Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Актуальные проблемы изучения имени собственного в художественном тексте 15
1.1. Антропоним как социальный знак и языковая единица 15
1.2. Антропонимические традиции Великобритании 18
1.3. Антропонимические традиции других народов, представленных в романе 25
1.4. Имя собственное в художественном тексте 32
Выводы 49
Глава II. Типология исходных моделей имен собственных, их трансформация в романе 51
2.1. Типология британских имен
2.2. Трансформация исходных моделей британских имен, их сочетательные свойства и контекстуальная функция 68
2.3. Типология русских и других иностранных имен, их фонетическая и функциональная адаптация 86
2.4. Лексическая сочетаемость и грамматические особенности имен собственных в романе 102
Выводы 107
Глава III. Прагматические факторы именования героев в романе
3.1. Имена главных персонажей 111
3.2. Имена второстепенных персонажей 127
3.2.1 Имена с открытой семантикой 128
3.2.2 Имена с закрытой семантикой 132
3.2.3 Имена с контрастной семантикой 144
Выводы 147
Заключение 150
Литература
- Антропонимические традиции Великобритании
- Имя собственное в художественном тексте
- Типология русских и других иностранных имен, их фонетическая и функциональная адаптация
- Имена второстепенных персонажей
Антропонимические традиции Великобритании
В первую очередь, антропонимика - наука общественная, поскольку «принадлежность имени к активному фонду какого-либо языка определяется узусом, а не происхождением, критерием, позволяющим соотносить имя с тем или иным национальным коллективом»[Суперанская 1973,10].
«Имя должно иметь объяснение: историческое или этнографическое, в рамках данной семьи или определенного языкового коллектива», -добавляет Никонов [Никонов 1974,13].
Вопрос о функционировании собственных имен рассматривается многими другими исследователями (Силина Г.Я., Вартаньян Э.А., Введенская Л.А., Колесников Н.П., Ефимова Н.А., Житников В.Ф., Зинин СИ., Шалашова А.И., Ивашко В.А. и др.).
Несомненно, этот вопрос может быть решен лишь после того, как будут выделены типологические и исторические категории антропонимов, т.е. дана их классификация. Для рассмотрения антропонимического материала того или иного региона Шалашова А.И. выделяет две категории антропонимов: 1. имена наследственные, переходящие из поколения в поколение внутри той или иной группы; 2. имена ненаследственные, или личные, получение которых отдельными индивидуумами не предопределено заранее и в большей или меньшей степени определяется произвольным выбором. [Шалашова 1984, 77].
Наследственные имена - явление историческое. Так, одна из категорий наследственных имен - фамилии - появляется сравнительно поздно. "В Англии, например, фамилии формируются в XIV в., появляясь сначала в Лондоне, затем в других, наиболее экономически развитых районах; к началу XVI в. они вошли во всеобщее употребление, но в Уэльсе, Шотландии и Ирландии формирование фамилий затянулось до XVIII в» [Рыбакин 1986,10].
«В России фамилии существовали в XVI в., но процесс распространения их во всех слоях общества еще далеко не завершился и двумя столетиями позднее» [Унбегаун 1989,5].
Обычное объяснение назначения личных (ненаследственных) имен -функция различительная. Следовательно, социальная функция антропонимов оказывается двоякой: он не только унифицирует, но и дифференцирует, указывая на индивидуальность своего носителя. Соответственно, антропоним выступает как социальный знак, как социальная характеристика человека, будучи как унификатором (фамилия), так и дифференциатором (личное имя).
Вместе с тем, антропонимика - наука языковая (лингвистическая). Имя - слово и, как все слова, подчиняется законам языка, т.е. подлежит ведению языкознания. Поэтому ономастика - часть лингвистики. Однако, собственные имена образуют в языке особую подсистему, в которой и общеязыковые законы преломляются специфически, и возникают свои закономерности, которых нет в языке вне ее. «Антропонимическая система, обладая известной автономностью, интегрирована в систему языка через принадлежность антропонимов к категории существительного, грамматическими и семасиологическими свойствами которого обладает, но которые реализуются в рамках этой системы весьма своеобразно» [Рылов 2001,188].
Возьмем лишь некоторые аспекты категории существительного, например, фонетику (его звуки). «Три современных разных имени -Георгий, Юрий, Егор. Они были одним именем, «распавшимся» на три лишь фонетически. Но такое различие в звуках невозможно объяснить, если не знать, что древнегреческое Георгий по произношению не давалось ни князьям-варягам, родным языком которых был скандинавский (отсюда Юрги, превращенный затем в Юрия), ни народу, родным языком которого был русский (отсюда Егорий, позже превращенный в Егора.)» [Суперанская 1990, 65]. Только сочетая знание тонких особенностей фонетики и знание истории общества, можно дойти до истоков этих трех имен.
То же справедливо и по отношению к одному из языковых способов словообразования - основосложению: «сложные собственные имена, например, старославянские Владимир, Ярослав, у русских поначалу служили исключительно князьям, в дальнейшем перешли и к знати, а спустя несколько столетий стали общенародными»[Суперанская 1990, 66].
Словообразовательные типы имен индивидуальны для определенной местности, их особенность проявляется в способах образования сокращенных имен, в использовании определенных типов и моделей словообразования. Так, производные формы русских имен могут образовываться с суффиксом - ушк : Танюшка, Петюшка; суффиксом -ня : Маня, Саня и др.
Для английских имен характерны усечения полных форм: Daniel Dan, David Dave, Gwendolen Gwen; а также прибавление суффикса -у к усеченной форме для образования ласкательной формы имени: Danny, Davy, Gwenny.
Таким образом, чисто языковые аспекты имени собственного обусловлены его социальной закрепленностью, что убеждает нас в наличии социального компонента ( социальное происхождение носителя и его территориальная локализация) в семантике антропонима, что, в свою очередь, доказывает специфичность антропонимов как особого класса лексики.
Следовательно, факторы двух различных порядков: лингвистические и социальные взаимосвязаны и существуют без отрыва друг от друга, т.к. социальная обусловленность антропонима сложна, многоступенчато опосредована: «некоторые антропонимические процессы вызваны факторами внутриязыковыми» [Никонов 1974, 26]. Более того, социальная отмеченность имени воспринимается прежде всего в плане его функционирования в речи. Та или иная языковая форма имени обычно бывает продиктована конкретной экстралингвистической средой и спецификой ситуации общения, что позволяет одному и тому же человеку именоваться множеством различных способов, и каждый из этих способов по-своему социален.
У каждого народа свои традиции именования людей и в каждом языке существуют свои формы и модели имен, а также особенности их функционирования. Рассмотрение существующих антропонимических норм в Великобритании, России и других странах представляется важным
для нашей работы в целях сопоставления реальной и художественной антропонимии.
В романе Э. Берджесса использованы различные имена народов Великобритании, поэтому обратимся к традициям именования в этой стране. У британцев исторически сложилась двуименная антропонимическая система - личное имя и фамилия. «В английском языке нет единого термина, соответствующего русскому термину «личное имя». Ему равнозначны английские словосочетания baptismal name, christian name, first name, given name, personal name. Два синонима forename, prename ( лексическая калька от латинского praenomen ) имеют также значение "имя, предшествующее фамилии " [Рыбакин 1989, 3]. Кроме того, в словаре Уэбстера для обозначения мужских и женских личных имен приняты пометы Masc(ulme) prop(er) name и Fem(inine) prop(er) name [The New Webster s Encyclopedic Dictionary, 1008 p.].
Номенклатура современных английских личных имен представляется своеобразной, весьма причудливой мозаикой, составленной из именований древних (Edward, Osbert) и новых (Darren, Garland, Daffodil, Chasity), исконно английских и заимствованных (Sarah, Theresa), традиционных и придуманных (Pio, Bud), отличающихся друг от друга по структурным и семантическим признакам.
Имя собственное в художественном тексте
То, какое содержание соотносит носитель языка с собственным именем, зависит от характера и объема имеющихся у него знаний об обозначаемом объекте, значимости объекта для говорящего или слушателя, условий, в которых произошло знакомство с объектом, обстоятельств и продолжительности этого знакомства, содержания высказывания или текста, в котором употреблено имя, гросто от актуального психологического состояния носителя языка.
Изучение коммуникативной функции собственных имен в речевом акте позволяет уточнить исходное положение о потенциальной определенности имен собственных и пролить свет на зависимость этого значения от места и синтаксической роли имени собственного в тексте.
Собственные имена в силу своей семантики регулярно выполняют определенную строевую задачу. Один из выводов, к которому приходит Л.М. Щетинин при изучении связного текста, состоит в том, что речевое произведение любого жанра обычно строится с опорой на словарный ряд, включающий словоформы, обозначающие различные стадии опосредования ключевого понятия. [Щетинин 1983, 50]. Спорным словом такого ряда почти в любом тексте служит имя собственное - десигнатор, который обозначает индивидуальный предмет, вокруг которого строится данное повествование. Также, понятие о конкретном человеке, имеющем целый ряд индивидуальных и социальных характеристик, может быть выражено рядом словесных обозначений, объединяемых в реальной ситуации или речевом произведении единством референта.
Официальные ситуации настраивают человека на использование определенных нейтральных форм именования. В неофициальных ситуациях обычно пользуются разговорной речью, свободной от ограничений, налагаемых нормированием, и обладающей значительно большей эмоциональной нагрузкой, которая отражается и на формах имен. В речи осуществляется взаимодействие экстралингвистического -нашего отношения к объекту, и лингвистического - придание имени объекта особой языковой формы, типичной в данной ситуации для выражения неудовольствия, радости и т.п. Модели, по которым образуются имена, употребляющиеся в неофициальных ситуациях, могут быть региональными и общенациональными, но обычно они принадлежат разговорной речи. Особенно многообразны неофициальные речевые ситуации, варьирующие в зависимости от характера местных условий, от свойств лиц, в них участвующих, от специфических неповторимых экстралингвистических компонентов, дополняющих эти ситуации каждый раз особым образом.
Интересные данные для уяснения синтаксической функции собственных имен как отмеченных носителей значений категории определенности-неопределенности в построении текста могут быть получены при анализе способов обозначения смыслового субъекта текста в начальных предложениях и абзацах в произведениях разных авторов.
«В инициалии текста решается выбор экспозиционной установки автора - предмет изложения обычно - главное действующее лицо, представляется читателю как давно известный шеи как вновь представляемый. В первом случае условная известность предмета речи подкрепляется дальнейшим изложением. Во втором случае опосредование действующего лица, переход от нового к известному осуществляется более или менее постепенно, со скоростью, обусловленной как размером и фабулой произведения, так и творческой манерой автора» [Михайлов 1987,80).
Словообразовательная специфика литературно-художественного имени проявляется прежде всего в фамилиях вымышленЕых персонажей. Эти фамилии, созданные или воспроизведенные (в последнем случае подразумеваем фонетико-графическую оболочку) писателем, имеют тенденцию к актуализации всех элементов своей генетической словообразовательной структуры, причем «воскресать» и работать в контексте может как внутренняя форма основы в целом, так и любой сегмент аффиксального типа.
«Поэтическое слово в принципе есть рефлектирующее олово. Поэт как бы ищет и открывает в слове его ближайшие этимологические значения, которые для него ценны не своим этимологическим содержанием, а заключенными в них возможностями образного применения» [Михайлов 1987, 79]. В общем («практическом») языке, взятом в синхронном аспекте, фамилии Федоров, Манилов, Свиньин, Недопеїшн и т.п., отнесенные к определенным реальным носителям, принципиально нспроизводны и нечленимы, они не выбираются и не создаются произвольно, а являются наследственными и семейными именованиями Можно отметить лишь потенциально-остаточную выделимость суффиксоидных маркеров -ов, -ин - генетических (диахронических) оформителей этих ныке стандартных, грамматически охарактеризованных русских фамилий, выступающих, однако, в практике общения как немагивированные знаки -дифференциаторы и идентификаторы личности.
Заметим относительно исследований, посвященных изменяю имени в произведениях устного народного творчества и художественной литературы, что в этом случае анализируется переносное, метафорически-образное значение, отштамповавшееся в паремиях или создаваемое в данном произведении. Переносное значение, а также отантропонимическое и этимологическое находятся за пределами значений личных имен как социальной знаковой системы и переводят имя в другую знаковую систему. «Нужны, как отмечает В.Я. Михайлов, -"особые условия, особый контекст, чтобы привести компоненты фамилий общего языка в отношения словообразовательной обусловленности, коннотативно окрасить фамилию и т.д.» [Михайлов 1987, 79]. Морфология (система словоизменения) здесь мало чем отличается от общеязыковой. Порой наблюдается окказиональное склонение неизменяемых форм, чем преследуется цель либо стилизации просторечной стихии, либо иного экспрессивного воздействия: «Стоит изумиться рифмочек парой нам - мы почитаем поэтика гением. Одного называют красным Байроном, другого - красным Гейнем» (Маяковский. «Послание пролетарским поэтам.»)
Грамматическое значение антропонимов, как и других имен собственных, в обобщенном виде отражает лексическую семантику. Основной грамматико-семантической системой антропонимов является их предметная соотнесенность. Все частные грамматические значения антропонимов сходятся к их общему значению предметности, дифференцируемой в определенности-неопределенности. С выражением значения предметности связана основная коммуникативная функция антропонимов - обозначение предмета речи конкретного речевого акта.
Коммуникативная функция речи в художественном тексте оказывается осложненной поэтической функцией, которая захватывает в свое «магнитное поле» и ономастический материал. Системность этого материала, образующего в рамках целого эстетического объекта определенный замкнутый комплекс, взаимодействие со всеми речевыми ресурсами произведения и с его художественней структурой обеспечивают нацеленность на актуализацию любого «го элемента в соответствии с авторским замыслом, что обусловливает стилистическую заданность собственных имен, даже исторических лиц, реальных объектов в их обычном, свободном употреблении. Здесь неизбежна ориентация на живительный источник экспрессии ономастических ресурсов разговорной речи определенного времени. Ведь разговорная речь - это именно та сфера, где живут многие имена, и перестройки, которым они подвергаются, происходят по ее закономерностям.
Типология русских и других иностранных имен, их фонетическая и функциональная адаптация
Знакомство с родственниками Джоунзов сопровождается использованием двухкомпонентной модели в интродуктивной функции: "During the simmering some of the relatives came by stopping train from Tredegar -... Jack Prober!., and ... Owen Davies..." «Когда готовилась еда, из Тредегара приехали родственники (Дэвида) Джек Проберт... и ... Оуэн Дейвис...»
Зона жены Джека Проберта - тети Герти представляет его одним личным именем - однокомпонентная модель, как показано в тексте: "There s hard these cake things are. Jack do need to eat soft things because of his teeth." «Все-таки эти пирожные жестковаты. Джек есг все мягкое из-за своих зубов». 03 знакомых Оуэна Дейвиса показывает его прозвище "... Golly , short for golygus or handsome because he was so bloody ugly". «Голли» («красавчик»), сокращенно от слова «ьрасивый», потому что он был ужасно уродлив.»
В результате, мы наблюдаем полный набор ономастических моделей и форм имен, которые выстраиваются в своего рода парадигму, обусловленную, с одной стороны, ситуацией общения; с другой стороны, -отношением автора и рассказчика к своим героям и взаимоотношениями между самими героями, что указано в ономастических зонах участников повествования.
Так, трансформация исходных моделей имен в романе обусловлена 03 повествователя и различными социальными ситуациями 03 персонажей.
В 03 повествователя использованы трех- и двухкомпонентная модели в интродуктивной функции, т.е. в ситуации презентации того или иного персонажа. При этом частотность употребления трехкомпонентной модели (ИМЯ + СРЕДНЕЕ ИМЯ + ФАМИЛИЯ) незначительна. Во-первых, данная модель указывает на возрастную дистанцию референта. В романе предки семьи Джоунз представлены как Elis Wyn Jones, Haydn Mozart Jones, Florence Mary nee Evans.
Во-вторых, трехкомпонентная модель является характеризующим средством для полного представления героя. Главные герои в начале романа представлены как Reginald Morrow Jones, Daniel Morrow Jones.
Двухкомпонентная модель (ИМЯ + ФАМИЛИЯ) используется в романе чаще всего. Она вводит впервые как глаъных (David Jones, Beatrix Jones), так и второстепенных персонажей (Alfred Repton, Edward Golightly, Glendower Owen). В номинации второстепенных лиц первым компонентом выступает также усеченная форма личного имени ( Bert Redway, Fred Slade).
Использование однокомпонентной модели (ПОЛНОЕ ИМЯ\ ДЕРИВАТ\ ФАМИЛИЯ) в интродуктивной функции 03 повествователя продиктовано отсутствием социальной дистанции между Гарри Вульфсоном как повествователем и тем, о ком идет речь: официанты, эпизодические герои (имена - Art, Gwen, фамилии - Keller, Burges, Potis). ОЗ персонажей романа представляет как официальные, так и неофициальные ситуации.
Для официальных ситуаций в романе (воеїшьіе собрания, допросы, официальные встречи и т.д.) характерно использование двухкомпонентной модели - ИМЯ + ФАМИЛИЯ (Reginald Jones, Daniel Jones, Aled Rhys). Для официального обращения к солдатам также используется военное звание + двухкомпонентная модель (Pte David Jones, Sgt Reginald Jones).
Неофициальные отношения между героями допускают употребление различных форм личных именований - однокомпонентная модель (полное имя, уменьшительное и ласкательное имя). Неполным именем называют друг друга члены семьи, друзья, сверстники (Reg, Dan Danny, Trix Trixie), а также, все без исключения персонажи, официантов в баре (Art, Gwen, Megan).
Очевидно, что полную парадигму именных моделей, т.е. трансформацию исходной трехкомпонентной или двухкомпонентной модели до однокомпонентний (включая прозвища) - Reginald Morrow Jones Reginald Jones Reginald Reg Veg - можно наблюдать у центральных образов романа, что объясняется полнотой и многоплановостью их прорисовки в романе - в разных социальных ролях, в разные периоды жизни, в разных ракурсах общения - официального, фамильярного, интимного, подчас - экстремального: Реджинальд Морроу Джоунз - на допросах, Реджинальд Джоунз - на войне, Реджинальд, Редж, Вэдж - в семье, в кругу друзей и однополчан.
Итак, подводя итоги, отметим, что в произведении используются чаще всего двухкомпонентная модель антропонимов - ИМЯ + ФАМИЛИЯ, которая выделяет многочисленную группу рядових персонажей.
Так как основная идея романа - борьба за независимость и счастье, где главную, собирательную роль играют солдаты во время Второй Мировой войны, в таком же соотношении употребляются английские называния военных по модели : военное звание + фамилия или фамилия+ номер.
В силу того, что события романа развиваются на фоне батальных сцен Второй Мировой войны, читатель знакомится с большим количеством военных: солдат и офицеров. Следовательно, они представлены по военным званиям (которые часто сокращаются), после которых следуют фамилии - военное звание + однокомпонентная модель: Officer Murdoch, Major Titterton, Lieutenant Griffiths, Sergeant Reckett, Lieutenantcolonel Mackintosh, Acting Captain Perry, Captain Murray, Lancecorporal Whitcombe, Lancesergeant Scamell, Corporal Chester, Colonel Hebblethwaite, Lieut.( Lieutenant) Svenson, Sgt Cobb, Pte ( Private) Pritchard 05, Pfc (Private First Class) Stein, Cpl (Corporal) Schwarz и другие. Вот некоторые примеры использования их в тексге: "The Germans have to be killed", Captain Woodruff said." «Немцев нужно убивать», - сказал капитан Вудрафф». "Sergeant Cross, a lean lad lacking energy, shook his; head..." «Сержант Кросс, тощий и вялый парнишка, покачал головой...» "The armed sentry at the moment was Pte Dawes, an unhappy young man muffled with woolen comforter, balaclava, and a pair of filched despatch rider s leather gloves." «На этот раз часовым был рядовой Доуз, несчастный молодой человек, укутанный в шерстяной шарф, в подшлемнике и украденных кожаных перчатках.»
Имена второстепенных персонажей
К особым способам изображения героев можно отнести использование контраста в качестве текстообразующей доминанты. «Контраст... может охватывать разные текстовые уровни: от фонетических особенностей до организации композиционно-синтаксического уровня» [Чернухина 1977, 184 - 185]. Имена некоторых героев Берджесса являются средствами создания контраста в портретах и действиях этих героев. Тема доброго и красивого противопоставлена насилию и враждебности, выраженных в именах, вызывающих отрицательные внетекстовые ассоциации у читателя, как видно при анализе имен с контрастной семантикой:
Психиатр Реджинальда - капитан Айзенауг (Captain Eisenaug) часто прогуливался с ним и убеждал, что " мир состоит не только из ужасов и преступлений", что "месть должна быть только в воображении". Он называл Реджа полным именем Реджинальд и просил, чтобы к нему обращались "доктор", а не "сэр".
Сочетание eisen Aug - нем. "железный глаз", составляющее основу фамилии дает образу врача характеристику сурового человека. Но слова капитана, его настроение и поведение дают читателю понять, что фамилия является полной противоположностью его натуре: " You will see , he said, that not all is horror and murder in the outside world. Listen to the birds, how sweet they sing ". «»Вот увидишь», сказал он, «что мир состоит не только из ужасов и преступлений. Послушай, как поют птицы»». Далее в тексте автор подтверждает контрастную значимость фамилии Айзенауг: "His eyes belied his name: they were not ironhard but of dreamy violet. His accent had a sweet Teutonic lilt..." «Его глаза опровергали его фамилию: они были вовсе не суровыми, а мечтательными и имели темно-лиловый отгенок. Его акцент имел приятную немецкую интонацию...»
Контраст имени и образа капитана символизирует стремление человека к лучшему и доброму, несмотря на его жестокую натуру, которую воплощает Берджесс в фамилии персонажа.
Фамилия немецкого коменданта - полковника Фрезера (Colonel Fresser) Fresser - немецкое "обжора" явно не подходит гтому "приятному и уже в годах" полковнику, который любил рыбачить и разрешал ловить рыбу своим заключенным. Его привычки полностью отвергают данную ему фамилию, что подтверждает текст: "Despite his name he was no great eater." "Несмотря на свое имя, он ел вовсе не очень много". Противоречивость данного ему имени показывает противоречия между желаниями этого приятного человека и миром, в котором ему надлежит быть захватчиком и поработителем.
Называя своих героев именами "от противного", автор придает яркость и необычность их образам, показывая свое твердое убеждение в необходимости для человека сознательного выбора между добром и злом.
Однако, ключевой нитью в речевой ткани романа является общая тема национализма, национального единства и национальной борьбы , где символом, в первую очередь, является семья Джоунзов. Центральной фамилией романа является и фамилия этой семьи, ставшая почти нарицательной. Этим самым автор показывает Джоунзов как основной символ борьбы в романе, подтверждая это в тексте: "I have to come quickly to the Sons of Arthur... and: the peripheral roles played by the Jones family in granting that nationalistic body a righting symbol". "Я должен непосредственно перейти к Сыновьям короля Артура ... а в частности, к роли семьи Джоунз, которая является символом националистической борьбы."
Более того, многонациональность героев романа подтверждает желание автора также показать стремление каждой нации: уэльсцев, евреев, русских и людей других национальностей к независимости своей родины и к собственной свободе. Берджесс комментирует это в романе словами одного из персонажей:
"Too many little nations demanding independence in an age when only two big nations count... The Celts had only one job in history and that was to teach the word to the Teutons. The British Celts couldn t govern themselves, nor could the Scots and Irish, ordained to be subject people the lot of them, misty, romantic, effete..."
«Очень много маленьких наций требуют независимости в наше время, в то время, когда только две крупные нации имеются в виду... исторически кельтам предназначено было только одно: преподать урок древним германцам. Британские кельты не могли сами управлять, также как и шотландцы и ирландцы, посвященные в духовный сан, чтобы быть в подчинении, многие из них заблудшие, романтичные, слабые...»
Общий образ каждого народа автор создает посредством имен, представляющих типичных представителей или важных исторических лиц; а также имен, символизирующих национальную культуру. Так, образ еврейских борцов представлен военными инструкторами-националистами, которые называли себя начальными буквами алфавита языка еврит: Aleph, Beth and Ghimel: "... two other men, also formerly my instructors, who called themselves respectively Aleph, Beth and Ghimel". «... двое других, которые были моими инструкторами, и называли себя соответственно Алеф, Бет и Гимель».
Национализм уэльсцев отражен в именах представителей Клуба Сыновей короля Артура, которые названы в чесгь реальных исторических лиц: Llewellyn ар Gruffudd - имя уэльского принца конца XIII века; Aled Rhys - имя известного лорда начала XIII века. Также национальное единство подчеркивается в традиционных валлийских именах и фамилиях, таких как Griffiths-Jones, Aled Ben Griffiths (где, как кажется, не случайно начальные буквы полного имени солпадают с буквами имен еврейских националистов - А, В, G).
