Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Преступления корыстной направленности, связанные с нарушением земельного законодательства Российской Федерации как объекты криминалистического анализа 21
1.1. Правовые и теоретические основы формирования криминалистической методики расследования преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации. Общие положения криминалистической характеристики преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации . 21
1.2. Способы осуществления преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации. Данные о предмете преступного посягательства и о типичных следах преступлений 47
1.3. Особенности обстановки преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 91
1.4. Криминалистически значимые особенности субъектов преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 101
Глава 2. Актуальные направления повышения эффективности организации расследования преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 119
2.1. Типичные источники первичной информации о признаках преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации, и исходные следственные ситуации, присущие процессу расследования указанных преступлений 119
2.2 Вопросы доказывания корыстной и/или иной личной заинтересованности при расследовании преступлений, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 137
Глава 3. Вопросы повышения эффективности проведения типичных следственных действий и использования специальных знаний при расследовании преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 148
3.1. Особенности проведения следственных действий, направленных на получение вербальной информации при расследовании преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 148
3.2. Организационно-тактические особенности производства следственных действий невербального характера, актуальных для расследования преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 176
3.3. Особенности использования специальных знаний при расследовании преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации 189
Заключение 209
Список литературы 223
Приложение 256
- Правовые и теоретические основы формирования криминалистической методики расследования преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации. Общие положения криминалистической характеристики преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
- Особенности обстановки преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
- Вопросы доказывания корыстной и/или иной личной заинтересованности при расследовании преступлений, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
- Особенности использования специальных знаний при расследовании преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
Правовые и теоретические основы формирования криминалистической методики расследования преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации. Общие положения криминалистической характеристики преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
Постсоветский период нашей страны отобразился в кардинальном изменении не только численности, но и структуры преступности. На фоне многочисленных ранее не знакомых российскому социуму преступных посягательств как негативных последствий обновления государственного и общественного строя, обнажившего многочисленные проблемы и противоречия, получило повсеместное распространение незаконное перераспределение земельных ресурсов1, которые в постсоветский период приобрели статус ликвидной и имеющей высокую рыночную стоимость недвижимости, могущей выступать предметом гражданско-правовых сделок. Указанное нововведение явилось одним из тех, которые резко контрастировали с привычными для соотечественников устоями, в данном случае -касающимися отношений в сфере землепользования и землевладения.
С другой стороны, характерные черты российского менталитета1, а именно соборность, приоритет общего над личным («у нас все общее»), стремление жить по совести, даже если индивидуальные убеждения противоречат закону, ориентация на внутреннюю сущность с недооценкой формальных аспектов какой-либо ситуации или явления, стремление решать проблемы в неофициальной обстановке, положительное отношение к безвозмездному получению каких-либо благ материального характера и т.д., проявляющиеся сквозь призму искаженных нравственных ценностей, отобразились в массовом стремлении недобросовестных лиц произвольным образом воспользоваться результатами земельной реформы. Вопреки отсутствию реальных прав на предоставление земельных участков в собственность или иное законное владение, такими лицами небезуспешно использовались незавершенность и недоработки в регистрации и учете прав на недвижимое имущество. Характерно, проведенный нами анализ следственно-судебной практики позволил подтвердить, что в большинстве случаев субъектами преступлений выбирались в качестве предмета преступного посягательства не те участки, которые активно используются по назначению другими физическими лицами, а земли, либо находящиеся в собственности государства или муниципального образования, либо, по крайней мере, по внешнему виду производящие впечатление невостребованных.
В дореформенный период, согласно ст. 11 действовавшей тогда Конституции СССР 1977 г.2, земля, ее недра, воды леса, признавались исключительной собственностью государства, которая (собственность государства – комментарий наш М.М.), в свою очередь, трактовалась как общее достояние всего народа, основная форма собственности. Статья 12 указанного Основного закона нашего государства декларировала бесплатное и бессрочное пользование колхозами закрепленной за ними землей, а также обязывало данные кооперативные организации эффективно использовать землю, бережно относиться к ней, способствуя повышению ее плодородия. Также лишь в пользовании у граждан могли находиться участки земли, предоставляемые в предусмотренном законом порядке для ведения подсобного хозяйства, садоводства, огородничества, а равно для индивидуального жилищного строительства, - констатировала ст. 13 Конституции СССР 1977 г. При этом Основной закон СССР требовал от граждан рационально использовать предоставленные им земельные участки, одновременно декларируя оказание гражданам содействия в ведении ими подсобного хозяйства со стороны государства и колхозов.
Конституция РФ 1993 г.1 отражает качественно иной подход к земельным ресурсам и правам на них. Прежде всего, в качестве элемента основ конституционного строя РФ декларируется признание и равнозначная защита частной, государственной, муниципальной и иных форм собственности (ч. 2 ст. 8), в которых может находиться земля и другие природные ресурсы (ч. 2 ст. 9). В то же время, земля и другие природные ресурсы провозглашаются в качестве основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории (ч. 1 ст. 9), что предопределяет потребность в надлежащей охране данных объектов. Регулируя далее основные права и свободы личности, законодатель признает право частной собственности на землю у граждан и их объединений, свободу владения, пользования и распоряжения землей, при условии не нанесения ущерба окружающей среде и не нарушения прав и законных интересов иных лиц (ст. 36 Конституции РФ). При этом законодатель оговаривает, что условия и порядок пользования землей определяются федеральным законам, отсылая правоприменителя к следующим основным нормативно-правовым актам: Гражданскому кодексу Российской Федерации, Земельному кодексу Российской Федерации, Федеральному закону РФ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»1, а также иным нормативным актам, регулирующим те или иные аспекты земельных правоотношений.
Итак, в первой части Гражданского кодекса РФ содержится самостоятельная глава 17, регламентирующая право собственности и другие вещные права на землю. Не ставя перед собой целью анализ содержания данной главы, кратко заметим, что законодатель регламентирует права собственников земельных участков осуществлять их продажу, дарение, залог, сдачу в аренду либо распоряжаться иным образом постольку, поскольку соответствующие земли в соответствии с законом не исключены из оборота или не ограничены в обороте (ст. 260 ГК РФ). Здесь же кратко обозначаются права владельцев земельных участков, не являющихся собственниками: право пожизненного наследуемого владения земельным участком (владение, пользование, однако без распоряжения данным участком, за исключением случая перехода права на участок по наследству); право постоянного бессрочного пользования земельным участком (владение и пользование в ограниченных пределах, без распоряжения участком, за исключением случаев заключения соглашения об установлении сервитута и передачи участка в безвозмездное пользование гражданину в виде служебного надела); право пользования земельным участком собственником недвижимости, находящейся на участке, принадлежащем другому лицу; право ограниченного пользования чужим земельным участком (сервитут); а также вопросы изъятия земельного участка для государственных или муниципальных нужд, изъятия земельного участка, не используемого по целевому назначению, либо используемого с нарушением Земельного законодательства.
Очевидно, что отражая общие вопросы в сфере права собственности и иных прав на землю, данные нормы по многим вопросам носят бланкетный характер, переадресовывая правоприменителя непосредственно к положениям Земельного законодательства Российской Федерации.
Как уже отмечалось, именно Земельный кодекс Российской Федерации от 25 октября 2001 г. является основным источником земельного права, образуя, наряду с иными федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними законами субъектов федерации, подзаконными нормативными актами, земельное законодательство Российской Федерации. В соответствии со ст. 3 Земельного кодекса РФ, земельное законодательство регулирует отношения по использованию и охране земель в РФ как основы жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории, именуемые земельными отношениями.
Объектами земельных отношений, в соответствии со ст. 6 Земельного кодекса РФ, являются: земля как природный объект и природный ресурс; земельные участки; части земельных участков. При этом особо оговаривается, что именно земельный участок как объект права собственности и иных предусмотренных законом прав является недвижимостью, которая представляет собой часть земной поверхности и имеет характеристики, позволяющие определить ее в качестве индивидуально определенной вещи.
Определяя в ст. 5 Земельного кодекса РФ участников земельных отношений, законодатель формулирует определения различных категорий правообладателей (ч. 3 ст. 5 ЗК РФ). Под землепользователями понимаются лица, владеющие и пользующиеся земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования или на праве безвозмездного пользования. Землевладельцами признаются лица, владеющие и пользующиеся земельными участками на праве пожизненного наследуемого владения. Арендаторы земельных участков представляют собой лиц, владеющих и пользующихся земельными участками по договору аренды либо договору субаренды. Обладатели сервитута – есть лица, имеющие право ограниченного пользования чужими земельными участками. В целом, правообладателями земельных участков являются собственники земельных участков, землепользователи, землевладельцы и арендаторы земельных участков. Также закон знает такую категорию, как обладатели публичного сервитута, под которыми понимаются лица, имеющие право ограниченного пользования землями и (или) чужими земельными участками, установленное в соответствии с главой V.7 Земельного кодекса РФ.
Особенности обстановки преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
Анализ следственно-судебной практики в сфере раскрытия, расследования, судебного рассмотрения преступлений, связанных с нарушением земельного законодательства, позволяет выявить ряд факторов, повлиявших на массовый характер преступных посягательств, связанных с незаконным перераспределением земельных ресурсов, происходящих в современный период: от захватов участков, в свое время предоставленных членам садоводческого товарищества, до рейдерских действий по присвоению прав на объекты, имеющие особое социальное, культурное, экологическое, историческое или иное назначение.
Под обстановкой совершения преступлений как элементом криминалистической характеристики соответствующей группы деяний в специальной криминалистической литературе понимается1 совокупность условий, факторов: пространственных, временных и иных, влияющих на выбор предмета преступного посягательства, способов и приемов совершения и сокрытия преступлений, возникновение и обнаружение следов, а также на иные обстоятельства преступного деяния. Содержание данного понятия не всегда характеризуется единообразием, что наиболее заметно в отношении двух основных подходов по отношению рассмотрения типичного места и времени совершения преступлений как самостоятельных элементов криминалистической характеристики преступлений (по отношению к обстановке преступлений) либо как структурно охватываемых обстановкой преступлений1. Не считая необходимым принимать активное участие в дискуссии по данному вопросу, кратко заметим, что на наш взгляд, типичные особенности места и времени совершения преступления в большинстве случаев (по значительным разновидностям групп преступлений) являются одними из наиболее существенных факторов, влияющих на условия окружающей среды, ибо всякое деяние совершается, прежде всего, в определенном месте и в определенное время, на которые «накладываются» иные условия, влияющие на возникновение и реализацию преступного умысла.
Не случайно многими исследователями частных криминалистических методик чаще всего обращается внимание на такие основные слагаемые обстановки совершения преступления как элемента его криминалистической характеристики (если рассматривать данный элемент в общем виде, безотносительно к конкретным деяниям), как типичное место и время совершения преступления.
Раскрывая содержание типичного места совершения преступления в структуре обстановки совершения преступления, анализируются типичные места приготовления и совершения преступлений. Если процесс реализации преступного замысла носит многоэтапный характер, то анализируются особенности пространства, характерного для соответствующего этапа. То есть, в данном случае типичными местами преступления являются: - место работы (служебный кабинет) должностного лица или иного сотрудника, причастного к совершению преступления; - место жительства и место постоянного пребывания иных лиц, где ими осуществляются действия по фальсификации правоустанавливающих и правоудостоверяющих документов; - сама территория спорного участка; - место нахождения организаций, принимающих юридически значимые решения в сфере земельных правоотношений по существу обращения заинтересованных лиц и на основе представленных ими документов.
Характеризуя временные факторы совершения преступлений, исследователи чаще всего обращают внимание на типичное для совершения соответствующих деяний время: суток, дня недели, сезона, каких-либо праздничных дней и т.д. Причем зачастую считается, что в данной связке: пространственно-временные условия, - ведущая роль все же принадлежит месту, поскольку именно в пределах определенной территории (помещения, местности) образуется максимальная концентрация соответствующих следов. Тогда как, что касается времени, то нередко определение его показателей сводится либо к периоду, когда отсутствует либо ненадлежащее осуществляется наблюдение или охрана за соответствующими объектами (при совершении хищений), либо субъект преступления и жертва находятся в пределах одной территории при отсутствии иных лиц, что обеспечивает субъекту преступления возможность беспрепятственного посягательства (при совершении насильственных преступлений).
Однако несколько иным образом мы считаем целесообразным раскрыть особенности обстановки совершения анализируемых нами категорий преступлений. На наш взгляд, при совершении рассматриваемых категорий преступлений, кардинально иная и ведущая роль (по сравнению с большинством иных деяний) принадлежит временным факторам. Несомненно, эти деяния совершаются в определенные временные характеристики, однако вычисление их показателей, на наш взгляд, имеет второстепенное значение.
Так, подделка правоустанавливающих документов заинтересованными субъектами – частными лицами осуществляется практически в любое время суток (кроме ночного времени) по месту их жительства либо месту жительства их пособников, иногда так и оставшихся неизвестными. Изготовление и выдача официальных правоудостоверяющих документов, содержащих информацию, не соответствующую действительности, внесение заведомо ложных данных в государственный кадастр недвижимости уполномоченными должностными лицами, составление недостоверных документов кадастрового дела и т.д., а также обращение в данные организации лиц с подложными документами для регистрации права собственности и принятия иных юридически значимых решений осуществляется в большинстве случаев в период рабочего времени в соответствии с режимом работы данной организации. Более точное определение времени совершения преступных действий, как видно, в том числе из материалов уголовных дел (включая формулирование обвинения), далеко не всегда представляется возможным. Например, точное время внесения заведомо ложных данных в государственный кадастр недвижимости возможно определить при осуществлении мониторинга соответствующих электронных ресурсов. Также нередко не представляет сложности фиксация времени приема документов (содержащих подлог) в подразделения федеральной регистрационной службы. Но точное время подписания подложного документа нередко так и остается неустановленным. Однако данные временные показатели, на наш взгляд, не имеют выраженных криминалистически значимых особенностей.
Нам представляется, что для понимания криминалистической сущности типичных временных факторов, сопутствующих массовому совершению указанных деяний, необходимо ретроспективное рассмотрение возникновения этого сложного социального явления.
Дело в том, что корни такого явления, безусловно, ныне обладающего повышенной общественной опасностью, возникли в относительно благоприятное время периода начала 80-х г.г. минувшего века, вошедшее в историю как принятый государством курс на «ускорение социально-экономического развития», повышение уровня жизни населения. Именно этот курс впоследствии генерирует Перестройку, итогом которой, помимо широкомасштабных реформ во всех сферах инфраструктуры общества, станет прекращение существования на мировой политической карте СССР как единого федеративного государства. Кардинальные изменения правоотношений в связи с пользованием и распоряжением земельными ресурсами также окажутся существенным фактором, способствовавшим всплеску криминального интереса к незаконному завладению земельными ресурсами.
Но на заре указанных реформ (начиная с первой половины 80-х г.г. ХХ в.) уполномоченные должностные лица государственных органов страны, реализуя мероприятия по выполнению «Продовольственной Программы», а также претворяя в жизнь решения очередного Съезда Партии, от имени государства и в пределах своих функций в массовом порядке предоставляли гражданам земельные участки для ведения садоводства или огородничества. Фактически земельные участки для выращивания сельскохозяйственных культур в личных целях мог приобрести каждый желающий, для этого было достаточно являться сотрудником более или менее уважающего себя государственного предприятия, организации, учреждения (при доминировании в тот период государственной собственности на средства производства), которому в централизованном порядке отводился массив земли для ведения коллективного садоводства или огородничества. Поскольку в выделении земельных участков для ведения личного хозяйства в тот период времени государство видело средство разрешения дефицита продовольственных товаров (как элемент решения Продовольственной программы), то данные участки предоставлялись весьма многим юридическим лицам во всех регионах нашей страны, обладающей, как известно, колоссальными земельными ресурсами. Из отведенного земельного массива, предоставленного соответствующему юридическому лицу, выделялись индивидуальные участки для членов трудового коллектива на основании заявлений сотрудников, желающих присоединиться к садоводческой (огороднической) деятельности. Создавалось товарищество (садоводческое, огородническое и пр.), органами управления которого зачастую избирались сотрудники данной организации, являвшиеся руководителями среднего звена, либо бывшие руководители, вышедшие на заслуженный отдых.
Таким образом, данный этап осуществления земельной реформы (с начала 80-х г.г. ХХ в. до вступления в силу Земельного кодекса РФ 2001 г.) можно назвать как либерализация земельных отношений, вовлечение граждан в ведение подсобного хозяйства, стимулирование садоводства или огородничества.
Вопросы доказывания корыстной и/или иной личной заинтересованности при расследовании преступлений, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
Необходимым условием привлечения к уголовной ответственности за совершение указанных посягательств является формирование полной и непротиворечивой доказательственной базы по уголовному делу. Критерием сформированности и добротности доказательственной базы является ее соответствие перечню обстоятельств, регламентированных ст. 73 УПК РФ, именуемых предметом доказывания. Вместе с тем, различия в конструкциях составов преступлений, являющихся предметом разрабатываемой частной криминалистической методики, предопределяет специфику данного перечня применительно к каждой частной методике, конкретизирует задачи, стоящие перед правоприменителями по формированию полной и непротиворечивой доказательственной базы по уголовному делу1.
Доказывание заведомого неправомерного, сознательного и целеустремленного характера деятельности должностных лиц (государственных регистраторов, руководителей территориальных подразделений Росреестра, глав администраций и их структурных подразделений и др.) и других категорий специалистов (например, кадастровых инженеров), в результате которой стало возможно неправомерное, вопреки существующему порядку и основаниям, отчуждение недвижимости, в том числе стратегически, исторически, культурно, экологически уникальных объектов, не всегда носит очевидный характер, а нередко требует выявления и разоблачения скрытых действий и мотивов субъектов преступления1.
Это наиболее заметно при доказывании наличия в действиях виновных лиц корыстной заинтересованности, которая не всегда прослеживается с очевидностью, в особенности, если субъектами преступления была разработана схема преступного поведения, связанная с выводом земель из собственности муниципального образования, последующим оформлением их на частных лиц, и лишь спустя определенное время, реализации третьим лицам по рыночным ценам, с последующим распределением выручки между собой. Такая схема, по определению, является продолжительной и порой может реализоваться в течение нескольких лет в силу того, что, во-первых, не всегда сразу имеется покупатель или даже «заказчик» (из числа предпринимателей) на определенный земельный участок, изначально находящийся в государственной или муниципальной собственности; во-вторых, объективно процесс рассмотрения и принятия юридически значимых решений, отражающих каждый этап в реализации земельных отношений (принятие решения об отведении участка, землеустроительные работы, подготовка кадастрового паспорта и постановка на кадастровый учет, принятие решения о регистрации права собственности и оформление этого решения) занимает достаточное время; в-третьих, в ряде случаев субъекты преступления после оформления прав на участок на имя фиктивного (номинального) правообладателя допускают сознательное выжидание времени для создания видимости реального, а не фиктивного (транзитного) получения земельного участка – для последующей продажи и распределении вырученных средств между собой по договоренности. Но должностные лица, незаконно выделившие земельные участки, государственные регистраторы либо иные субъекты данных деяний нередко задерживаются после того, как стал известен незаконный характер предоставления земельных участков и юридического оформления права собственности на них, не дожидаясь того, что эти участки со временем могут быть проданы по рыночным ценам. Это позволяет задержанным отрицать наличие корыстной заинтересованности и мотивировать свои действия исключительно лучшими человеческими побуждениями: состраданием, сочувствием, желанием помочь лицу, нуждающемуся в улучшении условий проживания и т.д.
Доказывание наличия в действиях субъектов преступления специфического умысла необходимо не только с точки зрения соблюдения конструкции составов названных деяний (в теоретическом аспекте), но и с точки зрения следственно-судебной практики (в практическом аспекте). Поскольку позиция привлекаемых к ответственности лиц нередко оказывается направлена на активное отрицание заведомого характера их деятельности, попытки убедить следователя (дознавателя) и суд в случайном характере возникновения ситуации нарушения ими действующего порядка, допущения ошибок, просчетов, введении их в заблуждение коллегами и (или) заинтересованными лицами и т.д.
Помимо осознанного характера противоправной деятельности названных категорий типичных субъектов преступления законодатель для одних видов анализируемых деяний конкретизирует преступную мотивацию, для других – считает мотивацию не влияющей на квалификацию. Так, необходимым условием привлечения к уголовной ответственности за совершение регистрации незаконных сделок с недвижимостью, а также за злоупотребления должностными полномочиями в виде грубого нарушения земельного законодательства, выступает наличие в действиях соответствующих уполномоченных лиц корыстной или иной личной заинтересованности. Однако, независимо от роли мотивации в конструкции составов различных деяний, установление мотивов противоправного поведения виновных лиц является неотъемлемым элементом деятельности следователя (дознавателя) в сфере формирования системы доказательств по каждому уголовному делу, поскольку, в соответствии со ст. 73 УПК РФ, мотивы преступления в любом случае входят в перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Следует отметить, что материалы уголовных дел свидетельствуют о том, что процессуальному установлению указанного элемента предмета доказывания не всегда уделяется должное внимание, подкрепляемое наличием изобличающих доказательств. В определенной степени значение терминов «корыстная заинтересованность» и «иная личная заинтересованность» разъясняет Верховный Суд РФ в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» от 16.10.2009 г. № 19. Позиция Верховного суда РФ характеризует корыстную заинтересованность как стремление должностного лица посредством совершения противоправных действий приобрести для себя либо иных лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или в пользу третьих лиц. Таким образом, Высший судебный орган разграничивает действия должностного лица, предопределенные корыстной заинтересованностью, и собственно хищения имущества с использованием служебного положения.
Действия должностных лиц по незаконному предоставлению прав на земельные участки, регистрации незаконных сделок с недвижимым имуществом, предопределенные корыстной заинтересованностью, не связаны с непосредственным изъятием объектов недвижимости. Если же должностные лица (например, государственные регистраторы Росреестра) все же становятся непосредственно причастны к хищению недвижимости, в том числе выполняя специфическую роль в составе организованной группы или преступного сообщества, то им инкриминируются соответственно составы мошенничества. Так, следственно-судебной практике известны случаи регистрации заведомо незаконных сделок в отношении земельных участков и других объектов недвижимости, якобы совершенных от имени умерших лиц, либо собственников, длительное время проживающих в других регионах, с участием подставных лиц и организаций (в том числе международных организаций). При этом регистрация незаконных сделок с объектами недвижимости, совершаемая недобросовестными регистраторами с участием лиц, находящихся с ними в преступном сговоре либо введенных в заблуждение относительно фактического характера и правовой оценки их участия в сделке, может сочетаться с дальнейшим возмездным отчуждением незаконно приобретенного объекта третьим лицам.
Итак, сущность корыстной подоплеки в действиях субъектов рассматриваемых деяний, в целом, понятна правоприменителям: она проявляется в желании получить выгоду имущественного характера в виде денежных средств или иных ценностей материального характера. Гораздо сложнее обстоит дело при необходимости установления иной личной заинтересованности. Причем, по нашим данным, деятельность должностных лиц и иных уполномоченных специалистов, предопределенная иной личной заинтересованностью, выступает достаточно частым явлением по рассматриваемой группе преступлений, поскольку выявлена не менее чем в 1/3 от числа проанализированных эмпирических источников. С другой стороны, в зависимости от этапа реализации преступных действий и момента выявления преступлений, как мы показали на примерах из практики, корыстная заинтересованность должностных лиц не всегда непосредственно видна, поэтому иногда, при недоказанности корыстной заинтересованности, субъекты расследования трактуют действия обвиняемых как совершенные из иной личной заинтересованности, без достаточного обоснования.
Особенности использования специальных знаний при расследовании преступлений корыстной направленности, связанных с нарушением земельного законодательства Российской Федерации
Сложный и высоколатентный характер совершения преступлений данной категории обусловливает необходимость рассмотрения вопросов реализации специальных знаний в процессе уголовного судопроизводства, которые, вследствие как общих тенденций в развитии судебно-экспертной деятельности1, так и незавершенного процесса формирования анализируемой частной криминалистической методики не лишены проблемного характера2.
Положения земельного законодательства, регламентирующие правоотношения в сфере землевладения или землепользования, а также защиту прав и законных интересов собственников земельных участков и иных правообладателей, содержат ряд требований к основаниям, порядку и условиям образования земельных участков, а также возникновению вещных прав на них. Результативным процессуально-тактическим средством проверки соблюдения земельного законодательства при образовании земельных участков, их надлежащего использования, оформления землеустроительной документации является использование знаний, полученных в результате проведения землеустроительной экспертизы3. В рамках землеустроительной экспертизы происходит обращение к знаниям в области кадастра недвижимости, прикладной геодезии, землеустройства и других смежных областях4. Названный вид экспертного исследования включает экспертный осмотр земельных участков, выступающих предметом неправомерных действий, других представленных на исследование объектов, определение фактического землепользования, анализ материалов дела, в том числе правоустанавливающих и правоудостоверяющих документов на земельный участок1.
Формирование данной относительно новой сферы судебного исследования, выделившейся из строительно-технической экспертизы, еще не завершено2, и существует немало проблем и разногласий между учеными и специалистами как в сфере формирования теоретических основ указанного направления, так и в ходе непосредственной практики назначения землеустроительной экспертизы, ее проведения, оценки и использования результатов3.
В то же время, ныне вследствие активного введения земельных участков в гражданский оборот, правоприменителями осуществляется массовое обращения к лицам, обладающим специальными знаниями в данной сфере4.
Землеустроительная экспертиза активно назначается в гражданском судопроизводстве, в процессе споров между субъектами гражданских правоотношений как правообладателями смежных земельных участков касательно правомерности определения границ участков, решения проблем наложения границ участков, поскольку до сих пор существует огромный массив земельных участков, принадлежащих конкретным правообладателям, границы которых по тем или иным причинам не были однозначно закреплены и отражены в государственном кадастре недвижимости1. Названный вид экспертной деятельности соответствует содержанию экспертной специальности «Исследование объектов землеустройства, в том числе с определением их границ на местности» и совершенно недавно вошел в перечень судебных экспертиз, проводимых в бюджетных экспертных учреждениях Министерства юстиции РФ2. В структуре экспертных учреждений МВД России пока такой самостоятельный вид экспертиз не предусмотрен3, но, в то же время, согласно Приложению № 2 к приказу МВД России № 511 от 29.06.2005 г., строительно-техническая экспертиза, из которой в свое время выделилась в самостоятельный вид землеустроительная экспертиза, охватывает своим содержанием исследование не только строительных объектов, но и территорий, функционально связанных с ними (п. 21.1 Перечня родов (видов) судебных экспертиз, производимых в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации). Это позволяет разрешить некоторые, но не все вопросы, связанные с землеустройством, силами экспертных подразделений МВД России.
Постепенно данная сфера специального знания приобретает востребованность и в рамках уголовного судопроизводства, но, судя по проанализированным уголовным делам, на данный момент все еще имеется дефицит экспертов государственных экспертных учреждений, обладающих знаниями в данной сфере (хотя сам по себе такой вид судебных экспертиз определен). В результате, при трудностях в выборе государственных судебных экспертов, следователи либо отказываются от назначения судебно землеустроительных экспертиз экспертами негосударственных экспертных организаций или независимыми экспертами, ограничиваясь получением заключений или показаний специалиста, либо все же обращаются к помощи негосударственных судебных экспертов, относя расходы на проведение экспертизы к судебным издержкам. Но экспертизы, проведенные негосударственными экспертными организациями либо частными экспертами, не всегда оформляются в соответствии с четкими правилами, предписываемыми процессуальным законодательством, в связи с чем становятся нередким поводом для оспаривания их результатов с точки зрения допустимости и достоверности.
Полагаем, что со временем заказ правоприменительной практики на укомплектованность государственных экспертных учреждений судебными экспертами в сфере землеустройства будет в полной мере реализован, но пока это не произошло следователям, при обращении к негосударственным судебным экспертам необходимо более тщательно разъяснять положения УПК РФ, связанные с порядком назначения экспертизы, направления на экспертизу соответствующих материалов, непосредственного проведения экспертного исследования и оформления его результатов.
В целом же производство судебной экспертизы при разрешении вопросов в сфере землеустройства1 имеет несомненные преимущества по сравнению с их установлением иным путем: допросов различных лиц, осмотров спорных участков, в том числе с обращением к публичной кадастровой карте, находящейся в открытом доступе в системе Интернет. Заключение специалиста не требует в качестве своего основного реквизита указания на методику проведенного исследования, что нередко является весьма существенным, поскольку в условиях состязательности сторон доводы, на которые опирается каждая сторона, излагая собственную версию события, должны быть аргументированы. Например, заявления обвиняемого о сомнительности проведенной экспертизы по причине завышенной стоимости похищенного земельного участка и недостоверности определения границ признаны судом несостоятельными, поскольку экспертное заключение содержало не вызывающую сомнение в достоверности методику проведенного исследования, в т.ч. в плане экономического расчета стоимости одного квадратного места земельного участка, выводы эксперта были должным образом мотивированны1.
Возможности землеустроительной экспертизы позволяют судебному эксперту ответить на следующие типичные вопросы:
- фактическое расположение земельного участка и находящихся на нем строений, их площадь по координатам поворотных точек в реальной системе координат;
- соответствие объекта исследования правоустанавливающим и правоудостоверяющим документам, а также имеющимся картам, планам, схемам;
- наличие или отсутствие наложения исследуемого земельного участка на расположенный рядом земельный участок, при наличии такого наложения – определение площади наложения;
- соответствие фактического расположения земельного участка данным, имеющимся в земельном кадастре, соответствие фактических координат поворотных точек границ обследуемого земельного участка и отклонения фактических координат от координат, имеющихся по данным государственного кадастрового учета;
- определение местоположения межевой (кадастровой) границы между земельными участками;
- наличие или отсутствие смещения межевых границ.