Электронная библиотека диссертаций и авторефератов России
dslib.net
Библиотека диссертаций
Навигация
Каталог диссертаций России
Англоязычные диссертации
Диссертации бесплатно
Предстоящие защиты
Рецензии на автореферат
Отчисления авторам
Мой кабинет
Заказы: забрать, оплатить
Мой личный счет
Мой профиль
Мой авторский профиль
Подписки на рассылки



расширенный поиск

Тематическая вопросно-ответная серия в английской диалогической речи (на материале интервью) Багдасарян Элина Юрьевна

Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Автореферат - бесплатно, доставка 10 минут, круглосуточно, без выходных и праздников

Багдасарян Элина Юрьевна. Тематическая вопросно-ответная серия в английской диалогической речи (на материале интервью): диссертация ... кандидата Филологических наук: 10.02.04 / Багдасарян Элина Юрьевна;[Место защиты: ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет»], 2018

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Особенности диалогического общения в средствах массовой информации 9–46

1.1. Подходы к изучению диалогической речи 9–24

1.2. Проблема соотношения диалогической и монологической речи 25–27

1.3. Письменная форма бытования диалога 28–32

1.4. Интервью как разновидность диалогического общения 32–34

1.5. Интервью как речевой жанр 34–42

Выводы по Главе 1 43–46

Глава 2. Диалогическое единство как составная часть вопросно-ответной серии 47–100

2.1. Единицы диалогической речи 47–55

2.2. Реплики участников интервью в аспекте коммуникативных типов предложения 55–60

2.3. Характеристика диалогических единств в интервью 60–96

Выводы по Главе 2 97–100

Глава 3. Тематическое развертывание вопросно-ответной серии в коммуникативной ситуации интервью 101–184

3.1. Определение хода медийного диалога: прагматика общения в СМИ 101–138

3.2. Интервью как формирование положительного образа интервьюируемого 138–150

3.3. Интервью как обращение к аудитории 150–154

3.4. Интервью как продвижение идей и продуктов 154–164

3.5. Интервью как информирование 164–180

Выводы по Главе 3 181–184

Заключение 185–189

Список литературы 190–208

Список иллюстративного материала и сокращений 208–222

Письменная форма бытования диалога

Диалог традиционно рассматривается как форма речи, «присущая главным образом устному виду общения и характеризующаяся спонтанностью и непредсказуемостью развёртывания. Однако диалог функционирует и в литературно обработанной – книжной – сфере и используется в художественной, публицистической речи, распространён в деловом и научном общении» [Дускаева, 2014б, с. 127].

Диалоги в сферах письменной коммуникации, являются способом передачи устных диалогов, то есть излагают / инсценируют / копируют ситуацию устного общения. Использование диалогов в речи обусловлено целями автора письменного текста. Так, диалоги в художественном произведении помогают раскрыть те черты характера героя, которые проявляются в его общении с окружающими. В деловой и научной коммуникации запись диалога преследует практические цели: позволяет позже по необходимости обращаться к текстам разговора, например, протоколы общения (включающего диалогические формы) являются официальным подтверждением речевого поведения участников, к ним можно обращаться в случае возможных апелляций.

Двойственная природа диалога, изложенного в письменной форме, объясняет интерес исследователей разных сфер гуманитарных наук. С одной стороны, такие диалоги составляют корпус текстов для изучения речевого поведения в устной коммуникации, то есть выступают главным образом в качестве материала исследования. Примером может служить конверсационный анализ. С другой стороны, в некоторых сферах диалог уже не сводится к переводу устной речи в письменную, а обладает характерными особенностями, составляет основу жанров. Не приходится сомневаться в наличии существенных отличий диалогов, записанных в судебном разбирательстве, от диалогов газетных интервью.

Проанализируем эти два подхода к анализу письменных форм бытования явлений, традиционно присущих устной речи. Рассмотрим письменный текст как материал для исследования устной коммуникации. Исследование, объектом которого является речевое поведение коммуникантов, не может обойтись без письменной формы изложения материала. Предположим, исследователь может сделать определенные выводы об устной коммуникации, если он стал её непосредственным свидетелем или участником, увидел её по телевизору, или услышал по радио, по телефону и т. д. Однако изложение результатов исследования невозможно без предоставления транскрипций устной речи.

Методология сбора материала является одной из проблем дискурс-анализа. В данном случае дискурс-анализ понимается в самом широком смысле как «интегральная сфера изучения языкового общения с точки зрения его формы, функции и ситуативной, социально-культурной обусловленности» [Макаров, 2003, с. 64]. Цель анализа определяет необходимый объем речевого материала. Главной проблемой признается «отсутствие единой системы общепризнанных и общепринятых методик, правил и процедур сбора, представления и описания языкового и прежде всего — речевого материала». Решением проблемы может стать «анализ транскриптов аудио- и видеозаписей речевых событий в комплексе с разнообразными этнографическими наблюдениями, дополненными данными как естественного (например, пассивного наблюдения), так и экспериментального (активного) характера» [Там же].

Данный аспект, однако, не предполагает отказа от анализа текстов СМИ, как институциализированных форм бытования речи. Решающим фактором в выборе материала исследования являются особенности конкретного исследования. Если предметом исследования являются, например, факторы, обуславливающие смысловую цельность и завершённость монолога, эти процессы будут примерно одинаково прослеживаться в тексте лекции, обращения президента или речи адвоката. С другой стороны, при изучении фактора воздействия на адресата с точки зрения целей общения, анализ монологов разных сфер будет приводить к различным выводам. Большинство исследований диалога в лингвистике основываются на диалогах в произведениях художественной литературы и интервью. Предпочтение тем или иным источникам отдается в зависимости от целей исследования.

При сборе материалов устной речи встает две проблемы:

Проблема технической записи корпуса текстов («особенно это касается записи речи в общественных местах, где уровень помех превосходит полезный сигнал»); парадокс наблюдателя (искажение, изменение ситуации общения в присутствии наблюдателя, а также невозможность собрать данные «незаметно») [Макаров, 2003, с. 66].

Если говорить об исследовании радио- и телеинтервью, проблема сбора и распознавания текстов стоит не так остро. Поскольку общение в СМИ является общественной формой коммуникации, обеспечивается максимально качественная запись или трансляция. Даже в ситуации пресс-конференций и брифингов, которые по определению не являются шоу, организующие стороны стремятся к корректному освещению в СМИ, поэтому обеспечивают общественность качественными видеозаписями без помех и транскрипциями мероприятия.

Парадокс наблюдателя в ситуациях инсценированного общения перестает быть парадоксом, поскольку в основе жанров СМИ лежит феномен множественной адресации. Такое общение организовано с учетом фактора наблюдателя.

Если говорить о втором подходе к письменному диалогу, особенности и традиции перевода устной речи в письменную представляют отдельный интерес для исследователя. Сферы использования таких форм тоже различны. В художественной речи «самоперебивы, незаконченные фразы, повторы, в т.ч. вариативные, вставки» [Дускаева, 2014б, с. 127], характерные для устной разговорной речи, помогают охарактеризовать говорящих героев, сделать диалог живым.

В публицистике, в частности в жанре газетного и журнального интервью им отводится не такое значение. Перечисленные выше показатели устной речи, как правило, удаляются в процессе редактирования и не находят отражения в опубликованном интервью. Как правило, удаление повторов, пауз хезитации, слов-паразитов диктуется стремлением к ясности речи. Объективные параметры газетного и журнального печатного текста (рекомендуемое число знаков, размер страницы или полосы) также вносят свои коррективы: для соответствия формальным параметрам возможно на этапе редактирования пожертвовать элементами речи, не влияющими на понимание сообщения.

Самым распространенным указанием на «устное» прошлое диалога в письменном интервью является упоминание смеха интервьюируемого. Например:

The Economist: But don t you wish, when you look at things like Dodd-Frank or you look at health-care reform – both of which we supported in principle – that they could have been much simpler?

Mr Obama: Of course. This goes back to the old adage of Churchill – democracy is the worst form of government except for all the alternatives. (Laughter.) It s messy [Economist Obama 2014].

При восприятии письменного сообщения у читателя нет поддержки в качестве аудио или видео. А значит, существует вероятность буквального восприятия написанного. В данном примере упоминание смеха президента отражает юмористическое отношение к выбранной цитате. Без упоминания смеха сообщение несло бы только фактуальную информацию: демократия – худшая форма устройства государства.

Интервью, как письменная форма бытования диалогического текста, по нашему мнению, составляет отдельный жанр, по механизмам воздействия на аудиторию отличающийся от телевизионного интервью.

Мы согласны с выводами И. В. Ивановой, выделившей основные различия данных видов интервью. «В газете журналист сам излагает ответы на заданные вопросы: запись беседы после расшифровки обрабатывается для печати. Телеинтервью сохраняют черты подлинного документа, то есть внеязыковые элементы формирования сообщения: голос, стиль речи, интонации и мелодию речи говорящего. Содержание интервью в газете отвечает на вопрос, что сказал интервьюируемый, а телеинтервью – на вопрос, что и как он сказал. Журналист-газетчик обрабатывает интервью после того, как состоится его разговор с интервьюируемым, то есть позже момента речи. Значительная часть усилий тележурналиста связана с подготовкой к интервью» [Иванова, 2009, с. 52].

Таким образом, главные отличия связаны с задачами интервьюера, который в ситуации печатного интервью становится автором текста, а в ситуации телевизионного – координатором общения.

Реплики участников интервью в аспекте коммуникативных типов предложения

Вслед за М. Я. Блохом и С. М. Поляковым, мы определяем диалогическое единство как «структурно-семантическую единицу диалогического текста», которая состоит из встречных высказываний разных участников диалога, «примыкающих к единому смысловому центру и взаимообусловленных семантически, структурно и коммуникативно» [Блох, Поляков, 1992, с. 27].

Поочередные высказывания коммуникантов-собеседников традиционно называют репликами. Выше, рассуждая о единицах диалогической речи, мы определили реплику в качестве формального воплощения диалогического хода. Две простые реплики составляют наиболее четко выделимое диалогическое единство, то есть простое диалогическое единство. «Границы простого диалогического единства обычно вполне прозрачно задаются "физическим" объемом реплик: соответственно, начало стимулирующей реплики оказывается верхней границей единства, конец реагирующей /ответной/ реплики – его нижней границей» [Там же. С. 11].

Обратимся к примеру:

Q: But is it true you don t even vote?

A: Yeah, no, I don t vote [Paxman Brand 23.10.2013].

Данные реплики характеризуются оккурсемной связью, так как представляют собой объединение встречных высказываний говорящих: вызывной реплики интервьюера и отзывной реплики интервьюируемого. Эта связь обеспечивается следующими грамматическими средствами: синтаксическая структура общего вопроса, косвенное обращение you в придаточном изъяснительном; форма глагола Past Indefinite в обеих репликах; параллельное отрицание don t vote. Высказывания связаны также лексическим повтором vote, а вторая реплика содержит лексемы yeah и no, выражающие согласие с вызывной репликой.

В качестве инициирующей реплики в простых диалогических единствах могут выступать предложения различных коммуникативных типов.

Предложение имеет план содержания (коммуникативная установка) и план выражения (грамматическая организация). По коммуникативной цели предложения традиционно подразделяются на повествовательные, вопросительные и побудительные [Михайлов, 1994, с. 97].

Место восклицаний в парадигме является предметом обсуждения. В некоторых грамматиках [Зиндер, 1962; Ilyish, 1971; Бархударов, 1960; Крылова, Гордон, 2003; Кобрина, 2007; Каушанская, 2008] выделяется четвертый коммуникативный тип – восклицательное предложение, в то время как другие ученые [Иванова, 1981; Смирницкий, 2007; Почепцов, 1979; Блох, 1976; Богуславский, 1964; Валгина, 1978] не определяют восклицательное предложение как отдельный коммуникативный тип, так как восклицательность может быть присуща всем трем коммуникативным типам предложения.

Термины повествовательное, вопросительное и повелительное отражают грамматическую организацию предложения, в то время как обозначения утверждение, вопрос и команда соотносятся с типом речевого акта.

Разнообразное выражение определенных коммуникативных установок обусловлено конвенциями (cultural conventions) и «ликосохраняющими» стратегиями (strategies of “saving face”). Количество типов предложений в языке ограничено, в то время как потенциально возможные коммуникативные цели – безграничны [Aikhenvald, 2016].

Живая речь демонстрирует, что коммуникативная установка высказывания не всегда соответствует грамматической организации, присущей типу предложения. Рассматривая коммуникативные типы предложения в аспекте актуального членения предложения, профессор М. Я. Блох наряду с тремя основными типами предложений (повествовательное, вопросительное, и побудительное) выделяет «промежуточные коммуникативно-синтаксические модели предложений», появившиеся в результате «переноса признаков одного коммуникативного типа предложения на другой»: повествовательный вопрос, вопросительное повествование, вопросительное побуждение, побудительный вопрос, побудительное повествование и повествовательное побуждение [Блох, 1976, с. 22].

Классификация М. Я. Блоха учитывает «одно из важнейших коммуникативных свойств предложения – способность его перехода к другому типу», Такой подход к системе коммуникативных типов предложения, по мнению Л. М. Михайлова, «весьма продуктивен, поскольку он учитывает способность одного коммуникативного типа приобретать свойства другого» [Михайлов, 1994, с. 97].

В контексте исследования вопросно-ответной серии нас интересуют, прежде всего, предложения с переходом к вопросу: повествовательно-вопросительные, побудительно-вопросительные.

Обратимся к примерам:

Q: There is a good deal of anger … about what has happened in the banks and with the bankers themselves. … and yet, the new Chief Executive of the Lloyds Group, is going to get a salary of a million and a possible bonus of over twice that. This is a lot of it is taxpayers money.

A: Well remuneration in future will have to be based on long term results. It s not going to be based on short term dividends [Sopel Brown 1.02.2009].

Вызывная реплика интервьюера в данном диалогическом единстве повествовательна по форме. Но в ней содержится «приглашение» к комментарию. О вопросном характере данных высказываний свидетельствует также наличие отзывной реплики. Две реплики связаны специальной лексикой по теме «финансы»: banks, salary, taxpayers в реплике журналиста; remuneration, dividends – в реплике премьер-министра. Таким образом, инициирующая диктема содержит повествовательно-вопросительное предложение.

Обратимся к примерам побудительно-вопросительных предложений в вызывных репликах:

Q: I mean, you know he s a man of enormous talent, but also he s got flaws. Give us the David Cameron view of Boris [Johnson] and whether he s a future Prime Minister.

A: I think he s a fantastic London Mayor, first of all [Marr Cameron 7.10.2012].

В данном диалогическом единстве побуждение (по форме) по коммуникативной установке представляет собой два перефразированных вопроса «What do you think about Boris Johnson? Is he a future Prime Minister?». Такая формулировка, с одной стороны, представляет собой языковое дистанцирование журналиста: вопрос звучит менее резко. С другой стороны, уравновешивается общая организация текста, и фокус внимания смещается на интервьюируемого: журналист передает слово гостю. Употребляя view с определением «the David Cameron» вместо «your view», журналист одновременно и предлагает интервьюируемому дистанцироваться, и подчеркивает, что мнение его собеседника является значимым, весомым.

Чаще всего в побудительно-вопросительных предложениях в тексте интервью употребляются глаголы tell, give, name: Q: I don t want to spoil your fire for it, but tell us a little bit about it and what you hope to achieve.

A: We re establishing tomorrow the Queen Elizabeth Diamond Jubilee Trust [Marr Major 5.02.2012].

Зачинная реплика, выраженная побудительным сложноподчиненным предложением с придаточной частью «what you hope to achieve», является перефразированным вопросом «What do you hope to achieve?».

Just give us your sense of how he is evolving in the role that he s got now [Marr Major 5.02.2012]; Well give us an example of where you put some big swingeing cuts [Vine Farage 5.05.2013]. В данных инициирующих репликах глагол give употребляется в составе устойчивых метакоммуникативных выражений (give an example, give one s sense). Well, just name me a few departments [Paxman Smith 27.06.2012] — журналист просит сообщить названия отделов.

Ограниченное число глаголов, употребляемых в зачинных репликах, свидетельствует о том, что побудительно-вопросительные предложения кардинально отличаются по коммуникативной установке от собственно побудительных предложений, которые могут указывать на множество действий. Особенность побудительных конструкций для передачи вопросительного смысла в интервью заключается в том, что интервьюируемый побуждается не к действию, а к речи.

Определение хода медийного диалога: прагматика общения в СМИ

Речевое поведение собеседников в процессе коммуникации регулируется правилами. Эти правила «относятся к сфере молчаливых соглашений между коммуникативно обязанными членами общества. Правила речевого поведения, обсуждаемые в лингвистике XXI в., пересекаются с правилами эффективного речевого поведения, сформулированными еще Аристотелем: «говори то, что важно; говори правду; говори ясно» [Гутарева, 2010, с. 110]. Принципы и постулаты общения сформулированы в работах П. Ноуэлла-Смита, Г. П. Грайса (Грайс, 1985), Дж. Лича (Leech, 1983), Р. Лакофф (Lakoff, 1973), И. П. Тарасовой (Тарасова, 1992), Д. Карнеги (Carnegie, 1991), В. З. Демьянкова (Демьянков, 1982) и др.

В работе Г. П. Грайса «Логика и речевое общение» [Грайс, 1985] представлена система правил коммуникации. По Грайсу, основным принципом успешной коммуникации является кооперация. «Принцип кооперации» гласит: «твой коммуникативный вклад на данном шаге диалога должен быть таким, какого требует совместно принятая цель (направление) этого диалога» [Грайс, 1985, с. 222]. Для реализации этого принципа необходимо соблюдение постулатов, объединенных в категории количества, качества, отношения и способа – постулаты информативности, истинности, релевантности и ясности.

Основываясь на принципе кооперации и постулатах общения Г. П. Грайса, Дж. Лич разработал теорию вежливости. Согласно Личу, принцип вежливости реализуется через следующие максимы [Leech, 1983]:

1. Максима такта:

(а) «своди до минимума усилия партнера»;

(б) «увеличивай до максимума выгоду партнера»;

2. Максима великодушия:

(а) «своди до минимума выгоду для себя»;

(б) «увеличивай до максимума свои усилия»;

3. Максима одобрения:

(а) «своди до минимума неодобрение партнера»;

(б) «увеличивай до максимума похвалу партнера»;

4. Максима скромности:

(а) «своди до минимума похвалу в свой адрес»;

(б) «увеличивай до максимума неодобрение себя»;

5. Максима согласия:

(а) «своди к минимуму разногласие между собой и партнером»;

(б) «увеличивай до максимума согласие между собой и партнером»;

6. Максима симпатии:

(а) «своди к минимуму антипатию между собой и партнером»;

(б) «увеличивай до максимума симпатию между собой и партнером».

Соблюдение всех максим одновременно невозможно. В каждой конкретной ситуации общения коммуниканты выбирают, какой из них отдать предпочтение. Максимы (а) являются первостепенно важными по сравнению с максимами (б) [Приводится по: Locher, 2004, p. 64].

Диалог является той ситуацией общения, в которой можно последовательно проследить за реализацией основных принципов успешного общения. Медийные диалоги являются публичными формами коммуникации, поэтому как кооперативное, так и некооперативное течение такого общения приобретает особенное значение в зависимости от целей, ситуации, состава гостей и целевой аудитории.

«Диалог есть соприкосновение двух разных сознаний, отраженных в двух разных личностных языках-идиолектах. Отсюда определение кооперативного и некооперативного диалога. Кооперативный диалог есть речевое общение минимум двух личностей со своими разными идиолектами, которые заинтересованы в становлении и продолжении общения между ними.

Некооперативный диалог, соответственно, есть такое речевое общение минимум двух личностей (двух сторон общения) со своими разными идиолектами, одна из которых или они обе не заинтересованы в продолжении общения между ними, или же не только не заинтересованы, но и активно стремятся к прекращению этого общения» [Букин, 2014, с. 227–228].

В качестве примера некооперативной коммуникации в ситуации публичного диалога рассмотрим записи брифинга Госдепа США. В политическом интервью интервьюируемый редко может напрямую отказаться отвечать на вопрос, поэтому ему приходится уходить от ответа, используя набор коммуникативных тактик. Ситуация пресс-брифинга предполагает, что интервьюируемый выражает мнения и позиции представляемой организации (подробнее о брифинге см. в Главе 3 настоящей работы). Спикер может уклониться от прямого ответа или даже отказаться отвечать, если он не располагает достаточными сведениями. Но даже в этом случае диалог остается кооперативным благодаря конвенциональности брифинга как общественного события и принципу вежливости, которым руководствуются участники в рамках отведенных им ролей.

Проанализируем отрывок из брифинга Госдепа США 10 декабря 2015 года с Д. Кирби [DPB 10.12.2015]. К Д. Кирби обращается корреспондент телеканала RT (ранее Russia Today) Гаяне Чичакян с вопросом о несанкционированном вводе турецких военных на территорию Ирака. Спикер пытается уйти от ответа, используя традиционные речевые штампы и метакоммуникативные акты: «I d refer you to the transcripts of the last two or three days; I think we ve dealt with this, haven t we?» Далее Д. Кирби дает ответ, однако довольно уклончивый, не отражающий сути вопроса журналиста. При попытке Г. Чичакян вызвать прямой ответ Д. Кирби опять настаивает на том, что этот вопрос обсуждался, в очередной раз ссылаясь на предыдущие брифинги: «If you d been at the briefing the last several days, you would have seen, or if you looked at the transcript, you would have seen.» Опустим словесную перепалку, в процессе которой Д. Кирби начинает терять терпение. Спикер игнорирует реплики Г. Чичакян и прекращает диалог: «I think I ve dealt with your questions quite enough». Д. Кирби трудно скрыть недовольство, но в данной ситуации общения спикер не может открыто демонстрировать свою неприязнь, поэтому он вынужден снова дать слово Г. Чичакян, однако от ответа на очередной вопрос о Турции он по-прежнему уклоняется, переспрашивая: «Address whose concerns?»; затем по привычной схеме ссылается на недостаточность информации: «I haven t seen those reports, ma am. We continue to work with the Iraqi Government». На следующий вопрос Д. Кирби реагирует по той же схеме: переспрос — уклонение от ответа: «Should what be of no concern? I love these questions that are 10 minutes long then I m supposed to get the grain of it out of there. Should what be of no concern?» Говорящий прибегает к открытой иронии, употребляя глагол «love», когда очевидно, что он недоволен и желает прервать коммуникацию.

Журналист в очередной раз повторяет вопрос, а пресс-секретарь теряет самообладание: «Oh, come on. Again, another ridiculous question». Употребление неопределенного детерминатива another, в случае количественной детерминации близкого к русскому «еще (один)», предполагает, что вопрос подобен предыдущим вопросам журналиста, что в сочетании с определением ridiculous фактически указывает на то, что спикер считает и другие вопросы журналиста абсурдными. Это представляет собой оценочное действие, неуместное в деловой коммуникации. Далее происходит запрос дополнительной информации: «When have we ever said it s none of our business?» Такое коммуникативное действие можно считать составляющей тактики уклонения говорящего.

Далее спикер нарушает принцип вежливости, который должен превалировать в деловой коммуникации: «And the way you re trying to twist all of this around to make it look like we re doing something nefarious or that we re — we ve got some sort of inappropriate relationships here, I mean, it s just so silly. And I can t believe. I can t believe, honestly, that you aren t embarrassed to ask these questions. You have to be looking at these questions and almost laughing to yourself, don t you? I mean, they re absolutely crazy». Данная кумулема содержит эмоционально окрашенную лексику: определения silly, crazy. Эмоциональность служит для выражения оценочного отношения индивида к окружающей действительности [Сергеева, 2013, с. 56]. Употребление подобной лексики в контексте брифинга можно считать критическим инцидентом (critical incident) [Analyzing Genres, 2013, p. 89], поскольку это случай отклонения от нейтрального дискурсивного стиля. Спикер пытается оценивать действия собеседника, фактически его отчитывая. Таким образом, высказывание говорящего приобретает снисходительный тон, спикер не дает Г. Чичакян высказаться. Диалог окончательно превращается в некооперативный. Лексические повторы (I can t believe) подчеркивают негодование говорящего. Справедливо заметить, что данная диктема содержит мотив обвинения: по мнению Д. Кирби журналист пытается исказить факты. Реплика заканчивается насмешкой: «You have to be looking at these questions and almost laughing to yourself, don t you?» Нарушены сразу три максимы принципа вежливости – максимы одобрения, согласия и симпатии.

Д. Кирби последовательно нарушает постулаты, соблюдение которых должно соответствовать выполнению принципа кооперации: « … So let s let them work their way through it and let the rest of everybody keep focusing on ISIL, which is what we should do, and which, by the way, the Russians aren t doing». Нарушен постулат информативности, поскольку высказывание Д. Кирби содержит лишнюю информацию: Г. Чичакян о России не спрашивала, кроме того, действия РФ не являются предметом обсуждения в контексте поднятой проблемы. Журналист пытается защищаться, спрашивая, какие конкретно вопросы ей не нужно задавать пресс-секретарю.

Интервью как информирование

Политическим дискурсом в СМИ может считаться как общение политических деятелей между собой, так и общение журналистов с политиками.

Политические деятели могут быть главами государств, ведущими представителями правительства или правящей партии, а могут представлять влиятельную оппозицию. Официальные формальные встречи с политиками приурочены, как правило, к общественно значимым событиям: избирательная кампания, парламентские дебаты, партийные заседания, саммиты и т.д. Эти события становятся частью журналистского новостного дискурса, и могут передаваться средствами вещания в прямом эфире или в виде смонтированной отредактированной записи [Fetzer, 2013, p. 13].

Брифинг

Пресс-брифинги Государственного департамента США (Daily Press Briefings) представляют собой встречу официального представителя Государственного департамента США (Spokesperson for the United States Department of State) с представителями прессы. Целью брифинга является информирование американских и зарубежных журналистов о внешней политике администрации президента США. Пресс-секретарь открывает брифинг монологом, который является кратким обзором деятельности государственного секретаря и других членов Госдепа, а также их официальных заявлений по поводу актуальных событий. В рамках брифинга спикер отвечает на вопросы присутствующих журналистов. Ежедневные пресс-брифинги записываются, видеозаписи и тексты публикуются на официальном сайте Государственного департамента США [The U.S. Department of State].

По количеству говорящих брифинг представляет собой полилог, поскольку в нем участвует более двух собеседников. Однако специфика брифинга не позволяет считать его «речью многих» в истинном смысле. Брифинг является совокупностью диалогов, построенных на обмене репликами между журналистом и представителем Госдепа. Журналисты не обращаются друг к другу с вопросами, прямо не комментируют высказывания друг друга. Таким образом, в ходе коммуникации происходит смена только одного из коммуникантов, что позволяет нам говорить о брифинге как о совокупности диалогов «спикер Госдепа — журналист». Поэтому мы рассматриваем пресс-брифинги Госдепа как поджанр интервью с одним интервьюируемым и сменяющимся интервьюером.

Обратимся к тематической вопросно-ответной серии в брифинге. Вопросно-ответная серия — это диалог, включающий в себя два и более диалогических единства. Элементарным диалогическим единством назовем сочетание двух реплик говорящих, поочередно обращающихся друг к другу: инициирующей («вызывной») и реагирующей («отзывной») Реплики могут формироваться отдельными тематическими предложениями (однопредложенческими диктемами) и диктемами, состоящими из нескольких предложений (кумулемами). Реплики объединяются в группы по тематике, образуя диалогические единства (оккурсемы).

Кумулема, как репрезентативный строевой компонент текста, выделяется своей «микротемой». Оккурсема, как репрезентативный компонент диалогического текста, выделяется, соответственно, диалогической микротемой. «Разница состоит в том, что в оккурсеме выражение темы раздваивается таким образом, что ведущая реплика задает ее содержание или “заголовок”, а встречная реплика ее развивает» [Блох, Симонов, 2015, c. 17]. Итак, тематическая вопросно-ответная серия есть диалог, включающий в себя два и более диалогических единства, объединенных одной темой [Багдасарян, 2017а, с. 69].

Брифинги чаще всего представляют собой совокупность вопросно-ответных серий, объединенных макротемой брифинга (например: «ситуация на Ближнем Востоке», «террористический акт», «участие в саммите»). Макротема задается зачинным монологом спикера, как правило, брифинг протекает в рамках этой макротемы, а вопросы журналистов вступают в имплицитные диалогические отношения друг с другом и высказываниями спикера. Брифинг, таким образом, является сложной диалогической системой сам по себе.

Рассматривая брифинг как совокупность диалогов «секретарь Госдепа — журналист», мы проанализировали отдельно взятые тематические вопросно-ответные серии, границу которых, как правило, определяет смена второго коммуниканта, то есть журналиста.

Обратимся к отрывкам из брифинга 10 декабря 2015 года [DPB 10.12.2015], проведенного официальным представителем Госдепа Джоном Кирби (John Kirby). Тема вопросно-ответной серии — «Встреча сирийской оппозиции в Саудовской Аравии»:

QUESTION: I wanted to follow up on what you said about the Saudi meeting of the Syrian opposition. … Is it your understanding that everyone who was at that meeting agreed on these sets of principles? Because we have reporting that one of the major opposition groups, Ahrar al-Sham, walked out and disagrees with it entirely.

MR. KIRBY: Yeah. As I — it is my understanding that the participants did agree in a consensus way on these principles. And that s why I said it the way I said at the top — or actually the Secretary has it in his statement that way. … So there s a lot of work left to do …

QUESTION: Well, I mean, it s one thing to agree on a consensus, but … what does it mean if a group that actually has gotten a lot of its support from Saudi Arabia itself isn t going to take part in this?

MR. KIRBY: Well, they did take part. … And again, they can characterize for themselves, I think, their views at the end of it. …

Первый вопрос журналиста представляет собой кумулему, то есть последовательность предложений, сформированную посредством присоединения [Блох, 2016, с. 179]. Начало реплики отсылает нас к зачину брифинга. Монолог спикера и вопрос журналиста связаны лексическими повторами (principles, meeting, the Syrian opposition). То есть первый вопрос журналиста вплетается в уже заданную диалогическую систему брифинга.

Примечательно употребление прошедшего времени глагола want в реплике журналиста. «В результате смещения временного плана намерение говорящего как бы теряет свою актуальность, а действие, к которому он побуждает, — обязательность исполнения» [Карнюшина, 2015, с. 458]. Как результат, снижается прямолинейность высказывания.

Реплика спикера начинается с согласия (Yeah) и присоединяется к реплике журналиста по принципу «встречной обращенности» [Блох, 2016, с. 179], то есть объединение вызывной и отзывной реплик представляют собой оккурсему (диалогическое единство).

Реплики связаны лексическим повтором It is your/my understanding. В содержании данного высказывания конкретное действующее лицо, то есть пресс-секретарь, отодвигается на второй план, так создается прагматический эффект некатегоричности. В этом случае, как и в случае смещения временного плана, можно говорить о реализации стратегии дистанцирования, характерной для языка политики. «Сохранение дистанции составляет суть вежливого поведения» [Карнюшина, 2015, с. 456]. Примечательно то, что и журналист, и спикер пользуются одинаковыми средствами выражения языкового дистанцирования, то есть они вместе играют в эту языковую игру.

Несмотря на то, что журналист настойчив в своих расспросах, его речь строится нейтрально с точки зрения коннотаций. В подготовленном политическом интервью в зависимости от целей коммуникации интервьюер занимает разные позиции: может демонстрировать лояльность по отношению к взглядам интервьюируемого или представлять оппозиционный взгляд [Багдасарян, 2017б, с. 77]. При этом в современном интервью преобладает конфронтационный стиль ведения интервью, вопросы интервьюеров содержат утверждения и пресуппозиции, что зачастую лишает политика возможности дать прямой ответ. В рамках брифинга журналисты занимают нейтральную позицию. Вопросы характеризуются ясностью и четкостью формулировки.

Представитель Государственного департамента оглашает позиции госсекретаря США и других представителей правительства, поэтому его речь обладает определенными возможностями и ограничениями в данном поджанре интервью. Главная коммуникативная задача говорящего — предоставить журналистам достаточную и обоснованную информацию, не используя при этом информацию не подтвержденную. Отсюда особая организация речевого поведения спикера. Он отсылает журналиста к своим конкретным репликам: «The way I said at the top»; «I can only go back to what we said before»; ссылается на авторитетный источник: «the Secretary has it in his statement that way»; отказывается говорить за тех, чьи интересы он не уполномочен представлять: «They can characterize for themselves; I can t speak for other groups, and I won t speak» [DVB 10.12.2015].