Аграрная реформа в Тверской деревне Павлова Ольга Владимировна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Аграрный сектор экономики Центральной России и Тверской губернии накануне преобразований

1. Землевладение, землепользование и материально-производственная база: предпосылки реформы 38

2. Промысловая деятельность крестьян как способ компенсации непродуктивного земледелия 77

3. Налоги, пошлины и повинности в крестьянском хозяйстве 99

Глава 2. Разработка механизмов реализации аграрной реформы

1. Проекты аграрных преобразований конца XIX - начала XX вв 120

2. Нормативная база аграрного реформирования: замыслы П.А.Столыпина 136

3. Создание и деятельность центральных и местных административных учреждений 147

Глава 3. Проведение аграрной реформы в тверской деревне в 1906-1913 гг.

1. Экономика крестьянского хозяйства Тверской губернии в период преобразований (1906-1913 гг.) 180

2. Изменения в организации крестьянских хозяйств Тверской губерниив 1906-1913 гг 196

3. Роль тверских земств в организации и проведении аграрных преобразований 233

4. Отношение тверских крестьян к реформе 248

Заключение 274

Источники и литература 283

Приложения 302

• Землевладение, землепользование и материально-производственная база: предпосылки реформы
• Проекты аграрных преобразований конца XIX - начала XX вв
• Экономика крестьянского хозяйства Тверской губернии в период преобразований (1906-1913 гг.)

Введение к работе

В современной отечественной историографии проблематика реформ является приоритетной, при этом первостепенное значение принадлежит изучению аграрных преобразований. Особый интерес вызывает столыпинская аграрная реформа 1906-1913 гг. В начале XX в. с ее результатами связывали стабилизацию не только экономического, но и политического положения России. Комплекс хозяйственных и социальных проблем, противоречий и пережитков, сохранившихся после отмены крепостного права, побудил власть сделать очередной шаг по пути реформирования деревни. Однако разрешить противоречие аграрного сектора экономики помешала первая мировая война и последовавшие за ней революции. Реформа осталась незавершенной, что породило неоднозначные оценки современников и историков.

Сегодня опыт столыпинской реформы вновь приобрел актуальность в связи с очередными попытками преобразования аграрного сектора российской экономики. Современное состояние сельского хозяйства (нерешенные проблемы собственности и землепользования) заставляет исследователей и практиков обращаться к опыту аграрных преобразований прошлого. При этом на современном этапе особую актуальность приобретают региональные исследования. Несомненно, что только детальное изучение новых источников поможет осмыслить не только масштабность и глубину, но и степень укорененности реформы.

Данные обстоятельства определили объект исследования: крестьянское хозяйство Тверской губернии в период разработки и проведения аграрных преобразований начала XX в. Предмет исследования - экономические процессы в тверской деревне в 1906-1913 гг.

Следует подчеркнуть, что избранный для изучения предмет не раз оказывался в центре внимания историков. Историография столыпинской аграрной реформы довольно велика, но в данном исследовании даны характеристики основных этапов, проблематики, направлений и дискуссий в отечественной дореволюционной, советской, постсоветской и зарубежной историографии.

Аграрный вопрос конца XIX - начала XX вв. включал в себя множество аспектов: крестьянское малоземелье и оптимальные размеры крестьянского землевладения; споры о крестьянской общине и способности крестьян к экономической индивидуализации; возможности укоренения хуторской системы; сравнение российских преобразований с зарубежными аналогами; анализ и оценка законодательных инициатив правительства; хода реформы и роли земств в преобразованиях; переселение и деятельность Крестьянского по-

земельного банка (далее - КПБ). Все это нашло отражение в историографии уже в начале XX в.

Одной из наиболее дискуссионных тем стало выяснение вопроса о крестьянском малоземелье и определении оптимальных размеров крестьянского надела. Исследователи выясняли, что такое малоземелье, каковы возможности такого хозяйства и способы разрешения этой проблемы в ходе реформы. Недостаточное количество надельной земли, необходимой для успешного ведения хозяйства называлось исследователями малоземельем. Выделялись два типа крестьянского малоземелья: «абсолютное» и «относительное»¹. При первом наделы крестьян были столь невелики, что без дополнительной прирезки земли домохозяева не могли самостоятельно перейти к интенсивному хозяйству. При «относительном» малоземелье улучшение агрономической культуры могло существенно повысить эффективность крестьянского хозяйства, и дополнительное наделение землей было вопросом острой необходимости. Каким же должен был быть оптимальный размер крестьянского надела? Исследователи называли разные цифры: от 8 дес. для черноземных губерний до 30 дес. земли для нечерноземных регионов². Проблема была настолько острой, что фигурировала даже в политических спорах.

Тем не менее, ряд авторов отрицали факт малоземелья , отмечая, что российские крестьяне имели почти вдвое больше земли, чем немецкие домохозяева и почти столько же, сколько североамериканские фермеры⁴.

С такими утверждениями не соглашались многие известные теоретики реформы. Видный аграрник-теоретик А.А. Кауфман, считал крестьянское малоземелье одним из первостепенных вопросов, требующих решения⁵. Лишь вслед за расширением землевладения он предлагал совершенствовать культуру ведения сельского хозяйства. Источником для восполнения дефицита земли он считал помещичьи имения и предлагал отрезки за выкуп⁶.

Этот же вопрос обсуждался и в публицистике. Так, убедительно обосновывал необходимость земельных передач И.Х. Озеров: «Идея дополнительного наделения сильно засела в головах крестьянской массы - и обойтись без нее даже психологически невозможно, да и экономически она необходима»⁷. С. Прокопович считал, что «наше крестьянство ждет земли, а не права каждого на землю»⁸. Таким образом, малоземелье являлась одной из важнейших проблем, которые должна была решить аграрная реформа.

Интересовала авторов и тема общины. Исследователи задавались вопросом: нужна ли община, насколько общинная организация соответствовала реалиям страны? Некоторые авторы считали, что общинная организация себя не исчерпала и нужно проводить преобразования, не ломая традиционный крестьянский уклад. Приверженцем этой концепции был известный российский историк, философ и экономист П.Б. Струве, по мнению которого сто-

лыпинская реформа разрушала «старое мировоззрение в России» и традиционный хозяйственный уклад. Он выступал в защиту крестьянской общины, которая была еще в силах развиваться⁹.

Схожую позицию занимал М.М. Ковалевский, социолог, историк и правовед, призывавший более основательно изучить вопросы землевладения. По его мнению, правительство обычно совершало два типа ошибок: либо искусственно задерживало развитие общества, или насильно толкало его вперед. Столыпин, способствуя разрушению общины, провоцировал «аграрную революцию», в то время как сельский мир сам должен определять темпы и формы своего совершенствования¹⁰. Подобную точку зрения разделяли современники М.М. Ковалевского: М.И. Туган-Барановский, А.И. Скворцов, Н.П. Огановский, К.Р. Кочаровский, П. Вениаминов. Они доказывали, что община не враждебна сельскохозяйственному прогрессу, является средством защиты слабых и хранительницей справедливых отношений среди крестьян. Признавая минусы (чересполосицу, принудительный севооборот, длиннозе-мелье и дальноземелье), они считали, что такие явления можно ликвидировать и не разрушая общинную организацию¹¹.

Категорически против сохранения крестьянской общины выступали В.И. Гурко, А.А. Риттих, А.А. Кофод, М.И. Горемыкин, которые усматривали корень зла в зависимости крестьян от общины и неразрывно связанных с ней примитивных форм хозяйствования .

Спор об общине, подвергающейся разрушению в эти годы, приобрел еще один оттенок: речь шла о преимуществах крупного и мелкого землевладения. Еще B.C. Соловьев не видел ничего противоестественного в том, что человек стремиться к личному обогащению¹³. С.Н. Булгаков доказывал на российском примере живучесть единоличного труда крестьян. Обобщая опыт европейских стран, он пришел к выводу, что сельское хозяйство прогрессирует, по преимуществу за счет мелкого¹ . Жизнеспособность мелкого крестьянского хозяйства отстаивали А.В. Чаянов, А.И. Чупров¹⁵. Приверженцы крупного землевладения убеждали, что мелкое хозяйство в перспективе обречено на гибель¹⁶.

Особое место в работах исследователей занимал вопрос о внедрении хуторской системы. Ярым защитником нововведений выступал А.А. Кофод , который верил, что реформа имеет значительные перспективы в России . Поддерживал идею расселения крестьян на хутора и отруба В.И. Гурко -активный противник общинного землепользования.

Но многие русские ученые-аграрники менее восторженно воспринимали новую систему хозяйствования. В.Д. Бруцкус в 1909 г. резко критиковал работу землеустроительных комиссий, которые подражали немцам, вводившим так называемые квадрат-хутора. В России подобные участки оставались

незаселенными, так как не отвечали природным условиям, не имели коммуникаций и не соответствовали методам ведения русского крестьянского хозяйства² . Об этом же писал и профессор И.Х. Озеров²¹.

Поскольку еще до начала реформы были известны ее основные положения, исследователи сравнивали ее с подобными, чаще всего уже завершенными преобразованиями в других странах. В специальном исследовании, посвященном этой теме, профессор М.И. Туган-Барановский показывал плюсы интенсивного ведения хозяйства в странах Запада, убедительно оперируя сравнительными данными о показателях жизненного уровня, смертности населения там и в России. По мнению автора, Россия также могла последовать примеру Западной Европы . Нужно отметить, что в возможность перестройки русского сельского хозяйства по европейскому образцу верили, прежде всего, те, кто имел к реформе непосредственное отношение в силу своего служебного положения - А.С. Ермолов, В.И. Гурко, А.А. Риттих, А.А. Ко-фод. М.И. Горемыкин утверждал, что «стопятидесятилетний опыт Западной Европы нагляднее всяких рассуждений: только поставив саму землю в удовлетворительные правовые и культурные условия, можно помочь крестьянской нужде»²³.

Вместе с тем, часть исследователей предостерегали от механического перенесения опыта западноевропейских стран в российскую деревню. Авторы признавали низкий исходный уровень состояния сельского хозяйства страны, и, сравнивая доходность русского хозяйства и расходы на его улучшение с аналогичными показателями в Норвегии, Пруссии, Бельгии, Швеции, США, делали вывод, что Россия проигрывала в десятки раз²⁴. Профессор А.И. Скворцов указывал, что аграрный вопрос в Западной Европе и Рос-сии - это два совершенно различных вопроса . Существенные различия видели исследователи в общинной организации и методике работы землеустроительных учреждений на Западе и в России²⁶.

Таким образом, мнения разделились и при выборе модели иностранного реформирования.

Широкий отклик со стороны специалистов получила законотворческая деятельность государственной власти. Отмечалось, что сельскохозяйственное правоведение - очень сложная энциклопедическая группа знаний, требующая специальной подготовки для усвоения ее содержания²⁷.

Одной из наиболее обсуждаемых тем было издание и применение указа от 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования». По-мнению авторов, указ появился слишком быстро. Председатель ученой комиссии «Собрания экономистов» Д.Н. Бородин не сомневался в том, что «но-

вый земельный закон не укрепит идеи собственности, а заставит обойденных

по-старому зариться на чужое» .

Исследователи утверждали, что новые законы противоречивы и приве-дут к путанице и конфликтным ситуациям на местах . Принципиальным вопросом являлась трактовка понятий: «право на землю», «собственность», «домохозяин» и пр. Дискуссии осложнялись тем, что их участники принадлежали к разным политическим партиям, и зачастую использовали критику законопроектов как возможность для пропаганды собственных воззрений. Так, П.Н. Милюков оценивал стремительное появление указа как насильственное разрешение старого спора³⁰. А.А. Леонтьев одним из первых обратил внимание на особенности законодательства, касающегося крестьянского населения. Реформа сохраняла мелкую собственность и действующий указ от 9 ноября 1906 г. необходимо было, по-мнению автора, преобразовать³¹. Впоследствии, законодатели так и поступили: закон от 29 мая 1911 г. перенес акценты с единоличного укрепления и выделения из общины на землеустройство.

Однако не все исследователи проявляли скептицизм в отношении нормативной базы реформы. Ю.В. Александровский, анализируя упомянутый указ, признавал его значение для создания потенциальных условий, для развития правового государства. Предполагалось, что новоявленные собственники отныне могли «быть уверены в чужом невмешательстве в их дела», т.к. «передача земли в руки частного собственника - явление нормальное, желательное с государственной точки зрения»³².

Исследователи, положительно оценивающие указ от 9 ноября, подчер-кивали, что законопроект имел гражданско-правовые перспективы . Реформаторы старались внедрить в сознание крестьян понятие «собственник». Своеобразным итогом этих споров можно считать высказывание Д. Фирсова, для которого «право на землю, включенное в список неотчуждаемых прав человека и гражданина — одно дело, а его практическое осуществление - совсем другое»³⁴.

В центре острых споров об аграрной реформе находилась переселенческая политика правительства. Авторы выясняли причины переселения крестьян и перспективы правительственных мер в этом направлении. Наиболее последовательно проблемой переселения в России занимался А.А. Кауфман,

которому принадлежит целый ряд работ по данной теме . В ранних исследованиях автор выяснял причины миграции и пришел к выводу, что основным мотивом являлось желание крестьян «убежать» от малоземелья и кризиса трехпольной системы. Позже А.А. Кауфман отмечал, что власти не стоит надеяться на переселение как на лекарство от болезни «культурного бессилия» крестьянства, так как проблему низких знаний домохозяев в агротехнологии

переселение не решает. Он предлагал переселять только средние, достаточно обеспеченные семьи. Эти тезисы исследователя впоследствии были реализованы правительством.

Среди аспектов аграрной реформы, вызывавших интерес у исследователей, была оценка событий, возникавших в ходе реформы. Особую группу публикаций составляют труды непосредственных участников событий: А.А. Кофода, А.В. Кривошеина, А.А. Риттиха, П.А. Столыпина.

Либерально настроенные авторы позитивно оценивали реформу. Так, М.И. Туган-Барановский и Е.Н. Трубецкой в начале преобразований воспринимали все изменения критически, но после 1911 г. (времени издания Положения «О Землеустройстве») увидели положительные результаты в крестьянском хозяйстве и стали с большей толерантностью относиться к новым процессам, происходящим в российской деревне³⁶.

Тем не менее, многие исследователи, наблюдая ход реформы на местах, критиковали ее. Часто нелицеприятная картина представлена в книгах И. Коновалова, В.П. Дроздова, С. Вельского. Авторы делились своими наблюдениями «с мест»: из-за действий землеустроительных комиссий цены на землю постоянно росли, крестьяне зависели от землеустроителей при получении льгот, что «развивало в них лесть, прислужничество и поддакивание»³⁷; идея создания прочных крестьянских хозяйств была понята на местах как «приглашение резать все и во чтобы то ни стало на хутора» . В.П. Дроздов отмечал: если продажа участков шла где-нибудь плохо, то достаточно было посадить туда несколько латышей, хохлов или просто крестьян из других губерний, так как «поселившиеся чужаки действуют на местных как чумные бациллы. Местные увидят, что земля ускользает из рук, и сразу же бросаются раскупать участки»³⁹.

С. Вельский был очевидцем того, что часто комиссии по землеустройству не успевали вести делопроизводство и основная тяжесть работы ложилась на уездных и губернских непременных членов⁴⁰. В этих условиях особая роль принадлежала земствам и исследователи, оценивая ход реформы, отмечали, что на земские организации во многих губерниях приходилась основная работа в проведении реформы⁴¹.

В публицистике этого периода также нет единства мнений в оценке преобразований. Некоторые представители политической оппозиции позитивно оценивали ход реформы. Так, например, П. Маслов (один из авторов меньшевистского аграрного проекта) через несколько лет после начала преобразований стал отзываться о них весьма благоприятно, считая, что община себя изжила, и Столыпин выступил «в роли акушера»⁴². Автор желал реформе успеха: «Экономическое развитие приведет, в конце концов, к устранению

условий, при которых возможны эксперименты над обществом, требующие сотен тысяч жертв»⁴³.

Не осталась без внимания специалистов и деятельность Крестьянского поземельного банка, важнейшей структурной единицы реформы. Здесь также не было единства мнений при анализе работы этого ипотечного учреждения. Некоторые исследователи характеризовали действия банка в период реформы как «новый период»⁴⁴ и его назначение видели в том, чтобы смягчить наиболее острые моменты ликвидации земельной собственности, помочь посредством сельскохозяйственных кредитов избежать кризиса в крестьянском хозяйстве⁴⁵. Напротив, об ограниченных возможностях Крестьянского банка в решении проблем социальной напряженности в деревне писали Г. Шерше-невич, М. Боголепов, В. Розенберг, К. Пасхалов⁴⁶.

Для многих писавших в те годы была очевидна связь аграрного вопроса с политикой. Об этом говорили правые, указывающие, что для России «благоприятная постановка земельного дела есть вопрос всего ее политического будущего»⁴⁷. Либералы видели в реформе «политический аспект, указывающий на средство установления в России свободного демократического

строя» .

Для представителей радикальных сил было очевидно, что переворот в глазах и правительства, и общества произошел «на почве практической, экономической и политической борьбы» . Интересен взгляд марксистов на преобразования. В.И. Ленин, в целом, считал столыпинскую аграрную реформу экономически прогрессивной, поскольку «политика Столыпина делает шаг вперед по прусскому пути»⁵⁰. Но в силу своих политических убеждений Ленин выражал недовольство методами и темпами проведения реформы. Уже в 1912 году он утверждал, что суть реформы в России уже исчерпана: «все противоречия обострились... совершенно ничтожен прогресс хозяйства... а мысль крестьянина работает»⁵¹.

Таким образом, исследователей и публицистов-современников событий интересовали проблемы крестьянского малоземелья, общины, заимствования западной хуторской системы и сопоставление российских преобразований с подобными реформами за рубежом, оценка нормативной базы и хода реформы. Очевидно, что на первый план выступали экономические составляющие реформы. Но насколько глубоки и основательны полученные выводы? Следует подчеркнуть, что историко-экономическое изучение процесса реализации аграрной реформы сдерживалось отсутствием соответствующих источников. Делопроизводственная документация учреждений, непосредственно занимавшихся разработкой реформы (землеустроительных комиссий, губернских присутствий, уездных съездов и др.) была недоступна исследователям: им в основном приходилось оперировать законодательными и стати-

стическими данными, а также собственными наблюдениями, которые в форме заметок, писем печатались в газетах и журналах. В результате, дореволюционная историография сочетала элементы научных исследований и публицистические оценки.

После Октябрьской революции для советской историографии стали основополагающими работы В.И. Ленина. Применительно к столыпинской аграрной реформе насаждался ленинский тезис о двух путях развития, поэтому в 20-е-ЗО-е гг. XX в. давались несколько односторонние оценки реформы в целом. Сформировалась точка зрения, что в XX век Россия вступила как страна торгового капитализма. В условиях становления новых аграрных отношений все актуальней становилась идея коллективного пользования землей и в этой связи нарастает интерес к крестьянской общине.

Исследователи акцентировали внимание на проблеме возрождения общины в процессе революции и позитивной роли столыпинской аграрной ре-

формы . Земельная реформа Столыпина оценивалась М.Н. Покровским как удачная попытка раскрыть перед капитализмом в России последнюю дверь⁵³.

Кардинально изменилась ситуация в советской историографии 30-х -50-х гг. XX в. Этот период можно обозначить как разрыв в изучении аграрной реформы. Весьма метко впоследствии охарактеризовал сложившуюся в историографии ситуацию В.В. Кабанов, который говорил, об историографическом забвении данной темы⁵⁴. Даже сам термин «община» редко упоминался в советской литературе до середины 50-х гг., а если упоминался, то с определениями как «архаизм» и «пережиток».

Положение стало меняться с середины 50-х гг. XX в. Поколение историков-аграрников, пришедшее в науку после 1953 года, занималось вопросом о борьбе двух путей в аграрном развитии страны: прусского и американского. В 1959 г. A.M. Анфимов выдвинул положение о полном господстве полукрепостнических порядков в виде отработок⁵⁵. Его главным оппонентом выступил СМ. Дубровский. Дискуссия между ними развернулась на всесоюзной конференции в мае 1960 г. в Институте истории АН СССР.

В докладах СМ. Дубровского и A.M. Анфимова были высказаны взаимоисключающие точки зрения. СМ. Дубровский привел несколько десятков высказываний В.И. Ленина и сделал вывод о значительном уровне капитализма в России, a A.M. Анфимов тоже на основе ленинских работ отметил

господство пережитков крепостничества в аграрном строе страны .

В дальнейшем в дискуссию включились другие историки. Выводы A.M. Анфимова поддержали А.Я. Аврех и М.С Симонова⁵⁷, изучающие аграрную политику. Историки крестьянского хозяйства, со своей стороны, выступили против, так как в крестьянском секторе, дававшем более 90% всего сельскохозяйственного производства и в том числе 80% его товарной про-

дукции, ни о каком господстве отработочной системы не могло быть и речи. Таким образом, в науке обозначились две линии. Во-первых, выяснялась концепция В.И. Ленина по аграрному вопросу, поскольку тогда ленинские положения принимались за аксиомы. Сейчас этот вопрос не так актуален, и о нем написано довольно много. Во-вторых, стали подробно анализироваться конкретные процессы развития капитализма в деревне: рост производства, организация помещичьего и крестьянского хозяйств, бюджеты крестьянских дворов, социальные группы, развитие зажиточных крестьянских хозяйств.

С конца 50-х гг. - до 80-х гг. XX в. советская историография при изучении аграрного сектора II половины XIX - начала XX вв. сосредоточила свое внимание, по преимуществу, на выяснении уровня капитализации сельского хозяйства дореволюционной России. Категоричности выводов историков «нового направления» во главе с A.M. Анфимовым⁵⁸ о господстве полукрепостнических отношений и отработок в сельском хозяйстве до 1917г. были противопоставлены не менее категоричные утверждения их оппонентов во главе с И.Д. Ковальченко⁵⁹, доказывавших наличие в аграрном строе капиталистических отношений. Дискуссия стимулировала разработку данной проблематики, что способствовало накоплению значительного научного потенциала: были введены в научный оборот новые источники, использованы новаторские количественные методы при обработке массовых документов. Труды исследователей этого времени являлись существенным вкладом в изучение аграрного реформирования и крестьянского хозяйства.

Что касается темы столыпинских преобразований, то интерес к ней обострился после выхода в свет монографии СМ. Дубровского⁶⁰. По сравнению с первыми двумя изданиями (1925 и 1930 гг.) она значительно дополнена архивными материалами. Но, в тоже время, по-мнению В.Г. Тюкавкина, в монографии много неточностей, неверных расчетов, искажений при использовании таблиц дореволюционных авторов, неправильных сносок на архивы⁶¹. Тем не менее, автор проделал большую работу по использованию источников, ввел в научный оборот много новых данных, хотя его труд крайне тенденциозен по отбору материалов и по сделанным выводам.

Следующей значительной публикацией по теме переселенческой поли-тики власти на рубеже XIX - XX вв. стала монография Л.Ф. Склярова . Автор привлек значительный источниковый материал, но, несмотря на фактические данные, свидетельствующие об определенных успехах переселенческой политики, сделал вывод о провале этого направления в аграрной реформе.

Традиционно высоким оставался интерес исследователей к крестьянскому движению в условиях первой русской революции и земельных реформ⁶³. Отдельно рассматривалась аграрная политика правительства в период столыпинских преобразований. В исторической литературе нет единства

мнений относительно целей царского правительства в аграрных реформах начала XX в. СМ. Дубровский считал, что для правительства было важно появление слоя крепких, зажиточных крестьян, именно на «крепкого хозяина», как на политическую опору в деревне делало ставку правительство⁶⁴.

Сходной точки зрения придерживается и СМ. Сидельников, полагающий, что первоочередной задачей правительства было «быстрейшее насаждение единоличной крестьянской собственности и мобилизации общинных земель в руках деревенской буржуазии»⁶⁵.

Изучение столыпинской аграрной реформы получило дополнительный импульс на рубеже 80-х - 90-х гг. XX в. Продолжилась дискуссия между историками-аграрниками И.Д. Ковальченко и A.M. Анфимовым⁶⁶.

Журнал «Вопросы истории» опубликовал в 1997 г. обширную серию статей A.M. Анфимова под названием «Неоконченные споры»⁶⁷. Автор придерживался прежней концепции о крепостническом начале в экономике крестьянского хозяйства и низком уровне развития капиталистических отношений в аграрном секторе⁶⁸. Ученик И.Д. Ковальченко В.Г. Тюкавкин опровергал выводы A.M. Анфимова, акцентируя внимание на некорректной формулировке одного из аргументов Анфимова - «денежные отработки»⁶⁹.

В целом, в советской историографии истории крестьянства и аграрных реформ были сделаны успехи в исследовании социального расслоения и классовой борьбы в деревне, в анализе названных выше экономических процессов. Но политизация исторической науки привела к преувеличению негативных сторон, отсталости сельского хозяйства России, к описанию бесконечных «кризисов», «крахов», «кризисных явлений», которые A.M. Анфимов назвал «феодально-крепостническими депрессорами» в крестьянском хозяй-

стве .

Можно согласиться с исследователями, которые отметили, что в научных работах по истории деревни была определенная «заданность», стремление непременно показать лишь темные стороны и отрицательные явления .

С середины 90-х гг. XX в. - начала XXI в. аграрные преобразования П.А. Столыпина становятся заметным направлением в исследовании истории реформаторства дореволюционной России. Появляется множество публика-

ТУ -

ций документов, статей, монографий . По сравнению с предшествующим периодом круг вопросов, обсуждаемых авторами, несомненно, расширился.

Основные темы дискуссий в данный период сходны с проблематикой дореволюционных исследований: состояние крестьянской поземельной общины в пореформенный период; выявление, анализ и оценка целей и задач аграрного реформирования. Историография столыпинской аграрной реформы в середине 90-х XX - начале XXI вв. продолжает дореволюционную традицию исследовательского интереса к отдельным аспектам преобразований:

землеустройству, деятельности Крестьянского поземельного банка, переселению крестьян, оказанию агрономической помощи крестьянским хозяйствам и роли земств в проведении земельной реформы, созданию центральных и местных органов проведения реформы.

Исследователи крестьянской поземельной общины выясняют, была ли община готова к столыпинской аграрной реформе, утратила или сохранила свою жизнеспособность. По мнению П.Н. Зырянова, с утратой общиной поземельно-распределительных функций и заметным ослаблением мирской организации, традиционный крестьянский мир сохранял жизнеспособность, а столыпинская реформа обозначается автором как «антиобщинная» .

Сходной точки зрения по данному вопросу придерживаются исследователи В.П. Данилов и Л.В. Данилова, отмечающие, что для основной массы крестьян община оставалась гарантом выживания, что не мешало другим стремиться к освобождению от ее власти⁷⁴.

Оппоненты подобной точки зрения указывают, что к моменту столыпинской аграрной реформы крестьянский «мир» уже находился в стадии разложения⁷⁵, а крестьянин перерос «принудительную коллективность»⁷⁶. «Депрессивным фактором» в развитии крестьянского хозяйства и всего сектора экономики страны» называет общинные земельные распорядки А.П. Коре-

77 ЛИН .

По мнению Б.Н. Миронова, на рубеже XIX-XX вв. мирская организация хоть и являлась все еще сильной структурой, но имела очевидные признаки разложения, проявлявшиеся в ослаблении ее традиционных функций (финансово-податной, правотворческой и социальной защиты)⁷⁸. Аграрная реформа оценивается автором как перспективная, целью которой не была ломка общинных порядков, так как они подверглись существенной деформации еще до начала преобразований⁷⁹.

В.Г. Тюкавкин отмечает, что столыпинская аграрная реформа была подготовлена отказом многих общин от переделов. По мнению автора, законодательное освобождение общины от фискальной обязанности (отмена круговой поруки), означало, что община во многих местах не выполняла глав-

ные свои функции .

Одной из дискуссионных тем по-прежнему является оценка нормативной базы аграрного реформирования. В последней монографии A.M. Анфи-мова (изданной посмертно) автор приходит к выводу, что основной целью аграрной политики Столыпина было сохранение дворянского землевладения через разрушение общины⁸¹. В схожем ключе П.Н. Зырянов определяет главную задачу - дело разрушения общины. Исследователь ставит под сомнение заинтересованность правительства в создании крепких хозяйств, т.к. по его мнению, все три крупных нормативных акта столыпинской земельной

реформы были направлены на увеличение массы чересполосных укреплен-цев . В. Дякин писал о том, что целью столыпинской реформы была не опо-ра на кулака, а создание массы мелких собственников . Иной точки зрения придерживается В.Г. Тюкавкин. По мнению исследователя, «глупую цель разрушить все общины никто не ставил». Реформу вырвала не революция 1905 г., т.к. ее (реформу) начали готовить до 1905 г. и даже до крестьянских выступлений 1902 г. Еще один стереотип, отмечает автор, насильственное претворение реформы в жизнь, на котором так акцентировалось внимание в советской, да и в современной историографии, сильно преувеличен⁸⁴.

Отмечается противоречивость аграрного законодательства и отсутствие единой концепции реформы у самих преобразователей: полного единства в понимании задач реформы, форм, методов и темпов ее осуществления не было и у правительственного большинства⁸⁵.

По мнению А.П. Бородина, указ от 9 ноября наметил облегчение ситуации: часть крестьян без ущерба для сельского хозяйства уходила в обрабатывающую промышленность; другая часть утративших землю, но еще тяготеющих к земледельческому труду, служила материалом для правильно организованного переселения; третья часть потерявших землю искала зарабо-ток в качестве сельскохозяйственных рабочих . В.Г. Тюкавкин и А.П. Коре-лин видят основную задачу реформы в насаждении слоя крестьян-собственников, создании социальной группы крестьян, сочувствующих реформе. По-мнению исследователей, аграрное законодательство реформы делилось на два этапа: первый - до 1911 г. (обеспечивал свободу укрепления и выдел, способствовал зарождению частнособственнических инстинктов), и второй - с изданием Положения «О Землеустройстве» в 1911 г. (акцент пере-носился на землеустройство крестьянских хозяйств) .

Одной недостаточно изученных тем является землеустройство крестьянских хозяйств в период преобразований. В дореволюционной и советской исторической науке это направление исследовалось слабо. Даже известные историки-аграрники мимоходом отмечали положительные стороны земле-устройства, считая их мизерными . Так, например, по мнению П.Н. Зырянова, агротехнический прогресс в годы столыпинской аграрной реформы насаждался лишь «сверху», в то время как большинство крестьянских начинаний

безжалостно пресекались .

В.Г. Тюкавкин полагает, что землеустройство являлось несомненным успехом реформы, т.к. способствовало уничтожению недостатков общинного землепользования и автоматически означало для крестьянина переход к личной собственности⁹⁰.

Новым подходом в изучении реформы является анализ статистики землеустройства с применением количественных методов. М.А. Давыдов анали-

зирует статистику землеустройства в контексте динамичных матричных рядов (показан процесс роста числа ходатайств из общины в общероссийском и губернском масштабах, их соотношение по типам землеустройства — единоличного и группового)⁹¹. Приведенный автором статистический материал не просто корректирует, но и аргументировано опровергает установившийся в советской историографии скептицизм по поводу достоверности источников по землеустройству. Автор приводит убедительные доказательства, разрушающие еще один стереотип, установившийся в советской историографии, о сокращении выхода из общин и снижению интереса к землеустройству после 1911г.⁹².

Еще одним сравнительно новым направлением, является вопрос об агрономической помощи и роли земств. Наиболее значительным является исследование А.В. Ефременко. Автор считает, что местная агрономическая помощь являлась более адаптированной к специфическим условиям российской деревни и результативней столыпинской приватизации земли ⁹³. Исследователь сделал вывод: землеустроительное ведомство и земские учреждения довольно неохотно шли навстречу друг другу и трудно было рассчитывать на согласованность и единство их действий в вопросах агрономической помощи сельскому населению⁹⁴. Причину такой несогласованности А.В. Ефременко видит в недоверии правительства к земству, что отрицательно сказалось на реформе.

Данную точку зрения опровергает Е.Р. Ольховский, указывая, что ни власти, ни Столыпин не выступали принципиально за ограничение прав земства, на деле сотрудничали с ним, видя, что в губерниях, где введено земство, ветеринария и агрономия поставлены лучше⁹⁵. В.Г. Тюкавкин же видит причину несогласованности действий официальных организаций и земства в поведении кадетствующих политиков, настроенных крайне отрицательно к любым, даже бесспорно полезным стране и народу делам⁹⁶. Для М.А. Давыдова очевидно, что подъем земской агрономии в огромной степени был обусловлен, а во многих случаях инициировался аграрными преобразованиями .

Интерес специалистов вызывает деятельность Крестьянского поземельного банка. По мнению Н.А. Проскуряковой, с созданием Крестьянского поземельного банка сложилась система государственного ипотечного кредита, благодаря которой многие крестьяне могли обратиться к ипотеке и получить долгосрочные ссуды для покупки земли⁹⁸.

Проведение аграрного реформирования потребовало от властных структур создания и реструктуризации местных и центральных учреждений, ответственных за проведение реформы, поэтому, в отечественной исторической науке появляются работы по данной теме⁹⁹.

Следует отметить, что интерес к столыпинской реформе в 90-х гг. XX в., побудил ученых к исследованию недоступных ранее документальных материалов. Это повлекло к переосмыслению ключевых вопросов отечественной истории. Проблемы «власть и общество» стали доминировать при исследовании и обсуждении реформ. Об этом свидетельствуют материалы конференций, научные сборники и коллективные монографии последних лет, в которых весомо представлены аграрные вопросы российской истории: формирование государственной политики по отношению к общине на рубеже XIX -XX вв., исследование аграрного законодательства и механизмов функционирования бюрократического аппарата, менталитет крестьян¹⁰⁰.

В 90-е гг. XX в. наблюдается усиление интереса отечественных исследователей к жанру исторической биографии. Причем особое внимание ученых привлекали к себе личности реформаторов - Н.Х. Бунге, СЮ. Витте, П.А. Столыпина¹⁰¹. Авторы пытаются раскрыть не только личности преобразований, но исторический фон, с которым связана жизнь и деятельность той или иной фигуры.

Отдельные аспекты аграрного реформирования конца XIX - начала XX вв. освещены в исследованиях тверских историков . На сегодняшний день на региональном уровне изучаются как аграрные преобразования начала XX в. в целом, так и отдельные направления земельной реформы . Появляются работы, в которых вводятся в оборот новые группы источников, высказываются предложения о необходимости разработки проблемы на примерах отдельных регионов¹ .

Изучение аграрного реформирования рубежа XIX - XX вв. ставит перед исследователями вопрос о модернизационных процессах при оценке столыпинской аграрной реформы. Аграрные реформы начала XX в. трактуются в этой связи как новый этап российской «раннеиндустриальной» модернизации, позволивший российской экономике сделать шаг вперед¹⁰⁵. Период 1906-1913 гг. провозглашается «консервативно-либеральным типом модернизации России» .

Широкий отклик в научных кругах получило исследование санкт-петербургского экономиста В.Т. Рязанова, посвященное воздействию реформ на российское хозяйство в XIX - XX вв.¹⁰⁷. Возвращаясь к разработанной Н.Д. Кондратьевым «теории длинных волн», автор пишет, что с интервалом в 25-35 лет хозяйство России оказывалось в ситуации проведения радикальных экономических реформ, с таким же постоянством сменяемых волнами возвратных процессов. Столыпинские преобразования обозначаются автором как позитивные перемены, соответствующие повышательным циклам модернизации.

Анализ историографии показывает отсутствие единства мнений исследователей. Историки, экономисты и юристы расходятся в оценках аграрных преобразований. По-разному понимается суть преобразований, их задача, формы, методы и темпы ее осуществления. Дискуссионным остается вопрос о роли и перспективах общинной организации.

В зарубежной историографии изучаемая тема вызывает интерес исследователей. В начале 60-х годов один из ведущих специалистов по истории России Дж. Кеннан отметил, что под влиянием российских эмигрантов и советской историографии на Западе преобладало «искаженное представление о дореволюционной действительности» России¹⁰⁸. Он призывал историков показать позитивные черты и достижения царского правительства в начале XX в., к которым советские историки стараются внимание не привлекать.

По истории крестьянства и столыпинской аграрной реформе написано довольно много статей в разных странах, но крупных монографических исследований немного. Среди американских историков известными знатоками аграрной истории России являются Р. Пайпс, Л. Волин, Дж. Ейни.

Профессор русской истории Гарвардского университета Р. Пайпс (Pipes, Richard. Russia ender the old regime) видит причины аграрного кризиса России в малоземелье крестьянских хозяйств, недостатках общинной организации, демографическом взрыве и «разложении сложной крестьянской семьи ¹⁰⁹. Столыпин, по мнению исследователя, (Pipes, Richard. The Russian revolution) являлся «самым выдающимся государственным деятелем имперской России» ¹⁰, а аграрное законодательство «революционным, т.к. указ 9 ноября оспаривал глубоко укоренившиеся крестьянские представления о том, что земля никому персонально не принадлежит»¹¹¹.

Задаваясь вопросом об эффективности столыпинской аграрной реформы, автор отмечает противоречивость и сложность вопроса. Признавая благотворное влияние преобразований, результаты реформы оценивает как «весьма скромные»¹¹². Столыпин, по мнению Р. Пайпса (Pipes, Richard. Property and Freedom) «проявил особую проницательность в понимании, что передача крестьянам земли в частную собственность способна создать класс консервативных собственников». Однако надежда министра «создать многочисленный класс самостоятельных сельских хозяев в значительной мере не оправдалась»¹¹³.

Американский исследователь Л. Волин (Volin L. A Century of Russian Agriculture from Alexander II to Kgrushev). оценивал преобразования как успешные. Он признавал значение реформы для развития сельскохозяйственного производства, но также отмечал и недостатки в ее проведении: замедленные темпы выхода из общин, бюрократизм. Объективной помехой преобразованиям автор считал первую мировую войну¹ .

Дж. Ейни (Yaney G.L. The Concept of the Stolypin Land Reform.) положительно оценивает землеустроительную часть реформы, т.к. главным делом правительства было «приобщение русских крестьян к политико-юридическим порядкам государства как вполне развившихся граждан»¹¹⁵. Исследователь разделил ход столыпинской аграрной реформы на два этапа: укрепление и техническое землеустройство, имевшее целью ликвидацию чересполосицы и улучшение землепользования.

Дает характеристику русского крестьянства и оценку столыпинской реформы английский историк Т. Шанин (Shanin Т. The Awkward Class: Political Sociology of Peasantry in a Development Society. Russia 1910-1925). В 1972 г. он издал книгу «Неудобный класс» - о крестьянстве России¹¹⁶. В работе «Россия как «развивающееся общество» Т. Шанин (Shanin Т. Russia as «a Development Society») расширил тематику, включив проблемы российского государства, крестьянства, капитализма, и хронологические рамки, охватив рубеж XIX-XX вв. Он рассматривает крестьянство в этой книге и как «образ жизни большинства россиян» и с точки зрения «особенностей крестьянской экономики»¹¹⁷.

В третьей книге «Революция как момент истины» (1986г.) Т. Шанин

1 1 о

дал оценку столыпинской аграрной политике . Столыпинский план реформ исследователь считает «революцией сверху», но его «генеральный план», по мнению автора, «был в основных его звеньях загублен российским консервативным лобби». По мнению исследователя у правительства существовал целый «пакет реформ», составлявших «новый политический курс», но только принятые законы о землевладении и землеустройстве проводились в жизнь. По мнению Т. Шанина, программа Столыпина была прогрессивной, что до сих пор привлекает внимание экономистов и политиков¹¹⁹.

Представление о концепции большинства иностранных авторов по поводу столыпинской реформы, состояния крестьянского хозяйства и об уровне сельскохозяйственного производства России дают публикации переводов не-которых работ в последние годы . Профессор Д. Мейси различие в оценках столыпинской реформы со стороны советских и либеральных историков видит в том, что первые пишут о провале реформы, а вторые оценивают ее в «благоприятном свете», отмечая, что для развития реформы не хватило времени. Первые, по его мнению, главным доказательством считали незначительное число выходов на хутора — около 10%, а вторые отмечали, что 3,4 млн. дворов подали заявления о выходе из общин (37% общинников) и 6,2 млн. дворов подали прошения о землеустройстве (50% всех крестьянских дворов)¹²¹. По мнению автора, реформы были нацелены на то, чтобы положить начало «культурной революции» в деревне.

Положительным фактором реформы признается и техническое землеустройство, имевшее целью ликвидацию чересполосицы и улучшение землепользования. Именно поэтому в период столыпинской реформы произошли значительные сдвиги в сельском хозяйстве, своеобразная «агротехнологиче-ская революция»¹²².

Французским исследователям интересен не ход реформы, а ее причины, цели, результаты. Во французской исторической науке нет единства мнений по данным вопросам: наблюдается очевидное расхождение в оценке реформы, обусловленное не только исследовательской концепцией авторов, но их политическими пристрастиями.

Так, например, французский исследователь Ж. Соколофф (Sokoloff G. La Puissance pauvre: une histoire de la Russie de 1815 a nos jours) оценивает столыпинскую аграрную реформу как неудачную попытку перестроить русскую деревню на буржуазный лад, поскольку к 1914 г. «землеустройство коснулось лишь каждого десятого крестьянина» (les measures de Stolypine n'auront pas touche, a la veille de la guerre, que le dixieme des foyers paysans). По мнению автора, община в начале XX в. «сохраняла свою устойчивость и жизнеспособность» и «для подавляющего большинства крестьянства «мир» все еще оставался наиболее прочной гаванью против несчастья» (la grande majorite considere done la mutuelle du mir comme un havre plus sur contre le «malheur») . Итоги реформы представляются автору весьма незначительными, ибо «накануне войны крестьяне в большинстве своем полагали, что реформа Столыпина не способна решить их проблемы» (a la veille de la guerre, les masse paysannes n'admettent pas que la reforme de Stolypine suffise a resoudre leurs problemes)¹²⁴.

Нужно отметить, что во французской историографии столыпинской земельной реформы немного работ с негативной оценкой преобразований. Реформы Столыпина признаются уникальными в историческом опыте России «как последняя попытка спасти помещичье хозяйство» и как «первая и главная попытка найти компромисс между помещичьим типом хозяйствования и аграрным капитализмом» (la reforme Stolypine constitue en fait la derniere tentative de sauver l'agriculture seigneuriale, et la premiere tentative politique importante de compromise entre cette agriculture et le capitalisme agraire) .

Главными задачами реформ, по мнению французских исследователей, было желание царского правительства последовать по американскому фермерскому пути развития (il esperait transformer progressivement le moujik en «farmer» a l'americaine) ; увеличить выпуск сельскохозяйственной продукции и создать новый слой крестьян-собственников, которые должны были стать прочной базой всей социальной структуры страны (les reformes de Stolypine visaient un double but: d'une part, l'accroissement de la production

agricole et, partant, un relevement general de la vie economique; d'autre part, la creation d'une nouvelle petite bourgeoisie paysanne qui devait server de base solide a toute la structure sociale du pays)¹²⁷. Реформы Столыпина могли бы иметь более продолжительное действие, если бы не два фактора: мировая война 1914 г. и недовольство крестьян: «реформа увеличила социальное напряжение в деревне» (sa reforme accrut les tensions socials dans les campagnes)¹²⁸.

Особого внимания заслуживает монография Ж.-П. Скота «Россия от Петра Великого до наших дней» (Scot J.-P. La Russie de Pierre le Grand a nos jours). Рассматривая истоки крестьянского вопроса в Российской империи, автор заключает, что со времени освобождения крестьян от крепостной зависимости условия жизни крестьян изменились лишь в юридическом плане. Крестьяне «дышали не свободой, а землей» (les paysans aspirant plus a terre qu'a la liberie), поэтому уменьшение площадей их надельных земель в пореформенный период стало одной из причин аграрного кризиса, захватившего страну в начале XX в. . Оценивая столыпинскую реформу, автор выделяет два положительных момента: «сильное стремление к землеустройству у определенной части крестьян» (revelant la forte aspiration a la propriete de paysans) и переселенческую политику правительства (le resultat le plus tangible de la reforme est l'exode rural et la colonization de la Siberie)¹³⁰.

Интерес французских исследователей вызывает не только преобразования, но и роль реформаторов. Признавая заслуги П.А. Столыпина в деле осуществления реформы и разработке ее основных положений, исследователи полагают, что именно СЮ. Витте заложил основы реформаторской базы Столыпина¹³¹.

По мнению П. Лобье и Э. Моашона (Laubier P., Moachon Е. Un drame russe: P.A. Stolypine, Jean de Kronstadt et la Russie avant 1914.) опыт Столыпина подарил доказательство, что существует «другая альтернатива выхода из кризиса, нежели революция» и только война 1914 г. «приостановила успешное претворение реформы в жизнь» (Гexperience de Stolypine offre la prevue qu'il existait une autre solution possible a la crise russe que la revolution favorisee par une defaite militaire) .

В монографии видного французского россиеведа А. Лерой-Болье (Leroy-Beaulieu A. L'Empire des Tsars et les Russes.) выявлены характеристики общины, схемы взаимодействия крестьян с городом, и государством. Автор исследует историю возникновения общинных порядков, их эволюцию¹ .

Меньшее внимание уделялось изучению реформы в германоязычной историографии. Исследователи акцентировали внимание на антиобщинных акциях правительства, тогда как землеустроительные мероприятия практически не анализировались. Слабо изучалось переселение и почти не рассматри-

вались меры государства по развитию аграрного сектора, как и деятельность Крестьянского поземельного банка. Столыпинская аграрная реформа оценивалась скорее как неудачная. Связано это было с тем, что германские историки, проявлявшие интерес к данной теме, обычно основывали свои выводы на фактическом материале, приводимом в трудах советских, англоязычных исследователей. Использование первоисточников являлось скорее исключени-ем¹³⁴.

Таким образом, столыпинской аграрной реформе посвящено немало научных исследований, но механизмы реализации аграрной реформы на местах, практические сложности, неизбежно возникающие в крестьянских хозяйствах при попытках' землеустроиться недостаточно изучены. Малоизученным остается агрономический аспект столыпинской аграрной реформы, помощь правительства и земств крестьянским хозяйствам. Менее всего изучены региональные особенности преобразований.

Из сказанного вытекает цель исследования: комплексный анализ аграрных преобразований в Тверской губернии.

Это предполагает постановку следующих задач:

на документальных материалах охарактеризовать особенности кре-' стьянского хозяйства Тверской губернии в начале XX в.;

показать ход разработки аграрных реформ, их законодательную базу, цели и задачи;

выявить последовательность реализации реформ;

проанализировать роль земства в проводимых преобразованиях;

определить результативность аграрных реформ.

Для реализации поставленных задач привлечен широкий круг источников.

Важную группу источников составляют законодательные акты, регулирующие положение крестьян в конце XIX - начале XX вв. и изданные в период правления Александра III и Николая II¹³⁵. Нормативным стержнем реформы являлись: указ 4 марта 1906 г. «Об учреждении а) Комитета по землеустроительным делам при Главном Управлении Землеустройства и Земледелия и б) Губернских и Уездных землеустроительных комиссий и об упразднении Комитета по земельным делам»¹³⁶; указ 9 ноября 1906 г. «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования»¹³⁷, закон 14 июня 1910 г. «Об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении»¹³⁸. Все нормативные акты были опубликованы в третьем собрании «Полного собрания законов Российской империи» (ПСЗ - III), в «Своде законов Российской империи». Продолжением «Свода законов Российской империи» являлись публикации отдельных законодательных актов. К такому типу

относится «Положение о Землеустройстве» от 29 мая 1911 г.* .Анализ законодательства позволяет: определить нормативную основу преобразований, проводимых в деревне в 1906-1913 гг., выявить механизм реализации реформы на местах, проследить реакцию законодателей на трудности, проявившиеся в первые годы реформы. Исследование законодательной базы проводилось как с использованием ПСЗ, так и с опубликованными нормативными документами столыпинских аграрных преобразований¹⁴⁰.

При изучении крестьянского хозяйства была использована правительственная и земская статистика. К официальной статистике относятся опубликованные материалы третьей земельной переписи, проводимой Центральным Статистическим комитетом (далее - ЦСК) в 1905 г. (в данной работе анализировались сводная публикация земельной переписи и ее губернский аналог, где содержится информация о числе и размерах земельных владений по сословиям и категориям владельцев в уездах и губернии в целом¹⁴¹); «Статистические ежегодники России»¹⁴², с отчетами о деятельности землеустроительных комиссий, Крестьянского поземельного банка, Переселенческого управления и пр. Несмотря на то, что третья земельная перепись проводилась ЦСК в разгар революции, можно признать ее данные вполне удовлетворительными. Тем не менее, факт, что способ сбора сведений в значительной мере предоставлялся на усмотрение местной администрации, обусловил наличие недостатков. К недостаткам переписи можно отнести ненадежность контроля данных. Так, например, в сборнике, посвященном Тверской губернии разнятся сведения о количестве крестьянских дворов в 1905 г. Тем не менее, материалы земельных переписей имеют большое значение для исследования особенностей землевладения пореформенной России. Широта охвата материала, одновременность описания землевладения по всем уездам губернии и Европейской России в целом, сравнимость материалов по различным категориям и группам владельцев (имеются ввиду как данные 1887 и 1905 гг., так и сопоставление этих цифр с материалами местной земской статистики) придают опубликованным переписям уникальный характер и делают их фактически единственным источником для изучения размещения и структуры землевладения в конце XIX — начале XX вв.

Земская статистика (основная и текущая) представлена «Сборниками статистических сведений...» (по каждому из 12 уездов губернии, включая сводный сборник) и «Статистическими ежегодниками...» (1897-1915 гг.) по Тверской губернии, издаваемые Тверским губернским земством . Данные материалы использовались для изучения землепользования, землевладения, аренды, промыслов крестьянского хозяйства, а также деятельности Крестьянского поземельного банка. Основным методом сбора информации по сельскому хозяйству был экспедиционный. Поэтому информативные возможно-

сти ежегодников достаточно велики. В них содержится подробная информация о купле-продаже земли, размере и структуре посевных площадей, промыслах, аренде, налогах и пр. Однако применяемая земскими статистиками группировка данных по количеству надельной земли не совсем точно отражает реальную структуру крестьянского землепользования. Кроме того, не все данные, содержащиеся в однотипных источниках, таких например, как «Статистические ежегодники» являются сопоставимыми. Земские статистики, зачастую при анализе одного и того же материала по-разному его группировали: какие-то сведения включали, другие, напротив, игнорировали. Данное обстоятельство затрудняет группировку и последующую типизацию статистического материала.

Весьма информативными следует признать «Сборники статистических сведений о Тверской губернии», издаваемые Тверским губернским земством¹⁴⁴, где содержатся сведения по уездам об аренде, промысловой деятельности, материально-производственной базе крестьянского хозяйства и земледелия. Обобщающим статистическим исследованием является «Сводный сборник».

Для изучения деятельности земств в сфере сельского хозяйства исполь- ' зовались «Сметные назначения уездных земств...»¹⁴⁵ (1904-1913 гг.) и «Материалы для истории Тверского земства» ⁶, что позволило выяснить размеры и динамику расходов губернского и уездных земств на экономические мероприятия в целом, и на сельское хозяйство в частности.

С целью изучения уездного чиновничьего аппарата, играющего важную роль в осуществлении столыпинской аграрной реформы и непосредственно связанного с крестьянством и их хозяйствами, использовались адрес-календари (1909-1913 гг.), издаваемые Губернским статистическим комитетом¹⁴⁷. Использование в исследовании этого вида делопроизводственной документации помогло установить состав Губернской и уездных землеустроительных комиссий за период с 1909 по 1913 гг., а также состав корпуса земских начальников.

Важными данными для изучения экономики крестьянского хозяйства в рассматриваемый период подготовки и проведения аграрной реформы располагают «Обзоры Тверской губернии» (1895-1913 гг.) - статистические приложения к губернаторским отчетам, ежегодно издаваемые Тверским губерн-

1 4Я

ским статистическим комитетом . Обзоры позволяют последить динамику изменений в крестьянском хозяйстве (землевладении и землепользовании, урожайности, аренде, ценах на сельскохозяйственную продукцию, состоянии льноводства в губернии и уездах), выяснить роль тверского отделения КПБ.

Однако основным методом сбора данных были архивные изыскания. Собранные сведения оценивались с точки зрения их достоверности, репре-

зентативности и сопоставлялись с данными других источников. При работе над темой использовались неопубликованные источники, хранящиеся в Государственном архиве Тверской области (ГАТО). В исследовании применялись неопубликованные документальные материалы -115 единиц хранения из 20 архивных фондов. Все они относятся к группе источников официального происхождения.

Наиболее значимыми следует признать делопроизводственные документы, содержащиеся в фондах губернской и уездных землеустроительных комиссий (использовано 88 дел)¹⁴⁹. К ним относятся: циркуляры МВД (далее - МВД), министерства юстиции и ГУЗиЗ (далее - ГУЗиЗ); журналы заседаний комиссий и отчеты об их деятельности (ф. 1181); сведения о ходе землеустроительных работ (ф. 1146, 1410); статистические сведения о землепользовании и землеустройстве в уездах (ф. 112); переписка об учреждении и открытии губернской и уездных землеустроительных комиссий (ф. 1078); о выборах членов в уездные комиссии и назначении на должности непременных членов комиссий (ф. 1049); дела о разверстании земель, выделении земельных наделов крестьянам и переселении крестьян в другие регионы (ф. 1044, 1057, 1106); ведомости по оказанию агрономической помощи крестьянами, выдаче ссуд и кредитов (ф. 113, 114), оборудованию прокатных и зерноочистительных пунктов (ф. 964). Изучение этих документов позволило выявить схему реализации столыпинской аграрной реформы на местах, выяснить роль земства в проводимых преобразованиях, а также изучить результативность столыпинской аграрной реформы в Тверской губернии.

Следующая группа источников - делопроизводственные материалы, отложившиеся в фондах различных губернских учреждениях - Тверской губернской ученой архивной комиссии (ф. 103. фонд Плетнева), Тверском губернском присутствии (ф. 488), Канцелярии тверского губернатора (ф. 56), Тверской губернской земской управы (ф. 800) и уездных земских управ (ф. 790, 1077), Тверском отделении КПБ (ф. 279), Тверской губернской чертежной (ф. 852).

Несмотря на то, что эти фонды не имели прямого отношения к столыпинской аграрной реформе, содержащиеся в них документы позволяют более детально изучить преобразования. В вышеуказанных фондах содержатся: материалы различных совещаний, съездов, местных комитетов Тверской губернии по вопросам о нуждах сельскохозяйственной промышленности . В них изложены различные мнения, как сторонников, так и противников общины с учетом региональных особенностей исследуемого региона. Эти данные позволяют установить взгляды местных властей на предстоящую реформу; отчеты о деятельности участковых земских начальников, дела по жалобам крестьян, сведения о выходе крестьян из общины, следственные дела земских

начальников¹⁵¹; материалы из канцелярии Тверского губернатора¹⁵²; материалы агрономического отдела Тверской губернской земской управы, а также Осташковской и Бежецкой уездной земской управы: сведения о состоянии сельского хозяйства и распространении садоводства и огородничества, о развитии льноводства, травосеяния, племенного дела, об организации сельскохозяйственных школ и курсов, опытных участков¹⁵³; годовые отчеты Тверского отделения Крестьянского поземельного банка¹⁵⁴; проекты планов хуторских и отрубных участков крестьян¹⁵⁵.

Для изучения взглядов и концепций реформаторов были использованы источники личного происхождения - воспоминания, дневники, записки, теоретические труды, как реформаторов, так и современников¹⁵⁶. Одним из важнейших источников данного вида являлись мемуары СЮ. Витте и В.И. Гурко . Особенность данного вида источников состоит в том, что они уже в момент написания были рассчитаны на публикацию или же она предполагалась спустя какое-то время. Так, например, вышеуказанные мемуары написаны фактически в ответ на газетную полемику вокруг инициированных реформ. Такого рода «социальный заказ» неизбежно повлиял на содержание мемуаров.

В отдельную группу источников можно выделить периодику. В данном исследовании использовались материалы местной периодической печати -Тверские губернские ведомости¹⁵⁸. В их официальной части публиковались нормативные документы, относящиеся к аграрному реформированию. В неофициальную часть помещались статьи публицистов, местных помещиков по поводу реформы. Статьи содержат оценки положения крестьянского хозяйства, землевладения и землепользования.

Таким образом, источниковая база является достаточной для решения поставленных задач. Некоторые неопубликованные источники вводятся в научный оборот впервые.

Обработка историографических и источниковых данных велась на основе сочетания общенаучных и исторических методов. Предмет исследования предопределил выбор проблемно-исторического подхода в качестве основного при изучении экономических процессов, происходивших в тверской деревне в период аграрного реформирования. Реализация данного подхода предполагает рассмотрение и определение специфики развития крестьянского хозяйства Тверской губернии в ходе преобразований 1906-1913 гг.

Использование микроисторического подхода позволило выявить этапы реализации столыпинской аграрной реформы и проанализировать ее ход на региональном уровне с учетом особенностей исследуемого региона.

Сравнительный метод применялся при сопоставлении проектов аграрных реформ конца XIX в. с аналогами начала XX в, анализе статистического

материала, а также при изучении налогообложения крестьянских хозяйств, расходов земств на сельское хозяйство, мобилизации земельной собственности и пр.

Историко-типологический метод позволил выявить особенности уездов, составляющих губернию. Так, например, общепринятым для отечественной историографии является включение Тверской губернии в Центральный Промышленный район (далее - ЦПР). Такая типология основана на социальных и промышленных признаках, обусловивших принадлежность Тверской губернии к ЦПР, (размах и интенсивность применения наемного труда, общая социальная картина)¹⁵⁹. Тем не менее, 12 уездов, входивших в состав Тверской губернии, не были однородны. Их условно можно разделить на два геоэкономических блока:

1) южные и юго-восточные уезды (Старицкий, Корчевский, Ржев
ский, Тверской, Калязинский, Зубцовский, Кашинский) по своим характери
стикам были типичными для ЦПР.

2) северные и северо-западные уезды (Осташковский, Вышневолоц
кий, Весьегонский, Бежецкий, Новоторжский), занимавшие 2/3 всей площади
Тверской губернии, по своим характеристикам, тем не менее, были близки к
Северо-западу России¹⁶⁰.

Данный метод позволил при изучении крестьянского хозяйства в Тверской губернии выявить соотношение различных социальных групп как в регионе в целом, так и по отдельным уездам в частности. При анализе промысловой деятельности крестьян губернии основные принципы метода типоло-гизации позволили выделить в промысловой деятельности ее виды: сельскохозяйственные, кустарные и ремесленные, промышленные. Этот же подход был применен при разбивке крестьянских хозяйств на социально-экономические типы по количеству десятин в крестьянских хозяйствах и по количеству в них крупного рогатого скота и лошадей.

Принцип системности использовался при рассмотрении поставленных проблем в их временном развитии, так и в непосредственном анализе основных составляющих элементов крестьянского хозяйства, как землевладение, землепользование, материально-производственная база и пр.

В процессе работы применялись методы математической статистики. При обработке статистического материала и создания таблиц Приложения использовалась программа Microsoft Excel 2003. Статистические данные вводились в табличные формы для последующей обработки. При анализе данных были использованы стандартные математические формулы: сумма, средняя величина и процент от числа:

Таким образом, в ходе вычисления суммы были получены абсолютные обобщающие показатели (См. Приложения. Таблица № 1, 2, 3, 6, 9-12, 20-24, 26-33). Так, например, в результате суммирования зарегистрированных значений признаков первичного статистического материала (количество ссуд в 1900-1905 гг. по уездам) было высчитано общее количество ссуд, выданных Крестьянским поземельным Банком с 1900 по 1905 гг. (См. Приложения. Таблица 3).

При анализе статистических данных и сопоставлении явлений во времени исследовалась закономерность их развития, выявлялись относительные величины динамики (См. Приложения. Таблица № 16) Так, например, было получено отношение размеров посевных площадей сельскохозяйственных культур в 1913г. к 1907 г. Среди обобщающих показателей, характеризующих статистические совокупности, большое значение имеет определение средних величин. При определении урожайности основных сельскохозяйственных культур был высчитан средний показатель урожайности за несколько лет.

Массовое наблюдение, группировка и сведение результатов, а также вычисление и анализ обобщающих показателей составляют специфический метод статистического исследования. Однако при любом статистическом наблюдении возникали погрешности. Поэтому, несмотря на общую высокую достоверность использованных земских статистических источников, при составлении и группировке данных, полученных от земских корреспондентов, неизбежно возникали определенные погрешности статистического наблюдения. Ошибки (как преднамеренные, так и непреднамеренные) могли возникать по разным причинам: за счет описок, оговорок, округлений, намеренного стремления исказить или скрыть факты. В целях устранения перечислен-

ных погрешностей, проводилась проверка правильности статистических сведений с помощью логического и арифметического контроля. Логический контроль помогает устранять неточности, сопоставляя показатели по районам, уездам, волостям за предыдущие и предшествующие периоды и т.п. Арифметический контроль применялся к таким данным, которые были получены земцами путем суммирования, разности и вычисления средних показателей.

Изучение изменения различных явлений во времени - одна из важнейших задач при исследовании отдельных сторон экономики крестьянского хозяйства. Эта задача была решена путем составления и анализа рядов динамики. В зависимости от вида показателей уровней ряды динамики подразделяются на ряды абсолютных, относительных и средних величин. Так, например, в Таблице № 6 Приложения исследовалось состояние льноводства в Тверской губернии в 1895-1905 гг. и были образованы все три вида динамических рядов. Первый ряд: динамика расширения площади посевов демонстрирует увеличение посевов льна по 12 уездам Тверской губернии с 1895 по 1905 гг. Второй вид изменение во времени удельного веса посевов льна по отношению к общей площади яровых по всем уездам губернии. Примером динамического ряда средних величин служит выявление изменения средней урожайности льна по губернии в 1895-1900 гг.

Таким образом, применение общенаучных, конкретно исторических и методов математической статистики позволило решить поставленные в работе задачи.

Хронологические рамки исследования охватывают 1906-1913 гг. - период наиболее интенсивных преобразований, так как Первая мировая война замедлила ход активного реформирования. Однако в ряде случаев для углубления отдельных аспектов темы временные границы исследования сдвигаются.

Территориальные рамки исследования ограничиваются Тверской губернией, что позволяет наиболее точно выявить особенности проведения реформы на микроуровне.

Научная новизна и практическая значимость диссертации состоит в том, что она призвана восполнить пробелы в изучении регионального аспекта столыпинской аграрной реформы. Впервые на основе широкого круга источников представлена история проведения аграрной реформы начала XX в. в Тверской губернии. В научный оборот вводятся неиспользованные ранее документы, обработка которых позволила изучить механизмы реализации реформы и оценить ее результативность. Сопоставление данных позволило выявить специфику аграрных преобразований в Тверской губернии.

В работе был использован круг ранее неопубликованных источников, ряд которых был систематизирован и представлен в виде статистических таблиц. Некоторые аспекты темы, представленные в диссертации, являются первым опытом научной разработки. К ним относятся сюжеты, связанные с созданием и функционированием местных землеустроительных комиссий, исследование роли губернского и уездных земств в проведении аграрных преобразований, специфика процессов землеустройства в Тверской губернии и трудности при осуществлении земельных преобразований. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории аграрного реформирования рубежа XIX - XX вв., а также при разработке учебных курсов и пособий, а полученные выводы - в процессе создания аналогичных трудов на материалах других регионов.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.

¹ Огановский Н. Закономерность аграрной эволюции. Т. III. Обновление земледельческой России и аграрная политика. Вып. 1. Население. Переселенческий вопрос. Саратов, 1914. С. 76.

Цит. по: Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа. М., 2001. С. 65.

³ Лохтин П.М. Как сделаться крестьянам богаче. Киев. 1906. С. 5; Горемыкин М.И. Аграр
ный вопрос. Некоторые данные к обсуждению его в Государственной Думе. СПб., 1907. С.
53.

⁴ Пестржецкий Д. Опыт аграрной программы. СПб., 1906. C.V.

⁵ Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1905. С. 13.

⁶ Кауфман А.А. Земля и культура. К вопросу о земельной реформе. М., 1906. С. 37.

⁷ Озеров И.Х. Земельный вопрос в России. М, 1906. С. 43.

⁸ Прокопович С. Аграрный кризис и мероприятия правительства. М, 1912. С. 121-122.
См.: Струве П.Б. Patriotica. Политика, культура, религия, социализм: сб. статей за 5 лет.

СПб., 1911; Он же: Идеи и политика в современной России. М, 1907.

^I Ковалевский М.М. Выступление 23 октября 1908 г. // Вопросы экономической жизни в
обсуждении «Собрания экономистов»: Отчет за 20 лет: в 2-х т. Т. 2. СПб., 1911. С. 605.

^II См.: Туган-Барановский М.И. Земельный вопрос на Западе и в России. М., Б.г; Сквор
цов А.И. Аграрный вопрос и Государственная Дума. СПб., 1906; Его же: Хозяйственные
районы Европейской России. СПб., 1914; Огановский Н.П. Индивидуализация землевла
дения в России и ее последствия. М., 1914; Кочаровский К.Р. Русская община. Возможно
ли, желательно ли ее сохранение и развитие. М., 1906; Вениаминов П. Крестьянская об
щина. СПб., 1908.

¹² Гурко В.И. Отрывочные мысли по аграрному вопросу. СПб., 1906; Риттих А.А. Кресть
янское землепользование. СПб., 1903; Горемыкин М.И. Аграрный вопрос...; Кофод А.А.
Русское землеустройство. СПб., 1914; Довель М. Узкие полосы // Тверские губернские ве
домости. 1907. № 29. Ч. Неофиц. С. 3-4.

¹³ Соловьев B.C. Сочинения: в 2-х т. Т.2. М., 1988. С. 71, 429-436.

¹⁴ Булгаков С.Н. Капитализм и земледелие: в 2-х т. Т. 2. СПб., 1900. С. 215.

¹⁵ См.: Чупров А.И. Мелкое земледелие и его основные нужды. СПб., 1907; Чаянов А.В.
Очерки по теории трудового хозяйства. М., 1912; Его же: Организация крестьянского хо
зяйства. М., 1912.

¹⁶ Суханов Н. Наши направления. Марксизм и «народничество». Пг., 1916.

¹⁷ См.: Кофод А.А. Опыты самостоятельного перехода крестьян к хозяйству на отрубных
участках надельной земли. СПб., 1904; Его же: Хуторское расселение. СПб., 1907.

¹⁸ Кофод А.А. Русское землеустройство. СПб., 1914. С. 172.

¹⁹ Гурко В.И. Отрывочные мысли по аграрному вопросу. СПб., 1906.

²⁰ Бруцкус В.Д. Землеустройство и расселение за границей и в России. СПб., 1909. С. 25;
Его же: Аграрный вопрос и аграрная политика. Пг., 1922. С. 32.

²¹ Озеров И.Х. Итоги экономического развития России // Три века: Россия от смуты до на
стоящего времени: В 6-ти т. Т. 6. М., 1913. С. 290.

²² Туган-Барановский М.И. Земельный вопрос на Западе и в России... С. 71.

²³ Горемыкин М.И. Аграрный вопрос... С. 55.

²⁴ Озеров И.Х. На новый путь! К экономическому освобождению России. М., 1915; Пест
ржецкий Д. Опыт аграрной программы. СПб., 1906. С. VII.

Скворцов А.И. Аграрный вопрос и Государственная Дума. СПб., 1906. С. 1-2.

²⁶ См.: Билимович А.Д. Землеустроительные задачи и землеустроительное законодатель
ство в России. Киев, 1907; Богданович А.И. Годы перелома: 1895 - 1906. СПб., 1908.

²⁷ Фортунатов А.Ф. Несколько страниц из экономии и статистики сельского хозяйства. М.,
1913.С. 4.

Бородин Д.Н. Доклад «Значение Закона 9 ноября 1906 г. о выходе из общины» // Вопросы экономической жизни. 1911. № 2. С. 592.

Дашкевич Л. Аграрный переворот. М, 1909; Леонтьев А.А. Законодательство о крестьянах после реформы // Великая реформа. М, 1911. С. 159-199; Лосицкий А.Е. Община и Указ 9 ноября // Образование. 1907. № 1. С. 61-77; Самарин Ф.Д. Указ 9 ноября 1906 г. и Положение 19 февраля 1861 г. М., 1908.

³⁰ Милюков П.Н. Воспоминания. В 2-х т. Т. 2. М, 1990. С. 48.

³¹ Леонтьев А.А. Крестьянское право: систематическое изложение особенностей законода
тельства о крестьянах. СПб., 1909. С. 21.

³² Александровский Ю.В. Закон 14 июня 1910 г. об изменении и дополнении некоторых
постановлений о крестьянском землевладении. Законодательные мотивы, разъяснения
правительства. СПб., 1911. С. 31.

³ См.: Петражицкий Л.О. Аграрный вопрос. М., 1914; Мейендорф Ю.Ф. Мысли по аграрному вопросу. Умань, 1917. С. 12; Еропкин А. Столыпин и указ 9 ноября. СПб., 1912.

³⁴ Фирсов Д. Социализация земли и право на землю. М., 1908. С. 95.

³⁵ См.: Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1905; Его же: Переселение и его
роль в аграрной программе // Аграрной вопрос: Сб. ст. Т.1. М., 1905. С. 134-169; Его же.
Община. Переселение. Статистика. М., 1915.

Туган-Барановский М.И. Национализация земли. СПб., 1906; Его же: Общественно-экономические идеалы нашего времени. СПб., 1913; Трубецкой Е.Н. Новая земская Россия // Русская мысль. 1913. № 12. С. 1-12;

Коновалов И. Очерки современной деревни: дневник агитатора. СПб., 1913. С. 273.

³⁸ Дроздов В.П. Около земли: очерки по землеустройству. М., 1909. С. 14.

³⁹ Там же. С. 22.

⁴⁰ Вельский С. Новая земледельческая Россия (Очерки землеустройства). СПб., Б. г. С. II.

⁴¹ См.: Слобожанин М. Из истории и опыта земских учреждений в России. СПб., 1913; Ка
таев Н. Обзор русской литературы по сельскому хозяйству // Сельское хозяйство и лесо
водство. 1909. № III. С. 613-660; Шингарев А. Мелкая земская единица или волостное
земство. СПб., 1907; Юбилейный земский сборник. 1864 - 1914. СПб., 1914; Справочные
сведения о деятельности земств по сельскому хозяйству (по данным на 1911 г.). / Под. ред.
В.В. Морачевского. Вып. 13. Ч. 1, 2, 3. Пг., 1914; Веселовский Б.Б. Исторический очерк
деятельности земских организаций в Тверской губернии (1864 - 1913 гг.). Издание Твер
ского Губернского Земства. Тверь, 1914.

⁴² Маслов П. Новые помещики // Новая жизнь. 1912. № 5. С. 159.

⁴³ Там же. С. 178.

⁴⁴ Кутлер Н. Новый период деятельности: Крестьянский поземельный банк: 1883-1910. М.,
1911.

⁴⁵ Зак А. Крестьянский поземельный банк: 1885 - 1910. М., 1911.

⁴⁶ Боголепов М. Государственное хозяйство и финансовая политика правительства // Об
щественное движение в России в начале XX века: В 4-х т. Т. 1. СПб., 1909. С. 151-180;
Шершеневич Г.Ф. Аграрный вопрос. М., 1906; Розенберг В. Понижение платежей по ссу
дам Крестьянского банка // Земельное дело без Думы: Сб. ст. М., 1906. С. 10-14; Пасхалов
К. Сборник статей, воззваний, записок, писем и прочих: В 2-х т. Т. 2. С. 141.

⁴⁷ Горемыкин М.И. Аграрный вопрос. Некоторые данные к обсуждению его в Государст
венной Думе. СПб., 1907. Предисловие.

⁴⁸ Изгоев А.С. Русское общество и революция. М., 1910. С. 37.

⁴⁹ Маслов П. Земледельческое хозяйство после революции // Общественное движение в
России в начале XX века. СПб., 1910. Т. 4. Ч. I. С. 5.

⁵⁰ Ленин В.И. О некоторых источниках современного идейного разброда // ПСС. Т. 19. С.
141.

⁵¹ Там же. Т. 22. С. 390.

См.: Першин П.Н. Очерки земельной политики русской революции. М., 1918; Он же: Участковое землевладение в России. М., 1922; Дубровский С.М. Столыпинская земельная реформа. Капитализация сельского хозяйства. М., 1930; Покровский М.Н. Очерки русского революционного движения XIX - XX вв. М., 1924.

⁵ Покровский М.Н. Очерки русского революционного движения... С. 141-142.

⁵⁴ Кабанов В.В. Октябрьская революция и крестьянская община // Исторические записки. М., 1984. Т. III.

Анфимов A.M. К вопросу о характере аграрного строя Европейской России в начале XX в. // Исторические записки. 1959. Т. 65. С. 119-121; Его же: Земельная аренда в России в начале XX в. М., 1961.

⁵⁶ Дубровский С.М. К вопросу об уровне развития капитализма в сельском хозяйстве России и характере классовой борьбы в деревне в период империализма (две классовые войны) // Особенности аграрного строя России в период капитализма. М., 1962. С. 5-44; Анфимов A.M. В.И. Ленин о характере аграрных отношений в России в начале XX века // Особенности аграрного строя России в период капитализма. М., 1962. С. 64-85.

Симонова М.С. Кризис аграрной политики самодержавия накануне первой русской революции // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Минск, 1964.

⁵⁸ См.: Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881 - 1904. М., 1980;
Его же: Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России.
1881 - 1904. М., 1984.

⁵⁹ Ковальченко И.Д., Милов Л.В. Всероссийский аграрный рынок. XVIII - начало XX века.
Опыт количественного анализа. М., 1974; Его же: некоторые вопросы генезиса капита
лизма в сельском хозяйстве и его особенности в России // История СССР. 1962. № 6. С. 87;
Ковальченко И.Д., Моисеенко Т.Л, Селунская Н.Б. Социально-экономический строй кре
стьянского хозяйства Европейской России в эпоху капитализма. М., 1988.

⁶⁰ См.: Дубровский С.М. Столыпинская земельная реформа. Из истории сельского хозяй
ства и крестьянства России в начале XX века. М., 1963.

⁶¹ Цит. по: Тюкавкин В.Г. Великорусское Крестьянство и Столыпинская аграрная рефор
ма. М., 2001. С. 24.

⁶² Скляров Л.Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной
реформы. Л., 1962.

³ См.: Герасименко Г.А. Борьба крестьян против столыпинской аграрной политики. Саратов, 1985; Сенчакова Л.Т. Крестьянское движение в революции 1905 - 1907 гг. М., 1989; Ее же: Приговоры и наказы российского крестьянства 1905 - 1907 гг. По материалам центральных губерний: В 2-х книгах. М., 1994.

⁶ Дубровский С. М. Столыпинская земельная реформа...С. 72.

⁶⁵ Сидельников С.М. Аграрная политика самодержавия в период империализма. М., 1980.
С. 31.

⁶⁶ Ковальченко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (мифы и реальность) // История
СССР. 1991. № 2. С.57-72; Анфимов A.M. Тень Столыпина над Россией // История СССР.
1991. №4. С. 112-121.

⁶⁷ Анфимов A.M. Неоконченные споры // Вопросы истории. 1997. № 5. С. 49-72; № 6. С.
41-84; № 7. С. 81-99; № 9. С. С. 82-113.

⁶⁸ Там же. № 5. С. 53; № 9. С. 82-89.

⁶⁹ Тюкавкин В.Г. Продолжение споров по аграрной истории начала XX века // Проблемы
источниковедения и историографии. Материалы II научных чтений памяти академика
И.Д. Ковальченко. М., С. 108-112 .

⁷⁰ Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство... С. 7.

⁷¹ Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991. С.5; Миронов Б.Н. Социальная история
России: в 2-х т. Т. 1. СПб., 1999. С. 15.

⁷² П.А. Столыпин: Библиографический указатель. М., 2002.

⁷³ Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России 1907-1913 гг. М., 1992; Он же: Полтора века споров о русской сельской общине // Проблемы социально-экономической и политической истории России в XIX - XX вв. М., 1999. С. 91; Его же: Поземельные отношения в русской крестьянской общине во второй половине XIX - начале XX века // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 194-195.

Данилова Л.В., Данилов В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): Материалы межд. конф. М., 1996. С. 34. ⁵ Вронский О.Г. Крестьянская община на рубеже XIX - XX вв.: структура управления, поземельные отношения, правопорядок. М., 1999. С. 35.

Вронский О.Г. Государственная власть России и крестьянская община. Рубеж XIX-XX вв. - 1917 г. (по материалам губерний земледельческого центра страны). Автореф. дис. ... докт. ист. наук. М., 2001. С. 31.

Корелин А.П. Столыпинская аграрная реформа в аспекте земельной собственности // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 246.

⁷⁸ Миронов Б.Н. Социальная история России: В 2-х т. Т. 2. СПб., 1999. С. 471-473.

⁷⁹ Там же. С. 482-483.

⁸⁰ Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство... С. 174.

⁸¹ Анфимов A.M. П.А. Столыпин и Российское крестьянство. М., 2002. С. 9.

⁸² Зырянов П.Н. Полтора века споров... С. 88.

⁸³ Дякин В. Слишком запоздалая реформа // Знание - сила. 1991. № 2. С. 27.

⁸⁴ Тюкавкин В.Г. Землеустройство - главное направление второго этапа столыпинской аг
рарной реформы // Формы сельскохозяйственного производства и государственное регу
лирование. XXIV сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 1995.
С. 125-126, 153.

Журавлев В.В. Проблемы земельной собственности в зеркале государственной думы России (1906 - 1917 гг.) // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 337.

Of.

Бородин А.П. Государственный Совет и Указ 9 ноября 1906 года (Из истории аграрной реформы Столыпина) // Отечественная история. 1994. № 2. С. 79.

Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство... С. 158-161; Корелин А.П. Столыпинская аграрная реформа... С. 280.

⁸⁸ Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьба реформ в России. М., 1991. С. 243-253; Анфимов
A.M. Новые собственники (Из итогов Столыпинской аграрной реформы) // Крестьянове-
дение: Теория. История. Современность: Ежегодник. 1996. М., 1996. С. 60-95.; Ковальчен-
ко И.Д. Столыпинская аграрная реформа (мифы и реальность) // История СССР. 1991. №
2. С. 57-72; Зырянов П.Н. Крестьянская община... С. 92-93.

⁸⁹ Зырянов П.Н. Крестьянская община... С. 220.

⁰ Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство... С. 206.

⁹¹ Давыдов М.А. Очерки аграрной истории России в конце XIX - начале XX вв. (По материалам транспортной статистики и статистики землеустройства). М., 2003.

² Давыдов М.А. О статистике землеустройства в России (1907 - 1913 гг.) // Экономическая история: Ежегодник. 2000. М., 2001. С. 445-447,468-470.

⁹³ Ефременко А.В. Земская агрономия и ее роль в эволюции крестьянской общины. Яро
славль, 2002. С. 2.

⁹⁴ Ефременко А.В. Агрономический аспект столыпинской земельной реформы // Вопросы
истории. 1996. № 11-12. С. 12.

⁹⁵ Ольховский Е.Р. Российское земство и проблемы сельского хозяйства в конце XIX - на
чале XX вв. // Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX -
XX вв. СПб., 1999. С. 259.

⁹⁶ Тюкавкин В.Г. Великорусское крестьянство... С. 219.
Давыдов М.А. Очерки аграрной истории России... С. 465.

Проскурякова Н.А. Крестьянский поземельный банк в 1883 - 1910 гг. // Отечественная история. 1998. №3. С. 66-83; Проскурякова Н.А. Акционерные земельные банки Российской империи в конце XIX - начале XX вв. // Экономическая история: Ежегодник. 2000. М, 2001. С. 477,482.

См.: Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983.

¹⁰⁰ См.: Реформы или революция? Россия 1861-1917. СПб., 1992; Россия в XX в.: историки
мира спорят. М., 1994; Судьбы российского крестьянства. М., 1995; Россия и Европа в
XIX-XX вв. М., 1996; Революция и человек: социально-психологические аспекты. М.,
1996; Менталитет и аграрное развитие России (XIX - XX вв.): Материалы межд. конфе
ренции. М., 1996; Проблемы социально-экономической и политической истории России

XIX - XX вв. СПб., 1999; Собственность на землю в России: История и современность.
М., 2002.

¹⁰¹ Ананьич Б.В. Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте // Вопросы Истории. 1990. № 8. С.
32-53; Их же: Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999; Корелин А.П. СЮ. Витте //
Россия на рубеже веков: исторические портреты. М., 1991. С. 8-48; Корелин А.П., Шацил-
ло К.Ф. П.А. Столыпин. Попытка модернизации сельского хозяйства России // Деревня в
начале века: революция и реформа. М., 1995; Корелин А.П. С. 10. Витте и аграрный во
прос в России в конце XIX-XX вв. // Экономическая история России XIX-XX вв.: Совре
менный взгляд. М., 2000; Боханов А.Н. СЮ. Витте // Российские реформаторы XIX - XX
вв. М., 1995. С. 221-259; Степанов В.Л. Н.Х. Бунге: судьба реформатора. М., 1998; Мар
тынов С.Д. Государство и экономика: система Витте. М., 2002; Изгалиева А.У. Социаль- '
но-экономическое положение России на рубеже XIX-XX веков в свете реформ С. Ю. Вит
те // Научные труды Московского пед. гос. ун-та. М., 2003. С. 379-383.

¹⁰² Любина Т.В. Институт земских начальников Тверской губернии в конце XIX - начале

XX века (историко-статистический и социологический аспекты) // Из архива тверских ис
ториков: Сб. науч. трудов. Вып. 1. Тверь, 1999; Павлова О.В. Аграрная реформа начала
XX в.: проекты и механизмы реализации // Из архива тверских историков: Сб. науч. тр.
Вып. 4. Тверь, 2004; Тверской край в XX веке. Документы и материалы. Вып. 3. Тверь,
1994; Тверской край в XX веке. Документы и материалы. Вып. 4. Тверь, 1997; Мантров
С.А., Ткаченко А.А. Некоторые черты динамики сельского населения и расселения Твер
ской губернии в пореформенное время // Вопросы исторической географии России. Тверь,
1995. С. 86-102; Назарова Н.В. Кустарные промыслы в экономической деятельности твер
ского земства во второй половине XIX века // Проблемы социально-экономической исто
рии России: Сб. науч. тр. Тверь, 1999. С. 54-68; Сукманова НЛО. Некоторые историко-
географические аспекты развития Тверского региона (конец XIX - первая треть XX века)
// Региональные тенденции взаимодействия человека и природы в процессе перехода от
агарного к индустриальному обществу: Материалы международной научной конференции
(Тверь, 19-21 марта 2003 г.). Тверь, 2003. С. 282-292.

¹⁰³ Бобкова Н.А. Проблема собственности в столыпинской аграрной реформе: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. М., 1997; Лебедев В.Д. Проблема правопорядка в российской де
ревне по материалам местных комитетов Особого совещания о нуждах сельскохозяйст
венной промышленности (1902 - 1904 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2001;
Ростовцева Т.Н. Столыпинская аграрная реформа в Нижегородской губернии: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. Нижний Новгород, 2000; Колесов Н.Б. Вопрос о формах землевла
дения крестьян в Особом совещании о нуждах сельскохозяйственной промышленности
(1902 - 1905 гг.): Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Владимир, 2000; Агафонова НЛО.
Сельская община в России II половины XIX - начала XX в.: вопросы социальной и куль
турной организации: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Владивосток, 2001; Белянин Д.Н.
Столыпинская переселенческая политика в Томской губернии (1906 - 1914 гг.): Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. Кемерово, 2003; Старостин В.А. Роль земств в аграрном развитии

Казанской губернии. 1906 - 1914 гг.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Казань, 2002; Алиева Л.В. Крестьянская поземельная община Северо-Запада России (1906 - 1930-е гг.): Автореф. дис.... канд. ист. наук. Псков, 2004.

Давыдов М.А. О некоторых проблемах источниковедения аграрной истории России начала XX века // Точное гуманитарное знание: традиции, проблемы, методы, результаты: тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва, 4-6 февраля 1999 г. М. 1999. С. 67. ¹⁰⁵ Опыт российских модернизаций. XVIII -XX века. М., 2000. С. 58-60.

Шелохаев В.В. Столыпинский тип модернизации России // Историк и время: Сборник научных статей. - Пенза, 2004. С. 7-32.

Рязанов В.Т. Экономическое развитие России и российское хозяйство в XIX - XX вв. СПб., 1998. С. 41-43.

|ЛО

Revolutionary Russia. Ed. By R. Pipes CaMbridge. Mass., 1968. P. 6-9. ¹⁰ Пайпс. P. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 220-221.

¹¹⁰ Пайпс. Р. Русская революция. Ч. 1. М., 1994. С. 186.

¹¹¹ Там же. С. 196.

¹¹² Там же. С. 197-198.

¹¹³ Пайпс. Р. Собственность и свобода. М., 2000. С. 268-269.

¹¹⁴ Volin L. A Century of Russian Agriculture from Alexander II to Kgrushev. Harward Univ.
Press. Cambridge. 1970.

^1,5 Yaney G.L. The Concept of the Stolypin Land Reform / "Slavic Reviews". Vol. XXIII. № 2. 1964. Jun.

¹¹⁶ Shanin T. The Awkward Class: Political Sociology of Peasantry in a Development Society.
Russia 1910-1925. Oxford, 1972.

¹¹⁷ Shanin T. Russia as "a Development Society". L., 1985. P. 82-98.

¹¹⁸ Шанин Т. Революция как момент истины. 1905-1907—>1917-1922гг. М„ 1997. С. 9-Ю.

¹¹⁹ Там же. С. 367-368,385.

¹²⁰ Мейси Д. Земельная реформа и политические перемены: феномен Столыпина // Вопро
сы истории. 1993. № 4. С.3-18; Кимитака М. Столыпинская реформа и российская агро-
технологическая революция // Отечественная история. 1992. № 6. С. 194-200.

¹²¹ Мейси Д. Указ. соч. С. 14.

¹²² Кимитака М. Указ. соч. С. 196.

¹²³ Sokoloff G. La Puissance pauvre: une histoire de la Russie de 1815 a nos jours. Fayard.
1993 . P. 236.

¹²⁴ Там же. С. 237.

¹²⁵ Peres R. Chronologie de la Russie au XX-e siecle: (histoire des faites economiques, politiques
et sociaux). edition Vuibert. Paris. 2000. P. 17.

¹²⁶ Van Realmorter J.-L. La Russie et le Monde au XX-e siecle. Edition Masson/armand colin.
Paris. 1996. P.6.

¹²⁷ Russie: 1837 al937. (pref. Helene Carrere D'Encausse). Maisonnerie et Laros. Paris. 1998. P.
303.

¹²⁸ Van Realmorter. Указ. соч. С. 7.

¹²⁹ Scot J.-P. La Russie de Pierre le Grand a nos jours. Edition armand colin. Paris. 2000. С 41.

¹³⁰ Там же. С. 85.

¹³¹ Van Realmorter . Указ. соч. С. 5-6.

¹³² Laubier de P., Moachon E. Un drame russe: P.A. Stolypine, Jean de Kronstadt et la Russie
avant 1914. Colloque Latsis. Paris. 1997. С 39.

¹³³ Leroy-Beaulieu A. L'Empire des Tsars et les Russes. Paris: Robert-Laffont. 1991.

¹³⁴ Дорожкин А.Г. Столыпинская аграрная реформа в оценках современной германоязыч-
ной историографии // Отечественная история. 2006. № 2. С. 116-135.

¹³⁵ ПСЗ - III. СПб, 1885. Т. I. № 575; ПСЗ - III. СПб, 1885. Т. I. № 576; ПСЗ - III. СПб,
1887. Т. III. № 3807; ПСЗ - III. СПб, 1891. Т. IX. № 6198; ПСЗ - III. СПб, 1897. Т. XIII. №
9754; ПСЗ - III. СПб, 1897. Т. XIII. № 10151; ПСЗ - III. СПб, 1899. Т. XVI. № 12777; ПСЗ -
III. СПб., № 17286; ПСЗ - III. СПб, 1902. Т. XXIV. № 24701; ПСЗ - III. СПб, 1908. Т. XXV.
№ 26871; ПСЗ - III. СПб, 1909. Т. XXVI. № 27478; ПСЗ - III. СПб, 1909. Т. XXVI. №
28392; ПСЗ - III. СПб, 1909. Т. XXVI. № 28529; ПСЗ - III. СПб, 1913. Т. XXX. № 233743;
ПСЗ - III. СПб, 1910. Т. XXXII. № 37341.

¹³⁶ ПСЗ - III. СПб, 1909. Т. XXVI. № 27478.

¹³⁷ ПСЗ - III. СПб, 1909. Т. XXVI. № 28529.

¹³⁸ ПСЗ - III. СПб, 1913. Т. XXX. № 233743.

¹³⁹ Свод законов Российской империи. СПб., 1912. Т.Х. Ч. III.

¹⁴⁰ П.А. Столыпин. Программа реформ: Документы и материалы: в 2-х т. / Петр Аркадье
вич Столыпин. - М.: РОССПЭН, 2003. - Т. 1. - 764 с; Т. 2. - 799 с.

Статистика землевладения 1905 г. Свод данных по 90 губерниям Европейской России. СПб., 1907; Статистика землевладения 1905 г. Вып. XXXV. Тверская губерния. СПб., 1906.

Ежегодник России. 1907 г. Издание Центрального Статистического Комитета МВД. СПб., 1908; Статистический ежегодник России. 1914 г. Издание Центрального Статистического Комитета МВД. Пг., 1915.

¹⁴³ Статистические ежегодники Тверской губернии. 1897 г., 1899-1915 гг. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1898-1917.

Статистическое описание Ржевского уезда. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1885; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. II. Новоторжский уезд. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1884; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. III. Вышневолоцкий уезд. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1889; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. IV. Стариц-кий уезд. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1890; Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. V. Калязинский уезд. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1890; Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. VI. Бежецкий уезд. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1891; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. VII. Зубцовский уезд. Изд. Тверского губернского земства. М., 1891; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. VIII. Тверской уезд. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1895; Сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. IX. Корчевский уезд. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1899; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. X. Кашинский уезд. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1894; Сборник статистических сведений о Тверской губернии. Т. XII. Осташковский уезд. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1896; Сводный сборник статистических сведений по Тверской губернии. Т. XIII. Вып. 1. Изд. Тверского губернского земства. Тверь, 1897.

⁵ Сметные назначения уездных земств Тверской губернии на 1904-1913 гг. Статистический отдел Тверской губернской земской управы. Тверь, 1903-1913.

¹⁴⁶ Материалы для истории Тверского губернского земства. 1886 - 1908. Т. 7. Продоволь
ственное дело. Тверь, Изд. Тверского губернского земства. 1911; Материалы для истории
Тверского губернского земства. 1886 - 1908. Т. 9. Ветеринария. Тверь, Издание Тверского
губернского земства. 1911; Материалы для истории Тверского губернского земства. 1886 —
1908. Т. 10. Страховое дело. Тверь, Издание Тверского губернского земства. 1912.

¹⁴⁷ Адрес-календари Тверской губернии на 1909-1913 гг. Тверь, Изд. Тверского губернско
го статистического комитета. 1910-1913.

¹⁴⁸ Обзоры Тверской губернии за 1895-1914 гг. Б.м., [ок. 1895-1914].

¹⁴⁹ Государственный Архив Тверской Области (далее - ГАТО). Ф. 112. (Тверская губерн
ская землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 1, 3, 15, 52, 54, 97, 105, 148, 208, 210, 220,

283, 255, 256,291, 303, 310, 318, 328, 373, 385, 410, 416, 451, 529, 530; Там же. Ф. 113. (Бежецкая уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 10; Там же. Ф. 1057. (Весьегон-ская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 2, 3, 9; Там же. Ф. 114. (Вышневолоцкая уездная землеустроительная комиссия). Оп.1. Д. 75; Там же. Ф. 1049. (Зубцовская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д 3; Там же. Ф. 1410. (Калязинская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 1; 2; Там же. Ф. 1181. (Кашинская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 2; Там же. Ф. 1044. (Корчевская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д.23, 63, 136, 193, 295, 296, 299, 610, 625, 693, 697, 706, 721, 1420, 1608, 1639, 1616; Там же. Ф. 1078. (Осташковская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 5, 25, 34, 37, 67, 70, 71, 72, 74, 78, 82, 96, 111, 132, 137, 150, 157, 165, 168, 171, 174, 176, 181, 206, 232, 514; Там же. Ф. 1106. (Ржевская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 1, 5, 13, 14, 22, 23, 25, 26; Там же. Ф. 1146. (Старицкая уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 1; Там же. Ф. 964. (Тверская уездная землеустроительная комиссия). Оп. 1. Д. 1.

¹⁵⁰ Там же. Ф. 103. ТУАК. (фонд Плетнева). Д. 869.

¹⁵¹ Там же. Ф. 488. (Тверское губернское присутствие). Оп. 1. Д. 37а, 866, 1251, 1883, 1885,
1254,1269,2010,4192,4197,.

¹⁵² Там же. Ф. 56. (Канцелярия Тверского губернатора). Оп. 1. Д. 15452, 27173, 28679; Оп.
9. Д. 310.

¹⁵³ Там же. Ф. 800. (Тверская губернская земская управа). Оп. 1. Д. 3392, 3579, 3622, 3693,
3726; Там же. Ф. 790. (Бежецкая уездная земская управа). Оп. 1. Д. 596; Там же. Ф. 1077.
(Осташковская уездная земская управа). Оп. 1. Д. 52.

¹⁵⁴ Там же. Ф. 279. (Тверское отделение Крестьянского поземельного банка). Оп. 1. Д.
4420, 5955.

¹⁵⁵ Там же. Ф. 852. (Тверская губернская чертежная). Оп. 18. Д. 830; Оп. 24. Д. 671; Оп.
25. Д. 12.

¹⁵⁶ Витте СЮ. Избранные воспоминания. 1849-1911. М., 1991; Витте СЮ. Избранные
воспоминания: В 3-х т. М., 1960; Булге Н.Х. Загробные заметки // Река времени. Кн. 1. М.,
1995. С 198-254.; Дневник Д.А. Милютина. 1881-1882. М., 1950. Т. IV; Коковцов В.К. Из
моего прошлого. Воспоминания. 1903-1911. М, 1992; Дневник Куропаткина А.Н. Пре-
дисл. М.Н. Покровского. Б. м, 1923; Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого: правительст
во и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000;
Кофод А.А. 50 лет в России. 1878 - 1920. М., 1997; Бунге Н.Х. Кредит и крепостное право
// Русский вестник. Т. 19. № 2. Т. 20. № 8; Он же: Полицейское право. Киев, 1869; Он же:
О финансовом положении России // Исторический Архив. 1966. № 2; Витте СЮ. Записка
по крестьянскому делу. М, 1904.

¹⁵⁷ Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб.
пособие. М., 2004. С. 472

¹⁵⁸ Тверские губернские ведомости. 1906-1907 гг.

¹⁵⁹ Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Аграрная типология губерний Европейской России
на рубеже XIX - XX вв. (опыт многомерного количественного анализа) // История СССР.
1979. № 1.С. 59-96.

¹⁶⁰ См.: Разумов Л.В. Анализ земско-статистических подворных описаний крестьянских
хозяйств (по материалам Тверской губернии); Автореф. дис... канд. ист. наук. М., 1973.

Землевладение, землепользование и материально-производственная база: предпосылки реформы

Состояние землевладения и землепользования и материально-технической базы признаются ключевыми параметрами, характеризующими крестьянское хозяйство, уровень организации и жизнеспособности аграрного сектора.

Эффективность крестьянских хозяйств зависела от их земельной обеспеченности и складывалась из надельной земли, купленной (т.е. находившейся в частной собственности обществ, товариществ и отдельных домохозяев) и арендованной. Основой крестьянского хозяйства считалась надельная земля: в Европейской России 12 278 355 млн. дворов обладали 133 032 538 млн. дес. надельной земли1.

Общинное и подворное владение являлись основными формами землевладения, которые были обусловлены историческими корнями складывания этих видов, условиями межевания, разными способами погашения выкупного долга . Соотношение общинного и подворного землевладения по Европейской России показывает, что к 1905 г. общинная форма была преобладающей3. В Нечерноземном районе доминирующей формой землевладения было общинное. В Тверской губернии 99,0% крестьянской земли находилось в пользовании общин . На фоне преобладания общинной формы в Европейской России выделялся Прибалтийский район с почти исключительной формой подворного землевладения.

Общие данные выявляют лишь значительное преобладание общинного землевладения по отношению к подворному. Следует учитывать, что в разных регионах соотношение было неодинаковым и даже в одной местности встречались различные формы землевладения. У бывших владельческих крестьян общинное землевладение (в среднем по Европейской России) составляло 70,6%, у бывших государственных - 87,8%, удельных - 99,2% .

Общинная форма неразрывно связана с рядом острых проблем, с которыми сталкивалось крестьянство. Одна из них — малоземелье. Большинство исследователей приходят к выводу об остром недостатке земли у крестьян Европейской России. Вопрос представляется довольно сложным и неоднозначным, и рождает массу споров. Насколько актуальна была нехватка земли? Сколько земли необходимо крестьянину? Каким мог быть реальный размер прожиточного минимума в наделе? Разрешить эту задачу пытались многие исследователи, называя цифры от 8 десятин до 30 десятин на двор . М. Ту-ган-Барановский и А. Кауфман считали выгодными более значительные размеры земельных наделов, поскольку предпочтительной формой они признавали хутор, но подходящими для него наделами располагало лишь меньшинство крестьян центральных губерний. Во время бюджетного обследования в 1913 г. из показаний 67 хуторян, где были определены следующие размеры на 1 хозяйство - 20,6 дес, а 14 обследованных общинников сочли достаточ-ным надел в 18,5 дес. . Необходимо отметить, что при господствующей в России системе хозяйствования и уровне агротехнологии почти каждый домохозяин считал свой надел недостаточным.

Советские исследователи И.Д. Ковальченко и A.M. Анфимов, считали, что для «сведения концов с концами в земельном хозяйстве нужны не менее 15 дес.» . Нужно учитывать, что норма в 15 дес. была продиктована стремлением отнести к бедняцким хозяйствам как можно большее число крестьян. Последующие исследования показывают минимальный размер надела 8-8,5 дес. для черноземных губерний и 9-9,5 для нечерноземных9. Эти цифры представляются более реальными.

Вопросы распределения земельного фонда Европейской России достаточно широко исследованы. Основным материалом служат итоги земельной переписи 1905 г. По данным статистики землевладения распределение надельной земли среди крестьян-общинников и подворников несколько отличалось (См. Приложения. Таблица 1). Неравномерность распределения надельной земли наблюдалась у общинников и у подворных владельцев. Но у общинников меньше малоземельных (с наделом до 5 дес.) - 18,1% дворов против 41,1% - у подворников. Таким образом, подворное землевладение не спасало от обезземеливания. В Тверской губернии был несколько меньший процент малоземельных общинников - 14,7%, и еще меньше подворников этой категории - 6,1%. Среднеобеспеченных (от 5 до 9 десятин) у общинных владельцев - 36,2% против 30,8% у подворных. В Тверской губернии процент середняков-общинников был выше - 46,5%) дворов против 35,2% у подворных владельцев. Наделы выше прожиточного минимума (от 9 до 20 дес. на двор) имели 33,9% общин против 22,4% подворников. Тверская губерния в этой категории представляет несколько иные показатели: у 37,0% общин и 57,9% подворников имелись наделы выше среднего.

Проекты аграрных преобразований конца XIX - начала XX вв

Вскоре после реформы 19 февраля 1861 г. становилось очевидным, что преобразования не сняли остроту аграрного вопроса, а официальный курс аграрной политики все больше противоречил целям, обозначенным в законодательных актах. В правительственных кругах велись острые дискуссии по вопросам о крестьянской общине, крестьянскому малоземелью, круговой поруке. Многочисленные ведомственные обследования уже с начала 70-х гг. XIX в. констатировали ухудшение положения крестьян. Причем, в отдельных районах Европейской России обнаружилась своя специфика. В Новороссии, Предкавказье и Заволжье прирост хлебных сборов был реализован не за счет интенсификации крестьянского хозяйства, а в результате освоения новых земель1.

Ситуация в центрально-земледельческом центре была иной. Как отмечали исследователи, крестьянские хозяйства приходили в упадок, выражающийся в истощении почвы, сокращении количества скота, истреблении лесов и падении садоводства. Главной причиной признавалась чересполосность крестьянских наделов, увеличение численности населения и т.п. .

Крестьянские хозяйства Севера и Центра оказались неприспособленными к новым условиям: стремительное расширение железнодорожной сети, преобразование торговой инфраструктуры привели к росту конкуренции, и земледельческий центр, традиционно ориентировавшийся на «серые» хлеба (рожь и овес), явно проигрывал земледельческим районам Юга. Ситуацию усугублял мировой аграрный кризис, в результате которого цены упали на треть. Кроме того, наблюдался рост потребления деревней фабрично-заводских изделий, увеличение тяжести налогового бремени заставляли крестьян выбрасывать на рынок большее количество продукции, в ущерб собственному потреблению.

Подобная ситуация вызывала рост недовольства всего населения. Крестьянство тяготилось нерешенным аграрным вопросом. Социальная напряженность в российском обществе характеризовалась расколом в среде интеллигенции (споры о крестьянском малоземелье, об общине, о путях выхода из кризиса). Во властных структурах также не было единства мнений по поводу его решения. Борьба внутри правящей элиты оказывала непосредственное воздействие на процесс принятия решений, а также на их претворение в жизнь. Результаты этой борьбы зачастую определяли направление реформ в России. Особую роль в этом процессе играл государственный аппарат. Особенностью российского реформаторского процесса была активная роль государства и его желание погасить появляющиеся признаки социального протеста. Стремясь сохранить социальную стабильность, самодержавную государственность, власть стремилась упредить революционный взрыв превентивным реформаторством и в тоже время, вывести страну на новый экономический уровень. Поэтому в последнее десятилетие XIX в. разрабатывалась новая концепция аграрных реформ в России.

Существенный вклад в разработку правительственной программы решения аграрного вопроса внес Н.Х. Бунге, занимавший в 1881-1886 гг. пост министра финансов, а с 1887 по 1895 - председатель Комитета Министров.

Н.Х. Бунге - ученый-экономист, опытный практик-финансист, педагог и публицист. Современные исследователи склонны считать его «представителем либерально-фритредовского направления и, следовательно, убежденным сторонником частной собственности»3. Многие годы Н.Х. Бунге занимался исследованием проблем хозяйства России. На страницах научных и публицистических работ киевского профессора была изложена обширная программа его экономических преобразований4. Бунге считал самодержавную форму правления наиболее соответствующей историко-географическим условиям страны и особенностям национального духа, но вместе с тем Бунге выступал за европеизацию самодержавия. Его идеалом было правление по английскому образцу, хотя к системе парламентаризма он относился сдержанно, считая парламент преждевременным для России5. Еще в период Великих реформ Бунге предлагал обширную программу либеральных преобразований. Она носила комплексный характер, но приоритетное место в ней занимали вопросы, касавшиеся правового положения рабочих и крестьян. Большое внимание в программе Бунге уделялось проблеме соотношения частного предпринимательства и государственного участия в экономике.

Неслучайно его приход на пост министра финансов в российском обществе восприняли с воодушевлением: «На Бунге были обращены все взгляды, от него ждали нового слова, новой жизни — и этим положение министра делалось еще ответственнее, при едином неверном шаге или даже при единой не зависящей от него неудаче это самое общественное мнение могло из хвалящего превратиться в хулящее»6. Но сам министр к своему назначению отнесся скептически: «Калоши и зонтик мои в порядке - я готов уйти отсюда в каждую минуту»7.

Экономика крестьянского хозяйства Тверской губернии в период преобразований (1906-1913 гг.)

Важной составляющей реформы было хозяйственно-экономическое направление. В этой связи представляет особый интерес исследование развития экономики крестьянского хозяйства в пореформенный период. К началу XX в. на территории Тверской губернии насчитывалось 302 888 крестьянских дворов, где проживало 1 641 882 человека1.

При господствующей трехпольной системе земледелия особое значение имело соотношение площадей пашни и кормовых угодий. В 7 уездах Тверской губернии (Бежецком, Ржевском, Корчевском, Тверском, Калязин-ском, Новоторжском и Осташковском) пашня к началу XX в. составляла 41,7% к общей площади культурной земли.

К 1911-1913 гг. ситуация несколько изменилась:

Данные таблицы показывают, что во всех обследованных уездах наблюдалось уменьшение удельного веса пашни по отношению ко всей площади удобной земли. В среднем, площадь пашни сократилась с 27 до 24%. Площадь сенокосов увеличилась в 3-х обследованных уездах: в Ржевском - с 24 до 33,5%; Вышневолоцком - с 18,5 до 27,3%; Старицком - с 26 до 28,2%).

В Тверском, Калязинском и Осташковском уездах произошло их существенное сокращение.

Проблема нехватки выгонов, существовавшая в XIX в. не утратила своей остроты и в начале XX в. В 3-х уездах наблюдалось сокращение выгона: на 11% в Тверском уезде; на 53,8% - в Старицком. Незначительное увеличение произошло в Ржевском, Вышневолоцком, Осташковском уездах.

Нехватка лесных ресурсов констатировалась практически во всех правительственных и земских обследованиях губернии. Это заставляло крестьян и частных владельцев оставлять под лесом больше удобной земли. Результатом такой деятельности стало увеличение лесной площади практически во всех обследованных уездах (за исключением Ржевского). В Тверском площадь под лесом увеличилась с 24,4 до 45%; Вышневолоцком - с 41 до 50,3%; Старицком - с 18,6 до 26,9%; Калязинском - с 19 до 29%; Осташковском - с 50,4 до 62,6%. Подобные изменения были вызваны активной мобилизацией крестьянских земель в ходе аграрной реформы.

В период реформы наблюдалось увеличение числа селений, практиковавших многопольные севообороты. Происходило это вследствие приспособления крестьянских хозяйств к требованиям рынка, увеличения площади льна и активной пропаганды интенсивного хозяйства земством и правительственными организациями в лице землеустроительных комиссий. К 1908 г. в Тверской губернии 2 076 (20,8%) из 9 986 крестьянских селений сеяли клевер:

Таблица 20 Травосеяние в Тверской губернии в 1907-1908 гг. (по уездам)3

Уезды аоа оиааЯ о омоЧ« в том числе селений с многополосным севооборотом число домохозяйств, высевающих клевер X ев ЄС с а« а«и a оо5а» о3 a средний высев на 1 сеющее хозяйство % хозяйств, сеющих клевер к общему числу надворных хозяйств

Эту культуру сеяли преимущественно на надельных землях (80-85% общей клеверной площади губернии), остальные 15-20% - на купчей земле. Многопольные севообороты встречались и на надельных землях (больше всего их было в льноводческих уездах): Ржевском - 72 селения; Зубцовском - 59 селений; Весьегонском - 57 селений; Тверском 27; Старицком - 23. Всего сельские старосты заявили о 292 таких селениях, из которых в 52 был зафиксирован четырехпольный севооборот; у 36 - пятипольный; у 68 — шестипольный. В 36 селениях практиковали более сложные севообороты.

Данные по уездам предоставляют более полную картину. Из всех уездов Тверской губернии в 7 (Зубцовском, Ржевском, Тверском, Калязинском, Осташковском, Вышневолоцком) количество селений, использующих травосеяние, увеличилось. В остальных 5 уездах количество селений, сеявших клевер, сократилось. Особенно «пострадали» в этом отношении Кашинский уезд - количество селений сократилось с 337 до 219; Весьегонский - из 280 селений, высевающих клевер, осталось 191. Это незначительное снижение объяснялось тем, что крестьянам для устройства многопольного севооборота требовались специальные знания и наличие, если уж не участков в одном месте, то, по крайней мере, широких надельных полос. Начавшаяся аграрная реформа (укрепления, выделы и затем землеустройство целых селений) на первых порах нарушила хрупкое равновесие в крестьянском землепользовании. Многие домохозяева, которые сеяли клевер для собственных потребностей, особенно в тех уездах, где лен не являлся серьезной статьей дохода, временно жертвовали травосеянием4.

Похожие диссертации на Аграрная реформа в Тверской деревне

Реформа государственной деревни в Тамбовской губернии, середина 30-х - середина 50-х гг. XIX в.Малофеева Елена Юрьевна

Государственная деревня Оренбургской губернии в период аграрных реформ : Вторая половина 1830-х - 1860-е гг.Найденова, Инна Александровна

Деревня Южного Урала в период социальных потрясений и экономических реформ : 1917-1930 гг.Лабузов Вячеслав Александрович