Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Культура Китая как политический феномен 15
1.1. Традиционная культура как политическая ценность Китайской Народной Республики 16
1.2. Культурная безопасность Китая в современном мире 38
Глава 2. Государственная культурная политика Китайской Народной Республики в современном международном контексте 64
2.1. Внешняя культурная политика Китайской Народной Республики как явление и понятие 65
2.2. Внешнеполитический потенциал традиционной культуры Китая в современных условиях 90
Глава 3. Перспективы развития внешней культурной политики современного Китая 112
3.1. Приоритеты внешней культурной политики Китая в современных условиях 113
3.2. Взаимодействие с Российской Федерацией во внешней культурной политике современного Китая 140
Заключение 170
Список литературы 181
- Традиционная культура как политическая ценность Китайской Народной Республики
- Внешняя культурная политика Китайской Народной Республики как явление и понятие
- Внешнеполитический потенциал традиционной культуры Китая в современных условиях
- Взаимодействие с Российской Федерацией во внешней культурной политике современного Китая
Введение к работе
Актуальность проблемы внешней культурной политики Китая, отсутствие комплексных исследований указанного феномена обусловили выбор темы, определение объекта, предмета и цели диссертации.
Объектом исследования является культура Китая как политический феномен в ее внешнем и внутреннем измерениях.
Предмет исследования – формирование и реализация внешней культурной политики КНР в условиях глобализации.
Цель исследования – определение состояния и перспектив внешней культурной политики современного Китая.
В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи.
-
Обосновать роль традиционной культуры как политической ценности Китайской Народной Республики.
-
Исследовать феномен культурной безопасности Китая в современном мире и процесс ее обеспечения.
-
Осуществить комплексный анализ формирования и реализации внешней культурной политики Китайской Народной Республики.
-
Осмыслить внешнеполитический потенциал традиционной культуры Китая с учетом современных условий.
-
Выявить приоритеты внешней культурной политики Китая в современных условиях.
-
Изучить генезис и опыт взаимоотношений России и Китая в культурной сфере с учетом перспектив их развития.
Цель и задачи исследования предопределили структуру работы и логику изложения материала.
Научная гипотеза исследования.
Внешняя культурная политика Китая будет активизироваться в интересах создания благоприятных условий для развития страны и
укрепления ее позиций на международной арене, адаптируясь к глобализации. Решение этой задачи предполагает установление и корректировку приоритетов, усиление взаимодействия с Россией.
Научная новизна исследования заключается:
– в развернутой авторской характеристике традиционной культуры как непреходящей политической ценности Китайской Народной Республики;
– в раскрытии культурной безопасности Китая как явления и понятия;
– в определении содержания внешней культурной политики Китайской Народной Республики;
– в раскрытии внешнеполитического потенциала традиционной культуры Китая в условиях глобализации;
– в определении приоритетов внешней культурной политики Китая в условиях глобализации и их раскрытии;
– в обосновании оптимизации взаимодействия с Российской
Федерацией в контексте внешней культурной политики Китая.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в доказательстве основных положений проведенного исследования, что позволяет сформировать целостное представление о внешней культурной политике Китая в условиях глобализации и ее перспективах, в том числе в рамках российско-китайских отношений.
Положения, выносимые на защиту.
1. Определение традиционной культуры как непреходящей
политической ценности Китайской Народной Республики, требующей
защиты и создания условий для развития.
В Китае в результате длительного исторического развития произошло
сращивание традиционных культурных норм с политическими.
Сформировавшиеся образцы мышления и поведения неоднократно обеспечивали жизнеспособность общественного и государственного устройства. Традиционная культура выступает как непреходящая ценность, являющуюся консолидирующей основой всей системы политических ценностей Китая. Устойчивая связь культуры с социально-экономической и политической организацией жизни страны, ее внешней политикой сохраняется и укрепляется.
2. Содержание понятия культурной безопасности Китая и
характеристика процесса ее обеспечения в современных условиях.
Культурное развитие Китая требует дополнительных усилий со стороны государства, состояние культуры прямо связано с обеспечением безопасности и единства страны, ее идентичности. Культурная безопасность представляет собой состояние защищенности китайского культурного
пространства от воздействия неблагоприятных обстоятельств и наличие условий для его развития. Обеспечение культурной безопасности Китая в современных условиях осложняется из-за воздействия ряда факторов.
Действуя таким образом, Китай усиливает сопротивляемость к культурной гегемонии Запада, стремится устранить предубеждение о пресловутой «китайской угрозе» и обеспечить равноценное участие страны в международном культурном взаимодействии.
3. Развернутая характеристика внешней культурной политики
Китайской Народной Республики как понятия и явления.
Культура является одухотворяющим источником, синтетической основой и необходимым и действенным инструментом достижения гармонии в государственной политике Китая. Культурный компонент является доминирующим и императивным во внешней политике страны.
Внешняя культурная политика КНР представляет собой
целенаправленную и организованную деятельность государства по использованию культурного потенциала в сфере международных отношений для решения задач развития страны и обеспечения ее безопасности. Целью этой политики является создание благоприятных условий для реализации государственной стратегии осуществления всесторонней социалистической модернизации, построения в течение предстоящих ста лет общества среднего класса и превращения Китая в могущественную демократическую цивилизацию. Для разработки и реализации внешней культурной политики в Китае создаются профильные институты и выделяются необходимые ресурсы.
4. Результаты анализа внешнеполитического потенциала
традиционной культуры Китая в современных условиях.
Внешнеполитический потенциал традиционной культуры Китая представляет собой совокупность реальных возможностей, используемых в интересах решения задач по повышению авторитета и могущества страны на мировой арене. Политическое значение этого потенциала заключается в том, что с опорой на него отстаивается суверенитет страны, сохраняется идентичность нации. Наличие у Китая мощного культурного наследия позволяет ему уверенно ощущать себя на мировой арене, способствует налаживанию сотрудничества и коммуникации между народами.
В Китае сложилась система методов и средств охраны и использования культурного потенциала. Посредством его наращивания и использования культурные ценности китайской нации распространяются в мире. В результате создаются условия для укрепления авторитета страны на международной арене.
5. Авторское видение приоритетов внешней культурной политики
Китая в современных условиях и их характеристика.
Внешняя культурная политика Китая зависит от ряда условий и факторов и реализуется с учетом установления приоритетов. В рамках реализация КНР долгосрочной культурной стратегии определились взаимоувязанные задачи, решаемые в приоритетном порядке.
Для решения этих задач Китай обращается к разнообразным ресурсам. Используемые подходы, методы, формы и технологии при их различии в зависимости от обстановки обладают сходными чертами и характеризуются высокой адаптивностью. Особое место в реализации внешней культурной политики занимают Институты Конфуция. Внешней культурной политике Китая свойственна глобализация, при этом нарастает активность в традиционных регионах мира и идет культурное освоение новых.
6. Необходимость и возможность повышения эффективности
взаимодействия России и Китая в культурной сфере.
В настоящее время две страны строят модель культурных отношений, основанную на признании идентичности, ценностей и традиций друг друга, совпадении подходов к международным делам и предполагающую ориентацию на долгосрочную перспективу.
Вместе с тем в двусторонних отношениях имеются проблемы. Имеет место высказывание сомнений в искренности партнера, в целесообразности развития отношений. Проведенный анализ показывает несостоятельность алармистских установок, а в ряде случаев – их спекулятивный и заказной характер с целью ослабить сотрудничество двух стран и их влияние на мировой арене. Проблема доверия, как и иные, не имеет непримиримого и непреодолимого характера. Повышению эффективности взаимодействия России и Китая в культурной сфере способствует налаживание доверительного сотрудничества.
Теоретическую базу диссертационного исследования составляют разработки, идеи и выводы отечественных и зарубежных исследователей, связанные с осмыслением феноменов глобализации и культурной политики, местом и ролью феноменов культуры и ценностей в мировой политике.
В ходе исследования изучались и сопоставлялись позиции разных авторов относительно феноменов и содержания понятий «культура», «внешняя культурная политика», «мировая политика». Особое внимание уделялось трудам, связанным с осмыслением теоретических и практических аспектов культурной и гуманитарной деятельности во внешнеполитической сфере, проявлений ценностно-ментальных факторов в мировой политике.
Методология и методы исследования. В интересах составления
полного и объективного представления о внешней культурной политике
Китая были использованы такие общенаучные методы теоретического и
эмпирического познания политических явлений и процессов как анализ,
синтез, аналогия, сравнение, абстрагирование, теоретическое обобщение,
описание и др. Автор опирался на институциональный, нормативно-
правовой, социологический, логико-исторический, системно-
функциональный, историко-компаративистский методы. Совокупность
указанных методов обеспечила целостное интердисциплинарное
представление о внешней культурной политике КНР как важного
инструмента укрепления влияния страны на мировой арене.
Эмпирическую базу диссертационного исследования составили
результаты прикладных исследований, проводимых профильными
организациями. Автором проводился анализ официальных источников, в том числе доктринальных документов и правовых актов Российской Федерации и Китайской Народной Республики, статистических материалов по теме исследования, использовались доклады научных организаций.
Степень достоверности полученных автором результатов, выводов и
рекомендаций подтверждается использованием источников и профильной
литературы, которая помимо правовых актов и официальных документов
включает диссертации, монографии, научные статьи, публикации
периодической печати по проблеме исследования на русском, китайском и других языках.
Апробация результатов. Основные положения диссертации и результаты проведенной работы представлялись автором в выступлениях на «Форуме мировой истории» (КНР, Пекин, 26 декабря 2015 г.), на II Съезде Российского общества политологов (Казань, 11 ноября 2016 г.), на Международной научно-практической конференции «Стратегия «мягкой силы» в контексте информационных войн» (МГЛУ, 20 апреля 2017 г.), на III Международной научно-практической конференции «Трансформация международных отношений в XXI веке: вызовы и перспективы» (Дипломатическая академия МИД России, 27 апреля 2017 г.). Результаты диссертации обсуждались в МГЛУ на кафедре политологии и использовались в ходе проведения занятий со студентами.
Традиционная культура как политическая ценность Китайской Народной Республики
Понятие культуры по своему содержанию неотделимо от понятия ценностей, поскольку любое общество является социокультурной системой. Ценности же в самом общем виде принято определять как явления, которые полезны, нужны людям исторически определенного общества в качестве действительности, цели или идеала 1 . Ценности регулируют всю жизнедеятельность человека, культура же включает в себя и уникальный социокультурный опыт хозяйствования и самоуправления нации, традиции воспитания и образования.
Ценности в том или ином обществе представляют собой сложную систему, особое место в которой занимают политические ценности. Под ними понимаются «выраженные во мнениях, суждениях позитивные ориентации людей на различные объекты и состояния политического бытия; представления о наиболее важном и значимом в политике»2. Посредством понятия «политические ценности» обозначаются политически значимые действия, процессы, явления, образцы поведения, традиции с учетом их соответствия или несоответствия интересам обеспечения безопасности и наличия условий для развития общества, нации, отдельных социальных групп.
Применительно к социуму, нации речь идет о таких феноменах как понимание данными субъектами своей безопасности, государственного устройства, картины мира и понимания себя в этом мире, свободы, применения насилия, справедливости действий власти и многом другом3.
Поэтому именно в политических ценностях с особой отчетливостью выражается социальный смысл того или иного общества. Иерархия перечисленных феноменов, их сочетание и соотношение разными народами и в разные конкретно-исторические эпохи понимается неодинаково. Следует отметить, что вследствие существования политических ценностей с неизбежностью возникает система координат «свой – чужой», что обеспечивает осознание политическими субъектами существующих между ними отличий. Такая система координат позволяет субъектам очерчивать свою идентичность, определять насущные потребности, действовать в соответствии с ними и удовлетворять их.
Размывание и утрата ценностей, как показывают исторические судьбы целого ряда народов и цивилизаций, приводили и к их исчезновению. По крайней мере, практика неоднократно подтверждала правоту следующего утверждения немецкого социолога и юриста Карла Шмитта: «Вследствие того, что народ не имеет больше силы или воли удержаться в сфере политического, политическое из мира не исчезает. Исчезает только слабый народ»1 . Отсюда становится ясной непреходящая важность политических ценностей и их специфический витальный статус в общей системе ценностей той или иной нации и в ее жизни.
Изложенное позволяет убедиться, что поддержание политической идентичности, существование политических ценностей в значительной степени обеспечивается культурными детерминантами. Следует в этой связи обратить внимание на позицию известного современного китайского философа Фэн Юланя: «Пока китайцы не исчезнут, китайская культура и китайская нация будут воспроизводиться непрерывно. Они не были произведенными предметами, которые создаются в процессе производства. Мы сами являемся инженерами и строителями своей культуры и национальности, хорошие они или нет – зависит от нас»1. Одновременно следует отметить, что эффективной технологией внедрения той или иной модели политических отношений традиционно выступает целенаправленное распространение определенных культурных ценностей. Французский социолог Пьер Бурдье убедительно показал, что статус субъектов в политическом пространстве, властные отношения в значительной степени связаны с символическим порядком, с различением в символическом капитале и показал зависимость силы политических позиций от культурного капитала2.
Актуальность проблемы сохранения национальной, политической идентичности резко обостряется в эпоху глобализации, сопровождающейся, помимо прочего, тенденцией к всеобщей унификации и размыванием культурных и иных различий, навязыванием универсальных ценностей, что в ряде случаев совершенно необоснованно и приводит к разрушительным для социума последствиям. Фактически народы и цивилизации современного мира столкнулись в данном случае с тем, что им навязываются ценности западного мира. Для многих это является неприемлемой моделью национального и мирового развития. Здесь представляется обоснованным вывод российских ученых о том, что «утверждение о превосходстве европейских и западных в целом ценностей, как и придание им всеобщего, универсального статуса, вовсе не является бесспорным»3. Поэтому у многих исследователей и политических деятелей в России, Китае и других странах не вызывает сомнений неадекватность и неуместность «западоцентричной» модели мира. В этих непростых условиях естественной реакцией традиционных политических субъектов – прежде всего, в виде государств и цивилизаций – становится стремление обеспечить свое будущее, сохранить свою идентичность.
Признание всеобщего характера устойчивой связи культуры и политических ценностей одновременно не дает оснований для отрицания факта проявления национальной и цивилизационной специфики такой связи в различных конкретно-исторических условиях. Так происходило и в период социально-политических трансформаций и государственного строительства Китайской Народной Республики.
При определении замысла, подготовке и проведении преобразований руководители революционного движения не могли не испытывать влияния того обстоятельства, что культурная и политическая самоидентификация китайской цивилизации насчитывает несколько тысяч лет. Как известно, в качестве централизованного государства с устоявшимися идеологическими установками и организационными формами Китай к тому времени просуществовал более двух тысячелетий (до падения династии Цинь в 1911 году). Следовательно, Китайская империя оказалась самым долговечным в истории человечества государством. На жизнь же китайского общества, подавляющее большинство которого составляло крестьянство, решающее влияние оказывали традиционные мировоззренческие установки, нормы, правила, образцы поведения.
На духовную жизнь китайского народа на протяжении столетий огромное влияние оказывали «три учения» («три религии»): конфуцианство, даосизм и буддизм. На основе их ценностей формировались традиционные основы политической культуры Китая. При этом общепризнано, что по глубине и длительности влияния на развитие общественно-политической мысли и формирование духовной культуры Китая на первом месте находится конфуцианство.
Согласно социально-политическому учению Конфуция, общество делилось на две категории:
1) «благородные мужи», элита, которая должна обладать высокими морально-этическими качествами;
2) «ничтожные люди», которые представляли собой неграмотную и некультурную массу, обуреваемую низменными и грубыми страстями, не интересующуюся высокими идеалами.
В отличие от массы, «благородный муж» стремится к совершенствованию. Поэтому духовную основу качеств представителя элиты, согласно учению Конфуция, образует учение о «великой морали», которая имеет небесное происхождение. «Благородный муж» обладал «пятью добродетелями» в виде человеколюбия, долга, норм поведения, знания и верности. Помимо этого, ему должна быть присуща сыновняя почтительность.
Такие формировавшиеся в течение длительного времени этические установки жестко задавали определенные образцы поведения в обществе, в том числе в сфере властных отношений. При этом следует отметить, что в конфуцианстве фактически отсутствует традиционное для других культур разделение между понятиями «общество» и «государство», нормой же социальных отношений считается не конфликт, а гармония. Отсюда внутри страны гармония достигалась тем, что добродетельный император служил для своих подданных образцом социального поведения. Высшей же сакральной ценностью для всех членов общества являлась проявление лояльности по отношению к императору, что не могло не накладывать на человека серьезные моральные обязательства. Каждому китайцу надлежало во всем руководствоваться нормами конфуцианской морали. Такие условия способствовали отказу индивида от личной свободы и, наоборот, последовательно формировали у китайцев дисциплинированность, упорядоченное групповое поведение, выстраивая своеобразное понимание устройства государства.
Внешняя культурная политика Китайской Народной Республики как явление и понятие
Определение традиционной культуры как непреходящей политической ценности для Китая, раскрытие восприятия обществом и государственным руководством культурной безопасности и определение ее специфики были необходимы для полноценного понимания внешней культурной политики КНР в современных условиях. Изложенные выше нацеливает в дальнейшем исследовании исходить из того, что в китайской традиции государственная политика в ее внутреннем и внешнем измерении, решение задач развития страны, культурные ценности и социальная гармония, нормы поведения и накопленный социальный опыт, а также видение картины мира неотделимы и выступают как единое целостное образование.
Поэтому, оценивая обоснованность использования в научном дискурсе понятия «внешняя культурная политика», в том числе применительно к внешнеполитической деятельности Китая, нужно принимать во внимание ряд обстоятельств.
Прежде всего следует отметить то, что тенденцией развития международных отношений, обозначившейся в последние десятилетия, является стремление политических акторов воздерживаться по мере возможности от жесткого силового воздействия на оппонентов и использовать другие рычаги. Поэтому активизируется применение несиловых инструментов политики, происходит и интенсификация межкультурного взаимодействия.
В этих условиях внешняя политика стала дифференцироваться посредством выделения в ней культурной составляющей, в ряде государств такой статус был закреплен официально. Так, в ФРГ культурная политика вот уже в течение нескольких десятилетий официально рассматривается как «третья опора» дипломатии и внешней политики. Посредством реализации целенаправленной внешней культурной политики страны обеспечивается ее заданное восприятие на мировой арене1. Характерно также, что и в Китае, когда в 2005 году председатель КНР Ху Цзиньтао выдвинул концепцию о строительстве «гармоничного мира», «культурная дипломатия» стала третьей опорой внешней политики страны (наряду с политической и экономической дипломатией).
На рубеже 2000-х гг. понятие «внешняя культурная политика» стало использоваться и в официальных документах внешнеполитических ведомств ряда государств для обозначения специфической деятельности на международной арене. Так, в 2010 году было утверждено Приложение № 1 к Концепции внешней политики Российской Федерации «Основные направления политики Российской Федерации в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества»2.
При этом познание в полном объеме относительно недавно вошедшего в научный дискурс и политический лексикон понятия «внешняя культурная политика», с учетом синтетического характера этого образования, образовавшегося на стыке культуры и внешней политики, требует комплексного подхода, без чего невозможна его концептуализация. В качестве аргумента в пользу комплексного подхода можно, например, указать, что в «Основных направлениях политики Российской Федерации в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества» отмечается, в частности, следующее:
а) политика в сфере международного культурно-гуманитарного сотрудничества является неотъемлемой составной частью политики российского государства на международной арене;
б) международное культурно-гуманитарное сотрудничество призвано способствовать реализации государственной культурной политики Российской Федерации.
Отсюда сделать заключение о тесной связи сфер культуры и внешнеполитической деятельности в современных условиях. Последовавшее становление культурной политики как относительно самостоятельного направления внешней политики современных государств ориентировало исследователей на познание различных проявлений обозначившейся тенденции 1 . Свидетельством концептуализации понятия «внешняя культурная политика» является и стремление ряда российских исследователей раскрыть его содержание и тем самым дифференцировать от других понятий2.
Вместе с тем необходимо признать, что при характеристике соответствующих действий Китая на международной арене формулировка «внешняя культурная политика» используется в научных исследованиях и профильной литературе относительно реже, чаще применяются другие понятия3.
Распространенным является использование применительно к внешней политике Китая понятия «мягкая сила». Китайский исследователь Лю Цзайци признает, что термин «мягкая сила» фактически после его появления «вызвал большой резонанс в китайских политических и политологических кругах»1. Следует обратить внимание на то, что указанное понятие оказалось имплементированным в политический лексикон Китая в качестве официально признанного термина. При этом в китайском академическом сообществе в процессе изучения феномена «мягкой силы» испытывали определенные затруднения при поиске адекватного перевода понятия на китайский язык 2 . Тем не менее, как признают российские китаеведы, состоявшееся «включение американской концепции «мягкой силы» в программные материалы Компартии – примечательное событие, показавшее способность китайского руководства впитывать полезные зарубежные идеи»3.
Вместе с тем уместно напомнить о том, что «мягкая сила», согласно ее видению самим автором данной концепции американским исследователей Дж. Наем, является комплексным образованием и включает три основных компонента: во-первых, культуру, во-вторых, политическую идеологию, в-третьих, внешнюю политику, не исключающую и использование военной силы4. Не следует забывать и о том, что, как показывает практика, «мягкая сила» в западном варианте может приобрести и деструктивный, разрушительный для того или иного общества характер.
Отсюда ясно, что китайское понимание феномена «мягкой силы» не может быть равнозначно американскому в силу целого ряда обстоятельств. Так, западный индивидуализм совершенно не тождественен китайской идее «человек как основа», капитализм не сочетается народным благосостоянием. Кроме того, в Китае адекватно оцениваются гегемонистские устремления США, их открытое стремление к глобальному господству. Эгоистические политические установки Вашингтона, навязывание «универсальных ценностей» противоречит конфуцианской традиции и не могут соотноситься с заявленной Китаем перспективной цели строительства гармоничного мира. В результате фактически произошло содержательное наполнение понимания теории и практики «мягкой силы» «китайской спецификой», которая не предполагает распространение политической идеологии и соответствующую ориентацию внешней политики с силовым навязыванием ценностей. Т.е. в результате «мягкая сила» сосредоточилась в Китае только на культурных ценностях и инструментах. Большинство китайских исследователей указывает на то, что основой «мягкой силы» страны является именно культура и ее ядро, традиционные ценности страны1. В официальных же заявлениях китайского руководства обычно употребляется термин жуань шили (Ш Ь), причем, как правило, в связке с прилагательным вэньхуа (УС %л), означающим «культура» или «культурная», что прямо указывает на отлично от Запада понимание явления «мягкой силы»2.
Внешнеполитический потенциал традиционной культуры Китая в современных условиях
Изложенное выше дает необходимые основания для утверждения о том, что культура и традиционные цивилизационные ценности Китая стали важнейшими составляющими национальной безопасности страны и ее совокупной мощи. Здесь достаточно указать хотя бы на то известное обстоятельство, что история Китая насчитывает много веков: как установлено исследованиями, только письменными источниками охвачено не менее 3500 лет прошлого страны. Приведенный факт выступает лишь одним из неоспоримых свидетельств того, что китайская культура – одна из древнейших на планете. В силу ряда указанных выше причин в последние годы руководство Китая стало все больше внимания уделять охране нематериального культурного наследия, которое вполне обоснованно расценивается как духовная опора общества. Одновременно посредством такой деятельности создаются условия для укрепления позиций страны на мировой арене.
В этой связи уместно утверждать, что накопленное в течение длительного времени культурное наследие Китая обладает значительным внешнеполитическим потенциалом. Внешнеполитический потенциал культурного наследия Китая выступает интегративным образованием и может быть охарактеризован как совокупность реальных возможностей, используемых в интересах решения задач по повышению авторитета и могущества страны на мировой арене 1 . Следует отметить то, что о внешнеполитическом потенциале уместно говорить применительно, прежде всего, к нематериальному культурному наследию Китая.
Известно, что в 2003 году генеральная конференция ЮНЕСКО, собравшаяся в Париже, при принятии Международной конвенции об охране нематериального культурного наследия, отметила важность этого наследия народов, выступающего в качестве важного фактора обеспечения культурного разнообразия и гарантии устойчивого развития1. По состоянию на 2014 год в перечне объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, расположенных на территории Китайской Народной Республики, содержится 47 наименований, что составляет 4,1 процента от общего числа таких объектов в мире (всего 1007). При этом следует отметить, что еще более двух десятилетий назад, в декабре 1985 года, КНР ратифицировала Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия, принятую ООН в 1972 году, чем приняла на себя важные обязательства. Вскоре, уже в 1987 году, несколько объектов культурного наследия, из находящихся на территории КНР, были занесены в указанный перечень в ходе Первой сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Как положительное обстоятельство здесь следует также отметить и то, что в настоящее время в самой Китайской Народной Республике, а также и за ее пределами получили широкое признание и набирают популярность такие феномены духовного свойства как древний фольклор, произведения китайской живописи, искусство каллиграфии, праздник Весны, праздник Луны, Пекинская опера, традиционные чайные обряды, кунг-фу, китайская традиционная медицина и кухня, игра мацзян, китайские шахматы и многое другое.
При этом нельзя не отметить того обстоятельства, что окружающая действительность, характеризующаяся нарастанием ряда проблем, в том числе развитием глобализации, побудила руководство КНР к принятию целенаправленных мер по охране нематериального культурного наследия. В частности, с этой целью в стране были разработаны и приняты специальные законодательные акты. Например, в Законе Китайской Народной Республики
«О нематериальном культурном наследии», принятом в 2011 году1, было дано определение нематериального культурного наследия страны. В результате в документе было установлено, что такое наследие включает в себя различные формы традиционной культуры, которые передаются от поколения к поколению различными народами и считаются составной частью культурного наследия данных народов, а также материальные ценности и места, связанные с формами представления традиционной культуры.
К нематериальному культурному наследию КНР в соответствии с указанным законом отнесены:
а) устные традиции и формы выражения, включая язык в качестве носителя нематериального культурного наследия;
б) традиционные изящные искусства, каллиграфия, музыка, танец, театр, сказательство, акробатика;
в) традиционные ремесла, медицина, способы летосчисления;
г) традиционные обряды и празднества;
д) традиционные виды спорта и развлечений;
е) иное нематериальное культурное наследие.
Следует отметить, что нематериальное культурное наследие Китая имеет ряд особенностей.
В первую очередь следует назвать неосязаемость объектов нематериального культурного наследия. Ведь эти объекты обычно не занимают материальных пространств, имеющих физические характеристики. По крайней мере, такое пространство не является их главным достоинством. Речь идет о том, что люди могут их ощутить и воспринять только при помощи органов чувств, и именно этим определяется особенность нематериального культурного наследия. В качестве примера можно назвать праздник Начала Лета1, традиция проведения которого сложилась в стране очень давно. Эта традиция невидима, вместе с тем она живет в сердце каждого китайца, став важным компонентом культурной жизни народа. В 2008 году праздник Начала Лета получил официальное признание, дни его празднования (3 дня) являются выходными.
Другим неотъемлемым качеством нематериального культурного наследия является его преемственность. Как известно, накопление культурного наследия происходит в исторической памяти и сознании народа, постоянно воспроизводясь из поколения в поколение, передаваясь от старших к младшим. Ясно, что распространение и утверждение таких форм поведения, придание им устойчивости требует наличия благоприятных внешних условий, мер поддержки со стороны институтов государства и общества.
Следует указать и на созидательный характер нематериального культурного наследия. Как известно объекты нематериального культурного наследия являются результатом деятельности человека, творением его труда и ума, выражением его чувств и эмоций, характеризующих отношение к миру, к социальной действительности. Сохранение подобного статуса этой специфической деятельности индивидов и человеческих сообществ обусловливает необходимость его целенаправленной поддержки со стороны уполномоченных государственных институтов.
Необходимо подчеркнуть и определенную неустойчивость и подвижность нематериального культурного наследия. Наличие указанных качеств обусловлено тем, что существование такого наследия в значительной степени детерминировано конкретно-историческими условиями и факторами. Появление объектов нематериального наследия и их развитие часто зависит от действия субъективных факторов, что делает его хрупким и уязвимым. Поэтому для поддержания и развития нематериального наследия следует, во-первых, позаботиться об охране культурной среды. Во-вторых, применительно к ряду объектов требуются дополнительные усилия государства и общества для охраны естественной природной среды.
Наконец, нельзя не отметить такую характеристику нематериального культурного наследия как его эластичность и адаптивность. Образующие его объекты постоянно изменяются, даже если это и происходит с разной скоростью, находясь в зависимости от особенностей протекания исторического процесса и течения времени. Кроме того, вполне естественно, что в культурное достояние нации постоянно привносятся все новые элементы и новое содержание.
Приведенные качества нематериального культурного наследия, безусловно, в полной мере относятся к достижениям китайской цивилизации. Названные особенности призваны ориентировать на понимание сложностей, с которыми сопряжена деятельность по защите этого наследия.
Оценивая же политическое значение состояния нематериального культурного наследия, целесообразно выделить две взаимосвязанные составляющие. С одной стороны, поиск и исследование способов его эффективной защиты способствуют отстаиванию государственного суверенитета, сохранению идентичности нации и обеспечению культурной безопасности, что чрезвычайно важно в современном глобализирующемся мире. С другой стороны, наличие у страны мощного нематериального культурного наследия позволяет ей уверенно и достойно ощущать себя на мировой арене, а также способствует налаживанию сотрудничества и коммуникации между народами.
Взаимодействие с Российской Федерацией во внешней культурной политике современного Китая
Российско-китайские отношения зародились давно и являются достаточно хорошо исследованными. Накопленный богатый опыт культурного взаимодействия двух стран также стал объектом серьезного научного анализа2.
Соседние народы контактируют с древнейших времен. Наличие же устойчивых культурных контактов России и Китая зафиксировано с середины XVII века. В тот период взаимное знакомство двух стран во многом было связано с деятельностью русской духовной миссии в Пекине, которая сыграла ведущую роль в развитии российско-китайских культурных, научных и духовных связей. Причем фактически миссия служила не столько центром распространения православия, сколько дипломатическим каналом общения между Россией и Китаем вплоть до Октябрьской революции 1917 года. Известно, что с середины XVIII века миссия изучала Китай на основе программ, разработанных в Императорской Российской Академии наук. Сотрудники миссии изучали историю страны, ее язык, многовековое культурное наследие китайского народа1.
Россия с ее признанными во всем мире достижениями оказала значительное воздействие на культуру и искусство Китая, национальную литературу, театр, балет. Позитивное культурное взаимодействие осуществлялось в XX веке и благодаря русской эмиграции, поскольку в Китае после политических катаклизмов в России оказались и представители творческой интеллигенции. Всего в стране оказалось почти 400 тыс. изгнанников из России2. Наиболее крупным очагом русской культуры был Харбин. Оказавшиеся здесь эмигранты осознавали себя носителями великой русской культуры, поэтому город создавал условия для взаимодействия русской и китайской культур, здесь происходил интенсивный обмен опытом. В Харбине действовали образовательные русско-китайские школы, частные гимназии, эмиграция способствовала и развитию высшего образования. В городе открывались театры, работали опера, оперетта, симфонический оркестр, высшая музыкальная школа, выходили десятки русских печатных изданий. Такая деятельность оказала благотворное воздействие, способствуя оживлению культурной жизни.
Провозглашенный после Октябрьской революции внешнеполитический курс Советской России способствовал повышению интереса к русской и советской культуре в Китае. Культурные связи между советским и китайским народами строились после 1917 года на основе классовой солидарности. Эти контакты отражали солидарность двух народов в трудное для них время борьбы за независимость. В этих условиях культурные и образовательные связи развивались стабильно и эффективно, начали работать «Всесоюзное общество культурной связи с заграницей», «Общество культурной связи Китая и СССР», в рамках которых были созданы клубы по изучению русского языка, стал налаживаться и научно-образовательный обмен между высшими учебными заведениями СССР и Китая1.
Культурный компонент сразу занял достойное место в отношениях СССР и нового, социалистического Китая. Создание Китайской Народной Республики было торжественно провозглашено 1 октября 1949 г., и Советский Союз стал первым государством мира, установившим дипломатические отношения с социалистическим Китаем, что произошло уже на следующий после его провозглашения. 5 октября состоялась учредительная конференция Всекитайского общества китайско-советской дружбы. В ходе работы учредительной конференции общества, на котором делегацию работников науки и культуры СССР возглавляли известные советские писатели А.А. Фадеев и К.М. Симонов, его председателем Лю Шаоци было заявлено о созидательной международной деятельности двух народов: «китайско-советская дружба неотделима от борьбы в защиту всеобщего мира»2. В свою очередь глава советской делегации А.А. Фадеев в своем выступлении высоко оценил достижения традиционной китайской культуры, говоря о важности взаимодействия двух стран в сфере культуры для всего человечества, особо подчеркнул: «Величайший смысл культуры состоит в уважении к человеку-труженику, во всеобщем просвещении, в уважении ко всем народам, каким бы цветом кожи они ни обладали. Это уважение к национальной культуре, к тому богатству, которое каждый народ может вложить в сокровищницу человечества, предполагает огромную заботу о судьбе всего человечества»3.
Невозможно отрицать того обстоятельства, что благодаря мощной поддержке Советского Союза социалистический Китай смог преодолеть непростые международные и внутренние проблемы, осуществлять строительство национальной экономики, реализовывать планы первых пятилеток. Культурное же взаимодействие двух стран в описываемый период строилось на основе ценностей и принципов социализма. В рамках этого взаимодействия шла и подготовка кадров национальной китайской интеллигенции, которая внесла достойный вклад в модернизацию страны. Советско-китайские культурные связи в 1950-е гг. XX века весьма активно развивались и позитивно отразились на двусторонних отношениях и взаимопонимании двух великих народов. Следует отметить, что в 1956 году состоялось подписание соглашения о культурном сотрудничестве между двумя великими державами, действовавшее до 1992 года. Впервые в истории отношений двух стран культурное взаимодействие между ними получило договорную правовую регламентацию. Сложившиеся благоприятные условия обеспечили начало активного обмена сторон визитами художественных коллективов, использовались и другие формы сотрудничества. Советский Союз был представлен лучшими творческими коллективами, таким как балетные труппы Большого театра из Москвы и Новосибирского театра оперы и балета, театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, прославленного Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской Армии, ансамбля «Березка» и других творческих коллективов, бывших известными далеко за пределами СССР. В обеих странах организовывались гастроли китайских и советских театров, демонстрировались произведения кинематографии, работы деятелей искусства, реализовывались проекты просветительской направленности.
Оценивая результаты этой гуманитарной деятельности, необходимо отметить, что культурные обмены, совместные научные разработки, направление друг к другу делегаций сыграли важную роль в развитии двусторонних отношений в новых исторических условиях. Вместе с тем нельзя отрицать и того, что интенсивные культурные обмены, осуществлявшиеся между социалистическими странами несколько десятилетий назад, способствовали взаимному позитивному восприятию народов, знакомству с традициями и достижениями друг друга и закладывали тем самым надежную основу для налаживания в будущем стратегического партнерства.
Вместе с тем следует отметить также и то, что культурные отношения двух стран в характеризуемый период в значительной степени определялись идеологическими детерминантами, будучи основанными на классовом подходе, солидарности и пролетарском интернационализме, что в результате влекло за собой недооценку, а порой и необоснованное игнорирование достижений многовековой традиционной культуры обеих стран. В качестве примера отражения такого подхода можно назвать книгу китайского историка Пын Мина, которая была посвящена «великой дружбе китайского и советского народов»1. В своей работе автор с использованием превосходных эпитетов рассказывал об истоках и развитии этой дружбы с момента появления советского государства. В книге «могучий союз советского и китайского народов» объяснялся, прежде всего, их верностью идеалам коммунистического строительства, будучи основанным на «незыблемых принципах равноправия и взаимной помощи» и выступающим «нерушимой опорой лагеря мира, демократии и социализма».
Возникшая в дальнейшем, в период 60-70-х гг. прошлого века, политико-идеологическая и экономическая напряженность между двумя социалистическим странами, фактически доходившая до уровня вооруженного противостояния, не могла не отразиться негативно на состоянии двусторонних культурных связей Советского Союза и Китайской Народной Республики. В итоге произошло значительное сокращение объема взаимодействия двух стран во всех сферах, в том числе – в сфере образования и культуры, фактически они сошли на нет. С учетом этого в книге исследователя из СССР А.С. Цветко 1 раскрываются проблемы советско-китайских культурных связей того периода, показано их значение для развития двух стран. Вместе с тем автор книги, действуя в рамках официальных установок, значительное внимание уделяет разоблачению пагубного влияния политического курса Мао Цзэдуна на культурные связи между КНР и СССР. Постепенное налаживание и интенсификация культурных связей началось лишь в конце 80-х гг. прошлого века в связи с нормализацией отношений двух стран, реализацией провозглашенного курса на добрососедство, что стало результатом политической воли руководства государств.