Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. НОВЫЕ РАКЕТНЫЕ УГРОЗЫ И ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕАКЦИИ США 18
1. Проблема распространения ракет и ракетных технологий 18
2. Стратегия контрраспространения и ПРО ТВД 39
3. Создание и тенденции развития систем ПРО ТВД 54
ГЛАВА II. НЕСТРАТЕГИЧЕСКАЯ ПРО И МЕЖДУНАРОДНАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ 78
1. Роль ПРО ТВД в стратегии сдерживания 78
2. ПРО ТВД и Договор по ПРО 92
3. Проблема разграничения нестратегической и стратегической ПРО 114
ГЛАВА III. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В ОБЛАСТИ НЕСТРАТЕГИЧЕСКОЙ ПРО 136
1 . Совместные проекты США со странами Западной Европы и Израилем 136
2. Азиатские аспекты в проблематике ПРО 151
3. Перспективы российско-американского взаимодействия в области ПРО 163
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 178
ПРИМЕЧАНИЯ 189
ПРИЛОЖЕНИЯ 204
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И
ЛИТЕРАТУРЫ 221
- Проблема распространения ракет и ракетных технологий
- Роль ПРО ТВД в стратегии сдерживания
- Совместные проекты США со странами Западной Европы и Израилем
Введение к работе
Актуальность исследования. Проблемы противоракетной обороны (ПРО) приобрели к началу XXI века большое военно-политическое значение. От их решения зависит дальнейшая судьба не только Договора по ПРО, являющегося основой стратегической стабильности в последнюю треть столетия, но и всего процесса контроля над вооружениями. От того, какой будет взаимосвязь между ракетным и противоракетным элементами стратегии сдерживания, между нестратегическими и стратегическими системами ПРО в решающей мере зависит судьба ядерного разоружения, а следовательно и российско-американских отношений, а также военно-политическая обстановка в мире в целом.
Договор по ПРО занимает особое место в системе ограничения и сокращения вооружений и в советско (российско)-американских военно-стратегических взаимоотношениях. В 1972 г. многим и в Советском Союзе и в Соединенных Штатах соглашение об ограничении ПРО представлялось несколько странным: две сверхдержавы принимали торжественное обязательство не защищать себя от самого страшного вида ядерного оружия - от стратегических баллистических ракет. В действительности же они создавали условия, при которых любая из них лишалась надежды на рациональное использование ядерного оружия друг против друга. А это означало, что ядерное оружие во взаимоотношениях СССР и США теряло значение военного инструмента. Самое большое, на что могла рассчитывать каждая из сторон в случае ядерного конфликта, -это на возможность погибнуть второй. Более сильный сдерживающий фактор вряд ли можно придумать.
Тогда стороны пришли к выводу, что попытка защитить свою страну с помощью ПРО разорительна, стимулирует гонку не только оборонительных, но и наступательных вооружений, а главное - бесперспективна. Во всяком случае, любая противоракетная система не могла обеспечить приемлемый уровень обороны от ответного удара другой стороны, в котором были бы задействованы все виды наступательного ядерного оружия. Это лишало смысла идею нанесения первого ядерного удара.
Заметное влияние на развитие мировых геополитических процессов оказало проведение в США комплекса мероприятий в рамках программы "Стратегическая оборонная инициатива" (СОИ), о которой президент Р. Рейган объявил 23 марта 1983 г. Концепция СОИ, предусматривающая создание широкомасштабной эшелонированной системы с компонентами космического базирования (как информационных средств, так и средств поражения, в том числе на новых физических принципах, в частности лазерных) полностью подрывала режим ограничений стратегических оборонительных вооружений, установленный Договором по ПРО.
Окончание холодной войны и ликвидация биполярного противостояния, а также глубокие сокращения стратегических ядерных вооружений в России и других бывших советских республиках побудили пришедшую в 1993 г. к власти администрацию Клинтона отказаться от дальнейшей реализации программы СОИ - своего рода символа политики в области национальной безопасности президентов Р. Рейгана и Дж. Буша.
Вместо предпринимавшихся в 1983-1992 гг. республиканскими администрациями Рейгана и Буша усилий по созданию стратегической противоракетной системы администрация Клинтона сместила акцент на развитие нестратегической ПРО (ПРО ТВД), призванной защитить пере- довые базы и экспедиционные силы США за рубежом, а также их союзников от активизировавшейся ракетной угрозы стран третьего мира, овладевающих оружием массового уничтожения и ракетной технологией. Это отвечало новому характеру глобальной стратегии США, предусматривающей ведение локальных конфликтов в удаленных от национальной территории регионах.
Основные мероприятия военно-политического руководства США в области нестратегической ПРО заключаются в следующем: в официальных документах непрерывно декларируется возрастающий характер угроз ограниченного ракетно-ядерного нападения; объявлены новые военно-стратегические цели создания систем нестратегической ПРО: противодействие распространению ОМУ и сдерживание от его ограниченного боевого применения; объемы финансирования работ по нестратегической ПРО находятся на достаточно высоком уровне: в 1997-1999 гг. они составили 6,7 млрд. долл.; идет интенсивное развитие различных модификаций систем нестратегической ПРО в направлении непрерывного увеличения дальности полета ракеты-перехватчика и расширения зоны обороны; рассматриваются различные варианты повышения потенциальных возможностей ПРО за счет комплексного использования средств наземного, морского и воздушного базирования, а также создания различных модификаций объединенных нестратегических систем ПРО; практически все комплексы разрабатываются в быстро развертываемых вариантах; в разработке совместных с союзниками систем нестратегической ПРО в США используются технологические и интеллектуальные достижения Японии, Израиля и ряда западноевропейских стран.
В настоящее время Россия, реализуя идею создания и развертывания систем нестратегической ПРО, выступает против принципиальных изменений в Договоре по ПРО, и, прежде всего, против создания и развертывания ограниченной национальной системы ПРО. Ряд российских экспертов высказывают мнение, что такая система создает основу для возможного быстрого развертывания широкомасштабной национальной ПРО, а это в свою очередь является прямой угрозой подрыва стратегической стабильности.
В связи с этим возникает множество острых вопросов. Как должна реагировать Россия, если США развернут не только эффективные системы ПРО ТВД, но и ограниченную национальную систему ПРО? Готовиться к таким же шагам, пусть даже в отдаленной перспективе, или делать ставку на асимметричные контрмеры, дающие возможность надежно преодолевать ПРО США в случае ракетно-ядерного удара и тем самым поддерживать стратегическую стабильность? В какой мере противоракетные акции США способны повлиять на процесс сокращения ядерных вооружений? Может ли нестратегическая ПРО перерасти в стратегическую и каким должно быть оптимальное разграничение между ними?
Проблемы ПРО во многом противоречивы, носят сложный и подчас неоднозначный характер, что и порождает множество оценок. В их числе и такие заслуживающие внимания мнения: новые ракетные угрозы вряд ли будут существенны для России в обозримом будущем; если они и будут возрастать, то Россия еще долго не будет иметь экономических возможностей для значительного усиления своей ПРО; всякие подвижки в области ПРО опасны, поскольку они могут привести к подрыву Договора по ПРО, особенно если откроют возможности для развертывания широкомасштабной системы противоракетной обороны, а также сорвать процесс сокращения стратегических наступательных вооружений;
4) США, имея технологическое превосходство в рассматриваемой области, не пойдут на сотрудничество с Россией. К тому же в российско-американских отношениях нет необходимого климата доверия.
Эти и другие оценки и вопросы приобретают в настоящее время все большую актуальность. Правильные ответы на них во многом будут зависеть от исследования американских подходов к современным проблемам нестратегической противоракетной обороны.
В соответствии с этим в диссертации анализируются проблемы нестратегической ПРО и высказываются предложения о мерах, которые, по мнению автора, отвечали бы интересам укрепления национальной безопасности России.
Основной целью диссертации является анализ причин появления и эволюции концепции нестратегической ПРО в военно-политической стратегии США. Главное внимание уделено выявлению факторов, обусловливающих процесс принятия решений в области создания и развертывания систем ПРО ТВД и в конечном итоге формирование соответствующего внешнеполитического курса США.
Основная цель исследования определила постановку ряда конкретных задач: проанализировать характер и перспективы распространения ракет и ракетных технологий, определяющих необходимость создания систем нестратегической ПРО; выявить факторы, обусловившие эволюцию концепции нестратегической ПРО в общей системе приоритетов военной политики США; рассмотреть роль различных ведомств США и, в первую очередь, министерства обороны и министерств видов вооруженных сил, в процессе создания и развертывания систем нестратегической ПРО; исследовать американские программы, технологии и варианты развертывания систем нестратегической ПРО и возможные последствия их применения для военно-политической обстановки в мире; выявить взаимосвязь нестратегической и стратегической ПРО; рассмотреть проблему их разграничения; проанализировать опыт применения систем нестратегической ПРО в локальных конфликтах (на примере боевых действий в Персидском заливе); проанализировать современные научно-технические тенденции в области нестратегической ПРО; рассмотреть имеющийся опыт и возможные перспективы международного сотрудничества в области ПРО ТВД с участием США; определить возможности и пределы использования американского опыта создания, развертывания и применения систем нестратегической ПРО для Вооруженных сил Российской Федерации.
Предмет исследования заключен в следующих отправных положениях: концепция нестратегической противоракетной обороны как совокупность соответствующих доктринальных взглядов военно-политического руководства США; опыт Соединенных Штатов в разработке, создании и применении систем ПРО ТВД; роль концепции ПРО в стратегии сдерживания; взаимосвязь проблем нестратегической и стратегической РО; вопросы международного сотрудничества в области нестратегической ПРО.
Хронологические рамки исследования охватывают в основном период со второй половины 1980-х до конца 1990-х годов, когда вопросы, связанные с развитием концепции нестратегической ПРО приобретали все большее значение при формировании и реализации военной политики США.
Степень научной разработанности проблемы и источники исследования. В процессе исследования внешней и военной политики США политическая наука накопила обширный научно-теоретический материал. В целом ряде работ западных, в основном американских, а также российских ученых - специалистов по проблемам военной стратегии и военных технологий, вопросы использования новейших систем вооружений при реализации военно-политических целей США были подвергнуты всестороннему анализу и оценке. Вместе с тем в отечественной политологии пока еще мало работ, посвященных исследуемым в диссертации проблемам создания и развертывания систем нестратегической ПРО. Эти проблемы рассматривались лишь частично и в основном в связи с другими вопросами военной и внешней политики США.
В концептуальном плане большую помощь в работе над темой диссертанту оказали исследования отечественных ученых и известных экспертов в области послевоенной внешней и военной политики США -Г.А. Арбатова, А.Г. Арбатова, B.C. Белоуса, Р.Г. Богданова, А.А. Васильева, М.И. Герасева, Ю.П. Давыдова, В.В. Журкина, А.А. Кокошина, В.А. Кременюка, С.А. Кулика, В.В. Ларионова, М.А. Милынтейна, С.К. Ознобищева, СМ. Рогова, А.Г. Савельева, Л.С. Семейко, Г.А. Трофи-менко, А.И. Уткина, Г.С. Хозина.
Особо в этом ряду следует отметить коллективные монографии: "Глобальная стратегия США в условиях научно-технической революции" (отв. ред. Г.А. Арбатов), "США: военно-стратегические концепции" (отв. ред. Р.Г. Богданов, М.А. Мильштейн, Л.С. Семейко), "Военно-техническая политика США в 80-е годы" (отв. ред. А.А. Кокошин), "Современная внешняя политика США" (отв. ред. Г.А. Трофименко), "Космическое оружие: дилемма безопасности" (отв. ред. Е.П. Велихов, А.А. Кокошин, Р.З. Сагдеев), а также такие книги отдельных авторов, как: "Военно-стратегический паритет и политика США" (А.Г. Арбатов), "В поисках выхода" и "Армия и политика" (А.А. Кокошин), "США: политика, война, идеология" (Г.А. Трофименко).
Несомненную пользу принесло автору изучение военно-политических и военно-технических статей, опубликованных в академических журналах ("МЭ и МО", "США - ЭПИ" и др.), в "Зарубежном военном обозрении", "Международной жизни", периодической печати.
В числе зарубежных источников, в большинстве американских, в которых весьма детально исследуются различные аспекты данной проблемы, следует выделить работы тех авторов, которые занимали или продолжают занимать ответственные посты в государственном аппарате и вооруженных силах США - Дж. Холума, Л. Ривелеса, Л. Дэвиса, Р. Вулси, М.О'Нила, Г. Шелтона, Л. Лилеса, Р. Белла, К. Бэкона и др.
Автором были изучены официальные документы и материалы, прежде всего доклады американских президентов Р. Рейгана, Дж. Буша и Б. Клинтона конгрессу о политике в области национальной безопасности, в которых весьма подробно рассматриваются общеполитические вопросы, связанные с ролью и значением противоракетной обороны в системе приоритетов национальной безопасности США. В диссертации использованы также ежегодные доклады министров обороны США Р. Чейни, Л. Эспина, У. Перри, У. Коэна конгрессу по вопросам военной политики; документы министерств видов вооруженных сил и Комитета начальников штабов, затрагивающие более общие, военно-политические аспекты подходов США к созданию и развертыванию систем ПРО; выступления и статьи других официальных лиц.
Это позволило проследить эволюцию взглядов американского военно-политического руководства на роль нестратегической противоракетной обороны в системе приоритетов военной политики США.
К группе важных документальных источников относятся материалы слушаний в конгрессе по вопросам внешней и военной политики, в ко- торых непосредственно затрагивались проблемы ПРО. Материалы слушаний дают обширную информацию и в определенной степени позволяют разобраться в сложных вопросах взаимодействия различных групп политической элиты США по проблеме исследования.
Несомненную помощь при работе над диссертацией оказало знакомство с рядом разработок американских исследовательских центров, прежде всего таких, как Комитет по международной безопасности и контролю над вооружениями Национальной академии наук (НАН), Центр международной безопасности и контроля над вооружениями Стэнфордского университета, Брукингский институт, "Фонд наследия", корпорация РЭНД, а также Гарвардского и Джорджтаунского университетов, Массачусетского технологического института и др. Ценность их заключается в том, что в отдельных работах выдвигаются оригинальные идеи, которые в той или иной мере впоследствии реализовываются в конкретной политике официального Вашингтона.
Полезными в исследовании оказались статьи и материалы по проблемам внешней и оборонной политики, опубликованные в американских периодических изданиях. В первую очередь это: "Форин афферс" (Foreign Affairs), "Форин полней" (Foreign Policy), "Милитари ревью" (Military Review), "Авиейшн уик энд спейс текнолоджи" (Aviation Week and Space Techonology), "Текнолоджи ревью" (Technology Review), "Де-фенс ньюс" (Defense News), "Арме контрол тудей" (Arms Control Today), "Буллетин оф атомик сайентистс" (The Bulletin of the Atomic Scientists), "Интернэшнл секьюрити" (International Security), "Джейнс мисайлс энд рокетс" (Jane's Missiles and Rockets) и др.
Привлечение широкого круга работ - различных как с точки зрения ракурса рассмотрения проблемы, так и политической позиции авторов -позволило получить более или менее объективную картину появления и развития концепции нестратегической ПРО и ее влияния на процесс формирования военной политики США.
Практическая значимость исследования определяется задачами проводимой в России военной реформы по приданию Вооруженным силам Российской Федерации большей гибкости и боеспособности с учетом изменения характера военных угроз, а также задачами по выработке военно-политических решений в области ПРО - как нестратегической, так и стратегической. Россия сталкивается сегодня с необходимостью поддержания стратегического баланса в новых условиях пониженного уровня стратегического противостояния и необходимостью переориентации оборонного потенциала с угроз глобального характера на менее крупные, но реальные - региональные - угрозы национальной безопасности. В решении этой задачи использование американского опыта представляется важным и актуальным, поскольку во многом США решали и решают те же проблемы.
Апробация работы осуществлялась в ходе исследовательской и консультационной работы в Институте США и Канады РАН. Основные положения диссертации отражены в следующих статьях автора, опубликованных в журнале "США Канада: экономика, политика, культура": "Проблема распространения ракет и ракетных технологий" - 1999, №6, с. 31^7; "Противоракетная оборона: американские подходы, программы, технологии" - 1999, № 8, с. 30-48; "Договор по ПРО в контексте российско-американских отношений"- 2000, №2, с. 37-54;
Структура работы. Диссертация изложена на 235 страницах текста и состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, приложения, списка использованных источников и литературы.
Во Введении обосновываются актуальность темы, новизна и практическая значимость работы.
Первая глава посвящена проблеме распространения ракет и ракетных технологий и ее взаимосвязи с использованием систем ПРО ТВД; рассматриваются основные этапы развития систем ПРО ТВД; комплексно описан процесс принятых в США программ и вариантов развертывания систем нестратегической ПРО.
Во Второй главе анализируется взаимосвязь между наступательным и оборонительным элементами сдерживания; показано значение Договора по ПРО как краеугольного камня процесса ограничения и сокращения ядерных вооружений; рассматриваются положительные и отрицательные стороны разграничительных соглашений о системах ПРО ТВД и стратегических системах ПРО.
В Третьей главе освещаются основные направления современного этапа международного сотрудничества в области ПРО ТВД, особое внимание уделяется взаимодействию России и США в этой сфере.
В Заключении сформулированы основные выводы проведенного исследования темы, которые могут представить интерес для организаций, связанных с решением исследуемых вопросов. В Приложениях -таблицы, составленные диссертантом, примечания к тексту, список использованной литературы, а также справка - "Военно-технические аспекты относительной эффективности баллистических ракет и бомбардировщиков как средств доставки ОМУ".
В соответствии с задачами исследования в диссертации к защите выносятся следующие основные положения:
1. Глобальный характер распространения ракетного оружия в странах третьего мира потребовал от ведущих индустриальных держав мира адекватной и незамедлительной реакции. Этим обусловлена тенденция в США к выделению в качестве приоритетной задачи - создание систем нестратегической ПРО. Нестратегическая ПРО предназначена для защиты союзников США и американских войск за рубежом от ракетно-ядерного нападения оперативно-тактического характера. Развертывание систем нестратегической ПРО отвечает как стремлению укрепить американское влияние в Европе и Азии, так и новому характеру глобальной стратегии США, предусматривающей участие в конфликтах в удаленных регионах, где эффективность американского военного вмешательства может быть поставлена под вопрос распространением ракетных технологий и оружия массового уничтожения..
Развитие американского противоракетного потенциала является основным элементом разработанной в США концепции контрраспространения. Последняя стала логическим дополнением политики ракетного нераспространения и нераспространения ОМУ, интенсивно проводимой Соединенными Штатами в последние десятилетия. Системы нестратегической ПРО, как считается в военно-политическом руководстве США, не только могут стать эффективным и надежным средством борьбы с баллистическими и крылатыми ракетами в ходе военных действий, но и послужить убедительным аргументом в пользу нецелесообразности приобретения ракетных средств странами третьего мира.
Наметившиеся в последнее время в США тенденции к снижению роли стратегических наступательных вооружений и повышению внимания к ПРО свидетельствуют о начале определенного переосмысления руководством США подходов к стратегии сдерживания. Наряду с частичным изменением направленности ядерного сдерживания и задач ядерного планирования (в перечни ударов ядерных сил США теперь включаются объекты стран третьего мира), в военно-политической стратегии США просматривается постепенный переход от ракетного к противоракетному режиму сдерживания. Политическую и научную значимость приобретают предложения ряда видных американских аналитиков и официальных деятелей отказаться от концепции "взаимного гарантированного уничтожения" и заменить ее концепцией "взаимной гарантированной безопасности", базирующейся на кардинальных сокращениях ядерного оружия и использовании средств противоракетной обороны.
Развертывание систем ПРО ТВД в регионах в принципе способно стабилизировать военно-политическую ситуацию в них, если оно не приведет к ответному наращиванию ракетных потенциалов. Недопущение возможной региональной гонки наступательно-оборонительных вооружений уже в обозримом будущем может стать важнейшей политической задачей для международного сообщества.
Несмотря на то, что создание и развертывание систем нестратегической ПРО не противоречит Договору по ПРО, а характеристики этих систем определены разграничительными соглашениями, усовершенствованные системы ПРО ТВД при определенных условиях смогут приобрести способность перехватывать стратегические баллистические ракеты. Эта способность может резко усилиться при обеспечении систем ПРО ТВД данными обнаружения и отслеживания целей, полученными информационно-разведывательными средствами космического базирования. Учитывая тот факт, что подобные орбитальные системы предназначены для обороны в стратегических целях, а также то, что данные сопровождения целей значительно расширяют зону действия систем нестратегической ПРО, есть все основания говорить о потенциальной опасности перерастания нестратегической ПРО в стратегическую (национальную), запрещенную Договором по ПРО, в качестве ее составного элемента.
6. Разработка и развертывание усовершенствованных систем ПРО ТВД могут стать причиной серьезной озабоченности по поводу дейст венности Договора по ПРО и создать дополнительные проблемы с аме риканскими и российскими обязательствами по радикальным сокраще- ниям стратегических наступательных вооружений. Договор по ПРО должен и дальше рассматриваться как краеугольный камень стратегической стабильности и сокращения ядерных вооружений. Однако сегодня нужно учитывать, что в изменившихся международных условиях стратегическая стабильность уже не может обеспечиваться прежними методами. В условиях многополярного мира и распространения ракетно-ядерных технологий все большее значение в интересах поддержания стратегической стабильности приобретает политическое решение проблем сочетания взаимной уязвимости от массированного ядерного нападения и, наоборот, неуязвимости от ограниченных ракетных ударов, в том числе наносимых баллистическими ракетами средней и малой дальности.
Дальнейшее распространение ракет и ракетных технологий, а также развертывание более совершенных американских и российских систем ПРО ТВД будет усиливать необходимость согласованных уточнений Договора по ПРО. Односторонние же решения по испытаниям и тем более развертыванию усовершенствованных и опасных для стратегической стабильности систем ПРО ТВД могут быть губительны как для Договора по ПРО, так и для перспектив дальнейшего ядерного разоружения.
Одним из основных принципов, которым руководствуются США при формировании программы создания средств и систем ПРО ТВД, является интернационализация проводимых работ. Включение России в этот процесс было бы весьма целесообразным, учитывая интересы ее военной безопасности, научно-технический потенциал, экономические выгоды, а главное - возможность обеспечить позитивные политические результаты. К тому же в области нестратегической ПРО определился достаточно широкий перечень вопросов возможного российско-американ- ского сотрудничества, способного стать важным фактором укрепления национальной и международной безопасности.
Проблема распространения ракет и ракетных технологий
В современном мире угроза ракетного нападения с применением оружия массового уничтожения рассматривается как одна из главных озабоченностей мирового сообщества. Ракетные программы некоторых стран третьего мира требуют взвешенного подхода к выработке линии поведения ведущих индустриальных держав.
В настоящее время более 20 стран третьего мира обладают баллистическими ракетами (БР) в основном с дальностью действия менее 500 км, а 10 стран способны самостоятельно производить баллистические ракеты с дальностью около 1000 км1 (см. приложения, таблица 1).
К основным странам - покупателям ракетной техники и технологии относятся Иран, Ирак, Сирия, Саудовская Аравия, Египет, Индия, Пакистан.
В 1989-1991 гг. Иран приобрел большое количество ракет Scud различных модификаций у КНДР, которые использовал в ходе боевых действий с Ираком. Позднее им были закуплены ракеты CSS-8 и соответствующие технологии у КНР. Иран также располагает противокорабельными крылатыми ракетами китайского производства. В настоящее время он пытается активизировать развитие ракетных программ, используя зарубежные комплектующие и технологии. Прежде всего это касается создания собственного производства жидкостных и твердотопливных ракет.
Например у Ирана имеются ракетные системы на твердом топливе с дальностью 200 км и полезной нагрузкой 600 кг, сравнимые по характеристикам с некоторыми небольшими БР малой дальности. Иран может активно предлагать их на рынке изделий ракетной техники по мере развития собственного производства таких ракет. Программы, опасные в плане распространения, все чаще могут включаться им в проекты сотрудничества с аналогичными программами других стран, чтобы упростить механизмы приобретения контролируемых технологий. В настоящее время Иран проводит масштабную программу модернизации промышленности, которая включает в себя в том числе и приобретение современного оборудования и технологий, относящихся к категории технологий двойного назначения.
Первоначально целью Ирана было достижение достаточного ракетного потенциала для противодействия соседнему Ираку, поскольку некоторое время Ирак имел преимущество в авиационных средствах. По заявлению иранских руководителей, Иран стремится к тому, чтобы в зоне поражения его ракетных сил оказался и Персидский залив. В 1995 г. Иран начал разработку новой ракеты с дальностью 2000 км и полезной нагрузкой 1000 кг Shahab-4, которая создается на базе российской баллистической ракеты средней дальности SS-42. Российский арсенал ракет SS-4 был уничтожен в соответствии с условиями Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (РСМД), заключенным между США и СССР в 1987 г. Когда работы по созданию Shahab-4 будут завершены, увеличенная дальность этой ракеты даст Тегерану возможность достижения целей, расположенных даже в Центральной Европе.
Одной из долгосрочных целей программы ракетных вооружений Ирана является создание ракет с дальностью 4500 и 10 000 км. Ракета с дальностью 10 000 км сможет достигать восточного побережья Соединенных Штатов. Для продолжения работ по программе жидкостных ракет большой дальности Иран, видимо, изыскивает возможность получения помощи из самых разных стран. В целом он имеет необходимые металлообрабатывающие станки и производственное оборудование для ракетной программы, но у него нет такого важного элемента, как технологии изготовления систем управления и наведения. Недостаточность внутренних ресурсов обусловливает то, что одним из приоритетных направлений ракетной программы Ирана является получение необходимых ноу-хау и материально-технической базы из-за рубежа. Предполагается, что Иран практикует заказ НИОКР за рубежом с последующей передачей результатов исследований и, возможно, готовых ракетных систем Поставки для иранских ракетных программ осуществляются в первую очередь из КНДР и Китая4. Благодаря сделкам по ракетам Scud с Пхеньяном Иран, как предполагается, создал базовую производственную инфрастуктуру для жидкостных баллистических ракет. Следует отметить, что в отношении Ирана легитимных международных санкций нет. Ограничения, установленные внутренним законодательством США, являются обязательными только для США, и попытки перенести их действие на субъектов иных правовых систем являются грубым нарушением норм международного права. В отношении Ирана в настоящее время не действуют международно-правовые ограничения исключительного характера, т.е. введенные только в отношении данной страны (как, например, в случае с Ираком). Поэтому можно считать, что в отношении Ирана действуют только международно-правовые ограничители, вытекающие из универсальных режимов нераспространения - Договора о нераспространении ядерного оружия и Режима контроля за ракетными технологиями.
Роль ПРО ТВД в стратегии сдерживания
Ситуация глобального ядерного сдерживания сохранится еще, по всей видимости, долгое время, по крайней мере до тех пор, пока противоборствующие стороны будут обладать хотя бы минимальной способностью нанести возможному агрессору неприемлемый ущерб. Для этого достаточно наличия у сторон даже символических по масштабам ядерных арсеналов.
Вместе с тем ядерное сдерживание ограничено в своих возможностях. Оно эффективно в отношении массированного ядерного нападения и нанесения преднамеренных ограниченных ядерных ударов, но не в состоянии предотвратить нанесение случайных и несанкционированных ракетно-ядерных ударов, с их губительными последствиями, а главное -предотвратить возможный последующий крупный ядерный конфликт. Ядерное сдерживание неэффективно и в отношении тех третьих ракетно-ядерных (ракетных) государств, поведение которых на международной арене практически непредсказуемо.
Сегодняшние процессы ядерного распространения справедливо связываются прежде всего с активностью развивающихся стран. Существует много гипотез относительно факторов, стимулирующих распространение ядерного оружия в странах третьего мира и придающих этому типу оружия особое политическое значение. Суммируя эти концепции, можно выделить в них следующие факторы:
- несоответствие фактической мощи государства и его роли в соответствующем регионе. В этом случае обладание ядерным оружием выглядит как стремление обрести престиж, но на деле является стремлением обеспечить военно-технические условия формирования собственной сферы влияния; ощущение стратегической уязвимости перед более мощными соседями и стремление в кратчайшие сроки получить некое сверхоружие, которое если и не будет способствовать достижению наступательных целей, то как минимум гарантирует страну от полного поражения;
- стремление регионального центра силы обеспечить свою гегемонию путем подавления возможностей других стран региона эффективно использовать союзнические связи с внерегиональ ными силами.
Заключение в июле 1968 г. Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и его вступление в силу в марте 1970 г. в значительной, хотя и в неполной, мере позволили сдержать процессы горизонтального распространения ядерного оружия. Однако ДНЯО оказался не вполне эффективен в отношении тех пороговых стран, в которых сочетались политическая воля создать ядерный потенциал и соответствующие научно-технические возможности. ДНЯО не привел к прекращению ядерных программ Индии, Израиля, Пакистана, КНДР. Ядерный потенциал ЮАР был демонтирован, исходя прежде всего из внутриполитических соображений.
Война в Персидском заливе показала, что региональные центры силы на сегодняшний день не обладают потенциалом ведения боевых действий против США и их союзников, если используются лишь обычные вооружения. В целом ряде стран, в частности в Иране и в Индии, был сделан вывод о том, что ядерное оружие является единственным средством предотвращения вмешательства США в дела региона.
В других случаях, например в эпизоде с ядерной программой КНДР, проблема нераспространения ядерного оружия вышла на первый план в связи с попытками скрыть наличие выходящей за рамки ДНЯО ядерной программы, которая на момент кризиса уже была фактически заморожена.
Нельзя исключить, что использование ядерного потенциала, а возможно и простая имитация военной ядерной программы третьими странами, со временем вырастет в новый тип использования ядерного оружия на региональном уровне - либо в форме сдерживания от вмешательства, либо как аргумент в более широкой по задачам политической торговле с внерегиональными силами.
На данном уровне развития ядерных потенциалов стран третьего мира они не обладают возможностями осуществления сдерживания на основе контрсиловых потенциалов. Это связано прежде всего с техническими аспектами проблемы: сложностью создания средств доставки с высокой точностью попадания и поражения защищенных целей.
Совместные проекты США со странами Западной Европы и Израилем
Важным и принципиально новым моментом современного этапа актуализации проблематики ПРО является выход последней за рамки двухсторонних (российско-американских) отношений. В значительной мере это связано с достаточно широко признанной потерей Россией статуса сверхдержавы в результате поражения ее правопредшественника -СССР - в 40-летней холодной войне.
С точки зрения руководства США, Россия перестала рассматриваться в качестве главного геополитического противника и перешла в разряд одного из возможных (при неблагоприятном развитии двусторонних отношений) противников. Для России же это означает, что те или иные мероприятия США в области стратегических вооружений (а к таковым, несмотря на оговорки, неизменно относятся и работы в области ПРО) даже бессмысленно рассматривать с прежних позиций двухстороннего ракетно-ядерного противостояния. Однако при этом России не следует игнорировать угрозу потери своего потенциала СЯС для нанесения неприемлемого ущерба стране-агрессору.
В последнее время наблюдается достаточно настороженная реакция по крайней мере двух из трех ядерных держав так называемого "второго уровня" (Франции и Китая) на возможное развертывание в США системы ПРО территории страны. Задача ограниченных стратегических ядерных сил этих государств, на поддержание которых выделяются крупные ассигнования, сводится к сдерживанию стран "первого уровня" (Россия, США) от возможной агрессии с использованием ядерного оружия. По мнению военно-политического руководства Франции и КНР, их национальные СЯС обладают достаточной живучестью для нанесения неприемлемого ущерба агрессору в ответном ударе. Развертывание же на территории США и, как предполагается, России, систем ПРО может свести на нет все предыдущие огромные усилия ядерных стран "второго уровня" по обеспечению потенциала сдерживания134.
В истекшем десятилетии проблема ПРО приобретала все большее значение не только в США, но и в странах Западной Европы, озабоченной новым характером ракетных угроз. Уже на первой конференции по проблемам ПРО, состоявшейся в Риме в апреле 1993 г. под эгидой Западноевропейского союза (ЗЕС), указывалось на основные политические факторы, обуславливающие эту озабоченность:
- расширение возможностей стран Северной Африки по развертыванию на своей территории авиации и баллистических ракет;
- нестабильность на территории бывшего СССР в условиях его насыщенности ракетно-ядерным оружием;
- изменение политической ситуации в самой Западной Европе, обусловленное окончанием холодной войны, и связанная с этим эволюция взглядов на проблемы обороны в руководящих структурах НАТО135.
Дискуссия на конференции в Риме сосредоточилась на трех основных вопросах: в какой степени в процессе разработки европейской системы ПРО придется опираться на технологии США? Насколько эффективность этой системы будет соответствовать затратам на нее? Каким должен быть космический сегмент системы?
В военно-технической политике стран Западной Европы по отношению к проблеме создания системы ПРО (как, впрочем, и в других сферах деятельности, связанных с военным строительством) присутствуют две достаточно противоречивые тенденции. Одна из них, все более отчетливо проявляющаяся со второй половины 90-х годов, отражает общее стремление западноевропейских государств к получению, в той или иной степени, самостоятельности и независимости от США, в том числе и в области разработки передовых военных технологий. Однако, несмотря на очевидное усиление данной тенденции, относительно более низкий, чем в Соединенных Штатах, достигнутый технологический уровень и ограниченность материально-финансовых ресурсов для ликвидации этого отставания, а также сложившаяся геополитическая ситуация побуждают страны Западной Европы к поддержанию сотрудничества с США в военно-технической сфере.
В итоге работы в области нестратегической ПРО проводятся как самостоятельно, так и в кооперации с США. В числе самостоятельных работ следует выделить франко-итальянскую программу FSAF (Future Surface - Air Family), в рамках которой создается система ПВО наземного базирования с "улучшенными характеристиками" - SAMP/T. В соответствии с меморандумом о намерениях, подписанным сторонами в июне 1995 г., с октября 1995 г. ведется разработка варианта морского базирования этой системы - SAMP/N.
