Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Особенности лечения ко-инфекциихронического гепатита ВИЧ (обзор литературы) 13
1.1. Клинико-иммунологические особенности ХГС/ВИЧ - ко-инфекции 13
1.1.1. Особенности ХГС на фоне ВИЧ-инфекции 13
1.1.2. Особенности ВИЧ-инфекции на фоне ХГС 16
1.1.3. Системные поражения при ВГС/ВИЧ-ко-инфекции
1.2. Современные подходы к противовирусной терапии ХГС на фоне ВИЧ-инфекции 23
1.3. Предикторы эффективной противовирусной терапии ХГС на фоне ВИЧ-инфекции
1.3.1. Факторы со стороны вируса 28
1.3.2. Факторы со стороны хозяина 32
1.3.3. Иммунологические факторы 36
ГЛАВА 2. Материалы и методы исследования 45
2.1 Характеристика контингента обследованных больных 45
2.2 Направления, методы и объем исследований
2.2.1 Общеклинические и инструментальные методы исследований 52
2.2.2 Серологические исследования 52
2.2.3 Молекулярно-генетическое исследование 52
2.2.4 Иммунологические исследования 53
2.2.5. Инструментальные методы исследования 53
2.2.6 Статистическая обработка результатов з
ГЛАВА 3. Клинико-лабораторная характеристика ко инфекции вгс/вич с учетом противовирусной терапии ХГС (собственные наблюдения) 56
3.1. Клинико-лабораторные особенности коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ 56
3.2. Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ с учетом результата противовирусной терапии ХГС
3.2.1. Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ на фоне успешной противовирусной терапии ХГС 68
3.2.2. Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ, не достигших УВО при противовирусной терапии ХГС 76
3.3. Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с
ВГС/ВИЧ, влияющие на результат противовирусной терапии ХГС 86
ГЛАВА 4. Цитокиновый статус и его оценка при противовирусной терапии хгс у вгс/вич-коинфицированных пациентов93
4.1 Оценка цитокинового статуса у больных ко-инфекцией ВГС/ВИЧ с
учетом эффективности противовирусной терапии ХГС 93
4.1.1 ИЛ-2 в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов 95
4.1.2 ИЛ-4 в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов 99
4.1.3 ИФНа и антитела к нему в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов 101
4.1.4 ИЛ-18 в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов.. 106
4.1.5 ИФНу в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов.. 109
4.2 Оценка роли системы цитокинов в прогнозировании эффективности
противовирусной терапии ХГС на фоне ВИЧ-инфекции 113
ГЛАВА 5. Прогнозирование эффективности противовирусной терапии хгс у ВГС/ВИЧ коинфицированных пациентов 119
Заключение 132
Выводы 144
Рекомендации для внедрения в практическое здравоохранение 146
Список сокращений 147
Список литературы
- Особенности ВИЧ-инфекции на фоне ХГС
- Общеклинические и инструментальные методы исследований
- Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ на фоне успешной противовирусной терапии ХГС
- ИФНа и антитела к нему в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов
Особенности ВИЧ-инфекции на фоне ХГС
Если неблагоприятное воздействие ВИЧ-инфекции на течение ХГС не подлежит сомнению, то вопрос о влиянии ВГС на течение ВИЧ-инфекции до сих пор остается открытым. Теоретически это возможно, поскольку ВГС может реплицироваться в тех же клетках, включая С04+Т-лимфоциты, что и ВИЧ, прямо или опосредованно влияя на его репликацию [132, 194]. Например, ВГС-инфицированные периферические мононуклеарные клетки стимулируют экспрессию Fas-рецепторов и являются триггерным фактором апоптоза С04+Т-лимфоцитов. В некоторых работах количество CD4+T-лимфоцитов в ответ на АРВТ повышалось одинаково у больных с ВИЧ-моноинфекцией и ВИЧ/НСV-ко-инфекцией [152, 260], в других же - показано негативное влияние ВГС-инфекции на иммунную реконституцию после начала АРВТ [200, 299]. Первые данные относительно влияния ВГС на течение ВИЧ-инфекции были получены еще до внедрения в клиническую практику АРВТ, когда было продемонстрировано, что ВГС-инфекция выступает в роли фактора, увеличивающего риск прогрессирования ВИЧ-инфекции [57, 130, 167, 199]. Еще в одном исследовании с участием более 3000 ВИЧ-инфицированных, получавших АРВТ, было показано, что у каждого пятого больного с ВГС/ВИЧ-ко-инфекцией содержание CD4+T-лимфоцитов в среднем на 50x106/л меньше, чем у больных с ВИЧ-моноинфекцией, при этом рост вирусной нагрузки ВГС ассоциируется с риском прогрессии ВИЧ-инфекции в СПИД и, следовательно, с ростом ВИЧ-ассоциированной летальности [200]. Таким образом, ВИЧ увеличивает вирусную нагрузку ВГС, которая, в свою очередь, отрицательно коррелирует с количеством С04+Т-лимфоцитов, а значит — со степенью иммунодефицита, что, тем не менее, подтверждается не во всех исследованиях [281].
Не вызывает сомнения тот факт, что наличие ХГС увеличивает вероятность развития нежелательных эффектов АРВТ, ухудшая ее переносимость, снижая приверженность больных лечению, и, соответственно, ее эффективность. По данным многочисленных исследований, ВГС/ВИЧ-ко-инфекция является наиболее важным фактором риска развития гепатотоксических нежелательных эффектов АРВТ, частота которых достигает 30% [202, 241]. Гепатотоксичность характерна для всех классов антиретровирусных препаратов. Гепатотоксические эффекты при применении АРВТ развиваются в 2-10 раз чаще у коинфицированных больных, чем у лиц, страдающих только ВИЧ-инфекцией. С увеличением срока АРВТ гепатотоксичность препаратов при наличии ХГС усиливается. Особенно высока частота гепатотоксичности при повышенном до начала лечения уровне аминотрансфераз и наличии предшествующих эпизодов тяжелого повреждения печени [25, 118, 230].
В настоящее время для лечения ВИЧ-инфекции применяются 5 групп препаратов: нуклеозидные ингибиторы обратной транскриптазы ВИЧ (НИОТ), ненуклеозидные ингибиторы обратной транскриптазы (ННИОТ), ингибиторы протеазы (ИП), ингибиторы фузии (ИФ), антагонисты CCR5 рецепторов (ACCR5) и ингибиторы интегразы (ИИ).
НИОТ обладают выраженной гепатотоксичностью и увеличивают риск митохондриальной токсичности вследствие ингибирования ДНК-полимеразы, которая является ферментом, ответственным за репликацию митохондриальной ДНК [128]. Это ингибирование ведет к митохондриальной дисфункции с последовательным развитием нежелательных явлений, которые варьируют от стеатоза печени до развития жизненно опасного лактатацидоза. Митохондриальная токсичность может проявиться в любое время от начала приема этих препаратов и чаще наблюдается при использовании зидовудина, диданозина и ставудина. Нежелательные явления при использовании ННИОТ, прежде всего, невирапина, чаще проявляются реакциями гиперчувствительности, особенно в начале курса терапии [218]. Лихорадка, кожная сыпь, эозинофилия подтверждают, что имеет место иммунный цитокинопосредованный ответ. Возможно повышение активности сывороточных аминотрансфераз, однако тонкие механизмы гепатотоксичности ННИОТ не известны [105, 166]. Чаще других среди ИП тяжелые гепатотоксические реакции вызывает ритонавир [285]. Накопление опыта использования ИФ, ИИ, ACCR5 сопровождается увеличением числа публикаций с описанием их гепатотоксических эффектов [168].
Еще одной причиной увеличения гепатотоксичности АРВТ у больных с ВИЧ/ВГС-ко-инфекцией является снижение печеночного клиренса препаратов антиретровирусного действия, поскольку многие из них метаболизируются с участием цитохрома Р450 [119]. Повреждение печени при ХГС, злоупотребление алкоголем могут нарушать метаболизм антиретровирусных препаратов.
Таким образом, с одной стороны, предсуществующее вирусное поражение печени повышает риск реализации гепатотоксического потенциала антиретровирусных препаратов, с другой стороны, ряд препаратов для лечения ВИЧ-инфекции самостоятельно могут изменять фармакокинетику других лекарств, воздействуя на цитохром Р450, ингибируя или индуцируя их активность, например, ИП. В то же время, эти лекарственные взаимодействия могут быть с выгодой использованы при комбинированном лечении для поддержания в плазме соответствующих концентраций антиретровирусных препаратов.
ПВТ ХГС у ВИЧ-инфицированных пациентов приобретает важнейшее значение, что обусловлено возможностью эрадикации ВГС-инфекции, задержкой прогрессирования вирусного поражения печени с предупреждением развития фиброза, ЦП, его декомпенсации, ГПК и наступления летального исхода. У коинфицированных больных ранняя ПВТ ХГС за счет компенсации печеночных функций может улучшать переносимость последующей АРВТ и снижать ее гепатотоксический потенциал, тем самым, благоприятно влияя на приверженность больных к лечению, повышение эффективности АРВТ, уменьшение частоты ВИЧ -ассоциированных осложнений и летальности [35, 105].
Общеклинические и инструментальные методы исследований
Всем больным проводилось клиническое обследование (опрос жалоб, сбор анамнеза заболевания, анамнеза жизни и эпидемиологического анамнеза, объективное обследование), а также базисные лабораторные и инструментальные исследования, согласно стандартам обследования больных с ВИЧ-инфекцией.
Серологическая диагностика включала в себя выявление специфических антител к HCV, с использованием тест - систем ЗАО «Вектор-Бест», (Новосибирск), в сыворотке крови пациентов с ВИЧ-инфекцией с помощью иммуноферментного анализа (ИФА).
Всем пациентам с помощью полимеразной цепной реакции (ПНР) определялось наличие РНК HCV в сыворотке крови. Производили подсчет вирусной нагрузки. Также производилось определение вирусной нагрузки ВИЧ у ВИЧ-инфицированных больных. Исследования проводились на автоматическом анализаторе Abbot m 200 rt, линейный диапазон от 25 до 10.000.000 коп/мл
В сыворотке крови обследованных больных определяли уровни цитокинов (ИЛ-2, ИЛ-4, ИЛ-18, ИНФа, ИНФу) и антитела к ИФНа с использованием тест - систем ЗАО «Вектор-Бест», Новосибирск сэндвич-варианта твердофазного иммуноферментного анализа [98], согласно прилагаемой инструкции. Учет результатов проводили с помощью автоматического иммуноферментного анализатора «Personal Lab» (Италия). Расчет количественных параметров проводили путем построения калибровочной кривой с помощью компьютерной программы. Концентрацию цитокинов выражали в пикограммах на миллилитр (пг/мл).
В группах пациентов с ВИЧ-инфекцией с помощью проточной цитофлюориметрии высчитывалось количество Т-лимфоцитов (CD4+) с использованием моноклональных антител фирмы «Ю test» (США) на 1-лазерном 4-х цветном проточном цитофлюориметре Beckman Coulter epics XL. Полученные данные выражались в клетках на микролитр (кл/мкл).
Ультразвуковое исследование органов брюшной полости проводилось строго натощак, воздержание от приема пищи составляло не менее 8-12 ч. Выполнялось на аппарате Toshiba Nemio (SSA-550A, Япония) с использованием двух датчиков, а именно конвексного с частотой 3,5-5 МГц и линейного с частотой 7,5-10 МГц. Исследование начиналось при горизонтальном положении пациента на спине, затем на левом боку. Оценивались контур, структура, размер и эхогенность органов брюшной полости.
Эластометрия печени проводилась на аппарате «Фиброскан» (FibroScan FA-502, Франция) в положении пациента на спине с максимальным отведением правой руки. Датчик устанавливался в VI-VIII межреберье по средней подмышечной линии в проекции правой доли печени. Точное позиционирование датчика проводилось с помощью окна ультразвуковой визуализации. Для обследования выбирался участок печени свободный от сосудистых структур диаметром более 5 мм, однородной структуры. Зона фокусировки датчика составляла от 25 мм до 65 мм от поверхности кожи. После правильной установки датчика проводилось 10 достоверных замеров, по данным которых, программой вычислялась результирующая величина эластичности печени. Полученный результат выражался в килопаскалях (кПа) и позволял оценить стадию заболевания по шкале METAVIR: F0 - нет фиброза ( 5,5 кПа); F1- звездчатое расширение портальных трактов без формирования септ (5,5-7,1 кПа); F2 - увеличение портальных трактов с формированием редких септ (7,1-9,5 кПа); F3 - множественные септы без цирроза (9,5-12,5 кПа); F4 - цирроз ( 12,5 кПа).
Статистическую обработку всех цифровых данных проводили методами описательной, параметрической и непараметрической статистики на персональном компьютере с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS statistics 22 [58].
Проводилось определение следующих основных параметров: процентное содержание ряда полученных показателей (%), средняя арифметическая (М), стандартное отклонение (SD). Использовались следующие статистические методы: описательная статистика количественных данных в группах; проверка нормальности распределения количественных признаков с использованием W-критерия Шапиро-Уилка; оценка значимости различий между двумя выборочными средними по t-критерию Стьюдента для двухстороннего доверительного интервала (при нормальном распределении признаков); сравнение двух попарно не связанных между собой вариационных рядов при ненормальном распределении количественных признаков с использованием непараметрического U-критерия Манна-Уитни. Проверка статистических гипотез заключалась в сравнении полученных значений р с принятым уровнем значимости, который составил от 0,001 до 0,05.
Оценку межгрупповых различий по количественным (метрическим) и порядковым (балльным или полуметрическим) признакам проводили с использованием непараметрических критериев: методом Манна-Уитни, по качественным признакам - методом %2, критерия согласия Пирсона, критерия Фишера, а также однофакторный (ANOVA) и многофакторный дисперсионный анализ (GLM). Корреляционный анализ признаков выполнялся с использованием непараметрического метода Спирмена (коэффициент корреляции - rs).
Для комплексной оценки интервальных и категориальных данных использовали дискриминантный анализ и бинарную логистическую регрессию.
Для построения шкалы: нейросетевой анализ данных, регрессию с оптимальным шкалированием (CATREG) и регрессионный анализ для бинарной переменной.
Объем выполненных исследований позволил оценить результаты с достоверностью 95-99% при использовании соответствующих статистических методов.
Уровень доверительной вероятности был задан равным 95%. Таким образом, нулевые гипотезы отвергались в том случае, когда достигнутый уровень значимости (р) используемого статистического критерия принимал значения менее 5% [26, 55, 78].
Клинико-лабораторные показатели у коинфицированных пациентов с ВГС/ВИЧ на фоне успешной противовирусной терапии ХГС
При анализе вероятной эффективности ПВТ ХГС оценивается множество факторов, которые в той или иной степени влияют на исход лечения. Наша работа не стала исключением. Ситуация также осложняется наличием ко-инфекции с ВИЧ. Комплексно влияя на состояние иммунной системы, ВИЧ ухудшает исходные характеристики для начала лечения ХГС, а также усложняет возможность прогнозирования результата терапии.
Поэтому для выявления предикторов УВО у ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов мы использовали комплексный анализ всех имеющихся данных с помощью различных статистических методов.
Чаще всего с целью прогнозирования используется метод бинарной логистической регрессии, с помощью которой можно исследовать зависимость дихотомических переменных - бинарных, имеющих лишь два возможных значения, от независимых переменных, имеющих любой вид шкалы [71].
Как правило, в случае с дихотомическими переменными речь идёт о некотором событии, которое может произойти или не произойти (например, УВО); бинарная логистическая регрессия в таком случае рассчитывает вероятность наступления события в зависимости от значений независимых переменных. Результат выражается в процентах. Вероятность наступления события для некоторого случая рассчитывается по формуле [82]: Р = где z = bi Xi + Ьі Х2 + ... + bn Xn + a, Xi — значения независимых переменных, bi — коэффициенты, расчёт которых является задачей бинарной логистической регрессии, а — некоторая константа.
При вовлечении в анализ большого количества переменных нужно решить, какие из них в конечном случае будут отобраны для использовании в уравнении вероятности. Поэтому здесь должен быть выбран метод прямой селекции. Данный метод начинается с использования одних лишь констант на стартовом этапе, а затем последовательно подключаются переменные, которые демонстрируют сильную корреляцию с зависимыми переменными. Далее опять следует проверка того, какие переменные должны быть исключены, причём в качестве критерия проверки выбирается статистика Вальдовского (Wald).
Выполнив все необходимые вычисления с помощью программы IBM statistics SPSS 22, мы получили 4 переменные: возраст, наличие АРВТ, наличие РВО и ОВО, в качестве предикторов достижения УВО для коинфицированных пациентов. Точность исполнения прогноза составила 89,8% (чувствительность - 97,7%, специфичность - 71,2%).
Тем не менее, целый ряд переменных был исключен из уравнения, что нас не устроило. Поэтому мы обратились к статистическому методу, который учитывает максимальное количество факторов и на их основе также позволяет делать прогноз, - дискриминантному анализу. Причем с целью использования данного метода для прогнозирования мы исключили показатели, полученные на 24 неделе после окончания терапии.
С помощью дискриминантного анализа на основании некоторых признаков (независимых переменных) индивидуум может быть причислен к одной из двух (или к одной из нескольких) заданных заранее групп. Такая постановка задачи, в особенности в случае двух заранее заданных групп, сходна с постановкой задачи для метода логистической регрессии. Ядром дискриминантного анализа является построение так называемой дискриминантной функции [66]. d = bjX] + ЬгХ2 + ... + bnxn + a, где X] и xn — значения переменных, соответствующих рассматриваемым случаям, константы Ъ\ - Ь„иа — коэффициенты, которые и предстоит оценить с помощью дискриминантного анализа.
Целью является определение таких коэффициентов, чтобы по значениям дискриминантной функции можно было с максимальной четкостью провести разделение по группам.
Использовав те же переменные, с помощью SPSS 22, были произведены все необходимые расчеты: вводный обзор действительных и пропущенных значений, средние значения, стандартные отклонения, количество наблюдений для каждой группы в отдельности и суммарные показатели для обеих групп, тест с Лямбдой Уилкса ("Wilks-Lambda"), построение корреляционной матрицы между всеми переменными. Следующими шагами стали: расчёт и анализ коэффициентов дискриминантной функции. Значения этой функции должны как можно отчётливей разделять обе группы. Мерой эффективности этого разделения служит корреляционный коэффициент между рассчитанными значениями дискриминантной функции и показателем принадлежности к группе: 0,0532 - корреляция удовлетворительная. При помощи Лямбды Уилкса производился тест на значимость отличий средних значений дискриминантной функции в обеих группах [14]. В нашем исследовании, значение р 0,001, указывает на очень значимое различие.
ИФНа и антитела к нему в сыворотке крови ВГС/ВИЧ-коинфицированных пациентов
Поиск факторов, достоверно влияющих на исход лечения, - это важнейшая задача при изучении любого заболевания. Целью нашего исследования являлось изучение критериев эффективности противовирусной терапии ХГС на фоне ВИЧ-инфекции.
Для этого, в первую очередь, мы оценивали клинико-лабораторные показатели ХГС при ко-инфекции с ВИЧ в общей когорте исследуемых пациентов. Клиническая картина ХГС у пациентов с ВИЧ характеризовалась превалированием астеновегетативного синдрома (75%) с жалобами на слабость и повышенную утомляемость. У трети пациентов регистрировался диспепсический синдром (35%), сопровождающийся тошнотой и потерей аппетита (17% и 18%, соответственно), дискомфортом в правом подреберье (27%) и желтушный синдром в виде субиктеричности кожных покровов и склер (26,6%). Результаты нашего исследования не противоречили литературным данным о клиническом течении хронического гепатита С у ВИЧ-инфицированных [76, 101].
Вне зависимости от приема АРВТ большинство клинических проявлений ХГС были сопоставимы. Исключение составил геморрагический синдром, который в общей когорте пациентов регистрировался в 18,7% случаев. У пациентов, принимавших АРВТ, он встречался в 2 раза реже по сравнению с пациентами, не принимавшими АРВТ (р 0,01). При этом уровень тромбоцитов у пациентов без АРВТ составил 110,7±34,7х109/л по сравнению с 245,7±31,4хЮ9/л у пациентов на фоне АРВТ (р 0,001). Также у пациентов с ко-инфекцией без АРВТ наиболее часто регистрировалась анемия и уровень гемоглобина у них составлял 85,1±7,4 г/л против 110,4±8,9 г/л (р 0,01). На фоне приема АРВТ уровень С04+Т-лимфоцитов у пациентов с ВИЧ-инфекцией в дебюте ПВТ был ниже указанных показателей у пациентов без АРВТ, а уровень вирусной нагрузки был неопределяемым. При этом средний уровень вирусной нагрузки ВИЧ у пациентов без АРВТ варьировал от 21764,4±6875,6 коп/мл - в 3 стадии ВИЧ-инфекции, до 45142,5±11985,6 коп/мл - в стадии 4Б (р 0,01). В то же время, у пациентов на фоне АРВТ отмечались высокие биохимические показатели крови, а именно: АЛТ, ACT, билирубин, ГГТ и тимоловая проба, по сравнению с пациентами без АРВТ (р 0,05).
По мере прогрессировала стадии ВИЧ-инфекции увеличивалась частота встречаемости всех клинических проявлений ХГС: вышеописанные синдромы превалировали в 4Б стадии по сравнению со стадиями 3 и 4А (р 0,05). Была установлена достоверная взаимосвязь уровня вирусной нагрузки ВГС, стадий фиброза печени и показателей УЗИ органов брюшной полости с прогрессированием ВИЧ-инфекции в проекции на стадию заболевания. Частота регистрации диффузных изменений в печени, гепатомегалии, спленомегалии или гепатоспленомегалии увеличивалась: от 67,3%, 16,3%, 10,2% и 20,4%, соответственно, - в 3 стадии ВИЧ-инфекции, до 80,6%, 23,5%, 24,5% и 51%, соответственно, - в 4Б стадии (р 0,05). В 3 стадии ВИЧ-инфекции также чаще встречались пациенты с вирусной нагрузкой ВГС 500000 МЕ/мл (р 0,01) и стадиями фиброза печени F0 и F1 (р 0,05), а продвинутые стадии фиброза F3 и F4 чаще встречались у пациентов в стадии ВИЧ-инфекции 4Б по сравнению со стадиями 3 и 4А (р 0,05). Также было выявлено, что в большинстве случаев АРВТ получали пациенты с 1 генотипом ВГС (60,8%) по сравнению со 2 и 3 генотипами (46,5% и 42,3%, соответственно) (рис. 3.3). И у них чаще регистрировались продвинутые стадии фиброза печени F3 и F4 (47,2% и 13,5%, соответственно) по сравнению с пациентами со 2 (6,8% и 4,5%) и 3 генотипами (16,9% и 5,9%) ВГС. Что позволяет предполагать 1 генотип ВГС, стадию ВИЧ-инфекции и наличие АРВТ в качестве факторов, влияющих на прогрессирование фиброза печени у ВГС/ВИЧ-ко-инфицированных пациентов.
Эффективность терапии ХГС на фоне ВИЧ-инфекции в нашем исследовании составила - 59,5%. Причем наибольший процент устойчивого вирусологического ответа фиксировался среди коинфицированных пациентов со 2 генотипом ВГС - в 67,4% случаев, у пациентов с 3 генотипом - в 61%, а среди пациентов с 1 генотипом ВГС - в 54,1%, что сопоставимо с результатами данных литературы [250, 286]. Количество рецидивов за 5-летний период наблюдения составило 15,7%. Из них: 33% рецидивов было зафиксировано в промежуток времени до 1 года после достижения УВО, 37% - от 1 года до 2 лет, и 30% - от 2-х до 4-х лет.
При изучении клинических и лабораторных параметров в зависимости от эффективности противовирусной терапии ХГС были получены следующие данные.
Группы пациентов в зависимости от вирусологического ответа на противовирусную терапию ХГС (172 человека - с эффективной ПВТ ХГС, 115 человек - неответчики) были сопоставимы: в обеих группах преобладали 3 и 1 генотипы ВГС, стадии фиброза печени F2 и F3 и стадии ВИЧ-инфекции 4А и 4Б, а распределение пациентов, получавших и не получавших АРВТ, было равномерным. Средний уровень С04+Т-лимфоцитов до ПВТ ХГС не отличался у неответчиков по сравнению с пациентами, достигшими устойчивого вирусологического ответа (р 0,05). Причем у пациентов, не получавших АРВТ, он был достоверно выше по сравнению с пациентами на фоне приема АРВТ (р 0,05).
С неудачами в противовирусной терапии гепатита С на разных ее этапах чаще всего ассоциированы с 1 генотипом и высокой вирусной нагрузкой ВГС. Генотип 1 ВГС встречался в 46% случаев среди пациентов с частичным ранним вирусологическим ответом, которые впоследствии достигли устойчивого вирусологического ответа; и в 62,5% случаев - среди пациентов - неответчиков, у которых противовирусная терапия ХГС была неэффективна уже на 12 неделе лечения. Подавляющее большинство пациентов с успешной терапией, у которых наблюдался частичный РВО, имели исходную вирусную нагрузку ВГС 500000 МЕ/мл (71%).