Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Концептуально-теоретические основания исследования 13
1.1. Метафора как концептуально-семантическая и лингвистическая проекция обыденных представлений 13
1.2. Метафорическая номинация: системные логико-семантические соответствия в формировании вторичного значения 20
1.3. Форма, функция и значение атрибутивно-номинативных словосочетаний как контекстов вербализации метафоры в рамках концептуальной семантики 24
Выводы по первой главе 30
ГЛАВА II. Метафора как средство конструирования идентичности 32
2.1. Идентичность, инаковость и метафора 32
2.2. Тендерная асимметрия в метафорических концептуализациях 37
2.3. Метафора в процессе языковой детериоризации 42
Выводы по второй главе 48
ГЛАВА III. Использование анималистической метафоры для индексации социальных групп 50
4.1. Анималистическая метафора как способ выражения инаковости в английском языке 50
4.2. Мелиоративные субъективно-оценочные отношения говорящего к предмету речи: анималистические метафоры подгруппы "Домашние питомцы" 58
4.3. Прагматико-утилитарные объектные отношения (потребление, объективация и фрагментация): анималистические метафоры подгруппы «Домашний скот»
4.4. Образ животного как антитеза культуре и разуму:
анималистические метафоры подгруппы «Дикие животные» 95
Выводы по третьей главе 113
Глава IV. Использование гастрономической метафоры для индексации социальных групп 116
3.1. Семиотика еды. Еда как маркер идентичности в метафоре 116
3.2. Концептуализация этнической идентичности средствами гастрономической метафоры 124
3.3. Метафорическая концептуализация тендерной и сексуальной идентичности. Объективация гастрономической метафоры
в микро- и макроконтекстах 136
Выводы по четвертой главе 157
Заключение 160
Библиография
- Метафорическая номинация: системные логико-семантические соответствия в формировании вторичного значения
- Тендерная асимметрия в метафорических концептуализациях
- Мелиоративные субъективно-оценочные отношения говорящего к предмету речи: анималистические метафоры подгруппы "Домашние питомцы"
- Концептуализация этнической идентичности средствами гастрономической метафоры
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена следующими факторами.
-
В современных условиях акцентуация языковой, культурной, социальной и тендерной идентичности является ключевым ориентиром в оценке поведения человека в обществе, его социализации и функционирования в обьщенной - личной и межличностной - сферах. В связи с этим особое значение приобретает изучение признаков социализации через метафору как способа ценностного выражения одной вещи в терминах другой. Комплексное лингвистическое осмысление механизмов метафорического восприятия человека через вторичные номинации про-тотипических единиц когнитивно-концептуальных фреймов «Животные» и «Пища» в англоязычном дискурсе диктуется необходимостью конкретизации, развития и обобщения концептуальных оснований критико-дискурсивных подходов к изучению асимметричных социальных отношений, встроенных в язык.
-
Структура и содержание, а также лексико-семантические средства выражения метафор, концептуализирующих человека в английском языке, и их когнитивно-фреймовые основы не получили исчерпывающего освещения в отечественной лингвистической науке. Между тем, теоретическое осмысление ценностных приоритетов в объективации метафорического значения в англоязычной лингвокультуре и раскрытие механизмов формирования познавательной деятельности и представления знания с перспективы биполярной матрицы «Я/мы»-«Они/другие/чужие» требует особого внимания.
-
Актуальным является системное комплексное рассмотрение с социально-культурной позиции аксиологически направленных метафор человека в иерархии аспектов желания, потребления, доминирования и унижения, которое еще не проводилось в полной мере на материале английского языка.
-
Недостаточная изученность атрибутивно-номинативных кластеров с метафорической основой в английском языке в терминах прототи-
пической и стереотипической семантики, теории фреймов и теории концептуальной интеграции также стимулирует необходимость разработки темы диссертации.
5. Актуальность работы обусловлена потребностью в дальнейшей разработке проблем корпусной лингвистики и необходимостью исследования способов изменения оценочного знака в контекстуально-связанных областях.
Научная новизна диссертации заключается в первом комплексном и систематическом представлении, анализе и описании номинативно-референтных метафорических средств вербализации концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека» на материалах, извлеченных из электронных корпусов BNC и CASO, выявлении их структурно-семантических моделей, интерпретации их логико-семантических свойств. Впервые представлен панорамный критико-концептуальный обзор и анализ характеристик социальных и культурных контекстов актуализации антропных метафор в английском языке. Системно и комплексно изучены анималистические и гастрономические метафоры английского языка, номинирующие человека, с использованием конкор-дансных корпусных методик. С позиции критического дискурсного анализа исследованы лексико-семантические и функционально-прагматические особенности лексем во вторичной номинации, именующих человека, и раскрыты логико-семантические и структурные характеристики атрибутивно-номинативных словосочетаний, образованных с ними. Установлены иерархические механизмы лингвистического доминирования, проанализированы метафорические модели отчуждения и объединения в терминах неантагонистической дихотомии «Я»-«Другой» или в матричной антагонистической рамке «Свой»-«Чужой».
Объектом исследования является совокупность англоязычных средств метафоризации концепта «Идентичность человека» в английском языке.
Предметом исследования выступают специфические - лексико-семантические, структурные и функциональные - особенности зооними-ческих и гастрономических единиц, метафорически номинирующих фрагменты концептуально-когнитивного и атрибутивно-оценочного фреймов, лежащих в основе номинаций человека в асимметричных иерархических социально-культурных контекстуализациях.
Основная цель диссертации заключается в выявлении лексико-семантических, структурно-функциональных, композициональных и прагматических свойств анималистических и гастрономических метафор, номинирующих человека в английском языке, в концептуально-оценочном биполярном фрейме «Я/мы/свои»-«Они/другие/чужие».
Для реализации поставленной цели определен комплекс исследовательских задач:
1) выделить лексико-семантические единицы и словосочетания, образованные с ними, номинирующие человека средствами анималистиче-
ской и гастрономической метафор; на основании авторитетных лексикографических источников провести дефиниционный анализ ряда прототи-пических единиц, формирующих метафоры концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», определить мотивационные основания метафор на основе бинарной матрицы «Свой» - «Чужой»;
-
провести комплексный анализ логико-семантических и структурно-функциональных средств метафорического выражения концептуального фрейма «Идентичность человека», сделать их классификацию;
-
выделить корпус атрибутивно-номинативных словосочетаний с означенными лексемами, используемыми во вторичной номинации; выявить их структурные модели; определить их частеречевой состав; установить корпуса препозитивных и постпозитивных модификаторов; определить и описать логико-семантические свойства компонентов, составляющих атрибутивно-номинативные словосочетания; описать концептуально-фреймовые и аксиологические особенности атрибутивно-номинативных словосочетаний.
-
выявить и проанализировать контексты функционирования искомых единиц при образном переосмыслении, показать речевые акты, в составе которых они употребляются;
-
исследовать асимметричную природу их референции;
-
показать тендерное распределение источниковых единиц.
При решении этих задач применялись следующие методы исследования: дефиниционный анализ, структурно-семантический, метод концептуального моделирования, компонентный анализ, контекстуально-дискурсивный анализ, количественный анализ, методика конкордансного анализа, корпусный метод.
Ситуативно обусловленные семантические модуляции значений слов производны от формально-логических отношений, возникающих между концептуальными категориями, вербализирующими свои связи в дискурсе. Отсюда следует, что для выявления смысла лексической единицы необходимо определить ее контекстное окружение. Корпусный подход с использованием конкордансной методики позволяет на представительном объеме материала, насчитывающем несколько сотен миллионов словоупотреблений, продемонстрировать языковые данные в реальном лингвистическом контексте, в автоматическом формате провести кластеризацию поисковых результатов, вычленяя лексико-семантические подмножества, извлечь и проанализировать наиболее частотные, а поэтому и прототипические проявления узуса лексем в коллокациях.
Материалом исследования послужили ряд существительных и атрибутивно-номинативных словосочетаний с ними, относящихся к концептуально-когнитивным фреймам «Животные» и «Пища» и функционирующих во вторичной номинации в значении «Человек». Они были извлечены методом сплошной выборки из Британского Национального Корпуса Английского Языка (BNC) и Корпуса Американских Мыльных Опер (CASO). Лексико-семантическая информация была выбрана из
авторитетных лексикографических источников английского языка (Cambridge Dictionary of the English Language, Merriam Dictionary, The Concise Oxford Dictionary of Current English, Webster's English Dictionary, Urban Dictionary, The Racial Slur Database, Dictionary of International Slurs (Eth-nophaulisms). Общий исследовательский корпус составил более 30 000 микротекстов.
Гипотеза исследования состоит в том, что оппозиции «Я»-«Другой» и «Свой»-«Чужой» являются прототипическим основанием для бинаризации аксиологических свойств метафор, вербализующих фрагмент концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», а атрибутивно-номинативные словосочетания с базисными лексемами, объективирующими концепт «Человек» во вторичной номинации, стимулируют аксиологическую развертку семантического содержания, расширяя и уточняя интерпретацию метафорических выражений в дискурсных контекстах.
Теоретическую и методологическую базу исследования формируют труды отечественных и зарубежных ученых в области когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, А. Вежбицкая, О.А. Али-мурадов, А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, А.А. Буров, Л.В. Витков-ская, В.И. Карасик, В.В. Лазарев, Л.В. Правикова, М. Минский, Е.А. Пименова; Ч. Фильмор), в частности, теории концептуального блен-динга (М. Джонсон, М. Тернер, Л.А. Манерко), метафоры (Аристотель, А.Ф. Артемова, Н.Д. Арутюнова, М. Блэк, В.Г. Гак, Дж. Лакофф, М. Джонсон, 3. Кивечеш, В.Н. Телия), критического дискурсного анализа, (Т. ван Дейк, Л.В. Правикова), социолингвистики (В.А. Хомяков, Г.В. Дмитриенко и др.), лингвосемиотики (Т.Н. Астафурова, А.В. Олянич), этнонимики (Ч. Берлиц, А.И. Грищенко, Н.А. Николина, Ю.А. Дубовский, Т.Б. Заграевская, О.С. Иссерс, О.А. Леонович), корпусной лингвистики (А. Дейгнан, Р. Мун, Дж. Синклер, С. Хсиех), теории композициональности (Л. С. Бархударов, С.А. Жаботинская, О.П. Рябко, Г. Суит, Н.В. Юдина) и др.
Достоверность и обоснованность полученных результатов диссертационного исследования базируются на высокой репрезентативности экспериментального материала, извлечённого из английского и американского языковых корпусов и авторитетных англоязычных лексикографических источников, широкой методологической и концептуально-теоретической основе исследования, современных и перспективных методиках анализа данных.
Содержание диссертации полностью соответствует Паспорту научной специальности 10.02.04 - германские языки.
Теоретическая значимость данной диссертации определяется тем, что постановка проблемы выяснения содержательных, формальных и функциональных аспектов метафор, номинирующих человека в терминах семантической антитезы «Мы»-«Они», «Мы»-«Другие» и «Свои»-«Чужие», и выводы, полученные в ходе исследования, способствуют раз-
витию теории метафоры, вносят вклад в теорию речевых актов, расширяют концептуально-теоретические возможности дискурсного анализа и когнитивной лингвистики, позволяют через вторичные номинации моделировать процессы желания, потребления, доминирования и унижения человека. В общетеоретическом плане полученные результаты могут применяться при дальнейшей разработке теории метафорического конструирования в других предметных областях.
Практическая ценность материалов и выводов исследования заключается в возможности их использования в курсах по лексикологии, стилистике английского языка, в спецкурсах по теории метафоры, когнитивной лингвистике, дискурсному анализу, теории словосочетания, при написании курсовых и выпускных квалификационных работ.
Положения, выносимые на защиту:
-
Концептуально-когнитивный фрейм «Идентичность человека» в английском языке, вербализированный лексемами во вторичной номинации, формирует систему метафорически осмысленных символьных образов, отмеченных аксиологическим компонентом. Градация метафорических образов происходит в рамках бинарной матрицы по признаку «Я/мы/свои»-«Они/другие/чужие» с использованием стратегий поляризации и позитивной/негативной репрезентации представителей целевых групп.
-
Фрагмент концептуально-оценочного фрейма «Идентичность человека», встроенного в оппозитивную матрицу (концептуальная переменная) «Свой»-«Чужой», имеет высокий индекс репрезента тивности и значительную номинативную плотность в доменах «Животные» и «Пища», отличается выделенностью с позиции метафорических средств выражения. Сущность метафоризации выражается в антропоцентричности, а функциональное назначение состоит в использовании эвфемических и дисфемических концептуализации идентичности человека в контекстах слабого и сильного табуирования речи.
-
Форматы употребления зоонимических и гастрономических метафор в концептуализации идентичности - сингулярный вид и атрибутивно-номинативные образования, а контексты включают обращения и дескрипции/оценки (нарратив). Речевые акты, в которых используются лексемы во вторичной номинации, - призыв, просьба, утверждение, оценка, обещание, оскорбление, приветствие, прощание, извинение, запрос об информации, - реализуются в рамках оппозитивной матрицы «Свои»-«Чужие».
-
Атрибутивно-номинативные структуры с метафорической основой являются контекстуальными моделями для активации латентных значений лексем, используемых во вторичной номинации. Они имеют конфигурации: Adj + N, N + N, N's + N, Part I + N, Part II + N, etc. Препозитивные и постпозитивные адъюнкты модифицируют значения - уточняют, дополняют, изменяют и усиливают семантическое содержание ключевых слов, актуализирующих идентифицирующие обращения и де-
скрипции/опенки идентичности референта. В логико-семантическом плане они раскрываются через концептуально-квалификативные маркеры, такие, как возраст/размер, внешность, черты характера, поведение, этические, эстетические, прагматические оценки и др., многие из которых формируют вектор субъективности речи коммуникантов в оппози-тивной парадигме «Свой»-«Чужой».
Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию в научной и в учебной деятельности: рассматривались на заседаниях кафедры западноевропейских языков и культур ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» (2008-2015 гг.), а также были изложены в докладах на ряде конференций, в том числе на Конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия -Кавказ - Мировое сообщество» (2013 г.), «Университетские чтения» (2009-2014 гг.), «Молодая наука» (2011-2014 гг.). Материалы и результаты диссертационного исследования были апробированы на практических занятиях по английскому языку на 3 и 4 курсах института переводоведе-ния и многоязычия в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».
По теме диссертации опубликовано 23 статьи общим объемом 12,8 п.л., в том числе 7 статей в научных журналах, входящих в реестр ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации.
Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, библиографии.
Метафорическая номинация: системные логико-семантические соответствия в формировании вторичного значения
Метафоры являются важными инструментами познания. Они играют центральную роль в перцептивной структуре человека, воспроизводят и показывают некоторые стороны жизни общества и несут информацию о том, в чем воплощается культура.
Метафора включает объект в категорию, в которую он, рационально рассуждая, на самом деле, не входит, и в дискурсивной практике исключает его из собственной категориальной области на основании уподобления, а не отождествления двух концептуальных полей. «Метафора - это вызов природе. Источник метафоры - сознательная ошибка в таксономии объектов. Метафора работает на категориальном сдвиге» [Арутюнова, 1990, с. 19], «традиционные классификации рушатся и предметы вовлекаются в новые конфигурации, подчиняются новым классификационным признакам» [Якобсон, 1987, с. 331].
Метафоры изменяют способ восприятия действительности, способ ми-ровидения [Рикер, 1990, с. 425]. Через метафору возникает новое знание о мире, и это знание объективируется в языковых формах. В новое знание встраиваются признаки «уже познанной действительности, отображенной в значении переосмысляемого имени, что оставляет следы в метафорическом значении, которое в свою очередь «вплетается» и в картину мира, выражаемую языком» [Телия, 1988, с. 186]. Семантика метафоры имеет особое значение для представления непереводимой информации, эмоций [Никитин, 1979, с. 91-102; Рикер, 1990, с. 416; Апресян и Апресян, 1993, с. 27-35; Падучева, 2004]; «без метафоры не существовало бы лексики «невидимых миров» (внутренней жизни человека)» [Арутюнова, 1990, с. 29]. Стереотипной языковой картине мира противопоставляется ассоциативная образная картина 14 метафорическая картина мира, которая по-новому отражает объекты, события, явления, процессы, атрибуты. Метафоры раскрывают смыслы абстрактных, внутренне неструктурированных концептов через конкретные области [Lakoff, Johnson, 1980].
Метафорическая трансмиссия представляет собой когнитивный механизм создания концептуального образа в новом концептуальном домене с опорой на прототипическое знание. Она построена на принципе регулярности переосмысления базовой ментальной структуры. Через метафору выражается картина мира в рамках стереотипно-атрибутивного фрейма.
Метафоры в некоторых случаях происходят от аналогий, их возникновение происходит относительно легко и спонтанно, поскольку они создаются в результате наблюдения за обычными известными вещами и всего того, что окружает людей. Действительно, они являются отличным механизмом ввода, распространения и подтверждения обыденных представлений и народных верований, потому что они содержат идеологические составляющие.
Метафоры могут настолько укорениться в культуре, что никто не ставит под сомнение смысл, стоящий за ними. Иначе говоря, метафоры несут значения, которые закреплены глубоко в культуре и которые потенциально могут искажать характер людей и ранить их чувства. Согласно М. Хинтикка и Дж. Хинтикка [Hintikka, Hintikka, 1983], существует два основных способа идентификации объектов через возможные миры: фиксация подобия (часто через выбор стереотипных черт) или учет функциональной роли этих сущностей.
В соответствии с основными принципами Концептуальной Теории Метафоры, метафора не является свойством отдельных языковых выражений и их значений, а относится к целым концептуальным областям. В основе теории Дж. Лакоффа и М. Джонсона лежит «концептуальная метафора», определяемая в качестве важнейшего концептуального инструмента, который состоит из доменов «источника» и «цели». Дж. Лакофф и М. Джонсон используют формулу «целевой домен - исходный домен» для описания метафорической связи между двумя областями [Lakoff, Johnson, 1980]. Точнее, концептуальная метафора состоит из структурного соотнесения исходной концептуальной области с целевой концептуальной областью, которая должна пониматься метафорически [Turner, 1990]. Сказать, что кто-то есть a lion лев , например, показывает, что связь была установлена между референтом речи, лицом (тенором) и «львом» как символом храбрости и силы (средством). Таким образом, метафоры являются «концептуальными» явлениями, в которых сопоставляется исходный домен и конечный домен. Иначе говоря, структурные компоненты исходной концептуальной схемы транслируются в конечный домен. Как подчеркивает Дж. Лакофф, современные теоретики метафоры часто используют термин «метафора» чтобы обратиться к концептуальным соответствиям и трансформациям, а термин «метафорическое выражение» - для обозначения отдельного языкового выражения, которое санкционировано этим соответствием [Lakoff, 1993, р. 209]. Таким образом, именно наша концептуальная система метафорична по своей природе, а не сам язык. Отсюда язык становится одним из способов выражения нашего понятийного аппарата, выполняя вспомогательную роль.
Решающее значение имеет различие между «метафорой» и «языковой метафорой». В то время как термин «метафора» в настоящее время используется в качестве эквивалента к категории «концептуальная метафора», «языковая метафора» (более известная как «метафорическое выражение») является языковой реализацией конкретной концептуальной метафоры.
Семантические процессы и категоризация трансформаций наименований вкладываются в матрицу основных логических отношений между понятиями: 1) равнозначность (совпадение объемов двух понятий), 2) внепо-ложенность, или исключение, 3) контрадикторность, 4) подчинение, или включение, 5) перекрещивание, или пересечение [Горский, 1963, с. 119-120]. При этом отношение перекрещивания как логико-семантическая основа переноса значения реализуется как в метафорической (перенос по сходству), так и в метонимической (перенос по смежности) формах. Метафорический перенос понимается как замена архисемы и сохранение и выдвижение в качестве исходной дифференциальной семы при симметричном взаимоотношении двух наименований [Левин, 1966, с. 213-215; Greimas, 1966, с. 134]. Уподобление, сравнение или аналогия - это когнитивные операции, используемые при ме-тафоризации.
По мнению М.В. Никитина, метафора как перенос наименования на основе сходства денотатов имеет ограниченное употребление и понимается как перенос наименования с одного класса сущностей (вещей и признаков) на другой на базе аналогичности классов и проявляется на основе частичного сходства ряда импликациональных и интенсиональных признаков [Никитин, 1988]. Семантические изменения метонимического и метафорического типа охватывают очень широкую, если не всю сферу семантических изменений в языке, см. напр.: «основная часть моделей семантической деривации относится к одному из двух крупных классов - метонимические сдвиги и метафорические переносы» [Падучева, 2004, с. 157].
Метафора - это «фундаментальное свойство языка... посредством метафоры говорящий ... вычленяет ... из тесного круга, прилегающего к его телу, и совпадающего с моментом его речи, другие миры» [Степанов, 1985, с. 229].
Классическое определение языковой метафоры представлено Н.Д. Арутюновой: это «троп или механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений, для характериза-ции или наименования объекта, входящего в другой класс, либо для наименования другого класса объектов, аналогичного данного в каком-либо отношении» [Арутюнова 1990, с. 29]. Метафора «выявляет в значении слова его «классификационные» признаки, то есть его таксономические категории» [Падучева 2004, с. 169]. Метафора как источник возникновения новых слов предназначена для характеризации и номинации объекта.
Тендерная асимметрия в метафорических концептуализациях
Действительно, существует прямая корреляция между силой группового членства и конформизма в лингвистических привычках. Являясь проводниками народных представлений и верований, многие метафоры передают существующие настроения, которые считаются нормативными, против определенных социальных групп в ущерб тем лицам, которые не соответствуют этой группе. В формировании социальной идентичности дуализм, как представляется, играет ключевую роль, и использование метафоры, как правило, усиливает дихотомию между «Я/мы» и «Другой».
Архетипичная бинарная матрица «Свой»-«Чужой»1 в комплексном концептуально-оценочном фрейме «Идентичность человека» является ключевой при социальной и культурной обыденной категоризации и категориальном разграничении на различных уровнях объединения и разъединения людей: родственно-семейных, этнических, расовых, конфессиональных, социально-статусных, тендерных, возрастных и т.д. Базовые категории - отношения принадлежности, обладания, близости/дальности, включения/отчуждения, родства/чужести, толерантности к «Своим»/нетерпимости к «Чужим», непримиримости к отклонениям от нормы у «Своих»/страха перед «Чужими» - выстраиваются в рамках системы ценностей, разделяемых в сообществе «Своих». Когнитивный дуализм проявляется в ментальных ригидных построениях «Свой»-«Чужой».
Оппозитивная аксиологическая матрица «Свой»-«Чужой» [термин см. Лотман, Успенский, 1982] строится на таких признаковых квалификаторах, как «хороший - плохой», «красивый - некрасивый», «нужный - бесполезный», «безопасный - опасный» и др. «Своим» приписываются позитивные характеристики, «Чужим» - отрицательные. «Чужие» оцениваются в терминах инаковости - бесполезности, вредности, неэстетичности, нарушения социальных и культурных норм, опасности и др. Инаковость, чужесть «Другого» выражается в отклонении от прототипического положительного образца. Это могут быть референты с физическими недостатками, с отклонениями в поведении, например, жадные, агрессивные, принадлежащие к маргинальным группам - гомосексуалисты, сектанты, в тендерной перспективе - это могут быть женщины по отношению к мужчинам как «существа второго сорта», в этноцентрическом модуле - представители других этнических групп.
Гордость людей, принадлежащих к политическим, религиозным, профессиональным и другим группам, выражается часто в гордости по отношению к «Своим» и высокомерием к «Другим». Так, например, не моряков моряки именуют сухопутными крысами, немусульман мусульмане называют неверными. Инициаторы инвектив также могут получать симметричный ответ, например: shore loafers - water rats («береговые бездельники» - «водяные крысы») и т.д. [Карасик, 2002, с. 252].
В метафорическом структурировании концептов имеют приоритет определенные ценности [Lakoff, Johnson, 1980, p. 10]. Наблюдения за языковым функционированием метафор как средств категоризации с использованием негативных атрибутов позволяет раскрыть идиосинкразию человеческих групп [Hill, 2008; Горшунова, 2009; Миньяр-Белоручева, Покровская, 2012, с. 90-94; Горшунов, Горшунова, 2014, с. 915-920]. Оценочная шкала внешних и внутренних групп растягивается от агрессивно-враждебной до индифферентной и экспрессивно-мелиоративной/дружелюбной и позволяет говорящему определить социальные и культурные границы своего взаимодействия с миром.
Оценки производятся вне критериев рациональности, целесообразности, истинности: механизм идентификации референтов конструируется на субъективных основаниях стереотипности как готовой пресуппозиции для умозаключений. Так, например, признак этноса (интегрирующий и дифференцирующий), маркирующий коллективную этноидентичность, сверяется по культурной константе «Свой»-«Чужой», формирующей представления о бинарном строении мироздания, где «... противопоставление создается не только объективными данными, но и субъективным отражением сознания» [Степанов, 2001, с. 127].
В отношении «Чужих» используются речевые акты оскорбления, угрозы, унижения, издевки, насмешки, обвинения, осуждения, несогласия, протеста, отрицания, пейоративные (негативные) оценки, обман, речевое манипулирование, инвективы и др. Выражаются эмотивно-оценочные и когнитивные состояния и проявления агональности (враждебности) - пренебрежение, презрение, агрессия, ненависть, вражда, сопротивление, гнев, интолерантность, возмущение, раздражение, страх, недоверие, подозрение, конфликтогенность, дискриминация, размежевание, реакции противостояния, выполняющие дез-интегративную функцию.
Оппозитивный субъективно-аксиологический модус, направленный на «Своих», функционирует в рамках интеграции: это речевые акты мелиоративной (положительной) оценки, согласия, утешения, извинения, солидарности со своими, дружеского обращения, приветствия или прощания, уважения, преклонения, восторга, радости, восхищения, извинения, сужение регистра ценностей и отрицание плюрализма ценностей и др., которые используются в качестве защитных механизмов как реакции противостояния или сопротивления.
Метафорический язык имеет важное значение для дегуманизации образов «Другого», «Врага». Дегуманизация, психологический процесс, в котором отдельные лица или группа лиц лишаются человеческих качеств, имеет серьезные негативные последствия для внутригрупповых отношений: дегуманизация уменьшает межгрупповую поддержку и оправдывает агрессию по отношению к членам других групп. Метафоры могут использоваться для того, чтобы улучшить коммуникацию и понимание других людей. Маркировка члена аут-группы как нечто иное, чем человек, между тем, является дегума-низирующей и основана на пресуппозиции, что целевой объект лишен человеческих качеств.
Этот язык затрагивает человеческую концептуальную систему и мыс 36 лительные процессы, влияющие на то, как люди воспринимают других и определяют их взгляды и поведение. Дегуманизирующие метафоры на основании идентификации пола, сексуальной ориентации, этнической и расовой принадлежности, религии, национального происхождения или инвалидности наряду с ложными фактами, запутанной ложной аргументацией и языком разделения образуют язык ненависти, который используется в речи, направленной на представителя внешней - исторически виктимизированной группы. Эта речь подстрекает к насилию и нанесению ущерба или запугиванию индивида или члена группы. Неоднократное использование таких выражений вызывает и усиливает подчиненное положение меньшинств.
Дегуманизация - это процесс обезличивания адресата и приписывания ему нечеловеческих черт. Ее можно подразделить на типы: анималистическая, артефактная, механистическая и т.д., которые построены на различиях между человеком-животным и человеком-неодушевленным объектом. Анималистическая дегуманизация включает в себя уподобление людей животным. В этом смысле люди определенной группы (например, беженцы) описываются как лишенные человеческих свойств, таких, как вежливость, логика, благородство, интеллект, культура и нравственные качества, и поэтому их сравнивают с животными. Эта форма обезличивания связана также с презрением и отвращением. Другая форма отрицания человеческих черт, артефактная или механистическая дегуманизация, включает в себя приравнивание человека к вещи, механизму или роботу. В этом случае человек описывается как холодный, жесткий, безликий.
Мелиоративные субъективно-оценочные отношения говорящего к предмету речи: анималистические метафоры подгруппы "Домашние питомцы"
Во всех приведенных примерах обращение «kitten» имеет положительную эмоционально-оценочную окраску и сигнализирует о близких/дружеских отношениях между собеседниками.
В повествовательных структурах лексема «kitten» в сингулярном формате употребляется по отношению к молодому/юному индивиду. В примере (40) данная лексема номинирует ребенка/подростка. В основе этого значения лежат молодой возраст и неопытность котенка. (40) Last time we did this you were a kitten. [AOL W_fict_prose] Слово kitten наиболее репрезентативно используется в формате вторичной номинации в референции к молодым женщинам и детям. Физические, поведенческие и эстетические характеристики молодого, игривого приятного животного экстраполируются на молодой женский объект. При этом частотное употребление лексемы kitten в составе атрибутивно-номинативных словосочетаний в функции стержневого компонента, значение которого конкретизируется левосторонними модификаторами - прилагательными, причастиями прошедшего времени и существительными - Adj + N (41 словосоч.) (little kitten, innocent kitten, ordinary kitten, cute kitten, real kitten), Part. II + N (9 словосоч.) (scared kitten), N + N (56 словосоч.) (sex kitten), свидетельствует о регулярном семантическом сдвиге из субъектной анималистической зоны в объектную антропонимическую зону, от наименования животного к наименованию юной женщины или девушки. Выделенные когнитивно-семантические детерминанты - юный возраст, маленький размер, слабость, сексуальная привлекательность, минимальная угроза, отсутствие опыта, легкая возможность приручения, развлекательные функции - стимулируют позитивную коннотацию при метафорическом переносе в рамках субфрейма «Свои». Выражение «sex kitten» является наиболее частотным атрибутивно-номинативным словосочетанием, в котором реализуется значение ключевой лексемы kitten как молодой привлекательной девушки/женщины. В приводимых ниже микротекстах речь идет о женщинах, широко известных в мире моды - Kylie Minogue (пример 41), Claudia Schiffer (пример 42), внешность и манеры которых являются своеобразным эталоном женственности и сексуальности. (41) John McKitterick s back-zipped jeans helped wannabe sex kitten Kylie Minogue kick away her girl-next-door image. [CBC Wnewspothersocial] (42) Meisel helped launch Linda Evangelista on to the road to superstardom, and it was Von Unwerth who captured Claudia Schiffer s sex kitten quality. [CGB W_pop_lore]
Сексуальная функция опускает женщину в категорию игрушки для развлечения и переводит слово kitten в разряд прагматически сексуально ориентированных имен - сексонимов. Если имена взрослых особей cat связаны с активным, властным поведением, например, cat как злобная, сильная женщина или cat как энергичный мужчина, охотящийся за женщинами , и часто используются в негативном смысле, наименования детёнышей животных в приложении к человеку, как правило, имеют положительную оценочную коннотацию.
Стоит отметить обыденно-когнитивную ценность корреляции детерминанты «возраст» и тендерной аффилиации. Юный возраст оценивается позитивно, чаще маркируется в метафорических номинациях в отношении молодых женщин. Уменьшительность, незначительность, мелкость, слабость молодых женских особей по сравнению с силой, серьезностью, активностью сильного пола оказывается актуальным фактором, стимулирующим метафорические переносы, объективирующие доминирование и потребительский сексуальный интерес мужчины к женщине, что демонстрирует анималистическая метафора.
Обыденно-когнитивный квалификатор, индексирующий пожилой воз 79 раст у женщин, отражает социально-культурную оценку общества, а скорее отражение взглядов мужчин на женщин, которые не вызывают сексуально-потребительского внимания в силу своей «несвежести». Отсюда наличие множества зоосемизмов, именующих женщин в возрасте с негативной стороны, например, old crow, old horse, old bat, old rat, etc. Сравните значения cattish и kittenish, hen и chicken, в которых проявляется системная оппозитивная оценочная дихотомия. Напротив, когда речь идет о мужчинах, возраст оказывается стимулятором позитивной оценки - показателем мудрости, опыта, уважения. Таким образом, можно наблюдать тендерную оценочную асимметрию, когда женщины, обладая меньшей социальной властью, чем мужчины, принимаются как второсортный, удобный для развлечения и потребления объект, соответственно, достойный унижающей их оценки.
Остановимся подробнее на ряде логико-семантических свойств словосочетаний, образованных с лексемами данной подгруппы.
Атрибутивные адъюнкты при существительных облегчают процесс социальной категоризации и в ряде случаев оказываются маркерами соотнесения индивида к определенной референтной группе. В соответствии с принципами теории релевантности [Sperber, Wilson, 1986] они экономят когнитивные усилия и ресурсы, позволяя сформировать знания о представителях группы «Свои» (ингруппы) и других социально-культурных объединениях «Другие/Чужие» (аутгруппы). В вершине социально-культурной категоризации находится стереотипизация, т.е. идентификация группы на основе одного -универсального - признака. Главный идентифицирующий признак членства выделяется на основе стереотипичного представления о групповой принадлежности человека. Следует отметить, что можно провести категоризацию по нескольким признакам, и соответственно, отнести человека к нескольким категориальным областям.
Следуя Э. Эриксону [2006], мы также выделяем групповую идентичность и эго-идентичность. Основные социально значимые критерии идентификации человека по его групповой принадлежности, его биосоциальные качества регистрируются в словах и словосочетаниях, концептуализирующих демографические параметры (возраст, тендер), кровнородственные связи (этническую, расовую, национальную принадлежность), стратификационные параметры (сословия, социальный статус, профессия). Эго-идентичность существует одновременно с групповой идентичностью, создавая чувство устойчивости и непрерывности «Я» у субъекта. Сюда относятся такие квалификатив-ные категории, как физические параметры, внешний вид, когнитивные состояния и процессы, черты характера и свойства поведения и пр. Идентификация индивида с определенной группой трансформирует его из биологического существа в существо социальное, в личность, функционирующую в бинарных оппозициях «Мы/Свои»::«Они/Другие/Чужие».
С логико-семантической точки зрения левосторонние модификаторы тематической подгруппы «Pets», которые формально образуют внешний срез комплексной номинации и отображают план ее содержания - внутреннюю конфигурацию, могут быть классифицированы в соответствии со следующими квалификаторами
Концептуализация этнической идентичности средствами гастрономической метафоры
На материале словаря этнических прозвищ английского языка «The Racial Slur Database» [RSD] методом сплошной выборки были извлечены 728 единиц метафорических выражений, доменом-источником которых была гастрономическая концептуальная область.
Этнические прозвища относятся к индивидуальному референту на основе его членства в определенной группе, а не его личностных качеств и поведения. Основной чертой этнических прозвищ является их способность создавать негативно нагруженный оценочный дискурс, построенный на стереотипических представлениях о чертах идентичности представителей того или иного этноса. Можно также заметить, что этнические прозвища могут иметь различную степень «оскорбительности». Отношение речепроизводителя к предмету обсуждения или собеседнику выстраивается в координатах враждебности, отвращения, презрения, ненависти, страха, брезгливости, чувства превосходства и т.д. «Другой» или «Другие», тождественные объекту речи, являются мишенью для ксенофобских высказываний с фокусированием на различных аспектах их жизнедеятельности: этническом происхождении, религии, поле, политической ориентации, внешнем виде, стиле жизни, профессии и так далее. Можно сказать, что этнические прозвища в системе выполняют функцию классификации в дополнение к функциям индексации «Другого» и выражения отношения к «Другому».
Как правило, прозвища имеют открытую мотивационную основу. По своему структурному составу это могут быть слова или словосочетания. Словосочетания, из которых состоят этнические прозвища, - атрибутивно-номинативные комплексы, которые создают значения аддитивно или гештальтно. Эти слова и выражения используются для нападок, оскорбления, опорочивания, унижения человеческого достоинства, принижения статуса референта речи, усиления стереотипов в целях пропаганды, подчинения, аф-филиации с собственной группой. Их можно назвать пейоративными коррелятами этнонимов, которые сами по себе стилистически нейтральны. Этнические прозвища в своей внутренней форме не содержат дерогативного семантического контента, однако при употреблении в определенных контекстах их смысл произволен от конвенциональных импликатур. Вторичная номинация есть результат ментальной обработки категорий физических реалий и не зависит от конверсациональных импликатур в смысле П. Грайса. Отягощение ксенофобной коннотацией возникает тогда, когда референтов речи дискриминируют по следующим основаниям: раса, цвет кожи, национальность, этническое и национальное происхождение, религиозные и политические убеждения, пол, сексуальная ориентация, возраст, инвалидность, семейное положение и внешний вид.
Имена-этнофолизмы, содержащие наименования продуктов питания и блюд, имеют различную мотивационную основу при метафоризации. Во внимание принимаются такие компоненты идентичности, как антропологический тип, формы и стереотипы поведения; общая материальная и духовная культура, тип социальных отношений, общее прошлое и настоящее, модально-эмоциональные аспекты и др. Мы выделяем несколько подгрупп, которые систематизируют компоненты этнической идентичности как многофакторную систему.
Группа 1. Этнофолизмы, в которых этнические объекты отражают стереотипы питания питания в определенных культурах (обычное меню либо предпочтения)
Эту группу формируют названия национальностей, которые представлены именами продуктов или блюд, которые едят в повседневной жизни представители определенных этносов.
Прототипический образ латиноамериканца раскрывается через пищевые предпочтения - бобы, острые специи, приправы и пряности, перец ЧИЛИ, буррито, тако и др. Представители других этносов называют латиноамериканцев именами этих продуктов и блюд: бобы - Beanbag, Beaner, Beaniard; перец - Pepperbelly, Chilli; бурито - Burrito, Burrito-Head, Burrito-Brain, etc.; тако - Тасо, Тасо Bender, Тасо Nigger; тамале - Tamale. Канадцев называют именами их любимых продуктов: сыра (Cheeser, Cheesehead), кленового сиропа (Maple-sucker), блюда «поутин» (наименование смеси картофеля, сыра и соуса, популярного в Монреале и других частях Восточной Канады, - для называния канадских французов), напитка Пепси-кола (Pepper, Pepsi). Hot Dog Eater используется канадцами по отношению к американским туристам, которые едят много хот-догов. Французов обвиняют в том, что они любители есть лягушек, улиток. Отсюда возникают негативно коннотатированные этнические прозвища: Frog, Crapaud (первоначально это было имя южноевропейской лягушки, затем в ходе наполеоновских войн стало термином, используемым британскими солдатами по отношению к врагам-французам), Snail-Snapper (любители улиток). Чернокожих американцев номинируют по их пристрастию к жаренной курице и арбузам: Watermelon (из фильма "48 Hours"), Extra Crispy (намек на «обугленный» цвет лица и любовь к жаренной курице), Chicken Bandit (любовь к курице и воровство).
Этнические прозвища представителей коренных народов Америки, в диете которых важным компонентом является осетрина, содержат лексему salmon: Salmon Nigger, Salmon Cruncher. Белых парней из сельской местности называют cornfed (их обычно считают чрезвычайно сильными, но недалекими); Clay-Eater (бедные южане, от голода евшие глину), Cracker ( бисквит, крекер ). Диета итальянцев содержит прототипическое блюдо - макароны, а также специи и приправы, чеснок. Имена-этнофолизмы итальянцев содержат гастрономические названия: спагетти (Spaghetti Vender, Spaghetti-Slurper, Spaghettiwister), макароны (Macaroni, Makaronifresser), чеснок (Garlic Bread, Garlic Breath), а также часто указание на способы потребления этих продуктов. Немцы, по представлениям внешних этнических наблюдателей, едят много картофеля, поэтому к ним прикрепилось название Kartoffel. Sauerkraut - уничижительный термин для немцев, активно применялся во время второй мировой войны.