Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современные аспекты патогенеза, факторов риска и прогнозирования преэклампсии (обзор литературы) 11
1.1. Патогенетические особенности преэклампсии 16
1.2. Возможности предикции и ранней диагностики преэклампсии 22
1.3. Роль микроРНК в развитии осложнений гестации 27
Глава 2. Материал и методы исследования 37
2.1. Материал исследования 37
2.2. Методы исследования 41
2.2.1. Общеклинические методы исследования 41
2.2.2. Функциональные методы исследования 43
2.2.3. Специальные методы исследования 45
2.2.4. Изучение здоровья новорожденных 49
2.2.5. Статистические методы исследования 48
Глава 3. Клиническая характеристика обследованных женщин 51
3.1. Анамнестические данные женщин в изучаемых группах 52
3.2. Течение и исход настоящей беременности у обследованных женщин 58
3.3. Течение неонатального периода 61
Глава 4. Результаты собственных исследований 64
4.1. Модель формирования группы риска развития преэклампсии 64
4.2. Идентификация маркеров преэклампсии методом глубокого секвенирования микроРНК 66
4.3. Сравнительный анализ паттернов экспрессии микроРНК при ранней и поздней ПЭ 69
4.4. Верификация данных глубокого секвенирования методом количественной ПЦР в реальном времени 71
4.5. Многофакторный анализ вероятности классификации образца плазмы крови в группу беременных с ранней ПЭ по уровню экспрессии микроРНК в плазме крови 76
4.6.Плазменные miR-423-5p и miR-92b-3p – ранние предикторы тяжелой преэклампсии 79
4.7. Сравнительный анализ уровня экспрессии микроРНК в плазме крови женщин с ранней преэклампсией до родов и на 1 сутки после родов 81
4.8. Идентификация сигнальных путей, потенциально регулируемых ассоциированными с ПЭ микроРНК 87
Глава 5. Обсуждение полученных результатов 89
Выводы 99
Практические рекомендации 100
Алгоритм диагностики и прогнозирования преэклампсии 101
Список сокращений 102
Список литературы 104
- Возможности предикции и ранней диагностики преэклампсии
- Анамнестические данные женщин в изучаемых группах
- Верификация данных глубокого секвенирования методом количественной ПЦР в реальном времени
- Сравнительный анализ уровня экспрессии микроРНК в плазме крови женщин с ранней преэклампсией до родов и на 1 сутки после родов
Возможности предикции и ранней диагностики преэклампсии
Огромный интерес исследователей всего мира представляют вопросы прогнозирования и ранней диагностики ПЭ. Ведется поиск различных неинвазивных предикторов развития ПЭ, особое внимание уделяется молекулярным механизмам становления ранней беременности, роли трофобласта, ремоделирования маточно-плацентарных артерий, механизмам ишемии и гипоксии плаценты, эндотелиальной дисфункции, окислительного стресса, воспалительного ответа. Кроме того, исследуются вопросы, связанные с генетической предрасположенностью и иммунологическими взаимоотношениями между матерью и развивающимся плодом.
К сожалению, на сегодняшний день не существует ни одного теста, с достаточной чувствительностью и специфичностью, обеспечивающего раннее выявление риска развития ПЭ. Как дополнение к анамнестическим данным и данным наружного осмотра рассматривается комбинация тестов, включающая: допплерометрию в маточных артериях, ультразвуковые критерии оценки структуры плаценты, биохимические тесты [166; 50; 74; 156]. Ведется поиск наиболее неинвазивных, легко воспроизводимых и достоверных маркеров ПЭ. При этом необходимыми условиями являются: участие данного маркера в патогенезе ПЭ, определение его в биологических жидкостях задолго до появления клинической картины заболевания, а также высокая чувствительность и специфичность [13]. В связи с вышеуказанным, зарубежными и отечественными учеными детально рассматриваются различные молекулы, играющие важную роль в большинстве патогенетических механизмов ПЭ. Широкое применение находят молекулярно-генетические методы диагностики.
Различные исследования посвящены изучению патофизиологии эндотелиальной дисфункции при ПЭ и выделению наиболее ярких маркеров ее развития в целях своевременной профилактики.
Как было указано раннее, причиной эндотелиальной дисфункции во время беременности является нарушение баланса про- и антиангиогенных факторов, ответственных за формирование плаценты и процесса имплантации. Увеличение маркеров системной эндотелиальной дисфункции в материнском кровотоке может наблюдаться от 6 недель до дебюта ПЭ и до 5-8 лет после перенесенной ПЭ [70].
Проангиогенные факторы представлены сосудистым эндотелиальным фактором роста (VEGF) и фактором роста плаценты (PlGF), антиангиогенные – растворимым рецептором FMS-подобной тирозинкиназы 1 (sFlt1) и эндоглином (sEng). Белок sFlt1 был предложен в 2003 г. в качестве возможного фактора, повреждающего эндотелий при ПЭ [72] VEGF и PlGF стимулируют рост сосудов, которые принимают участие в формировании плацентарного кровообращения. VEGF экспрессируется активированными эндотелиальными клетками при гипоксии, PlGF вырабатывается в плацентарной ткани и здоровых эндотелиальных клетках, при повреждении которых концентрация PlGF значительно увеличивается [85]. ПЭ считается антиангиогенным состоянием, ассоциированным с избыточной секрецией белка sFlt1 в кровоток, который является антагонистом VEGF и PlGF. Избыток sFlt1 в материнском кровотоке приводит к уменьшению свободного уровня циркулирующих VEGF и PlGF, что в дальнейшем снижает их благоприятные эффекты на эндотелий и проявляется гипертензией с протеинурией [158]. Как известно, VEGF является ключевым фактором в процессе образования новых сосудов и поддержания здорового состояния эндотелиальных клеток, а высвобождение sFlt1 еще больше усугубляет эндотелиальную дисфункцию, возникшую в результате оксидативного стресса. Уровень sFlt1 повышается при ПЭ, при этом предшествуя клинической манифестации заболевания [42].
Клинически установлено, что ПЭ характеризуется низкой сывороточной концентрацией свободного PlGF, а также высокой концентрации sFlt1 и sEng по сравнению с физиологически протекающей беременностью [91]. Кроме того, повышенная концентрация sFlt1 была выявлена в пуповинной крови новорожденных от беременных с ПЭ [44].
В литературе имеются различные данные относительно взаимосвязи концентрации sFlt1 и развитием ПЭ. Крупное исследование случай-контроль, включающее 30000 беременных женщин в Норвегии, показало, что низкий уровень sFlt1 в первом триместре ассоциировался с ранним началом ПЭ [38]. Также низкая концентрация sFlt1 в I триместре, прогнозирующая раннее начало ПЭ, была подтверждена в ряде исследований [26], кроме того было показано, что соотношение PlGF к sEng и sFlt1 обладает высокой чувствительностью и специфичностью для прогнозирования развития ранней ПЭ. Однако, по данным ряда других авторов было отмечено повышение уровня циркулирующего sFlt1 за 5 недель до клинического дебюта ПЭ, но не было обнаружено никакой взаимосвязи с уровнем sFlt1 в первом триместре беременности и развитием ПЭ [42].
При изучении функционального состояния эндотелия сосудов у беременных с ПЭ, отечественными авторами было выявлено достоверное снижение VEGF и PlGF, увеличение концентрации sFlt1 в 2-4 раза по сравнению со здоровыми беременными и нормализация данных показателей в течение 2-5 суток после родоразрешения, что также подтверждает феномен гестационной эндотелиальной дисфункции при ПЭ, который завершается после прекращения беременности [13].
Необходимо отметить, что, как при ранней, так при поздней форме ПЭ изменяется уровень sFlt1 в сыворотке крови матери. В ряде исследований было показано увеличение концентрации sFlt1 в 43 раза при ранней форме ПЭ и всего лишь в 3 раза – при поздней форме ПЭ по сравнению с физиологически протекающей беременностью [124].
В настоящее время считается, что повышение уровня sFlt1 во II триместре достоверно прогнозирует развитие ПЭ и данный белок является лучшим маркером развития ранней ПЭ. По некоторым данным совместное определение sFlt1 и sEng в 13 и 20 недель беременности обладает высокой чувствительностью и специфичностью в отношении развития ранней ПЭ [48]. В последних работах наиболее достоверным считается прогнозирование развития ПЭ по соотношению sFlt1 к PIGF [15, 171]. Зарубежными авторами показано, что абсолютное значение отношения sFlt1 к PIGF более и/или равное 85, является реальным диагностическим маркером ПЭ у пациенток высокого риска [132]. Verlohren S. и соавт. подтвердили высокую диагностическую ценность прогнозирования ПЭ по определению отношения sFlt1к PIGF в интервале от 20 до 33 недель и 6 дней с чувствительностью 95% и специфичностью 94% [117]. Таким образом, вышеуказанные факторы возможно использовать в прогнозировании ПЭ [128; 157; 154; 21].
Основываясь на данных мировой литературы, был предложен скрининг ранней ПЭ на основе оценки содержания PIGF в сыворотке крови и данных допплерометрического исследования пульсационного индекса в маточных артериях в первом триместре беременности. Показано, что сочетанное определение данных показателей у пациенток с 11 до 13 недель и 6 дней гестации эффективно прогнозирует развитие ранней ПЭ, требующей досрочного родоразрешения [15].
Учитывая вышесказанное, перечисленные про- и антиангиогенные факторы могут считаться неинвазивными маркерами развития ПЭ, однако на современном этапе развития науки продолжается поиск предикторов развития ПЭ с максимальной чувствительностью и специфичностью.
В настоящее время интерес исследователей обращен на ранние сроки гестации с целью выявления маркеров формирования ПЭ для дальнейшей оптимизации диагностики заболевания. Особое внимание при этом уделяется протеомным исследованиям, которые представляют собой анализ различных белков и пептидов. Актуальным является использование биожидкостей (сыворотки крови и мочи) для анализа происхождения различных пептидов в качестве биомаркеров ПЭ. В данном контексте разумной является также стратегия использования микрочипов, которая позволяет тщательно исследовать возможные изменения в экспрессии генов, связанных с патофизиологией ПЭ на транскрипционном уровне [20]. При помощи методик масс-спектрометрии возможно получение широкого профиля пептидов, выделенных из циркулирующих белков или клеточных и тканевых белков. Для ПЭ было показано повышение концентрации в крови таких белков, как SEPRINA1, oc2-HS-гликопротеин (AHSG), осі- микроглобулин (АМВР), кластерин, фактора комплимента Р, фибронектина и др. [9; 60].
Анамнестические данные женщин в изучаемых группах
Возраст беременных основной группы и группы сравнения колебался от 20 до 44 лет и в среднем составил 30,5+5,3 и 30,8+6,1 года соответственно. Распределение женщин по возрасту представлено в Таблице 3
Проведенный анализ показал, что средний возраст пациенток в обеих группах был практически одинаков, при этом в основной группе преобладали пациентки молодого возраста – от 22 до 30 лет. Показатели массо-ростовых соотношений у обследованных женщин выявили, что в основной группе женщин средняя масса тела составляла 76,2+12,7 кг, а рост 165,5+6,1 см. В группе сравнения данные показатели были следующими: 77,6+12,8кг и 165,5+5,6 см. Следует отметить, что избыточная масса тела наиболее часто встречалась в подгруппе Іа в отличие от пациенток группы II:OR=3,2; С1=0,71-14,45.
При изучении наследственного анамнеза было выявлено, что близкие родственники беременных с ПЭ достоверно чаще имели в анамнезе заболевания сердечно-сосудистой системы (ССС): 35 (47,3%) против 11 (20,0%) OR=2,6; С1=1,06-6,43. При анализе данного показателя по подгруппам также наследственность по ССС была отягощена у подгруппы пациенток с тяжелой ПЭ по сравнению с умеренной ПЭ - OR=4,57; С1=1,68-12,39 и достоверное отличие было между подгруппой тяжелой ПЭ и пациентками группы сравнения - OR=8,8; С1=3,24-23,86.
В структуре детских инфекционных заболеваний пациентки с ПЭ достоверно чаще перенесли корь: 15,3% OR=3,l; С1=0,83-11,80.
В ходе исследования также была изучена структура экстрагенитальных заболеваний у пациенток изучаемых групп, которая представлена в Таблице 4 и на Рис. 1.
Полученные данные показали преобладание в анамнезе у женщин основной группы ОРВИ, миопии, заболеваний органов пищеварения и мочевыделительной системы, без достоверных различий по подгруппам.
Как известно, у пациенток с ПЭ большой интерес представляет изучение заболеваний сердечно-сосудистой системы. В нашем исследовании мы отметили большую частоту сердечно-сосудистых заболеваний в основной группе, в том числе и артериальной гипертензии, которая встречалась в 6 раз чаще в основной группе в отличие от группы сравнения: 11,1% против 1,8%, OR=6,75; CI=0,82-55,69. При изучении данного показателя среди подгрупп также было выявлено, что у пациенток с тяжелой ПЭ артериальная гипертензия встречалась в 3,7 раза чаще, чем у пациенток с умеренной ПЭ: 18,8% против 5,0%, OR=4,38; CI=0,82-23,43, и в 10 раз чаще, чем у здоровых беременных: 18,8% против 1,8%, OR=12,46; CI=1,42-108,94. Также в подгруппе la в отличие от lb достоверно чаще встречалось варикозное расширение вен нижних конечностей: 15,6% против 2,5%, OR=7,72; С1=0,80-89,91.
Анализ акушерско-гинекологического анамнеза пациенток включал в себя изучение характера менструальной функции, перенесенных гинекологических заболеваний и операций, предыдущих беременностей и родов.
Средний возраст наступления менархе составил 12,9+1,4 года у беременных основной группы, 13,3+1,6 - в группе сравнения. Раннее начало менструации отмечено у 13 (17,6%) и 6 (10,9%), позднее - у 8 (10,8%) и 11 (20,0%) пациенток соответственно по группам. Стоит отметить, что достоверно чаще обильные менструации встречались в группе сравнения: 23,6% против 6,9%, OR=0,24; С1=0,08-0,73. Данные о возрасте наступления менструальной функции и продолжительности менструального цикла представлены в Таблицах 5 и 6.
Проведенный анализ гинекологических заболеваний у обследованных женщин показал, что самыми распространенными из них были патология шейки матки – у 24 (32,4%) женщин основной группы и 20 (36,4%) группы сравнения, генитальные инфекции – у 23 (31,1%) и 21 (38,2%) пациенток, заболевания придатков матки – у 8 (10,8%) и 9 (16,4%), хронические воспалительные заболевания органов малого таза – у 10 (13,5%) и 4 (7,3%), миома матки – у 9 (12,2%) и 3 (5,5%), наружный генитальный эндометриоз и аденомиоз – у 2 (2,7%) и 7 (12,7%) женщин по группам соответственно. Необходимо отметить, что в подгруппе женщин Ia с тяжелой ПЭ по сравнению с подгруппой беременных Ib с умеренной ПЭ достоверно чаще встречалась эрозия шейки матки 44,1% против 22,5%, OR=3,04; CI=1,10-8,39. В анамнезе пациенток без ПЭ в отличие от основной группы превалировали различные формы эндометриоза – 12,7% OR=0,26; CI=0,03-2,29. В основной группе в отличие от женщин группы сравнения в два раза чаще отмечалась миома матки: 12,2%, OR=2,48; CI=0,64-9,62, также в данной группе пациенток чаще выполнялись оперативные вмешательства по поводу патологии матки и придатков – 10,8%, OR=2,35; CI=0,24-23,21. Внутриматочные вмешательства, включая выскабливание стенок полости матки, были выполнены достоверно больше у пациенток подгруппы Ib по сравнению с группой II: в 7,5%, OR=4,37; CI=0,44-43,74. По другим нозологиям достоверных различий в группах не выявлено. Структура гинекологической патологии представлена на Рис. 2.
При изучении акушерского анамнеза было выявлено, что большинство женщин имели в анамнезе одну или более беременностей. Среднее количество беременностей в основной группе было 2,2+1,4, в группе сравнения - 2,6+2,0. Первобеременных первородящих в основной группе было несколько больше, чем в группе сравнения: 50,0% и 30,1% соответственно. Самопроизвольные роды встречались чаще у здоровых беременных группы сравнения: 45,5% против 20,3%, среди подгрупп 1а и lb этот показатель достоверно не отличался. У части беременных в анамнезе было кесарево сечение: у 17,6% пациенток основной группы (в основном за счет женщин подгруппы lb) и у 18,2% пациенток группы сравнения. Мы получили достоверные различия в частоте КС между основной подгруппой 1а и группой сравнения II, а именно: в группе сравнения более чем в 5 раз чаще встречалось КС в анамнезе - OR=l,92; С1=0,74-5,05.
Антенатальная гибель плода в анамнезе была только у пациенток подгруппы 1а с тяжелой ПЭ, также у этих пациенток достоверно чаще встречались ранние потери беременности. Неразвивающаяся беременность в анамнезе чаще встречалась у пациенток подгруппы Ia в отличие от подгруппы Ib – 23,5% против 15,0%, OR=1,89; CI=0,58-6,15. Самопроизвольное прерывание беременности без достоверных различий встречалось чаще в основной группе – 18,9% против 12,7%. Следует упомянуть и медицинский аборт, который встречался чаще у беременных группы сравнения – 38,2%. Особенности акушерского анамнеза в изучаемых группах представлены на Рис. 3.
Верификация данных глубокого секвенирования методом количественной ПЦР в реальном времени
Уровень экспрессии 11 микроРНК, идентифицированных методом глубокого секвенирования как дифференциально экспрессированные в плаценте и/или плазме крови (miR-532-5p, miR-423-5p, miR-127-3p, miR-376a-5p, miR-539-5p, miR-519a-3p, miR-130b-3p, miR-629-5p, let-7c-5p, miR-92b-3p, miR-181a-5p), был проверен методом количественной ПЦР в реальном времени на всей выборке образцов. Сопоставление групп беременных с ранней и поздней преэклампсией осуществляли с референсной группой соответствующего срока гестации. Результаты данного сравнительного анализа представлены в Таблице 8 и на Рис. 9, 10 и 11.
Выявлено значимое снижение уровня экспрессии miR-532-5p, -423-5p, -127-3p, -376a-5p, -539-5p, -629-5p, -130b-3p, -519a-3p, let-7c-5p в плаценте и повышение уровня экспрессии плацентарных miR-423-5p, -629-5p, -519a-3p, let-7c-5p в плазме крови беременных с ранней ПЭ. Та же направленность значимых изменений уровня экспрессии, но менее выраженных, была выявлена у miR-532-5p, -127-3p, -376a-5p, -539-5p, -629-5p, -130b-3p, -519a-3p, let-7c-5p в плаценте и miR-519a-3p в плазме крови беременных с поздней ПЭ. Достоверное изменение уровня экспрессии miR-92b-3p и miR-181a-5p было обнаружено только в плазме крови беременных с ранней ПЭ без каких-либо изменений в плаценте беременных с ранней и поздней ПЭ.
Изменение уровня экспрессии восьми из одиннадцати вышеперечисленных микроРНК было выявлено впервые в настоящем исследовании в плаценте и/или плазме крови беременных с ПЭ за исключением miR-519a-3p, miR-92b-3p, miR-181a-5p. Функциональную значимость идентифицированных нами впервые микроРНК в рамках патогенеза преэклампсии предстоит выяснить, что является целью наших дальнейших исследований.
Для расчёта оптимального значения величины порога отсечения (точки cut off) использовали ROC-анализ (Receiver Operator Characteristic). Для установления точки cut-off проводили пересмотр значений классификационной функции от максимального до минимального значения. Для каждого значения проводили разделение групп с определением чувствительности и специфичности. Критерием выбора порога отсечения выбрано требование максимальной суммарной чувствительности и специфичности модели. Значения показателей функции выше cut off классифицировали как признак наличия ранней ПЭ. Непосредственная оценка эффективности классификации и качества модели была получена с помощью расчета численного показателя площади под ROC-кривой (AUC): интервал AUC 0,9-1,0 оценивает качество модели как отличное, 0,8-0,9 как очень хорошее, 0,7-0,8 как хорошее, 0,6-0,7 как среднее, 0,5-0,6 как неудовлетворительное.
Для miR-423-5p площадь под ROC-кривой составила AUC=0,844 (p=0,01008). Пороговое значение вероятности ранней ПЭ составило59,4%. Чувствительность, специфичность и точность предложенного метода оценки вероятности развития ранней ПЭ составила 81,2%, 80% и 87,5%, соответственно. Прогностическая ценность положительного результата (positive predictive value, PPV) и прогностическая ценность отрицательного результата (negative predictive value, NPV) составили PPV=86,7% и NPV=72,7%.
Для miR-181a-5p площадь под ROC-кривой составила AUC=0,819 (p=0,03075). Пороговое значение вероятности ранней ПЭ составило 62,9%. Чувствительность, специфичность и точность предложенного метода оценки вероятности развития ранней ПЭ составила 81,3%, 80% и 86,7%, соответственно. Прогностическая ценность положительного и отрицательного результата составили PPV=86,7% и NPV=72,7%, соответственно.
Для miR-92b-3p площадь под ROC-кривой составила AUC=0,788 (p=0,1567). Пороговое значение вероятности ранней ПЭ составило 62,3%. Чувствительность, специфичность и точность предложенного метода оценки вероятности развития ранней ПЭ составила 75%, 70% и 80%, соответственно. Прогностическая ценность положительного и отрицательного результата составили PPV=80% и NPV=63,6%, соответственно.
Сравнительный анализ уровня экспрессии микроРНК в плазме крови женщин с ранней преэклампсией до родов и на 1 сутки после родов
После сравнительного анализа уровня экспрессии одиннадцати микроРНК (Таблица 7) в плазме крови беременных, страдающих ПЭ, были обнаружены достоверные отличия между группой беременных с ранней ПЭ (PE 34) и группой сравнения (N 34) по уровню экспрессии miR-181a-5p, miR-92b-3p, let-7c-5p, miR-519a-3p, miR-423-5p до родов. Следующий этап настоящего исследования заключался в оценке динамики изменения уровня экспрессии перечисленных маркерных микроРНК у женщин с ранней ПЭ в плазме крови в послеродовом периоде. Был проведен сравнительный анализ уровня экспрессии маркерных микроРНК в образцах плазмы крови, собранных до родов и на 1ые сутки после родов у женщин с ранней ПЭ, относительно уровня экспрессии данных микроРНК в образцах плазмы крови беременных группы контроля (N 34), собранных до родов. Из Рис. 14 (A-D) следует, что уровни экспрессии miR-181a-5p, miR-92b-3p, let-7c-5p и miR-519a-3p в плазме крови женщин с ранней ПЭ нормализуются на 1 сутки после родов по сравнению со значением медианы уровня экспрессии данных микроРНК в группе контроля в дородовом периоде. Исключение составляет miR-423-5p (Рис. 14Е), уровень экспрессии которой на 1 сутки после родов в группе женщин, страдающих ранней ПЭ, не достигает уровня экспрессии в группе контроля в дородовом периоде. Изменение уровня экспрессии miR-423-5p в плазме крови каждой из исследуемых женщин с ранней ПЭ до родов и на 1 сутки после родов представлено на Рис. 14 F, G. В соответствии с изменениями уровня экспрессии miR-423-5p у женщин с ранней ПЭ сформировалось три подгруппы: I – уровень экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов оставался на уровне дородового значения, характерного для ранней ПЭ, II- уровень экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов достигал значения уровня экспрессии miR-423-5p в группе контроля до родов, III - уровень экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов был ниже уровня экспрессии, характерного для ранней ПЭ до родов, но не достигал значения уровня экспрессии в группе контроля.
C целью статистического анализа взаимосвязи между уровнем экспрессии miR-423-5p (значения Ct) в плазме крови женщин с ранней ПЭ до родов и на 1 сутки после родов с клинико-анамнестическими параметрами был применен непараметрический метод ранговой корреляции по Спирмену. Была выявлена отрицательная достоверная корреляция между уровнем экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов и уровнем АЛТ и АСТ в крови женщин с ранней ПЭ. Важно отметить, что чем больше значение Ct, тем ниже уровень экспрессии, то есть отрицательная корреляция между Ct и АЛТ или АСТ говорит о наличии достоверной корреляции между повышением уровня экспрессии miR-423-5p и увеличением концентрации АЛТ или АСТ в крови женщин с тяжелой ПЭ (Таблица 8).
На Рис. 15 представлены бокс-диаграммы уровня АЛТ и АСТ в сыворотке крови женщин с тяжелой ПЭ, входящих в состав подгрупп в соответствии с рисунком 14G.Из бокс-диаграмм следует, что более высокие значения медианы АЛТ и АСТ в сыворотке крови характерны для 1 подгруппы женщин с тяжелой ПЭ, у которой отсутствовала нормализация уровня экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов по сравнению с уровнем экспрессии до родов, что может указывать на более тяжелое течение ПЭ по сравнению с другими женщинами с ПЭ, взятыми в исследование. Таким образом, по характеру изменения уровня экспрессии miR-423-5p на 1 сутки после родов по сравнению с дородовым периодом можно судить о тяжести течения ПЭ.