Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Идейно-тематическое многообразие аварских пословиц и поговорок
Глава 2. Поэтика аварских пословиц и поговорок 58-81
Глава 3. Сущность и специфика аварских загадок 82-101
Глава 4. О поэтических особенностях аварских загадок 102 - 112
Глава 5. Пословицы, поговорки и загадки в творчестве аварских поэтов и писателей
Заключение 138-143
Библиография 144-154
- Идейно-тематическое многообразие аварских пословиц и поговорок
- Поэтика аварских пословиц и поговорок
- Сущность и специфика аварских загадок
- О поэтических особенностях аварских загадок
Введение к работе
Пословицы и поговорки являются наиболее универсальными, емкими, динамичными, действенными, не стареющими жанрами народного творчества. Для них характерна тематическая, смысловая, функциональная универсальность, всеобщность и всеохватность.
С тех пор, как человек стал мыслить, пословицы и поговорки, являясь результатом этого процесса, сопровождали его всегда лаконично и образно, обобщая и формулируя его разносторонний опыт. Накопленный в течение веков в результате непрерывной созидательной деятельности он передаётся из поколения в поколение и сохраняется в народной памяти.
Великие умы человечества высоко ценили глубину содержания и художественную мощь малых афористических жанров устного народного творчества, широко опирались на них и использовали их в своей творческой деятельности и повседневной жизни.
Выдающийся ученый XIX века К.Маркс отмечал: «Воображение — это великий дар, так много содействовавший развитию человечества, начал теперь создавать написанную литературу мифов, легенд, преданий, оказывая уже могущественное влияние на человеческий род»[10, 45].
В ряду наиболее древних жанров фольклора не названы пословицы, поговорки и загадки, хотя они не «моложе» выделенных. Это можно объяснить тем, что, являясь самостоятельным жанром, они в то же время органически входили в состав более крупных произведений, выражая их сущностное начало, вбирая в себя общее их содержание, и формулируя его предельно сжато и доходчиво. В последствии, отделившись от них, они приобрели самостоятельность и функциональную определенность, жанровую специфику. По наблюдениям исследователей паремии, часть ее выделилась из крупных прозаических жанров фольклора: сказок, легенд, преданий, притч и былей.
A.M. Горький — один из крупнейших советских писателей, который высоко ценил народное творчество, вырос на его традициях, так объяснял закономерность и целесообразность зарождения афористических жанров фольклора: «Признано и установлено, что искусство слова родилось в глубокой древности из процесса труда людей. Причиной возникновения этого искусства служило стремление людей к организации трудового опыта в словесных формах, которые наиболее легко и прочно закреплялись в памяти в формах двустиший «пословиц», «поговорок», «трудовых лозунгов древности» [5,142].
Организация труда, обобщение его результатов, словесное его оформление являлись потребностью развития общества. Афористические жанры стали вместилищем всеобщего опыта народа, средством обобщения его исторического, общественного, трудового, семейного, житейского опыта, его мировоззрения и характера, психического уклада. Паремия, являясь энциклопедией жизни народа, в то же время включает в себя то существенное, характерное, что определяет ее содержание. Поэтому ее называют народной мудростью, народным умом, народной педагогикой.
Наиболее емко специфику и значение этих жанров определил великий знаток живого русского языка, составитель четырехтомного толкового словаря, собиратель и систематизатор, популяризатор народных пословиц и поговорок В. И. Даль: «Сборник же пословиц - свод опытной народной премудрости и суемудрия, это стоны и вздохи, плач и рыдания, радость и веселье, горе и утешение в лицах; это цвет народного ума, самобытной стати, это житейская народная правда, своего рода судебник, никем не судимый»^, 16].
Признанный исследователь нашел самые возвышенные, самые привлекательные и емкие слова для характеристики и оценки любимого жанра народного творчества, но вместе с тем указал на то, что, являясь выражением народной философии и народного мировоззрения, паремия отражает
и народную забитость, суеверия, предрассудки, пережитки, предубеждения
^ - всю сложность его миропонимания.
Следует отметить, однако, что созданный В.И. Далем огромный свод русских пословиц и поговорок в течении десятка лет лежал без движения, не получая разрешения цензуры на публикацию. В официальных рецензиях на сборник говорилось: «Домогаясь напечатать памятники народных глупостей, В. И. Даль домогается дать им печатный авторитет»[6,14].
Полифоничность, универсальность пословиц и поговорок, их мудрость и общезначимость сделали их неотъемлемой частью народного мышления.
ф Этнограф и фольклорист Э.В. Померанцева вспоминает, что когда
известная собирательница пословиц, поговорок, загадок М.А. Рыбникова предложила ей перечислить какие-нибудь образцы этих жанров, то она смогла назвать их лишь два десятка, а после месячного нашего общения с ней она представила мне более двухсот текстов паремии, записанных из моих разговоров и бесед с ней. При этом М.А. Рыбникова утверждала, что каждый человек имеет в своем арсенале не менее трехсот пословиц и поговорок. Исходя из этого, Э.В.Померанцева делает вывод: «Не всякий расскажет сказку или споет песню, а пословицу каждый когда-нибудь, да и
^ скажет, и сам не заметит, что употребил ее в разговоре. Недаром в народе
говорится, что без углов дом не строится, без пословицы речь не молвит-ся»[12,3].
В арсенале паремии любого этноса есть значительное количество текстов, выражающих отношение народа к ним. «Не всякое слово пословица», «Голая речь не пословица», «Пословица не даром молвится», «Без пословицы не проживешь», «Добрая пословица не в бровь, а прямо в глаз»,
Щ> «Из поговорки слово не выкинешь», - утверждает русский народ.
Такая же высокая оценка пословицам и поговоркам дана в паремии других народов. Она содержится и в аварских пословицах и поговорках:
Пакъилас кици тіамун бицуна, Умный свои доводы закрепляет пословицей,
Пабдалас гьедун бицуна. Глупый же - клятвой.
Рак хіаллганагіан Чем больше удобрений,
ХІалухгин гъарзалъулеб Тем богаче урожай.
Умумузул кици цониги Пословицы предков без дела не остаются.
Подоб хутіулареб.
Рагіи ургъун бице, Слово выскажи обдуманно,
Кици бакі бихьун тіаме. А пословицу приведи к месту.
Кици лъик1лъалесул лъай гіемераб Кто знает пословицы, тот образован.
Образность речи, её афористичность являются характерной чертой мышления народа. Пословицы и поговорки, емкие афоризмы высечены им на камнях, на надгробных стелах, на оружии, на предметах домашнего обихода и значках. Историк P.M. Магомедов в своей книге «Обычаи и традиции народов Дагестана» приводит пословицы, высеченные на разных предметах: «Кто не защищает свою честь, тот погибнет» - надпись на намогильном камне аула Ашильта; «Нет жизни тому, кто не ложится вместе с опасностью в одну постель» — надпись на кремневке гимринца Абдула Мухумы; «Слава и честь на спинах коней» - надпись на украшении конской сбруи ободинца З.Гамзатова; «Будь медлен к обиде, к отмщению — скор», «Кто думает о последствиях - тот не храбрец» - надписи на орденах имама Шамиля.[9,41].
Народный поэт. Дагестана Расул Гамзатов в стихотворении «Старые горцы» отметил любовь родного народа к крылатому слову:
В горах старик седоволосый,
Что ходит в шубе круглый год,
Так подковать умеет слово,
Что в мир пословица войдет [3,31].
Вместе с тем, несмотря на высокую оценку пословиц, поговорок, загадок, огромную любвь народа к ним, широкое их функционирование, работа по их сбору, систематизации, анализу и публикации началась очень поздно. Это было связано с зарождением и становлением русской фольклористики как филологической науки.
Специальная, целенаправленная работа по исследованию русской паремии началась с XIX века, хотя деятели русской культуры записью и анализом пословиц, поговорок и загадок занимались ещё в XVIII веке, а появление их первых рукописных сборников относится к XVII веку.
Фронтальное издание и исследование этих жанров началось с деятельности известных представителей русской культуры И.М. Снегирева, А.И. Худякова, Д.Н. Садовникова. Их первые сборники с предисловиями к ним вызвали широкий общественный резонанс. Эти сборники многократно переиздавались, дополнялись.
Этапной работой в области издания русской паремии является фундаментальный труд В.И. Даля «Пословицы, поговорки и прибаутки русского народа», в который вошло более тридцати тысяч текстов малых жанров русского фольклора. Коренным отличием этого сборника является его народный характер. Если в вышедших до него сборниках основное место занимали образцы паремии, вычлененные из письменных источников, то пословицы и поговорки, вошедшие в вышеназванный труд, были собраны автором непосредственно в народной среде, среди их носителей по всей России и поэтому отличались достоверностью и точностью. В противоположность алфавитному принципу построения издания пословиц и поговорок. В.И. Даль вводит новую систему - систему идейно-тематической классификации, что позволяло быстро находить нужный текст и близкие к нему пословицы и поговорки. Внутри групп тексты располагались в алфавитном порядке. Эта система стала традиционной для последующих поколений фольклористов.
Собранный и систематизированный паремиологами материал стал основой для оценки фольклора русскими революционными демократами В.Г. Белинским, А.И. Герценем, Н.Г. Чернышевским, Н.А. Добролюбовым как результата творческого труда широких народных масс, как выражение мировоззрения и характера народа.
Непосредственно сбором, систематизацией, исследованием пословиц и поговорок занимался Н.А. Добролюбов, перу которого принадлежат интересные труды по паремии. Он составил своеобразную программу собирания и систематизации народного творчества, наметил принципы, по которым следует анализировать этот материал. Наконец, критик дал емкое определение пословицам, поговоркам, отметил их большую роль в жизни народа и его художественном творчестве: «Народные пословицы, поговорки, притчи, загадки, заговоры, заклятья, причитания, присловья также служат отражением народного ума, характера, верований, воззрений на природу, и в них также находим проявления поэтического гения языка»[7,82].
В XX веке сбором, систематизацией пословиц и поговорок, их научным осмыслением плодотворно занимались А.А. Потебня, В.П. Адрианова - Перетц, В.П. Аникин, Ю.Г. Круглов, В.В. Митрофанова, М.А. Рыбникова, Э.В. Померанцева, Г.Л. Пермяков, Б.М. Путилова. Жанр загадок исследован в трудах фольклористов Ф.М. Селивановой, В.В. Митрофановой, Ю.Г. Круглова, М.А. Рыбниковой.
Изданные ими сборники пословиц, поговорок, загадок, их исследования являются методической основой для изучения паремии каждого народа, для каждого национального фольклориста. При исследовании аварского национального материала мы также будем опираться на труды этих ученых.
Изучение пословиц, поговорок, загадок, как и всего фольклорного наследия народов Дагестана, началось во второй половине XIX века после завершения длительной кровопролитной Кавказской войны. В это время
русские и иностранные ученые, получив доступ в край, без опасения за свою жизнь могли приступить к систематическому изучению жизни кавказских народов и племен и сделать свои научные открытия достоянием мировой общественности.
В резиденции наместника Кавказа в городе Тифлисе, ставшем, по существу, неофициальной столицей края, были организованы издания, призванные всесторонне освещать различные стороны жизни народов региона с целью вовлечения их в орбиту русской, а через нее и европейской культуры. Как было сказано в обращении редакции издания к своим читателям, задача заключалась в следующем: «Горцы волей-неволей перерождаются; из заклятых врагов наших они становятся нашими согражданами, нашими близкими братьями. И если на стороне горцев лежит роковая необходимость, то на нашей - нравственная обязанность проникнуть до глубины их замкнутого круга жизни и узнать положительно, с кем и чем имеем мы дело»[13,2].
Для выполнения этих задач было принято решение выпускать серии периодических изданий, книги, журналы, газеты, с вовлечением для сотрудничества в них представителей народов Кавказа, особенно его северной и центральных частей. Эти издания, количество которых было значительным для того времени, не потеряли своей научной и практической ценности и в наши дни. Это «Сборник сведений о кавказских горцах», «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Акты Кавказской археографической комиссии», «Кавказский календарь», «Весь Кавказ» и газета «Кавказ».
На страницах этих изданий появились обзоры, статьи, заметки об истории, этнографии, верованиях народов Кавказа, в их числе образцы словесного искусства горцев: легенды, предания, сказки, песни, пословицы, поговорки, загадки. Ценность этих материалов заключалась в том, что они были собраны и переведены на русский язык представителями коренных
народов, носителями местных языков, культуры, т.е. они были записаны в оригинале, а не заимствованы из вторых источников.
Так сформировался первый, хотя и немногочисленный отряд горской интеллигенции, представители которой, сотрудничая в этих изданиях в качестве информаторов, корреспондентов, переводчиков, со знанием дела взялись за изучение и популяризацию национальной культуры. Это А. Чиркеевский, А. Омаров, О. Карнаилов, 3. Казанфаров, Д. Шихалиев. Они своей собирательской, систематизаторской деятельностью заложили фундамент дагестанской фольклористики. Их публикации и сегодня представляют большую ценность и как первоисточники, и как наиболее ранние публикации.
Первым исследователем дагестанских языков и фольклора является крупнейший ученый своего времени П.К. Услар. За весьма короткое время он изучил несколько дагестанских языков, создал для них письменность на основе латиницы, написал грамматику аварского, табасаранского, лезгинского, лакского языков, открыл несколько школ для обучения детей горцев, подготовил ученых из числа дагестанцев. В своих грамматиках он давал образцы сказок, песен, пословиц и поговорок в качестве лексического материала. Так, ,в*0рамматике аварского языка как примеры предложений он опубликовал двадцать восемь пословиц и поговорок.
В статье «Кое-что о словесных произведениях горцев» П.К. Услар дал первую развернутую картину жанровой системы фольклора горских народов и его художественного своеобразия. В его исследовании для анализа привлечено более ста пословиц и поговорок аварцев, лакцев, лезгин, чеченцев. В нем содержатся весьма ценные наблюдения над сущностью и спецификой горских пословиц и поговорок, их исторической общностью.
Преемником П.К. Услара в области публикации произведений народного творчества аварцев является А. Шифнер. По поручению Российской академии наук он приехал в Дагестан для изучения языков его наро-
дов. В результате этой работы в 1870 году в Санкт-Петербурге был издан краткий очерк аварского языка, а 1880 году - сборник аварских текстов. В дальнейшем произведения устно-поэтического творчества, в том числе пословицы и поговорки, включались в грамматические очерки аварского языка в качестве демонстративного материала при изучении явлений грамматики, но не как самоценный материал словесной культуры.
С созданием в 1924 году Института национальной культуры собирательская, систематизаторская деятельность стала самостоятельной областью филологической науки. Широкую собирательскую деятельность развернули сотрудники Института: X. Авшалумов, А. Казиев, И. Вагабов, А. Гаджиев, Ш. Микаилов, М.-С. Саидов, А. Ханмагомедов, А. Каяев, А.-П. Салаватов, А.Ф. Назаревич.
В 1933 году был объявлен республиканский конкурс на лучшего собирателя художественного наследия народов Дагестана. Ценный и значительный материал был представлен М. Гайдарбековым, 3. Алихановым, А. Каяевым, М. Инквачилавом, А. Омаровым, А. Шамхаловым. Собранный материал лег в основу сборников различных жанров фольклора, готовившихся к изданию сотрудниками Института. Таким образом, собирательская, систематизаторская работа, публикации и исследования в области фольклористики стали вестись планомерно и регулярно. Значительный вклад в собирание фольклора, в том числе пословиц и поговорок, внесли фольклористы и литературоведы: М. Гаирбекова, Б. Магомедов, А. Ахла-ков, С. Хайбуллаев, М. Муртузалиев, М. Алиев, Ф. Абакарова, М. Хали-дова, С. Мухтаров, М.К. Гимбатов, С. Алиханов. Собранный ими ценный и интересный материал сосредоточен в рукописных фондах Института языка, литературы и искусства имени Гамзата Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук.
С 60-х годов XX века начался процесс издания сборников пословиц и поговорок, загадок народов Дагестана на родных языках. В издании авар-
ского материала неоценима деятельность отличника народного образования РСФСР и Дагестана, народного учителя Дагестана, активного деятеля образования республики Заирбега Алиханова. Работая более полувека в школах Аварии, он никогда не прекращал собирательскую деятельность. Благодаря его настойчивому, целенаправленному труду в 1963 году увидел свет первый сборник аварских пословиц, поговорок и загадок.
Это первое и крупное собрание названых жанров в истории аварской национальной художественной культуры. Здесь, кроме текстов паремии, даны легенды и предания, на основе которых зародились пословицы и поговорки, научная статья, характеризующая их идейно-тематическое и художественное своеобразие. Сборник создан в полном соответствии с методикой и методологией, выработанных фольклористикой для издания подобных сводов. В него вошло 3850 пословиц и поговорок, 84 загадки, 140 притч и легенд, лежащих в основе конкретных пословиц и поговорок. К сборнику предпосланы два авторских предисловия - к паремии и загадкам. В конце сборника даются пояснения непонятных слов, встречающихся в текстах. Пословицы и поговорки разделены на восемь тематических групп, а загадки же даны в алфавитном порядке с отгадкой после каждого текста. Объем сборника 93 страниц, тираж - 3000 экземпляров.
Второй сборник, составленный 3. Алихановым, значительно отличается от первого. В него не вошли авторские предисловия, они заменены редакторским предисловием Абасил Магомеда «Об этом сборнике и его составителе». Не включены в сборник и загадки. Редактор объясняет это ограниченным объемом сборника, желанием включить в него больше пословиц и поговорок. Действительно, количество пословиц и поговорок в нем доведено до семи тысяч, а объяснений к ним - до двухсот. Значительно дополнен и словарь к сборнику. Его объем составляет 145страниц, а тираж 10000 экземпляров. Объем нового дополненного сборника увеличен более чем на треть.
В своем исследовании мы будем оперировать материалом этого сборника, как наиболее полного и обстоятельного.
Третий сборник аварских пословиц и поговорок составлен сыном 3. Алиханова - филологом Саидом Алихановым. То обстоятельство, что он вышел в серии «Школьная библиотека», наложило свой отпечаток на структуру и содержание сборника. В него включены лишь тексты, соответствующие возрастным психологическим особенностям школьников, отсюда и его небольшой объем: 67страниц; сложные для восприятия и понимания детьми тексты в него не включены.
Наряду с этими материалами в исследовании мы использовали по-
^ словицы и поговорки, опубликованные в общих фольклорных сборниках,
хрестоматиях по родной и дагестанской литературе, фразеологических
словарях аварского языка, на страницах литературно-художественных
журналов и других периодических изданий.
Более скромной является история собирания и публикаций загадок
аварского народа. Впервые, их систематизированная коллекция была пред
ставлена в первом сборнике Заирбега Алиханова. Вторым этапом в этой
области был сборник аварских загадок, составленный кандидатом педаго
гических наук Магомедом Муртазалиевым. К нему автор предпослал не-
Дь большое предисловие, в котором дает общую характеристику жанра, его
идейно-тематического многообразия и художественных особенностей. В конце сборника даны отгадки. В сборник включены 619 загадок, распределенные на тринадцать тематических групп. В 1992 году сборник был переиздан с дополнениями. В него включен раздел «Школа - учеба».
Систематическая работа по переводу дагестанских, а в том числе и
аварских пословиц и поговорок, на русский язык началась лишь в 60-х го-
v* дах XX века. Первым опытом в этой области является сборник, составлен-
ный известным дагестанским фольклористом и литературоведом А.Ф. На-заревичем. Он включил в сборник более 2000 аварских, даргинских, ку-
мыкских, лезгинских, лакских, табасаранских, татских и ногайских посло-
& виц и поговорок в собственном переводе. К сборнику он написал обстоя-
тельное предисловие, в котором «отмечается богатство, художественность, национальное своеобразие дагестанских пословиц и поговорок»[ 11,28]. В 1997 году вышло второе издание этого сборника, подготовленное правнучкой А.Ф. Назаревича - Дарьей Лазаревич.
Народные пословицы и поговорки Дагестана стали предметом худо
жественного внимания известного переводчика дагестанской поэзии на
русский язык Наума Гребнева. Сам автор подчеркивает вольность своих
переводов, их значительный отход от оригинала:
ф Азарго гьудулги дагъав, Тысяча друзей мало,
Цохіо тушманги гіємерав. И один враг - много.
Н. Гребнев переводит четверостишием:
Сто друзей у тебя -
Мало друзей у тебя.
Враг у тебя один-
Много врагов у тебя.
Количество слов в переводе без всякой необходимости удвоено, и
таким образом размыта самая характерная черта пословиц - их лаконич
ность.
ф Являясь познавательным, художественным материалом, вольные пе-
реводы Наума Гребнева не пригодны для научного анализа. Некоторые образцы аварских пословиц и поговорок включены и в сборник «Пословицы и поговорки народов Востока». Наконец, часть паремии Дагестана вошла в сборник «Пословицы, поговорки, загадки, фразеологизмы, высказывания о книгах», опубликованный А. Джафаровым в 1995 году в издательстве «Юпитер». Сборник рассчитан на любителей меткого, крылатого слова и не отвечает требованиям научной публикации произведений фольклора. Он имеет культурный и познавательный интерес.
Таким образом, из богатой сокровищницы пословиц и поговорок Дагестана на русский язык переведена лишь ее незначительная часть. На это указывает и автор исследования философских основ дагестанского фольклора Муху Алиев: «Из более чем 10000 пословиц и поговорок народов Дагестана, проанализированных нами в ходе работы над диссертацией, русскому читателю доступны лишь около 2000»[1,8]. Это положение сохранилось и сегодня. Такой факт характеризует картину соотношения между оригиналом и их переводами. В настоящее время издано более 7000 только аварских пословиц и поговорок, тогда как в сборнике «Пословицы и поговорки народов Дагестана», составленном А.Ф. Назаревичем, опубликовано всего 2000 пословиц и поговорок восьми народов Дагестана - лишь малая часть дагестанской паремии. И поэтому любой исследователь, обратившийся к анализу национальных пословиц, поговорок, загадок, вынужден оперировать собственными адекватными переводами на русский язык.
Дагестанская паремиология находится в процессе своего становления. Нет специальных развернутых работ по паремии каждого из народов Дагестана. Фольклористика ограничивается предисловиями к сборникам пословиц и поговорок, загадок, отдельными статьями о национальном материале, разделами учебников и хрестоматий по этим жанрам, т.е. самым первичным материалом.
Первой значительной публикацией по проблеме дагестанских пословиц и поговорок является статья известного кавказоведа П.К. Услара «Кое-что о словесных произведениях горцев», где паремия анализирована в системе жанров фольклора народов Дагестана. Он выявляет ее сущность и содержание как выражение народной мудрости, прослеживает генезис пословиц и поговорок: «Иногда придается им весьма оригинальная поэтическая оболочка, иногда пословицы слагаются с мнемонической целью, т.е. с тем, чтобы посредством рифм или созвучия удобнее запечатлеть в памяти народной»[116]. Автор отмечает общность паремии народов Дагестана,
ее художественное своеобразие. Несмотря на противоречивость статьи,
4> она сохранила свою научную актуальность.
Большую роль в активизации интереса к исследуемым жанрам фольклора сыграло предисловие А.Ф. Назаревича к сборнику пословиц и поговорок народов Дагестана «Жизнь народа в его метком, крылатом слове». Оно занимает третью часть книги и является первым развернутым очерком, посвященным этим жанрам фольклора народов Дагестана.
Специальным целостным исследованием дагестанских пословиц, по
говорок и загадок является труд М.М. Гасанова «Дагестанские народные
пословицы, поговорки и загадки», где синхронно и системно анализирова-
^ на паремия народов Дагестана. При этом он привлек доступный для того
времени фольклорный материал и дал ему объективную, мотивированную оценку. Общие положения и выводы автора нашли отражение в разделах, посвященных этим жанрам в фундаментальном труде «Традиционный фольклор народов Дагестана», где рассматривается вся жанровая система фольклора народов Дагестана. По существу, этот труд является историей и теорией фольклора дагестанских народов, и он выполнен на уровне достижений современной фольклористики.
Идейно-тематическое многообразие аварских пословиц и поговорок
В фольклористике для обозначения небольших по объему поэтических и прозаических произведений устного народного творчества в зависимости от их идейной установки, тематического содержания, художественного своеобразия, функциональной роли в духовной жизни общества употребляются разные термины: малые жанры, афористические жанры, малые дидактические жанры фольклора.
В каждом случае под конкретным термином подразумевается определенное, ведущее, основополагающее качество разнородных произведений: то объем, то глубина постижения действительности, то способ ее отражения, то смысловая емкость, то целевая направленность.
На многообразие малых произведений фольклора и на трудность их четкой классификации, жанровой определенности в свое время указывал В.И. Даль в предисловии к сборнику русских пословиц и поговорок: «В сборник этот вошли, кроме пословиц, пословичные изречения, поговорки, присловья, скороговорки, прибаутки, загадки, поверья, приметы, суеверия и много речений, коим не сумел дать общей клички, даже простые обороты речи, условно вошедшие в употребление»[6,15].
Этот конгломерат из двенадцати формальных, содержательных, художественных структур объединяет общность характерологических черт: сжатость, емкость, насыщенная образность, общеупотребительность, назидательность или дидактизм. Всеми названными качествами, в первую очередь, обладает и предмет нашего исследования: пословицы, поговорки, загадки. В определениях, данных этим жанрам, независимо от их словесного оформления и авторской принадлежности, времени их сформулирования, присутствуют пять указанных качеств. Это еще раз подчеркивает не только их общность, но и взаимопереходность, взаимовлияние, взаимозависимость. Все они также являются результатом словесного творчества наро & да, плодом его воображения.
С другой стороны, пословицы, поговорки, загадки — это и языковые явления, так как в них сосредоточена вся его мощь, выразительность и экспрессивность, и поэтому они занимают своеобразное место и среди лексических единиц, получают лингвистическое и лингвопоэтическое оп ределение и объяснение, т.е. рассматриваются как продукт языка, как сло восочетание, состоящее из накрепко связанных слов, и как фразеологиче ские единицы. Отличие пословиц и поговорок от фразеологических единиц исследователь русских пословиц, их синтаксиса и поэтики З.К. Тарланов видит в следующем: невозможность идентифицировать пословицу при помощи слов-синонимов; бесспорность факта, что пословица имеет форму предложения; пословица всегда выражает суждение (или ряд суждений, если она имеет форму сложного предложения); пословица обобщает опыт жизни народа, оформляя его в виде определенных правил [11,10].
Естественно, качества, присущие паремии, не характеризуют фра зеологизмы. Автор не только приводит различия между пословицами и фразеологизмами, но и обосновывает жанрообразующие критерии пословиц. Здесь же он проводит границу между пословицей и поговоркой. «Пословичное суждение имеет обобщающий смысл, а поговорка судит о конкретном случае»[11,25]. Эти наблюдения и выводы исследователя говорят о том, что посло вицы, поговорки, загадки, являясь по своей сути художественными произ 4 ведениями, созданными народом, находятся в поле зрения фольклористов, а будучи продуктом языка, в такой же степени относятся к сфере научных интересов языковедов. Со времени зарождения эстетической, литературо 23 ведческой, культурологической мысли ученые стремились дать четкую, точную схему классификации произведении словесного творчества и определить их конкретное место в иерархии жанров. Это и понятно, ибо систематизация лежит в основе исследования всех явлений природы и человеческого общества. Это относится и к малым жанрам фольклора: пословицам, поговоркам, загадкам. С развитием научной мысли, в том числе и фольклористики, их жанровое определение и характеристика углублялись и расширялись, включая в себя все новые признаки и качества, приобретая относительную законченность и завершенность.
Аристотель определил пословицу как «метафору от одного рода ве щей к другому», а загадку как «скрытую метафору». Каждый последую щий исследователь по-своему расшифровывал и дополнял эти определения. Признанный авторитет в области собирания, систематизации, изучения пословиц и поговорок В.И. Даль характеризовал пословицу как «обиняк с приложением к делу, понятый и принятый всеми», а поговорку как «окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, поговорка — одна половина пословицы, она намекает»[6,10]. В.И. Даль оперирует определением, данным пословице и поговорке самим народом: «Поговорка -цветочек, пословица - ягодка». Цветок свое развитие завершает плодом, так и пословица выносит суд явлениям и событиям, человеческим поступ кам и действиям, а поговорка просто фиксирует их, обращает на них внимание. Жанровая характеристика пословиц и поговорок, выявление их сущностного начала вызвала определенные трудности для паремиологов. Как отмечает З.К. Тарланов, «именно вопросы о пословице и поговорке представляются наиболее запутанными в специальной литературе.
Поэтика аварских пословиц и поговорок
Поэтика пословиц и поговорок обусловлена их природой, сущностью, ролью в духовной жизни общества, функциональными особенностями.
Задача этих жанров заключается в обобщении трудового, семейного, общественного опыта народа, выражении его в коротких, лаконичных, емких словесных формулах, легких, удобных для запоминания, употребления, сохранения и передачи последующим поколениям. Как известно из практики, обобщения любого материала, в том числе и словесного, не могут быть пространными, расплывчатыми, многословными. Они должны содержать в себе рациональное зерно, и быть краткими и емкими. Пословицы и поговорки в полной степени выполняют эту свою функцию. В результате многовековой шлифовки пословицы и поговорки приобрели чеканность, завершенность, совершенство и красоту, благодаря чему они быстро запоминались, легко передавались, приобретали форму наставлений, назиданий, советов. Народное изречение «Из поговорки слова не выкинешь» подчеркивает достоинство афористических жанров. Наличие емкой, значимой, полезной мысли отличают пословицы и поговорки от других малых жанров фольклора: прибауток, приговорок, скороговорок, побасенок. И поэтому «пословица — это народная мудрость, свод правил жизни, практическая философия, историческая память»[5,105].
В любой формулировке определения пословиц и поговорок в первую очередь в качестве их существенных черт называется их сжатость, «спрессованность», емкость. А это — результат их поэтической сути. Пословицы и поговорки созданы по законам поэтического творчества. «Пословицей именуется краткое, устойчивое в речевом обиходе, ритмически организованное образное изречение, обладающее способностью к многозначному употреблению в речи по принципам аналогии»[1,141].
В этом нормативном определении пословиц и поговорок, сформулированном для употребления в качестве научного инструмента, указаны такие свойства как краткость, образность, делающие эти жанры явлением высокой поэзии. Пословицы и поговорки, таким образом, являются поэтическими произведениями, с присущим им своеобразием в художественной структуре.
В процессе своего формирования, многократной отшлифовки, бытования пословицы и поговорки выработали свою устойчивую, образцовую, присущую только им художественную форму, отвечающую их специфике - малыми средствами достигать большого эффекта.
Поговорки, как и пословицы, по-своему формируют вывод, мысль. Являясь эмоционально образным выражением отношения к действиям, поступкам, поведению человека, к природным явлениям, поговорки имеют свою композицию. В этих поговорках отмечена ситуация, зарегистрирован факт, иносказательно выражено отношению к нему. Народ осуждает лентяев, тунеядцев. Но во всех этих конструкциях нет сказуемого, через которое обычно выражается обобщение и вывод. Если эти поговорки сравнить с пословицей сходной композиции, то различие между ними наглядно. Бал тіутіураб гіоштіоца Тупым топором крепкого пня Канаб хіехь бичіуларо. Не разрубишь. В этой пословице идея вложена в одно простое распространенное предложение, она не содержит особых тропов, иносказаний, она выражена прямо и непосредственно. Но в сказуемом «бичіуларо» - «не разрубишь» заключена общая идея, вывод: тупым топором не разрубишь корявый пень, не разрубишь ни сегодня, ни завтра, вообще никогда. Пословица от регистрации факта идет к всеобщему обобщению, а в поговорках этого нет. Поговорки состоят из одного речевого, сравнительно оборота, в лучшем случае из одного простого распространенного предложения. Обобщение и вывод должен сделать воспринимающий поговорку в зависимости от его кругозора, интеллекта, сообразительности. Нередки случаи, когда поговорка по своему словесному объему значительно превосходит обычную малоформатную пословицу, которая состоит из двух и более составных частей.
Чан бече бугеб бичасул рохьдолъ. Сколько телят в стаде у Аллаха. «Стадо Аллаха» — это люди, а «теленок» — символ беспомощного, бездеятельного человека. Рагіи лъалев гіабдал. Дурак, умеющий болтать. Рахъдал чед гьабурай, Приготовившая чурек из золы, Чияр чи веэдарай. Приласкавшая чужого человека. В этой поговорке довольно развернутая словесная конструкция, состоящая из двух независимых, самостоятельных частей. В ней содержится образное сравнение, намек на нерадивость человека, но опять-таки нет вывода, нет рекомендации и совета. Даже при большом словесном объеме поговорка сохраняет свою функциональную роль - выражение эмоционального, экспрессивного отношения к действительности, образного украшения речи.
Но во многих случаях поговорка намекает на общеизвестный факт, случай, быль и поэтому воспринимающий знает, на что намекает поговорка. Гъабухъе букіунеб жо буго дуниял. Жизнь зависит от нашего поведения.
Гьаниса гьоноде гьаналъ пуршаби. Отсюда в Гонода чуду с мясом. Васияль гіоштіогіоркь хъуб гьабуна. Бычок запачкал топорище.
Поговорки эти имеют связь с жизненными, имеющими место в действительности ситуациями. В основе последней поговорки лежит несомненный факт: между кузнецом и богатым человеком началась тяжба из-за оплаты труда кузнеца. Для ее решения они должны были доложить свои доводы аульскому дибиру. Кузнец, чтобы задобрить его, подарил дибиру хороший топор, богач же для этой цели подарил ему бычка. Когда начался суд, кузнец обратился к дибиру, что он надеется, что дибир разрубит этот узел острым топором. Тот ответил, что топорище запачкано бычком, намекая на подношение богача. Во всех случаях, когда спор решается несправедливо, горцы приводят данную поговорку, полагаясь на ее общеизвестность и доступность всем.
Пословица же емче поговорки по смыслу, в ней всегда присутствует вывод, поэтому она больше по содержанию, сложнее по конструкции, композиции. Не случайно фольклористы называют ее притчей - маленьким поучительным рассказом иносказательного характера. Композиционно пословица состоит из двух и более частей, подчиненных выражению общей идеи. Это более сложный, чем поговорка, организм. Двухсоставные пословицы построены на различных формах художественного параллелизма. Падамаз ракъ кваназабула, Человек кормит землю. Ракъалъ гіадан кваназавула. Земля кормит человека. Къасд бихъун гіамалила, По намерениям - характер. Намол бихъун хіалтіийила. По характеру - работа. В первой части параллелизма содержится состояние, ситуация, положение, а во второй части вывод, который вытекает из них. Такая структура соответствует задачам и целям пословиц - на основе жизненного материала сформулировать вывод, содержащий в себе урок, совет. В параллелизме появляется закон утверждения через утверждение, подобное вызывает подобное.
Нередко в них использован и другой прием — утверждение через отрицание. Для этой цели используются отрицательные параллелизмы или антитезы, в которых истина утверждается через отрицание в сложившейся ситуации: Билараб гіарац батулеб, Потерянные деньги находятся, Падада араб заман батулареб. Потерянное время не находится. Захіматаль чи хьихьула, Труд кормит человека, КІвахІаль хвезе гъавула. Пень его портит. Для утверждения мысли используются конкретные противопоставления вещей, предметов, явлений. Это противопоставление логически выражается посредством отрицательных частиц. Обычно двусоставные пословицы построены на повторении простых предложений без соединительных союзов или же одним сложносочиненным предложением, части которых составляют строку пословицы: РиидаА хур бекье, Летом поле вспаши, Хасало печь баке. Зимой печку затопи. Риидал хуриве а, Летом иди на поле, Хасало рокъове а. Зимой иди домой. Каждая часть сложного предложения самостоятельна, их объединяет мысль, на раскрытие которой они направлены. Это выражено в повелительной форме глагола-сказуемого. Часто двусоставная пословица оформлена как сложноподчиненное предложение, в ней используются изъявительное, сослагательное наклонения. Если поступить так, то получится то, таким будет результат.
Сущность и специфика аварских загадок
Загадка, древнейший жанр устного поэтического творчества, входит в систему малых жанров фольклора и определяется их ценностными критериями. Поэтому сбор загадок, их систематизация и осмысление начались вместе с пословицами и поговорками. До настоящего времени эти три жанра публикуются в общих сборниках, хотя, по мнению ученых, загадки старше других малых дидактических жанров фольклора. Их зарождение относится к периоду первобытных племен и обусловлено религиозными запретами (табу), когда древние охотники, рыболовы, скотоводы, земледельцы в целях защиты или достижения удачи не называли предметы и явления окружающего мира своими именами, а прибегали к иносказанию или описанию их признаков и качеств, по которым можно было их распознать. Рудименты этого табу сохранились и до сегодняшнего дня. Так, у многих народов Дагестана не принято называть по имени мужа, свекра. Считалось, что нарушение этого запрета могло привести даже к разводу, так как якобы узнав имя человека, шайтаны, джины могли навредить ему. Этот запрет относится и к диким животным. Аварцы, например, чаще вместо слова «баці» - «волк», употребляют слово «хъумур».
Ввиду иносказательности загадок ученые называли их метафорой (Аристотель) или же аллегорией (М.В. Ломоносов). Постепенно загадки отошли от своего первоначального предназначения и, став жанром словесного искусства, приобрели эстетическую ценность и функциональную роль в жизни общества. Они стали средством понимания и познания окружающего мира, воспитания молодого поколения, пробуждения в них любознательности, аналитического отношения к действительности.
Вместе с тем загадки сохранили и свою развлекательную функцию. Первый дошедший до нас сборник загадок русского народа, составленный И. Левшиным называется: «Загадки, служащие для невинного разделения праздного времени»[4,15]. В интеллектуальный досуг народа входили, кроме всего прочего, загадывание и разгадывание загадок. Без них не обходилось ни одно коллективное народное действо, праздники, вечеринки.
В свободное время люди собирались, чтобы оказать помощь в работе, требующей коллективных усилий. Для дагестанской действительности это были: теребление, чесание шерсти, прядение ниток, ткание ковров и паласов, валяние бурок, чистка кукурузы, фасоли и т.д. Загадки не отвлекали от трудового процесса, а наоборот, способствовали его выполнению. Эта интеллектуальная игра, как забава и развлечение, продолжалась до завершения работы. Широкое применение загадки получили также на годекане, где мужчины проводили свой досуг. И здесь загадка выступала в своей традиционной роли - проверка умственных способностей, сообразительности человека.
В народных преданиях и легендах немало примеров, когда загадки выступали в качестве дипломатического языка, взаимопроверки противостоящих сторон. Так, во время своего нашествия на Дагестан всесильный Надиршах послал предводителю объединенных горских ополчений мешочек проса, подчеркивая этим, что его войско так же многочисленно, сколько зерен проса в мешочке. Горцы поняли намек и отправили через того же посла шаху облезлого петуха, давая понять, что он один способен склевать весь этот мешочек проса.
Другой пример. Послу знаменитого Умахана Искандербегу персид ский шах предложил определить возраст двух петухов и корневую часть двух одинаковых чурбанов. Посол весьма успешно решил эти загадки. Возраст петухов он определил по степени затупленности когтей. Ибо у старого петуха они бывают затупленные. А чурбаны он скатил с возвышенности и при скатывании их, корневая часть отставала, ибо она была тяжелее, чем верхняя часть. Подобных примеров в аварском фольклоре немало.
Загадки, будучи самостоятельным жанром, органически входили в содержание обрядовой поэзии, сказок, легенд, преданий как средство про верки ума и сообразительности их героев и персонажей. Во всех жанрах фольклора есть элемент загадывания загадок. Это говорит об их жизненности и функциональной многоцельности и многозначности.
Несмотря на древность и общественную значимость загадок, их собирание, систематизация, публикация и научное осмысление началось лишь в XVIII веке. Первым опытом в этой области был названный нами сборник И. Левшина. Как составная часть народные загадки были представлены в многотомном издании И. Сахарова. Самым значительным сводом русских загадок был сборник Д.Н. Садовникова предпосланный предисловием составителя, в который вошли 2503 текста, разделенных на двадцать пять тематических групп. В последующем он был переиздан несколько раз.
Большую роль в популяризации загадок имели сборники, составленные А.И. Худяковым: «Великорусские загадки» (М., 1861), «Народные сказки, песни, загадки» (М, 1874).
Научное издание русских загадок было осуществлено в 1932 году М.А. Рыбниковой в академическом сериале. На сегодняшний день наиболее значительный - это академический сборник русских загадок, составителем и автором предисловия которого является В.В. Митрофанова. В сборник вошло 5587 текстов загадок, разделенных на двадцать восемь тематических групп. В предисловии В.В. Митрофанова отмечает: «При подготовке данного сборника было зарегистрировано около 40 тысяч загадок, выписанных из печатных и рукописных источников. Из них только шесть тысяч представляют собой самостоятельные тексты, остальные — вариан-ты»[5,8]. Содержание этого сборника характеризуется количественным и тематическим богатством русских загадок.
О поэтических особенностях аварских загадок
Загадки выделяются среди других жанров устно — поэтического творчества присущими им художественными приемами, способами, средствами отражения мира человека, окружающей его действительности, общественных отношений, т.е. отличаются своей поэтикой. Они — продукт образного отражения мира и, следовательно, относятся к явлениям поэтического рода. На это их качество указывали все исследователи данного жанра фольклора. «Если бы меня попросили назвать поэтическое явление, созданное человеком с помощью слова, - пишет известный фольклорист Ю.Г. Круглов, -я, не задумываясь, сказал бы: это загадки»[4,4].
Действительно, по своему содержанию, художественному строю, образной системе, особенностям языка загадки являются поэзией, причем самым концентрированным выражением ее природы, сущности, специфики.
Во всех изданных сборниках загадок они графически представлены как поэтические произведения, они строфически организованы в двустишия, четверостишия, шести-, восьми-, десятистишия. Соответственно они отличаются емкостью содержания, широтой изображения явлений и предметов.
Строфическая организация аварских загадок такова: из 619 опубликованных в сборнике М.М. Муртазалиева «Аварские народные загадки» текстов, односоставными являются 96, двухсоставными - 296, четырехсо-ставными - 200, имеющими больший состав - 17. Односоставных загадок мало. Это обычно одно развернутое, распространенное предложение. В таких случаях, как правило, в составных сказуемых пропущена связка, а именная часть выражена не только полными, но и краткими формами имени прилагательного, причастия. Бихъизе жиб - гьитіинаб, На вид она мала, Къолеб гіакглу - кіудияб. Но дает большие знания. (Книга) И в первой и во второй части пропущены связки — «буго» - «есть», а это сокращает количество слов и объем самой загадки и повышает ее ритмичность. В простых предложениях часто употребляются однородные члены предложения, которые с разных сторон определяют загадываемый предмет. ХІатІал гьечіеб, Нет у нее ног, Кверал гьечіеб, Нет у нее рук, Квен - тіехалде, И не нужно ХІажат гьечіеб. Ее кормить. (Книга) Однородные члены, как правило, не объединяются союзами. Это придает тексту ритмичность. Двухсоставные представляют половину всех загадок, четырехсо-ставные - меньше почти на сто текстов, многосоставных не более тридцати. Дело не только в количественном соотношении, но и в содержательной полноте. ТІохил рагіалда На краю крыши Хгахіал къанал. Белые плитки. (Ногти) Образ создан одним сравнением. Маргъалалъул къедги бан Закрытый за жемчужной стеной Жаниб тараб тайи чу. Жеребенок (Язык) Здесь ассоциативная цепь более сложная, зубы сравниваются со стеною, а язык - с жеребенком. Цо магіарда гіемер хер, На горе густая трава, ГІаздакьераб, чіегіераб, Белоснежная и черная. Пи-боціуца кунареб Скот ее не ест, Гъеду-xluml рештіулареб Птицы на нее не садятся. (Волосы) В этой загадке уже не только цепь сопоставлений и противопоставлений: гора — голова, трава - волосы, их цвет, но в отличие от травы, о которой речь идет в начале загадки, загадываемая вещь не предназначена для выполнения своей функции: не является пищей для скота, животных, птиц. По существу, это миниобраз. Довольно развернутые, цельные образы созданы в сложных загадках: Хъвадизе кіоларел Ее дороги не протоптать. Нухалги гьалъул, Ее луга не скосить, Рекъизе кіоларел Ее поля не вспахать, Ракьалги гьалъул, В ее морях нет Рецизе рее гьечіел Ни капли воды. Хари бакіалги, ТІинкІцин лъадал гьечіел Поралги гьалъул. (Карта)
Подробное, последовательное, всеохватное описание карты построено на алогизме. Поля предназначены для вспашки, луга - для кошения, дороги - для ходьбы или езды. Здесь они не выполняют своего предназначения, ибо карта - это мертвая картина живого мира. Чем больше словесная площадь загадки, тем емче и шире ее содержание, признаки и качества, охватываемые ею.
Строфическая организация загадки выполняет такую же роль, какую она выполняет в поэзии, придавая тексту соразмерность, симметричность, ритмичность. Силлабическая система аварского стихосложения зиждется на одинаковом количестве слогов в стихотворной строке. Оно колеблется от шести до шестнадцати слогов в стихе. Многие загадки построены на этой основе. Наиболее часто встречаются загадки из шести-, восьми- и десятисложных строк, а иногда - и их дробление на мелкие части. Это подсказано самой природой и назначением загадки - необходимостью лёгкого и быстрого запоминания и воспроизведения. Бетіер гьечіеб, Табур бугеб, Тъуждул гьечіеб, Къвамы ругеб, ХІули гьечіеб, Куркьбал ругеб, Кибегіаги боржунареб. Нет у него головы, Но есть шея, Нет рук, Но есть рукава, Нет перьев, Но есть крылья, А летать он не может. (Наряд невесты) Здесь речь идет об оригинальном наряде невесты — кабалай, платье с широкими, свисающимися рукавами. Через отрицание, не присущих ему признаков, утверждаются характерные. Загадка построена на чередовании отрицательных и положительных параллелизмов — нет — есть. Восьмисложная строка разделена на две симметрические части по четыре слога, лишь заключительные строки сохраняют свой первоначальный размер. Ритмичность текста достигается не только одинаковым количеством слогов в стихотворной строке, но и одинаковым количеством ударений в ней. Подобную ритмическую композицию имеет подавляющее большинство загадок. Биччани - къандалъо, Къани - бадако. Жиндиего гьакинух толев, Чидае катинух кьолев. (Мулла) Радалиса чіегіераб, Къалъуде чараб, Къассиялде хьахіаб. Третье качество, общее для поэзии и загадок, — это наличие рифмы. Для аварской национальной поэзии не характерна регулярная конечная рифма во всем многообразии ее форм. В загадке гораздо больше, чем в поэзии, наблюдается стремление рифмовать конечные слова строфы: Распустишь - мешок, Соберешь - желудочек. (Живот) Для себя - шоссе, Для других - тропинка. С утра - черные, К обеду - пестрые, К ужину - белые. (Волосы) Когда трудно подобрать точную, полную конечную рифму, в загадках используются рифмоиды, т.е. «бедные» рифмы или рифмообразные повторы, выраженные одинаковыми формами глагола, причастия, прилагательного: Берал ругеб, Глаза имеет, Канлъи гьечіеб Но не видит Кверал ругеб, Руки имеет, Килщал гьечіеб, Но без пальцев, ХІатІал ругеб, Ноги имеет, Рилълъин гьечіеб Но не ходит. (Кукла) Богатство созвучий придает тексту стройность и напевность. Во всех загадках, несмотря на наличие или отсутствие богатой, конечной рифмы, широко используются характерные для национальной поэзии аллитерации и ассонансы. Они связывают отдельные строки в единую, цельную строфу, придавая им напевность и музыкальность - изначальное качество подлинной поэзии. МоцІ гіадин цівакараб Светлая, как месяц, ЦІва гіадин гвангъараб, Сверкающая как звезда, Борохьгіадин хьвадулеб, Извивающаяся как змея, Хьвани гіадин кваналеб. Питающаяся, как лошадь. (Коса) Кроме повтора конечных слов каждой строки, в загадке большую роль в сцеплении строк играет и аллитерация. Конец первой строки подхватывается второй, конец третьей - четвертой. Загадка - пропорционально «скроенный» поэтический текст, отвечающий всем требованиям искусства слова. Художественный эффект в загадке может быть достигнут не только повторением звуков, слогов, но и целых слов. Повторы слов, словосочетаний являются одной из характерных черт загадок: 107 Падан гьечіел улкаби, Страны, где не живут люди, Рукъзал гьечіел шагъарал, Города, где нет домов, Ггутібиго гьечіел рохьал, Леса, где нет деревьев, Лъимго гьечіел ралъадал. Моря, где нет воды. (Карта) Словесные повторы в загадках используются и в качестве звукоподражания, и для подражания действиям описываемых явлений.
