков, разрастание финансовой сферы и т.п. Итак, современная экономика - это сетевая экономика, в основе которой лежит обмен информацией в глобальном масштабе. Следствиями этого обстоятельства являются: 1) сложности информационного обмена в прогрессирующе дифференцирующемся обществе; 2) кризис моделей вертикальной организации общества. В современном обществе не только различное понимание, но даже различное время доступа к информации для людей, стран и регионов является критическим источником неравенства и возникающего на данной основе социального напряжения. [53, С. 15] Это информационное неравенство способствует углублению кризиса вертикальных структур, проявляющемуся как на уровне корпораций [53, С.170-171], так и на уровне государства. [20, С.6] Дело не только в том, что современными социальными системами трудно эффективно управлять из одного центра силами ограниченной управленческой команды. Дело еще и в том, что, как подчеркивает Валлерстайн И., социальные субъекты с возрастающим недоверием относятся к такого рода попыткам: вертикальные структуры социального управления переживают кризис легитимности. [20, С.6] Важно иметь в виду, что мировая экономика исторически складывалась под определяющим воздействием западноевропейской/ североамериканской модели экономических отношений. Это нашло свое отражение в цивилизационном подходе к обществу, в рамках которого, во-первых, западноевропейская цивилизация признается высшим типом цивилизации вообще, и, во-вторых, присущая данному подходу идея прогресса сводится к необходимости и даже неизбежности «европеизации» или «американизации» всего мира. Противоречивость данного подхода стала предметом специальных исследований Мура Б.и Тили. Ж. [163, 164, 174, 175, 176] Действительно, известное сходство современных социально-экономических структур, несомненно, хотя пути формирования нынешних сообществ различны.

Проблема языка в современном мире: общественное и личностное в социальном познании

Беспрецедентные в истории человечества информационно-коммуникативные возможности, присущие новому информационному режиму, явились тем фундаментом, на котором базируются все глобализационные процессы. В свою очередь, глобализация влияющих на общественную эволюцию факторов непосредственно проявляется в том, что современный социум становится информационно зависимым.

Это нашло выражение в стирании барьеров между различными каналами трансляции информации и формами ее существования, в возможности глобального охвата аудитории единым контентом, быстроте прохождения информационных сообщений, интеллектуализации информационной инфраструктуры. В нынешних условиях глобализации наметился переход от языка понятий, к языку наглядных образов, предполагающих одномерность их значений относительно многообразия используемых контекстов, а также подмену содержания формой.[71]. Это наглядно демонстрирует реклама. «Реклама всегда пользуется визуальными знаками с устоявшимся значением, провоцируя привычные ассоциации, играющие роль риторических предпосылок, те самые, что возникают у большинства». [127,С107] Это возможно потому, что в каждой цивилизации словесно выраженное понятие или наглядно представленный образ имеют трансцендентное измерение, несут некую высшую нагрузку. Выражая что-то определенное, они в то же время свидетельствуют и о чем-то большем, не вполне выразимом, что глубоко осмысливалось или, по крайней мере, осознавалось представителями высоких традиционных культур от японского синтоизма до христианского платонизма.

Визуальное изображение теперь выступает как исходная точка: вербальный знак несет в себе, скорее уточняющую функцию. Но «знаки иконического сообщения не черпаются из некой кладовой знаков, они не принадлежат какому-то определенному коду, в результате чего мы оказываемся перед лицом парадоксального феномена - перед лицом сообщения без кода». [11, С.301] Следовательно, любое изображение несет коннотации, а вербальный код задает нужный тон. «На практике мы все равно сначала читаем изображение, а не текст, его сформировавший: роль текста в конечном счете, сводится к тому, чтобы заставить нас выбрать одно из возможных означаемых». [11,С306]

Культура, в частности в работах Ю.Лотмана, рассматривается как совокупность кодов, то есть не может быть культуры построенной на одном коде. [72, 73, 74] Вербальный код несет в себе большую информативную нагрузку. В естественном языке значение задано заранее, в визуальном же оно обрабатывается по мере получения сообщения. «Знаки рисунка не являются единицами членения, соотносимыми с фонемами языка, потому что лишены предзаданного позиционального и оппозиционального значения, сам факт их наличия или отсутствия еще не определяет однозначно смысла сообщения, они значат только в контексте ... и не значат сами по себе, они не образуют систему жестких различий ...» [11, С. 137] В условиях, когда знаки играют функцию носителя информации нужно отметить возросший интерес к семиотическим моделям коммуникации.

Якобсон Р. считал, что «для зрительных знаков важнее пространственное измерение, а для слуховых - временное» [133, С.84] и представлял речевую коммуникацию, как следствие шести функций языка [132, 133, 134]: эмотивная, связанная с адресантом, имеет целью выражение его отношения к тому, что он говорит; конативная, отражающая ориентацию на адресата; фатическая, сориентированная на поддержание контакта; метаязыковая, связанная с кодом, когда, не зная языка, посредством описания можно получить представление о сказанном; поэтическая, направленная на сообщение; и референтная, ориентированная на контекст.

Однако Ж.Дюбуа и Ф. Эделин заменяют поэтическую функцию на риторическую и считают, что в действительности «сообщение - это не что иное, как результат взаимодействия пяти основных факторов, а именно, отправителя и получателя, входящих в контакт посредством кода по поводу референта». [86, С.54]

Ю.Лотман же утверждал, что у говорящего и слушающего не может быть абсолютно одинаковых кодов. «Язык - это код плюс его история» [73, С. 13], то есть для коммуникации, а следовательно, и для передачи информации, изначально требуется неэквивалентность говорящего и слушающего. Данные различия дают возможность в процессе коммуникации сравнивать и соотносить знания (представления, действия) со знанием других, тем самым, познавая окружающую его социальную действительность и выстраивать наиболее полную картину мира. Таким образом, сама коммуникация, будучи инструментом, интерпретирующим человеку знания об окружающем его мире, органически вплетается в процесс познания. Вместе с тем, говоря о том, как современный человек представляет себе мир и соответственно, строит свое деятельностное отношение к этому миру, конструирует его в своем сознании и практической деятельности, надо учитывать всю совокупность психологических и социальных детерминант социального познания.

С самого рождения ребенок воспринимает окружающий его мир с представлениями другого человека, его родителей, т.е. начиная с первых шагов социализации, индивид оказывается в плену «заданных рамок, иными словами для индивида возникает, наряду с объективной реальностью, некоторая субъективная реальность - образ окружающего мира». [3, С. 17] То есть человек приводит информацию о мире в систему. Организация этой информации в связные структуры позволяет построить «картину» объективной реальности, важность которой едва ли не значимее для человека, чем реальность объективная. У.Томас справедливо заметил, что если люди воспринимают некоторую ситуацию в качестве реальной, то она будет реальной и по своим последствиям. [179] Перемещение объяснения человеческих действий из сферы разума в сферу социального взаимодействия позволяет человеку не просто познавать, но постигать смысл окружающего социального мира, чем подчеркивается такая важнейшая черта социально-познавательного процесса как неразрывная связь получения знания о мире и осмысления его.

Трудности процесса социального познания, порождают специфические приемы эвристики, применяемые обыденным человеком. В данном случае эвристика понимается как своеобразный свод тех принципов, на основании которых возникают различные субъективные вкрапления в процесс освоения социальной информации. Различают эвристику представленности и эвристику наличности. [177, С. 185] В первом случае речь идет о том, что человеку свойственно рассматривать какие-либо факты, как более широко представленные, чем они есть на самом деле. При этом он опирается на свой жизненный опыт, на большую вероятность события, то есть категоризирует предметы, отнюдь не опираясь на скрупулезно выделенные признаки. Аналогично употребление приемов и при помощи эвристики наличности: в данном случае явление оценивается на основе готовых суждений, которые имеются в памяти и легче всего приходят на ум при формулировании оценки. Здесь особенно уместно вспомнить, что познание обыденного человека в общем всегда есть познание реальности «жизненного мира», то есть человек «познает то, что каждый знает». [13]

Учитывая тот факт, что человек реально существует в этом сотворенном (построенном, сконструированном) мире, нельзя исключить и его эмоциональное освоение, так же как игнорировать и другие психические процессы, например, мотивацию.

Культура - общение - полилингвизм в организации

Полилингвизм — проблема социальная. Отношение к языку отражает и выражает отношение к обществу, к социальному контексту формирования и развития данной лингвистической ситуации. Можно сказать, что человек относится к языку так, как прямо или косвенно предписывает ему то общество, в котором он живет.

Отношение общества и личности, так или иначе, опосредуется социальными группами. Это проявляется и в содержании проблемы языка. Факт идентификации человека с определенной социальной группой предполагает необходимость усвоения языка данной группы.

Социальная идентификация является одним из важнейших факторов регуляции поведения людей. Сама постановка вопроса «кто я?» предполагает соотнесение человеком себя с той или иной категорией людей - то, что называется категоризацией. В этом содержится и лингвистический компонент. В процессе формирования личности, как подметил ещё Г.Зиммель [57], происходит осознание разорванности социальной среды на «своих » и «чужих». Уже в детстве человек начинает осознавать свою включённость не только в малые, с присущими им персонифицированными межличностными связями, но и в большие социальные группы, в которых личностные связи не обязательны и чаще всего просто невозможны. Здесь, на уровне идентификации с большими группами, лингвистический компонент часто играет едва ли не решающую роль: раз ОН говорит на том же языке, значит, ОН - свой.

При этом происходит разделение групп на «группы членства» и «референтные группы», отличающиеся друг от друга тем, что в первые человек непосредственно включён теми или иными обстоятельствами своей жизни, а во вторые он только хотел бы включиться. Представления о «группе членства» складывается в практике внутригруппового общения, а представления о «референтной группе» - в практике межгруппового общения. Поэтому представление о «референтной группе» чаще оказывается неадекватным, идеализированным: внутренняя жизнь группы неизвестна. То есть человек хочет стать кем-то, а значит и идентифицироваться с другой группой, не имея ясного представления о том, что из себя этот «кто-то», и, соответственно, персонифицированная в нём группа, представляют. Это обстоятельство отражается и на отношении к языку референтной группы: представление о нем оказывается скорее умозрительным, абстрактным, начетническим, чем соответствующим объективной языковой ситуации.

Понятно, что ориентация на иную группу появляется тогда, когда человека по тем или иным причинам, в той или иной мере не удовлетворяет «своя» группа. Какая группа и почему становится «своей»?

В малой группе человек знает всех не понаслышке. Здесь существует определённое разделение взаимосвязанных функций, статусов, ролей, не всегда, возможно, до конца осознаваемое, но всегда, в силу личного контакта, переживаемое. Это создаёт предпосылки идентификации: хочешь или не хочешь, а ты действительно и несомненно входишь именно в эту группу. Стремление выйти из неё, хотя бы на время, рождается, вследствие неудовлетворённости человека своими функциями, статусом или ролью именно в данной конкретной группе. Поэтому и возникающие к группе претензии всегда достаточно конкретны, хотя, может быть, не всегда обоснованы. В данном случае человек не видит возможности изменить группу, но видит возможность изменить себя в известной степени вопреки группе. Какое-либо внешнее давление на группу в таких условиях только усиливает желание уйти из неё, тем самым, ослабляя групповую идентификацию. Напротив, если человек не видит возможности изменить себя, т.е. возможности перехода в другую группу, то, нравится или не нравится ему «группа членства», у него не остаётся иного выбора, как разделить судьбу своих — происходит усиление групповой идентификации.

Соответственно изменяется напряженность отношения к языкам, толерантность и даже восприимчивость к языку чужой группы.

Несколько иначе обстоит дело с большими социальными группами, т.к. в них отсутствуют необходимость, а часто и возможность личных связей, членство в этих группах носит формально узкофункциональный характер. Здесь значительно меньше точек непосредственного пересечения интересов их членов. В результате членство в этих группах скорее понимается, чем переживается. Иначе говоря, уровень групповой идентификации в больших группах в нормальных условиях заведомо ниже, чем в малых. Чувственно воспринимаемая теснота, напряжённость связей с большой группой может и вообще субъективно не восприниматься, не фиксироваться в переживаниях личности.

Другое дело, если человеку навешивают ярлык члена той или иной большой группы и в результате он начинает испытывать явное влияние этого факта на себя. Как правило, это происходит в эпохи ускорения социальных изменений, когда более или менее стабильное взаимодействие больших социальных групп сменяется конкуренцией. Дестабилизация макроструктур вызывает дисгармонию в межгрупповых отношениях, что, в свою очередь, ведёт к дисфункционализации систем общественных отношений. Это не может не отражаться на действительном состоянии микроструктур - малых групп, а значит и на состоянии их членов. Проблемы больших групп актуализируются для индивидов через проблемы малых групп: пока функции, статус, роль большой группы стабильны - для человека её проблемы умозрительны, воспринимаются как должное; они становятся предметом переживаний только тогда, когда обнаруживают себя. Последнее обычно, так или иначе, связано с внешним давлением на группу. Но язык повседневного общения, которым мы пользуемся и в служебных целях, формируется именно как средство общения больших социальных групп. Поэтому и проблема языка обостряется в периоды радикальных социальных изменений. Так под влиянием глобализации актуализируется дилемма: один универсальный язык - много языков.

В малых группах более значительную роль играют внутренние факторы идентификации, а в больших — внешние. Соответственно, активность ориентации на «референтную группу» на уровне малых групп связана с совсем другими причинами, чем на уровне больших групп. Такую же разнонаправленность приобретает активность индивидов в тех случаях, когда они не видят возможности изменить своё состояние посредством выхода из «группы членства». Малая группа в результате направленной таким образом активности её членов сплачивается, что вовсе необязательно сопровождается усилением конфронтации с другими группами. Большая социальная группа в этом случае тоже сплачивается, но против других групп.

В этом плане затруднения перехода из одной большой социальной группы в другую (например, проблема гражданства) достаточно жестко определяют отношение к неродным языкам: нам эти языки не нужны - пусть они наш учат! Когда же, напротив, неудовлетворенность своей большой группой сопровождается расширением возможностей перехода в другую тоже большую группу, а усвоение языка этой другой группы воспринимается как обязательное условие перехода, тогда повышается интерес к изучению данного языка. При этом сохраняется то поверхностное представление о языке, которое присуще уровню представлений о референтной группе в целом.

Усиление самоидентификации индивидов с большими социальными группами - индикатор роста напряжённости, конфронтации и конфликтогенности в социальном макропространстве. Часто это выражается в пренебрежительном отношении к языку недоступной или неудовлетворяющей субъекта группы. Сплочение больших групп разрывает общее социальное пространство, содействует дестабилизации и дисфункционализации социума даже в том случае, когда оно проявляется в очевидном доминировании тенденции к монолингвизму.

Когнитивно-лингвистическая карта региона как основа проектирования оптимизации общения в организациях

Можно выделить различные уровни анализа социальной реальности и ее отдельных компонентов. Большинство ученых рассматривают социальный мир, как пример двух континуумов: микро-макроконтинуум и объективно-субъективное изменение социального анализа. [101, С.574-581]

Джефи Д. [154], Смелзер Н. [170], Хейдж Д. [149], Уитмейер Д.М. [178] представляют реальность, состоящую из различных сущностей, социальных явлений, различающихся по размеру и масштабу. На макроуровне - это общества и культуры, на микроотрезке - отдельные личности, их ментальные и физические действия. Имеется также и мезоуровень, промежуточный, в который входят социальные классы, организации, коллективы.

Но каждая точка микро-макроконтинуума имеет также и объективные и субъективные составляющие. Субъективные — происходящие исключительно в области представлений, объективные имеют отношение к реальным, материальным событиям.

Эмиль Дюркгейм же в своей работе по вопросам методологии выделяет материальные и нематериальные социальные факты (на изучение последних он делает больший акцент) и заявляет, что «социальный факт иногда материализуется и становится элементом внешнего мира». Питер Блау различал субъективные институты как «коллективные ценности и нормы, воплощенные в культуре или субкультуре» и социальные структуры (объективные сущности) «сети социальный отношений, в которых организуются процессы социального взаимодействия и через которые дифференцируются социальные положения индивидов и подгрупп». [143, цит. по 101, С.577]

И Маркс К., и Дюркгейм Э., и Блау П. изучали континуум в основном на макроуровне, однако позже исследователи обратили внимание и на существование подобных законов и на микроуровне. Мэри и Роберта Джекман в своем эмпирическом исследовании «объективного и субъективного социального статуса» изучали «восприятие индивидом своего собственного положения в статусной иерархии», где во главе угла стояли такие субъективные факторы как чувства, восприятие и мысли человека в зависимости от таких объективных фактов как социально-экономический статус, социальные контакты, принадлежность к этнической группе и др. [153]

Социальный мир чрезвычайно сложен. Жорж Гурвич был одним из первых, обратившим свой взор на взаимодействие всех уровней социальной реальности. Хотя он и не применял понятия континуумов, но использовал их и их взаимосвязь для выявления динамичности социальной жизни. Объективно-субъективный континуум представляет большую сложность, так как множество явлений обладают смешанными, (и субъективными, и объективными) характеристиками. Скажем, семья имеет действительное материальное воплощение и при этом обладает субъективными элементами

(взаимопонимание, нормы, ценности). [101, С.579] Таким образом, в реальном мире большинство социальных явлений образуют общий социальный континуум и, следовательно, их нужно рассматривать в пределах интегрированной модели. Д. Ритцер разработал метатеоретическую схему, которая позволяет анализировать согласованным образом не только социологическую теорию в целом, но и также и отдельные явления.

В этом плане мы можем рассматривать полилингвизм как на макрообъективном уровне, т.е. как владение языками, так и на макросубъективном уровне, т.е. как отличаются общественные ценности, нормы в полиэтнических, а, следовательно, и полилингвальных обществах от моноэтнических и какие это влечет изменения в целом в культуру страны; на микрообъективном уровне, как подобные знания отражаются на поведенческом стереотипе и отношении к другим людям, и, наконец, на микросубъективном, т.е. как владение несколькими языками меняет отношение человека к окружающей его действительности.

Но помимо социального, полилингвизм, как продукт ментальной деятельности, несет в себе и когнитивный аспект для анализа. Когнитивный подход в любой предметной области акцентирует внимание на процессах представления, хранения, обработки, интерпретации информации и производстве новых знаний.

Когнитивный подход может рассматриваться как трамплин, позволяющий преодолеть невидимые барьеры, которые нередко возникают между людьми, говорящими и мыслящими на разных языках.

Начавшееся после войны бурное развитие кибернетики и вычислительной техники, появление в 50-х годах первых «думающих машин», пытающихся решать логические задачи, понимать устную и письменную речь, переводить ее на другие языки, вынудили по-новому взглянуть на процессы мышления, познания, понимания. Психологи были вынуждены пересмотреть свои взгляды на восприятие, память, воображение, рассматривая их сквозь призму компьютерной метафоры деятельности мозга - своеобразному устройству по переработке и хранению информации.

Историки полагают, что в 50-60-е годы в науке произошла так называемая «когнитивная революция». Как писал в 1991 году известный специалист по теории искусственного интеллекта и когнитивной лингвистике Н.Хомскии: «Когнитивная революция относится к состоянию разума/ мозга и тому, как они обуславливают поведение человека - особенно когнитивным состояниям: состояниям знания, понимания, интерпретации, верований и т.п. Подход к человеческому мышлению и поступкам в этих терминах делает психологию и такой ее раздел, как лингвистика, частью естественных наук, занимающихся природой человека и ее проявлениями, в первую очередь мозгом». [Цит. по 62]

Начиная с конца 50-х годов, интересы ученых сосредоточились на внимании, памяти, распознавании образов, семантической организации, языковых процессах, мышлении и других когнитивных темах.