Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 Теоретические основы исследования фразеологических единиц с компонентом соматизмом .14
1.1 Эволюция антропоцентрического подхода в лингвистике 14
1.2 Лингвистический статус фразеологических единиц с компонентом соматизмом .20
1.2.1 Фразеологические единицы с компонентом-соматизмом как объект исследований 20
1.2.2 Существующие классификации фразеологических единиц в современной лингвистике 27
1.2.3 Базовые понятия фразеологической семантики 30
1.2.4 О природе семантики соматизмов 33
1.3 Телесный код и концептуализация знаний о мире .37
1.3.1 Концепт как результат познавательной деятельности 42
1.3.2 Понятие концептуальной оппозиции 45 Выводы по Главе 1 50
ГЛАВА 2 Концептуальная оппозиция «норма – не норма» в семантике фразеологических единиц с компонентом соматизмом .52
2.1 «Норма» как понятие и ее категориальный статус .52
2.1.1 Понятие «норма» в научной традиции 52
2.1.2 Категориальный статус нормы 55
2.1.3 Бинарный принцип организации категории «норма» 59
2.1.4 Параметрическая и аксиологическая норма 61
2.1.5 Норма и оценка 66
2.1.6 Норма и градуальность 69
2.2 Классификация фразеологических единиц с компонентом-соматизмом на основе бинарной оппозиции «норма – не норма» 77
2.2.1 Нарушение анатомического расположения органов 80
2.2.2 Нарушение пропорциональности и размера 83
2.2.3 Наличие чужеродного объекта или образования на/в теле человека 87
2.2.4 Нарушение вертикальной оси/баланса .91
2.2.5 Нарушение нормы комплектности тела 96
2.2.6 Нарушение суверенитета телесных границ 100
Выводы по Главе 2 .106
ГЛАВА 3 Особенности семантики фразеологических единиц с компонентом-соматизмом в рамках концептуальной оппозиции «норма – не норма» 108
3.1 Формирование коннотации фразеологических единиц с компонентом соматизмом под влиянием концептуальной оппозиции «норма – не норма» 108
3.2 Компонент «интенсивность» в семантике фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, основанных на концептуальной оппозиции «норма – не норма» 122
3.3 Метафтонимия как когнитивный механизм формирования семантики фразеологических единиц с компонентом-соматизмом 128
Выводы по Главе 3 140
Заключение .142
Библиография 148
Лексикографические источники .170
Список сокращений
- Фразеологические единицы с компонентом-соматизмом как объект исследований
- Бинарный принцип организации категории «норма»
- Классификация фразеологических единиц с компонентом-соматизмом на основе бинарной оппозиции «норма – не норма»
- Компонент «интенсивность» в семантике фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, основанных на концептуальной оппозиции «норма – не норма»
Введение к работе
Актуальность данного исследования определяется его включенностью
в современную когнитивную и антропоцентрическую парадигму
лингвистических исследований, в русле которых особое внимание уделяется тому, как человек объективирует в своем сознании и соизмеряет полученные знания со своим собственным образом. В формировании значительной части фразеологизмов человеческий фактор играет огромную роль, в связи с чем представляется актуальным исследовать ФКС как особый класс языковых единиц, отражающих результат «двойного кодирования» информации о человеке и мире. Особый интерес представляет исследование того, как человек переносит и проецирует на окружающую действительность знания о своем телесном опыте, а именно, как эти знания участвуют в процессах концептуализации и категоризации мира и как они зафиксированы в языке. Этим объясняется актуальность применения когнитивного подхода к интерпретации значений ФКС с целью выявления и описания особенностей семантики этого класса ФЕ сквозь призму концептуальной оппозиции «норма – не норма» и описания когнитивного механизма формирования семантики ФКС.
Научная новизна результатов исследования заключается прежде
всего в применении принципа бинарных оппозиций к анализу процесса
формирования семантики ФКС. Комплексное исследование ФКС сквозь
призму бинарной оппозиции «норма – не норма», лежащей в основе
когнитивной категории «норма», структурирующей познавательную,
мыслительную деятельность человека, в лингвистике до этого не
проводилось. Новизна также заключается в применении когнитивного
подхода для выявления глубинных (концептуальных) оснований
фразеологических образов, обусловливающих создание значений ФКС,
формирующихся на основе противопоставления – «норма» (соответствие
норме) и «не норма» (несоответствие норме). Новизна также определяется
проведением классификации ФКС на основе вышеупомянутой
концептуальной оппозиции и исследованием ФКС в рамках выделенных категорий классификации.
Развивая представления о норме как о когнитивно-семантической категории и как об особой разновидности оценки (модусной категории), диссертационное исследование вносит определенный теоретический вклад в развитие когнитивной лингвистики. Применение концептуальной оппозиции «норма – не норма» при анализе особенностей концептуализации действительности посредством ФКС имеет теоретическое значение, поскольку развивает когнитивные методы анализа во фразеологии и способствует развитию когнитивной фразеологии в целом. При этом предлагаемая методика исследования ФКС на материале английского языка может быть применена для изучения этого пласта ФЕ и на материале других языков. Теоретическую значимость имеет и предпринятый в работе анализ метафтонимии как когнитивного механизма образования фразеологического значения целого ряда ФКС.
Практическая значимость исследования заключается в возможности использования полученных данных в практике преподавания английского языка на продвинутых этапах обучения студентов как языковых, так и неязыковых специальностей. Приведенные примеры и их анализ в практической части работы могут служить иллюстративным материалом в теоретических курсах по лексикологии английского языка, общему языкознанию, когнитивной семантике. Данные исследования могут использоваться в качестве сопутствующего теоретического и практического материала при составлении теоретических курсов по фразеологии современного английского языка.
Наиболее существенные результаты исследования сформулированы в основных положениях, выносимых на защиту:
1. Фразеологическая активность соматизмов определяется степенью
закрепленности в общественном сознании и понимании необходимости того
или иного органа/части человеческого тела в труде и жизни.
-
Когнитивно-семантическая категория «норма» является качественно-количественной категорией, структура которой задана оппозицией «норма – не норма».
-
Указание на нарушение (отклонение от) анатомической нормы имплицитно подразумевает наличие исходной нормы, признак которой проявляется только через соотнесенность с аномалией, при этом принцип дуальности в семантике ФКС чаще всего выражается через соотнесенность с правым элементом оппозиции – «не нормой».
-
Количество ФКС с отрицательной коннотацией превышает количество ФКС с положительной коннотацией, что можно объяснить психологической особенностью человека связывать любое проявление положительных эмоций с нормой как одним из важнейших критериев освоения и оценки действительности.
-
Норма может рассматриваться как модусная категория, поскольку интерпретация включает оценку фрагментов действительности человеком относительно их соответствия/несоответствия нормативным представлениям человека об анатомической (телесной) заданности, что указывает на тесную взаимосвязь нормы и оценки как смежных когнитивных категорий.
-
Сущность нормативных представлений, включающих оппозицию «норма – не норма» и актуализированных в семантике ФКС, раскрывается с позиции градации. Антропоцентричность картины мира делает параметры человека практически абсолютной нормой, которая и формирует базовую шкалу градации, исходя из степени проявленности того или иного признака объекта относительно нормы.
7. Посредством метафтонимического переноса как когнитивного
механизма формирования семантики целого ряда ФКС происходит
вербализация соответствующего концепта, и образуется семантическая
структура ФЕ, в которой отражается, как концептуализируются наивные
представления носителей английского языка о «норме» и «не норме».
В теоретическом плане настоящее диссертационное исследование
опирается на положения, сформулированные в рамках научных работ по
фразеологии, когнитивной лингвистике и работ по изучению
концептуального основания семантики языковых единиц отечественных и
зарубежных лингвистов: А. В. Кунина, В. Н. Телия, Н. Н. Амосовой,
В. В. Виноградова, А. И. Смирницкого, Н. Д. Арутюновой, Е. С. Кубряковой,
Л. А. Манерко, Л. Г. Ефановой, Ю. Д. Апресян, Н. Д. Федяевой,
Е. Г. Беляевской, Е. С. Никитиной, В. А. Масловой, Ю. С. Степанова,
Н. Н. Болдырева, Н. Ф. Алефиренко, И. В. Зыковой, И. И. Чернышевой, Э. Бенвениста, В. фон Гумбольдта, Н. А. Лукьяновой, G. Lakoff, M. Johnson, E. Leisi, E. H. Rosch, M. Bierwisch, E. Sapir, S. Pinker, B. Levin, L. Talmy, R. W. Langacker, L. Goosens и др.
Материалом исследования послужили данные одиннадцати англо
английских фразеологических словарей (печатные и он-лайн издания
глобальной сети «Интернет»). На основе сплошной выборки из
лексикографических источников было отобрано около 1900 ФКС. Из них
было проанализировано ~ 750 ФКС. В процессе анализа материала
исследования с целью более глубокого обоснования в работе использовались
наиболее авторитетные современные лексикографические и
фразеографические издания (печатные и электронные), а также справочно-информационные данные английских лингвистических порталов глобальной сети «Интернет». Полный перечень лексикографических источников и справочной литературы приведен в тексте диссертационного исследования, а их сокращенные наименования – в списке сокращений.
Достоверность полученных результатов исследования и
обоснованность сделанных выводов обеспечивается представительным
объемом проанализированного языкового материала, в ходе изучения
которого была выделена ключевая роль когнитивного подхода в
современных исследованиях по лексической семантике. Достоверность
результатов также основывается на данных смежных наук, касающихся таких
затронутых в диссертации вопросов, как социальная, медицинская, правовая трактовка понятия «норма».
Положения и результаты диссертационного исследования обсуждались
на заседаниях кафедры лексикологии английского языка факультета
гуманитарных и прикладных наук ФГБОУ ВО МГЛУ, на научных семинарах
и круглых столах в ходе работы научной секции «Лексикология» на
факультете ГПН ФГБОУ ВО МГЛУ. Результаты исследования прошли
апробацию на Международном конгрессе по когнитивной лингвистике по
направлению «Проблемы концептуализации и категоризации во
фразеологии» (октябрь 2012, Тамбов), а также на ежегодных
«Лексикологических чтениях», проводимых кафедрой лексикологии
английского языка ФГБОУ ВО МГЛУ. По теме диссертации опубликовано шесть статей в сборниках научных трудов и изданиях, рекомендованных ВАК (общий объем публикаций – 3 п. л.).
Структура диссертации определяется логикой и последовательностью
решения поставленных задач и целью исследования и включает введение,
три главы, выводы после каждой главы, заключение, библиографию
(227 наименований), список лексикографических источников
Фразеологические единицы с компонентом-соматизмом как объект исследований
В ряде современных исследований язык изучается одновременно с позиций системоцентризма и антропоцентризма. Так, Н. В. Пятаева считает, что в современной лингвистике «сформировалась новая научная парадигма, накладывающаяся на уже существующие парадигмы (сравнительно историческую, структуралистскую, когнитивную, типологическую и функционально коммуникативную) и оформившаяся в виде двух равнозначных и взаимосвязанных направлений – антропоцентрической и системоцентрической лингвистики» [Пятаева, 2012, с. 134 – 135]. Подобное сосуществование двух направлений способствует наиболее глубокому и всестороннему проникновению в предмет исследования: «…язык антропоцентричен и антропоморфен по своей природе, нельзя сомневаться и в том, что он по-прежнему продолжает оставаться системой» [Кравченко, 2001, с. 91].
Именно принцип антропоцентризма является отправной точкой и основой для все большего количества научных трудов текущего этапа развития лингвистической науки. По образному выражению В. Н. Телии, основавшей Московскую школу лингвокультурологического анализа фразеологизмов, изменение научной парадигмы произошло «благодаря смене статического воззрения на мир как на совокупность элементов … на рассмотрение мироздания как динамической системы разворачивающихся вокруг человека «атомарных факторов», т.е. событий и явлений, поглотивших элементарные сущности, как предметные переменные вовнутрь» [Цит. по: Пименова, Кондратьева, 2011, с. 9].
Несмотря на явное доминирование антропоцентрического подхода в трудах современных ученых, принцип антропоцентризма не получил однозначного толкования и по сей день. Согласно Г. А. Багаутдиновой, в зависимости от основополагающей гипотезы можно выделить разные лингвистические подходы к реализации антропоцентрического принципа в языке: «Первый подход предполагает включение «языковой личности» в объект науки о языке [Караулов, 1986]; второй отражен в современной лингвистической философии и связан с признанием языка как части человека [Альбрехт, 1967]; третий признает предметом языкознания человека – пользователя языка [Харитонова, 2004]; и, наконец, четвертый основан на признании языка как той составляющей, которая делает человека человеком. Последний подход к реализации антропологического принципа был разработан еще В. фон Гумбольдтом. Так, В. фон Гумбольдт полагал, что изучение языка подчинено «цели познания человеком самого себя и своего отношения ко всему видимому и скрытому вокруг себя» [Приводится по: Багаутдинова, 2007, с. 4 – 5].
Определяя антропоцентризм как один из ключевых параметров лингвистической науки сегодня, Е. С. Кубрякова характеризует его как «особый принцип исследования, [который] заключается в том, что научные объекты изучаются прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования … человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели. Он знаменует тенденцию поставить человека во главу угла во всех теоретических предпосылках научного исследования и обуславливает его специфический ракурс» [Кубрякова, 1995, с. 212].
Антропоцентричность ярко проявляется во фразеологической системе любого языка, так как в своей вербальной интерпретации окружающего мира субъект ставит в центр себя, свою психическую и физическую организацию: «Человек постоянно приписывает всем предметам внешнего мира черты и стремления, свойственные его личности» [Балли Ш., 1961, с. 221]. Человек со всеми его психическими, возрастными, социальными, национальными и иными особенностями является отправной точкой при анализе языкового материала, в области фразеологии в частности. По мнению В. Н. Телии, фразеология является весьма актуальным объектом для исследования корреляции «человек – язык», поскольку в ней «концептуализированы не только знания о собственно человеческой, наивной картине мира и все типы отношений субъекта к ее фрагментам, но и как бы запрограммировано участие этих языковых сущностей вместе с их употреблением в межпоколенной трансляции эталонов и стереотипов национальной культуры» [Телия,1986, с. 9].
Фразеологическая картина мира является наиболее стабильной частью языковой картины мира, а ее ядро составляют единицы наиболее древнего происхождения. Во фразеологии проявляется наивная картина мира языковой личности, поскольку в процессе познания объективной реальности человек привносил в язык не только национально-этническую специфику, но и отображал в нем личное миропонимание, свою нравственную жизнь как неотъемлемую составляющую своей жизнедеятельности и духовного становления: «Духовная сфера человеческой жизни … представляет собой устойчивую область, где изначально (с момента существования общества) определены основные нравственные понятия» [Новикова, 2004, с. 235]. Иными словами, фразеологическая картина мира включает актуальные для человека фрагменты действительности с позиции нравственного, морального, этического, культурного аспекта, а фразеологизмы дают представление о первоначальных нравственных ценностях человека и определяют национальную специфику этической стороны его жизни.
Как известно, одной из функций языка считается кумулятивная, т.е. способность языковых единиц хранить опыт познавательной деятельности человека и информацию культурологического плана. Очень емко и ярко определил статус фразеологии как значимого раздела лингвистики выдающийся ученый и крупнейший отечественный специалист по фразеологии английского языка А. В. Кунин: «Фразеология – это сокровищница языка. Во фразеологизмах находит отражение история народа, своеобразие его культуры и быта. Фразеологизмы часто носят ярко национальный характер» [Кунин, 2005, с. 6].
Бинарный принцип организации категории «норма»
Несмотря на множество мнений о том, что такое фразеологизм, для нашего исследования ключевым ориентиром в интерпретации понятия «фразеологическая единица» стало определение профессора А. В. Кунина: «устойчивая раздельнооформленная единица языка с полностью или частично переосмысленным значением, воспроизводимая в готовом виде» [Кунин, 1972, с. 8]. С учетом вышеуказанного авторитетного определения в нашем исследовании под фразеологической единицей с компонентом-соматизмом мы понимаем устойчивые языковые обороты, в составе которых обнаруживается один или несколько соматических компонентов. Это устойчивые сочетания слов с осложненной семантикой, которые не носят индивидуального характера, а представляют собой обороты, которые используются определенным языковым коллективом в целом.
Обратиться к вопросу, связанному с фразеологической семантикой, представляется для нас необходимым, поскольку для проведения анализа английских ФЕ с компонентом-соматизмом важно представлять компонентную структуру значения ФЕ в целом, в том числе специфику их семантической организации.
По мнению А. В. Кунина, семантическая осложненность ФЕ определяется «степенью переосмыленности лексем при образовании целостного значения» [Кунин, 2005, с. 93] и может проявляться в полном или частичном переосмыслении, или преобразовании значения ее компонентов. Под переосмыслением следует понимать «…семантическое преобразование буквального значения языкового или речевого прототипа фразеологизма…» [Там же. С. 156]. Очень важно подчеркнуть то, что переосмысление является одним из способов отражения действительности в сознании человека и связано с воспроизведением особенностей отражаемых предметов на основе установления связи между ними. О семантических особенностях фразеологических единиц А. В. Кунин писал следующее: «Семантическая структура фразеологических единств шире ее значения, так как не исчерпывается только сигнификативным, денотативным и коннотативными аспектами, а определяется также построением всего образования в целом, типом его грамматического значения, например, числа или падежа, моносемантичностью или полисемантичностью, а также системными языковыми и речевыми связями» [Кунин, 1996, с. 70]. И. И. Чернышева в своих работах, посвященных изучению немецкой фразеологии, отмечала ряд отличительных особенностей фразеологической семантики от семантики лексической. В частности, автором отмечалась значительная роль коннотативной составляющей в семантике ФЕ: «Наличие коннотации – необходимая составная часть значения любого языкового знака вторичного образования. … как способ образования, так и материальное воплощение коннотации в слове и фразеологизме неодинаковы. Если в слове семантический сдвиг создается вследствие смены денотанта, то во фразеологизме – это полная метафоризация переменного словосочетания или частичная, в зависимости от типа фразеологизма» [Чернышева, 1975, с. 654].
Еще одним существенным фактором при исследовании значения фразеологических единиц является их мотивированность, т.е. «наличие связи между семантикой фразеологической единицы и прямым значением переменного сочетания, лежащего в eё основе» [Соколова, 1987, с. 67 – 68].
Иными словами, внутренняя форма фразеологической единицы детерминирована прототипом, т.е. первоначальным денотативным значением, вытекающим из реальных значений слов-компонентов в структуре ФЕ: «внутренняя форма фразеологизма – это значение его прототипа, с которым фразеологическое значение связано деривационными отношениями» [Кунин, 1996, с. 89 – 90], тогда как под мотивированностью фразеологического значения понимается «его синхронная связь с буквальными значениями компонентов» [Там же]. Вследствие этого отметим, что основной пласт английских ФЕ с компонентом-соматизмом, исследуемых в нашей работе, отличается мотивированностью значения прототипа, т.е. прямого значения свободного словосочетания, которое было образно переосмыслено. Определяя понятие «прототип», А. В. Бондарко отмечает, что «прототип – это наиболее репрезентативный вариант определенного объекта, характеризуется наибольшей концентрацией специфических признаков данного объекта, способностью воздействия на производные варианты и наиболее высокой степенью регулярности функционирования» [Бондарко, 1971, с. 142]. Д. А. Гильфанова предлагает называть прототип «категориальным концептом», по утверждению автора, «… дающим представление о типичном члене определенной категории, служащим опорой, с помощью которой человек членит свои знания о явлениях окружающей среды» [Гильфанова, 2013, с. 70].
Итак, фразеологические единицы – это устойчивые разнооформленные семантически осложненные сочетания, в которых заложено образное восприятие картины мира носителями языка. ФЕ имеют ярко выраженный культурный компонент, включающий живые образы национального своеобразия (обычаи, традиции, предрассудки, историческую память народа и т.д.). Семантические особенности ФЕ определяются переосмыслением ее компонентного состава.
Переосмысление возникает путем преобразования буквального значения прототипа и может осуществляться несколькими способами: 1) метафорическое переосмысление (= метафоризация) – перенос наименования с одного денотанта на другой, на основе ассоциативных связей между ними ввиду их воображаемого или реального сходства; 2) метонимическое переосмысление (= метонимический сдвиг) – перенос наименования с одного денотанта на другой, ассоциируемый с ним по смежности; 3) метафтонимия – переосмысление буквального значения прототипа на основе взаимодействия двух когнитивных механизмов (метафоры и метонимии).
Классификация фразеологических единиц с компонентом-соматизмом на основе бинарной оппозиции «норма – не норма»
С одной стороны, размеры и формы тела каждого человека генетически обусловлены, но, с другой, то, как мы выглядим, размеры и пропорции нашего тела, конечностей и внутренних органов изменяются в процессе жизнедеятельности. Так, организм человека подвержен возрастным изменениям, физическим нагрузкам, пагубным воздействиям внешней среды. Более того, различные болезни изменяют очертания и размеры человеческого тела, что приводит к естественным (например, старение организма) или неестественным (болезни) аномалиям, выраженным в нарушении антропометрической нормы.
Попытки установить закономерности в соотношении частей тела человека делались издавна. Художники и скульпторы в своем стремлении найти идеальный тип человеческого тела пытались найти зависимость различных частей тела от одного какого-нибудь размера, принятого за исходный. Их попытки нашли свое выражение в создании канонов пропорций тела. Так, по канону Поликлета (греческого скульптора V в. до н. э.) голова составляет 1/8 длины тела, лицо 1/10. По канону, который лежал в основе творений мастеров Древнего Египта, за исходную величину брались размеры среднего пальца левой руки (эта величина должна составлять 1/19 длины тела, 1/11 высоты до пупка и т. д.) Наибольшей известностью пользуется канон Густава Фрича, который за исходную величину принял длину позвоночного столба. Канон Фрича был несколько видоизменен и дополнен другим немецким антропологом Карлом Штрацем. «Канон Фрича – Штраца», как и другие каноны, является лишь абстрактной и условной схемой, которая не предусматривает нормальной изменчивости, но, по мысли авторов, должна восприниматься как некий единый совершенный, нормальный тип строения человеческого тела. Но представление о красоте в известной степени субъективно и условно отражает не только индивидуальные вкусы, но и национальные представления, эпоху и даже моду. Представление о «норме» также условно. Для разных групп она различна. Если понимать под «нормой» средний тип, наиболее часто встречающийся в данной группе, то таких «норм» столько, сколько мы будем рассматривать групп [Приводится по: Спортивная морфология…, URL:https://sites.google.com/site/sportimedicina/Home/sportivnaa-morfologia]. Размеры тела являются важными показателями физического здоровья человека, характеризуют его физическое развитие. Несмотря на то, что в традиционной антропологии и анатомии существуют определенные стандарты размеров относительно возрастного этапа жизни индивида, показатели размера могут иметь и сугубо индивидуальные антропометрические показатели. Под пропорциями тела подразумеваются соотношения размеров отдельных частей тела (туловища, конечностей и их сегментов). Обычно размеры отдельных частей тела рассматриваются в соотношении с длиной тела или выражаются в процентах длины туловища или длины корпуса.
Среди ФЕ с компонентом-соматизмом к категории «Нарушение пропорциональности и размера» можно отнести следующие ФКС: to have big ears (букв. иметь большие уши) to listen to other people s private conversations [OxfDEI]; to have a big mouth (букв. иметь большой рот) to be a gossiper; to be a person who tells secrets [McMlnED]; to have a big heart (букв. иметь большое сердце) of a person who is sensitive to the needs of others [CIDI]; to open one s big mouth (букв. открывать (свой) большой рот) to speak indiscreetly, loudly, or excessively [CIDI]; (to be) the long arm (букв. быть длинной рукой) far-reaching power (the long arm of the law) [TO]; to make a long arm (букв. сделать длинную руку) to reach out for something as from a sitting position [CTTEM]; to be long in the tooth (букв. быть длинным в зубе) to be very old [CTTEM]; to have a thick (or thin) skin (букв. иметь толстую/тонкую кожу) to be remarkably insensitive (or sensitive), esp. to criticism [OxfDEI]. Отметим, что для ряда ФКС характерно наличие в их структуре параметрического прилагательного с градуируемым значением (big, long, thick/thin и т.п.), что в результате переосмысления иногда трансформируется в сему интенсивности фразеологического значения. Например, ФЕ to be long in the tooth to be very old [OxfDEI]; to have a thick skin to be remarkably insensitive [OxfDEI].
Остановимся подробнее на одном из примеров. Буквальное значение соматизма «mouth» the part of the face that includes the lips and the opening behind them through which food passes into the body [McMlnED] переосмысляется в процессе фразеологизации следующим образом: в результате метонимического переноса соматизм «mouth» (орган речи) интерпретируется как «речь» (функция).
«Большой рот» (признак некоторой «анатомической аномалии» – непропорционально большой рот на фоне других частей лица) в ходе переосмысления переносится на соответствующую функцию органа речи и трансформируется в семантический признак «болтливость». Как следствие рассматриваемый ФКС приобретает негативную коннотацию и может быть применим для характеристики человека, который сплетничает и/или рассказывает секреты других людей – ФКС to have a big mouth (букв. иметь большой рот) to be a gossiper; to be a person who tells secrets [McMlnED].
Однако при более детальном анализе проясняется, что компонент «big» служит для усиления интенсивности признака, при этом часто это выражается опосредованно. Так, в ФКС (to have) a big hand шумные аплодисменты компонент «big» характеризует скорее не физические параметры, размер, а звук, интенсивность действия.
Итак, важным параметром при оценке физических характеристик тела человека является гармоничность, пропорциональность тела и его частей.
Отклонения от заданной телесной нормы находят отражение в значениях ФКС и, как правило, имеют указание на слишком большие или, наоборот, слишком маленькие размеры отдельных частей тела, что становится существенным при положительной или отрицательной оценке объекта.
Компонент «интенсивность» в семантике фразеологических единиц с компонентом-соматизмом, основанных на концептуальной оппозиции «норма – не норма»
Специфика семантики ФКС обусловлена лексико-семантическим потенциалом образующего соматического компонента, который определяется физиологической функцией, которую выполняет номинируемая соматическим компонентом часть тела человека или орган. Таким образом, существующий в сознании человека конкретный «телесный» объект актуализируется в концептуальный образ, который в процессах мышления и взаимодействия человека с окружающим миром служит концептуальным способом трансформации уже знакомого и привычного для человека знания о своем телесном облике в более абстрактные информационные модели. При этом высвечивается особенность фразеологизмов как знаков «вторичной номинации», в раскрытии семантики которых ключевым становится «…процесс концептуализации в ходе формирования значения идиом, в результате которого образное представление служит источником ее значения» [Беляевская, 2002, с. 3].
Рассматриваемые в настоящей работе ФКС представляют собой мотивированные структуры, сформированные на базе когнитивных структур и обусловленные жизнедеятельностью человека и, в первую очередь, его телесным опытом. Под когнитивными структурами в исследовании понимаются такие когнитивные модели, с помощью которых человек структурирует и упорядочивает свой эмпирический опыт (чувственное и физическое восприятие, движение, ощущение, функции частей тела и т.п.). В узком понимании термина когнитивная модель определяется как характеристика процесса категоризации в естественном языке [СЛТ]. Когнитивная модель, как нам представляется, может быть определена как некий образ знакомого знания в пространстве сознания человека. В процессе взаимодействия с окружающей действительностью человек использует когнитивную модель для осуществления фундаментальной когнитивной операции переноса структур знания из одной концептуальной области в другую. Наиболее распространенный способ концептуализации окружающего мира – процесс метафоризации. Являясь когнитивной операцией, метафоризация связана со способностью человека «соизмерять все новое для него по своему образу и подобию или же по пространственно воспринимаемым объектам, с которыми человек имеет дело в практической деятельности, в жизненном опыте» [Телия, 1988, с. 182]. Иными словами, метафоризация – это когнитивный механизм, основанный на взаимодействии двух концептуальных областей: хорошо знакомый человеку компонент концептуальной области-источника структурирует менее понятную для него концептуальную область-цели. Первый домен когнитивной модели – область-источник (source) – более конкретное знание, получаемое человеком в процессе непосредственного опыта взаимодействия с действительностью. Можно сказать, что область-источник – это та основа, признаки и значимые характеристики которой переносятся (накладываются) на другую концептуальную область описания – область-цель/область-мишень (target). В результате метафорической проекции (= переноса) или когнитивного отображения базовые образы трансформируются в более абстрактные информационные модели, что приводит к образованию новых концептуальных образов, являющихся для человека источником новых ощущений и новых граней понимания окружающего мира.
Говоря о доминирующей роли метафоризации в формировании значения фразеологических единиц, нельзя не отметить, что очень часто основанием для продуцирования концептуальной метафоры является другой когнитивный механизм – метонимия. Если концептуальная метафора рассматривается как наложение двух разных концептуальных областей, то концептуальная метонимия предполагает наложение элементов внутри одной концептуальной области. Основной функцией метонимии является референция, перенос, благодаря которому мы имеем доступ к одним ментальным единицам посредством других ментальных единиц. Как справедливо замечает Н. Д. Арутюнова, метонимию следует рассматривать, как «троп или механизм речи, состоящий в регулярном или окказиональном переносе имени с одного класса объектов или единичного объекта на другой класс или отдельный предмет, ассоциируемый с данным по смежности, сопредельности, вовлечённости в одну ситуацию» [БЭС под ред. Н. Д. Арутюновой выделено нами – М. А.]. Несмотря на то, что исследования последних лет доказывают существование комплексного механизма, объединяющего в себе свойства как метонимии, так и метафоры (см. работы И. В. Томашевской (2011), О. С. Шармановой (2012), Н. В. Фурашовой (2011), С. Ю. Ховановой (2010), Н. Б. Милявской (2008), L. Goosens (2002)), окончательно сложившейся системы взглядов на взаимодействие двух когнитивных механизмов на сегодняшний день пока не выработано. Российские лингвисты вслед за западными коллегами [Goossens 2002; Hyun Jung Ahn, Yeon Jin Kwon 2007] рассматривают метафтонимию как гибрид [Милявская, 2008] или метафоро-метонимический блендинг [Шарманова, 2012], образованный в результате метонимического переосмысления смежных элементов одного домена (= области) и метафорического взаимодействия с концептуальными признаками другого домена. Отметим, что по своей сути метафора и метонимия являются различными когнитивными процессами, однако, очень часто эти два явления дополняют друг друга. Проанализированный в работе материал показывает, что в процессе формирования семантики ФКС происходит взаимодействие одновременно нескольких когнитивных механизмов – концептуальной метонимии и метафоры. Это позволило нам выдвинуть предположение о том, что когнитивным механизмом формирования семантики ФЕ с компонентом-соматизмом может являться метафтонимия как объединение двух проекций.
На материале отобранных ФКС, представляется возможным выделить две доминирующие когнитивные модели взаимодействия двух структурных областей знания – области-источника и области-цели, а именно: (1) метонимическое расширение метафорического источника; (2) метонимическое сужение (одного из элементов) метафорической цели. Поскольку в фокусе нашего внимания анализ ФКС с точки зрения выявления глубинных культурных смыслов и установление специфики восприятия человеком собственного тела сквозь призму оппозиции «норма – не норма», представляется актуальным обратиться к анализу ряда ФКС, в основе семантики которых лежит метафтонимическая проекция (= перенос).
Когнитивная модель «Метонимическое расширение метафорического источника» может быть представлена такими ФКС, как, например: to bite one s tongue to struggle not to say something that you really want to say [FOD]; to bite one s lips to force oneself to remain silent and not to reveal one s feelings [FOD]; (one s) lips are sealed said when you are promising to keep a secret [CID]; to beat one s breast/chest to show how sad or guilty you feel in an obvious or public way [CID]; to pour one s heart out to tell someone your secret feelings and worries, usually because you feel a strong need to talk about them [FOD]; to eat (one s) heart out to feel bitter anguish or grief [AHDEL]; to lose one s arm to lose some highly-valued assistance [TO] и некоторые другие.
Начнем анализ с рассмотрения ФКС to beat one s breast (сhest) (букв. бить себя в грудь) to show how sad or guilty you feel in an obvious or public way [CID] лежит образ человека, бьющего себя в грудь, что в наивном архетипическом представлении носителя языка интерпретируется как акт открытой демонстрации покаяния и раскаяния. В результате метафоризации значения прототипа ФКС актуализируется образ человека, который не просто не скрывает своей вины и сожаления о содеянном, но стремится сделать так, чтобы его раскаяние стало очевидным и убедительным для других (Схема 1).
С одной стороны, в ФКС to beat one s breast заложен образ человека, находящегося в агонии и сверх экспрессивно выражающего свое чувство вины, что обуславливает его чрезмерную эмоциональную реакцию. С другой стороны, жест «бить (себя) кулаком в грудь» имеет символический характер. В наивном сознании носителей многих лингвокультур подобный жест ассоциируется с клятвой, которую человек дает прилюдно и для усиления эффекта бьет себя кулаком в грудь, чтобы ему поверили наверняка. К примеру, фразеологический словарь русского литературного языка дает такое толкование выражению «бить себя в грудь» – клятвенно, крикливо уверять кого-то в чём-либо [ФСРЛЯ] (ср. рус. (разг.) выражение «в лепешку расшибусь, но сделаю).