Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие, сущность, виды, логическая, ситуационная и психологическая природа криминалистических версий
1.1. Современные научные представления о криминалистической версии: понятие, сущность, природа, место в системе криминалистики
1.2. Соотношение криминалистической версии со смежными категориями криминалистики
1.3. Проблемы классификации криминалистических версий 69
Глава 2. Процедура выдвижения и проверки криминалистических версий на ситуационной основе
2.1. Проблемы алгоритмизации при выдвижении криминалистических версий в различных следственных ситуациях
2.2. Ситуационные особенности и правила формулирования следствий из криминалистической версии
2.3. Основные проблемы проверки версий 140
Глава 3. Прикладные ситуационные аспекты имплементации учения о криминалистических версиях в следственной практике
3.1. Использование ситуационного подхода для оптимизации выдвижения версий о субъекте преступления при осмотре места происше
3.2. Комплексное использование общих и частных версий при реконструкции криминальной ситуации
Приложения 2
- Соотношение криминалистической версии со смежными категориями криминалистики
- Ситуационные особенности и правила формулирования следствий из криминалистической версии
- Основные проблемы проверки версий
- Комплексное использование общих и частных версий при реконструкции криминальной ситуации
Введение к работе
Актуальность исследования. Несмотря на ряд положительных тенденций, раскрытие и расследование преступлений на сегодняшний день ещё нуждаются в совершенствовании. Одной из отрицательных черт, характеризующих состояние преступности в современной России, являются низкие показатели раскрываемости преступлений. По данным МВД РФ, в последние годы официальный показатель раскрываемости устойчиво держится на уровне 53 %. Не может не вызывать озабоченность тот факт, что доля раскрытых тяжких и особо тяжких преступлений в последние три года составляет не более 50 %1. Существенная доля нераскрытых преступлений приходится на преступления, совершённые в условиях неочевидности, среди которых высокой степенью общественной опасности обладают преступления против личности. Решение многофакторной задачи по увеличению раскрываемости связано с повышением качества предварительного расследования.
Одним из важнейших эвристических средств познания преступного события является криминалистическая версия, которая выступает основой планирования расследования и придаёт ему целенаправленный характер. К настоящему времени учение о версии является одним из разработанных в криминалистической науке. Тем не менее, использование версий в процессе познания далеко не всегда приводит к достижению целей расследования. Такое положение дел обуславливает необходимость уточнения некоторых теоретических и практических положений учения о версии.
Предпосылки для этого создают научные достижения в области методологии криминалистики. Выработка новых теоретических положений и ряда практических рекомендаций возможна благодаря знаниям, накопленным в рамках частных криминалистических теорий: криминалистической ситуало-гии, криминалистической теории причинности, криминалистической теории отражения, криминалистической теории алгоритмизации.
Возможности обновления практических рекомендаций по применению версий при расследовании преступлений продиктованы научными исследованиями в области криминалистической ситуалогии. Исследование криминалистических версий в контексте ситуационного подхода в целом представляется одним из наиболее перспективных научных направлений.
По-прежнему не исчерпан потенциал формальной логики и теории познания в сфере совершенствования прикладных аспектов использования криминалистических версий в уголовном процессе.
Назревшая необходимость в выработке комплекса новых научно-практических рекомендаций по использованию версий, внедрение которых позволило бы повысить качество и эффективность предварительного расследования, и предопределяет актуальность темы диссертационной работы.
1 Сведения о состоянии преступности за январь-декабрь 2015 г. Интернет сайт МВД РФ. [Электронный ресурс]. Режим доступа:
Степень разработанности проблемы. Вопросы, связанные с криминалистической версией, были предметом исследования ряда ученых. За период времени, охватывающий становление отечественной и зарубежной криминалистики, непосредственно вопросам криминалистических версий были посвящены работы Г.В. Арцишевского, В.Ф. Ермоловича и М.В. Ермолович, В.Е. Коноваловой, А.М. Ларина, А.Ф. Реховского, Яна Пещака.
В связи с другими проблемами криминалистической науки отдельные теоретические и практические аспекты учения о версии рассматривалась в научных трудах Э. Анушата, А.Р. Белкина, Р.С. Белкина, Г. Вальдера, А.Н. Васильева, Л.Г. Видонова, А.И. Винберга, Т.С. Волчецкой, С.Э. Воронина, А.Ю. Головина, Г.А. Густова, Л.Я. Драпкина, А.В. Дулова, Е.П. Ищен-ко, Д.В. Кима, А.С. Князькова, И.М. Лузгина, Н.А. Подольного, В.А. Образцова, А.Р. Ратинова, А.В. Руденко, А.А. Старченко, М.С. Строговича, А.А. Эйсмана и ряда других авторов.
Постсоветский период отечественной криминалистики был отмечен появлением ряда диссертаций, также связанных с версиями.
В 2001 г. В.В. Бородулин защитил диссертацию на тему «Выдвижение и проверка оперативно-розыскных версий при обнаружении трупа со следами насилия», в которой автор разработал механизм выдвижения оперативно-розыскных версий о преступнике при осмотре места происшествия.
В 2005 г. А.В. Перевозчиковым была защищена кандидатская диссертация на тему «Юридические версии: вопросы теории и практики», в которой была предложена концепция юридических версий как межотраслевого правового института.
В 2006 г. Н.С. Туренко подготовила диссертацию на тему «Современные подходы в формировании и проверке следственных версий», в которой предложила подход к рассмотрению теоретических и прикладных аспектов учения о версии с позиции теории познания и формальной логики.
Высоко оценивая весомую научную ценность вышеуказанных работ, всё же необходимо признать, что на сегодняшний день в криминалистическом учении о версии ещё имеется потенциал для исследования.
В последнее десятилетие в криминалистике активно стали развиваться методологические прикладные аспекты ситуационного подхода. Его исследованию посвящены работы Т.С. Волчецкой, В.К. Гавло, Г.А. Густова, Л.Я. Драпкина, В.Н. Карагодина, Д.В. Кима, А.С. Князькова, Е.В. Смахтина, Д.А. Степаненко, Л.Г. Шапиро, Н.П. Яблокова и многих других известных криминалистов.
По своей сути и сущности криминалистические версии имеют ситуационную природу. Однако проблемы выдвижения и проверки версий с позиций ситуационного подхода, который в значительной степени оптимизирует вер-сионный процесс, в криминалистической науке почти не рассматривались.
Объект исследования. Объектом исследования являются преступная деятельность и поисково-познавательная деятельность следователя в процессе расследования преступлений.
Предмет исследования. Предметом исследования являются закономерности криминальных ситуаций, а также совокупности объективных закономерностей выдвижения и проверки версий в различных следственных ситуациях.
Цель исследования. Целью исследования является исследование теоретических положений учения о версии с позиций ситуационного подхода, а также разработка комплекса практических рекомендаций по формированию и проверке версий с целью оптимизации процесса расследования по уголовному делу.
Задачи исследования. Достижение поставленной цели обусловило необходимость решения следующих задач:
проанализировать современные научные представления о криминалистической версии с позиций ситуационного подхода;
определить возможность и целесообразность использования интуиции при выдвижении криминалистических версий;
установить соотношение криминалистической версии со смежными категориями криминалистики;
разработать алгоритм выдвижения криминалистических версий в различных следственных ситуациях;
выявить ситуационные особенности версий и правила формулирования их них следствий;
изучить основные проблемы проверки версий и предложить пути их решения;
исследовать особенности использования ситуационного подхода для оптимизации выдвижения версий о субъекте преступления при осмотре места происшествия;
разработать процедуру комплексного использования общих и частных версий при реконструкции криминальной ситуации.
Методологическая основа исследования. Методологическую основу исследования составляют положения материалистической диалектики, теории познания, общей теории криминалистики, теории отражения. В процессе исследования использованы формально-логический (логические приемы выдвижения версий, правила выведения из версий логических следствий, способы проверки версий), функциональный (алгоритмизация деятельности следователя по выдвижению версий, в том числе, при осмотре места происшествия), системно-структурный (классификация криминалистических версий), сравнительный (соотношение версии со смежными категориями криминалистики), статистический методы (обобщение изученных уголовных дел), ситуационный подход, а также анкетирование и интервьюирование (опрос следователей и оперативных работников по специальной анкете).
Нормативная база исследования. Нормативная база исследования включает в себя Конституцию Российской Федерации, уголовное и уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации, законодательство Российской Федерации в сфере оперативно-розыскной и судебной эксперт-
ной деятельности, ведомственные нормативные акты, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Теоретическая основа исследования. Теоретической основой диссертационного исследования послужили работы известных криминалистов: Г.В. Арцишевского, О.Я. Баева, А.Р. Белкина, Р.С. Белкина, А.Н. Васильева, Л.Г. Видонова, Т.С. Волчецкой, В.К. Гавло, Ю.П. Гармаева, А.Ю. Головина, Г.А. Густова, Л.Я. Драпкина, Е.С. Дубоносова, В.Ф. Ермоловича, В.Д. Зеленского, Е.П. Ищенко, Д.В. Кима, А.С. Князькова, И.М. Комарова, В.Е. Коноваловой, А.М. Кустова, А.М. Ларина, И.М. Лузгина, Н.П. Майлис, Г.М. Ме-ретукова, Н.Е. Мерецкого, В.А. Образцова, Я. Пещака, Н.А. Подольного, А.Р. Ратинова, Е.Р. Россинской, А.В. Руденко, Е.В. Смахтина, Д.А. Степа-ненко, Т.В. Толстухиной, Л.Г. Шапиро, А.А. Эйсмана, Н.П. Яблокова, В.В. Яровенко и других учёных.
Теоретической основой также послужили работы учёных в области философии, логики, теории познания, юридической психологии, в частности, труды В.С. Библера, В.Н. Брюшинкина, М.И. Еникеева, А.И. Уёмова и других.
Эмпирическая основа исследования. Эмпирической основой исследования послужили результаты изучения 142 уголовных дел за 2005 – 2014 годы, рассмотренных судами Калининградской и Ростовской областей, Краснодарским краевым судом, а также расследованных Следственным Управлением Следственного Комитета по Калининградской области и районными отделами внутренних дел УМВД по Калининградской области.
Проведено анкетирование 96 практических работников, из них 54 следователей и дознавателей, а также 42 оперуполномоченных.
Научная новизна. Научная новизна диссертации состоит в том, что работа представляет собой комплексное научное исследование, в котором с позиций ситуационного подхода на монографическом уровне рассматриваются новые проблемные теоретические и практические аспекты выдвижения и проверки криминалистических версий при расследовании преступлений.
Непосредственно новизна диссертационного исследования раскрывается в следующих положениях. С помощью ситуационного подхода проанализированы и существенно дополнены концептуальные положения двух частных криминалистических теорий: учения о криминалистических версиях и криминалистической ситуалогии. Рассмотрен механизм использования ситуационного подхода в процессе познания события преступления с помощью версий, в основе которого лежит непреложная взаимосвязь: криминальная ситуация – следственная ситуация – версия о криминальной ситуации. С позиций ситуационного подхода рассмотрено тактическое значение криминалистической версии: определена область использования версий в познании в результате его подразделения на прямое и косвенное опосредованное познание. Разработано определение криминалистической версии, позволяющее уточнить область, в которой целесообразно использовать криминалистические версии, а также - определить место версии в структуре криминалистического познания. На основании этого автором проведена дифференциация версии со
смежными категориями криминалистики. Уточнена классификация криминалистических версий и разработан единый классификатор версий; предложен и описан полный перечень логических приёмов, которые целесообразно использовать при выдвижении версий.
Существенной научной новизной отличаются положения работы, в которых рассматриваются ситуационная природа, а также ситуационные особенности формирования и проверки криминалистических версий. В частности, рассмотрены особенности процесса алгоритмизации при выдвижении версий в различных следственных ситуациях. Исследована проблематика проверки версий в контексте категорий достоверности и вероятности. Процесс проверки версий исследован также и с позиций логической и математической интерпретаций вероятности. Предложены новые рекомендации, касающиеся технологии проверки криминалистических версий. Разработан алгоритм выдвижения версий о преступнике при осмотре места происшествия с позиций ситуационного подхода. Разработан алгоритм планирования расследования путём формирования и проверки общих и частных версий по делу.
Положения, выносимые на защиту:
-
Восполнены отдельные пробелы в теоретических основах учения о следственных версиях по вопросам понятия, сущности, классификации и ситуационной природы криминалистических версий. Обоснована целесообразность рассмотрения учения о версии в качестве частной криминалистической теории, входящей в раздел общей методологии криминалистики.
-
Установлено, что любая криминалистическая версия имеет ситуационную природу, так как фактические данные, лежащие в ее основе, образуют информационный компонент следственной ситуации, который определяет количественный и качественный диапазон выдвигаемых версий. Основным направлением использования ситуационного подхода в процессе выдвижения версий является ситуационное моделирование криминальной ситуации.
-
Предложено определение криминалистической версии как средства косвенного опосредованного познания криминальной ситуации, её компонентов и связей между ними, реализация которого осуществляется в соответствии с правилами гипотетико-дедуктивного метода, а проверка обуславливает развитие следственной ситуации. Данное определение позволяет очертить область, в которой возникает необходимость, а главное - целесообразность в выдвижении и проверке криминалистических версий, а также - определить место версии в криминалистическом познании.
-
Нестандартность познавательных задач, возникающих в процессе расследования, не исключает возможность следователя в ряде следственных ситуаций использовать интуицию при выдвижении версий. В связи с этим обоснована необходимость выделять логический способ выдвижения версий, в котором логическое начало доминирует над интуитивным, и интуитивный -в котором интуитивное начало доминирует над логическим. Причем версия, выдвинутая с помощью интуиции, подлежит обязательной верификации
(проверке) по общим правилам применения гипотетико-дедуктивного метода.
-
В процессе выдвижения версий в однотипных следственных ситуациях целесообразно использование алгоритмизации. Обосновано, что в основе алгоритмов выдвижения версий находятся четко определенные логические приемы. Алгоритмы выдвижения версий обладают ситуационной природой, поскольку их выбор и применение следователем всегда детерминированы содержанием конкретной следственной ситуации. Установлен и описан полный перечень логических приёмов, с помощью которых в различных следственных ситуациях выдвигаются версии: неполная индукция, математическая индукция (метод единственного сходства, метод единственного различия, комбинированный метод сходства и различия, метод сопутствующих изменений, метод остатков), аналогия свойств, аналогия отношений, абдукция. Особенности применения данных логических приёмов определяют стадии и последовательность выполнения алгоритмов выдвижения версий.
-
С позиций ситуационного подхода разработан алгоритм выдвижения версий о преступнике в процессе осмотра места происшествия, который можно рассматривать как общий алгоритм разрешения исходных следственных ситуаций. Предложен перечень типичных источников информации, используемых для выдвижения версии о субъекте преступлений против личности.
-
Установлена роль общих и частных версий в процессе познания криминальной ситуации. Определены четыре комбинации воздействия общих и частных версий друг на друга в зависимости от результатов их проверки – подтверждения или опровержения. На основе этих комбинаций сформирован алгоритм планирования расследования, а также определены направления дальнейшего развития следственных ситуаций на последующем этапе расследования.
Теоретическая значимость исследования. Теоретическая значимость исследования состоит в том, что сформулированные в нём выводы и положения могут способствовать дальнейшему совершенствованию криминалистической методологии, в частности, могут дополнить основу учения о криминалистической версии, а также теории криминалистической ситуалогии.
Практическая значимость исследования. Практическая значимость исследования состоит в том, что изложенные в диссертации выводы и прикладные рекомендации могут быть применены следователями, дознавателями, оперуполномоченными в ходе расследования преступлений, судьями при судебном рассмотрении уголовных дел, а также использоваться в процессе преподавания криминалистики и ряда спецкурсов.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования докладывались на межвузовских, всероссийских, региональных, научно-практических конференциях и круглых столах, проходивших в БФУ им. И. Канта (2010-2015 гг.), в Калининградском филиале Санкт-Петербургского университета МВД РФ (2012-2013 гг.), в Калининградском
пограничном институте ФСБ России (2013 г.), на юридическом факультете Кубанского государственного аграрного университета (2011 г.), на юридическом факультете Белорусского государственного университета в городе Минске (2012 г.).
Основные положения работы внедрены в практическую деятельность Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Калининградской области, следственных подразделений ОМВД России по району Восточное Измайлово г. Москвы.
Также ряд положений, изложенных в диссертации, внедрены в учебный процесс юридического института Балтийского федерального университета им. И. Канта, а также Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России.
Содержание работы нашло отражение в восьми научных статьях, из которых четыре – в научных журналах, рекомендованных Высшей Аттестационной комиссией Министерства образования и науки РФ.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, включающих в себя восемь параграфов, а также из заключения, списка использованной литературы и приложений.
Соотношение криминалистической версии со смежными категориями криминалистики
В рамках гносеологического аспекта были выработаны несколько подходов к определению сущности версий.
В рамках первого получило распространение представление о версии как элементе информационно-логической модели, то есть версия мыслилась как познавательное явление, которое сочетает в себе как качества гипотезы и объяснения, так и мысленного образа и модели.
В этом плане нельзя оставить без внимания широко известное определение следственной версии, принадлежащее А.М. Ларину: «следственная версия – строящаяся в целях установления объективной истины по делу интегральная идея, образ, несущий функции модели исследуемых обстоятельств, созданный воображением (фантазией), содержащий предположительную оценку наличных данных, служащий объяснением этих данных и выраженный в форме гипотезы»3.
Взгляд на версию как идеальную логическую модель также разделяли А.Р. Ратинов, В.А. Образцов, И.Ф. Пантелеев4. Второе направление дискуссии о гносеологической сущности версии состоит в воззрении на версию как средство (метод) познания истины в уголовном судопроизводстве. И.М. Лузгин, приверженец данной точки зрения, отмечал: «Как метод познания версии обеспечивают установление и исследование связей между сложными юридическими конструкциями, существующими в виде абстрак ций, отображающих конкретные «живые» факты объективной действитель-ности»1. Средством познания объективной истины версию считал Ян Пещак2, из современных учёных данную позицию разделяют В.Е. Коновалова, И.Г. Смирнова и О.А. Егерева3. К аналитическим криминалистическим средствам версию причисляет А.С. Князьков4. В качестве метода познания процесс построения криминалистической версии рассматривают С.В. Дубровин, А.Ф. Реховский5.
Анализ криминалистической литературы свидетельствует о расширительном подходе к использованию версий. Мы полагаем, что для уточнения сущностного взгляда на версию как средство познания необходимо выделить сферу, где для получения сведений об отдельных обстоятельствах криминальной ситуации выдвижение версий не требуется, и сферу, где использование версий является неизбежным. Для этого возникает необходимость проанализировать структуру логического доказывания по уголовному делу.
Извлечение любых фактических данных в процессе доказывания, так или иначе, происходит на основе положений логики доказывания. Логике доказывания посвящён ряд фундаментальных трудов6 и научных публикаций7. В этой научной дисциплине процесс доказывания рассматривается под специ фическим углом зрения, в котором выделяется только формальная сторона мыслительной деятельности следователя, прокурора, суда1.
Тем временем, установление фактических данных происходит благодаря совместному использованию логики доказывания и положений теории отражения, ведь сами фактические данные извлекаются именно из отражений, следов преступного события. Каждый след-отражение содержит в себе порцию информации о вызвавшем его событии прошлого.
А.Р. Белкин, исследовавший информационный аспект доказывания, справедливо отмечал, что информация соотносится с изменениями, связанными с событием (преступления), которые являются его отражениями2. Отражения – это посредники между криминальной ситуацией и субъектом доказывания, поэтому познание в уголовно-процессуальной деятельности является опосредованным.
С целью повышения эффективности познания при расследовании уголовного дела мы предлагаем подразделять познание в уголовно-процессуальной деятельности на прямое опосредованное познание и косвенное опосредованное познание. В основе данного разграничения лежат два обстоятельства:
1) формы отражения любых явлений в материальном мире, которые точно описываются с помощью логических связок формальной логики3.
2) направленность (линейность) познавательной деятельности, которая отражает вектор движения мысли субъекта познания.
В рамках прямого опосредованного познания субъект познания из возникшего в окружающей среде отражения напрямую, без выдвижения версий, устанавливает факт, вызвавший отражение. В области прямого опосредованного познания отсутствует необходимость в выдвижении версий.
Если прямого опосредованного познания становится недостаточно для установления фактов, входящих в предмет доказывания, осуществляется пе реход к косвенному опосредованному познанию, в рамках которого установление обстоятельств криминальной ситуации осуществляется путем выдвижения, формирования и проверки криминалистических версий.
В процессе прямого опосредованного познания фактические данные извлекаются из идеальных, виртуальных и материальных следов. При этом только материальные следы пригодны для дедуктивного извлечения из них знания, отвечающего критерию формально-логической достоверности – единственного объективного критерия истины.
При извлечении информации из материальных следов в прямом опосредованном познании задействованы эмпирическое и теоретическое информационные поля. Эмпирическое поле представлено характеристикой самих отражений, воспринимаемых органами чувств человека. Теоретическое поле представлено эмпирическими зависимостями между фактами (явлениями) материального мира. Они почерпнуты из экспертной практики, научных источников, личного, коллективного опыта. Акт логического доказывания осуществляется с помощью дедуктивных умозаключений. Эмпирическая зависимость из теоретического поля занимает место в большой посылке умозаключения. Данные эмпирического поля помещаются на место малой посылки. Дедуктивный вывод типа modus ponens гарантирует получение логически достоверного знания, а, следовательно, объективно истинного знания.
Ситуационные особенности и правила формулирования следствий из криминалистической версии
Однако версия может выполнять чисто объяснительную функцию. Труп Ивашова был обнаружен в квартире, запертой на ключ. На голове трупа имелись многочисленные рубленые раны, из черепа торчала стамеска. Раковина в ванной комнате была окровавленной. Судебно-биологическая экспертиза показала, что кровь с раковины могла происходить от Ивашова. Очевидно, что Ивашов с нанесёнными повреждениями не смог бы самостоятельно добраться до ванны. Следователи предположили, что преступник после ссоры с Ивашовым и нанесения ему повреждений, будучи окровавленным, отправился в ванну, смыл с себя кровь Ивашова, забрал ключ от квартиры и покинул место преступления1.
С другой стороны, кровь Ивашова могла образоваться на раковине до его гибели в результате его собственных неосторожных действий либо происходить от самого преступника с аналогичной группой крови. Квартиру на ключ мог закрыть не преступник, а другой человек.
На основе вышеизложенного, думается, что чисто описательных версий не существует. Скорее можно утверждать, что существуют объяснительные версии и смешанные объяснительно-описательные версии.
По форме логической связи между собой следует разграничивать между несовместимыми и совместимыми конкурирующими версиями2.
В случае с несовместимыми конкурирующими версиями логическая связь между ними имеет форму строгой дизъюнкции, выражающей несовместимость суждений «либо …, либо …». Так, несовместимыми являются версии о причастности конкретных лиц по принципу «либо преступления совершил А, либо преступление совершил Б, либо преступление совершил В», если по обстоятельствам дела преступление могло быть совершено только одним лицом. В экспертной практике несовместимые конкурирующие версии выдвигаются при установлении причины пожара: «причиной является либо поджог, либо короткое замыкание, либо самовоспламенение, либо возгорание от малокалорийных источников энергии». То же самое нередко относится к общим версиями, например, «либо произошло убийство с использованием автомобиля, либо нарушение правил дорожного движение, повлёкшее смерть».
В случае с совместимыми конкурирующими версиями формой логической связи между версиями является нестрогая дизъюнкция по принципу «или…, или…», допускающая возможность двух и более альтернатив, когда одна версия не исключает другую. Например, при обнаружении взлома хранилища и выявлении недостачи, версия о краже со взломом и версия о растрате не исключают друга, ведь сумма недостачи может складываться не только из украденного взломщиком, но и из растраченного или присвоенного материально-ответственным лицом.
Знание форм логической связи между конкурирующими версиями имеет немалую практическую значимость, поскольку непосредственно определяет эффективность применения альтернативного способа проверки версий1.
По степени сложности структуры версии целесообразно классифицировать на простые (односоставные) и сложные (многосоставные). Если версия выражена простым суждением («причиной пожара стал поджог»), она является простой. Если версия выражена сложным суждением, состоящим из нескольких простых суждений («преступник привёз потерпевшего на автомобиле к реке, между ними завязалась перепалка, в результате чего потерпевший оказался в бессознательном состоянии, после чего он был брошен преступником в воду»), налицо сложная версия.
Отметим, что классификация версий на простые и сложные по степени сложности структуры была предложена Л.Я. Драпкиным. По мнению крими-1. налиста комплексные (сложные) версии – версии, выдвигаемые в отношении нескольких обстоятельств, имеющих значение для дела, простые – выдвигаемые по одному обстоятельству1. Как нам кажется, при обоснованности самой классификации необходимо уточнить основание деления. Л.Я. Драпкин разграничивает версии на простые и сложные в зависимости от сложности структуры экспланандума – объясняемого (основания версии), а на не экпла-нанса, то есть объяснения, самой версии2. На наш взгляд, разграничение версий на простые и сложные следует осуществлять именно с точки зрения структуры самого эксплананса (объяснения, то есть собственно версии).
По количеству объясняемых фактов (размеру экспланандума) целесообразно выделять единичные версии, объясняющие одно обстоятельство, и множественные версии, объясняющие сразу несколько обстоятельств. Например, версия «ранение могло быть причинено топором», исходя из конфигурации, является единичной. Напротив, версию «смерть наступила в результате несчастного случая» исходя из следующих фактов – нахождение трупа мужчины на кухне с признаками черепно-мозговой травмы; жидкие следы крови на ребре ступеньки в ванной комнате; открытая бутылка водки на столе кухни, запертая дверь в квартиру; форточка, закрытая изнутри – вполне можно рассматривать как множественную.
С точки зрения субъекта выдвижения мы предлагаем дифференцировать следственные, экспертные, судебные, оперативно-розыскные версии, а также версии защитника3. Выделение следственных, экспертных, судебных и оперативно-розыскных версий общепризнанно.
Основные проблемы проверки версий
В результате установления соответствия между версией о том, что преступником является сотрудник милиции, и сведений о станциях метро, возле которых пропадали жертвы, было выведено необходимое следствие: если преступником является сотрудник это должен быть такой сотрудник милиции, милиции, который несёт дежурство на который в дни пропажи девочек нёс дежур станциях метро, то =s ство как на станции метро «площадь Лени на», так и на станции «Ломоносовская»
Благодаря грамотному выведению логического следствия из данной версии был изобличён серийный убийца. На обеих станциях метро в указанные дни несли дежурство только два милиционера. Одним из них оказался Шувалов, который после вызова на обычный допрос в качестве свидетеля неожиданно для всех признался в совершении серии убийств.
Выведение необходимых и вероятных следствий. К числу классических дискуссионных вопросов учения о версии относится спор о выведении из версии не только необходимых, но и вероятных следствий. Мнения криминалистов по этому вопросу разделились.
Р.С. Белкин придерживался позиции, что выведение следствий нужно ограничить формированием «суждений о неустановленных фактах и обстоятельствах, с необходимостью вытекающих из данного предположительного объяснения события»2.
Противоположной точки зрения придерживался А.А. Хмыров, который применительно к выведению следствий отмечал: «при этом учитывается возможность не только необходимой, но и случайной связи предполагаемых следствий с событием преступления и с остальными уже известными след-ствиями»3.
Мы позволим себе отметить, что из версии целесообразно выводить как необходимые, так и вероятные следствия, поскольку выведения одних лишь необходимых следствий недостаточно для определения поиска неизвестной информации, характеризующей тот или иной элемент криминальной ситуации.
Результаты анкетирования следователей и оперуполномоченных показывают, что на практике вероятным следствиям отводится важная роль в формировании версии: 84 % респондентов убеждены, что из версии надо выводить не только необходимые, но и вероятные следствия.
По нашему мнению, данный вопрос можно рассмотреть ещё и в следующей плоскости. Дело в том, что следователь, осуществив выведение из версии необходимых следствий, обязательно должен определить круг поиска реальных следов, подтверждающих эти следствия. По этому поводу А.А. Хмы-ров подчёркивал: «не менее важно определить характер предполагаемых отражений каждого из следствий, которые должны существовать в случае истинности построенной версии. От этого напрямую зависит выбор средств и способов собирания доказательств»1. Как правило, в необходимых следствиях предполагается наличие лишь абстрактных фактов-событий, а не следов, которые могли быть оставлены этими фактами-событиями.
22 апреля 1994 г. в жилом доме был убит гражданин Польши Анжей Строцене. Сперва в убийстве призналась 19-летняя Егорова, которая в тот день оказывала Строцене сексуальные услуги. Но на последующем допросе девушка изложила обстоятельства гибели Строцене иначе. С её слов, утром к Строцене приходил молодой человек, который якобы интересовался покупкой квартиры. Спустя несколько минут молодой человек вернулся снова. В то время как Егорова находилась в комнате, в коридоре, незримо для неё, молодой мужчина убил Строцене ножом. Затем он вступил в разговор с Егоровой. Пройдя на кухню, молодой человек налил в стакан и выпил водки, после чего вступил с Егоровой в половой акт против её воли. После этого молодой человек и Егорова вместе скрылись с места происшествия2.
Со слов Егоровой следователь выдвинул версию о том, что убийство Строцене действительно совершил незнакомый мужчина. Из данной версии выводилось необходимое следствие о том, что в квартире должен был пре 1 Хмыров А.А. Косвенные доказательства в уголовных делах. СПб., 2005. С. 177.
Уголовное дело № 12534/94. Архив Следственного Управления Следственного Комитета по Калининград ской области. 1994 г. бывать посторонний мужчина. Но пребывание в квартире постороннего мужчины – это абстрактный факт-событие. Установление истины требовало поиска отражений данного абстрактного факта-события. Поэтому из той же версии, но с учётом фактов совершения преступником определённых манипуляций с предметами на кухне и вступлением в половой акт с Егоровой, выводились вероятные следствия, сводящиеся к поиску конкретных следов.
При осмотре места происшествия в ванной комнате был изъят клочок марли. На нём были обнаружены следы спермы. Эксперт, проводивший биологическую экспертизу, заключил, что в случае происхождения от одного человека, сперма не могла происходить от Строцене. Лишь в случае смешения спермы не исключалась примесь спермы Строцене к сперме неизвестного мужчины. С позиции здравого смысла, смешение спермы двух мужчин на одном клочке марли совершенно маловероятно. Из доказательственного факта, полученного по результатам биологической экспертизы, извлекалось логически достоверное знание о том, что в квартире действительно пребывал посторонний мужчина. Необходимое следствие, выведенное из версии, было доказано, что повышало правдоподобность версии, выдвинутой со слов Егоровой. Уголовное преследование в отношении Егоровой было прекращено.
Комплексное использование общих и частных версий при реконструкции криминальной ситуации
Вышеперечисленные элементы криминальной ситуации не исчерпывают всех источников выдвижения версий о преступнике, так как на момент осмотра места происшествия следователь, как правило, имеет дело лишь с отражениями элементов криминальной ситуации. Для расшифровки отражений требуется время. Поэтому в перечень источников информации необходимо включить отражения криминальной ситуации.
Составление перечня типичных источников информации для всех видов преступлений является трудновыполнимой задачей. Вместе с тем, на основе результатов проведённых нами изучения уголовных дел и анкетирования практических работников представляется возможным отразить приблизительный перечень источников для выдвижения версий о преступнике по делам о преступлениях против жизни и здоровья1.
Отражения элементов криминальной ситуации образуют информационную систему первого уровня (прозрачные прямоугольники). Именно на их обнаружение и изучение должно быть обращено внимание следователя при осмотре места происшествия.
Сами элементы криминальной ситуации образуют информационную систему второго уровня (непрозрачные прямоугольники)2.
Типичные источники информации о субъекте преступлений против личности Процесс познания криминальной ситуации путём создания информационной модели называется ситуационным моделированием. Установленные фактические данные следователь распределяет по каждому информационному блоку модели криминальной ситуации (Рис. 36). По мере пополнения модели постоянно возникают факторы, подвигающие следователя к принятию новых решений: выдвижению новых версий, их проверке, систематизации информации, определению неизвестного. Затем цикл повторяется вновь.
Выдвижение версий о неизвестном преступнике осуществляется на основе достоверно известных элементов криминальной ситуации либо версий о них. Это объясняется тем, что криминальная ситуация характеризуется внутренней согласованностью и взаимообусловленностью своих элементов.
По нашему мнению, можно вести речь о своеобразных внутренних периферических связях. Эти связи могут быть субъективными: например, связь между интеллектуальными способностями преступника, с одной стороны, и способом совершения преступления, обстановкой, личностью потерпевшего, с другой стороны – здесь на передний план выходит субъективное поведенческое измерение: преступник подбирает способ, орудия и средства совершения преступления с учётом особенностей личности потерпевшего и обстановки, в которой ему предстоит действовать, таким образом, чтобы максимально облегчить для себя достижение преступного результата.
Внутренние периферические связи также могут быть и объективными, если они продиктованы объективными реалиями и законами внешнего мира, вне которых конкретное преступление как эмпирический факт не может произойти в принципе (например, соответствие высоты потолка в замкнутом пространстве, в котором было совершено убийство путём удара топором, нанесённого обеими руками путём замаха, росту преступника).
Применение ситуационного моделирования при выдвижении версий о неизвестном преступнике помогает следователю, отталкиваясь от периферических связей между элементами криминальной ситуации, поэтапно двигаться по цепочке от известного к неизвестному, от достоверного знания к версиям, от одних версий к другим версиям.
При этом целесообразно непрерывно отмечать на специальной схеме, какие факты установлены достоверно, а какие лишь предположительно1.
Рассмотрим пример выдвижения версии о преступнике на основе фактических данных о способе преступления.
Внутренняя периферическая связь между личностью преступника и способом носит наиболее интенсивный характер. Выбор способа никогда не бывает произвольным. Орудия, средства, способ преступления подбираются виновным на основе его жизненного опыта, профессиональных, преступных навыков. Как отмечает Е.Е. Центров, «в совокупности операций, преступных действий, методов достижения преступной цели, а также подобранных в криминальных целях орудиях и средствах проявляются личностные характеристики, психологические особенности конкретного человека»2.
На основе информации о способе совершения преступления, в первую очередь, выдвигаются версии об уровне интеллектуального развития преступника, наличии у него профессиональных и специальных знаний.
8 июля 2009 г. в 6 ч. утра на автомагистрали в автомобиле были обнаружены трупы мужчины, женщины и двоих детей. Мужчина, женщина и мальчик были убиты из огнестрельного оружия. При осмотре тел было установлено, что выстрелы осуществлялись картечью. В общей сложности было сделано не менее 22 выстрелов. При осмотре местности, прилегающей к месту, где располагался автомобиль, не было обнаружено ни одной стреляной гильзы. Найдены были только пыжи-контейнеры. Приблизительное время гибели семьи было установлено – в 00 ч. 44 минуты 8 июля автомобиль последний раз был зафиксирован контрольным постом милиции1.