Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические основы изучения иронии в английском деловом дискурсе 13
1.1. Современные концепции иронии 13
1.1.1. Культурно-историческое развитие понятия иронии 14
1.1.2. Лингвистическое обоснование иронии 20
1.1.3. Ирония и категория комического 26
1.1.4. Ирония в свете когнитивного подхода 32
1.1.5. Прагмалингвистический подход к иронии и её классификация 35
1.2. Основные понятия и постулаты функциональной лингвосинергетики 38
1.2.1. Основы системного подхода в науке 38
1.2.2. Системный подход в языкознании 40
1.2.3. Функционально-синергетический анализ дискурса 43
1.2.4. Синергетика как научное направление 45
1.2.5. Основания функциональной лингвосинергетики 48
1.3. Функциональные особенности английского делового дискурса 60
Выводы по главе 1 73
Глава 2. Функциональные свойства иронии в английском деловом дискурсе 75
2.1. Ирония как риторический приём устного общения 75
2.1.1. Ирония как полемический приём в устном деловом общении 77
2.1.2. Ирония как средство налаживания делового контакта 91
2.1.3. Ирония как отражение индивидуальных особенностей говорящего и национального менталитета 97
2.2. Функционирование иронии в письменном деловом дискурсе 105
2.2.1. Ирония как средство прагматического воздействия на читателя 108
2.2.2. Ирония как скрытое выражение негативной модальности... 123
2.2.3. Ирония в деловой переписке 127
2.2.4. Иронический заголовок как один из способов оптимизации письменного делового дискурса 134
Выводы по главе 2 138
Глава 3. Ирония как средство активизации синергийных процессов прагма-семантической самоорганизации английского делового дискурса 142
3.1. Ирония как приём коммуникативной тактики 142
3.2. Ирония как функциональный оператор синергийных процессов прагма-семантической самоорганизации английского делового дискурса 159
Выводы по главе 3 174
Заключение 176
Библиография 182
Список источников иллюстративного материала 205
- Культурно-историческое развитие понятия иронии
- Лингвистическое обоснование иронии
- Ирония как риторический приём устного общения
- Ирония как приём коммуникативной тактики
Введение к работе
Значительное расширение, глобализация международных общественных, политических и экономических контактов вызывает увеличение объема и разнообразия делового общения. Английский язык используется в деловых кругах в качестве основного инструмента коммуникации (global language), участники которой должны уметь моделировать свои высказывания, используя разнообразные средства и приёмы, необходимые для реализации стратегии речевого поведения, направленной на решение профессиональных задач, достижение согласия и взаимопонимания между собеседниками. Одним из условий гармонизации делового дискурса служит правильное восприятие и адекватное реагирование на позитивные и негативные сигналы, часто посылаемые участниками коммуникативного процесса в форме иронического высказывания. Ирония неоднократно становилась объектом лингвистических исследований, однако её использование на уровне дискурса в деловом общении и роль в реализации коммуникативной цели остаются пока малоизученными. Очевидна необходимость поиска новой методологической базы для более детального изучения иронии и проникновения в её функциональную сущность.
Такую возможность предоставляет активно развиваемая в последние годы функциональная лингвосинергетика – особое направление в русле функциональной лингвистики, изучающее язык/речь как сложную самоорганизующуюся систему. При этом самоорганизация системы понимается как порождение спонтанно возникающих функциональных (прагма-семантических) свойств (Е.В. Пономаренко). Функциональная лингвосинергетика развивает теорию системности языка и речи/дискурса в динамическом аспекте – в ракурсе динамики функционального пространства дискурса, чередующего этапы порядка и хаотизации, и ставит во главу угла синергийное взаимодействие элементов системы между собой и с внешней средой (сознанием коммуникантов и ситуацией общения), так как само понятие «синергия» предполагает «слияние энергий» (в нашем случае – слияние функционального потенциала всех элементов и связей дискурса).
Фигура иронии вызывает особый интерес как средство создания синергийного эффекта упорядочивания либо хаотизации прагма-семантической системы английского делового дискурса, известного своей регламентированностью и подчинением закреплённой традициями коммуникативной норме. Актуальность настоящей диссертационной работы обусловлена необходимостью проведения специального исследования проблемы иронии в английском деловом дискурсе в свете функциональной лингвосинергетики, с тем, чтобы восполнить пробел в функциональном анализе указанного типа дискурса.
Цель исследования заключается в выявлении функциональных свойств иронии в англоязычном деловом общении, установлении ее механизма на дискурсивном уровне и определении значимости иронии для гармонизации английского делового дискурса.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих конкретных задач:
-
определить функциональный статус иронии в английском деловом дискурсе и раскрыть механизм ее действия;
-
проанализировать особенности функционирования иронии в англоязычном устном и письменном деловом общении;
-
определить условия эффективности иронии как фигуры деловой риторики;
-
установить роль иронии в реализации коммуникативной стратегии говорящего/ пишущего субъекта;
-
выявить влияние элементов иронической риторики на прагма-семантическую систему английского делового дискурса;
-
определить корпус языковых средств, наиболее характерных для создания иронического эффекта в английском деловом дискурсе.
Теоретической основой исследования послужили труды отечественных и зарубежных учёных: Б.Э. Азнаурьян, Н.Ф. Алефиренко, С.Н. Балашова, В.Г. Борботько, К. Бредемайера, Е.А. Брюхановой, Л.А. Введенской, Н.В. Веселовой, Г. Грайса, Т. ван Дейка, Е.Н. Зарецкой, О.С. Иссерс, В.И. Карасика, М.В. Колтуновой, Е.А. Коноваловой, Д. Льюиса, Р.Д. Льюиса, Е.Н. Малюга, Г.Г. Москальчук, Т.Б. Назаровой, А.В. Павловской, Е.В. Пономаренко, С.И. Походни, Ю.В Рождественского, Т.С. Самохиной, С.Г. Тер-Минасовой, Б. Томалина, М.М. Филипповой, Ж.Е. Фомичёвой, М. Халлидея, А.А. Харьковской, Т.Е. Янко и др.
Исследование осуществлялось главным образом с использованием метода функционально-синергетического анализа дискурса, также по мере необходимости применялись методы систематизации, аналогии, компонентного анализа, индукции и дедукции.
Объектом исследования являются различные по объёму фрагменты устного и письменного английского делового дискурса, содержащие иронические высказывания. Предмет исследования – функциональные свойства иронии, ее роль в реализации коммуникативной цели, влияние элементов иронической риторики на дискурсивную систему смыслов и её внешнюю среду.
В качестве материала исследования были использованы бюллетени и материалы, публикуемые Международным валютным фондом, публикации ведущих англоязычных деловых периодических изданий (The Economist и Finance & Development 2005-2008 гг.), романы и популярные книги по бизнесу современных британских и американских авторов, ряд аутентичных учебных курсов английского языка делового общения (Language of Business, In Company, Market Leader, Macmillan Guide to Economics), из которых было выбрано около тысячи примеров.
Теоретическая значимость реферируемой работы состоит в том, что проведённое исследование расширяет и углубляет существующие представления об иронии как дискурсивном феномене, вносит определённый вклад в развитие функциональной лингвосинергетики, риторики делового общения на английском языке и теории межкультурной коммуникации, дискурсивного анализа, стилистики английского языка.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нём впервые осуществляется функционально-синергетический анализ иронии в английском деловом дискурсе и раскрывается её механизм на дискурсивном уровне, а также под новым углом зрения рассматривается вопрос о коммуникативных стратегиях.
Практическая значимость определяется возможностью использовать материал диссертации и полученные результаты для совершенствования переговорного процесса в русле международного делового общения (как официального, так и неофициального), при подготовке теоретических и учебных материалов по функциональной лингвосинергетике, дискурсивному анализу, деловой риторике и стилистике английского языка.
На защиту выносятся следующие основные положения:
-
С позиций функциональной лингвистики статус иронии в английском деловом дискурсе определяется как специфическое прагматическое значение, которое возникает в процессе самоорганизации смысловой системы дискурса и реализуется как риторическая и/или стилистическая фигура речи.
-
Фигура иронии в английском деловом дискурсе представляет собой синергийное явление, интегрирующее возможности всех дискурсивных элементов и создающее новый смысл коммуникативного блока, не равный простой сумме смыслов его составляющих; ирония порождается сочетанием несочетаемых функциональных (прагма-семантических) полей при линейном и нелинейном взаимодействии реализующих ее компонентов речи.
-
Действенность иронии как фигуры речи определяется адекватным взаимодействием смысловой системы дискурса с такими подсистемами внешней среды, как коммуникативная ситуация и сознание коммуникантов; при нарушении такого взаимодействия прагматика иронии остается нереализованной для реципиента.
-
Ирония служит эффективным тактическим приёмом реализации коммуникативной стратегии, перенаправляющим траектории движения функциональных связей дискурса в необходимом направлении; ирония выступает в качестве одного из катализаторов смысловой эволюции английского дискурса, способствуя при адекватном использовании продвижению его смысловой системы к коммуникативной цели и реализации содержания-намерения автора (функциональному аттрактору), при неадекватном использовании – к уклонению от исходной коммуникативной цели.
-
В английском деловом дискурсе иронии присущ двойственный характер прагматического воздействия: она позволяет автору дискурса создавать такое синергийное прагматическое пространство, в котором негативное отношение к адресату или предмету речи выражается в завуалированной, скрытой форме, дискредитировать оппонента в глазах присутствующих, оставаясь при этом в рамках, установленных деловым этикетом и максимами вежливости и такта, или, наоборот, создать особую позитивную психологическую атмосферу, располагающую коммуникантов к взаимодействию и сотрудничеству.
-
Наиболее характерными средствами создания иронического эффекта в английском деловом дискурсе служат метафора, сравнение, гипербола, аллюзия, аллитерация, игра слов, анафора, эпифора, использование типичной для некоторых других видов институционального дискурса лексики, синтаксический и лексический параллелизм, риторические вопросы, варьирование длины высказывания.
Работа прошла апробацию на различных международных, всероссийских, межвузовских конференциях и семинарах (2007-2010 гг.), а также на заседаниях кафедры английской филологии ТГПУ им. Л.Н. Толстого. Основные положения диссертационного исследования изложены в десяти публикациях, в том числе одна в издании, рекомендованном ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии и списка иллюстративного материала.
Культурно-историческое развитие понятия иронии
Древнегреческое слово eiro, изначально означавшее «говорить», «говорю», постепенно подверглось переосмыслению и стало пониматься как ложь, притворство, обман, преимущественно с негативной коннотацией. Здесь следует, однако, провести разграничение этих схожих между собой понятий. Ложь стремится к сокрытию истины, маскировке имеющихся противоречий и несоответствий [Коновалова 2005], в то время как ирония, наоборот, ставит своей целью разоблачение собственной лжи. По выражению А.Ф. Лосева, ирония «в отличие от обмана не просто скрывает истину, но и выражает её, только особым иносказательным образом» [Лосев, Шестаков 1965: 326].
Античная ирония появилась в эпоху, когда возрос интерес к проблемам человеческого сознания, что прямо указывает на связь иронии с категорией субъективности. Для древнегреческих философов и риторов было свойственно считать иронию и хвастовство двумя диаметрально противоположными понятиями, между которыми посередине находилась истина. Притворство в сторону преувеличения приравнивалось к хвастовству, а в сторону приуменьшения — к иронии [Аристотель 2001].
Определяющее влияние на античное понимание иронии оказал Сократ, с которого и начинается история её практического использования. Особенностью сократовской иронии, имевшей интеллектуальную природу и выражавшей одновременно философский принцип сомнения и способ обнаружения истины, была её двуплановость - внешнее притворное простодушие и самоуничижение и скрытая цель - соглашаясь во всём с оппонентом, довести его взгляды до абсурда [Рюмина 2006; Третьякова http; Пивоев 2000; Зарецкая 1998]. У Сократа ирония приобретает форму особенного, специфического мировоззрения, диалектичной жизненной позиции, направленной на опровержение ложного знания и выявление истины. Многими исследователями отмечается, однако, что ирония Сократа носит субъективный характер [Пигулевский, Мирская, 1990; Мухина 2006]. Здесь впервые проявляется удвоение видимости и её разрушение как механизм создания комического [Рюмина 2006]. Субъективная видимость, создаваемая Сократом в его диалогах с собеседниками, надстраивается над изначальной противоречивостью исходного понятия. Будучи поначалу скрытой, она образует объективную видимость. Таким образом, на объективную видимость накладывается вторая «субъективная видимость», при раскрытии которой проявляется и видимость объективная.
Все последующие после Сократа трактовки и концепции иронии подразумевали под ней либо определённое отношение к действительности, либо косвенный способ мышления и выражения мысли, специфическую коммуникативную модель.
Трагическая ирония, или «ирония судьбы», впервые появившаяся на подмостках древнегреческого театра, также строится на противоречии между объективной реальностью, открытой зрителю, и неведением героя того, что совершаемые им поступки ведут его к гибели.
Приём ирония был довольно распространён в античной риторике, о чём в частности свидетельствует и этимология этого слова. Цицерон относил иронию к тропам, основанным на переносе значения по принципу противоположности. Считалось, что настоящий мастер иронии — блестящий оратор, способный проповедовать в скрытой форме.
Наряду с трудами древнегреческих философов, теоретическим фундаментом современных концепций понимания иронии послужили работы философов и мыслителей XVIII - XIX веков, в том числе представителей романтизма, которые в корне пересмотрели существовавшие до них взгляды на данное явление, понимая иронию как всеохватывающий эстетический и мировоззренческий принцип и практически отождествляя её с рефлексией вообще. Наблюдался постепенный отход от риторического понимания иронии и его экстраполяция на жизнь и историю. Новые трактовки понятия иронии получили теоретическое обоснование и разработку в трудах Ф. Шлегеля, К. Зольгера, Г. Гегеля, С. Кьеркегора и др.
Одним из основоположников нового типа романтической иронии, связанной с попытками реализовать свободу хотя бы в сфере субъективного творчества, был Фридрих Шлегель, в чьих работах по эстетике данный феномен занимал одно из центральных мест. Ирония для него имела двоякое толкование. В широком смысле она выступала в качестве универсального принципа, пронизывающего все сферы человеческой деятельности, в более узком — представляла собой специфическую форму жизнедеятельности самого индивидуального сознания [Шлегель 1983; Рюмина 2006]. По мнению Ф. Шлегеля, дух иронии пребывает в постоянном состоянии разделения и соединения противоположного. Ирония, высвечивая непреодолимые жизненные противоречия, помогает человеку возвыситься над ними, будучи диалектичной по своей природе. Внутри произведений, проникнутых духом иронии, царит настроение, которое с высоты оглядывает все вещи, бесконечно возвышаясь над всем обусловленным, включая сюда и собственное своё искусство, и добродетель, и гениальность [Шлегель 1983]. Ирония постепенно возводится Шлегелем и другими теоретиками немецкого романтизма в главенствующий принцип творчества. Вслед за Гегелем, необходимо отметить, что ирония в понимании Ф. Шлегеля коренным образом отличается от сократовской иронии. Романтическая ирония воплощает игровую форму субъективной свободы, снимающей серьёзность и ответственность жизни, от которой необходимо освободиться, чтобы «улететь» в трансцендентальный мир творческой фантазии. В подобной всеобъемлюще иронической позиции романтики видели абсолютное выражение свободы как высшей ценности романтического сознания [Пивоев 2000; Зарецкая 1998].
Несколько по-иному трактует иронию другой выдающийся философ того времени — К. Зольгер, рассматривающий её как всеобщее ведущее эстетическое свойство искусства вообще [Рюмина 2006; Борев 1957; Мухина 2006]. Ирония, по его мнению, уже не абсолютное отрицание, а диалектический момент отрицания отрицаний. Художественное творчество предстаёт в работах К. Зольгера диалектическим единством иронии и вдохновения. Через вдохновение идея реализует себя в действительности, находясь в неразрывной связи с иронией, так как любая действительность представляет собой разложение и гибель идеи. Посредством иронии идея гибнет в действительности, но благодаря этому впервые возникает сама действительность, и в этом проявляется торжество идеи.
Теория субъективности, в которой ирония играет основную роль, была разработана датским мыслителем СО. Кьеркегором, по-своему развивавшим идеи романтизма. Согласно его представлениям, ирония является уже не только особым способом мышления, но и способом существования человека [Кьеркегор 1993].
В конце XIX - начале XX века начинает остро ощущаться трагическое начало иронии, нашедшее отражение в литературе декаданса, общих упаднических настроениях. Абсурд как основной принцип человеческого бытия становится основанием трагической модернистской иронии, о негативном потенциале которой высказался А. Блок в статье «Ирония». В ней данное явление характеризуется как «древняя болезнь», «страшная зараза», «разлагающий смех» [Блок 1981].
Лингвистическое обоснование иронии
В настоящее время существует несколько «конкурирующих» трактовок иронии как языковой категории. Прежде всего под иронией понимается стилистическое средство, основанное на несовпадении между словарным значением и контекстом употребления. Иногда для стилистической иронии необходим более широкий контекст. В более сложных формах иронии словам приписываются не прямо противоположные значения, а целая гамма иронических окказиональных смыслов, возникающих в сознании реципиентов иронического высказывания [Гальперин 1958; Походня 1984].
Среди учёных нет единого мнения относительно принадлежности иронии к фигурам или тропам, что, в целом, связано с отсутствием общепринятой непротиворечивой классификации стилистических приёмов и средств. Различие их заключается в том, что первые могут быть определены как процедура использования или образования номинативной единицы в целях усиления выразительности речи, а последние - как семантические двуплановые наименования, используемые в качестве декоративных средств художественной речи [Москвин 2002: 75]. «Литературный энциклопедический словарь» отмечает, что чаще всего иронию определяют в качестве именно тропа, хотя и не отрицает сё функционирование в качестве стилистической фигуры [ЛЭС].
Ряд филологов относит иронию к тропам, лексическим изобразительно-выразительным средствам, в которых слово или словосочетание употребляется в преобразованном значении, причём существует определённое противоречие между буквальным и скрытым смыслом (О.С. Ахманова, И.В. Арнольд, В.А. Кухаренко, М.К Морен, Ю.Н. Мухина, Ю.М. Скребнев, Н.Н. Тетерникова,) [Арнольд 1981; Ахманова 1969; Кухаренко 1986; Мухина 2006 Скребнев 1994]. Ирония представляет собой выражение насмешки при помощи употребления слова/слов в значении, диаметрально противоположном основному лексическому, и содержащем перевёрнутую коннотацию, основанную на перемене оценочного компонента с позитивного на негативный. Ирония также проявляется в столкновении в одном тексте/ фрагменте дискурса двух или более стилистически несочетаемых регистров, например, при использовании возвышенного стиля для описания незначительных фактов и явлений. Если под тропами рассматривать «механизм порождения семантической неоднозначности» (Ю.М. Лотман), то представляется логичным отнести к ним и иронию, ориентированную на создание значимой двусмысленности и контраста [Лотман 1998; Арнольд 1981; Ахманова 1969; Скребнев 1994; Кухаренко 1986; Мухина 2006].
Другие учёные не разделяют указанную выше точку зрения о тропеической природе иронии (И.Р. Гальперин, Т.Л. Шумкова) [Гальперин 1958; Шумкова 2007]. Интересна позиция по данному вопросу А.А. Потебни, причислявшего её к фигурам или стилистическим приёмам, способным не только содержать в себе образ (троп), но и полностью без него обходиться, например, при формальном утверждении, не включающем лексического или грамматического отрицания, но по сути выражающем отрицание по смыслу [Потебня 1990].
Стилистический приём иронии, как правило, характеризуется наличием определённой оценочности, заключающейся в положительной или отрицательной характеристике описываемого явления действительности. Существует мнение, что ирония заключается в выдвижении на первый план не предметно-логического, а оценочного значения, выражающего субъективный взгляд говорящего. В ироническом высказывании внешне положительная оценка может вступить в конфликт с дотекстовым предзнанием об объекте оценки или с постзнанием о нём, вытекающим из текста. Эксплицитная оценка при этом отвергается, а высказывание воспринимается участниками дискурса как намеренное уничижение объекта иронии в силу того, что у него нет права на заявленный положительный признак [Кухаренко 1986; Никитин 1988], например: "Ahn-dre-ah. Did Mr. Ravitz s assistant not tell you that we had lunch together in that wretched dining room just a few moments ago? " she asked slowly, as though she were trying to keep herself from losing control completely. She what? After all of that, after all the running and the Sebastian ridiculousness, and the angry phone calls, and the ninety five-dollar meal, and the Tiffany song, and the food arranging, and the dizziness, and the waiting to eat until she came back, and she d already eaten? "Uh, no, we didn t get a call from her at all. So, uh, does that mean you don t want this? " I asked, motioning to the tray. She looked at me as if I had just suggested she eat one of the twins. "What do you think that means, Emily? " Shit! She s been going so well with my name. "I guess that, uh, well, that you don t want it. " "That s very perceptive of you, Emily. I m lucky you re such a quick study. Now remove it. And make sure this does not happen again. That s all. " (L. Weisberger. The Devil Wears Prada)
M.B. Никитин предлагает разграничивать иронию, в которой объявляемый положительный признак заведомо отсутствует, и речевую фигуру фальшивой оценки, где, наоборот, признак наличествует, но заведомо фальшива Qro положительная оценка: данный признак воспринимается и говорящим, и слушающим как негативный [Никитин 1988]. Подлинный смысл не эксплицирован, он имплицируется в конфликте видимого прагматического значения буквальной оценки и реального места признака в принятой системе ценностей. Таким образом, фальшивую оценку, в отличие от иронии, можно с полным правом отнести к злословию, так как её основная замаскированная цель — унизить человека, досадить ему. Саму же иронию автор рассматривает в качестве прагматической фигуры речи (наряду с гиперболой и литотой), в которой буквальный смысл опровергается знанием мира и людей, а также к содержанию высказываний (текстов) подключается прагматический компонент - имплицитная субъективная оценка. Подлинное назначение этой фигуры заключается в том, чтобы имплицировать данную оценку без её прямого выражения, создавая при этом необходимый прагматический эффект речи [Никитин 1988].
Многими исследователями в области языка отмечается непосредственная роль иронии в выражении насмешки, которой зачастую намеренно придаётся форма восхваления. О.С. Ахманова определяет иронию как «троп, состоящий в употреблении слова в смысле обратном буквальному с целью тонкой или скрытой насмешки, нарочито облечённой в форму положительной характеристики» [Ахманова 1969]. Ирония представляет собой поношение и противоречие под маской одобрения и согласия, при этом определённому явлению умышленно приписывается свойство, которого в нём заведомо быть не может [Ожегов 1992; Даль 2005; Пономаренко 2008 (1); Филиппова 2000; Мальцев 1980; Арнольд 1981; Ахманова 1969; ЛЭС].
Ирония как риторический приём устного общения
Одной из наиболее серьёзных трудностей, с которыми сталкиваются многие отечественные бизнесмены в процессе межкультурного делового общения с партнёрами из Великобритании и США, являются присущие английскому языку неоднозначность, двусмысленность, многоплановость, генерируемая синергией (слиянием энергий) внешней, формальной стороны структуры высказывания и скрытого в его глубинах подтекста. Многими исследователями отмечается, что речевому поведению жителей туманного Альбиона свойственны установки на расплывчатый смысл, уклончивость, определённую недосказанность, а ирония и юмор в целом представляют собой специфическую черту британского национального менталитета, находящую своё отражение в системе языка, чьи естественные особенности предопределяют столь частое обыгрывание в речи омофонов и многозначных слов, парадоксальность и остроумное иносказание различных коммуникативных фрагментов [Павловская 2005; Филиппова 2006; Рейфилд 2006].
С давних времён в англичанах культивировалось чувство юмора, наличие которого считалось одним из признаков хороших манер. Однако вполне естественное для представителей данного народа стремление к самоиронии и способность от души посмеяться над другими зачастую вызывает недоумение и непонимание со стороны их зарубежных собеседников, упускающих из вида всю полноту смысловой синергийности и попадающих, вследствие этого, «на крючок» тонко выстроенной шутки или каламбура.
Ирония, будучи характерной чертой национального менталитета и атрибутом постмодернизма, проникает в самые разнообразные виды английского дискурса, в том числе в деловой. Незнание характерной для английской культуры манеры сочетать в процессе коммуникации внешнюю любезность и завуалированное при помощи различных языковых средств ироническое отношение может привести к серьёзным проблемам в бизнесе и, возможно, к разрыву существующих отношений. Таким образом, исследование иронии как риторической фигуры делового общения на английском языке играет важную роль в плане повышения эффективности дискурса.
В связи с тем, что ирония в речи может стать довольно серьёзным «оружием», способным оказать деструктивное влияние на коммуникацию, применять её необходимо с большой осторожностью, что связано в том числе и с нравственным аспектом межличностного общения. В риторике существует целый ряд ограничений в отношении иронии, призванных сделать речевое взаимодействие более человечным и соответствующим этической норме. Так, Е.Н. Зарецкая выделяет следующие условия, при которых данная риторическая фигура может иметь негативные последствия. Ироничная речь абсолютно неуместна при отсутствии чувства юмора у собеседника, а также в случаях, когда коммуникант находится в удручённом, подавленном психологическом состоянии или недостаточно близко знаком с субъектом иронии. Сама коммуникативная ситуация может свидетельствовать о нецелесообразности использования иронии. В риторике не допускается употребление иронии в случаях, сопряжённых с повышенной эмоциональностью, примером которых могут служить разнообразные действия и события, в том числе носящие ритуальный характер (венчание, похороны и многие другие). Запрещается выбор объектом иронии человека, находящегося в присутствии третьего лица, от которого первый зависит психологически, эмоционально или социально. Категорически не рекомендуется иронизировать над недостатками людей или тем, что для них по определённым причинам очень важно [Зарецкая 1998: 415-418]. Заметим, что данные ограничения справедливы как для бытовой, так и для деловой коммуникации. Вряд ли вербализация в деловом разговоре ироничного отношения к подчинённому в присутствии его непосредственного начальника или имиджу фирмы возможного делового партнёра приведёт к гармонизации и оптимизации бизнес-сотрудничества. Однако ирония активно применяется в различных жанрах как устного, так и письменного английского делового дискурса, что свидетельствует о потенциале её позитивного влиянии на коммуникацию.
В некоторых справочных пособиях по деловой риторике ирония, наряду с юмором и сарказмом, упоминается как довольно эффективный полемический приём, направленный на защиту своей точки зрения и опровержение мнения оппонентов. Являясь обязательным психологическим элементом публичного выступления, ирония усиливает полемический тон речи, повышает эмоциональное воздействие на слушателей, помогает разрядить обстановку и создаёт определённый настрой при обсуждении острых вопросов, помогая добиться успеха в споре [Введенская 2004; Кузнецов 2008].
Риторическая фигура иронии в английском деловом дискурсе может использоваться в качестве эффективного механизма самозащиты против агрессивных выпадов или неуместных колкостей со стороны партнёров.
В одном из эпизодов романа Дж. Гришэма "The Finn" главный герой Митч Макдир проходит собеседование при приёме на работу в малоизвестную, но процветающую юридическую фирму. Один из интервьюеров поинтересовался, каким образом ему удалось сочетать спортивные достижения с отличными академическими результатами, не совсем тактично заметив "/ don t imagine Western Kentucky is much of an academic school." На это Митч саркастично отвечает:
"Sort of like Kansas State, " Mitch replied. They froze, all of them froze, and for a few seconds stared incredulously at each other. This guy McDeere knew Lamar Ouin went to Kansas State. He had never met Lamar and had no idea who would appear on behalf of the firm and conduct the interview. Yet he knew ... He had read the biographical sketches of all the forty-one lawyers in the firm and in a split of second he had recalled that Lamar Quin, just one of the forty-one, had gone to Kansas State. Damn, they were impressed. (J. Grisham. The Firm)
Ирония как приём коммуникативной тактики
Как известно, целеполагание играет важнейшую роль в осуществлении успешной и эффективной бизнес-коммуникации, что делает её рассмотрение в аспекте общей коммуникативной стратегии и конкретных тактик перспективным направлением в совершенствовании делового дискурса. В последние годы попытки исследовать речевую деятельность с позиций стратегического подхода предпринимались в целом ряде научных работ [Иссерс 2008; Малюга 2008 (2); Янко 2001; Клюев 1998; Верещагин, Ротмайр, Ротмайр 1992; Астафурова 2002], однако изучение коммуникативных стратегий и тактик отнюдь не завершено в силу относительной новизны данного лингвистического объекта и необходимости детальной разработки обширного круга сопутствующих вопросов.
В характеристике делового общения традиционно выделяется ряд типичных вариантов речевого поведения (коммуникативных стратегий), связанных с поставленной конкретной практической задачей и планом её реализации [Зарецкая 2004; Введенская 2004; Колтунова 2002; Кузин 2005; Пономаренко 2008 (1); Пономаренко 2008 (2)]. Стратегия речевого поведения охватывает все аспекты английского делового дискурса, когда коммуникантами ставится целью достижение определённых долговременных результатов, и включает в себя планирование процесса общения в зависимости от личностей его участников и их индивидуальных особенностей, конкретной коммуникативной ситуации, специфики речевых традиций социальной группы и страны, а также реализация этого плана [Иссерс 2008; Колтунова 2002].
В большинстве определений речевая стратегия характеризуется как «комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели» [Иссерс 2008: 54]. Под стратегией понимается также отбор фактов и их подача в определённом освещении с целью воздействия на интеллектуальную, волевую и эмоциональную сферу адресата.
Существует множество классификаций коммуникативных стратегий, основанных на выделении разнообразных критериев. Так, стратегии делят на общие, направленные на достижение общих целей, таких, как проявление власти, установление и поддержание статуса, и частные, характеризующие конкретный разговор с конкретными целями. С функциональной точки зрения общие стратегии, в свою очередь, можно подразделить на основные (когнитивные, семантические) стратегии, которые являются доминирующими в плане мотивов и целей на определённом этапе коммуникативного взаимодействия и непосредственно связаны с оказанием воздействия на собеседника, и вспомогательные стратегии: прагматические, диалоговые и риторические, в рамках которых используются различные приёмы ораторского искусства и риторические техники эффективного воздействия на адресата, в том числе с применением иронии [Иссерс 2008].
Т.Н. Астафурова выделяет три типа коммуникативных стратегий, присущих и деловому общению: дискурсивные стратегии, направленные на структурирование последовательности коммуникативных интеракций, риторические стратегии, реализующиеся имплицитно и эксплицитно в целях оказания воздействия на участников общения, и компенсационные стратегии, применяющиеся для коррекции языковых ошибок и коммуникативных сбоев [Астафурова 2002: 168].
Анализ фактического материала свидетельствует о том, что в английском деловом дискурсе можно отметить следующие наиболее важные коммуникативные стратегии речевого поведения его участников: использование взаимных уступок и допустимых компромиссов в случаях возникновения конфликтных ситуаций (1); ориентация на сближение или изменение позиций на почве объединения позиций, что способствует успешному обсуждению и, впоследствии, заключению ключевых сделок и соглашений (2); последовательное отстаивание своих интересов в различного рода спорах или торгах, особенно если противоположная сторона не желает сдаваться, в противном случае уступка может негативно сказаться на имидже или экономическом благосостоянии (3); заблаговременное выявление и устранение проблемных вопросов и нежелательных моментов, способных отрицательно сказаться на общении (4); анализ потенциальных возможностей установления контакта с предполагаемым партнёром; стремление распознать и предугадать реакцию собеседника на то или иное высказывание, а также манипулирование разнообразными языковыми средствами с целью оказания необходимого влияния на него и во избежание критики партнёра в прямой форме (что несомненно лежит на пересечении сфер интересов функциональной лингвосинергетики и исследований иронии) и т.д. (1) "... deal. I m telling you, you won t do better anywhere else. " "I m not as sure as you, " the woman said. "With the car I m trading in as good as it is, I think your price is a hundred dollars high. " She started to get up. "I d better try somewhere else. " They heard the salesman sigh. "I ll go over the figures one more time. " The woman subsided. (A. Hailey. Wheels) (2) "Well, let s get started. You know, with the delivery problem I m sure there s room for negotiation..." (G. Lees, T. Thorne. English on Business. Practical English for International Executives) (3) "... course we can order the model you want in Meadow Green. " The voice was obviously the young salesman s. "Too bad we don t have one in stock. " Another male voice responded; it had an aggressive nasal quality. "We can wait. That s if we make a deal here. Or we might go someplace else. " "I understand that, sir. Tell me something, merely out of interest. The Galahad model, in Meadow Green; the one you were both looking at. How much do you think that would cost? " "I already told you," the nasal voice said. "A Galahad s out of our price. " "But just out of interest — name any figure. How much more? " Smokey chuckled. "Attaboy, Pierre!" He seemed to have forgotten his reluctance about Adam listening. "He ll selling em up. " The nasal voice said grudgingly, "Well, maybe two hundred dollars. " Adam could see the salesman smile. "Actually, " he said softly, "it s only seventy-five. " A woman s voice interceded. "Dear, if it s only that much... " ... The salesman s voice said, "Why don t we take another look at the car? I d like to show you... " (A. Hailey. Wheels) "... However, if we do sell, and I expect that we shall, I d suggest putting a price of one hundred and eighty million dollars US on the three-quarters of the firm that we still collectively own and accepting no further negotiation except regarding the mix of cash and stock. And there, I d suggest no more than fifty per cent in the form of shares. In fact, I d suggest putting that proposal to the vote here and now, or as soon as the formal EGM comes to order, and presenting that to Mr Feaguing and Mr Fromlax as a take-it-or-leave-it choice. " (I. Banks. The Steep Approach to Garbadale).
