Российско-китайское взаимодействие в условиях нового мирового порядка: опыт, проблемы, перспективы Цзоу Лихуэй

Содержание к диссертации

Введение

1. Внешнеполитическое сотрудничество китая и россии после окончания«холоднойвойны» 22

1.1. Китай и Россия в условиях формирования нового мирового порядка...22

1.2. Российско-китайское взаимодействие по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС 40

1.3. Основные этапы развития и укрепления двухстороннего сотрудничества Москвы и Пекина на рубеже ХХ-ХХI веков 58

2. Российско-китайское стратегическое взаимодействие в начале xxi века: основные направления, проблемы, перспективы 76

2.1. Принципы и направления развития современной российской внешней политики: глобальные и региональные приоритеты 76

2.2. Приоритеты внешней политики КНР и российско-китайские отношения в начале XXI века 92

2.3. Основные проблемы российско-китайских отношений и направления их разрешения 104

2.4. Направления совершенствования российско-китайского стратегического партнерства и взаимодействия в XXI веке 135

Заключение 169

Список источникови литературы 1

• Российско-китайское взаимодействие по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС
• Основные этапы развития и укрепления двухстороннего сотрудничества Москвы и Пекина на рубеже ХХ-ХХI веков
• Приоритеты внешней политики КНР и российско-китайские отношения в начале XXI века
• Направления совершенствования российско-китайского стратегического партнерства и взаимодействия в XXI веке

Введение к работе

Актуальность темы исследования обусловлена нестабильностью международно-политического порядка в XXI веке, неоднозначностью трансграничного сотрудничества в решении национальных и международных проблем, слабой эффективностью традиционных политико-правовых форм и способов разрешения межгосударственных напряженностей и конфликтов, а также противоречивой геополитической и геоэкономической динамикой развития. В XXI веке российско-китайское стратегическое партнерство может выступить ключевым региональным и геополитическим фактором для исправления дисбаланса в евроатлантическом векторе универсализации, снять многие цивилизационные риски и военно-политические угрозы.

В условиях непрерывно меняющейся архитектуры мирового политического порядка сотрудничество РФ и КНР выглядит наиболее перспективным и решающим. Стратегическое сотрудничество двух стран может качественно улучшить политические и экономические процессы, обеспечить устойчивость межгосударственного развития, прогнозируемость и стабильность как в Азиатско-Тихоокеанском регионе, так и на мировой арене в целом. При этом российско-китайское взаимодействие способно обеспечить стабильность и устойчивость развития двух государств в резко меняющейся и рискогенной глобальной трансформации международных отношений, позволит отстоять национальные интересы и региональные приоритеты в глобальной цивилизационной и ресурсной конкуренции.

Конечно, предшествующие этапы российско-китайских отношений в своей основе
имели «политико-экономический дисбаланс» или неравновесные формы сотрудничества.
Однако, за последние десятилетия сформирован новый политико-правовой и социально-
экономический формат равноправного межгосударственного сотрудничества,
формирующий предпосылки прагматического сценария «со-развития» Москвы и Пекина.

Однако, несмотря на позитивную динамику в формировании социально-
экономического и политического фундамента всестороннего сотрудничества двух стран
следует выделить ряд проблем и противоречий: территориально-пограничные

противоречия, действующие миграционные риски и проблемы развития трудовых отношений граждан двух стран, региональные социально-экономические и торгово-промышленные противоречия, а также проблемы согласования межгосударственных экологических стандартов.

В этом плане комплексное рассмотрение проблем и противоречий, имеющих место как в прошлом государственно-правовом, социально-культурном и экономическом взаимодействии между Россией и Китаем, так и в современных российско-китайских отношениях, позволит адекватно сформировать формы и сферы стратегического партнерства, а также осуществить политическое моделирование (с учетом позитивного и негативного опыта межгосударственной коммуникации) направлений сотрудничества в XXI веке.

Кроме того, российско-китайское взаимодействие в условиях нового мирового порядка позволит сформировать принципиально иную платформу международно-политической коммуникации, которая не только обеспечит эффективность и устойчивость внешнеполитического партнёрства двух стран, но и включение ряда других стратегических партнёров в это коммуникативное трансграничное пространство, что будет способствовать становлению более справедливого и плюралистического миропорядка, равноправной и диалогической формы международного политического сотрудничества, а также созданию международно-правовых способов согласования разновекторных государственных интересов и потребностей.

Научная разработанность темы. Проблемы трансформации международных
отношений в XXI веке, вопросы развития политических процессов в глобальном и
региональном масштабе, напряженность в геополитическом и геоэкономическом развитии,
неравномерность и противоречивость социально-политической трансформации

государственно-правовых пространств, действующие цивилизационные риски и угрозы
национальной безопасности, все эти проблемные вопросы и противоречия стоят в центре
политической рефлексии. Причем российско-китайское взаимодействие всегда

тематизировалось и актуализировалось в рамках политического, юридического, культурного, экономического, исторического и других социально-гуманитарных направлений познания. В настоящее время политическая динамика в отношениях России и Китая является одной из приоритетных в научно-исследовательских разработках политологов, юристов-международников и экономистов многих стран. Наиболее интенсивно исследования данной проблематики, политическое прогнозирование и моделирование стратегического вектора развития международных отношений между РФ и КНР реализуются российскими и китайскими исследователями.

Заявленная проблематика исследования носит комплексный характер, включает в себя политологические, исторические, экономические, юридические аспекты. Все это обусловливает множественность идейно-теоретических, методологических и практических источников, разработок и положений, имеющих место в современной науке и практике международных отношений, которые используются в диссертационной работе.

Проблему внешнеполитического сотрудничества России и Китая после окончания «холодной войны», в условиях формирования нового мирового порядка исследуют такие российские ученые, как B.C. Денисенко¹, А.М. Байчоров², А.В.Баранов³, Д.В. Буяров⁴, В.Г. Гельбрас,⁵ М. Л. Титаренко⁶, В.Е. Петровский⁷, В.Л. Ларин,⁸ А.В. Лукин⁹, В.Ф. Печерица¹⁰, В.Я. Портяков¹¹, Л.А. Понкратова¹², А. Рар¹³, К.Г. Муратшина¹⁴, В. Михеев¹⁵. А также

¹Денисенко B.C. Концептуальные основы безопасного мира // Мир и политика. 2009. № 12 (39). С. 33-43.

²Байчоров А.М. Китаизация: последствия роста мощи Китая для мира в XXI веке. М., 2013. 192 с.

³ Баранов А.В. Двусторонние связи и международные соглашения Российской Федерации с Китайской

Народной Республикой // Современный Китай в системе международных отношений / отв. ред. Д.В. Буяров.

Изд. 3-е. М., 2015. 280 с.

⁴Буяров Д.В. Современный Китай в условиях трансформации. М., 2015. 264 с.

⁵Гельбрас В.Г. Российско-китайские отношения в условиях глобализации // Российско-китайские отношения и

проблема многополярного мира. М., 2002. С. 31-45.

⁶ Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М. Л. Титаренко. М., 2006. Т. 1. Философия / ред.
М. Л. Титаренко [и др.]. 2006. 727 с.; Титаренко М.Л. Россия и Китай: стратегическое партнерство и вызовы
времени. М., 2014. 224 с.; Его же. Россия и ее азиатские партнеры в глобализирующемся мире.
Стратегическое сотрудничество: проблемы и перспективы / отв. ред. В. И. Шабалин. М., 2012. 543 с.

⁷ Титаренко М.Л., Петровский В.Е Россия и Китай как опоры нового мирового порядка [Электронный ресурс]
// Китай в мировой и региональной политике. История и современность. 2015. № 20. URL:
(дата обращения: 28.03.2016).

⁸ Ларин В.Л. Реалии нового мира и российско-китайские отношения // Россия и Китай: опыт и потенциал
регионального и приграничного взаимодействия. Владивосток, 2014. 207 с.

⁹Лукин А.В. Возвышающийся Китай и будущее России (Работы о Китае и российско-китайских отношениях) : cб. статей. М., 2015. 792 с.

¹⁰ Печерица В.Ф. «Восточный экспресс» Путина ускоряется на Китай: монография. Владивосток, 2015. 128 с. ¹¹Портяков В.Я. Внешнеполитические инструментарии КНР: партнерство, добрососедство, экономическая дипломатия // Мир в процессе перемен: вы зовы и возможности для России: материалы науч. конф., посвящ. 90 летию со дня рождения акад. Н.Н. Иноземцева, 4 апр. 2011 г. М., 2011. С. 65-74.; Его же. Видение многополярности в России и Китае и международные вызовы // Проблемы Дальнего Востока. 2010. № 4. С. 93-104. Портяков В.Я. Видение многополярности в России и Китае и международные вызовы [Электронный ресурс] // Сравнительная политика. 2013. № 1 (11). URL: (дата обращения: 09.04.2016).

¹²Панкратова Л.А., Забияко Л.А., Кобызов Р.А. Русские и китайцы: этноэмигрантские процессы на Дальнем Востоке. Благовещенск, 2009. 412 с.

¹³ Рар А. Мировой порядок. Ценностные разногласия девальвируются перед лицом будущего [Электронный
ресурс]. URL: ambbr.artinfo.ru: 8008/userfiles/file/amberjournal/issue12/rus/13_4_RU4.pdf

¹⁴ Муратшина К.Г. Становление и эволюция стратегического партнерства РФ и КНР в конце ХХ – начале XXI
вв. : автореф. дис. … канд. ист. наук : 07.00.15. Екатеринбург, 2014. 27 с.

¹⁵ Михеев В. Роль Китая в глобализующемся мире [Электронный ресурс]. URL:

китайские авторы Ху Шусян¹⁶, Е Цзян¹⁷.

Вопросы геополитической, социально-экономической, международно-правовой динамики межгосударственного взаимодействия, в том числе России и Китая, являются приоритетными в западноевропейском научном дискурсе: З. Бауман¹⁸, З. Бжезинский¹⁹, Л. Бобо²⁰, Дж. Гулик²¹, Й. Дэн²², М. Жак²³, П. Кеннеди²⁴, Ш. Муфф²⁵, Г. Розман²⁶, М. Уолцер²⁷, Ф. Фукуяма²⁸, С. Хантингтон²⁹, Н. Хомски³⁰, Л. Якобсон³¹ и др.

Проблему российско-китайского взаимодействия по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС исследуют А.С. Литвинова³², В.Г. Гельбрас, Е.Ю. Беленкова³³, Д.А. Жирнов³⁴, В.М. Сергеев³⁵, А. Суздальцев³⁶, Цзян И³⁷, Цуй Юе³⁸, Хань Июаньиюань, Юй Минью³⁹, Хоу Лицзюань⁴⁰, Чжао Хуашэн⁴¹, Цянь Вэньжун⁴²,

Шусян.Дипломатия Китая и международная стратегия развития. Пекин : Изд-во ун-та Китайского народа. 2009. № 7.)

(Е Цзян. Анализ диффузии и переноса власти на международной системе и его влияние на миропорядок // Вестник Шахэйской академии государственной службы. 2013. № 3.)

¹⁸ Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М, 2004.

¹⁹ Бжезинский З. Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство. М, 2010.

²⁰ Bobo Lo. The Long Sunset of Strategic Partnership: Russia’s Evolving China Policy. 2012; Bobo Lo. Axis of
Convenience: Moscow, Beijing and the New Geopolitics. L., 2008.

²¹ Gulick J. Sino-Russian Geoeconomic Integration // China and the Transformation of Global Capitalism. Baltimore,
2009.

²² Deng Y. Remolding great power politics: China's strategic partnerships with Russia, the European Union, and India
// Journal of Strategic Studies. 2007. Vol. 30.

Jacques M. When China Rules the World. NY, 2009; Parag Khanna. The Second World. N.Y., 2009.

Kennedy P. The Fall of Great Power. N.Y., 1988.

Муфф Ш. Демократия в многополярном мире // Прогнозис: журн. о будущем. 2009. № 2 (18).

²⁶ Rozman G. Sino-Japanese Competition over the Russian Far East: is the Oil Pipeline Only a Starting Point // Siberia
and the Russian Far East in the 21^st Century: Partners in the «Community of Asia». Sapporo: Slavic Research Center,
Slavic and Eurasian studies, 2005. Vol. 1.

²⁷ Walzer M. Just and Unjust Wars. N.Y., 1977.

²⁸ Фукуяма Ф. Сильное государство: Управление и мировой порядок в XXI веке. М., 2007.

²⁹ Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2016.

³⁰ Хомски Н. Новый военный гуманизм: Уроки Косова. М., 2002.

³¹ Jacobson L., Holtom P., Knox D., Peng J. China’s Energy and Security Relations with Russia. Hopes, Frustrations
and Uncertainties. SIPRI Policy Paper. October 2009.

³² Литвинова А. С. О позиции Китая и России в вопросе о роли ООН в современных международных
отношениях // Россия и АТР 2006. № 3. С. 97-104.

³³Беленкова Е.Ю. Роль ООН в современном мире: основные концепции российских ученых // Власть. 2012. № 3.

³⁴Жирнов Д.А. Российско-китайская концепция многополярности: концептуальные основы построения // Россия, Китай и новый миропорядок XXI века: проблемы и перспективы : материалы пятой российско-китайской научно-практ. конф. / отв. ред. сост. А.Д. Воскресенский. М., 2001. С. 185-202. ³⁵Сергеев В.М. О реформе Совета Безопасности ООН // Аналитические записки Научно-координационного совета по международным исследованиям МГИМО (У) МИД России. Вып. 1 (13). М., 2006. ³⁶Андрей Суздальцев: «После вступления Индии и Пакистана в ШОС в Азии сформируется новая структура безопасности» // Политком.ru (10 июля 2015). URL:

³⁷ЦЬ КШВОДФШ^Іо Ш: ШгЙІЯШ*г.о 2006 ^о (Цзян И. Отношения между Китаем и Россией в новом веке.Пекин : Изд-во всемирного знания. 2006.)

³⁸4^а, шт. ът&тш&шштш%//п.ш#:&№Шо 2014 щ-% 4 т. (Ню чжунцзюнь,

Цуй Юе. О развитии и тенденции реформа Совета Безопасности ООН // Научный журнал социальной академии Цзяннань. 2014. № 4.)

₀ ^ЙШФВ^К^В^ЖЙШ// *?о о (Хань Июаньиюань. Исследование отношений Китая и Организации Объединенных Наций в период после окончания «холодной войны» // Научный журнал «Чжицзи». 2015. № 12.)

⁴⁰Хоу Лицзюань. Сотрудничество России и Китая в рамках ООН // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Политические науки. 2010. № 5.

⁴¹/Шйо *Ш&*№Ш&Ш9і // |П^^Що 2010 Щ-% 2 1Ло (Чжао Хуашэн. ШОС в Китайско-российских отношениях // Научный журнал «Мир и развитие». 2010. № 2.)

Ван Тао ⁴³, Юй Минью⁴⁴.

Развитию и укреплению двухстороннего сотрудничества между Москвой и Пекином на рубеже ХХ-ХХI веков посвятили свои работы: Б.Н. Кузык⁴⁵, А.Ю. Мамычев⁴⁶, И.А. Рогачев⁴⁷, Ю.В. Тавровский⁴⁸, Ли Цзинце⁴⁹, Чжоу Цзяньин⁵⁰, Ван Хайюнь⁵¹, Чжан Сюе Кунь⁵², Чэнь Сяньлян⁵³.

Основные направления, проблемы, перспективы российско-китайского

взаимодействия раскрыты в трудах таких авторов, как С.А. Баркова, Е.Н. Волкова⁵⁴, Ю.М Галенович⁵⁵, С.Г. Лузянин⁵⁶, П.Н. Калмыков⁵⁷, М.Ю.Панченко⁵⁸, Ю.В. Тавровский⁵⁹, Ду Шанцзэ⁶⁰, Ли Хэйлун ⁶¹, Шэи Шилян⁶², Се Вэйхэ⁶³, Чжан Шухуа⁶⁴, Вань Чэнцай⁶⁵, Гоу Ли⁶⁶.

⁴² о ФНЙ$^НШкОДМЙ&#*П$Ш#-^#// . о (Цянь Вэньжун. Китай - этот Твёрдый защитник и активный участник в делах ООН // Научный журнал «Мир и развитие». 2015. № 6.)

⁴³Ш ШЖіїШМТ№*т%//Ш№Шо Ш 2014 Щ-Щ 6 т» (Ван Тао. Китайско-российские отношения на фоне сотрудничества в северо-восточной Азии. // Вестник института Хецэ.2014. № 6. )

⁴⁴ т^тмш,^тшші№жш^^т№яж// тшпmm% „

(Юй Минью. Организации Объединенных Наций к развитию послевоенного международного порядка и вкладу Китая // Исследование международных вопросов. 2015. № 6.) ⁴⁵Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай - Россия - 2050: стратегия соразвития. М, 2006. 656 с.

⁴⁶ Mamychev A. Y., Zou Li Hui Social-Cultural Principles and Directions of Development of Modern Russian Foreign
Policy: Global and Regional Priorities // Russian Journal of Political Studies, 2016, Vol. (3), Is. 1; Мамычев А.Ю.,
Цзоу Л. Российско-китайские отношения в третьем тысячелетие: геополитические и социально-культурные
основы развития // Философия права. 2016. № 4.

⁴⁷ Рогачев И.А. Российско-китайские отношения в конце ХХ - начале ХХI века. М., 2005. 280 с.
⁴⁸Тавровский Ю.В. Китай, Россия и соседи. Новое тысячелетие. М., 2015. 256 с.

⁴⁹ Ли Цзинцзе. О некоторых аспектах китайско-российских отношениях стратегического партнерства и

взаимодействия. Стратегическое партнерский диалог между Россией и Китаем. Современное состояние,

проблемы и предложения. М., 2014.

⁵⁰Чжоу Цзяньин. Опять алармизм? // Россия и АТР. Владивосток, 2007. № 3. С. 173-177.

⁵¹±ЙШо Ш№Ш*&о Ш: ІІ^ЙШі. 2015 ^ 8 Я о (Ван Хайюнь.Китайско-российские

отношения в новом веке. Шанхай : Изд-во Шанхайского ун-та. 2015. № 8.)

⁵²ЖМо *ШШт%.5Жт* _Ш: ±МЛЖШ±о 2013 ^» (Чжан Сюекунь. Эволюция и

развитие китайско-русских отношений.Шанхай : Изд-во Шанхайского ун-та Цзяотун. 2013.)

⁵³«^о тш^&^&шш*&т&т*ыжш%* 2<ш ч-ш г т. (Чэнь Сяньлян.

Китайско-российские отношения под руководством Д.А. Медведева // Изучение России, Центральной Азии,

Восточной Европы. 2011. № 2.)

⁵⁴Баркова С.А., Волкова Е.Н. Внешнеторговые отношения России со странами-членами БРИКС // Проблемы

современной экономики (Новосибирск). 2013. № 16.

⁵⁵ Галенович Ю.М. «Великое возрождение» «великой нации Китая» и Россия. М., 2013.

⁵⁶Лузянин С.Г. «Китайская мечта»: между геополитикой, национализмом и выживанием [Электронный

ресурс]. URL:

⁵⁷ Калмыков П.Н. Современная китайская диаспора. Россия в структуре международной китайской миграции :

автореф. дис. ... канд. истор. наук. М., 2013.

⁵⁸Панченко М.Ю. Влияние российско-китайских отношений на обеспечение безопасности и стабильности в

АТР : дис. … канд. полит. наук. М., 2003. С. 17.

⁵⁹Тавровский Ю.В. Китай, Россия и соседи. Новое тысячелетие. М., 2015. С.46.

⁶⁰*шЖо ят&у-чятзг.тшяш^, ^шж^шты/лявш* 2оіз щ-% і т. еДу

Шанцзэ.Си Цзиньпин призвал установить международные отношения нового типа, ядром которых станет

взаимовыгодное сотрудничество // Жэнминь жибо. 2013. № 1.)

⁶¹^Мо ШЖ&*т*№Ш№}±ШМ/№К*Шо 2014 Ч-% И «о (Ли Хэйлун.Анализ

главной идеи Си Цзиньпина по внешней политике Китая // Вестник Чжэцзянского ун-та. 2014. № 11.)

⁶²Шэи Шилян. Китайско-российское сотрудничество в новой ситуации // Стратегический партнерский диалог

между Россией и Китаем. С. 201.

⁶³ Се Вэйхэ. Вместе создавать прекрасное завтра китайско-российских отношений стратегического

партнерства и взаимодействия // Стратегический партнерский диалог между Россией и Китаем… С. 512.

⁶⁴Чжан Шухуа. Китай и Россия: обмен идеями и сотрудничество «мозговых центров» // Стратегический

партнерский диалог между Россией и Китаем … С. 461.

Среди работ, посвященных проблемам национальной безопасности, политическому прогнозированию развития геополитического и международно-правового порядка, действующим и латентным цивилизационным рискам и угрозам в третьем тысячелетии: В. А. Ачкасов, Т. Виталь, Э. Гидденс, А.Г. Дугин, М. Желтов, А.С. Капто, С. А. Ланцов, Д. Норт, В.Я. Любашиц, А.Ю. Мамычев, А.И. Овчинников, С. Тосси, Д. Уоллис, М. Шуман и др. ⁶⁷ Необходимо упомянуть работы политических аналитиков, в которых даётся обстоятельный анализ действующих трендов развития политического процесса и международных отношений (Э. Арато, М.Ю. Арутюнян, М.К. Горшков, Д. Дзоло, О.М. Здравомыслова, Дж. Коэн, К. Крауч, В.В. Лапкин, Ю. Левада, В. Мирзеханов, В.И. Пантин, В.И. Спиридонова, А.О. Хиршман, Е.Б. Шестопал, В.А. Ядов и др.), а также влияния глоболокальных факторов на развитие политических отношений (Р.А. Айбазов, У. Альтерматт, З. Бауман, У. Бек, А. Негри, А.И. Неклесса, С. Проскурин, А.Д. Урсул, Ф. Фукуяма, Ю. Хабермас, М. Хардт, Н. Хомски, Г.Х. Шахназаров, Б.С. Эбзеев и др.).

Однако, имеющиеся источники по заявленной проблематике, анализируют отдельные аспекты рассматриваемой темы. Поэтому требуется комплексное исследование развития российско-китайского взаимодействия в условиях нового мирового порядка, а также политическое моделирование направлений и форм развития международных отношений между РФ и КНР в третьем тысячелетии.

Объект диссертационного исследования – международные отношения в условиях нового мирового порядка.

Предмет диссертационного исследования – специфика современного развития, проблемы и перспективы российско-китайского взаимодействия в условиях нового мирового порядка.

Цель диссертационной работы состоит в комплексном исследовании содержания, специфики и перспектив российско-китайских отношений в начале XXI века в контексте современной трансформации международного порядка, действующих глобальных и цивилизационных вызовов и рисков.

Реализация поставленной диссертационной цели исследования осуществляется решением следующих конкретных задач:

– исследовать специфику развития международных отношений между Россией и Китаем в условиях формирования нового мирового порядка;

– проанализировать российско-китайское взаимодействие по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС;

– проследить и содержательно описать основные этапы развития и укрепления

⁶⁵ Вань Чэнцай. Восемь острых проблем России в углублении российско-китайских отношений // Китайские
политологи об отношениях КНР с Россией и США. М., 2010. С. 31–44.

⁶⁶ Гоу, Ли. «Зонтик сотрудничества» - новая модель развития и углубления китайско-российских отношений //
Современные тенденции политического, экономического развития и проблемы управления в странах АТР.
материалы I научно-практ. конф. с междунар. участниками (Владивосток, 18-19 ноября 2014 г.). Владивосток,
2014. С. 22-32.

⁶⁷ Дугин А.Г. Теория многополярного мира. М., 2014; Дугин А.Г. Геополитика. М., 2011; Желтов М.,
Желтов В.В. Геополитика мирового порядка. М., 2014; Капто А.С. Современная цивилизация: вызовы и
альтернативы : монография. М., 2013; Капто А.С. Философия мира: истоки, тенденции, перспективы. М.,
1990; Норт Д., Уоллис Д., Вайнгаст Б. Насилие и социальные порядки. Концептуальные рамки для
интерпретации письменной истории человечества. М., 2011; Мировая политика и международные отношения
/ под ред. С. А. Ланцова, В. А. Ачкасова. СПб., 2007; Овчинников А.И., Мамычев А.Ю., Кравченко А.Г.
Основы национальной безопасности. М., 2015; Geddes A., Favell A. The Politics of Belonging: Migrants and
Minorities in Contemporary Europe. Aldershot: Ashgate, 1999; Landort P., Goldring L. Political cultures and
transitional social fields: Chileans, Colombians and Canadian activists in Toronto // Global Networks. Hoboken, New
Jersey: Blackwell Publishing Ltd, Global Networks, 2010. Vol. 10. № 4; Lyubashits V.Y., Mordovtsev A.Y.,
Mamychev A.Y. State and algorithms of globalization // 2015. Т. 6. ;
Tosi S., Vitale T. Explaining How Political Culture Changes: Catholic Activism and the Secular Left in Italian Peace
movements // Social Movement Studies. San-Francisco: Taylor & Francis Group. 2009. Vol. 8, № 2; Suchman M. C.
Managing legitimacy: Strategic and institutional approaches // The Academy of management review. Ada, Ohio,
1995. Vol. 20, № 3.

двухстороннего сотрудничества Москвы и Пекина на рубеже XX – XXI веков;

– дать анализ принципов и направлений развития современной российской внешней политики в контексте ее глобальных и региональных приоритетов;

– дать системный анализ приоритетов внешней политики КНР и российско-китайских отношений в начале XXI века;

– выявить и проанализировать основные проблемы современных российско-китайских отношений и предложить направления их разрешения;

– провести содержательный анализ перспектив развития и совершенствования российско-китайского стратегического партнерства и взаимодействия в XXI веке.

Хронологические рамки исследования: с 1991 года по настоящее время. Обращение к событиям начала 1990-х годов обусловлено изменением геополитической ситуации на постсоветском и евроазиатском пространстве и началом нового этапа в двусторонних отношениях. В декабре 1991 года КНР признала Российскую Федерацию правопреемницей СССР. После этого взаимоотношения между странами характеризуются интенсивным развитием двусторонних связей, стратегическим взаимодействием и возможностями практического сотрудничества. Между странами установились «дружеские отношения стратегического партнерства».

Теоретико-методологической основой исследования являются положения и разработки российских, китайских и западноевропейских ученых, посвященные развитию современного геополитического и международно-правового порядка, и специфике развития российско-китайских отношений.

В работе использованы всеобщие, общенаучные и специальные методы. Среди всеобщих методов следует выделить диалектико-материалистический и системный подходы. К общенаучным методам, используемым в исследовании, следует отнести методы индукции и дедукции, анализа и синтеза, аналогии, применяемые для выявления факторов, доминант, тенденций и закономерностей эволюции международного порядка и российско-китайских отношений.

Кроме этого в исследовании применяются сравнительно-политический метод, необходимый при сопоставлении тенденций и трендов развития политических процессов в России и Китае, а также для выявления сходства и различий в подходах к новому мировому порядку, пониманию и оценкие перспектив стратегического взаимодействия в трудах российских и китайских исследователей; историко-политический метод, позволяющий описать трансформацию взаимодействия Москвы и Пекина, их роли и значения на международной арене; этнополитический и конкретно-социологический методы, позволяющие проследить преемственность в политическом развитии и во властно-правовой мыследеятельности политических акторов в зависимости от времени, территории и этнической принадлежности. Для анализа направлений и перспектив развития стратегического партнерства и взаимодействия России, и Китая использовались методы политического моделирования и семантического анализа действующих политико-идеологических дискурсов.

Эмпирической и информационной базой диссертационного исследования выступают социологические, фактологические, документальные и информационные источники, содержащие сведения о специфике трансформации российско-китайских отношений, изменения их геополитического и регионального статуса, роли, значения и функций, противоречиях, конфликтах и рисках. В работе также используются разнообразные аналитические материалы и официальные документы (доктринально-политические, стратегические документы России и Китая). В работе использовались также социологические исследования, аналитические материалы и мониторинги, а также письменно зафиксированные высказывания и официальные позиции российских и китайских политических деятелей, дипломатов, экспертов, представителей МИД РФ и КНР.

Источниковедческая база диссертационного исследования. Для достижения поставленных задач были использованы различные группы источников.

К первой группе источников относятся международные документы:

Устав ООН (1945 г.), Резолюции безопасности ООН (1946 – 2016 гг.), Всеобщая декларация прав человека (1948 г.), Рио-де-Жанейрская декларация по окружающей среде и развитию (1992 г.), Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах (1996 г.), Венская конвенция о праве международных договоров (1969 г.), Шанхайская конвенция и Декларация о создании ШОС (2001 г.), Декларации глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества, Стратегия развития Шанхайской организации сотрудничества до 2025 г., официальные документы БРИКС, АСЕАН, ОБСЕ и других региональных международных организаций.

Ко второй группе источников относятся совместные официальные документы Российской Федерации и КНР: «Российско-китайская совместная декларация о многополярном мире и формировании нового международного порядка» (1996, 1997); «Совместная декларация Российской Федерации и Китайской Народной Республики» (2002, 2004, 2006, 2007); «Совместная декларации Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международном порядке в ХХI веке» (2005); «Совместная декларация об основах взаимоотношений между РФ и КНР» (1992); «Совместное заявление председателя КНР и президента РФ» (1994), «Совместная российско-китайская декларация» (1994, 1996); «Соглашения между Китайской Народной Республикой, Российской Федерацией, Республикой Казахстан, Киргизской Республикой и Республикой Таджикистан, относительно укрепления мер доверия в военной области в районе границы» (1996); «Совместное заявление об отношениях Китая и России на рубеже веков (Российско-китайские отношения на пороге XXI века)» (1997); «Совместное заявление об отношениях Китая и России на рубеже веков (Российско-китайские отношения на пороге XXI века)» (1997, 1998 года); «Совместная декларация КНР и РФ по основным международным вопросам» (2008); «Совместное Российско-Китайское заявление об итогах встречи на высшем уровне в Москве» (2009); «Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве стран» (2001); «Совместное заявление глав КНР и РФ о встрече в Москве» (2009), «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о взаимовыгодном сотрудничестве и углублении отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия» (2013), «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о новом этапе отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия» (2014).

К третьей группе источников относятся официальные государственные документы Российской Федерации: Конституция Российской Федерации; «Концепции внешней политики Российской Федерации» (2000) ⁶⁸ ; «Военная доктрина Российской Федерации» (2014); «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации» (2015). А также выступления, интервью официальных лиц Российской Федерации.

К четвертой группе источников относятся документы Китайской Народной Республики: съезды Коммунистической партии Китая. А также труды, выступления, интервью руководителей Китая, партийных деятелей, членов правительства, которые позволяют нам представить отношение лидеров страны к формированию нового мирового порядка и российско-китайскому взаимодействию в новых условиях. Это, прежде всего работы, выступления и интервью Дэн Сяопина, Дай Бинго, Цзян Цзэминя, Ху Цзиньтао, Си Цзиньпина и др.

Пятую группу источников составляют материалы центральных периодических изданий. Важную для диссертационного исследования информацию содержат газеты и журналы КНР на китайском языке: «Жэньминь Жибао», «Хуаньчу», «Научный журнал России», «Русское исследование», «Исследование Восточной Европы и Центральной Азии», «Современный мир», «Мировая политика и экономика», «Исследование международных вопросов», «Теоретический журнал», и др. В данных периодических

⁶⁸ Концепция внешней политики Российской Федерации : утв. Президентом РФ В.В. Путиным 28 июня 2000 г. URL: scrf.gov.ru/documents/25.html

изданиях содержатся информационные материалы о российско-китайском взаимодействии в условиях нового мирового порядка.

Шестую группу источников составляют Интернет-ресурсы, представленные информацией официальных сайтов правящей партии КНР, а также официальные сайты Президента РФ, администрации Президента РФ, Правительства РФ и КНР, Федерального собрания РФ, Министерства иностранных дел РФ и КНР, электронные ресурсы газет и журналов «Синьхуаван», «Жэньмин».

Комплексное использование источниковедческой базы позволило диссертанту решить поставленные задачи исследования.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

– исследована специфика развития международных отношений между Россией и Китаем, охарактеризованы противоречия в геополитической динамике трансграничного сотрудничества, а также выделены этапы развития взаимоотношений двух стран в рамках развертывания нового формата международно-политического порядка;

– представлен комплексный анализ российско-китайского взаимодействия по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС, содержательно описан стратегический вектор российско-китайских отношений, который активизировал и повысил геополитическую роль России и Китая в региональных и геополитических процессах;

– выделены и проанализированы основные этапы развития и укрепления двухстороннего сотрудничества Москвы и Пекина на рубеже XX – XXI веков, сопоставлены этапы, определены противоречия и рассмотрены основные условиях стратегического сотрудничества в третьем тысячелетии;

– систематизированы и проанализированы принципы и направления развития внешней политики России в контексте ее глобальных и региональных приоритетов, обоснована принципиальная необходимость стратегического сотрудничества России и Китая в обеспечении глобальной и региональной безопасности, стабильного культурно-цивилизационного развития;

– выявлены доктринально-политические основания и представлен системный анализ приоритетов внешней политики КНР, показано, что китайско-российский вектор является приоритетным в XXI веке, а также систематизированы формы и перспективные направления развития межгосударственного партнерства, варианты политической институционализации механизмов преемственности во внешней политике двух государств;

– сформулированы и проанализированы основные проблемы и имеющиеся противоречия в современных российско-китайских отношениях, предложена система мер и направлений их разрешения;

– критически рассмотрены политико-идеологические платформы реорганизации и оптимизации российско-китайских отношений, определены и исследованы перспективы развития и совершенствования российско-китайского стратегического партнерства и взаимодействия в третьем тысячелетии с учетом глобализационных угроз и цивилизационных рисков.

Теоретико-практическая значимость диссертационного исследования.

Материалы диссертации, теоретические положения и выводы могут быть использованы в научно-исследовательской сфере, в политическом моделировании и прогнозировании развития российско-китайских отношений, трансформации геополитического порядка и международных отношений. Данная работа вносит вклад в политическую науку, геополитику, общую теорию международных отношений, теорию и историю дипломатии, создавая теоретико-методологическую базу для изучения специфики трансформации современного международного порядка. Кроме того, материалы диссертации могут служить базой для подготовки специальных учебных и учебно-методических пособий по теории и практике международных отношений на территории Российской Федерации и Китайской Народной Республики

В научный оборот веден ряд новых аутентичных китайских источников, в которых

раскрыты основные принципы сотрудничества РФ и Китая на мировой арене в ООН, в ШОС и на региональном уровне по проблемам российско-китайского взаимодействия в условиях нового мирового порядка, а также осуществлен перевод с китайского языка значительной части опубликованных исследований по заявленной проблематике исследования. На русский язык переведены, систематизированы и проанализированы выступления и интервью руководителей КНР, документы министерств иностранных дел и др. ⁶⁹

Результаты исследования могут учитываться и при корректировке стратегии внешней политики России и Китая, реформировании современных региональных международных организаций, а также выступить в качестве основ формирования доктринально-политических и институционально-правовых основ развития российско-китайских отношений в XXI веке, в процессе политического моделирования современных рискогенных условий, факторов и цивилизационных рисков, угроз.

На публичную защиту выносятся следующие положения:

1. В новейшей истории российско-китайских отношений прослеживается
противоречивая геополитическая динамика развития и неоднозначный характер
трансграничного сотрудничества. Следует выделить четыре основных этапа развития
взаимоотношений двух стран в рамках развертывания нового формата международно-
политического порядка, которые формируют условия для устойчивого стратегического
взаимодействия России и Китая: 1) советско-китайские отношения, где преобладают две
основные политические тенденции: а) направленность на сближение в связи с новыми
политическими программами «перестройки и нового мышления» М.С. Горбачева и
«обновлённого социализма» Дэн Сяо Пина; б) «осторожной» политикой двух стран к друг
другу, связанной с ориентацией на тесное взаимодействие с западноевропейским
политическим пространством; 2) интенсификация процессов односторонней глобализации
и доминирование западного сценария развития международного политического процесса.
Российско-китайские отношения проходят через политику «сдержанного развития» к
формированию международно-правовой базы новой политической модели равноправного
стратегического сотрудничества; 3) становление Китая и России ключевыми субъектами и
партнерами в многополярном политическом процессе, «пересборка» евроазиатского
пространства и формирование концепции равновесия сил; 4) кризис универсалистского
геополитического порядка, развитие социально-экономической напряжённости и военно-
политических конфликтов, формирование новых региональных центров и геополитических
союзов.

2. В качестве международной и региональной платформ, которые в настоящее время
способны обеспечить равноправную внешнеполитическую коммуникацию и стабильность

⁶⁹ХШШ т№Ш*М* Ш-. ШХ^ШП* 2015 ^о (Ван Хайюнь. Китайско-российские
отношения в новом веке. Шанхай : Изд-во Шанхайского ун-та. 2015.) ; &^Щ„ ФШЯШШ&^ЖШо ±-
Щ: 1)|^ЙШ± 2013 ^ро (Чжан Сюекунь. Эволюция и развитие двусторонних связей. Шанхай : Изд-во
Шанхайского ун-та Цзяотун. 2013.) ; Щ^Шо ЇЇШШ\І: **+№ФВ^Й#^ <> Ш: ФІІШІ.
2013 ^ 7 Я о Щ 76 55 о (Янь Сюетун.Инерция истории: следующее десятилетие Китая и мира. Пекин : Изд-
во Чжоусиня, 2013.С 76 .); ШШо ШХШ%: 2013 ^ З П 5 ВЙЛ+^Й^ВАКІШ^ІІІІ-Ж
^ШШНо 2013 ^ З Я 19 Во (Вэнь Цзябао. Докладе о работе правительства 05.03.2013г 1-й сессии
Всекитайское собрание народных представителей 12-го созыва.) // Официальный сайт правительства.
19.03.2013. [Электронный ресурс]. URL: ; ^ЙЗМо $
тХШ%: 2014 ^ З П 5 Вт+-йНЛй^*±т-&ІШШИо 2014 ^3^50.
(Ли Кэцян.Докладе о работе правительства 05.03.2014г 2-й сессии Всекитайское собрание народных
представителей 12-го созыва) // Официальный сайт правительства. 05.03.2014. [Электронный ресурс]. URL:
=з31„ ШХШ%: 2015^3 П 5 НШ
Х=-М^тАШШХ±.тХЖіХ//&тт 2015 ^ З П 16 В (Ли Кэцян.Докладе о работе
правительства 05.03.2015г 3-й сессии Всекитайское собрание народных представителей 12-го созыва) //
Официальный сайт правительства. 16.03.2015. [Электронный ресурс]. URL:

многополярного политического порядка, а также устойчивое развитие евроазиатского
геополитического пространства, выступают ООН и ШОС. Перспективы сотрудничества
России и Китая в рамках ООН связаны с отстаиванием плюралистической модели развития
международного порядка, обеспечением национальной и региональной безопасности,
международно-правовой превенцией военно-политических конфликтов и

противодействием развитию различных форм терроризма, а также реализации в
международных отношениях принципа баланса социально-экономических и иных
интересов, демократических форм разрешения политической напряженности. В настоящее
время совершенствование ШОС должно быть ориентировано на развитие форм
сотрудничества, обеспечивающих повышение конкурентоспособности государств

участников в решении геополитических целей и задач, а также международной привлекательности региональной платформы для координации и согласования интересов и проблем, разрешение межгосударственных противоречий, локальных и региональных проблем.

3. В развитии межгосударственного сотрудничества и формирования
стратегического взаимодействия России и Китая следует выделить три основных этапа: 1)
1989-2002 гг. - партнерские отношений, основанные на согласовании внешнеполитических
интересов и национальных приоритетов, определении сфер стратегического
взаимодействия и формирование российско-китайской «оси»; 2) 2003-2013 гг. разрешение
основополагающих противоречий и конфликтов, создание необходимой системы
межгосударственных договоров и институционально-нормативных основ политико-
экономического и социально-культурного сотрудничества, формирование инструментов и
совместных позиций по отстаиванию геополитических и геоэкономических целей; 3) с 2013
г. – определение и развитие геополитического проекта «Разворот на Восток»,
направленность действий России и Китая на активизацию международных и региональных
коммуникативных площадок, обеспечивающих свободный диалог, цивилизационную и
общечеловеческую стабильность.

1. В современных международных отношениях разворачиваются новые процессы конкуренции, которые приобретают подлинно глобальный характер и цивилизационное измерение. Российско-китайские отношения продвигают на международной арене недискриминационный формат международного сотрудничества, содействующего становлению гибких внеблоковых сетевых альянсов. Сегодня на международной арене доминируют пять основных моделей согласования и баланса интересов, каждое из которых опирается на определенное геополитическое мировоззрение и теорию международной политики: 1) модель силы и военно-политической мощи; 2) модель «сильного государства», как ключевого геополитического игрока; 3) европоцентричная модель; 4) американская модель; 5) поликультурная модель. В рамках российско-китайского геополитического сотрудничества наиболее адекватной является поликультурная модель, которая ориентирует на развитие глобальных и региональных международно-коммуникативных пространств для нахождения баланса в реализации внешнеполитических и внутригосударственных интересов, совместного противодействия рискам и цивилизационным угрозам.

2. Приоритеты внешней политики РФ и КНР по многим аспектам совпадают и связаны с формированием единого цивилизованного, экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана. В свою очередь, региональными приоритетами в рамках совместного сотрудничества России и Китая в XXI веке должна выступить направленность на создание географических центров, предполагающих культур-цивилизационный диалог, способный обеспечить баланс глобальных, региональных и внутриполитических интересов, свободную платформу для межцивилизационного диалога. Отсюда устойчивость и стабильность развития российско-китайских отношений и стратегического партнерства должно представляться как взаимодействие не только двух государств, но и двух цивилизаций, ориентированное на обеспечение глобальной и региональной безопасности, воспроизводство и устойчивость двух успешных культур-

цивилизационных пространств.

6. Внешнеполитическая стратегия российско-китайских отношений должна
основываться на выстраивании гармоничных и взаимовыгодных отношений,
обеспечивающих снижение негативных эффектов от глобального режима экономического и
политического доминирования Запада. Российско-китайский геополитический вектор
является ключевым в XXI в. и направлен на расширение форм и направлений
межгосударственного «со-развития», учитывающего широкий спектр партнерства в XXI
веке (экономическое, военно-политическое, экологическое, социально-культурное,
образовательное и научно-техническое), а также формирование механизмов
преемственности во внешней политике двух государств, развитие практики
межгосударственных соглашений и официальной поддержки на мировой арене. Это
позволит обеспечить утверждение России и Китая в качестве ключевых геополитических
акторов, играющих существенную роль не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и
в глобальной политике. Стратегический российско-китайский союз создает потенциальные
возможности двум странам выступать в качестве ведущих архитекторов и акторов
международного порядка, а также более эффективно отстаивать с ключевыми
геополитическими игроками формат поликультурного и многоукладного международного
порядка, противостоящего полюсной или блоковой системе одностороннего
международного развития и глобальным экспансиям.

7. В качестве перспектив совершенствования российско-китайских отношений
следует выделить: 1) создание стратегического альянса в области энергетической и
продовольственной безопасности; 2) развитие инновационных форм сотрудничества и
партнерства в формировании нового евроазиатского порядка, отвечающего принципам
поликультурности, прагматизма и взаимовыгодности; 3) активизация инфраструктурного
строительства и развития межгосударственных транспортных проектов; 4) расширение
современного сельскохозяйственного сотрудничества и партнерства; 5) совершенствование
финансово-экономического взаимодействия нового типа, предполагающего создание
совместных финансовых и инвестиционных структур, проектов; 6) развитие
сотрудничества в сферах национальной безопасности, культуры и гуманитарного обмена;
7) взаимодействие в военно-промышленной сфере, а также в области защиты и обеспечения
национальной безопасности, суверенности и национальных интересов; 8) расширение
партнерских отношений в сфере демократического и социокультурного «со-развития» двух
стран. Успешная реализация этих перспектив взаимодействия России и Китая должна быть
основана на проработке и подписании целого пакета межгосударственных документов
(фиксирующих основополагающие принципы, политико-правовые формы и направления
сотрудничества, режимы и способы согласования и разрешения возникающих
противоречий в тех или иных сферах взаимодействия), что создаст необходимый
доктринально-правовой уровень межгосударственного сотрудничества в XXI веке,
обеспечит ясность и стабильность стратегического партнёрства в рискогенной
международно-политической обстановке.

Степень достоверности и апробация результатов. Работа выполнена на кафедре философии и социально-гуманитарного образования школы педагогики в федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего образования «Дальневосточный федеральный университет».

1. Основные положения диссертации и результаты проведенного исследования
нашли своё отражение в 16 научных публикациях, из них 6 были опубликованы в
рецензируемых российских изданиях, входящих в список рекомендованных ВАК РФ.

2. Результаты исследования были использованы диссертантом в выступлениях на
научно-практических конференциях с международным участием: «Современные тенденции
политического, экономического развития и проблемы управления в странах АТР» (2014 г.,
2015 г.), «Современные проблемы гуманитарной науки и образования в социокультурном
пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона» (2015 г.), г. Владивосток, Всероссийской
научно-практической конференции «Интеграция образования, науки и практики как

механизм устойчивого развития экономики региона» (2016 г.), г. Уссурийск.

3. Многие выводы и положения диссертационного исследования были апробированы в рамках реализации научно-исследовательских проектов (научных грантов КНР): «Сотрудничество международного образования вузов между Хэйлунцзяном КНР и Дальним Востоком РФ: проблемы и перспективы» научно-исследовательский проект отдела народного образования Хэйлунцзяна № 12535179 на 2013 – 2017 гг.; «О сотрудничестве высшего образования между городом Цзиси КНР и пограничными районами РФ: развитие и решение», городской научно-исследовательский проект (общественные науки), № 2013jsk012 на 2013 – 2014 гг.

Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, основной части, включающей две главы, содержащие 7 параграфов, заключения, библиографического списка литературы и источников.

Российско-китайское взаимодействие по актуальным проблемам азиатской и мировой политики в рамках ООН и ШОС

Конец 80-х начало 90-х годов XX века ознаменовались новым этапом в новейшей истории китайско-российских отношений. Толчком в этих переменах стал визит первого президента СССР М.С. Горбачева в КНР в мае 1989 года, в ходе которого обе стороны признали факт нормализации советско-китайских отношений. Изменение китайского подхода к СССР после известных событий «культурной» революции, как и изменение советского подхода к КНР, происходило не просто и сопровождалось острой полемикой в политическом руководстве обоих стран и экспертном сообществе. Решающую роль в перемене курса в отношении друг с другом сыграл взаимный интерес к процессу реформ и обновления социализма в КНР под руководством Дэн Сяо Пина и перестройки в СССР.

Важную роль в утверждении позитивного подхода академического сообщества руководства КНР сыграл выход книги М.С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и всего мира»70. Бурную дискуссию в политической жизни и в экспертном сообществе, при обсуждении этой книги вызвал интерес Китая новый облик СССР, перспективы его развития, подготовившие почву для окончательной нормализации отношений.

Большой резонанс в китайском обществе и в академических кругах вызвал состоявшийся в мае 1988 года симпозиум по книге М.С. Горбачева, в котором приняли участие видные историки, политологи-международники и другие специалисты по китайско-российским отношениям. В ходе общения на симпозиуме и за его пределами китайские ученые скорректировали, а где кардинально пересмотрели свои подходы к оценке внутренней и внешней политики СССР.

Большинство китайских экспертов в целом приветствовали советскую перестройку, оценив позитивное ее влияние на внутреннее положение в СССР и на международную обстановку. Многие китайские политологи активно призвали руководство и народ Китая пересмотреть застарелые старые стереотипы и догмы во внешней политике Пекина в том числе и в отношении СССР. Они выступили за более тесное сотрудничество с Москвой. Другая группа китайских аналитиков, получивших образование в США и Западной Европе, призывала Пекин к «осторожной» политике в отношении к Москве и более тесному сближению с Западом. Их позиция во многом объяснялась экономической зависимостью Китая от Запада, огромными американскими инвестициями в КНР. Значительная часть экспертного сообщества КНР, анализируя концепцию М.С. Горбачева подчеркивала, что «не все идеи здесь новы, не во всем здесь преодолевается старое мышление». Вместе с тем, они признавали, что происходящие перемены в СССР нельзя не оценивать положительно, что Москва отказывается от многих прежних ошибок.

Так, профессор Дипломатического института МИД КНР Ян Чуань выделил десять основных идей «Нового мышления» М.С. Горбачева71: 1) мирное существование государства с различным общественным строем; 2) оздоровление международных отношений; 3) необходимость «мирного окружения» для проведения реформ внутри страны; 4) положение о том, что у капитализма еще сохраняется потенциал развития и что преимущества социализма на современном историческом этапе пока не раскрыты в полном объеме; 5) не все капиталистические страны обязательно проводят милитаристскую политику; 6) в ядерной войне не будет победителей; 7) необходимость обеспечения безопасности для всех стран; 8) эффективное урегулирование региональных конфликтов, сохранение которых препятствует разрядке международной напряженности; 9) признание равенства всех коммунистических партий, уважение их независимости; 10) призыв к гуманизму во внешней политике72.

Позже в вышедшей в Пекине многотомной монографии профессора Ян Чуань более подробно анализирует и объясняет суть «нового политического мышления» М.С Горбачева, считая его важным стратегическим курсом Москвы в области внешней политики. По оценке Ян Чуаня это мышление можно назвать революцией в подходе к внешнему миру, так же как перестройку – революцией во внутренней политике. Вместе с тем профессор Ян Чуань отмечает и некоторые ошибки во внешнеполитическом курсе СССР, в частности, решения Москвы о вводе войск в Афганистан. Отдавая должное новому мышлению М.С. Горбачева профессор Ли Цзиньпин, подчеркивает отход от СССР от классового принципа к общечеловеческим ценностям и гуманизму. Пекинские политологи Линь Сюпо, Чэнь Чжунцин и другие утверждают между тем, что новое мышление советского руководства не является полным разрывом со старой политикой во всех областях и многие советские концепции и подходы не изменились73.

Обобщая высказывания китайских аналитиков по корректировке теории и практики внешнеполитического курса Москвы на рубеже 1980-1990-х годов, можно утверждать, что большинство китайских ученых-политологов и политиков – практиков отмечают улучшения китайско-советских отношений, что в частности являлось и результатом реализации нового мышления. Восстановление добрососедских отношений КНР и СССР на рубеже 1980 - 1990-х годов по времени совпало с окончанием «холодной войны» и распадом Советского Союза в 1991 году. Это, в конечном итоге, привело к процессу «перекройки» мирового пространства, формированию нового мирового порядка74. В результате по объективным и субъективным, внутренним и внешним причинам сложилась новая геополитическая ситуации на постсоветском и евроазиатском пространстве, и в мире в целом75.

Основные этапы развития и укрепления двухстороннего сотрудничества Москвы и Пекина на рубеже ХХ-ХХI веков

Решение проблем безопасности напрямую связано с вопросом дальнейшего расширения ШОС. По мнению политолога Ю. Тавровского: «Если действительно дело дойдет до расширения ШОС и включения в ее ряды таких стран, как Пакистан, Индия, Афганистан, Иран, то это будет организация, близкая по значимости Евросоюзу»163. Поскольку государственная мощь КНР постоянно растет, внутри России беспокоятся о том, что при углублении двусторонних отношений, возрастет влияние Китая, неприсоединение КНР и РФ к блокам будет способствовать стабильному развитию двусторонних отношений. Однако ежегодно в рамках ШОС КНР и Российская Федерация периодически проводят наземные антитеррористические военные учения, а с 2012 года также проводятся совместные маневры на море.

Россия заинтересована, прежде всего, в военно-политическом взаимодействии в рамках ШОС, в борьбе с экстремизмом, сепаратизмом и терроризмом. С 2003 г. функционирует Региональная антитеррористическая структура (РАТС). В 2012 году КНР и РФ впервые провели учения под кодом «Морское взаимодействие-2012», которые стали первыми совместными маневрами в море вне ШОС. Данные китайско-российские учения впервые изменили код маневров. Учения перекликаются с «отношениями всестороннего стратегического взаимодействия и партнерства», которые установлены между КНР и РФ, особенные двусторонние связи вновь подтвердились и углубились в военной области. Стороны путем совместных учений повысят способности противодействия новым вызовам и угрозам на море, а также координационные способности, будут продвигать защиту мира и стабильности в АТР и на планете, отметил эксперт по международным проблемам, руководитель китайского блог-портала Ма Сяолинь 164.

Отметим, что, по нашему убеждению, создание Шанхайской организации сотрудничества – событие неординарного порядка не только в региональном, но и глобальном измерении. Фактически, речь идет о трансконтинентальном объединении, органически связующим евроатлантический и восточноазиатский «фланги» международной жизни. На это обстоятельство обратил внимание В.В. Путин в поздравительном послании исполнительному секретарю ШОС Чжан Дэгуану в связи с официальным началом работы секретариата этой Организации165. Главный принцип деятельности ШОС, в отличии от многих иных международно-политических организаций, заключается в том, что она основана не на декларируемом равенстве всех участников, а на реальных механизмах и внешнеполитических режимах взаимодействия, обеспечивающих полное равноправие всех ее членов, независимо от размера их территории и уровня экономического развития, консенсус при принятии решений, взаимный учет интересов, уважение многообразия культур, традиций и верований.

Кроме того, важной особенностью ШОС является исключение силовых механизмов давления (в отличие, например, от военно-политического блока НАТО), ориентированных на конфронтационное воздействие. Организация не направлена против других государств или многосторонних объединений. Главное направление работы – это антитеррористическая деятельность. Региональная антитеррористическая структура – занимается координацией и информационно-аналитическим обеспечением национальных компетентных ведомств государств-членов. В этом плане попытки интерпретировать данную организацию как закамуфлированный военный блок или провести параллель между РАТЦ и Интерполом некорректны.

Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 5. С. 64. Несомненно, что Шанхайская организация сотрудничества в настоящее время становится крупным регионально-политическим объединением в ЦАР, оказывая влияние на сопредельные регионы Средней (Афганистан, Иран) и Южной Азии (Индия, Пакистан). ШОС формирует пример той уникальной международно-политической платформы, на которой могут решаться наиболее острые региональные и мировые проблемы. При этом происходит учет национальных интересов всех сторон взаимодействия. Это безусловно мощный политический инструмент, обеспечивающих учет государственно-правовых и национально-культурных укладов, что формирует плюралистический и гармоничный подход к развитию мирового порядка в целом.

Некоторые западные ученые анализируют интересы Китая и России в рамках Шанхайской организации сотрудничества с идеологической точки зрения. Они полагают, что «политические режимы государств-членов ШОС обладают схожими чертами, такими как, например, высокая централизация власти. Государства-члены ШОС преследуют цель по обеспечению стабильности своих политических режимов при помощи ШОС»166.

Для Китая Шанхайская организация сотрудничества является самым важным и даже единственным многосторонним механизмом в Центральной Азии167. Ни один другой механизм не может заменить его важность. Китайская сторона добросовестно исполняет обязанности председательствующей в ШОС страны, активно реализовывая договоренности, достигнутые главами государств-членов, стремительно развивая сотрудничество ШОС в сферах политики, безопасности, экономики, а также в гуманитарной и дипломатической сферах, благодаря чему организация успешно развивается, совершенствуется ее механизм, постоянно повышается международный авторитет. Для России это не так, поскольку помимо ШОС есть Евразийское экономическое сообщество и Юнцюань.Шанс и вызов развития ШОС. Чжан Юньлин. Доклад о международных горячих точках (2012-2013). Пекин : Издательство китайской академии общественных наук. 2013. № 6. С. 99.) Организация Договора о коллективной безопасности. Два механизма являются доминирующими и основными для России, работающими в Центральной Азии. Шанхайская организация сотрудничества и они не обязательно противоречат друг другу и претендуют на эксклюзивность, на самом деле, они являются партнерами. Тем не менее, Россия не хочет идти по пути объединения границ их пространства с Шанхайской организацией сотрудничества.

Приоритеты внешней политики КНР и российско-китайские отношения в начале XXI века

Показательно, что в России на доктринально-правовом уровне сформированы необходимые основы для стабильного, предсказуемого и поэтапного развития сотрудничества с КНР, способного обеспечить свободный межцивилизационный диалог и сгладить имеющиеся между двумя странами противоречия, а также совместно противодействовать западноевропейскому гегемонизму и проектам политико-правовой универсализации246.

Содержательное выражение российско-китайских отношений прошло путь от идеи «отношений конструктивного партнёрства» до утверждения необходимости «всегда быть добрыми соседями, придавать своим отношениям дружественный характер, в двусторонних отношениях сотрудничать в интересах обеих сторон»247.Эти основания новой внешней региональной политики российского государства зафиксированы в качестве основных приоритетов международных отношений: «Россия будет продолжать наращивать всеобъемлющее равноправное доверительное партнерство и стратегическое взаимодействие с Китаем, активно развивать сотрудничество во всех областях. Совпадение принципиальных подходов двух стран к ключевым вопросам мировой политики рассматривается Россией в качестве одной из базовых составляющих региональной и глобальной стабильности. На этой основе Россия будет развивать внешнеполитическое взаимодействие с Китаем на различных направлениях, включая поиск ответов на новые вызовы и угрозы, решение острых региональных и глобальных проблем, сотрудничество в Совете Безопасности ООН, «Группе двадцати», БРИКС, Восточноазиатском саммите, ШОС и других многосторонних объединениях».

Все эти процессы являются не только следствием определённой политической воли и стратегии руководства РФ, призванных отстаивать интересы России в международных отношениях. Можно утверждать, что в современной российской политической культуре преобладает в качестве идейно-концептуальных основ формирования и развития международной политики – неоевразийский проект. В содержании этого проекта обосновывается принципиальная необходимость стратегического сотрудничества России и Китая в обеспечении глобальной и региональной безопасности, воспроизводства и устойчивости двух успешных культур-цивилизационных пространств.

В завершение параграфа сформулируем основные выводы по данной части исследования, которые имеют существенное значение для дальнейшего анализа о заявленной проблематики.

Во-первых, в начале XXI века основная конкуренция разворачивается между культурно-цивилизационными моделями развития, между региональными и глобальными центрами, способными обеспечить баланс между социально-культурным и планетарным интересами и потребностями, а также между международными коммуникативными площадками, обеспечивающих свободный диалог, цивилизационную и общечеловеческую стабильность и устойчивость развития. В XXI веке международные отношения и мировой порядок принципиально меняются в сторону создания мировых центров, предполагающих культурно-цивилизационный диалог, способных обеспечить баланс глобальных, региональных и внутриполитических интересов, свободную платформу для межцивилизационного диалога.

Во-вторых, современная внешняя политика государств, основывается на обеспечении баланса сил. Однако, политическая теория «баланса», призванная выразить некоторое устойчивое соотношение сил, ресурсов, потенциальных возможностей, трактуется по-разному. Можно выделить пять основных содержательных интерпретаций последнего, которые опираются на определенное геополитическое мировоззрение и теорию международной политики: 1) теория «баланса сил», сложившаяся в западноевропейской политологии после второй мировой войны, отражающая соотношение сил, ресурсов (военно-политических, экономических, социальных и проч.) между двумя геополитическими стратегиями развития (западноевропейской и советской геополитической моделями); 2) теории баланса как «соотношения сил» и концепция «сильного государства» как основного геополитического игрока, выступающие в качестве аналитического инструментария позволяющего описать и оценить состояние, масштаб и качество силы одного государства в сравнении с другим; 3) европоцентричная модель «баланса сил», которая предполагает: с одной стороны, сбалансированность интересов различных государств, оформленных в единую международно-политическую систему (внутри политический баланс); а с другой – баланс силы между единым мировым сообществом и другими периферийными политическими системами (внешнеполитический баланс); 4) неоимперская (американская) модель баланса, обосновывающая ограниченность делегирования власти международным организациям и возлагающая ведущую роль в обеспечении мирового порядка и стабильности на ключевого игрока – глобального лидера-государство; 5) поликультурная модель «баланса сил», предполагающая сложно организованную систему баланса сил на международной арене, отстаивающих собственные проекты культурно-цивилизационного и политико-правового развития, а также формирование новых глобальных и региональных международно-коммуникативных пространств.

В-третьих, в российской внешней политике институционализирована и закреплена на доктринально-политическом уровне поликультурная модель «баланса сил», которая основывается на том, что все политические явления и процессы развиваются и интерпретируются в контексте социокультурной эволюции, имеют специфичный характер и действуют в рамках определенного пространства и времени. Такой подход к построению внешней политики отличается ориентацией на обеспечение относительной культур-цивилизационной стабильности и демократичности в международно-политической коммуникации. При этом сила государства рассматривается в российском политическом дискурсе в качестве потенциальной и реальной способности государства самостоятельно и независимо определять цели и задачи развития национального политико-правового пространства, «диалогически» участвовать в международно-правовой политике и на равных выступать в качестве одного из «архитекторов» международной системы безопасности, ведущего субъекта глобальной политэкономической системы.

В-четвертых, противоречия между российской и западноевропейской международной политикой заключается в том, что основной идейно-концептуальной составляющей российской внешней политики является направленность на формирование свободной международно-политической коммуникации и солидаристского типа культур-цивилизационного взаимодействия, которые принципиально не совпадают с западноевропейской моделью глобальной социально-культурной универсализацией.

В-пятых, региональным приоритетом российской политики является направленность на создание географических центров, предполагающих культур-цивилизационный диалог, способный обеспечить баланс глобальных, региональных и внутриполитических интересов, свободную платформу для межцивилизационного диалога. Отсюда развитие российско-китайских отношений и стратегического партнерства представляется как взаимодействие не только двух государств, но и двух цивилизаций;

В-шестых, в российской политической культуре преобладает в качестве идейно-концептуальных и доктринальных основ формирования и развития международной политики – неоевразийский проект. В содержании этого проекта обосновывается принципиальная необходимость стратегического сотрудничества России и Китая в обеспечении глобальной и региональной безопасности, воспроизводства и устойчивости двух успешных культур-цивилизационных пространств. В современной России на доктринально-правовом уровне РФ сформированы необходимые основы для стабильного, предсказуемого и поэтапного развития сотрудничества с КНР, способного обеспечить свободный межцивилизационный диалог и сгладить имеющиеся между двумя странами противоречия

Направления совершенствования российско-китайского стратегического партнерства и взаимодействия в XXI веке

Иначе говоря, практика государственного сотрудничества, возникновение глобальных экономических, экологических и политических проблем объективно вынуждают государства и, прежде всего, Россию и Китай к интенсификации сотрудничества, к поиску наиболее эффективных форм и механизмов совместной деятельности. Безусловно, это объективная закономерность современной действительности. Однако суждения об ослаблении роли национальных государств, о постепенном отмирании внутринациональной легитимации монопольной триады государства (установление общеобязательных норм, легальность государственного принуждения, право формирования и применения вооруженной силы), а также стирание государственных границ и «освобождение политического от культурной и этнической идентичности» (У. Альтерматт) следует признать не как объективную серию процессов, обусловленных глобализаций, а как продуманный политический проект утверждения нового десуверенного миропорядка. В свою очередь, мы убеждены, что данная «объективация» процессов глобальной трансформации государства и права – это лишь политический проект формирования нового мирового глобального (имперского) порядка, который не следует (часто невозможно) отождествлять с закономерностями эволюции государственно-правовых суверенных пространств.

Во-первых, в рамках данной позиции игнорируются очевидные теоретические положения: все социальные явления и процессы, тем более закономерности их развития и функционирования специфичны и действуют в контексте определенного пространства и времени. Не существуют абсолютно схожие, одинаковые государственно-правовые закономерности, выражающие однотипность и регулярность политических явлений и процессов. Можно лишь говорить о схожести в развитии тех или иных политических систем.

Именно учёт специфических национально-культурных закономерностей развития российского и китайского политического процесса позволяет отразить сопротивляемость, готовность национального материала (бытия) к тем или иным политико-правовым рецепциям и заимствованиям, а также сформулировать стратегические направления сотрудничества в XXI веке. Поэтому если и говорить о глобальных (выражающих наибольшую степень общности, обобщенности) государственно-правовых закономерностях, то лишь в контексте определенного государства и национального политического пространства, конкретных правовой и политической систем.

Во-вторых, сегодня за риторическим клише «объективные закономерности глобализации государства» фиксируются не общемировые тенденции международного развития, а напротив, маскируются специфические процессы гуманитарной и экономической экспансии мировых держав, прежде всего, стратегические и тактические интересы США. Прав в этом плане С. Кара-Мурза, когда отмечает, что «сегодня речь идет не вообще о глобальных процессах в развитии человечества, а о специфическом нынешнем этапе – попытке создания Нового мирового порядка и той мифологии, которая эту попытку идеологически прикрывает»388. Справедливости ради следует согласиться с З. Бауманом, который отмечал, что формирование самой идеи глобализации как нового этапа в эволюции человеческой цивилизации, связано со стремлением ведущих «мировых игроков» получить механизмы глобального политического управления и контроля.

Она «выражала надежду, намерения и решимость навести порядок» в его универсальном значении, «во всеобъемлющем, подлинно глобальном масштабе»389.

В-третьих, «объективные закономерности» интернационализации и глобализации гражданского общества также следует трактовать как политический проект. Так, интерпретируемый, идеологами глобальной политической унификации всеобщий гражданский мир как лишенный национально-культурной и этнической идентификации, в том числе и национально-государственной, в свой сущности несет логическое противоречие390. При этом обосновывается, что новый мировой порядок будет основан на гражданской организации (глобальном гражданском обществе), стирающей государственные границы, перерастающей национально-культурные рамки самоорганизации людей. Однако не совсем понятно, почему этот проект использует категорию гражданственности, которая, напротив, фиксирует тесную и неразрывную связь человека, социальных групп с государством, их взаимные права и обязанности. Без ответа пока остается и вопрос о том, какие новые формы идентификации и общественной самоорганизации, придут на смену национально-государственным формам391.

С точки зрения диссертанта, проект глобального мироустройства не исключает, а, наоборот, полагает, что институт государства – необходимое звено в мировой иерархии политических институтов392, среднее звено, обеспечивающее по универсальным параметрам мировой порядок, локализованный на определенной территории. Десуверенизация государственной власти без предложения взамен иных эффективных политико-правовых структур, обеспечивающих оптимальное управление локальными территориальными единицами в рамках глобального миропорядка, представляется скорее утопической иллюзией, нежели реальным политическим проектом.

Напротив, развитие политических систем в современной международной обстановке свидетельствует об усилении функциональной роли государственной власти. В противовес теории «ослабления суверенного качества» государства наблюдаются процессы возрастания роли институтов государственной власти не только в управлении внутринациональным пространством, но и на международной арене – в урегулировании различных конфликтов. Неоднозначность процессов глобальной трансформации, разнохарактерность тенденций международного взаимодействия при решении разнородных проблем и конфликтов, поиск новых форм легитимации надгосударственного вмешательства в политико-правовые процессы национальных государств, стремление к универсализации социально-экономической и культурной жизни человеческих сообществ и проч., соответственно, формируют и разные сценарии развития мироустройства.

Еще раз подчеркнем, что, как на идейно-концептуальном уровне, так и на уровне научной практики, в современной политической риторике подчеркивается возрастающее значение регулирующих мероприятий и программ государственной власти, направленных на преодоление кризисных явлений, противоречий, конфликтов, а также обеспечение социального порядка, стабильности и устойчивого развития общественной системы.

В этом плане считаем, что стратегические ориентиры российско-китайских отношений, а также укрепление политического взаимодействия связано с принятием общей концепции стабильности и устойчивости публично-правовых пространств в АТР, проведение совместной политики, направленной обеспечение преемственного воспроизводства национально-культурной целостности и идентичности в стремительно глобализирующемся и унифицирующемся мире.

Международное стратегическое партнерство России и Китая в XXI веке. С учётом вышеизложенного также в качестве стратегических перспектив развития российско-китайских отношений выступает сотрудничество на международной арене. Безусловно, что тесные политические отношения между двумя странами и их стабильность является ключевым фактором устойчивого развития как евразийского, так и Азиатско-Тихоокеанского геополитических пространств393. Ключевую роль Россия и Китай играют в Совете Безопасности ООН, где два государства, при согласовании своих позиций, могут оказать существенное влияние на проведение реформ в этой международной организации, адаптируя последнюю к существующим реальным/глобальным изменениям в мире.

В этом аспекте стратегическая цель российско-китайского сотрудничества – способствовать развитию мира на основе равноправия всех стран, противодействуя односторонней силовой политике, а также могут выступить факторами устойчивости и стабильности многих регионов мира. Такое сотрудничество в сфере международного влияния и обеспечения национальной безопасности перспективно в плане расширения сотрудничества с многими государствами мира, не входящими в западноевропейскую цивилизацию394.

Принцип геополитического сотрудничества России и Китая изначально предполагает формирование международно-правовой платформы для обсуждения интересов и приоритетов не только двух стран, но и иных стран, включенных в глобальную политическую коммуникацию. Эта позиция и конструктивное сотрудничество России и Китая, несомненно, ведет к оздоровлению международных отношений, ослаблению глобальной напряженности и этнонациональной конфронтации, решению возникающих проблем политическими, а не односторонними формами и силовыми методами.