Введение к работе
Актуальность темы. По переписи 1989 г. в Советском Союзе проживало демногим более 26000 ассирийцев, из них до 10000 в РСФСР, свыше 6000 в Грузии, почти столько же в Армениии, около 3000 на Украине и по несколько ;отен в Казахстане и Белоруссии. Впрочем, данные о численности ассирийцев в тоследпих нескольких переписях были сильно занижены (по некоторым эценочным данным численность ассирийцев в 1980 гг. колебалась в пределах 43-15000).
Современные ассирийские общины стран СНГ сформировались в XIX-гервой половине XX вв. на основе переселявшихся из Азиатской Турции и Яранского Азербайджана носителей восточного диалекта современного іссирийского (сирийского) языка - прямого потомка древнеарамейского, .тринадлежавшего вместе с финикийским и древнееврейским к так называемой іападной ветви афразийских языков. Но несмотря на сравнительно давнее троживание ассирийцев на территории Российской Империи, их этническая істория, включая и такие важнейшие аспекты, как этнокультурный и демографический, до сих пор остаётся практически не исследованной, что и іредопределило выбор данной темы. Причина слабой изученности демографических и этнокультурных характеристик советских ассирийцев кроется з том, что ассирийцы, имея не совсем ясное на первый взгляд этническое троисхождение и вызывающий зачастую недоумения этноним, и будучи декорснным и малочисленным этносом, дисперсно расселённым не только в ZCCP но и по всему миру, казались отечественным этнографам неблагодатным эбъектом для исследования. Особого интереса к российским ассирийцам не іроявляли и западные учёные: оторванная от зарубежных ассирийцев советская іссирийская диаспора (по-ассирийски "галута"), начиная со второй половины 1920 гг. не играла сколько-нибудь значимой роли в международной эбществешго-политической и культурной жизни ассирийцев и за время своего
пребывания в СССР успела превратиться из крупнейшей ассирийской "колшгаи в далеко не самую многочисленную, тем более в сопоставлении с ассирийским: общинами таких стран, как США, Австралия, Гермшшя, Швецш разраставшимися благодаря ассирийской эмиграции из Ближневосточног региона.
Своей исторической родиной ассирийцы считают Месопотамию (по сирийски "Бет-Нахрсйн", - топоним, встречающийся ещё в древнеарамейски текстах).
Употребление самими ассирийцами различных самоназваний зачастуї сбивает с толку исследователей, поскольку, во-первых, в виду того, чт этническая история ассирийцев изучена довольно слабо, в науке ещё н устоялось мнение, рассматривать ли ту или иную этноконфессиональную групп арамееязычных христиан в качестве субэтнической группы в составе единог ассирийского этноса, или её следует считать самостоятельным этносом, а, вс вторых, некоторые из сегодняшних эндоэтнонимов ассирийцев на предыдущи этапах существования этноса выступали и как экзоэтнонимы, и как топонимы,: как политонимы, и как конфессионимы.
Единственным общепринятым эндоэтнонимом среди обеих груп современного ассирийского этноса: западной, или "маарвая", говорящей и западном дииалекте сирийского языка, и восточной, "маднхая" (ей в основном посвящена данная работа), говорящей на восточном диалекте, является названи "сирийцы", которое звучит на первом как "сурйойи" и на втором как "сурйайи".
Среди других распространённых самоназваний этого этноса можн выделить: "ассирийцы" (атураи), "халдеи" (кяльдаи), "арамеи" (арамаи) и д{ Часто встречающееся в отечественной литературе XIX и начала XX вв. названи "айсоры" происходит от армянского "ассори", то есть "ассирийцы". Така этимология укоренившегося в отечественной научной традиции термина н удивительна, если принять во внимание, что территория расселешія армян межд ассирийским анклавом в Верхней Месопотамии, именовавшимся им "Ассористаном" и южными границами Российской Империи была долгое врем своего рода "контактной зоной" ассирийцев и русских.
Обилие самоназваний у принявшего в первых веках нашей эры христианскую религию "архогенетического" ассирийского этноса свидетельствует о специфической структуре самосознания ассирийцев, обусловленной ігх историческим прошлым (в особенности конфессионально-общинным устройством народа, проживавшего длительное время в иноэтничном и иноконфессиональном окружении), а также о незавершёшюсти этнической фузии ассирийцев.
Цели и задачи исследования. Основная цель данной работы - изучение этнокультурных и демографических процессов, протекавших у ассирийцев на всей территории бьшшей Российской Империи, ставит в ряду первоочередных задачу выявить факторы, приводившие к изменешпо этнокультурной и демографической ситуации ассирийцев, порождённые внутренним состоянием этноса, либо обусловленные влиянием внешней среды. При этом очень важно показать, как именно взаимодействие подобного рода факторов отражалось на течении этнокультурных и демографических процессов. Рассматривая способы адаптации ассирийцев к российским условиям, мы стремились постичь саму модель функционирования ассирийского этноса.
Хронологические рамки работы определяются темой исследования: изучение динамики этнокультурных и демографических характеристик ассирийцев с момента появления ассирийских диаспор на территории Российской Империи, то есть начиная со второй четверти XIX в. и заканчивая нашими днями. Понятно, что такой хронологический охват темы органично согласуется с территориальным полем исследования, поскольку относительно длительное пребывание различных ассирийских общин на едином государственном пространстве (сперва российском, затем советском, на котором контакты с зарубежпыми ассирийцами были в силу политических условий резко ограничены) отложилось в их самосознании и даже теперь, после распада Советского Союза, ещё отчётливо даёт о себе знать бытованием каких-то особых, свойствешшх всем ассирийцам СНГ, специфических этнокультурных черт, что дополнительно нивелирует происходящие с этими ассириийцами демографические и этнокультурные процессы.
Исходя из целей и задач исследования и учитывая характер имеющихся по данной теме источников, нами был применён метод сравнительно-исторического и демографического исследования в сочетании с качественным анализом факторов, влиявших на изменение этнокультурной среды ассирийского этноса.
Научная значимость и новизна работы заключается в том, что она является первым полноценным очерком протекавших у ассирийцев в пределах бывшегс СССР демографических и этнокультурных процессов. В работе впервые вводите* в научный оборот целый ряд документов из фондов Архива Внешней Политик» Российской Империи (АВПРИ) и Государственного Архива Россиийскої Федерации (ГАРФ).
Практическая значимость работы очевидна, так как на её основе можне прогнозировать ближайшее будущее малочисленного "реликтового" этноса ассирийцев, присутствие которого в Ираке, Сирии, Турции и Иране (страна? традиционного проживания ассирийцев) уже в скором времени, судя пс устойчивой тенденции к эмиграции ассирийцев в экономически развитые страйк Запада, окончательно прекратится. Кроме того, работа призвана стать ещё одни\ шагом к постижению самой модели функционирования традиционных этносов дисперсно расселённых в индустриальном обществе (пример ассирийца интересен с этой точки зрения, поскольку ассирийцы ь начале нашего века очеш резко сменили, по независящим от них обстоятельствам, привычную сред] обитания на городскую индустриального общества), а ведь межэтническая напряжённость во многих российских городах сегодня в значительной мер< обеспечивается именно существенной разницей в ценностных ориентация; проживающих совместно индустриализованных и неиндустриализованньп этносов (при этом необходимо, наверное, отметить, что ассирийцы относятся ] тем традициошю лояльным по отношению к идее российской государственност) этническим меньшинствам, которые ни у кого не ассоциируются і межэтническими конфликтами).
Степень изученности темы, как отмечалось выше, практически близка і нулевой. Если отдельные вопросы, связанные с этнокультурным аспектом, всё ж прямо или косвенно затрагивались в научной литературе, то демографически] аспект, можно сказать, полностью выпадал из поля зрения иисследователей
тогда как он важен не только сам по себе, но и актуален для понимания этнокультурной ситуации ассирийцев. Собственно, неразработанность данной темы во многом была предопределена отсутствием надёжной источішковой базы.
Источники исследоваття.
Понятно, что для успешного претворения намеченных нами задач первым
делом пришлось попытаться ликвидировать крупные лакуны в историографии
ассирийского этноса. Сделать это в какой-то мере было возможно, во-первых,
обращаясь к первоисточникам (и, действительно, нам удалось обнаружить
весьма интересные архивные документы, которые при проведении
квалифицированного источниковедческого анализа подчас выводили на новые
источники, не менее ценные), и, во-вторых - используя накопленный опыт
включенного наблюдениия за ассирийской средой, позволивший аккумулировать
достаточно интересную информацию о жизни ассирийских общин бывшего
СССР, и, главное, корректно интерпретировать материалы полевых
исследований, с тем, чтобы на их основе адекватно реконструировать
протекавшие ранее у ассирийцев демографические и этнокультурные процессы.
Это в свою очередь позволило эффективнее использовать в работе
типологически разнородный материал: архивные первоисточники,
статистические данные, материалы полевых исследований, сводные сведения из имеющейся по теме литературы и др.
Мы не будем подробно останавливаться на характеристике источников, использованных при работе над краткой этнической историей ассирийского этноса, так как очерк этнической истории носит в нашей диссертации в общем-то вспомогательный характер и базируется на хорошо известных работах маститых отечествешшх востоковедов: П.К. Коковцова, Н.В. Пигулевской, С.С. Авсринцева, Е.Н. Мещерской, М.А. Дандамаева, И.М. Дьяконова, С.С. Соловьёвой и др.
Первые статьи по современной, на момент их написания, ассирийской проблематике стали появляться в русской периодической печати где-то начиная с 40 гг. XIX в. Внимание российских авторов было обусловлено прежде всего военно-политическими интересами Российской Империи на Востоке и отчасти
периодически возникавшим вопросом о вхождении в лоно Русской Православной Церкви переселявшихся время от времени в великую христианскую державу небольших групп ассирийцев. Не удивительно, что на рубеже XIX и XX вв. работы, описывающие жизнь турецких и персидских ассирийцев количественно преобладали над повествующими об ассирийцах Российской Империи. Из публикаций, содержавших ценные этнографические и демографические материалы о российских ассирийцах отметим книгу "Обзор деятельности Общества восстановления православного христианства на Кавказе за 1860-1910 гг." и статью П. Эйвазова "Некоторые сведения о селе Койласаре и об айсорах", а о зарубежных - работы Б. Шелковникова, В.Т. Маевского, Е.А. Лалаяна, Р. Термена и др. Для понимания вігутреннего состояния ассирийского этноса на момент массового исхода в Россию во время Первой Мировой войны нам существенно помогли документы из Российского Государственного Исторического Архива Санкт-Петербурга (РГИА СПб, Ф. 796, 797) и из АВПРИ (Ф. "Персидский Стол", "Персидский Стол "Б"", "Посольство в Константинополе", "Турецкий Стол" /новый/, "Политархив" и др.). Документы из АВПРИ требуют тщательного источниковедческого анализа, но именно работа с такими первоисточниками (в основном это деловая переписка чиновников МИД) позволила опровергнуть некоторые неверные посылки и утверждения российских и зарубежных авторов, нередко просто подгонявших описание плохо изученных сторон жизни ассирийцев под сложившиеся на тот момент в науке представления о различных аспектах внутреннего устройства народов, находившихся, по ряду формальных признаков, примерно на одинаковом с ассирийцами уровне социального развития (что, впрочем, по сей день весьма распространённое в гуманитарной науке явление). К сожалению, немало подобного рода ошибок перекочевало позднее уже в советскую литературу. После 1917 г. временный интерес к ассирийцам у отечественных исследователей прослеживается сперва из-за участия ассирийской делегации с Кавказа в Парижской Мирной Конференции 1919 г., и затем в середине 1920-в 1930 гг., на этот раз в связи с появлением новой советской доктрины удара по империализму с тыла, то есть из колоний, в свете которой с помощью советских ассирийцев предполагалось проводить коммунистическую пропаганду среди активно
привлекавшихся на службу в английские колониальные войска ассирийцев Ирака. Всё это происходило на фоне незатухавшего конфликта между Великобританией и Турцией по поводу нефтеносного Моссульского вилайета. Причём, Великобритания успешно использовала "ассирийский вопрос" - прямое следствие геноцида ассирийцев в Османской Империи во время Первой Мировой, и на дипломатическом уровне, добиваясь установления желательных для себя пограничных линий между подмандатным Ираком и Турцией, уже связанной с молодым Советским государством рядом дружественных договоров и получающей от него моралыгую поддержку. Конечно, ассирийцы привлекали к себе внимание советских органов и вне международного политического контекста, будучи малограмотным народом, слабо поддающимся советской агитации и, потому, ігуждающимся в скорейшем вовлечении в советскую общественную жизнь. В 1920-1930 гг. вышли традиционно-этнографические работы об ассирийцах, написанные обучавпгамся на этнографическом отделении ЛГУ ассирийцем В.П. Муратханом (Марад-Ханом) и известным этнографом Е.Г. Кагаровым. О геополитическом положении ассирийцев отметим публикацию Думбиса в журнале "Новый Восток". Интересный материал о советских ассирийцах содержали статья учителя московской асирийской школы 1-ой ступени В. Скоробогатова и статья Ф. Бахтынского в украинском журнале "Східній Світ". Однако самым ценным, почти неразработанным источником по периоду 1920-1930 гг., для нас были материалы из фонда ГАРФ (Ф. 33-02), представляющие из себя обширное собрание входящих и исходящих документов Всероссийского Союза Ассирийцев - санкционированной НКВД советской ассирийской организации, появившейся вскоре после организации Восточпого отдела ГПУ и просуществовавшей с 1924 по 1937 гг. Справедливости ради, следует отметить, что ещё одним важпым источником по довоенной истории советских ассирийцев была составленная аспирантом Санкт-Петербургской Духовной Академии иеромонахом С. Садо книга "Материалы к биографическому словарю ассирийцев", основанная на солидной источниковой базе (что можно считать приятным исключением для публикаций последнего времени об ассирийцах), в том числе и на изучении ряда докуметнов из фондов ГАРФ, и ценная своей аналитической стороной. Начиная с конца 1930 гг., когда
ассирийцы СССР подверглись массовым репрессиям, и ВСА был окончательно ликвидирован, и вплоть до 1960 гг. в Советском Союзе к ассирийской тематике практически никто не обращался (правда, в 1950 гг. были изданы ассирийские народные сказки, собранные ленинградским художником и реставратором ассирийского происхождения X. Бриндаровым и "Хрестоматия современного ассирийского языка со словарем" под редакцией проф. К.Г. Церетели). В I960 гг. она всплывает сперва в контексте каких-либо других, более широких проблем. Примером могут служить публикации востоковедов Г.И. Мирского, Е.Ф. Лудшвейта и М.С. Лазарева (его работы, посвященные курдской проблеме, полезны для нас тем, что дают чёткое представление об общей геополитической ситуации в Азитаской Турции и Иранском Азербайджане XIX - начала XX вв.. во многом предопределявшей судьбу и ассирийского народа). Интерес к ассирийцам, но опять-таки не советским, а ближневосточным, был вызваь участием некоторого числа асирийцев в восстании против иракских властей курдского шейха М. Барзани, поддержанного Советским Союзом и вообще перспективами коммунистической пропаганды среди ущемлённых в права? национальных меньшинств Ближнего и Среднего Востока. В 1960-1970 гг., по видимому, на этой волне появляются книги К.П. Матвеева и Л.М. Саргизова уделяющие основное внимание международному положению ассирийцев либс геноциду ассирийцев во время Первой Мировой, но отражающие лини фрагментарно, да и то в весьма деформированном по идеологически, соображениям виде, этнокультурные и демографические процессы у советски: ассирийцев. Несомненным вкладом в разработку ассирийской тематики этилп авторами можно смело считать создание обширного библиографической перечня (безусловно, первенство принадлежало К.П. Матвееву). Проф. К.П Матвеев частично затрагивал в своих трудах и проблемы ассирийской языкознания, но здесь несравненно больший интерес для нас представлял) выходившие в 1960-1970 гг. публикации филолога Г.В. Арсаниса - автор; уникальных в СССР учебников современного ассирийского языка. Написанное : конце 1970 гг. ленинградским журналистом ассирийского происхождения Л Вардановым художественное повествование о массовых депортациях поел Великой Отечественной войны ассирийцев Северного Кавказа и Закавказья і
Сибирь и Казахстан, основанное на воспоминаниях очевидцев и документах, хранившихся в ассирийских семьях, в то время могло увидеть свет только в виде самиздата, и потому не было доступно отечественному исследователю. Важное значение имеет для нас единственное в 1970 гт. полевое исследование ассирийцев, проведённое под руководством московского этнографа С.С. Савоскула (результаты опроса опять-таки были опубликованы с более, чем десятилетним опозданием). С.С. Савоскул сумел, несмотря на практическую неизученность темы и спонтанный характер опроса ассирийцев села Урмия Краснодарского края, найти взвешешшй подход к оценке собратсых сведений и сделать немаловажные выводы об этнокультурных и даже демографических тенденциях, характерных, по нашему мнению, ассирийцам всего СССР. Следующий массовый опрос ассирийцев относится лишь к началу 1990 гт. Его итоги были подведены В. Титовым в журнале "Этнографическое обозрение" (№ 5 за 1992 г.). Опыт исследования оказался полезным при организации кафедрой этнологии МГУ московских ассирийских экспедиций 1992 и 1993 гг. Начиная с этого времени массовые этнологические исследования ассирийцев бывшего СССР уже нельзя назвать редкостью, однако на пути к глубокому изучению ассирийской тематики, привлекавшей теперь этнографов своей "экзотичностью", и, главное - почти-что полной неразработанностью, вставала всё та же проблема плохой обеспеченности источниками: после ликвидации ВСА вплоть до конца 1980 гг. в государствегашх архивах оседало немного документов, касающихся жизнедеятельности ассирийского этноса, поскольку у ассирийцев на территории Советского Союза фактически не существовало каких-либо государственных административных институтов или просто формальных организаций. Эффективность же полевых исследований для реконструкции протекавших в прошлом демографичесюгх и этнокультурных процессов, очевидно, не столь высока, да и для комплексного изучения современных этнокультурных и демографических характеристик ассирийцев необходимо в таком случае иметь репрезентативігую выборку, что практически невозможно, так как её создание требует отсутствующие предварительные данные о структуре ассирийского этноса. Кроме того, в силу дисперсного расселения ассирийцев в урбанистической среде респондентами становились в основном лица из
определённой категории этноса, принадлежавшей к наиболее консолидированной части ассирийской общины. Недочёт этого существенного момента, а также слабое представление о бытующих в ассирийской среде этнических стереотипах зачастую приводили к серьёзным ошибкам в интерпретации полученного в ходе исследований материала, как это было, к сожалению, во многих публикациях по современной ассирийской тематике. Тем не менее, хочется надеяться, что московские ассирийские экспедиции действительно положили начало практике систематического изучения ассирийского этноса (на основе собранных в экспедиции 1992 г. полевых материалов студентами кафедры этнологии МГУ А. Агранатом, Е. Мищенко и С. Михайловым были защищены дипломные работы и издана коллективная статья в журнале "Восток", причём, С. Михайлов позднее продолжил полевые исследования ассирийцев, совершив экспедиции в ряд городов Российской Федерации, и поделился своими наблюдениями в различных периодических изданиях). Обилие этнологических обследований ассирийцев может в какой-то мере компенсировать отсутствие репрезентативной выборки (при условии квалифицированного привлечения методики экспертных оценок). С учётом специфики полевых исследований ассирийцев бывшего СССР нами был разработан специальный опросник, опробировавшийся в 1995-1996 гг. па ассирийских общинах Тбилиси, Гардабани (Грузия), Киева, Краснодарского края и Ростовской области. Мы полагаем также, что трудности в интерпретации полевого материала были в нашей работе в той или иной степени успешно преодалены благодаря накопленному солидному опыту включённого наблюдения, оказавшемуся весьма полезным при реконструкции этнокультурной и демографической ситуации в прошлые десятилетия, что и является одним из выигрышных моментов данной работы.
Зарубежные публикации представляют неоспоримый интерес при изучении истории ассирийского этноса конца XIX и начала XX вв., включая трагические для ассирийцев страницы Первой Мировой. Отметим труды западных (английских и американских) миссионеров, дипломатических и военных служащих: Дж. П. Баджера, А. Гранта, Дж. Паркинса, В.А. Шедда, В. Виграма, Р.С. Стаффорда, Дж. Кукли, передающие подчас весьма противоречивую
информацию, что называется, "из первых рук". Среди работ, существешго пополнивших в последние десятилетия наши знания о предвоенном периоде ассирийской истории, но по тем или иным причинам практически никогда не использовавшихся отечественными исследователями, следует упомянуть солидную монографию "Одна неизвестная резня" кругаюго берлинского полиглота и истороика Г. Йонан, а также работы французского учёного Ж. Алишорана, американского этнографа А. Итайя, статью о предвоенном положении иранских ассирийцев Э. Наби в кембриджском "Журнале Ближневосточных Исследований". Весьма интересной нам показалась и только недавно переведённая на английский работа бывшего русского вице-консула в Урмии (Иранский Азербайджан) В. Никитина (известного, к сожалению, отечественному читателю лишь по монографии о курдах), опубликовавшего, находясь в 1920 гг. в эмиграции во Франции, серьёзную этнографическую статью о традиционном образе жизни и быте иранских ассирийцев.
Говоря о литературе на ассирийском языке, стоит выделить вышедшую в Чикаго книгу К. Якоба Шлимопа "История ассирийцев". Хорошим подспорьем в работе над диссертацией послужили материалы из ассирийской периодики -журналов "Атра", "Bet-Nahrain", "Shemsho", "Nineveh", "Hujada", "Kala min Madeenkha" и ассирийского научного издания - "Журнала Ассирийского Академического Общества" (JAAS). Кстати, сведения из ассирийской прессы были иногда важным источником как раз по тем периодам, которые слабо освещены в отечественной историографии.
Апробатщя работы. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах, представленных на научных конференциях: "Зигелевские чтения" (Москва, 1994), "Этническое и языковое самосознание" (Москва, 1995), "Этнические стереотипы" (Москва, 1996) и др.