Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Истоки и эволюция идеи соборности 16
1. Истоки идеи соборности . 16
1.1. Восточная патристика как главный источник учения о соборности.
1.2. Роль исихазма в формировании идеи соборности в русском религиозном сознании.
1.3. Влияние западноевропейской философии XIX века на возникновение и развитие учения о соборности в русской религиозной философии XIX-XX вв.
1.4. Идея соборности как органичный элемент русской духовной культуры.
2. Основные этапы развития идеи соборности в русской религиозной философии XIX-XX вв.
2.1. Идея соборности в учении славянофилов. 60
2.2. Выражение идеи соборности в творчестве почвенников Ф.М. Достоевский.
2.3. Развитие учения о соборности в философии B.C. Соловьева.
2.4. Идея соборности в философских концепциях представителей школы всеединства.
Глава 2. Соборность как нравственный идеал в русской религиозной филсофии конца XIX —- начала XX вв .
1. Нравственный идеал «всеобщего родства» как философско-этическая интерпретация идеи соборности в «философии общего дела» Н.Ф. Федорова .
2. Нравственный идеал соборности в философии «домо-строя» В.В. Розанова .
3. Развитие идеи соборности как нравственного идеала в софиоло- 135гии С.Н. Булгакова.
Заключение 160
Библиография
- Истоки идеи соборности
- Влияние западноевропейской философии XIX века на возникновение и развитие учения о соборности в русской религиозной философии XIX-XX вв.
- Нравственный идеал «всеобщего родства» как философско-этическая интерпретация идеи соборности в «философии общего дела» Н.Ф. Федорова
- Нравственный идеал соборности в философии «домо-строя» В.В. Розанова
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. Дух народа кристаллизуется в его культуре. Соборность — это, по определению многих выдающихся русских мыслителей, сердцевина русской духовной культуры и русского национального характера. Возвращение к жизни понятия «соборность» означает для нас открытие нашей духовной родины. А желание и возможность понять идею соборности более глубоко, особенно с точки зрения нравственного осознания, поможет нам лучше понять самих себя, свою историю и те события, которые происходят в нашей стране в настоящее время.
Сегодня, на рубеже ХХ-ХХІ вв., призывы к соборному единству звучат особенно актуально: люди, кажется, совершенно позабыли, что такое братолюбие и взаимотерпимость. Гордыня, самолюбование в грехе, эстетизация зла, разрушительная обособленность и взаимовражда достигли, кажется, уже апокалипсических масштабов. Человечество должно осознать всю гибельность индивидуализма, обрекающего человека на одинокое существование в раздробленном мире. Важно только не ошибиться, и выбрать путь воссоединения, ведущий к реальному спасению, а не к коллективному, общечеловеческому самоубийству. Единственно приемлемым в этом плане, по глубокому убеждению автора диссертации, является путь соборного единения, в том его понимании, которое, начиная со славянофилов, предлагает нам русская религиозная философия ХІХ-ХХ вв. Только соборность может противостоять эгоизму, ярко проявляющему себя в разнообразных экстремистских политических акциях, ведущих к катастрофе целые народы, а в конечном итоге и все человечество.
Трагическая история России известна. Но на всех крутых поворотах российский народ всегда в конечном итоге делал один-единственный, верный выбор в пользу соборного единства: христианизация Руси, преодоление монголо-татарского ига, выход из смуты XVII в., победа в Великой Отечественной войне, трудовой подвиг советского народа в годы форсированного восстановления страны после войны. Противостояние сегодняшней смуте может быть результативным только при условии, что мы сумеем осознать истинную этическую ценность идеала соборности. В настоящее время термин «соборность» часто используют, прежде всего, в связи с серьезными
проблемами, возникшими внутри нашей страны, в частности с проблемой восстановления в нашей стране традиционных духовных ориентиров. Соборность — это единственная альтернатива навязываемым нам сейчас западноевропейским идеалам, которые чужды как традициям русского народа, так и его характеру, мировосприятию и миропониманию. России всегда была непонятна характерная для Запада установка на внешний, временный успех, который дает иллюзию превосходства одного над другими. Преуспевающий в мелочах человек, постоянно стремящийся доказать всем свою респектабельность, никогда не был в России образцом для подражания.
Соборность — это уникальное явление русской духовной культуры, которое противоположно западноевропейскому рационализму и индивидуализму. Ни в одном языке мира нет понятия, аналогичного понятию «соборность». На протяжении веков идеал соборности составлял нравственную часть сознания русского народа, поэтому очень важно сегодня, чтобы он вновь стал этическим основанием нашей жизни.
«Общественное согласие», «гражданский мир» не наступят в нашей стране до тех пор, пока те люди, которым сегодня реально принадлежит власть, не перестанут прикрывать возвышенными понятиями антисоборные, корыстные узкогрупповые и личные интересы. Соборность может быть совместима только с действиями, которые носят положительный нравственный характер. Понимание истинной сути соборности исключает возможность паразитизма на приверженности русского народа коллективным идеалам, общинным традициям, уважении к общественному мнению и т.д. Необходимо помнить, что соборность ни в коем случае нельзя отождествлять с такой формой человеческого единения, как экуменизм, нельзя ее отождествлять и с тоталитаризмом.
Ориентация на соборность всегда делала наш народ способным сохранять себя как величайшую нацию, не впадая при этом в крайности национализма и презрительного отношения к другим народам. Как «единство во многообразии», соборность и сегодня может помочь нам избежать, с одной стороны, соблазнов космополитизма и интернационализма, принижающих роль и значение национального начала, с другой стороны, национального изоляционизма и гордыни.
Важность осмысления идеи соборности как нравственного идеала заключается также и в том, что данная идея может быть рассмотрена на двух уровнях: как собор-
ность мистическая и как соборность историческая. Между этими уровнями нет непроходимой границы: они взаимосвязаны и взаимопроникающи. Л.Е. Шапошников пишет по этому поводу: «Внешняя, количественная, и внутренняя, качественная, стороны соборности не существуют изолированно друг от друга, они взаимосвязаны между собой как сущность и явление. При этом сущность «дана на века», явление же носит исторически обусловленный характер»1.
Мистическая соборность — это некий абсолютный идеал, а не окончательно сформировавшаяся данность. Это — некое идеальное состояние мира и человека, приближение к которому в результате нравственного совершенствования жизненно необходимо как единственная возможность спасения мира и человека от окончательной деградации и разрушения. В реальности наше общество и современный человек очень далеки от этого идеала. Соборность есть идеал предельно возвышенный, и в этом заключается его огромная нравственная ценность для человечества, так как он открывает перед нами перспективу бесконечного совершенствования. Соборность — это представление об идеальном состоянии мира и человека, выработанное русским православным сознанием. Но она не является узконациональным идеалом, замкнутым в рамках какого-то исторического отрезка времени. Соборность не ограничивает себя сферой интересов одного народа, ее актуальность нельзя сузить до проблем одной конкретной эпохи, так как она определяется не реалиями каких-то исторических отрезков или чьими-то групповыми интересами, а ценностями, которые значимы для всего человечества.
Историческая соборность — это достижения человечества, народов, отдельных людей на пути достижения идеала мистической соборности. Решения вселенских соборов, христианское подвижничество, жертвенная любовь, смирение, преодоление эгоизма, общинность, историческая Церковь, семья — все это можно назвать проявлениями соборности в эмпирической действительности. Икона и храм являются символическим воплощением идеи соборности в реальности.
Степень разработанности темы. До недавнего времени даже в таких солидных источниках, как «Философская энциклопедия» и «Философский энциклопедический словарь» не было специальных статей, посвященных понятию «соборность».
1 Шапошников Л.Е. Проблема богословского творчества в наследии С.Н. Булгакова // Русское православие: Вехи истории. Нижний Новгород, 1998 г. С. 48.
Только в 1995 г. был издан словарь по русской философии, где такая статья есть («Русская философия: Словарь. М, 1995 г.). В 1996 г. в свет вышел «Современный философский словарь» под общей редакцией профессора В.Е. Кемерова, в 1999 г. в Минске — «Новейший философский словарь», в которых также есть статьи, посвященные соборности.
В связи с возрастающим интересом к тому, что долгие десятилетия вытравлялось из нашего сознания, из наших душ, сейчас понятие «соборность все чаще и чаще появляется в периодической печати, в научных статьях и монографиях. За последние годы в свет вышел целый ряд книг, в которых идея соборности подвергается глубокому теоретическому анализу.
Большое количество работ по соборности принадлежит Л.Е. Шапошникову. Среди них можно назвать статьи: «Философия истории ранних славянофилов» и «Учение о соборности в воззрениях ранних славянофилов», опубликованные в журнале «Философские науки» в № 1 за 1985 г. и в № 10 за 1990 г. соответственно, а также его книги: «Русская религиозная философия XIX-XX веков» (Нижний Новгород, 1992 г.), «Философские портреты. (Из истории отечественной мысли)» (Нижний Новгород, 1993 г.), «Философия соборности. Очерки русского самосознания» (Санкт-Петербург, 1996 г.), «Философия и догматические богословие в России. Историко-аналитические очерки» (Санкт-Петербург, 1998 г.), «Консерватизм, новаторство и модернизм в православной мысли XIX-XX веков» (Нижний Новгород, 1999 г.).
В этих работах Л.Е. Шапошников рассматривает основные этапы становления и развития учения о соборности в русской духовной культуре, анализирует исходные принципы этого учения, оценивает роль идеи соборности в духовной и социальной жизни нашей страны, ее нравственное значение для русского народа, ее место в православной философии и теологии. Фактически автор делает первую попытку в нашей отечественной исследовательской литературе дать целостный взгляд на православную соборность. Л.Е. Шапошников рассматривает эволюцию догматического богословия и процесс взаимодействия богословия и философии в русской мысли XIX-XX вв. показывает эволюцию русского православия по отношению к философии. Автор анализирует основные этапы становления экклесиологии в русском православии и то, как в русской экклесиологической мысли XIX-XX вв., а также в русской зарубежной
философско-богословской мысли, представлена идея соборности. Исследователя интересует вопрос, каким образом в учении о соборности представлена этическая проблематика. Он уверен, что идея соборности неразрывно связана с проблемами в нравственной сфере современного российского общества. Для диссертации исследования Л.Е. Шапошникова имели серьезное значение.
В книге В.И. Холодного «Идея соборности и славянофильство. Проблема соборной феноменологии» (М., 1994 г.) раскрыт этический аспект идеи соборности, что до него в исследовательской науке не нашло серьезной разработки. Он рассматривает соборность как воспроизводство и интеграцию архетипических ценностей. Соборность, по его мнению, это концентрация личностного, коллективного и космического начал духовности в целостной душе человека, а также производное от этой концентрации «комплекса спонтанных переживаний и общеаксиологических ориентации (архетипических ценностей)»1. Соборность есть самораскрывающийся аксиологический процесс, в ходе которого и вызывается к жизни совокупность ценностных ориентации человека. Более того, отмечает В.И. Холодный, соборность — это и есть единственная ценность, которая включает в себя все аксиологическое богатство личности.
Интересную концепцию соборности предлагает В.Н. Сагатовский в книге «Русская идея: продолжим ли прерванный путь?», вышедшей в 1994 г., объединяя соборность, всеединство и софийность. Соборность он определяет как гармонизацию свободы и единства, всеединство как гармонизацию многого и единого, а софийность как взаимодополнение «соразвитие мудрости, заложенной в собственных тенденциях бытия, и мудрости человека»2. Если соборность, считает ученый, дает человеку общий принцип отношения к жизни, а всеединство — идеал, то софийность — соотношение сил, обеспечивающих движение к идеалу.
Автор выводит такую понятийную парадигму, которая, по его словам, раскрывает суть русский идеи:
Холодный В.И. Идея соборности и славянофильство. Проблема соборной феноменологии. С. 7. 2 Сагатовский В.Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994 г. С. 139.
ответственный поступок Я Шк событие
соборность -* всеединство -+ софийвоеи, -+ общее дело — ноосфера
^ .правда отиошсшш
Эта щепочка ключевых ценностей, по убеждению исследователя, лежит в основе православного мировоззрения, Соборность, по ВИ. Саїжовекому, конкретюиру-
егея во всеединстве и еофнйноетм. А вместе они обеспечивают цель «общего дела» — создание ноосферы, «(Общее дело» ученый трактует в русле философии Федорова кам «внехрамовую литургию», «дело всеобщего спасения»' — наполненное высшим нравственным содержанием, дело, которое выжодит за пределы храма и делает храмом весь мир. Концепция BJEL Сагатошгого оказала вл.ихвие на то, что диссертант пришел к выводу о необходимости рассмотрения, нравственного содержания идеи соборности в его развитии: от данной идеи, через концепцию всеединства и софиологию, вплоть до философии «общего дела».
Анализ отдельных сторон идеи соборности содержится в работах таких авторов как Н.А. Бенедиктов, А.В. Гулыга, Б.В. Емельянов, А.А. Ермичев, А.Ф. Замалеев, М.В. Исаева СВ. Корнилов, С.А. Левицкий, Л.Б. Садовская, И.И. Семаева, СС. Хо-ружий, Е.Г. Яковлев.
Так, И.И. Семаева в книге «Традиции исихазма в русской религиозной философии первой половины XX века: Учебное пособие к спецкурсу» (М., 1993 г.) рассматривает идею соборности как одно из религиозно-философских выражений русскими мыслителями целостности, органичности, то есть всеединства. В работе соборность представлена одновременно как гносеологический, онтологический и этический идеал, учение о соборности связывается с нравственными идеями исихазма.
С позиций этической науки рассматривает идею соборности А.А. Ермичев, называя соборность «всеобщей нравственной идеей»2. В качестве элемента русской православной системы нравственных ценностей рассматривает соборность С.А. Левицкий. Он пишет, что соборность — это «христианское любомудрие», которое
1 Сагатовский В.Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? С. 141.
2 Ермичев А.А. Философия в России: Исследования, полемика, заметки. СПб., 1998 г. С. 48.
«проникнуто духом смирения (в противоположность западной горделивой вере в человеческий разум) и братства (в противоположность западному индивидуализму)»1.
Особый интерес идея соборности, ее функционирование в русском менталитете, в нравственном сознании русского человека, история ее развития в русской философии вызывают в современном богословии. Среди работ, посвященных данным вопросам, можно назвать, в частности, работу профессора Санкт-Петербургской духовной академии Н.А. Заболотского «Кафоличность — проблема экуменизма» (Богословские труды. М., 1971 г. Сб. № 6) и статью профессора Московской духовной академии А.И. Осипова «Богословские воззрения ранних славянофилов» (Журнал Московской Патриархии. № 6, 1994 г.)
Следует отметить труды митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, который свое понимание соборности излагает в книгах «Русь соборная. Очерки христианской государственности» (СПб., 1995 г.), «Самодержавие духа. Очерки русского самосознания» (СПб., 1995 г.). В этих работах впервые основное внимание уделяется проблеме соборной государственности. В контексте учения о соборности богослов дает очень глубокое осмысление многих проблем современной России, в том числе и проблемы нравственной деградации и нравственного возрождения русского народа.
В целом, начиная со второй половины XX в., идея соборности стала одним из важнейших элементов идеологии современного православного богословия, которое стремится раскрыть нравственное содержание этой идеи.
Во всех вышеуказанных работах содержится анализ идеи соборности с точки зрения этики, но он не является полным и целостным, в них фактически отсутствует анализ соборности как идеи, имеющей сложную, многоэлементную структуру. В этих работах интересующая нас идея практически не рассматривается как нравственный идеал в русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв., в частности в творчестве в,-тжщнСЛже--Н.Ф. Федорова, В.В. Розанова и С.Н. Булгакова, которые разработали главныешаправления в развитии учения о соборности.
1 Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М., 1996 г. С. 65.
Объектом диссертационного исследования является процесс развития фило-софско-этической мысли в России конца XIX — начала XX веков, результатом которого стало появление идей и проблем, связанных с проблемой нравственного идеала.
Предметом исследования является идея соборности, которая была рассмотрена и разработана русскими религиозными мыслителями конца XIX — начала XX вв. как нравственный идеал.
Целью диссертационного исследования является доказательство правомерности рассмотрения идеи соборности как нравственного идеала в русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв.
Поставленная цель определяет следующие задачи:
Выявить истоки исследуемой идеи. Как справедливо указывают Б.В. Емельянов и М.В. Исаева: «Следует помнить и о том, что истоки мировоззрения важны не только как точка отсчета, но и как имеющий самостоятельную ценность феномен культуры, в зародыше содержащий в себе все богатство развивающихся из него в последствии идей»1.
Выяснить, какое место занимает идея соборности в сложном самобытном процессе развития русской этической мысли. Поскольку идея соборности в ее становлении дает нам возможность понять саму ее сущность, выявить с достаточной четкостью ее структуру.
Рассмотреть идею соборности многоаспектно, выявив наиболее значимые элементы ее структуры и определив наиболее важные подходы к ее анализу.
Обосновать идею соборности как нравственный идеал. Ввести понятие «соборность» в теоретический аппарат этической науки и доказать, что оно имеет право на то, чтобы занять свое место в целостной системе категорий этики.
Показать, что идея соборности лежит в основании философского учения, основателями которого являются славянофилы.
6. Обосновать идею соборности как уникальное явление русской духовной
культуры, которое противоположно западноевропейскому индивидуализму и рацио
нализму. Показать, что отличает соборность от таких понятий как «вселенская», «ка
фолическая». '
1 Емельянов Б.В., Исаева М.В. Славянофилы: поиск идентичности. // Фонд творческой педагогики. Екатеринбург, 1999 г. С. 108.
Установить, что нового внесли Н.Ф. Федоров, В.В. Розанов и С.Н. Булгаков в разработку идеи соборности как нравственного идеала, и насколько их понимание идеи соборности как нравственного идеала согласуется с традиционным пониманием данной идеи, основы которого в русской религиозной философии заложили славянофилы, главным образом, А.С. Хомяков.
Показать, что учения Н.Ф. Федорова, В.В. Розанова и С.Н. Булгакова представляют собой главные направления в развитии идеи соборности как нравственного идеала.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Первая глава диссертации посвящена истории возникновения и развития идеи соборности в русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв. Она состоит из двух параграфов.
В первом параграфе исследуется вопрос о появлении термина «соборность», об истоках философской идеи соборности, о предпосылках ее возникновения в русской религиозной философии XIX в.
Во втором параграфе определены основные этапы развития философского учения о соборности в русской религиозной философии XIX — первой половины XX вв.
Во второй главе на примере философского творчества Н.Ф. Федорова, В.В. Розанова и С.Н. Булгакова рассматриваются три главных направления в развитии идеи соборности как нравственного идеала в русской религиозно-философской мысли конца XIX — начала XX вв.
Теоретико-методологическая база диссертации. В основу исследования положен широкий спектр положений, разработанных теми мыслителями, в чьем творчестве идея соборности является основным объектом философского анализа: А.С. Хомякова, B.C. Соловьева, Е.С. Трубецкого, С.Н. Булгакова, Л.А. Успенского и др. Также использованы историков русской философии В.В. Зеньковского, Н.О. Лосского, Г.В. Флоровского и работы современных исследователей русской философии В.Н. Акулинина, А.А. Грякалова, А.В. Гулыги, А.Ф. Замалеева, Б.В. Емельянова, А.А. Ер-мичева, М.В. Исаевой, СВ. Корнилова, СВ. Левицкого, Е.А. Овчинниковой, Е.С. Троицкого, В.Н. Сагатовского, А.С. Фролова, В.И. Холодного, С.С. Хоружия и др.
Сильное влияние на позицию автора диссертации в отношении предмета его исследования оказали работы Л.Е. Шапошникова, который, на наш взгляд, является одним из ведущих специалистов в области изучения идеи соборности.
В процессе выявления истоков идеи соборности и предпосылок ее возникновения в русской религиозной философии диссертант обращался к трудам исследователей патристической мысли: Л.П. Карсавина, О. Клемана, С.Л. Епифановича, а также к теоретическим разработкам по исихазму, сделанных А.Ф. Замалеевым и И.И. Семае-вой. При рассмотрении вопроса о том, является ли идея соборности органичным элементом русской духовной культуры, автором диссертации были использованы исследования по древнерусской литературе и фольклору Д.С. Лихачева.
В анализе того, каким образом идея соборности как нравственный идеал представлена в творчестве Н.Ф. Федорова, В.В. Розанова и С.Н. Булгакова были учтены положения, изложенные в трудах В.А. Кожевникова, С.Г. Семеновой, Л.А. Зандера, а также от идеи, изложенные в мемуарной литературе и статьях известных деятелей русской культуры, которые представлены в посвященном В.В. Розанову сборнике: «В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. В 2 кн. СПб., 1995 г. (Русский путь)».
В ходе исследования были использованы принцип историзма, принцип целостного подхода к предмету исследования, принцип объективности по отношению к изучаемому материалу, а также метод сравнительного анализа.
Практическая ценность полученных результатов. Теоретические разработки, сделанные диссертантом в ходе научного исследования идеи соборности как нравственного идеала в русской религиозной философии, могут быть положены в основу будущего теоретического курса по русской философии, по этике, в разработке раздела по русской философии в курсе мировой философии, для разработки элективных курсов в высших учебных заведениях, а также факультативов в школе.
Научная новизна данного исследования заключается в следующем: 1. Диссертант пытается дать целостный и полный анализ идеи соборности как нравственного идеала в том ее понимании, которое предлагается русскими религиозными мыслителями XIX — начала XX вв.
2. В диссертации развивается редко встречающаяся в литературе мысль о том, что основным источником идеи соборности является патристика, в которой сформулированы все основные догматические положения ортодоксального Христианства, являющиеся соборными по своей сути.
Диссертант связывает процесс появления в русском религиозном сознании идеи соборности с проникновением на Русь исихазма и указывает, какие именно элементы исихастского учения могли непосредственно способствовать этому процессу.
В работе указывается на то, что в русской духовной культуре изначально, начиная еще с языческих времен, присутствовали такие элементы, которые повлияли на то, что возникновение христианской по происхождению идеи соборности в русской религиозной философии оказалось очень естественным и закономерным.
Идея соборности как нравственный идеал представлена в работе как идея, имеющая сложную многоэлементную структуру. Автор диссертации рассматривает данную идею многоаспектно, как вбирающую в себя не только этическую проблематику, но и проблемы, гносеологического, онтологического, телеологического плана, а также общетеологические проблемы (проблемы экклесиологии, христологии, эсхатологии, триадологии, литургики).
На примере творчества Н.Ф. Федорова, В.В. Розанова, С.Н. Булгакова в исследовании показано, что в русской религиозной философии конца XIX начала — XX вв. идея соборности представлена, прежде всего, как нравственный идеал. Теоретические построения вышеуказанных мыслителей определяются как оригинальные варианты философско-этической интерпретации идеи соборности, являющиеся, тем не менее, органичной частью учения о соборности, которое возникло в начале XIX в. и продолжает развиваться по сей день. В творчестве Федорова, Розанова и Булгакова нашли выражение три главных направления в развитии учения о соборности в русской религиозной философии.
Апробация диссертационной работы. За время исследования темы, накопленные диссертантом материалы, были использованы им как основа для докладов на научных конференциях, а также для статей.
За время работы над диссертацией были опубликованы следующие статьи:
Идея соборности как органичный элемент русской духовной культуры. // Славянская культура. Традиции и современность. Материалы региональной научно-практической конференции. Чита, 1995 г. С. 40-46.
Идея соборности и духовное развитие личности. // Проблемы комплексного изучения человека. Человек в условиях Забайкалья. Материалы 2-й Региональной научно-практической конференции. Чита, 1996 г. С. 70-75.
B.C. Соловьев о русском национальном характере. // Славянская культура. Традиции и современность. Материалы 2-й Региональной научно-практической конференции. Чита, 1996 г. С. 62-65.
Гуманистический потенциал идеи всеединства. // Высшая школа: Гуманитарные науки и гуманистические основы образования и воспитания. Ч. 1. Философия. Герменевтика. Культурология. Материалы Российской научной конференции. Чита, 1996 г. С. 17-20.
Гуманизм этики B.C. Соловьева. // Владимир Соловьев — философ, поэт, публицист. Сборник статей. Чита, 1997 г. С. 56-61.
Проблема свободы в этическом учении B.C. Соловьева. // Там же. С. 63-66.
Проблема «непротивления злу силою» в русской духовной культуре. // Славянская культура. Традиции и современность. Материалы 3-й Региональной научно-практической конференции. Чита, 1997 г. С. 50-55.
Религиозный гуманизм и соборность как принципы функционирования системы образования. // Национальная идея: Образование и воспитание. (Философско-методологические и региональные аспекты). Выпуск 1. Чита, 1998 г. С. 21-29.
Иннокентий Вениаминов — соборная личность. // Иннокентьевские чтения. Научно-практическая конференция, посвященная 200-летию Иннокентия Вениамино-ва.Чита, 1998 г. С. 48-51.
10. Истоки философского учения о соборности. // XXI век: Будущее России в
философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса.
В 4 т. Т. 4: Философия духовности, образования, религии. Ч. 1. Екатеринбург: Изда
тельство Уральского Университета, 1999 г. С. 99-100.
*
11. Восточная патристика как источник идеи соборности. // Славянская культура. Традиции и современность: Материалы IV региональной научно-практической конференции. Чита: изд-во ЗабГПУ, 1999 г. С. 12-18.
Истоки идеи соборности
Объектом теоретического анализа идею соборности сделали славянофилы. Именно в их творчестве, точнее — у А.С. Хомякова, появляется впервые сам термин «соборность». Этот неологизм философ образовал от прилагательного «соборная». А термин «соборная», в свою очередь, появился в нашем языке благодаря славянским просветителям Кириллу и Мефодию. Когда святые братья переводили Библию и основные христианские документы на церковнославянский язык, они греческое слово «кафолическая», обозначавшее один из атрибутов Церкви, перевели как «соборная».
Таким образом, впервые идея соборного единства (первоначально применительно к Церкви) появляется в христианском вероучении. Соборность, как идея, выражает христианское мировидение и мировосприятие, а христианское мировидение и мировосприятие, зафиксированное в христианских догматах и обрядах, является выражением соборности, как особого миро- и жизнеустроения. Основные положения христианского вероучения были сформулированы в патристике. Кроме того, именно в ней были выработаны те идеи и поставлены те проблемы, которые русскими мыслителями XIX-XX вв. были использованы при разработке учения о соборности.
Весь период развития патристической мысли, то есть весь период Вселенских соборов, начиная с 1-го в 325 г. и, заканчивая последним в 787 г., — это история утверждения, теоретико-богословского обоснования соборных по своей сути положений. Вклад в развитие этих положений сделали очень многие святые отцы, из которых особо можно выделить Максима Исповедника и Иоанна Дамаскина.
Говоря о патристике как о главном источнике идеи соборности, важно обратить внимание на то, что многие ее положения были сформулированы не без влияния более ранних по времени дохристианских учений античности. Так, например, в античной философии мы встречаемся с проблемой соотношения рода и индивида, идеального и материального, свободы и необходимости и др. Здесь, прежде всего, нужно говорить об учении Платона и Аристотеля. Именно у них мы впервые встречаемся с четко обозначенной проблемой рода и индивида.
Из всех античных мыслителей наиболее сильное влияние на развитие христианской мысли оказали Платон и неоплатоники. Элементы так называемого «христианского платонизма» мы видим у многих вероучителей, в том числе и у Максима Исповедника.
От ранних стоиков до Плотина и Прокла были попытки построить метафизику всеединства. А идея космического всеединства появляется еще у Анаксагора. Философские изыскания античных мыслителей в отношении идеи всеобщего единства не могли не повлиять на мыслителей раннего Христианства.
Следует оговориться, что, несмотря на достаточно сильное влияние античной мысли на мысль христианскую, заимствования в Христианство из античности были скорее преодолением языческого философствования, чем ее усвоением. Античность присутствует в христианском богословии в терминах, в способах рассуждения, но она включена во внутренне противоположную идеологию. Идея соборности имеет содер жание, в значительной степени отличное от содержания идей всеобщего единства, возникших в античности.
Итак, главным источником учения о соборности в русской религиозной философии XIX-XX вв. является патристика. Отделение идеи соборности от ее богословских корней, от ее христианского первоисточника делает ее, на наш взгляд, мертвой и безжизненной, лишает ее внутреннего смысла.
Основой патристики, несомненно, является главный документ Христианства: Никео-Константинопольский «Символ Веры», положения которого были приняты в условиях борьбы с ересями на первых двух Вселенских соборах в 325 и 381 гг. и подтверждались на всех последующих. Каждый из членов Символа веры выражает идею соборности в том или ином ее аспекте: в экклесиологическом, христологическом, онтологическом, этическом, литургическом, телеологическом и т.д. Все эти аспекты будут использованы русскими религиозными мыслителями XIX-XX вв. как подходы к анализу идеи соборности.
Первые восемь пунктов «Символа» являются конкретизацией троичного догмата, который без сомнения можно назвать сердцевиной христианского вероучения. Для многих русских философов учение о Троице стало одним из главных методологических способов постижения и истолкования идеи соборности.
Ключевые положения триадологии были разработаны в патристике. В неизменном виде они восприняты Православием и отторгнуты Западным христианством. На этот факт указывает русский философ Л. Успенский. Он отмечает, что римско-католическое познание св. Троицы основано на иных, нежели в Православии, предпосылках. Там, по словам мыслителя, Троица познается по аналогии с природным миром, а это не христианская аналогия. Это, по убеждению Успенского, так называемый «богословский натурализм». Католиков к этому низведению Божества до тварного (более понятного) уровня приводит их односторонний, рациональный подход к постижению Триединства. «Здесь восприятие Троичного откровения основано не на личном богообщении-боговедении, а на логических построениях, которые только и могут быть рассудочными»1. Результатом чрезмерного упования католиков на разум, считает философ, стало то, что они вопреки решениям Вселенских соборов дополнили Символ Веры, сделав в него вставку об исхождении Святого духа «и от Сына» — «филиокве».
Влияние западноевропейской философии XIX века на возникновение и развитие учения о соборности в русской религиозной философии XIX-XX вв.
Западноевропейская философия, так или иначе, всегда влияла на развитие религиозно-философской мысли в России. Хотя вряд ли стоит преувеличивать меру и степень этого влияния. Долгое время в отечественной литературе бытовало мнение о том, что якобы идеи русских мыслителей носят характер вторичности и производности по отношению к западноевропейским концепциям. В настоящее время эта позиция подвергается критике со стороны многих исследователей. Среди них можно назвать А.Ф. Замалее-ва, СВ. Корнилова, А.А. Ермичева, Л.Е. Шапошникова. Ермичев, например, пишет: «Теперь понятно, что цель обращения русских к европейским философиям была, так сказать, служебной. Европейские философии не были для русских самодостаточными ценностями, а выступали в качестве своеобразного цемента, теоретически скреплявшего их собственное мировоззрение»1.
Было бы ошибкой, конечно, игнорировать тот факт, что русская философия, как вся русская культура в целом, многое заимствовала у Европы. Но все, что Россия воспринимала от Запада, она трансформировала в свое, уникальное, ни на что не похожее. Все заимствованное в России обрабатывалось русским умом, русской душой.
Некоторые из тех проблем, которые в русской религиозной философии являются структурообразующими элементами соборности, волновали умы западноевропейских мыслителей, начиная со средневековья. Так, например, в XV в. идею всеединства разрабатывал кардинал Николай Кузанский, который оказал определенное влияние на формирование взглядов многих русских философов.
В начале XIX в. особенно сильное влияние на русскую Мысль оказал немецкий идеализм (Шеллинг, Гегель). Почему именно немецкие идеалисты оказали столь сильное влияние на русские умы, пытается ответить С.А. Левицкий. Причину этого он видит в том, что немецкая философия того времени выгодно отличалась от фран цузской или английской «своей глубиной, своим синтетическим, мировоззрительным характером, высотой своих нравственных воззрений и, наконец, своим профетическим характером (устремлением к будущему)» . Все это, по мнению исследователя, и сделало ее столь близкой русским мыслителям.
Мощное влияние на умы русской интеллигенции еще до того, как ее интеллектуальным идолом стал Гегель, оказал Шеллинг. Влияние этого философа на судьбу русской культуры XIX-XX вв. трудно переоценить. Можно предположить, что его роль в русской культуре более значимая, чем в культуре Германии. Достаточно сказать, что русское шеллингианство просуществовало как самостоятельное философское направление до конца XIX в. Но русское шеллингианство не повторяло взгляды Шеллинга, а творчески их интерпретировало.
В 20-х годах XIX века в России выходили в свет три шеллингианских журнала: «Атеней», «Мнемозина» и «Московский вестник». «Мнемозина» была органом кружка молодых шеллингианцев, «любомудров», в который наряду с Д.В. Веневитиновым, СП. Шевыревым, Н.А. Мельгуновым и др. входил И.В. Киреевский. К кружку любомудров примыкал и А.С. Хомяков. Философия «любомудров» — это по сути преддверие славянофильства — философского учения, в котором зародилось учение о соборности. В начале своего творческого пути шеллингианством увлекался Н.В. Станкевич, из кружка которого вышли будущие славянофилы К. Аксаков и Ю. Самарин. Именно у Шеллинга B.C. Соловьев взял термин «всеединство», который стал наименованием целой философской школы, в русле которой идея соборности получили мощное развитие.
Сам Шеллинг в отличие от других западноевропейских мыслителей с большим интересом относился к России и предрекал ей блестящее будущее. Он говорил о сво-ем «желании войти с нею в «умственный союз»» . Не является доказанным фактом, что Шеллинг хотел сменить протестантскую веру на православную, но само появление этого мнения указывает на необычайную духовную близости Шеллинга русским религиозным мыслителям, в первую очередь славянофилам.
В философии Шеллинга содержатся идеи, подобные тем, которые присутствуют в концепции соборности. Причем, эти идеи появляются в творчестве Шеллинга примерно тогда же, когда у славянофилов появляется идея соборности. Принимая во внимание, насколько сильно повлиял Шеллинг на славянофилов, мы приходим к выводу, что и эволюция учения о соборности не могла не испытать этого влияния.
Философия Шеллинга — это философия тождества или всеединства. Для мыслителя, соединение всего существующего, то есть «... действительная целостность (totalitas)» немыслима без «единства (identitas)» , которое, видимо, должно пониматься как внутреннее воссоединение и взаимоприспособление. Всеединство, как считал Шеллинг, есть некий универсум, в котором отсутствует проблема соотношения частного и всеобщего, единого и множественного. Только посредством «единства во множестве»3 универсум может быть реализован. Единство представляется мыслителю идеальным состоянием мира, приближение к которому определяет меру совершенства всего существующего.
В каждом человеке, считал Шеллинг, заложено стремление к абсолютному синтезу, которое связано с желанием преодолеть противоречия жизни. Но все противоречия могут быть сняты только в бесконечном, абсолютном синтезе, тогда как в конечном объекте они могут быть сняты только на мгновение. Абсолютным синтезом и источником единства в мире Шеллинг считал Бога, Который есть «всеобщий закон»4 и «живое единство сил»5. В Нем, по мысли философа, соединяются противоречия: Он одновременно и Личность, и весь мир.
Таким образом, в шеллингианском учении соединяются пантеизм и теизм, то, что в русской религиозной философии мы встретим у B.C. Соловьева, чье творчество является одним из главных этапов в развитии учения о соборности.
В шеллингианской эсхатологии материя является бессознательной частью Бога. Это следует понимать как то, что в грядущем Царствии Божием будет место и материальному. Царствие Божие, по Шеллингу, — это наступление абсолютного пантеизма, то есть того состояния мира, после Страшного Суда и воскрешения мертвых, когда Бог будет ВСЕ, ВЕЗДЕ и во ВСЕМ. До некоторой степени это согласуется с христианской идеей Богочеловечества, которая столь органично вписывается в учение о соборности: без телесного, материального достижение всеобщего единства немыслимо. И в то же самое время мы не следует забывать, что пантеизм в любой форме не может быть согласован с Христианством. Таким образом, влияние пантеизма Шеллинга на русских философов, например, на Соловьева, является внесением в философский анализ идеи соборности таких элементов, которые не согласуются с первоначальным, имеющим истоки в патристике, православным пониманием данной идеи. Но для расширения и углубления философского понимания идеи соборности оно, несомненно, имело большое значение.
Всеобщая цельность и единство всего, по Шеллингу, это не только эсхатологическая цель человеческой истории, но и начало истории, а также предыстория. На основании этого можно сделать вывод, что он был сторонником прамонотеизма, который очень органично вписывается в концепцию всеобщего тождества, всеединства.
Нравственный идеал «всеобщего родства» как философско-этическая интерпретация идеи соборности в «философии общего дела» Н.Ф. Федорова
Рассмотрение идеи соборности как этического идеала в творчестве Н.Ф. Федорова представляет для нашего исследования несомненный интерес. Это связано с тем, что, с одной стороны, понимание Федоровым данной идеи соотносимо с концепцией всеединства, которая является важнейшим этапом в философском анализе идеи соборности: каждый представитель школы всеединства по-своему дополнил этот анализ. Из всех последователей B.C. Соловьева Н.Ф. Федоров является одним из ранних, поэтому его вклад в философское развитие идеи соборности заслуживает особого внимания. С другой же стороны, Федоров построил свою оригинальную философскую концепцию, которая имела много последователей среди русских мыслителей, концепцию космизма. Тем самым он определил качественно новые подходы к теоретическому анализу исследуемой нами идеи. Для нас важно выявить эти подходы и понять, какова специфика федоровского понимания идеи соборности как нравственного идеала. Вряд ли мы можем назвать другого философа кроме Федорова, в чьем творчестве идея соборности была бы представлена столь интересно и многогранно именно с позиций космизма.
Религиозно-философский космизм Федорова ближе к философии В. Соловьева, в чем-то даже к философии славянофилов, чем к естественно-научному дехристиани-зированному космизму Н.А. Умова, К.Э. Циолковского, В.И. Вернадского, А.Л. Чижевского. Проблема человеческих взаимоотношений и отношений человека с Абсолютом, проблема морального самоопределения человека, поведение человека в мире интересовали его гораздо больше, чем научно-теоретические изучения космических процессов. Обращение мыслителя к этическим проблемам, в частности к этическому аспекту идеи соборности, представляют мощный пласт его учения.
Анализ идеи соборности у Федорова не является отвлеченным теоретизированием. При знакомстве с творчеством мыслителя становится очевидным, что для него проблемы и вопросы, связанные с идеей соборности, составляют сферу его личностного отношения к миру, к судьбе человека в этом мире, к истории человечества и т.д.
Сам термин «соборность» мыслитель употребляет редко, но в его произведениях мы буквально на каждой странице встречаемся со словами и словосочетаниями, которые либо очень близки по значению данному термину, либо могут быть рассмотрены нами как его аналоги. Речь идет о таких понятиях, как «многоединство», «всеединство», «братство», «родство», «восстановление родства», «общее дело» («литургия»), «всеобщее воскресение», «всеобщий синтез» или «всеобщее объединение» («супраморализм»).
Как и у славянофилов, и в философии всеединства, у Федорова критерием нравственности и залогом спасения выступает человеческая способность к единению. Он считал, что человечество должно осуществить «переход от истории человечества, как факта естественного, к истории, как к нравственному деянию, и тогда откроется возможность обратить внешнее сближение во внутреннее объединение»1. Только нравственные усилия, в основе которых заложена извечная устремленность человечества к единству, считал философ, может преодолеть мировую зависимость от слепых законов природы, несущих беспорядок и разрушение, и привести мир в состояние всеобщего единения.
Федоров уверен, что установление космического всеединства невозможно без единства в человеческом мире. Способность человека к внутреннему объединению с другими людьми мыслитель называет «чувством родства».
Чувство родства, по определению философа, — это золотая середина между двумя нежелательными крайностями: эгоизмом и альтруизмом. Нужно жить не для себя, и не для других, а со всеми и для всех. Жить только для себя, означает отлучить себя от всех, то есть погибнуть, но и отречение от себя, обезличивающее растворение себя во всеобщности, разрушает личность и жизнь, уничтожает возможность бессмертия.
Мыслитель задается вопросом: «При каких условиях Я не будет означать господства или отрицания всех, кроме себя, а альтруизм — рабства или самоуничтожения! Или: когда Я (= эгоизм) не будет означать одиночества («солипсизма») а дру-гие (= альтруизм) не будут означать чуждости, розни (сепаратизм)?» Федоров ратует за «синтез эгоизма (индивидуализма, солипсизма) и альтруизма»3, за соединение «мы» и «все», то есть за «полноту родства». Федоров приходит к выводу, что и альтруизм, и эгоизм одинаково безнравственны. Человеку нужны не альтруизм или эгоизм, а родство. Одна из статей мыслителя так и называется: «Ни эгоизм, ни альтруизм, а родство».
Представленная таким образом проблема нравственного предпочтения родства эгоизму и альтруизму созвучна проблеме соотношения единства и свободы, вернее тому ее решению, которое дает философский анализ идеи соборности в русской философии XIX-XX вв. А признание Федоровым безнравственности и опасности эгоизма соотносимо с тем определением гордыни, которое было характерно для патристики и которое, начиная со славянофилов, было воспринято русскими мыслителями, занимавшимися разработкой учения о соборности. Гордыня с позиций учения о соборности есть грех, разрушающий целостность мира и личности.
Начиная со славянофилов, для русской религиозной философии аксиомой было определение соборности как свободного единства. Для Федорова также единственно приемлемым является то единство, которое не подавляет индивидуальной свободы. В этом плане его понимание всеединства аналогично пониманию соборности у славянофилов. «Многоединство» или «всеединства» — это, по словам мыслителя, такой союз, «при котором никакая внешняя сила, хотя бы то была и сама слепая сила всей природы, не мога бы исхитить даже единого из среды на... при котором не было бы и внутри стремления удалиться, разойтись, а вместе с тем не было бы и ни малейшего принуждения, насилия, удерживающего в союзе»1.
Идеал свободного единства, по мнению Федорова, выработан в Православии. А все остальные религии — это, по сути, антихристианство. По словам, философа, есть две формы антихристианства: крайний сепаратизм и исключительное единство. Рознь язычества и протестантизма, с одной стороны, «иго и гнет иудео-магометанства»2 и католицизма, с другой, противопоставлены естественному соединению свободы и единства в Православии. Так Федоров приходит к выводу о том, что единственной религией, дающей по-настоящему спасительный идеал, является Восточное христианство. Традиция сопоставления религий по категориям свободы и единства, и определение на основе этого сопоставления явных преимуществ Православия перед другими религиями, которую продолжает в данном случае Федоров, была заложена еще славянофилами.
Итак, по Федорову, в сфере этических ценностей человека должен царить идеал свободного единства, который ни в коей мере не может быть согласован ни с эгоизмом, ни с альтруизмом и который органичен чувству родства.
Чувство родства, по убеждению мыслителя, присуще каждому из нас, так как является врожденным. Но разным людям оно присуще в разной мере и эта мера зависит от уровня нравственности конкретного человека.
Человечество едино по своей природе, единство заложено в нем изначально, так как человечество есть одна семья. По мысли философа, все люди — дети одного Отца Небесного и одного отца земного (Адама). Но не всеми, к сожалению, эта всеобщая родственность ощущается и осознается. Философ сетует, что в современном мире господствует «неродственность», которая привела к замене отношений между людьми, как между любящими друг друга членами семьи, на отношения обособленных друг от друга и терпящих друг друга по необходимости или из страха индивидов.
Нравственный идеал соборности в философии «домо-строя» В.В. Розанова
В.В. Розанов — это, несомненно, ярчайший представитель русской религиозной философии конца XIX — начала XX вв. Его нельзя отнести к числу тех мыслителей, в чьем творчестве идея соборности является главным объектом теоретического анализа. Он не оставил специальных работ по соборности и сам термин «соборность» встречается у него крайне редко. И все же соборность входит в ряд тем, разработкой которых философ занимался.
Правомерна постановка вопроса: имеем ли мы право говорить о Розанове как о мыслителе, который внес ощутимый вклад в развитие философско-религиозного учения о соборности? Какое место соборная проблематика занимает в его творчестве? Какие именно идеи и темы его творчества следует освещать с позиций учения о соборности? В какой степени учение о соборности, как таковое, повлияло на его философские взгляды? Насколько его понимание соборности соотносимо с ее пониманием, сформировавшимся в русской религиозной философии до него?
Несомненна родственность творчества Розанова и учения славянофилов. Философ очень высоко оценивал это учение. Ряд его работ посвящены А.С. Хомякову, которого, наряду с И.В. Киреевским, К.С. а И.С. Аксаковыми, Ю. Самариным, он считал своим наставником. Следы славянофильского учения в творчестве Розанова видны явно и тем не менее однозначно считать его последователем славянофильства нельзя. В его произведениях мы иногда встречаем мысли, которые больше подошли бы Чаадаеву, чем Хомякову или Киреевскому.
Нельзя Розанова отнести и к представителям школы всеединства. Он с большим интересом относился к учению B.C. Соловьева, пытался его понять, но в целом относился к нему с предубеждением, не разделяя многих убеждений последнего. Розанов не признавал идеи всемирности, всеединства в том ее виде, как она представлена в теоретической системе Соловьева, как идея универсализма.
Розанов, вообще, не принадлежит ни к одной из философских школ. Он, если можно так сказать, сектант в философии. Одной из главных черт его творчества является то, что оно не подводимо ни под одно общее определение. И его понимание соборности независимо от общих концептуальных установок какого бы то ни было философского направления.
Для Розанова характерно стремление высказать свое мнение, независимое ни от каких, принадлежащих другим, концепций. То мнение, которое он считает нужным высказать именно в данный момент и при данных обстоятельствах. Иногда то или иное мнение высказывалось им под воздействием событий его личной жизни или даже сиюминутного настроения.
Многие исследователи отмечают, что в произведениях мыслителя часто бывает трудно, а подчас и невозможно, уловить основную идею, основную тему. Его творчество нельзя назвать учением. Скорее, это — движение, бесконечная череда интересных и ярких идей и мыслей. Тематика в работах Розанова очень обширна: от семейного вопроса в современной ему России до проблем христианского богословия. Но не смотря на такой широкий тематический разброс и на отсутствие системообразующей идеи, творчество этого мыслителя нельзя назвать эклектичным.
Розанов очень субъективен в своих оценках и суждениях. Но это не превращает его философию в бессмысленный хаос сиюминутных мыслей и высказываний, как это может показаться на первый взгляд, а объединяет ее в некую замысловатую, пеструю систему мозаичного типа, хотя, конечно, употребление термина «система» здесь очень условно, так как сам Розанов никогда не пытался создавать единую стройную философскую систему. Именно наличие ярко выраженного личностного отношения мыслителя к анализируемым проблемам является объединяющим начало его творчества.
Еще одной характерной чертой философии Розанова является то, что оно буквально соткано из противоречий. Мыслитель сосредоточен на «несовместимых контрастах жития». Иногда в его произведении, или даже на соседних страницах одного его произведения, можно найти высказывания, которые противоречат друг другу.
В то же самое время, мы не можем сказать, что в философии Розанова нет цельности. Ученый А.А. Грякалов пишет по этому поводу: «Созданные философом-художником необычайно вместительные образы кажутся иногда вольно примиряющими в себе очевидные различия и противоречия в понимании мира и человека. И вместе с тем даже указание на «двуликость» философствования и самого образа Розанова представляется неумолимо плоским, однозначным не-понимающим...»1 Несмотря на свою видимую портиворечивость, творчество Розанова носит законченный, полный и целостный характер.
Противоречивость философии Розанова, так же как и его субъективность, является следствием того, что автор игнорирует отвлеченную объективность и жестокие законы логики. Единственная задача, которую мыслитель пытается решить — это утоление своей интеллектуальной жажды. Он постоянно занят поиском ответа на мучающий его сию минуту вопрос, и именно того ответа, который удовлетворит его сию минуту. Это, по всей видимости, главный исследовательский метод Розанова. Высказывая противоречивые мнения, он, возможно, пытается вытолкнуть свою мысль и мысль своего читателя из узкого коридора, избежать рассуждений в одном направлений, которое четко определено набором предпосылок, заведомо ведущих к выводам, соотносимым с какой-то одной системой теоретических положений.
Розанов из числа людей с «потревоженным духом». Часто он производит впечатление запутавшегося, страстно желавшего, но не сумевшего до конца разобраться. Он постоянно находится в поиске истины и побуждает к этому поиску других. Вряд ли мы имеем право делать окончательные выводы об истинном отношении мыслителя к тому, о чем он пишет, на основе его противоречивых высказываний. Эти высказывания могут свидетельствовать только о том, что философ неизменно пристрастен к объектам своего философского исследования и никогда не бывает удовлетворен однозначным ответом или тем способом решения проблемы, который был бы позитивно воспринят большинством.
Противоречия Розанова удивительным образом соединяются в его мировоззрении и оказываются органично взаимосвязанными. Иногда Розанов несдержан и категоричен в своих высказываниях, но это совсем не означает, что он претендует на роль авторитета, чье мнение следует признать раз и навсегда правильным. Философ уверен, что все истины человечеству уже доказаны, а поэтому он ищет не истину, а свою, независимую ни от кого, личностную позицию. Для него важен творческий процесс, поиск, работа мысли, а не изобретение новой формулировки или рецепта. Для Розанова, философия — это трибуна, которую он использует для того, чтобы высказать свое частное мнение, поделиться своим частным пониманием проблемы и внести тем самым свой, частный вклад в общее знание. Мыслитель подчеркивает, что истинная суть явлений не может пострадать от частного мнения отдельного человека, кем бы он ни был: «Неужели Пушкин виноват, что Писарев его «не читал». И Церковь виновата, что Бюхнер и Молешотт «ее не понимали», и христианство виновато, что болтаем «мы»»1. Общее знание, считал Розанов, состоит из знаний множества людей, поэтому каждый интеллектуально ищущий человек, не смотря на все свои ошибки и заключения, способствует развитию всеобщей человеческой мысли.
Похожие диссертации на Соборность как нравственный идеал в русской религиозной философии конца XIX - начала XX веков
