Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предпосылки научно-промысловых исследований на Русском Севере (Х1Х-начало XX в.).
1. Россия и страны Европы в системе международных отношений в первой четверти XIX в.: формирование Северного союза (аккорта). 36
2. Территориальные споры на северо-западной границе Российской империи: в контексте политических интересов. 50
Глава II. Участие общественных организаций и научных обществ в научно-промысловых исследованиях на Русском Севере (Х1Х-начале XX в.).
1. Деятельность императорского Русского географического общества по научно-промысловому исследованию Русского Севера . 100
2. Международное сотрудничество общественных и научных организаций в научно-промысловом исследовании Русского Севера. 108
Глава III Экспедиционное изучение Русского Севера в ХГХ-начале XX в.
1. Исследования Баренцева моря и островов Новой Земли. 115
2. Рыбные и зверобойные промыслы и их научно-промысловое обеспечение. 127
3. Техническая организация научно-промысловых исследований на Русском Севере в Х1Х-начале XX в. 146
Заключение. 154
Список использованных источников и литература. 159
Приложения 186
- Россия и страны Европы в системе международных отношений в первой четверти XIX в.: формирование Северного союза (аккорта).
- Деятельность императорского Русского географического общества по научно-промысловому исследованию Русского Севера
- Исследования Баренцева моря и островов Новой Земли.
Введение к работе
Проблемы Арктики и прежде всего различные аспекты её освоения вызывают неизменный интерес отечественных и зарубежных исследователей. Уникальный по своим климатическим условиям, природным ресурсам и этнокультурному разнообразию регион давно стал объектом пристального внимания ученых и политиков. В XIX столетии научные работы в этой части земного шара, приобрели широкий размах. Особое внимание исследователи уделяли изучению Русского Севера, что в первую очередь связано с территориальными спорами на Севере, вследствие политических процессов. Однако лишь на пороге третьего тысячелетия мировое сообщество, наконец, подошло к пониманию особого места Русского Севера в геополитическом пространстве, осознанию его стратегической роли в решении глобальных проблем человечества, формировании устойчивости социальных и природных систем Земли.
Новое осмысление роли Севера в развитии мировой цивилизации не только предполагает определение его как экологического и ресурсного резервата планеты, признание высокой общечеловеческой ценности самобытной культуры арктических народов, но и требует серьезного пересмотра многих сложившихся концептуальных подходов в выборе путей и методов дальнейшего развития северного региона, обобщения исторического опыта его освоения. Наглядным доказательством возросшего за последнее десятилетие интереса к Северу может служить активное международное сотрудничество России и скандинавских государств1.
Одним из первых учёных, исследовавших историю освоения северных морей и давших свою оценку значения Русского Севера для России, был М.В.Ломоносов. Будучи выходцем земли Поморской, он как никто другой в его время ясно представлял себе особенности географического положения России и
1 Русский Север в системе геополитических интересов России. Сб. мат. Конференции / Отв. ред. В.И.Голдин, В.А.Михайлов. - М.-Архангельск, 2002.
*
!
связанную с этим необходимость развития мореплавания вдоль её северных берегов. Классической работой М.В.Ломоносова в области исследования северных полярных стран является "Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного похода Сибирским океаном в Восточную Индию" (1763) (Приложение I)1. Важно отметить, что указанное сочинение не только учёный труд, но и политический трактат, направленный на обоснование государственных нужд и задач России. Выступая поборником освоения естественных производительных сил России вообще и в частности её северных окраин, Ломоносов много внимания уделял проблеме развития мореплавания в северных широтах. В его представлении освоение северного морского пути могло явиться существенным фактором в улучшении охраны государственных границ и связи центра страны с отдалёнными территориями. По его глубокому убеждению, Северный морской путь должен был стать мощным фактором превращения России из континентальной в хозяйственном смысле страны в страну морскую, включённую в сферу мировых путей сообщения. Северная морская граница, омываемая водами Северного Ледовитого океана, должна была превратиться из "мёртвой" береговой линии в побережье, оживлённое судоходством, портами, промышленными сооружениями. Даже то, что на пути к такому превращению стояли льды и короткий навигационный период, по его мнению, представляло положительный факт, поскольку наличие льдов в полярной зоне России является её естественным природным прикрытием от натиска стран Западной Европы.
Мысли М.В. Ломоносова в отношении арктического региона нашли своё отражение и развитие в сочинениях многих авторов. Так, например, в конце XIX в. возродить идеи Ломоносова по обследованию Северного Ледовитого океана пытался П.А. Кропоткин в "Докладе Комиссии по снаряжению
1 Ломоносов М.В. Сочинения. - М., 1952. - Т. 6.
экспедиции в Северные моря" (1871) . Здесь было высказано немало суждений историко-географического порядка, сходных со взглядами Ломоносова. Кропоткин определил задачи русских исследований в Арктике, сделав акцент на её политико-географическом значении для будущего России. Он же выдвинул и теоретически обосновал гипотезу о существовании на севере Баренцева моря, между Шпицбергеном и Новой Землёй, ещё неизвестной земли, о которой более условно высказался ещё Ломоносов (Земля Франца-Иосифа).
Позднее вопрос об обследовании Северного Ледовитого океана поднимал СО. Макаров, выдающийся теоретик морского дела. В лекциях и статьях на тему о полярных экспедициях он высказывал суждения о необходимости исследования Арктики в силу особенностей географического положения России. Он же теоретически и практически заложил основы ледоколостроения. Одновременно с СО. Макаровым большой интерес к исследованию Северного Ледовитого океана проявил великий русский учёный, Д.И. Менделеев. В работах "Об исследовании окраин России" (1879), "Об исследовании северного полярного океана" (1898), "К познанию России" (1907) и др. Д.И. Менделеев проводил мысль о потенциальных экономических и социально-политических возможностях научного исследования Арктического региона . Будучи ярым сторонником протекционизма, он отстаивал идею приоритета России в изучении северо-западных окраин империи, отмечая при этом, что "... военно-морская оборона страны должна много выиграть, когда можно будет - без Суэцкого или иных каналов тёплых стран - около собственных своих берегов переводить военные суда..." .
1 Известия Русского географического общества VII. - 1871. - Отд. I. - С. 106; Кропоткин П.А.
Экспедиция для исследования Русских Северных морей. - СПб., 1878.
2 Менделеев Д.И. Сочинения. - М. - Л., 1952. - Т. 21.
3 Менделеев Д.И. Об исследовании северного полярного океана // Проблемы экономического
развития России. - М., 1960. - С. 95.
Таким образом, повышенное внимание исследователей к политико-экономическому значению северо-западного региона во многом определялось стратегическим значением Севера.
Идеи М.В. Ломоносова и его последователей нашли своё практическое воплощение в экспедиционных исследованиях XIX-XX в. Одной из первых работ, в этой связи, по освоению северо-западного региона можно считать труд известного русского путешественника Ф.П. Литке1. Первое издание его труда Российская Академия наук осуществила на французском языке. Литке первым коснулся истории происхождения и значения многих географических названий, усмотрев в этом неоценимый подсобный материал для практической географии и истории. Он дал подробное описание физико-географических и природно-климатических особенностей региона, а также составил карты и руководства по плаванию в северных широтах. Книга замечательна ещё и тем, что в ней рассмотрены в комплексе и сравнении исследования Белого и Баренцева морей. Среди публикуемых документов особый интерес представляют докладные записки Литке, рапорты и донесения, переписка между государственными органами о финансировании экспедиции.
Результаты плаваний в Северный Ледовитый океан, опубликованные Ф.П. Литке, послужили отправным пунктом последующих экспедиций на Север и сохранили научное значение до наших дней. Среди полярных исследований XIX столетия можно также выделить труды М.Ф. Рейнеке, Ф.П. Врангеля, П.К.Пахтусова2.
Литке Ф.П. Четырёхкратное путешествие в Северный Ледовитый океан на военном бриге "Новая Земля". - М., 1948.
2 Рейнеке М. Гидрографическое описание Северного берега России. Белое море. - СПб., 1883. - Ч. 1; Лапландский берег. - СПб., 1843. Ч. - 2; Врангель Ф.П. Путешествие по Сибири, Северным берегам и по Ледовитому морю; Пахтусов П.К. Экспедиция подпоручика Пахтусова для описи восточного берега Новой Земли в 1832 и 1833 годах / Записки Гидрографического департамента Морского министерства. - СПб., 1842. - Т. 1; Пахтусов П.К. Вторая экспедиция подпоручика Пахтусова к Новой Земле в 1834 - 1835 гг. / Записки Гидрографического департамента Морского министерства. - СПб., 1844.
Кроме специальных научных трудов, вопросы научно-промысловых исследований нашли своё отражение в серии книг популярной литературы, рассчитанной на широкий круг читателей. Опубликованные по распоряжению главного гидрографического управления, Морского министерства и др. ведомств, они были составлены по результатам исследований, произведённых экспедициями, и содержали основные сведения об астрономических пунктах, приливах и отливах, течениях, времени вскрытия и замерзания, а также описания пригодных якорных стоянок и мест рыбных и звериных промыслов с подробным описанием как самого процесса, так и подготовительных мероприятий1. Информация, предлагаемая читателю, была предназначена для практического использования, что должно было способствовать распространению научных знаний среди мореходов и промышленников.
Кроме этого, под патронажем правительства и при участии Русского географического общества регулярно печатались инструкции и программы2 на русском языке, имеющие узкоспециальную направленность. В 1905 г. в России было выпущено систематизированное справочное издание, включившее в себя накопленный экспедиционный материал3. В России это был первый опыт, в то время как в Германии, Франции, Англии уже давно существовали подобные руководства. Так, например, Лондонское королевское географическое общество в 1901 г. выпустило 8-е издание "Hints to travelers", которое из скромной крошечной книжечки первых изданий разрослось в два объёмных тома.
В середине XIX в. в российской историографии наметился переход к углублённому изучению истории Севера. Исследование географических
1 Быков А. За полярным кругом (путевые записки участника Новоземельской правительственной
экспедиции 1910 года). - Архангельск, 1911; Варнек А. Заметка о плавании в Югорском Шаре,
составленная на основании исследований, произведённых экспедицией в Северный Ледовитый океан
в 1898 году; Брус В. Полярные страны: путешествия к полюсу и исследования полярных стран. -
СПб., 1914; Носилов К.Д. История одной полярной зимовки. - М, 1913.
2 Программа для наблюдений над периодическими явлениями природы, имеющие
сельскохозяйственное значение; Инструкция для исследования озёр; Инструкция для ведения
метеорологических заметок и наблюдений в путешествиях; Инструкция для исследования морских
берегов и др.
3 Справочная книжка для путешественников. -СПб., 1905.
открытий в основном велось в рамках политической истории, хотя некоторые исследователи обращали внимание на необходимость специального исследования социальных и экономических аспектов северного мореплавания. Одной из таких работ стала книга Ф.Ф. Веселаго "Очерк русской морской истории".
В последней трети XIX в. тема географических исследований на Русском Севере стала всё чаще рассматриваться в русле "синтетической" истории международных отношений. Это в первую очередь было связано с переориентацией внешней политики, начавшейся вследствие европейского и ближневосточного политического кризиса, что послужило поводом для Крымской войны. Неудача России в войне способствовала ослаблению политического влияния России в Северной Европе и возрождению идеи союза со скандинавскими странами. Усиление внимания к вопросам внешней политики в арктическом регионе во многом предопределило активность российского правительства по исследованию и изучению Севера, что ознаменовало начало нового этапа в освоении северных земель. Именно с этого времени северные острова: Шпицберген, Новая Земля и Медвежий - становятся объектом пристального внимания со стороны политиков и учёных разных стран. Следуя геополитическим тенденциям, авторы высказывали различные мнения относительно "первичности" их освоения, что было продиктовано государственными интересами. Среди работ русских исследователей можно выделить книгу "Северный полюс и арктические открытия с картой новейших открытий на Севере"1. В результате проведённого анализа исторических фактов в отношении известных арктических открытий составители книги сделали вывод о закономерности первенства России в вопросе освоения Севера. В противовес русской доктрине иностранцы были склонны считать, что именно норвежцы первыми открыли Шпицберген ещё задолго до русских промышленников. Эта точка зрения отражена в трудах норвежских
исследователей, в частности Ф. Нансена, а также в трудах немецкого историка
Р. Хеннинга . Особый интерес в связи с этим представляют работы Гартвига и Ф. Гельвальда , где наряду с подробным описанием природно-климатических условий северного региона дан обстоятельный анализ результатов состоявшихся путешествий. Думается, что появление в литературе высказываний относительно первоначального открытия архипелага Шпицбергена и острова Медвежьего было закономерным следствием политических процессов, что стало предтечей передела сфер влияния относительно территорий Европейского Севера.
Значительный вклад в историю этого вопроса внесли работы чиновников, служивших в аппарате управления Архангельской губернии. Так, исследования С.Д. Бибикова, Н.Д. Голицына, И.В. Сосновского, А.П. Энгельгардта имеют многоплановый характер4. Важно также отметить, что свои исследования они основывали на личном опыте, поскольку принимали непосредственное участие в экспедиционных исследованиях на Русском Севере.
Характерным для них является изучение различных аспектов промыслово-хозяйственной деятельности населения. Наряду с общей характеристикой промыслов, как основной формы жизнедеятельности поморов, авторами также был дан всесторонний анализ социально-экономических условий в регионе и множество другой информации касательно самых разных сторон общественной жизни северных территорий. Уделяя внимание перспективам эксплуатации естественных ресурсов, авторы в своих трудах указывали на стратегическую значимость Севера. Так, А.П. Энгельгардт справедливо указывал на стратегическую значимость северного региона: "Из
1 Северный полюс и арктические открытия с картою новейших открытий на Севере. - СПб., 1856.
2 Нансен Ф. "Фрам" в Полярном море. - М., 1956. Ч. 2.; Хеннинг Р. Неведомые земли. - М., 1961.
3 Гартвиг Природа и человек на Крайнем Севере. - М., 1863; Гельвальд Ф. В области вечного льда.
История путешествий с древнейших времён до настоящего. - СПб., 1884.
4 Бибиков С.Д. Архангельская губерния, её богатства и нужды по обзору 1912 г. - Архангельск, 1912;
Обозрение Печорского края архангельским губернатором Н.Д. Голицыным летом 1887 г. -
Архангельск, 1888; Краткое описание служебных поездок И.В.Сосновского в 1908 г. - Архангельск,
1908; Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые записки. - СПБ., 1897.
всех европейских морей, прилегающих к границе империи, только в Белом море и Северном океане Россия может считать себя полным хозяином"1.
Таким образом, экспедиции, состоявшиеся в конце Х1Х-начале XX в., с участием государственных чиновников, свидетельствовали о возросшем интересе российского правительства к Северу.
Темой специального направления в рамках указанной проблемы выступает эксплуатация морских богатств Севера иностранцами. Уже в досоветской историографии, в трудах А. Сиденспера, А.А. Жилинского, В.Н.Никольского было высказано мнение о негативном воздействии иностранцев на морские промыслы. На фоне этих работ особо выделяется книга К. Свенске, где говорилось о необходимости обратить внимание на "всё более усиливающуюся с каждым годом широкую эксплуатацию иностранными промышленниками рыбных богатств в наших территориальных водах"1. Заслуживает внимания попытка исследователя дать оценку эффективности и целесообразности мероприятий российских властей, направленных на охрану северных вод.
Исследования научно-промыслового освоения Русского Севера находились в тесной связи с политическими изменениями баланса сил между различными государствами на международной арене. Успешное освоение арктического региона способствовало смещению политических интересов на Русский Север. Свободное от границ пространство Северного Ледовитого океана стало ареной научного и политического соперничества между державами за установление своего господства. Не случайно именно в это время происходило становление нового концептуального подхода к пониманию взаимосвязи политических процессов - геополитики.
1 Цит. по: Энгельгардт А.П. Русский Север. Путевые заметки: Архангельская губерния. Новая Земля.
-СПб., 1893. -С. 3.
2 Сиденспер А. Описание Мурманского побережья. - СПб., 1909; Жилинский А.А. Россия на Севере. -
Архангельск, 1918; Никольский В.Н. На русско-норвежской границе // ИАОИРС. - 1914. - № 6. -
С. 161 - 167.
Среди авторов, отстаивавших концепцию географического детерминизма, признанным авторитетом в XIX в. стал Ф. Ратцель. Особую известность ему принесла работа «Politische Geographic» (1897), в которой он высказывал мысль об исключительной роли географической среды в определении направленности политики государства. В представлении автора, территориально-пространственные особенности положения государства предопределяли его геостратегическую направленность, что было особенно характерно для XIX столетия.
Новое направление стало характерной чертой дореволюционной историографии, вплоть до 1917 г. Известные общественные деятели, например такие, как СЮ. Витте, Н.Я. Данилевский, Н.Ф. Фёдоров и др., не только признавали роль географического фактора, но и указывали на прямую зависимость политики России от её географического положения.
Международные отношения на Севере России являлись одним из сложнейших этапов в истории. Серьёзные политические изменения в этом регионе, происходившие как в XIX в., так и на рубеже XIX-XX вв., обусловили повышенный интерес исследователей к внешней политике Швеции, Норвегии, России и других участников геополитического процесса этого периода. Определяя своё отношение к проблеме межгосударственных отношений, исследователи исходили из политических задач России на Европейском Севере, акцентируя внимание на значении географического фактора. Например, представитель официально-охранительной историографии М.М. Бородкин считал насильственное присоединение Великого княжества Финляндского делом "естественной необходимости для русского государства", "не роскошью, не прихотью, а делом жизни", поскольку ближайшие соседи - Швеция и Норвегия — агрессивны, а в конце XIX в. вполне определились и колониальные
Свенске К. Новая Земля в географическом, естественноисторическом и промысловых отношениях. -СПб., 1866.
устремления европейских держав на Севере Европы . Принципиальная схема была в целом воспринята либеральными отечественными историками, с тем лишь отличием, что последние акцентировали и экономические импульсы имперской политики в регионе.
Вместе с тем мнение по этому вопросу нельзя назвать однозначным, поскольку некоторые дореволюционные историки, прежде всего представители самодержавной власти, высказывали мнение о бесполезности утраченных северных территорий, что никоим образом не повлияло на могущество и престиж России, поскольку не имело никакого экономического и политического для неё значения. На заседании второго отделения Вольного Экономического общества от 27 апреля и 5 мая 1867 г. А.Я. Софонов указывал: "Где торговле не благоприятствуют обстоятельства, там никакие искусственные меры не помогут, и бесполезно само нарекание, в особенности такое, что несколько гаваней отошло к Норвегии"2. Однако далеко не все исследователи были согласны с данным утверждением. По мнению североведов В.Н. Латкина, А.С. Сибирякова, М.П. Вальнева3, политика российского правительства в отношении Северных территорий была весьма неэффективной и бессистемной. Наиболее выраженной их позиция была представлена в работах известного общественного деятеля М.К. Сидорова1. Будучи уроженцем Архангельска, активно участвуя в исследованиях северного региона, он как никто другой понимал его проблемы и перспективы дальнейшего развития. Своими работами он стремился привлечь внимание общественности и властей к Северу, показать возможности экономического развития, что, в первую очередь, возможно на Севере. Его обличительные выступления и статьи, направленные против сложившейся бюрократической системы, вызвали общественный резонанс. В
1 Бородкин М. История Финляндии: время императора Александра I. - СПб., 1909.
2 Цит. по: Жилинский А.А. Указ. соч. - С. 22.
3 Беседы о Севере России в 3 отделении императорского вольного экономического общества по
докладам: В.Л.Долинского, В.Н.Латкина и М.К.Сидорова. - СПб., 1867; Занятия совещаний
устроенных Архангельским губернатором для обсуждения некоторых вопросов по мореходству,
торговле и промыслам поморского населения. - Архангельск, 22 сентября - 2 октября 1904 г.
своё время М.П. Погодин, познакомясь с книгой Сидорова "Север России" (1870), писал: "... у меня волосы дыбом встали от того, что делается у нас в России ..." Стремления М.К. Сидорова к экономическому возрождению России путём обращения к ресурсам Крайнего Севера способствовало возрождению активности освоения северного пространства. С его именем связана целая эпоха научно-промысловых исследований Севера России.
В трудах дореволюционных отечественных исследователей одно из важных мест уделялось населению Арктики как неотъемлемой части и важному фактору освоения региона. Значительным вкладом в науку стала концепция о культурно-исторических достижениях коренных народов Арктики в процессе освоения ими этого сурового региона. Более того, удивительные механизмы их адаптации к экстремальным природно-климатическим условиям были тщательно изучены и взяты за основу при подготовке экспедиционных и стационарных исследований. Во многом именно использование опыта северных народов в сочетании с передовыми научными технологиями обеспечили значительный прорыв России в освоении Севера в конце XIX-начале XX в.
Исследования советских авторов базировались на обширном фактическом материале, включающем в себя наследие дореволюционного прошлого и результаты экспедиционных исследований советского периода. Между тем исследования советских учёных имели вполне конкретную идеологическую направленность, что препятствовало объективному пониманию исторических событий на Севере, в частности, научно-промыслового его освоения. Исходя из того, что главной задачей советского исследователя считалось раскрытие классовой роли царского правительства, историки выдвигали на первый план разоблачение "действий органов царской власти", "эксплуататорской" сущности причин освоения северных территорий.
1 Сидоров М. Север России. - СПб., 1870.
Продолжая традиции дореволюционных историков, советские авторы 20 -30 х гг. XX в., стремились отразить в своих исследованиях прежде всего практическую направленность освоения Севера. Акцентируя внимание на промышленном использовании биоресурсов, исследователи указывали на тесную взаимосвязь экономики и политики, что, по их мнению, предопределило колонизационную политику русского правительства в отношении северных территорий. Так, Л.Н. Цабель в работе "Колонизация Севера: её задачи и перспективы" (1919) проследил динамику освоения Севера в контексте мер русского правительства и пришёл к выводу об их практической направленности. Принципиально важным утверждением в его работе было также и то, что в XVIII-XIX вв. на удалённых северных территориях происходил процесс не вселения, как утверждали иностранные исследователи, а расселения населения, что доказывает факт русского присутствия задолго до появления здесь иностранных промышленников. С этих же позиций авторами рассматривались вопросы промышленного звероводства и рыболовства на островах Русского Севера1.
Рассматривая Север как важный для России биоресурсный объект, советские исследователи продолжили направление дореволюционной историографии по изучению проблемы эксплуатации русских промыслов и вторжению иностранных промышленников. Так, например, неоднократно указывал на существование этой проблемы А.А. Жилинский2. Её решение он видел в создании северного морского флота и введении жёстких норм, карающих за проникновение и ловлю в северных территориальных водах России. Основанная на данных периодических печатных изданий, отчётах административных лиц, работа представляет научный интерес.
1 Иорданский Ю. Колонизация Севера. - Петроград, 1920; Милованович Д.А. Промышленное
звероводство на островах Русского Севера. - Петроград, 1921.
2 Жилинский А.А. Россия на Севере (к описанию жизни и деятельности М.К. Сидорова). -
Архангельск, 1918; его же Крайний север Европейской России. Архангельская губерния (Ледовитый
океан и Белое море. Мурман. Лапландия. Карелия. Поморье. Кемь. Онега. Северная Двина.
В настоящее время иностранные промыслы на Русском Севере исследованы в книге Г.П. Попова и Р.А. Давыдова1. Основное внимание авторы уделили изучению охраны морских промыслов от иностранного влияния. Исследуя колонизацию Мурманского берега, они изучили положение рыбопромышленного населения, условия быта колонистов.
Из иностранных работ, посвященных проблеме эксплуатации морских ресурсов Севера иностранными промышленниками, заслуживает внимания работа норвежского учёного И.П. Нильсена. Опираясь на многочисленные источники, учёный представил экспансию иностранными (преимущественно норвежскими) промышленниками как закономерный процесс развития морских промыслов на Севере, спровоцированный в первую очередь действиями и решениями русского правительства2.
Однако доминирующим направлением в работах советского периода, посвященных экспедиционным исследованиям на Севере, по-прежнему оставалось выявление ранее неизвестных или малоизвестных полярных экспедиций, при этом особо отмечалась роль человеческого фактора. Большой интерес представляет дошедший до нас список имён, приводимый В.Ю. Визе3. Представленные сведения о них и их походах дают некоторое представление об организации поморами исследований, их системности и периодичности, что указывает на регулярный характер морских предприятий организуемых поморами. Были и другие работы, в том числе Н.А. Бендера4, которые также отражают большевистскую направленность в понимании роли географических исследований на Русском Севере.
Архангельск. Холмогоры. Пинега. Шенкурск. Мезень. Канин Нос. Печора. Новая Земля. Карское море). - Петроград, 1919.
1 Давыдов Р.А., Попов Г.П. Мурман: Очерки истории колонизации края в XIX - начале XX веков. -
Екатеринбург, 1999.
2 Нильсен Й.П. Новая Земля - "ничейная земля"? / Северная Европа: Проблемы истории. Сборник
научных трудов. - М., 1995. - С. 170 - 185.
3 Визе В.Ю. Русские полярные мореходы из промышленных, торговых и служилых людей XVII —
ХГХ вв.: биографический словарь. - М.-Л., 1948; его же. Северный морской путь. - Л.-М., 1940.
4 Бендер Н.А. Имена русских людей на карте мира. - М., 1948.
Особо следует отметить обобщающие работы советского периода В.М.Пасецкого, В.А. Есакова, А.В. Ефимова, А.И. Алексеева, И.П. Магидовича, Н.Н. Зубова, М.А. Дьяконова1.
Среди них видное место занимает фундаментальный труд по истории открытия и освоения Северного морского пути, созданный усилиями М.И.Белова и Д.М. Пинхенсона2.
Историки 1970-1980-х гг., наследуя традиции советской историографии, продолжили изучение экспедиционных исследований Арктики в рамках классовой теории. Но к концу 1980-х гг. на фоне возросшего интереса к истории международных отношений на Севере Европы наметился отход от догм исключительной роли человеческого фактора в освоении Севера, возникла необходимость обобщить накопленный материал, привлечь новые источники. Хотя элемент заданности в трактовках и оценках оказался преобладающим, но тенденции к расширению источниковедческой базы исследований, в том числе за счёт иностранных источников, позволили историкам активизировать работу по выявлению нового фактического материала о научно-промысловых исследованиях на Русском Севере в Х1Х-начале XX в. в контексте социально-экономических интересов России, т.е. историки намеренно стремились к изучению роли научно-промысловых исследований в системе государственных отношений.
В 90-х гг. XX в. в свете новых данных по истории географических исследований на Севере появились работы обобщающего характера. Одна из
1 Пасецкий В.И. Впереди - неизвестность пути! - М., 1969; Есаков В.А., Соловьёв А.И. Русские
географические исследования Европейской России и Урала. - М., 1964; Ефимов А.В. Из истории
великих русских географических открытий. - М., 1971; Алексеев А.И. Фёдор Петрович Литке. - М.,
1970; Русские мореплаватели. - М., 1953; Магидович И.П. Русские мореплаватели. Сб. ст. - М., 1953;
Зубов Н.Н. Отечественные мореплаватели-исследователи морей и океанов. - М., 1954; Дьяконов М.А.
Путешествия в полярные страны. - Л., 1933.
2 Белов М.И., Пинхенсон Д.М. История открытия и освоения Северного морского пути. - Л., 1962.
них была посвящена 300-летию Военно-Морского Флота России; в ней были представлены материалы по истории гидрографии в северных морях1.
Особый интерес представляют результаты исследований морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Опубликованные материалы содержат ценные сведения о маршрутах известных полярных экспедиций (В.Баренца, П.К. Пахтусова, А.К. Цивольки и С.А. Моисеева), а также физико-географическую характеристику островов. Кроме того, в научный оборот были введены неизвестные ранее документы и архивные материалы, с описанием памятников, свидетельствующих об истории освоения островов2.
Из специальных работ следует выделить монографию Н.М. Адрова "Исследования Баренцева моря за 1000 лет.". Автору удалось в значительной мере осветить этапы экспедиционных исследований по 1950 г. включительно и сформулировать выводы относительно деятельности промысловиков, навигаторов и учёных. Особое внимание уделено поиску истинного представления о формировании и изменчивости физико-химических свойств водных масс Баренцева моря3.
В конце 1980-х - начале 1990-х гг. создались определённые условия для более глубокого изучения архивных источников, что способствовало расширению проблематики исследований, наметились тенденции к объективному осмыслению роли геополитического фактора и его влияния на
История гидрографической службы Российского флота: монография в 4-х томах. Т.1: Гидрографическая служба Российского флота (1696 - 1917 гг.); Т.2: Гидрографическая служба Российского флота (1917 - 1996 гг.); Т.З: Хроника важнейших событий; Т.4: Биографический справочник известных штурманов и гидрографов Российского флота. - СПб., 1996 - 1998.
2 Труды морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Остров Вайгач. Культурное и
природное наследие. Памятники истории освоения арктики. Под общ. ред. П.В. Боярского. - М.:
Российский НИИ культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачёва, Фонд полярных
исследований, 2000; Труды морской арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Специальный
выпуск. Новая Земля. Концепция формирования системы особо охраняемых природных и историко-
культурных территорий. Под общ. ред. П.В. Боярского. - М.: Российский НИИ культурного и
природного наследия им. Д.С. Лихачёва, Фонд полярных исследований, 1994; Труды морской
арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Новая Земля. Природное и культурное наследие,
история открытий. Под общ. ред. П.В. Боярского. - М.: Российский НИИ культурного и природного
наследия им. Д.С. Лихачёва, Фонд полярных исследований, 1996.
3 Адров Н.М. Исследования Баренцева моря за 1000 лет. 4.1: От начала тысячелетия до первой
половины XX века. - Мурманск, 2002.
исторические процессы. Оригинальные концепции этого взаимодействия были предложены К.Э. Сорокиным, М.М. Голубчиком, А. Дугиным1.
В этой связи пересматриваются ранее устоявшиеся концепции и выводы относительно политической ситуации, сложившейся в Х1Х-начале XX в. Так, политическая ситуация, сложившаяся на Севере России, была подробно освещена в трудах В.В. Похлёбкина . Исследователем изучено огромное количество архивных и других материалов, среди которых документы министерств и ведомств, в том числе личные фонды известных общественных деятелей.
К числу специальных работ в этом направлении следует также отнести сборник документов и материалов, подготовленный совместно с Министерством иностранных дел СССР, Академией наук СССР, Главным архивным управлением при Совете Министров СССР и Шведской Королевской Академией словесности, истории и древностей, Государственным Архивом Швеции и Министерством иностранных дел Швеции3. В него вошли материалы по российско-шведскому сотрудничеству с 1809 по 1818 гг., в которых нашли своё отражение политические, военные, торгово-экономические и культурные отношения.
Следуя сложившейся историографической традиции, советские историки
также продолжали подчёркивать оборонительный характер
внешнеполитических акций российского правительства в отношении северных территорий. Так, многие известные общественные деятели объясняли уступки российской политики на Русском Севере в начале XIX в. её стремлением создать новый "баланс сил" путём создания северного альянса во главе с Россией. Вместе с тем, в работах явственно звучал упрёк правительству,
1 Сорокин К.Э. Геополитика современности и геостратегия России. - М., 1996; Голубчик М.М.
Политическая география мира. - Смоленск, 1998; Дугин А.Г. Основы геополитики. Геополитическое
будущее России. Мыслить пространством. - М., 1999.
2 Похлёбкин В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах и датах, фактах: ГХ-ХХ.
Вып. 2.-М., 1995.
3 Россия и Швеция: Документы и материалы 1809 - 1818. - М., 1985.
которое, "помышляя 6 мире",, позволило Швеции и Норвегии отторгнуть часть российской территории. Объясняя свбю позицию, авторы почти единодушно полагали, что при сложившихся условиях российское правительство не имело шансов на защиту и развитие этих территорий и поэтому было вынуждено идти на уступки.
В 80-е гг. XX в., в свете русско-шведских и русско-норвежских отношений по спорным приграничным территориям, была вновь затронута тема стратегического значения северо-западного региона. Взаимоотношения шведской династии Бернадотов с Российской империей рассматриваются историками в рамках анализа политических задач Швеции на Русском Севере и вследствие Фридрихсгамского мирного договора 1809 г.1. Так, по мнению В.Рогинского, заключение договора способствовало улучшению русско-шведских отношений и привело к подписанию союзного трактата между Россией и Швецией в 1812 г2. В своей работе он проследил путь от Тильзитского мира до уступки Померании, подчеркнув связь с геополитическими процессами на Севере Европы. При таком подходе отношения между Россией и Скандинавскими государствами в первой четверти XIX века занимали первостепенное значение, важным следствием которых стало укрепление позиций России в международных делах и постепенное усиление её влияния в европейской политике.
Значительное место в оценках историков XIX-XX в. занимает Конвенция о государственной границе между Россией и Норвегией в лапландских погостах, подписанная 2 (14) мая 1826 г. в Петербурге. Российские историки настаивали на негативных последствиях этого решения для России . Конвенция 1826 г. была следствием политических процессов, главным мотивом которых
1 Вейбулль Й. Краткая история Швеции. - 1997. - С. 79 - 102; Ходениус С. Шведская политика в
XX вв - конфликт и согласие. - 1997. - С. 19 - 20; Богданович Т. Страна, правительство и народ в
Швеции. - СПб., 1906.
2 Рогинский В. Швеция и Россия: союз 1812 г. - М., 1978.
3 Козмин К. К вопросу о русско-норвежской границе. - Архангельск, 1913.
стала идея "скандинавизма", пропагандируемая правительствами северных держав.
Среди работ современных зарубежных историков последних лет по истории русско-шведских отношений заслуживает внимания работа Г.Оселиуса "Русская угроза" Швеции. Система представлений элиты, обеспечивающих безопасность малой державы в эпоху империализма". В этой работе отражён новый взгляд на вопросы истории Швеции и её международного положения, а также на взаимоотношения с Россией в конце Х1Х-начале XX в. Автор не только раскрыл сущность "панславистской угрозы" Соединённому Шведско-Норвежскому Королевству, которая на деле оказалась политическим мифом, но и провёл анализ сложившейся на тот момент политической ситуации, акцентировав внимание на роли Великобритании и Германии1.
Заметную роль* в определении места Русского Севера в российской истории сыграли труды архангельских историков. Так, в пятитомном труде В.Н. Булатова была прослежена историческая ретроспектива Русского Севера на протяжении многих веков (IX - XX в.). В одной из книг В.И. Коротаева исследованы взаимоотношения между народом и природой на Русском Севере в общероссийском контексте, обозначена проблема взаимоотношений традиционного северного сообщества с модернизационными усилиями властей2.
В последнее десятилетие геополитические процессы на Русском Севере становятся предметом пристального изучения и осмысления. При этом события XIX - начала XX в. стали определяющими в формировании системы политических отношений на Русском Севере. Особое место в связи с этим занимают географические исследования на Севере, результаты которых способствовали оформлению нового геополитического курса, что имело
1 Aselius G. Russian Menace to Sweden. The Belief System of a Small Power Elite in the Age of
imperialism. Stockholm, 1994.
2 Булатов В.Н. Русский Север. В 5 т. - Архангельск, 1997 - 2002; Коротаев В.И. Русский Север в конце
ХГХ - первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. - Архангельск, 1998;
весомое политическое значение. Несмотря на актуальность заявленной темы, экспедиционные исследования на Севере в этом свете до сих пор не рассматривались.
Объект исследования - история научно-промыслового освоения Русского Севера в XIX - начале XX в. с участием субъектов историко-политического процесса - от органов государственного управления до общественных объединений.
Предмет исследования - экономические и политические интересы России и иностранных государств на Севере Европы, территориальные споры, техническая организация научно-промысловых исследований, роль научных общественных организаций и международное сотрудничество в научно-промысловом исследовании Русского Севера, экспедиционные исследования Баренцева моря и Новой Земли в контексте государственных интересов.
Цель исследования — выяснение приоритетов в освоении Севера и обоснование роли России в научно-промысловых исследованиях Новой Земли и Шпицбергена.
В ходе исследования поставлены следующие задачи:
показать историческую обоснованность проведения полярных исследований в Х1Х-начале XX в.;
проанализировать опыт взаимоотношений России с североевропейскими странами по урегулированию спорных территорий в Х1Х-начале XX в.;
исследовать влияние политики на активность освоения "окраинных" северных регионов и определить роль государства в этом процессе;
выявить закономерности качественного изменения экспедиционных исследований в Х1Х-начале XX в.;
осветить практическую направленность проводимых исследований во второй половине Х1Х-начале XX в.;
дать оценку предпринятых российским правительством мер по развитию Русского Севера.
Территориальные рамки исследования охватывают Русский Север в пределах Архангельской губернии (по административному делению 1796 - 1917 года).
В настоящее время это территории субъектов Российской Федерации (Архангельская область, Ненецкий автономный округ, Мурманская область), а также территория Шпицбергенского архипелага.
Хронологические рамки охватывают период с XIX до начала XX в., так как именно в этот период, по мнению автора, российское правительство проводило активную политику с целью научного освоения Русского Севера. Предпринимаемые до XIX в. попытки экспедиционных исследований носили нерегулярный характер и были несистематическими. Открытия ранее неизвестных земель, сделанные в суровых климатических условиях Севера, не имели официального оформления и приобретали характер "поморской" традиции. Впоследствии право на эти исконно русские территории (Новая Земля, Шпицберген) были оспорены скандинавами.
К началу XIX в., в связи с развитием капиталистических отношений и изменением принципов международной политики, недостаток географических знаний о Севере становится очевидным. Возникли условия для проведения специальных научных исследований на Русском Севере, что, на взгляд автора, является закономерным следствием поступательного развития истории межгосударственных отношений. Однако решающим фактором в активизации экспедиционных исследований на Севере в этот период было оформление геополитической теории, как формы политического участия в тесной связи с географическими условиями. Ограничение политических возможностей России на востоке и неизвестность на северо-западе способствуют выработке нового политического курса в отношении Русского Севера.
Диссертационное исследование включало следующие этапы: 1799 - 1854 г. - рекогносцировочный этап научно-исследовательских экспедиций на Русском Севере.
1854 - начало XX в. - этап экстенсивного научно-промыслового освоения Арктики с целью практического использования полученных результатов. За исходную точку отсчёта был взят 1799 г. - время издания карт Северного Ледовитого океана Л.И. Голенищевым-Кутузовым. Конечной датой исследования является начало Первой Мировой войны (1914 г.). Это обусловлено тем, что с началом войны в России разразился тяжелейший экономический кризис, вследствие которого исследования были прекращены.
Методология исследования. Работа базировалась на философских принципах диалектики и материализма применительно к научному знанию. Авторская исследовательская концепция состояла в применении различных научных методов: общенаучных (описание, анализ и синтез, индукция и дедукция, логический подход), исторических (историко-генетический, сравнительно-хронологический, историко-системный) и общефилософского (диалектико-материалистический подход).
С целью объективной оценки исторических событий был также применён междисциплинарный подход к истории, что сделало возможным провести комплексный анализ фактического материала с учётом новейших историографических концепций. Использованные методы специальных наук (политологии, геополитики, статистики) помогли критически - аналитическому переосмыслению исторических уроков освоения Русского Севера во взаимосвязи исторических явлений и политических процессов XIX - начала XX в.
Выводы и обобщения, сделанные в работе, подтверждаются обширными статистическими данными на базе статистического метода.
Источниковую базу исследования составили архивные
неопубликованные материалы из фондов Российского государственного архива военно-морского флота (РГАВМФ), Российского государственного исторического архива (РГИА) и Государственного архива Архангельской области (ГААО).
Было использовано около четырёхсот архивных дел из более чем тридцати архивных фондов трёх государственных архивов.
В силу "морской" специфики исследуемой проблемы значительный интерес представляли архивные документы РГАВМФ. Инструкции, циркуляры, представления и отчёты содержали ценную информацию о проводившихся научных исследованиях, в частности о плаваниях в северных широтах. Их изучение способствовало более глубокому пониманию исторических условий в контексте государственных интересов.
Среди исследованных архивных фондов выделялся фонд 410 -Канцелярия морского министерства, куда отправлялась вся имеющаяся информация относительно экспедиций, а также фонд 205 - Канцелярия начальника главного морского штаба, где в основном были представлены подробные отчёты о работе экспедиций. Большой интерес представлял фонд 404 - Главного Гидрографического управления Морского министерства, в котором получили яркое отражение территориальные споры в приграничных районах. Имевшиеся здесь документы убедительно продемонстрировали характер взаимоотношений России с северными странами, в частности с Норвегией по вопросам Шпицбергена и Новой Земли.
Уникальные документы содержит дело № 1426 указанного фонда (крайние даты дела 1909 - 1911 гг. на 102 л.) "О снаряжении русской экспедиции на остров Шпицберген в Северный Ледовитый океан, необходимости посылки экспедиции для съёмки местности, прилегавшей к Тугурскому заливу в Тихом океане, рассылке, исправлений и издании карт и лоций". Автором диссертационного исследования были выявлены письма Министерства иностранных дел, адресованные А.И. Вилькицкому, а также записка о посылке транспортов "Таймыр" и "Вайгач" к берегам Шпицбергена с грифом "секретно". Представленные здесь материалы содержали сведения о заседании особого совещания образованного при министерстве иностранных дел для выяснения вопросов в связи с созываемой международной
конференцией в Христиании. Совещание ходатайствовало "...о возложении на одного из предназначенных для северного плавания судов Морского ведомства проверки всех сведений, имеющихся в настоящее время об этом архипелаге..."1. Здесь же, в записке с грифом "секретно" "О посылке транспортов "Таймыр" и "Вайгач" к берегам Шпицбергена" высказаны опасения относительно снижения научной активности России, что провоцировало Норвегию и некоторые другие государства усилить здесь своё влияние. "Со стороны норвежцев мы видим твёрдые шаги к захвату Шпицбергенских островов, которые она начинает на почве научных исследований и эксплуатации их природных богатств, основываясь на преобладании своих интересов на этих островах Норвегия домогается завладеть ими и для этой цели раздувает каждое своё предприятие на них, чтобы иметь достаточно аргументов на будущей конференции в Христиании" . Покинув архипелаг, Россия тем самым лишила бы себя права на богатейшие ресурсы, в частности месторождения каменного угля. К тому же Россия могла потерять перспективный район промысла.
Кроме вышеназванных дел по подготовке и снаряжению градусной экспедиции на Шпицберген, автором были выявлены интересные материалы также содержащие информацию об этой экспедиции1.
Таким образом, снаряжение русской экспедиции на архипелаг, в первую очередь, имело важное политическое значение.
Среди источников личного происхождения, нашедших отражение в диссертации, следует назвать дневники, письма, записки и путевые заметки. Так, в личном фонде вице-адмирала СО. Макарова РГАВМФ (ф. 17) хранятся дневниковые записи о плавании на ледоколе "Ермак" (оп. 1, дд. 218, 268) с личными пометками на полях. Особенно хочется отметить переписку СО. Макарова по вопросу установления регулярного грузового пароходного
1 РГАВМФ. 205. Д. 1426. Л. 31.
2 РГАВМФ. Ф. 205. Д. 1426. Л. бЗоб.
сообщения на Севере по средствам ледоколов. Он был убеждён, что в России такая необходимость в первую очередь обусловлена её географическим положением. В подтверждение своих выводов СО. Макаров провёл сравнительный анализ ситуации в Северном океане со ссылкой на исследовательские данные американских и русских учёных. Эти данные содержатся в деле 157 (оп. 1) указанного фонда .
Большой интерес представлял фонд 404 - Главное Гидрографическое управление Морского министерства, в котором получили яркое отражение территориальные споры в приграничных районах. Имевшиеся здесь документы наглядно продемонстрировали характер взаимоотношений России с северными странами, в частности с Норвегией по вопросам Шпицбергена и Новой Земли. В деле № 571 (оп.1) указанного фонда нами была обнаружена инструкция командиру транспорта "Самоед", посылаемого для охраны морских промыслов по северному побережью Европейской России (1896), где дано описание владений России на Севере: "Территориальными водами Северной России признаются все заливы, бухты и рейды русского берега Ледовитого океана, всё Белое море южнее линии проведённой по направлению от мыса Северный Нос к мысу Канин Нос, в трёхмильном от них расстоянии и пространство открытого океана и Карского моря на три морские или итальянские мили от крайней береговой черты в малую воду, или от крайних островов, камней, оголяющих банок и рифов, где таковые имеются"1.
Интересные материалы по истории территориальных споров на Севере были обнаружены в РГИА. В его фондах хранятся неопубликованные документы различных ведомств, имевших прямое или косвенное отношение к разрешению приграничных вопросов между Россией и Норвегией.
Особый интерес для диссертационного исследования имели материалы из фонда 560 - Общая канцелярия министра финансов, где представлены
1 РГИА. 733.0п. 143. ДД. 84; 87; 347; Оп. 155. Д. 294.
2 РГАВМФ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 157.
уникальные документы по 1826 г со ссылкой на малоизвестные факты и источники, что позволяет подвергнуть сомнению распространённое мнение об истории решения вопроса по Варангер - фиорду. В фонде 1284 - Департамент общих дел и фонде 1409 - Собственная Его Императорского Величества канцелярия, сосредоточены не опубликованные ранее архивные материалы, характеризующие специфику отношений на границе России и Норвегии. Так, в "Деле по разным пограничным вопросам на границе России с Норвегией" представлена переписка Министерства внутренних дел и Министерства иностранных дел по вопросу о сёмужных тонях (Пазрецкая губа и Ровдинская губа). Для устранения разногласий, по состоявшемуся соглашению с Шведско-Норвежским правительством, было решено провести исследовательские работы на спорных территориях. В 1899 г. эти работы были поручены особой международной комиссии, в состав которой вошли представители России и Норвегии. Примечательно, что в обсуждении вопроса сёмужных тоней приняли активное участие Архангельский губернатор, а также представители православной церкви (настоятель Трифоно-Печенгского монастыря, архимандрит Иоанафан, протоирей Пазрецкого прихода Щеколдин). Они единогласно и решительно высказались против уступки норвежцам прав на сёмужные тони2.
Кроме вышеупомянутых фондов, интерес представляет фонд 1276 - Совет Министров. В частности, здесь собраны материалы Особого совещания, участники которого в преддверии выработки окончательного решения по острову Шпицберген высказали свои соображения относительно экономической и политической перспективы по его эксплуатации.
Существенным дополнением к уже найденным архивным материалам РГИА был фонд 565 - Департамент государственного казначейства, где хранились документы по подготовке и проведению экспедиционных
1 РГАВМФ. Ф. 404. Оп. 1. Д. 571. Л. 33.
2 РГИА Ф.1284. Оп. 190. Д. 227. Л. 21.
мероприятий на Шпицбергене за подписью СЮ. Витте. Обращает на себя внимание и тот факт, что внутриведомственная переписка проходила под грифом "секретно", как, впрочем, секретными были и другие документы, освещающие вопросы истории Европейского Севера России. Здесь, в частности, хранятся материалы по участию России в градусных измерениях на Шпицбергене. Интересно, что, по мнению российского правительства, "участие других государств в означенном предприятии - нежелательно"1, поскольку "это не соответствует нашим политическим интересам на Крайнем Севере"2.
В том же фонде хранятся материалы "О мероприятиях по охране наших северных промысловых богатств от хищнической эксплуатации иностранцев". Как следует из документов, охрана морских промыслов в северных территориальных водах находилась под личным контролем императора Николая II, который на депешу министра иностранных дел России А.П.Извольского об усилившемся вторжении иностранных промышленников, собственноручно надписал "этому надо немедленно положить предел"3. Важно отметить, что военные чиновники видели проблему в неисследованности северных островов, в частности Новоземельского архипелага. Это видение проблемы отвечает геополитическим тенденциям на Севере. Следует заметить, что последний раз дело просматривалось в 1949 г.
В продолжение темы иностранных промыслов в территориальных водах России, в фондах РГИА нами были выявлены документы о морских промыслах на Русском Севере, в частности в фонде Департамента земледелия (ф. 398) найдена переписка (донесения российских консулов в Северной Норвегии) о бое морских зверей и поморской торговле (оп. 75, д. 146). В этом же фонде (398) были обнаружены материалы об охране северных вод Европейской России от иностранных промышленников (оп. 61. д. 19185).
1 РГИА Ф. 565 Оп. 8. Д. 29377. Л. боб. - 7.
2 РГИА Ф. 565 Оп. 8. Д. 29377. Л. 7 - 7об.
3 РГИА Ф. 565. Оп. 6. Д. 25676. Л. 1об.
Однако основной массив документов был взят из ГААО, поскольку подготовительные работы по экспедициям на Север проводились в г.Архангельске. Диссертантом были использованы фонды Канцелярии Архангельского гражданского и военного губернатора, Архангельской палаты государственных имуществ и командира Архангельского порта. Сюда входили межведомственная переписка по экспедиционным вопросам, предписания, рапорты и отчёты, отношения с просьбой об оказании содействия в проводимых научных исследованиях как русским, так и иностранным учёным. Авторы этих документов подчёркивали приоритетность её политических целей в действиях России, задачах её геополитики.
В качестве других источников автором были исследованы материалы по геологии для внутриведомственного пользования, в частности Геологическая изученность СССР Архангельской и Вологодской области за период с 1770 г. по 1917 г.. Опубликованные рефераты и аннотации содержали обзор работ по геологии и смежным с ней дисциплинам, а также описание путешествий и промыслов. Представленный здесь библиографический материал способствовал выявлению работ, относящихся к исследуемой проблеме научно-промысловых исследований Русского Севера в Х1Х-начале XX в.
Наряду с работами, изданными на русском языке, здесь также были представлены некоторые иностранные издания. Анализ иностранных источников показал практическую направленность проводимых на Севере изысканий, что было характерно как для России, так и для европейских -государств.
Неопубликованные архивные источники можно разделить на четыре группы:
1. Публично-правовые акты (указы и предписания Сената, циркулярные предписания министерств начальникам губернии, приказы военного министра и т.п.).
Значение их состоит в том, что они способствовали объективному пониманию государственной политики в отношении северных территорий, выяснению геостратегических устремлений России на Севере. Документы подтверждают концепцию автора о зависимости принимаемых русским правительством решений от развития политической ситуации на Севере.
2. Делопроизводственные документы (переписка центральных и местных
органов управления по разграничению территорий на северо-западе Российской
империи, о мерах по развитию и усовершенствованию морских рыбных и
звериных промыслов, отношения министра полиции, внутренних дел и
финансов, рапорты Архангельского губернского правления и городской думы).
Эти данные способствовали пониманию роли научно-промысловых исследований для экономического развития Русского Севера. Дают возможность соотнести предпринимаемые в разное время русским правительством меры в отношении северных территорий в зависимости от результатов экспедиционных исследований и политической ситуации.
3. Материалы о подготовке и проведении экспедиций (предложения,
отношения, инструкции, рапорты, отчёты).
Они позволили проанализировать, насколько важными были научно-промысловые исследования для формирования политического курса русского правительства в отношении северных территорий. Особую ценность представляют инструкции, по содержанию которых можно судить о степени государственной заинтересованности в результатах экспедиционных исследований.
4. Статистические данные (материалы Архангельского губернского
статистического комитета, отчёты экспедиций).
На основе массовых данных можно проследить динамику экспедиционных исследований и установить зависимость промышленного лова от результатов научно-промысловых исследований.
Отдельную группу источников по истории северных научно-промысловых экспедиций составили материалы периодической печати.
Изучение периодических изданий позволило более полно исследовать общественное мнение и основные направления государственной политики. Исследование отдельных изданий, в первую очередь регионального масштаба, способствовало пониманию исторических условий и выявлению причинно-следственных связей исследуемых событий. В связи с этим главной задачей было рассмотрение публикуемой информации не как суммы знаний, а как процесса, реконструируемого в хронологическом плане, на основе системного подхода.
Среди местных периодических изданий Х1Х-начала XX в. можно выделить "Архангельские губернские ведомости", "Известия Архангельского общества изучения Русского Севера" и "Архангельские епархиальные ведомости".
В "Архангельских губернских ведомостях" публиковалась официальная информация правительства и губернских властей. Разносторонний характер статей свидетельствует о попытке комплексного анализа происходящих событий и явлений на северо-западной границе Российской империи. Это было первое периодическое издание города и губернии, имеющее важное общегосударственное региональное значение.
Часть статей отражала научную жизнь губернии, что достаточно полно было отражено в описаниях научных экспедиций. Исследователям ещё предстоит оценить важность "Архангельских губернских ведомостей" и дать объективную оценку опубликованных на их страницах материалов.
Значительным явлением в развитии провинциальной периодики было возникновение научной печати. В начале XX в. стали выходить "Известия Архангельского общества изучения Русского Севера" (далее - ИАОИРС) (1909 -1920 гг.), отразившие возросший интерес к проблемам истории и экономики Русского Севера.
Главной целью ИАОИРС, в соответствии с Уставом, было всестороннее изучение Русского Севера, что в перспективе должно было содействовать развитию экономики северного края .
Результаты проведённых научных и промысловых экспедиций свидетельствовали об имеющихся перспективах дальнейшего освоения северных районов. Благоприятные научные прогнозы учёных и активность иностранных экспедиций не были оставлены без внимания российским правительством. Вследствие этого, основной задачей газеты стало закрепление приоритета России на Севере, причём она опиралась на "разбуженное" общественное мнение. На страницах ИАОИРС обсуждались важные территориальные вопросы российско-норвежских отношений, возможные перспективы экономического и политического сотрудничества. Споры из-за разграничения территорий и соперничество в промысловой деятельности нашли широкое отражение на страницах этого печатного издания. Это было
связано с официально начавшимся обсуждением вопроса по Шпицбергену.
і'
Авторы статей, изучив недавний опыт межнациональных отношений на севере
Европы, пришли к единому выводу о необходимости проведения активной
правительственной политики, направленной на закрепление права России в
северных районах, а также практическое использование естественных
богатейших ресурсов.
Опубликованное из норвежской газеты "Tromso Stiftsfidende" (1910 г.
№ 12) решение о признании норвежскими шкиперами зону Новой Земли
"свободной для любой нации"1 ставило под угрозу право русского владения Н'
этим архипелагом.
Вновь возвращаясь к Конвенции о государственной границе между
Россией и Норвегией в Лапландских погостах, исследователи сходились во
мнении о попустительстве государственных чиновников при решении спорных
1 Устав Архангельского Общества Изучения Русского Севера // Известия Архангельского общества изучения Русского Севера. - 1910. - № 13. - С. 1 - 6.
территориальных вопросов. Результатом такой политики было не только отторжение благоприятных промысловых районов, но, как следствие, дальнейшее развитие мирной экспансии, прежде всего со стороны скандинавов. Примеры регулярных вторжений в исконно русские владения на Севере вызывали тревогу и оправданные опасения авторов статей: "Принадлежа русскому государству, Мурманский берег фактически находился в распоряжении Норвегии"2.
Появилась и настоятельная потребность в объективном изучении физико-географических и практических возможностей Севера, осмысление причин его экономического упадка. Руководствуясь государственными интересами, редакция ИАОИРС стремилась к популяризации знаний об Арктике. С этой целью газета печатала новейшую информацию относительно плавания в северных широтах, схему движения льда, наиболее удобные места промысла, последние данные по экспедициям. Таким способом российское правительство стремилось возродить исконно русские промыслы и воспрепятствовать иностранным промышленникам заниматься нелегальными промыслами в акватории русских владений.
Исключительную роль в освоении северных районов сыграла православная церковь. Согласно известной церковной доктрине, "русский" означает "православный", что свидетельствует о государственном значении религии. Отсутствие резкой физической границы на северо-западе вполне компенсировалось насаждением православия у малых народностей3. Крещение местного населения способствовало установлению над ним протектората Российской империи. Известны многочисленные примеры активной миссионерской деятельности как от православия, так и от других конфессий, разрешённых для проповедования в России. Таким образом, появление
1 ИАОИРС. - 1909. - № 2. - С. 7.
2 ИАОИРС. - 1910. - № 7. - С. 50.
3 Соловьёв СМ. Публичные чтения о Петре Великом / Чтения и рассказы по истории России. - М,
1990.-С. 414-737.
периодического печатного издания "Архангельские епархиальные ведомости"
можно считать закономерным следствием политики российского
правительства на Крайнем Севере. Регулярные посещения миссионерами отдалённых районов не только способствовали освоению северных районов, но также подтверждали права на эти территории. Публикуемый на страницах издания материал содержал разностороннюю информацию о событиях в Архангельской губернии и в целом на Русском Севере.
На наш взгляд, проблема освоения Русского Севера не должна рассматриваться в рамках исключительно русскоязычной литературы, поскольку такой подход не даёт возможности объективного анализа исследуемой проблемы. Известно, что в экспедиционных исследованиях на Севере принимали участие не только российские учёные, но и учёные других государств. Опубликованные результаты по итогам их деятельности отражали специфику проводимых научных исследований, и, что не менее важно, свидетельствовали о приоритетных направлениях государственной политики. Это позволило понять побудительные причины активного освоения Арктики, а также осознать роль Севера в контексте политических и экономических интересов.
Научная новизна исследования состоит в том, чтобы впервые объяснить подъём научно-промыслового освоения Европейского Севера с позиций государственных интересов России. Автор стремился показать закономерности освоения северного региона в свете геостратегических устремлений имперской России с целью обосновать российский приоритет в территориальных спорах на северо-западных рубежах страны.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в осмыслении исторического опыта научно-промыслового исследований на Русском Севере для решения геополитических проблем как северо-западного
1 1885 - 1888 гг. "Архангельские епархиальные ведомости", с 1888 г. "Архангельские епархиальные известия".
региона, так и в целом России в современных условиях. Новое понимание результатов научно-промысловых экспедиций могло бы способствовать объективному освещению их роли в закреплении за Россией спорных территорий в Арктике.
Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при дальнейших научных разработках и при чтении лекционных курсов и спецкурсов по краеведению, а также могут быть полезными для изучения внешней политики России, в общем курсе истории, в спецкурсах в рамках изучения истории БЕАР (Баренцева Евро-Арктического региона). С учётом прогностических функций исторической науки материалы исследования могут быть использованы при анализе современной экономической и политической ситуации в Баренцевом регионе. Они представляют определённый интерес для политологов и работников администрации Архангельской области.
Материалы и выводы исследования могут быть использованы при обработке музейных коллекций и создании тематических экспозиций (Морской музей г.Архангельска и ПИНРО г.Мурманска).
Апробация исследования. Основные положения диссертации были отражены в опубликованных работах автора, а также изложены в докладах на пяти международных научных конференциях и семинарах.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова и была рекомендована к защите.
Россия и страны Европы в системе международных отношений в первой четверти XIX в.: формирование Северного союза (аккорта).
На фоне обострившегося соперничества европейских держав в борьбе за колониальное господство над миром в период XVIII-XIX в. происходили необратимые политические процессы. Военно-стратегические факторы, ставшие определяющими в этой борьбе, способствовали смещению геополитической направленности в мировом масштабе и формированию принципиально новой концепции межгосударственных отношений.
Именно в это время происходит появление геополитической идеи, которая имела решающее значение в оформлении доктрины мирового порядка. Продиктованная политическими интересами, идея тесной взаимосвязи географии и политики стала основой моделирования межгосударственных отношений и послужила причиной активного изучения малоизвестных территорий, в частности северо-западного региона. Выделение геополитики как нового направления в науке позволило объяснить закономерность взаимодействия территориально-пространственных особенностей положения государств, что проистекало из понимания сути государства как пространственно-географического организма1.
Традиционная концепция государственного расчёта (Raison d Etat), основанная на силе, без учёта требований морали и учёта интересов других стран, нашла своё продолжение в русле географического детерминизма.
Признание географической среды в качестве решающего фактора социально -экономического, политического и общественно - исторического развития народов составляет основу материалистического понимания эволюции межгосударственных отношений в контексте мирового сообщества.
Эту проблему в тех или иных аспектах затрагивали многие учёные и исследователи, такие как: Ф. Ратцель, С. Хантингтон, Х.Д. Маккиндер, К.Хаусхофер . Однако признанным патриархом в понимании географического детерминизма можно считать Ф. Ратцеля, которому принадлежит инициатива в исследовании географической среды в контексте политики. Основываясь на свершившихся реальных исторических событиях, он пришёл к выводу о закономерности исторического процесса в рамках конкретного государства. Это было обусловлено пониманием государства в качестве продукта органической эволюции, что является неотъемлемой частью всемирного процесса общего развития: "Мы исследуем землю, и эта же земля определяет ход нашей истории и наше исследование" . Анализ динамики географических открытий наглядно демонстрирует тесную взаимосвязь географических исследований с политическими интересами государства в аспекте международных отношений. Он считал, что успех государства напрямую зависит от учёта географического фактора в координировании государственных интересов, что проявляется в форме территориальной экспансии или расширении жизненного пространства. При этом, осуществляя свою пространственную экспансию, государство стремится охватить важнейшие для его развития регионы: побережья, бассейны рек, долины и вообще все богатые территории.
Деятельность императорского Русского географического общества по научно-промысловому исследованию Русского Севера
Особое место в научно-промысловых исследованиях второй половины ХГХ-начале XX в. занимает Императорское Русское географическое общество. Задуманное в 1844 г., оно окончательно сформировалось в 1845 г. под председательством Великого князя Константина Николаевича1. П.П. Семёнов -Тян-Шанский считал, что идея создания географического общества принадлежит Ф.П. Литке и К.И. Арсеньеву. По другому варианту, "тремя отцами основателями" географического общества были Ф.П. Литке, К.М. Бэр и Ф.П. Врангель. Кроме уже названных членов общества, его учредителями стали: В.Я. Струве, П.И. Рикорд, И.О. Курузенштерн, Г.П. Гельмерсен, П.И. Кеппен, А.И. Левшин, В.И. Даль, П.А. Чихачёв, М.П. Воронченко, граф О.О. Берг. Каждый из них внёс посильную лепту в становление географических знаний в России и о России.
В докладной записке, направленной Ф.П. Литке министру внутренних дел, необходимость учреждения Общества мотивировалась обширностью России и малой ее изученностью. Оттого первой задачей Общества и было названо собирание и распространение полных и достоверных сведений о России в отношении географическо-статистическом и этнографическом. Второй важной задачей Общества должна была стать география общая, под которой тогда понимали изучение зарубежных стран. Очевидно, в первую очередь при этом имелись в виду страны, сопредельные с Россией и, в частности, страны северной Европы. Не случайно в его "Уставе" было записано: "Русское географическое общество имеет целью собирать, обрабатывать и распространять в России географические, этнографические и статистические сведения вообще и в особенности о самой России, а также распространять достоверные сведения о России в других странах".
Первоначально общество предлагалось назвать географо-статистическим. В те годы статистика считалась важнейшим орудием познания социально-экономических отношений, она охватывала "не один только подбор бездушных чисел", но и "все соизмеримые стихии общественной жизни" и в этом отношении была политической дисциплиной. Некоторые авторы даже рассматривали ее как теорию государства, другие - как политическую экономию. Возможно, именно поэтому император Николай I, согласившийся 6 (18) августа 1845 г. на организацию Общества, утвердил за ним название "Географическое", а не "Географо-статистическое", чтобы создать помеху проведению Обществом социально-экономических исследований. Как известно, однако, в Обществе было все же создано Отделение статистики.
Повеление императора было опубликовано в "Сенатских ведомостях" 15(27) августа 1845 г. 19 сентября (1 октября) того же года на квартире В.И.Даля состоялось первое собрание членов-учредителей (присутствовало 8 человек), которые избрали 51 лицо действительных членов Общества, а 7(19) октября 1845 г. в конференц-зале Академии наук состоялось первое общее собрание действительных членов Общества. Наименование Общества за время его существования несколько раз менялось. С 1845 по 1850 г. оно называлось Русским географическим обществом, в 1850 г. (по старому стилю 28 декабря 1849 г.) ему было присвоено название "императорское Русское географическое общество", удержавшееся до 1917 г., после чего, вплоть до 1926 г., оно опять именовалось "Русское географическое общество".
Организованное по инициативе учёных, моряков и известных общественных деятелей, Русское географическое общество способствовало становлению нового периода в научном освоении малоизвестных районов Российской империи, и в частности, Русского Севера. Его создание напрямую повлияло на количественные и качественные изменения экспедиционных исследований, проводимых в это время.
Исследования Баренцева моря и островов Новой Земли
В начале XIX в. картографическая изученность Новой Земли была более чем примитивна. Работы Великой Северной экспедиции (1734-1743) её совсем не коснулись. По существу со времён В. Баренца (1594-1595) и штурмана Ф. Розмыслова (1768-1769), побывавших у берегов Новой Земли и давших более или менее достоверный картографический материал, почти ничего больше сделано не было. Экспедиция Розмыслова была первой русской научной экспедицией, снаряжённой специально для изучения и описи Новой Земли. Она не только произвела съёмку Маточкина Шара и доказала, что Новая Земля не составляет один сплошной остров. Инструментальные описи, составленные штурманом, внесли значительные коррективы в географическое представление об архипелаге и уточнили координаты пролива Маточкин Шар и ряда соседних навигационных объектов. Более семидесяти лет после экспедиции под командованием Розмыслова результаты этой экспедиции оставались единственно достоверными сведениями о Новоземельском архипелаге.
В начале XIX в. Русский Север становится объектом пристального внимания политиков, промышленников, учёных и общественных деятелей. Развитие Севера, по их мнению, в силу его географического положения и богатейших природных ресурсов должно было стать одним из важнейших направлений правительственной политики. Однако отсутствие точных сведений в отношении северных территорий препятствовало осуществлению намеченных планов. С этой целью с начала XIX в. русское правительство предпринимает активные шаги по выяснению географических, гидрографических, этнографических, зоологических и др. сведений, чтобы иметь точное представление о Русском Севере. Первоочередной задачей на том этапе было выяснение географических сведений и составление подробных карт . Одним из таких стратегически значимых объектов была Новая Земля.
Штурман Г. Поспелов на тендере "Пчела" в 1807 г. сделал опись побережья от пролива Костина Шара до пролива Маточкина Шара и составил карту этого района. Результаты экспедиции наглядно свидетельствовали об отсутствии точных географических и гидрографических данных об архипелаге, что создавало препятствия мореплаванию в этих широтах, негативно отражалось на русском промысле. Требовались регулярные научные исследования, результаты которых должны были способствовать освоению и развитию Севера.
Поэтому в 1819г. для описи берегов архипелага был отправлен лейтенант А.П. Лазарев. Событийным в этой связи является предписание морского министерства архангельской администрации оказывать Лазареву необходимую помощь как материальную, так и сведениями промышленников2. Лазареву была дана подробная инструкция, в частности ему "предписывается о присылках в коллегию рапортов; об отчёте; о ведении шнурованной книги..."1. Документ был выдан из Государственной Адмиралтейств коллегии 5 мая 1819 г. Относительно действий при описи Новой Земли Лазареву было дано особое наставление, в котором предписывалось по выходе в Белое море идти прямо к Новоземельским островам и на острове Колгуеве не останавливаться, а определить долготу его на ходу. Остановиться на якоре у южной части Новой Земли в безопасном месте и определить широту и долготу этого места.
Несмотря на свою подготовленность, экспедиция Лазарева не оправдала возлагаемых на неё надежд. Одной из причин неудачного плавания А.П.Лазарева была малая пригодность судна для арктического плавания.
Поэтому при подготовке последующих экспедиций особое внимание уделялось техническому оснащению судна. Вместе с тем, некоторые результаты были достигнуты. Так, впервые был обследован остров Колгуев.
Кроме некоторых научных сведений важность и политическое значение имеет сам факт предприятия с научно-исследовательскими целями, что стало предтечей активного изучения Новоземельского архипелага. По сравнению с ранее предпринимаемыми экспедиционными мероприятиями, которые в большей степени преследовали экономические выгоды, чем ставили целью научное изучение северных морей, именно с 1820 г. начинается эпоха регулярных научных исследований Севера и, в частности, Новоземельского архипелага. Экспедиции Ф.П. Литке, Н.М. Рогозина, А.К. Цивольки, П.К.Пахтусова, С.А. Моисеева и многих других свидетельствуют о начале нового этапа в исследовании Новой Земли. Главной целью исследователей было всестороннее изучение Новоземельского архипелага, начиная от географических данных и заканчивая геологическими изысканиями.
