"Краткий курс истории ВКП(б)": история создания и воздействие на общественное сознание Гусева Антонина Витальевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Роль историко-партийной науки в идеологическом воспитании советского народа 43

1.1. Этапы становления историко-партийной науки 44

1.2. Первые учебники по истории партии 60

Глава 2. Создание «Краткого курса истории ВКП(б)» 92

2.1. Итоги изучения истории партии в 20-е годы 92

2.2. Основные этапы создания «Истории Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс» 112

Глава 3. Воздействие на массы. Место и роль «Краткого курса истории ВКП(б)» в идеологическом обеспечении режима 143

3.1. Идеологизация масс в 20-30-е годы 143

3.2. Изменения пропагандисткой и агитационной деятельности в связи с выходом «Краткого курса». Цели и результаты 189

3.3. Работа партийных организаций после выхода «Краткого курса».

Результаты и последствия выпуска сталинской энциклопедии марксистско-ленинской теории 212

Заключение 230

Библиографический список используемой литературы 235

• Этапы становления историко-партийной науки
• Итоги изучения истории партии в 20-е годы
• Идеологизация масс в 20-30-е годы

Введение к работе

В XX веке вопросы идеологии и общественного сознания имели особое значение в жизни России. В советском обществе идеология сыграла важную роль на всех этапах существования социалистической системы, особенно в 20-30-е годы. Придя к власти, большевики были вынуждены решать не только социально-экономические и политические проблемы, но и создать государственную идеологию, объясняющую принципиально новую стратегию власти. Большевистский опыт доказывает необходимость наличия идеологии в государстве, которая способна обеспечить общественную стабильность, легитимность власти и избежание социально-психологических потрясений масс. Массовая идеологизация в годы правления большевиков подтверждает присущую русскому сознанию идейную направленность и доказывает, что идеология рождается не в отрыве от народа, а внутри него самого, в сознании, которое играет не последнюю роль в развитии действительности.

Несмотря на то, что цели и ориентиры большевистской и современной власти различны, проводимые политические и социально-экономические процессы отличаются, но задача духовного воспитания общества в соответствии с новыми идеологическими установками остается. На сегодняшний день нет теоретически обоснованной идеологии политического развития страны. Для ее создания необходимо обобщить и изучить теоретический и практический опыт большевистской партии, выявить его позитивные и негативные стороны, учесть особую роль истории в этом процессе.

В период становления сталинского режима проявились наиболее яркие черты командно-административной системы. Одной из характерных черт, которой является наличие единой идеологии, направленной на достижение главной цели - осуществление тотальной социальной революции, способной изменить общество и человека по определенному, задуманному плану. На протяжении ряда лет в стране создавалась и оформлялась единая, более ли

менее обоснованная идеология, подтверждающая легитимность власти и проводимые ее культурные, социальные, экономические и политические преобразования в стране.

Апогеем сталинской идеологии и вездесущего контроля за обществом стал выпуск сталинской энциклопедии марксизма-ленинизма «История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс». Эта книга выпушена не случайно. Она явилась завершающим этапом становления командно-административной системы в целом и власти Сталина в частности. Появившаяся у сталинского правительства потребность в создании «своей истории», для сокрытия реально совершенных ошибок и прославления мнимых побед - была удовлетворена. Любые изменения в политике незамедлительно отражались в идеологическом учении. Идеологическая пропаганда сталинской концепции развития государства, отраженной в «Кратком курсе истории ВКП(б)», сделала свое дело - люди приняли общие цели как свои собственные, навязанные извне идеи стали внутренним убеждением каждого человека, личной верой в возможность строительства светлого будущего, благодаря которой, каждый индивид стал действовать без всякого насильственного принуждения в «запланированном» Сталиным направлении.

Немаловажную роль здесь играет пропагандистский аппарат, деятельность которого невозможна без высокого технического развития средств массовой коммуникации, печати и радио. Сталин за короткий промежуток времени сумел создать действенный механизм идеологического воздействия, подчинить средства массовой информации _s и благодаря пропаганде мобилизовать людей на социалистическое строительство. Все это оказало сильное психологическое влияние на советских граждан, воспринявших действительность как должное. Разделив с властью ее картину мира, человек обрел не только надежду на выживание, но, и что гораздо более важно, возможного счастья. Рисуя картины быстро достигаемого счастливого будущего, тоталитарная мифология воспринималась людьми добровольно и с

благодарностью. Власть Сталина была стабильна именно потому, что она
психологически устраивала многих. _ч

Изучая проблему воздействия «Краткого курса» на граждан советского общества, нельзя обойти вопросы общественного сознания и ментальносте русского народа. Научный интерес к этой проблеме проявился еще в XVIII столетии. Век спустя X. Штейнталь и М. Лацарус объявили о создании «психологии народа», предположив, что у каждого народа есть некое единое сверхличностное сознание - «народный дух».¹ Наиболее распространенное определение «менталитета» связано с его пониманием, как совокупности представлений, воззрений общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды, особого психологического уклада общества, влияющего на историю и социальные процессы. Подобное определение можно отождествить с общественным сознанием определенного народа. Абсолютно противоположного мнения придерживается И.Г. Дубов, утверждая, что менталитет не идентичен общественному сознанию. Однако, именно с помощью менталитета можно выявить специфику и отличия общественного сознания одного народа от другого. Причем, как правило, речь идет о больших группах людей, таких как этнос, нация или социальный слой. Осознание элементов менталитета тесно связано с областью коллективной бессознательности, которую изучал и описывал К. Юнг. Именно сюда можно отнести специфику реагирования большой общности людей на внешний мир, к примеру, реагирование советского народа на политику Сталина. Основатель школы «Анналы» французский историк Л. Февр считал, что идеология и ментальность различны своей ложностью и подлинностью. Он говорил, что нельзя судить об эпохе по заявлениям ее идеологов, вырабатывающим ложное сознание общества, и по идеологическим системам, представляющим собой камуфляж эпохи. ⁴

Рассуждая о вопросе взаимодействия менталитета и идеологии, ученые склоняются к мнению, что именно менталитет является неким фундаментом, на

котором возникают (или не возникают), развиваются (или не развиваются) определенные идеи, а степень возможного реагирования индивида на идею определяются его ментальностью.

Рассматривая проблему соотношения идеологии и тоталитаризма, роли идеологических институтов в формировании советского общества с историографической точки зрения нужно отметить, что этими вопросами историки начали заниматься еще в 30-е годы. Однако необходимо отметить, что практически все работы, написанные в годы социалистического строительства, несут на себе определенный отпечаток времени и дают одностороннюю, в духе большевистской идеологии, оценку происходящим событиям.

Круг изучаемых вопросов, касающихся истории советского общества, был невелик. Материалы изучались довольно схематично, и не содержали какого-либо полного анализа конкретных фактов советской действительности.

В тридцатые годы появляются первые работы, исследовавшие деятельность коммунистической партии. В многочисленных публикациях тех лет обобщается опыт партийных организаций по развертыванию пропаганды и агитации на промышленных предприятиях и в деревнях. Для них было характерно показать значение и определить направление идеологической работы, дать практические рекомендации. Так, например, М. Захаров, А. Зверев систематизировали большой текущий материал о деятельности партийных организаций по воспитанию рабочего класса и мобилизации его на выполнение плановых заданий.⁶ Положительный опыт и некоторые практические советы по партийному строительству содержатся в статьях К. Малинина, П. Львова.

Ведущее место в публикациях 30-х годов занимали вопросы идейно-теоретического воспитания масс. В брошюрах Е.Е. Поповкина и Н.Ф. Халаева на основе анализа работы сети партийного просвещения обосновывается необходимость дальнейшего совершенствования системы марксистско-ленинского образования.⁸ Е.Е. Поповкин считает, что одним из путей улучшения работы политкружков является организация социалистического

соревнования. Автор несколько преувеличивает значение соревнования в политучебе. Н.Ф. Халаев настоятельно рекомендует изучение теоретических вопросов увязывать с практическими задачами, развивать у слушателей навыки самостоятельной работы.

В годы первых пятилеток, когда создавались основы социализма, Коммунистическая партия в решении задач идеологической работы придавала огромное значение печати. Интересный материал о деятельности редакций газет содержится в работе С. Ингулова.⁹ Прослеживая пути совершенствования форм и методов работы печати, автор анализирует такие массовые мероприятия как смотры, конкурсы, переклички, проводимые редакциями газет, сообщает о выступлениях передовиков предприятий на страницах «Правды». Вопросами печатной пропаганды занимаются и другие авторы.¹⁰ Проблеме идеологической пропаганды через печатные органы, ее политическому значению, в данной работе уделяется большое внимание. Изложенные в работе факты и предложения могут служить материалом для исследования отдельных проблем деятельности печати того времени.

Встречаются публикации, в которых обобщался опыт политико-воспитательной работы на отдельных предприятиях.¹¹

Первым серьезным исследованием тех лет была монография A.M. Абрамова и А. Александрова, наряду с другими вопросами, в ней имеется материал об идейно-теоретической работе партии в годы первых пятилеток, что представляет определенную ценность для исследования проблемы теоретических основ «Краткого курса» ^] .

Значительным толчком в развитии теории советского общества стала Советская Конституция, принятая в 1936 году. Именно она подвела определенную черту в истории строительства социализма в СССР.

Во второй половине 30-х годов ученые приступили к изучению и осмыслению проблем развития социалистического общества, а при институте истории АН СССР был даже создан сектор истории СССР.

Интерес к проблематике советского общества настолько вырос, что в конце 1937 года на заседании сектора истории СССР, принимается решение о создании пятитомной «Истории СССР», где пятый том посвящался современной истории. Однако, стоящая перед исторической наукой задача -написать обобщающий труд по истории СССР не была решена. Вместо этого в свет вышла «История Всероссийской Коммунистической партии (большевиков). Краткий Курс (1938)» - популярный сталинский учебник, достаточно последовательно излагавший историю партии на фоне развития советского общества в целом, но доводивший анализ событий лишь до 1937 года. Будучи историко-партийной работой «Краткий курс» не охватывал всех сторон жизни советского общества и был написан строго в ключе сталинской концепции построения социализма.

На XVIII съезде Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) было отмечено, что страна вступила в полосу завершения бесклассового социалистического общества и постепенного перехода от социализма к

1 т

коммунизму. В связи с происшедшими изменениями в советском обществе, круг изучаемых историками и обществоведами проблем расширился. В военные и послевоенные годы они детально разрабатывали вопросы морального и политического единства трудящихся, советского патриотизма и дружбы народов СССР.

Историки пытались осмыслить те периоды истории советского общества, которые не вошли в «Краткий курс». В 1940 году вышел учебник A.M. Панкратовой по истории СССР для школ.¹⁴

Автор предложил несколько отличающуюся от сталинской периодизацию. Этапы становления советского общества были разбиты на более мелкие, концептуально верные периоды. Это помогло более четко проследить грань между капиталистическим и социалистическим этапами. Несмотря на попытку расширить рамки проблематики, книга находилась в сильной концептуальной зависимости от «Краткого курса».

В предвоенных лекциях по истории СССР Э.Н. Бурджалова отмечалось, что после выхода «Краткого курса» начался новый этап марксистско-ленинского воспитания масс. Автор утверждал, что к концу 30-х годов оформились школьные программы и были выпущены марксистские учебники по многим предметам.¹⁵

Анализ литературы 30-х годов показывает, что ее авторы стремились дать практические рекомендации по повышению эффективности идеологической работы. Но они не всегда имели возможность всесторонне и полно осветить деятельность партийных организаций, проанализировать формы и методы воспитательной работы. Таким образом, обобщающих трудов об идеологической работе партии не появилось. Не было книг, в которых раскрывалась бы роль «Краткого курса» в идеологическо - пропагандистской деятельности, предоставлялись сведения о процессе создания и написания истории ВКП(б) под непосредственным руководством И. В. Сталина, с научной точки зрения анализировалась концепция развития социалистического общества и детально изучалась укоренившаяся в историко-партийной литературе периодизация.

В послевоенные годы историки все больше привлекали новые архивные документы для изучения истории страны. Расширились и хронологические рамки исследований.

Важным направлением научно-исследовательской работы по истории ВКП(б) стало изучение истории местных партийных организаций.¹ Подобные новшества привели к появлению новых концептуальных положений по послеоктябрьскому периоду истории СССР.

В начале 50-х годов по инициативе кафедры истории СССР истфака МГУ развернулась дискуссия по вопросам периодизации.

Сталинская периодизация, принятая в «Кратком курсе», не давала возможности всесторонне изучать историю советского общества, так как

далеко не всегда периоды в жизни партии совпадали с периодами развития страны.

На страницах журнала «Вопросы истории» более 20 ученых приняли участие в дискуссии. В их числе: И.Б. Берхин, М.П. Ким, Э.Б.Генкина, А.П. Кучкин, A.M. Панфилова, A.M. Анфимов, Ю.А. Поляков, М.С. Селезнев, П.Г. Софинов, В.П. Данилов, Ю.С. Борисов, Д.А. Баевский, И.И. Минц, А.В. Митрофанова, Г.Н. Голиков, Б.П. Орлов и другие.¹⁷

И.Б. Берхин и М.П. Ким доказывали неприемлемость применения в изучении истории советского общества принципа исследования, используемого в историко-партийных работах. Ученые утверждали, что этапы развития истории советского общества «должны быть намечены прежде всего в соответствии с объективным процессом формирования и развития способа производства, в соответствии с особенностями этого процесса в пределах того

или иного периода». В соответствии со своей концепцией, авторы выделили два крупных периода в истории развития советского общества:¹⁹

I. Переходная эпоха от капитализма к социализму (1917-1936 гг.).

П. Эпоха социализма и постепенного перехода к коммунизму (1937 и последующие годы). Переходную эпоху от капитализма к социализму ученые разделили на два этапа:

I. Этап борьбы за построение экономического базиса социализма (1917-1932гг.).

И. Этап завершения в основном строительства социализма (1932-1936 гг.). В первый этап (1917-1932гг.) правительством решались три основные задачи. Во-первых, экспроприировать экспроприаторов, ликвидировать буржуазную и помещичью собственность; во-вторых, восстановить народное хозяйство, разрушенное империалистической войной, военной интервенцией и гражданской войной; в-третьих, построить новое, социалистическое хозяйство,

осуществить реконструкцию всех отраслей народного хозяйства путем индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства.

В соответствии с поставленными задачами ученые выделили три периода в истории борьбы за построение фундамента социализма:

1. Победа социалистической революции и гражданской войны в СССР (1917-1920 гг.).

2. Восстановление народного хозяйства (1921-1926 гг.).

3. Развернутое строительство экономического базиса социализма (реконструктивный период - 1927-1932 гг.).

Последний период в переходной эпохе от капитализма охватывает 1932-1936 годы. В течении этого времени в основном завершилось строительство социализма. Принятая в 1936 году Конституция СССР ознаменовала окончание целой исторической эпохи в жизни советского общества: завершение переходного этапа и вступление страны в новую фазу - эпоху социализма и постепенного перехода к коммунизму.

Эта эпоха распадается на ряд самостоятельных периодов:

4. Завершение строительства социализма и начало постепенного перехода к коммунизму (193 7-1941 гг.).

5. Период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.).

6. Послевоенное восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства (1945-1950 гг.).

7. СССР в период борьбы за дальнейший расцвет социалистического хозяйства и коренной подъем материального благосостояния и культурного уровня народа (1951 и дальнейшие годы).

Участники дискуссии неоднозначно отреагировали на предложенную И.Б. Берхиным и М.П. Кимом периодизацию. Одни с определенными поправками принимали новое видение периодизации истории советского общества, другие - отстаивали сталинскую концепцию. Большинство ученых

согласились с назревшей необходимостью обсудить вопросы периодизации советского общества.

По мнению Ю.А. Полякова, историк не может учитывать только этапы развития способов производства. Он обязан учитывать ряд других факторов, выдвигающихся на первый план на отдельных этапах развития страны. Ю.А. Поляков предложил разделить историю на три периода:²⁰

8. От начала Октябрьской революции до начала Великой Отечественной войны.

9. Великая Отечественная война.

10. Годы послевоенного строительства.

Э.Б. Генкина в своем выступлении отметила, что схема периодизации Кима и Берхина нуждается в поправках. Она предлагает ориентировочную схему периодизации истории советского общества:²¹ I. Победа Великой Октябрьской Социалистической революции:

а) подготовка Великой Октябрьской Социалистической революции;

в) победа Великой Октябрьской Социалистической революции. П. СССР в переходный период от капитализма к социализму (1917- 1937 гг.):

а) укрепление советской власти и великие социалистические

преобразования Советского государства (1917-1918 гг.);

в) СССР в период иностранной военной интервенции и гражданской

войны (1918-1920 гг.);

3. СССР в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.);

4. СССР в период борьбы за завершение строительства социалистической экономики (1926-1932 гг.);

5. окончание переходного периода и победа социализма в СССР (1933-1937 гг.).

III. СССР в период победившего социализма и постепенного перехода к коммунизму (1938 и последующие года):

а) СССР в период завершения строительства социализма и начало

постепенного перехода к коммунизму (1938-1941 гг.);

в) СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.);

6. СССР в период послевоенного восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства (1946-1950 гг.);

7. СССР в период борьбы за дальнейший расцвет социалистического хозяйства и коренного подъема материального благосостояния и культурного уровня народа (1951 и дальнейшие годы).

Наибольшие расхождения во мнениях касались переходного периода от капитализма к социализму и вопроса основного принципа разделения истории советского общества на периоды.

Так, например, Ю.С. Борисов считает, что при периодизации истории советского общества нужно исходить, в основном, из законченных этапов развития общества, то есть рассматривать явления не только базисного, но и надстроечного порядка, особенно учитывая то обстоятельство, что советская надстройка играла более активную роль, чем надстройки в предыдущих формациях.

По мнению Д.А. Баевского, в основу периодизации следует положить этапы революционного преобразования страны. Это понятие более широкое, чем этапы развития социалистического способа производства, и лучше отражает активную роль рабочего класса, творчество народных масс.

Безусловно, были ученые, твердо стоящие на позициях сталинской периодизации. А.П. Кучкин в своей статье отстаивал точку зрения, что история партии составная, неразрывная часть истории народа. Поэтому нет основания создавать две периодизации: общегражданскую и историко-партийную. В защиту существующей сталинской периодизации выступали В.Н. Михайлов и Ф.Ш. Шабанов.

Подводя итоги дискуссии можно отметить, что большинство участников выступили за выделение в истории советского общества периодов:

социалистической реконструкции народного хозяйства, завершения

строительства социализма, постепенного перехода к коммунизму, однако, датировали эти периоды страны ученые по-разному.

Постепенно тематика исследований идеологической работы партии расширялась. К середине 50-х годов появляются научные труды по отдельным проблемам идеологической работы Коммунистической партии , в которых значительно расширена источниковедческая база.

Несмотря на известные трудности, в трудах, вышедших в середине 50-х годов, была предпринята попытка систематизировать фактический материал, более глубоко и всесторонне показать многообразие форм и методов идеологической борьбы Коммунистической партии.

Новый этап в историко-партийной науке начался с конца 50-х годов. Он был подготовлен всеми предшествующими периодами общественно-политического развития. Новые задачи строительства социализма определили необходимость более углубленного изучения деятельности партии. В этот период значительно расширилась проблематика, стали практиковаться дискуссии по актуальным историко-партийным вопросам.

Толчком к подобным преобразованиям в историко-партийной науке послужил XX съезд партии в 1956 году. Разоблачение «культа личности Сталина», развенчание всей его деятельности как неправильной, ошибочной, критическое отношение к теоретическим основам истории партии были неожиданным поворотом событий для советских людей, и это отложило свой отпечаток на весь дальнейший ход развития исторической науки. Предмет истории КПСС как науки охватывает все стороны деятельности коммунистической партии - политическую, экономическую, теоретическую, а также внутрипартийную жизнь, формы работы в массах, методы руководства. Несмотря на то, что главная роль отводилась воспитанию кадров, на съезде были отмечены недостатки в изучении и разработке истории партии. Большинство книг и брошюр, отмечалось на съезде, посвященных истории

партии не отвечали требованиям науки, содержали существенные теоретические и фактические ошибки. Съезд потребовал от историков партии полностью освободиться от догматизма, преодолеть культ личности, пересмотреть научно-исследовательскую и преподавательскую деятельность в области истории партии, встать на путь творческой работы. Был поставлен вопрос о разработке подлинной научной истории КПСС и создании многотомника. На XX съезде партии были отмечены основные недостатки учебников по истории ВКП(б) за последние двадцать лет. Наиболее крупным пороком многих работ по истории партии считалось освещение событий с идеалистических позиций культа личности: «Важнейшие победы советского народа и партии в деле осуществления ленинской генеральной линии строительства социализма, индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, а затем разгром немецко-фашистских захватчиков и ряд других огромных заслуг, потребовалось огромное напряжение физических и духовных сил трудящихся нашей страны, большой организационной работы партии, миллионов коммунистов, искусственно связывается с деятельностью одного человека - Сталина».²³ Тем самым недооценивалась решающая роль народных масс, принижалось значение партии как руководящей силы советского народа. Все это вело к игнорированию фактов, к искажению исторического процесса.

Другим недостатком был отмечен догматизм и начетничество, которые задерживали развитие исторической науки, препятствовали творческому исследованию ее проблем. Книги по истории партии критиковались своей односторонностью, их авторы занимались перечислением фактов, событий, отрывков из документов, не давая при этом комплексного анализа происходящему: «В таких работах жизнь заменялась цитатой; анализ процессов - крикливыми фразами; история борьбы партии за социализм - восхвалениями роли Сталина». ⁴ Историки сталинской эпохи обвинялись в отсутствии объективности в их трудах, в применении субъективного подхода к освещению

исторических событий, в забвении марксистско-ленинских принципов историзма.

Беспокойство вызывало и практическое отсутствие монографий по послеоктябрьскому периоду истории партии. Делегаты отмечали, что использование литературного наследия В.И. Ленина затруднено, так как, например, в четвертое издание сочинений Ленина не вошли многие работы, напечатанные в прежних изданиях и в «Ленинских сборниках». Научный аппарат четвертого издания очень скуден. Выпущенная вторым изданием «Краткая биография» В.И. Ленина написана сухим и бесстрастным языком, многие ее положения представляют выжимку из «Краткого курса истории ВКП(б)».

Большой редкостью стали стенографические отчеты и протоколы многих партийных съездов и конференций. Например, в сборнике «Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и постановлениях съездов, конференций и пленумов ЦК» (1953) справки о съездах и конференциях повторяют «Краткий курс».

Брошюры о съездах содержали очень много недостатков. Почти все они состояли из 3 частей:

1) положение страны и партии накануне съезда;

2. решения съездов;

3. историческое значение съезда.²⁵

Однако, во многих брошюрах историческая обстановка характеризовалась расплывчато, авторы не выделяли главного или рассматривали вопросы, не имеющие прямого отношения к теме.

Отсутствовал глубокий и всесторонний анализ съездов. Часто не давалось обстоятельной характеристики решений, принятых съездами. Недостатком, практически, всех брошюр являлось увлечение цитатами. Многие страницы брошюр почти сплошь заполнялись высказываниями классиков, соединенными несколькими строчками. Иногда цитаты заменяли и доказательства и факты,

при этом часто отсутствовали ссылки на источники, которыми пользовались авторы.²⁶

После создания «Краткого курса» в исторической науке появились вышеперечисленные проблемы, так как теоретические выводы этой книги рассматривались в качестве окончательной оценки всех основных событий в жизни партии. Сама идея написания «Краткого курса» как попытки систематизированного изложения истории партии одобрялась съездом. К сожалению, многие проблемы истории партии, особенно послеоктябрьского периода излагались с позиций культа личности, что приводило в ряде глав к принижению роли Ленина в деле революции. Канонизация «Краткого курса» привела к тому, что его недостатки наложили отпечаток на всю историю партии.

К исследователям нового поколения предъявлялись требования подлинного научного освещения истории КПСС. Для этого необходимо было освещать историю КПСС на фоне мировых событий, исследовать не только решения и доклады на съездах, конференциях, пленумах, но и изучать весь ход обсуждения того или иного вопроса; в качестве источников для изучения деятельности местных партийных организаций необходимо было использовать документы этих организаций и местную прессу. Историкам рекомендовалось учитывать научные разработки зарубежных ученых и больше использовать труды В.И. Ленина. Перед ними были поставлены первостепенные задачи:

1. Освещать деятельность партии по руководству государственным, хозяйственным и культурным строительством, по организации и коммунистическому воспитанию масс, по формам и методам работы партии в массах, а также внутреннюю жизнь партии, ее борьбу с различными уклонами за единство своих рядов на незыблемых основах марксизма-ленинизма.

2. Конкретно освещать, как складывался культ личности, извлечь уроки на будущее. При этом необходимо показать правильную роль Сталина в истории нашей партии, противоречащую характеру его деятельности.

3. Правильно показать роль и деятельность местных партийных организаций. Для этого необходимо тщательно разрабатывать архивы местных партийных организаций. До сих пор история местных партийных организаций механически подгонялась под схему «Краткого курса», слабо раскрывая борьбу партийных организаций за осуществление политики партии, за совершенствование методов партийного руководства массами, плохо показывалось, как местные партийные организации, исходя из конкретно-исторических условий, проводили в жизнь политику партии, боролись за укрепление союза рабочего класса с крестьянством под руководством рабочего класса, за пролетарский интернационализм и дружбу между народами.

4. Необходимо усилить разработку таких теоретических проблем по истории партии, как историография, периодизация, принципы историзма и партийности науки.

Главной задачей историков стало объяснение, а не замалчивание исторических фактов. Историки получили более широкий доступ к архивным материалам, что дало возможность расширить фактологическую базу научных исследований.

Несмотря на некоторые попытки пересмотра привычных схем изложения материала по истории партии, отказа от старых догм, монополия на истину по-прежнему оставалась в руках партии. Исключительное право трактовки партийных директив, применительно к отечественной истории, принадлежало Институту марксизма-ленинизма. Методологические традиции, заложенные в «Кратком курсе», сохранялись еще в течение нескольких десятилетий после выхода сталинской энциклопедии. При чем система идеологического контроля сохранялась и после XX съезда. В течение года, с 1956 по 1957, в журналах

публиковалась целая серия статей, в которых опровергались некоторые установки периода культа личности Сталина, организовывались читательские конференции для обсуждения возникших проблем. В 1957 году начинается новый виток ужесточения идеологического контроля - мнимой демократии фактически пришел конец. Например, 9 марта 1957 года постановлением ЦК КПСС «О журнале «Вопросы истории»» была разогнана его редколлегия и коренным образом изменены теоретические позиции журнала. Журнал обвинялся в «теоретических и методологических ошибках, имеющих

тенденцию к отходу от ленинских принципов партийности в науке».

На Всесоюзном совещании историков в декабре 1962 года были отмечены последствия отрицательного влияния культа личности на историческую науку. По мнению участников совещания, письмо И.В. Сталина в журнал «Пролетарская революция» (1931г.) привело к необратимым последствиям - разработка проблем истории партии была поставлена под непосредственный контроль генсека. С выходом «Краткого курса» «история КПСС была втянута в прокрустово ложе сталинских схем и формул. «Краткий курс» заслонил собой от исследователей теоретическую сокровищницу марксизма-ленинизма, труды Маркса, Энгельса, Ленина».

Произвольная оценка событий, фактов, лиц, порожденная культом Сталина, тяжело отразилась на исторической науке. «Историкам прививалось, что все принципиальные оценки исторического процесса либо уже даны, либо могли быть даны только Сталиным. Простым смертным не стоит претендовать на «высокую теорию»».³⁰

Важным моментом в развитии историко-партийной науки была вторая половина 60-х годов. В августе 1967 года ЦК КПСС принял постановление «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышении их роли в коммунистическом строительстве» . ЦК партии потребовал от обществоведов, с одной стороны, объективно, с классовых позиций, давать оценку важнейшим историческим событиям. А с другой - не допускать преуменьшения успехов

социалистического строительства на более раннем этапе истории страны. Незамедлительно появились новые исследования.³²

Многотомная история Коммунистической партии Советского Союза
является наиболее характерным трудом брежневской эпохи. В исследованиях
этого периода освещается весь комплекс идеологической, партийно-
воспитательной работы: партийное просвещение, массово-политическая
пропаганда, политическая агитация, культурно-просветительская

деятельность. О роли архивных документов и их использования в деле становления административно-командной системы, укрепления власти Сталина, а также о степени доступности их научным кругам подробно рассматривается в работе В.В. Максакова.³⁴ В ряде монографий раскрываются особенности идеологической работы в городе и в деревне, среди различных социальных групп населения.³⁵

В конце 60-х годов значительно возросло количество исследований по проблемам идеологической работы в национальных, ранее отсталых районах.³⁶ Из монографических работ можно выделить книгу Н.Я. Дестобекова. В ней на основе обобщения опыта деятельности партийной организации Дагестана сделана попытка систематизировать многогранную идейно-воспитательную работу среди трудящихся в период строительства социализма. Но в книге не совсем четко показано, в чем состояла специфика идеологической работы в Дагестане и как, по мере накопления опыта и помощи со стороны ЦК ВКП(б), менялись формы и методы этой работы.

Значительно шире в историко-партийной литературе представлены частные аспекты идеологической работы партии, связанные с развитием социалистического соревнования, мобилизацией масс на выполнение заданий пятилетних планов и т.д.

В исследованиях А.А. Круглова, для которого характерны глубина и последовательность изложения материала, рассматриваются вопросы от пропаганды самой идеи социалистического соревнования до широкой

популяризации положительного опыта и новых форм этого движения. На основе анализа газетных публикаций автор показал роль «Правды» не только как пропагандиста и агитатора, но и организатора в таком массовом движении, каким являлось социалистическое соревнование.

Существенный вклад в изучение деятельности партийных организаций Ленинграда по воспитанию и мобилизации рабочего класса в период социалистической реконструкции внес В.Ф. Финогенов.³⁸ Литература о рабочем классе огромна и многопланова, что вполне естественно, она отражает его ведущую роль в решении самых разнообразных вопросов социалистического строительства. Во многих работах изучается проблема роста политической и трудовой активности пролетариата. При этом уделяется определенное внимание анализу основных форм идеологической работы партийных организаций и в политическом воспитании рабочих - проведению лекций, организации митингов, празднованию революционных юбилеев, проведению политических кампаний, связанных с проведением выборов, укреплением международного положения СССР и упроченьем пролетарской солидарности трудящихся, организации сети политического просвещения и т.д.

В освещении идеологической работы Коммунистической партии в годы становления социалистического режима наиболее часто встречаются в анализированной литературе следующие проблемы:

Во-первых, при освещении этой темы не все периоды анализируются в одинаковой степени полно. Имеет место отход от общих хронологических рамок периодизации истории ВКП(б).

Во-вторых, большинство научных трудов по идеологической работе посвящено деятельности партийных организаций отдельных, порой небольших регионов.

В-третьих, написано мало работ о влиянии «Краткого курса истории ВКП(б)» на общественное сознание, о его роли в развитии историко-партийной науки, о его значении в формировании определенного социалистического

мышления граждан СССР, о положительных и отрицательных последствиях выпуска сталинской энциклопедии марксизма-ленинизма, о его тотальном влиянии в целом на массы.

В-четвертых, исследовательские работы советского периода, изучающие проблемы партийного строительства, идеологии, пропаганды, односторонние, не раскрывающие главную проблему - фальсификацию и идеологизацию истории как науки.⁴⁰

Конец 80-х - 90-е годы отличаются своей либеральностью, демократизмом. Появляются работы, критикующие сталинскую систему управления государством. Ученые все больше склоняются к мысли, что подлинная наука может развиваться только в условиях демократии, наличия партийной критики и объективных оценок. На февральском Пленуме ЦК КПСС подчеркивалось, что «вопросы теории не могут и не должны решаться никакими декретами. Нужно свободное соревнование умов».⁴ В свете подобных партийных суждений появилась статья И.Л. Маньковской, Ю.П. Шарапова, рассматривающая пагубность влияния культа личности на развитие историко-партийной науки. Авторы подтвердили оценки теоретической деятельности Сталина, высказанные историками еще в конце 50-х годов. «Краткий курс» они рассматривали, как канонический учебник, сконцентрировавший в себе «искажение исторической истины, делавшейся ради насаждения культа личности Сталина. «Краткий курс» неверно освещал многие вопросы, принижая роль Ленина, партии и народных масс».⁴

В 1989 году прошли дискуссии по разным противоречивым вопросам истории партии, один из которых касался «Краткого курса». Историки пришли к выводам, что «концепции, взгляды, идеи, подходы «Курса» гуляют в той или иной степени до сих пор. Инерция мышления, познания исторического процесса, заложенная этим «трудом», сильно мешает правильному, объективному исследованию событий Октябрьской революции. Мешает и в объективном разборе той внутрипартийной дискуссии, что развернулась

накануне вооруженного восстания. До сих пор не потеряли своей силы ярлыки, которые были розданы без разбору».⁴³

Достаточно многогранны научные изыскания Н.Н. Маслова в области изучения развития историко-партийной науки в 20-50-е годы, влияние на нее «Краткого курса», а также становления сталинской идеологии.⁴⁴ В монографии «Идеология сталинизма: история утверждения и сущность» автор определяет понятие «сталинизм» как «цельную, исключительно жестокую, авторитарную идеологию, охватывающую все сферы жизни».⁴⁵ Историк придерживается мнения, что один человек, в частности И.В. Сталин, не мог изменить общественный строй и идеологию целой страны, а все преобразования во второй половине 20-х и до 1953 года производились при поддержке мощной общественной силы - партийной бюрократии. «Краткий курс истории ВКП(б)» - идейное воплощение «сталинизма» - Н.Н. Маслов рассматривает как полностью фальсифицированную работу, нанесшую практически непоправимый вред историко-партийной науке своей методологией и догматизированной теорией.

Огромное количество книг было выпущено о жизни и деятельности Сталина, в которых разоблачалась его политика, критиковались варварские методы проведения индустриализации страны, жестокие репрессии против оппозиционеров и других контрреволюционных элементов. Зачастую Сталин изображался как натура малокультурная, нетворческая, сумевшая лишь воплотить в жизнь идеи и принципы, сформулированные Лениным. Многие «перестроечные» авторы сильно принижали роль Сталина, как теоретика большевизма. Они обрисовывали жизнь советского общества на фоне идеологической и политической работы. Особое внимание уделялось именно вопросам воздействия на массы путем усиления работы пропагандистско-агитационного аппарата. Однако были и существенные минусы в работах многих историков - не объективная оценка сталинской эпохи. И если советские историки делали перегиб в сторону защиты советской власти, то постсоветские

историки - критиковали ее, утаивая заслуги советского правительства, представляя сталинский период, как самую черную полосу в жизни нашей страны.⁴⁶ Встречаются, на наш взгляд, интересные трактовки истории сталинского периода. В своей монографии «Российский человек в XX веке. Потери и обретения себя» B.C. Барулин отметил, что советское общество -уникальное явление социально-исторического развития страны. Он сравнивает граждан советского общества с крепостными крестьянами. Но, если крепостному крестьянину никто никогда не внушал, что ему принадлежат все права и свободы, то есть не навязывали утешительных иллюзий, то в советском обществе все обстояло иначе. С одной стороны, проводилось уничтожение частной собственности, а значит ликвидация экономической уверенности человека, но с другой стороны, проповедовалось, что благодаря общественной собственности российский человек становится экономически всемогущим. В политической сфере граждане были неактивны, но идеология им внушала обратное - в стране развиты гражданские правовые свободы. Из вышесказанного автор делает выводы, что русский человек по своему менталитету склонен жить в воображаемом мире. На определенном этапе склонность выразилась в тяге к религии, а на другом - в тяге к идейно-утопическому миру, образу светлого коммунистического будущего.⁴⁷ А.А. Зиновьев советское общество сравнивает с Западом: «Научного понимания, что происходило в Советском Союзе нет, так как все прикрывается идеологической ложью. Но и научного понимания, что происходило на Западе, тоже не существует - там тоже господствует идеология и пропаганда».⁴⁸ По мнению автора, в России коммунистическая система срослась с русскими традициями, с характером русского народа, поэтому крах коммунизма означает крах народа России. Зиновьев отрицает наличие русской цивилизации как самостоятельной, но при этом утверждает, что именно при Сталине у России был шанс создать свою особенную (коммунистическую) цивилизацию. К самому вождю он относится как к великому политическому деятелю,

сумевшему создать великую сверхдержаву, спасшую мир от фашизма, породившую много феноменов, усвоенных Западом: плановую экономику, тоталитарную организацию управления, средства воздействия на массы. Помимо всего прочего, СССР стимулировал консолидацию Запада.⁴⁹ В. Кандыба и П. Золин в книге «История и идеология русского народа» историю России представляют как неустанную борьбу с Западом. Они объясняют свою позицию следующим образом: сначала Запад пытался задушить Россию с помощью силы и экономического воздействия, но у него это не получилось, так как Российская империя была единственной страной в мире, которая имела все необходимое для экономического развития на своей территории. После тщетных усилий, Запад приступил к информационно-психологической и идеологической борьбе, используя для этого так называемых «русолимов». По мнению авторов, только Сталину удалось фактически избавиться от засилия русалимов в СССР и создать сильное государство, способное захватить земли до Атлантического океана и очистить их от русалимов. Но этому грандиозному плану помешал заговор марта 1953 года.⁵⁰

В «Советской историографии» под общей редакцией Ю.Н. Афанасьева «Краткий курс истории ВКП(б)» представлен энциклопедией сталинизма и идеологии, распространяющей свое влияние на историческую науку вплоть до 1988 года. Ее создатели преследовали цель создать единомнение народа на базе идеологии сталинизма и культа личности. «Изданием «Краткого курса», одобренного ЦК ВКП(б), кладется конец произволу и неразберихе в изложении истории партии, обилию точек зрения и произвольных толкований важнейших вопросов партийной теории и истории партии». По мнению Н.Н. Маслова: «Это превращало «Краткий курс» в большевистский катехизис, а историко-партийное знание - в догму, став непреодолимым тормозом на пути творческого развития общественных наук».⁵¹

Систематизировать теоретическое наследие лидеров большевизма пытался А.А. Овсянников. Он разделил историографию по данной проблеме на

две условные группы: книги, выпускаемые в советский период и представляющие Сталина как великого теоретика, выдающегося политического деятеля и продолжателя дела Маркса-Энгельса-Ленина. Ко второй категории относятся книги эпохи перестройки, в которых авторы критически относятся к теоретической и политической деятельности Сталина. Неправильной оценке советского периода, неразберихе в умах современных поколений способствовали популярные книги невозвращенцев (А. Орлов, В. Кривицкий и др.) и мемуары перебежчиков из числа бывших сталинских помощников (Б.Бажанов, Г. Агабеков и др.) . Каждый из них описывает свою деятельность в 20-е или 30-е годы, высказывает отношение к правительству и старается объяснить причины разрыва с Советским Союзом. Вот одно из высказываний в мемуарах Агабекова: «Недаром говорят, что самый знаменитый химик в СССР - Сталин. Он мог из человека сделать г., как сделал из Троцкого, и из г. человека, как он сделал Микояна».⁵⁴ А.А. Овсянников неоднозначно относится к деятельности Сталина и его роли в истории. По его мнению, на протяжении 30-х годов прежний традиционный большевизм ушел в прошлое. Идея мировой революции окончательно потерпела фиаско, но ей на смену пришла и укрепилась идея построения социализма в одной стране. Сталин пытался осмыслить марксистские теоретические выкладки применительно к российской, позже советской действительности. В этом отношении Сталин находился в одном ряду с Лениным, Троцким, Бухариным. В тоже время, творчество Сталина охватило эпоху, когда он стал единственным теоретиком. Физически уничтожив конкурентов, Сталин поставил себя в исключительное положение.⁵⁵

В 90-е годы были попытки достоверно осветить ужасающую сознание жизнь в лагерях. К примеру, Л. Разгон, отсидевший 17 лет в застенках, на основе материалов следственных дел Комитета безопасности выпустил очерки о существовании заключенных в ГУЛАГе, о том произволе, который творился в застенках: «Отсутствие одежды, не обогреваемые бараки, плохое питание,

большие нагрузки на работах - приводило к тому, что человек, как правило, выдерживал не более 3-х месяцев. Те кто выживали, использовали всевозможные ухищрения хотя бы временно отойти от привычной лагерной жизни».⁵⁶

Интересно отношение современников - публицистов. Например, В. Коротич при явно негативном отношении к сталинскому правлению: «Вместо Зощенко, Ахматовой, Мейерхольда, Михоэлса подсовывали разную шпану, создавали придворные творческие союзы, насаждали подконтрольное мышление. А во многих республиках мышление еще и пригибали, унижали, провинциализировали. Мы придумывали себе замечательных предшественников, идеализировали их, забывая, что те, не дожившие, тоже были люди как люди, со всеми недостатками и слабостями». Автор проводит параллели между советским обществом и российской действительностью, раскрывая много минусов современной жизни, обрисовывая ту бездну, в которую катится наш народ.

Оригинальную идею выдвинул американский ученый Дж. Энтин, разработавший теорию заговоров. Он сделал попытку объяснить любое явление в истории как результат заговора. Сторонники и противники Сталина отдавали ему должное как мастеру интриг. Генсек проявлял свою гениальность в использовании теории заговора в качестве инструмента своего собственного заговора. Пик его усилий в этом направлении, по мнению американского ученого, приходится не на показательные процессы и массовый террор середины 30-х годов, а на публикацию сталинской истории коммунистической партии «Краткого курса истории ВКП(б)», который после Библии стал самой читаемой книгой.⁵⁸ Сталин трансформировал теорию классовой борьбы в концепцию необходимой борьбы с оппозиционерами. Показания, полученные на процессах, были представлены в книге как доказательства беспринципной борьбы противников-интригантов и предателей, не имеющих другой цели кроме свержения советской власти. Искусственно созданный образ Ленина и

Сталина, правивших на основании марксисткой науки и постоянно срывающих замыслы новых и новых ревизионистов, стал лейтмотивом всей истории. Все события партийной истории приобрели соответствующую структуру, что придавало работе единство и логическую последовательность, характерную для конспиративизма.⁵⁹ А конспиративизм рассматривался Дж. Энтином, как менталитет, в силу которого осуществлялись все события в стране.

Фернандес Ортис Антонио относится к большевизму как синтезу русской культуры и западного марксизма, как новому историческому и культурному явлению. По мнению ученого, марксизм принес в русское революционное движение идею индустриализации, которую успешно воплотил в жизнь Сталин. Фернандес утверждает, что западные идеи стали проникать в русскую культуру давно. Пока правили коммунисты, они яростно сопротивлялись западным веяньям. Теперь процесс проникновения Запада - необратим.⁶⁰

Более категоричной точки зрения в отношении советского строя придерживаются некоторые западные советологи. В их трудах Сталин представляется чудовищем, в правление которого страна превращается в настоящую бойню, где не знает пощады никто. .

Отдельным вопросом необходимо рассмотреть историографию, касающуюся проблемы менталитета. Этой темой занимались не только зарубежные ученые, но и русские философы, историки, психологи и социологи. Проблему национального русского характера, в контексте взаимодействия человека с Богом и государством, стремились осмыслить Н.А. Бердяев, И.О. Лосский, Г.П. Федотов, Н.А. Ильин и др. Сильно отличаются работы в этом направлении, касающиеся специфики менталитета, сложившегося у граждан СССР. Авторы , следуя за теорией Э. Фромма, описывают некий психологический тип личности, формирование которого зависело не столько от географических условий обитания, сколько от конкретного типа общественных отношений, от той модели социально-экономической формации, к которой принадлежит данная личность. Большой

поток исследований проблемы «менталитета» появился в 90-е годы. Это объясняется тем, что в течение нескольких десятилетий отечественные социологи и психологи не могли заниматься изучением ценностей, норм, социальных установок, жизненных целей, существующих в обыденном сознании представителей различных больших групп населения и этноса в целом. Подобное положение объясняется неодобрительным отношением идеологических служб СССР к данной тематике. Это отношение уходило корнями в декларируемую неизбежность нивелировки психологической специфики сознания различных групп населения. Все это приводило к не совсем правильному пониманию национального характера советского человека. Изучение вопроса создания «Краткого курса» и его влияния на массы проходит в рамках большой проблемы - генезиса и формирования тоталитаризма. Особое внимание этой проблеме стали уделять уже в 30-е годы. Именно в этот период она была актуальна, так как в мире осталось два очень жестоких режима: советский и нацистский. П. Дракер в своей работе «Конец экономического человека. Исследование нового поколения» (1939) выделил две формы тоталитаризма: фашизм и социализм. Основой этого явления он считал господство политической воли над экономической.⁶⁴ Карл Дейч, изучая данный вопрос, выделил три признака тоталитаризма:⁶⁵ 1) мобилизация масс государством; 2) единственный руководитель; 3) эффективное использование власти (однопартийная система как признак не упоминалась). Главным инструментом тоталитаризма историк считал - идеологию. Наиболее существенные признаки тоталитаризма удалось выделить 3. Бжезинскому и К. Фридриху в работе «Тоталитарная диктатура и автократия». Всего их было шесть:⁶⁶ 1) официальная идеология; 2) единственная массовая партия; 3) террористический контроль; 4) партийный контроль над всеми СМИ;

5) аналогичный контроль над всеми вооруженными силами;

6) централизованное бюрократическое руководство над всей экономикой. В
60-е годы Бжезинский внесет изменения в определение тоталитаризма, на

первое место, поставив идеологический контроль за всеми сферами жизни общества, с целью их изменения по строго задуманной схеме. В 60-70-е годы в свет вышел целый ряд исследований, посвященный проблеме тоталитаризма. Джованни Сартори в книге «Партия и партийная система» отметит, что тоталитаризм отличается от авторитаризма всеобъемлющей идеологией, высокой степенью принуждения в отношении граждан данного государства. Вышеперечисленные признаки тоталитаризма были присущи советскому государству в 30-е годы. В этот период агитационно-пропагандистская сталинская машина достигла своего наивысшего расцвета: все средства массовой информации, общественные организации и органы культуры полностью находились под контролем государства.

По мнению ряда ученых, тоталитаризму присуща еще одна черта - это чередование в процессе управления государством террора и идеологии. Р.Арон вывел правило диалектики, по которому, «то идеология используется для достижения какой-то цели, то используется сила ради формирования общества в соответствии с требованиями идеологии». Автор выделил пять основных признаков тоталитаризма, которые были взаимосвязаны всего лишь в периоды с 1934 по 1938 и с 1948 по 1952 годы. Первый период соответствует изучаемому в работе времени и дает достаточно полную картину сложившейся ситуации в стране в середине 30-х годов. По мнению Р.Арона, во-первых, тоталитаризм возникает в режиме, предоставляющем какой-то одной партии монопольное право на политическую деятельность. Во-вторых, партия имеет идеологию, которой придается статус единственного авторитета, а в дальнейшем - официальной государственной истины. В-третьих, для распространения этой официальной истины, государство наделяет себя исключительным правом на силовое воздействие и на средства убеждения. Государство и его представители руководят всеми средствами массовой информации. В-четвертых, большинство видов экономической и профессиональной деятельности находятся в подчинении государства и

становятся его частью. Поскольку государство неотделимо от своей идеологии, то почти на все виды деятельности накладывается свой отпечаток официальной истины. В-пятых, в связи с тем, что любая деятельность становится и подчиняется идеологии, то любое прегрешение в хозяйственной и профессиональной сфере сразу же превращается в идеологическое. В результате, любая деятельность политизируется и идеализируется, любая погрешность в любой сфере расценивается как государственное преступление и преследуется. Все это приводит к политическому и идеологическому террору. Такого же мнения придерживаются и Л. Гозман, А. Эткинд. Упомянутыми авторами был сделан вывод, что именно тоталитарная система способствует установлению культа личности, а не наоборот, как считают большинство историков. «Любая тоталитарная система создает культ. Но главным его объектом выступает не человек, а власть как таковая».⁶⁹ По этому определению, сущностью сталинизма является культ власти, а не культ человека. В условиях тоталитарного режима власть оказывается сверхценностью - ценностью абсолютной, высшего порядка, кто имеет власть - имеет все.

Существует и другая точка зрения на проблему тоталитаризма.

Некоторые исследователи считают, что корни тоталитаризма нужно искать не в XX веке, а в русском средневековье. Для российского государства всегда был характерен централизм, отсутствие юридических ограничений деспотической власти царя. Русский человек всегда нуждался в «хозяине», который брал бы на себя всю ответственность за происходящие события и развитие страны. По мнению, Р. Мак-Мастера интеллектуальные корни тоталитаризма уходят в XIX век, а их идеологом был русский философ Н.Я. Данилевский. По этой теории, тоталитаризм - форма мысли и поведения, которые при определенных обстоятельствах могут быть усвоены любым человеком. Свое полное развитие

тоталитаризм получил в нацизме и большевизме.

Историография по проблемам идеологии, тоталитаризма, менталитета обширна и многогранна. В ней встречаются достаточно противоречивые точки

зрения на эти вопросы. Как позитивное, так и негативное отношение к становлению и развитию советского общества в годы правления Сталина. В исследованиях советских историков нет обобщающих работ о методах воздействия советской идеологии на массы, и ее влиянии на сознание граждан СССР, о создании агитационно-пропагандистского аппарата и о том, какую роль все это сыграло в укреплении личной власти Сталина.

Целью работы является выявление места и роли «Краткого курса» в идеологической системе советского государства. Предпосылки и история его создания помогут проследить переход от демократического централизма к авторитарно-демократической системе, а затем - к тоталитаризму.

В связи с поставленной целью, перед исследователем стоят следующие конкретные задачи. Проследить, какие были созданы в стране условия в 20-30-е годы для социального моделирования масс, способствующего полному овладению людьми, включая их сознание. Как проходило постепенное подчинение философии, наук, всей духовной жизни тоталитарному государству и превращение истории в «служанку» политических и теоретических деяний Сталина. Рассмотреть процессы теоретической трансформации марксистско-ленинских идей в сталинскую теорию строительства социализма в одной стране и связанные с этим изменения в экономике, политике, идеологии. Изучить историю создания «Краткого курса истории ВКП(б)» и определить роль Сталина в его написании. Доказать, что именно эта книга стала апогеем сталинского политического и теоретического могущества и еще одним шагом на пути к становлению тоталитарного режима. Выявить положительные и отрицательные последствия выхода в свет сталинской энциклопедии, влияние ее на развитие историко-партийной науки. Попытаться выяснить, почему большинство населения страны, несмотря на всю жестокость режима, поддерживало политику Сталина и с энтузиазмом проводила ее в жизнь. Установить, как с помощью пропаганды «Краткого курса» удавалось создавать иллюзию возможности строительства социализма в стране, а затем и

коммунизма, - «самого лучшего и справедливого строя», какого не существовало ни в одном другом государстве.

Для написания данной работы в основном использовались архивные материалы, работы классиков марксизма-ленинизма, периодические издания и официальная документация 20-30-х годов, а также научные труды историков советского и постсоветского периода. Основную фактологическую источниковедческую базу исследования составляют архивные документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Для наиболее полного охвата материала используются следующие фонды:

а Фонд 17 опись 60 - Отдел агитации и пропаганды ЦК. 1920-1928 годы.

Фонд 17 опись 120 - отделы ЦК ВКП(б). 1920-1939 годы.

а Фонд 17 опись 125 - Управление пропаганды и агитации ЦК. 1939-1948 годы.

Фонд 629 опись 1 - Петр Николаевич Поспелов (зам. Отдела пропаганды и агитации ЦК партии, редактор газеты «Правда», директор Института Марксизма-ленинизма при ЦК КПСС).

Фонд 77 опись 1 - Андрей Александрович Жданов (заведовал Управлением пропаганды и агитации).

Фонд 91 опись 1 - Михаил Степанович Ольминский (член редколллегии «Правда», организатор и руководитель «Истпарта», председатель Общества старых большевиков).

Фонд 147 опись 1 - Михаил Николаевич Покровский (ведущий историк 20-х годов, попавший в опалу в период сталинской диктатуры).

Фонд 89 опись 8 - Емельян Михайлович Ярославский (главный «историограф сталинского двора», принимающий самое активное участие в написании «Краткого курса истории ВКП(б)»).

В работе широко используются делопроизводственные документы высших и местных партийных организаций. Особенного доверия заслуживают документы

для служебного пользования. Несмотря на то, что в них обычно присутствовало идеологическое настроение, далекое от реальной жизни, в целом они содержали объективную информацию, необходимую советскому государству для исполнения управленческих функций. Законодательные акты, отраженные в сборниках документов «Пропаганда и агитация в решениях и документах ВКП(б)», «История советской политической цензуры. Документы и комментарии», «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК», имеют значение для познания форм и методов регулирования общественной жизнью. Речи и труды активных партийных деятелей (И. Сталина, А. Жданова, К. Ворошилова, Л. Кагановича, А. Луначарского и др.) дают возможность выяснить доктриальность основ большевизма, идейно-побудительные мотивы практических решений, в том числе по партийной учебе. Отбор мемуарной литературы производился наиболее тщательно, учитывая высокую степень субъективизма ее авторов (Л. Троцкий, Б. Бажанов), идеологическую заданность мемуаров, обычную для них недоговоренность. В работе широко используются отчеты (стенограммы съездов, протоколы конференций и заседаний) и статистические материалы «Итоги деятельности советской власти. 1917-1927 годы», «Страна Советов за 50 лет», а также эпистолярные источники (переписка партийных деятелей). В подобных источниках можно почерпнуть сведения, которые невозможно обнаружить ни в официальных документах, ни в воспоминаниях и дневниках. В работу вошли материалы из периодической печати: «Большевик», «Правда», «Известия», «Вопросы истории», «Пролетарская революция», «Партийная учеба», «Вестник агитатора и пропагандиста», «Молодой большевик», «Коммунистический интернационал», «Вопросы истории КПСС», «Новая и новейшая история», «Отечественные архивы», «Комсомольская правда», «Археографический ежегодник».

Значительно облегчили фальсификацию сталинской истории ВКП(б) послеоктябрьского периода цензурные ограничения . Для этого использовался

выпуск таких важнейших документов как стенографические отчеты съездов,
конференций со многими отклонениями от стенограммы и пропусками целых
выступлений. Подобные материалы при написании работы являются

хорошим подспорьем и наглядной иллюстрацией идеологической политики власти большевиков.

Хотя количество издаваемой в 20-е годы литературы по сравнению с 30-ми годами было очень мало, качественно она была на порядок выше.

Разнообразна была и тематика публикуемых материалов и социально-классовая принадлежность их авторов. Помимо того, что в 20-е годы издавались такие журналы, как «Вестник Комакадемии», «Коммунистическая революция», «Красное студенчество», «Каторга и ссылка», «Красная летопись», имелось большое количество мемуарной литературы, в том числе вышедшей из под пера тех, кого именовали в то время «врагами революции». Сам факт наличия таких публикаций говорит об определенной доле плюрализма, позволявшего образованным и подготовленным читателям дать определенные, а главное самостоятельные выводы.

Переломным моментом в развитии историко-партийной науки стало письмо И.В. Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» (1931г.). Оно послужило определенным толчком к внедрению в историко-партийную науку сталинской концепции развития советского государства. На письмо откликнулись все ведущие журналы, оценив его значимость. «Письмо разоблачило новые маневры классового врага и его агентуры в борьбе против советской власти и диктатуры пролетариата». Произошел сдвиг и в деле научной популяризации истории партии.⁷⁴

Придя к власти, Сталин нуждался в людях, обладавших авторитетом и уважением, способных преподнести историю партии в нужном ключе, при этом не вызывая сомнения в массах в ее достоверности. Надо сказать, что для написания истории партии в необходимой ему форме и содержании, Сталин верно выбрал объект атаки.

В истории партии главенствующее положение занимал Е.М. Ярославский. Его труды считались самыми правильными, по ним ориентировались историки, лекторы, преподаватели.⁷⁵ «При всей тенденциозности в его трудах 20-х годов не было... преувеличения роли Сталина».⁷⁶ Во всех работах Ярославского 20-х годов четко просматривались идеи Ленина, некое преклонение перед вождем революции. Е.М. Ярославский обладал не только большим авторитетом среди партийцев, но и способностью (видимо подмеченной Сталиным) выдавать желаемое за действительное, склонностью к идеализации вождей партии.

Ярким свидетельством изменившихся взглядов были «Очерки по истории ВКП(б)», вышедшие в 1936 году. В «Очерках по истории ВКП(б)» Сталин становился на одну планку с Лениным, одинаково участвующим в создании

большевистской партии: план вооруженного восстания в Петрограде назывался ленинско-сталинским, а оценка троцкизму переписана из «Письма в редакцию «Пролетарской революции»».⁷⁸ Благодаря архивным документам фонда Ем. Ярославского можно судить об изменении в теоретических представлениях историка. Деятельность «придворного историографа» Ем. Ярославского является ярким примером смены политических и теоретических ориентиров в отношении марксистско-ленинского наследия.

Конец 30-х - начало 40-х годов прошли в историко-партийной науке под знаком внедрения в массовое сознание «Краткого курса истории ВКП(б)» под редакцией ЦК ВКП(б). В изучении проблемы создания сталинской истории ВКП(б), теоретической его основы и внедрения в массы помогли фонды отделов ЦК ВКП(б), Управления пропаганды и агитаций, Петра Николаевича Поспелова, Андрея Александровича Жданова и Емельяна Михайловича Ярославского.

Предпосылки создания «Краткого курса», периодизация, развитие историко-партийной науки и влияние на нее «Краткого курса», проблемы пропаганды и агитации, идеологическое воздействие учебника и других

партийных пособий, методы пропаганды являются основными вопросами, рассматриваемыми в данной работе.

«Краткий курс» стал логическим завершением утверждения сталинской концепции истории партии.

Обзор прессы (выпускаемых в конце 30-годов местных и центральных газет) позволяет узнать и проанализировать процесс массового изучения «замечательной энциклопедии основных знаний марксизма-ленинизма».

После выхода Постановления о пропаганде «Курса», оперативно изменилась структура освещения вопроса в печати. В центральных и местных газетах появились рубрики «В помощь изучающим историю ВКП(б)», в которых давались ответы на вопросы читателей, публиковались статьи по различным аспектам партийной истории. Изучение рубрики позволяет определить отношение местных партийных органов к выходу «Краткого курса», выявить первые возникшие недостатки в процессе изучения книги и обнаруженные людьми, а также отношение простых членов партии и беспартийных к сталинской энциклопедии.

В результате изучения истории создания и распространения «Краткого курса» можно сделать вывод, что устойчиво сформированный во второй половине 30-х годов стереотипов массового исторического сознания, помог сохраниться сталинской концепции истории партии вплоть до второй половины 80-х годов.

Методы управления обществом в области идеологии, проводимые по указаниям высшего партийно-государственного руководства во главе с И.В. Сталиным, через систему отделов пропаганды и агитации ВКП(б) по своей сути не отличались от используемых в других сферах методов управления обществом.

С помощью этих методов, постулаты «Краткого курса» были прочно закреплены в сознании большинства советских людей, хотя их восприятие новой историко-партийной концепции было не столь однозначным и

единодушным, как это демонстрировалось в советских средствах массовой информации.

Хронологические рамки работы определены следующим периодом: 1920 -1931 годы - ленинский период становления историко-партийной науки; 1931 - 1939 - сталинский период. Подобные временные рамки выбраны не случайно. 20-е годы в науке, литературе и искусстве проходят под знаменем ленинских идей. В научных кругах и рядах интеллигенции царил относительный демократизм, провозглашенный В.И. Ленином на X съезде партии. Люди еще не боялись высказывать свое мнение, вступать в дискуссии с правительственными органами, отчасти критиковать концепции развития страны и директивы партии. В научной и художественной литературе на первый план выдвигалась колоритная фигура вождя революции, символ уважения, преклонения и подражания. В трудах 20-х годов о роли Сталина в установлении диктатуры пролетариата и развитии социализма ничего не говорилось. 1931- переломный год. Он ознаменовался письмом Сталина в журнал «Пролетарская революция», которое положило начало развитию нового этапа историко-партийной науки, где господствовали директивные методы, и основное внимание уделялось личности И.В. Сталина и его заслугам.

Главным принципом, которым руководствовался автор, является историзм, объективность, всесторонний анализ изучаемых событий и фактов, с использованием сравнительно-исторического и проблемно-хронологического методов. Вышеуказанные методы позволили исследовать исторические факты и события в тесном переплетении с той исторической обстановкой, в которой проходило становление личной власти Сталина, развитие агитационно-пропагандистского аппарата, с помощью которого проводилось всестороннее идеологическое воздействие на массы.

Примечание

¹ Бехтерев В.М. Коллективная рефлексия. Пг., 1921.

Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ. //Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 20-29. ³ Юнг К.Г. Сознание и бессознательное. Сборник. СПб., 1997.

Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999. С. 96.

Материалы XI научной конференции профессорско-преподавательского состава (18-21 апреля 1994г.). Волгоград, 1994. С. 395.

Захаров М. Групповая и индивидуальная агитация на предприятиях. М., 1931; Зверев А. Агитмассовую работу на новостройках в бригаду, звено, в группу. М., 1932.

Малинин К. Вопросы постановки агитации в городе и деревне. М, 1929; Львов П. Плановые идеи в массы. //Нижегородский край. 1929. № 2.

Поповкин Е.Е. Марксистско-ленинское воспитание на предприятии. М., 1931; Халаев Н.Ф. Организация педагогического процесса в совпартшколах. М., 1932.

⁹ Ингулов С. Реконструктивный период и задачи печати. М., 1930.

¹⁰ Марцелев СВ. На пути строительства социализма. Печать Белоруссии в 1926-1937 гг.
Минск, 1972; Сергеев А.М. Роль статьи Ленина «О характере наших газет» в развитии
партийно-советской печати в годы гражданской войны. Вестник ЛГУ.Сер.6. Вып. 4.1986.

С.5; Крылов В.В. Из истории журнала «Пролетарская революция» (1921-1941гг.).//Советские архивы. 1974. №3.

¹ Кузнецов М. Групповая агитация на заводе Динамо. М.,1932.

Абрамов A.M., Александров А. Партия в реконструктивный период. М., 1934.

¹³ XVIII съезд Всесоюзной Коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.,
1939. С. 650.

¹⁴ Панкратова A.M. История СССР (1917-1940). М., 1940.

¹⁵ Бурджалов Э.Н. СССР в период завершения строительства социализма и проведения
Сталинской Конституции. М., 1951.

¹⁶ Работа над очерками по истории местных партийных организаций. //Вопросы истории.
1954.№10.С.177-178.

¹⁷ О периодизации истории советского общества. //Вопросы истории. 1954. №10; 1955. №3-5;
1956. №6.

¹⁸ Берхин И.Б., Ким М.П. О периодизации истории советского общества. //Вопросы истории.
1954. №10. С.73.

¹⁹ Там же. С. 75-78.

²⁰ О периодизации истории советского общества. // Вопросы истории. 1955. №4. С. 81.

²¹ Там же. С.82.

²² Коваль А.Е. Борьба Коммунистической партии Советского союза за подъем культурно-
политического уровня рабочего класса в годы первой пятилетки. Дис. канд. ист. наук. Л.,
1954; Ивонин Н.И. Борьба партийной организации Удмуртии за культурный и политический
подъем трудящихся в годы предвоенных пятилеток. Л., 1954; Экштейн С.Н. Укрепление
рядов Коммунистической партии Советского Союза в годы развернутого наступления
социализма по всему фронту(1929-1933 гг.) Автореф. Дис. канд. ист. наук. М., 1954.

² Идеологическая работа партийных организаций. М., 1956. С. 23.

²⁴ Там же. С. 24.

²⁵ Недостатки в брошюрах о съездах Коммунистической партии. //Вопросы истории. 1953.
№8. С. 134.

²⁶ См.: Петров И. VI съезд РСДРП. М., 1949; Тихомиров Г. XI съезд РКП(б). М., 1951;
Габуния В. XII съезд РКП(б). М., 1951; Цигарев И. XIV съезд ВКП(б). М., 1951; Гаврилов Б.
XVIII съезд ВКП(б). М., 1950; Солдатенко Е. XV съезд ВКП(б). М., 1950; Корогодский О.

XIII съезд РКП(б). М., 1949; Костин А. XVI съезд ВКП(б). М., 1949; Бахишев Д. IX съезд РКП(б). М., 1949; Валин Б. VII (апрельская) конференция РСДРП. М, 1955; Игнатьев В. VIII съезд РКП(б). М., 1950; Анаркин А. XVI конференция ВКП(б). М., 1952. ²⁷ Там же. С. 35.

Овсянников А.А. Политическое подполье в СССР в 30-е годы: стереотипы отечественной историографии. // Россия в XX веке: Судьбы исторической науки. М., 1996. С. 708.

29 Всесоюзное совещание о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по
исторической науке. 18-21 декабря 1962 г. М., 1964. С. 19.

³⁰ Там же. С.21.

³¹ КПСС в резолюциях ... С. 342-357.

³² Финогенов В.Ф. КПСС в борьбе за социалистическую реконструкцию промышленности
1922-1934 гг. Л., 1969; Ворожейкин В.Е. Ленинградские рабочие в борьбе за социализм. М.,
1965; Сенявский С.Л. Рабочий класс - ведущая сила советского общества. М., 1977; Леонов
Л.С. Подготовка кадров в партийных учебных заведениях (1917-1920гг.). Вестник ЛГУ,
1984; Иванова Л.В. У истоков советской исторической науки. М.,1968.

Владимирский С.А. Усиление идейно-воспитательной деятельности КПСС среди трудящихся в годы двух первых пятилеток. Дис. канд. ист. наук. М., 1967; Мальцев Н.И. Борьба рабочего класса Украины за повышение своего политического, культурного и технического уровня в годы первой пятилетки (1928-1932 гг.) автореф. Канд ист наук. Харьков, 1965; Ковалев И. А. Идеологическая борьба КПБ в период создания фундамента социализма. Минск, 1970.

³⁴ Максаков В.В. История и организация архивного дела в СССР. 1917-1945. М., 1969.

³⁵ Богачев И.Н. Деятельность парторганизации Центрального Черноземья по идейно-
политическому воспитанию трудящихся тяжелой промышленности в годы первой пятилетки.
//Деятельность КПСС по развитию экономики и культуры страны. Воронеж, 1971; Козлова
К.Н. Вопросы идеологической работы КПСС. М., 1973; Паршин Г.Н. Вопросы аграрной
истории Среднего Поволжья. С.,1978.

⁶ Дестобеков Н.Я. Из опыта идеологической работы Дагестанской парторганизации (1926-
1932 гг.). М., 1972; Меретмамедов А. Из истории политико-воспитательной работы
Компартии Туркменистана среди нацменышшств( 1929-1932 гг.). А., 1972; Кузнецов Е.А. Из
истории деятельности партийных организаций Казахстана по улучшению партийного
образования сельских коммунистов (1927-1941 гг.). Алма-ата, 1974.

⁷ Круглов А.А. Освещение «Правдой» вопросов социалистического соревнования в первой
пятилетке. М., 1957.

Финогенов В.Ф. КПСС в борьбе за социалистическую реконструкцию промышленности 1922-1934 гг. Л., 1969; Он же. Ленинградские коммунисты в борьбе за социалистическую реконструкцию промышленности. Л., 1972.

⁹ Ворожейкин В.Е. Ленинградские рабочие в борьбе за социализм. М., 1965;Сенявский С.Л. Рабочий класс - ведущая сила советского общества. М., 1977.

⁴⁰ Рахметов В. К вопросу о содержании курса истории ВКП(Б). //Пролетарская революция.
1931. № 2-3 (109-110); Татаров О.Н. КПСС в борьбе за подъем идеологической работы после
выхода в свет «Краткого курса истории ВКП(б)» (1938 - июнь 1941). Л., 1955.

41 Материалы Пленума Коммунистической партии Советского Союза, 17-18 февраля 1988 г.
М., 1988. С.10.

⁴² Маньковская И.Л., Шарапов Ю.П. Культ личности и историко-партийная наука. //Вопросы
истории КПСС. 1988. №5. С.69.

⁴³ Амиантов Ю., Ильин А., Тихонова 3., Шелохаева В. Шестая, Пражская. С. 77. //Уроки дает
история. М., 1989.

⁴⁴ См.:Маслов Н.Н. О некоторых вопросах методологии истории КПСС. //Вопросы истории
КПСС. 1976. №6. С. 106-115; Он же. «Краткий курс истории ВКП(б)»- энциклопедия культа

шоу;.-

личности Сталина. //Вопрсы истории КПСС. 1988. №11. С. 51-67; Он же. Из истории распостранения сталинизма. //Вопросы истории КПСС. 1990. №7. С. 94-108; Он же. И.В. Сталин о «Кратком курсе истории ВКП(б)». Стенограмма выступления на совещании пропагандистов Москвы и Ленинграда. 1938. //Исторический архив. 1994. №5. С. 4-31.

⁴⁵ Маслов Н.Н. Идеология сталинизма: история утверждения и сущность. М., 1990. С. 5.

⁴⁶ Антонов-Овсеенков А.В. Портрет тирана. М., 1994; Безыменский Л. За что благодарить
Сталина русскому народу? Катастрофы 1941 г. могло не быть. //Новое время. 1996. № 25. С.
42-44; Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1992; Авторханов А. Технология власти.
М., 1991; Волкогонов Д.А. Сталин: политический портрет. Т. 1-2. М., 1991; Волкогонов Д.А.,
Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. //История СССР. 1989. № 4. С. 89-108; Радзинский
Э. Сталин. М., 1997.

Барулин B.C. Российский человек в XX веке. Потери и обретения себя. Спб., 2000. С. 322. Зиновьев А.А., Фернандес Ортис Антонио, Кара -Мурза С. Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй. М., 2000. С. 6.

⁴⁹ Там же. С. 18.

⁵⁰ Кандыба В., Золин П. История и идеология русского народа. СПб., 1997. С. 288.

⁵¹ Советская историография. М., 1996. С.260.

52 Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. М., 1991; Кривицкий В. Я был
агентом Сталина. Записки советского разведчика. М., 1996.

⁵³ Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб., 1990; Агабеков Г. ЧК за
работой. Мемуары. М., 1992.

⁵⁴ Агабеков Г. ЧК за работой. Мемуары. М.,1992. С. 213.

⁵⁵ Овсянников А.А. Идейно-теоретическое наследие лидеров большевизма.
(Источниковедческое исследование). М., 1997. С.228.

⁵⁶ Разгон Л. Плен в своем отечестве. М., 1994. Сб.

⁵⁷ Коротич В. От первого лица. Харьков, Москва, 2000. С.60.

Энтин Дж. Теории заговоров и конспиративный менталитет. //Новая и новейшая история. 2000. № 1 (январь-февраль). С. 77. ⁵⁹ Там же. С. 78.

Зиновьев А.А., Фернандес Ортис Антонио, Кара-Мурза С. Коммунизм. Еврокоммунизм. Советский строй. М., 2000. С. 25.

⁶¹ Слассер Р. Сталин в 1917 году. М., 1998; Таккер Р. Сталин. Путь к власти. М., 1990; Джилас Милован Лицо тоталитаризма. Сб. М., 1992; Конквест Р. Боллыдой террор. М., 1992; Конквест Р. Сталин сегодня. //Всемирное слово. 1994. № 6, С. 20-24; Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание. Т. 1-2. Смоленск, 1994; Белади Л., Краус Ж. Сталин. М., 1989; Карр Э.Х. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917 -1929. М., 1990.

Гозман Л.Я., Эткинд A.M. Метаморфозы или реальность? Психологический анализ советской истории. //Вопросы философии. 1991. № 3. С. 164-172; Кочубей Б.И. Жить в обществе и быть свободным. //Знамя. 1991. № 10. С. 180-202; Бистрицкас Р., Кочюнас Р. Несколько штрихов к психологическому портрету. //Радуга. 1998. № 5. С. 78-87.

⁶³ Смирнов Л.М. Базовые ценности: формы существования и эмпирического изучения.
//Генетические коды цивилизации. Материалы III научно-практической конференции
«Человек и природа - проблемы социо-естественной истории». М., 1995, С. 56-65; Лапин
Н.И. Модернизация базовых ценностей россиян. //Социологические исследования. 1996. №
5. С. 3-23; Либеральные ценности в сознании россиян. //Полис. 1994. № 1. С. 68-92, № 2. С.
39-75.

⁶⁴ XX век. Многообразие, противоречия, целостность. М., 1991. С.5.

⁶⁵ Там же. С. 6.

Цит. по кн.: «Тоталитаризм: Что это такое? (исследования зарубежных авторов). Ч. 1. М., 1993. С. 10.

Цит. по кн.: Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? : Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40- е годы. М., 1989. С. 221.

Гозман Л., Эткинд А. Культ власти. //Осмыслить культ Сталина. М., 1989. ⁶⁹ Там же. С. 338.

Даниэле Р.В. Возможны ли реформы в России: изменения и сопротивления изменениям от Сталина до Горбачева. // Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было?: Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40- е годы. М., 1989; Пайпс Р. «Россия при старом режиме». //Тоталитаризм: Что это такое? (исследования зарубежных авторов). М., Ч. 1,2. 1993; Тоталитаризм в Европе XX века. (Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления). М., 1996.

⁷¹ Мак-Мастер Р. Данилевский: русский тоталитарный философ. //Тоталитаризм в Европе XX
века. (Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления). М., 1996.

⁷² Волобуев О., Кулешов С, Шалохаев В. Историко-партийная наука - условия развития.
//Коммунист. 1989. №16. С. 16.

Криворученко В.К. Стенограмма V съезда РКСМ: новое издание. //Советские архивы. 1990. №67.

⁷⁴ Поставить дело изучения истории нашей партии на научные, большевистские рельсы.
//Большевик. 1931. №22. С. 1; Пролетарская революция. 1931. №6. С.6; Коммунистическая
революция. 1931. Л., №5-6. С.5-7; Борьба классов. 1931. №11-12.С. 10-16; Каторга и
ссылка.1931. №8-9.С.23-28. Пролетарская революция. 1934. №4. С.3-12.

⁷⁵ Руднев Д. Кто писал «Краткий курс»? //Таллинн. 1991. № 9. С.62.

⁷⁶ Руднев Д. Кто писал «Краткий курс»? //Таллинн. 1991. № 9. С.139.

⁷⁷ Ярославский Е.М. Очерки по истории ВКП(б). М., 1936. С.68.

⁷⁸ Там же С. 120, 417-418.

Этапы становления историко-партийной науки

В 20-е годы в нашей стране образуется историко-партийная наука. Она возводится в высший ранг, и долгое время остается недоступной для изучения учеными. Первые публикации, касающиеся этого вопроса, появились только в середине 50-х годов. Ученые робко подняли головы и попытались приоткрыть завесу исторического тайника, однако, попытка оказалась вялой и результаты достижений историко-партийной науки в 20-е годы явно преувеличивались. Основы науки по истории партии, методика изучения исторических событий, сбора материала остались прежними, отражающие позицию советского правительства.

Становление советской власти проходило в условиях жестокой борьбы большевиков со сторонниками старого режима, представителями других партий и зарубежными странами. Кардинальные перемены политического строя, структуры управления требовали неотъемлемых изменений в общественном сознании людей. Появилась необходимость письменного разъяснения гражданам России сущности марксистской теории, перспектив развития страны в случае укрепления диктатуры пролетариата, обоснования законности власти большевистской партии.

Любой политический режим влечет за собой господство определенной идеологии, защищающий существующие устои в государстве. В 20-е годы окончательно устанавливается однопартийная система, исключающая любые расхождения во мнениях, в том числе и внутри самой партии. У любого руководителя единственной законной и правящей партии возникает искушение оправдать свое исключительное положение. Верным помощником в этом выступает идеология, хорошо разработанная, навязанная и проникающая всюду. На протяжении всех 20-х - начала 30-х годов большевистское правительство занималось созданием именно такого теоретического оружия.

Средства информации населения работают на государственные структуры, отражая их интересы. Вводится жесткая цензура. Художественные и научные произведения, в частности исторические материалы, переиначиваются: выдвигаютсжна первый план одни люди и прячутся в тени другие, красочно и объемно раскрываются определенные исторические события и утаиваются «ненужные», выборочно цитируются речи, «выгодные» отрывки из произведений выдающихся людей. Не исключением были и большевики.

В круговороте революционных событий лидерам большевизма поначалу было некогда заниматься созданием истории собственной партии. Однако нельзя сказать, что до октября 1917 года, а тем более к началу 20-х годов, не было издано ни одного произведения, касающегося истории развития социал-демократического движения и конкретно большевистской партии. Выпускались нелегальные и легальные статьи, брошюры, книги, посвященные отдельным эпизодам становления партии большевиков. 1.1 Этапы становления историко-партийной науки.

Историко-партийная наука в своем становлении и развитии прошла сложный, витиеватый путь. Учитывая тот факт, что она находилась под полным контролем и в подчинении власти, то смена руководства страны существенно отражалась на ее методологии и исторических подходах.

Условно можно выделить два крупных периода становления историко-партийной науки: ленинский и сталинский. Два выдающихся теоретика В.И. Ленин и И.В. Сталин внесли свою лепту в формирование методологических принципов обработки фактического материала, в написании истории партии и в ее оценке.

Итоги изучения истории партии в 20-е годы

Вопросам создания научных большевистских кадров, литературы, написанию единой периодизации истории партии, сбору архивных документов уделялось особое внимание и контролировалось непосредственно И.В. Сталиным. В 1930-м году были подведены итоги десятилетнего развития историко-партийной науки.

Положительными моментами были создание научных кадров, работающих в области истории ВКП (б), специальных отделов ЦК (Истпарта ЦК, Института Ленина, местных истпартов); собрано было значительное количество документов, мемуаров, архивных материалов; опубликованы 2-е и 3-е издания работ В.И. Ленина, частично подготовлены к публикации протоколы съездов партии, партийных конференций (к примеру, Пражской конференции 1908 г.), выпущены обобщающие работы по истории партии некоторых историков: Ем. Ярославского, А. Бубнова, коллективные работы. Определенным шагом в работе по изучению истории партии явилось совещание в феврале 1930 года, на котором обсуждались вопросы преподавания истории ВКП(б) и были выработаны тезисы по вопросу об истории партии, как науки. Результаты десятилетней деятельности оценивались по целому ряду вопросов, которые выявили существенные недоработки при изучении истории партии. К ним относились недостаточное усвоение ленинской теории и плохая решаемость поставленных перед исторической наукой проблем. Нерешенные вопросы включали в себя :

проблему закономерностей в истории партии;

вопрос периодизации;

проблему "наследства" или идейных истоков большевизма;

вопрос о социальных корнях оппортунизма в русском рабочем классе; роль большевизма и вопрос об исторических основах большевизма в международном рабочем движении;

вопрос о смысле стратегических планов и проблеме перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

Наибольшее противоречие вызывала проблема «наследства», то есть вопрос соотношения между «крестьянским социализмом» народников и «пролетарским социализмом» Маркса и Ленина, которые отстаивали идею тесной связи рабочих с крестьянством при ведущей роли пролетариата. Непонимание разницы между двумя этими теориями привело в исторической науке к двум видам отклонений от ленинской линии. К первому относится теория, принижающая руководящую роль пролетариата в этом союзе, путем попыток идеализации революционно-демократического движения 60-70-х годов. Вторые отрицали возможность прочного союза между пролетариатом и крестьянством в буржуазно-демократической революции.

Идеологизация масс в 20-30-е годы

Партийная пропаганда в период социалистического строительства явилась средством воздействия на разум, чувства и волю людей с целью формирования марксистско-ленинского мировоззрения, коммунистической убежденности, осознания своих коренных интересов. Пропаганда марксизма-ленинизма выступила важнейшим элементом научного управления социальными процессами. Присущие пропаганде методы убеждения и организации масс, распространения и вооружения трудящихся знанием законов общественного развития, основ политики партии, понимания перспективы движения вперед служили основным орудием регулирования поведением людей, социальных коллективов, воспитания их в соответствии с требованиями общества.

Все средства идейно-воспитательной работы были направлены на разъяснение сущности государственной диктатуры пролетариата, внутренней и внешней политики партии, возникающих социально-экономических, политических и иных проблем.

В.И. Ленин обосновывал воспитательные задачи масс следующим образом: укрепление товарищеской дисциплины трудящихся, всестороннее повышение их самодеятельности и осознание ответственности, должны способствовать окончательному преодолению капитализма и привычек, сложившихся в условиях господства частной собственности на средства производства. В результате установившегося равенства всех слоев общества для создались благоприятные условия для перевоспитания рабочих и крестьян, участия их в общественной жизни страны, реального воплощения идей рабочего класса. В.И. Ленин считал, что власть диктатуры пролетариата сможет успешно выполнить задачи идейно-политического просвещения народных масс именно потому, что ее руководящей и направляющей силой является коммунистическая партия. Метко подмечены были цели идеологической работы, стоящей перед партией в 20-е годы, Ю.В. Андроповым: «Нужно было вдохнуть в сердца миллионов рабочих и крестьян веру в свои идеалы, увлечь массы конкретными и понятными им планами на тот беспримерный подвиг, без которого немыслимо было бы поднять Россию, в то время неслыханно отсталую, разоренную и голодную».1

Марксистская идеология представляет собой действенный инструмент управления. Обязательно нужно отметить, что теория для большевиков - это не только орудие в руках власти, где сами правители не верят в собственное учение. Большевики - не оппортунисты, использующие любую идею для укрепления своего могущества. Они сочетали в себе веру в теорию строительства социализма с необыкновенной гибкостью в тактике и практике. Только партия имела право на политическую деятельность, а значит и господство в государстве и навязывание всем своей идеологии.

На VIII съезде партии вопросы партийного просвещения и идеологической работы рассматривались с учетом сложившейся ситуации в стране. В 20-е годы общественная мысль отличалась своей разнообразностью, политической разносторонностью. В обществе продолжали иметь место старые традиции, нравы, воззрения. Они культивировались свергнутыми классами и их союзниками, поэтому не могли не оказывать влияние на процесс воспитания людей, на их сознание, взгляды и психологию. Съезд выделил следующие задачи в области идеологии на переходный период от капитализма к социализму, призвав всех работников идеологического фронта, всех коммунистов и комсомольцев полнее использовать аппарат и средства партии и государства для усиления пропаганды идей коммунизма, для разъяснения политического курса партии.

Похожие диссертации на "Краткий курс истории ВКП(б)": история создания и воздействие на общественное сознание

Россия на Дальнем Востоке в конце XIX - начале XX в.: борьба за выбор политического курсаЛукоянов Игорь Владимирович

Рязанская губернская ученая архивная комиссия: история создания, труды и коллекцииТолстов Виталий Алексеевич

Музеи Военно-Морского Флота России в XIX - XX вв.: история создания, становления и развитияТретьякова Ирина Анатольевна

Правовой отдел советской военной администрации в Германии: история создания и деятельности. 1945-1949 гг.Ложкин Анатолий Григорьевич

История создания и развития радио "Свобода"Мукимов Мухамади Аминович

История создания Юго-Восточной железной дороги и ее роль в экономическом развитии Центрального ЧерноземьяМухина Наталья Евгеньевна

Военно-морская разведка России: история создания, становления и развития : 1696-1917Белозер Виталий Николаевич

История создания и развития музейного дела в национальных районах Восточной Сибири. 1917-1980 гг. : (На материалах Бурят. АССР, Агинского и Усть-Ордынского бурят. нац. округов)Найдакова, Галина Васильевна

Политический Красный Крест : История создания и деятельности; опыт изучения массовых источниковМухутдинов, Абдулбер Абдулхайевич

Княжеская власть и русская агиография XI - XII вв. : История создания агиографических сочинений Киево-Печерской традицииАртамонов Юрий Александрович