Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические основы исследования венского городского языка
1.1. Австрийский немецкий как национальный вариант плюрицентрического немецкого языка 12
1.2. Социофункциональная модель языка (диатопическая, диафазическая и диастратическая подсистемы языка) 17
1.3. Урбанолект / городской язык 28
1.4. Австрийский вариант немецкого языка в системе форм существования современного немецкого языка 31
Выводы по главе 1 39
ГЛАВА 2. Системная характеристика венского городского языка
2.1. Место венского городского языка в диатопической, диафазической и диастратической подсистемах австрийского варианта современного немецкого языка 41
2.2. Системные языковые особенности венского урбанолекта 51
2.2.1. Фонетические особенности венского урбанолекта 51
2.2.2. Лексические и фразеологические особенности венского урбанолекта 54
2.2.3. Грамматические особенности венского урбанолекта 78
Выводы по главе 2 з
3. Функциональная характеристика венского городского языка
3.1. Функционирование венского урбанолекта в художественной литературе 85
3.2. Функционирование венского урбанолекта в рекламе 94
3.3. Функционирование венского урбанолекта в анекдотах 96
3.4. Опрос жителей Вены: методика проведения эксперимента и основные результаты 100
3.4.1. Подготовка и основные этапы эксперимента 102
3.4.2. Участники опроса: социологические данные 105
3.4.3. Языковая рефлексия респондентов 109
3.4.4. Особенности функционирования венского городского языка: лексика 117
3.4.5. Особенности функционирования венского городского языка: грамматика 126
Выводы по главе 3 145
Заключение 147
Список условных обозначений 150
Библиография 151
- Социофункциональная модель языка (диатопическая, диафазическая и диастратическая подсистемы языка)
- Австрийский вариант немецкого языка в системе форм существования современного немецкого языка
- Системные языковые особенности венского урбанолекта
- Опрос жителей Вены: методика проведения эксперимента и основные результаты
Введение к работе
Актуальность работы обусловлена тем, что в последние десятилетия
продолжает возрастать интерес отечественных и зарубежных исследователей к
проблеме функционирования территориально маркированных форм
существования языка, особенно к проблеме наддиалектных образований. Особый интерес в этой связи представляет городской язык (урбанолект)1, отражающий актуальные процессы урбанизации населения и являющийся по своему существу результатом действия противоположных общеязыковых тенденций к интеграции и регионализации. Изучение венского урбанолекта позволит не только составить более полное представление о состоянии конкретного городского языка, но и детальнее охарактеризовать современную роль города как центра языковой иррадиации в формировании наддиалектных языковых образований. Отметим, что степень изученности проблемы в целом высока, поскольку описанию отдельных городских языков посвящены работы отечественных и зарубежных лингвистов: Н.Э. Горшковой, А.И. Домашнева, М.В. Китайгородской, Б.А. Ларина, Н.Н. Розановой, E. Brinkmann to Broxten, N. Dittmar, A. Endruschat, J. Herrgen, W. Kallmeyer, H. Lffler, I. Reiffenstein, W.H. Veith. Однако непосредственно венскому урбанолекту посвящено лишь небольшое количество работ следующих авторов: Th. Gartner, P. Jorgensen,V.C. Martin, S. Moosmller, D. Schabus, E. Seidelmann, W. Steinhauser.
Настоящая работа посвящена анализу лингвистических особенностей
венского урбанолекта, подробно рассматривается функционирование
городского языка в текстах разных типов, а также на основе данных, полученных в ходе эксперимента, с учетом экстралингвистической информации социологического характера.
Объектом исследования является венский урбанолект в системе форм существования современного немецкого языка с социофункциональной точки зрения.
Предметом исследования являются системные и функциональные характеристики и особенности венского городского языка.
Теоретической базой исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов, посвящнные:
- проблеме плюрицентрических языков А.И. Домашнева, Л.Б. Копчук, Э.Г. Ризель, А.И. Смирницкого, Г.В. Степанова, А.Д. Швейцера, U. Ammon, M.G. Clyne, H. Kloss, I. Reiffenstein, W. Stewart и др.;
Термины «урбанолект» и «городской язык» употребляются в работе как дублеты.
социофункциональной модели языка как совокупности диатопической, диастратической и диафазической подсистем А.И. Домашнева, Л.Б. Копчук, E. Coseriu, N. Dittmar, L. Flydal, A. Jrn, H. Lffler, K. Nabrings, G. Stickel, W.H. Veith, P. Wiesinger, P. Wunderli и др.;
явлению городского языка Н.Э. Горшковой, М.В. Китайгородской, Б.А. Ларина, Н.Н. Розановой, Б.Я. Шарифуллина, N. Dittmar, W. Kallmeyer, H. Lffler и др.;
классификации диалектного лексического и фразеологического уровня А.И. Домашнева, Л.Б. Копчук, В.Т. Малыгина;
- методологии опроса как способа сбора данных в социологии,
диалектологии и социолингвистике И.Ф. Девятко, М.В. Китайгородской, Н.Н.
Розановой, И.И. Санжаревского, P. Attenslander, M.J. Gordon, H. Lffler, H.
Niebaum, J. Mascha, Ch. Steiner, W.H. Veith, B. Juska-Bacher, и др.
Цель исследования заключается в определении основных системных и
функциональных особенностей венского урбанолекта, а также в
экспериментальном определении характера и ситуаций его употребления жителями Вены.
Поставленной целью обусловлено решение ряда конкретных задач:
-
уточнить содержание термина и объем понятия «городской язык/урбанолект»;
-
установить основные системные особенности венского урбанолекта;
-
определить место венского городского языка в диатопической, диастратической и диафазической подсистемах австрийского национального варианта современного немецкого языка;
-
проанализировать особенности функционирования венского урбанолекта в текстах разных типов и установить основные функции его употребления;
-
провести социолингвистический эксперимент, а также количественно и интерпретационно обработать полученные в анкетировании данные и описать особенности функционирования венского городского языка.
Для решения поставленных задач были использованы следующие методы
и примы лингвистического анализа: гипотетико-дедуктивный и сравнительно-
сопоставительный методы, метод сплошной выборки при работе с
лексикографическими источниками, метод количественного анализа.
На защиту выносятся следующие положения:
1) Венский урбанолект представлен во всех подсистемах
социофункциональной модели австрийского варианта современного немецкого языка: имеет сложную структуру как диатопическое явление,
вписан в диастратическую подсистему как совокупность различных социолектов (групповых жаргонов и арго) и представлен на диафазическом уровне рядом ситуалектов, единицы которых в целом находятся ниже стилистически нейтрального уровня.
-
Венские особенности на фонетическом и лексико-фразеологическом уровнях распространяются за рамки городского употребления и входят в языки крупных областей вплоть до австрийского стандарта, что доказывает исключительную роль Вены как центра языковой иррадиации.
-
Ядерную часть лексического состава венского урбанолекта составляют собственно венские слова, встречающиеся только в данной языковой разновидности. Периферийная часть представлена словами, отличными от общеавстрийских литературных только по содержанию (результат развития дополнительного значения в урбанолекте) или только по форме (фонетические варианты общеавстрийских литературных слов).
-
Венский урбанолект в значительной степени формируется иноязычным и инокультурным влиянием, что подтверждается существованием обширного пласта собственно венских заимствований из языков соседних народов (чешского, венгерского, итальянского и др.) и наличием самостоятельной венской лексико-семантической группы этнонимов.
-
Венский урбанолект в текстах разных типов выступает в следующих функциях: создание локального колорита, создание комического эффекта, передача эмоций, передача отношения говорящего к предмету разговора, создание портрета персонажа, создание атмосферы социальной близости адресату, а также создание атмосферы социальной близости говорящих (функция подстраивания под собеседника).
-
Частота употребления венского урбанолекта в значительной степени определяется ситуацией общения и местом рождения говорящего. Высокая частота функционирования территориально окрашенных форм проявляется в ситуациях неофициального/интимного общения, в то время как в официальном общении используются приближенные в литературным формы, что доказывает факт литературно-диалектной флуктуации горожан. Научная новизна исследования определяется выбором мало изученного
как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике объекта исследования – венского городского языка. В работе наряду с выявлением системных особенностей был впервые проведн комплексный социофункциональный анализ венского урбанолекта. В результате на материале художественной литературы, рекламы, анекдотов и оригинальных данных анкетирования
горожан были верифицированы уже известные и установлены новые системные и социофункциональные особенности венского городского языка.
Теоретическая значимость работы определяется тем, что полученные
результаты подтверждают и уточняют существующую социофункциональную
модель языка и, в частности, представление об урбанолектах как совокупности
территориальных, социальных и ситуативных вариантов. Результаты
исследования получены экспериментально и могут быть использованы для
развития теоретических положений о функционировании и распространении
как территориально маркированных форм в целом, так и в частности
урбанолектов. Кроме того, в представленном исследовании расширена
классификация функций территориально маркированных единиц в
художественной литературе: на примере венского урбанолекта выделена функция «подстраивания под собеседника», то есть функция создания атмосферы социальной близости говорящих.
Практическая значимость работы определяется, во-первых, тем, что
полученные в результате социолингвистического эксперимента
(анкетирования) данные могут быть использованы для дальнейшего анализа
взаимодействия венского урбанолекта и других форм существования
австрийского варианта современного немецкого языка. Во-вторых,
разработанная в рамках исследования методика проведения анкетирования и сам интернет-опросник могут послужить изучению активных процессов в венском урбанолекте, а также анализу других городских языков. В-третьих, языковой материал и полученные выводы могут использоваться в преподавании теоретических и практических курсов по германистике.
Материалом для системного описания венского урбанолекта послужили
языковые единицы, маркированные как венские в лексикографических
источниках. Источниками материала являются 8 немецкоязычных
общенемецких, австрийских, вариантологических и диалектных словарей,
примерный объем корпуса лексических примеров – 25000 слов. Материалом
для функционального анализа выбраны художественные произведения
современной литературы, место действия которых – Вена (5 романов общим
объмом более 1000 страниц); художественные произведения современной
диалектной литературы суммарным объмом более 300 страниц; рекламные
тексты (более 200 городских рекламных плакатов); анекдоты с элементами
венского урбанолекта из 6 интернет-сборников, а также полученные в
результате сбора диалектных анекдотов в рамках проводимого опроса.
Основным источником материала для анализа функционирования венского
урбанолекта стали также данные, полученные в результате интернет-
анкетирования 80 жителей Вены.
Достоверность и обоснованность выводов обеспечивалась выбором методологической базы, адекватной задачам исследования; использованием нескольких способов экспериментальной проверки гипотез исследования; согласованностью результатов исследования с представлениями отечественных и зарубежных учных об общих свойствах территориально маркированных форм; большим объмом фактического материала.
Апробация работы проходила на международной научной конференции «Функциональные аспекты языка: традиции и перспективы» (май 2014, Нижний Новгород), международной научно-практической конференции «Теоретические и практические аспекты лингвистики, литературоведения, методики преподавания иностранных языков» (май 2015, Нижний Новгород), региональных конференциях «Функционально-коммуникативные и кросс-культурные аспекты филологии и методики преподавания иностранных языков» (апрель 2012, 2013, 2014, 2015, Нижний Новгород). Основные положения и результаты исследования отражены в 6 публикациях общим объемом 1,8 п.л., в том числе материалы двух конференций и 4 статьи, три из которых – в журналах, включенных в перечень ВАК РФ (0,7 п.л.).
Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, 3 глав, сопровождающихся выводами, заключения, библиографии, списка условных обозначений и трх приложений.
Социофункциональная модель языка (диатопическая, диафазическая и диастратическая подсистемы языка)
В современной лингвистике вариативность языка рассматривается как одно из его фундаментальных свойств. Язык не идентичен на всей территории своего распространения, причем в процессе создания вариаций, их развития и использования важнейшую роль играет социальная обусловленность, вследствие чего для исследования языка необходим широкий охват экстралингвистических данных социологического характера. Классификация вариаций языка осуществляется главным образом на основе экстралингвистических факторов, с которыми они коррелируют. Многоуровневые вариации образуют своего рода многомерную социальную, региональную, историческую, индивидуальную и ситуативную матрицу. В рамках современной социофункциональной парадигмы, что отмечалось, например, в классической работе Н. Диттмара, принято выделять три основные подсистемы языка: территориальную (диатопическую), социальную (диастратическую) и ситуативную (диафазическую) [84, с. 178]. Однако, как подчркивал У. Аммон, для языков, используемых в качестве официальных одновременно в нескольких государствах, необходимо учитывать и условия самостоятельного существования национально государственных общностей носителей данного языка; иными словами, в данном случае важна национальная вариативность [71, с. 2].
Терминологическое описание данного явления берт начало в 50-х годах XX века, причм в отечественной и зарубежной лингвистике складывается две параллельных традиции определения национальной вариативности.
Советская наука разработала теорию национальных вариантов. Одно из первых употреблений этого термина для обозначения национальных особенностей немецкого языка в Австрии встречается в работе Э.Ризель. В статье «К вопросу о национальном языке в Австрии» рассматриваются лексические варианты, функционирующие на территории Австрии. Они обозначаются Э. Ризель как дублеты, что подчркивает их равноправное положение с собственно немецкими вариантами тех же слов [47]. В этой работе австрийские особенности впервые рассматривались как равноправные варианты-дублеты, а не как отклонение от нормы или территориально ограниченный диалект, что утверждалось в некоторых более ранних работах2. Однако, как собственно немецкие, так и австрийские слова рассматриваются не как вариант нормы, но как дублеты на разном этапе вхождения в общенемецкий словарь. Таким образом, работа Э.Г. Ризель предвосхитила теоретические работы отечественных лингвистов, но не стала их терминологической основой, поскольку не рассматривала национальные «варианты» как независимые друг от друга и от общенемецкого стандарта. В 50-х годах концепция национальных вариантов стала активно развиваться в отечественной лингвистике, у истоков е разработки стояли выдающиеся российские учные: германист А.И. Домашнев, англисты А.Д. Швейцер и А.И. Смирницкий, испанист Г.В. Степанов [14], [51], [53], [62].
2 Например, П. Кречмер, описывая лексические особенности немецкого языка в Австрии и Швейцарии, высказывается за центральное положение Берлина как крупного города и столицы Германии, который должен распространять свои нормы на весь немецкий язык [Kretschmer 1918: 59]. Национальный вариант рассматривается как национально специфическая форма функционирования языка, обслуживающего несколько национальных общностей. В основе национальных вариантов – единая языковая структура, однако, как отмечалось в работах Г.В. Степанова и А.И. Домашнева – адаптированная к условиям конкретной нации, со своей языковой традицией и политикой [16, с. 39], [53, с. 8]. Специфические национальные черты понимаются не как территориальные, местные варианты, но, что отмечалось А.И. Смирницким, как вариант литературной нормы, кодифицированный в лексикографических источниках [51, с. 16].
В зарубежной лингвистике в это же время развивалась концепция существования национальных языковых центров. Так, в 1968 году В. Стюарт одним из первых описывает лингвистическую ситуацию употребления одного языка в разных нациях и/или в разных государствах при помощи термина «полицентрическая стандартизация языка» [142, с. 534]. В немецкоязычную лингвистику термин, введнный в употребление американцем Стюартом, пришел благодаря Хайнцу Клоссу [114, с. 310-313]. Позднее Х. Клосс предлагал новый вариант термина – мультицентрический литературный язык, а ещ позднее – плюрицентрический. Плюрицентрический язык представлен несколькими самостоятельными центрами, в которых специфические национальные черты формируют литературную норму. Таким образом, основные критерии терминологического описания национальной вариативности в двух параллельных – отечественной и зарубежной – традициях совпадают: речь идт о самостоятельных равноценных формах существования литературного языка, зафиксировавших специфические черты на уровне нормы. Однако долгое время концепция национальных вариантов языка и концепция плюрицентрического языка сосуществовали параллельно, так, например, в работе Инго Райффенштайна немецкий язык признается плюрицентрическим, но говорить о самостоятельных национальных вариантах автору не представляется возможным [133, с. 23]. Соединение этих терминов и развитие единой концепции произошло в работах австралийского лингвиста Михаэля Клайна, согласно которым плюрицентрическим называется язык, объединяющий в себе несколько национальных вариантов, каждый из которых обладает своими собственными нормами [76]. Именно такое понимание плюрицентрического языка закрепилось в мировой лингвистике, и сейчас этот термин обозначает «язык, который используется больше чем в одной стране как национальный или региональный официальный язык и в котором развились литературные языковые отличия»3 [67, с. XXXI]. Национальные варианты характеризуют 1) официальный государственный статус; 2) кодификация в справочниках общего употребления; 3) официальный статус в школьном преподавании; 4) контроль со стороны «языковых авторитетов» (преподавателей, редакторов) [71, с. 2].
Австрийский вариант немецкого языка в системе форм существования современного немецкого языка
Для описания системных особенностей венского городского языка на лексическом и фразеологическом уровнях был составлен корпус единиц, принадлежащих к венскому урбанолекту. Его составление происходило в два этапа: сначала методом сплошной выборки в общеавстрийских и вариантологических источниках были зафиксированы единицы, имеющие пометы о принадлежности венскому городскому языку [Dudendt], [WB], [VwdD]. Затем составленный корпус был дополнен единицами из диалектных словарей, весь состав которых маркирован как венский [WdWM], [LLW], [SSW]. На следующем этапе исследования были выделены разновидности лексических и фразеологических единиц на основе классификации, предложенной Л.Б. Копчук [26]. Также венские маркированные единицы были классифицированы по их происхождению и были проанализированы способы пополнения словарного состава венского урбанолекта 2.2.2.1. Общая характеристика лексики венского урбанолекта
В результате проведнного анализа в составе венского городского языка нами были выделены все основные разновидности диалектного лексического уровня:
1) Слова, встречающиеся только в данном диалекте. Во-первых, в эту группу входят разные типы безэквивалентной лексики, классификация которых была предложена Л.С. Бархударовым [3, с. 94-95]: имена собственные - венские названия, например: Kalafati - im Wiener Prater aufgestellte Riesenfigur; Steffi Wiener Stephanshrche [Dudendt]; реалии, то есть наименования предметов и ситуаций, не существующих в практическом опыте людей, живущих за пределами Вены. К этому типу безэквивалентной лексики можно отнести наименования блюд венской кухни {Einspunner Мокка im Glas mit Schlagobers; Pferdewagen mit einem Pferd; einzelnes Wrstchen [LLW]), политических учреждений {Stadtsenat A(Wien) Regierung des Bundeslandes Wien [VWdD]), городских документов {Picked A (bes. Wien) Aufkleber, der Anrainern die Parkberechtigung bescheumgt [VWdD]); особенностей архитектуры и мест жительства {Bassenawohnung A-Ost (Wien) Substandardwohnung fr die nur eine Gemeinschaftstoilette und -wasserleitung auf dem Gang des Stockwerks zur Verfgung steht [VWdD]) и др. случайные лакуны, то есть слова, у которых нет соответствий в общенемецком языке или австрийском варианте, например, Koloniakibl (Koloniakbel), Mlltonne [LLW]; Salzamt (ugs., Wien) eine nicht erreichbare letzte Instanz, die man vergebens zu erreichen sucht [Dudendt]; Beserlpark (ugs., Wien) kleiner Park mit Bschen [Dudendt]; Nachlaufen A-Ost (bes. Wien) Kinderspiel, bei dem ein Kind anderen Kindern nachluft und sie fangen muss; Fangen [VWdD].
Во-вторых, эта разновидность диалектной лексики представлена словами, имеющими дублеты в литературном австрийском или общенемецком языке, например, hackln – (fleiig, schnell) arbeiten [WdWM]; tschinageln –(ugs., salopp, bes.Wien) arbeiten [Dudendt], Aschantinuss – (bes. in Wien) Erdnuss [Dudendt]; Remasuri – Chaos, Durcheinander [LLW].
2) Слова, общенемецкие или австрийские по происхождению (то есть встречающиеся не только в данном диалекте), однако развившие дополнительное значение, которое употребляется только в рамках городского языка. Например: frank – 1) frei, offen, unmittelbar, 2) (W, Gaunerspr.) sauber, ehrlich, nicht kriminell [VWdD]; Galerist – 1) Besitzer, Leiter einer Galerie; 2) (W, ugs, veraltend) Verbrecher, Angehriger der Unterwelt [WB]; Stiege – 1) aus Stufen bestehender Aufgang; … 3) (Aost, Wien) Aufgang, durch das eine bestimmte Wohnung in Wohnblcken mit mehreren Aufgngen erreicht wird [VWdD].
3) Слова, общенемецкие или австрийские по происхождению, но отличающиеся диалектным оформлением в городском языке, что может препятствовать правильной идентификации неносителями венского урбанолекта. Такие слова полностью дублируют лексемы литературного языка в плане содержания, но отличны в плане выражения, прежде всего в звуковом оформлении, например: v – viel; ogen – abgehen [WdWM].
Особую роль в словарном составе венского урбанолекта играют заимствования. Исторически до начала XX века Австрия была многонациональной страной и включала в себя в разное время территории современной Чехии, Германии, Украины, Италии, Венгрии, поэтому в столичный урбанолект приходило множество слов из языков подданных или соседей. К тому же Вена привлекала специалистов и путешественников своим центральным расположением, большим культурным и экономическим значением в Европе. При анализе с позиций приведнной выше классификации диалектной лексики среди заимствований были выделены все основные разновидности: 1) слова, которые были заимствованы только в урбанолект и функционирующие в пределах городской языковой разновидности {schmafu (franz.) geizig, schuftig; Schani (franz.) Person, die Handlangerdienste verrwhtet [WdWM]); 2) слова, заимствованные из разных языков в литературный стандарт, развившие дополнительное значение, которое употребляется только в рамках города {Cottage (engl.) in Wien auch „Villenviertel“; Entree (franz.) in Wien auch „Eintnttsgeld“ [VWdD]); 3) общенемецкие заимствования, употребляемые в венском урбанолекте и подвергшиеся диалектизации, прежде всего в звуковом оформлении {Schdroich (lombard. aus ital.) Strolch, Landstrewher) [WdWM].
Системные языковые особенности венского урбанолекта
Из 80 человек только 26 жителей (32%) родом из Вены. Этот факт способен сообщить многое о состоянии городского языка Вены. На сегодняшний день население столицы Австрии насчитывает порядка 2 миллионов человек, то есть всего населения страны. Столица привлекает как культурный, политический, экономический центр – что ярко иллюстрируют и результаты опроса, где самая крупная группа респондентов – это не коренные жители города, а студенты, приехавшие из сельской местности и других городов для получения высшего образования. Лингвистическая интерпретация этих численных данных позволяет предположить – даже без сбора конкретного языкового материала – что венский городской язык переживает в таких условиях сильнейшее влияние приезжих, и в результате образуются сложные наддиалектные формы.
Среди приехавших в Вену жителей большинство мигрировали из близлежащих федеральных земель – Нижней и Верхней Австрии. Полное распределение можно проследить на рисунке 4 (см. след. стр.).
Распределение по семейному положению и месту жительства оказалось предельно однородным: все респонденты не женаты/не замужем и имеют высшее образование, либо получают его в данный момент.
Таким образом, репрезентативность проведнного эксперимента ограничена, прежде всего, возрастными рамками и уровнем образования, поскольку среднестатистический респондент анкетирования студент или человек с высшим образованием моложе 30 лет. Этот факт согласован, однако, с основной целью опроса – исследовать функционирование современного молодого слоя урбанолекта и наметить основные тенденции в развитии венского городского языка. Результаты опроса представляют научный интерес для описания современного состояния венского городского языка, учитывая общеавстрийскую тенденцию к переселению в столицу. Приехавшие для получения высшего образования молодые люди активно влияют на формирование наддиалектных форм существования языка. Из дальнейшего анализа мы исключили 15 человек, которые имеют лишь опосредованное отношение к Вене, сосредоточившись на респондентах, родившихся и/или живущих в столице Австрии, а также приехавших сюда из других населенных пунктов. Основная же работа направлена на анализ и интерпретацию данных о функционировании венского урбанолекта в пределах города. Подробное описание особенностей функционирования венского урбанолекта будет изложено далее.
В одном из первых заданий анкеты жителя Вены предлагалось определиться, носителями какого диалекта они себя считают. Этот вопрос был открытым, что позволяло собрать не только количественную информацию, но и ряд комментариев о языковом поведении и ситуациях переключения с диалектно окрашенных на приближенные к стандарту формы. Графически эти данные отражены на рисунке 5.
Среди жителей Вены представлено следующее распределение по диалектам: 19% ответили, что общаются на смеси венского и родного диалекта, причем все они – приехавшие в Вену. В этом находит сво отражение одна из основных тенденций в развитии венского городского языка – активное взаимодействие с диалектами окружающих областей. 17% говорят на венском, 15% на стандартном немецком без влияния диалекта, 13% на нижнеавстрийском, 13% на смеси нижнеавстрийского и венского, 11% - на верхнеавстрийском, 4% приходится на штирийский и каринтийский и по 2% на бургенландский и тирольский.
Такие данные опроса подтверждают на практике гипотезы об активном влиянии диалектов приезжих на венский урбанолект: так, 19% опрошенных заявляют, что являются носителями смеси венского и родного диалектов, а ещ 13% - о смеси венского и нижнеавстрийского. 12% респондентов подчеркнули, что говорят только на свом родном диалекте, что позволяет им самоидентифицироваться, однако в Вене их часто не понимают, поэтому приходится перестраиваться и выбирать более близкие к литературным формы.
Ряд заданий анкеты был составлен с целью доказать или опровергнуть исследовательскую гипотезу о влиянии ситуации общения на выбор между более или менее диалектно окрашенными формами существования языка. Здесь и далее под диалектно окрашенными / территориально маркированными формами будут пониматься единицы, обнаруживающие венские особенности, то есть единицы урбанолекта. В двух заданиях анкеты нужно было ответить на вопросы, которые охарактеризовали бы употребление диалектно окрашенных форм самими респондентами, а также ситуации, в которых им приходится слышать или читать диалект. Поскольку опрошенные не имеют профильного лингвистического образования, в формулировке заданий анкеты было допущено упрощение базовой диатопической подсистемы. В соответствии с полученными данными в сознании носителей языка противопоставлены «диалект» (территориально маркированная форма) и «литературный язык» (стандарт), исключая переходную формацию континуума. В основе интуитивного деления носителей языка лежит именно ситуация общения: «диалект» употребляется в семье и в кругу друзей, в то время как «литературный язык» используются в коммуникации с носителями других диалектов или в публичных, общественных сферах деятельности. Таким образом, традиционная схема условно разделяется в анкете на диалектно окрашенные формы, объединяющие базовый диалект и приближенные к нему варианты, и на формации, приближенные к литературному языку. В одном из заданий анкеты опрошенные должны были указать, в каких сферах общения им приходится употреблять диалект (оформление этого задания анкеты см. рис.6)
Опрос жителей Вены: методика проведения эксперимента и основные результаты
Согласно исследовательской гипотезе, формы претеритума в австрийском варианте немецкого языка и в венском урбанолекте в частности должны заменяться респондентами на формы перфекта различной степени диалектной маркированности. Исключение должны составлять только глаголы sein и модальные глаголы. Для проверки данной гипотезы в задание были включены следующие предложения:
Гипотеза подтвердилась почти полностью: 75% опрошенных коренных жителей Вены заменяют претеритум на перфект при выборе формы прошедшего времени глагола sagen; 72% - глагола kommen; 55% - глагола liegen (этот глагол нельзя считать показательным, поскольку было дано много ошибочных или вариативных ответов).
Для приезжих жителей австрийской столицы этот показатель оказался ещ выше: 100% выбрало форму перфекта глагола sagen; 95% - глагола kommen; 94% - глагола liegen.
При усреднении получаем, что 67% коренных жителей и 96% приезжих не употребляют претеритум, а предпочитают им формы перфекта. Подробный анализ этого глагольного времени изложен ниже.
Глагол «sein», как отмечалось в гипотезе, представляет собой исключение из этого правила. Это отображено графически на рисунке 24. 100% респондентов предпочитают форму претеритума, при этом среди коренных жителей Вены 87% выбирают литературную форму war и 13% -диалектно маркированную woa. Среди приезжих распределение обратное: 78% предпочитаю диалектно маркированный вариант, а 22% -литературный.
Форма прошедшего времени глагола «wollen» собрала сразу несколько вариантов, что было вызвано, прежде всего, отсутствием согласования времени в сложноподчиненных предложениях в устной речи. Этот факт позволил 33% коренных венцев и 56% приезжих выбрать вариант «will» вместо «wollte» в исходном предложении. Для 40% коренных и 25% приезжих более важным оказалось значение будущего времени, поэтому глагол wollte был заменен на «wird».
В образовании перфекта в ответах прежде всего было интересно проследить диалектное образование партиципа при помощи приставки g- и выпадение приставки перед взрывными согласными. Для анализа этих форм в задании были представлены следующие предложения: Der alte gute Mann ist mit dem Pferd durchs Eis gebrochen und in das kalte Wasser gefallen. Deswegen hat er sich erkltet. Die Straenbahn ist gekommen. Ich bin bei der Frau gewesen und habe es ihr gesagt. А также дополнительные данные были получены при переводе предложений, содержащих формы претеритума, которые были заменены перфектом: … als ich gestern Abend zurck kam, da lag mein Kindchen schon zu Bett. Результаты обработки ответов графически отражены на рис. 25 (см. след.стр). Согласно полученным ответам, 37% коренных жителей Вены выбирают территориально маркированный вариант партиципа с приставкой g-, а 63% - литературную форму с приставкой ge-. Среди приезжих горожан ответы распределились обратным образом: подавляющее большинство (86%) выбрали территориально маркированный вариант, и только 14% -литературный.
Распределение литературных и диалектно маркированных форм перфекта в ответах коренных и приезжих венцев: А – приставка партиципа ge/g; Б – наличие приставки партиципа перед взрывным согласным 72% коренных жителей Вены предпочитает литературную форму партиципа «gebrochen» и 70% - «gekommen», и только 28% и 30% соответственно выбирают диалектно маркированный вариант партиципа «broch(e)n» и «kommen». В свою очередь среди приезжих 83% использовали в своих переводах диалектно маркированную форму «brochen» и 79% -«kommen». 136 3) Сослагательное наклонение Согласно исследовательской гипотезе, у венцев возможны диалектные варианты образования форм конъюнктива II: диалектные окончания глагола в 1 и 3 лице единственного числа; вспомогательный глагол tun в разных формах, заменяющий глагол wrde; диалектный партицип П. Для описания особенностей функционирования этих форм в задание анкеты были включены следующие предложения: Wenn ich dieses Jahr Zeit und Geld htte, wrde ich am liebsten in den Urlaub fahren. Wenn ich nur das ganze Geld nicht ausgegeben htte! Dann wre ich irgendwohin gefahren! Аналитическая и синтетическая формы настоящего времени конъюнктива II, таким образом, представлены в первом предложении. По результатам опроса 100% коренных жителей Вены и 95% приезжих употребляют приближенную к литературной форму htt„, и только в ответах 5% приезжих отмечается диалектно маркированная форма httat с венским окончанием -at. В употреблении аналитической формы настоящего времени обнаружены бльшие количественные расхождения. Среди коренных жителей города 14% респондентов указали в анкете диалектно маркированные варианты darad foan или dad foahn и 86% - литературные или приближенные к литературным варианты wrde fahren (wrd fahrn). Среди приезжих 56% используют территориальные грамматические варианты (из них 39% - с использованием собственно венского способа образования конъюнктива II при помощи глагола darad/dad, 17% - с использованием венского окончания у глагола warad gfoan), а остальные 44% - литературный или приближенный к нему вариант. Данные отображены на рисунке 26 (см.след.стр).