Введение к работе
Актуальность исследования. Интерес Запада к этическим аспектам философии Востока, в том числе и философии Японии, носит давний и постоянный характер. Исследователей разных стран привлекает совершенно особый тип мышления, особый способ освоения и понимания мира, весьма характерный для японского национального сознания. Однако, сталкиваясь с принципиально иным, «незападным» типом мышления, нерефлексивным (в привычном, европейском понимании) философским знанием и отсутствием философского понятийного аппарата, языковыми трудностями, эмоциональной замкнутостью японской куль-туры и пр., исследователи ограничиваются общим обзором религиозно-философских воззрений японцев н не более того. Так сфера интересов западных исследователей в ряде фундаментальных работ по проблемам японской культуры в основном переносится на аспекты историко-культурологнческого характера, а под изучением собственно «японской философии», чаще всего, подразумевается исследование узких проблем философии дзэн-буддизма.
Ситуация в отечественном востоковедении представляется еще более сложной. Российскому востоковедению менее ста лет. Изучение культурных и духовных традиций Японии шло в основном в рамках филологических и исторических исследований, при этом периодически возникали явные спады интереса к Японии в различных школах востоковедения. На данный момент при наличии широкого круга исследований, посвященных проблемам культуры Японии, мы можем зафиксировать недостаточное внимание к ее духовно-нравственным основаниям. А ведь все общественные процессы, равно как и поведение отдельно взятого человека, в контексте японских социокультурных традиций рассматриваются и оцениваются преимущественно с религиозных и этических позиции. Так нормы морали, а также связанные с ними духовные ценности, оставаясь актуальными и востребованными от глубокой древности и до настоящего времени, выполняют исключительно важную регулирующую функцию в японской культуре и потому имеют гораздо более определяющее в мировоззренческом плане значение, чем, например, нормы права. Именно синкретизм религиозных воззрений японцев, сочетающийся со своеобразными духовными представлениями, определившими специфику и роль морали в японском обществе, обеспечивает устойчивость и стабильность японской культуры на протяжении всей истории этой островной страны.
Актуальность темы исследования обусловлена не только сравнительно малой изученностью этико-философского пласта японской культуры, а также области нравов и моральных аспектов поведения японцев в обществе. Без пристального изучения духовно-нравственных оснований, мировосприятия и миропонимания японцев невозможно понимание сути и смысла внутреннего содержания самых различных проявлений японской культуры, а также затруднительно и выстраивание адекватного общения между европейским и восточным типами социумов. Так для налаживания конструктивных отношений между
Россией и Японией, которые всегда носили крайне сложный, а зачастую и напряженный характер, совершенно необходимо учитывать не только социально-экономические особенности развития нашего восточного соседа, его политику н дипломатию, но и особенности самоощущения японцев, в частности глубинные метафизические смыслы, детерминирующие специфику мышления, цели и ценности, формы, а также способы'н принципы функционирования морали в японском обществе.
Несомненную актуальность данного исследования подчеркивает и тот факт,'что в настоящее время в Японии явно растет интерес к проблемам самоопределения нации. Как и другие страны мира, страна «исходящего солнца» столкнулась с проблемой утраты самобытной национальной культуры вследствие глобализации социально-экономических отношений. Необходимость исследования национальной духовной культуры, актуализации для подрастающих поколений традиционной системы ценностей рассматривается современными японскими исследователями как залог самоидентификации и сохранения японской нации в духовном, этическом и гражданском аспектах.
Степень разработанности темы. Японская социокультурная и духовно-этическая традиции представляют в целом принципиально иной тип этико-фшюсофской рефлексии, нежели тот, который свойственен культуре Запада, крайне сложный по своим социально-гражданским н этическим представлениям для аналитики н восприятия западного человека; Японцам не свойственно строго абстрактное мышление, даже в их языке практически отсутствуют общие категории. Для образа мышления японцев характерно обращение к первоначальному, внутреннему опыту, при этом акцент делается на непосредственном, интуитивном постижении вещей. В силу конкретности, «приземленностн» мышления невозможны н любые умозрительные построения о должном и правильном, поэтому у японцев нет абсолютных и универсальных ценностей; ситуатнвностъ этических оценок конкретных поведенческих реалий является одной из специфических черт японского этоса. Именно поэтому для этико-философского осмысления духовных оснований японской культуры, специфики нравственного сознания японцев необходимо привлечение широкого круга этико-философских, культурологических и исторических исследований.
Данная работа направлена на восполнение пробела в исследовании морали и нравственных отношений японцев, но поскольку последние не существуют в «чистом виде», а сложным образом связаны с их религиозными, эстетическими, идеологическими и др. воззрениями и ценностями и неотделимы от их самобытного образа жизни автор счел логически правомерным и теоретически оправданным исследование именно этоса японского общества. Этос будет рассматриваться нами как особое, устоявшееся в этико-фшгасофской литературе понятие, выражающее некую устойчивую целостность моральных отношений в обществе, идентифицируемое на уровне ментальных установок, жизненных образцов, общественных привычек (А.А. Гусейнов) и воссоединяющее в себе местопребывание, образ жизни и нравы людей, 'вынужденных в силу ряда причин сосуществовать вместе и подчиняться сложившимся в том или ином
социуме стереотипам поведения. Это понятие максимально соответствует социально-гражданским и этическим представлениям японцев, ибо в японской моральной культуре мы действительно встречаемся с уникальным единством местопребывания и моральных отношений людей, складывающихся в процессе сосуществования в едином географическом и социокультурном пространстве.
В исследовании этоса сложились целые философские традиции, достаточно разнообразные, но представленные в основном в европейской культуре. Становление понятия этоса шло крайне сложно, оно то исчезало из сферы внимания философов, то вновь становилось востребованным. По особенностям смыслового наполнения, по характеру использования, этос — очень широкое понятие. Мы сделаем попытку перенести понятие этоса в японскую культуру, однако, прежде всего, представляется необходимым остановиться на понимании этоса в западной социально-философской и этической мысли.
«Этос» в древнегреческом языке означает местопребывание -человеческое жилище, звериное логово, птичье гнездо. Позднее данное слово приобретает новый смысл и начинает обозначать некую устойчивую природу какого-либо явления, в том числе характер, внутренний нрав живых существ, и в особенности, - человека (А.Л. Гусейнов, Р.Г. Апресян). В данном значении оно широко использовалось в античной философии: Эмпедокл говорил об этосе первоэлементов; Гераклит об этосе человека, имея в виду то, что на русский язык переводится словами «образ жизни», «характер»; в произведениях Аристотеля «Большая этика» и «Никомахова этика» слово «этос» используется при содержательном описании этических добродетелей. Смещение и углубление значения слова «этос* (от местопребывания человека — к его характеру) является симптоматичным: здесь можно усмотреть зависимость характера, устойчивой природы человека н животных от их совместного проживания, обще-житня.
Проблема исследования этоса как совокупности нравов, ценностных ориентиров и стереотипов поведения вновь актуализируется в XVHI веке. В "частности, ИТ. Гердер пытался увязать функционирование моральных ценностей с географической средой, а также с условиями существования людей в определенном природном и социальном пространстве. Он исследовал значение нравственных ценностей в обществе той или иной страны, с присущими ей традициями, нравами и особенностями характера и жизневосприятия народов, ее населяющих. Н хотя он не использовал собственно термин «этос», но, тем не менее, ему удалось уловить некоторые внешние черты проявления этого феномена в социальной и этнокультурной действительности европейских народов.
С несколько иной точки зрения систему принятых в обществе ценностей, норм поведения рассматривает в своих трудах М. Вебер, по сути дела, исследуя социокультурную, ментальную н профессиональную характеристику этоса. В своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» он противопоставляет капиталистическому этосу, основанному на протестантской религии, феодальный этос, сложившийся под сильным влиянием католической церкви. М. Вебер
предложил расширенное понимание морали, объективированной в укладе, строе жизни, мироощущении людей. Немецкий философ XX века М. Шел ер рассматривал конкретный этос индивида, исторической эпохи, семьи, народа и др. как систему оценок, потребностей, влечений, отличающих ментальность людей разных поколений. Этос зафиксирован в качестве аспекта профессиональной деятельности у английского социолога Р. Мертона, пытавшегося применить понятие «этос* для характеристики моральных нормативов научного сообщества. Б. Анчел подразумевала под этосом, нравственные начала, не проявляющиеся в повседневной жизни, М. Оссовская, утверждала, что единство этосу задает система базовых духовных ориентиров, различающихся в конкретно-историческом плане.
Несмотря на различное толкование понятия «этос», оно несводимо к нравам и представляет собой некие устойчивые морально-этические доминанты, инвариантные для определенного типа общества. Этос, в известном смысле, понятие, отражающее сферу духовно-ценностного и социокультурного синкретизма, поскольку в нем соединяются местопребывание человека, характер, привычки, устои народа, ментальные характеристики, и отчасти даже профессиональная деятельность людей. Именно в силу этой предметной уникальности понятие «этос» представляется уместным для изучения и осмысления японского морального сознания, поскольку у японцев сосуществование в едином этнокультурном и географическом пространстве подразумевает не только совместную жизнедеятельность людей, но и полноправное участие в жизни социума божеств, духов предков, природы, что в действительности и порождает совершенно особый тип морального сознания, где духовность, обусловливая нравственные представления людей, будет рассматриваться в качестве фундаментального основания культуры.
В отечественную философскую литературу понятие «этос» ввел А.А. Гусейнов, определив некий характер предметной типологизации этоса по типам добродетелей, устойчиво фиксируемых в той или иной культуре. В частности, он указывает на то, что в древнегреческих общественных нравах следует выделять две доминанты этнокультурных отношений - это аристократический или гомеровский этос и мещанский или геснодовский этос. Аристократический этос ориентирован на мужество, честь, храбрость, щедрость и т.д., а мещанский — на бережливость, трудолюбие, законопослушание. А.А. Гусейнов первым в нашей философии исследовал золотое правило нравственности как наиболее точно выражающие специфику моральной регуляции человеческих взаимоотношений. В свете данной работы представляется интересным суждение о том, что отношения людей друг к другу должны строиться на отношениях взаимности, а краткой формулой взаимности отношений людей друг к другу и является золотое правило нравственности. Система отношений долженствования в японском обществе также строится на принципе взаимности, выражающемся в таких категориях японской зтнки как благодарность, сострадание, человеколюбие. Изучению норм японской морали, механизмов н принципов, на которых строятся отношения в японском социуме
посвящены работы японских исследователей: Ю. Айда, Б. Гинеи, Ё. Ириэ, X. Кансин, Ф. Катаяма, К. Като, Р. Кацураги, Р. Косан, Э. Маэда, К. Нагано, К. Отэй, X. Рнжи, Т. Садзая, М. Саго, К. Томинага, М. Умэхара, К. Хидо, Т. Хорио, Т. Фурукава. С анализом понятия «этоо связаны работы отечественных авторов В.И. Бакштановского, М.Г. Гонопольского, В.Т. Ефимова, А. Ф. Лосева, А.Б. Франца.
При рассмотрении моральных понятий японской этической системы оказались важны работы, так или иначе затрагивающие категорию «долга». Это исследования отечественных авторов (Л. Богословский, И .Д. Ладанов, В А. Пронников, Е.Г. Спальвин), европейских (Р. Бенедикт, Дж.Б. Сэнсом, Л. Херн) и японских исследователей (С. Гэн, О. Ивао, Б. Кавасима, О. Кюсаки, Т.Сибарё, Т. Такахаси, С. Такэути).
На концептуализацию исследовательского подхода к проблеме, пусть не прямое, а опосредованное влияние оказали труды представителей русской религиозно-философской традиции (Ф.М. Достоевский, Вл. Соловьев, Н.А. Бердяев, И.А. Ильин, Л. П. Карсавин и др.), утверждавших приоритетность духовных оснований жизнедеятельности общества над этическими и социально-гражданскими формами его существования. Для автора данного исследования также являются актуальными работы Р.Г. Апресяна, посвященные анализу базовых нормативно-этических программ; исследования В.Ш. Сабирова, указывающего, что формирование определенного типа морального сознания имеет духовную и метафизическую детерминацию, и О.С. Соиной, показавшей зависимость нравственного бытия индивида от ментальных и культурологических данностей.
Философское же осмысление национального сознания японцев требует не только общетеоретических знаний, но и глубинного постижения ценностных смыслов исследуемого социума, привлечение результатов исторических, культурологических, этнографических исследований. При рассмотрении японской социокультурной традиции, с присушим ей особым типом человеческой ментальности и мировосприятия, особым складом характера индивида, духовно-нравственными особенностями его мышления и поведения автор опирался на труды зарубежных и отечественных исследователей {В.М. Алпатов, Н.Г. Анарина, С. Бухиро, НА. Волгин, Т.П. Григорьева, Л.Д. Гришелева, Ч. Данн, Н. Инадзо, Н.А. Иофан, Б. Ирэтани, С. Какуми, Н. Камисима, К.П. Кирквуд, Н.И. Конрад, М.Н. Корнилов, О. Кюсаки, И.А. Латышев, СБ. Маркарян, А.Н. Мещеряков, Д. Накаяма, Н.С. Николаева, В.В. Овчинников, М. Оку, Б. Пильняк, Б.В. Поспелов, И. Сабуро, Т. Сакан, X. Саго, ТЛ. Снитко, Дж. Б. Сэнсом, С. Тани, Ю.В. Твардовский, X. Тихо, И.С Тнхоцкая, А.А. Ткачев, С. Токуан, Л. Херн, А. Ямакава). В связи с глубокой укорененностью японской морали в нескольких типах религиозной традиции автор обращался к исследованиям по синтоизму (С. А. Арутюнов, Б.С. Бакшеев, В. Н. Еремин, Л.И. Ермакова, ДМ. Китагава, СБ. Мзркарьян, АЛ. Мещеряков, Ю.Д. Михайлова, В.Э. Молодяков, Э.В. Мол од якова, А. А. На корче веки й, Г.Е. Светлов, EJC Симонова-Гудзенко, М. Сонода, М. Такэмицу, К. Ходзава), буддизму
(Т.П. Григорьева, А.Н. Игнатович, Л.Б. Карелов. У.Л. Кинг. Ю.Б. Козловский, А.Н. Мещеряков, А.А. Нагарчевскнй, К. Нукарня, О.О. Розенберг, Н.Н. Трубникова, Д. Судзуки, Б, Сукаи) и конфуцианству (Т. Курода, КХ. Маранджян, Я.Б. Радуль-Затуловский, Е.Г. Спальвин, С. Тернбулл).
В процессе выявления особенностей мировосприятия, образа мышления, способов решения типичных ситуаций нравственного выбора автор опирался на летописные мифологические своды «Кодзики» («Записи о деяниях древности», 712 г.), «Нихонсёки» («Анналы Японии», 720 г.), -кФудоки» («Описание земель и обычаев», 713 - 733 гг.), «Нихонрёики» (Японские легенды о чудесах», 822 г.), а также на художественные произведения, статьи, дневники, опросы и другие материалы, публикуемые на японских сайтах Интернета.
Объектом исследования является японский этос и связанные с ним религиозные и духовные традиции японского общества. Предмет исследования — система нравственных представлении японцев, фиксируемая в духовных основаниях, моральных понятиях и нормах поведения.
Цель диссертационного исследования - осуществление анализа этоса японского общества как особого типа духовно-ценностного н нравственного бытия, актуализируемого в различных формах долженствования, определяющих семейную, гражданскую и общественную жизнь японцев.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач исследования:
1. Осмысление этоса японского общества, формирующего систему
духовных, ценностных, социокультурных и административно-гражданских
воззрений японцев;
2. Выявление специфических характеристик японского этоса, таких как:
духовный н ценностный синкретизм, а также глубокая обусловленность
собственно моральных ценностей духовно-религиозными основаниями;
3. Определение роли каждого духовного основания (синтоизма,
конфуцианства, буддизма) в формировании моральных понятий японцев;
-
Осуществление анализа особенностей морального сознания японцев;
-
Осуществление этической категоризации моральных понятий японцев и выделение на этой основе особой системы долженствования, соответствующей ментальным и этнокультурным представленням японцев;
6. Аналитика структуры феномена долга как ключевого понятия
японского морального сознания;
-
Выявление н исследование основных сущностных характеристик долга благодарности — он;
-
Аналитика проявлений понимания долга, как долга-обязанности (гири, гиму) в нравственных поведенческих установках японцев.
Методологические основы исследования. В своем диссертационном исследовании автор опирался на философские традиции московского этического сообщества (РХ. Апресян, А.А. Гусейнов, ОТ. Дробннцкий, А.И. Титаренко, А.П, Скрипник и др.), рассматривающей мораль как особый способ духовно-практического (А.И. Титаренко), ценностного (АА. Гусейнов,
способ духовно-практического (А.И. Титаренко), ценностного (АЛ. Гусейнов, ОХ. Дробницкнй), освоєння мира, а также опосредующей их философской рефлексии. При исследовании японской н западноевропейской социокультурных традиций широко привлекался метод философско-культурологнческой компаративистики, позволяющий осуществлять сопоставление философских школ и направлений Востока и Запада. В рассмотрении отдельных возникавших в ходе исследования вопросов был использован сравнительно-типологический метод, благодаря которому на основе изучения различного рода источников и литературы были выявлены общие и специфические черты морального сознания японцев. Этический анализ нравственного сознания, моральных категорий, норм поведения японцев осуществлялся на широком культурологическом материале, в связи с чем для данного исследования был крайне актуален герменевтический метод с подходом к объекту исследования как к результату исторического накопления смыслов (Г.-Х. Гадамер, В. Дильтей, М. Хандеггер), что дало возможность теоретически бесконечно углублять понимание содержания интерпретируемого объекта. Также в диссертационном исследовании применялся структурно-семиотический подход - метод, подходящий для синхронных описаний культурных объектов, относительно однородных и устойчивых во времени (Вяч.Вс. Иванов, Ю.М. Лотман, Б.М. Мелетинский, В.Н. Топоров, Б. Успенский).
Научная новизна исследования заключается в философском анализе этоса японского общества, воспроизводящего имманентные ему формы нравственной регуляции жизнедеятельности японцев в гражданском, семейном и интеллектуально-ментальном аспектах. В этой связи:
-
Впервые выявлены и описаны основные черты, присущие этосу японского общества, определяющие и специфику нравственной культуры японского социума, и самобытность морального сознания японцев.
-
Проанализированы духовные основания японского общества, представляющие собой сложный синкретизм синтоизма, буддизма н конфуцианства.
-
Определена роль н значимость влияния каждой духовной «составляющей» (синто, конфуцианства и буддизма) на формирование нравственных представлений японцев.
4. Выявлена специфика и структура морального сознания японцев,
доказано, что моральные представления японцев относятся не к культуре стыда,
как пишет Р. Бенедикт, а к культуре долга.
5. Исследована моральная категория долга в японской культуре в качест
ве основного «стержневого» понятия японской этической системы. Рассматри
вается специфика толкования долга в японской этической традиции как
структурно сложного, многомерного понятия, включающего в себя разные уровни понимания (долг-благодарность, долг-обязанность и др.) и проявления соответствующих ему нравственных поведенческих установок. Основные положення, выносимые на защиту:
U На формирование нравственных представлений японцев существенное влияние оказала национальная самобытность данного народа, веками находив-
шегося в культурной изоляции и очень избирательно ассимилировавшего впоследствии понятия, ценности и нормы, выработанные другими народами. Специфику морального сознания японцев н особенности функционирования морали в японском обществе обусловили следующие основные факторы; географическая компактность проживания, особое восприятие народом природы и окружающего мира, вертикальная иерархия социальной структуры общества, синкретизм религиозной жизни.
-
Для этоса японского общества характерна глубокая укорененность морали в духовно-религиозных основаниях, подчинивших себе собственно моральные представления и определивших устойчивость, как системы нравственных ценностей японцев, так и всей японской культуры в целом. Система этических представлений японцев имеет ярко выраженный синкретический характер. Развитие моральных категорий целиком н полностью осуществлялось в рамках религиозных учений конфуцианства, буддизма и синтоизма, каждое из которых оказало серьезное влияние на отбор и формирование элементов структуры морального сознания островного народа.
-
Моральное сознание японцев представляет собой сложную, многомерную структуру, для которой в целом характерна высокая степень совпадения моральных требований и реального поведения. Все значимые понятия японской системы ценностей (честь, преданность, благодарность, стыд, человеколюбие и др.) объединены стержневым нормативным принципом - долгом, который скрепляет и активизирует ценностное содержание всех остальных моральных категорий.
-
Категория долга наиболее полно отражает ценностную ориентацию, принятую в японской этнокультурной традиции, поскольку человек в японской культуре оценивается не как целостная личность, а исключительно с точки зрения отношений долженствования.
-
Феномен долга в японской культуре имеет сложную, многоуровневую структуру и включает в себя и долг благодарности, и обязательство, и ритуал. Ядром категории долга, а также системообразующим началом всей совокупности взаимоотношений в японском обществе, является долг благодарности — он. Осмысление долга как обязанности (гиму) будет представлять собой следующий смысловой слой понятия долга, а долг-гирн являет собой практическое выражение понятия долга в повседневной жизни. Долг не только организует и стимулирует нравственное поведение японцев, но и объединяет японский социум в единое моральное целое.
Теоретическая н практическая значимость работы. Теоретическая значимость работы заключается в комплексном этико-фнлософском анализе японской социокультурной и этнокультурных традиций, благодаря которому были раскрыты основные черты этоса японского общества и выявлена специфика и структура системы нравственных представлений японцев. В исследовании представлено авторское описание категории «долга», являющейся базовой категорией японского морального сознания. Выводы, полученные в результате осмысления сущностных, структурных н функциональных характеристик
морального сознания японцев, могут представлять основу для глубокого исследования моральной культуры японского общества, а также обстоятельного изучения системы моральных представлений японцев, в целом расширяющих общетеоретические представления о социокультурных версиях морали, а также духовных и ментальных основаниях нравственного сознания человека.
Практическая значимость данного исследования имеет социально-политический аспект, а, возможно, и политико-дипломатический, ибо, как показывает практика, налаживание конструктивных отношений с нашим ближайшим восточным соседом — Японией непродуктивно без учета особенностей ментальности и тех специфических ценностных установок, которые глубоко укоренены в японском обществе и нравственном сознании японцев, углубленному исследованию которых как раз и посвящена настоящая диссертация.
Практическая значимость данного диссертационного исследования заключается также в том, что материалы диссертации могут быть использованы при составлении учебных курсов, методических пособий и спецкурсов на факультетах регионоведческой, исторической, культурологической направленности в среднеспециальных и высших учебных заведениях.
Апробация работы. Основные положения диссертации получили отражение в ряде докладов на межвузовской конференции «Глобальная безопасность — региональное развитие» (Новосибирск, 2003), ежегодной апрельской Научно-технической конференции Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета (НГАСУ) (2005, 2006), межвузовской конференции «Перспективы исторического и культурологического образования в школе и вузе: теория и практика» (Новосибирский государственный педагогический университет (НГПУ) 2005), международной научно-практической конференции «Философия образования Востока и Запа-дафазвитие диалога» (Новосибирск, 2006), а также на заседаниях кафедры философии Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета (НГАСУ). Тезисы докладов и статьи опубликованы в соответствующих сборниках. Материалы диссертации легли в основу спецкурса «Япония: культура, религия, общество» (2000, 2003) и «Общественная мысль и художественная литература Японии» (2005), читаемые автором в НГПУ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, восьми параграфов, заключения и библиографического списка (204 наименования). Общий объем работы— 181 с.
