Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы структурно-семантического анализа коллоквиальных субстантивных композитов в немецком языке 10
1.1. Немецкая обиходно-разговорная речь как форма проявления немецкого национального языка, ее функциональные, семантические, стилистические и словообразовательные особенности 10
1.2. Некоторые словообразовательные особенности обиходно-разговорной речи с точки зрения ономасиологии 25
1.3. Многоаспектность как требование к анализу коллоквиально маркированных лексических единиц 29
1.4. Проблема субстантивных композитов 40
1.5. Сложное слово и словосочетание в системе лексических единиц 45
ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1 54
ГЛАВА 2. Сущностные и выразительные особенности экзоцентрического словосложения в немецкой обиходноразговорной речи 57
2.1. Семантические особенности экзоцентрических сложных слов 57
2.1.1. Имена собственные и словосложение 69
2.1.2. Экзоцентрические композиты с именами географическими в качестве первого и второго компонента 72
2.1.3. Имена собственные лиц, участвующие в композитообразовании 75
2.1.3.1. Имена исторических личностей Германии как словообразовательные компоненты 78
2.1.3.2. Антропонимы несуществующих в реальности лиц в структуре экзоцентрических композитов 84
2.2. Омонимы имен собственных как компоненты композитов 85
2.3. Структурные и фонетические изменения исходных компонентов как причина появления экзоцентрических единиц 88
2.4. Экзоцентрические композиты на базе нарушения внутренней валентности 92
2.4.1. Композиты с переосмысленным метафорически или метонимически первым компонентом 93
2.4.2. Композиты с переосмысленным метафорически или метонимически вторым компонентом 102
2.4.3. Определительные композиты с обоими переосмысленными компонентами 114
2.5. Экзоцентрические композиты с определительным вторым компонентом — цветообозначением 116
2.6. Экзоцентрические композиты с определительным компонентом - глагольной основой 117
2.7. Экзоцентрическое словосложение в свете стремления к языковой экономии и экспрессивности выражения 120
Выводы по главе 2 124
Заключение 127
Библиографический список 134
- Некоторые словообразовательные особенности обиходно-разговорной речи с точки зрения ономасиологии
- Сложное слово и словосочетание в системе лексических единиц
- Экзоцентрические композиты с именами географическими в качестве первого и второго компонента
- Композиты с переосмысленным метафорически или метонимически первым компонентом
Введение к работе
Данное диссертационное исследование посвящено изучению проблемы экзоцентрических сложных существительных атрибутивного вида в современной немецкой-обиходно-разговорной речи с полностью или частично переосмысленным компонентным составом.
Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной разработанностью проблематики экзоцентрического словосложения, отсутствием полных теоретических изысканий, посвященных именно этой форме структурно-семантического оформления атрибутивных отношений, самой теории экзоцентрической номинации предмета действительности как номинации, не обусловленной отношениями* внешней валентности вступающих в- компози-тообразование единиц. Важность исследования экзоцентрического композита определяется тем, что взгляды.различных лингвистов на эту форму номинации представляют собой* широкий диапазон мнений о соотношении экзоцентрического композита и поссессйвных сложных слов, о первичности компо-зитообразования или лексико-семантического словообразования на базе уже существующих эндоцентрических сложных слов.
В качестве объекта исследования выступают определительные композиты с их семантическими валентными^ отношениями на- уровне внутренней валентности, а также лингвистические и экстралингвистические факторы, предопределившие выбор логически невалентных лексических единиц (основ) для создания сложных существительных с первыми (определительными) компонентами из существительных, прилагательных или глагольных корневых основ.
Предметом диссертационного исследования являются сущностные и выразительные особенности экзоцентрических сложных слов' в немецкой обиходно-разговорной речи.
Цель настоящего исследования заключается в выявлении функциональных, структурных и внутренневалентных закономерностей и< условий; созда-
5..-
'ния, и. употребления экзоцентрических сложных слов, в попытке создать структурно-семантическую классификацию экзоцентрических коллоквиализмов..
В'соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи: I)1 определить критерии отбора корпуса исследовательского материала с точки зрения его адекватности в структурно-семантическом плане;
2) выявить основные экстралингвистические: условия; определяющие
выбор формы экзоцентрического образования;
установить зависимость отбора формы выражения эксплицитных атрибутивных отношений под углом зрения целеустановки говорящего;
выявить причины невозможности разложения экзоцентрического композита в синтаксическую группу в,силу алогичности образования.
Материал исследования извлечен методом сплошной выборки из одноязычных и двуязычных словарей немецкой обиходно-разговорной речи; изданных преимущественно в Германии: (5000; лексических единиц); В'качестве иллюстративного материала, по употреблению данных единиц были также-привлечены; тексты из произведений художественной!литературьъ немецких авторов- второй^ половины XX и начала XIX веков,, издававшихся* в. бывшей ГДР и ФРГ.
Методы лингвистического исследования; определяются поставленными в данной работе задачами.
Структурно-семантический метод имеет своей целью рассмотрение семантики* и структуры данных атрибутивных.образований. При;рассмотрении атрибутивных структур словообразовательного уровня* используется? компо-нентныш анализ и анализ по непосредственно составляющим; а также метод контекстуального анализа; для вскрытия семантической; картины экзоцентрического-композита, то есть для выявления его актуального значения..
Метод контекстуального анализа применяется в; случаях, когда; значение слова можно раскрыть только на. основе знаний контекста употребления последнего. Это могут быть как знания; объективной-обстановки, окружающей
обозначаемое, так и фоновые знания носителей языка.
Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в следующих отраслях лингвистики:
в теории словообразования, основные положения которой изложены в работах: М.Д.Степановой, Е.А.Василевской, B.C. Вашунина, В.Н. Григорьева, Г.Г. Ивлевой, A.M. Искоз, А.Ф. Ленковой, Е.С. Кубряковой, К.А. Лев-ковской, В.М. Павлова, В. Фляйшера, И.И. Чернышёвой, В. Хенцена, В. Шмидта;
в области обиходно-разговорной речи, представленной работами: В.Д. Девкина, Б.А. Малинина, О. Бехагеля, И.И. Чернышёвой, Г. Вундерлиха, В. Хенцена, Э.Т\ Ризель;
в теории контекста, нашедшей отражение в работах: Е. Куриловича;
А.А. Реформатского; А.В: Бондарко, В.Я. Мыркина, Г. Слама-Казаку,
Б.А. Малинина, О. Есперсена, Э. Косериу, Г.В. Колшанского.
Новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые проводится исследование экзоцентрических лексических образований с учетом экстралингвистических факторов, причин и условий- их создания и внутриструктурных атрибутивных отношений. Установлено, что в случае с экзоцентрическими композитами для выявления, их семантической структуры кроме структурно-семантического и ономасиологического анализов'обязательно, привлечение-метода контекстуального анализа глобального вида (по Слама-Казаку). Установлено также, что асинтаксические по своей природе экзоцентрические сложные слова уже в силу этого не могут быть.трансформированы в свободное или устойчивое словосочетание с семантически адекватными компонентами.
Теоретическая значимость данного' диссертационного исследования состоит в том, что его результаты способствуют дальнейшему раскрытию особенностей словообразовательного механизма создания нестандартных в валентном* отношении структур лексических единиц для сферы неофициального общения в рамках обиходно-разговорной речи, выявлению семантико-
прагматических факторов с учетом контекста экстралингвистического плана в актуализации значений единиц номинации.
Данное исследование выводит изучение реализации атрибутивных отношений на новый уровень подхода, связанный с их актуализацией именно в контексте. Изучение данного вида атрибутивных структур с учетом их семан-тико-прагматических и интра- и экстралингвистических характеристик имеет выход в прагматику, словообразование и лингвистику текста.
Практическая ценность работы заключается в возможностях использования материала и результатов исследования при разработке курсов по лексикологии, лексикографии и стилистике, по социолингвистике, создании пособий по курсу перевода, составлении толковых и переводных словарей оби-ходно-разговорной речи (для подготовки переводчиков).
Гипотеза исследования состоит в том, что немецкая обиходно-разговорная речь, характеризующаяся специфическим лексиконом, одной из особенностей которого является стремление к языковой экономии через сжатие семантического содержания в более компактных структурах, представля-ет собой наиболее широкий пласт образования и употребления экзоцентриче-ских сложных слов.
На защиту выносятся следующие положения:
Экзоцентрические композиты являются» одной из характерных форм сложных слов обиходно-разговорной речи немецкого языка и не имеют структурно-семантических соответствий в лексиконе литературного языка.
Семантическая декодировка экзоцентрических композитов возможна только на базе контекста фоновых знаний носителей немецкого языка.
Как соединение в одно целое семантически невалентных компонентов-экзоцентрическое словосложение, как правило, сопровождается семантическим словообразованиемметафорического или метонимического вида.
Синтаксичность атрибутивных композитов эксплицитно не выражена, а синтаксические отношения атрибутивности элиминированы.
Тенденция к языковой экономии через сжатие семантического содер-
жания в более компактных структурах находит свое выражение в том, что до 50% сложных слов коллоквиального характера, отмеченных лексикографически представляют собой экзоцентрические композиты.
Апробация работы проведена на лекциях и семинарских занятиях по немецкой лексикологии, по немецкому словообразованию. Основные результаты исследования докладывались на международных конференциях (Москва — Пятигорск, 2006); межрегиональных научно-практических конференциях (Ставрополь, 2006), на ежегодных научно-методических конференциях Ставропольского государственного университета «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2004, 2006, 2008). Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседании кафедры немецкого языка Ставропольского государственного университета.
Структура работы определена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.
Во Введении раскрывается актуальность избранной проблемы, выдвигается гипотеза, формулируются цели и задачи, определяются объект и предмет исследования, отмечаются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, определяются методы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе представлен обзор и анализ теоретических вопросов, касающихся* атрибутивных отношений в словообразовании немецкого языка и его обиходно-разговорной речи, под углом зрения критического подхода к теоретическому наследию по данному вопросу в трудах отечественных и зарубежных германистов, типологии композитообразования, рассматриваются различные теории атрибуции существительного в словообразовательной структуре, формируется точка зрения на контекст как фактор, позволяющий как создать, так и объяснить экзоцентрический композит.
Во второй главе рассматриваются вопросы структурно-семантической организации коллоквиальных экзоцентрических сложных слов с учётом час-
тиречной принадлежности первого компонента, степени переосмысления всего образования на основе метафорического или метонимического переосмысления первого или второго компонента, или обоих компонентов одновременно. Описание материала и его рассмотрение производится именно по этой схеме, иногда выделяются словообразовательные ниши слов с одним и тем же семантическим компонентом.
В Заключении кратко излагаются итоги, в обобщенном виде формулируются основные результаты, полученные в ходе диссертационного исследования.
Некоторые словообразовательные особенности обиходно-разговорной речи с точки зрения ономасиологии
Обиходная речь постоянно вырабатывала и вырабатывает в рамках языка новые, более, прогрессивные, часто унифицированные языковые средства для: оформления І языковой; информации; Это" в равной мере присуще как морфологии и синтаксису, так и словообразованию; причём последнее обладает, в силу функциональных особенностей:разговорной-речи, рядом:специфических черт. Так, эмоциональность высказывания может реализоваться словообразовательным путём при;употреблении; коллоквиально-окрашенных словообразовательных средств, обладающих большей экспрессивностью, чем стандартные; непринуждённость.находит своё-выражение, например, в употреблении таких словообразовательных моделей; которые или совершенно не представлены в других стилях, или же лексическое наполнение которых представляет отклонение от общепринятых норм словообразования на уровне языка;:стремление к-/юмору, насмешке, сатире, постоянно присутствующих в контексте обиходно-разговорной речи, выражается в.употреблении слов, построенных по моделям как малопродуктивным, так и окказионального харакг тера; стремление к сжатости, экономии языковых средств ведет к появлению различного рода сокращений, усечений, контаминации редуцированию исходных форм, скрещиванию слов и т.п. [Braun, 1987: 170].
Одной из существенных особенностей немецкой обиходно-разговорной речи, служащей для выражения эмоциональности и экспрессивности высказывания, является намеренное нарушение внутренней валентности слов композитного типа при их создании. Под внутренней валентностью вслед за М.Д. Степановой в языкознании понимаются «закономерности соединения составляющих его элементов» [Степанова, 1967: 16], которая, однако, считает, что слова с полностью затемнённой мотивацией не обладают внутренней валентностью. Автор полагает, что внутренняя валентность связана с «внутренним контекстом», то есть с оформлением мотивации слова, её зависимость от соответствующей словообразовательной модели и знания непосредственно составляющих основ. Мотивация, например, существительного Sommerwetter связано с моделью определительного словосложения и значением участвующих в процессе композитообразования основ. Значение этого сложного легко выводимо из значений его составляющих: летняя погода, погода летом, как летом (по контексту) [Степанова, 1978].
Однако ономасиологическое исследование в данной работе не исключает применения иногда методов семасиологического аналога, т.е. от слова к его семантике. Особенно это касается случаев, когда речь идёт о сложных образованиях, семантика которых лежит как бы за пределами структуры, хотя путём семантического анализа возможно их толкование. В подобных случаях уместно и оправданно применение обоих методов, - ономасиологического и семасиологического анализа, - являющихся равноправными методами изучения семантической картины слов.
При рассмотрении некоторых словообразовательных средств или лексических единиц в нашем исследовании иногда применяется термин «синонимичность». Ономасиология предполагает наличие в языке. синонимичных пар или целых рядов слов или словообразовательных средств. Однако, наличие большого количества стилистических средств у коллоквиализмов, даёт, видимо, основание считать синонимами слова и словообразовательные средства, совпадающие по своему основному значению при сохранении различий в оттенках и стилистической характеристике, т.е. единицы, соответственно родственные по смыслу или по функции. Синонимичные пары довольно часто могут иметь разную словообразовательную структуру, что сказывается и на определённом семантико-стилистическом расхождении внутри этих пар.
Необходимость учитывать структуру слова связана и с тем, что в последнее время в работах многих лингвистов наблюдается тенденция стирания различий, например, между сложным словом и словосочетанием. Это преимущественно работы, в которых исследуется семантика при полном игнорировании структуры [Noreen, 1923].
Анализируя исследуемый материал, мы исходим из того, что существование сложных слов является языковой реальностью. При этом под сложным словом мы понимаем морфологически цельнооформленную единицу языка, компоненты которой, опирающиеся на самостоятельные лексемы-слова (или соединения слов), связаны между собой согласно строго определённым словообразовательным моделям и образуют монолитную, хотя и составную лексическую основу [Григорьев, 1955; Степанова, 1984].
Другим не менее важным моментом для ономасиологического и семасиологического исследований является чёткое разграничение сложных слов и субаффиксов. Ни в советском, ни в зарубежном языкознании нет единого твёрдого мнения о самом термине «субдериват», или, по терминологии М.Д. Степановой, «полуаффикс» (см. об этом ниже). Но хотя модель данного типа словообразования продуктивна в сфере коллоквиального словообразования, причём количество «аффиксоидов» [Шанский, 1972: 39] непрерывно растёт, а лексические единицы, образованные по этим моделям, представляют широкие семантические поля [Чекунаева, 1964: 14], мы ограничимся ниже только высказыванием нашей точки зрения на рассматриваемый способ словообразования, тем более что он довольно детально описан [Козырева, 1967].
Дело в том, что в связи с отсутствием чёткой дефиниции полуаффиксов в отечественной и зарубежной германистике нередки случаи, когда полуаффиксальное (а обычно это полусуффиксальное) образование относят к сложным словам, к словам с частотным компонентом. В нашем исследовании мы придерживаемся теории полуаффиксов М.Д. Степановой, рассматривающей последние как особые словообразовательные форманты, развивающиеся из самостоятельных лексических единиц путём десемантизации последних в плане обобщения обозначаемого понятия и сохранившие формальную, частично семантическую связь с исходными основами. Однако нам представляется более правомерным называть эти средства словопроизводства, вслед за Б.А. Малининым, «субаффиксами» [Малинин, 1972], а в данной работе это суффиксы, остаточная семантика которых служит мотивации новообразования.
Как уже указывалось ранее, в германистике нет специальных ономасиологических исследований словообразования в языке, а тем более в речи, хотя исследование последней должно представлять, как считает М.Д. Степанова, определённый интерес. «Интерес представляет выделение различных семантических групп имён ..., названий тех или иных свойств предметов ...» [Степанова, 1960: 332].
Не меньший интерес представляет и исследование определённых структур для реализации данных семантических групп. Однако цели и задачи диссертации ставят своеобразные рамки описания словообразовательных структур, поэтому предметом исследования являются лишь те словообразовательные поля (и модели их образования), при образовании которых в той или иной степени проявляется факт выноса семантики композита за рамки значения его непосредственно составляющих.
Сложное слово и словосочетание в системе лексических единиц
Несмотря на широкое распространение словосложения во многих современных языках, особенности слов со сложными основами, их отличие от слов с производными основами, с одной стороны, и от словосочетаний, с другой, до сих пор продолжают оставаться довольно неясными.
Композиты образуются в языке двумя основными путями (если не принимать во внимание заимствования): а) по моделям, имеющимся в языке, и б) из словосочетаний. Причем при анализе сосуществования языковых явлений в одну эпоху (в синхронном плане) зачастую очень трудно решить, какие сложные слова были созданы по образцам моделей языка, а какие возникли из словосочетаний. Только прослеживание исторической последовательности развития языковых явлений (диахронный метод) при исследовании позволяет наметить пути создания сложных слов по моделям и из словосочетаний [Василевская, 1962: 5].
Но всё-таки сложные слова тесно связаны со словосочетаниями, поэтому можно выделить три основных отличительных признака композитов. Первым отличительным признаком композита от словосочетания является его цельнооформленность. Вторым отличием является несвободный порядок расположения композитов внутри сложных слов. И третий отличительный признак заключается в том, что сложное слово, будучи более экономичным и выразительным средством общения, является высшей ступенью абстракции по сравнению со словосочетанием.
Можно предположить, что если есть сложное слово, то есть и словосочетание, из которого возник композит, но при этом часто происходит разрыв семантических связей. Причем, получившее новое семантическое наполнение сложное слово, настолько изолировалось, что его значение нельзя просто выводить из старого словосочетания.
Процесс перехода от синтаксического сочетания к сложному слову является постепенным и не позволяет провести между ними чёткой грани. Это обнаруживается уже в колебаниях- орфографии современных языков относительно слитного или раздельного написания многих сложных образований, что привело в некоторых случаях к промежуточному способу написания с использованием дефиса.
Относительность различия между сложным словом и группой слов может быть основана лишь на том, что причина, вызывающая это различие, проявляется с разной степенью интенсивности [Пауль, 1960: 389]. Написание создает впечатление, будто различие между сложным словом и словосочетанием заключено в том, что члены сложного слова при произнесении теснее примыкают друг к другу, чем члены словосочетания. Однако такие сочетания, как сочетание артикля с существительным, существительного с атрибутивными прилагательными или с зависимой формой родительного падежа, характеризуются такой же непрерывностью, как и отдельное слово. Различие между сложным словом и словосочетанием усматривали также в ударении. Единство слова создается благодаря тому, что один из элементов слова, на который падает главное ударение, доминирует над всеми прочими элементами, в той или иной мере ему подчиненными. Этим же, однако, характеризуется единство предложения, единство любой части предложения, состоящей из нескольких слов и вообще единство любой группы тесно взаимосвязанных между собой слов [Пауль, 1960: 388]. На самостоятельное слово очень часто падает столь же слабое ударение, как и на менее значимый компонент сложного слова. В сочетании durch Liebe на durch падает ударение не более сильное, чем то, которое падает на него в слове durchtrieben. То же самое можно сказать относительно zu в сочетании zu Belt и в слове zufrieden, относительно Негг в сочетании Herr Schnlze и в сложном слове Hausherr.
Г. Пауль считает, что различие между сложным словом и группой слов, объединённых главным ударением, заключается в чисто психологических моментах. Ученый видит основную причину возникновения сложного слова в том, что то или иное словосочетание становится столь привычным, выражаемое им значение столь целостным и единым, что наличие флексии внутри сочетания воспринимается языковым чутьём как некое несоответствие, вследствие чего флексия устраняется и в качестве единой формы, естественно, используется форма прямого именительного падежа, выступающая к тому же в связи с утратой падежного окончания как основа слова [Пауль, 1960: 400]. Таким образом, по его мнению, предпосылкой для возникновения сложного слова, которая, впрочем, не является абсолютно необходимой (во всяком случае, по отношению к сложным словам, представляющим собой застывшее предложение), служит то обстоятельство, что словосочетание, лежащее в основе сложного слова, может быть воспринято как выражение единого понятия. Такое восприятие возможно только тогда, когда, по крайней мере, определяющий элемент в этом сочетании употребляется не в конкретном, индивидуализированном, а в обобщенном значении. Так haushalten - хозяйничать, мы воспринимаем как сложное слово, но выражение das Haas venvalten — управлять домом, употреблённое по отношению к определённому отдельному слову, не обладает вовсе какими-либо свойствами сложного слова [Пауль, 1960: 390]. Однако далеко не все сложные образования, которые являются выражениями одного понятия и которые могут быть заменены или в том же языке, или при переводе на другой язык одним словом, воспринимаются нами как сложные слова и пишутся слитно, например: Verzicht leisten (= verzichten) — отказываться, отрекаться; haltmachen — останавливаться; in Aussicht stellen — обнадёживать и др.
Таким образом, наличие единого смысла не всегда является признаком сложного слова. Но все-таки, сравнивая композиты и словосочетания, можно отметить зачастую более высокий уровень абстракции сложных слов. Человек, создавая композит, очень часто переосмысливает значения его композитов, новообразование может приобрести новое значение или получить эмоционально-экспрессивную окраску. Поэтому сложное слово не всегда может быть заменено словосочетанием без потери определенного значения. Например, словосочетания eine Uhr an der Wand или eine Lampe aufdem Tisch могут в действительности иметь весьма мало общего с Wanduhr или Tischlampe [Павлов, 1985: 141].
При образовании сложных слов большую роль играет метафора. Так, например, метафорически может употребляться один из компонентов композита: Neiisilber - мельхиор, Ziegenlamm — козленок, Bienenkonigin — пчелиная матка, Bienenwolf — трутень, Ameisenlowe — муролев, Namensvetter — тёзка, Hirschkuh - лань, Heupferd — кузнечик, Buchweizen — гречиха, Erdapfel — картофель, Milchbruder — молочный брат и др.
Экзоцентрические композиты с именами географическими в качестве первого и второго компонента
Использование имён собственных географических в несвойственной им функции, то есть не в функции простой индивидуализации или идентификации объекта [ЛЭС, 1990: 473], а в функции переносного — метонимического — именования предметов, характерно для всех языков. Место производства, название населённого пункта переносится на продукцию. Метонимиями являются, например, названия автомобилей «Волга», «Жигули», «Wartburg», названия по территории вин — коньяк, шампанское, название немецкого сорта сыра Limburger или английской ткани Manchester, венгерского вина Tokaier и т.д.
В разговорно-обиходной речи немецкого языка употребление топонимов явление довольно новое, хотя известно, что ещё в начале XVIII века были литературно зафиксированы Spree-Athen — Берлин (Афины на р. Шпрее), аналогично образованы Saale-Athen — Иена (Афины на р. Заале) и чуть позднее Leine-Athen — Гёттинген (Афины на р. Лейне). Не говорящие ничего наименования содержат за своими рамками информацию о том, что все эти три города являются, как Афины в древности, центрами искусств, науки, культуры [Кйррег V]. И в дальнейшем, как показывает имеющийся материал, использование топонимов в обиходной речи не наблюдается до середины тридцатых годов прошлого века, когда распространилось название Берлина в аналогичной предыдущей форме Film-Athen по киностудии в районе Берлина Бабельс-берг, появившейся в одной из берлинских газет в 1919 году. Довольно легко нравы среди киноартистов Бабельсберга стали основой его наименования как Filmbabel, где второй компонент - название библейского Вавилона, не отличавшегося строгими нравами. А уже к концу 50-х годов это наименование часто употреблялось и в отношении Голливуда. По аналогии своё экзоцен-трическое имя получил с компонентом Athen Мюнхен — столица немецкого пива, не желающая отставать от других городов - Bier-Athen.
Наибольшего «расцвета» образование композитов рассматриваемого вида достигло в годы второй мировой войны и продолжается до сих пор.
Несколько композитов соотносятся по происхождению с Восточным фронтом и несут в сознании особенно немцев, как-то связанных с последней войной, огромное количество коннотаций. Уже само, например, название Сталинград вызывает до сих пор довольно неприятные ассоциации, которые были заложены в него ещё в годы войны. В первую очередь композиты с компонентом Stalingrad — называют некоторые виды зимней одежды. Это Stalingrad-Gedachtnisdecke — накидка из толстой ткани, напоминающая лошадиную попону (Pferdedecke), Stalingrad - Gedachtnismantel, Stalingrad-Gedachtnisfrack - длинная зимняя шинель для часовых. Рваное обмундирование получило название Stalingradkluft, где Kluft — верхняя одежда.
С битвой на Волге связаны и синонимичные предыдущим Wolgadecke, Wolgamantel, Wolgaschlepper (длинная шинель часового), Wolganerz (меховой тулуп часового). И Северный фронт, где шли многомесячные позиционные бои, обогатил солдатскую обиходную речь композитом Wolchowtoilette — туалет в открытом поле (р. Волхов).
Название населённых пунктов представлены в композитах, первый компонент которых ничего не говорит современному немцу, но лексикографически эти сложные слова зафиксированы. Это Chicagoklavier — пистолет-пулемёт, названный по столице американских гангстеров Чикаго, Biafra-Coctail — кровяная колбаса (по кровавым событиям в г. Биафра в Нигерии, где принимали в 1967-1970 гг. участие немецкие наёмники), Klein-Auschwitz - газокамера для занятий по химзащите (Аушвиц - немецкий концлагерь в Польше, где применяли газовые камеры). В современном бундесвере ФРГ для обозначения газовых камер для учений использовали одно слово Auschwitz [Kupper, 1978: 14].
Участие белых в военном путче 1964 года в Конго, где командовал полковник Мюллер, прозванный в тогдашней прессе Kongo-Muller (Ko-mti), дало солдатскому обиходу композиты Kongobatterie (передвижная, кочующая артиллерийская батарея), Kongosoldner (немецкий солдат вне ФРГ), Kongoratte — лобковая вошь.
Являясь членом НАТО, Германия командировала своих военнослужащих для получения боевого опыта в разные горячие точки или места, где боевые действия осложнены географически. Из одной из стран, где союзница Германии Америка держала свои войска, немецкие «практиканты» принесли композиты Koreapeitsche — короткая стрижка ёжиком, Koreakugeln — фрикадельки небольшого размера, а жареную жёсткую курицу назвали KoreafTuchtling (беженец из Кореи).
Имеющиеся на вооружении винтовки канадского образца — canadien rifle — бундесверовцы в шутку переименовали в Капакеп-ЕШ, где определяемый компонент - женское имя ЕШ — название винтовки, а Капаке — похожее на canadien жаргонное слово Kanake (Mensch из полинезийского), что вообще «затемнило» семантику образования.
И экзоцентрический характер имеют Chinafra.fi (рис) и Chinawasser (чай) как название обычной армейской пищи. .
Сегодня уже признано, что ориентированное социолингвистически исследование имён собственных нуждается в систематическом охвате материала, в классификации его по структурным и функциональным типам с учётом общественной потребности в немецком языке.
Композиты с переосмысленным метафорически или метонимически первым компонентом
Отечественный германист В.М. Павлов, в одной из работ, касающихся вопросов словообразования, указывал, что область композитов с образно-метафорическими членами достойный предмет специального исследования [Павлов, 1985: 197]. Своё внимание учёный обращает на композиты индивидуально-речевого характера и ограничивается только образованиями с метафорическим переносом наименований. Анализ имеющегося материала показал, однако, что перенос наименования может часто иметь и метонимический характер. Так, Theaterschuhe (дырявые ботинки) названы так потому, что в них есть дыры, ассоциируемые с запасными выходами в театре. Аналогично переосмысление в рамках логических связей первого компонента в Tatarenmeldung, Tatarennachricht в значении «фальшивое сообщение». Эти композиты появились в годы Восточной войны 1853-1856 гг., когда турецкая сторона часто давала неправильную информацию о положении на фронте. В композите Negerdorf(неприглядная деревенька, пригород) первый компонент является результатом метонимии на основе логической связи такого населённого пункта с негритянской деревней.
Данного вида сложные образования позволяют представить их в виде лексико-семантических полей. Так, поле «орден» включает в себя следующие образования:
Apfelsinenorden — 1. Учреждённая в 1897 г. памятная медаль к столетию кайзера Вильгельма из светлой бронзы на жёлтой ленте была так названа потсдамским сапожником Мейенбергом, за что он на неделю был арестован; 2. Памятная медаль за участие в подавлении «боксёрского» восстания 1900 года в Китае; 3. Знак, похожий на орден, но не таковой; 4. Медаль итало-немецкая за бои в Африке 1941-42 гг.
Gefrierfleischorden - медаль «За бои на Востоке в 1941-42 гг.» Название содержит намек на обмороженные ноги в боях под Москвой. Вот как пишет об этой медали Ю. Брезан:
„Ah der Wintersturm verebbte, erhielt auch Felix Hanusch jene rot-weifi bebanderte Medaille, die sie „ Gefrierfleischorden " nannten.
Es war kein Orden fur Verdienste, es war ein Zeichen, dafi man einen grausamen Winter durehlebt... hatte" [Brezan, 1966: 232].
Эта же медаль имеет экзоцентрические названия Frostmedaille, а также Wintersportorden, Rollbahnorden (бег при отступлении) и EKA-Orden, где аббревиатура скрывает говорящее само за себя название Eiskalter-Arsch-Orden.
Названия орденов и медалей несут почти всегда пейоративную окраску, за которой проглядывается ирония и насмешка, если ясно, что награда явно не заслужена или награждение носит формальный характер. Так, принято часто раздавать ордена по случаю визитов государственных деятелей. Такие ордена имеют названия Friihstiicksorden (торжественное застолье и участие в нём), Trabantenorden (для спутников высокого визитёра). В годы второй мировой войны в Германии крест военных заслуг давался с мечами за боевые заслуги и без мечей за воинское отличие. Последние награды получали обычно тыловики, штабники, обозники и т.п. Названия этих орденов Hdmorrhoiden-Orden (за сидение в штабах), Sesselorden (аналогично), Verpflegungsmedaille называлась итальянская медаль, которую получали немецкие союзники в африканскую компанию 1941 г., не являвшиеся фронтовиками, а занятые в тыловых службах снабжения. Участники же боёв получали Schweifimedaille (медаль за пролитый пот, но с намёком на Schweifi=Blut в языке охотников). Орден за пятидесятилетнюю гражданскую службу в ФРГ именуется как Kalkorden (песок сыплется). В композите Speckorden заложена идея поднятия боевого духа (на сало мышей ловят) или намёк на жирную жизнь тыловиков. Награда Mopsorden содержит намёк о том, что эту награду без заслуг бросили кому-то, как кость собаке. И внешний вид немецкого ордена Deutsches Krenz in Gold вызвал название Eierspeis-Orden, так как он, с жёлтым центром, напоминает яичницу-глазунью.
При анализе языкового материала бросается в глаза своего рода тяга к образному словотворчеству в лексико-семантическом поле «еда». Это большое количество единиц рассматриваемого порядка, денотатами которых является всё, что связано с едой, напитками и т.д. В первую очередь могут быть названы наименования блюд. К ним относится: ABC-Suppe — суп с вермишелью в виде букв алфавита; Kanguruhsiippe - суп из пакета (с намёком на «карман» кенгуру); Orchestersuppe, Posaunensuppe, Pressluftsuppe — первое блюдо с горохом или фасолью (с намёком на последствия); Blechsuppe - суп из консервной банки; Donnergemuse - горох, фасоль и другие бобовые, вызывающие вздутие кишечника и его последствия, сравниваемые с раскатами грома; недоброкачественность пищи заключена в Pony-Warst — колбаса непонятного состава. Образно передают содержание композита через экстралингвистический контекст такие примеры, как Spuckkuchen, Spucktorte, где имеется в виду необходимость выплёвывать косточки при еде пирога или торта с вишнями. В Schreikuchen содержится намёк на очень экономное использование изюма для кекса (если бы изюминки захотели побеседовать, им пришлось бы кричать друг другу на большом расстоянии).
Ряд композитов называет различные напитки. Так, смесь пива с шампанским (ёрш) вызывает вздутие кишечника и по последствиям этого состояния назван сам напиток - Kanonenbier, где первый компонент имеет значение «пушка, артиллерийское орудие». Слабый, жидкий кофе наименован как Nylonkaffee, где Nylon содержит понятие dtinn, а отсюда это dtinner Kajfee; Katapultkqjfee содержит идею, что одно единственное зерно кофе попало, будучи выстреленным из катапульты, в кофемолку; в Pistolenkaffee также содержится намёк на одно единственное кофейное зерно в этом кофе. Пуля (в разговорной речи Bohne) является омонимом Kajfeebohne. В существительном Stangenmilch закодировано понятие «консервированное молоко массового производства», что созвучно Anzug von der Stange — костюм массового пошива, где Stange - стойка для вешалок с костюмами в магазине. В композите Nebenpulle скрыта идея benebelt (слегка пьян), a Pulle — бутылка в обиходно-разговорной речи. Интересны в смысле семантической структуры существительные с компонентом Wein: Strumpfwein и Bruckenwein. Г. Кюппер так объясняет первое слово: saurer Wein. Scherzhaft behaiiptet man, er ziehe die Locher im Strampf zusammen [Kiipper, 1967], а второй компонент ist iiber die Brticke gefahren imd wurde mit Wasser getauft, то есть это разведённое водой вино. А придерживаемые для знакомых клиентов блюда или напитки можно заказать по Fliisterspeisekarte, то есть пошептавшись с официантом.