Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Десекуляризационные тенденции в современном российском обществе 21
1.1. Понятие десекуляризации в контексте современных исследований религии: теоретический анализ 21
1.2. Православие в структуре современного российского общества: тенденции и характеристика институциональных изменений 43
1.3. Десекуляризация и состояние религиозности православных россиян 68
Глава 2. Православная традиция в контексте секуляризации десекуляризации российского общества в ХХ - нач. ХХI вв 87
2.1. Православная религиозность в период революционной перестройки российского общества и утверждения секулярного режима в СССР (с 1917 до конца 50-х годов ХХ века) 87
2.2. Изменение характера православной религиозности со второй половины советского периода до распада СССР (конец 50-х -1991 г.) 121
2.3. Состояние религиозности православных в период перехода Российского государства от воинственно атеистического к демократическому светскому (1991-2000) 155
Заключение 172
Список литературы 180
- Понятие десекуляризации в контексте современных исследований религии: теоретический анализ
- Десекуляризация и состояние религиозности православных россиян
- Православная религиозность в период революционной перестройки российского общества и утверждения секулярного режима в СССР (с 1917 до конца 50-х годов ХХ века)
- Состояние религиозности православных в период перехода Российского государства от воинственно атеистического к демократическому светскому (1991-2000)
Понятие десекуляризации в контексте современных исследований религии: теоретический анализ
Термин «десекуляризация» используется в западном и российском религиоведении для описания различных проявлений возрождения религии: социальной и политической активизации религиозных институтов и лидеров, появления в обществе новых религиозных учений, верований и практик, новых форм коллективной и индивидуальной религиозности.
В современном обществе религиозная активность человека есть результат «взаимодействия секуляризованной светской культуры,… определяющей его жизненный мир, и конфессиональной религиозной культуры»72. Его религиозный комплекс имеет вариативный, «плавающий» характер, различаясь у разных людей и в разные моменты социализации. Основной особенностью религиозных проявлений периода постмоденра можно считать то, что следование человека соблюдению внешних правил религиозной жизни зачастую мотивировано не столько собственно религиозным чувством, сколько «культурным фундаментализмом, связанным с недостаточностью веры в Бога, т.е. глобальной религиозной установки»73.
Это имеет непосредственное отношение к проблеме фиксации и характеристики десекуляризационных процессов в современном обществе. Ведь если десекуляризация означает возрождение религии, то наличие религиозной веры имеет существенное значение для определения протекающих социальных процессов как десекуляризационных. Таким образом, понятие «десекуляризация» оказывается связано с понятием «религиозность».
В социологии религии под религиозностью в широком смысле понимается проявление веры в Бога, приверженность религии и выполнение ее предписаний74.
Советское религиоведение понимало религиозность как социальное качество индивида или группы75. Ведущие западные социологи религии Т. Лукман и П. Бергер считают, что религиозность – это элемент человеческой природы, и есть антропологическая предпосылка религии76.
По определению И.Н. Яблокова религиозность – это свойство сознания, отличительной чертой которого является религиозная вера (уверенность в том, о чем недостаточно точных данных)77. Религиозность включает два компонента: сознание и поведение.
Религиозное сознание подразумевает веру в Бога (сверхестественное), знание и принятие вероучения, мотивацию культовой и некультовой деятельности, самоопределение в качестве верующего, а религиозное поведение – состоит из двух блоков: культовое (участие в богослужениях, обрядах и т.п.) и некультовое (религиозное воспитание детей, миссионерская деятельность и т.п.) 78 .
Традиционное религиозное сознание есть мировоззренческая установка, которая исходит из приверженности индивида религии и приоритета религиозной веры в повседневной жизни. Она воплощается в повседневном целеполагании и деятельности. Иначе говоря – религиозный индивид строит жизнь на основе своих религиозных убеждений и это проявляется «во вне» во всей его деятельности, как религиозной, так и обыденной.
Религиозность носит индивидуальный характер, но в рамках определенного культа она приобретает коллективные признаки.
Для измерения религиозности применяются такие понятия как уровень, степень, состояние, динамика. Под уровнем религиозности понимается количественная характеристика, показывающая долю религиозных респондентов в общем составе населения или его части, а под степенью – интенсивность проявления признаков религиозности, или, если можно так выразиться, ее качество. Под характером религиозности понимают конфессиональную и этнокультурную ее специфику. Состояние религиозности – это комплексная характеристика, включающая в себя все предыдущие. Уровень и степень религиозности измеряются эмпирически с помощью набора показателей (индикаторов), различных для разных вероисповеданий.
На сегодняшний день наиболее популярная модель измерения религиозности разработана западными учеными Ч. Глокком и Р. Старком79. Предложенная ими многомерная модель описывает пять основных измерений религиозности: «опытное» - личный религиозный опыт; «ритуалистическое» - степень активности индивида в религиозных практиках; «идеологическое» - восприятие определенной системы верований как части мировоззренческой позиции; «интеллектуальное» -обладание теоретическими познаниями в области исповедуемой религии; «последствия» - воздействие вышеназванных проявлений на светскую жизнь индивида.
Вследствие того, что эмпирически сложно обосновать применение тех или иных элементов, среди западных социологов религии до сих пор не достигнут консенсус относительно названных измерений, и большинство из них в исследованиях использует лишь три элемента: вера, религиозная практика и знания.
В отечественной социологической науке адекватная российскому обществу модель измерения религиозности была разработана В.Ф. Чесноковой. Она впервые ввела понятие «воцерковленность», разработала «индекс воцерковленности» (В-индекс) и методику проведения исследований религиозности православных верующих, основанную на изучении их религиозного поведения. Методика предназначена для определения религиозности православных верующих, и основана на пяти показателях религиозного образа жизни (посещение богослужений, причастие, знакомство с Евангелием, совершение молитв, соблюдение постов). Её методика была неоднократно апробирована в исследованиях Фонда «Общественное мнение» и Института социально-политических исследований Российской Академии наук, и используется ими в настоящее время.
В современном мире религиозные ценности и нормы не выступают смыслообразующими координатами деятельности. Члены общества постмодерна выстраивают свою повседневную общественную активность без учета религиозных ценностей, которые воспринимаются ими лишь как элемент принадлежности к той или иной религиозной традиции и соответствующей ей организации.
В связи с этим, Т. Лукман предложил разделять религиозность модельную – институциональную (характеризующуюся принадлежность к религиозной организации, в частности к церкви) и внеинституциональную (характеризующуюся отсутствием таковой принадлежности). Эти два типа соответствуют религиозному поведению современных субъектов: они либо социально активны в религиозной организации, либо принимают какую-либо мировоззренческую установку без соотнесения ее с участием в организованных религиозных практиках религиозных организаций.
Изменения в состоянии религиозности общества постмодерна и религиозном поведении его индивидов - следствие процессов секуляризации, охвативших в ХVII – ХХ веках христианские страны Европы, Америки, России, а позже и нехристианские государства Азии и Ближнего Востока.
Формулировка Б. Уилсона, определяющая секуляризацию как «процесс, посредством которого религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают своё социальное значение»80, подразумевает антропологические предпосылки процесса десакрализации религиозной картины мира, происходившего в обществе модерна.
Секуляризация на структурном уровне была связана с диффернициацией общественных институтов (одним из которых стала религия) и «лаицизацией» - юридическим определением места и роли религии в обществе со стороны государственной власти; на мезоуровне - с утратой религиозными организациями общественного влияния и авторитета среди своих участников; на микроуровне – со снижением влияния религиозных идей и религиозного сознания на повседневную жизнь индивидов (что вызвало упадок религиозных верований и практик).
Структурная дифференциация привела к приватизации религии (она стала частным делом человека). Упадку религиозной веры, маргинализации религии и развитию у человека нового типа мышления, свободного от ориентации на религиозные ценности и установки, способствовала рационализация. Плюрализация привела к релятивизации религиозных убеждений и формированию в условиях современности «рынка религий» и потребительской установки к религии как таковой.
Десекуляризация и состояние религиозности православных россиян
Периодически проводимые исследования российского общества говорят о росте в течение последних 25 лет самоидентификации россиян как православных: 1991 год – 31%, 2001год - 50%, 2011 год – 69% –79% 218, 2016 год – 86%219. Однако по данным исследования, проведенного в 2012 г. правительственной организацией Фонд «Общественное мнение» (на основе которого был создан Атлас религий и национальностей России – АРЕНА), верующие православные, относящие себя к РПЦ, (русские и других национальностей) составляли в России лишь 41%220.
Из называющих себя православными россиян 80% не причащаются, 55 % не бывают на богослужении, 90% не участвуют в церковной жизни, соблюдают посты — 2 % (частично – 9 %), знакомы с 10 заповедями Ветхого Завета – около 4%221. 91% состоящих в браке православных не венчались в Церкви222. Довольно большая часть опрошенных - 39% воспринимают религию как национальную традицию, веру предков, еще 21% – как часть общемировой культуры и истории, 7 % считают, что религия - предрассудок223.
Серьезные изменения в религиозной практике россиян224 (посещение богослужений) за последние 25 лет почти не произошли. Данные за 2016 год225 могут частично отражать общемировую тенденцию к внеинституциональным формам религиозности.
По данным МВД, в 2004 г. в рождественских богослужениях приняли участие более 3 млн. чел.226 по всей России, а в 2008 году – около 2,3 миллионов (около 1,5%)227. По подсчетам Московской патриархии, службы на Рождество в 2008 г. в одной только в Москве посетили около 1 млн. чел.228. В 2016 году рождественскую службу в России посетили 2,2 млн. чел.229.
В пасхальных богослужениях, согласно данным МВД, в 2004 году участвовали 4,9 млн. верующих, и около 10 млн. посетили кладбища в этот день, что противоречит православной традиции230. В 2009 году в праздничных службах приняли участие 4,5231 млн. россиян. Праздновали Пасху с посещением кладбищ 5,1232 млн. В 2016 г. на Пасху православные храмы посетило 4 млн. россиян233.
Как видно, данные МВД разных лет по участию в самых главных православных праздниках разнятся не сильно, но прослеживается тенденция к уменьшению численности.
К поясу Пресвятой Богородицы в 2011 году в России приложилось «по самым скромным подсчетам» 3 млн. чел.234
Приведенные данные показывают, что религиозная практика в России находится на низком уровне, а наиболее известные великие православные праздники собирают лишь около 1,4–2,7 % населения страны235, и соответственно, около 15% православных верующих236.
Однако, приведенные цифры нельзя однозначно трактовать как отсутствие десекуляризационных тенденций. Разобраться в ситуации помогают социально-демографические характеристики и показатели религиозной практики православных верующих.
Ю.Ю. Синелина в статье «Религиозность в современной России» представила данные за 2011-2012 гг., согласно которым доля верующих православных составляла 68%237. Социально-демографические характеристики группы «православные верующие» с начала 1990-х изменились, по некоторым параметрам существенно, а именно:
Цифры, помеченные звездочкой – данные, получившиеся в результате моего пересчета в результате наложения таблиц В.Ф. Чесноковой и Ю.Ю. Синелиной: у В.Ф. Чесноковой возраста разделены на 5 категорий, а у Ю.Ю. Синелиной– на 6, так, что, начиная со второй категории, возраст не совпадает на 5 лет (она брала менее широкий возрастной разброс), хотя обе ученых отделяют возраст десятилетним интервалом.
При использовании В-индекса группа «православные» была ранжирована по степени воцерковленности239 (очень слабо воцерковленные, слабо воцерковленные, немного воцерковленные, полувоцерковленные и воцерковленные). Деление респондентов на подгруппы было не «жестким», а скорее условным (допускалось одновременное наличие не всех показателей, а той или иной части). Поэтому в группу наиболее воцерковленных людей попали и те, кто не всегда молился, не соблюдал посты, не читал Евангелие, не причащался, причем даже никогда. Они попали туда потому, что хотя бы один из показателей В-индекса у них был «сильным» (например, регулярно молились). Из всей группы «православных верующих» это были лица более религиозные по сравнению с другими. Причина такого выбора была в том, что лиц, у которых бы имелись все показатели В-индекса в максимальном значении не было вовсе, а у кого сочетались 2-3 одновременно - слишком мало и ориентироваться на них, как на некий «эталон», было невозможно.
Как видно из таблицы, за указанный период число мужчин среди православных возросло и приблизилось к показателям населения в целом240.
Также значительно выросло число образованных в православной среде: лица с высшим образованием составляют больше трети общего массива. Примерно столько же лиц со средним специальным образованием.
Больше трети православных составляют молодежь и столько же - лица среднего возраста. Доля пенсионеров соответственно, уменьшилась тоже до 1/3. Таким образом, православие, в целом, помолодело, хотя самых юных в его числе всего 14%.
Показатели В-индекса православных в динамике за 20-летие постсоветского периода выглядят следующим образом241: Религиозность в современной России.
Некоторые пункты внутри показателей объединены подобно тому, как это сделано у Ю.Ю. Синелиной. Рассмотрим каждый из них отдельно.
Первый показатель – посещение храма – существенно возрос за прошедший период. Объединение показателей в данном случае оправданно, поскольку 1/3 часть православных верующих, как мы видели выше, - люди пенсионного возраста, а также инвалиды,242 и эти люди могут испытывать физические затруднения в посещении храма. Для этой категории лиц посещение богослужения, да и просто посещение храма несколько раз в год – это завидная регулярность, особенно если он расположен далеко от места их проживания. С другой стороны, поскольку фактически 2/3 православных – лица, находящиеся в активном трудоспособном возрасте (от 18 до 54 лет), для них посещение храма хотя бы раз в месяц – тоже своего рода регулярность. В динамике этого показателя существенным является рост тех, кто посещает храм несколько раз в году – 33% по сравнению с 23% в 2002 г.243
Показатель причащения среди православных также вырос, а это – важный показатель воцерковленности. Объединение тех, кто причащается раз в году, с теми, кто делает это чаще, чем раз в месяц, объясняется следующим образом. В дореволюционной практике причащение православных предполагалось не реже 1 раза в год и эту регулярность в настоящее время Церковь считает минимальной, а принятый в 2015 г. Московской Патриархией документ «Об участии верных в Евхаристии» говорит о причащении 1-2 в месяц как подтверждении уже существующей в России в последние 20 лет практике244.
Среди всего населения, за последние четверть века немного выросла только доля тех, кто стал причащаться от нескольких раз в году до раза в несколько лет: с 12 до 21% в 2013 г., и снизилась доля не причащавшихся никогда с 83 до 62 %245.
Православная религиозность в период революционной перестройки российского общества и утверждения секулярного режима в СССР (с 1917 до конца 50-х годов ХХ века)
Перед революцией 1917 года Православная Церковь в России находилась в состоянии глубокого кризиса. Он коснулся в равной степени как духовенства, так и мирян.
Отсутствие патриарха со времен Петра I привело к тому, что Церковь в России «навсегда подчинилась власти государей»277. Вот как описывает состояние Русской Православной Церкви в конце ХIХ века И.С. Аксаков в газете «Русь»: «понятие церкви подменено понятием «ведомства»…Начало государственное…, при котором становится внешним, формальным, способным обездушить не только церковь…»278.
В первое десятилетие ХХ столетия в России начался резкий отток учащихся из духовных учебных заведений. В средних и высших учебных заведениях открыто пропагандировался атеизм, революционность сделалась повальной модой среди учащейся молодежи. Семинаристы «хвастали своим атеизмом и заявляли, что никто из них не будет попом» 279.
Из-за бедности, низшее духовенство на местах было озабочено больше вопросами собственного пропитания, чем духовного наставничества. Священнослужители ограничивались чтением печатных проповедей в церкви, не разъясняя ни Священное Писание, ни богослужение, вследствие чего служба была непонятной для большинства русских людей. Нередки были случаи, когда священники брали плату даже за таинство исповеди и могли не совершать богослужение по причине занятости полевыми работами. В этой связи газета «Восток» в конце ХIХ столетия писала:
«Давно уже по всей Руси раздаются жалобы на чрезмерную распущенность … белого духовенства, которое, все более … отдаляясь от паствы, служит главною причиною распространения неверия в обществе»280.
Еще революция 1905 года показала, что религиозность простого народа, особенно рабочих, весьма шатка, а предвоенные годы были временем, когда вопрос о безверии «официально православных» широко обсуждался на страницах российской печати.
После 1906 г. жизнь на православных приходах стала заметно разрушаться: богослужения прерывались хулиганскими выходками из толпы, возле храмов собирались толпы, оскорбляющие верующих, священники нередко подвергались нападкам агрессивно настроенных лиц из простого народа в общественных местах. Среди православных увеличилась численность лиц редко или совсем не посещающих храмы и по нескольку лет не причащающихся. В 1916 году в отдельных местностях было зафиксировано до 83% православных, не явившихся на исповедь и причастие281.
В конце XIX столетия в России имели место факты массового отказа от венчания. В среднем по империи один церковный брак приходился на 101 человек в год, в Петербурге на 156 человек282 .
Косвенным показателем упадка религиозности был неуклонный рост преступности в России еще с конца XIX столетия. В 1900-1913 гг. этот показатель составлял 5,1% в год283.
Безусловно, причинами кризиса религиозности в православной среде на начало ХХ века были не только в бюрократизации церковного института, но и в социально-экономическом положении крестьянства и рабочих, затяжной войне, которая ухудшила положение и без того этих бедных слоев населения.
На этом фоне в высших слоях общества на рубеже позапрошлого и прошлого столетий в России в среде интеллигенции распространились антирелигиозные и одновременно квазирелигиозные философские системы, прежде всего различные варианты марксизма.
В 1917 г. крах самодержавия стал и крахом государственной религии. Однако, у большинства населения протест против царской власти не был связан с отказом от ориентации на сверхъестественное на уровне сознания. Это доказывают последовавшие после революции отстаивание и защита верующими своих храмов и святынь и религиозный подъем части населения. Процессы секуляризации на тот момент наиболее активно шли в слоях революционной интеллигенции, которая, придя к власти, стала осуществлять коренную перестройку общества по секулярному образцу.
Как известно, в первые месяцы советской власти был принят ряд законодательных актов, направленные на отделение церкви от государства. Декретом о свободе совести (02.02.1918 г.) Православной Церкви был закрыт доступ в сферы государственного образования и ведения актов гражданского состояния (регистрации рождений и браков), она лишалась права собственности и прав юридического лица, было запрещено преподавание религии. Ст.65 Конституции РСФСР от 10.07.1918 г. лишила лиц духовного звания избирательного права как «нетрудящегося элемента».
В декабре 1917 года был введен гражданский брак как единственно имеющий юридическую силу.
Введение западноевропейского календаря с 1918 г. разрушило традиции народного быта, связанного с церковными праздниками. Позднее, постановлениями СНК СССР от 1929 и 1931 года в стране был введен единый производственный табель-календарь, непрерывная пятидневная, а затем шестидневная рабочая неделя, которые создали реальное препятствие для верующих в посещении богослужений.
Декрет об отделении Церкви от государства был воспринят большинством верующего православного населения отрицательно: в разных городах прошли многолюдные крестные ходы в качестве акций протеста, некоторые из них были расстреляны. В стране наметился религиозный подъем. Основой жизни приходов, возглавляемых духовно активными пастырями, в первые послереволюционные годы стало евхаристическое единение. Современники 20-х гг. говорили о молитвенном подъеме на службах, благолепии их, прекрасном хоровом пении, практике частой исповеди и причастии284. В Петрограде и Москве создавались массовые организации – православные братства, сестричества, союзы, комитеты, большая часть которых, однако, просуществовала недолго, до первой волны «красного террора» осенью 1918 г. По мысли М.В. Шкаровского, процесс «подлинного обновления русского православия оказался прерван в самом начале»285 жесткими мерами новой власти.
С 1918 г. начали закрывать монастыри, вскрывать и ликвидировать мощи святых. По всей стране закрывались храмы, духовенство было обложено непомерными налогами. Правящий режим взял установку на полную ликвидацию «религиозных предрассудков».
Подрыв материальной базы Церкви и административные гонения первых революционных лет не принесли желаемых результатов.
Обследования, проведенные в целях усиления «культурно просветительской» (а на деле антирелигиозной) работы среди крестьянства в 20-е годы в некоторых областях Центральной России показали, что даже молодежь продолжала часто ходить в церковь, креститься, венчаться, говеть и причащаться. Показательны в этом плане опросы жителей Никольской волости Курской губернии в 1917, 1920 и 1923 гг.: даже не все комсомольцы относились к неверующим, местные священники отказывались венчать тех, кто не соблюдал посты, а опрошенные в селах крестьяне читали в основном Библию, Евангелие и книги духовного содержания286.
Поэтому тактика борьбы с религией, и Православной Церковью в частности, была в начале 1920-х годов сменена. Начала разворачиваться антирелигиозная пропаганда.
С 1922 г. в СССР действовала Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б) под председательством Е.М. Ярославского Помимо организации репрессий против духовенства, закрытия храмов, изъятия церковных ценностей, комиссия руководила пропагандистскими кампаниями.
В стране существовала монополия печати. Печатание Библии и церковных книг было под запретом. Печатать разрешалось лишь против Бога и против христианства. Тиражи антирелигиозной литературы увеличивались год от года: если в 1927 г. организации безбожников издали книг и брошюр общим объемом в 700 тысяч печатных листов, то в 1930 г. – уже свыше 50 миллионов. Тираж газеты «Безбожник» в 1931 г. достигал 1,5 млн. экземпляров. С 1924 по 1947 годы в стране действовал Союз воинствующих безбожников под председательством того же Ярославского М.Е. Организовывались кружки юных безбожников (к концу 1931 г. в них было 2 млн. чел.). В 1932 г. тиражом 12,5 тысяч экземпляров вышел первый том пятитомного сборника Е.М. Ярославского «Против религии и Церкви»287.
Состояние религиозности православных в период перехода Российского государства от воинственно атеистического к демократическому светскому (1991-2000)
В последнем параграфе мы коснемся вопроса религиозности православных в период перехода российского государства от воинственно атеистического к демократическому светскому. В связи с тем, что данные по этому периоду уже фигурировали в первой главе работы, здесь мы рассмотрим особенности, которые были присущи религиозности православных в первое десятилетие после распада СССР. Данный период был довольно сложным для населения не только в плане социально-экономических и политических преобразований. «Крушение» советской «империи» многих повергло в шок, несмотря на долгожданные «свободы», которые оно с собой принесло. Политическая и экономическая нестабильность, развенчание официальной идеологии не могло не сказаться на состоянии общества. Данные многочисленных исследований того периода представляют картину взбудораженного, политизированного, но не структурированного общества. По мнению К.Каариайнена и Д.Фурмана, сознание россиян того периода – «сознание растерянной, атомизированной массы, внезапно оказавшейся без привычного для нее внешнего контроля в ситуации, когда она должна что-то решать, … не имея … ясных критериев, которыми можно было бы руководствоваться»530. К оценке данных по религиозности, полученных в тот период, следует подходить критически, так как проследить процессы изменения отношения к религии в массовом сознании в первое десятилетие после распада СССР очень трудно.
Исследования конца 80-х-90-х гг. показывали резкий рост приверженцев православия и такое же быстрое уменьшение числа тех, кто считал себя неверующими (в т.ч. атеистами). Уже в начале 2000-х гг. число верующих и неверующих по сравнению с 1989 годом поменялось местами531, что хорошо прослеживается по приводимой ниже таблице.
Так, по данным Левада-Центра, в 1991 г. 37% сказали, что они исповедуют православие, и 53% - что они не считают себя верующими533. Схожие данные представил Фонд «общественное мнение»: на 34% православных приходилось 40% нерелигиозных респондентов (это в 1 половине 1991г.), а уже в конце 1992 г. ситуация резко поменялась: на 47% православных было 28% нерелигиозных534. Хотя совсем недавно, в 1988 г., процент верующих в стране был около 10%.535
Социально-демографические характеристики определивших себя православными верующими были следующие.
Среди тех, кто в 1992 г. отнес себя к православным (41,2%), было 71% женщин и 29% мужчин536. Лица средних лет (36-45 лет) – составляли 28,5%, молодежь до 25 лет – 12,3%, вместе с другой существенной группой (26-35) – 22,7%, они показывали омоложение состава верующих537. Лица старше от 46 до 55 лет и пенсионеры – составляли почти паритет – по 19 и 17 % соответственно. Таким образом, молодежь и пожилые были представлены почти в равных долях (примерно по 35 %), и немного меньше трети оказалось лиц среднего возраста. Больше половины православных (53 %) имела среднее специальное образование, 18 % - высшее.538 Не удивительно, что больше трети составляли квалифицированные рабочие (32%), существенную долю служащие без высшего образования (10%) и фермеры (9%), из лиц с высшим образованием присутствовали в большинстве своем служащие на руководящих должностях разного уровня кроме самого верхнего (21%). При этом 23% были жителями больших городов и еще 11% - столичных и подобных им, 42% - жителями малых городов и 23% -проживали в селах539.
Как видно, по-прежнему женщины преобладали, наблюдался приток в Церковь молодежи, а также имело место некоторое повышение образовательного уровня среди православных.
Из тех, кто определил себя православными, никогда не ходили в храм 21%, были «когда-то давно» - 36%, никогда не причащались – 57%, никогда не читали Священного Писания - 47%, и практически никогда не молились – 52%, и лишь 3% соблюдали Великий пост540. Однако, у большинства не практикующих православных не было полного совпадения всех «отрицательных» пунктов религиозной практики. Лиц, у которых оказались в наличии все показатели В-индекса с приставкой «не» было только 7,5%(нулевая (О) группа)541.
Произведенная градация с помощью В-индекса позволила сделать вывод, что среди православных в начале 1990-х основной контингент составляли лица, не принявшие еще веру ни как образ жизни, ни как образ мыслей542. Это подтверждение того, что за долгие годы насильственной секуляризации массовое сознание православных верующих стало секулярным.
Показательно, что большая часть православных теперь проживала в городах – как следствие многолетних процессов урбанизации и миграции. При этом, среди невоцерковленных православных (О группа) было больше, чем в других подгруппах, жителей сельской местности - 35%, в связи с чем В.Ф. Чеснокова писала, что «представление о сельской России как представительнице русской культуры придется пересмотреть»543. А из самых воцерковленных 56,9% жили в городах, причем в провинциальных – больше четверти, в селах их практически не было – 15,7%544. То есть, городская среда теперь была более расположена к религии, чем сельская.
Как отмечала В.Ф. Чеснокова, профессиональная ориентация православных показывала, что большая их часть (независимо от образования и сферы деятельности) – простые люди, зарабатывающие наемным трудом, имевшие низкие доходы (всего 56,8%)545. Однако, среди православных в тот период появилось много «людей системы» - лиц, занимающих руководящие и ответственные должности, военных – в общей сложности 38%546. Если показатели по полу, возрасту и месту жительства подтверждают изменения в социальном составе православных, отмечаемых другими социологами еще в конце 80-х гг., и показывают дальнейшее развитие (хотя и медленное) этих же тенденций, то последний факт явно свидетельствует о новой тенденции, которую можно связать ни с чем иным, как демократизацией государственной системы власти. С одной стороны, «люди системы», которые были верующими при советском режиме, получили возможность открыто показать свою приверженность православию. С другой стороны – это могла быть «дань моде», с которой представители власти и политики вынуждены считаться, чтобы повысить свой авторитет. С третьей – кто-то из тех, кто в советское время «по долгу службы» должен был осуществлять таким образом контроль, уверовали и пошли в храм осознанно. Многими выходцами из «системы» в 90-е гг. были предприниматели. В 90-е годы они составили новую «прослойку» верующих, в основном, в городах, особенно в крупных. В любом случае, имеет значение тот факт, что сознание этого слоя населения еще в советское время было «идеологизировано», а значит, подверглось большей секуляризации. Приход в храм «людей системы» в какой-то мере может свидетельствовать о десекуляризационных процессах в этих слоях населения.
В среде воцерковленных интеллектуалов, которую, по большей части составляла интеллигенция, в 90-е гг. произошло политическое разделение на «либералов» и «фундаменталистов», что повлекло за собой отход от Церкви той части интеллигенции, которая выступала прежде против коммунистической идеологии. «Либералы» не приняли антизападную позицию Церкви, а «фундаменталисты» увидели в ней некую консервативную силу, способную оградить общество от радикальных изменений. Часть интеллигенции в 90-е гг. пополнила ряды духовенства, что, по мнению Н. Митрохина, «уничтожило актив «мирянского движения», точнее, мужской его части»547, то есть способствовало сохранению тенденции преобладания женщин среди верующих мирян.
Большая часть верующих в тот период (и пришедшие в дальнейшем) получила знания о вере не в результате семейного воспитания. Еще с 60-х -80-х гг. для жителей городов основными способами знакомства с православием были, в основном, музеи, экскурсии в архитектурные памятники и комплексы, художественные, литературные и другие массовые мероприятия, которые затрагивали темы религии в рамках тематики национально-культурного наследия. Именно в городах эти «источники» были более доступны для широких слоев населения, а не только для интеллигенции. Последняя сформировала свою сеть распространения религиозной литературы, организовывала семинары и даже воскресные школы. На приходах был распространен институт тайных монахинь (существовавший еще с 30-х гг. ). В монастырях и сельской местности существовали старцы, которые выступали в качестве духовных руководителей духовенства и мирян. В селе среди мирян религиозная вера сохранялась пожилыми женщинами и в варианте «народного православия» передавалась тем, кто обращался к ним за помощью (они нередко занимались чтением Псалтири по усопшим, а также были посредниками при совершении крещений, отпеваний, венчаний). Все это были способы распространения православной веры в разных ее «изводах» от канонических до «народных». Традиционно-православные семьи, в которых сохранился семейный способ воспроизводства религиозности, в 90-е годы были редкостью. В основном это были семьи духовенства и церковнослужителей (всех уровней). На местах семьи и родственники «белого» духовенства составляли «костяк» служащих храмов в качестве псаломщиков, регентов, певцов и т.п. Это была на тот момент некая сеть с замкнутой субкультурой, существовавшая, однако, по всей стране.