Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Теоретические предпосылки
1.1 Имя существительное как репрезентант категории предметности 21
1.2 Пропозициональная сущность производного знака 26
1.3 Развитие научных взглядов на проблему инференции 45
1.4 Декодирование семантического потенциала производного имени существительного в процессе инференции 68
Выводы по Главе 1 78
ГЛАВА 2. Роль когнитивно-дискурсивных механизмов в смыслопорождении производных субстантивов современного немецкого языка 81
2.1 Концептуальная метафора как когнитивный механизм формирования переносных значений имен существительных немецкого языка 81
2.2 Когнитивные основы формирования периферии языковой категории
2.3 Фокусирование/дефокусирование с позиций деривационных процессов в кластерах производных субстантивов немецкого языка 112
2.4 Роль когнитивно-дискурсивных механизмов и словообразовательных средств в квантитативной актуализации имен существительных современного немецкого языка 123
Выводы по Главе 2 135
ГЛАВА 3. Когнитивные модели порождения производных имен существительных в немецком
3.1 Субстантивные репрезентанты пропозициональных структур с аргументом AKTOR в современном немецком языке 138
3.1.1 Репрезентанты пропозициональной структуры AKTOR- SITUATION 143
Модели субстантивов, объективирующие концепт АКТИВНОЕ НАЧАЛО с ролью КОМИТАТИВ и КОНТР-АГЕНС 151
3.1.3 Отсубстантивные и отадъективные модели репрезентации концепта AKTOR средствами словообразования 156
3.1.4 Особенности словообразовательной репрезентации пропозициональной структуры AKTOR - PRADIKAT (SITUATION) -OBJEKT/AKTOR- SITUATION- OBJEKT 162
3.1.5 Вербальные репрезентанты пропозициональной структуры AKTOR
- SITUATION - ORT/AKTOR - PRADIKAT (SITUATION) - ORT 165
3.1.6 Пропозициональная структура AKTOR - SITUATION ZWECK/AKTOR - PRADIKAT (SITUATION) - ZWECK и её отражение
3.1.7 Словообразовательная объективация пропозициональной структуры AKTOR 1 (CONTAINER) - PRADIKAT (SITUATION)
3.1.8 Особенности словообразования субстантивов, репрезентирующих пропозициональную структуру AKTOR - SITUATION - ZEIT/AKTOR -PRADIKAT (SITUATION) -ZEIT 173
3.1.9 Производные субстантивы, реализующие пропозициональные структуры AKTOR n 1ST AKTOR 1 und AKTOR 2, AKTOR 1, der auch AKTOR 2 1ST, AKTOR - PRADIKAT (SITUATION) - OBJEKT 181
3.2 Аффиксальные и конверсивные субстантивные модели репрезентации концепта OBJEKT в современном немецком языке 188
3.2.1 Производные имена - репрезентанты пропозициональной структуры OBJEKT - PRADIKAT (SITUATION) - AKTOR 191
3.2.2 Словообразовательная объективация пропозициональной структуры OBJEKT - PRADIKAT (SITUATION) - ORT 194
3.2.3 Пропозициональная структура OBJEKT - PRADIKAT (SITUATION) - ZWECK и её отражение в производном имени 196
3.2.4 Словообразовательная объективация пропозициональной структуры OBJEKT - PRADIKAT (SITUATION) - ZEIT 200
3.2.5 Производные имена пропозициональной структуры OBJEKT 1 -PRADIKAT (SITUATION) - OBJEKT 2 203
3.2.6 Субстантивы, репрезентирующие пропозициональную структуру OBJEKT n 1ST OBJEKT 1 und OBJEKT 2 206
3.3 Отражение в производном имени структур знания пропозиционального характера о категории ORT 208
3.3.1 Словообразовательная объективация пропозициональных структур ORT - SITUATION, ORT - PRADIKAT (SITUATION) - OBJEKT 210
3.3.2 Особенности субстантивного словопроизводства, базирующегося на пропозициональной структуре ORT 1 - PRADIKAT (SITUATION)
3.3.3 Словопроизводство имен, репрезентирующих пропозициональную структуру ORT -PRADIKAT (SITUATION) - OBJEKT 215
3.3.4 Вербализация посредством производных субстантивов пропозициональной структуры ORT - PRADIKAT (SITUATION)
3.3.5 Пропозициональная структура ORT - PRADIKAT (SITUATION)
3.3.6 Производные репрезентанты пропозициональной структуры
3.4 Семантический потенциал производных, сформированных на основе
3.5 Субстантивная объективация концепта ZEIT и сопряженные с ним
3.6 Признаковая сущность предметности и её отражение в производных
3.7 Оценочный потенциал производных имен существительных
Выводы по Главе 3 271
ГЛАВА 4. Инференция и роль инферентного вывода в восприятии производных имен существительных современного немецкого языка понимания
4.1 Роль мотивированности производного субстантива в процессе
4.2 Когнитивные основы формирования многозначности производных существительных. Факторы её ограничения
4.3 Знания как опора в инференции производных субстантивов немецкого языка
4.3.1 Дискурсивные особенности реализации словообразовательных моделей производных субстантивов в современном немецком языке
4.3.1.1 Специфика дискурсивного функционирования аббревиатур
4.3.1.2 Специфика дискурсивного функционирования контаминации .
4.3.1.3 Специфика дискурсивного функционирования редупликаций
4.3.1.4 Специфика дискурсивного функционирования композитов
4.3.1.5 Специфика дискурсивного функционирования дериватов
4.3.2 Коммуникативно-ситуативная обусловленность процесса восприятия производных субстантивов
4.3.3 Социальное и индивидуально-личное в процессе интерпретации производных субстантивов в дискурсе
4.3.4 Национально-вариативное в процессе моделирования и восприятия смысла производного имени
4.3.4.2 Национальная специфика словообразовательных средств репрезентации категории аугментативности в немецком языке
4.3.4.1 Национально-культурная специфика категории диминутивности в немецком языке
4.3.4.3 Универсальное и национально-культурное в концептуальной структуре производного субстантива
Выводы по Главе 278
Список источников фактического материала
- Декодирование семантического потенциала производного имени существительного в процессе инференции
- Фокусирование/дефокусирование с позиций деривационных процессов в кластерах производных субстантивов немецкого языка
- Особенности словообразования субстантивов, репрезентирующих пропозициональную структуру AKTOR - SITUATION - ZEIT/AKTOR -PRADIKAT (SITUATION) -ZEIT
- Когнитивные основы формирования многозначности производных существительных. Факторы её ограничения
Введение к работе
Актуальность исследования детерминирована необходимостью
разработки когнитивно-дискурсивных аспектов именного словообразования современного немецкого языка и обусловлена тем обстоятельством, что субстантивная производная лексика немецкого языка с позиций когнитивно-дискурсивного подхода ранее не становилась предметом комплексного изучения в отечественной и зарубежной лингвистике. Актуальность диссертационной работе обеспечивает также постановка целого спектра теоретических задач, предусматривающих обращение к проблемам порождения и восприятия производных языковых единиц как целостному феномену, что предполагает осмысление сложного характера взаимодействия когнитивно-дискурсивных механизмов и когнитивных моделей в контексте выявления специфики функционирования и особенностей восприятия продуктов словопроизводства в дискурсивной деятельности.
Необходимо также отметить, что лишь недавно проблемы понимания
производной лексики стали объектом исследования лингвистической науки.
Традиционно понимание языковых знаков интересовало ученых с позиций
логики и психолингвистики: если в логике данные вопросы в первую очередь
связаны с типологией видов логических операций и истинностью/ложностью
соответствующих умозаключений, то в психолингвистике они
преимущественно рассматриваются в контексте психологии речевой
деятельности и восприятия и распознавания языковых знаков. А потому актуальным представляется решение вопросов инференции производных языковых единиц на основе интегрированного подхода с учетом когнитивных, психологических, коммуникативных, дискурсивных, социолингвистических и культурологических аспектов данного феномена.
Объектом исследования являются производные имена существительные современного немецкого языка как репрезентанты когнитивно-дискурсивных процессов, детерминированных коммуникативной ситуацией.
Предмет исследования – когнитивные основы смыслопорождения и
смысловосприятия производных субстантивов современного немецкого языка:
когнитивные модели и когнитивно-дискурсивные механизмы,
детерминирующие процесс порождения именных производных слов, и факторы, обусловливающие процесс их инференции.
Целью исследования является системное описание когнитивно-
дискурсивных особенностей процесса порождения и восприятия именной
производной лексики современного немецкого языка с учетом
инференциальности производного знака и выявление специфики номинативной организации словообразовательной системы современного немецкого языка в контексте смыслопорождения и смысловосприятия языковых единиц.
Цель диссертационного исследования обусловила постановку и решение общих и частных задач:
1) осмыслить свойства имени, оказывающие влияние на его
словообразовательную активность;
-
представить аналитический обзор современных научных взглядов на сущность производного слова как динамической смысловой структуры;
-
проанализировать научные концепции инференции в отечественной и зарубежной науке;
4) осуществить описание конституциональных свойств производного
языкового знака, обусловливающих его инференциальный характер;
5) дать оценку роли когнитивных механизмов в процессе формирования
смысла субстантивных производных современного немецкого языка;
6) выявить и систематизировать актуальные для немецкого языкового
сознания когнитивные модели, лежащие в основе семантики сложных слов и
дериватов, определить их роль в моделировании знаний о субстанциях
реальной действительности;
-
установить когнитивные основы семантической неоднозначности именных производных немецкого языка и факторы, ограничивающие их потенциальную многозначность;
-
проанализировать дискурсивные особенности функционирования различных средств словопроизводства;
9) обосновать ситуативную зависимость процесса восприятия
производных субстантивов в дискурсивной деятельности;
10) дать оценку факторам, оказывающим влияние на процесс инференции производных языковых единиц немецкого языка.
Методологическая база исследования. Разрабатываемая в
диссертационном исследовании концепция лингвокогнитивных основ процесса смыслопорождения и смысловосприятия именных производных языковых единиц обусловила необходимость обращения к концепциям, идеям, разработкам отечественных и зарубежных исследователей в отдельных областях знания:
– философия мышления и языка: Н.Д. Арутюнова, 1999; Й.Л. Вайсгербер, 2009; Э. Кассирер, 2002; С.Д. Кацнельсон, 2001; Б.А. Серебренников, 2010; М. Хайдеггер, 2010 и др.;
– когнитивная психология и лингвистика: Дж. Андерсон, 2002; Н.Н. Болдырев, 2001, 2009; Б.М. Величковский, 1982; Л.С. Выготский, 2003; В.З. Демьянков, 1992; А.А. Залевская, 2000, 2005; Р.В. Лангаккер, 1997; У. Найссер, 1998; Р. Солсо, 2002; J.R. Anderson, 2007; R. Langacker, 1991; G. Rickheit, S. Weiss, H.J. Eikmeyer, 2010; М. Schwarz, 2008 и др.;
– когнитивные механизмы смыслопорождения и структуры
представления знаний в языке: О.К. Ирисханова, 2010; Л.А. Козлова, 2011; Дж. Лакофф, 2004; М. Минский, 1979; М.В. Никитин, 2002, 2004; Ю.Г. Панкрац, 1992; Л. Талми, 1999, 2006; А.П. Чудинов, 2003, 2004; J. Aitchinson, 1997; W. Croft, 2003, 2004; G. Fauconnier, M. Turner, 1998; L. Goossens, 2003; G. Lakoff, M. Johnson, 1980; W.A. Liebert, 2005; R. Mller, 2012; R. Schumacher, 1997; A. Ziem, 2008 и др.;
– проблемы когнитивной обработки информации и теория инференции: Т.В. Дроздова, 2003; А.В. Прохоров, 2006, 2009; H. Jaerger, 1996; G. Rickheit, H. Strohner, 1990, 1993, 2003; H. Strohner, 2006; P. Violi, 2001; A. Ziem, 2010 и др.;
– когнитивные основы частеречной специфики имени: В.А. Виноградов, 1993; В.В. Виноградов, 1972; А.Д. Кошелев, 2000; Е.С. Кубрякова, 1997, 2004; Е.В. Падучева, 1996, 2004; А.А. Потебня, 1958; Ж. Пиаже, 1994; Е.В. Рахилина, 2000; У. Чейф, 1975; T. Au, M. Dapretto, Y. Song, 1994; P. Brown, 1998; S. Choi, 2000; M. Kim, K.K. McGregor, C.K. Thomson, 2000; H.J. Sasse, 1993; T. Tardif, S.A. Gelman, F. Xu, 1999; A. Wierbicka, 1988; B. Whorf, 1986 и др.;
– проблема значения и смысла слова, семантической прозрачности языкового знака: П.П. Дашинимаева, 2010; А.А. Залевская, 2013; E. Donalies, 2003, 2009; H.J. Heringer, 1984; W. Schneider, 1987; L. Wittgenstein, 1967 и др.;
– теория словообразования и когнитивные основы словообразовательных процессов: Л.В. Бабина, 2003, 2007; В.И. Заботкина, 2007; Е.А. Земская, 2009; О.К. Ирисханова, 2004; М.Ю. Казак, 2004; Е.С. Кубрякова, 2001, 2004, 2006, 2009; Л.А. Нефдова, 2002, 2012; Л.И. Плотникова, 2004; Е.М. Позднякова, 1999, 2005; Г.М. Шипицына, 2004, 2009; М.Н. Янценецкая, 1979, 2014; I. Barz, 2006; E. Breindl, M. Thurmair, 1992; A.Z. Bzdega, 1965; M. Dokulil, 1962; E. Donalies, 2002, 2007; B. Fleischer, I. Barz, 1995, 2012; B. Gersbach, 1984;
A. Guttropf, J. Meibauer, 2003; M. Lohde, 2006; J. Meibauer, 1995; E. Meineke, 1991; W. Motsch, 1999; S. Olsen, 1986; H. Ortner, L. Ortner, 1984; M. Rickheit, 1993 и др.;
– процесс речевого онтогенеза: С.Н. Цейтлин, 2009; C. Kauschke, 2003; L.E. Lettner, K. Korecky-Krll, W.U. Dressler, 2011; F. Rainer, 2010;
– национально-культурное своеобразие языка и словообразовательных средств: Л.С. Абросимова, 2011; Л.Ю. Резниченко, 2009; T. Harden, 1997; H. Hrtl, 2009; H.J. Heringer, 2010; J. Holzschuh-Neumann, 1998; D. Jurawsky, 1996; M. Iliescu, 2003; B. Koecke, 1994; K. Mutz, 2000; R. Wrstle, 1992; A. Ziem, 2008 и др.;
– теория дискурса и дискурсивная специфика функционирования словообразовательных средств: Н.Ф. Алефиренко, 2005; Л.Г. Лузина, 2000; Г.Н. Манаенко, 2005; Л.М. Нюбина, 2000; Н.Н. Трошина, 2008; М. Фуко, 1996; D. Busse, 1991; L.M. Eichinger, 1995; H. Elsen, E. Dzikowicz, 2005; H. Elsen, S. Michel, 2007, 2011; A. Greule, S. Reimann, 2011; V. Jesensek, 1995; P.O. Mller, C. Friedrich, 2011; M. Schrder, 2005; S. Stein, 2007; R.Wodak, 1996 и др.;
– проблема рационального и эмоционального в отражении реальной действительности: Н.Д. Арутюнова, 1999; М.М. Бахтин, 1979; З.Е. Фомина, 1995; В.И. Шаховский, 2008; M. Schwarz-Friesel, 2007 и др.
Поставленные цели и задачи исследования предполагают использование следующих методов:
– метод когнитивного моделирования, направленный на систематизацию основных моделей порождения в сфере композиционных и деривационных процессов современного немецкого языка и описание особенностей процесса формирования языковых сущностей в дискурсивной деятельности;
– концептуальный анализ, преследующий своей целью не только изучение взаимодействия языковых значений и структур знания, стоящих за ними, но и выявление элементов смысловой структуры производного слова, которые должны быть восстановлены в процессе инферентного вывода;
– метод фреймовой семантики, ориентированный на установление связей в смысловой структуре производных слов с усилительным компонентом и на выявление специфики их концептуального содержания;
– метод контекстуального анализа, направленный на изучение особенностей функционирования тех или иных значений, смыслов производного слова в разных контекстах;
– метод дискурсивного анализа, позволяющий аргументировать обусловленность выбора моделей порождения производных субстантивов спецификой дискурсивного пространства и/или коммуникативной ситуацией и возможности их интерпретации в процессе восприятия;
– в качестве вспомогательного метода – метод ассоциативного эксперимента с участием носителей языка, имеющий целью выявить элементы социального и индивидуально-личного опыта в процессе восприятия смысла именного производного слова.
Решение поставленных задач в рамках разрабатываемой нами теории позволило сформулировать положения, выносимые на защиту:
-
Деривационный процесс – это процесс моделирования и порождения коммуникативно обусловленного смысла, детерминированный взаимодействием когнитивных механизмов и словообразовательных моделей, закрепленных в языковом сознании носителей, результатом которого становится объективация нового смысла в форме слова, обнаруживающего сущностное свойство – способность хранить информацию, которая потенциально может быть извлечена в процессе инферентного вывода.
-
Производное имя существительное немецкого языка, являясь динамической смысловой структурой, представляет собой конструкт с определенным семантическим потенциалом, который может быть извлечен в процессе ситуативно-зависимого инферентного вывода. Процесс инференции производного субстантива предполагает в столкновении между потенциально возможным и реально ограничивающим поиск оптимально значимого для реальной коммуникативной ситуации. Инференция производного имени представляет собой сложный мыслительный процесс, обусловливающий идентификацию смыслов языковых единиц в процессе когнитивной переработки и эмоционально-оценочных переживаний информации. Операция инферентного вывода осуществляется с опорой на широкий круг языковых и неязыковых знаний, обнаруживающих влияние культурных ценностных систем, и обеспечивает возможность получения выводных знаний, актуальных для конкретной коммуникативной ситуации.
-
Мотивированность производного субстантива немецкого языка обусловлена связью с когнитивными структурами, стоящими за словообразовательными элементами, и дискурсивными характеристиками динамического конструкта. Соответственно, инференция производного слова невозможна без знаний когнитивных структур, сопряженных со словообразовательными компонентами, и/или ассоциативных связей с уже усвоенными единицами, а также учета дискурсивных особенностей производного слова. Объективным фактором, детерминирующим непрозрачность отдельных продуктов словопроизводства, при условии их мотивированности, является (осознанно или неосознанно) неполноценно представленная информация дискурса, не ориентированная на ситуацию и/или партнера.
-
Семантический потенциал производного субстантива немецкого языка предопределен онтологической способностью производного знака быть сопряженным с разными пропозициями. Поскольку в фокус внимания субъекта познания в разных ситуациях могут попадать как разные признаки самого объекта референции, так и разнообразие его связей с другими объектами, производное слово потенциально способно схватывать эту особенность и отражать е в разных пропозициях.
-
В процессе моделирования знаний о субстанции, е характеристиках и отношениях к иным фрагментам реальной действительности носитель немецкого языкового сознания прибегает к использованию пропозициональных структур на основе комбинации базовых концептов: AKTOR (АКТИВНАЯ СУЩНОСТЬ, АКТИВНОЕ НАЧАЛО), OBJEKT (ПАССИВНАЯ СУЩНОСТЬ, ПАССИВНАЯ РОЛЬ), SITUATION (ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ ПРИЗНАК), ORT (МЕСТО), ZWECK (ЦЕЛЬ, РЕЗУЛЬТАТ), ZEIT (ВРЕМЯ). Наиболее разнообразно представлена категория деятеля (АКТИВНОГО НАЧАЛА), о чем свидетельствует не только значительное число словообразовательных моделей, но и характер взаимоотношений внутри порождаемой структуры, позволяющей схватывать тончайшие элементы смысла, релевантные коммуникативной ситуации. Среди словообразовательных моделей современного немецкого языка самый высокий потенциал по моделированию смыслов обнаруживает прототипическая модель N+N, что обусловлено е способностью к сопряженности с разнообразными когнитивными моделями языкового сознания, лабильностью имени, возможностью взаимодействия с когнитивными механизмами.
-
Вычленение признака предметной сущности может носить как объективный, так и субъективный характер. Формирование новой категории, обусловленное эмоциональной реакцией субъекта на явление окружающей действительности, характеризуется когнитивным выделением эмотивной и/или оценочной составляющей. Оценочно-эмоциональный потенциал в процессах порождения производных имен существительных немецкого языка обнаруживают имена, репрезентирующие живое существо, его духовный мир, жизнедеятельность. Формирование оценочного смысла может быть обусловлено действием когнитивного механизма концептуальной метафоры.
-
Когнитивным фильтром, сдерживающим потенциальную возможность порождения нового смысла на основе субстантивных словообразовательных моделей немецкого языка, являются такие факторы, как:
– наличие иных вербализаторов с аналогичным смыслом;
– относительная ограниченность концептуальных связей в когнитивной структуре производящей основы;
– нерелевантность данного смысла для носителей языкового сознания;
– нерелевантность порождаемой формы по причине ограниченных когнитивных способностей человека к восприятию или запоминанию.
8. Реализация смыслов производного субстантива коммуникативно-
ситуативно обусловлена, и, как следствие, конкретные смыслы с высокой
степенью вероятности функционируют в определенных коммуникативных
ситуациях и/или дискурсах. Маркеры языкового окружения производного,
функционирующего в разных смыслах, не совпадают в силу релевантности
различных характеристик для процесса репрезентации ситуативного контекста
самого объекта. Соответственно, восприятие соответствующего смысла,
объективируемого производным, обеспечивает, помимо прочего,
характеристика параметров самих объектов, их появление в определенном окружении иных объектов и/или в определенных местах, маркированных посредством языкового контекста. В процессе устной коммуникации дополнительным фактором, оказывающим влияние на процесс идентификации смысла, является восприятие объектов или положения дел конкретной действительности в реальной ситуации пространства и времени. Такого рода маркеры языкового и неязыкового окружения в дискурсе с достаточно высокой степенью вероятности предопределяют поиск смысла, позволяющего установить их непосредственную связь с объектом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые:
– реализован когнитивно-дискурсивный подход к исследованию деривационных процессов субстантивного словообразования современного немецкого языка;
– создана теория, раскрывающая сущность когнитивно-дискурсивных особенностей процесса порождения и восприятия именной производной лексики современного немецкого языка, базирующаяся на инференциальности производного знака;
– описаны когнитивно-дискурсивные механизмы порождения именных производных немецкого языка;
– выявлены модели порождения именных производных слов, репрезентируемых композитами и дериватами современного немецкого языка, и разработана их классификация;
– обоснован естественный характер неоднозначности производного знака как его конституциональной сущности;
– раскрыта роль семантического потенциала производных имен существительных как необходимого условия устранения дисбаланса между коммуникативно-прагматическими потребностями человека в его дискурсивной деятельности и когнитивными процессами (возможностями памяти как хранилища концептуальных структур, объективируемых номинативно-репрезентативными средствами языка);
– введено понятие «когнитивный фильтр» в теорию словообразования и
установлены когнитивные факторы, ограничивающие возможность
моделирования нового смысла имен;
– разработана классификация производных имен с точки зрения их способности хранить и воспроизводить определенную информацию, закрепленную за словообразовательными структурами;
– осмыслены процессы восприятия производных имен и факторы,
детерминирующие операции инферентного вывода в дискурсивной
деятельности;
– проанализирована и дана оценка роли коммуникативных,
социолингвистических, культурологических, психологических факторов в
процессе восприятия и инференции производных субстантивов современного немецкого языка.
Теоретическая значимость исследования обусловлена его вкладом в развитие когнитивно-дискурсивной теории именного словообразования, позволяющей осознать феномены смыслопорождения и смысловосприятия в их целостности и взаимообусловленности. Применение когнитивно-дискурсивного подхода дает возможность:
– переосмыслить природу семантической неоднозначности производных имен существительных немецкого языка,
– обосновать ситуативно-обусловленную сущность динамики
формирования смысла производного имени,
– постичь неоднородный характер процессов взаимодействия
когнитивных механизмов и когнитивных моделей в дискурсивной деятельности и вскрыть причины сложностей создания логичной и стройной классификации средств словопроизводства имен в рамках традиционного подхода.
Теоретически значимым является осмысление феномена инференции производных знаков как ситуативно-обусловленного когнитивного процесса, релевантность которого детерминирована взаимодействием двух факторов: социолингвистического и индивидуально-психологического.
Полученные результаты, разработанные подходы и методология исследования могут эффективно применяться в дальнейшем для изучения процессов порождения и восприятия производной лексики на материале разных языков и разных типов производных, что позволяет существенно расширить представление о динамическом характере производного слова и его конституирующей роли в специфике отдельных дискурсов.
Диссертационная работа вносит определенный вклад в теорию дискурса,
создавая предпосылки для более глубокого осмысления вопросов
функционирования продуктов словопроизводства, обусловленных спецификой дискурса.
Практическая значимость исследования состоит в том, что выявленные модели порождения и предложенный механизм анализа концептуального содержания производных слов могут быть использованы в практике обучения немецкому языку и интерпретации соответствующих единиц в разных типах текста. Результаты исследования и материалы диссертации найдут применение при составлении пособий по лексикологии, словообразованию немецкого языка, когнитивной лингвистике, сравнительной типологии.
Полученные выводы будут полезны специалистам, которые в силу своей
профессиональной деятельности связаны со сферой межкультурной
коммуникации.
Достоверность и обоснованность полученных результатов
обеспечивается комплексным характером методики исследования с
привлечением теоретических данных, полученных учеными из разных областей науки, а также репрезентативным фактическим материалом.
Материал исследования. Выводы относительно когнитивных моделей и
когнитивных процессов, обеспечивающих процесс смыслопорождения,
сделаны на основе анализа более 10 000 дефиниций производных имен
существительных современного немецкого языка, собранных из
лексикографических источников и Интернет-ресурсов. В соответствии с поставленными задачами привлекается иллюстративный языковой материал, репрезентирующий функционирование производных субстантивов в текстах. Для анализа факторов, детерминирующих инферентный вывод в процессе восприятия именных производных, были привлечены более 6 000 языковых фрагментов художественных, газетно-публицистических, научных текстов, включая материалы Интернет-источников, и данные, полученные в ходе проведения ассоциативного эксперимента.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования
были изложены на заседаниях кафедры английского языка и методики
преподавания (2009), кафедры немецкого языка (2010-2014 гг.), кафедры
немецкого и французского языков Белгородского государственного
национального исследовательского университета (2014-2016 гг.). Материалы
диссертационного исследования также обсуждались во время работы школы-
семинара по проблемам когнитивной лингвистики, проходившей в Тамбовском
государственном университете в 2010 г. По результатам исследования были
сделаны доклады на международных конгрессах, международных и
всероссийских научных и научно-практических конференциях: Международная
школа-семинар по психолингвистике и когнитологии «VI Березинские чтения»
(Москва, 2010); Международный конгресс по когнитивной лингвистике
(Тамбов, 2010); Международная научно-практическая конференция
«Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (Санкт-
Петербург, 2011); II Всероссийская научно-практическая конференция
«Перевод. Язык. Культура» (Санкт-Петербург, 2011); Международная научная
конференция «Славяно-русский мир в языковом сознании евразийцев»
(Тюмень, 2011); Международная научная конференция «Проблемы языкового
сознания» (Тамбов, 2011); IV Международная научная конференция «Актуальные
проблемы современного научного знания» (Пятигорск, 2011); Международная
научно-практическая конференция «Инновации в преподавании и изучении
немецкого языка» (Ульяновск, 2012); III Всероссийская научно-практическая
конференция «Перевод. Язык. Культура» (Санкт-Петербург, 2012); Третья
Международная научная конференция «Культура в зеркале языка и
литературы» (Тамбов, 2012); VI Международная научная конференция «Слово,
высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом
аспектах» (Челябинск, 2012); V Международная научная конференция
«Гуманитарные науки и современность» (Москва, 2012); Всероссийская
научно-практическая конференция «Актуальные проблемы теории и
методологии науки о языке» (Санкт-Петербург, 2012); XXI Мiжнародна
наукова конференцiя «Мова i культура» iм. проф. Сергiя Бураго, Iнститут
фiлологi Кивського нацiонального унiверситету iменi Тараса Шевченка (Киев,
2012); Международный конгресс по когнитивной лингвистике (Тамбов, 2012);
Международная научно-практическая Интернет-конференция «Иностранные
языки: лингвистические и методические аспекты» (Тверь, 2013); Всероссийская
научная конференция «Когнитивная лингвистика: итоги, перспективы»
(Тамбов, 2013); Международная научно-практическая конференция
«Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (Санкт-Петербург, 2013); Международная научная конференция «Гуманитарные науки и современность» (Москва, 2013); Международная научно-практическая конференция «Немецкий язык в эпоху глобализации: вызовы и перспективы» (Ульяновск, 2014); Международный конгресс по когнитивной лингвистике (Челябинск, 2014); Международный конгресс по когнитивной лингвистике (Санкт-Петербург, 2015), Международная научно-практическая конференция «Лексикография и коммуникация – 2016» (Белгород, 2016). По теме диссертационного исследования опубликовано 55 работ общим объемом 42,3 п.л., из них в соавторстве – 0,99 п.л.
Объем и структура диссертации. Диссертация, общим объемом 481 страница, состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, списка словарей и энциклопедий, списка источников фактического материала.
Декодирование семантического потенциала производного имени существительного в процессе инференции
Категория предметности является центральной категорией человеческого опыта и человеческого познания (Кубрякова, 2004: 241, Jackendoff, 1995: 34, Rickheit, 1993: 189, Croft, 1991: 115 и др.). Как подчеркивает Е.С. Кубрякова со ссылками на работы ученых (Kleiber, 1993, Loftus, 1972), наша семантическая память структурирована в основном за счет именных категорий, гораздо легче представить себе лучший образец птицы, чем лучший образец перемещения или движения (Кубрякова, 2004: 239).
Традиция противопоставления имен и глаголов уходит своими корнями в античную философию и берет начало в учении Платона о строгой категоризации языка, согласно которой языковые категории выделялись на основе свойств, внутренне присущих представителям соответствующих категорий.
Как подчеркивает У. Чейф, «весь понятийный мир человека разделен на две главные сферы, одна из них, сфера глагола, охватывает состояния (положения, качества) и события; другая, сфера существительного, охватывает «предмет» (как физические объекты, так и овеществленные абстракции)» (Чейф, 1975: 114).
Согласно классической теории, категорию определяют признаки, которые разделяются всеми ее членами и имеют равный статус в категории. В основе противопоставления категорий имен и глаголов лежит семантический фактор: согласно данному принципу, имена номинируют субстанции, объекты и лица, глаголы обозначают действия, процессы, состояния. Имена соотносятся со стабильными во временном отношении предметами, а глаголы -с изменчивыми во времени сущностями. Е.В. Рахилина одним из важных отличий имен от глаголов считает отсутствие «жесткой привязки к конкретной ситуации», обозначая данное свойство имен как лабильность (Рахилина, 2000: 28).
Однако в лингвистике неоднократно отмечалось, что семантическое пространство как предметности, так и процессуальности, служащее категориальной основой выделения частей речи, не отличается однородностью, различаясь как в логико-смысловом, так и в формально-грамматическом плане. Противоречивость представления о стабильных во временном отношении субстанциях, выраженных именами существительными, и изменчивых во времени действиях, объективируемых глаголами, подчеркивает соотношение имени der Blitz и глагола behalten, приведенное в работе Б. Уорфа в качестве доказательства положения о том, что традиционное противопоставление объекта и процесса не проистекает из природы самого феномена, а обусловлено исключительно спецификой языка, ср.: «ein Vorgang fur uns das ist, was unsere Sprache als Verb klassifiziert» (Whorf, 1956/ 1986: 14).
В. Крофт (2000), Г. Pay (2000), занимая посредническую позицию между универсалистскими и национально-специфическими концепциями классификации частей речи, высказывают мысль о том, что типологические различия отдельных языков препятствуют выработке единых критериев разграничения частей речи.
Е.С. Кубрякова, объясняя сложности в очерчивании границ имени и глагола, указывает на то, что, противопоставляя имя и глагол, лингвисты обращают внимание на «различие способов языкового представления указанных категорий, выявляющееся лишь потому, что в самих онтологических категориях тоже существует известное размывание границ, некая степень неопределенности, относящаяся не к ядру или главным концептам категорий, а к феноменам, наиболее отдаленным от ядра и появившимся в категориях благодаря их постоянному развитию и, конечно же, благодаря диалектике самих категорий, установлению перекрестных связей между ними, возможности познавать одно и то же в разных аспектах и ракурсах и преодолеть тем самым известную неопределенность в природе самих вещей» (Кубрякова, 2004: 275).
Появление теории прототипов, допускающей размытость и недискретность границ категорий, позволило снять данное противоречие. Понятие «прототип категории» вошло в когнитивную лингвистику, стимулировав поток исследований в области категоризации, благодаря ранним работам Э. Рош (Rosch, 1973). В ходе проведения психологических экспериментов Э. Рош пришла к выводу, что в основе категоризации цветов и физических объектов лежит принцип сравнения с эталоном, типичным образцом категории, получившим название «когнитивная точка отсчета» или «прототип». Идея прототипной категоризации, в основе которой лежит типичность некоторого сочетания признаков и значимость таких признаков для отнесения того или иного объекта к определенной категории, была развита в работах Т. Гивона, Ч. Филлмора, Дж. Тейлора, Г. Кляйбера, Е.С. Кубряковой, Н.Н. Болдырева и др. На прототипические эффекты и их проявление у центральных и нецентральных членов категории указывает Дж. Лакофф (КСКТ, 1997: 140-145).
Важным результатом развития теории прототипов стало признание размытости, нежесткости границ категории, асимметрии между членами категории. Так как части речи представляют собой прототипически организованные языковые категории, в основе которой лежит идея сходства с типичным образцом, то не все элементы данной категории должны обладать определенным набором признаков. «Лучшие представители», обнаруживающие основной набор признаков, составляют ядро данной конкретной категории, по мере невыраженности основных признаков остальные члены категории формируют его периферию. Периферийные зоны создают основу для функционального сближения частей речи и перехода слов из одной части речи в другую (например, субстантивации).
Фокусирование/дефокусирование с позиций деривационных процессов в кластерах производных субстантивов немецкого языка
Концепции, исходящие из представления о необходимом минимуме, обеспечивающем процесс построения инферентного вывода, и минимуме необходимых инферентных выводов принято обозначать как минималистские теории. Максималистские теории, напротив, в деятельность по получению выводных знаний включают широкий комплекс экстралингвистических знаний. Принципиальным исходным положением ситуативных теорий является представление о том, что процесс инферентных выводов предопределен не только языковыми средствами, но и коммуникативной ситуацией в целом. Развитие основных подходов к осознанию роли выводных знаний в процессе понимания текста, по сути, отражает эволюцию научных представлений: от инференции как условия, обеспечивающего понимание пропозиции, к модели ситуации как предпосылки, предопределяющей инференцию.
Согласно минималистской концепции, развитой в работах В. Кинча (1988), В. Кинча и Т.А. ван Дейка (1978), Г. МакКуна и Р. Ратклифа (1992), выводные знания «перекидывают» мостики в тексте, соотнося последующие пропозиции с предшествующими пропозициями. В сущности роль инферентных выводов заключается в построении локальной когерентности текста там, где она нарушена или эксплицитно не выражена языковыми средствами. В отличие от традиционного толкования когерентности текста как степени взаимосвязанности его отдельных частей на семантическом уровне, в понимании локальной когерентности теория инференции делает акцент на динамическом характере такого рода структуры ментальной репрезентации: «Der Begriff der lokalen Koharenz bezieht sich auf diejenige representationale Straktur, die durch Verbindung zweier in einem Text aufeinander folgenden Propositionen entsteht. Die lokale Koharenz kann durch die sprachliche Realisierung der beiden Propositionen gestutzt werden (z.B. de Beaugrande & Dressier, 1981).» (Rickheit, Strohner, 1999: 280). По сути, минималистская концепция трактует процесс инференции как «функцию ликвидации семантических пробелов», обеспечивая тем самым понимание референции, падежных ролей и причинно-следственных связей, которые, согласно представлениям Г. МакКуна и Р. Ратклифа, и являются типами инференции: «Nach dieser Anschauung besteht die sogenannte semanti-sche Textbasis aus Propositionen, die liber den Mechanismus der Argumentiiber-lappung und Inklusion miteinander verkettet werden. Nun kann es aber vorkom-men, dass einzelne Propositionen sich nicht mit der bereits verarbeiteten Textbasis uberlappen... Im minimalistischen Ansatz haben Inferenzen Reparaturfunktion und konnen deshalb genau an bestimmten Textstellen, an denen semantische Liicken auftun, lokalisiert werden. Das zentrale Kriterium ist die lokale Koharenz des Texes. Zusatzlich kommen solche Wissensaktivierungen hinzu, die eng mit Konzepen in den Propositionen verbunden sind. Bezogen auf die Inferenztypen in Tabelle 1, sind es im wesentlichen die Inferenzen (1), (2), (3), also Referenz, Kasusrollen und kausale Ursachen, die aus minimalistischer Sicht im gewohnlichen Textver-stehen vorkommen (McKoon & Ratcliff, 1992).» (Rickheit, Strohner, 1999: 288).
Поскольку акцент в минималистской концепции сделан на зависимости процесса инференции от языкового контекста, в поле зрения теории Г. Мак-Куна и Р. Ратклифа попадают исключительно автоматически формируемые под влиянием декодирования языковых средств типы инференции: быстро- и легкодоступные и необходимые для восстановления локальной когерентности текста. Ср.: «In der minimalistischen Theorie von McKoon und Ratcliff (1992) wurden im Wesentlichen nur zwei Arten von Inferenzen angenommen: solche, die schnell leicht verfugbar sind, und solche, die fur lokale Koharenzherstel-lung notwendig sind. In den Inferenzen, die schnell und verfugbar sind und deshalb nach Ansicht von McKoon und Ratcliff automatisch gebildet werden, gehoren vor allem Inferenzen auf der Konzeptebene, wie zum Beispiel Konzeptmodulationen und Konzeptinstanziierangen, wenn diese durch den Kontext dringend nahe gelegt werden... Weitere elaborative Inferenzen wie Handlungswerkzeug und Hand-lungskonsequenzen treten nach dieser Theorie ebenfalls nur dann auf, wenn sie kontextuell bedingt leicht verfugbar sind.» (Rickheit, Strohner, 2003: 566-567). «Wie McKoon und Ratcliff hervorheben, gilt ihre Theorie nur fur automatisch ge-bildete Inferenzen und nicht fur solche, die mittels zielorientierter Strategien erst ellt werden» (там же: 567).
При этом необходимо отметить, что более поздняя концепция Г. Мак-Куна и Р. Ратклифа (1998) Memory Based Language Processing, интегрировавшая в свою теорию новые эмпирические данные, отличается большей гибкостью в отношении коммуникативной обусловленности процесса понимания текста: «Ein groBer Erfolg der Minimalismus-Debatte war, dass die neue-ren Uberlegungen sehr viel flexibler sind als fruhere Vorschlage. So ist der von McKoon und Ratcliff (1998) vorgestellte Ansatz des Memory Based Language Processing eine Konzeption, die viele empirische Befunde zu integrieren vermag. Eine weitere Moglichkeit der Integration besteht darin, starker als bisher die kom-munikative Einbettung des Textverstehens zu berucksichtigen...» (Strohner, 2006: 199).
Развитая под влиянием минималистских представлений работ Т.А. ван Дейка и В. Кинча (1978, 1983) конструктивно-интеграционная теория понимания языка В. Кинча (1988) (Konstruktions-Integrationsheorie) представляет всю динамику инференционных процессов в виде двух фаз. Во время конструктивной фазы осуществляется семантическая репрезентация воспринятой новой информации текста, которая согласуется с соответствующими концептами знаний о мире, результатом данного процесса становится семантическая сеть связанных концептов текста и активированных концептов знаний о мире, многие из которых не релевантны для окончательного восприятия информации текста. Задачей интеграционной фазы является соединение разрозненных активированных концептов в единую когерентную связь путем усиления одних и ослабления или выведения из фокуса внимания других. Полученные в результате концепты могут рассматриваться как инференции этого цикла обработки информации. Ср.: «Die auf der Basis minimalistischer Uberlegungen von Kintsch und van Dijk (1978) so wie von van Dijk und Kintsch (1983) entworfene Konstruktions-Integrationsheorie von Kinsch (1988) bezieht sich besonders auf die verschiedenen Prozesse, die bei der Inferenzbildung ablau-fen. Kintsch teilt die gesamte Inferenzdynamik in zwei groBe Phasen ein: - In der Konstruktionsphase wird eine semantische Representation der neu rezipierten Textinformation hergestellt und diese mit benachbarten Konzepten des Weltwissens verknupft. Das Ergebnis ist ein semantisches Netzwerk verbundener Konzepte sowohl aus dem Text als auch aus dem Weltwissen, in dem noch viele zeitweise aktivierte, aber fur den Endzustand der Textrezeption weniger relevante Informationen enthalten sind. Fur die Inferenztatigkeit bedeutet dies, dass das Mo-dell zu diesem Zeitpunkt der Verarbeitung eine zeitweilige intensive Elaboration durch Weltwissen und sogar einen Zustand vorubergehender Inkoharenz annimmt.
Особенности словообразования субстантивов, репрезентирующих пропозициональную структуру AKTOR - SITUATION - ZEIT/AKTOR -PRADIKAT (SITUATION) -ZEIT
На основе концептуального переноса, в основе которого лежит общий признак, присущий обеим концептуальным областям, устанавливаются связи между областями (Lakoff, Johnson, 1980). На многочисленных примерах Дж. Лакофф и М. Джонсон продемонстрировали, что метафорические концептуализации осуществляются на основе регулярных взаимодействий области-источника и области-мишени. В основе данной концепции лежит представление о концептуальных метафорах как стабильных, закрепившихся в коллективном сознании смысловых структурах более высокой степени абстракции. Проекции данных из одной области в другую связываются метафорическими моделями, под которыми понимают существующую и/или складывающуюся в сознании носителей языка схему связи между понятийными сферами (Lakoff, Johnson, 1980: 3-9), которую можно представить определенной формулой «X - это Y» (Чу-динов, 2003: 70).
Когнитивная модель, соединяя две когнитивные структуры, направляет мысль человека, позволяет ему выбирать среди огромного количества характеристик и ассоциаций, входящих в данную область, важные, наиболее ценные для носителей языка признаки.
Органичное развитие теория биполярной модели метафоры получила в немецкой когнитивной науке. Состоятельность данной научной концепции была подтверждена эмпирическим путем в многочисленных исследованиях, проведенных в немецком языковом пространстве (см. работы Liebert, 1992, Pielenz, 1993, Boke, 1996, Baldauf, 1997, Drewer, 2003).
Значительно меньший научный интерес в немецкой лингвистической науке вызвала теория концептуальной интеграции («conceptual integration theory»), или теория блендинга («blending theory») Ж. Фоконье, М. Тернера (1998, 2002) (Ziem, 2008: 378). В отличие от метафорических проекций Дж. Лакоффа и М. Джонсона, имеющих стабильный, конвенциональный ха 85 рактер, ментальные пространства (mental spaces), предложенные Ж. Фоконье и М. Тернером в теории концептуальной интеграции, недолговечны.
Согласно данной теории, модель концептуальной метафоры является составляющей большей модели концептуальной интеграции. Процесс концептуальной интеграции предполагает взаимодействие четырех ментальных пространств: двух исходных, общего, создающегося в результате их пересечения на основе общих признаков, и интегрированного пространства. В отличие от метафорических проекций, которые согласно теории концептуальной метафоры, встроены в обыденное сознание и имеют конвенциональный характер, ментальные пространства, хотя и опираются на фоновые знания, не заложены в нашем сознании, а возникают каждый раз заново в ходе порождения дискурса.
Ментальное пространство - это сценарий конкретной ситуации, который создается по мере восприятия информации, передаваемой дискурсом, и привлечения информации из концептуальных областей, с которыми ментальное пространство связано. Проецирование информации из исходных ментальных пространств имеет выборочный характер, как в отношении структурных особенностей, так и в отношении содержания исходных ментальных пространств. Интегрированное пространство приобретает собственную структуру, не свойственную ни одному из ментальных пространств (Faucon-nier, Turner, 1998: 142-144; Ирисханова, 2004: 39; Бабина, 2005: 47). Соответственно, в отличие от метафоры, модель концептуальной интеграции позволяет переносить в интегрированное пространство признаки как из области-источника, так и из области-цели.
Таким образом, в отличие от теории концептуальной метафоры теория концептуальной интеграции подчеркивает динамичный, креативный характер процесса смыслопорождения и процесса формирования метафоры, с одной стороны, и регулярный характер инференции в процессе смысловосприя-тия, с другой стороны. В то время как метафорические проекции, согласно теории концептуальной метафоры, встроены в обыденное сознание и имеют конвенциональный характер, смысловые структуры интегральных пространств, согласно Ж. Фоконье и М. Тернеру, могут приобретать конвенциональный характер и служить основой для порождения новых метафорических проекций. Вслед за рядом лингвистов мы будем рассматривать теорию концептуальной метафоры и концептуальной интеграции как дополняющие друг друга (Grady, Oakley, Coulson, 1999; Ziem, 2008: 381).
Когнитивной предпосылкой формирования метафорических номинаций является предшествующий опыт, благодаря которому субъект познания сравнивает и переносит признаки одной знакомой ему категории на признаки другой мало известной категории. То есть концептуальная метафора является средством, при помощи которого новая область опыта может быть концептуализирована в терминах более знакомой области. Как подчеркивает А. А. Залевская, первичной в процессе создания метафоры является «постоянная непроизвольная опора индивида на его предшествующий опыт при восприятии нового и при свежем взгляде на ранее известное, постоянное стремление прежде всего идентифицировать, понять, а уж далее (по потребностям и обстоятельствам) - закрепить в речи и передать другим то, что в какой-то момент в специфических обстоятельствах и под определенным углом зрения бросилось в глаза и возбудило чувственно-когнитивно-аффективные впечатления и переживания. Сопоставление с предшествующим опытом происходит по множеству параметров, однако в фокусе внимания индивида может оказаться какая-то одна особенность объекта, не обязательно существенная, но возбудившая наиболее яркие впечатления и переживания, увязываемые с некоторым типичным носителем такой особенности (возможно, только при определенных обстоятельствах и условиях)» (Залевская, 2005: 191).
Когнитивные основы формирования многозначности производных существительных. Факторы её ограничения
Особенностью семантики следующих имен группы pluralia tantum является доминирование модально-оценочного компонента в знаковом значении слов, обозначающих множество действий, поступков: Alotria (шалости, проказы), Fisimatenten (увертки, дурачества), Flausen разг. (увертки, пустые разговоры), Kinkerlitzchen разг. (безделушки, пустяки, вздор), Umtriebe (интриги, происки, козни). Следует предположить, что отсутствие формы единственного числа у данной группы связано с тем, что в практике общения не возникает потребности в оценке единичных поступков. Такого рода версию подтверждает и тот факт, что на уровне языковой системы существуют синонимы, образующие оппозицию «единичность - множественность», ср.: der Schlich — die Schliche (лазейка, уловка, увертка, интриги), der Rank — die Ran-ke (интриги, происки, козни). Однако реальная практика общения обнаруживает тенденцию к функционированию этих имен в дискурсе в форме множественного числа.
В отличие от русского языка, имена, обозначающие парносоставные и сложносоставные предметы в немецком языке, обнаруживают тенденцию формировать оппозицию «единичность - множественность», формально маркированную на уровне языковой системы: die Brille — die Brillen (очки), die Schrere — die Schreren (ножницы), die Uhr - die Uhren (часы), die Waage — die Waagen (весы), die Strumpfhose — die Strumpfhosen (колготки), der Schlitten — die Schlitten (сани), der Rechen — die Rechen (грабли) и т.д. Исключения единичны, среди них - слово немецкого происхождения die Hosentrager (подтяжки), слова английского происхождения die Shorts (шорты), die Spikes (беговые туфли с шипами). В отношении последних следует отметить, что функционирование данных слов в форме множественного числа может быть обусловлено недостаточной степенью морфологической интеграции данных заимствований на современном этапе развития языка, со временем подобные обозначения могут приобрести форму единственного числа. Так, еще недавно словари и грамматики немецкого языка фиксировали только форму множественного числа для англо-американского заимствования die Jeans (джинсы). Однако словарь Дудена 2003 года зафиксировал формы единственного и множественного числа данного имени, ср.: Er fuhlt sich in Jeans am wohlsten. Heute ziehe ich meine neue Jeans an. In meiner roten Jeans ist ein Loch (Duden, 2003: 347).
Следует отметить, что большинство имен существительных группы pluralia tantum служит обозначением реального множества предметов, при этом отсутствие формы единственного числа семантически мотивировано.
В целом, необходимо подчеркнуть, что большинство имен в немецком языке способно к квантитативной актуализации, создавая оппозицию «единичность - расчлененная множественность», ряд из них на уровне системы может располагать тремя формами, в том числе формой со значением собирательной множественности (der Student — die Studenten — die Studentenschaft). Языковые лакуны в системе формообразования в немецком языке могут компенсировать средства словообразования, формируя в определенном контексте недостающий элемент оппозиции. В качестве словообразовательных элементов, реализующих значение собирательности, могут выступать имена, которые вследствие процесса дефокусирования приобрели свойство объективировать абстрактные значения. Так, созданное на основе словообразовательного элемента -werk, природа которого сопряжена с действием механизма дефокусирования, производное das Blattwerk (листва) в следующем высказывании реализует значение собирательной множественности, дополняя сложившуюся в системе языка оппозицию das Blatt - die Blatter (лист — листья): Sonstige naturliche Flussigkeitsquellen in Notsituationen sind Regenwolken, Morgentau auf pflanzlichem Blattwerk, ausgepresste Kakteen, Ka-medarhocker und naturlich Tranen und Speichel, die zu uber 90 Prozent aus Was-ser bestehen (Moers, 2002: 235). В схожей функции в последующем контексте использован словообразовательный элемент -zeug, выражающий значение собирательной множественности и дополняющий системную оппозицию die Nadel - die Nadeln (иголка-иголки): Anfangs ist der aromatische Geschmack der Nadelzweige fur die Elefanten offenbar sehr attraktiv. Sie nesteln mit ihren Russeln am Nadelzeug herum und fressen den ein oder den anderen Tannenzweig auf (Was machen eigentlich... die Elefanten? Weihnachten feiern, 2007).
Подытоживая вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что в категориальной сфере предметности прототипическим является класс имен нарицательных исчисляемых. Имена собственные, уникальные, вещественные, собирательные осмысливаются субъектом познания как недискретные. Имена существительные, воспринимаемые субъектом как недискретные, не способны формировать оппозицию «единичность - множественность» и обнаруживают только одну форму, которая определяется характером обозначаемого явления, в отдельных случаях она может быть обусловлена этимологическим фактором, культурными традициями. На уровне системы не дискретны имена, обозначающие признаки, действия, процессы, состояния. Однако референциальный сдвиг такого рода имен может приводить к смещению акцента в сторону выражения многоактности, фазовости действия и, соответственно, формированию оппозиции «единичность - множественность».
Лабильность имени обусловливает переход имен существительных из одного класса обозначаемых референтов в другой и, как следствие, колебания в способности к квантитативной актуализации в определенном контексте. Закрывая языковые лакуны в системе формообразования и формируя в определенном контексте недостающий элемент оппозиции, носитель немецкого языкового сознания прибегает к использованию средств словообразования. В целом, способность к квантитативной актуализации имен существительных в немецком языке обусловлена когнитивно-дискурсивными механизмами, которые и предопределяют выбор формы числа в конкретных коммуникативных условиях.