Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Текст как объект лингвистического исследования 12 - 69
1.1. Современные подходы к изучению текста 12 - 20
1.2. Текст как система высшего ранга 21 -24
1.3. Основные единицы текста 25
1.3.1. Сверхфразовое единство и его структура 28 - 33
1.3.2. Диктема как тематическая единица текста 34 - 36
1.4. Целостность и связность как конструктивные признаки текста 37 - 43
1.4.1. Цельность текста 37 - 43
1.4.2. Связность текста – локальная и глобальная. Соотношение когеретности и когезии в тексте 44 - 54
1.4.3. Анафорические и катафорические элементы
как средства идентифицирующей референции в тексте 55 – 67
Выводы по главе 1 68 -69
Глава 2. Морфолого-синтаксические средства реализации текстовой проспекции 70 - 135
2.1. Местоимение как индикатор правосторонней референции 70 - 81
2.1.1. Дейктическая функция указательных местоимений 70 - 81
2.1.2. Неопределенные местоимения как маркеры проспективной связи 82 - 84
2.1.3. Личные и притяжательные местоимения в роли катафорических субститутов имени существительного 85 - 90
2.1.4. Предложения с антиципирующим местоимением it 91
2.2. Заместительная функция местоименных наречий 99 - 112
2.3. Широкозначные существительные в катафорической функции...113 - 123
2.4. Проспективная функция неопределенного артикля 124 - 126
2.5. Союзные наречия как средства реализации линейной катафорической связи 127 – 133
Выводы по главе 2 .134 - 135
Глава 3. Особенности реализации поспективной референции в текстах различных функциональных стилей 136 - 175
3.1. Типологизация текстов как лингвистическая проблема 136 - 142
3.2. Катафорические средства связности в текстах газетно-публицистического стиля 143 - 146
3.3. Логико-связующая функция катафоры в текстах научного стил..147 - 152
3.4. Использование проспективной связи в текстах официально-делового стиля 153 - 159
3.5. Особенности проспективной связи в текстах церковно-религиозного стиля 160 - 164
3.6. Лингвостилистические особенности формирования проспекции в художественном произведении 165 – 173
Выводы по главе 3 174 - 175
Заключение .176 - 182
Список использованной литературы
- Сверхфразовое единство и его структура
- Дейктическая функция указательных местоимений
- Проспективная функция неопределенного артикля
- Использование проспективной связи в текстах официально-делового стиля
Сверхфразовое единство и его структура
Текст как одно из ключевых понятий в гуманитарных науках, давно вышло за рамки специальной литературоведческой и лингвистической интерпретации и приобрело статус культурологического. Понятие «текст», по мнению большинства исследователей, не может быть определено лишь с точки зрения лингвистики. Текст представляет собой результат определенной деятельности, а художественный текст является результатом такой деятельности, которая направлена на реализацию творческих способностей, возможностей, а также психологических особенностей личности.
Существующие в современной лингвистике исследования текста можно условно поделить на четыре основных направления. Во-первых, изучение текста как системы высшего ранга, во-вторых, определение единиц, составляющих текст, в-третьих, построение типологии текстов и, в-четвертых, выявление особых текстовых категорий.
Кроме того, существует и классификация различных определений понятия «текст» в соответствии со следующими концепциями: 1. Концепциями статического аспекта, отражающими результативно статическое представление о тексте. В них понимается как информация, которая отчуждена от отправителя, и выступает в качестве той единственной формы, в которой язык дан человеку в непосредственном наблюдении. 2. Концепциями аспекта процессуального текста, учитывающими способность языка к живому функционированию в речи. 3. Коммуникативными концепциями, ориентирующимися на акт коммуникации, который предполагает наличие отправителя и получателя. 4. Стратификационными концепциями, которые рассматривают текст в качестве уровня языковой системы (Тураева 1986). Лингвисты, которые изучают текст как систему, стремятся анализировать его с самых разных позиций. Так, одни исследователи демонстрируя структурный подход, рассматривают текст в его целостности, анализируя текст как некую изолированную и независимую языковую структуру более высокого уровня, чем предложение. Изучение текста в данном направлении сводятся к моделированию формальной, содержательной, а также формально-содержательной структур текста. Все исследования в данной области могут быть охарактеризованы как своеобразное «продолжение» традиционной классической грамматики, которая вышла за пределы предложения, в связи с чем проводится ряд соответствий между структурами текста и сложного предложения. Данное направление в изучении текста основывается на положении о том, что любой текст обладает некоей определенной структурой, которая предполагает наличие соподчиненных и взаимообусловленных частей. Выделение и описание данных частей и является целью сторонников указанного направления. В результате таких исследований появился целый ряд терминов, использующихся для обозначения сложных синтаксических единиц, которые являются компонентами текста: «сложное синтаксическое целое» (А.М. Пешковский), «сверхфразовое единство» (О.С. Ахманова), «компонент текста» (И.А. Фигуровский), «синтаксический комплекс» (А.И. Овсянникова), «прозаическая строфа» (Г.Я. Солганик), «абзац» (Л.Г. Фридман), «диктема» (М.Я. Блох), «монологическое высказывание», «дискурс» (discourse), «коммуникативный блок», предложенные в работах пражских лингвистов, «микротекст» (О.И. Москальская), «высказывание» (utterance), «регистр» (register), используемый в исследованиях представителей так называемых эдинбургской и неофирсовской школ и т.д.
Указанные термины часто применяются для определения довольно разнородных явлений, но все они, тем не менее, преследуют одну цель – определить единицу текста более крупную, чем предложение.
В рамках этого подхода текст (от латинского textus – ткань, сплетение, соединение) может быть определен как объединенная «смысловой и грамматической связью последовательность речевых единиц: высказываний, сверхфразовых единиц (прозаических строф), фрагментов, разделов и т.д.» (Солганик 2000, с. 16).
Различные исследователи предлагают собственные принципы членимости текста: объективный / субъективный (З.Я.Тураева), формально-структурный, содержательный, творческий (И.Р. Гальперин), линейный / нелинейный (О.Л. Каменская) и т.п. Тем не менее, всех лингвистов, которые развивают данное направление изучения текста, объединяет общий подход к исследованию текста именно «изнутри», то есть без учета его связей с внешним миром, с так называемой текстовой «экологией». Еще одна точка зрения основана на том, что текст, являясь системой более высокого уровня, чем предложение, сам выступает частью другой, еще более сложной системы. В число сторонников данного направления входят лингвисты, которые придерживаются литературоведческого, а точнее, постмодернистского подхода к исследованию текста: М. Фуко, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман и др. Они утверждают, что любой вербальный текст выступает как бы составной частью корпуса всех существующих в данное время текстов, т.е. литературы, публицистики и т.д., которые, в свою очередь, являются одним из элементов культуры человечества. Так, по утверждению М.М. Бахина, текст есть «...первичная данность всего гуманитарно философского мышления и является той непосредственной действительностью, из которой только и могут исходить эти дисциплины» (Бахтин 1979, с. 281).
Дейктическая функция указательных местоимений
В исследовании Т.В. Милевской рассматриваются шесть типов когезии, объединяющих и широкое, и узкое ее понимание: 1) структурная когезия, играющая синтезирующую роль в структурно смысловой организации текста; 2) дистантная когезия – объединение компонентов текста произведения, организация его композиционного устройства и пропорциональной согласованности его составных частей; 3) образная когезия, участвующая в развитии содержания текста и его составных частей; 4) лексико-семантическая когезия, выступающая как глобальная связность дискурса и текста, которая опирается на соотнесенность элементов лексической системы, совокупность номинативных цепей слов (словосочетаний), наиболее значимых для передачи содержания текста; 5) формально-логическая и абстрактно-содержательная когезия, которые отражают основополагающие принципы структурно-смысловой организации текста; 6) грамматическая связность, охватывающая любой вид объединения предикаций.
В качестве средств выражения когезии автор называет местоименные слова и союзы; лексические повторы; элементы лексической системы, находящиеся в гиперогипонимических, синонимических и антонимических отношениях; слова, соотнесенные друг с другом в синтагматическом ряду на основе общих сем и ассоциативных связей; модальные слова и частицы; синсемантичные лексемы и слова с дейктической семой (Милевская 2003).
И.В. Арнольд выделяет в пространстве художественного текста лексические и синтаксические связи. По утверждению исследователя, лексические связи включают в себя отношения синонимии, антонимии, морфологической производности (однокоренные слова), семантической производности (возможные образные употребления данного слова), а также любые отношения, при которых сопоставляемые слова обладают каким-нибудь видом семантической общности. При синтаксической связи должны учитываться структура и объем предложений, степень их автономности и полноты, большее или меньшее использование подчинения и соотношение числа придаточных предложений и предложных оборотов, а также способы соединения предложений в абзацы и способы перехода от абзаца к абзацу (Арнольд 1981). В.А. Лукин выделяет следующие виды когезии: 1) связность на уровне одноплановых единиц и форм знаков. Под связностью одноплановых единиц имеется в виду повтор таких зрительно воспринимаемых образов (линий, черточек, точек и т.п.), которые не расцениваются получателем однозначно как формы знаков. 2) связность знаковых элементов текста. Как считает В.А. Лукин, «этот вид связности значим в гораздо большей степени для понимания смысла текста и его последующей интерпретации» (Лукин 1999, с. 22). В нем принимают участие такие элементы текста, которые расцениваются получателем как знаки. К ним могут относиться не только морфемы, лексемы или предложения, но еще и то, что не является языковым знаком или вообще не может быть знаком вне текста. 3) лексическая связность. Это один из наиболее важных видов связности. Как отмечают Р. Хасан и М.А.К. Халлидея, лексическая связность текста выражается в повторе лексических единиц и их чередовании в разных формах. Она реализуется за счет слов и словосочетаний, которые входят в одну тематическую сферу, а также посредством развертывания синонимических, антонимических и гипонимо-гиперонимических отношений (Холлидей, Хасан 1979). 4) грамматическая связность
Под грамматической связностью чаще всего имеется в виду повтор грамматических форм слов. С точки зрения В.А. Лукина, указанный тип связности наименее значим и полностью зависит от семантики текста, главенствующая роль которой предопределяет приоритет связности лексической, на фоне которой и определяется грамматический повтор, релевантный именно для текста. Однако, это не исключает того, что то или иное грамматическое значение может приобрести в конкретном тексте особый вес и стать, например, ключевым фактором для определения его структуры или для его интерпретации.
Французский исследователь Л. Теньер считает самым важным типом связи синтаксическую связь. Он пишет: «Синтаксическая связь необходима для выражения мысли. Без нее мы не могли бы передать никакого связного содержания. Наша речь была бы простой последовательностью изолированных образов и идей, ничем не связанных друг с другом. Именно синтаксическая связь делает предложение живым организмом, и именно в ней заключена его жизненная сила. Построить предложение – значит вдохнуть жизнь в аморфную массу слов, установив между ними совокупность синтаксических связей» (Теньер 1988, с. 23). Американский лингвист Т. Гивон выделяет четыре типа локальной связности (особенно характерных для нарративного дискурса): референциальную (тождество участников), пространственную, временную и событийную (Givon 1995).
Проспективная функция неопределенного артикля
Выявление синтаксической роли и морфологического статуса местоимения it является спорной проблемой для предложений двучастной структуры, во-первых, из-за вариативности типов сказуемого в первой части предложения, и, во-вторых, вследствие того, что предложение с it и последующим раскрывающим его членом существует в нескольких вариантах оформления, которые относятся к разным грамматическим явлениям и рассматриваются в разных разделах синтаксиса.
В настоящем исследовании связь между предваряющим элементом it и частью предложения, которая следует за сказуемым, рассматривается и как антиципирующая, и как комплетивная связь. Специфика этой связи обусловлена не только конструктивной, но и смысловой основой, и раскрывается в процессе анализа семантической структуры данного типа предложения в целом.
Исходя из положения о том, что каждое предложение в актуализации является номинацией определенной событийности или ситуации действительности, мы приходим к выводу о том, что в предложениях с антиципирующим it признаковая природа номинации (номинация признака бытия) всегда содержит оценочность. Как всякое модусное значение, оценочность отражает «преломление отрезка объективной действительности через сознание говорящего» (Гак 1981, с. 144). При расчленении модусной и пропозициональной части на семантическом уровне единство целого обуславливается логической связью между оценкой и предметом оценки. На синтаксическом уровне единство целого обусловлено прямонаправленной (катафорической) комплетивной связью. Будучи безличным местоимением it сохраняет отчасти и свое указательное значение, которое актуализируется семантической структурой всей безличной части (it is strange…, it seems…, it a shame…; etc), в которой прогнозируется и антиципируется появление предмета оценки. Например: Furthermore, it seems that large contacts are quite likely to be synaptic (at least between bipolar cells and ganglion cells; Figs 3e and 4d) (Helmstaedter 2013, p. 172). Thus, it seems that inES cells cultured in the absence of vitamin C, methylation accumulates at the subset of CGIs that would normally be de novo methylated in the epiblast (Blaschke 2013, p. 225). They said he had a pretty face and it would be a shame to ruin it (Dickey 2012, p. 49). But it has been difficult to sort out how the spill may have affected overall fish populations (Stockstad 2013, p. 637). “It s too early to say al Qaeda has recovered,” Nawaz told me, “but they are damn well trying (Dickey 2012, p. 47). Безличные предложения с двучастной семантической структурой могут иметь разную степень развернутости диктумной части: только предикат с его актантами, дающий название действию, или развернутую пропозицию. Например: It had taken him several days to become adapted to his completely artificial way of life (Clarke, p. 25). It distressed me, you know, that he didn t at once offer to help his brother (Christie, p. 113). Для семантики глаголов, выступающих в качестве предиката, их безличное использование является факультативным. Они выполняют одновременно модусно-бытийную и связочную роль, которая заключается в том, что они имплицируют одновременно наличие факта, события, качества и его оценку, а наличие it, закрывающего субъектную валентность, индицирует их безличное значение. В работе С.С. Лийв рассматриваются группы глаголов-предикатов, которые используются в предложении с антиципирующим it: глаголы психической, ментальной и речевой деятельности; глаголы, обозначающие мнение, отношение, убеждение; глаголы сенсорной деятельности; каузативные глаголы.
В коммуникативном плане глагольная часть предложения, взятая изолированно, является коммуникативно незначимой: она имплицитно моделирует двучастную структуру предложения, поскольку оценка всегда должна относиться к содержательной части высказывания. Таким образом, «предваряющим it замещаются следующие за ним слова, группы слов или придаточные предложения, обозначающие какие-либо действия или явления» (Бархударов 1960, с. 79), и составляющие постцедент.
При этом модусная и диктумная части могут быть инкорпорированы в структуру более высокого порядка: I find it impossible to suggest solutions in the abstract. Семантическая структура этого предложения включает модусную безличную часть it impossible и диктумную часть to suggest solutions in the abstract, и получает дальнейшее усложнение за счет включения в другую модусную рамку высшего порядка I find. Формальное дополнение к глаголу модусной части it, стоящее на границе двух модусных рамок, выполняет сложную синтаксическую роль, обеспечивая сопряжение двух семантических структур в единое целое, и выступая одновременно в позиции субъекта и объекта.
В функционально-позиционной модели предложения с предваряющим it находит отображение и линейное соположение элементов, и система их взаимоотношений. При таком подходе очевидна однофункциональность it и следующего за ним постцедента — инфинитива, герундия, придаточного предложения. В результате проведенного исследования были выявлены несколько типичных синтаксических моделей, в которых местоимение it выступает в качестве катафорического элемента в сочетании с различными типами постцедента.
Местоимение it выступает в качестве формального подлежащего в составе простого предложения, содержащего инфинитив (инфинитивный комплекс) или герундий (герундиальный комплекс) в качестве реального подлежащего. В качестве предикатива к формальному подлежащему может выступать имя прилагательное или имя существительное: It s difficult to shoot without aiming It s impossible for you not to know these things It is no good bothering about it. It was not a good sign for Dulcie to be rude to General Kitchener (O Henry 1995, p. 65). It was a habit of ours to sell out quick and keep moving (Там же, p. 106). В современной лингвистике не существует единой точки зрения на статус it в подобных предложениях. Мы придерживаемся взгляда тех ученых (Ч. Фриз, Л.С. Бархударов), которые называют элемент Х в модели It+V+Pr+X реальным подлежащим, а it его формальным субститутом. Исходя из определения процесса субституции (заместитель — слово, которое может употребляться вместо упомянутой в лингвистическом контексте формы в позиции, в которой может быть употреблена сама замещаемая форма), мы видим, что в предложениях указанной струкутуры возможна трансформация элемента Х в позицию перед сказуемым без изменения семантики отношений между конституентами предложения.
В данной позиции it семантически эквивалентно указательным местоимениям this/that, дейктическая функция которых неоспорима, и так же как они выражает антиципацию, прямонаправленную проспективную связь. Собственно дейктическую функцию выполняет местоимение it в предложении типа It s a nice room. Подобные случаи не рассматриваются в нашем исследовании. Элемент Х выступает как реальное подлежащее, референтное содержание которого эквивалентно референтному содержанию катафорического элемента – антиципирующего it.
Местоимение it является прямым дополнением к глаголу-сказуемому, в то время как постцедент выражен объектным придаточным предложением, которое может вводиться различными союзными средствами. Позиция it, предопределенная валентными свойствами глагольной лексемы, рассматривается как обязательный компонент для конструкций данного типа S+V+it+X (complement). He loved it when she put her head on his knee, and he had not asked her to or wanted her to... (Lawrence 1997, p. 162). Her heart stood still within her. She could not bear it, no, she could not bear it when the boy was beaten (Там же, p. 388). I owe it to you that I have been able to get back to my studies. We would greatly appreciate it if you would lend us your support.
Формальное it в качестве дополнения к глаголу частично сохраняет свою исходную дейктическую природу и обозначает ситуацию в целом, т.е имеет место расширение референтности. В приведенных выше предложениях основная пропозиция заключена в придаточной части предложения, в постцеденте. Семантическая роль катафорического элемнта it сводится к маркированию сочетаемости глагола-предиката, в то время как придаточная часть играет центральную информативную роль. 3. Вариантом глагольной конструкции является структура S+V+it+А (объектно-предикативный член)+X(complement), где complement находится в объектной связи по отношению к глаголу и в предикативной связи по отношению к элементу А. При элиминировании элемента Х предложение грамматически возможно, но смысл его меняется, т.к. нарушается проспективная направленность высказывания.
Использование проспективной связи в текстах официально-делового стиля
Как в сложном синтаксическом целом, так и в сложносочиненном предложении имеют место основные логико-синтаксические отношения, а именно собственно-соединительные и несобственно-соединительные (противительные, соотносительные, градационные, пояснительные, разделительные). В результате проведенного исследования было выявлено, что катафорическая связь используется для выражения двух типов функционально-семантических отношений – соотносительных и пояснительных. Также было выявлено, что собственно союзы не употребляются в данной функции, в то время как союзные наречия и их функциональные эквиваленты – лексемы и сочетания лексем могут выступать как маркеры правосторонней связи.
Важно подчеркнуть, что эти единицы рассматриваются нами с двух сторон: как единицы структуры предложения и как единицы логико-грамматического членения текста (Панфилов 1977). Данные единицы не имеют единого синтаксического статуса, выступая либо вводными элементами, либо обстоятельственными членами предложения. На логико-грамматическом уровне они обладают единым статусом – относятся к разряду слов-организаторов, вводящих логический контекст. Союзные наречия являются внешними сигналами, указывающими на то, что вводимые ими предложения представляют собой части одного целого и образуют в своей совокупности структурно-семантическое единство. Сам факт наличия этих слов в предложении уже свидетельствует о его неразрывной связи с предтекстом или послетекстом. В большинстве своем они выделяют препозитивный элемент основной или вспомогательной информации, т.е. осуществляют анафорическую связь. В ходе исследования нами были выявлены случаи логико-грамматического выделения постпозитивного элемента, т.е. примеры катафорической связи.
Целевое назначение пояснительной связи состоит в разъяснении определенной информации, в создании более понятного изложения в процессе коммуникации, и как следствие, в дальнейшем формировании текста. Пояснительная связь, как отмечает М.Б. Лебедева (Лебедева 1989, с.4) может реализовываться как на уровне членов предложения, так и на уровне предикативных единиц. На обоих уровнях маркерами катфорической связи являются наречия namely, later, further, then, now, next, thereafter и их функциональные эквиваленты such as, for example, for instance, the following, as follows, in the following way, in this way, just like that, like this, along these lines. Все они служат своего рода логическим переходом к последующей мысли. Значения этих лексико-синтаксических маркеров могут передаваться и пунктуационными знаками, такими как запятая, двоеточие, тире, скобки.
Traumatic is the only word to describe what happened next: drenched with water, smeared with soap, rinsed and soaped and rinsed again, and that was just the overture (Mayle 1995, p. 37) And just like that, without thinking, without saying it in my head frst, without arguing with myself for days, it s out there (Forman 2009, p. 190). В данном случае постцедент выражен предложными сочетаниями с герундием в функции обстоятельства образа действия. I d say they ran something like this: “You are loved and cherished, dearly, forever. ” “You have nothing to fear.” (Alexander 2012, p. 31). В представленном примере постцедент выражен прямой речью. The first thing I saw in it was a double-column ad on the front page that read like this: FIVE THOUSAND DOLLARS REWARD The above amount will be paid, and no questions asked, for the return, alive and uninjured, of Beppo, the famous European educated pig, that strayed or was stolen from the side-show tents of Binkley Bros. circus last night. GEO. B. TAPLEY, Business Manager. At the Circus Grounds (O Henry 1995, p. 257). В данной диктеме постцедент представляет собой весь текст объявления. Следует заметить, что выбор вышеперечисленных средств связи опосредован семантикой поясняющей конструкции. Так, для выражения гиперонимо-гипонимических отношений, для установления отношений «общее-частное» используются такие лексические единицы, как such as, namely, for instance или графические средства. Например: It would also be difficult to distinguish the other respiratory syndromes – common colds, bronchitis, bronchiolitis and pneumonia – from those called by other viruses. But it was only the next day, or the day after, that she decided to tell her what Sapo had told her, nam el y that he was going away and would not come back (Beckett 1977, p.54)
But Macmann would have been more than human, after forty or forty-five minutes of sanguine expectation, seeing the rain persist as heavy as ever and day recede at last, if he had not begun to reproach himself with what he had done, namely with having lain down on the ground instead of continuing on his course, in as straight a line as possible, in the hope of chancing sooner or later on a tree, or a ruin (Beckett 1977, p. 83).
Для выражения присоединительных отношений используются вышеперечисленные наречия и их функциональные лексические эквиваленты. Например: A portion of the letter ran as follows: «I am at a loss to account for your references to the sheep ranch. Two months after your departure to take up your residence upon it, it was discovered that Colonel Beaupree s title was worthless. A deed came to light showing that he disposed of the property before his death. The matter was reported to your manager, Mr. Westlake, who at once repurchased the property. It is entirely beyond my powers of conjecture to imagine how you have remained in ignorance of this fact. I beg that you will at once confer with that gentleman, who will, at least, corroborate my statement» (O Henry 1995, p. 693). В представленной диктеме постцедент выражен шестью, следующими за as follows, предложениями, которые представляют собой текст письма. Наиболее сильным маркером, прогнозирующим появление поясняющей части, является лексема the following: «Professor Langdon», called a young man with curly hair in the back row, «if Masonry is not a secret society, not a corporation, and not a religion, then what is it?». «Well, if you were to ask a Mason, he would offer the following: Masonry is a system of morality, veiled in allegory and illustrated by symbols» (Brown, p. 23).
Благодаря своей семантике (значение этого слова всегда предполагает продолжение изложения), а также возможности употребляться как самостоятельно, так и в качестве определения главного слова, эта лексема может выполнять несколько функций в предложении. Эта лексема служит ключевым словом, маркером пояснительной конструкции, средством дальнейшего формирования текста. В письменной речи она выступает в сочетании с пунктуационным знаком – двоеточием. He reports the following thoughts as he planned how he would act when he testified: «It would be easy to overdramatize, or to seem too flip about my testimony. ... I would, I decided, read evenly, unemotionally, as coldly as possibly, and answer questions the same way. . . . People tend to think that somebody telling the truth will be calm about it» (Ekman 1992, p.97) Сходным образом используется и словосочетание that is to say: The cells of the five were far apart and so astutely disposed that Lemuel had never been able to determine how best, that is to say with the minimum of fatigue and annoyance, to visit them in turn (Beckett 1977, p. 136). В данной диктеме выражение how best, актуализирует свой референциальный смысл лишь благодаря правостороннему контексту, вставной конструкции with the minimum of fatigue and annoyance.
Таким образом, союзы и союзные наречия во многих случаях предопределяют необходимость раскрытия референциального смысла, обозначенного тем или иным словом, семантика которого на данном этапе развертывания текста оказывается неясной или недостаточно точно выраженной.