Введение к работе
Актуальность темы исследования. В настоящее время российское общество переживает масштабные трансформационные изменения, представляя собой общество «переходного типа». Под воздействием комплекса преобразований общепринятые жизненные нормы и ценности уже не действуют (обесценены, устарели) и нередко заносятся в категорию «старых», а новые еще только формируются. Нередко попытки разобраться в нынешней обстановке заставляют нас обращаться к опыту истории, к аналогичным по своему развитию периодам. К таким историческим «переходным» этапам можно отнести период 1920-х гг., известный как эпоха НЭПа, который вплоть до настоящего времени продолжает вызывать немалый интерес исследователей. Анализ исторического опыта данного периода позволит современному российскому обществу учесть уроки прошлого.
Изучение и познание сложной, противоречивой эпохи 1920-х гг. в последнее время постоянно расширяется и ведется с использованием как новых методологических принципов, так и с помощью привлечения нового фактического материала. В этой связи особо актуальным является введение в научный оборот материалов региональных архивов.
Кроме того, особое внимание исследователей направлено на изучение повседневной практики 1920-х гг., обращение к проблеме массового сознания, общественных настроений и взглядов, реакций и мотивов поведения населения в целом и его отдельных слоев. Безусловно, что только с учетом социально-психологических факторов возможно целостное видение исторической картины. Применение принципа «видеть большое в малом» будет способствовать более глубокому и полному пониманию общих процессов периода 1920-х гг., а также может дать ответы на сегодняшние вопросы. В этом смысле настоящее исследование является вкладом в развитие нового направления в отечественной исторической науке.
Степень научной изученности проблемы.
Проблема общественно-политических настроений рабочих и крестьян в 1920-е годы в отечественной историографии главным образом изучалась в рамках общих исследований, посвященных истории рабочего класса и крестьянства того времени, где эти два класса выступали, как правило, в качестве объектов политики советской власти. Только в последние десятилетия рабочий класс и крестьянство стали чаще выступать в качестве самостоятельного объекта изучения.
История изучения данной проблемы отразила общую динамику развития советской, а с начала 1990-х гг. и российской историографии. Поэтому к ней применима та периодизация историографических периодов, которая получила заметное распространение в современной научной литературе: 1) партийно-политический период (1920-е гг. – середина 1950-х гг.), 2) советская научная историография (с середины 1950-х гг. до конца 1980-х гг.), 3) постсоветская научная историография (с конца 1980-х гг. до настоящего времени).
Литература первого периода может быть условно разделена на две группы: работы партийных и советских руководителей и работы первых исследователей развития страны в годы НЭПа.
Первая группа представлена многочисленными публикациями и выступлениями В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, И.В. Сталина, Н.И. Бухарина, Е.М. Ярославского и др., которые в первую очередь являются источниками по эпохе 1920-х гг., но в них в связи с решением теоретических и практических вопросов большевистской политики характеризовались и настроения, свойственные рабочим и крестьянам в эти годы, причины и динамика их изменений. В этих работах нашли освещение некоторые сюжеты, рассматриваемые в настоящем исследовании, а также темы, важные для понимания развития взаимоотношений власти и широких масс рабочих и крестьян в годы нэповской политики.
Основную часть работ второй группы составили обобщающие публикации социально-экономической проблематики, посвящённые рабочему классу, характеристике различных сторон его труда и быта. Типичным примером такой литературы может служить монография Е.О. Кабо, в которой, наряду с бытовыми, были затронуты и вопросы общественно-политических и культурных потребностей рабочих в 1920-е гг.
В исследованиях ряда авторов по российской деревне рассматривались не только хозяйственно-бытовые проблемы крестьянской жизни 1920-х гг., но и крестьянская психология, тенденции развития общественно-политических настроений в нэповской деревне.
Необходимо отметить проявившуюся в некоторых из этих работ тенденцию к соблюдению объективности, к признанию, а не замалчиванию существующих проблем и различных неблагоприятных проявлений в настроениях рабочих и крестьянских масс, хотя акцент все же делался на положительных переменах, которые произошли в жизни рабочих и крестьян при советской власти.
Вместе с тем определенная фактологическая ценность первых научных исследований отчасти нивелировалась выраженностью партийной позиции их авторов. Оценки авторов сводились к утверждению безусловной правильности общей политической линии, проводимой в отношении рабочего класса и крестьянства.
Публикации на данную тематику выходили в те годы на региональном, в том числе и южноуральском уровне. В основном это были различные брошюры, в которых в связи с хозяйственными проблемами освещались различные стороны экономического положения рабочих и крестьян, их реагирование на кризисные явления, возникавшие в ходе проведения нэповской политики на местах. Следует указать, что зачастую в региональных публикациях содержался обширный статистический материал, не потерявший своей ценности и до настоящего времени.
С конца 1920-х – начала 1930-х гг. советская историография оказалась под жёстким партийно-идеологическим контролем, существенно ограничившим возможности для научных исследований. Поэтому публикации, по большей части носили партийно-пропагандистский характер, иллюстрируя специально подобранными фактами правоту генеральной линии, которая связывалась в тот период времени исключительно с именем Сталина.
Основное внимание в данный период уделялось истории рабочего класса, которая рассматривалась главным образом с точки зрения выполнения им роли классовой опоры советской власти в период НЭПа, в том числе в плане укрепления союза с трудовым крестьянством.
Следует отметить существенное снижение интереса на втором этапе к изучению истории крестьянства. Кроме того, в работах по этой проблематике крестьянство рассматривалось исключительно как объект, а не субъект исторического развития, оценки эволюции положения крестьянства отличались схематизмом, отражавшим сложившуюся концепцию этого периода в жизни деревни как созревание предпосылок для коллективизации.
На втором этапе историографии (с середины 1950-х до конца 1980-х гг.) в отечественной исторической науке происходят качественные изменения. Во многом это было связано с отходом от крайностей «Краткого курса» и от догматической трактовки периода 1920-х гг. исключительно как подготовки к «социалистическому наступлению по всему фронту». В научный оборот вводились новые источники, расширялась проблематика исследований, стала проводиться монографическая разработка многих вопросов, но в целом оценки эпохи НЭПа сохраняли позитивный характер.
Для работ по истории рабочего класса в целом были характерны преувеличение его роли и заслуг в становлении и укреплении социалистического строя, постоянное подчёркивание решающего влияния в этом процессе со стороны компартии. Большое внимание уделялось проблеме классовых отношений, сквозь призму которых рассматривались и интерпретировались многие аспекты истории советского общества 1920-х гг., в том числе история рабочего класса.
Классовые конфликты ставились в центр исследования отношений разных социальных групп крестьянства между собой, политических настроений крестьян, их отношения к власти, много внимания уделялось показу определяющего влияния на политическую активность крестьян агитационной и воспитательной деятельности партии и пролетариата. О влиянии внешнеполитического и международного факторов на «антисоветское» поведение кулачества в 1920-е гг. писал в своей работе В.А. Сидоров.
Как позитивную черту историографии этого периода можно отметить конкретизацию в исследовании таких аспектов истории доколхозного крестьянства, как влияние социально-политических факторов на его положение, состояние политической культуры разных групп крестьянства, роль коммунистов в политическом и культурном просвещении деревни.
Особенно значительный вклад в новое осмысление проблем российской деревни 1920-х гг. внесли работы В.П. Данилова, в которых на богатом фактическом материале подробно проанализировано влияние изменений экономического и политического статуса крестьян на их политическое поведение и межгрупповые взаимоотношения, дана объёмная картина сложной социальной дифференциации, происходившей в деревне на протяжении всего периода НЭПа.
Появился ряд интересных исследований отдельных аспектов истории крестьянства 1920-х гг. Так, В.Я. Осокиной были освещены особенности крестьянской психологии того времени. Факторы, влиявшие на формирование политических настроений крестьянства, структура и формы проявления политических симпатий и антипатий крестьянства на примере Западной Сибири были проанализированы Т.В. Якимовой. В.Я. Филимонов показал влияние на психологию крестьянства той культурно-просветительской работы, которая проводилась в деревне шефскими организациями рабочих.
Большой интерес представляют работы, касающиеся образа жизни, психологии крестьянства, воссоздающие его целостный социально-психологический облик. Обстоятельное исследование такого рода было осуществлено в монографии В.А. Козлова, в которой он рассмотрел эволюцию общеобразовательного уровня крестьян, отношение крестьянства к советской власти и компартии, развитие политического сознания, изменения в политических взглядах крестьянства и одним из первых обратил особое внимание на то, что характер изменений в крестьянском сознании и мировоззрении в 1920-е гг. развивался под воздействием не только внутриполитических, но и внешнеполитических факторов.
Социально-психологический облик крестьянства в 1920-е гг. и особенности его формирования, видимых как соединение классовых интересов и совокупности внешних факторов общественной жизни – экономических, политических и духовных, были раскрыты в публикации Н.Л. Рогалиной и В.Е. Щетнева.
Крупным исследованием динамики крестьянской психологии на различных исторических этапах, в том числе в эпоху социализма, стал коллективный труд психологов О.И. Зотовой, В.В. Новикова и Е.В. Шороховой. Авторам удалось представить широкую панораму развития интересов, потребностей, идеалов крестьянства, его умонастроений, образа жизни, общественных и частных отношений как отражение различных преобразований, осуществленных в деревне в советский период.
Значительный интерес представляет для историков, несмотря на её общесоциологический характер, монография Р.В. Рывкиной. В ней автор подробно изложил методологию, методику и результаты изучения образа жизни сельского населения (на примере Западной Сибири), в том числе и в 1920-е гг., показал его зависимость от факторов внешней среды и личностных факторов, таких как потребности, ценности, социальные установки, раскрыл социально-экономические аспекты поведенческих реакций крестьян.
На региональном уровне данный период был отмечен выходом работ, в которых изучение региональных проблем истории рабочего класса и крестьянства освещалось преимущественно под углом зрения истории местной партийной организации, ее деятельности и ведущей роли в восстановлении хозяйства региона после гражданской войны и в годы НЭПа.
Таким образом, на втором этапе развития отечественной историографии интересующей нас проблемы доминирующей тенденцией являлось изучение общих процессов, касающихся состояния и развития промышленности и сельского хозяйства, рабочего класса и крестьянства. Собственно общественно-политические настроения рабочего класса и крестьянства, особенно на региональном уровне, не являлись предметом специальных исследований, их освещение носило фрагментарный характер.
Третий этап развития отечественной историографии (конец 1980-х гг. – настоящее время) привёл к значительным сдвигам в изучении истории 1920-х гг., как в содержательном, так и в методологическом плане. Произошедшие перемены во многом были связаны с ликвидацией долголетней монополии партийной идеологии на истину и с радикальным обновлением источниковой базы. С открытием архивов, доступом исследователей к ранее засекреченным материалам и с введением в научный оборот огромного массива ценных источников стало возможным перейти к переосмыслению всего периода НЭПа.
Среди факторов методологического обновления следует особо отметить обращение исследователей к жанру социальной истории как эффективному средству воссоздания многомерной картины повседневной городской и сельской жизни и духовного облика людей прежних эпох. Количество исследований по истории НЭПа, выполненных в этом жанре, постоянно расширяется.
Повышенный интерес историков стали вызывать проблемы ментальности, общественного сознания и психологии, механизмов и мотивов поведения групп и индивидов, реакций общества на глубинные социальные сдвиги. Так, В.П. Булдаковым было обращено внимание на ментальные, социокультурные и социопсихологические характеристики российского общества нэповского периода. А.В. Голубев подробно рассмотрел проблемы состояния советского общества в связи с международной обстановкой, особенности массового сознания в 1920-1940-е гг. Изучению идеи мировой революции в общественном сознании населения России в 1917-1925 гг. посвятил свою работу Р.Р. Магомедов. Большой вклад в изучение и анализ общественных настроений, их содержание и динамику в период НЭПа на основе изучения писем во власть внесло исследование А.К. Соколова.
Проблеме общественного сознания, в том числе в период 1920-х гг., становлению структуры сознания советского человека, роли пропагандистского аппарата власти в этом процессе, а также проблеме образа власти в менталитете и настроениях общества посвящена работа зарубежной исследовательницы из США Н. Тумаркин. Немалый интерес представляют работы Ш. Фицпатрик, в которых автор большое внимание уделяет проблемам общественных настроений, их природе и источникам возникновения, рассматривая динамику массового сознания через повседневную жизнь и бытовые практики советского общества преимущественно 1930-х гг., но захватывая и более ранние периоды.
Тематика изучения рабочего класса в данный период стала весьма разнообразна, многие сюжеты рассматривались историками впервые. Нашли освещение проявления негативных явлений в рабочей среде (алкоголизма, проституции, хищений и пр.) и их причин, проблемы рабочей молодежи: политический облик, социальная активность, культурное становление и пр..
Тема места и роли внешнеполитического и международного фактора в жизни рабочих, восприятия ими событий, происходивших на международной арене, а также роли советской пропаганды в формировании оценки у рабочих этих событий частично затрагивалась Н.Б. Лебиной и Л.Н. Бехтеревой.
С.В. Яров проанализировал особенности политического сознания и психологии рабочего класса в годы НЭПа, трансформации его мировоззрения в результате политизированности повседневной жизни и быта, в том числе под воздействием тотальной политизации отношений с внешним миром, включенности рабочих в массовые ритуальные формы политической поддержки большевистской власти.
Значительной новизной характеризовались и исследования истории российского крестьянства. Интенсивное развитие в этот период получило изучение проблем настроений, мировоззрения, психологии, ментальности, обыденного поведения крестьянства.
В коллективной монографии «Русское крестьянство: этапы духовного освобождения» была подробно изучена эволюция мировосприятия крестьянства, в том числе в период НЭПа. Социально-психологические аспекты поведения различных групп крестьянства во второй половине 1920-х гг. были раскрыты М.М. Кудюкиной. Ряд работ касался проблем социальной активности крестьянства в 1920-е гг., в них исследовались отдельные аспекты повседневного поведения крестьян, его социальные и психологические причины. Анализ динамики изменения массового сознания крестьянства в период НЭПа был осуществлён Д.Х. Ибрагимовой.
В изучение истории крестьянства в период НЭПа внесли свой вклад и зарубежные историки, в работах которых затрагиваются социально-политические отношения, крестьянская психология и мировоззрение, а также содержится анализ социального поведения крестьянства.
Последние годы в развитии отечественной исторической науки характеризуются неослабевающим интересом исследователей к нэповской тематике, освоением и вовлечением в научный оборот все новых первичных источников, особенно регионального материала, что открывает перспективы для изучения НЭПа не только «вглубь», но и «вширь». Данные тенденции во многом проявились в появлении большого количества диссертационных исследований. В них при растущем разнообразии изучаемых тем всё большее внимание стало уделяться изучению социокультурного, социопсихологического и ментального облика, общественных настроений, воззрений и социального поведения отдельных групп населения в разные периоды истории, включая 1920-е гг.
Другим проявлением общих историографических тенденций можно считать пристальное внимание к проблеме общественных настроений, политического сознания, социального поведения и социальной активности крестьян через призму их взаимоотношений с властью.
Новые подходы проявились и в работах, созданных на уральском материале, реализация которых сопровождалась массовым привлечением оригинальных источников из местных архивов. Особенности психологии, поведения и реагирования крестьянства Южного Урала на глубокие изменения, происходившие в России на протяжении более чем 70 лет, а также непосредственно перед переходом к новой экономической политике стали предметом исследований Д.А.Сафонова. Особый интерес представляет проведенный им анализ феномена крестьянских слухов как специфической формы традиционного сознания. Целостный анализ эволюции государственной социальной политики и отношения рабочих и крестьян Южного Урала к этой политике на протяжении всего периода НЭПа (в том числе и на примере Оренбургской губернии) был осуществлен в работах В.А. Надеждиной. Большой интерес с точки зрения последовательного применения принципов социальной истории к изучению повседневной жизни населения Урала в первые послереволюционные годы представляет работа И.В. Нарского, в которой он исследует его социопсихологический облик, настроения, механизмы поведения и реакции . Углубленный анализ социальной структуры оренбургского села 1920-х гг., социального поведения различных категорий крестьянства и его мотивации с точки зрения реализации экономических интересов крестьянства был осуществлен В.А. Лабузовым. Взаимоотношения крестьянства с местными органами власти в период НЭПа на Южном Урале были подробно рассмотрены в диссертации Ю.О. Куренковой. Состояние промышленности и положение рабочих южноуральского региона в период НЭПа были поставлены в центр диссертационного исследования М.М. Бадретдиновой.
В целом, оценивая современный уровень региональных исследований периода НЭПа на Южном Урале, следует отметить, что пока не удалось воссоздать целостную картину этого периода, а некоторые значимые сюжеты по-прежнему остаются исследованными лишь фрагментарно. Это, в частности, относится к изучению такой проблемы, как общественно-политические настроения рабочих и крестьян Оренбургской губернии. Динамика изменений общественно-политических настроений рабочего класса и крестьянства, различных групп внутри них, механизмы, определявшие эту динамику, специфические формы реагирования основных классов Оренбургской губернии на внутриполитические и международные события – все это аспекты единой самостоятельной проблемы, которые ещё не нашли должного отражения в отечественной историографии. Проведение такого исследования позволит сделать новый шаг в направлении воссоздания полноценной картины развития южноуральского региона России на протяжении 1920-х гг.
Цели и задачи исследования.
Целью исследования является изучение эволюции общественно-политических настроений рабочих и крестьянства Оренбургской губернии в 1920-е годы.
В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи: 1) установить динамику, содержание и характерные формы проявления общественно-политических настроений рабочих Оренбургской губернии на протяжении всего периода НЭПа, выявить общее и особенное в этих проявлениях в первой и второй половине 1920-х гг. и в восприятии рабочими внутриполитических и международных событий; 2) определить факторы, влиявшие на изменение общественно-политических настроений рабочих в разные периоды НЭПа и на всём его протяжении; 3) установить динамику, содержание и характерные формы проявления общественно-политических настроений различных групп крестьянства Оренбургской губернии на протяжении всего периода НЭПа, выявить общее и особенное в этих проявлениях в первой и второй половине 1920-х гг. и в восприятии внутриполитических и международных событий; 4) определить факторы, влиявшие на изменение общественно-политических настроений крестьянства в целом и его отдельных групп в разные периоды НЭПа и на всём протяжении 1920-х гг.; 5) выявить общее и особенное в эволюции общественно-политических настроений рабочего класса и крестьянства Оренбургской губернии в 1920-е гг.
Объектом исследования являются две основные группы населения Оренбургской губернии, которые по своему социально-экономическому положению и социокультурным характеристикам в условиях 1920-х гг. могут быть отнесены к категориям рабочего класса и крестьянства.
При ограничении объекта исследования этими двумя группами и исключении из рассмотрения различных промежуточных групп населения (нэпманской буржуазии, интеллигенции и др.) учитывались: 1) социальная структура населения Оренбургской губернии, в которой на протяжении 1920-х гг. численно преобладали обе эти группы, причём крестьянство преобладало абсолютно (более 85%); 2) классовая направленность большевистской политики, при которой рабочий класс рассматривался как основная опора власти, что предопределяло значимость его общественно-политической позиции, независимо от реальной численности и социокультурного уровня.
Предметом исследования являются общественно-политические настроения рабочих и крестьян Оренбургской губернии на протяжении 1920-х гг.
Поскольку в качестве самостоятельного предмета исторических исследований «общественно-политические настроения» стали рассматриваться сравнительно недавно, то сохраняется дискуссионность в определении содержательных рамок данной категории. С учетом высказанных в современной научной литературе точек зрения в настоящем исследовании содержание категории «общественно-политические настроения» трактуется как совокупность словесно (письменно и устно) и поведенчески выраженных реакций на события внутриполитического и международного характера, присущих данной социальной группе, опосредованно отражающих рефлексивное и эмоциональное восприятие этой группой степени влияния происходящих событий (представлений об этих событиях) на собственные интересы и цели жизнедеятельности.
Хронологические рамки исследования охватывают 1920-е гг. – целостный период, за которым в отечественной историографии закрепилось определение периода НЭПа. В диссертации используются традиционные условные даты начала и окончания этого периода: весна 1921 г. (решения Х съезда РКП(б) и переход к их реализации на местах) – конец 1929 г. (переход власти к политике насильственной массовой коллективизации, а также переход к качественно новой эпохе, характеризующейся становлением административно-командной системы, укреплением единоличной власти Сталина, сменой внутриполитического и внешнеполитического курса). Данный период делится нами на два качественно различающихся этапа, условной хронологической границей которых выбран 1925 г., так как на протяжении этого года, с одной стороны, наблюдалась определенная стабилизация социально-экономической, общественно-политической ситуации в стране и в ее положении на международной арене; с другой стороны, обнаружилась внутренняя противоречивость НЭПа, вызвавшая новую вспышку внутрипартийных конфликтов и фактический пересмотр ключевых элементов нэповской политики, сказалось также резкое ухудшение положения СССР на международном пространстве, повлекшее смену внешнеполитического курса советского правительства.
Территориальные рамки исследования включают Оренбургскую губернию с учетом ее административно-территориальных изменений на протяжении 1920-х гг.: в 1919-1920 гг. - Оренбургская губерния в составе РСФСР, в 1920-1925 гг. - в составе Киргизской АССР (где она обладала правами целостной губернии) со столицей в г. Оренбурге, в 1925-1928 гг. – вновь в составе РСФСР, с мая 1928 г. до 1934 г. губерния в статусе Оренбургского округа входила в состав Средне-Волжской области. При всех этих изменениях сохранялась целостность территории губернии в границах трех уездов: Оренбургского, Орского и Каширинского (до 1923 г. Исаево-Дедовского) уездов. По своим социально-экономическим и демографическим показателям Оренбургская губерния в изучаемый период времени может рассматриваться в качестве типичной для Урало-Волжского региона сельскохозяйственной области.
Методологическую основу исследования составили принципы историзма и научной объективности, диалектический метод познания общества, рассматривающий явления в их развитии. Основополагающими стали системный и проблемно-хронологический подходы, позволяющие изучить различные процессы, протекавшие в обществе с учетом их взаимосвязи с внутриполитической обстановкой и общеисторическими переменами, а также сравнительно-исторический метод, позволяющий выявлять общее и особенное в изменениях, происходивших в общественно-политических настроениях рабочих и крестьянства в первой и во второй половине 1920-х гг.
Источниковую базу исследования составили несколько групп архивных и опубликованных документов и материалов.
Основное место среди них заняли документы и материалы Государственного архива Оренбургской области (ГАОО), Центра документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ).
Значительный массив использованных документов составила делопроизводственная документация, сосредоточенная в фондах советских центральных и местных органов. В первую очередь для работы были привлечены документы, отложившиеся в ходе деятельности органов власти различного уровня в виде постановлений, циркуляров, распоряжений, приказов, протоколов, резолюций, стенограмм заседаний, решения советских органов и пр. Другую часть документов составили: текущая переписка различных властных структур, отчеты, докладные записки, донесения, заявления и пр. Данные материалы содержались в фондах ВЦИК и ЦИК СССР, губисполкомов, уисполкомов, окрисполкомов (ГАРФ. Ф. 1235, 3316; ГАОО. Ф. Р-1, 2, 4, 6, 7), Городских советов – Оренбургского и Орского (ГАОО. Ф. Р-63, Р-884).
Определенный интерес представили документы таких органов, как Рабоче-крестьянская милиция (ГАОО. Ф. Р-136) и Рабоче-крестьянская инспекция (ГАОО. Ф. Р-128). В них содержится большое количество фактического материала, характеризующего практически все стороны жизни рабочих и крестьян, включая информацию о текущем положении дел в уездах, волостях, губернии в целом, об экономической и политической обстановке на местах, о настроениях и поведении рабочих и крестьян.
Большую группу материалов составила документация партийных органов. В этот массив вошли: стенограммы и протоколы местных партийных и беспартийных крестьянских конференций, пленумов и заседаний партийных бюро и их распорядительная документация, текущая переписка с партийными органами различного уровня, отчёты и информация, предназначенная для других государственных структур местного уровня, материалы агитационно-пропагандистских и секретных отделов. Данные материалы хранятся в фондах Оренбургского губкома, укомов, окружкомов, городского укрепрайона (РГАСПИ. Ф. 17; ЦДНИОО. Ф. 1, 4, 5, 6, 7, 4094, 148).
Одним из основополагающих для работы источников стали засекреченные ранее информационные сводки и прочие материалы местных отделов ВЧК-ОГПУ-НКВД, отложившиеся в фондах советских и партийных органов (РГАСПИ. Ф. 17; ГАОО. Ф. Р-1, 2, 4, 6, 128; ЦДНИОО. Ф. 1, 4, 5, 6, 7), а также оперативно-разведывательные сводки управления частей особого назначения (ЧОН) по Оренбургской губернии (ГАОО. Ф. Р-1909). В этих источниках содержатся сведения о реакции различных групп населения на те или иные действия власти, приводятся многочисленные примеры высказываний и конкретных действий жителей Оренбургской губернии, носивших, с точки зрения власти, негативный характер.
В качестве источника использовались также письма рабочих и крестьян, направленные в местную и центральную периодическую печать, в которых, как правило, выражалось личностное отношение к волнующим их вопросам окружающей действительности. Одна часть таких писем отложилась среди архивных материалов оренбургской газеты «Советская степь» и в фонде редакции орской газеты «Известия» (ГАОО. Ф. Р-1, 496), другая – от крестьян Оренбургской губернии – была найдена в фонде редакции «Крестьянской газеты» (РГАЭ. Ф. 396).
Наряду с архивными источниками были широко использованы опубликованные материалы и документы, среди которых можно выделить несколько групп. В первую группу вошли труды и речи государственных и партийных деятелей – В.И. Ленина, Н.И. Бухарина, Ф.Э. Дзержинского, М.И. Калинина, А.И. Рыкова и др. представителей, содержащие теоретический, а также конкретно-исторический материал. Вторую группу составили различные статистические сборники и справочно-информационные издания, а также опубликованные документы советских органов местной власти, содержащие богатый цифровой и фактический материал.
Среди опубликованных источников особое место занимают различные тематические сборники документов, рассекреченных в последние годы, в которых содержится немало сведений, характеризующих настроения населения страны. Здесь нашли отражение вопросы, касающиеся отношения советских граждан к власти и ее отдельным представителям, к внутриполитическому курсу советского правительства, к международной обстановке, к бытовой стороне повседневности и т.д. К этой группе относятся систематизированные издания «писем во власть», подборки документов ОГПУ, крестьянских мемуаров и т.д.
Определенную ценность для нашего исследования представила местная периодическая печать - губернские и уездные газеты, а также журнальными издания. В них кроме общей информации, иллюстрирующей разные аспекты повседневной жизни региона, содержится фрагментарная информация, поступавшая «снизу»: о состоятельности или несостоятельности партийно-государственной политики, о настроениях различных общественных слоев через показ их требований, пожеланий, жалоб, просьб и пр.
Положения, выносимые на защиту:
1. В первой половине 1920-х гг. в общественно-политических настроениях рабочего класса Оренбургской губернии наблюдался постепенный рост положительного отношения к внутриполитическим и международным событиям. Для второй половины периода было характерно развитие разнонаправленных тенденций: наиболее политизированная (партийная) часть рабочего класса в целом поддержала генеральную линию партии, в непартийной массе рабочих происходило усиление разочарования и скрытого недовольства, проявившееся в распространении пораженческих настроений в связи с внешней угрозой, а также ожиданий войны с возлаганием на нее надежд на изменение своего положения.
2. Основными факторами, определявшими восприятие оренбургскими рабочими внутриполитических и международных событий на протяжении всех 1920-х гг., являлись: воздействие коммунистической агитации и пропаганды, изменения в материальном положении рабочего класса, социокультурные особенности оренбургских рабочих (сохранение связей с деревней, низкий культурный уровень, перенос на сложные явления окружающего мира упрощенных представлений, почерпнутых из обыденной жизни, что на практике зачастую сводилось к персонификации рабочими в лице партийных вождей представлений о сложных внутри- и внешнеполитических событиях).
3. Общественно-политические настроения крестьян в Оренбургской губернии на протяжении всех 1920-х гг. характеризовались внутренней неоднородностью, в основном отражавшей социальную структуру крестьянства. Для зажиточной части было свойственно проявление высокой степени общественно-политической активности, общая направленность которой определялась негативным отношением к советской власти. Бедняцкий слой в своих настроениях, с одной стороны следовал в русле большевистской пропаганды, с другой – попадал под влияние мнения зажиточных односельчан. Для середняцкой части вплоть до конца 1925 г. был характерен положительный настрой в отношении внутриполитических и международных событий, но во второй половине 1920-х гг. колебания в этой группе крестьянства резко усилились в связи с растущим недоверием и недовольством проводившейся внутренней политикой, а интерес к внешнеполитическим событиям в основном сконцентрировался вокруг угрозы вероятной войны и возможного крушения советской власти.
4. На общественно-политические настроения крестьянства оказывал влияние сложный комплекс факторов, неоднозначно воздействовавших на разные его группы. К числу главных факторов относились: материально-хозяйственные интересы крестьянства, обусловленные его социально-статусным положением; традиционные способы мышления и поведения, базирующиеся на прагматизме и привычке следовать прежнему опыту и здравому смыслу. Фактор идеологического воздействия коммунистической агитации и пропаганды играл заметную роль в основном для бедняцкой части деревни, но в ограниченных масштабах из-за в целом слабой постановки этой стороны партийной работы в оренбургском селе.
5. Общественно-политические настроения рабочих и крестьян Оренбургской губернии на протяжении изученного периода сближало преобладание прагматичного подхода к советской власти, рассмотрение всех её действий, сквозь призму улучшения или ухудшения собственного материального положения. Другим объединяющим показателем являлись крайне упрощенные, поверхностные, наполненные традиционными предубеждениями и стереотипами мышления и поведения формы реагирования на происходящие события. Различия были связаны, во-первых, с гораздо большей – по сравнению с рабочими – социальной неоднородностью крестьянства, ростом за 1920-е гг. в его составе зажиточной и середняцкой групп; во-вторых, с наличием объективных расхождений в непосредственных интересах городского и сельского населения, в-третьих, с характером партийной пропаганды, стремившейся доказать пролетарский характер существующей в стране власти.
Научная новизна исследования состоит в изучении общественно-политических настроений рабочих и крестьян как целостной самостоятельной проблемы на примере отдельно взятой, типичной для 1920-х гг. российской губернии Урало-Поволжского региона. В диссертации на основе широкого круга архивных и опубликованных источников выявлены общие и особенные черты эволюции общественно-политических настроений рабочего класса и крестьянства, установлены факторы, определявшие эту эволюцию, на конкретном материале показана неоднозначность и противоречивость восприятия основными группами населения Оренбургской губернии внутриполитических и внешнеполитических действий советской власти на протяжении всего периода 1920-х гг. Тем самым уточнены и дополнены ранее высказанные в российской историографии точки зрения относительно общих и специфических для условий Южного Урала форм взаимоотношений советской власти с рабочими и крестьянскими массами. В научный оборот введен большой массив неопубликованных источников из архивов Оренбургской области, а также материалов местной печати тех лет.
Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут использоваться в дальнейших сравнительно-исторических исследованиях, при создании региональных и обобщающих трудов по периоду 1920-х гг. На базе диссертации возможна подготовка вузовских специальных и факультативных курсов по отечественной истории ХХ в., посвященных социальной и общественно-политической истории рабочих и крестьян Оренбургской губернии (и южноуральского региона в целом) в период НЭПа.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы были апробированы в ряде публикаций соискателя. Отдельные положения диссертации докладывались на научных конференциях, в том числе на научно-практической конференции «Российское село: прошлое, настоящее, будущее» (Оренбург, 2006); XXVIII преподавательской научно-практической конференции «Современные факторы повышения профессионального образования» (Оренбург, 2007).
Структура диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложений.
