Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История изучения былины о Дунае (в свете проблемы историзма жанра) 6
Глава II. Былина о Дунае как художественное целое (выявление инварианта)
а) Композиция былины 33
б) Результаты сопоставления вариантов былины (таблицы) 48
Глава III. Границы колебаний сюжетного типа былины о Дунае .
а) «Женитьба князя Владимира» 72
б) «Женитьба Дуная» 100
Глава IV. Былина о Дунае в контексте русского фольклора и на фоне международных эпических схождений .
а) Традиции свадебного обряда в связи с темой сватовства в былине о Дунае 140
б) Старшие и приезжие богатыри в связи с былиной о женитьбе Дуная 147
в) «Бой Добрыни с Дунаем» 155
г) «Женитьба князя Владимира» и аналогичные сюжеты русских сказок, а также эпоса и мифов других народов 161
Заключение 176
- Композиция былины
- Результаты сопоставления вариантов былины (таблицы)
- «Женитьба князя Владимира»
- Традиции свадебного обряда в связи с темой сватовства в былине о Дунае
Введение к работе
Русский героический эпос отразил историческую реальность и в то же
время в значительной степени сохранил мифологическое мировоззрение.
Мнения учёных по поводу происхождения сюжета о богатыре Дунае иногда
диаметрально противоположны. Большинство исследователей
концентрировало своё внимание на истории женитьбы князя Владимира. К
рассматриваемой нами былине обращались О.Ф.Миллер,М.Е.Халанский,
В.В.Стасов, Б.М.Соколов, А.И.Кирпичников, А.Н.Веселовский, В.Ф.Миллер,
А.М.Лобода, В.Я.Пропп, Д.С.Лихачёв, Б.А.Рыбаков, В.П.Аникин, С.Н.Азбелев,
А.М.Астахова, Д.М.Балашов, Э.В.Померанцева, Д.А.Мачинский,
В.Г.Смолицкий, Ю.И.Юдин, В.И.Чичеров, А.Н.Робинсон и другие учёные.
Актуальность темы исследования. Сюжетный тип былины о Дунае не
был предметом специального исследования. Внимание учёных привлекал
вопрос происхождения сюжета. Сопоставление максимального количества
вариантов былины представляется необходимым и значимым для получения
более полного представления о происхождении и исторической
трансформации данного сюжета, для выявления его неизменяемых и переменных признаков. Былину о Дунае мы изучали, прежде всего, на уровне содержания. Нас интересовал вопрос, как содержание сюжета в устах певцов становится песней. Сюжет - это оформленное содержание. Термин сюжетный тип возник в связи с наличием в одной былине двух мотивов: героического сватовства и добывания невесты помощником для своего господина. Чтобы определить сюжетный тип былины о Дунае необходимо понять одна или две песни перед нами.
Научная новизна работы определяется тем, что данное диссертационное исследование является первым опытом монографического изучения былины о богатыре Дунае, выявлением её сюжетного типа.
Объектом исследования являются все опубликованные и частично архивные записи вариантов былины о богатыре Дунае («Женитьба князя Владимира»).
Методологической основой диссертации стало сочетание принципов
сравнительно-исторического, историко-типологического и историко-
генетического методов. Анализ фольклорных текстов в своей основе синхронистический, индуктивный, основанный на детальном сопоставлении вариантов былины (записи XVIII - XX вв.). Наглядное представление результатов нашего анализа дают таблицы, помещённые во второй главе диссертации.
Цель работы: определение сюжетного типа былины о богатыре Дунае.
Конкретизация цели предполагает решение следующих задач: - обобщить историю исследования былины о Дунае;
установить степень изученности вопроса о её мифологических и исторических источниках;
выявить все опубликованные тексты (варианты) былины;
воссоздать полную версию сюжетного типа былины;
наглядно показать в таблицах паспортные сведения о записях всех экспедиций;
исследовать колебания сюжетного типа былины в пространстве и во времени;
представить сюжетный тип былины о Дунае в национальном и международном фольклорном контексте.
Научно-практическая значимость работы заключается в возможности использования её результатов для дальнейшего исследования проблемы происхождения сюжетов былин мифологического содержания, анализа временных напластований в них. Конкретное содержание работы может найти применение в лекционном курсе по устному народному творчеству и в спецкурсе, посвященном русскому эпосу, а также на уроках литературы в средней школе.
Апробация материалов диссертации. Основные результаты исследования были изложены в выступлении на научной конференции: «Сохранение и возрождение фольклорных традиций» (Государственный республиканский центр русского фольклора, май, 2002г.). Проблематика работы обсуждалась на заседании аспирантского объединения кафедры русской литературы МПГУ, 2002г. По теме диссертации опубликовано две работы: Былина о Дунае: образ невесты-богатырши // Русская речь.- 2002.- № 5; Былины мифологического содержания // Литература в школе.- 2003.- № 3.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка и приложения.
Эпические песни известны в фольклоре многих народов. Для эпоса (от греч. epos - слово, повествование, песня) характерен широкий охват событий в пространстве и во времени, патриотическая направленность, героическое содержание сюжета и его драматизм: нередко это битва национального героя (богатыря) с врагами. События и персонажи эпоса могут быть отнесены к конкретным событиям и реальным лицам из разных периодов национальной истории. Однако независимо от этого в эпосе они всегда будут поэтически изображены в одном условном эпическом времени и подчинены эпической типизации.
«Науке известно около 100 сюжетов былин (всего с вариантами и версиями записано более 3000 текстов, значительная часть которых опубликована). Сюжеты былин содержат тенденцию к циклизации по месту действия (Киев, Новгород) и по героям (например, былины об Илье Муромце). <...> Современная наука, вводя былины в международный контекст эпического творчества, группирует их по следующим сюжетно-тематическим разделам: о старших богатырях, о борьбе с чудовищами, о борьбе с иноземными врагами, о
встречах и спасении родных, об эпическом сватовстве и борьбе героя за жену, об эпических состязаниях. Особую группу составляют былины-пародии» [Иссл. №50.-С. 20,21].
Былины - самостоятельный жанр, возникший одновременно с появлением русской государственности и отличающийся от более ранних племенных эпических произведений. Сложность изучения былин заключается в том, что на первоначальный сюжет накладывались временные напластования. Поэтому при анализе былин эпосоведы используют комплексный ретроспективный метод, учитывающий, наряду с анализом текстов былины, сведения из истории, этнологии, географии, лингвистики.
Мы учли временной и географический факторы, имея ввиду то, что записи производились в основном в Олонецкой и Архангельской губерниях, а также частично в Сибири. Записи велись в течение трёх веков: с XVIII по XX вв. Наше исследование построено следующим образом: в первой главе мы исследовали и обобщили мнения, точки зрения учёных по поводу былины о Дунае. Во второй главе мы выявили инвариант, изучив имеющиеся у нас записи былины, собранные в разных местностях с XVIII по XX вв. Все паспортные сведения о сказителях и особенностях каждого варианта былины представлены в виде таблиц. В третьей главе выделены два параграфа, в которых последовательно были рассмотрены женитьба князя Владимира и женитьба богатыря Дуная. В четвёртой главе былина о Дунае представлена в контексте русского фольклора и на фоне международных эпических схождений. В ней мы рассмотрели традиции свадебного обряда в связи с темой сватовства. Мы дали краткий обзор некоторых былинных сюжетов о старших и приезжих богатырях русского эпоса в связи с былиной о женитьбе Дуная. Проанализировали былину «Бой Добрыни с Дунаем» в связи с несколькими случаями замещения Дуная богатырём Добрыней. Сравнили изучаемый сюжет с аналогичным сюжетом в русских сказках. Прокомментировали близкие параллели в эпосе и мифах других народов.
Композиция былины
Возвращаясь к основному сюжету о женитьбе Владимира и Дуная, исследователь определял его как ранний, поскольку остальные богатыри приезжали служить уже женатому Владимиру (хотя иногда их имена фигурировали в былине, например, в сцене ссоры).
Таким образом, О.Ф.Миллер предполагал, что изначально существовало два былинных сіожета о женитьбе Владимира и Дуная, объединённые позже на почве добывания невесты силой. Причём, первый - более ранний, созданный на мифологической основе, а второй - более поздний, так как он содержит больше бытовых черт, но сохранивший в себе значительный мифологический элемент. По мнению автора, Дунай - богатырь не киевский, иноземного происхождения.
А.М Лобода в книге «Русские былины о сватовстве» [Иссл. № 64] рассматривал сюжеты о сватовстве Соловья Будимировича, Хотена (Гордена) Блудовича, Ивана Годиновича, князя Владимира и Дуная. Два последних сюжета возникли самостоятельно и позднее соединились в один. Иногда основной сюжет осложнялся отзвуками песен на тему «Молодец и королевична» [Иссл. № 64, гл.УІ «Сватовство Владимира князя (и женитьба Дуная)».- С.233-284].
Автор выделял Дуная как главного героя в сюжете добывания невесты. В качестве примера А.М.Лобода приводил текст из сборника «Беломорские былины» А.В. Маркова [Марк.- № 48], в котором князя Владимира и сюжета о его женитьбе нет. Князь с княгиней появляются только в конце былины на свадебном пиру Дуная и Настасьи для важности. «Нет оснований предполагать, что мотив сватовства Владимира - придаток к сказаниям о Дунае» [Иссл. № 64.- С.236]. Сама былина похожа на сюжет о вдове Часовой, поплатившейся своими сыновьями и насильственным отнятием дочери. Есть общее и с былиной о Хотене, кроме мотива мести в последней.
Роль Владимира в былине пассивна, хотя так и положено жениху. Зато в летописных рассказах о женитьбах Владимира (980г. и 1128г.) князь более активен, сам участвует в добывании себе невесты. В результате военных действий женой Владимира стала полоцкая княжна Рогнеда. Это событие произошло около 975г., продиктовано оно было необходимостью создания политического союза для последующей борьбы с родным братом Владимира Ярополком. Роль Владимира-жениха покоится не на простой циклизации былин вокруг него, но на исторических фактах, связанных с его именем.
Автор считал, что былинные сюжеты повлияли на летописные рассказы. В подтверждение такой возможности исследователь привёл примеры из древней истории: великая борьба греков в Малой Азии сведена в Гомеровском эпосе к похищению Елены Парисом; набеги норманнов на побережье Атлантического океана и борьба с ними местных жителей воплотились в сватовстве Гетеля и похищении Кудруны; разгром бургундов гуннами - в «Нибелунгах» отразился в некоторых мотивах сватовства. Завоевание страны часто символизировалось в форме увода дочери соседнего правителя. Летописные рассказы имеют общий источник - сказания, слухи - и мало соответствуют действительным происшествиям. Благоприятной почвой для них послужили события Х1-нач.ХП вв: завоевание Полоцка, война с Ярополком [Иссл. № 64.- С.249]. Рогнеда - историческая личность, но в летописном рассказе она - типичная героиня устного предания, тем более, что были позднейшие обработки летописей. То же можно сказать и о поэтическом характере сказания о взятии Корсуня и женитьбе Владимира на Анне. Несторская летопись - в большей степени свод преданий.
Князь окружил себя по преимуществу норманнской дружиной с их обычаями, что стало почвой для развития на Руси дружинной поэзии. Помимо неё в народе были широко известны обрядовые песни, в которых герой предпринимал поход ради девушки. Само нападение на город символизировало добывание невесты. Эти песни позже могли объединиться в сознании сказителей с реальными событиями. Например, византийцы не проявляли желания отдавать царевну Анну за киевского князя, но Владимир взял Корсунь, и им пришлось уступить. Так и в былине после показа сватами своей силы, король-отец вынужден отдать и невесту, и ещё богатство в придачу.
Кроме реальных событий в былине есть и общеэпические места, например, готовность девушки идти замуж (три года молилась). Она либо пассивна, либо сама предлагает помощь жениху. Во французском эпосе прекрасная Эсклармонд из любви к Гиону де Бордо предлагает отрубить голову отцу. Сестра Фиерабраса, Флорипас, торопит возлюбленного Ги де Бургонь со смертью отца [Иссл. № 64,- С.259].
Сам сюжет имеет много общего с «Тидрек-сагой», повествующей о женитьбе Аттилы. Параллели есть не только в западных, но и в восточных эпосах. Всемогущий царь Ирана отдает красавицу дочь Судабэ с богатым приданым за Кауса, так как понимает, что в случае отказа не одолеет его. Однако, А.М.Лобода был убеждён, что былина не была заимствована, а лишь демонстрировала сходные традиции с другими народами.
Многочисленные аналогии находил автор и к сюжету о встрече Дуная с поленицей, считая его более древним, основным типом. Эпизод этот самостоятельный, возникший независимо от добывания невесты Владимиру. Роковое состязание Дуная и Настасьи стоит в былине особняком. Некоторые пересказы не знают этого мотива, и, наоборот, известны былины, где тема эта разработана без всякого отношения к мотиву сватовства. В народном представлении живыми существами были реки, озёра, потоки. Кровь - одна из древних метафор воды и дождя. В скандинавском эпосе потоп от крови титана Имира потопил всю древнюю породу великанов, кроме одного. Когда Добрыня убивает змею, её кровь разливается «от востока до запада» (Иссл. № 64.-С.234). Отдельное внимание исследователь обращает на примеры замен имён Добрыни и Дуная. Например, в былине № 191 из сборника А.Ф.Гильфердинга со змеёй борется Дунай, а в былине № 5 того же сборника повествуется о бое Добрыни с поленицей (т. 1 ,№5). Таким образом, А.М.Лобода полагал, что былина сложилась из двух разных сюжетов: песня о добывании невесты Дунаем существовала раньше, задолго до появления песни о женитьбе князя Владимира. Под влиянием дружинной поэзии два сюжета объединились в одну былину, которая впоследствии повлияла на летописные рассказы.
«Былина о Дунае во всех отношениях представляет собой лучшую былину рассматриваемого цикла и одну из лучших русских былин вообще», -писал В.Я.Пропп [Иссл. № 90.- С. 134]. Исследователь в главе №3 "Былины о сватовстве" [Иссл. № 90.- С.87-178] рассматривал сюжеты по предложенной им самим хронологии, начиная с более древней основы и по возрастающей: Садко, Михайло Потык, Иван Годинович, Дунай, Козарин, Соловей Будимирович. Автор находил былину о Дунае и внешне, и внутренне прикреплённой к киевскому циклу. К тому времени Киев уже был историческим городом с международным значением, что хорошо отражено в былине.
Результаты сопоставления вариантов былины (таблицы)
Песня является контаминацией сюжета с былиной о Добрыне и Змее. В тексте В.Ф.Миллера «Здунай Иванович»[Мил.- № 110] мать просит сына не ехать в кабак, но он едет, нарушая запрет. В кабаке молодец вспоминает материнские слова и проливает вино. Былина с подобным содержанием единична, с женитьбой Дуная она не связана. Названные былинные сюжеты не могут быть отнесены к богатырю Дунаю, его имя упоминается в них случайно. Подобные примеры мы рассматриваем как подтверждение широкого распространения и популярности образа Дуная среди сказителей. На закате эпического творчества Дунай уже прочно занял своё место рядом с самыми любимыми богатырями русского народа. В былине «Недалеко от Киева» на богатырской заставе из 33 богатырей, после Ильи и Добрыни, называется Здунай Иванович в роли писаря [Б.С, Т.1, № 87; Мил., № 66]. В числе русских богатырей упоминается Дунай в былинах «Камское побоище» и «Илья и Мамай».
Мы считаем, что основным сюжетом былины является добывание жены богатырём Дунаем. В полном виде биография Дуная сложилась поздно. Из-за недостаточности сведений о нем были привлечены другие тексты (былины «Бой Добрыни с Дунаем» и «Молодец и королевична»), по своему происхождению более поздние.
В сознании исследователей и читателей остаётся вся информация, связанная с богатырём Дунаем. Однако при этом нет чёткого понимания, какая часть былины является творческой импровизацией лишь одного сказителя, какие мотивы могут классифицироваться как устойчиво сохраняющиеся повсеместно, а какие встречаются только в определённом географическом регионе. Выявить устойчивую былинную традицию можно после детального сопоставления вариантов былины. Этой задаче посвящена третья глава нашей диссертации.
Прежде, чем перейти к исследованию каждой записи былины, мы обобщили и систематизировали все имеющиеся у нас сведения о её вариантах. Нами были изучены 109 опубликованных записей былины о богатыре Дунае и 2 записи из архива МГУ. Исследование сюжета былины проводилось с учётом ряда факторов. Прежде всего, учитывалось, что текст былины был записан в разное время. Самый ранний вариант, относящийся ко второй половине XVIII в., опубликован в сборнике Кирши Данилова. Основное количество записей было собрано исследователями в XIX в. Мы рассмотрели 60 опубликованных в сборниках вариантов былины, относящихся к этому периоду, включая и записи начала XX в. Записи, произведённые после Октябрьской революции вплоть до 1975г., мы отнесли к XX в. Нами было рассмотрено 50 вариантов былины этого периода.
Помимо изучения материала с точки зрения временного фактора, мы использовали в исследовании вариантов былины географический метод. Первые рассмотренные нами варианты были зафиксированы в Сибири. Остальные записи сделаны на территории двух бывших российских губерний: Олонецкой и Архангельской, которые соответствуют ныне Восточному и Западному Русскому Северу. Мы сохранили в исследовании старые названия, что сочли удобным для сравнительно-исторического анализа. 2 варианта было записано в Сибири, из Олонецкой губернии проанализировано 42 записи былины и рассмотрено 67 записей, сделанных в Архангельской губернии.
Сказителями являются в основном мужчины, поскольку былины исполнялись на промыслах во время долгого ожидания улова, либо зимой во время починки снастей. Женщинам петь во время посиделок часто запрещали родственники мужа. В XIX веке в Олонецкой губернии среди сказителей было 4 женщины и 11 мужчин. В XX веке увеличилось число женщин-сказительниц - 6, но мужчин осталось по-прежнему больше - 10. Такая же ситуация характерна для Архангельской губернии: в XIX веке пели былины 7 сказительниц и 22 сказителя, а в XX веке поддерживали традицию былинного творчества 11 женщин и 16 мужчин-сказителей.
Мы проанализировали 60 полных вариантов былины (в Олонецкой губернии в XIX в. сделано 16 записей, в XX в. - 10; в Архангельской губернии в XIX в. - 25 записей, в XX в. - 9). Зафиксировано только начало песни: Олонецкая губерния, XIX в. - 5 вариантов, XX в. - 6; Архангельская губерния, XIX в. - 11 вариантов, XX в. - 18. Единичны случаи исполнения былины, начинающейся со спора супругов о меткости на пиру у князя:
Олонецкая губерния, XIX в. - 2 сказителя, XX в. - 4; Архангельская губерния, XIX в. - 1 сказитель, XX в. - 2. В поле нашего внимания были все записи, включая те случаи, когда от одного сказителя записывали дважды. Нам представляется важным такой подход, так как сказитель с течением времени мог вспомнить лучше текст или изменить его, что может помочь выявить соотношение традиционного и индивидуального. Мы учитывали все варианты былины, поскольку, на наш взгляд, очень важно понимать ареал бытования данного сюжета и степень сохранности былиной традиции.
«Женитьба князя Владимира»
Остальные варианты больше соотносятся с традицией. Суженую для князя может назвать только Дунай. Богатырь либо сам говорит о ней (№№ 51, 94, 105), либо другие богатыри, но с обязательной ссылкой на Дуная (№№ 776, 90, 93, 95 - Добрыня, № 56 - Олёша Попович на Добрыню, тот на Дуная, № 98 - Бермета Васильевич). В варианте А.В.Стрелковой Дунай называется «двоюродным крестовым брателкой» князя Владимира (№ 51). Этот же вариант выделяется тем, что названная невеста уже просватана за Идолище трёхголовое, которому она шьёт ширинку. По-прежнему, архангельская традиция сохраняет упоминание о сидении Дуная в погребе, хотя не всегда: А и засажон-то вот Дунаюшко Иванович, А и засожон он у тибя же в темну темницю, А и заключон-то во злодейку в заключебную, А и как засадили-то его дети боярьския, Вот боярьския-ти дети, всё дворяньские. [№ 56.- С. 455] -«Уж вы, ой еси, клюцьники-замоцьники, Те погребны целовальники! Берите золоты клюци, отмыкайте замоцек сорока пудов, Одвигайте задвижецьку чугунную»... [№ 776.- С. 353] - «У тя есь во подпогрёбе посадницек, Он сидит не много не мало - тридцать лет» [№90.- С. 281] Как есь у вас во городе во Киеви, Де сидит тут сорокасажоноём подгребу Тут названыей да мой братечко, Да Задунай да сын Ивановиц. [№93.-С. 316] Вы берите скорей да золоты ключи, Вы бегите скорей да по чисту полю, А по тому ли раздольицу широкому, Вы бегите скорей к тому ле нонь погребу, А ле к тому ле нонь погребу глубокому, Отмыкайти замки скоро немецкия, Отпирайте нонь двери да всё железныя... [№ 95.- С. 127] Почти всегда Владимир подносит чашу с вином, означающую просьбу выполнить важное поручение (№№ 51, 56, 90, 93 (два раза в 1,5 ведра), 95(два раза), 98 (один раз 1,5 ведра). В Олонецкой губернии о таком знаке уважения со стороны князя поётся гораздо реже. А вот письма к отцу невесты, наоборот, в Олонецкой губернии в XX в. встречаются намного чаще. В архангельских текстах о них пропел один М.В.Семёнов: Он писал тут ярлыки да скоропрописных, Не пером он писал да не чернилами, Он писал он тут наверно красным золотом, Отпечатал он тут да чистым серебром. [№ 98.- С. 265] Редко поётся о новом снаряжении богатырей для поездки: Выбирает он себе да лошадь добрую, И молоденьку лошадку не езжалую, Надевает ей уздечеську да тесмянную, Накладывает ей седелышко черкальскоё, И садитсе-то Дунай да на добра коня. [№ 51.- С. 422] О самих сборах в дорогу говорится не всегда и очень кратко (№№ 51, 776, 90, 93, 105). Только вариант М.С.Крюковой отличается красивым описанием (№ 56). Почти во всех вариантах князь Владимир предлагает взять с собой деньги или силу в помощь сватам (№№ 56, 776, 90, 93, 94, 95, 98). Традиционно следует отказ Дуная. Вариант сказителя Я.Ф.Попова выделяется щедростью Владимира: «Уж ты гой еси, Дунай да сын Иванович! Бери-ко толпиць красных девушок, И бери ты силы-армии, сколько надомно, И бери золотой казны, сколько надомно...» [№ 776.- С. 354] Едет главным сватом Дунай. Иногда один (№ 51), чаще вдвоём с Добрыней (№№ 776, 90, 93, 94, 98). Добрыня называется «крестовым братом» (№ 90), «названным брателкой» (№№ 93, 94). Редко кроме Добрыни едут ещё Илья Муромец и Олёша Попович (№ № 56, 95). И скорее как исключение вместо Добрыни Дунай называет только Илью Муромца и Олёшу Поповича (№ 105). Развитие действия. Приезд сватов. Дорога по былинным канонам не описывается. Сваты сразу перемещаются во времени. Богатырские кони со своими всадниками перескакивают через городскую ограду и оказываются в Литве (№№ 90, 94, 98) или в Ляхове (№№ 56, 776, 95). Но, в отличие от записей XIX в., чаще уже появляются другие земли: город Волхов (№ 93), «задоньская земля (№ 51), «за морем у Семёна Леховитого» (№ 105), «король Вахрамеев» (№ 92, сват — Иван Горденовиц). По сложившейся традиции, Дунай сам говорит о своей службе (№№ 56, 93, 94, 95, 98, 105) или ему напоминает об этом король (№№ 51, 776, 90). Кульминация. Сватание Опраксы. Дочерей у короля две по всем вариантам. Сваты сразу сообщают королю, зачем они приехали. Король в гневе. Свой отказ он мотивирует не всегда, а в XIX в. это было чаще. К Владимиру отношение уже спокойнее: в одной записи сказитель Я.Е.Гольчиков объясняет отказ тем, что «Владимир беден, у него земля мала» (№ 95). Повторяются отсылки к Идолищу Поганому, за которого Опракса уже просватана (№№ 51, 56). При этом в варианте № 56 князя оскорбляют нелестным сравнением: У вас всё ведь князь Владимер стольнёкиеськой Он ведь и назван-то у вас же красным солнышком, Ето солнышко-то опекат-то кучи навозные, Оно тогда-то только, солнышко, и светеет. [№ 56.- С. 462] Встречается сожаление короля об отсутствии старшей дочери (№ 105). Развитие действия. Увоз невесты. Тогда русские богатыри показывают свою силу. Слуги жалуются своему правителю, что никого уже в живых не осталось. Король вынужден отдать дочь. Невеста более активно проявляет себя, что характерно для традиции Архангельской губернии и что отсутствует в Олонецкой губернии. Опракса упрекает отца, что отдаёт её замуж не по-хорошему (№№ 94, 95), вспоминает старшую сестру (№№ 90, 93), «три года молилась, чтобы за Владимира замуж идти» (№ 98), плачет, спрашивает об отце (№ 105). В некоторых записях Опракса вышивает ширинку Идолищу (№№ 51, 56). Дунай ломает двери и увозит её. По дороге в Киев богатырей настигает погоня. Дунай поручает Опраксу своему помощнику, а сам остаётся.
Традиции свадебного обряда в связи с темой сватовства в былине о Дунае
Главной темой былины о Дунае является героическое сватовство, поэтому, на наш взгляд, будет целесообразно обратиться к некоторым свадебным традициям. Использование эпосом свадебной символики отмечалось многими исследователями, в том числе и А.Н.Веселовским, А.М.Лободой, М.Е.Халанским. Совпадала общая тема - сватовство.
А.Н.Веселовский писал, что былины заимствовали из обрядового хорового синкретизма. Лишь у карел эпическая поэзия ещё функционально синкретична, тесно связана с обрядом (исполнение рун на свадьбе и при посеве). Отголосок синкретизма - схематизм былинного стиля в приговорах дружек на русской свадьбе [Иссл. № 27].
Свадьба - ритуал и поэзия. Противопоставление «свой - чужой» через свадебные действия снимается, превращаясь в тождество. «Основное противопоставление в обряде в пространственном коде реализуется в виде противопоставления своей и чужой стороны, понимаемых «мифологически» как локусы, значительно удалённые друг от друга, как «этот» и «тот» свет. Отсюда - роль таких концептуальных, мифологических границ, как, например, лес, море (чаще река - как компромисс между мифологическим и реальным топографическим пространством). Чужие появляются «из-за леса, леса тёмного», в ряде текстов фигурирует мотив переправы (в необрядовых песнях милый часто живёт за рекой)» [Свадеб, обряд.- С. 92].
По свадебной традиции принято изображать агрессивность по отношению к дому невесты, две стороны наносили оскорбления друг другу. Во многих свадебных песнях сохранились черты враждебного настроения сторон, собирающихся породниться. Двери (ворота) перед женихом закрываются. «Для того, чтобы двери открылись, жених, а чаще его функциональный заместитель - дружка проходит ряд испытаний, часто в форме вопросов, загадок, специальной метафорической речи и т.п. Прохождение женихом дверей описывается как нападение, взлом. При этом открывание дверей приобретает и ещё одно значение (также ассоциирующееся с насилием), возводимое, видимо, к изоморфизму дома и человеческого тела. Так же как и метафорика ключа и замка, двери входят в систему генитальной символики, а их открывание в свадьбе в какой-то мере соотносимо с дефлорацией » [Иссл. № 46.- С. 94]. Такое поведение служило оберегом, так как в период рождения семьи жених и невеста были особенно уязвимы для злых сил. Брачные состязания происходили либо между женихами, либо между женихом и родственником невесты, её отцом, братом, либо она сама вступала в бой с суженым [Иссл. № 46.- С. 264].
Само слово «невеста» означало «неизвестная». Суженая во время свадьбы становилась неизвестной, прячущейся под фатой, которую порой она не снимала даже на ночь. «Запрет видеть невесту подтверждается и данными Домостроя. Аналогичный факт был отмечен Н.И.Костомаровым: «В Московии женщина закрыта до того времени, как делалась женой». Этот обычай скрывать лицо невесты зафиксирован во многих записях прошлого века» [Иссл. 46.- С. 84]. Невесте запрещалось выходить из дома. Вся свадьба была пронизана оградительной магией.
Начало формирования общеславянской свадебной обрядности принято относить к VI-VII вв. н.э., когда совершался переход от полигамии к моногамии. Материалы летописей позволяют предположить, что в древности существовало несколько архаичных форм брака. Поляне пользовались формой «брака-приведения», сочетавшейся с элементами договорённости. У древлян, радимичей, вятичей и северян бытовало «умыкание» невест по предварительному сговору. Похищение невест обычно происходило «у воды», на праздниках в честь богини «женитьвы» Лады, которые начинались ранней весной на Красную горку, и продолжались до середины лета - дня Ивана Купалы. С принятием христианства венчание вошло составной частью в народный свадебный обряд. Царские свадьбы также игрались «по старому обычаю», «как прежде велось». Повседневная жизнь женщин царского двора проходила вдали от людских глаз, в высоких деревянных или каменных хоромах (теремах) за высокими заборами. Но «теремное затворничество» коснулось лишь узкого круга самых знатных княгинь и боярынь. Устройство терема в небольшой крестьянской или посадской избе было практически невозможным. В отдельных деталях свадебного обряда можно усмотреть черты группового брака, пережитки «умыкания», «купли-продажи». Вплоть до XIX -начала XX в. в свадебном ритуале сохранялись элементы, характерные для сознания человека, воспитанного на анимистических и магических архетипах [Свадеб, обряд.- С. 467].
Свадебный обряд сложился как развёрнутое драматизированное действие, включающее песни, плачи, приговоры и присказки, заговоры, игры и танцы. В свадебном обряде был свой постоянный состав действующих лиц - «чинов». Жених и невеста чаще всего вели себя пассивно, их называли князем и княгиней. Главным распорядителем на свадьбе был дружка, который, по народным представлениям, был наделён магической силой. Хотя невесту выбирали, но существовало убеждение, что «суженого и конём не объедешь», «всякая невеста для своего жениха родится».
Традиционный русский свадебный цикл разделялся на три основных периода: предсвадебный, собственно свадьбу и послесвадебный.
Выбор сватов был ответственным делом. Говорили: «выбирай не невесту, а сваху». Обычно ими были духовные родители жениха или родственники -дядя, тётка, женатый брат [Свадеб, обряд.- С. 475]. Возможно, поэтому некоторые сказители поют о том, что Дунай был женат против воли и потому загулял из земли в землю, поскольку сват не должен быть холостым. Сразу отдавать дочь сватам считалось неприличным.
Считалось, чем больше невеста будет плакать перед свадьбой, тем легче ей будет жить в семье мужа. Целое ритуальное действие разворачивалось при посещении невестой бани: её благословляли родители, подруги мыли с причитаниями.
Перед самой свадьбой невесту прятали, и жених должен был найти её среди переодетых девушек. Этот обычай был распространён и в Западной Европе. День свадьбы являлся кульминацией обряда. Свадебный поезд встречали с шумом. «Встречающие у дома, родственники и гости, стреляли вверх из ружья, молодых обсыпали хмелем и зерном, у ворот раскладывали огонь и переводили их через него» [Свадеб, обряд.- С 488]. Часто на второй день молодые ходили в баню, затем её заменили обливанием водой или валянием в снегу. Обязательно новобрачная кидала деньги в колодец или источник и приносила воду в дом мужа. «В Костромской губернии на утро после свадьбы у колодца «моют» всех девок, молодых баб и ребятишек» [Свадеб, обряд.- С. 91].