Местные чрезвычайные структуры советской власти в 1918 – 1922 гг. Мистрюгов Павел Алексеевич

Содержание к диссертации

Введение

ГЛАВА I. Формирование чрезвычайных органов 39

1. Организация судебных структур 39

2. Реорганизация ревтрибуналов, создание частей особого назначения и дезертиркомиссий 58

3. Создание местных подразделений ВЧК 81

4. Кадровый аппарат местных органов ВЧК 102

ГЛАВА II. Организационно-управленческие функции чрезвычайных структур 115

1. Военно-мобилизационные мероприятия 115

2. Обеспечение функционирования низовых партийно-политических структур 140

3. Участие в охране общественного порядка 173

4. Организация и использование принудительного труда в пенитенциарной системе 184

ГЛАВА III. Репрессивные мероприятия чрезвычайных подразделений советской власти и реакция на них населения 202

1. Реализация фискально-реквизиционных задач 202

2. Подавление крестьянских восстаний 221

3. Антирелигиозная деятельность 239

Заключение 239

Список использованных источников и литературы

• Создание местных подразделений ВЧК
• Кадровый аппарат местных органов ВЧК
• Обеспечение функционирования низовых партийно-политических структур
• Подавление крестьянских восстаний

Введение к работе

Актуальность исследования. В 2017 г. наступает столетие Российской революции 1917 года. За это время исследователи сформулировали разнообразные определения о происхождении, сущности российского революционаризма и последствиях его победы. Более того, в историографии из-за наличия большого количества идеологических мифологем советского времени и спада интереса к истории революции и гражданской войны в постсоветский период многие стороны этого события оказались мало изученными. Как правило, местные институты государственного управления, среди которых массовое распространение получили чрезвычайные методы деятельности, рассматривались фрагментарно. Тем не менее анализ структуры, прав и полномочий, основных направлений и приёмов деятельности чрезвычайных структур, позволяет переосмыслить главные вопросы историографии изучаемого периода: как большевики удержали власть и одержали победу в Гражданской войне? Способы и методы мобилизации социальных, хозяйственно-экономических, трудовых ресурсов, использованные большевиками в начальный период советского строительства, представляют собой актуальную, научно значимую проблему, требующую специального изучения.

Историографические традиции изучения этих явлений огромны по количеству, тематике и крайне дискуссионны по выводам. Кроме того, местные ревтрибуналы и органы ВЧК, изучены недостаточно. Несомненна также общественная значимость исследования событий и процессов становления местных институтов государственной власти после 1917 г. Современное российское общество находится в поисках оптимальной модели взаимодействия власти и общества, эффективных способов государственного управления, в том числе - в области безопасности. Изучение опыта формирования чрезвычайных структур способствует выявлению объективных и субъективных предпосылок выбора исторического пути в переломную эпоху.

Объектом исследования являются местные чрезвычайные структуры советской власти.

Предмет исследования - изучение формирования и деятельности местных чрезвычайных структур советской власти.

Хронологические рамки работы охватывают начальный период советского строительства с ноября 1917 г., время постоянных реорганизаций в годы Гражданской войны и до судебной реформы 1922 г.

Территориальные границы исследования. Теоретические и историографические аспекты проблемы рассматриваются на общероссийских и региональных материалах, проблемы организации и деятельности местных чрезвычайных структур анализируются на примере Самарской губернии. В этом регионе Юго-Востока Европейской России, где сформировалась зона товарного зернового производства, происходили специфические военно-политические процессы: поиск «третьего пути» в революции, массовые крестьянские восстания, широкомасштабное дезертирское движение. Территория губернии была

объектом военных действий, а затем - тылом Восточного фронта, выполняла роль хлебного донора для губерний Центральной России и Красной армии. Решение многих военно-политических и социально-экономических проблем происходило путём создания чрезвычайных подразделений.

Степень изученности проблемы. История формирования системы ревтрибуналов и органов ВЧК в данном историографическом обзоре представлена как единая исследовательская проблема. Исследование ревтрибуналов и органов Всероссийской Чрезвычайной комиссии (далее - ВЧК, ЧК) распадается на три этапа: 1) 1920-1950-е гг., 2) 1960-1980-е гг., 3) 1990-2000-е гг.

В 1920-е гг. исследователи на основе законодательно-правовой базы и статистических материалов стали разрабатывать проблематику подсудности ревтрибуналов, избиравшиеся ими меры пресечений . В изучении ВЧК начался анализ вопросов её организации и деятельности². После окончания гражданской войны стали появляться исследования, посвященные отдельным аспектам деятельности ВЧК-ГПУ . Одновременно в изучении формировалась эмигрантская традиция⁴, выходили сочинения т. н. «перебежчиков»'. Стали появляться монографические исследования очеркового характера⁶. Работы по истории ВЧК не были фундированы документами. По истории ревтрибуналов вышли наукообразные сочинения М. В. Кожевникова, Д. С. Карева⁷. Ревтрибуналы перестали оцениваться как «органы расправы».

Второй этап в изучении ревтрибуналов и ВЧК наступил в 1960 - 1980-е гг. На основе большой группы законодательно-правовых документов были рас-смотрены принципы их организации, деятельность, процессуальные формы . Описание громких судебных процессов не изменило оценок их деятельности и

' Берман Я. О Революционных трибуналах // Пролетарская революция и право : издание Народного комиссариата юстиции. 1919 № 1 (II); Родин Д. Революционные трибуналы в 1920 - 1922 гг. // Вестник статистики. 1989. № 8 ; Тарновский Е. Н. Личный состав и репрессия ревтрибуналов // Еженедельник советской юстиции. 1922. № II ; Данишевскнй К. X. Революционные военные трибуналы. М. : Издание Реввоентрибунала Республики, 1920 и др.

² Лацис М. Я. (Судрабс) Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М. : Государственное
издательство, 1921 ; Мороз Г. ВЧК и Октябрьская революция // Власть Советов. 1919. №11; Малицкий А. Чека
и ГПУ. Харьков : изл-во «Путь просвещения» при Наркомпросе УССР, 1923 и др.

³ Климов М. Е. Борьба с контрреволюцией на экономическом фронте (эпоха НЭПа). М.: Высшая школа
ОГПУ, 1928 ; Турло С. С, Залдат И. П. Шпионаж. Типография Полномочного представителя ОГПУ по Запал-
ному краю 1924 // Антология истории спецслужб. Россия. 1905 - 1924. M. : Кучково поле. 2007 и др.

⁴ Адлер Ф. Об отчёте английской делегации. Берлин : Евразийское книгоизд-во. 1925 ; Гуль Р. Дзер-
жннский-Менжннский-Петерс-Лацис-Ягода. Париж. 1936 ; Мельгунов С. Л. Красный террор в России. 1918 -
1923. M.: СП "PUICO". "P.S", 1990.

⁵ Агабеков Г. С. ГПУ. Записки чекиста. Берлин : Стрела, 1930 ; Безпалов H. Исповедь агента ГПУ. Пра
га : Воля России, 1925 и др.

'' Софинов П. Г. Карающая рука советского народа: К 25-летию ВЧК-ГПУ-ЫКВД. 1917-1922. М. : ОГИЗ, Госполитиздат, 1942 : Бычков Л. ВЧК в годы гражданской войны. М. : Воениздат Наркомата Обороны СССР, 1940 и др.

⁷ Кожевников М. В. История советского суда. М. : Юридическое издательство министерства юстиции. 1948 ; Карев Д. С. Советское судоустройство. М. : Государственное издательство юридической литературы. 1951.

* Титов Ю. П. Развитие системы советских революционных трибуналов. М. : ВЮЗИ, 1987 ; Портнов В. П.. Славин М. M. Становление правосудия в Советской России (1917-1922 гг.) М. : Наука. 1990 и др.

адекватности применяемых ими наказаний . В истории изучения органов ВЧК концептуальных перемен не произошло. Исследователи рассматривали вопросы необходимости её появления, права и полномочия, организационное развитие ВЧК². Значительное внимание было уделено изучению деятельности ВЧК³. Однако, анализ выступлений и способов их подавления был догматичным. Возросло количество работ по местным органам ВЧК . Влияние идеологической конъюнктуры не позволило объективно воссоздать действительную картину гражданского противостояния и его способов.

В конце XX - начале XXI вв. революционные события 1917 - 1922 гг. стали самой дискуссионной проблемой Отечественной истории. В 1990 - 2000-е гг. в ряде работ на основе законодательства, статистических материалов и делопроизводственной группы документов была пересмотрена история складывания и многочисленных реорганизаций системы ревтрибуналов". В региональных исследованиях частично представлено формирование и принципы судебного производства ревтрибуналов на местах.

1990-е гг. стали переломным временем в изучении истории ВЧК. Большинство оценок на основе расширенного круга источников было пересмотрено. Активно изучались вопросы взаимосвязи партийно-советской системы с чрезвычайными подразделениями⁷. В ряде работ рассматривается влияние кадрового состава на деятельность ВЧК, состав её подразделений, права и полномочия и их эволюция, а также место среди органов власти и управления⁸. В этих ис-

Голинков Д. Первые судебные процессы в революционных трибуналах // Советская юстиция. 1963. № 21 : Курицын В. М. Следствие и судебный процесс по делу о мятеже «левых эсеров» // Советское государство и право. 1968. № 8 ; Портнов В. П., Славин М, М. Становление правосудия в Советской России (1917 - 1922 гг.) М.: Наука. 1990.

² Софинов П. Г. Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917 - 1922 гг.). М. : Госуд,
изд-во политической литературы. 1960. С. 6 ; Велидов А. С. На страже завоеваний Октября // История СССР.
1970.№ 1. С. 8: Титов Ю. П. Создание ВЧК, её правовое положение и деятельность. М, : ВЮЗИ, 1981. С. 28-29 ;
Велилов А. С. Коммунистическая партия - организатор и руководитель ВЧК (1917 - 1920). М. : ВКШ КГБ,
1970.

³ Голинков Д. Л. Крушение антисоветского подполья в СССР в 2-х книгах М. : Изд-во политической
литературы, 1986 ; Портнов В. П. ВЧК 1917 - 1922. М. : Юридическая литература, 1987 ; Титов Ю. П. Указ. соч,
и др.

⁴ Литвин А. Л. «Дело сдать в архив». Казань : Таткнигоиздат, 1986 ; Романенко В. В, Роль чекистов и
воинов внутренних войск в ликвидации кулацких банд и белогвардейшины в Среднем Поволжье и Приуралье в
1920-1922 гг. // Из истории Среднего Поволжья и Приуралья. Под ред. С. Г. Басина. Том 160. Выпуск V. Куй
бышев . КГПИ, 1975 и др.

⁵ Буков В. А. От российского суда присяжных к пролетарскому правосудию: у истоков тоталитаризма
М, : Археографический центр. 1997 ; Смыкалин А. Создание советской судебной системы // Российская юсти
ция. 2002. № 2 ; Павлов Д. Б. Трибунальный этап советской судебной системы. 1917 - 1922 гг. // Вопросы исто
рии 2007. № 6 ; Лезов И. Л. Судебное строительство на местах в первые месяцы советской власти // Вестник
Московского университета. Серия 11. Право. 1998. № 1.

⁶ Пивоваров М. С. Революционные трибуналы в Сибири (ноябрь 1919-январь 1923 гг.) : автореф. дис.
... канд. ист. наук. Кемерово. 2007 ; Абрамов В. В. Создание и деятельность местных революционных трибуна
лов (1918 - 1922 гг.) (по материалам Пензенской губернии): дис. ... канд. ист. наук. Самара. 2004 и др.

⁷ Тропов И. А. Эволюция местных органов государственной власти в России (1917 - 1929 гг.): дис. ...
докт. ист. наук. СПб, 2012 : Павлов Б. В. РСДРП(б) - РКП(б) в политической системе России. 1917 - середина
1920-х гг.: дис. ... докт. ист. наук. СПб.. 2004 и др.

⁸ Мозохин О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности
(1918-1953). Москва-Жуковский : Кучково поле, 2006 ; Леонов С. В. Рождение советской империи: государст-

следованиях деятельность ВЧК анализируется в контексте становления авторитарной административно-политической системы.

Наименее изученному вопросу - широкомасштабным социальным и политическим репрессиям - уделено значительное внимание'. Активно выходят исследования по истории местных органов ВЧК. Проблематика изучения включает формирование и деятельность ЧК . Оценки варьируются от их признания органами государственной безопасности до низведения к архаичным формам политического сыска. Зарубежные историки анализируют идеологические, административно-политические аспекты центральных чрезвычайных структур, однако их работы слабо фундированы архивными документами.

Подводя итог изучению ревтрибуналов и органов ВЧК в целом, отметим, что остаются дискуссионными и недостаточно изученными вопросы их формирования на местном уровне, роли в системе советского управления, отношения к ним населения.

Целью диссертационного исследования является изучение формирования и основных направлений деятельности местных чрезвычайных структур в 1918 - 1922 гг. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

- рассмотреть структуру, права и полномочия местных чрезвычайных
подразделений;

проанализировать их кадровый состав и принципы комплектования;

показать способы и методы реализации фискально-реквизиционных задач советской власти в хозяйственно-продовольственной области;

изучить основные полномочия и чрезвычайные мероприятия в сфере военного управления;

выявить принципы и методы функционирования низовых органов партийно-политической системы советской власти;

- исследовать судебные, военные, административно-мобилизационные
способы подавления крестьянских восстаний;

- определить характер антицерковной политики советской власти;

во и идеология 1917 - 1922 гг. Москва : Диалог-МГУ, 1997 ; Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918 1922 гг. М. : Эксмо, 2004 ; Плеханов А. М. ВЧК-ОГПУ в годы новой экономической политики. 1921 -1928. М. : «Кучково поле», 2006 ; Капчинский О. И. ВЧК: организационная структура и кадровый состав. 1917 - 1922 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М.. 2005 и др.

¹ Конлрашин В. В. Крестьянство России в Гражданской войне: к вопросу об истоках сталинизма. Мо
сква : РОССПЭН, 2009 ; Петров М. Н. Крест под молотом. НовГУ им. Ярослава Мудрого. Новгород, 2000 :
Павлов Д. Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 - середина 1950-х годов. М. :
РОССПЭН, 1999 и др.

² Петров М. Н. Формирование и деятельность органов ВЧК-ОГПУ. 1917 - середина 1920-х гг. (на мате
риалах Северо-Запада России) : дис. ... докт. ист. наук. Новгород, 1995 ; Тепляков А. Г. «Непроницаемые не
дра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918- 1929 гг. М.: АИРО-ХХК 2007 и др.

³ Keep J. Social Aspects of the Russian Revolutionary Era (1917 - 1923): Recent English Language historio
graphy II East European Quarterly. 1990. Vol. 24. № 2 ; Fitzpatrick, Sheila: The Civil War as a Formative Experience,
in: Gleason, Abbot, Kenez, Peter und Stites Richard (Hgg.): Bolshevik Culture, Bloomington 1985 ; Холквист П. «Ос
ведомление - это альфа и омега нашей работы»: надзор за настроениями населения в годы большевистского
режима и его общеевропейский контекст // Американская русистика: вехи историографии последних лет. Со
ветский период. Антология. Самара, издательство «Самарский университет». 2001.

- рассмотреть правоохранительные функции чрезвычайных структур и
меры налагаемых наказаний по уголовным и должностным преступлениям;

выявить практику использования принудительного труда;

описать общественную реакцию на проводимые преобразования.

Источниковая база исследования обширна и разнообразна. Первая группа, нормативно-правовая документация, включает в себя как опубликованные, так и неопубликованные документы. Документы, содержащие сведения о формах организации и деятельности, правах и полномочиях чрезвычайных структур, представлены в фондах Российского государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), которые содержат материалы деятельности Народного комиссариата юстиции, Верховного ревтрибунала, Военно-транспортной коллегии . Источники, характеризующие организационно-кадровые процессы формирования частей ЧОН, имеются в Российском государственном военном архиве (РГВА) и включают документальные материалы фондов штаба ЧОН и штаба войск ВНУС Заволжского военного округа . Распорядительная документация о реорганизациях чрезвычайных структур сосредоточена в фондах советских органов власти и управления периода 1917 - 1922 гг. местных архивов³.

Обширна по количеству и разнообразна по составу делопроизводственная документация. Документы этой группы сосредоточены в центральных и, преимущественно, в региональных архивах. Следственно-судебные материалы, оперативная документация, приказы и постановления частично представлены в фондах центральных архивов - фонде Верховного трибунала. Материалы о военно-административных, карательных, мобилизационных мероприятиях чрезвычайных структур находятся в фонде управления Приволжского окружного военкомата по военным делам управления Приволжского военного округа, штаба войск ВНУС ЗВО . Однако, большая часть документов по обозначенным проблемным направлениям хранится в фондах Самарского губревтрибунала и местных ревкомов, особого отдела ГубЧК, а также в личном фонде участника революционных событий Ф. Г. Попова⁵. Анализ данных источников позволяет выявить принципы судопроизводства, основные типы и состав правонарушений, разбиравшихся в ревтрибунале, даёт сведения о мотивации и основных методах деятельности по борьбе с антисоветскими социально-политическими выступлениями, реализации фискально-реквизиционных задач и борьбе с дезертирством. Информационные, оперативные и аналитические материалы чрезвычайных органов представляют собой важнейшие исторические документы, сравнение которых позволило выявить более объективные характеристики изучаемой проблематики. Они представлены в фондах штаба ЧОН РСФСР, Приволжского окружного военкомата по военным делам и управлении Приволж-

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-353 : Р-1005 ; Р-3042.

² Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 58 ; Ф. 17535.

¹ Центральный государственный архив Самарской области (ЦГАСО). Ф. Р-81 ; Р-1868 ; Р-56 ; Р-193 : Р-279 ; Р-2650.

⁴ ГАРФ. Ф. Р-1105 ; РГВА. Ф. 25889 : Ф. 17535.

⁵ ЦГАСО. Ф. Р-116 ; Р-138 ; Р-29; Р.-3786 : Р-9 ; Р-55 ; Ф. 1000.

ского военного округа, штабов Саратовского, Приволжского и Заволжского секторов войск ВНУС, штабе войск ВОХР ПРИВО, штабе корпуса войск ВЧК¹. В фонде коллекции приказов ОГГТУ-НКВД-УНКВД-УНВД-УООП-УВД-ГУВД Самарской области, местного Губисполкома и комиссариата юстиции также частично отложились документальные материалы². Некоторые данные о структуре и численности разведки КОМУЧа содержатся в фонде ведомства Народного просвещения КОМУЧа . Документы по данной проблематике представлены также в опубликованных сборниках документов. В совокупности изучение нормативно-правовых и делопроизводственных документов, принятых на разных уровнях, позволяет выявить действительные принципы организации, положения и деятельности чрезвычайных органов на местном уровне.

Отдельный блок документов представлен директивными материалами центральных и местных структур РКП(б). Они сосредоточены в фонде Политбюро, хранящегося в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ)⁴ и, главным образом, в фонде Самарского губернского комитета ВКП(б)⁵. На их основе воссоздано взаимодействие с органами ВЧК, рассмотрены направления деятельности чрезвычайных подразделений. Третью группу источников составляют учётно-статистические материалы. В фонде Верховного трибунала при ВЦИК и НКЮ⁶ отложились статистические сводки и отчёты. В фонде Самарского губревтрибунала содержатся документы первичного судебного учёта. Статистические материалы хранятся в

а

фонде Самарского Губюста . Сравнение первичной судебной документации со статистическими материалами позволяет выявить иерархию наказаний, принципы судопроизводства и практику принудительного труда. Четвертую группу образуют выступления, статьи В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого, Ф. Э. Дзержинского, Н. И. Бухарина, а также заметки и статьи участников событий о военных и политических действиях. Этот пласт документов позволяет рассмотреть взгляды представителей разных общественных групп, в сравнении с делопроизводственной группой документальных материалов выявить действительное и идеологическое в государственном строительстве. В пятую группу объединены материалы периодической печати и составленные на их основе хроники событий. Они содержат фактографическую и социопсихологическую составляющие. Сравнение данных с материалами учёта позволило проверить и скорректировать выводы о репрессивной активности органов ВЧК, воссоздать оценку советской судебной системы. Шестая группа- эго-документы. Для изучения ценностных установок и практик повседневного поведения человека в эпоху ради-

¹ РГВА. Ф. 58 ; Ф. 25889 ; Ф. 17535 ; Ф. 35071 ; Ф. 16011.

² ГУ МВД по Самарской области, ОСФ и Р (Отдел специальных фондов и реабилитации) Информаци
онного центра ГУ МВД России по Самарской области Ф. 5 ; ЦГАСО. ф. Р-81 : Р-1868.

⁵ Самарский областной архив социально-политической истории (СОГАСПИ). Ф, 1.
'ГАРФ.Ф. Р-1105;Ф. А-353.

⁷ ЦГАСО. Ф. Р-116.

⁸ ЦГАСО. Ф. Р-1868.

кального гражданского противостояния привлечены как архивные, так и опубликованные материалы участников и современников событий, эго-документы. К архивным материалам относятся фонды партархива Самарского обкома КП РСФСР, отдела истории партии Куйбышевского обкома ВКП(б), Губернского и Городского комиссариата юстиции . Материалы этой группы позволяют воссоздать облик участников и современников тех событий. Специфический комплекс источников, дополняющий другие документальные группы, представлен художественными произведениями. Это сочинения И. А. Бунина, М. А. Горького, А. И. Солженицына. Данная группа источников позволяет рельефнее отразить диффузию разносторонних личных и социальных интересов. Источнико-вая база исследования представляет собой широкую, репрезентативную совокупность разнообразных групп документальных материалов, большая часть которых хранится в архивах. Она позволяет решить поставленные в исследовании задачи.

Методологическую основу данной работы составила совокупность общенаучных, специальных исторических и полидисциплинарных принципов и методов научного познания. Изучение темы основывалось на базовых принципах научности, историзма и объективности. Достижение цели и решение задач данного конкретно-исторического исследования стало возможным благодаря применению группы специальных исторических методов изучения (проблемно-хронологического, описательно-повествовательного, типологического, метода статистического наблюдения). С помощью системно-структурного метода были определены границы изучаемого предмета и показаны организационные и дея-тельностные принципы функционирования. В качестве теоретических положений в работе использовались представления об историческом развитии России как особом, мобилизационном варианте развития. Концепция тоталитаризма Р. Арона была применена для характеристики институциональных факторов взаимоотношений власти и общества. В работе были также использованы концепции политической юстиции и социально-политического контроля.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что впервые проведён конкретно-исторический анализ становления и деятельности чрезвычайных структур в Самарской губернии периода Гражданской войны; выявлены общие черты и особенности их функционирования в разных регионах. Привлечение широкого круга источников, многие из которых впервые введены в научный оборот, позволило избежать широко распространенного в научной литературе «декретного» подхода к анализу обозначенной проблематики и выявить действительные механизмы их формирования и деятельности на местном уровне. В связи с возросшим в исторической науке интересом к действительным, а не мифологизированным фактам революционного процесса, изучение чрезвычайных структур позволило выявить не только принципы их организации, но и место, роль, эффективность в системе государственного управления.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что его материалы, положения и выводы могут быть использованы для

¹ СОГАСПИ. Ф. 651 ; Ф. 3500; ЦГАСО. Ф. Р-1868 ; Ф. Р-1887.

разработки общих и специальных курсов для высших и средних учебных заведений с углубленным изучением Отечественной истории. Опыт революционного поиска пути общественного развития, способы и методы выхода из кризиса, а также степень их эффективности, представленные в работе, могут быть востребованными в системе органов власти и управления РФ. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Местные чрезвычайные структуры в 1918 - 1920 гг. являлись основными элементами формировавшейся системы государственного управления мобилизационного типа. Их значение в данный период неуклонно возрастало. Характер их создания и постоянных реорганизаций обуславливался конкретной политической и экономической ситуацией. В Самарской губернии сфера полномочий чрезвычайных подразделений была предельно широкой. В условиях социально-политической нестабильности создавались временные ревкомы; для осуществления чрезвычайного судопроизводства - ревтрибуналы; в прифронтовой полосе организовывались дезертиркомиссии. Фискально-конфискационные и распределительные функции выполняли продотряды, военно-революционные штабы, части ЧОН и различные межведомственные комиссии временного характера.

2. Специфика образования чрезвычайных структур в Самарской губернии была связана с анархо-максималистским выступлением весной 1918 г. и военно-политическим противостоянием советской власти с КОМУЧем во второй половине 1918 г. Ревтрибуналы, органы ВЧК, дезертирские комиссии в Самарской губернии создавались на всех уровнях административного деления вплоть до волостей.

3. В 1920 - 1922 гг. чрезвычайные структуры власти на местах часто были не в состоянии выполнять инструкции центра по организации судопроизводства, регламентации мер наказания и содержания осуждённых, что было связано с низкой квалификацией кадров и принципами их подбора. В Самарской губернии штат сотрудников ЧК превосходил количество сотрудников ревтрибуналов более чем в три раза, что косвенно свидетельствует о большей роли ВЧК в решении насущных задач партийно-советской власти.

4. Местные подразделения ВЧК активно использовали внесудебные репрессии против оставшихся в Самаре сторонников власти КОМУЧа. Низовые советы, оказывавшие сопротивление, подвергались мощному административному давлению. Террористические методы применялись по отношению к крестьянам-повстанцам - активных участников расстреливали, дела рядовых принимали к судопроизводству ревтрибуналы и, как правило, они прекращались. В период наступления Колчака гражданская организация власти заменялась военной, использовалось заложничество. Фактически, чрезвычайные подразделения подменяли советскую власть, как форму народоправства, своими директивными распоряжениями.

5. Для проведения мобилизационных мероприятий в Красную армию и борьбы с дезертирством проводились «генеральные операции» - объединялись предупредительные, судебные, административные, конфискационные ме-

роприятия против них и их укрывателей. В течение 1918 - 1922 гг. в центре и на местах чрезвычайные структуры советской власти активно использовались в деле ограничения влияния церковнослужителей Русской Православной Церкви. В Самарской губернии священники, поддержавшие КОМУЧ, подверглись внесудебным репрессиям ГубЧК. В дальнейшем, выступления против советской власти сменились отказами от реализации социально-экономических преобразований как церковного, так и общественного устройства, прежде всего, институтов брака и образования. Для недовольных советской властью духовных лиц судебные меры наказания Губревтрибунала были более мягкими. К 1922 г. с помощью оперативно-агентурных приемов советской власти удалось расколоть и подчинить Самарскую епархию РПЦ.

6. Для осуществления конфискационно-реквизиционных мероприятий в продовольственной сфере применялись военные методы, в ревтрибуналах объём хозяйственно-продовольственных правонарушений постоянно возрастал. Принципы судопроизводства были ускоренными, часто практиковались выездные сессии. Объём должностных и уголовных правонарушений также увеличивался. Судебные и внесудебные меры наказания отличались высоким удельным весом приговоренных к высшей мере наказания.

7. Мобилизационная модель советской общественно-политической системы в качестве важного элемента включала использование принудительного труда заключённых и заложников, что было закономерным явлением. Основными типами правонарушений, караемых назначением принудительного труда, были хозяйственно-продовольственные и «контрреволюционные деяния», однако эффективность и мотивация подневольного труда была низкой. Труд заключённых использовался в сельскохозяйственных и других видах работ, а труд квалифицированных специалистов компенсировал дефицит кадров в разных областях.

8. Общественная реакция на деятельность чрезвычайных структур была преимущественно протестной. В чиновничьей среде - это был саботаж; рабочие устраивали забастовки; крестьяне восставали и выступали «за советы без коммунистов». В Красной армии имело место дезертирство. Совхозное строительство и коммуны не имели поддержки в деревне. Все эти обстоятельства порождали жесткие меры чрезвычайных структур, направленные на подавление антисоветских настроений.

Структура исследования состоит из введения, трёх глав, разделённых на параграфы, заключения, списка источников и литературы и приложений.

Апробация работы. Основные положения, выводы, а также промежуточные результаты исследования апробированы на двух международных научных конференциях - «Российская государственность: от истоков до современности» (Самара, 2012), «Исторические чтения на ул. Андропова, 5. Спецслужбы страны в 20-50-е годы XX века», посвященной 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов (Петрозаводск, 2015); четырёх всероссийских научных конференциях - «Исторические чтения на Лубянке» (Москва, 2011), «Платоновские чтения» (Самара, 2011, 2012, 2013); трёх

И

межвузовских научных конференциях - молодых учёных-историков «Становление народного единства» (Самара, 2011) и «Законодательные аспекты становления российской государственности. Вехи в истории» (Самара, 2012), «Гражданское общество и публичная власть — проблемы взаимодействия и управления» (Самара, 2013).

Создание местных подразделений ВЧК

Итак, на третьем этапе изучения ревтрибуналов и органов ВЧК (1990 – 2000-е гг.) стало очевидно, что советская модель изучения истории революции и гражданской войны, безраздельно господствовавшая в литературе на протяжении многих лет, переживает кризис. В ходе исследований было доказано, что вместо единственно правильной политики Советов и РКП(б) на исторической арене находились социально-политические силы, имевшие разнообразные цели, мотивы действий, которые не вписывались в понятие «контрреволюции», а советская власть решала не только «революционные задачи». В современных исследованиях достаточно хорошо представлен процесс подготовки законодательной базы, систематизированы процессуальные формы создания и деятельности ревтрибуналов, выявлена и проанализирована нормативно-правовая база.

Процесс формирования центрального аппарата ВЧК и его отдельных подразделений был пересмотрен. В работах переосмыслен кадровый состав. На более углубленном уровне стали разрабатываться отдельные направления и методы деятельности ВЧК, в том числе на местах. Однако по-прежнему недостаточно изученным остатся вопрос о месте и соотношении в деятельности ВЧК организационно-управленческих функций и репрессивных мероприятий. Механическое перемещение акцентов приводит к тому, что некоторые исследователи характеризуют ВЧК как систему «органов государственной безопасности». Однако возможно ли употребление данного понятия в ситуации, когда общество было расколото на части и представители разных общественных групп находились в ситуации гражданского противостояния? С другой стороны, в некоторых работах положение и роль ВЧК ограничивается понятием «политическая полиция», и тем самым значение ВЧК сводится только к мощному инструменту советской власти в политическом противостоянии. Представляется наиболее объективной точка зрения на чрезвычайные структуры как на органы власти, являвшиеся элементами советской мобилизационной административно-политической системы. Серьезным недостатком современного научного уровня изучения данной темы является малое количество источниковедческих работ по данной теме. На уровне конкретно-исторических вопросов, несмотря на возрастание исследований, посвященных местным структурам ВЧК, эта область по-прежнему слабо изучена. Практически неисследованными сферами остаются такие как, формирование структуры, права и полномочия ЧК, направления деятельности на местном уровне, взаимоотношения с партийно-советскими органами власти и управления, в том числе в Самарской губернии.

Подводя итог изучения ревтрибуналов и органов ВЧК в целом, отметим, что в советское время появление чрезвычайных судов в единой судебной системе оправдывалось задачами борьбы с особо опасными преступлениями. Избирательный анализ принципов их комплектования, состава осужденных, принципов судопроизводства строился таким образом, чтобы показать их выразителями и защитниками рабоче-крестьянских интересов. Действительные механизмы деятельности ревтрибуналов, а также включенности их в систему органов власти и управления обходились стороной. Анализ новейших исследований системы ревтрибуналов в регионах показывает, что прежние мифы были преодолены, оформились разные точки зрения на их значение и роль. Признается, что ревтрибуналы являлись сугубо политическими судами, отстаивавшими интересы коммунистической партии. Их репрессии были обращены прежде всего на крестьян и рабочих, а нормы законности в их деятельности были прикладными. В других исследованиях их значение в некоторых случаях по-прежнему оценивается в рамках анахронистичной советской терминологии. Остаются дискуссионными и недостаточно изученными вопросы формирования ревтрибуналов на местном уровне, их роли в системе советского управления, отношения к ним населения. Особенно недостаточно исследованными остаются модификации формирования и деятельности ревтрибуналов на местах, в том числе в Самарской губернии. В течение более чем 90-летнего опыта изучения органов ВЧК были как подъмы, так и спады исследовательской активности, менялась источниковая база и методы исследования. В 1920-х – 1980-х гг. было поставлено и разработано большинство вопросов, которые составляют предмет изучения на современном этапе историографии. Советские историки внесли значительный вклад в изучение данной темы: были исследованы проблемы формирования ВЧК, нормативно-правового оформления е прав и полномочий, взаимодействия с другими правоохранными структурами, определена сущность ВЧК как органа защиты «диктатуры пролетариата», рассмотрены наиболее значимые операции, которые проводились сотрудниками ЧК. Спецификой советского подхода к изучению темы на уровне источниковой базы исследований был «декретный подход», ограниченность в использовании делопроизводственной группы документов. После распада СССР общественно-политическая и историографическая ситуация начала постепенно меняться. В изучении проблемы стали формироваться разные оценки, порой противоположные, происходило переосмысление подходов в изучении данной темы, стала расширяться документальная основа проводимых исследований. Многие из традиционных оценок на поверку оказались мифами. Вопросы революционного насилия и радикализма при организующей роли ВЧК стали предметом специального рассмотрения. Однако на современном этапе по-прежнему недостаточно изученными остаются проблемы формирования направлений и методов деятельности подразделений ВЧК на местах.

Кадровый аппарат местных органов ВЧК

ВЧК и е местные структуры, согласно решениям принятым на IV Всероссийской конференции губернских, транспортных ЧК, особых отделов ВЧК в целях повышения эффективности деятельности милиции и борьбы с преступностью устанавливали контроль за е деятельностью371. На местах взаимоотношения Политбюро с административными структурами и эффективность их работы были вариативными. Так, организация политбюро при милиции в Пермской губернии происходила в феврале – апреле 1920 г. и, как отмечает Е. А. Кобелева, оно не поддерживало контакта с милицией, было автономным в своей деятельности. Тем не менее, после их создания произошло определенное наведение порядка в осуществлении следственных действий372. В губерниях Верхней Волги, как отмечает А. В. Рыжиков, сеть политбюро была установлена в марте – апреле 1920 г. и их организация преследовала две цели – улучшить взаимодействие милиции с ВЧК и не расширять штата ГубЧК, однако практика показала неэффективность такой организационной структуры и в 1921 г. Политбюро напрямую переподчинили ГубЧК373. В Петроградской губернии, как отмечает М. Н. Петров, произошло укрепление низовых звеньев местных ЧК, к весне 1920 г. В Политбюро насчитывалось 76 оперсотрудников374. В Самаре 29 марта 1920 г. на совещании в ГубЧК решался вопрос об организации политического бюро при Уездмилиции375. Специально созданная комиссия занималась установлением штатов Политбюро. В е полномочия входило переназначение начальника уездной милиции, как отмечалось, в случае если он не коммунист или «неподходящий для работы», а также уполномоченного политбюро и его секретаря. Остальных сотрудников начальник милиции мог выбирать и назначать самостоятельно. 1 сентября 1920 г. были введены в действие новые штаты Политбюро. Для Самарской губернии были увели чены штаты I категории376. Согласно приказу № 11 по Губернскому управлению ж/д милиции от 25 апреля 1920 г., в Штаб войск внутренней охраны входил представитель из ТО ВЧК в качестве одного из помощников начальника войск внутренней охраны377. В Самарской губернии создание Политбюро привело к дезорганизации исполнения следственных функций в уездах. В октябре – ноябре 1920 г., как говорилось в докладах председателя Губревтрибунала, деятельность След-кома была затруднена из-за передачи следственных функций уездным политбюро, которые вели следствие и окончательно выносили по делам заключения378.

Несмотря на усиление регламентации и установление новых структур, низкий уровень реализации следственно-оперативных полномочий был по-прежнему характерной чертой функционирования ЧК в регионах. Например, в Пермской губернии это проявлялось в слабой компетенции сотрудников, задержки сроков следствия, ограничении следственных действий только допросами свидетелей и самого обвиняемого. Следственные отряды ЧК в уездах проводили самочинные обыски и аресты. В конце 1920 – начале 1922 гг. в конфликтах имело место желание властных структур подчинить органы ВЧК и желание ЧК уйти от опеки власти. Как заключает Е. А. Кобелева, они являлись показателем «слабости власти и силы органов ВЧК»379. В Новгородской ГубЧК в связи со сменой председателя весной 1920 г. «посыплись градом» аресты, обыски и конфискации, давление на подследственных и необоснованные репрессивные меры, в результате проверочных мероприятий он был отстранен от занимаемой должности380. Предпринимаемые самарскими властями действия по изменению реализации следственно-оперативных полномочий ГубЧК результатов практически не приносили. Губис-полком, пытаясь нормализовать функционирование ГубЧК, активно использовал свои полномочия по контролю за действиями е сотрудников. Многочисленные нарушения сроков следствия, проведение незаконных арестов и обысков, слабая информационная работа, нарушение межведомственной субординации стали предметом внимания Губисполкома в мае 1920 г. В вину ЧК ставилась слабая «борьба с контрреволюцией» и «значительной спекуляцией», отсутствие связи с другими правоохранительными структурами, невозможность установить контроль над действиями е сотрудников. ТЧК, созданные в мае 1919 г., как их предшественники, занимались террором населения, присваивали конфискованные вещи при арестах. Согласно решению Губисполкома от 13 мая 1920 г. перспективой развития органов ВЧК должно было стать ограничение прав УТЧК, РТЧК и укрепление кадров ЧК опытными и, как подчркивалось, немолодыми коммунистами381. Аналогичные проблемы были обозначены в июле 1920 г. шестнадцатью членами коммунистической ячейки при ГубЧК. Они обвиняли некоторых членов коллегии ГубЧК в незаконных обысках, арестах и грубом отношении. Для расследования 1-Райкому и Губкому РКП(б) были переданы соответствующие материалы

Хозяйственно-экономический кризис повлиял на расширение полномочий и функций ГубЧК по борьбе с уголовной преступностью. Создание межкомов – структуры в составе представителей от ГубЧК, Рабоче-крестьянской инспекции и Губюста предназначалось для осуществления контрольно-ревизионной и информационной деятельности по обследованию хозяйственной сферы. В случае обнаружения нарушений они наделялись правом принятия мер пресечения383. Слабые результаты борьбы с преступностью разбирались на совещании представителей всех органов охраны и розыска г. Самары, созванном представительством ВЧК по Поволжью 10 – 11 сентября 1921 г. В качестве основных недостатков выделялась бессвязность в борьбе с преступностью (хищениями грузов, особенно семенных). ГубЧК, занимая активную позицию, присвоила функции милиции, а в оперативных действиях проявляла обособленность и разрозннность.

Обеспечение функционирования низовых партийно-политических структур

Согласно данным мандатной комиссии, работавшей 12 декабря 1922 г. на X губернском съезде советов, на съезде присутствовало 167 делегатов (из 206). Среди них – 136 членов РКП(б), 36 беспартийных, «никаких других партий не имеется»638. Тогда же были произведены выборы членов Самарского губисполкома. Фракция РКП(б) предложила список членов в составе 27 человек, в котором были трое беспартийных639.

В системе чрезвычайных средств обеспечения функционирования низовых партийно-политических структур важное место занимали судебные методы воздействия. На судебном уровне доля «политических» дел в производстве ревтрибуналов была динамичной. Так, в 1920 г. в Пензенской губернии происходило неуклонное сокращение числа материалов по фактам «контрреволюционных» преступлений640. В местных ревтрибуналах сибирского региона со второй половины 1921 г. после увеличения числа дел о «контрреволюционных выступлениях» стало происходить их сокращение и некоторое смягчение карательной политики641. Схожая динамика подсудности была в Самарском губревтрибунале. В 1919 г. в общем объеме судебного производства «контрреволюционные деяния» составляли 19, 1 %. Меры наказания были следующими: 49, 4 % (262 подсудимых) были амнистированы, дела 40, 7 % (216 подсудимых) прекращены, дела 3, 01 % (16 осужденных) направлены в ДПР. В 1920 г. в Губревтрибунале в числе лидирующих по количеству разбираемых дел были протесты против советской власти и е политики, именуемые «контрреволюцией». В общем объеме чрезвычайного судопроизводства количество осужднных по данному типу обвинений возросло с 19,1 % в 1919 г. до 22, 1 % в 1920 г.642. Состав обвинений был следующим: «агитация», «выступления», «угрозы и оскорбление властей», «дискредитирование со 169 ветской власти» и другие. Судебные меры наказаний ужесточились незначительно. Дела 39, 8 % (359 человек) были прекращены, переданы в другие судебные структуры – 31, 3 % (275 человек, а также материалы на целую деревню Алтунино Новой Кувакской волости), 15, 6 % (137 человек) были амнистированы. Усиление меры наказания проявилось за счт увеличения приговоров о заключении в Дома принудительных работ. Возросло количество заключенных в Дом принудительных работ условно, составив 9, 4 % (85 осужднных), заключены Дом принудительных работ 3, 1 % (28 граждан). К высшей мере наказания – расстрелу – приговорены 0, 2 % (2 граждан) и ряд других. Среди подсудимых по социально-профессиональному составу были 65 рабочих, 10 служащих советских органов власти и управления, в том числе судебных, правоохранных структур, 5 учеников единой трудовой школы, 1 бывший урядник и помощник милиции при чехосло-ваках, 1 сельчанин, 1 священник. В 1921 г. количество подсудимых по обвинениям в «контрреволюции» пошло на убыль, составив 16,7 % в общем объеме судебного производства (345 подсудимых). Дела, которые поступили в Губревтрибу-нал, преимущественно возвращались на доследование ( 28, 3 % (99 подсудимых)), в другие судебные структуры были переданы 14, 3 % (50 подсудимых), оправдано 9, 4 % (33 подсудимых) и ряд других судебных наказаний643.

Как уже отмечалось, социально-политический контроль на местном уровне стал средством, постоянно используемым органами ВЧК. В апреле 1921 г. Особые отделы ГубЧК установили особый учт и строгое наблюдение за офицерами и военчиновниками, служившими в белой армии или находившимися на территории белой армии, а в настоящий момент состоящими в рядах РКП(б)644. Усиление социально-политического контроля над гражданским населением и военными частями произошло согласно решению Комитета обороны Самарской губернии от 2 ноября 1921 г. Проводником этого решения стала ГубЧК, на которую в срочном порядке возлагалась обязанность произвести регистрацию вернувшихся «из стана белых», а также взять на учт весь «неблагонадежный и контрреволюцион 170 но настроенный элемент»: установить наблюдение за связью на ж/д, поручить ДТЧК усилить наблюдение за связью (телеграфом, телефоном на ж/д). Особому отделу было поручено принять все меры к проверке командного состава в частях и штабах и выявления их «политической физиономии», а также усилить наблюдение за составом воинских частей645. В 1922 г. власти установили контроль над составом нарсудов, который также осуществлялся органами ВЧК-ГПУ. Его механизм был определен 30 января 1922 г. на распорядительном заседании президиума Самарского губисполкома и состоял в том, что перед утверждением списков народных заседателей они должны направляться на заключение в ГубЧК. В 1922 г. прошло несколько проверок, по результатам которых две кандидатуры были отклонены. В одном случае мотивы отклонения неизвестны, во втором ими стали взяточничество и пребывание кандидатов в «стане белых»646.

Итак, существование и функционирование местной партийно-политической системы обеспечивалось мощной поддержкой чрезвычайных подразделений, которые подменяли своими директивными распоряжениями советскую власть как форму народоправства. Насильственность и непримиримость советской власти была обусловлена столкновением в распадавшемся сообществе нескольких культур (революционной, крестьянской, рабочей), воспроизводящих свои ценности и идеалы. Но приход к власти одной из радикальных сил, использовавшей общественное сознание в своих целях, углубил раскол. Причины возрастания чрезвычайных структур и радикальных методов деятельности обусловливались как общероссийской практикой распространения в условиях революционного передела и Гражданской войны методов «чрезвычайщины», а также воздействием местных факторов.

Подавление крестьянских восстаний

Большая по количеству и более жесткая по избранным мерам пресечения группа судебных дел – это протесты духовных лиц и населения, возникавшие в ходе реализации декрета советской власти об изъятии церковных ценностей и отделении церкви от государства, которые выливались в различные формы («подлоги», «нарушения декретов», «агитация», «скрытие церковных ценностей»), а также попытки «обучения детей закону божьему»937. По этим обвинениям Губрев-трибуналом и его выездными сессиями в 1920 – 1922 гг. рассматривались дела 21 подсудимого. Остановимся на наиболее крупных из них. В 1921 г. священнослужители Чагринского монастыря скрывали хлеб и церковную утварь, а также агитировали население отказываться от добровольной сдачи государству ценностей, которые не подлежали изъятию по декрету. Противодействие конфискации церковных ценностей оказывалось не только иереями. Оно поддерживалось местным населением, тем самым становилось коллективным протестом. Так, в Чагринском женском монастыре в 1921 г. 19 местных жителей участвовали в укрывательстве хлеба, имущества монастыря, убое скота и даче взятки сотруднику уездного политбюро. Всего по этому делу проходило 19 подсудимых, к которым были приняты дифференцированные меры судебного наказания. 13 подсудимых были оправданы, а 6 приговорили к заключению в ДПР (1 в ДПР с лишением свободы на 1 год без права возвращения в Чагринский женский монастырь и от условного наказания освобожден; 1 в ДПР на 3 года с использованием труда в каменноугольных шахтах; 1 в ДПР на 2 г. с использованием труда в шахтах, но срок сократить наполовину; 1 в ДПР на 1 год условно с лишением права навсегда занимать ответственные должности в РСФСР; 1 в ДПР на 3 года условно с лишением права навсегда занимать ответственные должности в РСФСР и от условного наказания освобождн; 1 в ДПР на 6 месяцев и от условного наказания освобождн). Отдельно в приговоре отмечалось, что деньги в сумме 152230 рублей конфискованы в фонд Республики938. В 1922 г. в Бугурусланском уезде две монахини во главе с игуменьей Покровского монастыря П. А. Почеревиной и священником были уличены в сокрытии подлежащих изъятию ценностей. По решению выездной сессии Губ-ревтрибунала игуменью лишили свободы на 1, 5 года, но в силу амнистии в честь 5-й годовщины Октябрьской революции срок сократили до 9 месяцев, а двух монахинь приговорили к лишению свободы на 6 месяцев и по амнистии освободили. Дело в отношении священника прекратили939. В историографии проблема участия населения в конфискационных и перераспределительных действиях оценивается неоднозначно. Как отмечал М. Н. Петров, крестьяне охотно участвовали в конфискации и разделе церковной собственности, случаи заступничества прихожан были единичными. В этом сыграла роль как вековая тяга крестьян к земле, так и «откровенное крохоборство»940. В то же время Н. А. Кривова в своей работе приводит многочисленные свидетельства об отторжении крестьянами конфиска-ционной политики, недоверии к советской власти, кульминацией которого стало выступление в Шуе941. В восстаниях поволжские крестьяне активно отстаивали и защищали от попрания свои религиозные чувства. Например, в восстании «Чр-ного орла» был распространен лозунг «за веру христианскую и ислам»942. Голод начала 1920-х гг. несколько смягчил взаимоотношения церкви и государства. Постановлением от 5 февраля 1921 г. ВЧК было разрешено функционирование самочинных организаций духовенства и сектантов, которые оказывали помощь голодающим943.

В рамках организации изъятия церковных ценностей в марте 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) и ГПУ переходят к целенаправленной и активной работе по расколу РПЦ, используя для этого позиции обновленцев. Как отмечает Н. А. Кривова, это произошло после того, как у советских руководителей исчезли эфемерные установки на ликвидацию религиозности и церкви одним махом, а внутри церкви ещ острее зазвучали накопившиеся проблемы. После же отстранения патриарха Тихона от власти и создания ВЦУ (далее – ВЦУ) власть в центре и в епархиальных управлениях стали захватывать обновленцы. Таким образом, Н. А. Кривова полагает, что «обновленческая группа» была создана ГПУ944. М. Н. Петров делает акцент на том, что внутрицерковные проблемы требовали решения, однако для этого было не этичным привлекать атеистическую гражданскую власть. Прогрессисты делали ставку на связи со спецслужбами и забыли канонический принцип симфонии власти945. На местном уровне, в частности в Самарской губернии, роль ГПУ в расколе епархии изучена слабо. Перспектива установления Высшего церковного управления расколола Самарское епархиальное управление на его приверженцев (прогрессистов) и противников (тихоновцев). Тихоновцы стали призывать клир и прихожан к неподчинению ВЦУ, распространяли антисоветские воззвания. Среди них были епископ Павел, арестованный по обвинению в распространении «реакционных» воззваний, и протоирей Архангельский, уличнный в хранении шестнадцати экземпляров копий протоколов собраний казанского духовенства946. Внутрицерковная борьба вызывала среди населения реакцию от пассивного отношения до отрицания. Жители г. Самары после арестов «реакционных» священников стали ходатайствовать о досрочном освобождении или предоставлении временных отпусков для священников, как отмечали в прошениях, арестованных по «делу епархии»947. Во влиятельной Новгородской епархии отношение верующих к обновленцам было отрицательным, распоряжения ВЦУ не выполнялись, а уездное духовенство ориентировалось на ти-хоновцев948