Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Сведения об условиях формирования и развития современного литературного таджикского языка 18
ГЛАВА II. Соотношение литературного таджикского языка с территориальными диалектами 28
ГЛАВА III. Развитие в литературном таджикском языке признаков надциалектности 37
ГЛАВА IV. Роль старописьменного языка в развитии черт современного литературного таджикского языка 52
ГЛАВА V. Функции литературного таджикского языка. сферы его использования 59
ГЛАВА VI. Об устной форме литературного таджикского языка и сферах ее использования 64
ГЛАВА VII. Функционально-стилистическая вариативность литературного таджикского языка 71
Язык прессы (с. 71)
Язык художественной литературы (с. 79)
Язык поэзии (с. 79) Язык художественной прозы (с. 91)
Язык драматургии (с. 103)
Язык науки (с. 107)
ГЛАВА VIII. Процессы становления кодифицированных норм таджикского письменного языка 113
ГЛАВА IX. Формирование и развитие лексики современно го литературного таджикского языка 121
Вводные замечания (с. 121)
Основной ИСКонн0 иранский фонд лексики, унаследованный от прошлого состояния (с. 122)
Семантическая классификация таджикской лексики исконно иранского фовда (с. 129)
Морфологическая характеристика исконно иранского фонда (с. 137)
Именные основы (с. 137)
Глагольные основы (с. 140)
Словообразующие суффиксы (с. 142)
Словообразующие префиксы (с. 147)
Формообразующие именные морфемы (с. 149)
Формообразующие глагольные морфемы (с. 151)
Основные словообразовательные модели (с. 152)
Словообразовательные модели, унаследованные от прошлого состояния языка (с. 152)
Словообразовательные модели — новообразования более позднего периода (с. 160) Заимствованная лексика (с. 165)
Древние заимствования (с. 165)
Заимствованная лексика из арабского языка (с. 167)
Заимствования из тюркских языков (с. 186)
Заимствования из родственных языков (с. 191)
Заимствования из русского языка (с. 197)
Калькирование (с. 202) Словообразование (с. 206)
Суффиксация (с. 206)
Префиксация (с. 226)
Композиты (с. 230)
Неологизмы (с. 243)
ГЛАВА X. Изменение и развитие семантики слов 252
Языковая техника семантических изменений слов (с. 252)
Процессы семантических изменений (с. 255)
Последствия семантических изменений (с. 262)
Семантические неологизмы, историзмы, архаизмы (с. 265)
ГЛАВА XI. Стилистическая дифференциация слов 270
Стилистически нейтральная лексика (с. 270)
Лексика с повышенной стилистической характеристикой (с. 272)
Стилистически "возвышенная" лексика (с. 275)
Лексика со "сниженной" стилистической характеристикой (с. 276)
Устаревшие слова, неологизмы как стилистическая категория
ГЛАВА XII. Фразеологические единицы, приравниваемые к словам 297
Изафетиыс фразеологические единицы (с. 298)
Глагольные фразеологические единицы (с. 299)
Фразеологические единицы, приравниваемые к существительным (с. 305)
Фразеологические единицы, приравниваемые к прилагательным (с. 306)
Фразеологические единицы, приравниваемые к наречиям (с. 306)
Фразеологические единицы, приравниваемые к глаголу (с. 307)
Заключение 308
Список сокращений 326
- Развитие в литературном таджикском языке признаков надциалектности
- Язык поэзии (с. 79) Язык художественной прозы
- Морфологическая характеристика исконно иранского фонда
- Лексика со "сниженной" стилистической характеристикой
Введение к работе
Актуальность предлагаемой диссертации обусловлена тем что ранее недостаточно было уделено внимания вопросам функ цнонирования литературного таджикского языка, его функцио ішльно-стилнстнческой вариативности, стилистической диффе ренциации слов, различного рода лексическим и грамэдатиче сКи.м новообразованиям, развитию лексической семантики и не которым другим вопросам. Изучение Этих вопросов представляє'
особый интерес для выявления особенностей развития и функционирования современного таджикского литературного языка в историческом аспекте.
Новизна исследования обусловлена тем, что изменения, происшедшие в современном таджикском литературном языке, рассматриваются в двух аспектах: а) в функциональном (функциональная характеристика литературного языка) и б) з структурном (фонетика, морфология, синтаксис, а также лексика). Функциональная характеристика современного таджикского литературного языка проводилась в соответствии с теоретическими положениями, изложенными в работах известных отечественных языковедов - М.М. Гухман, В.Н. Ярцевой, Ф.ТІ. Филина, Н.Н. Семенюк и др. Были выделены такие вопросы, как соотношение таджикского литературного языка с диалоктами, сфера его использования и функционально-стилистическая вариативность, развитие наддиалектных черт в современном таджикском литературном языке, соотношение его письменной и устно-разговорной формы, процессы становления кодифицированных норм письменного языка. Особое внимание уделяется исследованию лексического состава языка, лексике исконно иракской и заимствованной. Дается морфологическая и семантическая характеристика слов, особенно исконно иранских. Характеризуется словообразование таджикского языка как одно из существенных средств пополнения таджикского словаря. Выявляются основные пласты новообразований, возникших в таджикском литературном языке в XX в. Рассматривается изменение в значениях слов, их стилистическая дифференциация. Выделяются основные типы фразеологических единиц, приравниваемых к словам.
Апробация работы. Основные результаты диссертации докладывались на научных конференциях (Ленинград, 1957; Душанбе, 1972; 1982; Ташкент, 1904; Владикавказ, 1990; Чехословакия (Либлице), 1990, а также на научных семинарах Института языкознания РАН.
Публикации. По материалам диссертации опубликовано более 20 работ (из них 2 монографии), список которых приведен в конце автореферата.
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из
введения, двенадцати глав, заключения и списка литературы.
Общий объем диссертации составляет страниц текста.
Развитие в литературном таджикском языке признаков надциалектности
Теоретическими положениями, изложенными выше, фактически обусловлено построение первой части нашей работы (главы I-VIII). В ней рассматриваются такие вопросы, как а) соотношение таджикского литературного языка с диалектами; б) сфера его использования; в) функционально-стилистическая вариативность таджикского литературного языка; г) развитие надциалектных черт в современном таджикском литературном языке; д) соотношение его письменной и устно-разговорной формы; е) процессы становления кодифицированных норм письменного языка, наблюдаемые в словарях и учебных пособиях.
В главах II и III в связи с вопросами о соотношении с диалектами и надциалектности современного таджикского литературного языка рассматриваются изменения, происшедшие в фонетике литературного языка, в морфологии и синтаксисе.
Особое внимание в работе уделяется исследованию лексического состава таджикского литературного языка. Как известно, лексика представляет собой наиболее проницаемую часть языка. В лексике, как в никакой другой области языка, отражается все то новое, что возникает в жизни народа. Сошлемся на работу Н.Д.Шмелева "Современный русский язык. Лексика", где говорится о том, что "существенной особенностью лексики но сравнению с другими сторонами языка является ее непосредственная обращенность к явлениям действительности. Поэтому именно в лексике отражаются все изменения, происходящие в общественой жизни, — появление новых предметов, возникновение новых понятий неизбежно влечет за собой создание новых наименований или видоизменение семантики тех или иных слов". Лексика отличается большой подвижностью. В язык постоянно входят новые слова; некоторые из издавна существующих слов начинают применяться для обозначения новых предметов и явлений; отдельные слова постепенно вытесняются из языка или утрачивают свои прежние значения. Все это обусловливает подвижность лексического состава" [Шмелев 1977, 9-16]. Проницаемость лексики, ее непосредственная обращенность к явлениям действительности и ее большая подвижность, о чем говорилось выше, присущи и лексике таджикского литературного языка, особенно в период его развития в советскую эпоху.
Лексический состав современного таджикского литературного языка рассматривается в работе как с точки зрения исконно иранской лексики, унаследованной от прошлого состояния языка, так и заимствованной; дается морфологическая и семантическая характеристика слов, в особенности исконно иранских; описывается словообразование таджикского языка как одно из основных средств пополнения словаря; выявляются основные пласты новообразований, возникших в литературном языке в советское время; особое внимание уделяется изменению и развитию семантики слов; характеризуется стилистическая дифференциация слов. Отдельная глава посвящеиа типам фразеологических единиц, приравниваемых к словам. История вопроса
Литературный таджикский язык рассматривается нами в целом в социолингвистическом аспекте как одна из функциональных форм существования языка. Специальные исследования, посвященные этому вопросу, до сих пор не проводились. Были работы, касающиеся истории развития классического персидско-таджикского, или точнее персидско-дари-тад-жикского литературного языка, а именно фарси (pars!, parsT-yi dan), представляющего общий этап (IX-ХУ вв.) в развитии современных литературных языков персидского, таджикского и дари (имеющего распространение в Афганистане). Это, во-первых, работа Е.Э.Бертельса "Таджик-ский-дари-персидский" [Бертельс 1950], в которой фактически ставится вопрос о локализации языка классической персидско-таджикской литературы (IX-ХУ вв.), о диалектах, на которых он базируется, а также давности и распространенности их на территории Средней Азии и Хорасана. Во-вторых, это работа А.Н.Болдырева "Из истории развития персидского литературного языка" [Болдырев 1955]. В ней подробно излагается процесс распространения классического фарси и вытеснения им арабского языка, занимавшего в течение длительного времени главенствующее положение как литературный язык у народов, подвластных Арабскому халифату. Автором делается оговорка, что термином "персидский язык" обозначается тот литературный язык, который был распространен под названием pars! -yi dan (также просто pars! или ёап) у народов Средней Азии, Забулистана, Северной Индии, Ирана и Азербайджана с конца IX до начала XVI вв. [Болдырев 1955, 79]
В истории изучения таджикского, персидского и дари особое место занимает фундаментальный труд В.С.Расторгуевой, В.А.Ефимова и Е.Н.Шаровой "Персидский, таджикский, дари" [ОИЯ 1982], в котором на большом фактическом материале освещаются основные линии развития классического языка и его трех современных преемников — персидского, таджикского и дари.
Особо выделяется в этом ряду также работа чешского исследователя Яна Ринки "История персидской и таджикской литературы" [Ринка 1970].
Особенностям развития литературного таджикского языка конца IX и начала XX вв. была посвящена работа Н.Масуми "Хислатхри асосии ин-кишофи забони адабии точик дар охири XIX ва ибтидои асри XX" ("Основные особенности развития таджикского литературного языка в конце XIX и начале XX века") [Маъсумй 1955].
Язык поэзии (с. 79) Язык художественной прозы
Таджикские говоры делятся на четыре основные группы: 1) северная, 2) центральная (верхнезеравшанская), 3) южная (кулябско-каратегин-ская), 4) юго-восточная (дарвазская или припянджская). Каждая из групп делится на более мелкие диалектные единицы, включающие в себя различные говоры и подговоры.
Внутри северной группы выделяются: 1) самаркандско-бухарские говоры; 2) западно-ферганские говоры (ленинабадский, канибадамский, ис-фаринский); 3) восточно-ферганские говоры (аштский, чустский, кассан-сайский); 4) ура-тюбинско-шахристанские говоры; 5) пенджикентские говоры; 6) варзобско-гиссарские говоры (варзобский, горный гиссарский, каратагский); 7) байсунские говоры; 8) дербентские говоры.
В центральной (верхнезеравшанской) различаются говоры матчин-ские и фальгарские. В южной группе выделяются следующие говоры: 1) каратегинские; 2) северно-кулябские; 3) рогские; 4) южно-кулябские; 5) бадахшанские.
В юго-восточной (дарвазской или припянджской) различаются: 1) говор кишлака Джорфа; 2) говор кишлаков Кырговата, Пошхарва; 3) говор кишлаков Умарака, Зинга; 4) говор Седия (кишлаки Сангови Дароз, Ду-робак, Паткиноу); 5) говор шекаи (кишлаки Ширговат, Ягид, Шкев, Рав-ноу) [Расторгуева 1964, 154-162; ОИЯ 1982, 12]. Диалектные различия охватывают все языковые уровни: фонетику, морфологию, синтаксис, лексику.
В процессе сближения литературного таджикского языка с разговорным за основу были приняты северные таджикские говоры, бытующие в относительно экономически развитых центрах таджикской культуры, в городах Бухара, Самарканд, где в свое время, а именно в X в. особенно бурно стала развиваться персидско-таджикская классическая литература.
При переводе таджикской письменности с арабского алфавита на латинизированный (1928-1930 гг.) в новой графике был отражен северный тип вокализма, т.е. тип,наиболее близкий к языку классического периода и включающий в себя следующие восемь гласных фонем: 1, е, а, о, и, й, 1, й. Первоначально в графике получили отражение все восемь фонем, однако позднее (после лингвистического съезда 1930 г.) для литературного таджикского языка был установлен шестифонемный вокализм: г, е, а, о, и, й (для й было принято начертание й); см. об этом [К вопросу о едином литературном таджикском языке, терминологии и латинизированном алфавите 1930, 41]. Гласные г, й не вошли в состав вокализма литературного языка как реликтовые, имеющие остаточный характер; они слились соответственно с исторически краткими /, и и проявляются как долгие (т.е. устойчивые) лишь в открытом предударном слоге в небольшом количестве слов (см. [Соколова 1949, 76-77; Расторгуева 1964, 32]).
Демократизация литературного языка, сближение с языком народных масс проявляется на всех языковых уровнях: в фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике. При этом в литературный язык включаются преимущественно грамматические и лексические явления, имеющие общенародный характер, не допускались узкодиалектные черты. Сближение осуществлялось в двух аспектах: 1) выводились элементы архаические и 2) вводилось то, что имело большое распространение в живой речи.
Система глагола, унаследованная от языка классического периода, пополнилась серией форм, распространенных в народной речи.
1. Изъявительное наклонение было дополнено двумя определенными формами, образующимися с помощью вспомогательного глагола истодан стоять, пребывать — определенным настоящим временем типа карда истодааст делает сейчас и определенным прошедшим временем типа карда истода буд делал в тот момент .
2. Усложнилась в литературном таджикском языке система форм перфекта. Наряду с основной формой перфекта типа кардааст, употреблявшейся в классическом языке, стали активно использоваться и некоторые другие перфектные формы, а именно: длительная (вневременная) форма типа мекардааст, преждепрошедший перфект типа карда буда-аст (в классической персидско-таджикской литературе эти две формы иногда отмечаются) и относящаяся к поздним глагольным новообразованиям онределейная форма типа карда истода будааст оказывается, делал в тот момент (см. об этом [Расторгуева-Керимова 1964, 71 и сл.; ОИЯ 1982, 161-164]). Основной функцией перфектных форм в литературном языке, как и в говорах, стала "заглазность, неочевидность" действия. Это значение закрепилось за основной формой перфекта типа кардааст, употреблявшейся в языке классического периода для выражения результативности в системе изъявительного наклонения (см. об этом [Расторгуева-Керимова 1964, 71-97]).
3. Расширилась система форм сослагательного наклонения, куда вошли: а) настояще-будущее время (аорист) типа кунад ( а также бикунад); б) прошедшее время типа карда бошад; в) вневременная длительная форма типа мекарда бошад; г) определенная или соотнесенная форма типа карда истода бошад. Первые две кунад/бикунад, карда бошад существовали еще в языке классической литературы; третья типа мекарда бошад тоже существовала, но ранее в литературном языке использовалась редко; четвертая, типа карда истода бошад, относится к поздним новообразованиям и получила распространение в литературном таджикском языке лишь в послеоктябрьский период в процессе сближения письменного языка с разговорным.
Морфологическая характеристика исконно иранского фонда
Язык художественной прозы отличается особой близостью к разговорной речи, в особенности к речи северян, диалект которых послужил в качестве диалектной базы в процессе демократизации таджикского литературного языка. В произведениях современных таджикских прозаиков широко используются различные новообразования, проникшие в литературный язык из устной речи в последнее 50-60 лет, в частности: а) глагольные формы, образующиеся с помощью вспомогательного глагола ис тодан стоять, пребывать : настоящее определенное время типа карда истодааст делает сейчас , прошедшее определенное время типа карда истода буд делал в тот момент , определенная форма перфекта типа карда истода будааст оказывается, он делал в тот момент , определенная форма сослагательного наклонения типа карда истода бошад если делает сейчас и др.; б) формы предположительного наклонения: прошедшее время типа шрдагист наверное, делал , настояще-будущее время типа мекардагист наверное, делает (или сделает) , настоящее определенное время типа карда истодагист наверное, делает сейчас ; в) причастия на -зы причастия прошедшего времени типа кардазй. сделавший, сделанный , настояще-будущего времени типа мекардагй делающий делаемый настоящего определенного времени типа карда истодагй делающий (делаемый) сейчас .
Некоторые глагольные формы получили особое распространение именно в художественной прозе, например, формы префекта в плане выражения ими неочевидности, «заглазности» действия, т.е. значений, развившихся у них в диалектах, например: Мувофщи шунидам, худаш аз хонаи вай баромада рафтааст. Пекин баъзехо мегуянд, ки хануз онхо конунй цудо нашудаанд. Наймов гуё ягон руз оштй мешавем гуфта, баумед мегаштааст. (Саттор Турсун. Камони Рустам, 13) Как я слышал, она сама ушла из его дома. Но некоторые говорят, что они до сих пор не разошлись официально. Наймов будто пребывает в надежде, что они однажды помирятся ; - Модом ки шавхар мекардааст, чаро ба хондам меравам гуфт?... (Улугзода. Навобод, 72) - Если она выходит замуж, почему же сказала, что едет учиться? ; - %а, як пурсидам-дия. Мегуянд, ки цои кухсор, санглохзамину камдарахт будааст... (Икромй. Шодй, 6) - Да так уж спросила. Говорят что место горное земля каменистая и мало деревьев... . Через художественную прозу проникли в литературный язык вневременная длительная форма глагола (типа мекарда бошад) - редкая в классическом языке и определенная или соотнесенная форма сослагательного наклонения, относящая действие к определенному моменту в настоящем или будущем (типа карда истода бошад) - позднее новообразование (об истории их развития см. [Расторгуева-Керимова, 1964, с.98 и сл.]). Примеры: Дар ин вакт падари Муким як чойник чои тозаро бардошта ома-ду ба чояш нишаст, чойро кашида истода, гуё худаш ба худаш гап ме-зада бошад гуфт: «- Аз Муким хафа шудан ДО зим албатта...» (Икромй. Шодй, 82) В это время отец Мукима пришел с чайником свежего чая, сел на свое место (и) разливая чай сказал как бы самому себе: «- Конечно, па Мукима можно обидеться"; Фируз хандид ва баьд, чунон ки аз у шарм медошта бошад, нигохашро гурезонда, охиста пурсид: - Назо-кат чй хел? Зиндагиаш дуруст? (Саттор Турсун. Камони Рустам, 13) Фируз засмеялся и потом, как бы стесняясь его посмотрел в сторону и тихо спросил: - «А как Назокат? Хорошо ли живет?"; Тири милтщи туркман ба киштй наздик нашуда ба кадом тарафи номаълум гоиб шу-да рафта истода бошад хам, тирхои милтикхои тарафи муцобил аз гирду пеши киштй виззосзанон гузаштан гирифтанд. (Айнй. Яtим, 82) Хотя пули из ружья туркмена исчезали в неизвестном направлении, не касаясь лодки, пули с противоположной стороны стали со свистом пролетать близко от нее ; Нуралй хар нафас ба рох нигох мекард, ки ягон кас барои уро ЧЄЕ задан омада истода бошад ё не? (Улугзода. Навобод, 243) Нурали каждое мгновение посматривал на дорогу: идет ли кто-нибудь за ним или нет? .
В современной таджикской прозе можно отметить несколько не-обычные случаи употребления отдельных форм, присущих живой речи, например, идиоматическое использование аориста 1-го лица единственного числа в редуплицированном виде типа куиам-накунам (второй элемент в сочетании выступает с частицей отрицания на-) при подчеркивании действия, совершаемого не очень охотно со стороны субъекта, например: Ба идора Туроб даромада омад. Бо хозирон вохурй кунам-накунам, пур-сид: «- Раис дар хаминчо-мй?» (Улугзода. Навобод, 68) В правление вошел Туроб. Небрежно поздоровавшись с присутствующими, он сказал: «- Председатель здесь находится?"; Ц.осим хохам-нахохам аз графой вай рох гирифт (Саттор Турсун. Як даста гул) Косим не очень охотно пошел вслед за нею .
В произведениях современных таджикских прозаиков получили отражение многочисленные предикативные сочетания, очень употребительные в разговорном языке, в частности, образования с причастиями на -гй, выражающие различные модальные и видо-временные значения. В качестве примера можно привести повтор причастия прошедшего времени на -гй (с местоименной энклитикой при первом элементе повтора типа кардагиаш-кардагй), указывающий на непрерывность, бесконечность действия: Охир, - вай ба шавхараш нигох карда табассум намуд, -факат хор шаб ба клуб рафта, аз приёмник операву симфония гуш кар-дагиашон - кардагй (Толис. Хеши дур, 69) Ведь он, - она улыбнулась, взглянув на мужа, - только и ходит каждый вечер в клуб и все слушает и слушает по приемнику оперы и симфонии ", Аз саргузашти рузхои бачагиам бисьёр вокиахороЪикоя кардаам, вале як ходисаро хєч ба ёд овардаи намехохам. Аммо чй кор кунам, ки он мудом дар нуги забонам шабу руз дар сарам чулидагеш-чулидагй (Бахром Фируз. Хакикати талх) Я рассказал многое из воспоминаний своего детства но об одном событии мне не хочется вспоминать. Но что делать если я его постоянно помню (букв, оно на кончике моего языка) день и ночь вертится у меня в голове .
Лексика со "сниженной" стилистической характеристикой
Суф. -бон (-bon, кл. нерс. -bn, van). Малопродуктивный суффикс. Образует существительные (от существительных) со значениями: а) имени деятеля, занятого охраной чего-либо или уходом за кем-либо или за чем-либо: богбон (boybon) садовник от бог (boy) сад , подабон (podabon) пастух от пода (poda) стадо , галабон (galabon) пастух, табунщик от гола (gala) стадо, табун , дарбон (darbon) привратник, швейцар, сторож у дверей от дар (dar) дверь , дарвозабон (darvozabon) вратарь от дарвоза (darvoza) ворота ; б) наименование предмета, служащего для предохранения от чего-либо например: соябон (soyabon) зонт, тент от соя (soya) тень , бодбон (bodbon) парус от бод (bod) ветер .
Суф. -бор (-bог, кл. перс, -br, ср.-перс. -br). Встречается редко: цуйбор Guybor) местность, изобилующая ручьями, арыками, канавами, большой ручей, арык от цуй (jйу) ручей, арык, канава ; рудбор (rdbor) [ГЗАДТ 1985, с. 112], кл. перс, rdbr местность, изобилующая проточной водой от руд (rd) река, речка, канал .
Суф. -вар (-var, кл. перс, -var, ср.-перс. -var). Малопродуктивный суффикс. Образует: 1) прилагательные от существительных, например: номвар (nomvar) знаменитый, известный от ном (nот) имя , хунарвар (hunarvar) талантливый, искусный от хунар (hunar) искусство, мастерство, талант , уст., кн. бахтвар (baxtvar) счастливый, удачливый, радостный от бахт (baxt) счастье ; 2) существительные (субстантивированные прилагательные) от существительных: суханвар (suxanvar) красноречивый оратор, литератор, поэт от сухан (suxan) слово, речь , пешавар (pesavar) ремесленник от пеша (pesa) ремесло , шиновар (sinovar) пловец от шино (sino) плавание . Суф. -ваш (-vas, кл. перс, -vas, -fas). Суффикс непродуктивный. Указывает на подобие, сходство: мохваш (mohvas) луноподобный от мох (moh) луна . Суф. -вона, -пона (-vona, -pona, кл. перс, vana, ср.-перс. позд. -vnag, ран. -vnak). Непродуктивный суффикс. Образует существительные ан-гуштвона/ангуштпона (angustvona/angustpona) наперсток от ангушт (angust) палец , разг. дастпона (dastpona) браслет от даст (dast) рука .
Суф. -вор (-vor, кл. перс, -vr, -vara, ср.-перс, -vr, -vrag). Малопродуктивный суффикс. Образует прилагательные, а также наречия со значением подобия: а) от существительных, например: кухвор (kuhvor) подобный горе от кух (kh) гора , падарвор (padarvor) отеческий, отечески от падар (padar) отец , барцвор (barqvor) молниеносный, молниеносно от барц (barq) молния , афсонавор (afsonavor) сказочный, похожий на сказку от афсона (afsona) сказка , кн. бандавор (bandavor) рабский, рабски от банда (banda) раб , бодвор (bodvor) как ветер от бод (bod) ветер , напр., во фразе Ман бошам, аз паи бод-по хурус бодвор метохтам (Эгамов. Х ачвиёти навсозй) Что касается меня, я бежал как ветер за быстроногим петухом .
Суф. -вор, -вора (-vor, -vora, кл. перс, -vr, -vara, ср.-перс. -vr). Непродуктивный суффикс. Образует: 1) прилагательные от существительных, например: умедвор (umedvor) надеющийся от умед (umed) надежда , сугвор (sugvor) печальный, скорбный; траурный от суг (sg) печаль, скорбь, траур ; 2) существительные от существительных, например: гушвора (gsvora) серьга, серьги от гуш (gs) ухо .
Суф. -ей (-vi, кл. перс. -vi). Малопродуктивный суффикс арабского происхождения, образует прилагательные: дуньёвй (dunyovf) мировой, мирской от дуньё (dunyo) мир , намунавй (namunav) образцовый от намуна (namuna) образец (см. [ОИЯ 1982, с. 220]).
Суф. -гар, -гор,-кор (-gar, -gor, -kor, кл. перс, -gar, -gr, -kr). В co временном таджикском языке продуктивным является вариант -гар (-gar). Образует: а) существительные с значением имени деятеля, профессии, рода деятельности, каких-то более конкретных особенностей лица, например: коргар (korgar) рабочий от кор (kor) работа, дело , чармгар (carmgar) кожевник от чарм (carm) кожа , охангар (changar) кузнец от охан (ohan) железо , халвогар (halvogar) мастер, изготовляющий халву от халво (halvo) халва , cejgpaap (sehrgar) колдун, волшебник от ceoip ((ehrr волшебство, колдовствв , маслщатгар (maslihaagarr советчик, наставник от маслщат (maslihat) совет , тамошогар (tamosogar) зритель от тамошо (lamoso) зрелище ; б) прилагательные (реже): хилагар (hilagar) хитрый, хитрец от хила (hila) хитрость , та-вонгар (tavongar) богатый, сильный, могущественный от тавон (tavon) сила, могущество , созишгар/созишкор (sozisgar/soziskor) уживчивый, согласный от созиш (sozis) согласие, мир, лад и др.
Суф -гин (-gin, кл. перс, -gin ). В современном таджикском литературном языке, в отличие от языка классического периода, относится к непродуктивным суффиксам. Образует прилагательные от существительных: шармгин (sarmgin) застенчивый, стыдливый от шарм (sarm) стыд , хаишгин (xasmgin) гневный, раздраженный от хашм (xasm) гнев , гамгин (yamgin) опечаленный, грустный от гам (yam) печаль, грусть .
Суф. -гон (-gon, кл. перс, -gn, -agn). Непродуктивный. Был более употребительным в языке классического периода. В современном таджикском литературном языке отмечается в следующих словах: гарав-гон/гаравгона (garavgon/garavgona) 1) заложенная вещь; заклад; ставка ; 2) кн. заложник от гарав (garav) залог, заклад ; кн. бозоргон (bozorgon) купец, торговец от бозор (bozor) базар ; в арабизированной форме (с заменой г согласным ) в слове дещон (dehqon) крестьянин от дех (deh) село, деревня ; ср. кл. перс, dihqn, более ран. dihkn, ср.