Социально-философские воззрения Марка Туллия Цицерона Федоров Денис Андреевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Социально-политические предпосылки и идейные истоки философии Цицерона 58

1.1. Социально-политические изменения в римском обществе и трансформации ценностных установок римлян в эпоху Цицерона 58

1.2. Идейные предпосылки философии Цицерона 92

1.3. Текстуальные источники социальной философии Цицерона 107

1.4. Цицерон как переводчик и популяризатор греческой философии 127

Глава 2. Общество и природа социальных отношений в философии Цицерона 137

2.1. «Конвенциональная» теория происхождения общества по Цицерону 137

2.2. Социальная природа человека и общественное мнение в философии Цицерона 166

2.3. Проблема разграничения понятий «государство» (“res publica”) и «народ» (“populus”) в произведениях Цицерона 185

Глава 3. Общественные явления и институты в оценке Цицерона 220

3.1. Феномен социального неравенства в сочинениях Цицерона 220

3.2. Коммуникативные аспекты социальной философии Цицерона. Публичная речь как инструмент социального управления 253

3.3. Социально-управленческие функции государственной религии и секулярный аспект в философии Цицерона 277

3.4. «Конвенциональный» аспект в правовом учении Цицерона 294

Глава 4. Влияние учения Цицерона на дальнейшее развитие поздне-античной социальной мысли 318

4.1. Рецепция социальных идей Цицерона в период принципата (сер. I в. до н.э – конец III в. н.э.) 318

4.2. Цицерон в социально-политической мысли эпохи домината (IV-V вв. н.э.) 334

Заключение 352

Список сокращений 362

Список источников и литературы 363

• Идейные предпосылки философии Цицерона
• Проблема разграничения понятий «государство» (“res publica”) и «народ» (“populus”) в произведениях Цицерона
• Коммуникативные аспекты социальной философии Цицерона. Публичная речь как инструмент социального управления
• Цицерон в социально-политической мысли эпохи домината (IV-V вв. н.э.)

Введение к работе

Актуальность исследования.

Марк Туллий Цицерон принадлежит к числу тех немногочисленных
социальных мыслителей в мировой истории, справедливо заслуженная слава и
исключительный творческий гений которых по прошествии веков и тысячелетий
не угасают во тьме забвения, но еще ярче разгораются в памяти благодарных
потомков. Каждое поколение, с неизменным уважением обращаясь к

историческому наследию великой античной цивилизации, расцвет, стремительное возвышение и трагическая гибель которой по прежнему служат уроком для всего человечества, вновь и вновь возвращается к судьбе Цицерона, не уставая черпать из неистощимой творческой кладовой интеллектуального наследия этой незаурядной исторической личности – римского философа, оратора и политика, яркого представителя того узкого образованного социального слоя, который спустя многие столетия вполне заслуженно получит в научной литературе гордое имя «античной интеллигенции»¹.

Приходится лишь сожалеть, что современная наука обращается к Цицерону главным образом как к активному политическому деятелю одного из наиболее драматичных эпизодов римской истории – периода кризиса и падения римской республики². Пристальное внимание уделяется Цицерону также со стороны теоретиков права³, специалистов по риторике и ораторскому искусству⁴, а также политологов⁵. Что же касается вклада Цицерона в развитие социально-философской мысли, нельзя не отметить гораздо более скромное внимание исследователей к данной проблематике. Между тем, в течении почти двух тысяч лет после своей смерти, для мыслителей поздней античности, Средневековья и эпохи Возрождения, Цицерон оставался автором «номер один» именно как в качестве незаурядного (хотя и не вполне оригинального) социального мыслителя. Однако в XIX в. ситуация изменилась, и интерес к личности этого античного автора начинает неуклонно снижаться. Частично это связано с открытием

¹ Фролов Э.Д. Античная интеллигенция // Фролов Э.Д. Парадоксы истории – парадоксы античности. СПб., 2004. С.
298.

² См. напр.: Утченко С.Л. Кризис и падение римской республики. М., 1965; Lacey W.K. Cicero and the End of the
Roman Republic. N. Y., 1978.

³ См. напр.: Harries J. Cicero and the Jurists: From Citizen’s Law to the Lawful State. L., 2006; Cicero the Advocate / Ed.
by J. Powell, J. Paterson. Oxf., 2004.

⁴ См. напр.: Vasaly A. Representations: Images of the World in Ciceronian Oratory. Berkeley, 1993.

⁵ См. напр.: Habicht C. Cicero the Politician. Baltimore, 1990.

западной наукой фундаментальных трудов Платона и Аристотеля. Что же

касается российской науки, масштабный кризис, постигший отечественные гуманитарные науки после революционных событий 1917 г. не мог не повлиять на развитие отечественной традиции изучения социальных учений Античности. В советской историографии Цицерон представлен главным образом с точки зрения изучения его политических воззрений⁶, которые при этом далеко не всегда характеризовались положительно.

Лишь во второй половине XX столетия среди исследователей вновь
пробуждаться интерес к социально-философской (и прото-социологической⁷)
тематике работ Цицерона⁸. Весьма симптоматична, в частности, характеристика,
данная Цицерону крупным современным исследователем теории

методологического индивидуализма в социальных науках Л. Уденом: «Идеи Цицерона о [роли] индивидов в обществе целиком и полностью социологичны»⁹.

Думается, что и в настоящее время, несмотря на череду пролетевших столетий, произведения Цицерона могут преподнести немало уроков и для нынешнего поколения. Нельзя забывать, что общественная жизнь, политическая и литературная карьера, а также трагическая судьба этого яркого социального мыслителя древнего мира неразрывно связаны с, возможно, самой грандиозной трагедией в истории всего античного общества – процессом трансформации и разрушения демократической составляющей политической системы Римской республики – системы, безусловно, не лишенной своих недостатков, но все же являвшейся значительным «шагом вперед» по сравнению с восточными деспотиями. Данный процесс вполне справедливо охарактеризован Т.В. Кудрявцевой: «На смену Республике, на смену пусть ограниченной и несовершенной, с олигархическим привкусом, но все же демократии, пришла Империя, пришла сначала замаскированная а затем уже без всяких масок диктатура»¹⁰. Именно поэтому, по нашему мнению, особенного интереса для исторического исследования заслуживает судьба и интеллектуальное наследие тех, кто по мере сил, средств, способностей и талантов противостоял губительному процессу разрушения республиканских институтов, традиций, ценностей и идеалов. И если о социальных воззрениях большинства римских авторов I в. до н.э. мы можем судить лишь по косвенным позднейшим свидетельствам и немногочисленным отрывкам сочинений – то социальное учение Цицерона, благодаря скрупулезно сохраненными благодарными потомками трактатам, речам, и эпистолярному наследию этого незаурядного человека, политического деятеля и философа предстает перед нами во всей его полноте.

⁶ См. напр. Утченко С.Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения республики. М., 1952.

⁷ Термин «прото-социология» («proto-soсiology») предложен в 1950 г. Т. Парсонсом для обозначения
«доклассического» периода истории социологии. См.: Parsons T. The Prospects of Sociological Theory // American
Sociological Review. Vol. 15. № 1. 1950. Р. 4.

⁸ См. напр.: Mackendrick P., Singh K. The Philosophical Books of Cicero. L., 1989.

⁹ Udehn L. Cicero: Persons and Positions // Sociological Insights of Great Thinkers: Sociology through Literature,
Philosophy, and Science / Ed. by C. Edling, J. Rydgren. Santa Barbara, 2011. P. 124.

¹⁰ Кудрявцева Т.В. Чрезвычайные полномочия полководцев как источник императорской власти в Риме. Автореф.
дис. … к.и.н. Л., 1990. С. 1.

Между тем, вполне очевидно, что, несмотря на отмеченную ограниченность первоисточников и череду столетий, отделяющих нашу эпоху от античной цивилизации, многие социальные проблемы, привлекающие внимание Цицерона как одного из наиболее ярких идейных предшественников современной социальной философии, могут представлять безусловный интерес и для актуального научного дискурса сегодняшнего дня. В частности, волновавшая древнего мыслителя проблема происхождения первичных социальных отношений доселе так и нашла адекватного разрешения, и до сих пор представляет собой одну из наиболее интригующих загадок для современных исследователей. Отдельные рассуждения Цицерона в отношении социального неравенства и мобильности, несмотря на их определенную наивность и фантастичность, могут представлять интерес для современных исследователей данных явлений. Проблема соотношения социального детерминизма и личностной автономии живо перекликаются с современной дискуссией сторонников социального холизма и методологического индивидуализма. Наконец, рассуждения Цицерона как теоретика риторики об императивной функции публичной речи во многом остаются актуальными для современных специалистов в сфере публичных коммуникаций.

Социальная философия Цицерона также сохраняет свою безусловную
актуальность и для реалий социальной жизни сегодняшнего дня. Обращаясь к
теориям цикличности исторического развития, можно отметить, что социальные
проблемы, значимые для римского общества I в. до н.э., во многом перекликаются
с тождественными проблемами современности. В частности, ряд исследователей¹¹
вполне справедливо сравнивают экспансию римской Республики в

Средиземноморье с процессом мировой социокультурной глобализации конца XX в., а система функционирования политических институтов древнего Рима вполне может послужить ценным уроком для стран, становящихся сегодня на путь демократического развития.

На основании вышесказанного очевидная значимость социально-философских воззрений Цицерона представляется бесспорной не только как важный этап в развитии философского знания, но и для разрешения насущных проблем современной общественной жизни, что и обуславливает актуальность настоящего диссертационного исследования.

Степень научной разработанности темы исследования.

Проведенный анализ изученности проблемного поля настоящего

исследования демонстрирует, что к настоящему времени ни в отечественной, ни в зарубежной научной литературе не представлено ни одного исследования, превышающего объемом статью, полностью посвященного изучению социально-философской проблематике в сочинениях Цицерона. Интерес специалистов в области истории философии к данному аспекту интеллектуального наследия данного римского мыслителя следует признать достаточно слабым. Для целей настоящего исследования был осуществлен обзор всей научной литературы, в

См. напр.: Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М., 2003. С. 294.

которой затронуто предметное поле исследования – вне зависимости от ее дисциплинарной принадлежности.

Социальное учение Цицерона в зарубежной научной литературе. Вплоть до
начала XVIII в. интерес зарубежной науки к социальной тематике в работах
Цицерона проявлялся исключительно в контексте рассмотрения его биографии (в
первую очередь – политической). Одной из первых работ, в которой предпринята
попытка описания отдельных социальных взглядов Цицерона стала работа К.
Миддлтона¹². В начале XIX в. в западной науке формируется пренебрежительно-
негативное отношение как к личности Цицерона, так и к его философским
воззрениям, что характерно, в частности, для работы В. Друманна¹³ и Т.
Моммзена¹⁴. В то же время, британский биограф Цицерона Д. Холлингс отмечал
определенную самобытность и оригинальность социально-политических

воззрений Цицерона¹⁵, схожей позиции придерживается французский

исследователь Г. Буассье¹⁶. Среди работ того же периода некоторую научную
ценность для рассматриваемой в настоящем исследовании тематики по-прежнему
сохранили отдельные монографии, написанные Э. Троллопа¹⁷, Ф. Али¹⁸, А.
Черча¹⁹, А. Гьюдманома²⁰, В. Фаулера²¹ и Т. Петерсона²², Е. Зилера²³. Попытку
переосмысления и оригинальной интерпретации социально-политических
воззрений Цицерона предпринял выдающийся немецкий историк античности Э.
Мейер²⁴. Несмотря на то, что историография середины XX столетия начинает
рассматривать Цицерона уже не только как политика, судебного адвоката и
оратора, но и как автора самобытных философских работ, в научной литературе о
нем по-прежнему продолжают доминировать сугубо биографические

произведения. К числу таковых можно отнести работы Г. Делайна²⁵, Т. Франка²⁶, К. Бюхнера²⁷, Д. Рольфе²⁸, представляющие умеренный интерес для историка социальной философии. В этом ряду выгодно выделяется классические монографии М. Гельцера²⁹. Относительно оригинально и нешаблонно в данном

¹² Middleton C. History of the Life of Marcus Tullius Cicero. Vol. I–II. L., 1741.

¹³ Drumann W. Geschichte Roms in seinem Uebergange von der republikanischen zur monarchischen Verfassung: oder
Pompejus, Caesar, Cicero und ihre Zeitgenossen. Bd. 6. Knigsberg, 1844.

¹⁴ Моммзен Т. История Рима. Т. 3. М., 1995. С. 424.

¹⁵ Hollings J. Life of Marcus Tullius Cicero. L., 1839. Р. 544.

¹⁶ Буассье Г. Цицерон и его друзья. Очерк о римском обществе времен Цезаря. СПб., 1993. С. 68.

¹⁷ Trollope A. The Life of Cicero. N.Y., 1881.

¹⁸ Aly F. Cicero: Sein Leben und seine Schriften. B., 1891.

¹⁹ Church A. Roman Life in the Days of Cicero: Sketches Drawn from His Letters and Speeches. L., 1883.

²⁰ Gudeman A. The Sources of Plutarch’s Life of Cicero. Philadelphia, 1902.

²¹ Fowler W. Social Life at Rome in the Age of Cicero. L., 1909.

²² Petersson T. Cicero: A Biography. Berkeley, 1920.

²³ Sihler E. Cicero of Arpinum: A Political and Literary Biography Being a Contribution to the History of Ancient
Civilization and a Guide to the Study of Cicero’s Writings. Yale, 1914.

²⁴ Meyer E. Caesars Monarchie und das Principat des Pompejus: innere Geschichte Roms von 66 bis 44 v. Chr. Stuttgart;
B., 1922.

²⁵ Delayen G. Cicero. N.Y., 1931.

²⁶ Frank T. Cicero. Milford, 1932.

²⁷ Bchner K. Cicero: Bestand und Wandel seiner geistigen Welt. Heidelberg, 1964.

²⁸ Rolfe J. Cicero and His Influence. N.Y., 1963.

²⁹ Gelzer M. Caesar: Politician and Statesman / Trans. by P. Needham. Oxf., 1968; idem. Cicero. Ein biographischer
Versuch. Wiesbaden, 1969; Gelzer M. Die Nobilitt der rmischen Republik. Lpz., 1912. Англ. издание: Gelzer M. The
Roman Nobility / Trans. by R. Seager. Oxf., 1969.

ряду выглядит биография Цицерона, написанная американским юристом Р. Уилкином³⁰, который проявил особый интерес к учению Цицерона о государстве и общества. Линию гиперкритического отношения к личности и взглядам римского мыслителя продолжает анализ переписки Цицерона, проделанный французским исследователем Ж. Каркопино³¹. Одной из первых серьезных работ на тему философских воззрений стала публикация Х. Ханта³², который, исследуя социально-философские корни гуманизма и антропоцентризма, одним из первых ярких представителей этих идейных философских направлений считает именно Цицерона. Традицию изучения наследия римского мыслителя с позиций философии продолжил П.Маккендрик³³, выполнивший детальное исследование практически всех его крупных философских трактатов, частично затронув при этом и проблематику правового аспекта этих произведений. Вторая половина ХХ в. ознаменовалась дальнейшим повышением интереса к социально-философским воззрениям Цицерона: интересны, в частности, работы О. Зееля³⁴, Р. Смита³⁵, Т. Дорей³⁶, М. Фурманна³⁷, М. Гибеля³⁸, Д.Р. Шеклтона Бейли³⁹. Первой комплексной попыткой рассмотреть социально-политическую программу Цицерона в контексте его общесоциальных воззрений стала монография Н. Вуда⁴⁰. Работа Н. Вуда является одной из редких удачных попыток сведения разрозненных рассуждений римского мыслителя на социально-политическую тематику в некое подобие целостной системы. Будучи в большей степени специалистом по собственно истории политико-правовых учений⁴¹, нежели историком философии, Н. Вуд фактически впервые в научной литературе обращает внимание на ранее пребывающие «в тени» профессионального дискурса аспекты творчества Цицерона как социального мыслителя. В частности, наряду с хорошо изученными вопросами отношения римлянина к феномену права, правосудия, политической системы, государства, римской конституции, Н. Вуд также исследует проблематику взглядов Цицерона на институт частной собственности, социального неравенства, социального управления и насилия как политического инструмента. Недостатки в работе Н. Вуда, на наш взгляд, являются обратной стороной ее достоинств – излишняя углубленность в политический аспект творчества Цицерона делает автора заложником его политико-правовых идей, в то время как социальные воззрения римского мыслителя рассмотрены в монографии несколько поверхностно и бессистемно. В частности, на наш взгляд, в указанном сочинении недостаточно полно

³⁰ Wilkin R. Eternal Lawyer: A Legal Biography of Cicero. N.Y., 1947.

³¹ Carcopino J. Secrets de la correspondance de Cicron. P., 1947.

³² Hunt H.A. The Humanism of Cicero. Melbourne, 1954.

³³ Mackendrick P., Singh K. The Philosophical Books of Cicero. L., 1989.

³⁴ Seel O. Cicero. Wort – Staat – Welt. Stuttgart, 1961.

³⁵ Smith R.E. Cicero the Statesman. Cambr., 1966.

³⁶ Dorey T.A. Cicero. L., 1965.

³⁷ Fuhrmann M. Cicero and the Roman Republic. Oxf., 1992.

³⁸ Giebel M. Marcus Tullius Cicero. Hamburg, 1991.

³⁹ Shackleton Bailey D.R. Cicero. N.Y., 1971.

⁴⁰ Wood N. Cicero’s Social and Political Thought. Berkeley; Los Angeles, 1988.

⁴¹ Wood N. Reflections on Political Theory: A Voice of Reason from the Past. Palgrave, 2002.

исследовано значение учения Цицерона для разрешения проблемы соотнесения

теории социального детерминизма с концепцией личностной автономии.

К числу достаточно удачных попыток выявить научную новизну в

социальном учении Цицерона следует отнести исследование итальянского

политолога Р. Пеццименти⁴². В работе, написанной под впечатлением социальной

философии К.Поппера, автор осуществляет систематический поиск идей,

предвосхищающих попперовскую теорию «открытого общества» в учениях

античности, средневековья и эпохи Возрождения. В первой главе, почти

полностью посвященной Цицерону⁴³, Р. Пеццименти полностью отрицает

закрепившееся в литературе мнение об «эклектизме» его творчества,

аргументировано доказывая новизну и оригинальность социально-политических

воззрений римского мыслителя. По мнению Р. Пеццименти, Цицерон является

наиболее ярким представителем античного индивидуализма и космополитизма, а

его философские воззрения отличаются ярко выраженной прикладной,

эмпирической направленностью. Отношение к индивидуальным гражданским

правам личности у Цицерона, по мнению Р.Пеццименти, также разительно

отличается от принятого у Аристотеля подхода к человеку как к «политическому

животному», наделенному не столько правами, сколько обязанностями перед

государством. В конечном итоге автор, искренне восхищаясь вкладом Цицерона в

философскую мысль, оценивает его «космополитизм как гениальный плюрализм»⁴⁴.

Тенденцию идеализации социально-политических идей Цицерона

продолжил Р. Редфорд⁴⁵. В монографии детально исследуются такие аспекты, как интерпретация Цицероном теории естественного права, его теория идеального государства, а также влияние на дальнейшее развитие политической мысли. По мысли Р. Редфорда, «Цицерон являет собой редкое воплощение политической мощи и философской мудрости в одном лице», а его идеи «…продолжают доминировать над политической теорией в течение тысячелетней истории западной цивилизации»⁴⁶. Вопрос об отношении Цицерона к феномену народного суверенитета частично разработан в работах Ф. Миллара. В своей книге о толпе, общественном сознании, и влиянии последних на политическую жизнь в Древнем Риме⁴⁷ Ф. Миллар достаточно часто аргументирует свои выводы цитатами из произведений Цицерона. В другой своей монографии⁴⁸, посвященной роли римской республики в развитии более поздних политических учений, Ф. Миллар проводит сравнительный анализ учений Аристотеля и Цицерона, прослеживая влияние последнего на социально-политическую мысль вплоть до XX в.

⁴² Pezzimenti R., Berlin I., Popper K. The Open Society and Its Friends: with Letters from Isaiah Berlin and the Late Karl
R. Popper. Leominster; Roma, 1997.

⁴³ Чрезвычайно ценной также в работе Р. Пеццименти представляется приведенная им в приложении переписка с
К. Поппером, в которой последний, соглашаясь с основными выводами итальянского ученого, прямо говорит о
необходимости изучения Цицерона как представителя римской традиции.

⁴⁴ Pezzimenti R., Berlin I., Popper K. The Open Society and Its Friends... P. 39.

⁴⁵ Radford R. Cicero: A Study in the Origins of Republican Philosophy. N.Y., 2002.

⁴⁶ Ibid. P. 1.

⁴⁷ Millar F. The Crowd in Rome in the Late Republic. Ann Arbor, 2002.

⁴⁸ Millar F. The Roman Republic in Political Thought. L., 2002.

Несколько иной аспект интеллектуального наследия Цицерона интересует
британскую исследовательницу Э. Фантэм, опубликовавшую работу,

посвященную Цицерону как знаковой фигуре, внесшей вклад в развитие судебного красноречия⁴⁹. Оригинальное по жанру исследование, частично посвященное учению Цицерона провел М. Фишвик⁵⁰. Несмотря на то, что данная работа носит сугубо модернистский характер, для проблематики диссертации интересны главы о влиянии учения Цицерона на воззрения ряда мыслителей XIX– XX вв.⁵¹ Среди множества недавних публикаций об учении Цицерона стоит упомянуть цикл оригинальных работ Э. Асмис. В статье, посвященной генезису проблемы естественного права в произведениях Цицерона⁵², Э. Асмис приходит к неординарному выводу о том, что Цицерон вовсе не является категорическим сторонником этой теории, как отмечают многие исследователи, а использует ее в качестве образца и модели для собственной оригинальной правовой концепции. В публикации о трактате “De re publica”⁵³ Э. Асмис раскрывает определение государства по Цицерону в свете концепции общественного договора, отстаивая мнение о конвенциональном характере появления государства как института. Впервые в историографии Э. Асмис также детально рассматривает тезис Цицерона о политике как «слуге общества»⁵⁴. Среди важных примечательных зарубежных публикаций последних лет также отметим работы А. Эверитта⁵⁵, М. Фокса⁵⁶, Ф. Форсит⁵⁷, Р. Брукса⁵⁸, К. Хопкинс⁵⁹, К. Темпест⁶⁰, Э. Дика к “De legibus”⁶¹, Д. Холла⁶².

Социальное учение Цицерона в отечественной научной литературе.

Одними из первых обратили внимание на необходимость изучения
социально-политических трактатов Цицерона E. Орлов⁶³ и С. Вехов⁶⁴.

Достаточно удачную попытку анализа социально-политических идей Цицерона предпринял М.М. Покровский⁶⁵. Значительный вклад в изучение Цицерона и восприятия его интеллектуального наследия последующими поколениями ученых и мыслителей внес Ф.Ф. Зелинский⁶⁶.

⁴⁹ Fantham E. The Roman World of Cicero’s De oratore. Oxf., 2004.

⁵⁰ Fishwick M. Cicero, Classicism, and Popular Culture. N.Y., 2007.

⁵¹ Ibid. Р. 203.

⁵² Asmis E. Cicero on Natural Law and the Laws of the State // СlАnt. 2008. Vol. 27. №1. Р. 1–33.

⁵³ Asmis E. The State as a Partnership: Cicero’s Definition of res publica in His Work On the State // History of Political

Thought. 2004. Vol. 25. № 4. Р. 569–598.

Asmis E. The Politician as Public Servant in Cicero’s De re publica // Cicron et Philodme: La Polmique en

philosophie / Ed. par C. Auvray-Assayas, D. Delattre. P., 2001. Р. 109–128.

Everitt A. Cicero: the Life and Times of Rome’s Greatest Politician. N.Y., 2001.

⁵⁶ Fox M. Cicero’s Philosophy of History. Oxf., 2007.

⁵⁷ Forsyth F. Cicero: Defender of the Republic. N.Y., 2003.

⁵⁸ Brooks R. Cicero and Modern Law. Vermont, 2009.

⁵⁹ Hopkins K. Death and Renewal. Vol. 2: Sociological Studies in Roman History. Cambr., 1985.

⁶⁰ Tempest K. Cicero: Politics and Persuasion in Ancient Rome. Auckland, 2011.

⁶¹ Dyck A. A Commentary on Cicero, De Officiis. Ann Arbor, 1996; Dyck A. A Commentary on Cicero, De Legibus. Ann
Arbor, 2004.

⁶² Hall J. Politeness and Politics in Cicero’s Letters. Oxf., 2009.

⁶³ Орлов Е. Демосфен и Цицерон, их жизнь и деятельность. СПб., 1898.

⁶⁴ Вехов С.И. Сочинение Цицерона «О государстве». Опыт историко-литературного анализа. СПб., 1882.

⁶⁵ Покровский М.М. Толкование трактата Цицерона “De re publica”. М., 1913.

⁶⁶ Зелинский Ф.Ф. Цицерон // Энциклопедический Словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXVIII. Полутом 75. СПб.,
1903. С. 254. Zielinski Th. Cicero im Wandel der Jahrhunderte. Lpz., 1908.

Н.А. Машкин провел анализ эволюции понятий “optimates” и “populares” в учении Цицерона⁶⁷. Трактату “De re publica” также посвящена статья антиковеда И.М. Тронского⁶⁸. Безусловно, значимый вклад в изучение рассматриваемой в настоящем исследовании проблематики внес советский историк С.Л. Утченко, опубликовавший серию монографий и статей, полностью или частично затрагивающих различные аспекты социально-политического учения Цицерона⁶⁹. Среди других исследований 60-х гг. интересен обзор политических взглядов Цицерона, предпринятый М.Е. Грабарь-Пассек⁷⁰. Среди немногочисленных работ советского периода, не касающихся напрямую софиально-политическим воззрениям Цицерона, можно отметить статью В.О. Горенштейна⁷¹.

Заслуживает внимания трактовка отдельных аспектов философии Цицерона
в оценке Е.М. Штаерман. В частности, исследователь изучила отношение

римского философа к религии как социальному институту. Также отдельные аспекты социальных воззрений Цицерона были рассмотрены также в статьях Г.М. Лившица⁷², Г.М. Марченко⁷³, В.П. Зимина⁷⁴.

В 1980-е гг. у отечественных исследователей пробуждается интерес к философским произведениям Цицерона. Первую попытку анализа философии римского писателя предпринял Г.Г. Майоров⁷⁵, коснувшийся в своей обзорной статье основных положений философских трактатов «О дивинации», «О природе богов» и «О судьбе». Автор справедливо отмечает гуманизм философии Цицерона, который проявляется «в глубоком уважении и понимании духовного творчества других людей»⁷⁶. В эти же годы выходит первая в отечественной науке полноценная монография о Цицероне-философе и историке философии, написанная В.Т. Звиревичем⁷⁷. Помимо сугубо общефилософских вопросов автор исследует «практическую» философию Цицерона, рассматривая созданный им образ идеального государственного деятеля через призму гуманистического мировоззрения⁷⁸.

⁶⁷ Машкин Н.А. Римские политические партии в конце II и начале I века до нашей эры // ВДИ. 1947. № 3. С. 126–
139; Машкин Н.А. Принципат Августа. Происхождение и социальная сущность. М.; Л., 1949. С. 45–52.

⁶⁸ Тронский И.М. Построение трактата Цицерона «О государстве» и его политические тенденции // Доклады и
сообщения филологического института ЛГУ. Вып. 1. Л., 1949. С. 180–184.

⁶⁹ Утченко С.Л. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения республики. М., 1952; он же. Кризис и
падение римской республики. М., 1965; он же. Древний Рим. События, люди, идеи. М., 1969; он же. Цицерон и его
время. М., 1972; он же. Политические учения Древнего Рима. М., 1977.

⁷⁰ Грабарь-Пассек М.Е. Марк Туллий Цицерон // Марк Туллий Цицерон. Речи. Т.1. М., 1962. С. 365–385.

⁷¹ Горенштейн В.О. Цицерон в годы гражданской войны 49–45 гг. и диктатуры Цезаря. Диалоги «О старости» и «О
дружбе» // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1975. С. 175–191.

⁷² Лившиц Г.М. Общественно-политические взгляды Цицерона // Ученые записки БГУ. Вып. 23. Минск, 1955.
С.124–139.

⁷³ Марченко Г.М. Античная традиция о principes civitatis // Вестник Ленинградского университета. Вып. 3. № 14. Л.,
1974. С.56–62.

⁷⁴ Зимин В.П. Цицероновская концепция наилучшего государственного устройства // Вопросы отечественной и
всеобщей истории. Куйбышев, 1975. С. 186–193.

⁷⁵ Майоров Г.Г. Цицерон как философ // Марк Туллий Цицерон. Философские трактаты. М., 1985. С. 5–59.

⁷⁶ Там же. С. 18.

⁷⁷ Звиревич В.Т. Цицерон – философ, историк философии. Свердловск, 1988.

⁷⁸ Там же. С. 79.

Частично вопрос о социально-политических воззрениях Цицерона рассмотрен в работах диссертациях^{79 80}, монографии⁸¹, учебном пособии⁸² и статьях⁸³ данного А.Б. Егорова. Среди работ представителей петербургской школы антиковедения следует также особо выделить диссертационное исследование Т.В. Кудрявцевой⁸⁴. Из других работ 80–90-х гг. можно отметить статью Н.А. Белозерова⁸⁵, в которой автор отмечает противоречие между во многом идеализированной и утопической программой Цицерона и его практической деятельностью в качестве политика⁸⁶. Социальными воззрениями Цицерона также интересуется К.Я. Каламутдинов⁸⁷. Интересна статья Ю.Г. Чернышова⁸⁸, частично посвященная Цицерону как представителю утопической теории в римской философии. Данную точку зрения автор развивает в своей монографии⁸⁹, в которой проведен анализ сочинений Цицерона с позиций выявления отношения римского мыслителя к социальному утопизму. Также можно упомянуть работы Н.М. Елизаровой⁹⁰ и Ш.А. Амирбекова⁹¹. Достаточно удачный комплексный обзор социально-политических взглядов Цицерона был предпринят в коллективной публикации, изданной под редакцией В.С. Нерсесянца⁹². Частично социально-политические взгляды Цицерона также рассмотрены в статье Н.В. Чекановой⁹³, а также в более поздней монографии⁹⁴ того же автора.

Отечественные исследования последнего десятилетия продолжают

наметившуюся в постперестроечной науке тенденцию к изучению Цицерона как эклектичного мыслителя, в сферу интересов которого попадали самые различные

⁷⁹ Егоров А.Б. Политические партии в Риме в период гражданских войн II–I вв. до н.э. Дис. … к.и.н. Л., 1977. С. 66–
74.

⁸⁰ Егоров А.Б. Становление и развитие системы принципата. Дис. … д.и.н. СПб., 1991. С. 51.

⁸¹ Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования принципата. Л., 1985.

⁸² Егоров А.Б. Римское государство и право. Царский период и эпоха республики. СПб., 2006.

⁸³ Егоров А.Б. Античная демократия и римская политическая система // Вестник СПбГУ. 2009. Сер. 2. №4. С. 34–
46; он же. Римское народное собрание: правовой статус и властные полномочия // Вестник СПбГУ. 2010. Сер. 2.
№2. С. 59–72.

⁸⁴ Кудрявцева Т.В. Чрезвычайные полномочия полководцев как источник императорской власти в Риме. Дис. …
к.и.н. Л., 1990.

⁸⁵ Белозеров Н.А. О соотношении политических лозунгов Цицерона и его практической деятельности //
Античность и средневековье Европы. Межвуз. сб. науч. трудов. Пермь, 1994. С. 97–105.

⁸⁶ Там же. С. 105.

⁸⁷ Каламутдинов К.Я. Цицерон и римская диктатура I в. до. н.э. // Античная гражданская община. М., 1986. С. 68–
79; он же. Цицерон о роли и месте princeps в политической теории римского общества (но материалам трактата «О
государстве») // Античный мир и археология. Выпуск 6. Саратов, 1986. С. 19–29; он же. К характеристике
социально-политических взглядов Цицерона // Из истории социально-этических и социально-политических идей.
Саратов, 1990. С. 53–60.

⁸⁸ Чернышов Ю.Г. Была ли у римлян утопия? // ВДИ. 1992. № 1. С. 53–72.

⁸⁹ Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о "золотом веке" в древнем Риме. Ч. 1: До установления
принципата. 2-е изд. Новосибирск, 1994. С. 115–120.

⁹⁰ Елизарова Н.М. Сферы применения рабского труда (по данным произведений Цицерона) // Античный мир и
археология. Межвуз. сб. науч. трудов. Вып. 5. Саратов, 1983.

⁹¹ Амирбеков Ш.А. Определение Цицероном понятия «государство» в немецкой историографии // Античность и
общечеловеческие ценности. Вып. 3. Алматы, 1995. С. 1–9.

⁹² История политических и правовых учений. Древний мир / Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1985.

⁹³ Чеканова Н.В. Трансформация представлений о публичной власти и ее носителях в Риме в эпоху гражданских
войн // Античное общество 4: Власть и общество в античности (материалы научной конференции 5–7 марта 2001
г). СПб., 2001. С. 129–136.

⁹⁴ Чеканова Н.В. Римская диктатура последнего века Республики. СПб., 2005.

аспекты социальной философии. Н.П. Гринцер⁹⁵ затрагивает вопрос о сугубо эмпирическом, прикладном значении социально-политической философии Цицерона, направленных на разрешение ключевых вопросов, волновавших римское государство и общество рассматриваемого периода⁹⁶. В ряду диссертационных исследований определенный интерес представляют работы А.В. Львова⁹⁷, С.Н. Ахиева⁹⁸, А.В. Карасевой⁹⁹, в которых изучены различные аспекты интеллектуальной деятельности Цицерона, в том числе и представляющие интерес для истории философии. Особенный интерес представляет диссертация А.М. Браговой¹⁰⁰, в которой автор связывает социальные воззрения Цицерона с декларируемой им идеей «нравственной реформы» римского общества¹⁰¹. Среди отечественных исследований о Цицероне последних лет можно отметить работу Т.А. Бобровниковой, которая частично касается вопроса о его социально-политических воззрениях¹⁰². Одно из последних исследований отдельных философских аспектов в сочинениях Цицерона в отечественной науке -монография С.П. Быстровой¹⁰³.

Подводя итог проведенному теоретическому анализу основных подходов зарубежной и отечественной науки к изучению предметной сферы социальных учений Цицерона, можно сделать следующие выводы:

1. На основе массива проанализированных публикаций можно сделать вывод, что социально-философское учение Цицерона как таковое стало предметом полноценного научного дискурса лишь в конце прошлого столетия, причем значительная часть усилий исследователей была направлена на описание, в первую очередь, его деятельности в качестве политика и оратора, а также на рассмотрение отдельных философских произведений рассматриваемого автора.

2. Социальное учение Цицерона продолжает оставаться объектом интереса, в первую очередь, для историков Античности, которые рассматривают его произведения в контексте конкретных социально-политических событий истории Древнего Рима.

3. В последние десятилетия среди специалистов по политической и правовой
теории наметился умеренный тренд повышения интереса к Цицерону как
политическому мыслителю, теоретику государства и права.

4. Оценки учения Цицерона специалистами по философии разнятся от
прямых обвинений в компиляторстве и полной вторичности до умеренного
признания эклектического новаторства Цицерона в сфере социальной философии.

⁹⁵ Гринцер Н.П. Римский профиль греческой философии // Марк Туллий Цицерон. О пределах блага и зла.
Парадоксы стоиков. М., 2000. С. 9–36.

⁹⁶ Там же. С. 16.

⁹⁷ Львов А.В. Проблема идеального гражданина в античных социально-политических учениях: Аристотель,
Цицерон. Дис. … к.ю.н. М., 2000.

⁹⁸ Ахиев С.Н. Политическая пропаганда времени второй гражданской войны в Риме (49–30-е гг. до н.э.). Автореф.
дис. … к.и.н. Саратов, 2001.

⁹⁹ Карасева А.В. Образ жизни и интеллектуальная деятельность римской интеллигенции в I в. до н.э.
(преимущественно по окружению Цицерона). Автореф. дис. ... к.и.н. М., 2003.

¹⁰⁰ Брагова А.М. Марк Туллий Цицерон об идеальном гражданине и государстве. Дис. … к.и.н. Н. Новгород, 2005.

¹⁰¹ Там же. С. 221.

¹⁰² Бобровникова Т.А. Цицерон: интеллигент в дни революции. М., 2006.

¹⁰³ Быстрова С.П. Истоки философии культуры: Цицерон. СПб., 2010.

5. Практически все рассмотренные авторы, исследуя отдельные аспекты
учения Цицерона, сосредотачивают свое внимание в первую очередь на
политических воззрениях данного автора, уделяя менее серьезное внимание его
социальной философии. Таким образом, наиболее изученными в настоящее время
являются, в основном, сугубо политические аспекты учения Цицерона: феномен
государства, отношение к римским политическим партиям, идеальному
правителю и гражданину и т.п., в то время как социальные аспекты его учения
рассматриваются лишь опосредованно.

6. Философская и социологическая литература уделяет социальному учению
Цицерона исключительно слабое внимание, и зачастую ограничивается
поверхностным пересказом ключевых положений его теории в работах сугубо
обзорно-описательного характера, ввиду чего степень изученности данной
проблематики представляется совершенно недостаточной.

Проведенный анализ вполне зримо показывает, что в настоящее время социальная философия Цицерона, несмотря на значительный объем литературы, посвященной биографическим сведениям жизни и деятельности данного римского мыслителя, все еще остается одним из наименее изученных аспектов его интеллектуального наследия. Таким образом, можно повторно констатировать чрезвычайно слабую степень изученности предметного поля социально-философских воззрений Цицерона. По нашему мнению, комплексное изучение данного проблемного поля до сих пор остается задачей, во многом не разрешенной наукой, что представляется важным фактором, дополнительно обуславливающим актуальность и значимость диссертационного исследования.

Объект и предмет диссертационного исследования

Объектом диссертационного исследования являются сочинения (тексты) Цицерона: вся совокупность (из числа сохранившихся до наших дней) текстуальных первоисточников социального учения данного автора.

Предметом диссертационного исследования являются социально-

философские воззрения Цицерона, в частности: его отношение к проблеме происхождения общества, структурных элементах социальной реальности, различных социальных институтах и их роли в общественной жизни, социальной структуре римского общества, социальном неравенстве и мобильности, индивидах как субъектах социальной жизни.

Цель и задачи диссертационного исследования

Целью исследования является выявление оригинального вклада Цицерона в развитие античной социально-философской мысли.

Задачи исследования:

1. Выявить наиболее значимые проблемы генезиса социальных отношений в поздней римской республике, продемонстрировав «исторический фон» -социальные трансформации и изменения в римском обществе, в значительной

степени детерминировавшие специфику и процесс формирования основных воззрений Цицерона как философа.

2. Выявить наиболее значимые идейные предпосылки формирования социально-философских воззрений Цицерона.

3. Определить наиболее значимые с точки зрения вклада в историю социальной философии произведения Цицерона.

4. Выявить основные источники и философские школы, под влиянием которых сформировались социально-философские воззрения Цицерона.

5. Исследовать проблему социогенеза в представлении Цицерона.

6. Определить отношение Цицерона к проблеме соотношения личностной автономии и социального детерминизма, общественных и индивидуальных интересов.

7. Уточнить термины «общество», «народ» и «государство» в трактовке Цицерона.

8. Выявить вклад Цицерона в теорию социального неравенства, его отношение к феномену социальной мобильности, различным социальным слоям римского общества, а также к рабству как институту античного общества.

9. Исследовать отношение Цицерона к роли различных социальных институтов в общественной жизни.

10. Проследить и продемонстрировать «секулярный» аспект в религиозном цикле произведений Цицерона.

11. Уточнить достоверность гипотезы о теории естественного права в трактовке Цицерона как идейную предпосылку концепции «социального закона».

Научная новизна исследования

1. Диссертация представляет собой первое в отечественной науке комплексное исследование, посвященное выявлению социально-философских воззрений Марка Туллия Цицерона как представителя античной социальной мысли.

2. Выявлены основные социокультурные и социально-политические детерминанты формирования представлений Цицерона об общественных отношениях: социальное учение Цицерона рассматривается в историческом контексте трансформаций римского общества.

3. Выявлены основные идейные предпосылки социального учения Цицерона, а также влияние на него идей академического скептицизма.

4. Обоснована теоретическая новизна социального учения Цицерона по отношению к предшествующей античной интеллектуальной традиции.

5. Социальное учение Цицерона впервые рассмотрено как синкретическое и противоречивое явление, отражающее процесс постепенного, последовательно-эволюционного развития взглядов римского философа. В работе выявлены ключевые этапы генезиса социально-философских воззрений Цицерона.

6. В диссертационном исследовании учение Цицерона впервые рассматривается в качестве попытки построения синтетической концепции,

которая явилась попыткой установить баланс между холистской

мировоззренческой доктриной традиционно-родового общества и

индивидуалистическими тенденциями общества городского типа, что было способом разрешения фундаментальной проблемы соотношения социального детерминизма и личностной автономии.

7. В исследовании впервые продемонстрированы основные этапы трансформации воззрений Цицерона на процесс социогенеза: от биологического детерминизма к социально-правовому конвенционализму.

8. Определены основные социальные дефиниции в трактовке Цицерона, в частности, предложенная последним дифференциация понятий «общество» (societas), «государство» (res publica) и «народ» (populus).

9. Выявлены основные направления развития социально-коммуникативных идей Цицерона, в частности, его концепция регулятивно-императивной функции публичной речи как инструмента утилитарного управления общественным сознанием.

10. В диссертационном исследовании впервые обоснована роль Цицерона в создании теории социального неравенства, вытекающей из представлений о правовом и политическом эгалитаризме.

11. Обосновано значение социального учения Цицерона для развития концепции «прото-секуляризма»: учение римского мыслителя следует рассматривать в контексте античной «теории обмана», рассматривающей государственную религию в качестве инструмента социального управления.

12. Опровергнута распространенная в отечественной научной литературе гипотеза о теории «естественного права» по Цицерону как идейной предпосылке концепции «социального закона».

Теоретическая значимость исследования

Научная ценность и теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в разработке автором теоретико-методологического инструментария для изучения социальных учений конкретного представителя античной социальной философии (Марка Туллия Цицерона). Социально-философские воззрения Цицерона рассматриваются в диссертации, с одной стороны, как явление, отражающие социальные процессы определенной исторической эпохи (трансформации общественного сознания римлян в процессе разрушения системы полисно-родовых ценностных установок в период кризиса республики), с другой – как самобытное явление в истории социальных учений античности, синтезирующее основные достижения греческой философии и отражающее сложившиеся ценностные установки римского общества, а также специфику функционирования и социальной структуры, характерные для античной цивилизации в целом.

Практическая значимость исследования

Практическая значимость диссертационного исследования состоит в
потенциальном использовании сформулированных научных выводов,

методологических разработок для дальнейших научных исследований по заданной тематике (история философии и история социальных учений античности), написания монографических исследований, составления учебно-методических рекомендаций и рабочих программ, написания учебников, учебных пособий по дисциплинам «История античной философии, «Истории философии», «Социальная философия», «История социальных учений», а также методических рекомендаций к различным учебным спецкурсам по истории развития социально-философской мысли.

Методологическая основа и методы исследования

Руководствуясь заявленной целью исследования (выявление

оригинального вклада Цицерона в развитие античной социально-философской мысли), а также особым интересом, проявляемым Цицероном к различным аспектам функционирования социальных отношений, для решения поставленных задач представляется обоснованным в ходе исследования привлечение не только традиционной историко-философской методологии, но и ряда методологических подходов и парадигм (а также терминологического аппарата), находящихся в арсенале современной социально-философской и социологической мысли (тем более, что подобный подход является достаточно распространенным в зарубежной исследовательской литературе).

В качестве базовой междисциплинарной научной парадигмы в
настоящем исследовании автор опирается на идеалистические мировоззренческие
принципы методологического индивидуализма, парадигмы, предложенной Й.
Шумпетером¹⁰⁴ и впоследствии развитой и популяризированной М. Вебером (в
рамках теории социального действия), К. Поппером¹⁰⁵ (в рамках теории

открытого общества), Л. фон Мизесом¹⁰⁶ (рамках праксиологии), Й. Эльстером¹⁰⁷
(в рамках теории рационального выбора). Методологический индивидуализм,
противопоставляемый методологическому холизму¹⁰⁸ предполагает¹⁰⁹

рассмотрение общества не в качестве трансцендентной реальности,

существующей “sui generis”, а, напротив – как результат социальных действий
отдельных индивидов, и провозглашает использование исключительно
«индивидуалистических методов» в общественных науках (М. Вебер¹¹⁰). Этим
обуславливается декларируемый в настоящем исследовании

персонифицированный подход к деятельности Цицерона, рассматриваемыого в качестве актора (субъекта социального действия), вовлеченного, с одной стороны,

¹⁰⁴ Schumpeter J. Das Wesen und der Hauptinhalt der theoretischen Nationalkonomie. Lpz., 1908. S. 88–98.

¹⁰⁵ Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993. С. 180–181.

¹⁰⁶ фон Мизес Л. Человеческая деятельность. М., 2000.

¹⁰⁷ См.: Elster J. Nuts and Bolts for the Social Sciences. Cambr., 1989; idem. The Cement of Society: A Study of Social
Order. Cambr., 1989; idem. Explaining Social Behavior: More Nuts and Bolts for the Social Sciences. Cambr., 2007.

¹⁰⁸ Smuts J.C. Holism and Evolution. L., 1927). См также: Поппер К. Нищета историцизма… С. 25–26, 89–97; Parker
W. Methodological Individualism vs. Methodological Holism: Neoclassicism, Institutionalism and Socionomic Theory.
Progress in Socionomics. June 22, 2006. P. 3.

¹⁰⁹ Подробнее о данной парадигме см.: Udehn L. Methodological Individualism: Background, History and Meaning. L;
N.Y., 2001; Hodgson G. Meanings of Methodological Individualism // Journal of Economic Methodology. 2007. Vol. 14.
P. 211–226.

¹¹⁰ Mommsen W.J. Max Weber: Gesellschaft, Politik und Gcschichte. Frankfurt am Main, 1974. S. 256.

в продуцирование разнообразных дискурсивных практик, с другой – в процесс социальных трансформаций конкретной исторической эпохи.

Процесс социокультурных и социально-политических трансформаций
римского общества I в. до н.э., в значительной степени детерминирующих
проблематику социального учения Цицерона, рассматривался в настоящем
исследовании через призму социального номинализма, в частности, концепции Ф.
Тенниса¹¹¹. Данный немецкий исследователь, также исходя из принципов
методологического индивидуализма, выделяет два типа мировоззрения: первое,
свойственное традиционно-родовой «общности» (Gemeinschaft) и второе –
личностно-индивидуализированное, характерное для «общества» (Gesellschaft)¹¹².
Т. Парсонс, Э.Шиллз и Н. Смэлзер, отталкиваясь от теории Ф. Тенниса,
противопоставляют¹¹³ «рациональное действие» актора в рамках Gesellschaft-
отношений «традиционному действию» носителя «общинных» (Gemeinschaft)
ценностных ориентаций¹¹⁴ (в отечественной литературе данное

противопоставление иногда обозначается в качестве «структурных переменных А и Б»)¹¹⁵. В числе прочего, по Парсонсу, поведение индивида в «общине» характеризуется предписанным социальным статусом, партикуляризмом и коллективной ориентацией; в свою очередь переход от «общинных» к «общественным» отношениям предполагает достигаемый социальный статус, универсализм и индивидуальную ориентацию. В свете концепции Ф. Тенниса социальные процессы в поздней Римской республике следует трактовать как постепенный, (и не завершившийся) переход от «общинного» типа социальных взаимодействий (Gemeinschaft) к «общественным» (Gesellschaft)¹¹⁶. Переход от «общины» к «обществу», по мнению Ф. Тенниса, неизбежно сопровождается рядом глубинных изменений в индивидуальном сознании, главное из которых – распространение мировоззренческих установок индивидуализма. Мы считаем, что в своей социальной теории, Цицерон выходит далеко за рамки эталонных переменных первого типа, тем самым предвосхитив возникновение ряда теорий социальной развития в науке XIX столетия.

В качестве основных общенаучных методов в настоящем исследовании
использовались: метод диахронического анализа¹¹⁷, предполагающий

рассмотрение развитие социальных воззрений Цицерона в контексте линейного последовательного процесса генезиса античных прото-научных представлений об общественных явлениях, включающего в себя ряд последовательных этапов; исторический метод, предполагающий изучение социальных воззрений Цицерона,

¹¹¹ Наиболее значимые произведения данного автора: Tnnies F. Gemeinschaft und Gesellschaft. Lpz., 1887; idem.
Hobbes. Leben und Lehre. Stuttgart, 1896; idem. Die Entwicklung der sozialen Frage. Lpz., 1907; idem. Der englische
Staat und der deutsche Staat. B., 1917; idem. Soziologische Studien und Kritiken. Bd. I–III. Jena, 1924–1929; idem.
Einfhrung in die Soziologie. Stuttgart, 1931 и др.

¹¹² Теннис Ф. Общность и общество. СПб., 2002. С. 9–15.

¹¹³ Parsons T., Bales R., Shils E. Working Papers in the Theory of Action. Westport, 1981. Р. 208.

¹¹⁴ Parsons T., Smelser N. Economy and Society: A Study in the Integration of Economic and Social Theory. L., 1984, Р.
33.

¹¹⁵ Алехин Э.В. Исследование социально-экономических и социально-политические процессов. Пенза, 2008. С. 92.

¹¹⁶ Теннис Ф. Общность и общество… С. 9–12.

¹¹⁷ Комарова З.И. Методология, метод, методика и технология научных исследований в лингвистике: учебное
пособие. Екатеринбург, 2012. С. 304.

с одной стороны, в конкретных социально-исторических условиях, с другой – как
одну из составляющих динамического процесса развития античной науки в
целом; метод анализа документов – письменных первоисточников (текстов
античных авторов); метод сравнительного анализа, предполагающий

сопоставление текстов доступных первоисточников по рассматриваемой проблематике; биографический метод – изучение документов (фрагментов авторских текстов) Цицерона, а также других представителей античной социальной мысли.

В качестве базового макропарадигмального метода в настоящем
исследовании применен коммуникативно-прагматический метод,

предполагающий рассмотрение Цицерона в качестве активного коммуниканта,
вовлеченного в процесс коммуникативного обмена в определенных

социокультурных и исторических условиях, а его социальное учение – в качестве сообщения, передающегося по коммуникативному каналу к реципиенту (публичной аудитории). Все элементы коммуникативного процесса (источник-сообщение-реципиент) мы рассматриваем в качестве равноценных.

Положения, выносимые на защиту

1. Генезис социально-философских воззрений Цицерона детерминирован
трансформационными изменениями в общественном сознании древних римлян,
сопровождавших сложный и неоднозначный социокультурный процесс перехода
от традиционно-общинных социальных отношений к обществу иного типа:
период слома и разрушения норм, типичных для традиционного-родового
(полисного) уклада и перехода к новой (имперской) системе социальных
отношений, характерными чертами которой является кризис традиционных
институтов (религия и семья).

2. Философские воззрения Цицерона нужно анализировать лишь в контексте процесса его интеллектуального и духовного становления. Однако стержнем для всех изменений оставался академический скептицизм, приверженность к которому Цицерон сохранял затем в течении всей своей жизни, и сквозь призму которого обнаруживается преемственность его социальных воззрений.

3. Синкретический характер социального учения Цицерона был вызван тем, что тот пытался «сохранить баланс» между холистской мировоззренческой доктриной традиционно-родового общества и индивидуалистическими тенденциями общества городского типа. Идеализированная "римская республика" к которой апеллировал Цицерон выступает при этом примером общества более высокого порядка, нежели традиционное «полисное» общество, характеризуемое господством традиций, религии как института, отсутствием социальных лифтов и сословно-закрытой системой социального неравенства.

4. В своей теории социогенеза Цицерон предлагает оригинальный синтез
коммуникативно-речевого и социально-экономического факторов в качестве
равноценных детерминант общественного развития. Таким образом,
коммуникативная составляющая выступает у Цицерона вполне самостоятельным
фактором социального прогресса. С другой стороны для эволюции воззрений

Цицерона характерен переход от конфликтной концепции (характерной для его ранних произведений) к «конвенциональной» теории социального развития, где важное место играл концепт правовой защиты частной собственности.

5. Впервые введя в лексикон ключевой для современной социально-
коммуникативной теории термин – «общественное мнение» (opinion publica)
Цицерон, в то же время, относится к данному явлению с неприязнью, активно
предлагая и разрабатывая ряд разнообразных инструментов социального
управления общественным сознанием посредством дискурсивных, политико-
правовых, религиозных практик.

6. Цицерон первым четко и вполне недвусмысленно разграничил понятия «общество» («societas»), «государство» (“res publica”) и «народ» (“populus”), трактуя феномен государства с прото-институциональных позиций.

7. В своих представлениях о феномене социального неравенства Цицерон существенно дистанцируется от представлений своих греческих идейных предшественников, утверждая, что социальное положение индивида должно определяться в первую очередь личными заслугами перед народом и государством, а не происхождением. Оппонируя традиционно-родовому элитаризму, Цицерон противопоставляет последнему убежденность в необходимости поддержания высокого уровня вертикальной социальной мобильности.

8. Отношение Цицерона к отдельным социальным институтам римского общества в целом отражает общую тенденцию трансформации господствующих социальных отношений - от родового коллективизма к индивидуализму и личностной автономии. Выделим определенную гуманизацию представлений рассматриваемого автора по отношению к рабству, а также рассмотрение им религии как социального института с сугубо утилитарных позиций.

9. Вопреки устоявшейся в отечественной литературе точке зрения, Цицерон не
является категорическим сторонником и апологетом стоической теории
естественного права. Принадлежа к скептическо-академической традиции,
Цицерон использовал концепцию естественного права в качестве своеобразной
отправной точки для создания собственного оригинального кодекса социальных
норм, при этом попытку римского мыслителя осуществить синтез двух правовых
концепций - конвенциональной и натуралистической - следует признать
синкретичной.

Степень достоверности исследования

Диссертационное исследование следует принципам научной достоверности
и непротиворечимости, выразившимся в рассмотрении социального учения
Цицерона в контексте социально-политических трансформаций и изменений в
общественном сознании римлян в кризисных условиях разложения

республиканских политических институтов; исследование опирается на сложившуюся научную традицию изучения рассматриваемой проблематики, (в частности - методико-прагматический подход); работа построена на широком

круге источников, что позволяет сделать позволяет сделать вывод о высокой степени достоверности полученных процессе исследования результатов.

Источниковедческая база исследования

Основу источниковедческой базы исследования составили, в первую очередь, тексты сочинений Цицерона. В процессе подготовки исследования автором использованы и проанализированы тексты всех текстуальных первоисточников античной эпохи по рассматриваемой проблематике, из числа сохранившихся до наших дней и доступных современной науке.

Кроме того, в диссертации проанализированы тексты сочинений ряда других античных авторов, касающиеся предметной сферы настоящего исследования: Платон, Аристотель, Ксенофонт, Полибий, Лукреций, Плиний Старший, Квинтилиан, Светоний, Плутарх, Авл Геллий, Секст Эмпирик, Лактанций, Тацит, Амвросий Медиоланский, Аврелий Августин и др.

Более детальный анализ ключевых первоисточников социальной философии Цицерона представлен в 1.2 настоящего исследования.

Хронологические рамки диссертационного исследования

Хронологические рамки диссертационного исследования обусловлены его
предметной сферой и сформулированными задачами. Исследование

сфокусировано на конкретной персоналии – Марке Туллии Цицероне, а также на конкретном историческом периоде его творческой и интеллектуальной активности – 91-43 гг. до н.э., хронологически совпадающим с кризисным периодом системного кризиса социальных институтов и трансформации политической культуры римского общества, что, в свою очередь, в значительной степени детерминировало проблематику социальной философии Цицерона.

Апробация результатов диссертационного исследования

Основные выводы, положения и результаты диссертационного

исследования были использованы автором при чтении лекций и проведения семинарских занятий для студентов в ФБГОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный инженерно-экономический университет» и ФБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный экономический университет» по дисциплинам «История социальных учений», «История социологии», «История публичных коммуникаций», «Теория коммуникации», «Логика и теория аргументации» и др.

Полученные в ходе исследования результаты апробированы и представлены на следующих научных конференциях: VI межвузовская научная конференция «Социальные технологии и современное общество» (2008 г.); VII межвузовская научная конференция «Социальные технологии и современное общество» (2009 г.); Второй научный конгресс ИНЖЭКОН-2009 (2009 г.); VIII межвузовская научная конференция «Социальные технологии и современное общество» (2010 г.); VI научно-практическая конференция «Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность»; Третий научный конгресс ИНЖЭКОН-2010 (2010 г.); IX межвузовская научная конференция

«Социальные технологии и современное общество» (2011 г.); Научно-
практическая конференция «Homo Eurasicus в прошлом и настоящем» (2011 г.);
Научно-практическая конференция «Homo Eurasicus в социальных и духовных
реалиях времени» (2012 г.); Международная научная конференция «Современные
проблемы обеспечения качества профессионального образования» (2012);
Международная научная конференция «Четвертые Санкт-Петербургские

социологические чтения» (2012 г.); X межвузовская научная конференция «Социальные технологии и современное общество» (2013 г.); II международная научная конференция «Язык и культура в эпоху глобализации» (2015 г.); Международный конгресс по когнитивной лингвистике (2015 г.).

По результатам исследования опубликована авторская монография и 20 статей в специализированных научных изданиях, включенных в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук, утвержденный решением Президиума Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки России.

Соответствие содержания диссертации научной специальности

Тема и содержание диссертационного исследования полностью

соответствуют положениям паспорта специальности 09.00.03 - История философии (в частности, п. 2: «Западная философская мысль: парадигма западноевропейской философии и ее исторические вариации; истоки и сущностные признаки этой парадигмы; основные фазы и ключевые моменты в эволюции западной философии»; а также паспорта специальности 09.00.11 -Социальная философия (в частности: п. 3: «Основные этапы развития социально-философской мысли»; п. 11: «Стимулы и механизмы становления человека и общества. Социально-философские проблемы антропосоциогенеза»; п. 14: «Формы и механизмы социальной детерминации. Социокультурная причинность. Необходимость, случайность в деятельности людей. Проблема доминант и детерминант общественной жизни»).

Структура диссертационного исследования

Структура диссертации обусловлена сформулированной целью и задачами исследования. Диссертация общим объемом 400 стр. состоит из введения, 4 глав, разделенных на 13 параграфов, заключения и библиографического списка использованных литературных источников, состоящего из 539 наименований на русском, английском, немецком, французском, итальянском, латинском языках.

Идейные предпосылки философии Цицерона

Первой комплексной попыткой рассмотреть социально политическую программу Цицерона в контексте его общесоциальных воззрений стала монография Н. Вуда “Cicero s Social and Political Thought”, опубликованная в 1988 г. в США1. По нашему мнению, работа Н. Вуда является одной из редких удачных попыток сведения разрозненных рассуждений римского мыслителя на социально политическую тематику в некое подобие целостной системы. Будучи в большей степени по специалистом по собственно истории политико правовых учений2, нежели историком философии, Н. Вуд фактически впервые в научной литературе обращает внимание на ранее пребывающие «в тени» профессионального дискурса аспекты творчества Цицерона как социального мыслителя. В частности, наряду с хорошо изученными вопросами отношения римлянина к феномену права, правосудия, политической системы, государства, римской конституции, Н. Вуд также исследует проблематику взглядов Цицерона на институт частной собственности, социального неравенства, социального управления и насилия как политического инструмента. Отметая сложившийся в предшествующей исторической традиции гиперкритицизм, Н. Вуд отмечает ряд аспектов нормативного регулирования социальных отношений, впервые затронутых в работах Цицерона. Тем не менее, по мнению Н. Вуда, Цицерона все же нельзя отнести к числу крупных философов «первого звена» – Платона, Аристотеля, Локка, Руссо, Гегеля, однако его социально-политическое творчество вполне можно поставить в ряд с работами таких авторов как Макиавелли, Боден, Монтескье, Милль. Весьма значимым представляется вывод Н. Вуда о том, что «Цицерон, возможно, был посредственным философом, неоригинальным и эклектичным, но говоря так, мы не можем отрицать все новое и ценное в его учении»1. Недостатки в работе Н. Вуда, на наш взгляд, являются обратной стороной ее достоинств – излишняя углубленность в политический аспект творчества Цицерона делает автора заложником его политико-правовых идей, в то время как социальные воззрения римского мыслителя рассмотрены в монографии несколько поверхностно и бессистемно. В частности, на наш взгляд, в указанном сочинении недостаточно полно исследовано значение учения Цицерона для разрешения проблемы соотнесения теории социального детерминизма с концепцией личностной автономии.

К числу достаточно удачных попыток выявить научную новизну в социальном учении Цицерона следует отнести исследование итальянского политолога Р. Пеццименти с оригинальным названием «Открытое общество и его друзья» (“The Open Society and Its Friends”)2. В работе, написанной под впечатлением социальной философии К.Поппера, автор осуществляет систематический поиск идей, предвосхищающих попперовскую теорию «открытого общества» в учениях античности, средневековья и эпохи Возрождения. В первой главе, почти полностью посвященной Цицерону3, Р. Пеццименти полностью отрицает закрепившееся в литературе мнение об «эклектизме» его творчества, аргументировано доказывая новизну и оригинальность социально-политических воззрений римского мыслителя. По мнению Р. Пеццименти, Цицерон является наиболее ярким представителем античного индивидуализма и космополитизма, а с его философские воззрения отличаются ярко выраженной прикладной, эмпирической направленностью, ориентацией на преобразование действующего римского законодательства. Отношение к индивидуальным гражданским правам личности у Цицерона, по мнению Р.Пеццименти, также разительно отличается от принятого у Аристотеля подхода к человеку как к «политическому животному», наделенному не столько правами, сколько обязанностями перед государством. В конечном итоге автор, искренне восхищаясь вкладом Цицерона в философскую мысль, оценивает его «космополитизм как гениальный плюрализм»1.

Тенденцию идеализации социально-политических идей Цицерона продолжил Р. Редфорд в своей относительно недавней (2002 г.) работе, посвященной генезису идей республиканизма в творчестве Цицерона2. В монографии детально исследуются такие аспекты, как интерпретация Цицероном теории естественного права, его теория идеального государства, а также влияние на дальнейшее развитие политической мысли. По мысли Р. Редфорда, «Цицерон являет собой редкое воплощение политической мощи и философской мудрости в одном лице», а его идеи «…продолжают доминировать над политической теорией в течение тысячелетней истории западной цивилизации»3. Среди недостатков работы можно отметить, что, как и как и большинство своих предшественников, Р. Редфорд ограничивается в своем исследовании главным образом ключевыми трактатами Цицерона, в первую очередь “De re publica” и “De legibus”, фактически игнорируя остальные значимые произведения римского мыслителя.

Проблема разграничения понятий «государство» (“res publica”) и «народ» (“populus”) в произведениях Цицерона

Лициний, еще находясь в рабстве, активно занимался ростовщичеством даже среди своих товарищей, а позже, благодаря торговле и спекуляциям, по некоторым данным, едва ли не превзошел в богатстве самого Красса1 (Dio. Cass., LIV, 21, 3). Эпиграфические памятники республиканского периода также демонстрируют многочисленные упоминания о либертинах, имеющих собственных вольноотпущенников и рабов (CIL, I, 1278; 1296; 1301; 1319; 1332; 1355а; 1591; 1638; 1734). Достаточно симптоматичны сведения о вольноотпущенниках, сохранившиеся в переписке Цицерона2. Последний регулярно рассылал друзьям рекомендательные письма, касающиеся вольноотпущенников (как своих, так и своих знакомых), обычно достаточно позитивно характеризуя их личный талант и профессиональные способности (Cic. Att., VII, 4; Fam., XIII, 21; XIII, 33; XIII, 69). В целом, можно констатировать, что несмотря на серьезные правовые ограничения, зависимость от патрона и достаточно пренебрежительное отношение со стороны высших социальных слоев, статус вольноотпущенника служил для бывших рабов значимым социальным лифтом, способствовавшим упрочнению их положения в социальной структуре римского общества.

Усиление «демократического элемента» в римской политической жизни: основные подходы в историографии.

Вопрос о т.н. «римской демократии» в настоящее время, вне всяких сомнений, является одной из наиболее актуальных, остро-дискуссионных и неоднозначных проблем в историографии республиканского Рима3. Ввиду колоссального количества публикаций на указанную тематику, и ни в коей мере не претендуя на попытку разрешения столь масштабной по значимости проблемы, попытаемся дать краткую характеристику основных точек зрения, сложившихся в современной зарубежной литературе по вопросу о значении «демократического элемента» в политической жизни поздней Римской республики. По нашему мнению, при всем разнообразии предлагаемых подходов к решению вопроса о «демократическом» либо «олигархическом» характере позднереспубликанской политической системы, среди исследователей феномена римской демократии можно, с определенной степенью условности, выделить два основных «лагеря»: «ревизионисты» и «умеренные».

Ревизионистский (радикальный) подход. Не вызывает сомнений, что развертыванию фундаментального дискурса о наличии (либо отсутствии) демократических элементов в римской республиканской политике современное антиковедение обязано, в первую очередь, достаточно «острым» для своего времени работам британского антиковеда Ф. Миллара. Отличающаяся крайним радикализмом позиция данного исследователя, впервые озвученная в 1984 г.1 и нашедшая свое развитие в ряде последующих публикаций2, является предметом историографических споров и по сей день. Степень остроты дискуссии вполне красноречиво характеризует тот факт, что новейшая монография К.-Й. Хёлькескампа3, посвященная анализу политического жизни поздней Римской республики, полностью строится на полемике со взглядами Ф. Миллара. Последний убежден, что политический режим поздней Республики не просто содержит в себе демократический элемент (как утверждали античные теоретики смешанной конституции - Полибий и Цицерон4), а является т.н. прямой демократией (direct democracy). Не вдаваясь в детали, отметим, что аргументация Миллара выстроена на следующих базовых тезисах: каждый римский гражданин (не исключая бедноту и бывших рабов) обладал активным избирательным правом; все римские магистраты проходили обязательную процедуру избрания на комициях; все законы (leges) также в обязательном порядке утверждались народным собранием; римский сенат не был ни правительством, ни парламентом Римской республики, поскольку формально не мог принимать никаких законов, а лишь исполнял административные функции. Таким образом, категорически утверждает Ф. Миллар, «res publica была прямой демократией, а вовсе не репрезентативной...

Распространенное мнение о том, что сенат был управляющим органом Римской республики есть не просто заблуждение, но прямая ошибка»1. Несмотря на значительный резонанс в научном сообществе, вызванный столь вопиющим попиранием основ «олигархической» модели Римской республики, ведущей свое начало еще от работ Т. Моммзена и развитой в публикациях М. Гельцера, Ф. Мюнцера и Р. Сайма, в настоящее время воззрения Миллара обрели ряд последователей. Среди авторов, разделяющих и совершенствующих «демократическую» концепцию Ф. Миллара, следует назвать Т. Уайзмена2, А. Якобсона3 и К. Эрли4. Позиция последователей «умеренного» лагеря историков (Э. Грюэн, П. Брант, Д. Норт, Р. Морстейн-Маркс, К.-Й. Хёлькескамп и др.), стоящих на более осторожных позициях по вопросу о демократическом элементе в римской республике и отвергающих радикально-ревизионистские построения Ф. Миллара, также, однако, далека от пиетета перед «олигархическим» подходом М. Гельцера и Р. Сайма.

Коммуникативные аспекты социальной философии Цицерона. Публичная речь как инструмент социального управления

В третьей книге “De re publica”, сохранность текста которой, к сожалению, также оставляет желать лучшего, Цицерон возвращается к обсуждению проблем возникновения общества и языка. Окончательно порывая с мифологическими трактовками социогенеза, в качестве основной детерминанты, способствующей объединению людей, римский мыслитель выдвигает разум – способность к человека к рассудочной деятельности. (Данные рассуждения Цицерона также реконструируются с помощью пересказа Лактанция: Lact. De op. dei, III, 16, 17, 19.) Еще более примечательным представляется следующий сохранившийся фрагмент из третьей книги “De re publica”, касающийся, главным образом, проблем возникновения речи и письма: «Когда разум (mens) этот обнаружил, что люди беспорядочно издают нечленораздельные и невнятные звуки, то он разделил эти звуки, разбил их на части и, так сказать, как знаки оттиснул слова на предметах и людей, ранее между собой разобщенных, связал приятнейшими узами речи»2. На наш взгляд, данный фрагмент, несмотря на ряд малосущественных отличий в деталях, вполне коррелируется с рассмотренными выше рассуждениями из Лактанция (Lact. Div. inst., VI, 10, 13-15). Несмотря на то, что основным фактором возникновения языка в данном случае выступает рассудок (mens), именно речь (sermo) рассматривается Цицероном в качестве ключевой причины социального объединения людей (фактически наблюдается воспроизводство тезиса, отраженного в Lact. Div. inst., VI, 10, 14). В трактовке римского мыслителя, способность людей к рассудочной деятельности становится первопричиной к дальнейшей эволюции языка как знаковой системы, выраженного в появлении письменности: «Тот же разум обозначил и выразил все звуки человеческого голоса, казавшиеся бесчисленными, небольшим количеством знаков, которые он изобрел, – чтобы посредством их можно было сохранять и беседу с людьми отсутствующими, и изъявления воли, и записи прошлого»1. Суммируя проанализированные высказывания Цицерона, в тексте “De re publica” мы выделяем следующие этапы развития общественных отношений: разум (mens) жесты (nutus) речь (sermo) поселения (oppida) письменные памятники (monumenta rerum).

Концепция социогенеза, представляющая собой ряд последовательных ступеней социальной эволюции, преодоленных человечеством, приобретает еще большую глубину и дополняется деталями в поздних сочинениях Цицерона, написанных на закате жизненного пути мыслителя. В частности, развитие идеи о всемогуществе и величии человеческого разума и рассудочной деятельности, отличающих человека от животного и выступающих главным движителем социального развития Цицерон продолжает и в «Тускуланских беседах». В данном трактате он воспевает настоящий гимн философии: «О философия … Ты породила города, ты соединила в общество рассеянных по земле людей, ты объединила их сперва домами, потом супружеством, наконец – общностью языков и письмен; ты открыла законы, стала наставницей порядка и нравственности»1 (пер. М.Л. Гаспарова). Безусловно, что в данном случае под «философией» Цицерон подразумевает не столько конкретную науку, сколько общую способность людей к рациональному мышлению и разумному познанию окружающей действительности. Важно отметить, что основные ступени общественного прогресса, перечисляемые Цицероном и в целом соответствующие доктрине “De re publica”, в рассмотренном отрывке частично меняются местами – возникновение языка (vox) и письменности (littera) выступает теперь закономерным следствием социального объединения людей, а вовсе не его первопричиной. Достаточно сложно судить, что побудило римского мыслителя на подобную «рокировку» – вполне вероятно, что в данном случае мы имеем дело лишь с его стремлением подчеркнуть значимость общефилософской проблематики, рассмотренной в данном трактате. Также, на наш взгляд, следует обратить внимание на следующий (опять же, достаточно логичный) этап социальной эволюции, предложенный Цицероном в указанном фрагменте «Тускуланских бесед», – появление писанного права и норм морали.

Завершающим сочинением, в значительной степени объединяющим и синтезирующим все предыдущие этапы эволюции взглядов Цицерона на проблему социогенеза, стал трактат “De officiis”, подводящий своеобразный итог философским и моральным изысканиям мыслителя. Несмотря на то, что (в отличие от “Pro Sestio” и “De re publica”) в данном сочинении Цицерон не рассматривает проблему социогенеза в качестве самостоятельного сюжета, он, тем не менее, обращается к различным аспектам тематики происхождения общества, языка и цивилизации несколько раз на протяжении своего повествования, в ряде случаев уточняя первоначально выдвинутые аргументы в отдельных деталях (Cic. Off., I, 11-13; I, 22; II, 73 и др.)1.

Применительно к рассматриваемой в настоящем параграфе тематике примечателен, в частности, ряд рассуждений из первой книги “De officiis”, посвященных перечислению основных отличий человека от животного. К числу таковых Цицерон относит: 1. Способность людей к разумной, сознательной деятельности, то есть умение действовать, руководствуясь не только и не столько слепыми инстинктами, сколько рациональным сознанием и разумом (ratio) (Cic. Off., I, 11). 2. Способность людей к вербальной коммуникации, общению с помощью речи и языка: «природа силой разума сближает человека с человеком, имея в виду их общую речь (oratio) и совместную жизнь» (Ibid.). 3. Необходимость обеспечения себя и своих близких всем необходимым для жизни, поскольку природа заставляет человека «…желать, чтобы существовали объединения и скопления людей, в них участвовать и, с этими целями, стараться приобретать все необходимое для своих удобств и существования, и притом не только для себя, но и для жены, детей и других людей, которых он любит и должен оберегать»1 (Пер. В.О. Горенштейна). 4. Естественное для человека желание главенствовать и управлять другими людьми в своих интересах, а также способность повиноваться и подчиняться более мудрому и «справедливо и законно повелевающему (legitime imperanti) им для общей пользы» ((Ibid.).

Цицерон в социально-политической мысли эпохи домината (IV-V вв. н.э.)

По вполне справедливому суждению А.М. Браговой, «буквальный перевод выражения («общественное дело есть дело народа») может поставить в тупик исследователя кажущейся плоской тавтологией и банальной бессмыслицей»1. По нашему мнению, многочисленные попытки2 перевода данного выражения, что называется, sui generis, в той или иной степени неудачны. Вполне очевидно, что трактовки, изложенные, в частности, Н. Вудом, предложившим дословную интерпретацию дефиниции “res populi” как «собственность римского народа» (“property of the Roman people”3), а также Э. Асмис, определяющую то же выражение как «дело народа» (the concern (res) of a people4) слабо проясняют смысл, вкладываемый самим Цицероном в свое определение. В.О. Горенштейн5, Н. Вуд6, Э. Асмис7 единодушно отмечают, что в системе римского права термин “res”, помимо буквального значения («вещь», «предмет»), часто обозначал также общественное имущество, коллективную собственность. Общественная собственность противопоставляется частной собственности. Таким образом, по мнению В.О. Горенштейна, народ (populus) в лице общины граждан является для Цицерона коллективным собственником, юридическим лицом1, владеющим государством как своим имуществом. Подобная трактовка, совершенно не характерная для греческой политической философии, на первый взгляд, вполне логична для римского адвоката, специалиста по гражданскому праву, оперирующеего соответствующей терминологией. На наш взгляд, предложенный В.О. Горенштейном перевод словосочетания “res populi” как «достояние народа» не достаточно корректен и не вполне полноценно отражает смысл, вкладываемый в приведенное Цицероном определение, ввиду некоторой расплывчатости и двусмысленности самого термина «достояние». Более удачным представляется нам «буквальное» понимание термина “res”, предложенное Н. Вудом,2 – «собственность народа». К сожалению, подобная трактовка не только не проясняет значение дефиниции Цицерона, но, напротив – несколько усложняет возможную интерпретацию рассматриваемого фрагмента потенциальным читателем трактата.

Словарь В. Смита связывает термин “res” с другим понятием – “dominium”3, которое, в свою очередь, может обозначать не только «обладание» и «владение», но и «господство». Словарь И.Х. Дворецкого – Д.Н. Королькова также в качестве одного из (безусловно, более чем многочисленных) значений слова “res”4 приводит понятия «власть» и «господство», ссылаясь при этом на примеры из современника Цицерона, римского историка Корнелия Непота. В сочинениях последнего, действительно, можно обнаружить словосочетание “summa rerum” – в частности, в биографии Эвмена данный автор пишет, что после смерти Александра Македонского его друзья делили «верховную власть» (summa rerum) – наследие знаменитого полководца (Nep. Eum., 2). В свою очередь Ливий использует словосочетание “summae rerum” как почти синонимичное к термину “imperium”: «Сто отцов разделились на десятки, и в каждом десятке выбрали главного, поделив таким образом управление государством. Правили десять человек…» (Ita rem inter se centum patres, decem decuriis factis singulisque in singulas decurias creatis qui summae rerum praeessent consociant. Decem imperitabant… Liv, I. 17. Пер. В.М. Смирина). Наконец, в работах самого Цицерона присутствуют отдельные примеры использования словосочетаний “summa rerum” и “rerum potiri” в значении «верховная власть». В частности, в трактате “De re publica” при описании царской власти мыслитель пишет: «И вот, когда верховная власть находится в руках у одного человека, мы называем этого одного царем» (Quare cum penes unum est omnium summa rerum, regem illum unum vocamus) (Cic. De re publ., I, 42). Во второй речи против Катилины Цицерон обвиняет участников заговора в стремлении захватить власть в государстве следующим образом: «Достигнуть власти, хотят стать во главе государства» (dominationem tamen expectant, rerum potiri volunt) (Cic. Cat., II, 19). В «Учении академиков», приводя мнение стоика Клеанфа, Цицерон пишет о солнце как о «господине и владыке всего сущего» (Cleanthes… solem dominari et rerum potiri putat) (Cic. Acad., II, 126).

Безусловно, однако, что в данном случае мы имеем дело с устойчивым слососочетанием, а потому трактовать понятие «res» в значении «власть» было бы не вполне корректно. Тем не менее, исходя из его терминологической близости к понятию “dominio”, можно сделать вывод, что применительно к определению Цицерона слово “res” можно понимать также в значении «владение».

Перейдем к рассмотрению следующего элемента дефиниции Цицерона - термину “populus”. Чрезвычайно примечательно, что Цицерон уделяет разъяснению данного понятия достаточно серьезное внимание в своем сочинении (de facto определение понятия «res publica» искусно подменяется Цицероном определением понятия «populus»), несмотря на то, что, на первый взгляд, его смысл должен был быть вполне очевиден для тех, кому был адресован трактат “De re publica” - современников автора. В представлении Цицерона «…народ (populus) - не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов»1. Обратим внимание на вполне очевидные параллели между данным определением и фрагментом из «Парадоксов стоиков» (Cic. Parad., 27.). В высказывании Цицерона легко выявляются два сущностных элемента понятия “populus”: социальный и политико-правовой. Первый элемент вполне успешно укладывается в «прокрустово ложе» известной формулы Аристотеля о человеке как сугубо социальном существе (6 а б ft - Arist. Polit. 1253a), и, вероятно, именно ее Цицерон продолжает развивать вплоть до конца цитируемого параграфа, оборванного обширной лакуной («…ибо человек не склонен к обособленному существованию и уединенному скитанию, но создан для того, чтобы даже при изобилии всего необходимого не… [лакуна]») (De re publ., I, 39). К сожалению, частично реконструировать вторую «составляющую» аргументации Цицерона - а именно, что именно подразумевалось римским мыслителем под «согласием в вопросах права» (iuris consensus), возможно лишь на основе отдельных намеков в сохранившихся отрывках из трактата.