Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Понятие официального документа, материальные следы изготовления подложных официальных документов 16
1.1 Официальный документ: основные признаки, элементы защиты и способы материального подлога 16
1.2. Материальные следы подлога документов и их дифференциация .35
Глава 2. Технико-криминалистическое обеспечение установления обстоятельств совершения преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов 58
2.1. Сущность и содержание технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов 58
2.2. Организационное и методическое обеспечение производства предварительного исследования документов 69
2.3. Организационное и методическое обеспечение производства экспертных исследований документов 87
2.3.1. Проблемы диагностических экспертных исследований документов и пути их решения 88
2.3.2. Проблемы идентификационных экспертных исследований документов и пути их решения 106
Глава 3. Использование результатов экспертного исследования подложных официальных документов в процессе розыска и при установлении фактов и обстоятельств совершения преступления 126
3.1. Использование результатов исследования официальных документов в целях розыска .126
3.2. Использование результатов экспертного исследования официальных документов при установлении фактов и обстоятельств совершения преступления 134
Заключение 160
Библиографический список 166
- Официальный документ: основные признаки, элементы защиты и способы материального подлога
- Сущность и содержание технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов
- Проблемы диагностических экспертных исследований документов и пути их решения
- Использование результатов экспертного исследования официальных документов при установлении фактов и обстоятельств совершения преступления
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время значительное число преступлений в стране совершается с использованием подложных официальных документов, предоставляющих права или освобождающих от обязанностей. Это, прежде всего, такие экономические преступления, как хищения, мошенничества, фиктивные регистрации иностранных граждан на территории России, уклонение от уплаты налогов, рейдерские захваты предприятий, легализация незаконных доходов и т. п. В результате этого наносится серьезный экономический ущерб государству, гражданам и организациям, а вместе с тем причиняется вред установленному порядку деятельности, авторитету органов государственной власти и управления.
Согласно статистическим данным, за последние пять лет (2013– 2017 гг.) количество зарегистрированных преступлений экономической направленности в абсолютном исчислении снизилось с 141 229 до 108 754, но нанесенный ими материальный ущерб существенно увеличился, достигнув 1 171,83 млрд рублей1. Данная тенденция во многом обусловлена значительным ростом числа подложных документов в официальном документообороте.
Каждое преступление, направленное на изготовление подложного документа, имеет свою специфику, и это обстоятельство находит соответствующее отражение в различных по своей природе материальных следах события.
Для каждого преступления, сопровождающегося подлогом документов, характерна специфическая следовая картина, которая является источником криминалистически значимой информации о данном преступлении. Поэтому уже на стадии осмотра документа, вызывающего сомнение в подлинности, у следователя или оперативного работника возникает необходимость в его криминалистическом исследовании.
Высокая латентность преступлений по изготовлению подложных официальных документов и сложность выявления криминалистически значимой информации при их раскрытии и расследова-
1 Статистика и аналитика // Министерство внутренних дел Российской Федерации: офиц. сайт. URL: (дата обращения: 18.02.2018).
нии обусловлены, прежде всего, тем, что современные технологии, применяемые преступниками при изготовлении таких документов, минимизируют количество признаков, пригодных для установления факта подлога. К тому же в преступную деятельность часто вовлекаются лица, профессионально владеющие полиграфической, репрографической и организационной техникой. Все это способствует изготовлению поддельных документов, практически не содержащих явных признаков подлога. При этом типовые методики экспертного исследования указанных объектов, связанные с установлением факта подлога и других обстоятельств совершения этого вида преступлений, оказываются малоэффективными. Несовершенство типовой экспертной методики решения идентификационных задач при исследовании оттисков печатей (штампов) отметили 24 % опрошенных автором экспертов-криминалистов.
Ситуация в этом отношении осложняется отсутствием научно обоснованной градации материальных следов подлога документов как необходимого условия формирования методологически обоснованного подхода при сборе криминалистически значимой информации об обстоятельствах совершения преступлений указанной категории, а вместе с тем наличием проблем в организационном обеспечении криминалистического исследования таких следов.
Изложенное диктует необходимость проведения научного исследования теоретико-прикладного характера, направленного на совершенствование технико-криминалистического обеспечения расследования преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов.
С позиции изложенного очевидна актуальность темы данного диссертационного исследования.
Степень научной разработанности темы исследования.
К настоящему времени разработан и апробирован значительный арсенал способов и методик исследования различных документов на бумажной основе, позволяющих решать широкий круг диагностических и идентификационных задач.
В последние десятилетия проблемам правового, организационного и методического обеспечения раскрытия и расследования преступлений, связанных с изготовлением и использованием подложных документов, посвящены диссертационные исследования Л. И. Булановой (Криминалистическое исследование оттисков
печатей и штампов, изготовленных по новым технологиям. Москва, 1998), А. А. Волкова (Диагностика в технико-криминалистическом исследовании реквизитов документов. Саратов, 1999), С. Б. Шаш-кина (Теоретические и методологические основы криминалистической экспертизы документов, выполненных с использованием средств полиграфической и оргтехники. Саратов, 2003), И. Н. Под-волоцкого (Теоретические и практические основы использования специальных знаний при осмотре и предварительном исследовании документов. Москва, 2004), Н. А. Иванова (Теоретические и методические основы комплексной судебной компьютерно-технической экспертизы и судебно-технической экспертизы документов. Москва, 2005), А. В. Ефименко (Технико-криминалистическое исследование документов, изготовленных с использованием электрофотографических печатающих устройств. Москва, 2011), А. В. Досовой (Теоретические и практические особенности комплексного криминалистического исследования документов с измененными реквизитами. Волгоград, 2014) и др.
Однако ускоряющийся в своем развитии научно-технический процесс, особенно в сфере компьютерных технологий, предопределил тенденцию возрастающего дисбаланса между потребностями практики раскрытия и расследования преступлений, связанных с изготовлением подложных документов, и потенциальными возможностями современной науки и техники.
Познание таких возможностей и их практическая реализация в указанных целях предполагает комплексное, взаимосвязанное решение в форме технико-криминалистического обеспечения, организационных, правовых, научно-технических и методических проблем обнаружения и исследования материальных следов подлога, осуществленного с использованием полиграфической и организационной техники. Все это и предопределило выбор темы данного диссертационного исследования.
Объектом исследования является судебная, следственная и экспертная практика расследования уголовных дел, установления факта и обстоятельств изготовления поддельных официальных документов, предоставляющих права и освобождающих от обязанностей.
Предмет исследования – закономерности образования материальных следов подлога при изготовлении официальных документов с использованием современных технологий и технико-криминалис-5
тического обеспечения их выявления и исследования, а также использования полученных результатов в целях раскрытия и расследования преступлений.
Цель исследования состоит в совершенствовании теоретических и методических основ технико-криминалистического обеспечения исследования материальных следов преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов, а также в разработке предложений по использованию их результатов в установлении обстоятельств совершения такого рода противоправных действий.
Достижение данной цели исследования обеспечивалось постановкой и решением следующих задач:
– изучено современное состояние практики назначения и производства экспертизы документов в подразделениях МВД России;
– определено понятие «следы подлога документа», дана его содержательная характеристика;
– осуществлена дифференциация материальных следов преступлений изготовления подложных документов на группы, с учетом сущности содержащейся в них криминалистически значимой информации;
– определены сущность и задачи технико-криминалистического обеспечения исследования материальных следов подлога документов при расследовании преступлений;
– проведены эксперименты, направленные на совершенствование методического обеспечения диагностических и идентификационных исследований отдельных реквизитов официальных документов;
– определены основные направления и особенности тактики использования результатов исследования материальных следов подлога официальных документов в решении розыскных задач и в целях доказывания по уголовному делу.
Методологическую основу исследования составили общие и частные методы научного познания: диалектический метод, позволивший определить наличие взаимосвязей между профессионализмом субъекта преступления и результатом его деятельности, проявляющимся в виде следов, а с этих позиций сформулировать определение материальных следов подлога документов, осуществить их дифференциацию в зависимости от природы криминалистически значимой информации об обстоятельствах изготовления подложных официальных документов; метод анализа и синтеза,
примененный при изучении материалов соответствующих уголовных дел, в том числе практики производства по ним экспертных исследований документов; социологический метод, примененный при изучении мнения сотрудников следственных и экспертных подразделений относительно практики назначения и производства экспертного исследования документов и испытываемых при этом сложностей; метод моделирования, использованный при проведении экспериментов, направленных на апробацию предложений по методическому обеспечению экспертных исследований документов; метод включенного наблюдения, реализованный соискателем в период работы в должности эксперта и преподавателя образовательной организации.
Теоретической основой исследования послужили фундаментальные работы в области права, криминалистики и общей теории судебной экспертизы, в том числе труды следующих ученых: Т. В. Аверьяновой, В. Д. Арсеньева, Р. С. Белкина, М. В. Бобовкина, Л. А. Букалеровой, Е. Ф. Буринского, В. Б. Вехова, А. И. Винберга,
A. Ф. Волынского, В. А. Волынского, А. А. Гусева, В. А. Жбанкова,
Е. А. Зайцевой, А. М. Зинина, Е. П. Ищенко, З. И. Кирсанова,
B. Я. Колдина, В. Д. Кормы, В. Е. Корноухова, Ю. Г. Корухова,
В. П. Лаврова, В. К. Лисиченко, Н. П. Майлис, Д. Я. Мирского,
Т. Ф. Моисеевой, И. В. Овсянникова, Ю. К. Орлова, В. Ф. Орловой,
И. Л. Петрухина, Н. И. Пикурова, С. М. Потапова, Р. Д. Рахунова,
Е. Р. Россинской, Н. А. Селиванова, Б. П. Смагоринского, В. А. Снет-
кова, М. С. Строговича, Д. А. Турчина, А. И. Усова, А. Г. Филиппова,
В. Н. Хрусталева, С. Б. Шашкина, Б. И. Шевченко, В. И. Шиканова,
А. Р. Шляхова, М. А. Шматова, С. П. Щербы, А. А. Эйсмана,
Н. П. Яблокова и др.
Нормативной правовой базой исследования выступили положения Конституции Российской Федерации, действующее уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», ведомственные нормативные правовые акты, регламентирующие процесс назначения и производства криминалистических экспертиз, международные правовые акты (договоры, конвенции, соглашения) по вопросам научно-технического обеспечения борьбы с преступностью, ратифицированные Государственной Думой Российской Федерации.
Эмпирическую основу диссертации составили данные, полученные с использованием специально разработанных анкет в результате:
– анализа 395 заключений экспертов по технико-криминалистическим экспертным исследованиям документов, выполненным с 2010 по 2018 г. в экспертно-криминалистических подразделениях Республики Дагестан, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Коми, Республики Марий Эл, Республики Северная Осетия – Алания, Чеченской Республики, Алтайского, Краснодарского и Ставропольского краев, Астраханской, Архангельской, Брянской, Волгоградской, Калининградской, Кировской, Курганской, Липецкой, Псковской, Саратовской, Тамбовской, Челябинской областей и Ханты-Мансийского автономного округа;
– анализа 137 архивных материалов уголовных дел в части назначения технико-криминалистической экспертизы документов (далее также – ТКЭД) и использования ее результатов в целях раскрытия и расследования преступлений;
– опроса экспертов-криминалистов (62 человека) и следователей (47 человек), проведенного в пяти регионах Российской Федерации.
Научная новизна работы заключается в том, что предложено авторское определение материальных следов преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов; осуществлена их дифференциация с учетом природы происхождения, механизма образования и характеристики информации, носителями которой они являются; обосновано понятие и раскрыто содержание технико-криминалистического обеспечения исследования подложных документов как системы мер, направленных на эффективное использование в этих целях современных достижений науки и техники; обоснованы необходимость и возможности дальнейшего совершенствования организации формирования и обеспечения функционирования единой информационно-поисковой системы о составе и свойствах материалов, применяемых при изготовлении подлинных и поддельных документов; определены условия эффективного использования такой системы сотрудниками экспертных подразделений при решении поставленных перед ними задач; обоснованы предложения по совершенствованию взаимодействия следователей со специалистами и по оптимизации системы профессиональной подготовки (переподготовки) следователей и экспертов-крими-8
налистов с учетом современных потребностей практики раскрытия и расследования рассматриваемого вида преступлений.
На основе результатов проведенных экспериментов предложены оригинальные методические рекомендации, направленные на повышение объективности результатов идентификационных исследований оттисков печатей, изготовленных фотополимеризационным способом и лазерным гравированием; определена последовательность действий по изучению разных по своей природе следов при установлении обстоятельств изготовления подложного официального документа.
Научная новизна исследования нашла свое отражение в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
-
Определение сущности технико-криминалистического обеспечения процесса раскрытия и расследования подлога официальных документов как системы (комплекса) мер правового, организационного, научно-технического и методического характера, направленных на создание оптимальных условий использования технико-криминалистических методов и средств в целях получения криминалистически значимой информации об обстоятельствах изготовления подложного документа. Технико-криминалистическое обеспечение рассматривается как динамично развивающаяся система, которая эволюционирует по мере внедрения в практику правоохранительных органов новых достижений науки и техники, совершенствования правовой базы и организационных основ судебно-экспертной деятельности.
-
Авторское определение материальных следов преступления, связанного с изготовлением подложных официальных документов: изменения в материальной среде, произошедшие в результате совершения такого рода действий и выражающиеся, прежде всего, в виде признаков подлога, имеющихся в изъятых документах и свидетельствующих об использовании при их изготовлении определенных технологий, устройств, материалов, предметов.
3. Дифференциация материальных следов как носителей различ
ного рода информации об обстоятельствах изготовления подложных
официальных документов на следующие группы:
а) технологические следы, свидетельствующие о применении нерегламентированных технических средств, устройств и технологий при изготовлении подложного документа;
б) субстанционные следы, свидетельствующие об использова
нии нерегламентированных материалов при изготовлении подлож
ного документа;
в) следы несоответствия формы подложного документа установ
ленным требованиям (отсутствие отдельных реквизитов или нару
шения правил их размещения в данном объекте; несоответствие
размеров и конфигурации шрифта);
г) следы, характеризующие изготовителя документа (например,
образовательный уровень, особенности почерка, профессиональные
навыки);
д) хронологические следы, свидетельствующие о несоответст
вии действительности временного периода исполнения документа
в целом или его отдельных реквизитов;
е) микроследы (остатки штрихов первоначального текста, изме
ненного путем подчистки; частицы химических веществ, исполь
зованных для обесцвечивания штрихов в документе, частицы ве
ществ биологического происхождения и т. п.);
ж) следы несоответствия действительности сведений о лицах,
предметах, событиях, зафиксированных в документе и на электрон
ных носителях;
з) следы-материалы, вещества (красящие вещества, бумага);
устройства (многофункциональные устройства, принтеры, оргтех
ника); предметы (печати, печатные формы, фотоформы), исполь
зуемые при изготовлении документов; экземпляры (заготовки)
таких объектов.
4. Предложения о необходимости и потенциальной возмож
ности формирования единой информационно-поисковой системы о
составе и свойствах материалов, применяемых при изготовлении
подлинных и поддельных документов; создания условий для эф
фективного использования таких сведений сотрудниками эксперт
ных подразделений при исследовании документов на основе совер
шенствования их взаимодействия со следователями; оптимизации
системы профессиональной подготовки (переподготовки) следова
телей и экспертов-криминалистов с учетом современных потребно
стей практики раскрытия и расследования преступлений, связанных
с изготовлением подложных документов.
5. Оригинальные методические рекомендации, разработанные
на основе результатов проведенных автором экспериментов, по вы-
10
явлению и использованию в процессе идентификационных исследований оттисков удостоверительных форм, изготовленных фото-полимеризационным способом или лазерным гравированием, частных признаков, появление которых обусловлено особенностями соответствующих технологий.
6. Рекомендации о последовательности действий при установлении обстоятельств изготовления подложного официального документа, что предполагает комплексное изучение материальных следов, относящихся к разным группам. Объем проводимых исследований при расследовании каждого конкретного преступления определяется, прежде всего, спецификой задачи, решаемой экспертом, а также видом подделки (частичная или полная), способом частичной подделки, уровнем защищенности документа, подвергающегося изменению, и другими факторами.
Теоретическая значимость результатов исследования заключается в том, что в нем научно обоснована групповая дифференциация материальных следов преступлений, связанных с изготовлением поддельных официальных документов на бумажной основе; установлена система причинно-следственных связей между следами, относящимися к разным группам; теоретически обоснована потенциальная возможность использования таких связей в решении задач по сбору криминалистически значимой информации и ее использованию при установлении изготовителя поддельного документа и других обстоятельств преступления.
Практическая значимость исследования состоит в том, что предложения, разработанные в результате его проведения, могут быть использованы в практике производства экспертных диагностических и идентификационных исследований подложных официальных документов, способствуя объективизации их выводов. Положения диссертации могут найти применение и в процессе подготовки специалистов в образовательных организациях юридического профиля, а также в дальнейших научных исследованиях проблем технико-криминалистического обеспечения расследования преступлений.
Достоверность полученных результатов предопределена использованием статистических и иных фактических данных из официальных источников МВД России, комплексным анализом теоретических положений и практических наработок в соответствующей области знаний; использованием достаточно объемного и содержа-11
тельного эмпирического и теоретического материала, а также результатов экспериментальной апробации предлагаемых рекомендаций по методике исследования поддельных документов.
Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 14 публикациях общим объемом 2,34 п. л., шесть из которых – в рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и науки Российской Федерации; в выступлениях на научно-практических конференциях: «Современные проблемы теории и практики криминалистического исследования документов» (Волгоград, 2007 г.), «Теория и практика использования специальных знаний в раскрытии и расследовании преступлений (к 90-летию со дня рождения профессора И. М. Лузгина и к 80-летию со дня рождения профессора Е. И. Зуева)» (Москва, 2009 г.), «Современные проблемы предварительного следствия в ОВД» (Краснослободск, 2015 г.), «Научная дискуссия: вопросы юриспруденции» (Барнаул, 2016 г.), «Проблемы совершенствования деятельности по предупреждению и расследованию преступлений» (Москва, 2016 г.), «Научный фундамент практической деятельности по расследованию преступлений» (Самара, 2017 г.), «Теория и практика судебной экспертизы: международный опыт, проблемы, перспективы» (Москва, 2017 г.).
Результаты работы докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры исследования документов учебно-научного комплекса экс-пертно-криминалистической деятельности ФГКОУ ВО «Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации», внедрены в практику экспертных подразделений УМВД по Смоленской, Орловской областям, а также в образовательный процесс ФГКОУ ВО «Волгоградская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации», института приоритетных технологий ФГАОУ ВО «Волгоградский государственный университет», Волгоградского института управления – филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС), что подтверждается соответствующими актами.
Структура работы определена в соответствии с целью, задачами диссертационного исследования и его результатами. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих семь параграфов, заключения, библиографического списка и приложений. Общий объем диссертации составляет 226 страниц, основного текста – 165 страниц.
Официальный документ: основные признаки, элементы защиты и способы материального подлога
Важнейшей функцией официальных документов является оформление правоотношений между гражданами, государственными, общественными организациями, учреждениями и предприятиями, удостоверение юридических фактов, с которыми закон связывает возникновение, изменение и прекращение определенных прав и обязанностей.
Слово «документ» в переводе с латинского означает – «образец, свидетельство, доказательство». В прошлом веке и начале нынешнего было опубликовано довольно значительное число работ, в которых авторы излагали свои суждения о понятии «документ» в широком смысле этого слова и применительно к отдельным отраслям права и криминалистики. В самом широком смысле этого слова под документом понимается «любая осмысленная либо могущая быть осмысленной информация, зафиксированная вне памяти человека любым способом, на любом материальном носителе…»1. Это определение соответствует любой сфере человеческой деятельности.
В общем смысле слово «документ» принято рассматривать как «материальный объект, содержащий информацию в зафиксированном виде и специально предназначенный для ее передачи во времени и пространстве»2. Существуют и другие толкования данного понятия применительно к отдельным отраслям права и криминалистики.
Так, в уголовном праве под документом понимается «деловая бумага, свидетельствующая о каких-либо фактах, подтверждающая право на что-либо. К документам относятся не только деловые бумаги, но и другие материальные объекты (фотопленка, магнитофонная лента, дискета и т. п.)»1.
В уголовном процессе документ рассматривается как «материальный носитель с зафиксированной на нем информацией в виде текста, звукозаписи (фонограммы), изображения или их сочетания, предназначенный для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения»2. В ч. 2 ст. 84 УПК РФ непосредственно не дается определения понятия документа, лишь указывается способ фиксации сведений и перечисляются объекты, относимые законодателем к документам.
С позиции криминалистики документ следует рассматривать «как материальный объект, который может иметь значение для расследования уголовного дела, как в связи с содержащейся в нем информацией вербального и (или) невербального характера, так и в связи с местом его обнаружения»3. Причем документы могут содержать сведения, зафиксированные как в письменном, так и в ином виде.
Анализ текстов законодательных актов и мнений авторов соответствующих публикаций, в которых излагаются различные подходы к определению понятия «документ», неизбежно приводит к выводу о невозможности разработки дефиниции, в полной мере устраивающей одновременно представителей различных отраслей права и криминалистов.
Однако, несмотря на значительный разброс мнений, можно обозначить совокупность основных признаков, которая определяет своеобразие такого объекта, каким является документ:
- зафиксированность информации на материальном носителе;
- соблюдение установленного порядка изложения и наличие определенных реквизитов;
- юридическое значение содержащейся в объекте информации.
В зависимости от источника происхождения выделяют две условные группы документов: 1) официальные; 2) неофициальные1.
По единогласному мнению многих ученых, основным отличительным признаком официального документа является то, что государство в установленном законом или иным нормативным правовым актом порядке признает его юридическое значение2. При этом неправомерно считать «официальным» лишь документ, исходящий от государственного учреждения, и не признавать «официальным» документ, исходящий от негосударственного учреждения, поскольку это создает условия, отражающие неравную защиту различных видов собственности в стране.
Поэтому многие ученые-юристы и практики правомерно полагают, что формы собственности, на которых основаны те или иные учреждения, не должны служить в качестве основного критерия при установлении статуса («официального» или «неофициального») исходящего от них документа, тем более что в настоящее время государство на практике делегировало право на изготовление официальных документов значительному кругу физических и юридических лиц с различным правовым положением (частным нотариусам, акционерным обществам, негосударственным вузам, товариществам и др.).
С 2014 г. это положение официально закреплено в ГОСТе Р 7.0.8-2013, где говорится, что «производителем» документов может быть только юридическое лицо, независимо от его организационно-правовой формы и формы собственности, или физическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, осуществляющее подготовку, публикацию (выпуск) и рассылку (передачу, доставку) обязательного экземпляра: издатель, редакция средств массовой информации, производитель фонограммы, производитель аудиовизуальной продукции, организации по производству телерадиопродукции и телерадиовещания, организации, осуществляющие научно-исследовательские, опытно-конструкторские и технологические работы, а также физические лица, осуществляющие подготовку, публикацию (выпуск) и рассылку (передачу, доставку) обязательного экземпляра1.
К числу обязательных реквизитов официального документа относятся сведения о создании его компетентными органами или лицами. «Компетенция государственных и общественных организаций, – отмечает В. Я. Дорохов, – по изложению сведений и удостоверению фактов очерчивается, как правило, пределами их функций. Требование компетентности автора документа предполагает определенность, известность органа или лица, от которого он исходит»2. Данное мнение согласуется с положениями ст. 13 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г.
Важным признаком официального документа является соответствие его формы подзаконным актам, в которых описываются образцы бланков для определенной категории документов, приводится перечень необходимых реквизитов, устанавливается порядок заполнения и выдачи документов. Следовательно, документ считается официальным, если он соответствует следующим трем критериям: имеет установленную законом форму, создан юридическим или физическим лицом, уполномоченным на то государством, и удостоверяет факты, имеющие юридическое значение.
К числу основных реквизитов документа на бумажной основе относятся подписи должностных лиц, оттиски печатей (штампов). Удостоверения личности снабжаются, кроме того, фотокарточками. При оформлении большинства официальных документов используются бланки, которые также имеют специальные реквизиты. Слово «реквизит» происходит от латинского requisitum – «необходимое». Авторами Большого юридического словаря под реквизитами документа понимаются «данные, которые должны содержаться в акте или ином документе… для признания его действительным…»1.
В словаре иностранных слов реквизиты документов рассматриваются как «обязательные данные, установленные законом или положениями для документов» и отмечается, что «отсутствие в документе хотя бы одного из реквизитов лишает его держателя возможности использовать документ для той цели, для которой он предназначен» 2.
А. А. Волков конкретизирует это понятие и называет реквизитами определенную совокупность обозначений, перечень, размеры и расположение которых, как правило, регламентированы законом, индивидуализирующую документ и достаточную для придания ему юридического значения3.
Анализ вышеприведенных определений свидетельствует о том, что в них основной акцент делается на удостоверительной функции реквизитов. Действительно, подписи и оттиски печатей служат для удостоверения в документе данных. Большинство реквизитов также затрудняют изготовление подложного документа, сходного по своим характеристикам с подлинным, то есть выполняют функцию защиты. Подпись, оттиски печатей, фотографии в документах выполняют еще и идентифицирующую функцию.
С учетом вышесказанного реквизиты официального документа следует рассматривать как элементы, выполняющие удостоверительную, защитную и идентифицирующую функции, наличие и расположение которых в документе регламентировано законом или подзаконным актом и необходимо для приобретения этим документом юридического значения4.
Сущность и содержание технико-криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений, связанных с изготовлением подложных официальных документов
Материальные следы, которые образуются при совершении любого пре ступления в результате взаимодействия материальных объектов между со бой, являются носителями (источниками) криминалистически значимой ин формации о произошедшем событии. Надлежащее технико криминалистическое обеспечение (далее также – ТКО) всех этапов процесса раскрытия и расследования преступлений является одним из необходимых условий получения максимально возможного объема такой информации. Л. А. Винберг в связи с этим пишет, что предотвращение преступлений, ликвидация причин и условий, их порождающих, во многом зависят от тех нико-криминалистического обеспечения системы осуществляемой в этих це лях деятельности правоохранительных органов. Организация технико криминалистического обеспечения раскрытия, расследования и предупреж дения преступлений, по его мнению, включает в себя судебно-экспертные учреждения (СЭУ) различных министерств и ведомств страны, «основной задачей которых является организация наиболее рационального и эффек тивного использования оперативно-следственными аппаратами, судебно экспертными учреждениями, судебными органами технико криминалистических средств и специальных познаний в области криминалистики»1. Обращает на себя внимание, что Л. А. Винберг называет не только практическую направленность ТКО, но и вид учреждений, на которые возлагаются функции по организации этой системы.
В. Г. Коломацкий определяет криминалистическое обеспечение как систему «внедрения в практическую деятельность должностных лиц, подразделений, служб и органов внутренних дел по охране общественного порядка и борьбе с преступностью криминалистических знаний, воплощенных в умение работников использовать научные, методические и тактические криминалистические рекомендации, технико-криминалистические средства и технологии их применения в целях предотвращения, раскрытия и расследования преступлений»2. При этом в качестве элементов, составляющих указанную систему, он выделяет правовое, организационное, научно-методическое, кадровое и ресурсно-техническое обеспечение.
Г. И. Грамович рассматривает технико-криминалистическое обеспечение в широком смысле этого выражения как регламентированную нормативными актами деятельность научно-исследовательских, судебно-экспертных и других учреждений и соответствующих должностных лиц, на которых возложена обязанность разработки и реализации комплекса мер с целью создания оптимальных условий эффективного применения специальных знаний и научно-технических средств в борьбе с преступностью3.
Наиболее обстоятельно понятие ТКО раскрыто В. А. Волынским. В частности, по его мнению, технико-криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений – это «организационно-функциональная система, направленная на создание условий постоянной готовности служб и подразделений органов внутренних дел к быстрому и эффективному решению технико-криминалистических задач и на практическую реализацию этих условий в целях получения, накопления, обработки криминалистически значимой информации и ее использования в процессе раскрытия и расследования преступлений»1.
Важно, что ТКО рассматривается в данном определении как система «формирования условий постоянной готовности служб и подразделений…», а это предполагает разработку новых и совершенствование уже имеющихся методов и средств криминалистической техники, совершенствование правовой регламентации и организации их применения в деятельности по раскрытию и расследованию преступлений, наконец, криминалистическую подготовку субъектов этой деятельности. В. А. Волынский справедливо замечает, что такие задачи выходят за рамки предмета криминалистики, но ее служебные функции, как прикладной науки, обязывают ученых-криминалистов заинтересованно и активно содействовать их решению, то есть разрабатывать и вносить на рассмотрение соответствующих инстанций предложения по указанным направлениям «формирования условий постоянной готовности». Одна из основных форм реализации такого подхода связана с диссертационными исследованиями в области наук уголовно-правового блока, прежде всего криминалистики.
Дифференцируя функциональную направленность ТКО, В. Н. Хрусталев рассматривает эту категорию, во-первых, как систему правовых, научных и организационных мер по разработке, внедрению и практическому использованию технико-криминалистических средств и научных методов в целях успешного раскрытия, расследования и предупреждения преступлений; во-вторых, как деятельность, направленную: а) на достижение и поддержание повседневной готовности правоохранительных органов к применению научно-технических средств и методов; б) практическую реализацию такой готовности в каждом конкретном случае раскрытия и расследования преступлений1.
Как «...систему правовых, научных, организационных мер по разработке, внедрению и практическому использованию технико-криминалистических средств и научных методов в целях успешного раскрытия, расследования и предупреждения преступлений» определяет ТКО П. Т. Скорченко2.
В отличие от названных выше исследователей значительно ограничивают сферу ТКО К. В. Бугаев и Е. Г. Кравец, рассматривая его как комплексную организационно-функциональную систему, направленную на собирание и исследование криминалистически значимой информации и реализующую свои возможности посредством применения технико-криминалистических методов и средств3. То есть по существу они говорят не о ТКО, а о реализации ее возможностей.
Анализ вышеприведенных дефиниций относительно понятия «технико криминалистическое обеспечение» свидетельствует, прежде всего, о том, что одни криминалисты рассматривают ТКО как организационно функциональную систему, другие – как деятельность. На наш взгляд, эти различия носят непринципиальный, терминологический характер, поскольку любая деятельность в основе своей представляет организационно-функциональную систему.
Как специфический вид деятельности рассматривает ТКО А. Ф. Волынский, отмечая, что она направлена (имеет своей целью) на создание условий постоянной готовности субъектов раскрытия и расследования преступлений к использованию в этих целях криминалистических методов, средств и рекомендаций. Позже он редакционно уточнил понятие технико криминалистического обеспечения, отграничив его от понятия «технико криминалистическое сопровождение» раскрытия и расследования преступлений. В его понимании ТКО – это «комплексная по своему содержанию деятельность, направленная на формирование условий постоянной готовности правоохранительных органов к эффективному использованию криминалистических методов, средств и рекомендаций в целях раскрытия и расследования преступлений»1.
При этом по своему содержанию и практической направленности технико криминалистическое обеспечение, будучи элементом в целом криминалистического обеспечения, по мнению А. Ф. Волынского, представляет собой деятельность, направленную на взаимосвязанное решение взаимообусловленных в их возникновении правовых, организационных, научно-технических и методических проблем использования криминалистической техники в раскрытии и расследовании преступлений.
Важно отметить и то, что А. Ф. Волынский при рассмотрении сущности и соотношения криминалистического обеспечения и криминалистического сопровождения вышел, по нашему мнению, на рациональные и перспективные в научном и практическом плане подходы к определению понятия «криминалистическая деятельность», которую он содержательно характеризует в контексте криминалистического и обеспечения, и сопровождения, включая соответствующие научные исследования, криминалистическую подготовку субъектов раскрытия и расследования преступлений в образовательных организациях и, конечно, реализацию возможностей криминалистической техники в практической деятельности указанных субъектов2.
Проблемы диагностических экспертных исследований документов и пути их решения
Понятие «криминалистическая диагностика» в нашей стране связано в первую очередь с именем В. А. Снеткова, который в 70-х гг. прошлого века обозначил его как учение о закономерностях распознавания криминалистических объектов по их признакам4. Фундаментальное развитие теоретические положения криминалистической диагностики получили в трудах Ю. Г. Кору-хова, А. И. Винберга, Р. С. Белкина, В. Ф. Орловой, А. Р. Шляхова, Н. П. Майлис, Т. В. Аверьяновой, А. М. Зинина, Н. С. Романова и других ученых.
По мнению Ю. Г. Корухова, «криминалистическая диагностика – это определение свойств и состояния изучаемого объекта (любого предмета, события, явления, ситуации), установление наличия в нем элементов отражения события, имевшего места преступления, выявление причинной связи изменений объекта (отражений в нем) с событием преступления в целях установления истины по делу»1.
В зависимости от обстоятельств дела, подлежащих выяснению и доказыванию, перед экспертом ставятся разные диагностические вопросы. Их формулировка может изменяться в зависимости от конкретной ситуации (рукописный или нерукописный текст, в отношении какого реквизита ставятся вопросы и т. д.).
Так, в случае направления на экспертизу сомнительного официального документа перед экспертом могут быть поставлены вопросы, прежде всего, в отношении способа выполнения в нем текста и способа изготовления бланка, использованного при оформлении данного объекта. Поскольку бланки подлинных официальных документов изготавливаются с помощью полиграфической техники, в первую очередь решаются следующие диагностические задачи: какие виды печатных форм использовались при изготовлении бланка, каковы способы изготовления этих форм. Полученные при этом результаты используются в дальнейшем при решении основной задачи (соответствие/несоответствие бланка, представленного на экспертизу, по способу и качеству воспроизведения в нем реквизитов образцу подлинного бланка).
Следует отметить, что при назначении экспертизы следователи не всегда должным образом формулируют задачи экспертного исследования. Так, текст вопроса, касающийся установления способа нанесения реквизитов в сомнительном документе, снабженном специальными средствами защиты, чаще всего формулируется в следующем виде: «Изготовлен ли… ПТС 64 ЕН 418178 производством Гознака?»2; «Изготовлен ли бланк ПТС 25 ОЕ 109840 на автомобиль Toyota Land Cruiser Prado… производством Гознака или нет?»1; «Изготовлен ли страховой полис ОСАГО ССС № 0686237927 предприятием, осуществляющим выпуск данной продукции на территории РФ?»2.
Некорректность подобных формулировок, по нашему мнению, очевид на. Во-первых, эксперт-криминалист, осуществляющий технико криминалистическую экспертизу паспорта транспортного средства (ПТС), обладает весьма ограниченным объемом специальных знаний в области тех нологии изготовления такого рода продукции, и поэтому решение первого вопроса выходит за границы его специальной компетенции. Во-вторых, по существу сформулированного вопроса от эксперта в завуалированной форме требуют ответа, например, вопросы такого плана: «Является ли ПТС, пред ставленный на экспертизу, подлинным или поддельным?», что выходит за границы его компетенции.
Поэтому выводы по результатам ТКЭД в ситуации, когда признаки подделки не обнаружены, о том, что ПТС изготовлен по правилам технологии изготовления производством Гознака, нельзя признать достаточно обоснованными. Более того, такие выводы могут оказаться неправильными. Это связано, прежде всего, с тем, что при решении вышеприведенного вопроса эксперт, специализирующийся в производстве ТКЭД, ограничивается изучением и сравнением лишь отдельных свойств (содержания, размещения текста, рисунков, особенностей конфигурации и размеров букв, качества изображений, видов полиграфической печати, примененных при их нанесении, и т. п.) сомнительного документа и соответствующего образца. В то же время им не изучаются и не сравниваются состав и значительная часть свойства красящих веществ, бумаги и других материалов, использованных при изготовлении объекта и образца, поскольку проведение подобных исследований выходит за рамки специальных знаний эксперта в области ТКЭД. К тому же, как справедливо утверждают авторы отдельных работ, эксперты не владеют полной информацией обо всех элементах защиты того или иного документа в силу их конфиденциальности. И, наконец, при изготовлении самых различных поддельных документов не исключена возможность использования преступниками бумаги, снабженной специальными элементами защиты и похищаемой с предприятий Гознака.
0 таком случае, в частности, сообщалось в апреле 2011 г. на сайте МВД РФ1. В Санкт-Петербурге была задержана преступная группа в составе четы рех человек, занимавшаяся изготовлением поддельных документов в про мышленных масштабах. В ходе оперативно-розыскных мероприятий у по дозреваемых изъяли около двух тонн поддельных бланков дипломов о выс шем образовании государственного образца, больничных листов, свидетельств о рождении и смерти и других документов. Отмечалось высо чайшее качество поддельной продукции, так как она изготавливалась специа листами в области полиграфии на современном импортном оборудовании. К тому же при изготовлении документов использовалась бумага со специальны ми средствами защиты, похищаемая на предприятии Гознака.
Учитывая вышесказанное, считаем, что при направлении документа на ТКЭД с целью установления способа выполнения реквизитов бланка следует формулировать вопрос в следующем изложении: «Соответствует ли ПТС 64 ЕН 418178 по способу и качеству воспроизведения в нем реквизитов образцу соответствующего документа, изготовленного производством Гознака?» Сформулированный таким образом вопрос будет полностью соответствовать сущности проводимого экспертом исследования. Причем в случае совпадения качества и способа воспроизведения изученных реквизитов это обстоятельство должно констатироваться в выводах («ПТС 64 ЕН 418178 по способу и качеству воспроизведения в нем реквизитов соответствует образцу ПТС, изготовленному производством Гознака»). Тем самым эксперт утверждает, что проведенный им объем исследований в рамках ТКЭД не позволил выявить различий в способе и качестве воспроизведения реквизитов в паспорте – вещественном доказательстве и в паспорте-образце.
Однако при этом не утверждается, что ПТС изготовлен производством Гознака, поскольку различия могут быть выявлены методами физического и химического анализа в ходе производства экспертизы материалов, веществ и изделий. Не исключается при этом вероятность и того, что на экспертизу был представлен поддельный ПТС, изготовленный преступниками, которые, используя современное полиграфическое оборудование и специальные знания вовлеченных в преступную деятельность полиграфистов, сумели наладить производство поддельных паспортов, практически не отличающихся по своим свойствам от подлинных.
Необходимым условием проведения объективного экспертного исследования объектов и получения достоверных выводов является предоставление в распоряжение эксперта определенных материалов. К их числу относятся, разумеется, вещественные доказательства, а также образцы для сравнительного исследования. Помимо этого эксперту целесообразно направлять и материалы расследуемого дела (протоколы осмотра места происшествия, обысков и изъятия предметов), поскольку в этих документах может содержаться важная дополнительная информация, характеризующая процесс следообразования1. Эта информация может помочь эксперту в выборе им оптимального алгоритма решения поставленных задач.
Использование результатов экспертного исследования официальных документов при установлении фактов и обстоятельств совершения преступления
Криминалисты и процессуалисты рассматривают доказывание как разновидность познавательной деятельности, которая осуществляется с целью установления обстоятельств, имеющих значение для дела. Поэтому на данное понятие распространяются все общие закономерности, присущие любой познавательной деятельности, изучаемые теорией познания. Разумеется, доказывание по уголовному делу имеет существенную специфику, отличающую его от других видов познания. Эта особенность заключается в детальной регламентации законом всего этого процесса1.
В соответствии с положениями ст. 85 УПК РФ «доказывание – это регулируемая уголовно-процессуальным законом деятельность уполномоченных государственных органов и должностных лиц по собиранию, проверке и оценке доказательств с целью установления обстоятельств, образующих предмет доказывания по уголовному делу»2.
По образному выражению В. Д. Арсеньева, «доказывание в целом составляет “сердцевину” уголовного процесса». Оно направлено, прежде всего, на обязательное установление обстоятельств, имеющих уголовно-правовой и уголовно-процессуальный смысл, при расследовании любого уголовного дела независимо от его специфики3. Эти обстоятельства, в соответствии со ст. 73 УПК РФ образующие общее понятие предмета доказывания, служат основанием для вывода о том, имело ли место событие преступления, кто совершал (или не совершал) определенные действия, виновен ли обвиняемый в совершении преступления, каковы форма его вины и мотивы совершенного деяния, характер и размер вреда, причиненного преступлением, и иные обстоятельства, которые имеют значение для правильного разрешения дела. Но поскольку конкретное преступление характеризуется совокупностью только ему присущих свойств, то и «предмет доказывания по каждому делу единичен по своему существу и неповторим»4.
Статья 74 УПК РФ дает исчерпывающий перечень доказательств, которые допускаются в уголовном судопроизводстве. К ним относятся: показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего, свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы.
Следует отметить, что доказательств в уголовно-процессуальном смысле в чистом виде не существует. Необходима практическая уголовно-процессуальная деятельность, позволяющая включить в процесс доказывания ту часть реальности, в которой отразилось преступление. Именно по мере осуществления такой деятельности формируются доказательства как сведения об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу, которые получены из предусмотренных законом источников1 и имеют значение для уголовного дела2.
Основание для принятия решения о возбуждении любого уголовного дела и начале расследования, в том числе по факту подлога, обычно связано с обнаружением признаков преступления. Предмет доказывания по уголовному делу, в свою очередь, представляет совокупность обстоятельств, которые могут служить основанием для применения норм материального и уголовно-процессуального права. Круг обстоятельств, входящих в предмет доказывания, точно определен этими нормами.
М. С. Строгович одним из первых среди процессуалистов обратил внимание на то, что в действительности эти обстоятельства неравнозначны, и предложил выделить в структуре предмета доказывания главный факт. По этому поводу он пишет: «Понятие главного факта означает лишь то, что именно его установление есть непосредственная задача доказывания, и пока главный факт не доказан, дело не может считаться правильно завершенным»3. По его мнению, главный факт образуют обстоятельства, подтверждающие совершение преступления обвиняемым и характеризующие его личность; обстоятельства, исключающие преступление и наказание.
Несомненно, установление лица, совершившего преступление, и привлечение его к ответственности, является главной целью уголовного судопроизводства. Но в хронологическом плане первоначально устанавливается событие преступления.
Последовательность следственных действий при установлении обстоятельств изготовления подложного документа зависит от конкретной следственной ситуации, но в любом случае также сначала необходимо установить, что официальный документ, проходящий по делу в качестве вещественного доказательства, является подложным.
Следует учитывать, что судебная практика идет по пути признания документа предметом подлога, если использование этого подложного документа как подлинного может нанести ущерб существующим общественным отношениям1. При этом документ считается предметом подлога, если он составлен от имени лица или органа, уполномоченного государством на его создание, и по основным формальным признакам соответствует подлинному документу. В то же время документ не может быть признан предметом данного преступления, если он для любого лица очевиден как поддельный2.
По нашему мнению, подобный подход не совсем корректен прежде всего потому, что при этом не учитывается индивидуальность в восприятии окружающей действительности каждой личностью. К тому же одна часть взрослого населения страны осведомлена, а другая, причем подавляющая, часть, по объективным причинам не представляет себе, как выглядят подлинные официальные документы и какие реквизиты они должны содержать.
Необходимо также отметить, что во избежание ответственности за преступление злоумышленники специально изготавливают такие имитированные официальные документы, которые по ряду признаков значительно отличаются от соответствующих подлинных. Но эти отличия можно выявить лишь при сопоставлении сомнительного и подлинного документа, то есть в процессе специального сравнительного исследования.
Поэтому считаем, что основанием для признания судом официального документа предметом подлога могут служить сведения, полученные в результате применения специальных знаний в области криминалистического исследования документов.
Статья 327 УК РФ предусматривает одинаковую ответственность за изготовление подложного удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей, независимо от способа подделки, поэтому это обстоятельство не имеет уголовно-правового значения. Однако оно имеет важное криминалистическое значение при разработке и выдвижении версий о лице (лицах), совершившем (совершивших) преступление, для выбора оптимальных решений при организации и планировании раскрытия и расследования преступления.
Криминалистами давно замечено, что каждый способ совершения преступления характеризуется совокупностью определенных действий, формирующихся в зависимости от предмета преступного посягательства. Эта закономерность в полной мере наблюдается и при изготовлении подложных документов: определенный вид официального документа предопределяет выбор преступником способа подлога.
При установлении обстоятельств, входящих в субъективную сторону преступлений, связанных с изготовлением поддельных документов, необходимо учитывать, что они совершаются только умышленно, то есть лицо, создающее подложный документ, сознает общественную опасность своих действий и предвидит или не исключает возможность наступления общественно опасных последствий этого деяния. Разумеется, субъект подлога не всегда может понимать объем вреда, причиняемого этим деянием общественным отношениям, интересам учреждений, организаций и отдельных лиц. Он, как правило, преследует цель воспользоваться документом для улучшения своего финансового положения или положения других лиц, которым сбывается или передается этот документ.