Содержание к диссертации
Введение
Российско (советско)–монгольское сотрудничество в области образования
1.1. Исторические корни образовательного сотрудничества России и Монголии 21
1.2. Создание системы образования монгольских студентов в Советской России 56
ГЛАВА 2. Деятельность учебных заведений восточной сибири по обучению монгольских студентов (1921-1940 гг.)
2.1. Организационные основы обучения монгольских студентов 73
2.2. Особенности учебно-методической работы с монгольскими студентами .96
ГЛАВА 3. Интеграция монгольских студентов в социалистическую культуру
3.1. Социокультурная адаптация монгольских студентов в учебных заведениях Восточной Сибири 109
3.2. Вклад преподавательского состава в интеграцию монгольских студентов в социалистическую культуру 122
Заключение 139
Библиографический список
- Создание системы образования монгольских студентов в Советской России
- Особенности учебно-методической работы с монгольскими студентами
- Социокультурная адаптация монгольских студентов в учебных заведениях Восточной Сибири
- Вклад преподавательского состава в интеграцию монгольских студентов в социалистическую культуру
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Российское образование, как стратегический ресурс международного престижа страны в современном геополитическом пространстве, находится в состоянии модернизации и интеграции в глобализационные процессы. Такие явления, как академическая мобильность, унификация образовательных дипломов и учебных программ, развитие опыта применения дистанционного обучения, особенно затронули высшее профессиональное образование. Уровень и качественное содержание обучения, а также готовность к международным студенческим контактам становятся определяющими критериями для развития современной системы образования и обуславливают пересмотр и переоценку роли и места образования в обществе и внешней политике государства. В этом смысле представляет значительный интерес исторический опыт подготовки кадров для стран социалистического лагеря в учебных заведениях Советского Союза.
Актуальным является изучение образовательного опыта монгольских студентов на региональном уровне, на территории Восточной Сибири. Это позволит уточнить основные закономерности и определить региональные особенности становления системы обучения монгольских студентов, особенности методологии учебно-методической и воспитательной работы с учащимися, продемонстрировать роль учебных заведений Восточной Сибири в формировании монгольской национальной интеллигенции, ее интегрирования в инокультурную и иноязычную среду. На основе этого опыта необходимо строить новые принципы и методы организации обучения монгольских студентов в России с учетом современных реалий.
Изучение истории обучения монгольских студентов в Восточной Сибири позволит дополнить картину общей истории формирования системы обучения зарубежных студентов в России, уточнить основные закономерности и
определить региональные особенности ее развития, показать роль учебных заведений в формировании социокультурной базы социалистической Монголии.
Степень разработанности темы исследования – исторического опыта обучения монгольских студентов в учебных заведениях Восточной Сибири в период с 1921 г. по 1941 г. – включает в себя большой массив научных работ.
Прежде всего, необходимо отметить исследования, которые дают
возможность создать полноценное представление о политическом,
экономическом и социальном положении монгольского государства и его
дальнейшей социокультурной трансформации в изучаемый период. Работы В.Л.
Виленского, М.А. Ваксберга, Б. Семенова, Л. Эльма, С.С. Демидова, Г.Ф.
Кунгурова и И.А. Сороковикова, И.М. Майского, А.В. Бурдукова, С.К. Рощина в
советский период, и Ю.В. Кузьмина, Е.А. Белова в современный период,
предоставляют возможность составить наиболее полноценную картину внешнеполитического, хозяйственного и культурного состояния Монголии и монгольского народа в 1920-е – 1940-е годы. Авторами были исследованы следующие проблемы: состояние образования и образовательной системы в начале ХХ в.; изучена система монастырского образования; рассмотрены мероприятия Народного правительства по преодолению неграмотности рядового «аратства»; освещены основные мероприятия, направленные на строительство системы образования в стране.
Анализу ключевых аспектов советско-монгольской дружбы посвящены работы следующих исследователей: Д.Б. Улымжиева, С.М. Капицы и В.И. Иваненко, Г.С. Матвеевой, В.В. Грайворонского, В.В. Окнянского, Ш.Б. Чимитдоржиева, Е.П. Баврина и А.И. Таксубаева, В.Ц. Ганжурова, И.Я. Златкина. Исследователями советской школы был внесен большой методологический и историографический вклад в изучение Монголии. На основе многочисленных историографических и статистических материалов авторами исследована и дана оценка экономической, социальной и культурной жизни МНР в 1920-е – 1941 гг.
В советский период исследователями, несомненно, уделялось огромное
внимание вопросам влияния на процессы формирования и трансформации
образовательного сотрудничества двух социалистических государств партийными
органами – Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) и Монгольской
народно-революционной партии (МНРП). Их роль в строительстве системы
народного образования и просвещении монгольской молодежи изучены в ряде
совместных советско-монгольских историко-партийных работах. Особый интерес
представляют исследования современных ученых – В.Д. Дугарова, Е. И.
Лиштованного. Несмотря на то, что в этот период развития историографии был
актуальным пересмотр основных позиций советской, классической
историографической школы, авторами также отмечается положительный
потенциал деятельности партий КПСС и МНРП в области культурного и образовательного сотрудничества. Исследователи подходили к вопросу с позиций объективизма и историзма.
В особом ряду необходимо выделить работы монгольских ученых, посвященных изучению периода с 1921-1941 гг. и внесших особый вклад в разработку проблем истории образования Монголии. Исследователи Б. Ширендыб, Т. Машлай, Ш. Нацакдоржи, Ш. Бира, Х. Буянтонгтох представляют советскую школу исследователей, что, несомненно, нашло отражение в выводах ученых. В их работах красной линией проходит мысль о том, что ликвидация неграмотности населения, завершение создания единой системы образования была связана с активной деятельностью советского государства. Исследование мероприятий, проводимых монгольским государством в деле подготовки специальных кадров, нашли отражение и в совместной работе советского ученого Г.Ф. Кима и монгольского ученого П. Лувсандоржа.
Что касается современной монгольской историографии, то, несомненно,
характерен пересмотр сложившейся идеологической концепции. Проблеме
образовательного сотрудничества уделено немаловажное значение. Современный
монгольский исследователь Баасансурэн Т. в своих работах признает, что
советское влияние на организацию политической, экономической, социальной
жизни монгольского народа было велико. Батсайхан О. в рамках исследования о
государственном строительстве Монголии и о демократических преобразованиях
в государстве затрагивал также и вопросы строительства школьного образования.
Изучением формирования кадров рабочих профессий Монголии в ХХ в.
занимался У. Дарьсурэнгийн. На основе архивных и статистических данных им
был исследован процесс зарождения национальных кадров в Монголии и изучена
особая роль Советской России в этом процессе. Вопросом становления и развития
профессионально-педагогического образования занимался Б. Батсайхан, им было
рассмотрено теоретико-методологической содержание, формы и методы
педагогического образования в Монголии. Также, автором были изучены вопросы
организации учительства и педагогического образования в довоенный период.
История эволюции и трансформации системы образования в Монголии были
рассмотрены Э. Дэмбрэлом. Автором были углублены и конкретизированы
положения исследований предыдущих исследователей, была составлена
периодизация формирования и модернизации монгольской системы образования.
Роль советских специалистов в становлении педагогической интеллигенции
Монголии изучена А. Оюунтунгалаг и Б. Чинзориг. Ими также был выделен
прогрессивный характер влияния Советской России на развитие учительских
кадров и в воспитании монгольской интеллигенции.
В изучаемый период определяющая роль в становлении и развитии
советско-монгольских отношений, а также в дальнейшей модернизации Монголии
принадлежала ряду исторических деятелей – как советских, так и монгольских
граждан. Поэтому в историографическом обзоре необходимо выделить работы,
посвященные их биографии, деятельности и вкладу в развитие Монгольской
народной республики. Особая роль в развитии советско-монгольского
образовательного сотрудничества принадлежала представителям бурятской
национальной интеллигенции, чья биография и общественно-политическая и
научная деятельность стали объектом исследования многих ученых. Выделим
таких авторов, как Б.В. Базаров и Л.Б. Жабаева, Б.Д. Цибиков, Ж. Цэцэгма, Л.В.
Курас, В.В. Бабаков, К.Ю. Хандархаев, А.Б. Аюшеева. Освещением деятельности
российского дипломата Я.П. Шишмарева занимались Н.Е. Единархова и А.А.
Сизова. Деятельность Ц. Жамцарано на ниве просвещения монгольских народов
описана в трудах исследователей Ш.Б. Чимитдоржиева, Е.К. Шаракшиновой. Деятельность Эрдэни Батухана была предметом изучения в статьях публицистического характера Н. Атанова, Г. Богданова, А. Хантуева, Н. Александрова, чьи труды публиковались в широких средствах массовой информации. Исследованию вклада в формирование культурно-образовательного пространства МНР Б.Б. Барадина посвящена работа Г.Н. Заятуева и С.А. Максанова. О деятельности советских учителей, инструкторов, прибывавших в Монголию для помощи в организации школьного образования было описано в ряде коллективных советско-монгольских трудов по истории МНР, работах И.М. Попова и Ж.Б. Жалсаповой.
Безусловный интерес вызывают персоналии монгольских деятелей первой
половины ХХ века, так как именно благодаря их содействию особое развитие
получили российско-монгольские образовательные контакты. Жизнь и
деятельность основателя Монгольской народно-революционной партии Д. Сухэ-
Батора была изучена Р.В. Хабаевой, С.К. Рощиным и Н. Хишигт, Ц. Гайтавом.
Деятельность Хатан-Батора Максаржава на посту второго премьер-министра
Монголии в деле развития советско-монгольских отношений и культурному
строительству была изучена Б. Ширендыбом. Изучению вклада премьер-
министра Монголии П. Гэндэна в развитие советско-монгольских отношений посвящена работа С.К. Рощина. Исследованию культа личности маршала Монгольской народной республики Х. Чойбалсана были посвящены работы С.К. Рощина. Общественно-политическая деятельность Г. Цеденбала, воспитанника советской системы, была изучена Ш. Надировым и Л.И. Шинкаревым.
В числе западных исследователей, специализировавшихся на изучении
Монголии в 1920-х – 1940-х годах необходимо упомянуть О. Латтимора –
родоначальника теории сателлитизма в исследованиях советско-монгольских
отношений, Р. Рупена, Дж. Джорджа и Г. Мерфи, С. Коткина и Б. Эллемана -
также сторонников данной концепции. В современной историографической
традиции в научный дискурс приходит понятие – концепция «мягкой силы»,
которая была сформулирована в 1990 г. американским политологом Дж. Наем.
Михалев А.В. прослеживает применение политики «мягкой силы» в Монголии с
1920-х гг. по настоящее время, выделяя значение образования, языковой политики
как одних из важных институтов данной концепции. Автором отмечается, что
помощь Советской России в подготовке кадров интеллигенции способствовала
экспорту идей и культурных ценностей, стилевых стратегий в монгольское
общество.
Вопросам обучения монгольской молодежи в Советской России и, в
частности, в Восточной Сибири, посвящен ряд работ. Гатауллина Л.М.
анализирует мероприятия монгольского государства в деле строительства
социалистической культуры МНР, установление тесных связей между советскими
и монгольскими учебными заведениями, учреждениями здравоохранения и
народного хозяйства, создание новой монгольской социалистической
интеллигенции. Работа В.Б. Цыремпилова представляет собой исторический
очерк становления и развития культурных и научных связей между Монгольской
народной республикой и приграничными республиками и областями РСФСР с
1921 г. до 1980-х гг. Даревская Е.М. на обширном фактическом материале, с
использованием широкого круга источников продемонстрировала региональные
с Монголией, в особенности роль Восточной Сибири в сотрудничестве двух стран
в различных областях, в том числе и в сфере образования. Исследование данного
направления нашло отражение в трудах В.Д. Дугарова, который охарактеризовал
основные направления в подготовке монгольских специалистов в Советской
России. В работе Р.Л. Балдаева «Народное образование в Монгольской народной
республике» были рассмотрены проблемы создания монгольского народного
образования, а также сотрудничества в профессиональной подготовке
монгольской интеллигенции. Автор основывается на многочисленных
источниках на русском, монгольском, английском и китайском языках, им были
использованы источники архивных данных в Монголии и России. В монографии
были выделены основные периоды в истории становления и развития системы
народного образования в Монгольской народной республике. Лиштованный Е.И.,
охватывает в своих исследованиях значительные хронологические рамки,
рассматривает проблемы культурного и образовательного взаимодействия и
взаимовлияния России и Монголии. В его работах исследованы деятельность
иркутских учебных заведений, работа педагогов в деле подготовки монгольских
студентов. Также, автором в основных чертах дана оценка деятельности
Монголрабфака в г. Верхнеудинске, Монгольского отделения при Кяхтинском
педучилище, других учебных заведений, осуществлявших подготовку
монгольских кадров в Советском Союзе.
Деятельность Монгольского рабочего факультета стала предметом изучения ряда ученых: Р.Ж. Жалсановой и Б.Б. Шагдырова, Д.В. Цыремпилова, Г.А. Мельникова, Д. Баяртогтоха. История рабфака приводилась в общих чертах: была приведена общая характеристика учебного заведения, особенностей его финансирования и функционирования, выделены педагогические работники, выдающиеся выпускники.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что обучению монгольских
студентов в учебных заведениях Советской России посвящено достаточное
количество работ. Анализ литературы, посвященной проблемам формирования и
становления советско-монгольских отношений в области образования,
свидетельствует о наличии многочисленных публикаций, как по отдельным аспектам проблемы, так и комплексных исследований. Оценивая уровень изученности предмета в целом, необходимо отметить, что в историографии остатся ещ немало «белых пятен». Отсутствуют исследования об обучении монгольских студентов в отдельных учебных заведениях Восточной Сибири в 1921-1941 гг. Вне поля зрения осталась социокультурная адаптация монгольских студентов во время обучения и их интеграция в социалистический образ жизни.
Указанные пробелы обусловили выбор темы диссертации. Основываясь на результатах анализа имеющейся литературы можно сделать вывод, что тема «Опыт обучения монгольских студентов в Восточной Сибири (1921 - 1941 гг.)» до настоящего времени не изучалась в рамках отдельного диссертационного исследования.
Целью диссертационного исследования является исследование исторического опыта обучения монгольских студентов в Восточной Сибири в период с 1921 г. по 1941 г.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
выявить исторические предпосылки развития российско-монгольского сотрудничества в области образования, как традиционного направления восточной политики российского государства;
исследовать процесс формирования и развития системы образования монгольских студентов в Советской России в период 1921-1941 гг.;
выявить особенности организационной деятельности учебных заведений Восточной Сибири, занимавшихся обучением монгольских граждан;
охарактеризовать формы и методы организации учебно-методической работы с монгольскими студентами;
выявить особенности социокультурной адаптации монгольских студентов в условиях проживания и обучения в Восточной Сибири;
оценить значимость влияния преподавательского состава в формировании социалистической культуры у монгольских студентов.
Объектом исследования является исторический опыт обучения монгольских студентов в Советской России.
Предметом исследования - обучение монгольских студентов в СССР на примере Восточной Сибири в период с 1921-1941 гг.
Хронологические рамки исследования ограничены периодом с 1921 г. по 1941 г., что обосновано проведением первых советско-монгольских мероприятий по развертыванию образовательной подготовки «аратской» молодежи. Нижняя хронологическая граница - 1921 г. - обусловлена подписанием «Соглашения между Правительством РСФСР и Народным Правительством МНР об установлении дружественных отношений между Россией и Монголией». Данное соглашение установило дипломатические отношения между двумя государствами и привело к развитию образовательного сотрудничества. Верхняя граница
определена 1941 г., что связано с принятием решения о переводе Монгольского педагогического училища из г. Улан-Удэ в г. Улан-Батор. Данный факт ознаменовал собой завершение первого этапа подготовки монгольских студентов в Советской России.
Территориальные рамки исследования включают в себя территорию Восточной Сибири, являвшейся важным центром обучения монгольских студентов в Советской России в период с 1921 по 1941 гг. Основными территориальными объектами изучения стали города Восточной Сибири, в частности – Иркутск, Верхнеудинск (Улан-Удэ) и Троицкосавск (Кяхта). В указанных городах были организованы образовательные учреждения, основной целью которых было обучение монгольских кадров.
Методология и методика исследования базируется на фундаментальных
принципах исторической науки – историзма и объективности. Использование
этих принципов позволяет рассматривать обучение монгольских студентов в
учебных заведениях Восточной Сибири в контексте влияния внешнеполитических взаимоотношений Советской России и Монгольской народной республики, а также во взаимосвязи с экономическими и социокультурными условиями развития городов Иркутска, Верхнеудинска (Улан-Удэ) и Троицкосавска (Кяхта).
При написании работы использованы традиционные для исторической
науки методы – проблемно-хронологический, структурно-функциональный,
историко-сравнительный, ретроспективный и метод устной истории.
Проблемно-хронологический метод, предполагающий изучение поставленной
проблемы в ее постепенном развитии и временной последовательности,
обусловил структуру диссертационного исследования и способствовал решению
поставленных задач. Структурно-функциональный метод дает возможность
изучить общие универсальные закономерности процесса становления сети
учебных заведений для монгольских граждан и проанализировать его дальнейшее
развитие в исторической динамике. Историко-сравнительный метод позволяет
выделить общие и отличительные черты в деятельности учебных заведений на
территории советского государства, ведших подготовку монгольских граждан,
провести сравнительный анализ вопросов их финансирования, кадровой
политики, организации учебно-методического и воспитательного процесса.
Ретроспективный метод позволяет реконструировать повседневную жизнь
учебных заведений, осуществлявших обучение монгольских студентов, а также
оценить эффективность использованных методов социальной и
профессиональной адаптации. Метод устной истории позволил, благодаря
интервьюированию, определить основные моменты диалога между
педагогическим и студенческим коллективом изучаемых учебных заведений.
В работе также нашли применение методы других научных дисциплин. С помощью статистического метода были обработаны данные исторических источников. Нарративный метод позволил создать целостное описание влияния социалистической идеологии в области просвещения и профессиональной подготовки монгольских граждан.
Источниковая база исследования. Для решения поставленных в
диссертационном исследовании задач использован широкий круг
опубликованных и неопубликованных материалов, которые условно можно
разделить на четыре группы. К первой группе источников относятся материалы
центральных и региональных государственных архивных учреждений. В работе
использованы материалы, хранящиеся в Российском государственном
историческом архиве (РГИА) (Ф. 1276 «Совет министров (1905-1917)») и Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) (ФР. 532 «Совет пропаганды и действия народов Востока»). Доступ к данным материалам автор получил благодаря «Президентской библиотеке им. Б. Ельцина» и «Государственной публичной исторической библиотеке России».
Основной массив документов выявлен в фондах Государственного архива
Иркутской области (ГАИО) (ФР. 1054 «Уполномоченного по делам учащихся
Монголии в г. Иркутске»), Государственного архива Республики Бурятия (ГАРБ)
(ФР. 462 «Монгольский рабочий факультет», ФР-60 «Бурят-Монгольский
наркомат просвещения», ФП. 1 «Бурятский обком КПСС, ФР. 1051 «Бурятская
государственная телевизионная и радиовещательная компания, г. Улан-Удэ
Бурятской ССР») и Архивного отдела администрации МО «Кяхтинский район»
(ФР. 117 «Монгольское отделение Кяхтинского педучилища). Выявлены
неизвестные ранее материалы – архивные дела Бурятской советской партийной школы, Монгольского отделения Кяхтинского педтехникума, рассекреченные дела Монгольского рабочего факультета.
Следующая группа – источники личного происхождения. Особый интерес вызывают воспоминания Атутовой Натальи Антоновны, родственницы преподавателя Монгольского рабочего факультета – Добжаева Николая Цыреновича, который внес весомый вклад в развитие рабфака, в его учебную, научную и воспитательную деятельность. Было взято интервью у Натальи Антоновны, в котором она рассказала не только о годах работы Николая Цыреновича в рабфаке, но и другие факты его биографии.
К третьей группе источников относятся официальные документы законодательных и исполнительных органов СССР, РСФСР и МНР принятые в период с 1921 г. по 1941 г., которые предоставляют возможность дать оценку советско-монгольскому сотрудничеству в области образования; освятить проблемы правового статуса иностранных граждан, пребывающих на территории Советской России. Международные правовые акты, заключенные между СССР и МНР в изучаемый период: Соглашение между правительством РСФСР и Народным правительством Монголии об установлении дружественных отношений от 5 ноября 1921 г.; Протокол о взаимопомощи между СССР и МНР от 12 марта 1936 г.; Соглашение об основных принципах взаимоотношений между СССР и МНР от 27 июня 1929 г. Этот комплекс источников позволил оценить степень значимости советско-монгольского сотрудничества, рассмотреть его компоненты, в том числе и в области образования.
Четвертую группу источников составили материалы центральной и
местной периодической печати, рассмотрены материалы таких газет и журналов,
как: «Правда», «Известия», «нэн», «Бурят-Монгольская правда» и «Байкал».
Данные источники содержат разнообразную информацию о культурной жизни
населения Восточной Сибири, о развитии советско-монгольских отношений, о
деятельности учебных заведений, занимавшихся подготовкой монгольских студентов.
Пятую группу источников составили опубликованные документальные сборники и справочные издания: «Советско-монгольские отношения. Документы и материалы, 1921-1974 гг.» - в которой содержатся документы из Центрального государственного архива (ЦГА), Российского государственного военного архива (РГВА), Национальной службы архивов Монголии (НСАМ), и публикации монгольской газеты «нэн». В сборнике «Сибирский архив: Архивные документы, публикации, факты, комментарии» отражены документы сибирских архивных учреждений и газет. К этой же группе относятся материалы партийных совещаний, съездов, пленумов, а также сборники выступлений и докладов отдельных руководителей.
В целом, источниковая база диссертационного исследования обладает достаточной репрезентативностью. Анализ всего комплекса разнообразных и многочисленных источников, использованных в работе, позволяет сделать вывод о том, что информация, содержащаяся в них, является прочной основой для системного изучения всех поставленных проблем и решения сформулированных задач.
Основные положения, выносимые на защиту:
-
Российско-монгольское сотрудничество дало возможность Монгольской народной республике в короткие сроки повысить экономический и культурный уровень страны, что позволило укрепить внешнеполитический потенциал Монголии.
-
В 1921-1941 гг. была создана расширенная система обучения монгольских студентов в Советской России, включавшая в себя учебные заведения в городах Москва и Санкт-Петербург, но основной поток монгольских студентов концентрировался именно в Восточной Сибири.
-
В период с 1921 по 1941 гг. формировались организационные основы
деятельности учебных заведений, обучавших монгольских студентов: шел поиск
путей финансирования материально-технического снабжения (строительство
учебных корпусов и общежитий, заработная плата преподавателей, стипендии студентам); формировались унифицированные правила приема монгольских студентов.
-
Возникавшие в процессе обучения монгольских, и в целом иностранных студентов трудности требовали разработки специального плана учебно-методической работы, учебных программ, методики обучения студентов русскому языку, изучения дисциплин общественно-гуманитарного цикла на русском языке.
-
В ходе социокультурной адаптация монгольских учащихся в 1921-1940 гг. был накоплен ряд успешных и малоуспешных методов, которые были использованы в обучении монголов в более поздний период. В 1921-1940 гг. основными методами повышения адаптивности монгольской молодежи были: подселение в семьи к местному русскоязычному населению, проведение культурно-массовых мероприятий, включение молодежи в общественно-политическую деятельность.
-
Преподавательский состав проводил политико-идеологическое воспитание монгольских учащихся, что позволило создать целое поколение национальной интеллигенции, направленное на поддержание просоветских настроений в монгольском обществе и на интеграцию основного населения в систему социалистических идеалов.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты и выводы исследования могут быть использованы для обобщения исторического опыта обучения иностранных граждан в России и решения проблем международного образовательного сотрудничества на современном этапе, а также при разработке концепции «Стратегии развития образования в Российской Федерации». Основные положения диссертации могут быть использованы при создании комплексных трудов по истории советско-монгольских отношений, по изучению отечественной и монгольской истории. Результаты исследования могут послужить при разработке спецкурсов по всеобщей и отечественной истории.
Научная новизна работы заключается в том, что на основе анализа
широкого круга архивных источников определены особенности деятельности
образовательных учреждений Восточной Сибири, в которых проходили обучение
монгольские граждане в период с 1921 по 1941 гг. В рамках представленного
исследования были проведены систематизация и обобщающий анализ основных
вопросов деятельности указанных учреждений, изучены особенности
организационной, учебно-методической и воспитательной работы. Показана роль различных органов управления и власти в создании и организации деятельности образовательных учреждений в городах Восточной Сибири и методы решения ими проблем ведения хозяйства и снабжения учащихся, организации учебного процесса.
В научный оборот введен ряд неизвестных или неиспользовавшихся ранее архивных материалов (в частности, касающихся деятельности Монгольского отделения Кяхтинского училища, Монгольского рабочего факультета, Бурятской советской партийной школы в г. Верхнеудинск), благодаря чему впервые был проведен отбор, систематизация и изучение обширной исторической информации об образовательных учреждениях Восточной Сибири, позволивший выявить общие закономерности и региональные особенности подготовки монгольских кадров в Советской России в период с 1921 г. по 1941 г.
В результате исследования была представлена собственная периодизация российско-монгольского образовательного сотрудничества, определены ее основные этапы и их характерные особенности.
Была проведена попытка изучения опыта интеграции монгольских студентов в социалистическую культуру, в соответствии, с чем были исследованы вопросы социокультурной и образовательной адаптации учащихся, проведена характеристика студентов и преподавательского состава, изучены условия проживания студентов в городах Восточной Сибири.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного
исследования нашли отражение в 9 научных публикациях, в том числе 4, в
изданиях рекомендованных ВАК. Отдельные выводы и положения
диссертационного исследования представлены в докладах и сообщениях на
различных конференциях, в том числе: международной научно-практической
конференции «Глобализация и монгольский мир: история, проблемы, тенденции развития: Улымжиевские чтения VII» (г. Улан-Батор, 5-7 мая 2013 г.); международной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы сотрудничества стран на евразийском пространстве» (г. Улан-Удэ, 26-28 марта 2014 г.); международной научно-практической конференции «Монголоведение и глобализация в современном мире: Улымжиевские чтения-VIII» (22-23 мая 2014 г.), международной конференции «Жамсрангийн цэвээний нэрэмжил Монголын нэрт сон гэгээрлэгчид» (г. Улан-Батор, 23-24 апреля 2015 г.), всероссийской научно-практической конференции «Бурятия на перекрестке культур: шестые Егуновские чтения» (г. Улан-Удэ, 9-10 июня 2015 г.).
Структура диссертационного исследования состоит из введения, трех глав, 6 параграфов, заключения и библиографии.
Создание системы образования монгольских студентов в Советской России
Российско-монгольские отношения имеют глубокие исторические корни, которые, развиваясь в течение многих веков, включают в себя множество разнообразных компонентов. Это и сфера внешнеполитических, военных и экономических отношений, а также связи в области культуры, науки и образования. В процессе развития данных связей был накоплен опыт международного сотрудничества, исследование элементов которого составляет актуальный предмет изучения для современных ученых.
С 1691 по 1911 гг. Монголия находилась под властью Цинского Китая, что крайне затрудняло развитие российско-монгольских отношений по причине того, что маньчжурской администрацией проводилась политика внешней изоляции страны. Политика России в данный период была обусловлена освоением и укреплением восточных регионов страны, в частности, территории Восточной Сибири. Главная роль в этом процессе принадлежала миссионерской деятельности православной церкви. В 1727 г. была создана Иркутская епархия112, просветительская деятельность которой оказала определенное влияние на монголоязычное население региона – бурят и монголов.
Мунгальская школа при Вознесенском монастыре г. Иркутска (1725 г.) явилась отправной точкой российско-монгольского сотрудничества в области образования. Инициаторами ее создания выступили митрополит Федор Лещинский и настоятель Вознесенского монастыря Антоний Платковский. Преподавание в школе вели так называемые «природные монголы». В школе действовали русское и монгольское отделения113. Поэтому, помимо изучения христианского часослова, псалтыря и заповедей, монголоязычным учащимся преподавали монгольский язык. Обучение, вследствие отсутствия религиозной литературы на монгольском языке, велось также и по буддистским священным книгам. Для своего времени школа была неплохо оснащена литературой – помимо христианской религиозной литературы в школьной библиотеке имелись «Сокровенное сказание» и «Гэсэриада» на монгольском языке114. Первый набор учащихся составил 32 человека115. Основной целью школы было приобщение монголоязычного населения к русскому языку и православной культуре. Несмотря на то, что обучение в школе было сугубо схоластическим, а преподаватели не использовали какие-либо методические приемы в обучении, школа давала своим выпускникам знание русского и монгольского языков. За годы своей деятельности, с 1725 г. по 1740 г. 116, школой были подготовлены сотни переводчиков и православных миссионеров, деятельность которых в дальнейшем не ограничивалась только территорией Восточной Сибири, а выходила за ее пределы – в Монголию. Мунгальская школа явилась первым учебным заведением, осуществлявшим обучение монголоязычного населения, и первым монголоведческим учебным заведением в России.
С 1833 г. по 1888 г. действовала русско-монгольская войсковая школа, которая до 1851 г. находилась в г. Троицкосавск, затем, до 1888 г. – в пос. Селенгинск. Инициатором ее создания выступил О.М. Ковалевский117. Учащиеся изучали монгольский и русский языки, грамматику, арифметику, историю, географию. Определенное внимание уделялось и военной подготовке юношей. Знаменитыми выпускниками войсковой школы являлись Я.П. Шишмарев (консул России в Урге), Д. Банзаров (ученый-востоковед), Б. Кутухтуев (переводчик, монголист). Все они были людьми, с именами которых связано развитие и усиление российско-монгольских отношений в начале ХХ века.
Благодаря деятельности указанных учебных заведений, Россия обеспечивалась специалистами (учителями, писарями и переводчиками), которые свободно владели русским, монгольским, а зачастую и другими языками. Их наличие способствовало развитию двустороннего дипломатического и культурного диалога, а также расширению взаимодействий между государствами. Выпускники данных заведений оказывали огромную роль в становлении и укреплении российско-монгольских отношений, а в дальнейшем и развитию образовательного сотрудничества между государствами. Система светского образования в Монголии к концу XIX в. была практически не развита, в отличие от системы духовного образования. Маньчжурской администрацией поощрялось развитие буддизма как основной религии монгольского населения. Благодаря финансовой поддержке китайцев в стране развернулось строительство монастырей, создание религиозных школ, подготовка высшего буддистского духовенства.
К началу ХХ в. вся страна была опутана сетью буддистских монастырей. По данным исследователя Л. Эльма, в 1918 г. мужское население Монголии составляло 237 021 человек, из них – 91 118 человек были представителями буддистского духовенства (ламами). То есть, более четверти населения являлись, по его словам, «попами и монахами».118 Накануне 1921 г., по сведениям Е.П. Баврина, буддистских храмов насчитывалось более 700, а число лам превышало 100 000 (т.е. более 40% мужского населения)119. В «Очерках истории культуры Монгольской народной республики», приводятся следующие данные: «ламство» составляло половину населения страны (более 112 000 человек), действовало 2 960 храмов, около 800 больших и малых монастырей. В стране насчитывалось около 140 - 150 хутухт (святых) и хубилганов (перерожденцев)120, во владении которых находилось огромное количество голов скота, обширные земельные угодья, а также недвижимое имущество.
Современники отмечали всестороннее влияние буддизма и ламства в Монголии. Советский ученый И.М. Майский утверждал, что лама «провожал монгола от колыбели до могилы»121. Представитель бурятской интеллигенции Э-Д. Ринчино подчеркивал, что «клерикация Монголии приняла еще невиданный в мире характер и размах»122. Как отмечал И.Я. Златкин, «Ламаистская церковь представляла собой надежный оплот маньчжурского господства и власти феодалов. Она была мощной идеологической, политической и хозяйственной организацией, пользовавшейся исключительным религиозным влиянием в массах трудящихся»123. Буддистская религия и буддистское духовенство оказывали колоссальное влияние на монгольское общество, они принимали участие и оказывали содействие во всех сферах жизнедеятельности рядовых монголов. Область просвещения монгольского населения также принадлежала буддистскому духовенству. В самых крупных населенных пунктах Монголии – Улан-Баторе, Цеценхане, Санбейсе и других городах – были размещены крупные монастыри. Они являлись немногими оседлыми центрами в стране, и центрами не только религиозными, но и политическими, торговыми, культурными и образовательными. При монастырях открывались школы, призванные готовить ламское духовенство, богословов, толкователей ламаистского учения, а также астрологов (зурхачей) и лекарей (эмчи).
В возрасте четырех-пяти лет осуществлялось посвящение в ламы, ребенок становился ламой первой ступени. В возрасте семи-восьми лет ребенка отдавали на обучение в дацан, где его прикрепляли к ламе, который и являлся его учителем в дальнейшем. Мальчик давал первые обеты и становился хувараком (учеником). Так начиналось обучение в монастырской школе. Оно было разделено на три ступени124:
Особенности учебно-методической работы с монгольскими студентами
В 1926 г. в Улан-Удэ обучалось 107 монголов, в Ленинграде – 54. В 1927 г. в Иркутске 40 студентов МНР (на монгольских курсах – 25, на рабфаке – 3, в политтехникуме – 5, в университете – 1 и т.д.). В 1929 г. в советских учебных заведениях обучалось 270 юношей и девушек из Монголии. По данным от 24 ноября 1930 г. на предприятиях ВСНХ и Наркомзема находилось 100 монгольских практикантов, которых готовили в качестве ветеринарных врачей, фельдшеров и прочего ветеринарно-санитарного персонала. Общее число учащихся в СССР монголов возросло до 600 человек. В протоколе о продлении соглашения между МНР и СССР об организации метеорологических станций на территории Монголии, заключенном 26 ноября 1940 г. в Улан-Баторе, отмечалось, что для подготовки высококвалифицированных кадров из монголов правительство МНР командирует в Советский Союз 10 монгольских граждан для обучения в области метеорологии вузах системы Гидрометслужбы СССР при Совнаркоме СССР.
В связи с созданием и расширением промышленных и хозяйственных предприятий, развитием просвещения и науки возникла острая нужда в высококвалифицированных национальных кадрах. Подготовка таких кадров для партийного и государственного аппарата, армии, различных отраслей народного хозяйства, здравоохранения и культуры в советских учебных заведениях все более расширялась. С каждым годом все больше молодежи выезжало на учебу в специальные учебные заведения Советского Союза.
Если в 1921 г. количество монгольских студентов, обучавшихся в учебных заведениях Советской России, составляло не более 10 человек, то в 1926 г. намечается рост их численности свыше 150 человек, в 1929 г. – 370, в 1937 г. – 314 и в 1940 г. – 739. То есть за двадцать лет подготовки монгольских кадров удалось повысить количественный показатель более чем в 70 раз. Важнейшими центрами первого этапа обучения монгольской молодежи по-прежнему были Верхнеудинск и Иркутск. За десять лет в вузы СССР поступили 32 выпускника Монголрабфака, в техникумы – 112 и на курсы при Московском институте инженеров транспорта – 18 человек. В связи с увеличением сети общеобразовательных школ в МНР и растущей потребностью в педагогических кадрах с 1940 г. на рабфаке, преобразованном в педучилище, стали готовить учителей для начальных и средних школ Монголии.
До 1930-х гг. советским государством полностью оплачивалось обучение монгольских граждан, позднее правительство МНР стало оплачивать половину расходов на обучение своих студентов в советских вузах. С этого времени обучающиеся в СССР перешли из ведения Министерства Народного просвещения МНР в ведение Народного комиссариата просвещения СССР. Это имело большое значение в обеспечении учащихся единым руководством, в улучшении организации учебно-воспитательной работы, в контроле и руководстве ими.
Обучение монгольской молодежи происходило в рамках политики создания трудовой интеллигенции среди представителей национальных республик Советской России. В постановлении СНК РСФСР от 29 апреля 1926 г. было указано, что необходимо открыть целую сеть педагогических, медицинских и сельскохозяйственных техникумов в стране. Важным звеном в системе образования стали рабочие факультеты, осуществлявшие общеобразовательную подготовку студентов в высшие учебные заведения.
В 1920 г. Декретом Совета народных комиссаров РСФСР был учрежден Центральный институт живых восточных языков в Петрограде (Санкт-Петербург). В 1922 г. был переименован в Петроградский институт живых восточных языков, в 1924 г. в Ленинградский институт живых восточных языков, с 1927 г. по 1936 г. в Ленинградский восточный институт им. А.С. Енукидзе. Институт был закрыт в 1938 г., причиной послужили многочисленные репрессии в отношении его преподавателей и студентов.
Основная цель института была заключена в подготовке работников для практической и научной деятельности на Востоке. Институт находился в ведении Народных комиссариатов просвещения, по делам национальностей и иностранных дел222. Были организованы следующие отделы: арабский, армянский, грузинский, индийский, монгольский, персидский, турецкий и сартарский.
Помимо научных и прочих работников, в институте был создан рабочий факультет для «представителей северных и восточных народностей СССР», однако здесь обучались и монгольские студенты. Институт стал «закрытым» учебным заведением. Происходил строгий отбор студентов – монгольская молодежь выбиралась «из беднейшего аратства», а также из членов партии. Одной из его задач стала подготовка кадров для улучшения взаимного понимания народов стран Восточной Азии и Советского Союза, помощи в борьбе за независимость и освобождение. Монгольские студенты активно вовлекались в учебную и общественную жизнь института. Студенты Улзийбадрах, Шагдар, Чимиддорж и другие, зачастую консультировали советских студентов по монгольскому языку. Студент Эрдэмбилиг помогал выпускать стенгазету на монгольском языке, Шагдар был непременным участником студенческих вечеров, на которых он пел монгольские песни. Равдан увлекался языками, хотел стать полиглотом.
Социокультурная адаптация монгольских студентов в учебных заведениях Восточной Сибири
Командируемые Министерством просвещения должны были предоставить руководству рабфака следующие документы: 1. Командировочное удостоверение и краткий деловой отзыв соответствующей организации 2. Документ о возрасте 3. Справку о производственном стаже в промышленности или сельском хозяйстве и социальном положении 4. Справку об окончании начальной школы или общей подготовки 5. Медицинскую справку о состоянии здоровья. Все расходы по проезду монгольских студентов из Улан-Батора до Улан-Удэ оплачивались советской стороной, не принятые откомандировывались обратно за счет средств Министерства просвещения Монголии.
Монголрабфак существовал на средства, отпускаемые Народным комиссариатом просвещения РСФСР и частично Народным комиссариатом просвещения БМАССР, и в административном отношении подчинялся указаниям Народного комиссариата просвещения РСФСР. В организационном порядке он был прикреплен к Иркутскому университету и Коммунистическому университету трудящихся Востока в Москве.
В 1929-1930 гг. по смете Народного комиссариата просвещения РСФСР на организацию и содержание Монгольского рабочего факультета было выделено 80 000 рублей265. Денежные средства предварительно передавались в Бурят-Монгольский наркомат просвещения, а уже после передавались в пользование рабфака. Содержание одного монгольского студента в год обходилось в 2,5 раза дороже, чем содержание студента любого центрального вуза.266
За достаточно короткий промежуток времени были подготовлены помещения для учебных занятий, общежития для студентов и библиотека. Был построен учебный корпус с 14 аудиториями и хорошо оборудованными кабинетами естествознания, физики, химии, математики. Студенты-монголы полностью обеспечивались учебниками, учебными принадлежностями за счет государства. В библиотеке рабфака, насчитывавшей до 34 тысяч томов, была представлена литература на русском, монгольском и других языках267.
Из фонда Наркомата просвещения БМАССР (который снабжал не только Монгольский рабочий факультет, но и другие учебные заведения г. Верхнеудинск) выдавались вещи первой необходимости, в том числе и тетради ученические:268 Таб. 2.2 Снабжение тетрадями в г. Верхнеудинске Учреждения Ученические Общие Лесному техникуму 100 Техникуму искусства 125 Областным курсам партактива 60 Вечернему рабфаку 200 25 Высшая коммунистическая школа 260 50 Техникум животноводства 150 50 Рабфаку Восточно-Сибирского госуниверситета 300 30 Монголрабфаку 200 Итого 1 210 340 Монгольские студенты жаловались в Министерство просвещения Монголии, что «Советский Союз плохо кормит, одевает»269. Перебои в снабжении продуктами питания, обмундированием, затруднения жилищного характера действительно имели место быть. В 1931 г. Директор Ринчино сообщал о том, что Крайснаб сократил норму мяса для монголов с 600 граммов в день до 200 граммов. Директор отмечал, что «приезжающие со степей Монголии, привыкшие к употреблению мяса в неограниченном количестве, попадающие впервые в условия городской жизни, а также в значительной своей части физически нездоровые, попадая в условия кропотливой школьной жизни, требуют, прежде всего, правильной организации питания».270 Основные организационные проблемы Монгольского рабочего факультета были следующими271: 1. Учащиеся систематически были плохо одеты, обуты; возникали перебои с питанием; 2. Здания Монголрабфака – столовая, общежития, складские помещения нуждались в ремонте; 3. Бюджетные ассигнования были крайне скудны и недостаточны для покрытия расходов рабочего факультета.
К 1933 г. студенты были обеспечены учебным корпусом, общежитиями, столовой, хлебопекарней, прачечной. Имелась благоустроенная дача с необходимым количеством жилых построек, как для студентов, так и для педагогического и технического персонала. При Монголрабфаке имелось небольшое подсобное хозяйство (8 свиней, 5 лошадей), был разведен небольшой огород.272
В 1933 г. началось большое строительство нового учебного корпуса на 300 человек, которое планировалось закончить в начале 1934-1935 учебного года. Однако по разным причинам, строительство было надолго приостановлено, вплоть до 1938 г., Управление школьного строительства не могло включить строительство в титульный список.273
Финансирование рабфака велось ежеквартально по фактическому контингенту учащихся. В соответствии с этим руководство каждый квартал предоставляли сведения о контингенте учащихся, с указанием количества учащихся и групп. Порядок финансирования устанавливался следующим образом: в конце квартала Нарокмпрос переводил учреждению аванс в счет кредитов следующего квартала, а окончательный отпуск кредитов на этот квартал производился только после получения от учреждения квартального финансового отчета за предыдущий квартал. Вся ответственность за задержку кредитов, срыв работы возлагался на заведующего рабфаком.
Вклад преподавательского состава в интеграцию монгольских студентов в социалистическую культуру
Проведенный анализ показал, что преподавательский коллектив Монгольского рабочего факультета в 1935-1936 учебном году был сравнительно «молодым» в возрастном отношении, так как более 70% не учителей не достигли 40-летнего возраста. Более 85% коллектива имели необходимое образование для ведения преподавательской деятельности. Примерно в равной степени были представлены как молодые, только набирающие опыт педагоги, так и настоящие профессионалы своего дела с многолетним стажем за спиной.
Бажин Аркадий Георгиевич324 был признан хорошим организатором педагогического процесса, организационно и методически правильно проводивший занятия для монгольских студентов. Директор позиционировал его как работника, относящегося к своим обязанностям с полной ответственностью, отмечал его активное посещение партийных мероприятий, стремление повысить собственную квалификацию. По его дисциплинам у студентов всегда были достаточно высокие показатели, он умел привлечь интерес учащихся к своему предмету. Цыдыбон Гонгор Цыдыпович325, также преподаватель Монголрабфака, демонстрировал наилучшие количественные и качественные показатели в учебно-педагогическом процессе. Был активным общественным работником факультета.
Другие сотрудники были представлены шоферами, заведующим столовой, поварами, работниками по кухне, пекарями, истопниками, кочегарами, заведующим прачечной, кастеляншей, уборщицами. Артемий Иванович Алексеев, являлся заместителем директора Монголрабфака по учебной работе. В свое время, он окончил Иркутскую духовную гимназию и Казанскую духовную академию по общему отделению, затем заведовал Нукутской школой II ступени, в которой преподавал монгольский (бурятский) язык. В 1924 г. становится директором Улан-Удэнского Бурятского педагогического техникума. С 1930 г. начал работать в Монголрабфаке и преподавать курс русской литературы. Он деятельно участвовал в подготовке кадров культуры для МНР. Стал жертвой политических репрессий. В 1937 г. был осужден на смертную казнь НКВД БМАССР, реабилитирован в 1956 г. Был награжден грамотой Министерства просвещения МНР.
Обязанности секретаря партийной ячейки рабфака выполнял Ананда
Аюрзанаин. Один из его воспитанников Б.Ц. Намдаков рассказывал: «Ананда-багша учил нас по букварю старобурятской (монгольской) письменности. Когда же малость начали читать, нам он дал книжку «Унаан сэсэг» Б. Барадина, выучивали тексты из нее. По этим двум книжкам обучил он нас монгольской грамоте. Ананда-багша был активным участником национальных игр. Под его руководством был поставлен зужэг-спектакль «Жигдэн», в котором он сыграл главную роль. Ананда Аюрзанаин тогда был совсем молодым человеком, но ровный, основательный характер делал его старше». Таким образом, можно сделать вывод, что Ананда Аюрзанаин был человеком творческим, поддерживающим художественную и творческую самодеятельность студентов. Тем временем, 1930-е гг. были временем повальной чистки рядов партии. За то, что Аюрзанаин выступал в защиту ни в чем неповинных жертв режима, он подвергся суровой критике и в мае 1933 г. был исключен из рядов ВКП(б) за «укрывательство враждебных элементов» в учебном заведении. Для него наступили трудные дни, но он продолжал бороться за справедливость. Вынужден был уйти из Монголрабфака. Многолетний и плодотворный труд Ананда-багши отмечен по достоинству. Ему были присвоены звания «Заслуженный учитель Бурятской АССР», «Заслуженный учитель РСФСР».
Лодон Линховоевич Линховоин родился в 1901 г. в улусе Ульдурга Могойтуйского района Агинского автономного округа. В 1918 г. после окончания средней школы поступает в п. Агинске на двухгодичные учительские курсы. После окончания курсов, в 1920 г., Лодон был назначен заведующим Ага-Хангильской начальной школы, затем работал в Агинской девятилетке. К этому времени молодой учитель приобрел большой авторитет и прославился на родине как «Лодон багша». В годы коллективизации Лодон Линховоин работал председателем Ага-Хангильской коммуны имени М.И.Калинина. С 1932 по 1935 гг. Л. Л. Линховоин работал в г. Улан-Удэ преподавателем Монголрабфака, научным сотрудником Института повышения квалификации кадров народного образования. В 1935 г. Наркомпрос БМАССР переводит Л. Л. Линховоина завучем Кижингинской средней школы. В 1938 г.Л. Л. Линховоин был обвинен в контрреволюционной деятельности и посажен в тюрьму. После двух лет тюрьмы, как невиновный, был освобожден. Л. Л. Линховоин проработал полтора года в ИУУ, но с началом войны был призван в ряды Советской Армии. Он прослужил четыре года.