Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Криминалистическое понятие и сущность заведомо ложных показаний свидетелей и потерпевших. Методологические основы их преодоления 14
1. Криминалистическое понятие и сущность заведомо ложных показаний как способа противодействия расследованию преступлений 14
2. Факторы, способствующие даче заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими 43
3. Система криминалистических средств и методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими .63
Глава II. Тактика преодоления противодействия расследованию при даче заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими 87
1. Планирование предупреждения, выявления и нейтрализации дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими .87
2. Тактика отдельных следственных действий, проводимых в целях преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими 106
3 Использование специальных знаний в преодолении дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими .135
Заключение 160
Список использованной литературы 167
Приложения 187
- Криминалистическое понятие и сущность заведомо ложных показаний как способа противодействия расследованию преступлений
- Система криминалистических средств и методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
- Планирование предупреждения, выявления и нейтрализации дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
- Использование специальных знаний в преодолении дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время субъектами
противодействия расследованию преступлений выступают не только
подозреваемые, обвиняемые, но и иные участники уголовного
судопроизводства, казалось бы, не заинтересованные в отрицательных результатах расследования, в том числе потерпевшие и свидетели. Согласно данным ГИАЦ МВД России, за последнее десятилетие число зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, уменьшилось в 2 раза (с 2585 до 1264). При этом 97 % опрошенных сотрудников органов предварительного расследования сталкивались в ходе своей служебной деятельности с нежеланием свидетелей и потерпевших давать правдивые показания. Незначительное число преступлений, уголовные дела о которых возбуждены по ст. 307 УК РФ (1264 в 2017 г.), свидетельствует о их высокой латентности. Далеко не каждое расследованное уголовное дело по ст. 307 УК РФ завершается направлением его в суд: только за 3 года (2014-2016 гг.) 1082 уголовных дела, возбужденных по признакам указанного преступления, были прекращены либо приостановлены на стадии предварительного расследования.
Дача заведомо ложных показаний – негативное и опасное социально-
правовое явление, будучи одним из способов противодействия
расследованию преступлений, который требует от правоохранительных
органов адекватной реакции и, прежде всего, повышения эффективности и
качества расследования преступлений. Анализ практики расследования
преступлений рассматриваемого вида и современного состояния применения
специальных знаний в преодолении дачи заведомо ложных показаний
свидетелями и потерпевшими обусловливает необходимость
совершенствования тактики отдельных следственных действий с
указанными участниками, что позволит эффективнее преодолевать дачу
заведомо ложных показаний.
Актуальность исследования обусловливается также недостаточной
степенью научной разработанности рассматриваемой проблемы.
Значительный вклад в исследование проблем тактики допроса внесли такие
выдающиеся ученые, как И.Е. Быховский, А.Н. Васильев, А.А. Закатов,
Л.М. Карнеева, В.И. Комиссаров, И.А. Макаренко, В.А. Образцов,
Н.И. Порубов, С.К. Питерцев, А.Р. Ратинов и другие.
Отдельные аспекты преодоления противодействия расследованию
преступлений активно исследовали ученые-криминалисты Т.В. Аверьянова,
Э.У. Бабаева, Р.С. Белкин, А.Ф. Волынский, Б.Я. Гаврилов, А.Ю. Головин,
В.Н. Карагодин, И.М. Комаров, В.П. Лавров, Л.В. Лившиц, И.М. Лузгин,
И.А. Николайчук, А.Н. Петрова, А.Б. Петрунина, Р.Р. Рахматуллин,
Г.К. Синилов, И.В. Тишутина, А.Ю. Федоренко, Н.П. Яблоков и другие. Кроме того криминалистическим аспектам преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими особое внимание уделялось Л.Г. Дубининым (2010), О.Г. Карнауховой (2015), О.Л. Стулиным (1999), О.М. Ушаковым (2004), С.В. Шепелевой (2001), А.А. Шмидтом (1973).
Психологические особенности преодоления дачи заведомо ложных
показаний свидетелями и потерпевшими рассматривали в своих научных
трудах такие ученые, как К.В. Веселков, А.И. Власов, Т.А. Сорокина,
Ю.И. Холодный. Особенности уголовной ответственности за преступления
рассматриваемого вида исследовали А.И. Жиляев, Л.В. Лобанова,
Е.Н. Терехова и другие ученые.
Тем не менее за рамками известных работ до настоящего времени остаются проблемы разграничения ложных показаний от заведомо ложных, тактики отдельных следственных действий, направленных на преодоление дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими, выбора криминалистических средств и методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими в зависимости от этапа преодоления. В проведенных ранее исследованиях не были учтены все
современные методы и научно-технические средства преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими.
С учетом изложенного выше тема исследования представляется актуальной для развития криминалистической науки и совершенствования практики расследования преступлений.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие, с одной стороны, в связи с дачей свидетелем, потерпевшим заведомо ложных показаний, а с другой - в связи с деятельностью органов предварительного расследования и их должностных лиц по преодолению данного способа противодействия.
Предметом исследования являются закономерности,
проявляющиеся в деятельности таких субъектов противодействия расследованию при даче показаний, как свидетели и потерпевшие, а также закономерности, проявляющиеся в деятельности органов предварительного расследования и их должностных лиц по преодолению противодействия со стороны указанных выше лиц.
Цель диссертационного исследования – разработать комплекс теоретических положений по преодолению дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими и представить научно-практические рекомендации по использованию криминалистических средств и методов преодоления этого способа противодействия расследованию.
В соответствии с вышеуказанной целью решены основные задачи исследования:
1. Проанализировано понятие заведомо ложных показаний; соотнесено
его содержание и объем с элементами таких понятий, как «противодействие
расследованию», «ложные показания».
-
Выявлены и систематизированы факторы, способствующие даче заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими.
-
Установлены цели и мотивы дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими.
4. Определены криминалистические методы и средства
предупреждения, выявления и нейтрализации заведомо ложных показаний
свидетелей и потерпевших.
5. Сформулированы тактические рекомендации по планированию
преодоления дачи заведомо ложных показаний.
6. Определены тактические приемы, операции, комбинации и
разработаны тактико-криминалистические рекомендации по преодолению
дачи заведомо ложных показаний.
7. Проанализировано современное состояние применения специальных
знаний в разоблачении заведомо ложных показаний свидетелей и
потерпевших, выявлены новые перспективные нетрадиционные
криминалистические методы, которые могут быть использованы с целью
преодоления противодействия расследованию со стороны свидетелей и
потерпевших указанным выше способом.
Методологической основой исследования служит диалектическая
теория познания, общенаучные (формально-логические, чувственно-
рациональные) и специальные методы познания (социологические,
статистические). В частности, для изучения научных подходов и взглядов
ученых использовались такие методы, как анализ, синтез, аналогия,
сравнение и обобщение, позволившие получить новые знания об объекте и
предмете исследования. Для сбора и анализа статистических данных о
результатах работы органов предварительного расследования по
расследованию уголовных дел, возбужденных по ст. 307 УК РФ, применялись методы математической статистики. При изучении уголовных дел производилось ранжирование субъектов Российской Федерации на основе статистических данных о зарегистрированных преступлениях, предусмотренных ст. 307 УК РФ, за 2012-2016 гг.
С помощью сравнительно-правового метода проведен обзор современного состояния исследуемой проблемы в юридической литературе (отечественной и зарубежной).
Использование такого социологического метода, как анкетирование, позволило изучить мнение сотрудников органов предварительного расследования по проблемам преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими.
Комплексное использование названных методов позволило не только выявить проблемы преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими, но и обосновать выводы и внести конкретные предложения по совершенствованию тактики расследования данных преступлений.
Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения
материалов уголовных дел, возбужденных по ст. 307 УК РФ. В ходе
исследования было изучено 180 архивных уголовных дел такой категории,
расследованных следователями (в дальнейшем под следователем имеется в
виду и дознаватель – если иное не оговорено) с 2012 по 2016 гг.
(с использованием специально разработанной анкеты). С целью сбора
эмпирического материала и соблюдения репрезентативности
диссертационного исследования нами произведено ранжирование субъектов
Российской Федерации за 2012-2016 гг. на основе статистических данных о
зарегистрированных преступлениях, предусмотренных ст. 307 УК РФ. В
результате были выбраны субъекты, представляющие наибольший научный
интерес, а именно: три субъекта, для которых характерны наиболее высокие
показатели зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 307
УК РФ (Краснодарский край, Самарская область, Республика Коми); два
субъекта – со средними показателями (Курская область, Республика
Бурятия) и три – с наименьшими (Карачаево-Черкесская Республика,
Республика Хакасия, Чукотский АО). Изучены также статьи в журналах
«Следственная практика», где рассматривалась методика расследования
дачи заведомо ложных показаний (заполнено 54 специально разработанных
анкеты). Опрошено 290 сотрудников органов предварительного
расследования, работающих в Приморском, Хабаровском краях,
Удмуртской Республике, Амурской, Московской областях, г. Москве.
Научная новизна заключается в комплексном исследовании особенностей дачи свидетелями и потерпевшими заведомо ложных показаний в современном российском обществе и преодоления этого способа противодействия:
– рассмотрены отличия ложных показаний от заведомо ложных;
– выявлены и систематизированы факторы, способствующие даче заведомо ложных показаний;
– определены криминалистические методы и средства
предупреждения, выявления и нейтрализации дачи заведомо ложных показаний;
– сформулированы тактико-криминалистические рекомендации по
преодолению указанного способа противодействия и выявлены новые
перспективные нетрадиционные криминалистические методы
преодоления противодействия расследованию со стороны свидетелей и потерпевших.
Диссертация является одним из первых в криминалистике монографических исследований, посвященных комплексному рассмотрению проблем преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими в рамках криминалистического учения о противодействии расследованию и мерах по его преодолению.
Научная новизна диссертационного исследования нашла свое отражение и в положениях, выносимых на защиту:
1. Уточненное автором определение криминалистического понятия
заведомо ложных показаний свидетелей и потерпевших как сведений,
полученных от указанных лиц при производстве допроса, очной ставки, не
соответствующих действительности полностью или частично, об
обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, имеющих
цель – оказание противодействия расследованию преступлений и влекущих уголовную ответственность.
2. Определены и систематизированы криминалистические признаки
как основания для выдвижения версии о даче заведомо ложных показаний:
идентичные (либо полностью противоречащие) показания
свидетелей или потерпевших и других участников уголовного
судопроизводства по значимым обстоятельствам;
наличие противоречий между показаниями свидетелей
(потерпевших), заключениями эксперта и иными материалами уголовного
дела;
неконкретность показаний (общие описания; двусмысленность выражений; отсутствие деталей);
показания одного и того же лица по одним и тем же обстоятельствам дела, данные на первоначальных и повторных следственных действиях и существенно отличающиеся по своему характеру и содержанию.
-
Типовой криминалистический портрет личности свидетеля и потерпевшего, склонного к даче заведомо ложных показаний: данное лицо находится в определнных (служебных, дружеских или родственных) отношениях с подозреваемым (обвиняемым) по уголовному делу (94 %); в возрасте от 26 до 50 лет (94 %); не имеет алкогольной или наркотической зависимости (99 %); образование среднее (81 %); не состоит в браке (75 %); ранее не судимо (80 %). Знание указанного портрета позволит следователю рациональнее выбирать криминалистические средства и методы, направленные на преодоление противодействия расследованию со стороны свидетелей и потерпевших, соответствующие характеристикам типового криминалистического портрета личности свидетелей и потерпевших, склонных к даче заведомо ложных показаний.
-
Определение преодоления дачи заведомо ложных показаний как деятельности органов предварительного расследования и их должностных
лиц, основанной на применении криминалистических средств и методов, состоящей из следующих этапов:
предупреждение дачи заведомо ложных показаний, главная цель которого состоит в том, чтобы не допустить в процессе расследования уголовного дела возможности избрания свидетелями и потерпевшими указанного способа противодействия органам расследования и его реализации;
выявление заведомой ложности показаний, под которым понимается деятельность по обнаружению и оценке признаков заведомой лжи. На данном этапе следователь осуществляет проверку версии о даче именно заведомо ложных показаний свидетелем или потерпевшим, чтобы затем на основе собранных доказательств опровергнуть ее или подтвердить;
нейтрализация дачи заведомо ложных показаний. Деятельность на данном этапе направлена на разоблачение лжи и получение новых, достоверных показаний.
-
Классификация криминалистических средств и методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими: криминалистические средства (технико-криминалистические и тактико-криминалистические); криминалистические методы (система способов теоретического исследования (методы науки) и система тактических приемов и способов расследования).
-
Сформулированная автором система тактических приемов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими в зависимости от этапа преодоления, которая включает в себя:
приемы предупреждения дачи заведомо ложных показаний
(анализ исходной следственной ситуации; приемы оказания эмоционального
воздействия; детальное объяснение положений уголовного закона об
ответственности за дачу заведомо ложных показаний; использование аудио-
и видеозаписи в ходе производства процессуальных действий; приемы
оказания логического воздействия; приемы упреждающего характера,
связанные с пресечением возможного воздействия на свидетелей и потерпевших со стороны заинтересованных лиц и др.);
приемы выявления дачи заведомо ложных показаний (приемы собирания косвенных доказательств, уличающих свидетелей и потерпевших в заведомой лжи; предельная детализация и проверка показаний по всем выясняемым обстоятельствам; меры по защите субъектов дачи показаний (свидетелей и потерпевших); предъявление проверенных доказательств свидетелям и потерпевшим и др.);
приемы нейтрализации дачи заведомо ложных показаний (сообщение допрашиваемому свидетелю, потерпевшему, что в его показаниях имеются признаки лжи; предъявление доказательств этого утверждения и др.).
7. Предложение автором системы тактических приемов в зависимости
от квалификации уголовно-наказуемого деяния:
тактические приемы преодоления дачи заведомо ложных показаний по уголовному делу, в ходе расследования которого они были даны свидетелем, потерпевшим: а) приемы, которые могут быть применены во время производства первичных следственных действий; б) приемы производства повторных следственных действий по тому же делу;
тактические приемы, применяемые при расследовании уголовного дела, возбужденного по ст. 307 УК РФ.
8. Обоснование необходимости более широкого использования в
деятельности органов предварительного расследования России при
производстве психофизиологической экспертизы, в ходе допроса, очной
ставки, а также при проведении поисковых мероприятий имеющегося
передового опыта следственных подразделений по применению новых
криминалистических средств и методов, направленных на преодоление дачи
заведомо ложных показаний, в том числе использование полиграфа,
гипнорепродукционного опроса, когнитивного интервьюирования,
профайлинга.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные в ней предложения, выводы, рекомендации, определения ряда криминалистических понятий развивают положения учения о противодействии расследованию путем дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими и мерах по его преодолению.
Практическая значимость состоит в том, что выводы и
рекомендации, сформулированные автором, могут быть использованы как в
образовательной деятельности вузов системы МВД России, так и в
практической деятельности органов предварительного расследования в
целях преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и
потерпевшими. Результаты диссертационного исследования особенно могут
способствовать совершенствованию нормотворческой и
правоприменительной деятельности по преодолению противодействия расследованию преступлений.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России.
В целях апробации полученных в ходе проведенного
диссертационного исследования результатов автор принимала участие на всероссийских и международных научно-практических конференциях: всероссийская научно-практическая конференция «Правоохранительная деятельность в Российской Федерации: проблемы теории и практики» (Калининградский филиал СПбУ МВД России. 2016 г.); международная научно-практическая конференция «Современное уголовно-процессуальное право России – уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования» (Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова. 2016 г.); всероссийская научно-практическая конференция «Уголовный процесс и криминалистика: теория, практика, дидактика» (Конфликты и конфликтные ситуации в досудебном производстве по уголовному делу и в
суде; Особенности преподавания уголовного процесса и современная
уголовно-процессуальная практика)» (57-е криминалистические чтения)
(Академия управления МВД России. 2016 г.); всероссийская научно-
практическая конференция «Актуальные проблемы использования
специальных знаний в следственной практике» (к 300-летию Российской
полиции) (Владивостокский филиал Дальневосточного юридического
института МВД России. 2017 г.); международная научно-практическая
конференция «Современное уголовно-процессуальное право России – уроки
истории и проблемы дальнейшего реформирования» (Орловский
юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова. 2017 г.);
международная научно-практическая конференция «Летняя школа молодых
ученых – 2018» (Академия управления МВД России. 2018 г.).
Автор принимала участие в Двенадцатом Всероссийском конкурсе молодежи образовательных и научных организаций на лучшую работу «Моя законотворческая инициатива», организованном Государственной Думой Федерального собрания Российской Федерации и Общероссийской общественной организацией «Национальная система развития научной, творческой и инновационной деятельности молодежи России «Интеграция», по итогам которого награждена дипломом «За победу» и именным знаком отличия «Депутатский резерв».
Результаты исследования внедрены в образовательный процесс Владивостокского филиала Дальневосточного юридического института МВД России и Орловского юридического института МВД России имени В.В. Лукьянова, в практическую деятельность УМВД России по Приморскому краю и УМВД России по Рязанской области.
Основные положения диссертации нашли отражение в 11 публикациях
автора общим объемом 4,58 п.л., в том числе в четырех статьях в ведущих
рецензируемых журналах, рекомендованных перечнем ВАК при
Министерстве образования и науки Российской Федерации.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка и приложений.
Криминалистическое понятие и сущность заведомо ложных показаний как способа противодействия расследованию преступлений
В юридической литературе1справедливо отмечается, что с древних времен показания свидетелей и потерпевших являются одним из важнейших доказательств по уголовным делам. Соответственно, в юридической науке и правоохранительной практике издавна уделялось и уделяется в настоящее время значительное внимание к такому виду преступления, как лжесвидетельство (дача заведомо ложных показаний), способам его выявления и ответственности за него.
По законам Хаммурапи (середина XVIII века до н. э.) лжесвидетельство наказывалось, исходя из принципа равного возмездия. Например, за лжесвидетельство по обвинению в убийстве грозила смертная казнь. Также закон регламентировал наказание судей, которые изменили судебные решения в каком-либо деле вследствие давления или за деньги. Предусматривалось снятие судьи с должности. Кроме этого, судья должен был заплатить 12-кратную стоимость от размера иска2.
В древнем Риме лжесвидетельство относилось к перечню наиболее тяжких преступлений, наравне с такими преступлениями, как: измена государству, взяточничество судей, поджог урожая. Очень большое значение придавалось присяге. «Когда дело было сомнительно, представленные сторонами доказательства — недостаточны, но вместе с тем иск или возражение представлялись не лишенными основания, то суд предлагал истцу или ответчику подтвердить свои требования и возражения присягой в виде дополнения к несовершенным доказательствам или с целью очистить себя от подозрения в неправоте ответа»1.
По Законам XII таблиц (451-450 гг. до н. э.) особо опасное лжесвидетельство (такое, как ложное обвинение в убийстве) каралось смертной казнью.
В сборнике законов Ману (I век до н.э.) свидетельские показания рассматривали как основной источник доказательств. Лжесвидетельство считалось тяжким грехом. В качестве свидетеля не могли выступать заинтересованные и многие другие лица (родственники, соучастники, враги), больные, старые, влюбленные, дети, актеры, ремесленники, рабы, пьяные, женщины «вследствие непостоянства женского ума». За лжесвидетельство и неверное правосудие вина делилась между виновным, царём, лжесвидетелем и всеми судьями.
В Российском государстве середины XVII века, по Уложению 1649 г., лжесвидетельство (лжеприсяга) каралось несколькими наказаниями: публичным битьем кнутом, урезанием языка, заключением в тюрьму на год2. Ст. 10 указа Петра I «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» также предусматривала наказание в виде смертной казни.
Характерно, что уже в XIX в., российский ученый Н.А. Неклюдов, в частности, отмечал, что при разрешении вопроса о преступности свидетельской лжи следует исходить из того предположения, что лицо, давшее такие показания, является единственным свидетелем и его показания повлияли на правильное принятие решения по делу. Если же ложь не могла послужить во вред обвинению или защите даже в том случае, когда суд положил показание данного свидетеля в основание своего решения, такая ложь должна признаваться непреступной1.
Однако, в результате исторического анализа законодательства древнего мира и Российского государства, мы пришли к выводу, что к даче заведомо ложных показаний законодатель и общество в настоящее время относится весьма гуманно. Многие ученые2, специализировавшиеся в области уголовного и уголовно-процессуального права, обстоятельно исследовали и исследуют проблемы правоприменения ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ).
В современной России ст. 74 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) подразделяет доказательства на несколько видов: показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля; заключения и показания эксперта и специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий и иные документы.
Показания свидетелей и потерпевших в настоящее время являются одним из самых распространенных средств доказывания в уголовном судопроизводстве: практически не существует уголовных дел, расследование и рассмотрение которых происходит без их участия. Согласно результатам исследования, проведенного Е.Б. Гришиной, показания участников уголовного судопроизводства составляют 62,3 % от общего числа доказательств (протоколы следственных действий, заключения эксперта, вещественные доказательства и показания участников уголовного процесса), имеющихся в уголовном деле. Показания потерпевшего от этих 62,3 % составляют 15,7 %, показания свидетеля – 33,2 %1.
А.Ю. Федоренко в своей диссертационной работе отмечал, что «85-90 % доказательственной базы по уголовным делам составляют показания потерпевших, свидетелей, подозреваемых, четверть которых в процессе следствия и судебного разбирательства изменяется, что порой приводит к «развалу» уголовных дел»2.
В уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации определений понятий «ложные» и «заведомо ложные показания свидетелей и потерпевших» не содержится. УПК РФ законодательно закрепил лишь определения понятий «свидетель», «показания свидетеля», «потерпевший» и «показания потерпевшего». Прежде чем мы сформулируем авторские определения криминалистических понятий ложных и заведомо ложных показаний, подчеркнем значимость знаний о даче заведомо ложных показаний в системе современной криминалистики.
Система науки криминалистики, как полагают многие ученые (и автор диссертации в их числе) включает четыре раздела: 1) общая теория криминалистики; 2) криминалистическая техника; 3) криминалистическая тактика; 4) методика расследования преступлений отдельных видов.
Для первой главы нашего исследования наибольшее значение имеет первый раздел криминалистики.
Общая теория криминалистики структурно, как известно, включает в себя общие положения (предмет, система, методы, язык науки и т.п.) и систему частных криминалистических учений. Весьма перспективной представляется система частных криминалистических теорий, предложенная Р.С. Белкиным1, а в наши дни дополненная В.П. Лавровым2:
теория криминалистической идентификации;
теория криминалистической диагностики;
учение о механизме преступления (включившее в настоящее время учение о способе преступления);
криминалистическое учение о навыках преступника;
учение о фиксации криминалистически значимой (доказательственной и ориентирующей) информации;
учение о криминалистической регистрации;
учение о криминалистических версиях и планировании расследования;
криминалистическая ситуалогия;
криминалистическое учение о розыске;
криминалистическая теория временных связей (отношений) в уголовном судопроизводстве;
учение о противодействии расследованию и мерах по его преодолению;
криминалистическое учение о личности участников судопроизводства.
Именно эти частные теории имеют наиболее существенное значение в развитии науки криминалистики. Хотя они и отражают лишь отдельные стороны (элементы) предмета криминалистики, но, тем не менее, предопределили теоретические предпосылки возникновения общей теории криминалистики. Р.С. Белкин справедливо отмечал в своем исследовании, что «генетически частные теории могут предшествовать общей, а могут, наоборот, порождаться последней; обычным, как нам представляется, считается сочетание обоих этих процессов: возникновение на базе частных теорий охватывающей их общей теории (этап, соответствующий моменту становления науки как самостоятельной отрасли знания) и выведение из общей теории новых частных теорий»1.
Система криминалистических средств и методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
Весьма перспективным, по нашему мнению, является понятие «преодоление противодействия» (в частности и такой его формы как дачи заведомо ложных показаний), предложенное О.Л. Стулиным в своем диссертационном исследовании: «система адекватных мер следователя в виде определенного порядка действий, основанного на системе тактических рекомендаций»1.
В рамках настоящего диссертационного исследования мы определяем преодоление дачи заведомо ложных показаний, как деятельность органов предварительного расследования и их должностных лиц, основанную на применении криминалистических средств и методов, состоящую из следующих этапов: предупреждения дачи заведомо ложных показаний; выявления заведомой ложности показаний; нейтрализации дачи заведомо ложных показаний.
Главная цель предупреждения дачи заведомо ложных показаний состоит в том, чтобы не допустить в процессе расследования уголовного дела избрания свидетелями и потерпевшими указанного способа противодействия органам расследования и его реализации.
Под выявлением заведомой ложности показаний понимается деятельность следователя по обнаружению и оценке признаков заведомой лжи. На данном этапе следователь осуществляет проверку версии о даче именно заведомо ложных показаний свидетелем и потерпевшим и на основе собранных доказательств должен опровергнуть ее или подтвердить.
Нейтрализация дачи заведомо ложных показаний – деятельность, направленная на разоблачение лжи и получение новых достоверных показаний.
Прежде чем рассмотреть криминалистические средства и методы преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими, считаем необходимым отразить их сущность. «Средство» – это «прием, способ действия для достижения чего-нибудь»1.
В.Л. Григорович справедливо отмечает, что «криминалистические средства должны включать в себя весь спектр научно обоснованных приемов, способов, рекомендаций и технического оборудования, применяемых для раскрытия, расследования и предотвращения общественно опасных деяний»2. В некоторых криминалистических источниках под криминалистическими средствами понимаются «не только оборудование, аппараты, приборы, инструменты, приспособления и материалы, но и приемы, способы, методы, правила их применения»3. Согласимся с критикой указанного понятия, высказанной Р.С. Белкиным в той части, что понятия приема, способа, метода по своему содержанию неравнозначны такому определению, как средства, а также в целях унификации терминологии, было бы более целесообразным ограничиться только тем толкованием термина «криминалистическое средство», которое отражено в предложенном определении Р.С. Белкина4.
«Метод» – «способ теоретического исследования или практического осуществления чего-нибудь»5. Р.С. Белкин, в свою очередь, криминалистические средства и методы рассматривал неразрывно и определял их как специальные аппаратура, материалы, инструменты, способы действия, рекомендации по осуществлению судебного исследования и предотвращению преступлений6. К криминалистическим средствам он относил прежде всего собственно технико-криминалистические средства (аппаратуру, материалы, инструменты)7, а к методам – рекомендации, способы действия, «способы изучения, исследования, применяемые в криминалистике для познания предмета криминалистики и объектов реальной действительности»1. В рамках настоящего диссертационного исследования считаем необходимым разграничить понятия «криминалистические средства» и «криминалистические методы». Подобное разграничение было проведено В.Л. Григоровичем и, на наш взгляд, вполне удачно: под криминалистическими методами он предлагает понимать систему способов теоретического исследования или познавательных процедур (методы науки) и практического исследования, криминалистические средства – комплекс разработанных на основе научных положений специальной аппаратуры, материалов, инструментов, методических и тактических рекомендаций, приемов и способов действия, применяемых для выявления, раскрытия, расследования и предотвращения общественно опасных деяний2.
В ходе анализа исторической и юридической российской литературы обнаруживается упоминание о таких средствах преодоления дачи заведомо ложных показаний, как: присяга; показания «послухов», «видоков» (простых свидетелей), «пособников» (людей, которые на суде подтверждали все, что говорили стороны, выставившие их); «поличное»; участие в «роте» (клятва, присяга); представление вещественных доказательств; ордалии (испытание железом и водой). В исторических памятниках после XIII века упоминается такие средства преодоления лжи, как судебный поединок («поле») и пытка3.
Наиболее распространенным средством «разоблачения лжи» в древние времена были пытки. В своей «Книге о скудности и богатстве» И.Т. Посошков изображал пытки как способ получения правдивых показаний. Автор указывает о необходимости допрашивать детально и все показания записывать в точности, в таком случае свидетелям и потерпевшим крайне сложно будет скрыть ложь. В целях преодоления возможного дальнейшего противодействия органам расследования преступлений в форме, например, воздействия на свидетелей и потерпевших, необходимо после допроса отвести их в такое место, где они будет находиться одни. Затем вновь допросить подробно. «А буде каким случаем тот допрошивановый свидетель промолвит с товарищи слово какое, ко льже подтвердительное, то надлежит расспросить ево уже и в застенке, чево ради такую речь им промолвил»1. Отметим, что на протяжении длительного времени в России юридические меры ответственности за лжесвидетельство сочетались с религиозными мерами (перед тем как дать показания свидетель и потерпевший давал присягу перед Богом. Я.В. Малышев отмечает, что указанная тесная связь объясняется тем, что «отношение к лжесвидетельству как к преступлению коренится в отвращении, которое люди испытывали к тому, кто преднамеренно нарушал клятву»2.
А. И. Винберг и В.П. Колмаков, подразделяли криминалистические средства на: 1) специально изготовленные для целей криминалистики; 2) приспособленные для этих целей и 3) универсальные или общетехнические, используемые в криминалистических целях без переделки или приспособления3. А.Ф. Волынский выделял две группы криминалистических средств: технические и организационно-тактические4. Исходя из вышеизложенного, представляется, что криминалистические средства преодоления дачи заведомо ложных показаний подразделяются на: технико-криминалистические (фото-, видеоаппаратура, звукозаписывающие устройства, полиграф, устройство анализа голоса) и тактико-криминалистические (тактические приемы, операции и комбинации).
Использование вышеуказанных технико-криминалистических средств при производстве отдельных следственных действий, по нашему мнению, оказывают определенное дисциплинирующее воздействие на участников данного следственного действия, как в ходе его производства, так и после окончания. Подробное изучение полученных данных в результате применение тех или иных технических средств позволит не только провести комплексный анализ лица, на которое непосредственно направлено проведение следственного действия, но также дает возможность оценить профессионализм следователя, осуществляющего данное следственное действие – определить наличие тактических промахов и ошибок, что окажет положительное воздействие на него при планировании последующих следственных действий в дальнейшей своей профессиональной деятельности.
Справедливо отмечает И.В. Махова, что «видеозапись позволяет изобличить допрашиваемое лицо во лжи, зафиксировать содержание следственного действия в динамике, продемонстрировать суду отсутствие применения психологического и физического насилия к участникам следственного действия»1. Проанализировав следственную практику преодоления дачи заведомо ложных показаний, мы считаем целесообразным использовать видеозапись при проведении каждого следственного действия, в результате которого следователь может получить показания как от свидетеля, так и от потерпевшего. Тем более действующее законодательство не запрещает использование подобных криминалистических средств.
Планирование предупреждения, выявления и нейтрализации дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
В классическом понимании криминалистическая тактика – это совокупность приемов, средств и методов, оптимизирующих следственное действие и расследование в целом1. Так, Н.И. Порубов под криминалистической тактикой понимал «систему научных положений и основанных на них практических рекомендаций по организации, планированию и ведению предварительного и судебного следствия, тактике поведения лиц, его осуществляющих; по тактике проведения отдельных процессуальных действий и организационно-технических мероприятий, обеспечивающих законность и эффективность деятельности по собиранию, исследованию и оценке доказательств»2.
В рамках настоящего диссертационного исследования, исходя из реалий сегодняшнего дня, мы будем придерживаться определения криминалистической тактики, изложенного в Кратком курсе (конспекте) лекций по криминалистике, под редакцией В.П. Лаврова:– «система научных положений и разрабатываемых на их основе тактических приемов, рекомендаций по основам планирования и организации предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, производящих следственные и судебные действия, направленные на собирание и исследование доказательств»3.
Традиционно в системе криминалистической тактики выделяют три основных блока: общие положения тактики; учение о криминалистической версии и планировании; тактика отдельных следственных действий.
Изучение общих положений тактики не входит в задачи нашего диссертационного исследования. Тактику отдельных следственных действий по преодолению дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими подробно рассмотрим в следующем параграфе. Поэтому в рамках настоящего параграфа детально рассмотрим особенности планирования преодоления противодействия расследованию вышеуказанным способом.
Планированию расследования преступлений уделяли внимание основоположники отечественной и зарубежной криминалистики – А. Вейнгарт, Г. Гросс, Р. Рейсс, И.Н. Якимов и другие. Позже вопросы планирования расследования исследовали О.Я. Баев, Р.С. Белкин, С.А. Голунский, В.И. Громов, Л.Я. Драпкин, Л.П. Дубровицкая, В.П. Лавров, А.М. Ларин, И.М. Лузгин, Г.Н. Мудьюгин, Н.И. Порубов, А.Г. Филиппов, Н.А. Якубович и другие ученые.
Первые рекомендации в советской криминалистической литературе по планированию расследования были изданы в 1925 году в работе В.И. Громова «Дознание и предварительное следствие (теория и техника расследования преступлений)». В.И. Громов, подчеркивая значимость планирования расследования как первостепенного элемента научной организации деятельности следователя, писал, что если составление плана расследования «не имеет особого значения по мелким и несложным делам, то по делам с большими и неразработанными материалами дознания это представляется безусловно необходимым, так как надеяться на свою память без записей по таким делам весьма рискованно»1. Им была предложена определенная форма письменного плана расследования, которая содержала, помимо указания порядкового номера, следующие графы: «Какие действия предположены или назначены», «На какой день», «Отметки об исполнении». В.И. Громов также рекомендовал следователю вести календарный месячный дневник, отражающий содержание и последовательность его работы по всем делам, находящимся у него в производстве1.
Планирование представляет собой одну из важнейших предпосылок эффективности работы по уголовному делу и в современных условиях. Итоги деятельности органов предварительного расследования МВД России за 2016 год показывают, что 47,7 % от всех зарегистрированных преступлений остались нераскрытыми2. Возросло абсолютное количество (18,2 тыс.) уголовных дел, возращенных прокурором и судом для дополнительного расследования. Их доля увеличилась с 4,9% до 5,2%3. Основной причиной этих крайне негативных явлений явилось неустановление лица, совершившего преступление.
Столь низкие показатели, характеризующие качество предварительного следствия не могут не волновать, в первую очередь, правоприменителей, а также законодателей и научную общественность. Поэтому поиск эффективных мер, направленных на повышения уровня раскрываемости совершаемых преступлений это первоочередная их задача. По нашему мнению, совершенствование планирования расследования преступлений, проведения отдельных следственных действий, оперативно-розыскных и иных (в том числе организационных) мероприятий может внести свой существенный вклад в решение обозначенной проблемы.
Приведем пример, Ч. и К. в г. Москва беспрепятственно прошли в комнату к Ш. и стали требовать у нее деньги. Настаивая на их выдаче, они стали бить потерпевшую, угрожать убийством. Облили пол комнаты бензином и пытались её поджечь. Затем вытащили Ш. на улицу и посадили в машину. В пути следования Ч. и К. продолжали требовать у нее деньги, вновь угрожали поджогом, били, а затем выбросили на дорогу. Производство по делу было прекращено из-за неквалифицированной и необъективной оценки полученных доказательств (допрошенные свидетели неоднократно меняли свои показания и подтверждали непричастность Ч. и К.). Спустя время возникла необходимость дополнительного расследования. Свидетель С. указала, что бывшая жена подозреваемого Ч. была осведомлена об их преступных планах. При допросе она отрицала этот факт, указала также, что про Ш. никогда ничего не слышала. В целях устранения противоречий в показаниях после первого ознакомления с делом была составлена сравнительная таблица. В нее после изучения каждого допроса и очной ставки в отдельные графы вписывались дата проведения, обстоятельства, уличающие (оправдывающие) подозреваемых, невыясненные вопросы, необходимые следственные действия. В результате своевременного и качественного планирования всего хода расследования по делу все виновные были приговорены к наказанию в виде длительного лишения свободы1.
Общие вопросы планирования (понятие, содержание, формы планов и т.п.) достаточно подробно и обстоятельно рассмотрены в криминалистической литературе. Отметим принципы планирования, обязательные для соблюдения при планировании преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими.: индивидуальность – данный принцип определен специфичностью каждого уголовного дела, неповторимой совокупностью применяемых криминалистических методов и средств; динамичность – планирование всегда должно исходить из оценки существующей следственной ситуации и учитывать ее возможные изменения в будущем; реальность – реальность и обоснованность выдвинутых версий по конкретному уголовному делу; конкретность – четкие, конкретные цели и задачи всего хода расследования.
П.И. Тарасов - Родионов еще в середине прошлого столетия справедливо писал, что правильное планирование расследования по уголовному делу обеспечивает реализацию всех основных принципов расследования: объективности, всесторонности, полноты, быстроты, инициативности, активности расследования и, следовательно, высокого качества расследования2.
Планирование обеспечивает применение необходимых приемов расследования, устанавливает рамки расследования, организует работу следователя, требуя от него вдумчивого отношения к работе. Важное значение планированию придавал и Е.В. Варфоломеев считая, что «недооценка планового начала в деятельности, направленной на борьбу с противодействием расследованию, обрекает ее на самотек, ведет к ее фрагментарности, способствует формированию негативной следственной ситуации. Все это в конечном счете, приводит к тому, что противодействие реализуется и виновные в совершении преступлений лица уходят от ответственности за содеянное»1.
Наше исследование показало, по уголовным делам планы обычно заполняются по типовому шаблону, созданному в органе расследования, в котором служит этот следователь. Кроме того, в планах не уделяется должного внимания выявлению возможного или преодолению реализуемого противодействия расследованию. Особенно не учитывается такой способ противодействия, как дача заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими. Причиной такого положения, по нашему мнению, является то, что обязанность следователя доказывать деятельность по противодействию расследованию прямо не предусмотрена в действующем законодательстве Российской Федерации. В связи с этим, мы поддерживаем точку зрения В.П. Лаврова о том, что «противодействие расследованию может затруднить и подчас сделать невозможным доказывание любого из обстоятельств, входящих в предмет доказывания, перечисленных в ст. 73 УПК РФ. Сам факт сокрытия и других форм противодействия должен рассматриваться как одно из обстоятельств, подлежащих доказыванию, ибо противодействующим субъектам может быть оказано негативное воздействие на установление любых из 8 групп обстоятельств, перечисленных в этой статье»2.
Использование специальных знаний в преодолении дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими
В отечественной криминалистике теорию и практику использования специальных знаний в расследовании преступлений исследовали такие ученые, как Т. В. Аверьянова, А. И. Бастрыкин, Р. С. Белкин, Е. П. Ищенко, Н. Н. Китаев, А. М. Ларин, Н. П. Майлис, В. А. Образцов, А. Р. Ратинов, Е. Р. Россинская, Ю.И. Холодный, В.В. Яровенко и другие.
Уголовное судопроизводство невозможно без использования современных достижений естественных, технических, экономических и других наук, которые принято называть специальными знаниями. Закон не дает определения понятия «специальные знания». В уголовно-процессуальном законодательстве термин «специальные знания» употребляется законодателем в ст.ст. 57, 58, 80, 195, 199 УПК РФ. Названная дефиниция используется также в ст.ст. 2, 7, 9, 14, 15, 16, 21, 23 действующего Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»1.
В юридической научной литературе2 под этим термином понимают систему теоретических знаний и практических навыков в области конкретной науки либо техники, искусства или ремесла, приобретаемых путем прохождения специальной подготовки или обретения профессионального опыта и используемых для решения вопросов, возникающих в процессе уголовного судопроизводства.
Согласно УПК РФ, носителем специальных знаний являются эксперт и специалист.
Если следователя или суд интересуют факты и обстоятельства, для установления которых на основе специальных знаний необходимо провести исследования, следует назначить экспертизу.
Для преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими могут быть назначены различные экспертизы, перечисленные в ведомственных нормативно-правовых актах, например, в Приложении № 2 к приказу МВД России от 29.06.2005 № 511 «Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации» (ред. 18.01.2017).
С целью своевременного преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими следователю следует при проведении следственных действий с указанными участниками располагать результатами проведенных раннее судебных экспертиз и исследований. Если же результаты поступили после проведения того или иного следственного действия, и они противоречат частично или полностью полученным ранее показаниям, то, по нашему мнению, необходимо провести повторные допросы, очные ставки, повторные или дополнительные экспертизы, либо иные следственные действия, направленные на изобличение лжесвидетелей. Тактику указанных следственных действий мы рассматривали во втором параграфе настоящей главы.
Представляется, что весьма полная и объективная классификация форм использования специальных знаний была представлена выдающимися учеными еще в прошлом столетии: 1) непосредственное применение специальных знаний следователем, прокурором, оперативным работником; 2) использование информации справочного характера, полученной от сведущих лиц; 3) консультативная помощь специалиста без привлечения его к непосредственному участию в следственных действиях; 4) непосредственное участие специалиста в следственных действиях; 5) производство сведущими лицами ревизий и проверок; 6) допрос сведущих лиц в качестве свидетелей либо экспертов (если они учувствовали в производстве судебных экспертиз); 6) использование знаний сведущих лиц в форме судебной экспертизы1.
Так, Е.Р. Россинская классифицирует формы использования специальных знаний немного иначе: процессуальные формы, когда результаты их применения имеют доказательственное значение, и непроцессуальные формы. Процессуальные формы использования специальных знаний: использование специальных знаний при производстве следственных или судебных действий; использование специальных знаний при составлении протоколов об административных правонарушениях и рассмотрении дел об административных правонарушениях членами коллегиальных органов и должностными лицами; консультации и заключения специалиста; производство судебной экспертизы2.
В современном мире законодатель, научное сообщество и практические сотрудники проявляют особый интерес к появлению новых форм использования специальных знаний для раскрытия и расследования преступлений3.
Следует признать, что применение традиционных методов преодоления дачи заведомо ложных показаний свидетелями и потерпевшими, названных ранее в диссертационном исследовании, не всегда решает поставленную перед специалистами задачу. В целях преодоления противодействия расследованию преступлений указанным способом «может потребоваться научная разработка и внедрение новых, ранее не использованных методов, которые в настоящее время получили название нетрадиционных, то есть не являющихся общепризнанными методами»1.
А.Л. Протопопов, под нетрадиционными методами понимал методы, полученные результаты которых не обобщены и не проанализированы. Научная обоснованность этих методов вызывает сомнение и критику2.
Сторонник нетрадиционных методов А.И. Скрыпников отмечал, что традиционные криминалистические методы зачастую оказываются недостаточно эффективны, в то же время опыт работы правоохранительных органов зарубежных стран свидетельствует о том, что возможности смежных областей знаний: психологии, психофизиологии, парапсихологии, астрономии, геофизики и других также могут быть использованы в борьбе с преступностью. С его точки зрения, именно для определения таковых и используется понятие «нетрадиционные методы»3.
Представляется, что нетрадиционные методы преодоления дачи заведомо ложных показаний не должны противопоставляться традиционным, они выступают дополнением к ним.
На основе анализа эмпирических данных мы предполагаем, что в практической деятельности следователем не уделяется должное внимание новым современным научным средствам, пригодным для целей уголовного судопроизводства. Представляется, что причинами столь негативного обстоятельства могут быть: отсутствие должной нормативно-правовой регламентации; слабая техническая оснащенность подразделения; длительность и трудоемкость освоения методик применения указанных средств; недоверие сотрудников правоохранительных органов к достоверности полученных результатов.
В.В. Мальцев в своем исследовании1 приводит перечень правовых проблем применения нетрадиционных методов исследования:
– нетипичность самой следственной ситуации, определяющей применение соответствующих методов;
– техническое обеспечение применения нетрадиционного исследования;
– психологические особенности использования нетрадиционных приемов и способов исследования;
– характер используемых «специальных» знаний;
– неопределенность правового статуса оператора электронно вычислительных машинных систем, используемых в различных методах исследования (детектор лжи).
Представляется, что наиболее эффективными методами в данной области являются: использование полиграфа, гипнорепродукционный метод активизации памяти, когнитивное интервьюирование. Также считаем возможным использование в качестве ориентирующей информации результатов экстрасенсорной деятельности. Далее мы подробно рассмотрим специфику применения всех вышеуказанных криминалистических методов. Перечисленные нами нетрадиционные методы непосредственно связаны с человеком, его жизненными процессами, исследование которых не всегда возможно произвести с помощью привычных методов и средств. Именно для этого и считаем необходимым и перспективным исследование и внедрение в практику расследования имеющихся нетрадиционных криминалистических методов и средств.