Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Феномен иронии в сфере изучения различных наук 19
1.1. Ирония на различных исторических этапах 19
1.2. Научные концепции изучения феномена иронии 23
1.2.1. Ирония как объект изучения литературоведения 33
1.2.2. Ирония как объект изучения лингвистики 35
1.2.2.1. Ирония в речевом акте 38
1.2.2.2. Ирония в теории текста. Функциональная семантика оценки 41
1.2.2.3. Ирония как средство раскрытия образа автора 45
1.2.2.4. Ирония и контекст 51
1.2.3. Ирония как объект изучения семиотики 52
1.2.4. Ирония как объект изучения эстетики и философии 56
1.2.4.1. Место иронии в парадигме комического 56
1.2.4.2. Комическое, как эстетическая категория 57
1.2.4.3. Парадигма комического 58
Выводы 81
Глава 2. Ирония в публицистических текстах 83
2.1. Ирония в газетно-публицистическом стиле 83
2.1.1. Экспрессивно-публицистический подстиль 85
2.1.2. Тенденции развития газетно-публицистического стиля в Норвегии и России 89
2.2. Роль иронии в газетной публицистике 98
2.3. Ироническая составляющая публицистических текстов в одноязычной и двуязычной коммуникации 100
2.3.1. Переводческие аспекты передачи иронии с ИЯ на ПЯ 101
2.3.2. Сложности перевода средств выражения иронии 103
Выводы 116
Глава 3. Языковые средства выражения иронии 118
3.1 Постатейный анализ применения средств выражения иронии в публицистических текстах 119
3.2. Классификация средств выражения иронии 139
3.2.1. Ирония на различных уровнях языка 143
Выводы 177
Заключение 180
Библиографический список 184
Схемы:
Схема 1: Формирование и восприятие иронических кодов 53
Схема 2: Парадигма комического 80
Схема 3: Классификация речевых средств выражения иронии 142
- Ирония на различных исторических этапах
- Научные концепции изучения феномена иронии
- Ирония в газетно-публицистическом стиле
- Постатейный анализ применения средств выражения иронии в публицистических текстах
Введение к работе
Предлагаемая диссертация посвящена изучению феномена иронии и языковых средств ее выражения. Феномен иронии, несмотря на свою распространенность и долгую историю, до сих пор остается малоизученным. Иронию как часть парадигмы комического, изучали эстетики и философы различных эпох, однако, лингвистическая сторона этого феномена оставалась за рамками их внимания. Еще менее изученным представляется этот феномен на материале скандинавской литературы и журналистики, несмотря на традиционно важную роль, которую играет публицистика в странах Северной Европы. Тема предлагаемой диссертации «Языковые средства выражения иронии на материале норвежских публицистических текстов» позволяет более глубоко осмыслить роль и место иронии в публицистических текстах норвежских журналистов, а также рассмотреть лингвистические механизмы формирования иронического эффекта.
Актуальность темы: Тема данной диссертации представляется нам актуальной, поскольку в условиях растущего объема научной литературы, посвященной стилистике текста, средствам создания экспрессии и эмоциональных образов, существует потребность в определении лексико-семантических, морфологических, синтаксических и сверхфразовых средств выражения иронии и тенденций развития этого феномена в публицистических текстах на норвежском языке.
Скандинавские специалисты в области языкознания и стилистики текста не уделяли данному феномену должного внимания и не проводили отдельных исследований иронии в североевропейских языках. Актуальность работ по иронии обуславливается не только малоизученностью данного феномена, особенно в современной скандинавской журналистике, но и слабой осознанностью механизмов создания иронического эффекта самим автором. Ирония возникает скорее по наитию, чем по расчету автора, и зачастую степень ироничности текста зависит больше от его таланта и писательских
5 способностей, чем от рационального использования лингвистических средств. «Среди бытующих в культурной практике явлений есть ряд таких, которые при широкой распространенности, тем не менее, остаются загадочными. Один из примеров тому - ирония. Мы охотно пользуемся ею в речи, легко замечаем в литературных текстах, но при попытке раскрыть ее внутренний механизм наталкиваемся на затруднения. Она царит в самых причудливых и ярких художественных стилях. Античная комедия, гротескный мир Рабле, философская повесть Вольтера, богатый оттенками комизм Гоголя и Чехова свидетельствуют о присутствии иронического на всех этапах истории европейской литературы, а XX век, по известному выражению, вообще стал "царством иронии"...» [Третьякова Е.В., , 2003]. Однако, не следует недооценивать силу воздействия иронии на реципиента -она делает критику гораздо острее и действеннее, зачастую заставляя читателя забывать о реальной подоплеке событий и следовать воле автора. В современной политической борьбе с использованием СМИ ирония становится серьезным оружием, и осознанное ее использование в публицистических текстах ведет к формированию определенного имиджа того или иного человека или события. Рациональное осмысление способа создания иронического эффекта возможно только при осознании языковых средств выражения иронии, что также позволяет объективно анализировать те или иные тексты.
Научная новизна работы состоит в том, что проблема средств выражения иронии в публицистических текстах впервые изучается на материале норвежского языка. Новым является также поуровневыи анализ средств создания иронии с авторской классификацией средств ее выражения в лингвистическом аспекте рассмотрения феномена. Изучение иронии с лингвистической точки зрения и классификация средств ее создания добавляют новую грань в исследование иронии как языкового феномена и позволяют более полно рассматривать это явление в последующих работах. К тому же, в ходе написания работы, выяснилась необходимость подробного изучения среды
6 функционирования иронии в рамках данного исследования - языка средств массовой информации - поскольку понимание факторов, влияющих на прагматику использования иронии, играет ключевую роль в понимании самого феномена. Ввиду того, что газетно-публицистический стиль в Норвегии в последние десятилетия претерпел серьезные изменения, необходимо остановиться на основных тенденциях развития современной газетно-журнальной публицистики, поскольку без этого невозможно адекватно отразить взаимосвязь иронии с широким кругом экстралингвистических факторов -начиная от социально-политического строя и заканчивая целевой аудиторией текста. Теоретическая ценность исследования заключается в дальнейшей разработке стилистики текста в ее тесной связи с феноменом иронии и теорией массовой коммуникации.
Выбор темы обусловлен общей направленностью современных лингвистических исследований на изучение языковых явлений в коммуникативно-функциональном аспекте.
Цель исследования состоит в раскрытии механизмов создания иронии и классификации языковых средств ее выражения. В рамках данного исследования были поставлены следующие задачи:
Проанализировать современные тенденции изучения иронии в лингвистике, филологии, литературоведении, эстетике и философии, семиотике и психологии.
Выявить механизм формирования иронических кодов у автора и восприятия их реципиентом. Проанализировать причины неправильного декодирования и следующих за этим иронических неудач.
Дать парадигматическую характеристику иронии, выявив ее отличительные свойства от других феноменов комического (остроумия, юмора, парадокса, пародии, сатиры, сарказма и гротеска).
Провести анализ среды функционирования иронии в газетно-публицистическом стиле и определить тенденции развития иронии в норвежской публицистической традиции.
Проанализировать иронические публицистические тексты, взятые из норвежских периодических изданий, и составить классификацию языковых средств выражения иронии.
Обозначить проблемы, возникающие при переводе иронических текстов, и указать пути их преодоления.
Предметом изучения является феномен иронии в норвежских публицистических статьях.
Методы исследования подчинены решению поставленных задач и представляют собой сочетание семантико-стилистического, компонентного и контекстологического анализа
Материал исследования: 83 норвежские публицистические статьи, взятые из различных периодических изданий за 1994-2003 годы, а также свыше 70 российских статей за 1991 - 2004 годы, содержащих элементы иронии, позволяющие сравнить функционирование иронии в норвежской и российской публицистике. Из 83 норвежских статей в работе приведен полный стилистический анализ пяти, в которых наиболее ярко представлено использование средств создания иронического эффекта на практике. В результате анализа выделены группы языковых средств выражения иронии, которые легли в основу предлагаемой классификации.
Теоретическая значимость работы состоит в разработке нового подхода к изучению иронии с позиций коммуникативной лингвистики, что дает возможность по-новому рассмотреть основные характеристики функционального стиля прессы в норвежском языке. Определение места иронии среди других элементов комического позволяет провести сравнительный анализ составляющих парадигмы и выявить отличительные черты феномена иронии. Полученные результаты востребованы при дальнейшем исследовании феномена
8 иронии в других иностранных языках, а также в различных аспектах ее функционирования не только в публицистическом тексте, но и в других функциональных стилях языка.
Практическая ценность работы: Результаты исследования могут быть использованы в ходе лекций по стилистике норвежского языка, а также для расширения содержания курса семантики, преподаваемого в лингвистических вузах. Анализ феномена иронии может быть использован в журналистике и при дальнейшем изучения иронии как философско-эстетической и лингвистической категории. Изучение иронической составляющей текста в двуязычной коммуникации может быть использован в курсе теории перевода, а также поможет адекватно воспринимать менталитет народов этих стран через призму тенденций развития их публицистики.
На защиту выносятся следующие положения:
Лингвистически ирония построена на асимметричности языкового знака и является способом вторичной номинации.
Минимальной семиотической единицей иронии является иронический код. Неадекватная интерпретация иронического кода приводит к коммуникативным сбоям - ироническим неудачам. Это наиболее характерно для двуязычной коммуникации, в условиях которой передача иллокутивного смысла осложнена ввиду наличия между автором и реципиентом дополнительного коммуникативного звена - переводчика.
Ирония является частью парадигмы комического и отличается от других ее феноменов по наличию прагматической цели, использованию иллокуции и противопоставлению плана содержания плану выражения.
Средства выражения иронии можно классифицировать по признаку принадлежности к различным уровням языка и разделить на фонетические, морфологические, лексические, синтаксические и средства уровня текста.
Для выражения иронии также используются просодические явления, которые могут играть решающую роль в передаче иллокутивного смысла и достижении автором своей прагматической цели.
Ввиду своей зависимости от контекста иронический образ может быть адекватно интерпретирован только на уровне высказывания или текста. В этой связи можно говорить об особом виде сверхфразовых единств -иронических.
Специфичным для иронии в норвежском языке является синтаксическое образование композитов, что создает дополнительные предпосылки для формирования неологизмов и создает богатую языковую среду для выражения иронии.
Ирония в норвежской публицистике зачастую строится на диалектальных различиях. Использование диалектальных единиц может противопоставляться образу, созданному автором, что ведет к ироническому восприятию действий или высказываний героя статьи.
Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов
обеспечивается комплексной методикой анализа, проработкой
представительного материала по данной проблематике и использования когнитивно-дискурсивного подхода к изучаемому предмету.
Апробация:
Тема диссертационного исследования разрабатывалась в соответствии с планом научно-исследовательской работы Московского государственного лингвистического университета. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры скандинавских, нидерландского и финского языков МГЛУ, а также на IV региональной научно-практической конференции «Профессиональная ориентация и методики преподавания в системе школа-вуз», (доклад «Ирония в европейских СМИ»), Публикации по теме диссертации:
Ирония как средство политического воздействия в языке современных СМИ. Тезисы доклада на 1-ой международной научной конференции «Методы современной коммуникации: проблемы теории и социальной практики», 27-29 ноября 2002 г., 0.2 п.л.
Речевая форма, языковые средства и приемы иронии на материалах текстов газетно-публицистического стиля // Вопросы филологических наук, М., Спутник+, №6 за ноябрь 2004 г, 0.4 п.л.
Классификация средств выражения иронии в норвежском публицистическом тексте // Вестник МГЛУ «Языки стран Северной Европы и практика их преподавания». Выпуск 490, ОАп.л.
Структура и объем работы:
Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 205 наименований, и приложений. Структура каждой главы строится согласно раскрываемой в ней тематике. Работа изложена на 208 страницах машинописного текста, содержит 4 схемы и 2 таблицы.
Основное содержание работы: Первая глава диссертации посвящена анализу опыта изучения феномена иронии, накопленному в разных отраслях знаний. Ввиду полифункциональности и гетерогенности иронии, она изучалась представителями разных областей научной мысли:
Ирония как в эстетическом аспекте изучалась такими исследователями, как А. Галэ, А.Ф. Лосев, В.П. Шестаков, Ю.Б. Борев и др.
Ирония как философское понятие нашла свое отражение в работах Эразма Роттердамского, Гегеля, Серена Киркегора и многих других выдающихся философов.
Ирония в филологии и литературоведении исследовалась М.А.Бахтиным, Г.Н. Поспеловым, А.А. Потебней, Б. Аллеманном, Дж. Декотигниссом, П. Хайду, Л. Хатчеоном, Н.Нокс и др.
Ирония в филологии и лингвистике привлекла внимание СИ. Походни, Ж.Е. Фомичевой, А.А. Щербины, М.А. Багдасаряна, О.А. Лаптевой, Н.К. Салихова, А.В. Сергиенко, А.И. Усманова, С. Кербрат-Оррекъони, Д. Мюкке и др.
Ирония в психологии представлена работами Д.Шпербера, Д.Вильсона, С. Кумон-Накамура, С. Гликсберга, М. Брауна.
Анализ результатов исследований, проведенных в рамках отдельных наук, позволяет создать основу рассмотрения феномена иронии в данной работе, а также классифицировать ее виды и средства, принимая во внимание уже существующие гипотезы.
Первый раздел первой главы посвящен истории понятия «ирония», происхождению самого термина и эволюции смысла, вкладываемого в это понятие на различных исторических этапах. Восприятие иронии в античном мире и современное понимание этого феномена существенно различаются, поскольку для современной науки характерна более узкая специализация, в то время как в древности явление иронии было намного более емко. Анализ того, как развивалась ирония, и в работах каких авторов она находила отражение с античности до наших дней, позволяет с большим пониманием изучать результаты современных исследований.
В рамках подраздела «Ирония как объект изучения лингвистики» рассматриваются концепции изучения феномена в рамках риторико-стилистического, структурального и прагматического подходов, анализируется ирония в речевом акте, ирония в теории текста, связь иронии с функциональной семантикой оценки, ирония как средство раскрытия образа автора, а также взаимоотношения иронии и контекста.
В разделе «Ирония как объект изучения семиотики» приводится разработанная автором схема кодирования и передачи иронических кодов, демонстрирующая как асимметрия языкового знака позволяет реализовать имплицированный смысл.
Ирония на различных исторических этапах
Слово ирония произошло от греческого eironeia, буквально -«притворство». Ирония - это форма выражения мысли, придающая ей в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его. Отличительным признаком иронии является двойной смысл, где истинным будет не прямо высказанный, а противоположный ему, подразумеваемый. «Ирония есть хула и противоречие под маской одобрения, когда явлению приписываются те свойства, которых в нем нет, но которые надо было бы ожидать. Обычно иронию относят к тропам, реже - к стилистическим фигурам. «Ключ» к иронии содержится чаще всего не в самом выражении, а лишь в контексте или в интонации. Бывают произведения, текст которых представляет собой сплошную иронию (например, «Похвальное слово глупости» Эразма Роттердамского)» «Ирония - скрытая насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления» [Лит. энц., 1959,т.6стр.179].
Иронию можно определить как эстетическую категорию или идейно эмоциональную оценку, предполагающую скептически- или критически насмешливое отношение к изображаемому объекту под маской серьезности утверждения или похвалы. Ирония - это насмешка через возвышение, свидетельство авторского превосходства над объектом оценки, внутреннего освобождения от своей зависимости от него. С. Киркегор писал: «Субъект в иронии освобождается от той связанности, в которой его держит последовательная цепь жизненных ситуаций» [Литературный энциклопедический словарь. М, 1987, с. 341].
Традиционное понимание иронии сводит ее к антифразису, т.е. употреблению слов в отрицательном смысле, прямо противоположном буквальному, типа: Да ты - герой] (при оценке неблаговидного поступка), однако, с течением времени как понимание иронии, так и сама ее техника существенно изменились и усложнились. Более того, многие исследователи, например Д.Мюкке [Muecke D.C., 1969], отмечают, что ирония - это уже не только и даже не столько стилистический прием, сколько «способ мировосприятия», «состояние духа», «способ мышления, незаметно возникший как общая тенденция нашего времени». А если так, то естественно предположить (и это предположение подтверждается приведенной во второй части работы классификацией), что ирония создается средствами всех языковых уровней - фонетическими, морфологическими, лексическими, семантическими, синтаксическими. Д.Мюкке в своей книге «The Compass of Irony» перечисляет следующие существующие виды иронии: «Попробуем просто поразмышлять о свех тех названиях, которые были даны различным типам иронии - трагическая ирония, комическая ирония, ирония судьбы, ирония ситуации, философская ирония, практическая ирония, драматическая ирония, вербальная ирония, ирония инженю, двойная ирония, риторическая ирония, самоирония, сократовская ирония, романтическая ирония, космическая ирония, сентиментальная ирония, ирония случая, ирония характера» [Muecke D. С.,1969, с.26].
Чтобы вписать новейшие взгляды в общую историю изучения понятия «ирония», необходимо охарактеризовать основные этапы развития этого феномена. Краткое введение в историю проблемы поможет перейти к современному пониманию ее сути и места иронии в парадигме комического.
Ирония родилась из особого стилистического приема, известного уже античным авторам: древние греки называли так словесное притворство, когда человек хочет казаться глупее, чем он есть на самом деле. Мастер иронии -ироник - умел отстаивать истину «от обратного». В диалоге «Пир» Платон описывает, как Сократ притворялся единомышленником своего оппонента и, поддакивая ему, развивал его взгляды до абсурда. После Аристотеля, с V в. до н.э. и до XIX в. ирония трактовалась в поэтике как риторический прием, называющий вещи обратными именами. На последовательном его применении строились сатиры Лукиана, «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, а также произведения Свифта [Лосев А.Ф., Шестаков В.П., 1965, с.326-329].
В эстетике классицизма иронию понимали как атрибут комического, один из приемов смеховой критики в сатире. Принадлежность иронии к низкому стилю была строго зафиксирована, но при этом существовало выражение «ирония судьбы», которая соответствовала не комической, а трагедийной коллизии и означала роковое расхождение предположений человека с его фактической судьбой [Берковский Н.Я., 1973, с.83-93].
В конце XVIII - начале XIX века взгляды на иронию были в корне пересмотрены романтизмом. В своей эстетике романтики возвели ее на уровень философской жизненной позиции, отождествив с рефлексией вообще. Они особенно подчеркивали, что ирония способна порождать не только комический, но и трагический эффект. Высшей ценностью романтического сознания была свобода от несовершенства действительности, что требовало «универсального иронизирования» - установки на то, чтобы художник подвергал сомнению не только реальные предметы и явления, но и свои собственные суждения о них. Стремление свободно переходить через границы установленных правил и мнений, не будучи связанным никакой окончательной истиной, было закреплено романтиками в категориальном понятии «игра». Творчество и жизненная позиция поэта оказывались своего рода высокой иронической игрой, как и все «игры мироздания»: «Все священные игры искусства суть не что иное, как отдельное воспроизведение бесконечной игры мироздания, этого произведения искусства, находящегося в вечном становлении» [Шлегель Ф., 1980, с.64].
Немецкая литература XVIII - начала XIX веков создала особый вид иронии - романтическую иронию, основой которой стала теория Шлегеля, обосновывавшая и провозглашавшая неразрешимость жизненных противоречий: «В иронии все должно быть шуткой, - пишет Шлегель, - и все должно быть всерьез, все простодушно-откровенным и все глубоко серьезным. Ирония есть форма парадоксального». Гейне, также принадлежащий к основоположникам романтической иронии, разработал совершенно уникальную ее технику. «В его произведениях имеется обычно нарастающая лирическая сентиментальная тема, глубоко и серьезно разрабатываемая поэтом, и вдруг неожиданно художник ломает этот сентиментальный эмоциональный строй произведения, и его развязкой выступает иронический финал» [Борев Ю.Б., 1960, с.73].
Научные концепции изучения феномена иронии
Ирония является многоплановым и полифункциональным явлением, которое является объектом изучения разных областей науки - эстетики, философии, лингвистики, литературоведения и т.д.
Во многих исследованиях по стилистике под влиянием узкого понимания иронии в эстетике и литературоведении прочно утвердилась трактовка иронии как стилистического приема, основанного на противопоставлении прямых и переносных значений слова (т.е. на антифразисных отношениях) и ничем в ряду других экспрессивных средств (напр., как гипербола, литота, перифраз) не отличающегося. (Н.В.Арнольд, 1973; И.Р.Гальперин, 1958, 1977; О.С.Ахманова, 1969; Н.К.Салихова, 1976; У.С. Бут, 1967; Р.Тернер, 1975; Л. Истмен, 1936; Н. Нокс, 1961).
В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой ирония получает такое определение: «Троп, состоящий в употреблении слова в смысле, обратном буквальному, с целью тонкой или скрытой насмешки. Насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления» [Ахманова О.С., 1966, с. 185]. По мнению М.А.Багдасарян (1969) и А.А.Потебни (1990), ирония не является тропом, так как троп основывается на образном значении слова, а ирония может быть с ним не связана; кроме того, троп может быть неразрывно связан с ироническим отношением (ироническая метафора, сравнение, метонимия и т. п.); в отличие от тропов ирония может выражаться интонационно (Багдасарян, 1969; Потебня, 1990).
Интерес к иронии со стороны литераторов и философов в последнее время заметно возрос. Д.Мюкке приводит следующие данные: в Международном рейтинге периодических изданий (The International Index to Periodicals) в период с 1946 по 1952 год под заглавием «irony» зарегистрировано пять статей, в следующие шесть лет - 12, к 1954 году - 32, к 1968 году - 42 статьи.
Историю развития семантики слова «ирония» рассматривает Н.Нокс в своей книге «The Word Irony and its Context». Д.Вустер в книге «The Art of Satire» указывает на различие между современным пониманием иронии и тем, как оно толковалось с античных времен вплоть до середины XIX века: «Писатели ранних эпох использовали иронию для добавления образности к своим повествованиям. (...) Ирония же современного персонажа служит исключительно для внутренних целей и никак не отражает творческую мысль автора. Это ирония сама для себя, манера поведения, используемая героем для того чтобы скрыть свою асоциальность и невротичность». [Wuster D., 1982, с.21]. Ряд ученых сходятся во мнении, что ирония - это не просто категория комического и не стилистический прием, а особое видение мира, способ мышления. Так, например, Р.Тернер пишет: «С давних пор человек интересуется и восхищается иронией. Это не только видение, но и особое мировоззрение. Это способ увидеть взаимоотношения между человеком и окружающим на грани между деструктивным и конструктивным, разрывающим и соединяющим течением жизни» [Tener R.J., 1991., №. 15. с. 127].
Ч.Гликсберг в своей книге «The Ironic Vision In Modern Literature» пишет, что амбивалентность значения слова ирония начала проявляться только в течение девятнадцатого столетия. «В ходе развития литературы, ирония принимала многие формы: риторическая ирония, ирония остроумия, ирония ситуации, ирония судьбы или, иначе, метафизическая ирония. К двадцатому веку ирония становится явной и легко узнаваемой формой оценки, характерной чертой сложного, лишенного иллюзий, взгляда современного человека на его место во Вселенной». [Glicksberg C.I., 1969, с. 17].
Попытки классифицировать приемы создания иронических высказываний и механизм создания комического (ибо ирония почти всегда рассматривается как форма комического) делались и делаются многими отечественными и зарубежными исследователями.
Среди зарубежных исследователей наиболее полную и подробную классификацию способов создания иронии и видов иронии представил Д.Мюкке. Он указывает, что «Суть понятия ирония часто теряется из-за того, что многие путают ее с сатирой, а также такими феноменами как комическое, гротеск, юмор, абсурд. В результате исследователи пытаются определить иронию с помощью этих понятий, многие из которых сами нуждаются в определении» [Muecke D.C., 1982, с. 73]. Далее в той же главе Д.Мюкке дает следующее определение иронии: «Давайте определим иронию как способ говорить, писать, действовать, вести себя и т.д., при котором прямое значение того или иного высказывания, (...), намеренно противоположно реальному его смыслу».
Д.Мюкке выделяет три степени и четыре формы иронии (grades and modes). Три степени: явная ирония (overt), скрытая ирония (covert), тайная ирония (private) определяются в зависимости от степени завуалированности прямого значения (real meaning). Явная ирония предполагает немедленное осознание прямого значения объектом иронии или читателем. Как правило, этому способствует интонация (tone of voice) или ее стилистический эквивалент.
Скрытая ирония базируется на противоречии между скрытым авторским мнением и единым контекстом ситуации, в котором это мнение представлено. Контекст ситуации по Д.Мюкке - это все сведения о предмете или явлении, которое подвергается осмеянию, все сведения об авторе, его мировоззрении, философских, эстетических взглядах, а также факты, события, сведения, касающиеся предмета осмеяния, о которых автор сообщил или на которые намекнул в предшествующем изложении. Другими словами, читатель должен обладать фоновыми знаниями и знаниями вертикального контекста произведения, а также знанием всего произведения в целом.
И, наконец, третья степень - тайная ирония, ирония, смысл которой не предназначается для уяснения ни объектом иронии, ни кем бы то ни было еще. Д.Мюкке отмечает далее, что тайная ирония очень похожа на розыгрыш (hoaxing), подшучивание.
Ирония в газетно-публицистическом стиле
Ирония в чистом виде не встречается в низших языковых единицах, так как в полной мере зависит от контекста и образуется лишь на уровне предложения или высказывания (за исключением композитов, части которых создают контекст друг для друга). Ранее мы рассмотрели жанровую обусловленность иронического текста, однако, чтобы конкретизировать область исследования, перейдем к рассмотрению проявлений иронии в жанрах газетно-публицистического стиля, поскольку тексты именно этого функционального стиля являются предметом изучения в настоящей работе.
В рамках данного исследования мы рассматриваем иронию в текстах, т.е. в функционально, содержательно и структурно завершенных речевых единствах, скрепленных авторской модальностью. Н.С. Валгина в своей работе «Теория текста» пишет: «При конструировании текста используются максимальные единицы языка (предложения), которые становятся минимальными единицами речи (высказываниями), последние, объединяясь в семантико-структурные блоки, образуют разные типы и виды речевой организации. В основе этих блоков лежат разные виды высказываний, которые, сочетаясь друг с другом, и образуют эти разные виды текста» [Валгина Н.С, 2003, с.27]. При работе с текстом мы имеем дело не с предложениями в буквальном смысле этого слова, а с высказываниями, т.е. речевыми единицами, которые конкретизируют свой смысл в тексте. Любое высказывание - это предложение, но не любое предложение - высказывание, поскольку высказывание привязано к прагматическому аспекту речи и формируется не только лексико-синтаксическими средствами, как предложение, но и контекстуально-смысловыми, включая и просодические.
Под ироническим сверхфразовым единством (СФЕ) в настоящем исследовании понимается часть текста, представляющая собой группу функционально объединенных предложений / высказываний, обладающих стабильными или вариативными признаками иронии. Важную роль для порождения текста играют структуры горизонтального типа (по классификации В.В. Дементьева) - тема-рематические прогрессии и т.д., но не следует забывать об огромном влиянии вертикальных структур - жанров, моделей фреймового типа и т.д. Автор выбирает речевые средства не просто из континуума коммуникативных актов, но из хранящихся в его мировосприятии фрейм-моделей жанра. Для публицистики, в которой требования жанра сильно формализованы, автор в выборе средств руководствуется не только своими представлениями, но и конкретными жанровыми установками.
Функциональная стилистика выделяет язык СМИ в отдельный стиль речи, который называется газетно-публицистическим. Ввиду многообразия его форм и проявлений, дать ему всеобъемлющее определение достаточно сложно. В целом, газетно-публицистическим стилем можно назвать совокупность речевых форм и структур, используемых в средствах массовой информации, отвечающих требованиям стандартности и экспрессии и выполняющих информативно-ориентирующую функцию. Каждый функциональный стиль -это язык в миниатюре, однако, только газетно-публицистический стиль и язык художественной литературы обладают таким богатством форм и жанров. Характерным для газетно-публицистического стиля является чередование фактологически конкретного и обобщенного, образного и абстрактного, логического и эмоционального. Функции газетно-публицистического стиля подразделяются на информативную, аналитическую, пропагандистскую и организаторскую [Васильева А.Н., 1982, с.26], что определяет разделение стиля на множество подстилей, каждый из которых является выразителем какого-либо аспекта обозначенных функций. Например, для реализации информативной функции в газетно-публицистическом стиле существуют три подстиля (официально-информативный, неофициально-информативный и информативно-деловой). Аналитическую функцию выполняет информативно-аналитический подстиль, в то время как пропагандистская функция реализуется в газетно-научном, экспрессивно-публицистическом и фельетонном подстилях, а организаторская - в торжественно декларативном и обобщающе-директивном. В рамках каждого подстиля существуют жанры (например, передовица, заметка, очерк и т.д.), которые представляют собой третий уровень организационной структуры языка прессы [Васильева А.Н., 1982, с.41].
Наиболее стилистически многопланова публицистика, которую Г.Я. Солганик назвал «особым родом литературы, своеобразным по форме, методу похода к действительности, средствам воздействия. Публицистика тематически неисчерпаема, труднообозрима, огромен ее жанровый диапазон, велики выразительные ресурсы» [Солганик Г.Я., 2003, с.210]. Ее ресурсы объединяет экспрессивно-публицистический подстиль, о котором пойдет речь в следующем разделе.
Постатейный анализ применения средств выражения иронии в публицистических текстах
Все тексты, положенные в основу настоящего исследования, принадлежат к газетно-публицистическому стилю, основной коммуникативно-прагматической функцией которого является пропагандистско-агитационная. Статьи, приведенные в тексте работы, были отобраны по признаку ироничности и жанрового разнообразия, чтобы проиллюстрировать функционирование иронии в различных жанрах газетно-публицистического стиля. Традиционно выделяется три основных подфункции публицистической речи: собственно информационная, аналитическая и художественно-публицистическая. В основу подобного разделения положены речевые формы: для информационных статей характерно преобладание описания, для аналитических — объяснения, а для художественно-публицистических - оценки. Основываясь на приведенной в первой главе характеристике речевых форм, можно утверждать, что отличительной чертой всех проанализированных в данной работе статей является преобладание оценочности над описанием, обсуждением, инструктированием и т.д. Ирония зачастую служит для реализации всех этих функций, органично сочетая в себе характеристики объекта и эмоционально-побудительный посыл. В.И. Провоторов в своей работе «Очерки по жанровой стилистике текста» пишет, что основной для публицистического контекста функционирования речевых жанров является функция убеждения, которая задает специфические качества жанровой композиции статьи, к которой относятся социально-оценочный характер изложения, чередование стандартных и экспрессивных языковых средств, равноправие логических и образных элементов в повествовании, межстилевой характер используемых единиц, широкое введение элементов разговорной речи [Провоторов В.И., 2003, с.89]. Большинство статей, проанализированных далее относятся к жанрам «оценочно-комментирующая статья» и «эмоционально-комментирующая статья», для которых характерны эмоционально-экспрессивные заглавия с открытой оценочностью и императивностью, отличающейся провоцирующим характером, использование в тексте статьи оценочной лексики, нередко сниженной и иронично окрашенной, применения метафорических оборотов и фигур речи. Жанр - «апробированная и закрепленная традицией речевая структура воплощения коммуникативной функции речевого произведения» [Бахтин М.М., 1972, с. 241] - во многом обуславливает ироничность статьи, не говоря уже о выборе средств создания иронического эффекта.
Анализ средств выражения иронии на материале статьи «Var тапп» («Наш человек») Данная статья принадлежит к фельетонному жанру и является интереснейшим объектом для лингвистического анализа, поскольку она иронична от начала и до конца. Это яркий пример так называемой контекстуально-образной иронии, созданной на уровне текста, когда автор с помощью средств выражения иронии всех языковых уровней создает иронический образ известного политика. Статья представляет собой ироническое текстовое единство, все части которого объединены прагматической интенцией автора высмеять политика. В своей статье Сиссель Беннеке Освольд показывает Карла И. Хагена, известного своими националистическими высказываниями, в виде отважного полководца, готового бросить все силы на спасение Родины, в данном случае на ее спасение от угрозы подчиниться шведам и говорить с ними на одном языке (здесь для понимания иронии важно влияние экстралингвистических факторов, ведь нужно учесть, что норвежский и шведский языки очень близки и понятны их носителям без перевода). На протяжении всей статьи автор создает и укрепляет в воображении читателя образ могучего и смелого воина, который приходит на помощь сломленным и отчаявшимся норвежцам, ведет войска в бой и спасает население страны от «шведского засилья». Человеку, незнакомому с норвежскими реалиями и непосредственно с личностью Карла И. Хагена, ирония будет непонятна, у него может даже сложиться впечатление, что подобная ситуация могла иметь место в действительности. Однако, для читателя, знающего, что Карл И. Хаген никак не подходит на роль полководца по характеру своих политических взглядов, а также сопоставляя его «героическое» поведение и ничтожность проблемы, из-за которой он «поднимает норвежцев на битву», иронический образ становится очевиден. Автор здесь играет на несоответствии изображаемого действительному, и чем больше это несоответствие, тем сильнее ирония. Статья изобилует логико-синтаксическими, лексико-семантическими и контекстуально-образными средствами выражения иронии. Само название «Наш человек» (Var mann) уже несет ироническую окраску за счет своей экспрессивности и прецедентности, ведь выражение «наш человек» означает, что мы поддерживаем его/ее взгляды и причисляем его/ее к своему кругу.
Весь первый абзац представляет собой контекстуально-образную иронию, автор рисует страшные картины боя и на этом фоне показывает отважного полководца, который не побоялся выйти вперед и повести войска за собой.
Gjennom kruttroyken, sperreilden, steinspruten fra sranatslasene skimter vi mannen. Dronnetfra slagmarken er voldsomt, en stemme bcerer likevel hovere: Snakk norsk til svenskene, gutter! (Сквозь пороховой дым, заградительный огонь и взрывы гранат, видим мы человека. Грохот боя ужасен, но его глас все равно слышен: Говорите со шведами по-норвежски, ребята!)
Абзац чрезвычайно насыщен гиперболами, которые поддерживают в сознании читателя патетически-возвышенный образ Хагена, которым противопоставляются литоты, призванные показать ничтожность и растерянность простых норвежцев. Композиционная ирония в данном случае основана на противопоставления величия личности Хагена в первом абзаце и униженного состояния норвежской нации во втором. Автор также употребляет местоимение vi (мы) с целью противопоставить себя (среди прочих «простых» норвежцев) отважному полководцу Хагену. Обращение «ребята», которое автор вложил в уста Хагена, звучит иронично в данном контексте и призвано высмеять манеру политика запанибратски общаться со своими избирателями. Данный абзац построен на гиперболах, призванных иронически возвысить Хагена над «простыми» норвежцами, что в контрасте со следующим абзацем, построенным на литотах, усиливает иронию. Ассоциация со Второй мировой войной (...statsleder for folk som enda en sans vaknet от morgen krinssatt av fienden (вождем нации, которая еще раз, проснувшись утром, поняла, что находится в окружении врага)) когда норвежцы подверглись внезапному нападению гитлеровской армии, в данном контексте усиливает патетический эффект.
Постоянное использование автором несобственно-прямой речи (вопросы попавших в беду норвежцев (Hva har hendt? Hva skulle vi gj0re? (Что случилось? Что нам делать?) и ответы всезнающего Хагена (Fienden er under instruksjonfra den svenske regjeringen. Legg an, gutter! (Враг работает no указке шведского правительства. Навались, ребята!)) создает дополнительную экспрессию, делая статью гораздо более живой и образной. Анафорический параллелизм третьего и четвертого абзацев за счет риторических вопросов (Hva har hendt? и Hva skulle vi gjore? (Что случилось? Что нам делать?)) сочетается с эпифорическим параллелизмом риторических обращений (ответов Хагена) в конце второго и пятого абзацев (Snakk norsk til svenskene, gutter! (Говорите со шведами по-норвежски, ребята!) и Fienden er under instruksjon fra den svenske regjringen. Legg an, suiter! (Враг работает no указке шведского правительства. Навались, ребята!)}.
Гиперболы и эпитеты, призванные придать статье стилистически окрашенный фон возвышенности и торжественности, также служат для создания иронического эффекта, ведь чем более патетическим будет отображение событий, и чем более героический образ Карла И. Хагена удастся создать автору, тем сильнее будет ирония, насмешка, основанная на несоответствии изображаемого действительному. К тому же, в данном абзаце автор ассоциативно высмеивает расистские взгляды Хагена, ратующего за запрещение иммиграции в Норвегию, в основном идущую из южных стран, называя его grensevakten mot sor (страж наших южных границ).
