Поселения и усадьбы татар Тарского Прииртышья середины XIX - начала XXI века Титов Евгений Владимирович

Содержание к диссертации

Введение

Глава І. Поселенческий комплекс татар Тарского Прииртышья 32

1.1. Формирование и развитие сети тюркских сельских поселений в Тарском Прииртышье 33

1.2. Тип заселения 60

1.3. Форма поселения 70

Глава II. Усадебный комплекс татар Тарского Прииртышья 89

2.1. Усадьба 89

2.2. Жилище ЮЗ

2.2.1. Типы жилища 103

2.2.2. Планировка жилища 122

2.3. Хозяйственные постройки 136

Заключение 147

Список информаторов 158

Список источников 164

Литература 166

Сокращения 189

Приложение 1. Планы и схемы 190

Приложение 2. Фотографии и рисунки 227

Приложение 3. Таблица 267

• Формирование и развитие сети тюркских сельских поселений в Тарском Прииртышье
• Тип заселения
• Усадьба
• Жилище

Введение к работе

Актуальность. В настоящее время в отечественной этнографической науке этнокультурные исследования приобретают особое значение. В рамках современного развития цивилизации автохтонные народы Сибири активно взаимодействуют с внешним миром и иноэтничным окружением и вынуждены приспосабливаться к стремительно изменяющимся условиям жизни. Для многих из них уже давно наметилась тенденция к потере этнической специфики в культуре.

Изучение культуры народа тесно связано с исследованием вопросов заселения территории и образования поселений. Несомненно, что исследование, посвященное изучению сельских поселений и усадебного комплекса во всем их многообразии, будет способствовать не только изучению культуры сибирских татар, но и выяснению историко-культурных процессов, протекающих в сибирской деревне вообще, а также покажет условия формирования и функционирования культурной традиции, характеризующей татар Западной Сибири в целом.

Поселенческо-усадебный комплекс представляет одно из наиболее впечатляющих творческих "достижений в области традиционной материальной культуры благодаря своей целесообразности, качеству постройки, эстетическим параметрам и тесной взаимосвязи с окружающим ландшафтом. Тем самым он "является ценной, неотъемлемой составной частью культурного наследия каждого народа [Материальная культура, 1989, 39].

Поселение и жилище относят к первичным, наиболее необходимым элементам культуры, которые обеспечивают нормальное функционирование человеческой жизни [Арутюнов С.А., Мкртумян. Ю.И., 1984; 20]. Они содержат в себе информацию о характере человеческой деятельности, социально обусловленном поведении, практических навыках людей и их отношениях между собой. Безусловно, целостное и всеобъемлющее

исследование поселенческо-усадебного комплекса способствует пониманию развития традиции в общем.

Исследования последних лет указывают на то, что поселение, усадьба и
жилище, являются источником для изучения мировоззренческого аспекта
культуры этнической общности [Тучкова Н.А., 1999; Шелегина О.Н., 1997,
116-120]. Так, например, жилище связано со множеством других феноменов ;
культуры этноса - языком вообще, фольклором, народным знанием и
обычаями [Байбурин А.К., 1983; Майков Л., 1877; Пименов В.В., 1965;
Петерсон А.Ю., 1980, 83-95; Цивьян Т.В., 1978, 24-36; и др.]. И исследование
жилища, как культурного комплекса этнической группы, может показать
историю развития этого элемента в системе многоуровневого влияния и
продемонстрирует современное состояние традиции домостроения в
культуре национальной группы. ">у.-<},:'-/:-

Народная архитектура явление диалектическое, - наряду с длительным функционированием традиций в нём происходят, постоянные изменения:-В тоже время в условиях длительного функционирования формируется определенная стереотипная модель жилища. Исследование жилища с позиций развития общей культурной традиции и этнической^- истории становится необходимым условием его изучения. По мнению некоторых¹ зарубежных исследователей, рассматривая традиционное жилище, можно говорить о нем как целостной системе - «идеальной модели», которая может модифицироваться в изменяющихся условиях [Rapport А., 1968, 20.]..

Таким образом, в поселенческо-усадебном комплексе находит отражение вся история этнической общности. Изучение этого явления позволит раскрыть пласт традиционной культуры и в полной мере отразить её элементы, бытовавшие ранее и сохранившиеся в настоящее время в среде татар Тарского Прииртышья.

Наше исследование является попыткой рассмотреть формирование и функционирование этнической традиции в организации типов и форм поселений, строительстве и использовании построек и выяснить степень

зависимости этих элементов культуры от различных параметров. Обозначенные проблемы требуют тщательного научного анализа большого фактического материала, характеризующего сельские поселения, усадьбы и жилища изучаемого населения.

Наличие достаточной источниковой базы позволяет нам провести комплексное исследование поселений и усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья и тем самым закрыть имеющуюся лакуну в исследовании культуры этой группы.

Цель работы - реконструировать поселенческо-усадебный комплекс татар Тарского Прииртышья и выявить его динамику на протяжении периода середины XIX - начала XXI в.

В связи с поставленной исследовательской целью нам необходимо разрешить ряд задач: 1) изучить процесс формирования и развития сельских поселений татар на территории Тарского Прииртышья; 2) выделить типы и формы сельских поселений, проследить их эволюцию; _;3) дать характеристику усадебного комплекса изучаемой этнической группы, а также провести типологический анализ~и проследить его динамику в обозначенный хронологический период; 4) исследовать традиционную^{J У} культуру домостроительства, выделить ~типы жилища и хозяйственных построек, бытовавшие у тарских татар, проследить их развитие на протяжении периода середины XIX - начала XXI в.; 5) выявить условия, под влиянием' которых происходило развитие поселений и усадебного комплекса во" всем их многообразии.

Объектом нашего исследования являются сельские поселения - и усадебный комплекс татар Тарского Прииртышья.

В настоящее время татарское население Западной Сибири является многокомпонентным по своему этническому составу. Основу тюркоязычного населения региона составляют потомки родоплеменных групп тюрков, которые были расселены на территории Западной Сибири до прихода русских [Корусенко С.Н., 2007, 4]. Материалы для настоящего исследования

были г собраны в населенных пунктах, где проживает этническая общность
тарских татар, которая входит вместе с тобольскими, тюменскими и
ясколбинскими (заболотными) в состав тоболо-иртышских татар - наиболее
многочисленного массива всех сибирских татар. Тарские татары, в свою
очередь,, делятся на две подгруппы - аялынскую и туралинскую [Валеев Ф.Т,.
1975, с. 217; Томилов Н.А., 1992 а, с. 45-48]. Территория их расселения
охватывала часть Среднего Прииртышья от реки Оши и до устья реки Оми.
Большая часть тарских татар проживала в бассейнах рек Тары, Уя, Оши
[Томилов Н.А., 1981, 135]. В селениях тарских татар начиная с XVIII - XIX
вв. проживают бухарцы, а с конца XIX в. расселились поволжско-
приуральские татары [КорусенкоС.Н., 2007, 92]. ::::^

^:: Как отмечает С.Н. Корусенко, не смотря на многокомпонентный состав
тюркского населения, в настоящее время идет процесс сложения? сибирских
татар в единый этнос. В результате смешанных браков и длительного
проживания на данной территории потомков пришлых групп тюрков
изменяется их этническая идентификация, определяемая не; только
региональной идентичностью, но и нивелировкой различий между разными
группами тюркского населения [Корусенко С.Н., 2007, 93]. \-

' --1 Группа тарских татар - тарылык - окончательно сформировалась лишь
в" начале XX в. [Корусенко С.Н., 2007, 14], поэтому в работе идет речь о
татарах Тарского Прииртышья. ~ ~

'".,' Предметом данного исследования являются элементы поселенчёско-
усадебного комплекса в их исторической динамике. "' .

Территориальные рамки. Исследование ограничено районом Тарского Прииртышья, который включает в себя районы, прилегающие к р. Тара' и г. Тара. Это территория современных Мурбмцевского, Большереченского, Колоссовского и Тарского районов Омской области, где расположены деревни, в которых проживает изучаемое население: "По мнению исследователей, здесь сформировался единый историко-культурный район. Понятие Тарское Прииртышье является в настоящее время

общепринятым в науке и широко применяется учеными [Корусенко С.Н., 2007; Татауров С.Ф., 2002, 153-157; и др.].

В природно-географическом плане эта территория представляет собой переходную зону: от тайги к лесостепи. «Климат данной местности характеризуется как умеренно-теплый, достаточно увлажненный» [Агроклиматические ресурсы Омской области, 1971, 21-23]. На территории Тарского Прииртышья протекают р. Иртыш, р. Тара, р. Оша, р. Уй, а так же множество малых рек, находится большое количество старичных озер.

Хронологические рамки. Исследование охватывает период середины XIX - начала XXI в.

Нижняя граница исследования обозначена серединой XIX в. К этому
периоду окончательно завершается переход к оседлому образу' жизни,
начавшийся со второй четверти XVII в. [Корусенко С.Н., 2006, 230], т.е.
происходит формирование стационарных поселений. В связи с этим, с "одной
стороны происходят значительные изменения в системе расселения; типах и
формах поселений, с другой,^- начинается формирование и" развитие
усадебного комплекса. Именно с середины XIX в. начинается" массовое
переселение в данный регион поволжских татар, которое внесло~некоторые
изменения в систему расселения и поселенческо-усадебный комплекс татар
региона. " ~-

Верхняя хронологическая граница - начало XXI в., так как одной из задач исследования является изучение современного состояния поселенческо-усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья, что позволяет адекватно отразить динамику процессов, протекавших в изучаемом феномене культуры.

В некоторых моментах автор использует сведения, относящиеся к XVI - первой половине XIX в.," что дает возможность более полно охарактеризовать то или иное явление.

Кроме того, указанные хронологические рамки позволяют в полном объеме использовать имеющиеся материалы по проблеме исследования, как архивные, так и полевые этнографические.

Степень изученности вопроса. Работы, посвященные конкретно изучению поселенческо-усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья, весьма немногочисленны. Такая ситуация сложилась в связи с тем, что район нашего исследования попал в поле зрения ученых лишь во второй половине XX в.

Отрывочные сведения о поселениях и жилищах других групп сибирских татар содержатся в полевых записях путешественников XVIII -XIX вв. - А.В. Адрианова, В.И. Вербицкого, И.Г. Георги, Г.Ф. Миллера, П.С. Паласа, В.В. Радлова, И.П. Фалька, И.Э. Фишера, Н.М. Ядринцева и многих других [Адрианов А.В., 1881; Вербицкий В.И., 1983; Георги И.Г., 1799; Миллер Г.Ф., 1937, 1941; Паллас П.С, 1786; Радлов В.В., 1872, 1929; Фальк И.П.,1824; Фишер И.Е., 1774; Ядринцев Н.М., 1899; и др.]. Их "описания основаны на личных наблюдениях. Сведения эти фрагментарны, часто поверхностны, что, впрочем, можно объяснить тем, что авторы не ставили своей задачей точное и подробное описание изучаемого элемента" культуры сибирских татар. Кроме того, подавляющее большинство работ посвящено тобольским, тюменским и барабинским татарам.

Очерки по истории изучения сибирских татар содержатся в ряде работ Н.А. Томилова, И.В. Захаровой [Томилов Н.А., 1973, 132-134; 1978, 131-149; Захарова И.В., Томилов Н.А., 1994, 151-153; 1995, 5-36.; и др.], что избавляет нас¹ от необходимости подробного описания. Приведем только работы в которых находит отражение поселенческо-усадебный комплекс сибирских татар.

Определённые сведения о поселениях и усадьбах татар Тарского Прииртышья содержатся в работах Ф.Т. Валеева [Валеев Ф.Т., 1980; 1992]. Ф.Т. Валеев рассматривает расположение поселений, приводит их описание и типы (приречные, приозерные, притрактовые), дает характеристику усадеб,

жилых и хозяйственных построек. Однако данная работа носит во многом описательный характер, практически не затрагиваются вопросы типологизации тех или иных элементов. Кроме того, автором даются ссылки целиком на группу сибирских татар без указания мест сбора, что несколько снижает ценность приводимой информации.

.By 1980 г. вышла монография Н.А. Томилова, где впервые приведены
обстоятельные данные по исследуемым элементам культуры у томских татар
[Томилов Н.А., 1980]. Так же, в работах Н.А. Томилова нашло отражение
расселение групп сибирских татар периода конца XVI - первой четверти XIX
в. [Томилов Н.А., 1981]. "~-^v

Сельские поселения Среднего Прииртышья XVI - начала⁷ XX в.
исследовал А.Д. Колесников. В его работе содержится большой фактический
материал о расположении селений относительно источников водоснабжения.;
росте численности и величины "сельских населенных пунктов, образования
переселенческих поселков в тарских урманах [Колесников А.Д.^ 1999]. В
работе практически нет упоминания о татарских поселениях, что снижает ее
значимость для нашего исследования. 'Л - :

Результаты полевых исследований 1974-1975 гг., проводившихся -в \ Тарском, Тевризском и Усть-Ишимском районах Омской области, изложены в статье Р.К. Сатлыковой [Сатлыкова Р.К., 1981, 61-73]. Автор рассматривает расположение, формы, размеры и планировку поселений, а также" выделяет их группы. На основе анализа брачных связей исследователь делает: важный вывод о том, что тарские татары поселялись преимущественно по принципу : родства, на близком расстоянии друг от друга.

В последнем десятилетии XX в. выходит в свет ряд обобщающих работ по поселениям и жилищам народов Сибири, в которых приводятся данные, в том числе и по сибирским татарам. Эти труды явились 'отражением многолетней работы отечественных ученых по проблемам, связанным с изучаемым феноменом культуры. В 1994 г. вышел том серий «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири» посвященный поселениям и

жилищам, одна из глав которого содержит сведения о поселениях, и : постройках дорусского населения [Лукина Н.В., Бардина П.Е., 1994, 21-90]. К сожалению, в представленных данных по сибирским татарам отражены только материалы томской группы. Схожая ситуация и в вышедшей в 1997 г. коллективной работе «Традиционное жилище народов России: XIX - начало XX в.». [Традиционное жилище народов России: XIX - начало XX в., 1997].

В 1998 т. вышла в свет работа 3.П. Соколовой, в которой сделана
попытка типологизировать жилища народов Сибири во всем их
многообразии [Соколова З.П., 1998]. К сожалению^ применительно к
сибирским татарам, автор ссылается на материалы, прежде всего^томской и
барабинской групп. ї^; '

В 2001 г. вышел объемный труд «Татары», в котором одна из: глав
посвящена поселениям и жилищам. Авторы лишь изредка приводят]сведения
по сибирским татарам, уделяя больше внимания татарам Поволжья [Татары,
2001]. .' "т." ' .bv;;;.^^-,.

В отношении изучения жилища татар Западной Сибири.примечательна работа Ю.Г. Мухаметшина, в которой приводятся, в том числе и материалы по тарским татарам [Мухаметшин Ю.Г., 2002, 86-113]. Некоторые "сведения; ; по хозяйственным постройкам изучаемой группы населения содержатся в работе Н.А. Халикова [Халиков Н.А., 2002, 59-85].

В то же время группа тарских татар до последнего времени оказалась не исследованной, сборы, проводившиеся здесь, были разрозненными и не

обобщенными в публикациях. Качественно новый этап в изучении как в

'.-'.' і ''. .. . ' .'.'.'

целом сибирских, так и конкретно тарских татар начинается с 1974 г., когда

был: открыт Омский государственный университет. При нем был создан

; Музей археологии и этнографии, коллекции которого каждый год

пополняются благодаря проведению экспедиций к различным народам, в том

числе и к сибирским татарам. В 1985 г. в ОмГУ была открыта кафедра

этнографии. Её сотрудники работают под руководством доктора

исторических наук, профессора Н;А. Томилова. Этнографии сибирских татар

посвящены работы научных сотрудников Омского филиала Объединенного
института истории, филологии и философии СО РАН (с 2006 г. Омский
филиал Института археологии и этнографии СО РАН) М.А. Корусенко, С.Н!
Корусенко, А.Г. Селезнёва, И.А. Селезневой, Е.Ю. Смирновой, М.Н.
Тихомировой. В целом, коллектив этнографов ОмГУ, ОФ ОИИФФ СО РАН
(ОФ ИАЭТ СО РАН) и СФ РИК плодотворно разрабатывает следующие
направления в изучении сибирских татар: генеалогия: и этническая история,
традиционная одежда, погребальная обрядность, хозяйство, традиционная
пища, народная хореография, традиционные верования [Корусенко М.А.,':.
2003; Корусенко С.Н., Кулешова Н.В., 1999; Левочкина Н.А., 2002; Селезнёв .
А_:Г., 1994; Селезнев А.Г., Селезнева И.А., 2004; Смирнова, Ё;Ю;,; 2004;
Тихомирова М.Н., 2006; и др.]. ^;:? Ї_; ' м -

_; , С 1993 года изучение современных поселений стало~;:"од"ним:_;;;из
приоритетных направлений работы омских ученых в созданииэтнбграфр-
археологического комплекса. Стоит отметить, что наиболее перспективными ';
для; изучения, как этнографами, так и археологами былй-;-ютмечены
поселенческие комплексы XIX - XX вв. так как их историю -можно
реконструировать при помощи археологических и этнографических методов
[Тихомиров К.Н., 2004, 267-269]. Работа коллектива исследователей; 'о
работах которых речь пойдет ниже, позволила создать задел для: более
глубокого и детального изучения поселенческо-усадебного комплекса'татар
ТарскогоПрииртышья. ' ; :.^:^::- ^

/Ч Поселениям тарских татар посвящена серия работ НА. "Томилова [Томилов Н.А., 1995, 78-82; 1996, 188-197; 2004, 21-36; 2005, 32-53]: , Исследователь привлекает довольно широкий круг источников - записки : путешественников и исследователей XVIII - XX вв., материалы переписных !; книг ревизий населения конца XVIII - середины XIX в., данные Первой всероссийской переписи населения 1897 г., а также материалы, полученные в ходе полевых этнографических работ. Данные работы можно рассматривать, :' = как первую попытку дать общую характеристику поселений татар Тарского .;

'''' ' -^: ':'' ^:;7іі'-"."

Прииртышья. При этом автор использовал как опубликованные материалы собирателей, чья деятельность пришлась на указанный период, так и архивные данные, введенные в научный оборот отечественными учеными — М.П. Алексеевым, Э.П. Зиннером, З.Д. Титовой [Алексеев М.П., 1941; Зиннер Э.П., 1968; Титова З.Д., 1972, 74 - 84; 1976, 108 - 147, 172 - 185; 1978, 91 - 103; 1986, 86 - 102] и др.

В рамках археолого-этнографического направления проведен ряд исследований с привлечением археологических и этнографических материалов по реконструкции системы земле- и природопользования тарских татар [Корусенко М.А., Татауров С.Ф., 1994, 29-31; 1995, 86-89; 1997 48-51; 1997 б, 118-158], их знаний о природе [Татауров С.Ф., Тихонов С.С., 1997, 159-163]. Ряд работ посвящен соотнесению поселенческих и погребальных комплексов [Корусенко М.А., Татауров С.Ф., 1997 а, 91-117; Татауров С.Ф., 2000, 78-79].

В работах В.А. Ерохина, Б.А. Коникова, М.А. Корусенко, В.А. Могильникова, С.Ф. Татаурова, "С.С. Тихонова, Е.Г. Цуканова содержатся археологические данные по средневековым поселениям и жилищам данного региона [ЕрохинВ.А., 1999, 114-115; 2000, 130-131; 2001, 232-237; 2001 а, 87-90; 2001 б, 213-216; 2003, 245-247; Коников Б.А., 1994, 373-374, 452-454; Корусенко М.А., 1998, 33-35; 2002, 189-192; Могильников В.А., 1964; 1968, 269-291; 1997, 68; Татауров С.Ф., Тихонов С.С., 2002, 122-133; Тихонов С.С., Ерохин В.А., 2003, 245-247; Цуканов Е.Г., 1990, 18-20].

Проблеме картографирования поселенческих комплексов сибирских татар на Иртыше, существовавших в XVIII в., посвящены исследования С.С. Тихонова [Тихонов С.С., 2002, 73-75; 2004 а, 200-233]. Особенности расположения татарских деревень упомянуты в работах С.Ф. Татаурова, В.В. Михалева [Татауров С.Ф., 1998, 107-110; Михалев В.В., 1996, 76].

Вопросы истории населенных пунктов и формирования системы расселения, землепользования тарских татар отражены в работах С.Н. Корусенко [Корусенко С.Н., 1994, 67-70; 1994 а, 86-90; 1995, 88-99; 1996,

101-103; 1997, 178-208; 1998, 248-252; 1999, 198-201; 2002, 80-84; 2003, 108-110; 2003 a, 217-223; 2004, 135-199; 2006, 225-256; Корусенко C.H., Толмачева Н.В., 1998, 216-233]. Сведения по истории населенных пунктов содержат статьи И.А. Селезневой, А.В. Карнаухова, В.А. Ерохина, Н.А. Томилова [Селезнева И.А., 2002, 53-55; Карнаухов А.В., 1997, 62-64; 1998, 241-244; Ерохин В.А. 2001 а, 87-89; Ерохин В.А., Томилов Н.А., 2002, 191-197].

Земляным хозяйственным сооружениям тарских татар посвящена статья А.Г. Селезнева и И.А. Селезневой [Селезнев А.Г., Селезнева И.А., 1997, 209-218]. В научный оборот авторы вводят материалы о своеобразном и в генетическом плане, видимо, весьма архаичном комплексе хозяйственных сооружений тарских татар - землянках. А.Г. Селезнев ранее рассматривал подобные сооружения барабинских татар [Селезнев А.Г., 1991, 78-86; 1995, 170-184]. Авторы так же рассматривают земляные сооружения, использовавшиеся в рыболовном хозяйственном комплексе [Селезнев А.Г., Селезнева И.А., 1995, 37-43; 1997 а, 124-129; 2001, 49-68]. Некоторые материалы по промысловым землянкам содержится в работах М.А. Корусенко, С.Ф. Татаурова [Корусенко М.А., 1997, 72-74; Корусенко М.А., Татауров С.Ф., 2003, 175-191].

Для нашего исследования весьма содержательна монография коллектива авторов А.Г. Селезнева, И.А. Селезневой и Е.А. Бельгибаева «Мир таежных культур юга Сибири» [Селезнев А.Г., Селезнева И.А., Бельгибаев Е.А., 2006]. Авторы рассматривают традиционное хозяйство и сопутствующие ему компоненты жизнедеятельности и приводят массу нового и весьма интересного материала - описания хозяйственных построек, планы усадеб и поселений.

В области изучения орнамента тарских татар применительно к декоративному украшению жилища можно привести работы Ф.М. Фаткулиной [Фаткулина Ф.М., 1997, 165-168; 1998, 165-169; 2002, 110-113; 2002 а, 496-498; 2004, 33-39]. В вопросах распознавания и применения

цветовой гаммы интересна работа В.Б. Богомолова [Богомолов В.Б., 1998, 15-19]. Как сравнительный материал данные о татарских поселениях привлекает М.Л. Бережнова [Бережнова М.Л., 2006, 201-225].

Кроме этнографических, археологических, исторических работ также следует упомянуть исследования лингвистов, посвященных изучению лексиїш носителей тарского говора тоболо-иртышского диалекта сибирских татар, связанной с поселением и жилищем. Это работы Х.Ч. Алишиной, С.Х. Насибуллиной, Д.Г. Тумашевой [Алишина Х.Ч., 1994; Насибуллина А.Х., 1995, 85-87; 1999, 199-202; Тумашева Д.Г., 1977; 1992].

Сравнительный материал по изучаемой теме можно почерпнуть из работ, посвященных томским и барабинским татарам, а также латышам, латгальцам, казахам, русским [Ажигали С.Э., 2004, 110-111; Ажигали С.Е., Ахметова Ш.К., Толпеко И.В., 2000, 75-77; Ахметова Ш.К., Толпеко И.В., 1998, 10-12; Бережнова М.Л., 2006, 201-225; Свитнев А.Б., 1999, 45-47; 2000, 112-113; 2001, 240-242; Селезнев А.Г., 1991, 78-86; 1995, 170-184; Татаурова Л.В., 2005, 166-200; Томилов Н.А., 1992, 145-176; и др.].

Ценный материал в рамках западносибирского регионального развития домостроительной культурной традиции содержится в исследовательских работах Е.А. Ащепкова, А.К. Байбурина, П.Е. Бардиной, В.А. Липинской, Н.В. Лукиной, А.Ю. Майничевой, О.Н. Шелегиной [Ащепков Е.А., 1950; 1973; Байбурин А.К., 1983; Бардина П.Е., 1994, 101-165; 1995; Липинская В.А., 1965, 102-114; 1975, 31-42; 1995, 174-206; 1997, 60-78; Лукина Н.В., Бардина П.Е., 1994, 21-32; Майничева А.Ю., 1997, 120-128; 1998, 56-65; 2002; Шелегина О.Н., 1990, 3-29; 1992; 1997, 116-120] и др. В этих исследованиях рассмотрены основные условия формирования поселенческо-усадебного комплекса славянского населения Западной Сибири, выделяются основные типы застройки крестьянского двора, производится генерализация материалов посредством типологизации традиционного жилища русских крестьян западносибирского региона и представлений восточных славян о реорганизованном пространстве.

Обзор литературы показал, что в разработке проблемы изучения поселенческо-усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья была создана обширная фактическая база для дальнейших исследований. Не смотря на это, практически не введены в оборот архивные материалы. Исследователями не использованы разработанные в настоящее время принципы типологизации поселений, усадеб и жилищ. Как правило, в работах авторов рассматривались лишь отдельные элементы исследуемого явления, часто поверхностно, что, несомненно, не могло отразить всей полноты этого объемного по наполнению феномена культуры. В литературе совершенно отсутствует изучение усадебного комплекса исследуемой группы. Это вызвало необходимость проведения автором исследования по данной теме.

Методология и методы. Современное состояние развития науки ставит перед исследователем задачу поиска новых подходов к проблеме.

Развитие междисциплинарных направлений (этносоциология, этноархеология и др.) породило проблему единого объекта [Медушевская О.М., Румянцева М.Ф., 1997, 23]. Но при исследовании объекта только одной дисциплиной жесткая модель культуры, каждая сфера которой четко ограничена, не дает поля для деятельности при исследованиях традиционно-бытовой культуры.

В работе предполагается подход к рассмотрению культуры как достаточно вариативной системы. Такие модели культуры были разработаны и предложены С.А. Арутюновым, А.В. Головневым, Н.А. Томиловым [Арутюнов С.А., 1989; Головнев А.В., 1995; Томилов Н.А., 2000, 39-43]. Вариативный подход подчеркивает структурную сопряженность отдельных сфер культуры, а исследование функционирования традиций этнической общности невозможно в жесткой граничной модели культуры. В противном случае теряется этническая составляющая, а на первый план выходит статистическая. Для этнографического же исследования важно изучение

формирования и динамики в отдельных компонентах, этнических свойств /. историко-культурных общностей [Томилов Н.А., 1993, 13].

На наш взгляд решение поставленной проблемы может быть весьма
плодотворным только при проведении комплексного анализа, с учетом
размещения поселений в конкретной географической среде,. а форм
поселений и усадебного комплекса в связи с некоторыми вопросами
хозяйственной и социальной жизни. Это позволит связать/ воедино .
исторический, географический, этнографический аспекты. Потребность \
_: получения целостного представления о поселениях в совокупности с
усадебным комплексом предполагает комплексный анализ не только
. морфологических и генетических, но также качественных и количественных,
технологических и конструктивных признаков, в тесной взаимосвязи с
социально-демографическими характеристиками этноса^ - социально-
; ' экономическими и физико-географическими факторами. " : .

Поселения изучаются рядом наук: политической экономией,
; ї. экономикой народонаселения, демографией, социологией, "географией

;./ ч : /^; населения, исторической географией, градостроительством, этнографией,-;-'
. ; ; ': ; архитектурой и др., что определило многообразие методологических

I ' подходов.

В рамках интеграционных направлений в современной науке

. сложилось историко-архитектурное направление, главной методологической

проблемой которого является создание полной и адекватной теоретической _;

; модели традиционного жилища. Это направление делает попытку изучения

. \ і архитектурной культуры посредством содержательно-культурологического

г, , :1\-\ ','.>'' анализа.: " ^:- '':''^:''':'(^::\-\^.

^л А.Я. Флиер отмечает, что познание и осмысление особенностей любого

архитектурного явления гораздо полнее может быть раскрыто через фокус

места и времени, через его культурно-историческое содержание, нежели

':/. через один только типологический анализ его формы [Флиер А.Я., 1989, 32 -

33]. Еще далее в методологических поисках исторической архитектуры

заходит А.И. Куркчи [Куркчи А.И., 1989, 38 - 47]. Он утверждает, что архитектура, являясь организатором пространства, отражает динамику структурных отношений обществ вообще [Куркчи, 1989, 45].

Исследователи отмечают, что чрезвычайная детерминированность традиционного деревянного зодчества дает возможность всестороннего его изучения в различных культурных аспектах, а его многоуровневая функциональность подчеркивает эту специфику [Байбурин А.К., 1983; Космина Т.В., 1984, 35-36; Орфинский В.П., 1983, 50-62;' 1989, 55-62; Татаренко С.С., 1984., 62-63; Хохол Ю.Ф., 1984, 16-19].

В этнографической науке наряду с обобщающими работами, посвященными генерализации знаний в масштабах регионов, проходили и проходят исследования в различных ракурсах проблематики развития жилища. С различных углов зрения - с позиций развития форм семьи, развития структуры жилища как компонента обжитого пространства, с точки зрения адаптации этнической группы, а также изучение жилища, как атрибута культуры этнической общности [Шелегина О.Н., 1997, 116-120; Косвен М.О., 1948, 3-32; Тучкова Н.А., 1999; Флорец В., 1965, 40-58; Шитова С.Н., 1984; и др.]. Комплексное изучение жилища проводилось отечественными учеными в рамках различных подходов, как на региональном, так и на локальном уровне [Будина О.Р., 1984, 15-27; Корусенко М.А., Смирнова Е.Ю., 1998, 60-61; Селезнев А.Г., 1999, 53; и др.]. В результате многочисленных исследований были выработаны основные принципы типологизации этого феномена человеческой культуры [Асаков Ю.Н., 1976; Вайнштейн СИ., Гурвич И.С., Соколова З.П., 1963, 152-157; Грацианская Н.Н., 1973, 25-37; Жилина А.Н., 1997, 50-63; Загорулько А.В., 1992, 102-115; Майничева А.Ю., 1997, 120-128; Попов А.А., 1961, 131-226; Рыблова М.А., 1998, 41-55; Соколова З.П., 1998; Чижикова Л.Н., 1958, 156-162; и др.].

Интересный в научном плане аспект изучения сельских поселений представляет собой статистическое исследование социально-

демографической структуры различных групп сельских поселений и как следствие, выделение экономических и демографических типов поселений и их динамики развития [Развитие сельских поселений, 1977].

В середине 1980-х гг. исследования в области изучения сельских поселений и систем заселения получили новый виток развития. Обозначается новая исследовательская проблематика изучения систем расселения -взаиморасположения поселений и их функциональной взаимосвязи [Степанов В.В., 1988, С.79-85].

В 1990-е гг. происходит расширение проблематики работ, появляются новые подходы к исследованию поселений. В это время параллельно с развитием исследовательских подходов к изучению систем расселения ученые предложили изучение поселения в новом аспекте - с точки зрения организации психофизического комфорта человеческого коллектива [Орфинский В.П., Гришина И.Е., 1999, 16-33].

В это же время появляется направление рефлексивного крестьяноведения, в рамках которого идет изучение сельских поселений современной России. Разработан ряд вопросников, по которым определяются социально-пространственная картина села, его социальная структура и т.д. При этом принимается во внимание история образования и развития населенных пунктов в различных регионах страны [Рефлексивное крестьяноведение, 2002].

В рамках интеграционных процессов в науке появилось и развивается этнографо-археологическое направление. В 1997 г. была создана группа, углубленно занимающаяся изучением поселений. В ее состав вошли М.Л. Бережнова, С.Н. Корусенко, А.Г. Селезнев, С.Ф. Татауров, Л.В. Татаурова, С.С. Тихонов, Н.А. Томилов. Членами этой группы предполагалось на базе археологических материалов XIV - XVIII вв., письменных данных XVIII -начала XX вв., этнографических источников конца XIX - XX вв. рассмотреть процесс формирования и эволюции поселений татар-аялынцев, проживающих в нижнем течении р. Тары [Селезнев А.Г., Тихонов С.С.,

Томилов Н.А., 1997, 121-124]. В настоящее время уже получены материалы, позволяющие приступить к реконструкции этнографо-археологического комплекса аялынских татар [Тихонов С.С, 2004, 56-62]. В рамках данного направления была разработана программа «Поселения» для интегрированного археолого-этнографического исследования.

В нашей работе мы исходим из следующих положений. Сельские поселения и усадебный комплекс — сложные взаимосвязанные объекты, находящиеся в процессе непрерывного изменения и развития. Правильно понять эту сложную систему явлений, разобраться в условиях и закономерности развития можно только в том случае, если рассматривать их в комплексе. Кроме того, невозможно проводить исследование поселений вне системы расселения. Если первичными элементами сельского поселения, его составляющими являются усадьбы и жилые дома, то при характеристике расселения такими единицами выступают сами поселения.

Основной единицей внутренней структуры поселения татар Тарского Прииртышья периода середины XIX - начала XXI в. является усадьба. Поэтому в работе значительное внимание уделено этому элементу. Крестьянская усадьба является целостным хозяйственным и архитектурным комплексом, включающим в свой состав жилище.

Итак, органичное соединение и взаимонаполнение перечисленных выше элементов культуры составляют, на наш взгляд, поселенческо-усадебный комплекс, который лежит в плоскости данного исследования.

В методологическом плане важное значение для нашей исследовательской работы имеют публикации, посвященные проблемам генерализации этнографических материалов, принципам классификации и типологизации традиционных явлений этнических культур. Среди этих работ исследования С.А. Арутюнова и Ю.А. Мкртумяна, Е.Э. Бломквист, М.В. Витова, А.Н. Жилиной, А.В. Загорулько, М.В. Крюкова, В.А. Липинской, А.А. Попова, М.А. Рыбловой, З.П. Соколовой, Л.Н. Чижиковой [Арутюнов С.А., Мкртумян. Ю.И., 1984, 19-33; Бломквист Е.Э., Ганцкая О.А., 1967, 131-

165; Битов М.В., 1953, 27-37; 1962; Битов М.В., Власова И.В., 1974; Жилина А.Н., 1997, 50-63; Загорулько А.В., 1992, 102-115; Крюков М.В., 1984, 7-18; Липинская В.А., 1975, 31-42; Попов А.А., 1961, 131-226; РыбловаМ.А., 1998, 41-55; Соколова З.П., 1998; Чижикова Л.Н., 1976, 27-41] и др.

Направленность исследования определяет приоритет использования общеисторических методов и подходов. Основополагающим здесь является принцип историзма, который позволяет изучить исторические условия эволюции поселенческо-усадебного комплекса с учетом комплексного влияния объективных и субъективных факторов, определяющих направленность и интенсивность динамики изучаемого явления.

Исторический подход реализуется через такие методы как — историко-генетический, историко-типологический, историко-сравнительный. Именно они обеспечивают необходимый уровень обобщения и оценки изучаемого явления.

Однако достижение поставленной цели, в связи со спецификой объекта, требует помимо общеисторических методов применения количественных методов, ориентированных на обобщение и анализ массового материала.

В представленном диссертационном сочинении использован комплекс методов, направленных на сбор полевого этнографического материала. В их число вошли следующие приемы: метод непосредственного наблюдения; методы фиксации объектов - фотосъемка, рисунок и инструментальная съемка; метод научного описания; метод стандартизированного интервью по адаптированной программе В.А. Липинской [Липинская В.А., 1989, 3-28; 2002, 104-116; 2002 а, 116-127].

Все эти методы находят свое отражение в комплексной методике сбора материала, разработанной указанным выше коллективом омских ученых в рамках изучения этнографо-археологического комплекса [Селезнев А.Г., Тихонов С.С., Томилов Н.А., 1997, 121-124]. Здесь успешно были применены подходы, апробированные при сборе материалов по современным

погребальным комплексам (кладбищам). Суть их состоит в фиксации в рамках замкнутого комплекса - в данном случае поселенческого - всех без исключения объектов, несущих этнокультурную информацию.

Исходя из данной методики, выделяется два разноуровневых подкомплекса: собственно поселения и отдельной усадьбы.

При обследовании поселенческого комплекса составляется подробный инструментальный план, на котором фиксируются контуры усадеб, а также все сооружения, относящиеся к хозяйственной, религиозной, общественной и т.п. сферам жизни населения данного пункта (школы, мечети, магазины, места собраний, общественные огороды, археологические объекты и т.д.) [Селезнев А.Г., Тихонов С.С., Томилов Н.А., 1997, 121-124].

Одновременно составляются планы усадеб и выполняются подробные словесные описания элементов усадебного комплекса: * жилых, хозяйственных и прочих сооружений.

Особый подкомплекс составляют жилые, хозяйственные, религиозные сооружения, находящиеся в непосредственной близости к поселению и повседневно либо сезонно включенные в хозяйственную и общественную жизнь обитателей поселения. Примером таких объектов являются кладбища, загоны для скота, охотничьи избушки, рыбачьи стоянки и т.д.

Вся эта работа сопровождается подробным опросом информаторов по теме «История поселения» по имеющимся вопросникам и программам, которые используются омскими этнографами при работе в деревне [Вопросники и программы по этноархеологии и этнографии, 2002].

Особое значение имеет мотивация информаторами выбора места для поселений, данные опроса, а также непосредственного наблюдения о связи их планировки и окружающего естественного ландшафта, приуроченности к дорогам, рекам и т.п. [Селезнев А.Г., Тихонов С.С., Томилов Н.А., 1997, 121-124].

Соединение указанных методических приемов, когда формальная информация описаний дополняется сведениями, почерпнутыми из общения с

информаторами, позволяет сформировать целостную картину изучаемого феномена этнической культуры.

Получаемые в ходе таких исследований данные открывают широкие возможности для использования статистических, картографических и т.п. методов исследования различных элементов традиционной народной культуры. Кроме того, получаемый материал содержит дополнительные : сведения по «смежным» культурным комплексам - хозяйству, демографии современного населения и т.д. [Селезнёв А.Г., Селезнёва И.А., 1997, 209-218].

Представленная методика позволяет более полно изучить социально-
хозяйственный механизм, историческую географию и топографию поселения
в развитии, эволюцию типов планировки и организаций жилого
пространства, структуры жилищных и хозяйственных построек, f В;'итоге
появляется возможность представить целостную картину развития поселения
в течение длительного хронологического периода. "";._

Источники. Источниковую базу исследования составляют четыре основные группы: этнографические полевые материалы; архивные материалы; опубликованные статистические данные; массив литературы исследователей - этнографов. ''

Основным и наиболее информативным источником для исследования поселенческо-усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья являются материалы этнографических экспедиций. Наиболее ранние этнографические сборы в этом районе произведены в 1974 г. в рамках работы этнографической экспедиции Томского государственного университета. С 1975 т. кафедра этнографии и музееведения Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского, а с 1993 г. и Омский филиал Объединенного института истории, филологии и философии СО РАН (с 2006 г. Омский филиал Института археологии и этнографии СО РАН) проводят полевые работы в районе Тарского Прииртышья. Руководство экспедициями в разные годы осуществлялось Н.А. Томиловым, А.Г. Селезневым, М.А. и С.Н. Корусенко.

С 2000 г. автор исследования ежегодно принимал участие в работе этнофафических отрядов. В результате этнофафических исследований были собраны материалы в населенных пунктах - Айткулово, Атачка, Берняжка, Бергамак, Большие Туралы, Большие Мурлы, Гузенево, Инцисс, Каракуль, Казатово, Киргап, Малые Туралы, Окунево, Речапово, Себеляково, Сеитово, Тоскино, Тусказань, Уленкуль, Чеплярово, Черналы, Черталы, Юрт Саусканово. Таким образом, в результате проведенных работ были обследованы практически все ныне существующие населенные пункты татар Тарского Прииртышья. Все собранные материалы хранятся в архиве МАЭ ОмГУ (фонд 1). Материалы, использованные для подготовки данной работы, приведены в списке источников, где указаны номера папок, данные о месте и годе сбора материалов. Данные материалы имеют разную сохранность и информативность, в связи с чем, их научная ценность неодинакова.

Этнофафические источники представлены описаниями поселений и построек, записями устных сообщений информаторов по истории населенного пункта, о жилых и хозяйственных посфойках, их расположении и назначении, обрядовых действиях, связанных с посфойками. В ходе исследования было опрошено старшее поколение, которое обладает информацией о ранее бытовавших явлениях. Благодаря этому источнику удалось зафиксировать элементы поселенческо-усадебного комплекса бытовавшие в начале XX в. Более поздние периоды, в том числе и современное состояние изучаемого явления, фиксировалось методом непосредственного наблюдения. Долгосрочное бытование элементов исследуемого комплекса позволяет провести исследование и более ранних временных отрезков (в некоторых случаях сохраняются строения, возведенные в середине - конце XIX в.).

К этой же фуппе относятся изобразительные материалы, которые представлены фафическими изображениями объектов непосредственного наблюдения - глазомерными и инсфументальными планами поселений Берняжка, Черталы, Чеплярово, Большие Мурлы, Инцисс, Себеляково,

Сеитово, Черналы, Большие Туралы, Малые Туралы, Тоскино, Казатово, Уленкуль, составленными в конце XX — начале XXI в. Так же в работе использованы планы, схемы, рисунки усадеб и отдельных построек, зафиксированные в этих населенных пунктах. Важным информативным компонентом являются фотоматериалы, выполненные М.А. и С.Н. Корусенко, Н.А. Томиловым и автором данного исследования.

Достоверность полученной информации достигалась: '. путем сопоставления и сравнения данных. В исследование включены факты,. прошедшие проверку, согласующиеся друг с другом и неоднократно повторяющиеся.

К архивным источникам исследования относятся документы XIX - XX
вв., представленные в фондах Государственного архива Омской области. Это
материалы Тарской поземельно-устроительной и землеотводной партии. К
наиболее значимым стоит отнести «Статистическое описание дач инородцев '.;:
Подгородной и Порушной волостей Тарского округа. 1854 г.». Описание
составлено: «по стандартной схеме - границы, фигура пространства земли, ; ^
селение (где есть), местоположение, почвы, воды, выгоны, сенокосы^ леса, ,
-. скотоводство, хозяйство». Содержание представлено в рукописной форме,
что несколько затрудняет работу с источником. В отношении поселений
имеются данные по расположению относительно водных источников,
расстояние в верстах до основных трактов и волостного центра (г. Тара), по
численности дворов и душ мужского пола (приводится по IX переписи
населения - 1850 т.), в некоторых случаях дается информация о планировке
населенного пункта. '-'"']' '"'

В материалах Тарской поземельно-устроительной партии содержатся так же документы об отводе земельных наделов, приговоры сельских сходов, проекты, указы Тобольской губернской палаты. Нас привлекли материалы по Инцисским, Болыие-Мурлинским и Себеляковским дачам, позволяющие проиллюстрировать процессы, происходившие в татарской деревне в конце : XIX - начале XX в. Так, данные материалы позволяют пролить: свет на

формирование выселка Молодцовского, что до недавнего времени вызывало вопросы у исследователей.

Так же архивные источники представлены блоком картографических материалов - картами Тобольской губернии и отдельных ее округов и волостей; топографическими планами поселений последней трети XIX в.

Весьма информативны планы юрт Мало-Мурлинских, Тоскиных и Коготовских Аялымской волости Тарского округа. По ним можно проследить планировку населенных пунктов на период второй половины XIX в. Кроме того, в них содержатся пометки по предполагаемой перепланировке населенных пунктов.

Карты Тарского округа Тобольской губернии 1864 г. и Тарского уезда 1913 г. позволяют проследить изменения в расположении деревень. К сожалению, карта 1864 г. включает не все населенные пункты татар Тарского Прииртышья, а только те земли, на которые предполагалось заселить 706 душ «эсколбинских татар» (проект не был осуществлен, т.к. земли были уже размежеваны для других поселений).

Проектная карта Тобольской губернии Тарского округа Аялымской инородческой волости юрт Тусказанских, 1871 г. отражает землеустройство данного поселения и выселков Большой и Малый Форпост и однодворной заимки крестьянина Галанина.

Автором привлечены данные Первой всероссийской переписи населения 1897 г. Задача этой переписи состояла во всестороннем изучении народной жизни. Особую ценность для нашего исследования имеют первичные переписные листы 1897 г., т.к. в них содержится пункт о количестве жилых строений во дворе, «из чего каждое строение построено», «чем крыто». Остается сожалеть, что по Высочайшему повелению после обработки и публикации результатов переписи они были уничтожены. Сохранилась небольшая группа вторых экземпляров переписных листов, которые хранились в губернских правлениях. Часть материалов по Тарскому округу сохранилась в Государственном архиве г. Тобольска. К недостаткам

этого источника можно отнести не очень хорошее качество записи, разночтения и неясность некоторых терминов используемых переписчиками.

Похозяйственные списки архивов сельских администраций населенных пунктов Тарского, Муромцевского, Болыпереченского и Колоссовского районов Омской области. Помимо прочего (имя, отчество, фамилия, возраст, должность и профессия главы хозяйства, членов его семьи и т.д.) в них содержится интересующая нас информация о размерах усадебного надела, иногда и о количестве построек в хозяйстве. Эти книги сохранились в фондах местных администраций с 1930-х гг. по настоящее время.

Опубликованные статистические материалы представлены в следующих изданиях: «Список населенных мест по сведениям 1868-1869 годов» (1871); «Волости и населенные места 1893 г.» (1894), Патканов С.К. «Статистические данные, показывающие племенной состав населения, язык и роды инородцев» (1912), «Список населенных мест Сибирского края» (1927).

Списки населенных мест составлялись по единой программе, разработанной П. И. Кёппеном [Яцунский В. К., 1987, 170] губернскими статистическими комитетами. В них в максимально компактной табличной форме представлены сведения о всех известных администрации постоянных местах обитания русского и «инородческого» населения. Они содержат две части — текстовую и табличную. Первая содержит общий очерк географии, демографии (включая сведения об этническом составе населения), управления и хозяйства данной губернии (вплоть до уровня цен на основные виды товаров). Эта часть носит выраженный аналитический характер. Вторая информацию о центре волости, входящих в волость деревнях (расположение относительно географических ориентиров, волостного центра и т.д.), количестве земли в пользовании жителей селения, количестве дворов, числе жителей. Такие списки позволяют указать тип поселения (деревня, заимка, выселок), время заселения (существующее, вновь заведенное, исчезнувшее), число дворов и т.д.

Работа С.К. Патканова построена на основе обработки автором материалов Первой всероссийской переписи населения 1897 г. В табличной форме изложена информация о населенных пунктах - название, расположение, этнический состав, число дворов и количество населения (мужского и женского).

Источником, послужившим многостороннему исследованию поселенческо-усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья, стал также массив литературы исследователей-этнографов.

Некоторые сведения о населенных пунктах и жилищах тоболо-иртышских татар содержатся в работах исследователей и путешественников XVIII - начала XX в Н. Абрамова, И.А. Андроникова, И.Г. Георги, К.М. Голодникова и А.И. Дмитриев-Мамонтова, К. Ельницкого, Г.В. Катанаева, Г.Ф. Миллера, М. Петрова, С.К. Патканова, А.Р. Шнейдер и Л.Н. Добровой-Ядринцевой, И. Юшкова, Н. Ядринцева [Абрамов Н., 1862; 1864; Андроников И.А., 1911; Георги И.Г., 1799; Голодников К., 1882; Дмитриев-Мамонов А.И., Голодников К.М., 1884; Ельницкиий К., 1895; Катанаев Г.В., 1893; Описание городов, 1996, 75-99; Патканов С.К., 1912; Петров М., 1908; Шнейдер А.Р., Доброва-Ядринцева Л.Н., 1928; Юшков И., 1861; Ядринцев Н.М., 1891] и др. Однако авторы не ставили целью подробное исследование поселений и усадеб тарских татар, что объясняет некоторую отрывочность сведений. Кроме того, исследователи XVIII - XIX вв. в описаниях приводили данные о «тобольских татарах» или татарах Тобольской губернии в целом, без указания группы. Поэтому привлекать данную группу источников для нашего исследования представляется возможным, только ссылаясь на данное обстоятельство.

Использование полевых этнографических материалов позволяет получить ценную информацию о социально-бытовой и историко-культурной жизни человеческого общества в период новой и новейшей истории. Несмотря на огромную информативность полевого этнографического материала, следует отметить, что всякая информация, извлекаемая из него,

нуждается в тщательной проверке. Этот факт предопределил соотнесение полученных полевых этнографических данных с архивными и опубликованными материалами. Таким образом, за счет привлечения для нашего исследования нескольких независимых блоков источников достигается достоверность изложения.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые комплексно рассмотрен поселенческо-усадебный комплекс тюркоязычного населения Тарского Прииртышья: выделены типы расселения, типы поселений, типы заселения и формы поселений; дана типология усадеб и жилищ указанной группы населения. В исследовании отражено бытование и развитие элементов поселенческо-усадебного комплекса тарских татар на протяжении значительного хронологического промежутка времени — середина XIX -начало XXI в. Автором вводятся в научный оборот новые источники по указанной проблематике: записи разговоров с информаторами, картографические материалы, и другие данные, собранные в ходе полевых работ; сведения «Статистического описания... 1854г.»; документы середины XIX - начала XX в., картографические материалы второй половины XIX в.; данные опросных листов Первой всероссийской переписи 1897 г. и т.д.

Практическая значимость Фактический материал, изложенный в диссертации, может быть востребован в научной работе при реконструкции этнографо-археологического комплекса татар Тарского Прииртышья. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы для дальнейшей разработки проблем формирования и функционирования традиционных поселенческо-усадебных комплексов различных народов, в работах по истории и этнографии Сибири, в краеведческих исследованиях, а также при написании различных учебных пособий и разработке курса лекций.

Структура. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка основных информаторов, списка сокращений и приложений, включая иллюстрации и таблицу. Такая структура обусловлена внутренней логикой изложения материала.

Во введении определяются цели и задачи исследования, методологическая и методическая основа работы, дается характеристика источников и историографический обзор.

Первая глава содержит характеристику системы расселения и внутренней структуры поселений тарских татар. Первый раздел посвящен истории формирования и развития поселений татар Тарского Прииртышья, а также вопросам расселения. Исторический аспект исследования поселений является необходимым атрибутом представленного сочинения, так как развитие самого поселения как феномена человеческой культуры непосредственным образом сопряжено с общегосударственными, региональными и прочими условиями развития общества и изучается нами в структуре многофакторного воздействия. Во втором разделе представлена физико-географическая характеристика поселений. Третий раздел посвящен проблемам формообразования поселений и факторам, определяющим развитие формы и внутренней структуры поселения как композиционной и хозяйственной единицы. Проводится анализ форм поселений изучаемого населения.

Во второй главе рассмотрен усадебный комплекс. В первом разделе рассмотрена застройка двора, проводится изучение традиции в организации двора как хозяйственной единицы, дается типология усадебных комплексов. Второй раздел посвящен типологии жилища, развитию его горизонтальной и вертикальной планировки. В третьем разделе отражены хозяйственные постройки.

В заключении излагаются основные выводы и результаты исследования.

Прилагаются списки использованных источников и литературы по проблеме исследования, а так же перечень основных информаторов.

Работа содержит приложения. В Приложении 1 представлены планы и схемы поселений и хозяйственных угодий тарских татар, в том числе архивные картографические материалы второй половины XIX в. В

Приложении 2 отражены фотоматериалы и рисунки. Приложение 3 включает в себя таблицу, содержащую данные о населенных пунктах тарских татар, численности дворов и населения в них в разные хронологические отрезки.

Апробация. Основные положения исследования были представлены в виде докладов на научных и научно-практических конференциях международного, всероссийского и регионального уровня: 1-я (45) Российская с международным участием археологическая и этнографическая конференция студентов и молодых ученых «Истоки, формирование и развитие евразийской поликультурности. Культуры и общества Северной Азии в историческом прошлом и современности» - Иркутск, 2005; XIII Международный научный семинар «Интеграция археологических и этнографических исследований» - Омск, 2005; III Всероссийская научная молодежная конференция «Под знаком Е» - Омск, 2005; XLVI Региональная (II Всероссийская) археолого-этнографическая конференции студентов и молодых ученых - Красноярск, 2006; VI Международная научно-практическая конференция «Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития» - Омск, 2006; XIV международный научный семинар «Интеграция археологических и этнографических исследований» - Красноярск, 2006; XLVII Региональная (III Всероссийская с международным участием) археолого-этнографическая конференция студентов и молодых ученых Сибири и Дальнего Востока «Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий» -Новосибирск, 2007.

Основные идеи диссертационной работы нашли отражение и в ряде публикаций автора, в том числе в журнале, включенном в список ВАК [Корусенко С.Н., Титов Е.В., 2006, 80-86; Титов Е.В., 2005, 77-79; 2005 а, 367-369; 2005 б, 82-84; 2005 в, 52-53; 2006, 81-84; 2006 а, 197-200; 2006 б, 320-323; 2007, 283-284; 2007 а, 205-218; 2007 б, 22-26; 2007 в, 320-323; 2007 г, 376-378; 2007 д, 28-38]. Работа автора по теме исследования была отмечена

грантами Министерства образования РФ и конкурса молодежных проектов СО РАН (Лаврентьевский конкурс).

Формирование и развитие сети тюркских сельских поселений в Тарском Прииртышье

Тюркское население стало осваивать регион с конца I тыс. н. э., ассимилируя или оттесняя местное угорское население в северные районы, занимая, таким образом, в том числе и территорию Тарского Прииртышья (см. прил. № 1, рис. 1).

К сожалению, сведений о поселениях тарских татар до прихода русского населения до нас дошло мало. Известно, что существовали Малый городок у озера Большие Мурлы и Каратура - Черный город, который стоял,/ по одним данным, между устьями рек Тары и Оми, близ Большого озера, которое раньше называлось Улыкуль, по другим — на Иртыше, ниже будущей Чернолуцкой слободы, в 40 км от нее [Бахрушин СВ., 1959, 196 - 197; Долгих Б.О., 1960, 55; Миллер Г.Ф., 1937, 294 - 295].

К концу XVI - началу XVII в. на территории Тарского Прииртышья: получает оформление сеть тюркских поселений, большинство из которых являлись сезонными поселениями (летниками и зимниками), т.к. основным видом хозяйственной деятельности являлось полукочевое скотоводство.

По данным Б.О. Долгих в 1625 г. в Аялынской волости, в которой проживали все татары аялынской подгруппы тарских татар, значилось 15 деревень: Верхний Тун ус, Кетешева, Кошбахтини, Бергамак, Абай-товак, Сеиткулова, Чеплярева, Тар-томак, Рухледь, Буксунова, Буян, Большая, Байгильдеева, Уй-Томак, Ашут [Долгих Б.О., 1960, 53].

Н.А. Томилов приводит материалы 1782 г., по которым количество деревень аялынских татар равнялось уже 20. Это д. Усть-Тарская (Тар-томак), Чиплярова, Ацвина, Бергамакская, Буяновская, Боксянская, и Байтуганова, Ашатская, " Лехлярова, Чертанлинская, Суюнсемская (Суючинская), Ельменева (Альменева), Тарланская (Яманташева), Кузенево, Таксанская, Мурлянская, Тянкульская, Колбышева, Есмятская, Тунусская [Томилов НА., 2004, 28].

В конце XVIII в. из Аялынской была выделена Порушская волость. В 1816 г. в нее входили деревни Мурлинская, Таксайская (Таксанская), Тянкультская (Тинкульская), Караульная, Тусказанская, Колбышная. В Аялынской же волости первой четверти XIX в. дополнительно появились деревни Тасларская, Тельшенакова, Укская [Томилов Н.А., 2004, 28].

В конце XVII - начале XVIII в. район Тарского Прииртышья был включен в зону активного освоения русскими. В этот период ситуация на территории Тарского уезда становится более стабильной: русские продвинулись уже далеко вверх по Иртышу, прекратились набеги калмыков и т.д. Поэтому именно в это время происходит увеличение количества «оседлых» служилых людей, приписанных к различным деревням и имевших в своем распоряжении значительно количество земельных угодий. Начиная со второй четверти и на всем протяжении XVII в. идет процесс оседания служилых татар на землю, и возникают деревни служилых татар и их захребетников, т.е. так называемых туралинских татар.

Существенное влияние на изменение в расселении тарских татар оказали русские. Первоначально, они осваивали северную часть" территории, на которой проживали татары. В XVIII — в первой четверти ХГХв. русские и татарские селения располагались в основном чересполосно, но в самих татарских юртах русские не проживали. По данным 1741 г., по Иртышу, вверх от Тары, раскинулись"32 Деревни (из них 8 татарских и 24 русских), а по реке Таре из 27 деревень только 4 были татарские, остальные — русские [Томилов Н.А., 1981, 144].

Процесс соперничества в освоении земель между русскими и татарами нашел отражение в местных" сказаниях. Так, в д. Айткулово Тарского района Омской области информатор Баширов Вагит Ниясович, рассказал предание: «Жил был батрак (севернее сегодняшней деревни), убежал он от своего помещика и начал строиться здесь. По правилам, кто первый дом построит, тот и будет хозяином этой земли. Вскоре пришел еще один переселенец — русский батрак и тоже начал строиться. Русский строил большой дом, а татарин маленький и небольшую печь - чувал. Татарин построил свою избушку быстрее, затопил свой чувал, выпустил первый дым. Русский заметил этот дым, удивился, что тот так быстро построил дом, и должен был уйти. Татарин Айткул стал хозяином земли, построился и обзавелся хозяйством» [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 2-11. - Л. 223].

Русские селились по преимуществу на левом берегу Иртыша, в то время как татарские поселения располагались на правом. Расстояние между русскими деревнями и татарскими аулами составляло от 3-5 до 15-20 км. Иногда русские и татарские селения располагались очень близко друг к другу. Как отмечает С.С. Тихонов это связано, «во-первых, с отсутствием, большого количества удобных мест для расселения, во-вторых, с военной опасностью и возможными нападениями джунгар» [Тихонов С.С., 2004 а, 214-215].

Расстояние между населенными пунктами татар, расположенными на правобережье р. Тара в ее нижнем -течении (Бергамак, Инцисс7 Чеплярово; Тар-Тамак - Муромцевский и Тар ский районы Омской области) составляло 20-25 км; на правом берегу р; Иртыш (Куллук-аул, Барут-аул, Кыргап, Иткулевы юрты, Атак и др. — на территории современных Большереченского и Тарского районов Омской области) - около 8-15 км; в среднем течении р. Тара (Тунусский городок, Черталы, Гузенево - на территории современного Муромцевского района Омской"области) - 25-30 км [Тихонов С.С., 2004, 57]. Как отмечают исследователи, «возможно, такие расстояния здесь были оптимальны для обеспечения жизнедеятельности того или иного поселения и одновременно являлись своеобразными экологическими нишами, способными вместить в себя локальную группу людей» [Ерохин В.А. Томилов Н.А., 2002, 194]. Радиус территории, которую жители деревни осваивали наиболее интенсивно, составлял 5-10 км. Хотя были и отдаленные угодья, до которых нужно было добираться несколько дней — охотничьи, рыболовные, участки для заготовки строевого леса [Тихонов С.С., 2004, 57] (см. прил. № 1, рис. 25).

Между поселениями тарских татар, а позже и русскими поселками, постоянно существовали хозяйственные, социально-экономические, административные связи. Такое расселение можно отнести к скученному типу.

В состав поселений туралинской подгруппы тарских татар в конце XVII в. входили юрты Кыргапские, Туралинские, Аиткуловы, Атацкие, Шиховые, д. Иткучакова, Атацкая, Бабина, Сеитова, Батуганова [Томилов Н.А., 2004, 29]. В Подгородную волость конца XVIII - первой четверти XIX в. входили деревни Кыргапская, Туралинская, Иткулова, Аиткулова, Атацкая, Аптишева, Речапова, Апталова, Сеитова, "Себелякова, Тулбакульская [Томилов Н.А., 1981, 140].

Тип заселения

У сибирских татар существовали параллельно зимние и летние поселения с соответствующими сезону постройками. Эта традиция была зафиксирована со времени прихода русских и сохранялась местами до конца XIX в. Летние поселения располагались, как правило, на низменных берегах рек или на озерах и предназначались для периода интенсивного рыболовства. Эти селения, по-видимому, не имели четко фиксируемого места, так как постройки были каркасные, переносные и их возобновляли каждый сезон. Зимние стационарные поселения основывали подальше от берега, на высоких незатопляемых местах, и они служили много лет [Лукина Н.В., Бардина П.Е., 1994, 21]. С переходом к оседлости возникли постоянные населенные пункты, в основном малочисленные.

Ряд исследователей на основе анализа архивных источников, этнографических и археологических материалов делают вывод о том, что большая часть как современных, так и ранее существующих населенных пунктов татар Тарского Приитышья расположены возле крупных рек и их наиболее значимых притоков, занимая, таким образом, специфическую территорию с особой природно-географической средой. С.С. Тихонов на основе материалов картографирования археологических памятников, археологических карт Кемеровской, Курганской, Новосибирской, Омской, Томской, Тюменской областей делает предположение, что со времен неолита и до позднего средневековья наиболее освоенными были берега крупных рек Сибири - Оби, Иртыша, Тобола и нижнее течение их притоков, где проживало до 70 % населения [Тихонов С.С., 2005, 85]. Он предлагает говорить об особой природно-географической зоне поймы больших рек, характеризующейся особым гидрологическим режимом: «т.е. регулярное затопление низкой поймы и периодически - высокой, специфический тип почв, своеобразный биоценоз, большое количество пойменных озер, березово-осиновые фракции растений. Пойму обрамляет зона ленточных боров» [Тихонов С.С., 2005, 85].

Тезис о предпочтительном расселении как древнего, так и современного населения на берегах крупных рек (Иртыш, Тара, Омь) выдвинул В.А. Ерохин. Кроме того, исследователь отмечает, что заселение верховьев и средних течений рек и ручьев происходило на более позднем этапе, нежели на берегах крупных рек. В пользу этого, наряду с данными археологических разведок и этнографических исследований, приводят и тот факт, что плотность населения в районе крупных рек была выше [Ерохин В.А., 1999,114-115].

В числе обязательных компонентов природно-географического окружения населенных пунктов тарских татар присутствовали - пойма с озерами и заливными лугами, мелкие пойменные реки, множество пойменных озер изобилующих рыбой, а так же боры по надпойменным террасам (см. прил. № 1, рис. 26, 27, 28, 29). К примеру, информатор Карымов Рафаэль Табайдуллович из д. Черналы сказал, что «деревня построена на берегу озера, потому что это хорошее место и здесь леса всюду, в которых много зверей» [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 144-6. - Л. 21]. В д. Берняжке местным жителем Князевым Абдрахимом Сагитовичем было высказано мнение о том, что «место выбрали потому, что оно находится на возвышении, на открытом месте, где кончается урман и недалеко протекает река» [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 90-4. - Л. 129]. Вышеперечисленные элементы обеспечивали населению наличие сенокосных угодий для занятий животноводством, строевого леса и месторождений глины для возведения жилищ и хозяйственных построек. Например, глину могли использовать для производства кирпича-сырца, строительства жилищ, хозяйственных построек, печей.

Еще одним фактором выбора места для поселения, по-видимому, было эстетическое восприятие мира татарами. Русские часто говорили о татарских населенных пунктах, что «деревня стоит на красивом месте», «татары умеют выбирать красивые места» [Татауров С.Ф., Тихонов С.С., 1997, 159]. Сами татары часто говорят, что места у них красивые.

Существовали и запреты при выборе мест поселений. Так, недалеко от д. Инцисс есть озеро Шайтан, богатое рыбой и издавна служившее основным местом ее добычи. Но земли вокруг озера, по мнению местных жителей, являются обиталищем нечистых духов, которые уводят охотников в лесные дебри, переворачивают лодки рыбаков, насылают бедствия на дома. По этой причине татары не возводят строения на берегу озера [Татауров С.Ф., Тихонов С.С., 1997, 160].

Итак, татары располагали деревни таким образом, чтобы в округе были все необходимые угодья, что исключало конфликты из-за сенокосов, рыболовных озер и т.д. Татары прекрасно знали границы своих и чужих угодий и старались их не нарушать. При этом существовали хозяйственные, брачные и т.п. связи между деревнями, жители которых передвигались по дорогам, проложенным по пойме и по надпойменным террасам. Некоторые дороги использовали в сухое лето, по другим ездили только зимой, некоторые функционировали круглый год. Отрезки дорог, чаще всего переходы через водоемы, благоустраивали, засыпая топкие места хворостом или устраивая мостики. Обычное расстояние между деревнями 10-15 км позволяло сформировать собственную систему угодий и использовать ее наиболее эффективно [Татауров С.Ф., Тихонов С.С, 1997, 159-160]. Традиционно в литературе принято выделять несколько типов заселения у татар Западной Сибири. Так, Ф.Т. Валеев говорит о прибрежном или приречном, притрактовом и приозерном типах поселений татар [Валеев Ф.Т., 1980, 107]. Р.К. Сатлыкова выделяла для населенных пунктов татар Среднего Прииртышья «группы» поселений расположенные: у трактов; на берегу реки или озера; между водным источником и трактом [Сатлыкова Р.К., 1981, 63]. Н.А. Томилов указывает, что «для большинства поселений тоболо-иртышских татар характерным был приречный тип поселения, но были селения приозерные и притрактовые» [Томилов Н.А., 2005, 45].

Как уже отмечалось, поселения тарских татар располагались на обоих берегах Иртыша и его притоков - реках Тара, Оша, Уй и занимали особую природно-географическую зону.

Как указывает С.Н. Корусенко на основе материалов «Дозорной книги 1701 г.», все указанные там татарские деревни, за исключением юрт Туралинских, располагались вдоль Иртыша [Корусенко С.Н., 2004, 139].

В описании Г.Ф. Миллера 1734 г. приведены сведения о расположении «аулов» тарских татар. Все упомянутые им татарские населенные пункты были на восточном (правом) берегу Иртыша [Описание городов, 1996, 75-99].

Более подробные сведения о расположении татарских деревень в Тарском Прииртышье появляются в источнике середины XIX в. Так, по сведениям «Статистического описания...» 1854 г. на берегах Иртыша были расположены только 9 населенных пунктов тарских татар: ю. Апталовские, ю. Иткуловские, ю. Кыргапские, ю. Речаповские, ю. Себеляковы, ю. Сеитовы, ю. Таксайские, ю. Темшиняковские и выселок Бабин. Причем, только ю. Кыргапские и выселок Бабин были расположены на левом берегу р. Иртыш, остальные — на правом.

Усадьба

Изучение структуры и формы поселений татар Тарского Прииртышья указывает на то, что в период середины XIX - начала XXI в. их основной составляющей единицей являлась крестьянская усадьба. Исследование этой структурной единицы позволяет отразить ход историко-экономических и культурных процессов в татарской деревне. Усадебный комплекс является той составляющей поселения, которая раскрывает перед исследователем все стороны жизни татарского населения, позволяет проследить их эволюцию на протяжении длительного исторического периода.

Исследования усадьбы, как феномена этнической культуры, достаточно хорошо показывают особенности развития крестьянского двора. Тема усадебного комплекса хорошо разработана в российской этнографической науке. Особенно полно исследованы вопросы эволюции крестьянского двора восточных славян и его типология [Чижикова Л.Н., 1997, 14-19], изучением планировки сибирских усадеб занимались ученые-этнографы: П.Е. Бардина, В.А. Липинская, А.Ю. Майничева [Бардина П.Е., 1994, 153-156; Липинская В.А., 1975, 31-41; Майничева А.Ю., 1998, 56-65] и др.

Результатом всех исследований, посвященных изучению этой тематики, стала разработка основных принципов изучения крестьянской усадьбы «как целостного хозяйственно-архитектурного комплекса, характер которого обусловлен культурно-историческим, природно-климатическим, социально-экономическим, этническим факторами» [Майничева А.Ю., 1998, 56].

Подчеркивалось, что на формирование различных видов усадеб оказывают влияние особенности хозяйства, быта и культуры народа. А для формирования усадебного комплекса наиболее важны «условия и принципы хозяйствования, материальные возможности хозяев, природно-климатические условия, наличие тех или иных материалов для строительства» [Майничева А.Ю., 2002, 24]. Таким образом, многочисленные исследования показывают чрезвычайную детерминированность усадебного комплекса, который реагирует на изменения различных параметров окружающего мира.

В тоже время работы продемонстрировали ряд основных положений организации архитектурно-планировочной структуры усадебного комплекса: 1) функционального соподчинения построек; 2) конструктивного единства; 3) объемно-пространственного соподчинения [Локотко А.И., 1987, 114-127]. Но главной доминантой этих принципов является функциональность отдельных построек в целостной структуре хозяйственной единицы.

Наше исследование показывает вариативность расположения элементов усадьбы, их зависимость от хозяйственных и бытовых функций. Исследование характера и структуры двора позволяют выявить принципы формирования планировочной структуры. За основу нами была взята классификация М.В. Витова, который привел описания различных типов застройки усадеб и области их распространения [Битов М.Ф., 1958, 129-140].

Свободная застройка характеризуется свободным расположением на участке жилых и хозяйственных построек. Такая застройка характерна для Украины, южной и юго-западной Белоруссии, Кубани, некоторых местностей северо-запада России. Замкнутая застройка характеризуется наличием замкнутого, обычно открытого сверху двора. В разных формах она распространена у восточных белорусов и южнорусских, а также на северо-востоке и северо-западе России. Сомкнутая застройка отличается от предыдущих сомкнутым положением жилых и хозяйственных построек усадьбы, она чаще всего встречается в северной и средней полосе России и на уральских территориях и подразделяется на типы: одно-, двух- и трехрядная, глаголеобразная и сложная.

Территория, на которой располагается усадьба, сибирскими татарами обозначалась терминами - шиек алт, йорт [Валеев Ф.Т., 1980, 109]. Тарские татары также называют усадьбу — йорт. Работа по изучению усадебного комплекса тарских татар до недавнего времени практически не велась. В работах исследователей встречаются лишь поверхностные упоминания об усадьбах сибирских или западносибирских татар [Татары, 2001; Валеев Ф.Т., 1980].

В описании второй половины XIX в., касающемся поселений тобольских татар, мы встречаем сведения по усадебному комплексу: «Дома, окруженные заборами, которые не соединяются с соседними, разбросаны без всякой симметрии, отчего почти в каждой деревне находится много улиц и переулков. Надворные строения составляют помещения для скота, навесы для экипажей и других принадлежностей хозяйского промысла. Летом во двор ставится не большая печь для печения хлебов и для избежания лишней духоты» [Список населенных мест, 1871, 55]. В работе А.И. Дмитриева-Мамонтова и К.М. Голодникова говорится: «Надворные службы составляют: пригоны для скота, анбары и погреба для хранения разных хозяйственных принадлежностей и съестных припасов» [Дмитриев-Мамонов А.И., Голодников К.М., 1884, 6].

Для усадебного комплекса татар Тарского Прииртышья середины XIX в., на наш взгляд, была характерна свободная планировка двора, когда строения располагались хаотично и зачастую не имели связи друг с другом.

В этот период часто встречались одночастные дворы, которые не имели строгого разделения двора и огорода. Так, на планах юрт Коготовских и Тоскиных, составленных в последней трети XIX в., не были отмечены отдельно дворы с постройками [ГАОО. - Ф 183. - Оп. 4. - Д. 74. - Л. 1.; Д. 48. -Л. 1.]. Структура усадебных комплексов была только распланирована для будущего обустройства, но еще не имела места быть.

На наш взгляд, в населенных пунктах позднего образования формирование и развитие усадебного комплекса проходило более быстрыми темпами. Причин этому процессу было несколько.

Жилище

До недавнего времени жилище тарских татар не было объектом специального исследования. Авторы раздела, посвященного Среднему Прииртышью, в обобщающем труде «Очерки культурогенеза народов Западной Сибири» отмечали недостаточность данных по этой территории и высказали лишь некоторые общие соображения в отношении жилища, отметив, что для периода средневековья было характерно преобладание каркасно-столбового типа жилищ, возведение которых осуществлялось из местного материала — сосны, кедра и березы; также был сделан вывод о том, что «форма и размеры жилых построек оставались практически неизменными на протяжении эпохи раннего средневековья, равно был стабильным и интерьер: открытые очаги в центре, земляные нары по противоположным стенкам, ровные земляные полы, а так же узкие входы, отделявшиеся от пола ступенькой, с ориентацией на юг, восток или юго-восток» [Коников Б.А., 1994,454].

В настоящее время раскопано только одно жилище тарских татар. Это жилище поселения Черталы I, датируемое между 1736 и 1779 г. по найденным в его культурном слое монетам. Оно расположено на краю коренной террасы правого берега р. Тара в 3 км. вниз по течению от д. Черталы Муромцевского района Омской области, ориентировано входом на юго-восток [Цуканов Е.Г., 1990, 18-20].

Сведения о жилищах татар, проживающих на территории Тарского Прииртышья, немногочисленны и отрывисты. Например, в «Статистическом описании...» 1854 г., мы встречаем в описании юрт Речаповских: «...строения домов ветхие, при возвышенности оных не представляют хорошего вида» [ГАОО. - Ф.183. - Оп. 1. - Д.51. - Л. 2 об.]. Там же, в описании юрт Кыргапских (Киргапских — Е.Т.) общего владения ясачных татар и бухарцев: «...в правильной улице строение бухарцев хорошее, а ясашных татар ветхое» [ГАОО. - Ф.183. - Оп. 1. - Д.51. - Л. 17 об.].

Приведем некоторые сведения о жилищах тоболо-иртышских татар, имеющиеся в описаниях путешественников XVIII-XIX вв., которые дают возможность проследить развитие жилища и его элементов, в том числе и в районе Тарского Прииртышья.

Так, Г.Ф. Миллер отмечал два типа строений в городке тоболо-иртышских татар Искер: бревенчатые жилища и жилые сооружения из необожженных кирпичей [Миллер Г.Ф., 1937, 232 - 233]. По сведениям Пигнатти, в столице Сибирского ханства «строения были сооружены из хвойного леса, имели печи, или чувалы, сложенные из кирпичей. Остатки слюды указывают на то, что постройки имели окна» [Цит. по кн.: Томилов Н.А., 2004, 25]. Известно, что за укрепленными стенами Искера население жило «главным образом в конусообразных юртах, крытых тростниковыми рогожами» [Цит. по кн.: Томилов Н.А., 2004, 25].

Исследователи отмечают, что уже в XVII в. бревенчатые жилища стали фактически единственным видом жилых строений в городах и селениях тоболо-иртышских татар, а дома со стенами из необожженных кирпичей постепенно исчезли [Алексеев "М.П., 1941, 346 - 347]. Г.Е. Катанаев, описывая населенные пункты тоболо-иртышских татар, указывал, что более всего у них было жилищ из сырцовых кирпичей и, дерна и глиняных мазанок, хотя встречались и бревенчатые постройки [Катанаев Г.В., 1893]. Таким образом, мы видим, что ученые отмечали разные виды жилых построек у тоболо-иртышских татар.

Давние контакты с русским населением оказали влияние на традицию домостроительства. С другой стороны, некоторые элементы были заимствованы у татар Поволжья, активно переселявшихся в населенные пункты тарских татар начиная с середины XIX в., у которых в этот период уже сложилась срубная техника [Татары, 2001, 220-221].

В природно-географическом плане территория расселения татар Тарского Прииртышья представляет собой переходную зону: от тайги к лесостепи. Несомненно, что такие условия наложили свой отпечаток на формирование типов жилища. Наличие разных природно-географических зон отразилось на характере используемого строительного материала в том или ином районе. Если в зоне, близкой к таежной, не было особых проблем с заготовкой строительного леса, то ближе к лесостепной полосе использование дерева зависело от состоятельности хозяйства.

Для типологизации жилища, мы используем классификацию предложенную З.П. Соколовой, которая основана на его конструкции, технике сооружения, плане и форме. Кроме того, автор использует так же еще три дополнительных критерия необходимые при характеристике жилища — положение по отношению к уровню земли, по долговременное использования и характеристика в связи с оседлым или кочевым бытом [Соколова З.П., 1998, 153-154]. Данная классификация жилища, на наш взгляд, дает возможность наиболее полно и четко характеризовать; сооружения.

По типу конструкции у татар Тарского Прииртышья выделяются жилые постройки каркасно-столбовой и срубной конструкции. Наиболее архаичным для изучаемого региона является жилище каркасно-столбовой конструкции. Татары Тарского Прииртышья использовали временные жилые сооружения типа балагана. Эта каркасно-столбовая конструкция состояла из 10-12 толстых прутьев. Вертикально устанавливали часть жердей и крепили их под наклоном к горизонтальной жерди веревкой или тонкими прутьями. Таким образом, получали каркас из толстых жердей, в которые вплетали тонкие ветки. На это сооружение равномерно укладывали сено. Длина основания такого балагана составляла от 1,2 до 1,7 м., высота до 1м., глубина 1,6-1,8 м. [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 1-21. - Л. 267-269.] Подобные сооружения используют и в настоящее время как временное жилье при сезонных сельскохозяйственных работах и различных промыслах. В татарских преданиях есть сведения о том, что «раньше татары жили бедно, в балаганах из прутьев и домах из досок» [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 90-4. - Л. 133.Т."".

Не все могли себе позволить строительство дома из дерева, поэтому еще в XIX в. широко применялись такие материалы как глина, земля и дерн. Также, в силу этого, у татар довольно долго бытовала традиция возведения жилищ каркасно-столбовой конструкции, требующих меньших затрат строевого леса, нежели срубы. Наиболее бедные татары жили в небольших землянках (йер ой), сооружениях каркасно-столбовой конструкции, углубленных в землю. Размеры землянок зависели от количества живущих в ней людей и обычно колебались от 4x3 до 5x4 м [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 1-21. - Л. 1284.]. Для устройства подобного сооружения копали яму, по форме близкой к прямоугольной. Глубина ямы составляла 2-2,5 м, высота сооружения над дневной поверхностью около 0,5-1 м, глубина пола составляла 0,5-1,5 м [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 2-12. - Л. 3-4, 7; Д. 1-21. - Л. 1284, 1290, 1273, 1274-1275, 1276-1277.]. В углах выкопанной ямы устанавливали столбы, иногда дополнительно столбы ставили вдоль стен. К ним крепили тал в горизонтальном положении, иногда его скрепляли черемуховыми или рябиновыми прутьями. Если была ВОЗМОЖНОСТЬ, выкладывали стены тесом [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 1-21. - Л. 1278.] или березовыми бревнами [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 1-21. - Л. 1276-1277:]."Внутри их обмазывали глиной, перемешанной с навозом. Пол землянки покрывали мелким талом и также обмазывали белой глиной, иногда покрывали досками. Крыша таких сооружений была плоской [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 7-7. - Л. 947.] или полого-двухскатной [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 2-12. - Л. 3-4.], в обоих случаях сложена из жердей, плотно подогнанных друг к другу. Материалом кровли выступали, как правило, дерн и земля. В землянках устраивался высокий порог - 30-40 см, для того чтобы ее не заливало водой [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 2-12. - Л. 3-4.]. Обычно устраивали одно или два косящатых (т.е. с рамой) окна, размером 0,7x0,6 м [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 2-12. - Л.- 3-4.] или даже 0,4x0,4 м [МАЭ ОмГУ. - Ф. I. - Д. 1-21. - Л. 1276-1277.].

Похожие диссертации на Поселения и усадьбы татар Тарского Прииртышья середины XIX - начала XXI века

Религиозная жизнь мордвы во второй половине XIX - начале XXI века Мокшина Елена Николаевна

Немецкое население Западной Сибири в конце XIX - начале XXI века: формирование и развитие диаспорной группыСмирнова Татьяна Борисовна

Обрядность северных манси в конце XIX - начале XXI века : локальные особенностиИванова Валентина Селиверстовна

Обряды жизненного цикла у калмыков : XIX - начало XXI векаШараева Татьяна Исаевна

Природная и социальная среда как факторы сохранения этнической культуры алтайцев: конец XIX - начало XXI вековТюхтенева, Светлана Петровна

Проблемы типологии и преемственности этнических культур эвенков и эвенов (конец XIX – начало XXI веков)Анна Анатольевна Cирина

Эволюция традиционных хозяйственных занятий башкир Инзерского бассейна : середина XIX - начало XXI в.Хасанова, Зифа Фаритовна

Марийская свадебная обрядность традиционная структура и трансформация : середина XIX - начало XXI вв.Белевцова, Виктория Олеговна

Социокультурная адаптация мордвы Самарского края (середина XIX – начало XXI вв.)Тюганкова Елена Владимировна

Праздники русских Архангельского Севера в XX - начале XXI векаФролова Александра Викторовна